Групповуха в лесу: трое на одну. Тематика: Групповуха в бане

Лесной воздух уже остывал, пахло хвоей, влажной землей и дымком от костра, который я давно потушила. Я залезла в спальник, уткнувшись носом в прохладный нейлон палатки, и пыталась читать с телефона. Тишина. Только ветер в вершинах сосен да какие-то далекие, незнакомые звуки. Я чувствовала себя такой отважной путешественницей, такой независимой. Одна в лесу. Хрена с два, независимой.

Первым насторожил меня скрип ветки. Не естественный, а громкий, с треском. Я замерла, прислушалась. Сердце вдруг отозвалось глухим стуком в висках. «Лось, — тут же успокоила себя, — или кабан. Они же не нападают первыми».

Потом послышались голоса. Мужские. Грубые, немного хриплые, перебивающие друг друга. Они приближались. И сквозь тонкий тент палатки я увидела три темные фигуры, подсвеченные луной. Они шли прямо ко мне.

«Боже, нет. Нет-нет-нет…»

Я вжалась в пол, затаив дыхание, как будто это могло помочь. Как будто они не видели мою кислотно-зеленую палатку за километр.

— О, смотрите-ка, кто к нам в гости пожаловал! — раздался прямо над моей головой густой бас. Палатка дрогнула от удара по растяжке. — Эй, там кто есть? Вылезай, милая, познакомимся!

Смех. Грубый, неприкрытый. У меня похолодели пальцы ног.

— Я… Я не одна! — выкрикнула я, и голос мой предательски задрожал. — Мой парень сейчас вернется!

— Ой, как страшно, — передразнил другой голос, более молодой и наглый. — А мы пока тебя подождем. Выходи, а то палатку порвем. Нехорошо получится.

Я не двигалась. Паралич страха сковал все тело. Последней каплей стал звук расстегивающейся молнии. Длинный, резкий, как крик. Луч фонаря ударил мне прямо в лицо, ослепляя.

— Ну вот мы и встретились, — сказал первый.

Я увидела троих. Самый старший, тот что с басом, был крупным, с обветренным лицом и густой щетиной. Второй — тощий, с хищным взглядом и кривой ухмылкой. Третий, молчавший, просто смотрел на меня широко раскрытыми глазами, словно дитя на новую игрушку. Он был высоким и плечистым.

— Ребята, пожалуйста, — я попыталась ползком отодвинуться вглубь палатки, но она была крошечной. — У меня есть деньги… Сигареты… Забирайте и уходите.

— Деньги мы возьмем, — ухмыльнулся тощий, заглядывая ко мне внутрь. — Но и тебя тоже. Такая сочная, одна в лесу. Сама напросилась.

Он схватил меня за ногу и резко потащил к выходу. Я закричала, вцепилась пальцами в спальник, в коврик. Грязь забилась под ногти. Я отбивалась, лягалась, но их было трое. Они были сильными. Они смеялись, пока я рыдала.

Меня вытащили на холодную землю. Хвоя впивалась в спину сквозь тонкую футболку.

— Держи ее, — бросил старший тощему.

Тот придавил мои запястья к земле своими костлявыми руками. Я была обездвижена. Старший наклонился, и его грубые пальцы вцепились в подол моей футболки. Резкий рывок — и ткань разорвалась с тихим шелковым хрустом. Потом он потянул за резинку моих шорт и стянул их вместе с трусиками вниз по ногам. Я зажмурилась, пытаясь уйти в себя, но холодный ночной воздух на голой коже возвращал меня в кошмар.

— Красота, — просипел он, и его шершавая ладонь легла мне на живот, потом поползла вниз, к лобку.

Я снова закричала, и старший плюнул мне в лицо. Теплая, густая слюна растеклась по щеке.

— Заткнись. Будешь кричать — будет хуже.

Тощий, который держал меня, склонился к моему уху.

— Давай, братан, развлекайся. Мы потом.

Старший расстегнул ширинку. Я не хотела смотреть, но не могла отвести глаз. Его член был огромным, толстым, с набухшими венами. Он уже стоял. Он направил его ко мне, к самой грубой силе моего тела.

— Нет… пожалуйста… — это было все, что я могла выжать из себя.

Он не ответил. Он раздвинул мои ноги плечом, наклонился, и я почувствовала тупое, жгучее давление. Он входил в меня без предупреждения, без ласк, одним мощным, разрывающим толчком. Боль была острой и оглушающей. Я взвыла, но он уже двигался внутри меня, глубоко, до самого предела, каждый раз ударяя в матку. Его живот шлепался о мои бедра, его дыхание стало тяжелым и хриплым. Я лежала и смотрела сквозь слезы на сосны и звезды над его головой. Он трахал меня методично, жестоко, как будто долбил землю. Пахло потом, дешевым самогоном и его кожей.

— Твою мать, какая узкая, — простонал он, ускоряясь.

Он кончил быстро, с глухим стоном, изливая внутрь меня поток горячей, липкой спермы. Он вытащил свой мягкий член, и я почувствовала, как сперма вытекает из меня на землю.

— Теперь моя очередь, — тут же сказал тощий.

Он отпустил мои руки и толкнул меня на бок, почти на живот. Я попыталась отползти, но он схватил меня за бедра.

— Куда ты? Мы только начали.

Я чувствовала, как его пальцы впиваются в меня, раздвигая ягодицы. Потом я почувствовала что-то твердое и острое у самого запретного входа.

— Нет! Только не туда! — я забилась в истерике.

— Именно туда, — он плюнул на свою руку, смазал свой член и снова приставил к моему анусу. — Расслабься, сладкая, а то будет больно.

Боль была в тысячу раз хуже. Он входил медленно, с упорством, разрывая меня. Я кричала, пока у меня не сел голос. Он вошел полностью и начал двигаться, его худые бедра бились bukvoeb. run о мою попку. Это был сухой, жгучий ад. Он стонал, ругался и хватал меня за волосы, прижимая лицом к земле. Я задыхалась, в нос и рот мне набивалась хвоя и земля. Он кончил мне на спину, горячими, липкими струями.

Я лежала, не двигаясь, вся в сперме, слезах и грязи. Я думала, что все кончено.

Третий, молчавший, подошел ко мне и перевернул меня на спину. Его лицо было странно сосредоточенным.

— Открой рот, — тихо сказал он.

Я не понимала. Он провел большим пальцем по моим губам, заставляя их разомкнуться. Потом он поднес к моему лицу свой член. Он был не таким огромным, как у первого, но твердым и ровным.

— Соси, — приказал он.

Я сопротивлялась, сжимая челюсти. Он взял меня за волосы и с силой насадил мой рот на свой член. Он вошел глубоко в глотку, я начала давиться. Слюни текли по моему подбородку. Он начал двигать бедрами, трахая мое горло. Я не могла дышать, слезы текли ручьем. Он смотрел на меня сверху вниз, и в его глазах было какое-то странное любопытство. Он долго использовал мой рот, меняя ритм, то глубоко заходя в горло, то ударяя по языку. Потом он резко вытащил его и кончил мне на лицо, на губы, на закрытые веки.

Они смеялись, глядя на меня. На то, во что я превратилась.

— Ну что, шлюха, понравилось? — спросил старший, закуривая.

Я не отвечала. Я просто лежала и смотрела в ночное небо, больше не видя звезд. Я была просто куском плоти, который использовали и выбросили.

Они обыскали палатку, забрали деньги и телефон, и ушли, их смех еще долго доносился из чащи.

А я так и лежала. Вся в их сперме, с болью между ног и в самой глубине души. Лес снова стал тихим. Но теперь эта тишина была самой ужасной вещью на свете.