Сезон охоты на недотрогу

Пролог

Сегодня мой День рождения, и семья устроила большой праздник в нашем загородном доме. Кроме моих друзей пришли ещё родственники и папины друзья с партнёрами по бизнесу. Папа любит устраивать шумные посиделки и гулять на широкую ногу.

Отец с братом жарили шашлыки, а мы, молодые и зеленые, плавали в бассейне, танцевали и бесились. Несмотря на возраст, в душе я ещё ребенок, как и мои сумасшедшие подруги.

Праздник уже близился к вечеру, взрослые, оставив нас веселиться, ушли в дом. А мальчишки распоясались и намешивали алкоголь с газированными напитками и подливали девочкам. А что? Нам уже восемнадцать. Можно немножко. В конце концов, дома же пьём, ни где-нибудь в подворотне.

Пока все веселятся, я всматриваюсь в окна дома. Ищу одного конкретного человека и жду. Но он так и не появляется в поле моего зрения, хотя я знаю, что он там. С отцом и его друзьями.

— Ты вправду это сделаешь, Аля? — подкравшись со спины и перекрикивая музыку, спрашивает моя лучшая подруга.

— Да. Я решила, Маша, — уверенно киваю и допиваю свой взрослый коктейль.

— Вот ты смелая! Я бы никогда не решилась признаться мужчине в любви! — с завистью тянет девушка.

Улыбаюсь ей. Это она ещё о нашем поцелуе не знает. А у меня до сих пор губы горят от такого «подарка на совершеннолетие» и сердце трепещет восторженной птицей в грудине.

— Чего вы тут секретничаете, девочки? — к нам подваливает старший брат, смотрит на пустой стакан, брови хмурит и сурово спрашивает: — Который по счёту?

— Третий и не последний, — вздёргиваю выше подбородок. Я уже взрослая, могу себе позволить.

— Четвертый будет последним, — хмыкает близкий родственник и переключает внимание на Машку. Та перед ним краснеет, робеет и заикается. Дурочка влюблённая. Я вот перед Ильёй никогда так красноречиво себя не выдам.

Обогнув их, иду в дом. Хватит ждать. Он может и вовсе не выйти. А я смелости набралась, пора поговорить с ним. Да, он взрослый. Да, между нами разница большая. Да, он друг отца. Но я вижу, как он смотрит на меня. И общается со мной иначе, чем с остальными женщинами вокруг.

А сегодня… Когда мы целовались в коридоре, я ощутила его желание, и это было очень волнительно. Я хранила себя для него. И именно он должен быть моим первым мужчиной.

— Когда расплатишься? — слышу голос Ильи из кабинета отца и останавливаюсь возле чуть приоткрытой двери.

— Хватит напоминать, всё получишь в своё время, — раздражённо отвечает мой папа.

— Сегодня, Демидов. Иначе я заберу у тебя самое ценное. Принцессу. Помнится, такой уговор был?

— Не лезь к моей дочери! Я сказал — заплачу, значит — заплачу.

— Лезть не буду. Поманю, она сама со мной пойдёт. Целуется, кстати, зачётно. Интересно, какая будет подо мной? — издевается Илья, ломая в крошево моё глупое наивное сердце.

***

Добро пожаловать дорогие читатели. История Ильи и Алины начинается. Располагайтесь поудобнее, запасайтесь вкусняшками и полетели!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 1. Алина.

Ранним осенним утром меня будит трель мобильного телефона. Нехотя прикладываю трубку к уху, даже не посмотрев на номер звонившего.

— Алин, привет, — шепчет моя однокурсница и подруга Жасмин.

— Угу, — вместо приветствия выдаю я, просто еще сплю. До первой пары остался всего час, и хотелось доспать эти минуты.

— Прости, что разбудила. Мы сегодня с Натаном женимся. Ты можешь приехать к девяти в ЗАГС?

— Угу, — повторяю я и просыпаюсь окончательно. — Как сегодня? Так быстро?

— Да, обстоятельства так сложились. Знаю, у тебя пары. Мы быстро, подпись поставишь и всё.

— Приеду, Мина. Пообещала ведь. Скинь только геолокацию.

Подруга радостно визжит, сто пятьдесят раз благодарит и, наконец, отключается. А я себя с кровати соскребаю. Бросаю взгляд на спящую соседку. Если бы не она, я бы, возможно, и выспалась. А то пришла в четвертом часу утра и перебудила весь блок своим топотом и пьяным бубнежом.

— Ты чего так рано? — на кухне меня встречает Светка, вторая соседка.

— Мина замуж выходит. На первую пару не успею. Прикроешь меня, если что? — зевая, спрашиваю я, доставая банку с кофе.

— Конечно, поздравь её от меня, — улыбается подруга.

— Обязательно.

Проглотив залпом обжигающий напиток, вызываю такси и, захватив паспорт, еду по маршруту.

До загса доезжаю довольно быстро. В это время обычно весь Петербург алеет в пробках, но мне везёт. Приезжаю даже раньше жениха с невестой.

— Привет, спасибо, что пришла, — Жасмин заключает меня в объятья и смущённо улыбается. — Надеюсь, от важной пары не оторвала?

— Не парься. И так не хотела идти на паразитологию, — отмахиваюсь я. — Ты беременна?

Я, конечно, не одобряю скоропалительные браки и обычно в личное дело не лезу. Но очень уж любопытно, что же за срочность такая. Ещё вчера родственники подруги подняли на уши весь деканат. Там явно всё нечисто.

— Нет конечно! — повышает голос подруга и оглядывается на дверь.

Пожимаю плечами, тоже голову поднимаю и немею в прямом смысле этого слова. Вместе с женихом в холл здания заходит тот, о ком я вот уже четыре года не думаю… Ладно, стараюсь не думать. Отгоняю и прогоняю все мысли и воспоминания.

Аверин Илья.

Друг моего отца. Хотя нет. Бывший друг моего отца. Или даже враг.

— Это Алина, — слышу как сквозь толщу воды голос Жасмин.

Мужчина переводит взгляд на меня и делает вид, что не узнал. Оттягивает в сторону жениха и отворачивается. Возможно, действительно не узнал? Хотя я не сильно изменилась за эти годы.

А он… Очень. Стал ещё мужественнее, накачаннее, импозантнее. Сменил стиль, отрастил ухоженную бородку. Сколько ему сейчас? Тридцать шесть? Тридцать семь? Чем он занимается?

Остановись, Демидова. Тебе не интересно!

Сама себя одёргиваю и переключаюсь на щебет подруги. Мина мои тетради с конспектами протягивает. Опять благодарит, расспрашивает о моих делах.

А после нас вызывают в регистрационный зал. Я виском чувствую обжигающий взгляд серых, словно сталь, глаз и отстранённо слушаю стандартную речь регистратора.

Скоро всё закончится. Я вернусь в университет. Он поедет выбивать очередные долги из своих клиентов. Мы больше не встретимся.

Сама себя уговариваю немного потерпеть и натужно улыбаюсь, видя счастливую парочку влюблённых.

— Поздравляю, — шепчу, крепко обнимая Жасмин. — Будь счастлива, дорогая. Ты этого заслуживаешь.

— Спасибо, — бормочет новоявленная жена.

— И что, даже праздничным кофе не угостишь? — басит Аверин.

— У меня встреча, давайте вы с Алиной за нас попьёте, — отвечает Натан, и мужчины переводят взгляды на меня.

— Нет, я спешу, — заявляю совершенно безэмоционально и выхожу в холл.

— Аля, Илья тебя подбросит до университета, — заявляет новоявленный муж.

— Я на такси, — стараюсь сохранить спокойствие.

— Брось, Аль, — уговаривает подруга. — Ты видела, какой там ливень. А у Ильи комфортный внедорожник. Быстро по пробкам довезет.

Угу. Знаю я его внедорожник. Белая Toyota Tundra. Хотя четыре года прошло. Возможно, изменил своей ласточке и поменял на что-то побольше и подороже.

— Он хороший, — добавляет Жасмин. Не сдерживаясь, глаза закатываю.

Как же, хороший. Мерзавец, лжец и манипулятор.

— Я уже такси вызвала, — стою на своём и выхожу на улицу.

За этот час к дождю добавился и снег. Холодный ветер нещадно треплет волосы и пробирается даже сквозь тёплый шарф. Передёргиваю плечами, сильнее кутаясь, и достаю телефон. Приложение показывает подачу машины через пятнадцать минут.

— Давай подброшу, — Илья впервые заговаривает со мной, останавливается очень близко, окутывая шлейфом давно позабытого мужского парфюма. Мы одни, молодожёны ещё не вышли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Спасибо ещё раз, не надо, — отвечаю холодно и отхожу подальше.

— Я машину подгоню, постой тут, — Натан оставляет с нами Жасмин и бежит к парковке.

— Не упрямься, Алина, — добавляет строгих ноток Аверин, к нему подключается и Мина.

Очередной ледяной ветер бьёт по лицу и пробирает до костей. И я сдаюсь. Фиг с ним, пусть подбросит.

Обнимаю подругу, ещё раз поздравляю и иду следом за мужчиной. Илья распахивает дверь своей тундры. Надо же, не изменил своим привычкам.

Взбираюсь в салон и осматриваюсь. Четыре года прошло, а будто только вчера он забирал меня из клуба и грел мои пальцы в своих горячих ладонях. Принцессой называл. Ругал за то, что я так поздно и без охраны возвращаюсь. Вот если бы не он, попался бы какой-то дятел ушастый.

То же мне, благородный рыцарь.

Зло тряхнув волосами, отворачиваюсь к окну. Аверин садится за руль и резко стартует. Будто боится, что я выпрыгну на ходу.

— Ты изменилась, — нарушает тишину мужчина.

— А ты — нет, — хмыкаю, даже не поворачивая головы.

— Давай выпьем кофе, поболтаем. Сколько мы не виделись? Три года?

— Четыре, — поправляю зачем-то. — И нет, мне на учебу пора. Оставь возле метро, так будет быстрее.

— Посмотри на меня, принцесса.

— Вот метро, — тычу на плашку с буквой «М», игнорируя тихую просьбу. Но Аверин мимо проезжает. Возмущённо разворачиваюсь к нему. — Илья!

— Ты всё же помнишь, как меня зовут, — ухмыляется нагло.

— Нас Натан представил, — огрызаюсь я. — Если не остановишь у метро, на светофоре сама выйду.

— Я довезу до универа. Говори какого, будет быстрее.

— Медицинский институт имени Павлова, — сдаюсь опять.

Аверин присвистывает и многозначительно хмыкает. Чем неимоверно бесит.

— Давно ты вернулась? — спрашивает, будто мы старые друзья.

— Давно, — отрывисто отвечаю.

— Где была?

— Неважно.

— Принцесса.

— Алина! Меня зовут Алина! — повышаю голос, опять разворачиваясь к нему.

Илья, наконец, замолкает, желваками играет и руль до побелевших костяшек сжимает. Мы доезжаем до учебного заведения. Мужчина хочет ещё что-то сказать, но я выпрыгиваю из салона и быстрым шагом прячусь в здании своей Альма-матер. Хватит с меня получасового общения с прошлым!

Глава 2. Алина.

Нечаянная встреча с Авериным никак не выходит из моей дурной головы. То, что я считала давно забытым, вновь всплыло. Воспоминания, хорошие и не очень, бередят душу и отвлекают от учёбы. Я рассеянна и невнимательна. Из-за этого получаю отработку у самого строгого преподавателя. Возможно, так даже лучше. Не буду зацикливаться на Илье и займу голову чем-то полезным.

Из университета выхожу лишь вечером. Кутаюсь в куртку и устало бреду домой. Прямо перед зданием общежития меня останавливает знакомая машина.

— Привет, — брат треплет волосы и выходит из авто. — Отец просил привезти тебя.

— Я никуда не поеду, Миша, — раздражённо бурчу, скрещивая руки на груди.

— Ему плохо, Лин. Он очень болен, — давит на жалость молодой мужчина.

— Очередной сердечный приступ? Или, может, что-то новенькое придумали? Хотя нет, погоди! Наверное, опять у кого-то в долг взял, а меня вместо имущества в залог оставил? Не надоело за четыре года бегать на его побегушках, Миш?

— Хватит! — рявкает брат, затыкая, и нависает. — Или ты возвращаешься, или я больше не буду тебя содержать!

Поджав губы, вытягиваю из сумки пластиковые карты и протягиваю Мише. Он упрямо челюсть сжимает и не достаёт руки из карманов брюк. Смотрит сурово и зло.

— Ну, бери же! — нетерпеливо дёргаю конечностью. Но брат не торопится. — Ты единственный Демидов, с кем я готова поддерживать родственные отношения. Но если и ты встанешь на сторону отца, можешь забыть обо мне.

— Он и вправду очень плох. Врачи дают неутешительные прогнозы. Как бы ты после его смерти ни пожалела, что не успела попрощаться, — тихо выдаёт Миша.

— Насколько всё плохо? — всё же спрашиваю я, потому что брат впервые настолько мрачен и серьёзен.

— Четвёртая стадия с метастазами. Счёт идёт на недели. Возможно, месяц. Он очень хочет видеть тебя. Это единственное его желание. Четыре года прошло, Аля. Пора простить старика.

— Ты бы простил? — вскидываю голову, заглядывая в глаза близкого родственника. — Ты бы простил, если бы он тебя на деньги променял?

— Папа никогда не сделал бы этого! У него была безвыходная ситуация, а этот мудак нашёл самое уязвимое место и надавил! — раздражается Миша. — И в Италию он тебя отправил, чтобы спрятать, пока не разберется с Авериным.

— Он отправил? — прищуриваюсь я, вспоминая прошлое.

Та ночь перевернула всё с ног на голову. Мой мир разбился вдребезги. Я не стала прерывать мужчин и к подругам не вернулась. Было одно лишь желание — уйти из дома. Сбежать. От предателя-отца и человека, которого я любила беззаветно с шестнадцати лет.

Миша застал меня в истерике, собирающей чемодан. Забрал в свою холостяцкую квартиру, напоил успокоительным. Выслушал и предложил уехать в Европу. И я согласилась.

До сегодняшнего дня считала, что брат на моей стороне и защищал таким вот способом. А оказывается, и это было спланировано папой.

— Алин, — поняв, что сболтнул лишнего, близкий родственник тянется обнять.

— Проваливай, Миша! — из рук прямо в лужу падают пластиковые карты. Обхожу машину брата и бегу в общежитие.

Прохожу мимо соседок сразу в спальню и падаю на незаправленную кровать. Обида на родных душит и леденит всё нутро. Воспоминания прошлого как снежный ком накатывают.

Я в одночасье лишилась семьи, дома, любимых друзей и больших планов на будущее. Уехала за границу и прожила почти два года в одиночестве. Миша временами навещал, но этого было катастрофически мало. С отцом принципиально не общалась. Поставила условие: если он узнает, где я, и приедет — я разорву все связи с братом. Какой же дурой была! Папа прекрасно знал, где я. И даже не попытался объясниться. Извиниться, в конце концов.

— Алин, идём ужинать, — в комнату заходит Светка.

— Я не голодна, — бурчу, стирая слёзы.

— Что-то случилось? — соседка и подруга подходит ближе.

— Нет, устала просто. Пётр Даниилович отработку впаял, весь день в библиотеке провела, — натягиваю улыбку. Я давно научилась скрывать душевную боль. Вот и сейчас её не показываю.

— Тогда твою порцию в холодильник уберу, смотри, как бы Катя не съела, — хмыкает девушка и протягивает мои банковские карты. — Это твой брат оставил, ты обронила.

— Угу, положи на тумбочку, пожалуйста, — глаза закатываю, даже теперь прикасаться к ним не хочу. Наверное, и деньги отец перечислял, а не брат. Хотя Миша в состоянии содержать меня и ещё десяток своих любовниц.

Светка уходит. Опять падаю на подушку и прикрываю глаза. Надо найти работу и окончательно разорвать отношения с родственниками.

Незаметно для себя засыпаю. И просыпаюсь глубокой ночью от очередного вторжения второй соседки. Она, как всегда, приходит из своего клуба в четвертом часу утра. Спотыкается обо что-то, матерится, свет верхний включает.

— Ты достала! — рявкаю я, разбудив Светку.

— Пошла на хер! — огрызается Катя и, распахнув шкаф, собирает в чемодан вещи.

— Не ругайтесь, девчонки, давайте спать. Завтра на пары не встанем, — предлагает миролюбиво Света.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Спите. Я отсюда наконец сваливаю, — бурчит блондинка.

— Правильное решение. И не возвращайся, — зевая, скидываю одеяло и ищу ногами тапки под кроватью.

— Не вернусь. Мой мужчина снял элитную квартиру в центре Петербурга, — гордо заявляет Катя.

— Надолго ли он твой? — хмыкаю и, поднявшись, выхожу из комнаты в общий блок. Пить хочется и есть очень.

Когда возвращаюсь в спальню, одной шумной соседки уже нет. Переодевшись, ныряю в холодную постель и отключаюсь до утра.

Новый учебный день врывается стремительно. Я на время забываю о родственниках и гоню все мысли о человеке, что расколол мою семейку.

Только вот он обо мне не забывает. Выйдя из университета, натыкаюсь на его белоснежный внедорожник. Бодро шагаю мимо, но выскакивает неизвестный бугай, наваливается со спины и, обхватив по корпусу, затаскивает в салон.

— Какого чёрта?! — ору, отбиваясь.

— Не шуми, принцесса, это я его попросил, — подаёт голос Аверин.

Поворачиваю голову. Мужчина сидит на заднем сиденье собственной машины. Но ни это меня впечатляет. А белая рубашка, пропитанная кровью. Самое большое пятно на груди.

— Поехали, Вадим, — приказывает он бугаю, что уже занял водительское кресло, и машина срывается.

— Что всё это значит? — спрашиваю, отсаживаясь подальше от Ильи и осматривая детальнее.

— Мне нужен медик, — хмыкает Аверин.

— Я вижу. Только я тут при чём?

— Ты на него учишься. Поможешь по старой дружбе.

— Мы не друзья, — дёргаю ручку двери. Заблокировано. — Выпусти меня. Похищение карается законом.

Илья глаза прикрывает и игнорирует. Водитель тоже не обращает никакого внимания.

— Я звоню в полицию, — выуживаю из сумки телефон.

Тяжёлая ладонь ложится поверх моих пальцев и сжимает аппарат. Вместо возмущения я разглядываю его татуировку. Интересно, он закончил её? Четыре года назад она мне безумно нравилась, но была не закончена. Кельтские руны шли от самых костяшек пальцев до локтя. Илья планировал всю руку до плеча забить. Сейчас нательная живопись заляпана кровью, как и рукав рубашки.

— Тебе нужно в больницу, — поднимаю взгляд на мужчину.

— Нельзя в больницу, ты справишься, — отвечает он.

— И пытаться не буду. Что бы у тебя там ни произошло, меня не впутывай в свои бандитские разборки.

— Помнится, ты очень умело меня вылечила, — Илья глаза открывает и смотрит внимательно. В самую душу пытается заглянуть.

— От простуды, — губы поджимаю и отворачиваюсь.

Опять чёртовы воспоминания накатывают лавиной.

Мне семнадцать лет. Я только вернулась из школы. А Илья сидел на нашей кухне с температурой под сорок. Я вокруг него развела бурную деятельность. Уложила на диван, заставила выпить таблетки, попросила домработницу приготовить куриный суп. Ещё и холодным полотенцем лоб остужала. Крутилась вокруг него, заботой окружала. К вечеру он уже был на ногах и бодрый.

— Из тебя получится замечательный врач, принцесса, — сказал он тогда.

И нет, я не из-за него пошла в медицинский. Мама была медиком. Кардиологом, если быть точнее. И вся мамина семья — врачи в нескольких поколениях. Мне хотелось продолжить её наследие. Жаль, сейчас мамы нет рядом. Она умерла, когда мне было пятнадцать лет. Собственную болезнь проглядела.

Пока витаю в облаках, машина заворачивает в очередной проулок и останавливается между двумя зданиями. Щёлкает разблокировка дверей, и я выскакиваю из авто. Вешаю на плечо сумку и иду в сторону проезжей части.

— Алина! — зовёт Аверин. Прибавляю шаг, боясь, что меня опять схватят и вернут.

Возле арки зачем-то оборачиваюсь. Илья выходит из машины, шатается. Его ловит амбал-водитель, придерживает за торс.

Мне бы просто уйти отсюда. Оставить мужчин самих разбираться. Но я возвращаюсь. И молча следую за ними в одно из зданий. Мы пробираемся через чёрный вход в некий клуб. День на дворе и он пока закрыт от посетителей. Но нас встречает обслуживающий персонал. А точнее стайка полуголых девиц.

— Илья! — на мужчину бросается одна из них.

— Всё потом, Кара. Аптечку принеси лучше, — раздражается Аверин и переводит на меня взгляд.

Поднявшись на этаж администрации, мы добираемся до просторного кабинета. Илья падает на угловой диван и, морщась, требует принести водку.

— Всё-таки лучше было бы поехать в больницу. Не хочешь в государственную — частники за деньги вылечили бы быстрее, — подмечаю я, осматривая вотчину Аверина.

— Лучше ты полечи меня. Я тебе заплачу, принцесса, — хрипит он.

— Мне твои грязные деньги не нужны, — фыркаю и подхожу ближе. — Ну, показывай, где лечить.

Илья рубашку расстёгивает и показывает на рану в плече. Её заткнули марлей, которая давно пропиталась.

— Тут явно требуется хирург, — хладнокровно склоняюсь над ним. Стараюсь не разглядывать его мощное накачанное тело.

— Хирург придёт только вечером. Помоги не истечь кровью до его прихода, — шепчет Илья и тянется пальцами к моим волосам. За спиной дверь открывается. Дёргаюсь и, выпрямившись, отхожу в сторону.

Девушка ревниво осматривает меня с ног до головы. Молча и красноречиво кладёт на столик аптечку с бутылкой водки и удаляется, громко хлопнув дверью.

— Любая из этих твоих девиц могла бы помочь. Необязательно было меня тащить.

— Они не учатся на медицинском, — хмыкает Аверин и улыбается обескровленными губами.

— Где у тебя руки можно помыть?

Илья указывает на вторую дверь. Иду туда и попадаю в комнату для отдыха. Тут кровать даже есть, замечаю ещё одну дверь и оказываюсь в ванной. Быстро мою руки и возвращаюсь к пациенту.

Со вздохом присаживаюсь рядом. Илья любезно двигается, давая больше места. Сорвав грязную марлю, щедро лью водку на рану. Аверин шипит.

— Так бездарно переводишь алкоголь. В аптечке спирт был, — шипит сквозь зубы Аверин и, отобрав бутылку, делает пару глотков.

— Предупреждать надо, что ты её пить собрался, — фыркаю и открываю аптечку. — У кого на этот раз долги выбивал?

— Помогал другу жену вернуть, — отвечает мужчина, ловит мой удивлённый взгляд и усмехается.

— Охотно верю, ага, — с сарказмом тяну, складывая бинт в несколько слоёв.

— Я не знаю, что тебе наговорил отец про меня.

— О, нет! — останавливаю его. — Этой темы мы касаться не будем.

— Аля..

— Я всё слышала. Папа продал меня тебе.

— Всё не так.

— А как? Хочешь сказать, ты не давал ему крупную сумму денег? — грубо прикладываю промоченный в спирте бинт и нажимаю на рану.

— Давал, — цедит сквозь зубы.

— И хотел забрать меня, если папа не расплатится, так?!

— Да, но…

— Вот и всё, Аверин, — перебиваю и давлю сильнее. Хочу, чтобы и ему было так же больно, как и мне.

Илья челюсть сжимает. Дышит с надрывом и отключается.

Перебор, Аля.

Дрожащими от нахлынувшего адреналина пальцами прикасаюсь к шее, прощупываю пульс. Лейкопластырем залепляю повязку и, встав, выхожу из кабинета.

Меня никто не останавливает, хотя провожают пристально-колючими взглядами. Выскакиваю на улицу и тянусь к телефону. Замечаю на руках кровь и, схватив с земли горсть грязного снега, судорожно стираю её.

Телефона нет в сумке. Скорее всего, остался в машине. Плевать, куплю новый. Бегу к проезжей части. Подальше от этого здания. От воспоминаний. От боли разочарования. И от него.

Глава 3. Алина

Весь вечер я сижу как на иголках. Лишний раз не выхожу никуда. Стараюсь подготовиться к следующему учебному дню, но никак не могу собраться с мыслями.

Утром дожидаюсь Свету и вместе с ней иду на пары. Мало ли приспичит Аверину опять меня похитить. Издали замечаю припаркованную белую глыбу и цепляюсь за весело щебечущую подругу.

— Ты чего? — спрашивает Светка, сбавляя шаг.

— Меня преследует один парень. Шафер с Мининой свадьбы. Придумаешь повод, если что? — морщу нос и показываю на машину.

— Урод? — кривит губы подруга. Мотаю головой, а потом киваю. Отчего девушка хихикает.

Заметив нас, Аверин выходит из своей ласточки. Осматриваю его. Выглядит лучше, чем вчера, хотя ещё бледноват и синяки под глазами.

— Тебе явно нужно прочесть определение слова «парень». Я б его назвала: «жеребчик», — с иронией шепчет Светка, склоняясь к уху. Против воли улыбаюсь. Обожаю высказывания этой девчонки. Их прям нужно записывать.

— Привет, — жеребчик отталкивается от машины и шагает навстречу, перекрывая путь.

— Здрас-сс-сте, — тянет подруга дней моих суровых.

— Мы опаздываем на пару, — пихаю в бок девушку и глаза закатываю. Знаю прекрасно, как умеет впечатлять этот мужчина. Сама под его чары в прошлом попала.

— Я не задержу тебя.

Илья перехватывает за локоть и тормозит. Света выпутывается из моего захвата и тактично отходит в сторону. Хотя я ей активно моргаю, намекая, чтобы не бросала меня тут с ним.

— Держи, ты обронила вчера, — Аверин протягивает мой телефон.

— Спасибо, — забрав аппарат, решаю, что разговор окончен, но мужчина закрывает пути отхода. — Что-то ещё?

— Давай поужинаем вечером. Поговорим.

— Нет.

— Нам нужно поговорить, Алина, — давит голосом Илья и нависает.

— Какого хрена ты тут делаешь?! — рявкает за спиной брат, отчего я вздрагиваю и, неосознанно качнувшись, прижимаюсь к груди Аверина.

Миша прёт как танк, сносит меня в сторону и с размаху бьёт Илью прямо в челюсть. Не ожидавший подвоха мужчина, покачнувшись, отступает. Мотает головой.

— Миш, остановись! — повиснув на руке брата, тяну его в сторону. Аверин явно ещё не восстановился после вчерашнего ранения. А мой брат ещё тот бугай стокилограммовый. Тем более бывший боксер.

— Иди на пары, Аля! — рычит Миша, стряхивая меня, но я вновь висну на нём.

— Не надо. Убьёшь ещё, тебя посадят! — тараторю и верчу головой. Нахожу глазами обалдевшую подругу и кричу: — Свет, позови охранника!

Девушка кивает и бежит в здание университета. А брат меня всё-таки отталкивает и хватает за грудки Илью.

— Ещё раз тебя рядом с ней увижу — убью! — очень убедительно, с ненавистью в голосе выплёвывает каждое слово.

— Увидишь, и не раз. Моя она! — заявляет Илья, ударом в корпус отталкивая от себя Мишу.

— Ты труп, Аверин! — опять замахивается близкий родственник, но я протискиваюсь между ними и закрываю мужчину. — Уйди с дороги!

— Да, отойди, принцесса. Не хочу, что б тебя задели, — вторит будущий мертвец.

— Он тебя и в правду может убить. Садись в машину и уезжай! — огрызаюсь, отпихивая Мишу.

— Послушай мою сестру и вали к своему Буйному! — рычит брат.

Меж тем вокруг нас уже собралась небольшая толпа зевак. Некоторые телефон достали, чтобы поснимать захватывающее зрелище. К нам, наконец, выходит охранник. Только толку от него. Что Миша, что Илья по габаритам и силе превосходят его. Снесут бедолагу одним махом.

— Молодые люди! — привлекает внимание мужчина в форме. — Перенесите ваш конфликт в другое место, или я буду вынужден вызвать полицию.

— Пожалуйста, хватит, — шепчу, смотря с мольбой на брата.

Спиной чувствую, как отступает Аверин. Даже оглядываюсь. Илья подмигивает мне и уходит к машине. Миша зло сопит, перехватывает мою руку и тащит к своему авто.

— Что ты творишь?! — рявкаю, дёргая конечностью.

— Ты здесь не останешься! Вернёшься в Италию сразу после того, как попрощаешься с отцом, — бескомпромиссно ставит перед фактом брат.

— Нет! — вырываюсь из захвата и отхожу. — Нет… — тише добавляю, обнимая себя. — Я больше не хочу прятаться и жить в одиночестве. Не хочу бежать. У меня здесь только всё наладилось. Учёба, друзья. Я никуда не поеду! С Авериным сама разберусь. Хватит опекать меня!

— Найму тебе охрану, — сдаётся брат и трепет волосы.

— Миша!

— Я всё сказал! — рявкает раздражённо и, развернувшись, идёт к своей машине.

Задрав голову к небу, рычу.

Чёртов Аверин!

Чёртов Миша!

— Аль, мы на пары опоздаем, — подходит с опаской Светка.

Кивнув, встряхиваю плечами и бодро шагаю на учёбу. На пару мы таки опаздываем. За что обе получаем дополнительное задание и втык от препода.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А Миша, он кто? — спрашивает подруга, открывая учебник.

— Старший брат.

— Красавчик, — тянет мечтательно.

— Не стоит им увлекаться, Свет. Он тот ещё любитель юбок, — предупреждаю я.

Девушка многозначительно хмыкает, но больше ничего не спрашивает. Четыре пары с перерывом на обед выжимают из меня все силы. Всё же преподаватели сильно нас нагружают. Тем более через месяц начнутся зачёты и сессия. Нужно подготовиться.

Из университета выхожу с опаской. Но благо ни Миша, ни его бодигарт, ни Аверин не караулят меня, и остаток дня пролетает совершенно незаметно.

В субботу к нам, наконец, возвращается Жасмин. И, честно говоря, я ужасно рада видеть её. Девушка делится своими переживаниями и отвлекает от собственных душевных терзаний.

Подруга хочет обновить стиль. Хочет соответствовать новоявленному мужу и просит пробежаться с ней по магазинам. Соглашаюсь, звоню своему мастеру и записываю девушку на стрижку.

— Каре хочу. Сзади короткое, а спереди длинное, — жестикулируя, показывает Мина, пока я такси вызываю.

— Не жалко волосы? — спрашиваю, осматривая её косу до поясницы. Всё-таки волосы у неё очень густые и красивые.

— Нет. Папа не разрешал стричься с четырнадцати лет. И брови вышипывать, и ноги брить. И ногти красить. Даже косметикой пользоваться не разрешал, — жалуется Жасмин.

«А мой папа ничего не запрещал. Только продал меня», — хочется тоже пожаловаться, но я прикусываю язык и тяну подругу на улицу. Такси уже приехало.

Белая тойота с визгом перекрывает нам путь, и из неё выпрыгивает Аверин.

— Твою мать! — шиплю себе под нос.

— Привет, Илья, — улыбается во все свои тридцать два зуба лучшая подруга.

— Привет, девчонки, подбросить? — тоже улыбается мужчина.

— Нет. Нас такси ждёт, — цежу сквозь зубы, окидывая его убийственным взглядом.

Дёргаю Мину за руку и, развернувшись, иду в противоположную сторону. Почти бегу, отчего девушке приходится подстроиться под мой шаг.

— Он тебя обидел? — запыхавшись, спрашивает она. — Хочешь, я поговорю с Натаном, а он с ним?

— Нет, скоро надоест таскаться и сам отстанет, — отмахиваюсь и, заметив Светку, меняю траекторию.

Глава 4. Алина

После долгого шоппинга и салона красоты Светуля предлагает пойти в клуб. Зря, что ли, марафетились почти три часа? Зачем такому замечательному вечеру пропадать? Жасмин отказывается сразу же. Оно и понятно, её муж названивал каждые полчаса. Волновался и переживал, вызывая в душе небольшую зависть.

Я соглашаюсь. Хочется напиться и вытанцевать все мысли об одном мужчине. Не понимаю, что он сейчас хочет от меня? Зачем ищет встреч? И это уверенно брошенное: «Она — моя!» К чему было сказано? Неужели отец так и не расплатился с ним и Аверин хочет получить свой залог? Ответы может дать папа, но хочу ли я услышать эту правду?

Оставив Мину у подъезда, мы едем в один из нашумевших на весь Петербург клубов. Народу тьма, хотя ещё десяти нет. Заняв один из диванчиков, стоящих по периметру танцпола, подзываем официанта.

— Клубничный дайкири, — заказывает себе Светка.

— Виски с колой, — выбираю я напиток покрепче.

Подруга ещё заказывает роллы, так как съеденная в пятом часу вечера пицца давно переварилась и кушать действительно хочется.

Пока несут наш заказ, мы пританцовываем и озираемся. Подруга явно планирует найти себе развлечение на вечер. Я же просто осматриваю и настырно прогоняю очередные воспоминания из прошлого.

Официант расставляет наши напитки, обещает принести роллы через пятнадцать минут и удаляется.

— За нас? — поднимает свой бокал Светка.

— За нас! — соглашаюсь, чокаясь, и, прикрыв глаза, ополовиниваю свой стакан.

Опрометчиво было на голодный желудок так жадно пить. Но об этом я подумаю утром.

— Пойдём, — подруга тянет на танцпол.

Заряжаюсь её весельем, и мы врываемся в толпу танцующих людей. Алкоголь действует моментально. В ушах шумит, и тяжесть дня наваливается на плечи неприятным грузом. Но постепенно появляются лёгкость и головокружение.

Светка быстро находит компанию парней. Точнее, они находят нас. Окружают во время танца. Один из них нагло прижимается к подруге. Девушка не отталкивает, я же сразу дёргаюсь и мотаю головой, говоря тем самым, что не ищу знакомств.

Мы периодически возвращаемся к нашему столику, закусываем принесенными роллами, обновляем наши коктейли и окончательно расслабляемся.

— Давайте к нам, девчонки! — предлагает временный ухажёр Светы и тянет подругу к соседнему столику.

Пьём в очередной раз, теперь уже за знакомство. Ко мне активно клеятся сразу двое. Ваня и Никита. Но Ваня, поняв, что со мной кашу не сваришь, довольно быстро находит новый объект для флирта.

— Пойдём, — Никита не унывает и, когда зажигательная музыка сменяется на более спокойную и плавную, тянет меня на танцпол.

С сомнением кидаю взгляд на Светку, которая уже вовсю танцует со своим ухажёром. Краем глаза ловлю знакомую макушку. Даже привстаю, не веря собственным глазам. Со второго этажа спускается Аверин в компании той самой ревнивой девицы.

Мы ведь не могли приехать в его клуб, правда?

Я так спешила покинуть заведение, что даже не смотрела на интерьер. А днём мы заходили с чёрного входа и выходила оттуда же.

Девушка прижимается к боку мужчины и что-то выговаривает в ухо. Тот внимательно слушает, склонившись. Кивает, улыбается.

Мерзавец!

— Аля? — Никита привлекает внимание. Встрепенувшись, перевожу на него взгляд.

— Да, пойдём! — киваю, допиваю залпом свой коктейль и тяну парня сама.

Никита прижимает к своему телу довольно интимно. Не отстраняюсь. Обнимаю за шею и плавно двигаюсь. Улыбаюсь натянуто и уворачиваюсь, когда он склоняется. Его влажные губы проезжаются по щеке, оставляя неприятный след.

Оттолкнув, разворачиваюсь и продолжаю танцевать сама. Парень не унывает, обнимает со спины. Прикрываю глаза, зарываюсь в волосы пальцами и, задрав голову, просто двигаюсь.

В какой-то момент удерживающие меня руки исчезают.

Неужто понял, что ему ничего не светит?

Рано радуюсь, так как руки возвращаются. Аккуратно ложатся на бёдра. Горячие, аж печет через джинсы. К спине прижимается грудь. Каменная и здоровая. Это совершенно точно не Никита. Окончательно это понимаю, когда меня окутывает знакомый парфюм с древесными нотками.

Круто развернувшись, упираюсь ладонями в широкую грудь Аверина. Мужчина не даёт отстраниться, смещает руку на поясницу и давит. Двигается и смотрит. Прямо в душу заглядывает своими серыми, словно сталь, глазами. Не отвожу взгляда, упрямо губы поджимаю. И наполняю лёгкие давно позабытым запахом. Его запахом.

Илья медленно склоняется, продолжая удерживать зрительный контакт. Наши губы едва соприкасаются, дыхание одно на двоих обволакивает. В солнечном сплетении зарождается жар, пульсирует и горит.

Его ладони двигаются по спине, пояснице, бёдрам. Вжимают меня в твёрдое тело. Он прижимается так тесно, будто врасти пытается. Я же задыхаюсь и теряю остатки серого вещества, подчиняясь этим властным движениям.

— Я скучал, — от лёгкой хрипотцы и тихого голоса в дрожь бросает. А жар струится по венам, усиливая необычные, неизведанные доселе ощущения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А я нет, — упрямо огрызаюсь.

Илья накрывает мои губы своими, не давая больше ничего сказать. Последний стакан явно был лишним, голова кружится сильнее, всё нутро трепещет. И я отвечаю на поцелуй. Приоткрываю рот и закрываю глаза.

Сейчас он другой. Сейчас он гладит губами мои губы, ласкает, слегка прихватывает. Осторожно проводит языком меж губ. Будто знакомится заново. И нежностью топит. Не торопится, не отбирает. Даёт к себе привыкнуть.

Меня всю в струнку вытягивает, и я неосознанно цепляюсь сильнее за мужские плечи. Сминаю ворот его рубашки. Пытаюсь устоять на ногах.

Я себя теряю в его объятьях. Пальцы корябают короткий ёжик на затылке. Мне так хорошо. Мне… до мурашек хорошо.

Поцелуй меняется. С шумным выдохом Илья наполняет лёгкие жаром. Толкается языком, переплетаясь с моим. Прикусывает нижнюю губу. Усиливает головокружение. Животом чувствую его эрекцию. Неосознанно потираюсь, вырывая тихий хриплый стон, что дрожью проносится по мне и концентрируется между ног.

Мужские пальцы зарываются в волосы, сминают и тянут. Удерживает меня и с жадностью целует. Я тону в ощущениях. Горю в объятьях.

Аверин прерывает поцелуй и прижимается горячими губами к шее. Сама подставляю, выше голову задираю. Глотаю ртом спёртый воздух. И жмурюсь.

— Моя маленькая сладкая девочка, — выдыхает Илья, опять возвращаясь к губам. — Скажи ещё раз, что не скучала.

— Не скучала.

— Врёшь, — губами чувствую его улыбку.

Вру. Но никогда ему в этом не признаюсь.

— Отпусти меня, — требую, сама цепляясь за его могучие плечи.

— Никогда. Больше никогда не отпущу, Принцесса, — хрипит Илья, сминая жёстким поцелуем губы. Целует теперь так, как в тот наш первый раз. Воспоминания тут же уносят меня в прошлое.

Мы столкнулись в коридоре отцовского особняка. Аверин подарил мне золотую цепочку с кулоном. Я сразу же захотела надеть её, и он помог застегнуть застёжку. А после развернул и поцеловал. С рыком. С жадностью.

Подхватив на руки, заставил оплести его торс ногами. Прижал к стене. И обрушил всю страсть. Ошеломив, обескуражив и полностью подчинив.

Мой первый поцелуй был невообразимо сладкий, желанный и жаркий. Я до сих пор помню эти звёздочки, что вспыхивали под закрытыми веками, и пламя, что текло по венам.

И помню ту пугающую пустоту, поселившуюся в груди после услышанного. Именно это отрезвляет меня окончательно.

Вложив все силы, отталкиваю мужчину. И бью наотмашь по щеке. Пощёчина получается слишком звонкой. Аж ладонь горит.

— Не смей ко мне приближаться, Аверин! — шиплю с яростью и, развернувшись, ухожу, оставив его в центре танцпола.

Оставаться в клубе больше не могу. Нахожу Светку и предлагаю уехать со мной.

— Ну, Аля, — канючит подруга. — Время ещё детское!

— Хочешь — оставайся, только номер своего нового бойфренда дай. Чтобы я знала, кого обвинить в случае твоей потери, — достав телефон, вызываю такси.

— Макс, — зовёт девушка парня.

Молодой мужчина диктует номер. Скидываю гудок, вижу, как высвечивается на его телефоне мой звонок, и оставляю подругу в его компании.

Подхватив пальто, выскакиваю из душного помещения и надрывно дышу, наполняя лёгкие морозным воздухом. Чистым и свежим.

— Пойдём, — Илья перехватывает со спины и тянет в сторону своей машины.

— Аверин, твою мать! — рявкаю разозлённо. Достал уже!

— Я тебя отвезу сам! — тоже злобно рычит и распахивает дверь передо мной. — Я ведь не раз забирал тебя из клубов, не помнишь?

— Алина? — перед нами вырастает шкафоподобный незнакомец.

Мы с Ильёй удивлённо переводим на него взгляды. Я бровь выгибаю, красноречиво требуя больше информации.

— Он донимает вас?

— Ты бы свалил по-хорошему, — низко рычит Аверин, тихо закипая и играя желваками.

— Да, — твёрдо киваю и бочком протискиваюсь между мужчиной и машиной, отхожу к незнакомцу.

— Михаил просил отвезти вас домой, — заявляет незнакомец и закрывает своей мощной фигурой меня от Ильи.

Я, наконец, понимаю, что Мишка всё-таки нанял бодигарта, и тот, похоже, следил за мной, не привлекая внимания. Тоже мне, конспираторы.

— Поехали, — соглашаюсь я.

Мужчина показывает на чёрный внедорожник и жмёт на пульте кнопку. Бодро шагаю к авто и забираюсь в прохладный салон. Телохранитель же остаётся с Ильёй и что-то ему там говорит. Жаль, не умею читать по губам. Но, скорее всего, угрожает скорой расправой.

Глава 5. Алина

Молчаливый бодигард привёз меня в дом отца. Пока я сонно-пьяно озираюсь и пытаюсь собрать умные мысли, дверь с моей стороны распахивается, и хмурый Миша протягивает руку.

Я смотрю на заснеженное крыльцо дома, в котором прожила всю свою жизнь. Перевожу взгляд на закрытый тентом бассейн. На резную беседку с круглым столом. На качели-шатёр. Папа их специально для меня заказывал. Я любила устроиться в этих качелях, обложившись подушечками и пледом. И читать.

Перед глазами всплывает наше первое знакомство с Авериным. Это как раз было зимой. Я только потеряла маму и была глубоко несчастным подростком с душевной травмой. Папа постоянно пропадал на работе и даже не интересовался моими проблемами. А Миша… Миша учился в Лондоне.

Он появился в нашем доме совершенно неожиданно. Как-то поздним вечером я шла на улицу в наушниках и книгой в руках. В чёрной толстовке, растянутом трико и в меховых тапках с рисунком короны.

Илья поднимался, и прямо у порога мы столкнулись. Я впечаталась в него, он придержал за локоть, дабы не дать мне упасть.

— Что? — раздражённо стянула наушники и задрала голову повыше.

— Осторожнее, говорю, принцесса, — усмехнулся он.

— Сторожам нельзя заходить в дом, — грубо буркнула я, посчитав его очередным нанятым папой охранником.

— Аля! — нервно окликнул меня отец за спиной. И слишком быстро притянул под свой бок.

— Ты вспомнил обо мне, — огрызнулась и, демонстративно отпихнув родителя, прошла мимо них.

— Это моя дочь, Алина, — папа будто отчитался перед Ильёй и утянул мужчину в кабинет.

Тогда-то я и поняла, что он не очередной охранник. Партнёр или коллега по работе.

— Аль, — напоминает о себе Мишка, возвращая в реальность.

И я решаюсь поговорить с папой. Мне непонятны нынешние мотивы Аверина. Зачем он преследует меня сейчас? Неужели отец так и не расплатился с ним? Насколько крупная там сумма? Если папа не может, Мишка точно способен. Он хорошо зарабатывает. Последней любовнице вон квартиру купил.

Встрепенувшись, принимаю руку помощи и выскальзываю из тёплого салона. Брат приобнимает, плечо растирает и, одобряюще улыбнувшись, тянет вперед.

Я скучала по дому. Скучала по папе. Я обижалась и ненавидела его, но скучала. У меня был идеальный отец. Да, не всегда мы ладили, но он старался.

В холле останавливаюсь и, глубоко вдохнув запах родного дома, осматриваюсь. За четыре года ничего не изменилось. Всё стоит на своих местах.

— Алина! — всплеснув руками, вздыхает домработница.

— Здравствуйте, тёть Люд, — улыбаюсь и попадаю в тёплые объятья женщины, что работала ещё при маме.

— Наконец-то ты вернулась, — шепчет она, стаскивая с меня пальто и забирая сумочку. — Разувайся скорее. Ой, замёрзла-то. Я какао приготовлю с зефирками. Лежат твои любимые, тебя дожидаются.

Мне плакать хочется от столь радушного приёма. Но я ведь сильная, поэтому лишь челюсть сжимаю и часто моргаю, не давая слезам пролиться.

Миша терпеливо дожидается и вновь подталкивает меня на второй этаж. Уже в коридоре я чувствую этот аптечный шлейф, витающий в воздухе. Пахнет йодом, антисептиком, хлоркой и травяными лекарствами.

Заворачиваю в спальню родителей. И это единственная комната, которую переоборудовали. Вместо маминого спального гарнитура стоит просторная медицинская койка с пультом и кнопкой экстренной помощи. Разная медицинская аппаратура, стойка с капельницей.

В постаревшем и очень худом мужчине я с трудом узнаю своего отца. Сглотнув, прижимаюсь к груди стоящего за спиной брата. Он обнимает и растирает предплечья. Подбадривает и даёт опору.

Папа открывает глаза. Стаскивает с лица кислородную маску и судорожно жмёт кнопку, поднимая часть койки.

— Алина, — выдыхает сипло.

— Привет, — у меня тоже голос пропал. И ком в горле не даёт нормально вздохнуть.

Преодолев некий барьер, шагаю вперёд. Миша уходит, оставив нас совершенно одних.

Присаживаюсь на пустое кресло, стоящее рядом с кроватью. Папа руку тянет. Сжимаю худые пальцы. Он всю жизнь был мужчиной в теле. Даже немного пухлый и с пузиком. Всегда шутил, что пухнет от голода.

Мы слишком долго смотрим друг на друга. Все слова обвинения и обиды сгорают, оставляя лишь горечь на языке. Мне нечего ему предъявить. Прошло четыре года, а он умирает.

— Ты хотел меня видеть, — бормочу, нарушая вязкую тишину.

— Прости меня, — выдыхает мужчина и давится кашлем.

Подскакиваю к нему, отбираю кислородную маску и прикладываю к носу.

— Нет, подожди! — он нервно дёргает её обратно, с трудом сглатывает и сжимает вторую руку. До боли, до хруста. Удержать пытается. Но я не вырываюсь. Замираю над ним. — Я много ошибок в жизни совершил. Но сожалею лишь об одной.

— Расскажи мне, — миролюбиво улыбаюсь и сажусь на край койки.

Папа тяжело двигается, давая больше места. Опять прикладываю маску ко рту. Мы ведь не торопимся никуда. Я уже здесь. Он жадно глотает необходимый кислород, терпеливо жду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я очень любил твою маму. И когда она заболела, забросил компанию, полностью занимаясь её лечением, — тихо начинает рассказ мужчина и прикрывает глаза.

Я помню это. Он возил маму сначала в Турцию, потом в Германию. Доноров искал за большие деньги. Мама две операции пережила, а убил её инсульт. На месте послеоперационного шва образовался тромб. Он оторвался и закупорил один из кровеносных сосудов.

— Не тому человеку я доверился, — продолжает папа, стискивая мои пальцы. — Он обанкротил нас и оставил с большими кредитами. Чтобы как-то выбраться из долговой ямы, я заключил сделку на перевозку контрабанды.

Мужчина замолкает и тянется к кислородной маске. Помогаю ему подышать.

— Я не лез в их дела, занимался только отгрузкой и доставкой. Но они не доверяли мне и приставили своего человека следить за моими делами.

— Илью? — предполагаю я.

— Да. Он не просто так крутился вокруг и часто оставался в нашем доме. Я расплатился с кредиторами, восстановил компанию, встал на ноги и планировал соскочить. Разорвать всякие договорённости. Оставался последний рейс. Но они подставили меня. Весь груз украли во время транспортировки.

Папа тяжело сглатывает и замолкает ненадолго. Терпеливо жду, хотя, кажется, уже знаю, что было дальше.

— Они очень опасные люди, Алина. Они поставили условие. Если не выплачу всю сумму потерянного груза, они заберут тебя.

— И ты согласился? На сделку это не похоже.

— Нет, — качает головой папа. — Взял в долг у Ильи. Он поставил те же условия, но дал отсрочку. Я расплатился и продолжил работать, чтобы закрыть теперь долг перед Авериным. Я был уверен, что соберу всю сумму к оговоренной дате. И почти собрал. Только Илья потребовал свой долг намного раньше срока.

— Почему?

— Ты достигла совершеннолетия, — выплёвывает с ненавистью.

Смотрит с укором и злостью. Будто меня обвиняет в этом. Опускаю глаза на белую простыню.

— Я давно заметил его нездоровый интерес к тебе, — продолжает папа. — Он крутился вокруг, искал способы добраться. И нашёл! Аверин подставил меня с тем последним рейсом. Он единственный, кто вышел сухим из воды!

— Ты отдал ему долг? — спрашиваю тихо.

— Не всю сумму, только часть, — качает он головой. — Очередной груз перехватили менты. Меня чуть не посадили, благо попался толковый адвокат и предложил сотрудничество со следствием. Я согласился и дал показания против своих нанимателей. С тех пор я никого из них не видел.

Папа устал, это видно по капелькам пота, выступившим на лбу. И голос стал тише, дыхание прерывистое. Я помогаю ему надеть маску на лицо и глажу по руке.

— Я прощаю тебя, пап, — поднимаю глаза на отца, вижу, как от облегчения расслабляются его плечи, и несмело улыбаюсь. — Отдохни, поговорим позже.

— Не уходи. Останься! — напрягается вновь.

— Останусь, но завтра мне нужно вернуться в общежитие. Я учусь на медицинском, иду по стопам мамы.

— Я знаю и очень горжусь тобой, — хрипит он.

Мы опять молчим. Не знаю, что ещё говорить. Рассказать о четырёх годах одиночества? Так себе тема. Пока перебираю варианты, папа благополучно засыпает. Оставив его, тихо выхожу из комнаты. Миша стоит, прислонившись к стене в коридоре. Хмурый и злой.

— Он продолжает тебя преследовать, — цедит сквозь зубы.

— Твой бодигард не только меня охраняет, но и сплетни разносит? — завожусь я.

— Появится вновь — скажи, что я отдам долг отца. Пусть назначит мне встречу, — рычит Миша и, оттолкнувшись от стены, уходит к себе в комнату.

Глава 6. Алина.

Воскресный день я провожу дома. С отцом. Миша тоже остаётся с нами. И это самый замечательный день за последние несколько лет. Папа чувствует себя намного лучше, чем вчера. Много шутит и даже просит домработницу приготовить его любимые блюда — борщ и отбивную по-французски.

Погода тоже радует, и Миша предлагает выйти в патио подышать воздухом. Брат пересаживает папу в кресло, и мы выходим на улицу.

— Возвращайся домой, Алина, — щурясь от солнечных лучей, предлагает папа.

— Из общежития ближе до института. Ты же знаешь, я люблю поспать, — неуверенно бормочу. Просто знаю, что, если вернусь, Миша тотальный контроль устроит и будет фильтровать всех моих друзей.

— Можешь взять мою машину, — не унывает отец.

— Она вернётся, — басит брат и суровым взглядом заставляет прикусить язык.

Закатив глаза, улыбаюсь папе и киваю. Мужчина расцветает, аж глаза светятся от радости. Миша удовлетворённо хмыкает. Деспот на мою голову.

После недолгой прогулки мы помогаем папе вернуться в комнату, и он засыпает. Всё же сил у него немного. Брат уходит в кабинет работать, я списываюсь со Светкой. Узнаю, жива ли и невредима ли. У подруги жуткое похмелье. Она стонет из динамика и сетует на последний коктейль.

— А ты где? С Жеребчиком? — вопрошает Светка. Давлюсь какао и громко кашляю.

— Нет, меня Миша домой вернул, — бурчу, стараясь подавить смех и возмущение одновременно.

— Спасти от семейных посиделок? — предлагает девушка.

— Как? — искренне удивляюсь внезапной инициативе подруги.

— Придумаю повод и заберу тебя.

— Свет, — тяну я подозрительно, — ты с Мишей хочешь познакомиться, да?

— Нет конечно! — фыркает она и меняет тему: — Меня, кстати, Макс на свидание пригласил.

— Он вроде бы ничего, нормальный парень, — одобрительно подмечаю.

Светка рассказывает окончание вчерашнего вечера. И опять жалуется на похмелье.

— Алин? — отвлекает домработница от сплетни про нашу вторую соседку Катю. Убираю трубку от уха, переводя взгляд на женщину. — Ужин уже готов, накрывать на стол?

— Да, конечно, я сейчас найду Мишу, и мы спустим папу. Поужинаем всей семьей, — киваю ей. Тётя Люда светло улыбается и уходит на кухню. Возвращаюсь к разговору и встаю: — Поговорим завтра, Свет.

— Пока, — соглашается девушка и отключается.

Брата нахожу в кабинете отца. Точнее, это теперь его кабинет. Останавливаюсь у порога, услышав знакомую фамилию. Миша кому-то даёт указания выяснить всю подноготную Аверина.

— Миш, — толкаю дверь, открывая пошире.

Демидовы не умеют закрываться, блин. Мужчина резко вскидывает голову и хмурит брови.

— Там ужин готов, — решаю, что этот разговор можно отложить на пару часов. — Папу спустим?

— Сейчас подойду.

Оставив брата, иду наверх.

— Ужинать пора, пап, — подхожу ближе к койке и трогаю за плечо.

Он с обеда спит и сейчас не просыпается. Меня знобить начинает от плохого предчувствия. Каким-то шестым чувством я понимаю, что он не проснётся уже. Но я всё равно трясу его, пытаясь разбудить.

— Папа! — голос повышаю. — Проснись, пожалуйста!

Я тормошу его сильнее. И срываюсь на истеричный крик:

— Миша!

Брат врывается в комнату, за ним вбегает сиделка-медсестра, что присматривала за отцом. Она проводит какие-то манипуляции. Миша перехватывает за корпус и, обняв, оттаскивает от койки.

Он держит крепко и матерится на наёмного работника. Спрашивает что-то, рычит сквозь зубы, но не даёт мне вырваться.

— Пусти! Папа! — вою, захлёбываясь слезами.

— Он умер, Аль, — брат встряхивает меня, — Не мучаясь, во сне. Слышишь?

— Там его борщ любимый. И отбивные, — всхлипывая и заикаясь, тянусь к телу. — Мы хотели поужинать, как раньше. Мы хотели…

— Тише, малыш, — Миша сползает на ковёр, обнимает крепко.

Медсестра подходит к нам и протягивает стакан, пахнущий валерьянкой. Брат заставляет выпить и сползает на ковёр, крепко обнимая. Прячет моё лицо на груди и гладит по спине.

— Всё же было хорошо. Ему стало лучше. Он шутил пару часов назад. Строил планы на Новый год.

Я успокоиться никак не могу. Меня всю трясёт, и слёзы градом текут, не останавливаясь. Самый чудесный день превращается в самый ужасный.

Постепенно успокоительное начинает действовать, и я затихаю. Выбираюсь из объятий брата и, подойдя к койке, забираюсь к отцу под бок. Миша оставляет меня и уходит. Ему теперь нужно организовать похороны, поминки и прочие мероприятия. Я в этом не помощник.

Утром просыпаюсь в своей комнате во вчерашней одежде. Заметавшись, бегу в спальню родителей и замираю у порога. Она совершенно пустая. Даже медицинского оборудования нет. Зато внизу раздаются голоса и гул.

— Умывайся, завтракай и поехали, — чеканит Мишка, заметив меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Где папа? — спрашиваю, поджимая губы.

— Забрали в морг. Похороны в полдень. Поторопись, у нас много дел.

Послушно поднимаюсь опять к себе и умываюсь. От завтрака отказываюсь, и мы едем в первую очередь в универ. Пока Миша за меня разбирается с деканатом и выбивает недельный отгул, я придирчиво выбираю одежду из своего гардероба. Хорошо ещё, что соседок нет в комнате. Не хочется никого видеть. Тем более принимать соболезнования.

Брат не оставляет меня одну и возит с собой. Мы едем в ЗАГС, потом в церковь. Миша договаривается обо всём сам. Я лишь, как бесплатное приложение, рядом стою. В полной прострации нахожусь. Будто это не со мной происходит. Будто я сторонний наблюдатель. Оживаю, только когда гроб опускают в яму.

Немногочисленные гости расходятся, оставляя нас одних. Брат пытается и меня сдвинуть с места. А я смотрю на гранитную плиту мамы и свежую могилу отца. Не могу взять себя в руки. И ненавижу весь мир.

— Оставь меня! — рявкаю я на Мишу, когда он в очередной раз тянет к машине.

— В таком состоянии не оставлю, — рычит он.

— Я хочу побыть одна! Дай мне побыть с родителями! — ору, отталкивая мужчину.

Брат сдаётся и уходит к машине. Я, наконец, остаюсь в одиночестве. Шумно выдыхаю, тяжело сглатываю и смотрю на две могилы. Всё нутро сковывает холодом пустоты.

Меня даже уже не трясёт. И слёз больше нет. Лишь злость и ненависть. Ненависть к Аверину. Я виню его в потерянных годах вдали от родных.

Просидев довольно долго и окоченев окончательно, встаю. Разворачиваюсь, смотрю на машину брата и иду в противоположную сторону.

Выхожу из кладбища с другого выхода, ловлю такси и еду в клуб. Телефон разрывается от звонков Миши, полностью отключаю его.

Добравшись до ночного заведения, толкаю дверь чёрного входа. Меня встречают девчонки-официантки и бугай, что похитил раннее.

— Ты в порядке? — спрашивает мужчина, осматривая.

— Он здесь? — игнорируя вопрос, холодно спрашиваю.

— Да, у себя, — кивает амбал и пропускает.

Решительно поднимаюсь на второй этаж. Прохожу пустой коридор и толкаю белую дверь. Аверин сидит за массивным столом, зарывшись в кипу бумаг. Резко вскидывает голову и удивлённо бровь поднимает.

— Ты забрал у меня четыре года! — шиплю, надвигаясь. — Ты лишил меня семьи!

— Аля… — поднимается Илья.

— Заткнись! Замолчи! — голос на крик срывается. Мужчина подходит ближе и руки тянет, отступаю. — Ты его убил!

Он дёргается как от удара. Челюсть сжимает. Стаскиваю отсыревшее пальто. Бросаю в сторону. Туда же летит и сумочка.

— Меня хотел? Вот она я! Давай, бери свой долг, Аверин.

Илья перехватывает за запястья. Рывком припечатывает к своей каменной груди. Обнимает огромными ручищами, не даёт дёрнуться и отстраниться. Держит крепко.

Бью его. Наотмашь. По груди, по плечам, по лицу. Срываю свою злость, выплёскиваю ненависть.

Аверин молчит. Ничего не говорит. Просто держит. Просто слушает. Просто терпит. И даёт моей истерике выплеснуться.

— Я любила тебя, Илья, — выдохшись, задираю голову. — Любила. А теперь ненавижу.

Вложив все силы, отталкиваю. Собираю разбросанные вещи и выхожу из кабинета. Беспрепятственно выбираюсь на улицу. Сгибаюсь над перилами и дышу с надрывом. Наполняю лёгкие морозным воздухом.

Глава 7. Алина

С похорон папы проходит чуть больше недели. Миша с утра уезжает на работу и до самого вечера не появляется. Я уже хочу вернуться на учебу. Находиться в родном доме просто невыносимо. Хоть и стараюсь весь день заполнить. Учусь дистанционно. Жасмин и Света присылают мне свои конспекты. Тётя Люда заботится, постоянно лезет с разговорами и старается окружить вниманием. Но я так и не могу восстановиться и в глубине души виню себя.

Всё же пословица «Что имеем — не храним, потерявши — плачем» очень точно описывает моё состояние. Если бы не была столь упряма. Если бы не была столь категорична. Если бы не была столь твердолоба. Мы бы провели с папой эти четыре года. И, возможно, он бы не заболел.

В воскресенье мы сильно ссоримся с Мишей. Он не понимает, зачем мне съезжать в общежитие. Ведь можно из дома ездить на учёбу. И не хочет услышать меня. Это не он бросил семью и спрятался за обидой. Ему не понять моих метаний и ненависть к себе.

С новой недели я возвращаюсь в институт. Мои любимые девчонки встречают крепкими обнимашками и стаканом крепкого кофе из местного вагончика. Я благодарна им за то, что не лезут в душу, просто поддерживают.

Выйдя после пар, замечаю белую глыбу Аверина через дорогу от здания учебного заведения и напрягаюсь. Прошло почти десять дней с последней нашей встречи. Я решила, он отстал окончательно. Но вот она — его машина. Стоит припаркованная. Даже через тонировку вижу его силуэт за рулём. Но он не выходит. Возможно, боится моего телохранителя, который тоже сидит в машине, только в чёрной, и следит за мной.

Стараюсь не обращать внимания на двух караулящих меня мужчин. Хочу просто вернуться к жизни молодой беззаботной студентки. Тяну девчонок в библиотеку, а потом в кофейню. Жасмин убегает домой. Готовить для мужа ужин и печь пироги. А Светка охотно таскается со мной. Знакомит заново со своим новым парнем Максом.

В выходные молодой мужчина приглашает нас на небольшую вечеринку к себе домой. Света уговаривает меня почти два дня. Скрепя сердце соглашаюсь. Только нужно избавиться от моего телохранителя Егора. Иначе всё веселье закончится, так и не начавшись.

— Я всё придумала, — тараторит лучшая подруга. — Успей только сесть в машину к Максу, пока я отвлекаю твоего няньку.

— Ладно, — глаза закатываю. — Только ты там ничего ужасного не придумывай. Не хочу, чтобы у Миши случился сердечный приступ. Он у меня единственный родственник.

— Просто доверься мне, — подмигивает Светка и запихивает в закуток под лестницей.

Вытянув шею, смотрю через окно. Девушка легко преодолевает крыльцо и подходит к чёрному внедорожнику. Распахивает дверь бодро. Что-то там говорит и машет в сторону института.

Егор выскакивает из авто и, чеканя шаг, несется к зданию. Светка за ним семенит. Когда они оба влетают в холл, прячусь и даже дышать перестаю.

— Где она? — рычит бодигард.

— Вон в той аудитории, — толкает подруга в могучую спину мужчину.

Они заворачивают в коридор. А я выбегаю из укрытия и, скользя по ледяной насыпи, несусь к машине Макса. Запрыгиваю в неё и, запыхавшись, сползаю с сиденья ниже.

— Нормально? — спрашивает парень, повернувшись. Киваю. — Отлично, ждём Светку.

Света появляется буквально через несколько минут. Тоже скользит на том же месте, что и я, и влетает на переднее сиденье. Хохочет, сгибается и просит Макса ехать.

— Безбашенные, — хмыкает он и газует.

Мы приезжаем в съёмную квартиру к Максиму. Нас уже ждут его друзья. С двумя я уже знакома по клубу. Компания подбирается веселая и довольно шебутная. Из девчонок — мы со Светой и Вика, подруга парней.

Мы ужинаем пиццей, пьём пиво и играем в настольные игры. Всё довольно цивильно и спокойно.

Пару раз проиграв мальчишкам в монополию, Светка предлагает сыграть в крокодила. Мы делимся на пары, меня сразу же выбирает Никита. Он, как и в первый раз, ухаживает за мной. Оказывает знаки внимания и старается сблизиться.

Самый разгар веселья нарушает громкая трель дверного звонка. Я как раз показывала слово «фуникулёр», а Ник не мог никак отгадать. Облегчённо прерываюсь.

— Я открою, продолжай, — машет Светка и убегает.

Со вздохом выпрямляюсь, а услышав знакомые рычащие нотки, замираю.

Твою мать! Как он меня нашёл?

Перепрыгивая чужие ноги, бегу в прихожую.

— Эй, ты куда? — окликает Ник. Не обращаю внимания.

— С тобой будет отдельный разговор! — цедит сквозь зубы Миша, нависая над Светкой.

— Напугал ежа голой жопой! А теперь уйди, у нас частная вечеринка, — огрызается та.

— Вечеринка окончена. С дороги, мелкая! — мой брат с лёгкостью отодвигает действительно мелкую по сравнению с ним подругу и переступает порог.

— Что ты тут делаешь? — прихожу на помощь девушке.

— За тобой пришёл. Собирайся, поехали, — бескомпромиссно заявляет он.

— Я сама решу, когда и куда мне ехать. Мне давно не пятнадцать, и ты совершенно точно не имеешь права мне указывать, Миша, — скрещиваю руки и вздёргиваю подбородок.

— Я отвечаю за тебя, а ты связалась с сомнительной компанией, — машет в сторону Светки мужчина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Эй! Ты меня совершенно не знаешь!

— Заглохни, — перебивает он, окидывая подругу пренебрежительным взглядом.

— Миша!

— Ты начала врать, убегать от телохранителя. Тусуешь в каком-то клоповнике в жопе мира! Пьёшь! Что дальше, Аля? — брат грозной горой надвигается на меня. Не пячусь, наоборот, вытягиваюсь в струнку и сжимаю губы.

— Дальше, Миша, я буду жить как хочу и делать что хочу. И не тебе меня судить.

— Что здесь происходит? — в маленькую прихожую выходят парни и Вика.

Брат цепко осматривает компанию, губы раздражённо кривит.

— На выход, Алина, — цедит сквозь зубы и, схватив за локоть, тащит.

— Отпусти её! Что ты за цербер! — Светка бросается на Мишу.

— Не лезь, если не хочешь проблем, мелкая, — рычит мужчина.

— Стой, Свет. Я лучше и вправду пойду, — дёргаю рукой, вырываясь из жёсткого захвата.

Обуваюсь в гробовой тишине, прерываемой лишь слишком громким возмущённым сопением лучшей подруги. Подхватываю пальто и сумочку. Смущённо улыбаюсь ребятам.

— Прости, — обнимаю Свету и выхожу в подъезд.

Мы молча спускаемся на улицу. Миша идёт к своему автомобилю, я же разворачиваюсь и ухожу в противоположную сторону.

— В машину сядь! — рявкает он.

— Я доеду на такси.

— Аля, бля!

— Иди к чёрту, Миша! Хватит с меня твоей опеки! Я терплю твоего телохранителя! Терплю твои звонки по пять раз на дню! У меня есть личная жизнь! И не тебе в неё лезть. Разбирайся со своими любовницами и окружением, а ко мне не лезь!

— Ты сядешь в чёртову машину! — брат перехватывает опять за локоть и грубо тащит к внедорожнику.

— Эй, пусти девчонку! — окликает мужчина из соседнего подъезда. Бросает под ноги недокуренную сигарету и спешит на помощь.

— Занимайся своими делами, мужик. Мы с сестрой сами разберемся, — раздражается Миша.

— Не похоже, что она твоя сестра, — басит он.

Пока Мишу отвлекают, я добираюсь до проезжей части и ловлю попутку.

Брат просто переходит все границы. Мне двадцать два года, чёрт возьми! И до сегодняшнего дня такого тотального контроля с его стороны не было. Возможно, потому, что был жив отец и как-то сдерживал его?

Да я одна три года прожила в Италии. Жива и невредима. И, вернувшись в Петербург, год спокойно жила, училась и горя не знала.

Такси довозит меня до общежития, расплатившись, выскакиваю и бодро шагаю в здание. Из тёмной подворотни мне путь преграждают двое мужчин бандитской наружности.

— Она? — спрашивает сипло один у второго.

— Да, — кивает тот, переводя взгляд с меня на дисплей телефона.

Они оба неприятно щерятся.

— Я буду кричать! — храбрюсь и пячусь, сжимая в руках сумочку. Бьюсь спиной об чужую грудь и сглатываю тяжёлый ком.

— Ты как раз вовремя, Кастет, — сипит первый, смотря за мою спину.

Глава 8. Алина

— Буйный велел её приволочь. У него старые счёты с Демидом, — замечает один из неприятных типов.

Я цепенею от страха и мелко дрожу. Судорожно сжимаю в руках сумку и придумываю способы вырваться. Мужчина за спиной будто чувствует мои намерения. Тяжёлая ладонь ложится на плечо. Медленно двигается и смыкается на горле. Не даёт никуда дёрнуться, удерживает, но не причиняет боли.

— Передай Буйному, эта девка моя. А Демид мёртв, — цедит он, а я замираю, услышав до боли знакомый голос.

— Ему это не понравится, Кастет. Он и тебя велел найти, — сипит первый, переглядываясь со вторым товарищем.

— Адрес клуба знаешь. Хочет свести счёты — пусть лично приходит, — грохочет уверенно Аверин. Он точно такой же бандит, как и эти двое. А ведь казался вполне приличным. Когда-то… Четыре года назад...

— Он не будет светиться, — один из мужчин суёт руку в карман и направляет на нас, будто у него там пистолет. — Лучше по-хорошему отдай девчонку и иди на поклон. Возможно, останешься живым.

— Ты угрожаешь мне? — в голосе Ильи слышится удивление. Он грубовато разворачивает меня к себе. Смотрит жидкой сталью прямо в душу и нетерпящим тоном приказывает: — В машину иди! И без капризов, Принцесса.

Толкает в сторону своей белой ласточки и, совсем обнаглев, хлопает по заднице. Довольно болезненно. Явно мстит за то, что я его поколотила пару недель назад.

Прикинув свои возможности, я решаю послушаться и быстро ныряю в салон его Тундры. Хлопаю дверью и достаю телефон. Набираю номер Миши и столбенею с открытым от ужаса ртом, так и не нажав кнопку дозвона.

Илья набрасывается на того, кто нам угрожал, с немыслимой скоростью. Одним ударом роняет в сугроб. Второй достаёт нож и нападает на Аверина. Он успевает увернуться и бьёт по челюсти. Выкручивает руку, заставляя выбросить холодное оружие, и избивает. С яростью наносит удары один за другим.

Бандит валяется в неестественной позе и не подаёт признаков жизни. Илья перехватывает его за шкирку и швыряет в сторону первого оклемавшегося товарища.

Дрожащими пальцами открываю дверь и слышу угрозу, от которой леденеет нутро:

— Буйный не ментов должен бояться, а меня. Вот что я с ним сделаю, если полезет на мою территорию.

Аверин сплёвывает под ноги и стоит до тех пор, пока эти двое не уходят. Точнее, идёт только один. Своего товарища он с горем пополам тащит.

Пока Илья выясняет отношения с бандитами, машина близкого родственника с визгом заворачивает к нам и останавливается впритык к припаркованной тойоте. Миша срывается, дёргает дверь, шире открывая, и, вытянув из салона, ведет не сопротивляющуюся меня к своему авто.

Громко хлопнув дверью, брат идёт к Илье. Прикипаю к стеклу. Осматриваю Аверина. Опускаю взгляд на руку, с которой капает кровь. Замечаю кастет на пальцах. Сглатываю и дрожу вновь. Ещё никогда я не боялась вида крови. Довольно хладнокровно относилась ко всем ссадинам и ранам. Но именно это зрелище меня в озноб бросает и пугает до трясучки.

Мужчины коротко о чём-то переговариваются. Илья даже не смотрит на меня. Запрыгивает в своё авто и уезжает. Миша курит, провожая удаляющуюся белую глыбу. И только после этого садится за руль.

— Что происходит, Миш? — нарушаю гнетущую тишину. Брат бросает злой взгляд на меня. Опускаю глаза на собственные трясущиеся руки. Меня всё ещё держат напряжение и страх. Он накрывает мои пальцы своей тёплой ладонью и сжимает, даруя немного сил.

— Отец рассказал, что связался с опасными людьми. Он помог засадить криминального авторитета и его приближённых, — вкрадчиво объясняет брат. — Недавно этому авторитету удалось выйти из тюрьмы. Аверин не просто так появился в твоей жизни. На тебя начали охоту, Аля.

— Почему на меня?

— Потому что ты единственная, кем дорожил папа. Они мстят через тебя.

— Но он уже мёртв, — голос срывается, закусываю губу и себя обнимаю.

— А это их не волнует. Будут мстить теперь уже мне за грехи отца, — Миша переключает печку на максимум.

— А Илья? Ты отдал ему деньги? Почему он вмешался сейчас?

— Нет. Ему не нужны деньги. Ему нужна ты, — хмыкает он, бросив на меня тяжёлый взгляд. Непонимающе смотрю на Мишу. Брат усмехается, неприятно так. — Не обольщайся, Алина. Он единственный, кто избежал срока. Удачно устроился. Легальный бизнес открыл. Аверин знает, что его быстро опустят, если он не покажет свою силу и власть.

— Я не обольщалась, — фыркаю я и отворачиваюсь к окну. — Что теперь будет? Ты отошлёшь меня за границу опять?

— Нет, там я не смогу за тобой присматривать и разбираться с папиным прошлым.

— Не лезь к ним, Миша! — всё же не сдерживаюсь и всхлипываю. — Давай в полицию поедем? Я заявление напишу, пусть они занимаются бандитами! Я не могу потерять ещё и тебя!

— Успокойся, ты меня не потеряешь. Я со всем разберусь, ты продолжишь учёбу. Единственное — больше никаких побегов с сомнительной компанией.

— Света — хорошая девушка, зря ты на неё накинулся, — замечаю, поджимая губы.

— Кто из вас додумался сбежать от Егора? — прищуривается Миша, прикусываю язык. А мужчина хмыкает неприятно так.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Будто ты в моём возрасте ничего такого не делал, — соплю обиженно.

— Делал и не такое, но на кону не была моя жизнь. Поэтому не убегай больше от Егора, отвечай на мои звонки и вернись домой. Иначе отправлю в глушь, деревню Кукуево без средств связи.

— Хорошо. Прости, — вздыхаю покаянно.

Миша сворачивает к дому и останавливается у новых высоченных ворот. Раньше их не было. К нам из будки выходит незнакомый мужчина, здоровается с Михаилом Александровичем и только после этого открывает ворота. А за ними ещё десяток незнакомых амбалов. По периметру развешены камеры и фонари с датчиками движения. Чем ближе к крыльцу мы подъезжаем, тем ярче освещается весь двор.

— Ты бы ещё ров с аллигаторами вырыл и электрическую сетку провёл, — с сарказмом подшучиваю над братом.

Близкий родственник ничего не отвечает, но смотрит хмуро-сурово.

Как только машина останавливается, выпрыгиваю на крыльцо и ухожу в дом. Внутри тоже замечаю изменения. По углам развешены камеры, а на кухне два амбала отвлекают домработницу.

— Здравствуйте, тёть Люд, — протискиваюсь между бодигардами. Те сразу же выходят из помещения.

— Привет, ужинать будешь? — спрашивает женщина.

— Нет, но от какао не откажусь, — улыбаюсь я.

Пока домработница готовит для меня любимый напиток, взбираюсь на барный стул и расспрашиваю об изменениях в доме. Словоохотливая женщина очень эмоционально делится последними новостями и жалуется на заполонивших дом мужчин.

— Они постоянно голодные! — ворчит тётя Люда. — Не успеваю приготовить, всё съедают и требуют добавки.

Хихикаю, не представляя, как такую ораву прокормить.

— Алина, зайди! — зовёт брат из кабинета.

— Спасибо, тёть Люд. Я скажу Мише, пусть эти его бодигарды сами себя кормят. Нечего нас объедать, — спрыгиваю со стула и подхватываю пузатый бокал с какао.

— Не надо, Аля. Это ведь моя работа. Я так, поворчала к слову, — отмахивается женщина. — Мне только в радость готовить для кого-то. Миша почти всегда приходит сытый, а твой папа последние месяцы практически ничего не ел, кроме супов и каш.

Мне грустно становится. Ещё раз благодарю добрую женщину и иду в кабинет к брату. Распахиваю дверь, взгляд сразу же падает на знакомого здоровяка.

— Проходи, Алина, — брата отвлекает звонок мобильника. Он подхватывает его и выходит из комнаты, бросив напоследок: — Это Вадим, начальник охраны. Объясни ей всё, я сейчас.

— Что ты тут делаешь?! — подскакиваю я.

— Ты же слышала брата. Он нанял моих ребят охранять тебя, принцесса, — криво улыбается друг Ильи.

— Не смей! Тебя Аверин подослал?! — шиплю возмущённо. — Я всё расскажу Мише.

— Не стоит. Тебе нужна защита, а лучшую охранную компанию вы не найдёте. И нет, нас нанял твой брат, — с самым честным видом врёт Вадим.

Глава 9. Алина

— Миш, где ты нашёл Вадима? — спрашиваю, как только мы остаёмся наедине. Ещё не решила, стоит ли рассказать об их близком знакомстве с Авериным или нет. Возможно, Илья этого Вадима тоже нанял для клуба своего и не друзья они.

— Бессонова помнишь? Он связал, — отвечает он.

Понятливо киваю. Вряд ли юрист с громким именем и семейным бизнесом стал бы связываться с бандитами, правда? Поэтому решаю ничего не говорить брату. В конце концов, этот Вадим за несколько минут произвёл впечатление знающего своё дело человека.

Он коротко обрисовал ситуацию. Перечислил все меры предосторожности, которые мне стоит неукоснительно выполнять. И пообещал, что его людей я практически не замечу. А значит, лишних вопросов не вызову и лишних взглядов не привлеку.

Один из бодигардов привозит мои вещи из общежития, и я окончательно возвращаюсь домой. Остаток выходных восстанавливаю расшатанные нервы и душевное равновесие. Готовлюсь к зачётам, которые неумолимо надвигаются, и болтаю со Светой по телефону.

Очередная учебная неделя захватывает в свои сети. Теперь в институт я езжу с новым телохранителем. Егора, похоже, заменили. Мне даже немного совестно за то, что лишила мужчину работы.

Как и говорил Вадим, охрана не привлекает к себе внимания, только подвозит и забирает. Я же стараюсь лишний раз никуда не ходить. Дом-институт-дом.

Больше всего изменениям моего графика недовольна Светка. Мало того Жасмин после учёбы бежит к любимому мужу, так и я в такую же домоседку превратилась. Она проклинает Мишу на чём свет стоит, Цербером зовёт и обещает прибить при новой встрече.

Честно говоря, я сама устала от постоянного напряжения. Потому что, даже будучи с охраной, постоянно оглядываюсь. В незнакомцах вижу бандитов, идущих по мою душу. Даже в подругах начинаю сомневаться. Жасмин ведь замужем за другом Аверина. Что, если и Натан замешан в криминале?

Илью, к слову, с того времени я больше не вижу, хотя нет-нет да его машина мелькает возле института.

Дома тоже не могу расслабиться. За брата волнуюсь и сама ему названиваю, если он задерживается. Придумываю себе разного рода ужасы, в которые может попасть брат. Он ведь единственный оставшийся близкий мне человек. Миша в свои дела меня не посвящает, отмахивается коротким: «Всё будет хорошо».

В середине недели брат задерживается почти до утра. И на телефонные звонки не отвечает. Я полночи не сплю, высматриваю его машину в окне. Когда же он всё же приезжает в пятом часу утра, устраиваю скандал, как заправская жена.

На следующий день в нашем доме появляется Настя. Любовница Миши. Честно говоря, я жалею, что наорала на него. Потому что Настя мне совершенно не нравится.

Она почти сразу начинает вести себя как хозяйка в доме. Устанавливает свои порядки, управляет тётей Людой и даже пытается гонять охрану по своим поручениям. Правда, Вадим, который приходит каждое утро, чтобы своих ребят проверить, осаживает её. А вот домработница так не может сделать и безропотно выполняет поручения фифы.

Со мной Настя старается быть милой, умные советы раздаёт и хочет подружиться. Правда, после того, как я заступаюсь за тётю Люду, перестаёт пытаться и игнорирует моё присутствие.

Вся эта обстановка давит. Впереди маячат выходные в компании Насти и Миши. И чувствую, я окончательно впаду в депрессию. И дело кончится масштабным скандалом с вырыванием гидроперитных волос одной любовницы.

— Миш, — привлекаю внимание брата за завтраком. Он отрывается от телефона и бровь выгибает, — я хочу на выходные съездить на дачу в деревню.

— Не уверен, что смогу вырваться на все выходные, — отвечает он, отпивая кофе.

— И не надо. Мне нужно сменить обстановку и позаниматься в тишине. Это ведь мамин дом, о нём никто не знает, — бросаю взгляд на его девушку. Намекая, что и ей знать, где находится, дача, не стоит.

— Хорошо, когда поедешь? — соглашается со скрипом брат и опять хватается за телефон.

— После пар. Я возьму подругу, — напрягаюсь, заранее готовясь к отказу. У Жасмин с мужем случился разлад, и девушка тоже сама не своя в последнюю неделю.

— В тишине она позанимается, — усмехается Мишка. — Ладно, я отправлю к дому пару ребят.

— А чего ты такой добренький? — подозрительно прищуриваюсь и кошусь опять на Настю.

— Я проверил эту мелкую и вторую, — отвечает он. — И прежде чем ты будешь орать на меня, помни, что сделал это ради твоей безопасности.

Даже не знаю: возмущаться или благодарить. Сама ведь немного в подругах сомневалась. Решаю просто промолчать. Раз дал добро, значит, девчонки ни в чём не замешаны.

— Спасибо, — бурчу и, чмокнув брата в щёку, поднимаюсь к себе.

На этот раз в институт меня подвозит брат. Передаёт ключи от маминого домика в деревне. Просит быть осмотрительнее и уезжает.

— Я рассталась с Максом? — заявляет Светка вместо приветствия.

— А чего так? — удивляюсь я.

— Вот, читай, — она передаёт мне телефон.

— Он женат? — обалдело пролистываю переписку.

— Представляешь, какой гад! — возмущается подруга. — Хорошо, что у нас ничего ещё не было. Урод! Все они уроды! Он ещё заявляет мне: «А на что ты надеялась? Мы в клубе познакомились».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не расстраивайся. Всё сложилось очень даже удачно, — обнимаю за плечи подругу.

— Привет, девчонки, — к нам подходит ещё одна обиженная мужчиной девушка.

— Не помирилась с Натаном? — прищуриваюсь я.

— Нет, — качает головой Жасмин, — но вчера вместе поужинали, и он попытался поцеловать. А перед глазами так и стоит эта Лана на его коленях.

— Урод, — добавляет в очередной раз Светка.

— Он не урод! — бросается на защиту любимого Мина.

— Так, не ссоримся, — останавливаю девочек и обнимаю Жасмин. — После пар едем со мной на дачу. Устроим девичник. Придумаем мстю твоему Максу и Натану заодно наказание поизощрённее придумаем.

— И Жеребчика обсудим, — хихикает Света.

— Иди ты со своим жеребчиком! — пихаю подругу в плечо.

— Он не мой, а твой, — хмыкает она и тянет в аудиторию.

После двух пар нас забирает Вадим. Мы заезжаем к Жасмин домой за сменной одеждой. Закупаемся в местном продуктовом магазине и едем в мой домик в деревне. Я не была на даче почти пять лет. Хотя раньше всё лето проводила там с шумной компанией.

Пока девчонки осматриваются, звоню Мише. Брат успокаивается и велит повеселиться. Впервые не рычит и не командует, что странно.

— Тут даже банька есть! — восхищается Светка. — Попаримся?

— Конечно, — киваю я, отключив аппарат.

После небольшой прогулки вокруг дома мы накрываем стол на кухне. Света вино открывает, Жасмин решает запечь мясо в духовке. В веселом щебете и обсуждении последних новостей я расслабляюсь окончательно.

Глава 10. Алина

Мы открываем вторую бутылку вина и перемещаемся в баньку. Жаль, что я заранее не подумала о будущем отдыхе и не набрала в бассейн воды. Можно было бы после парилки нырнуть в прохладную водичку, поплавать. Но в следующий раз обязательно так и сделаю, а сейчас довольствуемся тем, что есть.

Мы располагаемся на шезлонгах возле бассейна без воды. Пьём вино, закусываем мандаринками и обсуждаем будущую сессию.

Жасмин впервые парилась, выглядит совсем разморенной и вялой. Ещё и раскраснелась вся, как бы ей плохо не стало.

— Лучше не совмещать алкоголь и баню, — менторским тоном замечает Света, косясь на нашу восточную красавицу.

— Ты в порядке? — спрашиваю, отодвигая подальше бокал с вином.

— Да, всё супер. Там, наверное, мясо наше запеклось уже, — пряча зевоту, замечает Жасмин.

— Я проверю, а вы закругляйтесь. Будем ужинать, — подскакиваю, подтягиваю съезжающую с тела простыню и выхожу в предбанник.

Баня соединена с домом, поэтому лишь ноги прячу в старых уггах и толкаю дверь, что ведёт в коридор под лестницей.

Носом бьюсь о каменную грудь и, отшатнувшись, испуганно таращусь в серые, словно сталь, глаза Аверина. Крик в горле застывает, мысли бешено скачут в пустой черепушке.

Мужчина же жадно меня разглядывает. Холодными пальцами поправляет съехавшую материю с плеча. Стирает капельки пота с разгорячённой кожи.

— Что ты тут делаешь? — стараясь подавить дрожь в голосе, отступаю. Упираюсь в закрытую за спиной дверь.

— Другу помогаю жену завоевать, — криво улыбается он и показывает на улицу.

Перевожу взгляд в окно, вижу, как Натан заходит с другого входа в пристройку.

— Как вы нас нашли? — во мне возмущение растёт на этих двух наглецов. Мало того приехали, так ещё вломились без спроса.

— Вы не особо прятались, — Илья продолжает нависать, не давая пройти. А простыня совершенно ничего не скрывает, лишь подчёркивает.

— Пропусти меня, — сжимаю руки на груди, вздёргивая голову выше.

— Иди, — соглашается он и двигается в сторону, оставляя очень маленький зазор между собой и стеной.

Пихаясь локтями, протискиваюсь и быстро сбегаю на второй этаж. Переодеваюсь в максимально закрытый спортивный костюм, волосы в пучок собираю и спускаюсь. Илья к моему приходу вытащил мясо из духовки и снял верхнюю одежду.

— Придурки, — бубнит Светка в гостиной. Заглядываю к ней, она тоже возмущённо переодевается.

— Где Мина? — спрашиваю, бросая взгляд на неразобранную сумку второй подруги.

— Парится ещё, — машет рукой девушка. — Устроили, блин, девичник.

— Угу, ты мою сумочку не видела?

— Не-а, — Света выпрямляется и тоже осматривает комнату.

— Аль, — зовёт из коридора Илья.

— Что? — огрызаюсь раздражённо и выхожу к нему.

— У тебя есть какие-нибудь мужские вещи?

— Ты тут не останешься, Аверин!

— Не для меня. Там Жасмин плохо стало, Натану нужно что-то сухое. — мужчина сейчас совершенно серьёзен и спокоен как удав.

— Сейчас, — волнуясь за подругу, отталкиваю здоровяка и бегу опять наверх. Теперь на чердак.

Там много папиных и дедушкиных вещей. Вытягиваю пару вещей, даже галоши нахожу. Подхватив одежду, возвращаюсь. К моему приходу Света Минины вещи вытаскивает и передаёт мне.

Игнорируя Илью, иду в пристройку. Осматриваю хмурого и мокрого Натана и дрожащую Жасмин.

— Ты как? — волнуюсь за подругу, так как выглядит она неважно.

— Уже лучше. Прости, — вымученно улыбается девушка.

— Не парься, — отмахиваюсь, кладу на скамью вещи. Бросаю злобный взгляд на её мужа и возвращаюсь в дом.

Мечусь по первому этажу, ищу свою сумочку с телефоном. Позвоню сейчас Мише и всё расскажу. Пусть этого Вадима увольняет. Явно ведь он сдал все пароли и явки.

— Позвони мне, Свет. Не могу найти телефон, — злюсь сильнее. Так как уже догадываюсь, что один хитросделанный забрал средство связи.

— У меня аппарат разряжен, — вздыхает тяжко подруга, показывая на выключенный телефон. — Я же у тебя зарядку спрашивала, помнишь?

Помню. У меня не было шнура с нужным разъёмом.

Чёрт.

— Где мой телефон?! — врываюсь на кухню.

Аверин как ни в чём не бывало достаёт из двух пакетов закуски. И это не наши пакеты. Похоже, мужчины основательно подготовились и вознамерились тут остаться. Если Натана я ещё готова терпеть ради Жасмин, то вот Илью видеть вовсе не хочу.

— У меня. Получишь после того, как мы поговорим, — хмыкает он, грохнув об стол вискарём.

— Я не намерена слушать тебя. Хочешь кому-то что-то доказать — делай это без меня!

— А колу взяли? — заходит на кухню Светка.

— Взяли, — Илья вытягивает из пакета двухлитровую баклашку и передаёт подруге.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В принципе, не такая уж и плохая компания. Да, Аль? — улыбается девушка.

Поджимаю губы и гашу раздражение. Не при подругах же выяснять отношения.

Мы со Светой сервируем стол, перекладываем готовое мясо по тарелкам. Стругаем салат. Илья развлекает подругу, легко отвечая на все каверзные вопросы. Он умеет обольщать. Умеет быть милым и забавным. Умеет шутить и флиртовать.

С каждой минутой с этой парочкой во мне растёт и ширится гнев. Мне хочется всю посуду переколотить об одну русую голову.

К нам, наконец, присоединяются Жасмин с мужем, и градус напряжения спадает. Я просто переключаю всё внимание на молодожёнов. Мне нравится смотреть на них. Нравится наблюдать, как мужчина ухаживает за своей женщиной. Как в ответ Мина трепетно и нежно заботится о муже. Их любовь настолько искренняя, аж в моей пустой груди отдаёт легкой завистью.

Ужин проходит вполне неплохо. Я не замечаю, как напиваюсь. Просто подливаю себе вино, а когда оно заканчивается, переключаюсь на напиток мужчин. Мне просто нужен допинг, чтобы пережить эти посиделки в компании Аверина.

— Может, хватит? — Илья отбирает пустой стакан и смотрит грозно.

— Я сама решу, когда хватит, — огрызаюсь я.

— Уже совсем поздно, — Жасмин деликатно сползает с колен мужа и, подхватив под локоть Свету, тянет её из комнаты.

— Да, спать пора, — пьяно соглашается вторая подруга и хлопает Аверина по плечу. — Давай, Жеребчик, не подведи.

Натан, не стесняясь, хохочет над новой кличкой друга. Подмигивает мне и уходит с подругами.

Спрыгиваю с высокого стула. Оставаться наедине с Ильёй не планирую. Меня шатает, но мужские руки успевают перехватить и не дают свалиться.

— Не трогай меня, — дёргаю корпусом и гордо удаляюсь за друзьями.

Аверин идёт за мной. Я чувствую его взгляды, они вполне осязаемые. Спотыкаюсь на последней ступеньке, и опять мне не дают упасть. Разворачиваюсь, упираюсь ладонями в каменную грудь.

Сейчас, когда он стоит на пару ступеней ниже, мы одного роста. И можно не задирать голову, чтобы в глаза заглянуть.

— Я ненавижу тебя, — шепчу прямо в губы. — Ты разрушил мою жизнь.

— Я не хотел этого, — тоже тихо замечает Илья, удерживая за талию.

Тепло от его горячих ладоней растекается по всему телу. Мужской парфюм вперемешку с дорогим алкоголем насыщает воздух вокруг и мои лёгкие. Я сильнее пьянею в его объятьях.

Мои ладони перемещаются выше, на плечи, добираются до открытой кожи. От моих прикосновений у мужчины мурашки появляются. Пальцы покалывает, веду выше, к подбородку. Зарываюсь ногтями в лёгкую поросль. Касаюсь его пухлых губ. Он не мешает мне, смотрит жидкой сталью. Удерживает.

— Ненавижу, — шепчу вновь, будто самой себе напоминаю.

И,качнувшись, прижимаюсь губами к его губам. Поцелуй — словно глоток воды в жаркой пустыне. Желанный, но короткий. Илья отстраняется первым.

— Пожалеешь, Принцесса, — чувствую горечь в интонации.

— Тогда уходи. Убирайся, Аверин! — толкаю в грудь и, развернувшись, поднимаюсь на этаж.

Преодолеваю расстояние и заворачиваю в свою комнату. Скидываю на пол толстовку, штаны летят в том же направлении. Со злостью, с агрессией срываю одежду и, оставшись в нижнем белье, ныряю в холодную постель.

Ёжусь и смотрю на полоску света, струящуюся из коридора. И на Илью, что замер на пороге моей комнаты. Такой большой, монументальный. Родной и в то же время чужой. Опасный. И желанный. Смаргиваю слёзы обиды, в очередной раз напоминаю пьяному мозгу, что ненавижу его.

Давлю всхлип, но слёз не остановить. Илья, рывком оттолкнувшись, преодолевает расстояние и взбирается ко мне. Сгребает в горячие объятья.

— Не плачь, — шепчет, стирая большими пальцами слёзы с щёк. — Не рви в клочья сердце.

— Его у тебя нет, — заикаясь, выдаю.

— Ты права, оно у тебя, — отвечает он.

Фырчу злобно и отворачиваюсь к стенке. Аверин не уходит. Держит крепко, гладит ручищами. И дышит в затылок. Тяжело и горячо. А я затихаю и, пригревшись, отключаюсь.

Мне снится Илья. Мне снятся наши переплетенные голые тела. Его жадные поцелуи и развратные прикосновения. Его руки везде. Он гладит меня нагло и нежно. Сама тянусь к нему. Жадно цепляюсь. Желаю большего. Трусь, словно похотливая кошка. Между ног влажно и тянет.

— Аля, — слышу сквозь марево сна шипение. — Чёрт, детка, не ёрзай.

Всё кажется таким правильным. Таким простым. Есть он и я. Есть наше общее желание. Оно горит и ширится. Жидкое пламя по венам течет. Жар разливается и концентрируется пульсацией между ног.

Илья толкает на спину и наваливается всем своим немаленьким весом. К матрасу придавливает, в губы жарко дышит. Обнимаю за шею, в короткий ёжик волос зарываюсь, корябаю и тяну на себя.

Ладони скользят по голым бёдрам к бокам. Губы опаляет чужое дыхание. И нечто боевое утыкается прямо в промежность. Выгибаюсь, трусь и, охнув, распахиваю веки.

— Ты охренел?! Что ты себе позволяешь?! — выпаливаю, съезжая с его торса.

— Я? — удивляется Илья и шипит, когда моя нога нечаянно задевает его колом стоящую плоть.

Ну да, это я на нём полуголая распласталась, тёрлась, трогала и стонала. Он же вообще полностью одет во вчерашнюю одежду. Аверин злится, теперь и вправду роняет меня на спину и нависает.

— Понравилось, принцесса? — цедит сквозь зубы. — Стонала ты громко и сладко.

— Уйди!

— Нет уж. Я охренел, помнишь? — почти рычит и вгрызается в губы в голодном поцелуе.

Его пальцы уверенно дёргают в бок трусики и давят на чувствительную точку. Меня коротит в его руках. Вскрикнув, выгибаюсь. Впиваюсь ногтями в лицо.

— Не надо.

Протест в стон превращается, а ноги неосознанно расходятся в стороны, давая больше пространства для манёвра одному наглецу.

Илья одобрительно хмыкает, языком губы раздвигает и толкается. Целует жадно, жарко, развратно. Пальцы скользят по влажной промежности, давят на дырочку, но отступают обратно к клитору. Дрожь возбуждения по телу проносится и вибрирует. Он давит и трёт, сильнее, быстрее. Стоны выпивает и смотрит со сжатой челюстью.

Я слепо шарю ладонями по его шее, плечам. Отстранить пытаюсь или, наоборот, прижать к себе.

Оргазм быстрый, яркий накрывает вспышками.

— Илья! — кричу его имя, жадно глотаю кислород и умираю в его руках.

— Вот так, Принцесса, — шепчет он, осыпая короткими быстрыми поцелуями лицо. Щеки, губы, шею. Носом зарывается в сгиб шеи и дышит тяжело. — Вот так я охренел.

Соскочив с кровати, дёргает джинсы в районе паха и выходит.

Переворачиваюсь на бок, колени к груди подтягиваю и закрываюсь одеялом. Дышу с надрывом, пытаясь восстановиться. И злюсь на мерзавца.

Недолго полежав, прячусь в ванной и яростно тру себя мочалкой. Пытаюсь стереть его прикосновения. Только ничего не получается, они, кажется, под кожу въелись.

Выхожу дико злая. Переодевшись, направляюсь вниз. На кухне Светка сидит, за голову держится и воду пьёт.

— Привет, — останавливаю себя и смотрю в окно.

— Привет, воды? — подруга протягивает бутылочку, но я её не замечаю.

Залипаю на мужчине, что дрова рубит на улице. На то, как перекатываются мышцы под тонкой рубашкой. На то, с каким остервенением он размахивает топором. На то, как летят в разные стороны щепки.

— Выяснили отношения с Жеребчиком? — хмыкает девушка.

— Нет, — отрывисто выпаливаю и отворачиваюсь.

К нам спускается Жасмин. Улыбается, целует в щёки и спрашивает, что приготовить на завтрак.

— Кофе, да покрепче, — бурчу, падая на стул и отбирая бутылку с водой из рук Светки.

— Ты не обидишься, если мы вернёмся в город? — смущённо спрашивает Мина, заваривая крепкий напиток и доставая сковородку.

— Нет, наоборот, вам лучше уехать и забрать с собой этого, — даже не стараюсь быть милой. Хватит с меня Аверина и посиделок.

Жасмин кивает и отворачивается к плите. Она готовит омлет и гренки для всех. Как раз к завтраку спускается Натан и уходит курить на улицу к Илье.

Завтрак проходит в тягостном молчании. Света с похмельем мучается. Я принципиально не разговариваю. Жасмин с Натаном на своей волне. Илья напряжён и смотрит со злобой.

Выхожу провожать ребят. Минуты считаю, когда останусь одна. Дам волю слезам и жалости к себе. Останавливаюсь у калитки. Тепло прощаюсь с девчонками. Вымученно улыбаюсь Натану.

— А Илья? — спрашивает Жасмин, когда её муж занимает водительское кресло.

Верчу головой, ища Аверина. Мужчина стоит за моей спиной и наблюдает, как в его машину садятся друзья.

— Какого чёрта? — разворачиваюсь.

— Поезжай! — рявкает Илья.

Не успеваю дёрнуться. Белая глыба с громким рёвом срывается с места. Аверин подхватывает меня на руки. Легко вздёргивает и, закинув на плечо, идёт в дом.

Глава 11. Илья

Я в своей жизни никогда ни о чём не сожалел. Никогда не ставил под сомнения собственные принятые решения. Кроме единственного случая. Случая с Алиной.

Я тогда работал контрактником в Федеральной Службе по контролю за оборотом наркотиков. Меня внедрили под прикрытием к местному криминальному авторитету по кличке Буйный.

После смерти жены Александр Демидов обанкротился. Его компания занималась грузовыми перевозками. Мужик решил быстро поправить своё финансовое положение. И связался с Буйным.

Буйный не доверял Демидову и отправил меня присматривать за новым партнёром. Я стал «другом» и частым гостем Демидовых. Александр терпел моё присутствие, лишь просил детей не вмешивать.

Я не планировал задерживаться так долго в роли шестёрки авторитета. Но Буйный и мне не шибко доверял. Поэтому в свои дела особо не посвящал. И игра затянулась. Как и мой интерес к подрастающей дочери Демидова.

Из угловатого, замкнутого и потерянного подростка Алина на моих глазах превращалась в прекрасную девушку. Немного избалованная, капризная, но добрая, ранимая и светлая. Она росла в розовом пузыре и даже не подозревала о криминальных делах отца. Саша денег на неё не жалел и всячески оберегал. Как, собственно, и старший брат принцессы.

Мне нравилось проводить время с девчонкой. За два года работы под прикрытием в вечном напряжении я терял связь с реальностью. Она стала тем лучиком настоящей, чистой и незапятнанной грязью жизни во всей той лжи, в которой я погряз.

Я видел, как зарождаются её ко мне чувства. Да и сам дурел рядом с ней. Постоянно напоминал себе, что она ещё ребёнок. И между нами ничего не может быть. Скоро всё закончится, наши пути разойдутся. Демидов совершенно точно сядет вместе с Буйным. Алина не простит мне потерю единственного родителя и отвернётся. Интерес к девчонке перерос в некую одержимость. И во многом из-за неё моё прикрытие затянулось.

Я искал способ отмазать Демидова. И, казалось, нашёл. Только в дело вмешался Буйный. Он тоже заинтересовался молодой девушкой. И предложил Саше объединить оба бизнеса через брак с Алиной.

Демидов, естественно, отказался. Но Буйный отказ не принял и подставил Александра на крупную сумму денег. Отправил своих бандитов, дабы те выкрали его же груз во время транспортировки. И обвинил Демидова в потере ценного товара. Ведь за перевозку и, соответственно, сохранность отвечал именно Саша.

Мужик чуть в петлю не полез от безысходности. А я чуть двухлетнюю операцию под прикрытием не похерил. Влез в долги и дал денег Демидову. Чтобы не раскрыть себя, поставил такие же условия, что и Буйный. Не отдаст долг — заберу дочь.

Саша скрепя сердце согласился. Главное — рассчитался с авторитетом и даже слово дал, что не будет больше с ним связываться. Но сам же своё слово нарушил. Лёгкие деньги оказались важнее семьи.

В день совершеннолетия Алины Буйный потребовал доставить к нему девчонку в качестве залога. Больше времени у меня не было. Нужно было действовать. Если я не приволоку малышку, это сделает другой.

Я хотел увезти Алину. Договорился с коллегами по службе. Те должны были спрятать девчонку, пока вся эта заварушка не закончится, но Демидов оказался быстрее. Сам спрятал дочь.

Через пару месяцев после отъезда принцессы в Европу мы, наконец, поймали Буйного и его близкое окружение с поличным. И всё завертелось в бешеном темпе.

Я не мог раскрыть себя и действовал через Натана, связав друга с Демидовым. Рахлин довольно успешно отмазал Сашу, выставив последнего жертвой обстоятельств.

С тех пор прошло четыре года. Я давно уволился со службы, занялся собственным бизнесом. И не искал встреч с Алиной. Так как для Демидова и его семьи остался одним из шестёрок Буйного.

Казалось, я забыл ту, что влезла в мои мысли. Спрятал в глубине своей очерствевшей души эту милую добрую девчонку, что хвостом ходила за мной. Но стоило увидеть эти глаза цвета горького миндаля, и меня вновь засосало.

Будто и не было этих четырёх лет. Будто только вчера она бежала ко мне с широкой улыбкой и в коротеньких шортиках. Будто только вчера я целовал её, поймав в коридоре. Даже ощутил вкус её губ на языке.

Обнаружив телефон Алины, долго листал галерею. Прожил почти три года одиночества вместе с Принцессой. В её возрасте девушки любят снимать себя с разных ракурсов. Еду в ресторане. Или компанию друзей. Но у Алины куча фотографий природы и архитектуры. Упавшего в лужу листика, заката над Кафедральным собором в Риме. Звёздного неба и рассвета на фоне гор.

Добрался до дня её рождения. Такой разительный контраст. Отсюда начинаются личные фотографии. Её, подруг и друзей, отца и брата. Меня. Чем выше я листал, тем больше моих снимков всплывало.

Среди кучи фотографий была одна единственная, что задела меня до глубины души. Наш совместный снимок в моей машине. Точнее, только наши руки. Алина снимала татуировку на тыльной стороне ладони и переплела наши пальцы в замок.

Именно эта фотография подтолкнула действовать. Раз не удалила до сих пор, значит, ещё не всё потеряно. Значит, ещё есть между нами что-то крепче обиды. Дал самом себе зарок, что больше не отпущу её никуда. Моя она. Осталось только ей напомнить это.

Заношу трепыхающуюся девушку обратно в дом. Хлопаю дверью и ставлю на ноги.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты труп, Аверин! Я всё расскажу Мише, и он тебя убьёт!

— И сядет. Ты действительно хочешь посадить единственного родственника? — совершенно спокойно замечаю я и, обойдя девчонку, ухожу на кухню.

Алина пыхтит, матерится, но идёт следом. Останавливается у кухонного островка, скрещивает руки на груди и губы поджимает.

— Садись, малышка. Разговор будет долгий и длинный.

— Я уже всё знаю. Мне папа рассказал. И про контрабанду, и про то, что ты выкрал последний груз. И что денег дал, чтобы только до меня добраться.

— Чтобы защитить тебя, — перебиваю обвинительный спич разгневанной девушки.

— Ну да, конечно, — закатывает глаза Алина.

— Если бы всё было так, как ты себе вообразила. Я бы нашёл тебя в Европе. Поехал бы в Италию, нашёл ту деревушку в Полермо, — замолкаю, замечая, как малышку трясти начинает. — Ты нужна мне, но в тот момент я даже был рад, что Саша спрятал тебя. Твой отец не всё рассказал. Садись, Принцесса. Я дополню историю.

Немного подумав, Алина всё же отталкивается от косяка и, несмело подойдя к столу, взбирается на высокий стул. Наливаю ей стакан воды. Жаль, виски вчера весь выхлебали. Мне бы не помешало горло промочить.

Достаю из кармана старое удостоверение ФСКН и кладу перед ней вместе с водой. Девушка придирчиво изучает документ, неверяще поднимает на меня глаза.

— Ты мент, — звучит обвинительно и немного брезгливо.

— Не совсем. Я был контрактником в особом подразделении вооружённых сил. Меня направили в федеральную службу по контролю за оборотом наркотиков…

Алина слушает внимательно, вижу, что не особо верит. Задаёт уточняющие вопросы. Сомневается.

— Когда мы накрыли всю банду Буйного, твой отец, как и брат, тоже попали под прицел. Все счета вашей семьи заблокировали. Саша даже не мог нанять стоящего адвоката. Ему дали бесплатного. Позвони Мише, спроси, как звали адвоката твоего отца. Кто вытащил его, — я протягиваю её телефон.

— Не боишься, что я расскажу ему, что ты здесь? — бурчит, вертя в пальцах аппарат.

— Можешь рассказать. Я не планирую скрываться от твоего брата.

Девушка, немного подумав, набирает Мишу. Соскочив со стула, уходит в коридор. Не мешаю ей. Главное — я открылся ей, остальное за Алиной.

Через минут пять она возвращается. Кладёт телефон на стол. Пальцы мнёт и долго смотрит на меня.

— Рахлин Натан, — выдыхает девушка и себя обнимает. — Ты его нанял.

Обхожу стол, подбираюсь к ней. Алина пятится, дёргает выше голову. Запираю у окна, нависаю.

— Теперь веришь мне?

— Нет, — упирается ладонями в грудь.

— Хорошо, — склонившись, сминаю упрямые губы в желанном поцелуе.

Глава 12. Алина

В голове не укладывается вся эта история. Я четыре года жила с ненавистью к отцу и к Илье. Сама себя прятала от всего мира. Боялась, что он найдёт меня, заберет в счёт долга. Долгими одинокими ночами проклинала Аверина и строила воздушные замки.

Что было бы, если бы я не подслушала тот разговор? Что было бы, если бы Илья меня забрал и сам спрятал от бандитов? Мы бы были вместе все эти годы. И с папой отношения не разладились.

А теперь…

Есть ли у нас будущее?

Поднимаю взгляд на мужчину. Он пытливо смотрит прямо в глаза. Серьёзный. Строгий. Напряжённый.

— Веришь мне? — спрашивает, обходя кухонный островок. Медленно и грациозно. Словно дикий кот на охоте.

Часть меня, влюблённая в него восемнадцатилетняя дурочка, верит. Другая же часть упрямо держится за прошлое. За четыре года одиночества. Какой бы ни была правда, из-за него я потеряла несколько лет вдали от родственников.

— Нет, — задираю выше голову.

Илья не слушает, приобнимает и властно накрывает мои губы своими. Упираюсь кулаками в каменную грудь. Пытаюсь остановить чувственный натиск. Прервать. Оттолкнуть. Влепить пощёчину и прогнать. Только ничего из этого не делаю. Я безвольной в его руках становлюсь. И это дико бесит.

Всхлипнув, плачу. Прямо во время поцелуя реву.

— Тише, — шепчет в губы Аверин, поглаживая по волосам. — Всё хорошо, Принцесса. Я тебя никогда не обижу.

— Почему? Почему ты не приехал тогда? — задыхаюсь от слёз.

— Я связан обязательством с федеральным агентством. И даже сейчас не должен был тебе рассказывать о работе под прикрытием. Да и считал, что лучше будет тебя отпустить. Был уверен, что ты меня забыла и живёшь полной жизнью.

— Я и жила! — бурчу упрямо. Не хочу, чтобы он думал, что я по нему страдала.

Аверин головой качает и криво улыбается. Будто прекрасно знает, что вру ему нагло.

— Не отталкивай, Аля. Если потребуется, буду воевать со всем миром, но тебя не отпущу. Больше не отпущу.

— Из-за этого Буйного? — закусив губу, в глаза заглядываю.

— Нет, — Илья хмурится, заправляет прядь моих волос за ухо и прижимается лбом к моему лбу. — Из-за тебя. Ты уехала и забрала все краски мира. Забрала всё светлое с собой. Оставив меня в беспросветной тьме. Я люблю тебя, Алина. Влюбился в шестнадцатилетнюю капризную девчонку. И смотрел, как она превращается в прекрасную девушку. Смотрел, не смея прикоснуться. Не смея даже надеяться. Я себя терял во лжи и грязи, но ты меня вытягивала к свету. И только из-за тебя я не свихнулся, не потерял себя.

Опять плачу. Смаргиваю дурацкие слёзы. И, потянувшись на носочках, сама целую его в губы.

Поцелуй солёный, но желанный. Сразу бьёт под дых, вытягивая весь воздух из лёгких и наполняя жаром.

Я будто скидываю сдерживающие меня оковы, за которые все эти годы держалась. Царапаю могучую шею, тянусь ещё ближе, ещё теснее. Наши языки сталкиваются в безумном танце. Губы покалывает от колючей бороды Аверина. А в солнечном сплетении вспыхивают миллиарды фейерверков.

Меня в какую-то параллельную вселенную выбрасывает. Есть только он и я. Есть общее желание, эти прикосновения, поцелуи до саднящих губ и нехватки кислорода. Страсть, что туманит сознание и отключает мозг, оставляя лишь животную похоть.

— Моя малышка, — жарко шепчет Илья, оставляя дорожку поцелуев до самой шеи и прижимаясь к бешено бьющейся артерии.

Задираю выше голову и хватаю ртом прохладный воздух. Нужно прерваться. Остановиться. Я ведь не простила его. Я всё ещё обижена. Он всё ещё виноват в моём одиночестве.

Но вместо этого я комкаю в руках рубашку. Задираю и стягиваю через голову. С наслаждением скольжу пальцами по стальным, безумно горячим плечам. Давлю, оставляя следы от ногтей.

Илья подхватывает на руки и сажает на стол. Вклинивается между ног и тянет мою толстовку. Поднимаю руки, избавляясь от ненужной вещи, и, охнув, выгибаюсь. Его губы продолжают исследовать моё тело и добираются до груди. Смыкаются на чувствительной вершинке. Язык ласкает и бьёт по моим натянутым в тугую спираль нервам.

Горячая волна, что сконцентрировалась в солнечном сплетении, растекается и жаром наполняет низ живота. Я пытаюсь удержаться за него и себя теряю от этих порочных поцелуев. Откровенных прикосновений.

— Илья! — вскрикиваю, когда он прикусывает сосок и тянет на себя.

Оторвавшись от одной вершинки, он не забывает о второй и вновь меня топит в неизведанных доселе ощущениях. Рычит моё имя. Шепчет что-то неразборчиво.

Я же с ума схожу. В волосы короткие зарываюсь. Стискиваю их в кулаке. Ёрзаю и вскрикиваю. Мужские пальцы легко проскальзывают через спортивные штаны и трусики и проезжаются по мокрой плоти. Сама ёрзаю, усиливая контакт. А он трёт и касается так же, как этим утром. Но мне этого мало. Хочу большего. Хочу его.

— Илья, — зову с тихим всхлипом.

— Уже кончаешь, — оторвавшись от груди, в глаза заглядывает.

— Нет, я!.. — вскрикиваю на полуслове и жмурюсь, потому что и вправду чувствую приближение освобождения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Посмотри на меня, — он усиливает давление.

Распахиваю веки и тут же закрываю. Меня будто током прошибает. Илья накрывает мои губы своими, выпивает все стоны и всхлипы. Возится со своими брюками и, перехватив мою руку, тянет вниз.

Ладонь шпарит от жара каменной плоти. Стискиваю его, вырывая глухое шипение. Дрожу вся. Лихорадочно двигаю кистью. Илья чуть приподнимает меня и стаскивает мои штаны вместе с бельём.

— Стой, я не хочу так, — упираюсь ладонью в грудь, прерывая поцелуй. Мы оба заведены и на грани, дышим с надрывом. Но он останавливается.

— Как, Алина? — цедит. Челюсть до желваков сжимает. Старается сохранить самообладание.

— Не здесь. Это мой первый раз, — слова даются тяжело, а на губах Аверина расцветает чарующая улыбка.

Рывком подхватывает на руки. Вскрикнув, обнимаю за шею, а он идёт. Словно атомный ледокол, без напряга несёт меня. Легко по ступенькам перепрыгивает. Добирается до моей спальни и укладывает на незаправленную кровать. Нависает на вытянутых руках. Смотрит с хищным оскалом. Любуется.

Судорожно втянув воздух, притягиваю его ближе. Наши губы вновь сталкиваются в жадном поцелуе. И реальность окончательно рассыпается. Есть только он, его жаркие прикосновения. Он осыпает меня жгучими поцелуями. Покрывает всё тело. Ласкает. Гладит. Стискивает.

Сама тянусь навстречу. Выгибаюсь, желая большего. Втягиваю живот, чувствуя горячую плоть между ног. Он собой накрывает и рывком соединяет нас. Крик застревает в горле. Дышу надрывно, широко распахнув веки. Смотрю в серую сталь его глаз. Ногтями впиваюсь в его плечи, оставляя белёсые лунки.

— Расслабься, — шепчет он, целуя в губы и щёки.

Придавливает весом, не давая сдвинуться. А мне тесно. Не больно, но дискомфортно. Всю распирает и тянет.

— Давай, малышка, доверься мне, — прикусывает мочку, с шумом выдыхая горячий воздух в ухо.

Илья опять целует. В шею зарывается. Прикусывает и лижет. Ручищами грудь сжимает до лёгкой боли. Выкручивает напряжённые вершинки.

Я плавлюсь в его руках. Прикрываю глаза и вздрагиваю от прикосновений. Вбирает в рот сосок. Дует слегка на разгорячённую и чувствительную кожу. Срывает с моих губ стон удовольствия.

— Вот так, малышка, — урчит он и плавно отстраняется, лишая тяжести его тела.

Хнычу, притягиваю обратно, ноги дрожат, но тянусь и выгибаюсь навстречу.

Илья медлит. Плавно толкается, снова вызывая во мне странные ощущения тесноты. Он большой. Везде большой, и нужно привыкнуть к его размерам.

— Не больно? — шепчет, перемещая ладони на бёдра и шире разводя мои ноги. Мотаю головой и, охнув, выгибаюсь.

Аверин двигается, задаёт ритм. Ускоряется. Толкается глубже. И полностью меня размазывает. Я могу лишь держаться за него и подстраиваться.

Постепенно желание вновь накрывает сознание. По венам вместо крови возбуждение циркулирует, разнося удовольствие. Сама двигаю бёдрами, желая получить необходимую разрядку.

— Тише, — тормозит мужчина. Улыбается в губы. — Не торопись.

— Не останавливайся, — всхлипываю, стискивая шею. — Мне не больно. Илья!

Движения усиливаются. Аверин толкается резко, с оттяжкой. Распахиваю веки, смотрю, как он запрокидывает голову назад и стонет вместе со мной. Склоняется вновь, напряжён весь. Аж вены вздуваются на шее и руках.

— Чёрт, детка. Ты нереальная, — рычит он тихо, вколачиваясь быстро и мощно.

Громкие пошлые шлепки перекрывают мои стоны. Меня подбрасывает на волнах наслаждения. Я чувствую, как подхожу к краю пропасти. Ещё один толчок и полечу вниз. Прямо на твёрдую землю. Но Илья удерживает. Двигается размашисто. Толкается вновь и вновь. Смотрит сталью в глазах. Крепче обнимает.

Его пальцы пробираются между нами и накрывают заветный бугорок. Меня вновь коротит электрическими разрядами.

— Илья! — выкрикиваю.

— Давай, Аля, со мной, — мужчина дрожит весь. Тоже на грани.

Меня изнутри разрывает. Распыляет на атомы. Судорожно цепляясь за него, я теряю связь с реальностью и содрогаюсь в чистом экстазе. Илья хрипло стонет и тоже кончает. Падает сверху, окончательно придавив, и продолжает двигаться глубоко внутри.

Отдышавшись, на локтях приподнимается. В ладонях голову держит, целует в припухлые саднящие губы. Шепчет что-то неразборчивое. Нехотя распахиваю веки. Моргаю часто-часто, потому что его лицо перед глазами расплывается.

— Почему ты плачешь? — спрашивает, стирая большими пальцами дорожки из слёз. Напрягается всем телом и хмурится.

Ответить не успеваю, внизу с грохотом срывается дверь с петель. Раздаётся грубая брань и топот ног. Вздрагиваю и испуганно жмусь теснее.

Илья рывком вскакивает, лишая своего тепла. Хватает джинсы и, бросив на меня тяжёлый взгляд, выходит из комнаты.

Глава 13. Алина

Внизу раздаются звуки борьбы. Глухие рычания, мат, звон стекла и грохот ломающейся мебели. Я в некоем ступоре, не сразу соображаю. С минуту просто лежу, комкая в руках простыню, а после вскакиваю и мечусь по комнате, не зная, за что хвататься.

Кое-как собравшись и преодолев глупый страх, нахожу в недрах шкафа скомканную свитер-тунику и, натянув на голое тело, вылетаю из комнаты. Бегу совершенно босая по лестнице, отмечая, что даже перила разломали.

Вся прихожая в щепках и осколках. Останавливаюсь на последней ступеньке. Осматриваю зону боевых действий. Сломали всё, что плохо лежит. Даже окно выбили! Покорёженная входная дверь настежь распахнута, и звуки теперь раздаются с улицы.

Осторожно обхожу осколки да щепки, прячу ноги в уггах, выскакиваю на крыльцо, да так и замираю с широко распахнутыми глазами.

Мой злющий, тиранистый старший брат со всей яростью избивает моего полуголого любовника. Они оба друг друга избивают, ведь Аверин не отстаёт от него.

— Хватит! — ору, слетая со ступенек.

Меня, естественно, никто не слышит. Мужчины оба два увлечены дракой. Колошматят друг друга, не жалея сил. Ещё и мат изрыгают, а Миша успевает угрозами сыпать.

Брат роняет Илью прямо в сугроб и, навалившись, наносит ряд ударов прямо по физиономии. Даже кровь брызжет на белый снег и мои ноги.

— Остановись! Ты его убьёшь! — бросаюсь на спину близкого родственника. Тяну назад. Руку сжимаю и висну.

Миша в бешенстве корпусом дёргает, словно пушинку меня в сторону стряхивает. Не удержавшись, скольжу по обледенелой брусчатке. Глупо руками размахиваю и, вскрикнув, падаю. Головой бьюсь об ступеньку, до искр из глаз.

— Аля!

Мужчины, наконец, перестают метелить друг друга. Илья отталкивает навалившегося на него Мишу и подскакивает ко мне.

— Идиот! — орёт Аверин на моего брата, на руки меня подхватывает. Хнычу и стону от адской боли, разрывающей сознание. Голова ужасно раскалывается, колокола в ушах звенят. Перед глазами всё плывёт и темнеет.

Мужчина укладывает меня на диван и нависает. К нему присоединяется Миша. Что-то спрашивает, извиняется. Илья рычит, отпихивает.

— Вызывай скорую, кретин! — рявкает Аверин, а ко мне слух возвращается.

— Я на машине, быстрее довезу. Поехали, — огрызается Миша.

Поколебавшись, Илья отступает. Я оказываюсь вновь на руках, теперь уже брата. Мы опять выходим на улицу. Цепляюсь за ворот Миши, кручу больной головой, мутным взглядом выискивая отставшего Аверина. Брат, похоже, ждать его не планирует, бодро движется к своей машине. Калитку пинает с силой и останавливается как вкопанный, не дойдя пары шагов.

— Твою мать, — тихо выплёвывает Миша, смотря вдаль.

Перевожу взгляд, не понимая заминки. По узкой дороге едет колонна чёрных внедорожников. Дрожу то ли от холода, то ли от страха, а может, и вовсе от головной боли.

— Твою мать, ты хвост привёл! — рычит обвинительно Илья за спиной и пихает Мишу в плечо. — В дом. Быстро!

Мужчины разворачиваются и бегут обратно к дому. Я чувствую, что сейчас отключусь. Тошнота к горлу подкатывает. Как только обретаю почву под ногами, сгибаюсь, и меня выворачивает.

— Аля! — Мишка обеспокоенно волосы назад убирает и придерживает. — Держись, малыш.

Дрожащей ладонью по виску провожу, чувствую влагу. Непонимающе смотрю на руку и сглатываю очередной подступающий ком. Вся ладонь в крови.

— Всё будет хорошо, — успокаивает брат.

Опять ищу Аверина. Меж тем с улицы слышны звуки подъезжающих машин.

— Где… Где Илья? — морщась, выдыхаю.

— Я здесь, — мужчина заходит и передаёт мне спортивные штаны вместе с бельём, что были сдёрнуты ещё на кухне. Сам он тоже накинул на плечи смятую рубашку. Могла бы я покраснеть, обязательно сделала бы это.

Миша матерится сквозь зубы и отворачивается. А Илья помогает одеться и, зажав мобильник плечом, кому-то отдаёт приказы.

— Да, Вадим, всех! Немедленно! — рявкает нетерпеливо.

Замечаю, как вытягивается лицо моего брата. Он опять злится и, кажется, планирует очередное мордобитие. Вяло руку вскидываю, желая остановить драку.

На этом силы покидают меня. Покачнувшись, падаю. Оба товарища успевают подхватить, и я отключаюсь.

В себя прихожу от сильной тряски. Резко вскидываюсь и таращусь на мужественный профиль в кровоподтёках. Илья бросает быстрый обеспокоенный взгляд, но продолжает рулить.

— Что… Куда… Где мой брат? — бормочу, морщась от головной боли. Трогаю виски, кто-то мне бинтом перевязал голову. Хоть что-то.

— Он выйдет на связь позже. Как ты? Голова болит? — отрывисто отвечает, но на меня больше не смотрит. Оно и понятно, мы по какой-то чащобе, буреломам и бездорожью едем. Чуть зазеваешься и врежешься в дерево.

— Вроде хорошо, но голова болит. Мне бы анальгину и мрт.

— Аптечку на заднем сиденье возьми, там был обезбол. С МРТ посложнее будет, — хмыкает Илья.

Послушно отстёгиваюсь и свешиваюсь между сиденьями. Перед глазами всё плывёт, ещё эта тряска. Все силы уходят, чтобы просто взять небольшой чемоданчик.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Воду нахожу в кармашке двери. Принимаю сразу две таблетки и, прикрыв глаза, откидываюсь на спинку кресла.

— Пристегнись, — приказывает Аверин. Выполняю и это.

— Кто это был? Те бандиты? Буйный? — как только боль немного отпускает, спрашиваю.

— Миша так торопился спасти твою честь, — рычит со злостью Илья, сжимая до побелевших костяшек руль, — даже не подумал о том, что за ним могут следить.

— Это я виновата, — опускаю голову. — Он заподозрил неладное, когда я позвонила и начала расспрашивать про адвоката и ту историю.

— Ты тут совершенно ни при чём. Мише сто раз было сказано: проверяй, нет ли слежки.

— Вадим и вся охрана в нашем доме тоже твои? — перевожу тему.

— Да. Это моя основная деятельность. Клуб — так, для прикрытия, что ли, — оправдывается Илья, бросая быстрые тревожные взгляды. Будто боится, что я опять его в чём-то обвиню. Но у меня нет ни сил, ни желания на конфронтацию.

— Миша точно в порядке?

Мне не нравится эта заминка. Тревожная пауза. И очередной быстрый взгляд.

— Всё будет хорошо, — отвечает он и даже улыбается разбитыми губами.

— Ты мне врёшь… — шепчу, сжимая с силой кулаки.

Впиваюсь ногтями в мягкую плоть ладоней, чтобы боль в груди притупить. Потому что страшно. Страшно оттого, что покалеченный мозг представляет картину третьей надгробной плиты на кладбище. Миша бы никогда не отправил меня с Ильёй. Он бы его бросил разбираться, а сам бы увёз меня подальше.

— Останови машину! — срывается голос на крик.

— Успокойся! — мужчина перехватывает мою руку и стискивает. — С ним всё будет хорошо, слышишь?

— Скажи правду, Аверин! Хоть раз в жизни скажи мне чёртову правду! — отпихиваю его конечность, даже не замечая, как он от боли морщится.

— Мы доедем в безопасное место, и я тебе всё расскажу, — обещает Илья, сбрасывает скорость и, наконец, поворачивается всем корпусом ко мне.

— Если он… — закусываю дрожащую губу, давлю истерику на корню. — Если с ним что-то случится, я тебе этого никогда не прощу.

— Знаю, — как-то обреченно вздыхает Аверин и, наконец, сворачивает на более-менее ровную дорогу.

Глава 14. Алина.

К вечеру мы приезжаем в богом забытое село. Машина останавливается возле кособокого домика, стоящего на отдалении от остальных. Аверин помогает спуститься, так как меня знатно шатает. Проводив в дом, просит посидеть одной, он автомобиль спрячет подальше от глаз.

Кутаюсь сильнее в шубку и осматриваюсь. Всего лишь две комнаты. Кухонька небольшая и совмещенный санузел.

В первую очередь зажигаю плиту и, смахнув пыль с чайника, набираю воду и ставлю на огонь. Как раз когда вода закипела, в дом заходит Илья.

— Голодная? — спрашивает, остановившись у порога. Киваю. — Ужин будет скудным.

Мужчина достаёт из чулана пару банок кильки в томате и пару пачек лапши быстрого приготовления.

— Ужин студента, — хмыкаю, доставая чашки и промывая их от пыли.

В чулане также находится заварка и даже банка сгущёнки на десерт. Илья ножом открывает консервы, я завариваю лапшу и чай, и мы садимся ужинать.

— Расскажи. Ты обещал, — бормочу, набрасываясь на еду.

— Буйный хотел забрать тебя, — со вздохом начинает Аверин. — Мои ребята ещё не добрались. Миша остался дожидаться их и удержать шестерок Буйного.

— Один, — тяжело сглатываю. — Он… Они его ведь могут убить. Ты бросил его там?!

Вскакиваю.

— Мы решили, Алина, — предупреждающе цедит. — Один из нас останется и дождётся подмогу. А второй увозит тебя в безопасное место.

— Миша бы никогда не оставил меня с тобой.

— Всё будет хорошо. Если бы с ним что-то случилось, мне бы уже позвонили, — Аверин достаёт телефон и включает его, показывая, что нет ни пропущенных, ни смсок. — Не веришь мне, поверь в брата.

— Он единственный близкий человек, — обнимаю себя и мелко дрожу.

Илья встаёт из-за стола и, подойдя ко мне, сгребает в свои медвежьи объятья. Всхлипнув, утыкаюсь носом в грудь и прикрываю глаза.

— Обещаю, всё будет хорошо, малыш, — шепчет, целуя в темечко. — Доверься нам.

Немного успокоившись, мы вновь приступаем к ужину, после которого меня жутко клонит в сон. И пока Илья моет посуду, благополучно засыпаю на скрипучей кушетке.

Просыпаюсь оттого, что Аверин укладывается рядом. Тянусь сама за поцелуем, но нас прерывает телефонный звонок. Мужчина, чертыхнувшись, нехотя встаёт и идёт к аппарату. Смотрит на дисплей и, подхватив пачку сигарет, выходит на улицу.

Укутавшись в плед, плетусь за ним. Мне неспокойно и опять головная боль вернулась вместе с тошнотой. Скорее всего, сотрясение всё-таки заработала.

— Младший Демидов, как и папаша, гниёт в земле, — слышу тихий голос и замираю у порога. Мужчина меня не видит, курит и смотрит вдаль. — …Я умею отделять личное и бизнес, Буйный, — рычит он. — Разбирайся сам, а за меня не переживай.

В дрожь бросает от плохого предчувствия. Обнимаю себя сильнее. Аверин завершает разговор и поворачивается. Удивленно бровь поднимает.

— Ты соврал мне, — шепчу, сглатывая.

— Не врал, — качает головой Илья и, быстро сократив расстояние, обнимает.

— Я хочу услышать Мишу! — упираюсь ладонями в грудь и, вырвавшись, ухожу в комнату.

— Постой, Аль, — идёт по пятам мужчина. Не слушаю, перебираю спортивную сумку Аверина в поисках своего телефона. Он перехватывает за плечи и разворачивает.

— Где мой телефон?!

— Остался на даче. Тебе нужно отдохнуть, желательно поспать.

— Тогда ты позвони Мише. Я помню его номер наизусть, — перебиваю, дёргая корпусом. — Набирай, Аверин!

— Сейчас с ним нет связи, — качает головой.

— Скажи! Скажи мне правду! И руки убери! — резко оттолкнувшись, пячусь.

— Потому что для всех он мёртв! — припечатывает Аверин.

Дыхание перехватывает. Я замолкаю и ошеломлённо таращусь на мужчину. Илья треплет волосы и притягивает к себе. Не дёргаюсь, позволяю себя обнять.

— Мы не успевали придумать план и сымитировали его смерть. Миша с твоего телефона вызвал полицию, я выстрелил вхолостую и, забрав тебя, уехал. Буйный даже не стал в дом заходить, побоялся, что его застанут на месте преступления, — тихо вещает Илья, поглаживая по спине. — Он оставил шестерок приглядеть за домом. Вадим успел забрать Мишу раньше прибытия полиции. Сейчас они на конспиративной квартире. Как только Вадим выйдет на связь, я дам тебе поговорить с братом.

— Почему вы не дождались полиции? — поднимаю голову и морщусь от подкатившей тошноты.

— Нельзя доверять ментам. Буйный, хоть и потерял прежний авторитет, но связи не растерял. Мы поймаем его, принцесса. Вместе. И раз Миша согласился тебя со мной отпустить, значит, благословил, как считаешь? — криво улыбается Аверин, переводя тему.

— Вряд ли, скорее просто просчитал выгодный для всех исход, — ворчу я.

— Как твоя голова? — Илья тянет к кушетке.

— Болит. И мне всё же нужна МРТ.

— Утром приедет один из моих ребят и съездим в клинику, — заявляет он и тянется к сумке с аптечкой. — Пока обезболим, и ты поспишь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Согласно киваю и устраиваюсь на скрипучей кровати. Засыпаю на удивление довольно быстро.

А вот просыпаюсь в совершенно незнакомом месте. Мутным взглядом обвожу просторную одноместную палату. Замечаю спящего на кресле Аверина.

— Почему я здесь? — сиплю и морщусь от сухости во рту. Илья сразу же подскакивает ко мне.

— Ты слишком долго спала и ужасно меня напугала, принцесса, — выдыхает он, стискивая холодные пальцы. — Как себя чувствуешь?

— Сносно, — пожимаю плечами. — Голова всё ещё болит, а ещё пить хочется.

Илья тут же отходит к столику и, откупорив бутылку, наливает в стакан воду. Вызывает медиков и возвращается.

— Сотрясение всё-таки заработала, да?

— Угу, — кивает он, хмуро осматривая меня.

— Миша на связь не выходил?

Аверин молча набирает номер и передаёт телефон мне. С замиранием сердца жду, когда гудки сменятся родным голосом.

— Я ему в няньки не нанималась, Аверин! — рявкает на том конце провода совершенно точно не Миша.

— Свет? — обалдело шепчу, таращась на Илью.

— Алька! — визжит подруга дней моих суровых. — Как ты?

— Всё хорошо, спасибо. Я думала, что звоню брату. Прости, если отвлекла.

— Да тут он, сейчас, — ворчит беззлобно Светка и, судя по шуршанию, передаёт телефон.

Глава 15. Алина

Всё же, несмотря на разницу в возрасте, диаметрально разный круг общения и несовпадения интересов, мы с Мишей очень близки. Он всегда был моей единственной, непоколебимой постоянной. Как бы сильно меня ни заносило в подростковом возрасте после смерти мамы, брат умел меня вразумить, успокоить, подбодрить. Он очень легко находил правильные слова и остужал мои порывы.

И сейчас, стоило буквально пять минут поговорить, пришёл тот самый покой. Уверенность и вера. Вера в лучшее.

— Убедилась? — усмехается Илья, забирая телефон и подсаживаясь ближе.

— Прости, что не верила, — бубню, обнимая мужчину за торс и утыкаясь в бок.

— Всё хорошо, принцесса. Я тебя прекрасно понимаю, — целует в макушку.

— Что теперь делать будем? Вернёмся в тот домик в деревне и будем ждать? Только чего? У моря погоды? У меня сессия на носу, мне нельзя долго прогуливать.

— Нет, в деревне мы отсиживаться не будем. Это была временная мера, чтобы придумать план получше и тебя уберечь, — хмыкает Илья и отстраняется. — У тебя законный больничный, поэтому учёбу ты не прогуливаешь, а к сессии подготовиться успеешь.

— И какой у нас план? — скептически бровь выгибаю.

— У тебя самая трудная часть плана, — тянет Аверин. Напрягаюсь, кулаки сжимаю. А мужчина губы растягивает в коварной улыбке. — Постельный режим на всю неделю. Сериалы смотреть, сладости трескать и книжки почитывать.

— Ты хочешь меня в больнице на неделю оставить?! — вскакиваю и слегка морщусь.

— Нет, — качает головой и подхватывает за талию. — Отвезу к себе в квартиру.

— Пока я буду в постельке твоей валяться, ты чем будешь заниматься? — упираюсь ладонями в каменную грудь и подозрительно прищуриваюсь. — Говори правду и не ври, Илья.

— Я вернусь к роли Кастета, только теперь на своих условиях.

— Опять пойдёшь под прикрытие? Нет! Я против. Они ведь могут тебя убить. Что-то заподозрить.

— Буйный ничего не подозревает. Он уверен, что держит меня за яйца. Если начну рыпаться, сдаст в полицию с пистолетом, из которого я якобы стрелял в Мишу. И это нам на руку, принцесса. Я уже связался со старыми коллегами, и процесс запущен. У Буйного намечается большая сделка, и пройдёт она в моём клубе. Мы накроем его тёпленьким.

— Будь, пожалуйста, осторожен, — со вздохом шепчу. Не вижу смысла спорить с Авериным. Твердолобый же.

— Буду, — обещает мужчина и притягивает ближе.

Подтянувшись, целую. Только нас прерывает вошедший медперсонал. Мужчина нехотя прерывает сладкий процесс, я забираюсь обратно в койку и слушаю невролога.

Не всё так ужасно, всего лишь сотрясение. Врач выписывает мне полный покой, анальгетики от головной боли, снотворные, если будут проблемы со сном, и отпускает с миром.

Аверин привозит меня в свою квартиру. Я застываю в прихожей, разглядываю те же самые серые в полоску обои. Картину с парусником, висящую прямо напротив входной двери. Всё такое знакомое, давно забытое. Я единожды была в его обители.

Пять лет назад Илья забрал меня из клуба и привёз к себе. В тот момент я витала в розово-ванильных облаках и вопросов не задавала. Просто была счастлива остаться наедине с обожаемым объектом. Правда, Аверин не задержался. Показал, где у него что находится, и уехал по делам. А утром отвёз домой и обещал папе не рассказывать, что я ночь провела вне дома.

— В ту ночь, когда ты забрал меня из клуба, — тихо заговариваю, развернувшись. — Почему ты не остался со мной? Ты ведь мог рассказать всё.

— Я не мог так рисковать тобой, — качает головой Илья. — И, малыш, тебе было семнадцать, я и так себя чувствовал извращенцем, что заглядывает на малолеток.

— А, то есть сейчас ты не извращенец? — фыркаю и, пихнув в живот, иду по коридору в комнату.

Мужчина долго не задерживается. Пока осматриваю жилплощадь, принимает душ, заказывает доставку из местного супермаркета, дабы холодильник забить свежими продуктами и вкусняшками для моего постельного режима. И уезжает в клуб разгребать дела.

До вечера я честно выполняю все рекомендации. Валяюсь перед телевизором, переписываюсь с Жасмин и Светкой. Последняя жалуется на моего брата, вызывая глупую улыбку. Вот чувствую, выпроводит она Мишу из общежития уже к вечеру. Зачем вообще он решил спрятаться там, загадка века. Мог бы поехать к своей Насте.

Илью я не тревожу, но он сам пишет, спрашивает о самочувствии и обещает приехать поскорее. Правда, его «поскорее» никак не наступает. И, приняв после ужина таблетки, выписанные врачом, благополучно засыпаю.

Среди ночи просыпаюсь от собственного стона. Слепо вскидываю руки, помогая внезапному захватчику раздеть меня. И, только поняв, что мне это совершенно точно не снится, барахтаюсь, пытаясь скинуть тело, придавившее к матрасу.

— Это я, — шепчет Аверин, зажимая ладонями голову.

— Дурак! Кто так делает?! — бью по плечу, а после крепко обнимаю за шею.

— Ты так крепко и сладко спишь. Решил проверить, жива ли вообще, — урчит негодник, скидывая окончательно мою ночную маечку и оставляя в одном нижнем белье.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Таблетки очень эффективные, — через зевоту вздыхаю и выгибаюсь.

— Я знаю один способ тебя взбодрить, — коварно улыбается Илья, сползает ниже и обхватывает вершинку груди губами.

— Такой способ мне очень даже нравится и приветствуется, — мурлычу, прикрыв глаза, и, глупо улыбаясь, зарываюсь в короткий ёжик волос.

Глава 16. Алина

Как оказалось, я не умею ждать. И расслабляться не умею. Всю неделю, пока Аверин играет роль бывшего бандита, вернувшегося к криминальным делам, я отсиживаюсь дома и волнуюсь. Я в вечном режиме ожидания. Не выпускаю телефон из рук, даже в душ несу и ставлю на полочку у зеркала, чтобы в случае чего сразу же ответить.

Я тревожусь за Илью. За Мишу. За Светку. И себя грызу, потому что чувствую себя беспомощной амёбой с повреждёнными мозгами. Лишний раз никуда не выхожу. Хотя нет, я вообще никуда не выхожу. Даже на балкон стараюсь не высовываться. Благо связь с подругами и братом не теряю.

Светка отзванивается каждый день, ворчит на Мишу, ругает его, проклинает день, когда вообще связалась с ним, и передаёт трубку брату. Близкий родственник коротко обозначает, что жив, здоров и всё с ним зашибись.

— Как ты вообще оказался у моей подруги? — вопрошаю я в один из наших созвонов.

— Сам не понял, — усмехается он. Явно врёт. Возможно, чтобы не посвящать Свету в наши проблемы, так как девушка, судя по всему, не знает о бандитах. И я пугать её вот точно не собираюсь.

С Жасмин мы тоже общаемся, переписываемся. Восточная красавица тысячу раз извиняется за ту подставу, что организовал её муж. Но я на самом деле благодарна Натану. Если бы они не уехали, мы бы с Авериным не поговорили по душам. Я виляла бы хвостом, а он вокруг меня круги бы наматывал.

Илья с работы приходит поздно, хотя за день мы несколько раз переписываемся, всё равно я не могу без него заснуть. Жду, ногти грызу. Только когда он переступает порог, заведённая внутри пружина медленно и со скрипом разжимается, даруя немного успокоения.

Вместо поедания вкусняшек и просмотра телевизора я упорно занимаюсь. К сессии готовлюсь. Девчонки присылают свои конспекты и помогают с проектами.

Неделя пролетает довольно утомительно. Воскресенье дарует мне немного радости. Илья никуда не уходит с утра пораньше. Я просыпаюсь в его объятьях. Долго и недоумённо рассматриваю спящего мужчину. Любуюсь его расслабленными чертами лица. И трогаю, проверяю, настоящий ли он или мне это только снится.

Хищная улыбка расцветает на мужском лице. Аверин мычит. С хрипотцой, так сексуально. Ловко переворачивает меня на спину, в шею носом утыкается и жарко выдыхает.

— Мне часто снилось, как я просыпаюсь от твоих прикосновений, — урчит он, пощипывая кожу шеи губами.

Я молчу, лишь веки прикрываю, наслаждаясь незамысловатой лаской. Мне не хочется говорить, что он мне тоже снился. И обычно после таких снов я просыпалась в холодном поту и болью в груди.

— Мне завтра на учёбу, — меняю я тему, и мужчина напрягается. Отстраняется на вытянутых руках и брови хмурит. — Не хочу, чтобы меня отчислили. Да и я с ума сойду, сидя в четырёх стенах и надумывая ужасы, которые могут случиться с тобой… С Мишей или ещё с кем-то. Мне надо хотя бы ходить в универ.

— Я переговорю с деканом, перемещаться будешь только с телохранителем. И на пары тоже, — бескомпромиссно заявляет мужчина.

— Ты хуже Миши, — закатываю глаза.

— Это для твоей безопасности, Аля, — добавляет строгих ноток. Киваю. Понимаю, конечно же, и не спорю.

— Скоро закончится ваше дело с этим Буйным?

— Он пока присматривается ко мне. Но на днях у него намечается крупная сделка и кроме моего клуба встречу провести негде. Думаю, он клюнет и согласится. Там мы его тёпленьким и возьмём.

— Почему кроме твоего клуба нет мест? Питер огромный. Захочет — выберет ресторан или клуб, выкупит какую-нибудь вип-кабинку. И всё.

— У него нет того влияния и возможностей, как раньше. Да и прошло то время, когда можно было бы выкупить клуб, прошерстить всех работников, дать на лапу и провернуть сделку. Сейчас даже в вип-ках камеры, а хозяева заведений тесно связаны с госструктурами, — объясняет Илья. — Уверен, в этот раз всё пройдёт быстро. Буйного условно-досрочно выпустили. Один косяк — и отправится обратно без права выхода.

— Поскорей бы, — вздыхаю и, притянув мужчину, сама целую. Не хочу говорить больше о бандитах. Поцелуев хочу.

— Как только засадим его, поженимся, — заявляет Аверин, прикусывая губу и жарко толкаясь языком в рот.

— Кто сказал? — упираюсь в плечи, прерывая нас. — Ты меня замуж не звал, благословения у Миши не брал.

— Сейчас зову. Выйдешь за меня, Демидова? — играет бровями мужчина. — Я ведь без тебя подохну.

— Нет уж, сначала конфетно-букетный период, Аверин. Кольцо с бриллиантом, цветы, свидания. А уже потом я подумаю, — выговариваю, совершенно при этом не мешая ему меня раздевать.

Илья слушает внимательно, а вот ладони живут своей жизнью. Под майку заползают. Лёгкую материю комкают и тянут наверх. Мужчина сползает ниже, в глаза мои заглядывает своими серыми словно сталь очами.

— Поженимся, и будет тебе конфетно-букетный период со свиданиями и поцелуями под луной, — рычит он, вгрызаясь в вершинку груди.

Моё возмущение сгорает в стоне. Выгибаюсь, в волосы короткие зарываюсь. И откладываю наш спор на будущее.

Его поцелуи заводят меня с пол-оборота. Дыхание кожу обжигает. Я распластана под ним, выгибаюсь навстречу. Позволяю делать с моим телом всё что угодно и наслаждаюсь этой неспешной прелюдией.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Илья переключается на вторую вершинку, чуть прикусывает и в рот вбирает. Его ладонь плавно скользит вниз, к развилке. Легко пробирается через единственный барьер и накрывает влажные складочки.

Я тихо постанываю, шире ноги развожу. Умираю от ожидания и разгорающегося желания. Царапаю его, впиваюсь ногтями, не жалея. Тяну на себя. Хочу. До безумия.

Аверин легко избавляется от остатков наших вещей, собой накрывает, вновь целуя в губы. Шепчет что-то пошлое, заводящее, подхватив одну ногу, прижимает к груди. И толкается. Одним движением заполняет. Заставляя громко застонать.

— Подохну, принцесса, — шепчет в губы. — Без тебя подохну.

— Илья, — со стоном тяну его имя.

— Больше не дам тебе сбежать от меня. Ты моя, Алина. Только моя.

Он медленно двигается, раскачивается, приручает к своим размерам и наслаждается неспешностью. Тягучий жар по венам расплывается. Каждая клеточка напрягается, желая большего. Желая добраться до разрядки, но Аверин мучает своей медлительностью. Ещё и замирает, впечатываясь в меня.

— Скажи да, — выдыхает с улыбкой.

— Нет, — вредничаю, прикусив его губу.

Развязно целую, тоже могу его дразнить. Тоже могу... Хотя нет, не могу. Стоит мужчине отстраниться и с оттяжкой толкнуться, весь мой напор рушится, и я сдаюсь в его власть.

Аверин больше не нежничает. Вытягивается, нависает. Под бёдра подхватив, вбивается. Жёстко и глубоко. Он так быстро доводит меня до края пропасти. Несколько движений — и я с его именем на губах разбиваюсь. Оргазм, столь яркий, лавиной подгребает моё тело, бьющееся в сладких судорогах.

Илья продолжает двигаться, жёстко, с оттяжкой, продлевает мою агонию. Держит, пальцами впиваясь в бёдра. Смотрит жидкой сталью, пронзительно и цепко. Ловит мой затуманенный, слегка осмысленный взгляд и содрогается, приходя к своей разрядке.

Глава 17. Алина

Единственный совместный выходной пролетает очень быстро. Я не успеваю насладиться близостью любимого. Не успеваю наговориться, надышаться им. Будний день врывается стремительно и начинается с настоящей вьюги.

Зима настолько внезапно напоминает о себе. Хорошо, что воскресенье вечером мы подумали о сменных и тёплых вещах и отправили Вадима, правую руку, левую пятку, лучшего друга и надёжного партнёра по бизнесу, за моим чемоданом в отчий дом. А домработница тётя Люда, проверенный мой человечек, этот чемодан собрала.

Отвлеклась. Так вот, в понедельник утром, вместо того чтобы нежиться в медвежьих объятьях Аверина, я с этим самым Авериным еду на учёбу. Машин, что удивительно, мало, и «Тундра» Аверина, разверзая метель, бодро продвигается по питерским дорогам.

Из-под опущенных ресниц разглядываю мужественный профиль Ильи. На шею взгляд опускаю, где алеет мой засос. Очень уж активно мы вчера метили друг друга. Глупо улыбаюсь, вспоминая, как он уговаривал меня выйти за него замуж. Всё же не добился согласия. Без кольца и благословения Миши — никакой помолвки.

— Будь осмотрительна, Аля, — бросает он очередные ценные указания. — От Вадима не отходи. И в общагу повидать брата не ходи. Не надо лишний раз привлекать внимание к вашему блоку.

Слушаю и киваю. Мишка удачно спрятался на самом деле. И кто додумается искать взрослого мужика в общежитии? Да и где переночевать есть, а ушей нет. В блоке числятся три девицы, живёт одна Светка. Катька делась куда-то, я даже не интересовалась. Опять, небось, папика нашла. Надеюсь, надолго, так как эта дама порядочностью не отличается. Растреплет всему Петербургу про нежелательного поселенца. Хотя, возможно, брат ей денег даст. Главное, чтобы она ему ничего не дала. Зная о подвигах Катюшеньки, там можно целый букет венерических получить, и даже защита не поможет.

— Слышишь? — повышает чуть голос Аверин. Отвлеклась и прослушала его бубнёж.

— Ты сегодня с Буйным встречаешься? — перевожу тему и вижу, как челюсть до желваков сжимает.

— Всё будет хорошо, — вместо ответа привычно успокаивающе бросает он и паркуется возле здания моей альма-матер.

В нескольких метрах стоит чёрный внедорожник его партнёра по бизнесу и моей личной няньки. Бугай Вадим в такую метель курит, прислонившись к боку своего железного коня. Весь покрылся снегом, даже на ресницах снежинки застыли. А ему всё нипочём. Смотрит с прищуром и дымит.

Тряхнув волосами, перевожу взгляд на моего мужчину. Илья шарф на шее поправляет и в губы целует.

— Последний шанс передумать и вернуться домой, — мурлычет, притягивая ещё для одного поцелуя.

— Пока тебя нет, мне там делать нечего, — качаю головой, царапая щетинистый подбородок, и улыбаюсь. — Всё будет хорошо, — его же словами отвечаю и хихикаю от того, как перекашивается лицо мужчины. — Люблю тебя, Аверин. Постарайся не убиться и добраться до меня в целости.

— Будет исполнено, Демидова, — усмехается он, в волосы зарываясь и притягивая для очередного поцелуя. Глубокого, развязного и слишком искушающего.

Улыбнувшись, выскакиваю из машины. Шапку натягиваю пониже, в пальто кутаюсь. Вадим тут же выкидывает окурок и отталкивается от своего авто. Коротко кивает поверх моей головы.

— Доброе утро, Лина, — переводит взгляд на меня.

— Привет, — фыркаю себе под нос и быстрым шагом иду к корпусу. — Не уверена, что тебя дальше вестибюля пропустят.

— Пропустят, — отвечает сухо Вадим.

Человек-шкаф за спиной выглядит устрашающе и отпугивает всех знакомых, желающих подойти ближе. Только Светку он не останавливает. Подруга бежит и пыхтит от злости.

— Алька! — впечатывается в меня, поскальзывается, почти падает. Но Вадим ловко перехватывает подругу за шкирку, меня за локоть и чуть-чуть встряхивает. Девушка осматривает спасителя и фыркает. — Я даже не хочу знать, кто это.

Закатив глаза, Светка подхватывает за руку и буксирует за собой. Вадим ничего не говорит, просто не отстаёт. Я вижу, что подруга очень хочет уединиться и пошептаться, но её нервирует бодигард.

Мужчину, мало того, охрана не задерживает, так ещё и встреченный куратор здоровается с улыбкой. Руку жмёт, как близкому знакомому, и у меня уточняет самочувствие.

Мы, наконец, добираемся до аудитории. Только Светка рот открывает, как её прерывает зашедшая преподаватель. Девушка так смешно сдувается. За учебником прячется.

— Ты так громко пыхтишь. Что тебя так вывело? — шепчу я, посматривая на затылок Пончика. То есть Паулины Андреевны, в народе именуемой Пончиком за комплекцию и нежную любовь к этой самой выпечке.

— Он сводит меня с ума-а-а, — шипит Светка со стоном и бьётся лбом об стол. — Цербер, а не мужчина! Контролёр грёбаный! С утра до вечера со своими «оденься теплее», «не сиди в телефоне», «куда пошла на ночь глядя». Ходит и вечно командует!

— Привыкай, — хихикаю, открывая тетрадь. — Это стиль его жизни. Всех строить и держать под контролем.

— Да я его видеть уже не могу! — срывается голос подруги, и на нас оборачиваются не только однокурсники, но и преподаватель.

Мы на время замолкаем. Пончик начинает лекцию. Включив диктофон, откладываю ручку. Не люблю писать под диктовку, лучше записать, а потом уже дома через прогу всё «переписать».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Свет, я понимаю тебя, — шепчу, успокаивающе погладив по плечу. — Он и меня постоянно строит, ты уж потерпи его немного.

— Он меня с ума сводит, Аль. Даже мама меня так не контролировала, — тяжко вздыхает подруга. Поворачивается, долго в глаза смотрит, будто взвешивает: сказать мне или нет. Жду, не тороплю. — Я тебе кое-что скажу, только ты пообещай, что мы останемся подругами.

— Так, — напрягаюсь, готовясь к худшему. — Говори.

— Нет, ты пообещай.

— Свет, ну я так не могу пообещать. Я ведь не знаю, что ты там натворила.

— Я переспала с ним, — как на духу выпаливает подруга дней моих суровых.

— Что?! — срывается мой голос слишком громко. Ловлю на себе тяжёлый взгляд Паулины Андреевны. — Простите, — бормочу быстро и, схватив ручку, усиленно делаю вид, что пишу. Прикрывшись книгой, шиплю в сторону: — Ты с ума сошла?!

— Тише ты, — шикает Светка. — Всё само как-то вышло.

— Само? Ты пять минут назад жаловалась, что он тебя бесит.

— Он меня бесит, — пожимает она плечами. — Но в то же время… Аль… Он такой… Настоящий, сильный, властный. Рядом с ним я чувствую себя совершенно другой, воздушной, лёгкой, девочкой беззаботной.

— Конечно, ты так себя чувствуешь. Тебе девятнадцать, ему двадцать девять, — фыркаю и отворачиваюсь на препода.

Когда пара подходит к концу и аудитория пустеет, останавливаю лучшую подругу. Взглядом прошу Вадима подождать нас за дверью. Телохранитель, сидевший всё это время за спиной и явно услышавший наш разговор, лишь глаза закатывает, но выходит. А я притягиваю девушку обратно к стулу. Вижу, она расстроилась и грызёт себя.

— Слушай, я не имею права лезть в вашу личную жизнь. Если вам хорошо вместе, я рада за вас. Правда. Но, Свет, лучше не строй иллюзий. Потому что Миша — тот ещё любитель юбок. Я не хочу, чтобы тебе было больно. Ещё неделю назад он жил с Настей в нашем доме, я ведь говорила тебе, помнишь.

— Всё хорошо, Аль, — улыбается подруга и под локоть подхватывает. — Я чувствую, между нами всё по-другому. По-настоящему, понимаешь. Вдруг он именно ради меня изменится?

Прикусываю язык. Начну её переубеждать — стану врагом народа. Надо с Мишей поговорить. Вот прям срочно. И поторопить Аверина заканчивать эту игру под прикрытием. Потому что разбитое сердце Светы станет проблемой помасштабнее, чем угрозы со стороны всяких бандитов.

Глава 18. Илья

Напряжённая неделя тянется слишком медленно. После случая на даче Демидовых я ожидал, что Буйный почувствует себя хозяином положения, заявится ко мне с требованиями и условиями. Но этот отморозок, как ни странно, затихарился.

Чем дольше он тянет, тем сильнее охватывает меня тревога. Старые знакомые, поднятые по моей просьбе, нервничают и дёргают, активно намекая, чтобы я сам пошёл на контакт с бывшим авторитетом. Но это плохая идея. Нужно ждать. И вести себя как ни в чём не бывало. Самое главное — Алина в безопасности. Сидит словно мышка в моей квартире. Уют создаёт, меня ждёт, тоже волнуется, но не взбрыкивает. Терпит.

Чёртов Демидов-младший, если бы он в те выходные не сорвался. Не приехал защищать честь своей младшей сестры, мы бы избежали всей этой кутерьмы. Благо сумели отложить свои взаимные претензии ради Алины.

План придумали почти идеальный. И развороченная прихожая, кровь на крыльце, наши разбитые рожи просто идеально вписались в тему. Буйный даже особо разглядывать не стал. Поверил в то, что Демидов сдох, счёты сводить больше не с кем. Хотел, правда, на Алину покуситься. Только через меня перешагнуть пришлось бы. Сдохну и его за собой утяну, но девочку мою не отдам.

Вибрирующий телефон отвлекает от мыслей. Увидев контакт, тут же отвечаю.

— Отвёз домой. Слежки не было, — отрывисто и без лишней воды чеканит один из близких друзей.

— Принято, Вадь, — отвечаю тоже коротко.

— Не объявлялся?

— Пока нет. Он явно что-то мутит. Не нравится мне это молчание, — хмуро бурчу, поглядывая на пустой стакан.

— Приехать?

— Да тут тихо пока. Вечером, если дел никаких нет, подваливай. Я не буду его больше ждать. Лучше пораньше домой поеду.

— До вечера, — соглашается Вадим.

Отключив связь, стучу по барной столешнице. Бармен тут же наливает мне минеральную воду и продолжает наводить порядок. Официантки снуют, щебечут о своём, о женском. Карина, администратор, поглядывает на меня недовольно. Будто я её собачку на мороз выкинул. Как бы не устроила женскую месть на почве ревности. И ведь не обещал ей ничего. Провели пару совместных ночей. Развлеклись и разбежались.

Допив воду, поднимаюсь и ухожу к себе в кабинет. До вечера разгребаю документацию. Счёт времени теряю, на мобильник постоянно кошусь. Всё звонка жду. Только звонят совсем не те и не по тому делу. Кроме Алинки.

Малышка волнуется и вопрошает, в котором часу приеду. Обещаю сегодня быть пораньше. Как только Вадик приедет, полечу. Похлопываю по карману пиджака, в котором ещё с утра лежит коробочка бархатная с кольцом.

— Ты ещё здесь? — удивляется Вадим, заходя в кабинет и запуская громкие децибелы.

— Не понял, — вскидываю голову.

— Да, Кара сказала, ты свалил давно, — машет он. — Неважно, поезжай к своей девчонке, десятый час уже.

Чёрт. Хотел, называется, пораньше. Спешно спускаюсь. Вадим провожает, выговаривает что-то. Из-за громкой музыки не слышно ни фига. Клуб гудит, словно большой улей. Хотя сегодня только понедельник. Молодёжь веселится, несмотря на будни.

— Илья, — сквозь толпу продирается администратор с планшетом.

— Ты какого хрена?.. — начинаю наезд, но сам себя обрываю, заметив страх в глазах Карины. Нехилый такой, я, конечно, держу их тут в ежовых рукавах, но давно уже никого не запугиваю.

— Там, в вип-ке мужики… Опасные такие… Бандиты самые настоящие… — тараторит, взмахнув в сторону. — Тебя хотят… Илья…

— А ты звонка ждал, — хмыкает Вадим, с прищуром следя за распахнутой дверью кабинки.

— Заказали чего? — хмуро спрашиваю.

— Десятилетнего и… девок. Я сказала, у нас тут такого нет… — болтает Карина.

— Пусть Сева им заказ принесёт. А ты его заменишь, — машу в сторону бармена. — Девчонкам скажи, пусть даже рядом не проходят. Иди.

Женщина активно кивает и удаляется в сторону барной стойки. Мотнув головой, иду через весь зал. Вадим не отстаёт, ещё с собой одного охранника тянет.

Через порог переступаю и останавливаюсь. Цепко сканирую небольшую комнатку. Буйный, всё такой же самодовольный, развалился на диванчике, словно король жизни. Серый костюм, золотая цепь. Две шестёрки по углам стоят. Мышцы раскачали, мозг, правда, потеряли. На лицах ни одного проблеска умной мысли.

— Давно не виделись, Кастет, — с неприятной улыбкой тянет мужик.

— Ещё б столько не видеть твою рожу, — хмыкаю я.

— Вот за это я тебя всегда уважал, — гогочет Буйный, хотя взгляд остаётся злым. — Никогда не стелешься и не прогибаешься. Выпьем по старой дружбе.

— Выпьем, — соглашаюсь и спокойно прохожу к креслу. Вадим занимает соседнее, а мой охранник Серёга занимает пост у двери.

Через минуту к нам заглядывает бармен с напитками и фруктовой тарелкой. Ну, конечно, акция, чтоб её! В каждой вип-ке фруктовая тарелка бесплатно.

— Ещё что-нибудь желаете, Илья Владимирович? — останавливается возле меня.

— Нет, иди, — сухо бросаю в сторону, отслеживая эмоции на лице Буйного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сева испаряется, оставляя нас наедине. Поднимаю стакан, кручу, не спешу начинать разговор.

— Хорошо устроился, Кастет. Легальный бизнес, — усмехается Буйный, закуривая. — Клуб, официантки в мини-юбках, трахайся хоть каждый день. Счета в банке. Пацанята с уважением кланяются. Нравится?

— Да, — не отрицаю.

— Жалко будет это всё потерять… — тянет задумчиво и отпивает.

— Угрозами меня не возьмёшь, Буйный, — цокаю улыбаясь.

— Да какие угрозы, ты чего, — мягко стелет он. — Мысли вслух всего лишь. Я здесь чисто по-дружески. Помог ты мне с Демидовыми-то. Убрал этого щенка чисто. Девчонка хоть знает, что это ты его грохнул?

— Ей не обязательно знать такие подробности.

— Ну да, ну да. Ноги перестанет раздвигать перед тобой. Ты ведь на неё пять лет назад слюной капал. Сколько ей тогда было, а, извращенец конченый? Добился своего?

— Не твоего собачьего ума дело, Буйный, — затыкаю резко.

Мужик в бешенство приходит. Ноздри раздувает, кулаки сжимает. Краем глаза замечаю шевеление. Его псы к поясу тянутся. Вадим напротив меня напрягается, но не торопится останавливать.

Через несколько долгих минут бывший авторитет хрипло, через силу гогочет. Усмиряет свой гнев. Скалюсь тоже. Поддерживаю типа.

— Хрен с ней. Западло мне после тебя её трогать. К тебе у меня тема другая, — мужик чуть вперёд подаётся и голос понижает. — Сделка у меня большая намечается. Никакой наркоты на этот раз. Всё по-божески. Процент отстегну.

— Что за товар и что нужно от меня? — весь подбираюсь, на Вадима не смотрю.

— Не при лишних ушах, — качает головой Буйный и залпом выпивает весь стакан.

— Я своим ребятам доверяю, — фыркаю.

— Я нет. Говорить будем один на один.

Подумав немного, киваю. Вадим поднимается и выходит, забирая с собой остальных бодигардов. Буйный опять алкоголь разливает. Время тянет. Я же чувствую, как в кармане телефон безостановочно вибрирует. Аля звонит, волнуется.

Не сейчас, малыш. Потерпи немного.

— Короче, надо клуб закрыть на день, чтобы товар привезти. Сделку заключить.

— Нет, — припечатываю я, вызывая очередное раздражение на грани бешенства. Буйный, набычившись, себя сдерживает. Но я продолжаю: — Закрытие клуба вызовет подозрения и вопросы у людей. Мне они не нужны. Здесь публичное место, работники на контрактах, налоговые проверки и отчётность. Как ты заметил, у меня тут всё легально. Выделю вам вип-ку. Можно даже эту. Разбирайся, заключай сделку. Никто мешать не будет.

— Ты совсем берега попутал! Какая сделка в таком шуме и толпе? Я твоим людям не доверяю! Поди пойми, сколько тут крыс пригрел! — срывается на ор.

— Сколько хочешь разоряйся, я не прогнусь. Не устраивает мой вариант — ищи другое место, — флегматично замечаю, вертя полный бокал.

— Не хотел это делать, но ты не оставил мне выбора. Не поможешь мне — сдам тебя ментам, — выплёвывает Буйный. — Отправишься мотать срок за убийство Демидова. Мне похрен, я выложу всё ментам. Валына-то твоя с пальчиками у меня.

Челюсть сжимаю, сдерживая победную ухмылку. Хмурюсь, напрягаюсь. Мужик, наоборот, улыбается широко. Считает, что за яйца меня держит.

— Быстро ты до шантажа дошёл, — цежу сквозь зубы и проглатываю горькое пойло.

— Я просто так не угрожаю, Кастет, — скалится он. — Поможешь — процент получишь. Глядишь, захочешь долгосрочный контракт заключить.

Делаю вид, что раздумываю. Взвешиваю цену, медлю. Всё как положено, чтобы он поверил в мою неохоту. Хотя давно вся схема уже выстроена. Подставные маршруты, скрытые камеры, даже этот разговор записывается. Буйный и его люди — лишь марионетки, которые сами идут в капкан. Я сам расставлял сети, заботливо дёргал за верёвочки. И вот он уже на крючке.

— Я закрою только второй этаж, — тяну с видимым недовольством. — Никаких камер и лишних людей не будет. Клуб будет работать, чтобы не привлекать внимания. Одно условие — к моим работникам не лезь и своих предупреди. Если нарушишь его, больше никаких сделок.

Буйный смотрит с победным блеском в тёмных глазах. Считает, что контролирует. Опять разливает алкоголь по стаканам.

— Договор, — хмыкает. — Готовь этаж к пятнице.

Откидывается на спинку дивана. Глаза блестят, рот до ушей. Мне хочется урыть этого утырка прямо здесь. Разбить морду, чтоб кровища по всей кабинке. Чтоб не дышал, сука, одним воздухом с моей девчонкой.

— Договор, — киваю спокойно.

— Тащи девок, Кастет, надо отметить мероприятие.

— В другом месте отметишь. У меня свои планы, — хмыкаю, очередной стакан осушаю и поднимаюсь. Взглядом на столик указываю и лениво бросаю: — Это за счёт заведения.

Выйдя в шумный зал, вдыхаю душный спёртый воздух и отхожу к барной стойке. Рядом вырастает Вадим. Просто киваю, давая знать, что процесс запущен, и уезжаю. Домой. К будущей Авериной.

Глава 19. Алина

Илья обещал приехать пораньше, но время перевалило за десятый час, а мужчины ещё нет. И на телефон не отвечает. Я уже и Вадиму набрала, только и этот не берёт трубку, чем окончательно выводит из себя.

Сижу в прихожей, ногти грызу, разные ужасы в голове фрагментами проносятся. Даже не слышу, как щёлкает замок на двери. Человек-сугроб заходит, запуская холод, от которого босые ступни мурашками покрываются.

Поднимаю зарёванные глаза наверх. Хмурое лицо Аверина расплывается из-за слёз. Мужчина скидывает в сторону пальто. В два шага добирается до меня и сгребает в охапку. Целует холодными губами щёки, губы.

— Ты чего, маленькая? — вопрошает, наминая моё дрожащее тело.

— Ты не отвечал, — шепчу, крепко обнимая за шею. — Ты сказал, что придёшь раньше. Ты…

— Тише, тише. Я здесь. Прости, задержался. Пробки чёртовы.

Плавно опускается прямо на пол. К себе поближе подтягивает, заставляя оседлать его. В ладонях голову мою держит, большими пальцами слёзы стирает по щекам. Смотрит с нежностью щемящей, аж в груди болезненно тянет.

— Когда это всё кончится? — проглотив ком в горле, бормочу.

— К концу этой недели, принцесса. Мы засадим его, — тихо так говорит Аверин, в глаза смотрит пытливо. — Потерпишь?

Киваю с кривой улыбкой. Он целует. Ласково, тягуче, дыхание сбивая. Отстранившись, вынимает из внутреннего кармана пиджака коробочку и протягивает мне.

— Выйдешь за меня замуж, Демидова? — спрашивает, открывая крышечку.

— А благословение Миши? — шепчу, любуясь кольцом безумной красоты. С нехилым таким бриллиантом в квадратной огранке.

Илья закатывает глаза и тянется теперь к телефону. Звонит Светке. Просит девушку дать трубочку моему брату. Подруга бубнит что-то матерное, а после раздаётся грозный рёв медведя, которого разбудили посреди зимы. Мишка явно чем-то взбешён. Допекла, похоже, его Светуля.

— Чего надо, Аверин? — грубит сразу же братец мой.

— Алина не хочет выходить за меня замуж без твоего благословения.

— И правильно делает. Хрен тебе, а не моя сестра, — бурчит родственник.

— Значит, будем жить во грехе, — хмыкает Илья и собирается отключить связь.

— Эй! — возмущённо дёргаю аппарат. — Мишка. Я его люблю.

— Любовь зла — полюбишь и муд… козла, — усмехается он.

— Миша! — кричу негодующе. — Я всё равно замуж за него выйду.

— Так а какого ху… хрена мне тогда звонишь? — огрызается брат.

— Вы единственные близкие мне люди… — всхлипываю. Да что это со мной? Я ж не плакса какая-то. Брат в трубку сопит. Молчит, думает. — Миш…

— Не реви, — рычит сквозь зубы близкий родственник. — Чёрт с вами! Женитесь, плодитесь и размножайтесь. Но по роже он у меня ещё получит.

— За что это? — шмыгаю уже радостно.

— А это уже наши дела, — отвечает Миша и связь отключает.

— Благословение получено, — широко так улыбается Илья. Вынимает из футляра кольцо и бровями играет.

Подставляю дрожащие пальцы, губу закусываю. Смотрю, как мужчина надевает на меня колечко, аж сердце о рёбра болезненно грохочет.

— Моя, — мурлычет Аверин и, притянув, целует.

Подхватив под ягодицы, поднимается и несёт в спальню. Я ещё пытаюсь остановить этот бронепоезд. Про ужин напоминаю, про свои конспекты, которые надо бы хотя бы почитать перед завтрашней учёбой. Ничего на него не действует. Илья упрямо утягивает в свои развратно-похотливые сети. Мне приходится только сдаться этому натиску.

Новый день вновь захватывает в свои сети. Илья подвозит к универу, возле которого ждёт Вадим. Молчаливый бодигард пост принимает и провожает в аудиторию. Я полностью погружаюсь в учёбу. Лекции, практики, бесконечные конспекты да лабораторные. И уставшие глаза к концу дня.

Жасмин и Светка очень качественно отвлекают от мыслей об Аверине и его делах. Мина фонтанирует счастливым замужеством и буквально светится от любви к своему Натану. И мне, с одной стороны, ужасно завидно. С другой — очень радостно. Просто вижу, как ярко светятся глаза подруги. Как щебечет она между парами по телефону с мужем.

Светуля моя тоже улыбается и светится. Особо не делится своим счастьем, наверное, смущается. Всё же зря я её предостерегала, вот и не хочет теперь посвящать меня в их отношения. Но по глазам, таинственной улыбке и шарфику, прикрывающему шейку, покрытую засосами, понимаю, что всё у них там бурно и очень даже ярко. Так что кто я такая, чтобы им мешать?

Удивительно то, что мы втроём в отношениях. И втроём счастливы. Правда, моё счастье омрачается нависшей опасностью. Да и Светино, так как Миша тоже в опасности, пока бандиты на свободе. Только подруженька моя не знает обо всём.

Мой брат — умелый лжец, придумал историю про дезинсекторов, которые обработали наш дом отравой от паразитов. И нужно недельку-другую перекантоваться. Меня так удачно приютил Аверин, а он — бедный родственник.

Вряд ли Света в это поверила, но отчего-то пожить пустила. Хотя, скорее всего, подруга просто влюбилась в Мишу и просто решила взять быка за рога. Тем более бык так удачно к ней зарулил. А она прикинулась дурочкой, развесившей уши.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Может, кофе выпьем? — предлагает Жасмин после пар.

— Да, можно, — соглашаюсь я, бросая взгляд через плечо на Вадима.

Мужчина кивает, мол, время есть. Он на самом деле не просто телохранитель. Совладелец клуба и охранного агентства. Партнёр Ильи. И таскается за мной не за деньги, а по просьбе друга. Поэтому лишний раз отнимать у него время мне как-то неудобно.

— Мне надо подготовиться, — мнется Светуля, поглядывая на часы. — Через два дня уже первый экзамен.

— И ты прямо-таки будешь заниматься, ага, — прыскаю я. Подруга краснеет и пихает в бок. — Пойдём, никуда он за полчаса не денется.

— Он требовал после пар сразу вернуться в общагу, — понизив голос, девушка прямо к уху прижимается. — Аль, у него проблемы с законом, да? Поэтому он прячется в общаге?

— Нет, дезинсекцию проводили…

— Твой брат врёт лучше, чем ты, — фыркает Света, подтверждая мои догадки. Не поверила она в такую очевидную чушь. Оно и понятно. Я ведь часто говорила, что у Миши своя квартира есть, да и способен номер снять в отеле. Закатив глаза, девушка отпускает меня и бодро бежит к Жасмин, бросив напоследок: — Ладно, можете не говорить.

— Свет, — подхожу ближе, зажимаю её с другого бока, — не обижайся, пожалуйста. Это из-за папиного бизнеса. Я сама толком ничего не знаю, но ему нужно где-то пересидеть временно.

— Ну, в принципе, я что-то такое предполагала. Давайте уже куда-нибудь в тепло зайдём, — хмыкает подруга и, подхватив под локоть, буксирует нас с Миной в кафешку через дорогу.

Мы располагаемся за небольшим столом, подальше от прохода. Вадима я приглашаю посидеть с нами, тоже выпить кофе или поесть. Мужчина не отказывается. Девочки к нему уже как-то привыкли. Да и вообще привыкли, что рядом со мной телохранители меняются и таскаются.

— Я так боюсь не закрыть эту сессию, — стонет Жасмин, сползая с диванчика. — У меня голова забита совершенно не учёбой.

— Сдашь, не ной, — фыркаю я. — У тебя одни пятёрки по всем предметам. Это мне нужно трястись и паниковать.

— Мин, а ты подала заявку на обучение по обмену? — меняет тему Светка, копаясь в пирожном.

— Нет, это был импульс. Мы с Натаном помирились, у него здесь карьера, я не могу уехать, — бормочет девушка.

— Что за заявка и почему я о ней впервые слышу? — хмурюсь я.

— Ты на больничном была, — отмахивается Жасмин, — Куратор наш собрал весь второй курс и рассказал про международную программу студенческого обмена. И про получение гранта на обучение за рубежом.

— Мою заявку рассматривают. Письмо вот пришло, — вдруг заявляет Света и показывает телефон с открытой электронной почтой. Я аж давлюсь кофе и кашляю.

— Ты подала на обмен? Когда? — перехватываю гаджет и читаю стандартную отписку от администрации университета.

— Да ещё в начале учебного года, — машет она. — Ещё когда про гранты не знала. Думала, мою заявку давно потеряли, и даже не выясняла. А потом вот. Письмо пришло. Наверное, мне откажут. Сазонов сказал, нужно конвертик занести, чтобы заявку одобрили.

— Сазонову откуда знать? Сходи в деканат, уточни. Деньги не всё решают. А ты у нас с золотой медалью школу закончила, язык знаешь в совершенстве и учишься на отлично. Так что шансы есть, — приободряю подругу.

— Я уже как-то и не хочу никуда ехать… У нас с Мишей только всё закрутилось… — мечтательно тянет Светуля, останавливаю себя, чтобы глаза не закатить и не фыркнуть. Надо срочно с Мишей поговорить, чтобы не начудил с подругой моей и сердеШко не разбил. Самолично прибью.

Мы меняем тему и ещё полчаса обсуждаем будущие экзамены. Основательно согревшись и напившись кофе, прощаемся. Я еду домой. Готовиться к сессии и ждать жениха.

— Слушай, Вадим, — привлекаю внимание бодигарда, мужчина бросает быстрый взгляд и продолжает рулить. — А что вас связывает с Ильёй?

— Бизнес, — бурчит коротко.

— Нет, кроме бизнеса. Есть ведь что-то ещё. Вы не просто коллеги. И ради партнёра не откладывают свою жизнь.

— Мы служили вместе. Салагами сопливыми познакомились. Нас забросили в самое пекло, и он меня спас. На себе раненого тащил несколько километров до населённого пункта. Сам был не в лучшем состоянии, но не бросил истекать кровью.

Я слушаю Вадима с раскрытым ртом. И не представляю, что же там за пекло такое было. Мужчина замолкает, смотрит недобро, будто сам не рад, что рассказал.

— Спасибо, — шепчу зачем-то. — Прости, что напомнила.

— Да ничего, давно это было.

— Илья многое не говорит. И я боюсь, что с ним что-то случится, — выпаливаю я.

— Не волнуйся, малая, я вытащу его, — жёстко припечатывает Вадим. И вот в это обещание я верю.

Глава 20. Алина

Придя домой, в первую очередь составляю подробный план курсовых. Этакий чек-лист: анатомия — кости таза, иннервация тазовых органов; физиология — кардиоваскулярная регуляция; фармакология — антибиотики и взаимодействия; патанатомия — патогенез, ключевые термины.

Сделав пометки, сажусь за курсовую по кардиологии. Графики, ссылки на журнальные статьи. Каждый источник — строка в списке литературы, каждую цитату переписываю своими словами, чтобы не скатиться в «плагиатную» халтуру.

Сессия приближается, и не как гром среди ясного неба, нет. А как постоянный низкий гул, который давит изнутри. И теперь я живу в режиме мультизадачности. Даже времени не даю себе на прокрастинацию и мысли об Аверине. В голове постоянно кружатся темы: нервная система, фармакология, методики сердечно-лёгочной реанимации.

До поздней ночи не поднимая головы работаю прямо на кухне. У Ильи нет отдельной комнаты с нормальным письменным столом. В гостиной только журнальный имеется, и над ним работать жутко неудобно. А на кухне есть чайник и кофемашина, и разные вкусняшки для поддержания бодрости.

Первый зачёт уже через два дня, в четверг. Не отвлекаясь пишу, скидываю готовую курсовую на флешку, распечатаю в универе. У Ильи нет принтера, да и нужных материалов в интернете не удаётся найти, нужно будет задержаться в библиотеке, отсканировать несколько нужных статей.

Жених приходит во втором часу ночи. Я сплю прямо на кухне, прижавшись щекой к собственным конспектам и сжимая в руке цветной маркер. Раскрашивала человеческий мозг, на мозжечке сон сморил.

Он аккуратно подхватывает на руки, от этого я, собственно, и просыпаюсь. Вздрагиваю, сонно моргаю, зачем-то сильнее сжимая маркер.

— В кровати удобнее спать, — шепчет Илья с улыбкой.

— Я не доделала, — бормочу, косясь на разбросанные тетради, книги и выключенный ноут.

— Завтра доделаешь.

Сдаюсь и вручаю Аверину маркер. Он усмехается, в губы целует и уносит в спальню.

Утро наступает внезапно, и всё начинается по новой. Пары, десятиминутные перерывы, в которые мы вместо обсуждения последних сплетен бежим распечатывать файлы и сканировать книги. Обмениваемся темами с однокурсниками. Обсуждаем спорные моменты.

— Вадим, ты сильно торопишься? — останавливаю своего бодигарда, выйдя из аудитории после последней пары.

— Опять кофе? — хмурит брови мужчина, на часы поглядывая.

— Нет, мне в библиотеке надо позаниматься. Нужные для зачётов материалы отсканировать, книги поискать по своим темам. Это займёт время.

Бодигард молчит, думает, телефон в руках крутит. Чертыхнувшись себе под нос, кивает и набирает кому-то.

— Не жди меня, — цедит абоненту. — Дела появились. Не знаю, когда освобожусь.

Что отвечают ему, не слышу, но по выражению лица видно что-то неприятное. И Вадим злится.

— Не истери! — со сталью рявкает. — Да какая ещё баба, дура? Это работа моя!

Похоже, девушка ревнует мужчину. Хочу остановить его от ссоры, но мужчина мне кулаком грозит и затыкает.

— Освобожусь и поговорим. Жди! — ставит точку и отключает связь.

— Может быть, я тут одна побуду. Из универа не выйду, а ты съездишь к девушке.

— Нет, идём в библиотеку, — рычит и на меня человек-шкаф. И спорить с ним не решаюсь. Он сейчас очень злой.

Я тяну с собой Жасмин и Светку. Стараюсь очень быстро найти нужную информацию. Подруги помогают распечатать, они тоже слышали негромкий спор бодигарда с его пассией и, судя по всему, впечатлились тиранистыми замашками Вадима.

Справившись за два часа, собираю всю документацию и бегу в машину. Девчонки остаются заниматься. Домой мы едем очень быстро. И я вновь окунаюсь в свои курсовые.

День первого экзамена наступает как-то очень внезапно. Я подрываюсь за два часа до учёбы. Ношусь бешеной белкой вокруг сонного Аверина. Илья опять поздно пришёл, почти под утро. Ему бы поспать ещё несколько часов. А тут я нервнобольная с конспектами.

— Ты всё сдашь! — остановив мою беготню, перекрикивает Илья и даже встряхивает за предплечья. — Не паникуй. Это всего лишь один экзамен. Его можно пересдать. Или закрыть за деньги. Лучше сразу закрыть за деньги. По дороге обналичим с карты сколько нужно.

— Ну уж нет! Я сама всё закрою, — фыркаю и немного обижаюсь. Хотя в прошлом году один зачёт закрывала за деньги, но там препод такой попался, что пришлось. Благо в этом году его нет. Уволили или уволился.

— Давай ещё поспим, — тянет Аверин, широко зевая.

— Ты спи, я лучше повторю материал, — мягко выбираюсь из его рук и ухожу на кухню.

Илья не спит. Топает ко мне. Жестом указывает на стул, мол, занимайся, я кофе сварю и завтрак приготовлю. И эта маленькая поддержка теплым пледом на плечи опускается. Я залипаю на голом торсе любимого мужчины. На его татуировке начинающейся на плече и идущей по всей руке. Кельтские руны. Кажется, в них я влюбилась в первую очередь.

Аверин копается в настройках кофемашины, жарит яйца с колбасой. Салат строгает. Я продолжаю следить за ним. И мысли сейчас направлены совершенно не на учёбу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты позаниматься хотела, — усмехается Илья, ставя передо мной дымящуюся чашку с кофе.

— Ты меня специально дразнишь полуголым видом, — бурчу, отводя взгляд.

Илья улыбается и, склонившись, в волосы зарывается. Тянет на себя и сминает губы. Жёстко так, с голодом. За нижнюю губу прикусывает и тут же зализывает.

— Может, к чёрту твою курсовую? Лучше займёмся поинтереснее вещами, — мурлычет с хрипотцой.

— Не искушай, мне надо сегодня быть на высоте, — хнычу, и меня отпускают.

— Ладно, учись. Закончится твоя сессия, улетим куда-нибудь в глушь и не слезу с тебя, — бурчит он и, чмокнув ещё в лоб, отходит к плите.

Схватив конспекты, углубляюсь в чтение. Аверин устраивается рядом, и я читаю вслух. Так он советует сделать, мол, запоминается лучше, если вслух читать. Он не просто так слушает. Задаёт встречные вопросы, уточняет то, что ему непонятно. Приходится отвлекаться и лезть искать в записях уточнения. Я понимаю, что так он старается меня подготовить, ведь у преподавателей тоже могут возникнуть вопросы. И благодарна Илье за небольшую помощь.

После двухчасового мозгового штурма и завтрака мы едем в университет. Аверин передаёт меня в руки Вадима, а тот провожает до аудитории, где проходит экзамен. И вот тут происходит заминка. Моего телохранителя не пускают. Преподаватель упрямо заявляет, что никаких посторонних не будет на её экзамене. Ждите перед дверью — и точка. Вадим даже деньги предлагает и собирается напрямую к ректору пойти.

— Слушай, ну что со мной может случиться за эти два часа? — оттеснив его в сторону, спрашиваю. — В аудиторию никто, кроме однокурсников, не попадёт. Этаж третий, даже в окно не влезет, чтобы меня похитить. Подожди в машине или съезди по делам. Как закончу, отзвонюсь.

— Ладно, — сдаётся Вадим, просверлив нашего Пончика тяжёлым взглядом. Она, не особо впечатлившись, фыркает и громко хлопает дверью перед его носом.

Пробравшись к моим девчонкам, падаю возле трясущейся от страха Жасмин.

— Привет, — шепчу, бросая взгляды на подруг. — Нервничаем?

— Очень, — пищит брюнетка.

— Катька сегодня объявилась, — подбородком в сторону указывает Светка. Удивлённо таращусь на бывшую соседку по блоку.

— Когда? — спрашиваю, напрочь позабыв об экзамене.

— Да ночью ввалилась в блок. Перебудила всех и… Мишка её выгнал.

— Это плохо… — бормочу я.

— Почему? — напрягается Света.

— Ты же помнишь, как она Мину подставила, — кошусь на Жасмин, что сидит с поджатыми губами. — Мало ли что выкинет, коменде нажалуется или подставит тебя.

— Я после экзамена сбегаю в общагу, скажу Мише: пусть ищет другое место для ночлега, и всё, — бормочет недовольная подруга.

— Нет, не надо. Я сейчас Вадиму напишу, он придумает, что сделать, — достав телефон, быстро печатаю.

— Демидова! — рявкает Паулина Андреевна, вырастая прямо возле меня. — Экзамен ещё не начался, а ты уже нарушаешь.

— Это срочно, — бормочу, втягивая голову в плечи.

— Выйдешь из аудитории и решай свои проблемы. Убери телефон, пока не выгнала.

Глава 21. Алина

Три часа экзамена тянутся невообразимо долго. Меня изнутри снедает тревога за Мишу и Илью. Хотя, казалось бы, ничего не предвещает беды. Ну, вернулась Катька, она ведь не знает, кто он, да и с бандитами не связана. Даже если и проболтается кому-нибудь, никто не поверит. Свою репутацию уже испортила, ещё когда Жасмин подставила.

Сдав предмет, вываливаюсь из аудитории, ищу Вадима, но бодигарда в коридоре нет. Может, отошёл по нужде. Прислонившись к стене рядом с закрытой дверью, жду. Через несколько минут выскакивает Светка, а за ней и Жасмин.

— Пончик меня даже не спросила ни о чём, — нервно грызёт ноготь Мина.

— Так это же хорошо. Меня она вопросами завалила, — фыркаю я. — Еле на четвёрку вытянула.

— Где этот твой? — вертится Светка.

— Не знаю, надо подождать.

Ждать приходится немного дольше. Потихоньку однокурсники, выжатые Паулиной Андреевной, выползают по одному. Самой последней выскакивает Катька, и моя боевая блондиночка хватает девушку за локоть. С недюжинной силой оттаскивает в сторону. Мы с Жасмин идём за ней.

— Ты дурная совсем? Пусти! — шипит Катя, вырывая конечности.

— Слушай сюда, — жёстко так цедит моя миниатюрная Светуля. Впервые я вижу её такой серьёзной, строгой. — Разболтаешь кому-нибудь о том, что я парня привела в блок, — зубов не досчитаешься. Всю жизнь на импланты будешь работать. Поняла?

— Да пошла ты, дура конченая! — фыркает девушка, отпихивая подругу. — Я уже выложила вас в соцсети.

Светуля как-то низко и гортанно рычит. Как зверёныш какой-то, ей-богу. Дёргает сумку Кати. Та отбивается и верещит. На помощь зовёт. Мы с Жасмин Свету оттаскиваем, попутно отпихивая Катю.

Однокурсники и мимо проходящие студенты останавливаются. Телефоны достают. Перешёптываются, гогочут. Толпа собирается немаленькая. Но в данный момент плевать на всех.

Блондиночка моя, казалось бы, миниатюрная, умудряется вырвать несчастную сумку, порвав одну ручку. Встряхивает содержимое и, найдя телефон Кати, включает. Он, естественно, запаролен.

— Морду свою потаскушную покажи! — тычет экраном в соседку.

— Пошла на…

Тут-то нас всех останавливает Вадим. Он просто влезает между девушками. Перехватывает двух за шкирки и, подняв, несильно встряхивает. Светуля буквально повисает в его ручищах. А Катя ещё трепыхается.

— Отошёл, ёпт, на пять минут. Что произошло?

— Она сняла Ми… нас с парнем, — сразу же указывает Светуля на виновницу.

Вадим громко сопит, забирает телефон, выпускает мою подругу, а Катю утягивает в сторону. Мы топаем за ними. Мужчина зажимает девушку и грозно требует разблокировать. Та после нескольких минут истерики всё-таки даёт доступ к телефону.

Подбираюсь ближе, на носочках поднявшись, заглядываю через плечо. И матерюсь, громко, со вкусом. Потому что там не просто Миша, там эти двое голышом. Мой братец, как самый настоящий рыцарь, правда, без доспехов, укрывает лучшую подругу и светит дубинкой своей. Прости господи, как теперь это развидеть?

Я морщусь и отворачиваюсь. Света красная, как варёный рак, ругается и несётся прибить Катю. Одна Жасмин выглядит поражённо-удивлённой, старается удержать от убийства подругу.

Вадим чертыхается, быстро удаляет фотографию. Катюша-стерва выложила снимок в университетский канал. Явно хотела унизить Свету. И слава богу, что только туда. Вряд ли бандиты сидят в таких пабликах.

Мужчина полностью очищает телефон от лишних фотографий и протягивает Кате. Только сразу не отдаёт, шагнув ближе, нависает. Что-то угрожающе тихо цедит. Девушка бледнеет, губы поджимает и, вырвав аппарат, убегает.

— Только попадись мне! — кричит Света вдогонку и со стоном стекает по стене.

— Светуль, — сажусь рядом на корточки.

— Как мне теперь тут учиться, Аль? — спрашивает горестно. — Она меня на весь универ выставила.

— Забудут, Кать, — Мина тоже склоняется. — Обо мне такое наплела, но через месяц-другой всё забылось.

— Потому что ты замуж вышла, — огрызается беззлобно. — И файлы вот такие не гуляли по просторам интернета.

— Появится новая сплетня, и все начнут обсуждать её. Да и в этот канал никто не заходит.

— Эй, Калинина! — кричит Сазонов, студент из параллельного потока. Света вскидывает голову. — Сиськи зачёт!

— Убью! — срывается блондиночка, но её Жасмин по корпусу перехватывает, а Вадим, развернувшись. Гаркает на парня, тот больше не решается что-то говорить, исчезает.

— После каникул всё забудется. Не разводи сырость, мелкая, — басит бодигард. — Поехали, Алина, отвезу домой.

— А что Мише делать?

— Начнёт паниковать и высовываться — будет хуже. Пусть сидит и не рыпается. Скоро всё закончится, — невозмутимо отвечает.

Я скомканно прощаюсь с подругами. Подбадриваю Светулю и выхожу из университета. Вадим довозит до дома, приказывает не высовываться никуда. Осталось недолго. Скоро всё закончится.

Остаток дня пролетает быстро. Я в первую очередь созваниваюсь вновь с подругой и, только услышав голос Миши, успокаиваюсь. Переписываюсь с Авериным. Ему уже Вадим всё доложил. Илья успокаивает, но я слышу его раздражение и нервозность. А после сажусь за учёбу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В пятницу у нас поездка в местную больницу. Приходится встать на час раньше, но благо после этой практики других пар нет, так что я немного радуюсь свободному дню. Мы не стали ехать в университет. Илья везёт сразу к больнице. А там встречает молчаливый бодигард. Мои однокурсники с куратором уже тоже прибыли. Быстро протискиваюсь между ними, здороваюсь с преподавателем и, найдя Жасмин, подхожу к ней.

— Привет, а где Света? — верчу головой, ища блондиночку.

— Не пришла, — пожимает плечами подруга. — Я звонила, не отвечает.

— Чёрт, мне это не нравится, — перевожу взгляд на Вадима.

Закатив глаза, мужчина достаёт телефон. Мне приходится оставить этот вопрос на мужчину и идти со своим курсом на практическое занятие…

После больницы, попрощавшись с шумными студентами, бегу к Вадиму. Он качает головой в сторону. Машину припарковал во дворах, так как рядом не было места. Я стараюсь не отставать от своего молчаливого стража, но чувствую чужой взгляд в спину. Даже оборачиваюсь.

Мой курс идёт, громко споря о завтрашней контрольной. Обычные прохожие спешат по своим делам. Никого подозрительного. Паранойя развивается, не иначе.

Когда мы сворачиваем к перекрёстку, опять чувствую этот взгляд. Оборачиваюсь вновь и замечаю мужчину в шапке и в зеркальных очках. Лицо бородатое и габариты немаленькие.

— Вадь, — шепчу, замедляя шаг.

Мужчина слегка косит глаза на витрину магазина. Ловит в отражении фигуру.

— Вижу, — бурчит, продолжая неспешно идти.

— Что делать? — сердце об рёбра больно колотится. Ладони потеют.

— Иди спокойно и не показывай, что заметила.

Мы идём. Мужчина за нами. Каждая клеточка тела просто кричит: «Беги, дура!» Но я сдерживаю порывы. Доверяю своему телохранителю. Он, в отличие от меня, спокойный, уверенный в себе. Идёт, просто гуляет.

Возле проулка Вадим делает резкий рывок. Перехватывает за руку и тянет во двор. Несётся так быстро, что мои ноги едва касаются рыхлой земли.

Вталкивает меня в один из подъездов и громыхает старой дверью. Отойдя подальше к тёмному углу, стараюсь выровнять дыхание и напрягаю слух, но собственное сердцебиение перекрывает все звуки извне.

Секунды тянутся вечностью. Паника охватывает, я бесконтрольно дрожу и представляю различные ужасы, которые сейчас происходят снаружи.

Дверь со скрипом распахивается. В проёме появляется Вадим. Находит меня, словно охотник зверька.

— Выходи, — приказывает.

— Он следил за нами? Он ушёл? — бормочу, медленно выбираясь из своего закутка и жмурясь от слишком яркого света.

— Следил, уйти не смог, — хмыкает мужчина.

Проследив за его взглядом, застываю. В канаве, среди грязного снега и лужи лежит тело. Даже подходить не буду. Сглатываю и отворачиваюсь. Вадим, перехватив за руку, тянет из двора.

— Люди Буйного проверяют, где ты бываешь и кто рядом с тобой, — объясняет он. — Этот не первый.

— Не первый… — повторяю ошеломлённо. — А со Светой что? С Мишей? Надо в общежитие ехать!

— Аверин разберётся. Ты будешь сидеть дома и ждать вестей, — рубит он, ещё и взглядом недобрым предостерегает.

Глава 22. Алина

Ещё вчера я радовалась будущей пятнице. Короткий учебный день, а после свобода. Спокойно к контрольной подготовлюсь. Пораньше спать лягу. Наступит суббота. Выходной проведём с женихом. Дикие планы строила. В общем, размечталась.

Мы едем по широкополосной дороге средь бела дня в потоке машин. Но я уже настолько взвинчена, что точно не усижу дома. Вадим рулит спокойно, ровно. Из магнитолы заунывно поёт местная певичка. Я пялюсь в тёмный экран телефона и жду. Звонка, смски, да чего угодно, лишь бы не это радиомолчание.

Я устала. Вот честно устала. Устала жить в вечном напряжении и ожидании. Устала от чёртовых четырёх стен. Устала постоянно оглядываться и врать. Надо было Свете рассказать всю правду. Чтобы бежала она от Демидовых сверкая тапками.

Прикрыв глаза, прижимаюсь затылком к подголовнику. Шумно выпускаю воздух, стараюсь расслабиться, немного отпустить чёртово напряжение. Как вдруг меня резко дёргает в сторону. Вскрикнув, сажусь ровнее, верчу головой.

— Идиот! — рычит Вадим, выравнивая авто и посматривая в зеркало заднего вида.

— Что случилось? — лепечу, держась за ремень безопасности как за спасительную соломинку. Смотрю знакомые переулки. Мы почти дома. Только заехать во двор, и всё.

— Понакупают права, кретины конченые, — ругается мужчина.

Уточнить не успеваю. Вадим рывком дёргает руль в сторону, пытается вписаться в нужный поворот. Резкий удар выбивает воздух из лёгких, металлический грохот оглушает. Авто на скорости врезается в арку дома.

Визг тормозов, крошки стекла, скрежет металла — всё смешивается в какофонии звуков.

Я бьюсь об подушки безопасности. Кто их вообще так назвал? Удар настолько сильный — до искр из глаз и явно сломанного носа.

Я оглушена и ослеплена. Грудную клетку сдавили ремни, а в воздухе пахнет пылью, жжённой резиной и бензином.

— Аля! — слышу далёкий хриплый крик Вадима.

Вздрагиваю, когда он похлопывает по руке, приводя в чувство. Пытаюсь сдвинуться, бью по уже сдувшейся подушке, отплёвываюсь.

— Нет, не снимай, — останавливает мужчина, когда тянусь отстегнуть ремни безопасности.

— Не могу дышать, — жалуюсь сипло и, наконец, вижу угол арки, в который мы вписались. Из капота нашего авто дым чёрный валит. Но я его не замечаю, смотрю на боковое зеркало, в котором отражаются чужие ноги в ботинках. — Вадим..

Дверь внезапно распахивается. Меня бьют по виску. Сознание обрывками какими-то выхватывает происходящее. Грубые руки вытягивают моё тельце, с лёгкостью перерезав ремни безопасности. Мир бешено вертится. Чувствую под ногами асфальт, но обрести нормально почву не могу, меня тащат, не давая шанса на сопротивление, даже на банальный крик.

Я слышу звуки борьбы, удары, грохот падения. Но практически не вижу, что там происходит. Спеленавший меня мужик ловко и быстро запихивает в чужой внедорожник. Просто швыряет на заднее сиденье к сидящим внутри типам.

Машина с рёвом выезжает на большую дорогу. Пытаюсь сесть нормально, сгруппироваться, посмотреть, кто они такие. Запомнить их лица. Выживу — всех сдам.

— Не рыпайся, — прилетает жёсткий приказ, а на шею ложится тяжёлая ладонь, так, что дышать невозможно.

Послушно замираю, не хватало ещё быть избитой. Неудобно, но плевать сейчас на личный комфорт. Мы едем в тишине. Я прижата щекой к кожаному сиденью, с носа кровь капает, да и весь рот в крови. Смотрю только на чужие армейские ботинки. Запоминаю хотя бы это.

Надо просто не впасть в истерику. Надо тянуть время. Аверин придёт за мной. Или Миша. Или они оба. Да, пусть оба придут. И всех спецслужбы поднимут. Пусть найдут поскорее. Пожалуйста!

Машина, наконец, останавливается. Меня подхватывают под локоть и дёргают. Вываливаюсь вслед за выходящим. Ноги плохо слушаются и тормозят. Мужчина разворачивается и встряхивает меня.

— Иди ровно, — рычит он и тащит в какой-то полутёмный ангар.

Затолкав туда, бросает в углу. Садится на корточки, стяжками заковывает руки и ноги. Кое-как подтянувшись, упираюсь спиной в стену и смотрю на заходящих бандитов.

Делаю максимально жалобное лицо. Ресницами хлопаю и слюни пузырю. Пусть считают меня слабой и немного контуженной.

— И что он в ней нашёл? — усмехается один из братков, брезгливо осматривая меня.

— Сиди тихо, поняла? — тычет в меня ножом тот, кто связывал. Всхлипнув, киваю и опускаю покорно глаза в пол.

Вошедшие коротко переговариваются, часть из них уходит, парочка остаётся меня стеречь. Ворота ангара захлопываются, погружая помещение в кромешную темноту. Ненадолго, слава всем высшим. В другой части помещения зажигается одинокая лампа на верёвке. Плафон дёргается, отбрасывая на бетон тени. И в этом тусклом свете два бандита выглядят намного устрашающе.

Не знаю, сколько проходит времени. Меня основательно колотит от холода, конечностей практически не чувствую, так сильно они скованы. Ещё и голова раскалывается и мутит. Дышу рвано, уже готовая попросить помощи у сторожей. Но дверца ангара открывается, запуская новые фигуры.

— Привезли? — спрашивает грозно. Бандиты, подскочив, указывают на скрюченную меня. — Обыскали?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Э-э-э, — мнутся бравые ребята.

Мужик изрыгает проклятья, велит срочно обыскать и со скрежетом двигает стул. Тут был стул? Почему меня не посадили на него? Суки!

Я дёргаю корпусом и отбиваюсь, когда наглые руки начинают шарить по телу. Ощупав, меня вновь тащат поближе к главарю. Сажают на свободный стул и отходят в стороны.

— Знаешь, как долго я ждал этого дня? — медленно и смакуя каждую букву, тянет мужик неприятной наружности.

— Что вы хотите от меня? — мой собственный голос звучит чужим, тонким, дребезжащим.

— Хочу поквитаться, Принцесса, — паскудно ощеривается бандит. — Твой отец в гробу перевернётся, зная, что не уберег свою чистенькую красивенькую девочку. А Аверин умоется твоей кровью. Они думали, что сдадут меня федералам и выйдут сухими из воды. Думали, что всё закончилось? Как бы не так. Всё только начинается.

В груди страх, словно кусок ржавого металла, впивается. Меня уже не от холода трясёт. Я понимаю, что это тот самый Буйный. И он не поверил игре Ильи.

Мужик склоняется ближе, обдавая зловонным дыханием. Смотрит победно и похотливо. За подбородок ледяными пальцами хватает, задирая голову выше.

— Я даже расстроился, узнав о смерти твоего отца, — цедит он. — Жаль, не увидел, как корчится эта крыса. Но ничего, ты за всё ответишь. И за отца, и за брата, и за этого черта.

— Они придут за мной, — поборов страх, стараюсь говорить твёрдо.

Буйный низко и отрывисто смеётся. Этот смех по всему ангару разносится, аж воздух вибрирует.

Дверь со скрипом открывается, прерывая сумасшедший гогот этого типа. В помещение заходят мужики с некими ящиками.

— Буйный, тебя спрашивают. Груз прибыл, — доносится голос одного из шестёрок.

— Заносите, — машет он в дальний угол. — А ты пока посиди, малышка. Закончу и тобой займусь.

Глава 23. Алина

Я на время остаюсь совершенно одна. Нет, бандиты всё ещё заходят и выходят в ангар. Но в мою часть помещения не суются. Они заняты отгрузкой ящиков. Складывают их в несколько стопок и уходят. Работают быстро и слаженно.

Я варюсь в собственных мыслях и смотрю на кольцо в свете тусклой лампы. Прикидываю можно ли им перерезать стяжки. Понимаю, что нет. Стараюсь сохранить рассудок. Но с каждой минутой страх топит меня. Сердце бешено колотится, сбиваясь с ритма.

Скоро меня спасут. Обязательно спасут. Должны спасти. Они обещали. Они слово давали. И Миша и Илья. Каждый раз повторяли что всё будет хорошо. Я цепляюсь за их слова. Заставляю себя сидеть и не показывать слёз.

Буйный не дождётся от меня мольбы или истерики. Я вытерплю, я дождусь.

Не сразу замечаю как становится очень тихо. Неестественно так. Поднимаю голову и осматриваю ангар. Половина помещения заставлено ящиками. Мужиков нет. Вот и всё. Отгрузка завершена.

Скрип двери бьёт в нервную дрожь. До крови закусываю повреждённую губу. Тень Буйного ложится на мой светлый участок. Его фигура сейчас выглядит зловеще-пугающей. И глаза неестественно блестят. Он скалится. Мерзотно, противно. Переступает порог…

Резкий визг тормозов и грохота раздаётся снаружи. У Буйного глаза кровью наливаются от бешенства, он разворачивается и изрыгая мат, идёт обратно.

Там настоящая война начинается. Выстрелы, звуки борьбы, топот ног. Я падаю на бетон, червячком отползаю подальше в темень и за ножку стула тяну, закрываясь столь хлипкой конструкцией. Скукоживаюсь насколько могу и смотрю на маленький просвет между воротами и полом, в котором мелькают тени.

— Где она? Аля!

— Маленькая!

Я не сразу реагирую, даже первые секунды считаю эти голоса галлюцинацией. Поэтому не двигаюсь. Лежу, дрожу и всхлипываю. В просвет смотрю, на тени. И ноги в ботинках.

Две массивные фигуры движутся в мою сторону. Инстинктивно отползаю. Но в моём состоянии так себе попытка. Меня быстро находят. Рывком подхватывают и прижимают к широкой, каменной груди.

— Девочка моя… маленькая… принцесса… — шепчет Аверин, вжимая сильнее и сильнее.

— Дай её сюда, — рычит Миша и моё тельце вырывают из любимых рук. Ощупывают и тоже к груди прижимают.

Уткнувшись носом в твёрдое плечо, глубоко вдыхаю и плачу. Навзрыд, колотясь в истерике, бессвязно бормоча, икая.

— Всё, всё, малыш. Ты в безопасности. Всё кончилось.

Меня чуть отстраняют и ножом срезают стяжки. Обретя свободу, обнимаю крепко брата. Мишка подхватывает на руки и выносит на улицу.

В глаза бьёт свет от галогеновых фар. Жмурясь, верчу вяло головой и осматриваю пустырь перед ангаром, забитый крупногабаритными машинами.

Лицом в пол лежат трое, их в наручники заковывают. Двое в лужах крови валяются. Я ищу Буйного. Отбрыкиваюсь от родственника.

— Аля, чёрт, не копошись, — шипит Миша.

Илья меня ловко перехватывает.

— Как ты? Где болит?

— Где он… где… Он… — бормочу, отпихивая Аверина.

— Мёртв, — жених разворачивает и указывает на тело Буйного, возле которого собрались аж трое мужчин в форме. — Всё кончено, Алина.

— Мёртв… — повторяю и громко всхлипнув, обмякаю.

Илья успевает подхватить, к груди прижимает. Вдыхаю терпкий парфюм любимого вперемешку с пылью и пеплом. И отключаюсь окончательно.

В себя прихожу в белоснежной палате. Как-то резко просыпаюсь, дёргаюсь и шиплю от неприятного жжения в руке. Замечаю присоединённую канюлю от капельницы и расслабляюсь.

— Алька, — ко мне бросается Жасмин.

— Привет, — сиплю, рассматривая подругу.

Брюнетка сжимает мои пальцы и садится рядом. Смотрит участливо и со слезами на глазах.

— Не плачь только, — предупреждаю её.

— Аль… — шумно вздыхает она и гладит по руке. — Я так за тебя испугалась, Аль. Илья такой бешенный был. Метался словно зверь в клетке. И Миша твой…

— А сейчас, где они? — перебиваю сбивчивый рассказ подруги.

— Показания дают. Не волнуйся, их Натан вытащит. А я тут с тобой посижу. Хочешь воды? Или может поесть? Вот я дура, сейчас врача позову.

Жасмин мечется по палате, не зная за что хвататься в первую очередь. Всё же берёт себя в руки, жмёт кнопку вызова медперсонала, потом наливает воды в стакан и подходит ко мне.

— А Света в порядке? — спрашиваю, отпивая воды.

— Да, она ничего не знает. Я же после практики поехала в общагу. Они с Мишей похоже расстались плохо. Света не рассказывает. Поэтому она прогуляла вчерашний день.

— Блин, я ведь знала, что всё этим кончится, — бурчу, злясь на Демидова старшего. Ну что за дурак! Почти тридцать лет, а ума так и не нажил.

Нас с Жасмин прерывает зашедший медперсонал. Врач спрашивает о самочувствии, медсёстры убирают капельницу. В принципе чувствую я себя вполне здоровой. И нос не сломан, пару синяков да ушибов, но жить буду. Доктор меня выписывает, просит соблюдать постельный режим и удаляется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Оставив подругу в палате, удаляюсь к примыкающей ванне. Моюсь, волосы привожу в порядок. Себя в зеркале разглядываю. Физиономия, конечно, пострадала. На губе ранка и на скуле синяк. Ещё и на запястьях синеют полосы от стяжек.

Переодеваюсь в чистое, кто-то озаботился и привёз мои вещи. И выхожу обратно. А в палате народу прибавилось. Аверин, Мишка и муж Жасмин, даже Вадим тут, правда с гипсом в ноге и на инвалидном кресле.

— Вадя, — ахаю, привлекая внимание. Осматриваю побитую физиономию и синяки на костяшках. Совершенно не реагирую на активизировавшихся мужчин. Подхожу ближе. — Как… что… О боже!

— Не стони, малая, — отмахивается бывший бодигард. — Живой, а это заживёт.

Он трясёт ногой в гипсе и впервые улыбается разбитыми губами.

— Маленькая, — Илья подхватывает на руки и смотрит с такой нежностью и тревогой, аж сердце ёкает.

Зарываюсь пальцами в короткую бородку, касаюсь его и любуюсь. Глаз отвести не могу. Я ведь почти поверила, что больше его не увижу. Почти потеряла надежду, что вообще выживу. А он… Они успели. Ворвались со спецслужбами, с мигалками.

Прижимаюсь губами к его губам. Всхлипываю и целую. Илья вжимает меня сильнее, углубляет поцелуй, языком жарким толкается в рот. Лаской залечивает перепуганную душу.

— Поехали домой, Аверин. — шепчу, глубоко вдыхая парфюм любимого.

— Поехали, Аля, — соглашается Мишка, подходя ближе. Илья сразу же отпускает меня, даже в сторону отшагивает. — Людмила тебя уже ждёт с горячим обедом.

— Эм-м… — зависаю на этом моменте. Так как я предполагала, что вернусь к жениху. Оглядываюсь на Илью.

— Езжай, малышка, поговорим позже. — подмигивает он.

Глава 24. Алина

Отчий дом встречает меня запахами какао и мандаринами. Я попадаю в тёплые объятья тёти Люды. Она замечает синяки на лице и тут же разводит бурную деятельность. Устраивает меня в гостиной на диване. Приносит плед, какао с зефирками. Просит Михаила включить камин.

Слишком хорошо знает меня наша домработница, ставшая почти частью семьи. И я в её заботливых руках растекаюсь. В тюленьчика ленивого превращаюсь, позабыв обо всех нерешённых вопросах, о сессии, о душевных терзаниях подруг. Дам себе один день на передышку.

До вечера никто меня не тревожит. Только тётя Люда заглядывает иногда. А вот к ужину появляется Миша в компании Ильи. Жених мой оделся в костюм. В руках огромный букет цветов. А под глазом синяк. Уверена, это братец мой влепил, так как утром этого не было. Или я не обратила внимание.

Придирчиво осматриваю двух мужчин. Руки на груди скрещиваю. И меня уже начинает раздражать весь этот перфоманс.

— Привет, маленькая, как ты? — Илья тянет свой букет и улыбается, с поцелуями не лезет, что странно.

— И что всё это значит? — спрашиваю, забирая цветы.

— Твой брат пригласил на ужин и обсуждение брачного договора.

— Миша! — рявкаю я, растеряв весь накопленный за день релакс за одну минуту.

— Я имею право обезопасить тебя на будущее. И Аверин не против подписать документы. — сухо отвечает брат.

— Ты опять лезешь в мою жизнь! Со своей бы разобрался сначала!

— Моя жизнь давно налажена и стабильна, — фыркает он.

— Угу, поэтому ты расстался со Светой, да? Очень по-мужски, Демидов. Получил помощь, наобещал разного, а когда стала не нужна, просто ушёл по-английски. И ты мне будешь сейчас задвигать про безопасность?

— То, что произошло у меня со Светой никакого отношения к вам двоим не имеет. — рычит Миша. — И я ей ничего не обещал. Она прекрасно знала на что шла.

— Аверин ничего не подпишет, и я тоже. Сейчас соберу вещи и перееду к Илье окончательно. Разговор окончен. — разворачиваюсь и поднимаюсь к себе.

Вещей у меня в этом доме немного. Большинство уже перевезено давно. Я беру лишь свой ноутбук, книги, распечатки и спускаюсь. Мужчины сидят в гостиной. Пьют. Жених читает какой-то документ.

— Илья, — вздыхаю, понимая, что меня не услышали.

— Мы подпишем брачный договор, Аля. Потому что я тоже, как и Миша хочу обезопасить тебя на будущее. Да и это всего лишь документ. Я тебя никуда не отпущу.

Закатив глаза, подхожу ближе и взбираюсь на его колени. Устраиваюсь удобнее, к груди прижимаясь. Просто не спорю. Он ведь прав, это всего лишь бумажка.

— Ты очень подло поступил со Светой. Я от тебя не ожидала, — тихо замечаю, смотря на брата. Жасмин рассказала, что Миша из общаги ушёл утром. Оставив на прощанье лишь записку. Даже в глаза не сказал, что между ними всё кончено. Если бы он не был моим братом, я б его лично прибила.

Демидов челюсть сжимает, злится. Залпом стакан осушает и встаёт.

— Я знаю, — бросает он. Замолкает, прожигая меня тяжёлым взглядом. Хочет ещё что-то сказать, но передумав, просто уходит из комнаты.

Дурак. Тридцать лет жил, а ума не нажил. Света ведь ему так подходит на самом деле. Потому что умеет противостоять этому церберу. Других он продавливает легко и быстро. А потом ему становится с ними скучно и он расстаётся. Надеюсь он пожалеет, что так поступил и придёт извинятся, а Света его с лестницы спустит.

— Давай завтра поженимся, — перевожу тему, заглядывая в контракт.

Мужчина подо мной каменеет весь. Вскидываю голову, в лицо заглядывая.

— Я попрошу Мину быть свидетельницей, а ты можешь взять Вадима.

— У Вадима трещина в черепе, его не выпустят из больницы.

— Значит Натана. Повторим утреннюю встречу. Даже ЗАГС можно тот же оставить. — улыбаюсь, вспоминая при каких обстоятельствах мы встретились спустя четыре года одиночество вдали.

— Воскресенье загсы не работают, Принцесса. Но в понедельник я непременно исполню твоё желание и мы съездим. — Илья теснее к себе вжимает и в волосы зарывается.

— Только до пар, сессия зачёты, прогуливать нельзя, сам понимаешь.

— Закроешь свою сессию, рванём в Медовый месяц, — урчит жених, опаляя губы тёплым дыханием.

— Куда? — шепчу, тянясь за лаской.

— В ту деревушку в Полермо, где ты пряталась от меня чертовски долго, — отвечает Илья, сминая губы в поцелуе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эпилог. Алина

— Заметь, Натан, я тебя в метель из ЗАГСа не погнал, — журит Илья лучшего друга.

— Ещё бы ты меня куда-то там погнал. Радуйся вообще, что не загремел в места, намного отдалённые от жены. — фыркает мужчина, прижимая к боку свою восточную красавицу.

Да, мы поженились наконец. И это случилось немного позже, чем планировалось. Всё, потому что, на Илью и Мишу хотели завести дело за превышение пределов необходимой обороны.

Прямо с утра понедельника приехали мужчины в форме и забрали обоих. Дотошно разбирали, экспертиза, допросы и прочая бюрократическая волокита знатно помотала нервы. Благо Натан и связи Ильи в госструктурах помогли побыстрее закрыть дело. И мы расписались за день до Нового года.

Да, тридцатого декабря, я официально стала Авериной Алиной. Успешно закрыла свою сессию, и мы с чистой совестью можем улетать на медовый месяц в глухую деревушку в Палермо. Только вдвоём.

Мишка, конечно, ворчал, требовал по-человечески всё сделать. Грандиозную свадьбу, с банкетом на тысячу гостей, лимузином, свадебным платьем и салютами. Но…

Я никогда не мечтала о такой свадьбе. Глупость ведь, тратить бешенные деньги, чтобы накормить тысячу человек и показать миру как сильно мы друг друга любим. Счастье любит тишину. Я это давно поняла. К тому же, я держу траур по отцу.

Поэтому Демидову пришлось смириться с нашим желанием и отстать. К слову, братец мой мириться со Светой не собирается. И со мной говорить о девушке категорически отказывается.

Светуле же грант на обучение заграницей одобрили. И с нового семестра, моя гиперактивная и неунывающая подруга улетит покорять иностранцев. Чему я с одной стороны очень рада, а с другой… Мне будет её не хватать.

— Ой, всё, жуй своё карпачо и не напоминай, — продолжает припираться с лучшим другом Аверин. — Как кстати блюда? Тут повар один работает, хочу сманить его к себе в клуб. Нашего Вадя послал в пешее эротическое…

— Пересолено, — фыркает Натан.

— Не правда, всё очень вкусно, — замечает Жасмин, пихая в бок мужа.

Илья меня к себе притягивает. Охотно льну, отодвигая бокал игристого подальше. И сама к губам тянусь. Мужчина сразу же на поцелуй отвечает. Напористо и жарко.

Хорошо что мы не остались в общем зале, а предпочли отдельную кабинку. Тут можно не стесняясь целоваться и обниматься. Жасмин и Натан поймут. Да и смотреть не будут, так как тоже увлечены друг другом.

Мы откровенно увлекаемся. Хочется мужа срочно увезти домой и закрепить наш брак. Несколько раз. А потом ещё раз.

Нехотя отстранившись, судорожно втягиваю воздух и удивлённо осматриваю пустую комнатку. Где это наши друзья?

Аверин отодвигает шторку, которой огорожена наша зона. Молодожёны находятся в общем зале, возле длинного стола, за которым сидят несколько десятков взрослых людей. Присматриваюсь. Замечаю своего преподавателя.

— Илюш, я пойду, поздороваюсь тоже, — машу на Жасмин.

— Идём, — соглашается Аверин и сопровождает меня.

— …ничего себе, надо же как тесен мир! — чему-то сильно удивляется наш преподаватель по фармакологии.

— Да, это мой муж. — бормочет Жасмин, прижимаясь к боку Натана.

— Здравствуйте, Паулина Андреевна. С Наступающим Вас. — подойдя ближе, привлекаю внимание.

— Здравствуй, Демидова, — тепло улыбается Пончик. — И тебя, с Наступающим.

Паулина Андреевна косится на Аверина. За наши спины смотрит. Будто выискивает ещё кого-то. Может Светку или других учащихся.

— Ты сменила телохранителя? — спрашивает наконец она.

— Что? Нет, это мой муж, — усмехаюсь и тяну Илью поближе. А-то встал за спиной, будто неродной. — Мы сегодня утром расписались. Вот отмечаем. Идёмте к нам.

— Вот как, поздравляю! Нет-нет, у вас семейное застолье. А я… у меня корпоратив, вот. — машет в сторону своего стола. — Значит всё разрешилось хорошо. Я очень рада за тебя. За вас. Совет да любовь как говориться.

Всегда собранная и спокойная Паулина Андреевна сейчас нервничает и тараторит. Натянуто улыбается и пальцы мнёт. Словно старается побыстрее закончить общение. Наверное, мы её смущаем.

— Да, спасибо. Благодаря Вадиму меня быстро нашли, — киваю я, считая, что она в курсе о нападении.

Я действительно благодарна моему суровому бодигарду. Несмотря на полученные травмы, он поднял всех на уши. Запомнил номера машин, которые меня похитили. Так бы искали меня не один час. И неизвестно что за это время сделал бы со мной Буйный.

— Да… Молодец этот Вадим, — зло усмехается всегда доброжелательная женщина. — Не буду вас задерживать. Веселитесь и хороших праздников.

Паулина Андреевна кивает и круто разворачивается.

— Он, кстати, в третьей городской, — не к месту вставляет Натан лишнюю информацию.

Она замирает, словно громом поражённая.

— Что с ним? — всегда спокойный голос Пончика сейчас дрожит. Поворачивается и смотрит на меня. Лицо бледное совсем. Что блин происходит?

— Его сильно избили, — отвечаю, замявшись. — Трещина в черепе и врачи не выпускают. Нужен покой и медикаментозное лечение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Да, Вадим слегка слукавил. Там не ограничилось дело лишь сломанной ногой. Ему всё же знатно досталось. Переломы рёбер, ушиб брюшной полости, трещина черепа. Поэтому сейчас он не с нами. Лечется под бдительный оком лучших врачей, которых достал не только Мишка, но и Илья. И медперсонал изводит.

— Это да, это правильно. — бормочет и кивает Паулина Анрдреевна — При трещине в черепе нужен полный покой под наблюдением… Я пойду....

На какой-то немыслимой скорости стартует упитанная дама. Хватает сумочку, висящую на стуле. И отмахнувшись от вопросов коллег, уносится.

— Кто-нибудь мне объяснит, что чёрт возьми это значит? — спрашиваю я, разворачиваясь к друзьям.

— Ты разве не знала? — усмехается Натан. — Она с ним спит.

— Кто? С кем? — недоумеваю я.

— Паулина Андреевна с Вадей. — хмыкает адвокат и развернувшись, тянет жену свою обратно за наш столик.

— Пончик с Вадимом?! — восклицаю и устремляюсь вслед за друзьями. Мне нужно услышать эту сплетню от начала и до конца! — Мина ты знала?

— Нет, — пожимает плечами подруга и пихает мужа. — Почему не рассказал мне?

— Так откуда ж я знал, что это ваша та самая Пончик. — фыркает Натан.

— Не может быть! Паулина Андреевна замужняя женщина и никогда бы не стала изменять мужу! — иду я на защиту чести преподавателя.

Меж тем весёлая новогодняя музыка в общем зале сменяется на тягуче-медленную мелодию. Илья перехватывает за кисть, останавливая от допроса с пристрастием.

— Успеешь ещё, пойдём, потанцуем, Аверина. — играет бровями негодник.

— Потанцуем, Аверин, — сдаюсь сразу же, напрочь позабыв о своей учительнице и телохранителе.

Бросаю взгляд на друзей, те тоже меняют направление. Мы огибаем столики, подходя ближе туда, где играет живая музыка и есть площадка для танцев.

Тесно прижимаюсь к груди любимого. Глубоко вдыхаю его парфюм, приправленный ноткой дорогого алкоголя. Горячая ладонь мужа ложится на поясницу, прогибая меня немного. Задираю голову, сталкиваясь с его стальным взглядом.

— До сих пор не могу поверить, что ты моя жена, — выдыхает Илья.

— Тебе опять показать свидетельство? — усмехаюсь я.

— Вот здесь я вроде как уже поверил, — тычет в голову, а потом показывает на сердце. — А вот тут барахлит немного. И тянет что-то фантомное. Страх, что это всё не моя реальность. Что это всё сон.

На носочках подтягиваюсь и прижимаюсь губами к его губам. Прикусываю немного сильнее, шипение вырывая. И шепчу, не прерывая поцелуй:

— Это точно не сон. Я твоя и так будет всегда.

— Люблю, Принцесса. — отвечает Аверин, сминая жёстче мои губы и языком толкаясь глубже.

— И я… — успеваю выдохнуть, прежде чем страсть поглотит нас.

***

Дорогие люди, приглашаю вас в новую историю про одного из второстепенных героев, Вадима. Он умудрился влипнуть по уши за время пока охранял нашу Алину. История будет небольшой и бесплатной в процессе.

Сладкое на ночь.

Я — женщина с багажом из прошлого. Кандидат наук, пример интеллигентности и стойкости.

Он — просто чужой телохранитель.

Между нами социальная пропасть. Но он вновь и вновь эту пропасть перешагивает. Врывается. Беспардонно и нагло. Ломает мои бастионы и выстроенные стены.

***

— Разберёмся, Пончик.

И от этих двух слов у меня внутри становится теплее, чем от горячего чая. Какой-то незнакомый мужчина, по сути чужой, так просто решает оказать помощь.

— Ты не обязан… — начинаю робко. — Это мои проблемы. Я сама разберусь.

Вадим резко щёлкает пальцами по столу, будто ставит точку.

— Хватит. Выключай свою деловую женщину.

Я открываю рот, чтобы возразить, но он уже смотрит строго, жёстко.

— А если уж совсем не можешь просто принять — отработаешь. — цинично усмехнувшись, взглядом указывает на дверь в спальню.

Сглатываю, понимая намёк. И внутри становится не просто горячо. Каждая клеточка тела отзывается сладкой истомой. Напоминая мне, что сладкое на ночь, противопоказано. Одного раза достаточно, иначе подсяду!

Конец