Пленница тёмных лордов

Глава 1

Он как будто знает все мои эрогенные зоны. Умело дразнит, ласкает, покрывает поцелуями кожу... Плавлюсь под прикосновениями... Выгибаюсь, кусаю губы и впиваюсь пальцами в простыни от переполняющего меня наслаждения…

Наслаждение становится всё ярче и острее, а потом взрывается вспышкой, заставляя мышцы сокращаться. Кричу от разрывающего на части удовольствия…

Сыто потягиваюсь, а затем сворачиваюсь в клубок, утыкаясь лбом в плечо одного из мужчин. Второй мужчина прижимается к спине, повторяя изгибы моего тела. Усталость побеждает, и я проваливаюсь в сон.

Снится мне что-то такое, как будто меня придавило камнями и не хватает воздуха.

Проснувшись, понимаю почему: на моей груди лежит здоровенная мужская лапища. И судя по ощущениям, наглый тип одной рукой не ограничился, ещё и ногу на меня забросил.

Испытываю облегчение оттого, что на самом деле никакого камнепада не было. А потом до меня доходит, что я совершенно не знаю, как оказалась в этом месте и кто эти мужчины.

Начинаю судорожно копаться в памяти.

Вчера утром я вернулась домой из мастерской, потому что забыла накладную. Открыв двери, увидела, что мой парень трахает мою лучшую (как я на тот момент считала) подругу. Настолько увлечённо трахает, что даже не услышал звук проворачиваемого ключа.

Я выставила эту сладкую парочку из своей квартиры, выбросила все его вещи в окно и тут же сменила замки. Не помню, когда в последний раз злилась так сильно! И совсем не имело значения, что я уже и сама подумывала о том, чтобы разорвать отношения. Устала от ссор и скандалов. Устала возвращаться после работы и, вместо того чтобы расслабиться, выслушивать претензии. Устала из-за того, что дом перестал быть местом, в которое мне хочется возвращаться.

А Танька – стерва! Как она могла! Я же ей всё рассказывала! Она поддакивала, когда я на него жаловалась. Соглашалась с тем, что он козёл. Утешала меня после особенно ярких ссор.

А сама… А сама трахалась с ним за моей спиной.

Теперь понятно, почему я не могла дозвониться до подруги, когда мой гад после ссоры не возвращался три дня домой. Понятно, почему мне пару раз казалось, будто я чувствовала от него запах её духов. И даже понятно, почему они не спешили признаваться: она лишилась бы поставщика эксклюзивной посуды, а он надеялся, что я соглашусь стать поручителем для его кредита. Втирал мне, что хочет открыть магазин, чтобы я могла выставлять свои работы исключительно там. Что у него есть деньги, а кредит он берёт, потому что так выгоднее.

Интересно, если бы я согласилась, он бы действительно купил помещение, или просто прикарманил бы деньги?

Больно, когда розовые очки разбиваются стёклами внутрь…

Я не стеснялась в выражениях, высказывая этим двоим всё, что про них думаю. А потом вернулась в мастерскую…

Драмы драмами, а работа по расписанию. Вечером мне нужно было отправить работу заказчику, поэтому я погрузилась в процесс, проводя заключительные этапы с сервизом, над которым работала последнюю неделю.

Работа, как всегда, поглотила меня полностью, не оставляя места ни для чего другого. Как-то сами собой в ней растворились злость и обида, даже боль как будто отступила.

Я всегда испытывала искреннее счастье, когда работала. Мне нравилось месить глину, лепить из неё, придавая форму. А когда высохнет, расписывать, чтобы замысел раскрылся во всей красе.

Закончив со срочным заказом, принялась за лепку статуэток для выставки. Провозилась до позднего вечера, даже пообедать забыла. Сил хватило только настругать бутербродов и заварить чай.

А потом я легла в кровать и уснула. В свою кровать. В одиночестве.

Так почему же я проснулась не у себя дома, а в совершенно непонятном месте с незнакомцами?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2

Осторожно убираю тяжеленную руку, а затем и ногу со своего тела. Но при попытке выбраться сталкиваюсь со взглядом жёлтых глаз мужчины слева.

Жёлтых глаз с вертикальным зрачком.

Обращаю внимание на то, что длинные пряди, обрамляющие его лицо с острыми скулами и резко очерченными губами, покрашены в разные оттенки синего и голубого. Незнакомец красив какой-то странной, неестественной красотой.

Пластическая операция и линзы?

Я каким-то образом связалась с неформалами? Но как? Я же не пила. Я в принципе не употребляю стимуляторы – для моей работы нужна твёрдая рука и сосредоточенность. Я слишком люблю то, чем занимаюсь, чтобы рисковать.

Может быть, мне что-то подсыпали? Но неужели я бы тогда не заметила, что моё сознание изменилось? Да и дверные замки я вчера сменила…

Непонятно.

Всё-таки сажусь на кровати, пытаясь прикрыть простынёй стратегические места, и интересуюсь:

– Где я и как здесь оказалась?

Синеволосый довольно улыбается:

– Можешь называть меня Сертару. И ты у нас в гостях.

– У вас? – я оглядываюсь на второго мужчину, который, как выясняется, тоже уже не спит.

От его левой брови к виску вьётся сложный узор татуировки, но в остальном мужчина выглядит вполне обычно: длинные тёмные волосы, ярко-голубые глаза, полные губы, несколько длинноватый нос и широкие, чуть нависающие над глазами брови. А ещё мышцы, как будто он не вылезает из спортзала.

– У нас, – подтверждает Сертару. – Мы долго пытались вытащить тебя в наш замок, и наконец-то нам это удалось.

Его слова звучат, как бред.

Что там советовали при общении с человеком, в умственном здоровье которого сомневаешься?

Поддакивать.

Не сопротивляться.

И бежать при малейшей возможности.

Звучит как план. По крайней мере, ничего лучше вот так сразу придумать не удаётся.

Наверное, нужно бы испугаться. Но почему-то чувствую скорее раздражение, чем страх. Мне некогда выслушивать весь этот бред. Сегодня я должна доделать статуэтки и съездить за новой партией глины, а не вот это вот всё!

Кривовато улыбаюсь:

– Рада за вас. Но мне уже пора.

Кутаясь в простыню, слезаю с кровати и осматриваюсь по сторонам.

Стены комнаты сложены из серых, бежевых и коричневых камней, подогнанных друг к другу настолько плотно, что соединительного цемента совсем не видно.

Пол паркетный из тёмного дерева.

Под потолком болтается светящийся шар. Сгусток света настолько яркий, что поспешно отвожу взгляд, так и не рассмотрев люстру.

В комнате есть окно, занавешенное выцветшей бордовой тканью. Слева расположена плотно прикрытая деревянная дверь.

Кровать гигантских размеров с резными спинками и несколько пыльным балдахином кажется дорогой антикварной, правда, определить, к какой именно эпохе относится, не удаётся. Но я и не то чтобы эксперт в этой теме.

Другой мебели в этой комнате нет. Как нет и моей одежды.

Озадаченно осматриваюсь по сторонам:

– А где моя одежда?

Мужчина с длинными тёмными волосами бросает выразительный взгляд на Сертару, одним плавным гибким движением поднимается, из-за чего мой взгляд невольно залипает на бугрящихся мышцах его рук, кубиках живота и обтягивающих бёдра кожаных штанах. Фигура у мужика что надо – с такого бы античные статуи лепить…

– Это Норгриф, – представляет мне его Сертару. – Он не особенно разговорчив, не обращай на него внимания… Похоже, ты перенеслась сюда без одежды. Но не переживай – можем порыться в шкафах и подыскать тебе что-то подходящее.

Остаёмся с Сертару наедине. Он лениво потягивается, затем поднимается с кровати и… Вот на нём-то одежда совершенно отсутствует. Прежде чем отвести взгляд, отмечаю, что мышцы у Сертару не настолько накачаны, как у Норгрифа, но кубики пресса есть. И никаких дорожек от пупка и ниже; внизу волос тоже нет, поэтому ничто не скрывает вполне себе возбуждённый член довольно приличного размера.

Сглатываю и отвожу взгляд:

– А сам ты одеться не хочешь?

Мужчина озадаченно ерошит волосы:

– Ещё бы вспомнить, куда я дел одежду…

Наклоняется и заглядывает под кровать. Затем поднимает вторую простыню. После наступает очередь подушки.

– О! Нашёл! – обрадованно сообщает Сертару и выуживает из-под подушки белую рубаху и кожаные штаны.

Рубаху он бросает мне:

– Можешь пока надеть.

– Спасибо, – ловлю её, поворачиваюсь спиной и торопливо натягиваю.

Рубашка всего на ладонь не достаёт до коленок, широка в плечах, и рукава приходится закатать, но зато в ней я чувствую себя гораздо увереннее, чем в простыне.

– Могу я одолжить у тебя телефон? – интересуюсь я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Телефон? – в голосе Сертару недоумение.

– Чтобы такси вызвать, – поясняю я.

– Здесь нет такси. И телефонов тоже нет.

– Хм… Ладно. Не страшно. Я тогда пойду, – ситуация чем дальше, тем страннее становится.

– И куда ты собралась?

– Как куда? – начинаю нервничать. – Домой. В гостях хорошо, но дома лучше… И всё такое. Пора мне. Работа ждёт.

– Ты не сможешь попасть домой, – голос Сертару спокоен. Он просто констатирует факт.

Разворачиваюсь и бегу к двери. Открываю её и оказываюсь в каменном коридоре. Слева он заканчивается тупиком, так что поворачиваю направо. Добегаю до круглого каменного зала и вижу огромную двустворчатую дверь. Тяну на себя кованную медную ручку, молясь, чтобы дверь оказалась не заперта.

Выбегаю на улицу и удивлённо застываю.

В десяти метрах от порога начинается тёмный густой лес с настолько древними деревьями неизвестной мне породы, что их верхушки скрываются в вышине и практически заслоняют небо. Деревья, которых я никогда не видела даже на картинках. И лавандового цвета небо… какого не бывает в моём мире.

Глава 3

Мужчина подходит совершенно бесшумно, замечаю его только когда он сгребает меня в охапку и перебрасывает через плечо. Слышу ироничный голос:

– И куда ты так рванула? В лесу опасно. Тебе лучше не выходить за пределы замка.

Начинаю вырываться:

– Отпусти! Поставь меня на землю! Сейчас же!

Он хмыкает и, словно не замечая, как я молочу по его спине кулаками, разворачивается и закрывает за нами дверь.

Чувствую себя совершенно беспомощной.

– Что здесь происходит? – раздаётся незнакомый голос.

Тело словно сковывает льдом. И чувства тоже.

Меня ставят на пол, и я вижу, что удерживал меня Сертару. Оглядываюсь на того, кто вошёл в зал.

Мужчина высокий, с бледной кожей и совершенно белыми волосами. В серых глазах столько холода, что становится зябко. Смотрит на меня как-то брезгливо, пренебрежительно, так, что я чувствую себя мелкой и незначительной.

Сертару загораживает меня спиной:

– Я добыл нам женщину. Постарайся быть поприветливее.

– Женщину? – в голосе незнакомца появляется интерес. – Похоже, вы были правы. Это действительно сработало.

– Да. Поэтому будь повежливее и не пугай её. А ещё лучше позови Шаршрита.

– Ладно.

Сковывающий холод пропадает. Тело расслабляется. Слишком расслабляется. Настолько, что сложно стоять. Сажусь прямо там, где стояла, и зябко обхватываю себя руками.

Это какой-то ужасный сон! Мне нужно проснуться!

Сертару подхватывает меня на руки, относит к ближайшему креслу и опускает в него:

– Людям вредно сидеть на каменном полу. Погоди, я сейчас растоплю камин!

С силой щипаю себя за ногу. Ойкаю от резкой боли. Сон остаётся всё таким же пугающе реальным.

Облизываю пересохшие губы:

– Что происходит? Что значит «добыл женщину»?

– Здравствуйте! – раздаётся новый голос.

Поднимаю голову и вижу, что в зал зашёл невероятно красивый зеленоглазый блондин с волосами, заплетёнными в косу. В ушах незнакомца ряд серёжек разного размера и формы, на пальцах – кольца с драгоценными камнями. Подделки так не сверкают. Одет он в изысканный чёрный камзол, украшенный у ворота и на рукавах золотой вышивкой, облегающие чёрные брюки, подчёркивающие длинные стройные ноги, и высокие сапоги.

– Здравствуйте, – настороженно произношу я.

– Не пугайтесь, я не сделаю ничего плохого. Меня зовут Шаршрит. А как ваше имя?

Называть настоящее имя не хочется. Внезапно вспоминаю все суеверия о том, что настоящее имя может дать над тобой власть. Не то чтобы я в такое верила, но сейчас всё слишком странно.

Облизываю пересохшие губы и называю псевдоним:

– Вайра.

– Приятно познакомиться, Вайра, – он опускается в соседнее кресло. – Думаю, у вас сейчас очень много вопросов. Обещаю, что отвечу на все. А ещё хочу заверить, что вам здесь ничего не угрожает.

– Значит, я могу в любую минуту уйти?

– Всё не так просто.

– А вот и подвох? – невесело хмыкаю я.

– Мы заперты на этой земле. Мы бы и сами хотели выбраться отсюда, но, к сожалению, проклятье слишком сильное.

– Этой земле?

– Нас перенесло в это место вместе с замком и небольшим куском окрестных земель. Через полдня пути в любую сторону упрёшься в занавес, преодолеть который не получается даже у нас, что уж говорить об обычной смертной.

Он произносит все эти безумные вещи с самым серьёзным видом. Ощущение нереальности происходящего нарастает.

Оглядываюсь по сторонам, пытаясь отыскать скрытую камеру. Кривлю губы:

– Нас снимают? Это какое-то странное реалити? Я не давала своего согласия!

– Никто ничего не снимает. Не знаю, что такое реалити, но ты здесь не совсем без своего согласия. Если бы ты не испытывала удовольствия от наших ласк, у нас бы не получилось тебя сюда вытащить.

– Я сплю?

– Нет… Сертару, похоже, она в шоке! Ещё не хватало, чтобы сошла с ума! Мы еле вытащили её к нам!

Шаршрит поднимается с места, подхватывает меня на руки и усаживает к себе на колени. Пока я растерянно моргаю, он, удерживая мою голову за затылок, наклоняется и впивается в мои губы жарким поцелуем.

От неожиданности я приоткрываю рот, и Шаршрит тут же углубляет поцелуй. Чувствую себя как будто в центре самого настоящего урагана. Сокрушающего, страстного, безумного. Мысли мгновенно улетучиваются.

Знакомые ладони скользят по спине, прижимают меня к горячему телу.

Стоп!

В смысле «знакомые ладони»?

Отстраняюсь и отворачиваюсь.

– Успокоилась? – доносится до меня голос Шаршрита.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да. Можешь меня отпустить.

Мужчина, будто нехотя выпускает меня из объятий.

Хочется вскочить и отойти на безопасное расстояние, но ноги не слушаются. Тело горит возбуждением. На губах всё ещё чувствуется поцелуй. Но больше не хочется привычно погружаться в пучину удовольствия... Привычно? Всё это действительно как будто уже было.

И это отрезвляет.

– Ты мне уже снился! – хочется произнести твёрдо и обвиняюще, но голос дрожит.

– Снился, – в его голосе улыбка. – Но теперь ты наконец-то перенеслась к нам. И мы можем опробовать всё в реальности.

Кое-как собираюсь и всё-таки встаю с колен Шаршрита. На одной только гордости добираюсь до соседнего кресла и опускаюсь в него, растеряв остатки сил.

Спрашиваю:

– Что значит в реальности? Что это за место? Кто вы?

– О! Вижу, что тебе действительно лучше… Сертару, принеси Вайре воды.

– Я мигом! – синеволосый кивает и скрывается в коридоре.

– Ты не спишь, – мягко улыбается Шаршрит.

– Тогда как ещё объяснить происходящее? – скептически кривлю губы я.

– Начну по порядку, – приветливо улыбается Шаршрит. – Много сотен лет назад нас с братьями призвали в Эрею – так назывался тот мир. Мы не помним, что было до этого момента. Но те, кто нас призвал, попросили помощи. На их мир напали… пришельцы из другого мира. Эти пришельцы научились открывать порталы между мирами и поспешили захватить кажущийся лёгкой добычей мирок. Жители Эреи провели ритуал и призвали на помощь нас. Нам пришлось несколько столетий вычищать заразу: уничтожать тех, кто успел проникнуть, тех, кто заразился, а ещё запечатывать порталы. А когда всё было кончено, нас позвали в этот замок. И вместо благодарности мы получили проклятье, в результате которого замок и часть земель вокруг него перенеслись в безвременье. Откололись от той реальности. В проклятье было условие... Проклятья вообще никогда не работают без условий, таково правило. Сколь бы малоисполнимым ни было условие освобождения, но оно обязательно должно быть…

– И что это за условие?

– Мы сможем вернуться, только если сделаем хотя бы одну человеческую женщину счастливой.

– О! – удивлённо приподнимаю брови. – И что дальше?

– А дальше мы начали искать подходящую кандидатуру, которая сможет перенестись в наш замок.

– Ага, – киваю я. – Получается, вы искали женщину, которую сможете осчастливить. А я тут при чём? Буду счастлива, если вы вернёте меня туда, откуда взяли. Честное слово!

– К сожалению, мы не можем сейчас вернуть тебя в твой мир, – качает головой Шаршрит. – Но, возможно, у нас это получится сделать после возвращения на Эрею.

– Хм… А вы не можете вернуть меня в мой мир тем же способом, которым перенесли сюда? Почему я вообще сюда попала? Мне здесь не нравится. Я домой хочу!

– Понимаю твои чувства…

Возвращается Сертару и протягивает мне стакан воды. Руки дрожат, но чувствую очень сильную жажду, так что пью, расплёскивая воду, а потом протягиваю пустой стакан Сертару.

Он забирает его и возвращается в кресло возле пылающего камина.

– Понимаю твои чувства, – кивает Шаршрит. – Если хочешь побыстрее вернуться домой, просто стань счастливой. Мы перенесёмся в Эрею и поищем способы, чтобы вернуть тебя в твой мир.

– Всего-то, – меня начинает разбирать смех. – Может быть, ты ещё подскажешь, как именно это сделать?

Он пожимает плечами:

– Это ты нам скажи. Мы не очень-то разбираемся в человеческих женщинах.

Обрываю свой несколько истеричный смех. Устало произношу:

– Ты думаешь, это так просто? Вот так вот просто взяла и стала счастливой? В каком-то непонятном месте, далеко от дома, да ещё и с незнакомыми мне мужчинами? Ты вообще понимаешь, что говоришь?

Шаршрит разводит руками:

– Скажи, что нужно сделать. Мы всё сделаем.

– Верните меня домой!

– Всё, за исключением того, чтобы вернуть тебя домой, – идёт на попятную Шаршрит.

Смотрю на него и не знаю, что сказать. Кажется, мы зашли в тупик.

Глава 4

Решаю оставить в стороне сомнительные вопросы счастья.

Его прикосновения показались мне знакомыми. И я вспомнила, что в моих снах уже были эти настойчивые жаркие губы. И его руки – большие, сильные...

После восемнадцатилетия мне начали сниться горячие эротические сны. Страстные, крышесносные. Но каждый раз они заканчивались на самом интересном месте, и мне приходилось самостоятельно доводить себя до разрядки.

А как только влюблялась, сны пропадали.

И почему мне раньше не казалось это странным?

Хотя… Ну, поняла бы я, что это не просто сны. И что дальше? Не видеть я их не могла – они снились мне без моего желания… Ладно. Вру. Мне нравились эти сны. Реальные любовники и близко не подбирались к тому удовольствию, которое я получала во сне. Я никогда не могла вспомнить, как выглядели те, с кем я занималась сексом, но вот сами ощущения… Неудивительно, что моё тело с такой готовностью откликнулось на ласку Шаршрита.

А прошлой ночью я впервые кончила.

Надо понимать, именно поэтому и перенеслась в этот замок.

Конечно, если это не розыгрыш.

Хотелось бы, чтобы это был розыгрыш. Хотелось бы, чтобы дверь открылась и зашли люди с воплями: «Вас снимала скрытая камера».

Но лавандовое небо. Деревья с круглыми листьями цвета фуксии. Серебристая кора. Я точно знаю, что в моём мире такого не бывает.

Происходящее слишком реально.

Пугающе реально.

Подтягиваю ноги к груди и обхватываю их руками:

– И что мне делать?

– Думаю, тебе для начала нужно познакомиться с остальными и выбрать, с кем ты будешь спать.

Вскидываюсь:

– А я обязательно должна с кем-то спать?

– Мне казалось, что тебе понравилось, – во взгляде Шаршрита растерянность.

– Но я думала, что это сон! Если это не сон, то всё иначе! И вообще! Я не соглашалась с вами спать! Вы делали это со мной без моего согласия. А это, вообще-то, изнасилование! Не делайте так больше!

Шаршрит выглядит озадаченным:

– Если не хочешь, мы не будем, хотя это довольно приятно. И если ты так переживаешь, можем поискать тебе отдельную комнату.

– А ещё я хочу выходить на улицу! – спешу закрепить успех я.

– Без проблем, – мужчина пожимает плечами. – Но я бы всё-таки советовал тебе не выходить за порог замка в одиночестве. Лес опасен – за эти столетия в нём расплодились всякие опасные твари. То, что мы не можем покинуть это место, совсем не означает, что сюда никто не может попасть.

– Может быть, это только вы не можете отсюда выбраться, а я очень даже смогу! – воодушевляюсь я.

– Хочешь проверить? – иронично поднимает бровь Шаршрит.

– Хочу!

– Без проблем. Когда хочешь это сделать?

– Сейчас!

Чем быстрее закончится этот кошмар, тем лучше.

– Как скажешь. Только я всё-таки настаиваю на том, чтобы подыскать тебе одежду и обувь, более подходящую для прогулки.

Гулять по лесу босиком и в одной только рубашке мне и самой не хочется, так что киваю.

– Сертару, не подскажешь, где может быть женская одежда? – интересуется Шаршрит.

– На втором этаже. Идём, покажу.

Мужчины поднимаются с места, я тоже встаю.

Шаршрит бросает обеспокоенный взгляд на мои ноги:

– Там много мусора. Ты можешь пораниться. Подожди нас здесь.

– Я хочу пойти с вами!

– Могу я тогда тебя отнести?

– Нет. Я сама!

Чувствую себя настолько беспомощной перед происходящим, что хочется хоть что-то контролировать. Пусть даже это касается такой мелочи, как куда-то пойти.

Сертару снимает сапоги, оставаясь босиком, и протягивает их мне:

– Надень. Они тебе, конечно, слишком велики, но это всё-таки лучше, чем ничего. У вас, у людей, кожа слишком нежная.

– А вы не люди?

– Нет. Люди называли нас тёмными лордами.

Тёмными лордами, значит. Не милыми ангелочками. Не добренькими волшебниками. Не спасителями или кем-то подобным. Тёмными лордами.

Как-то мне всё это не нравится.

Как-то это не укладывается в то, что Шаршрит рассказал мне раньше.

Натягиваю сапоги и делаю на пробу первые шаги. Неудобно, размерчик действительно великоват, но так точно лучше, чем босиком разгуливать по грязному полу.

Вздыхаю:

– А почему вас называли тёмными лордами?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5

Шаршрит пожимает плечами:

– Я никогда об этом не задумывался.

Вздыхаю:

– Понятно.

Хотя ясности это совсем не добавляет.

Сворачиваем в уже знакомый мне коридор, затем в первую дверь по левой стороне, за которой обнаруживается узкая винтовая лестница.

Коридор второго этажа выглядит заброшенным: пыль, паутина, мусор. Радуюсь, что согласилась на сапоги: месить босыми ногами такую грязищу – никакого удовольствия.

В коридоре пять закрытых дверей и арка, ведущая в комнату, которая когда-то была гостиной. Богатой гостиной, если судить по картинам, здоровенному камину, креслам, диванам, небольшим столикам и кадкам с некогда живыми растениями. Некогда живыми, а теперь засохшими. Комната выглядит так, как будто в неё очень давно не заходили – слишком уж толстый слой пыли.

Шаршрит открывает одну из дверей и пропускает меня внутрь.

Оказываюсь в комнате, напоминающей богатый будуар. Здесь есть зеркала, туалетный столик, ширма, кушетки. И даже камин, небольшой и украшенный белой прямоугольной плиткой с растительным узором. На стенах картины с цветами очень ярких оттенков. Некоторые из цветов напоминают знакомые земные, но к большинству из них земных аналогов подобрать не удаётся. И всё это щедро покрыто пылью и паутиной.

Из этой комнаты через деревянную дверь, выкрашенную белой краской и украшенную яркой вязью узоров, попадаю в спальню с огромной кроватью под балдахином. Кроме кровати из мебели здесь два кресла и большое зеркало.

Дверь в ванную тонкая, выполнена из медового цвета древесины с зелёными прожилками. А вот арка ведёт в гардеробную. И пыли в ней по какой-то причине совсем нет.

Наряды впечатляют. Слева на вешалках красуются разноцветной волной платья с пышными юбками. Каждое из них украшено драгоценными камнями, жемчугом, затейливой вышивкой. В таких не стыдно было бы посетить королевский приём или бал, а вот для обычной жизни такая красота кажется непрактичной.

Напротив вешалок полки с ночными рубашками, панталонами и обувью. Обувь на размер больше, чем мне нужно, но этот вариант всё-таки лучше, чем огромные сапоги Сертару. Порыскав, в углу нахожу пару на небольшом устойчивом каблуке. Когда завязываю шнурки, получается очень даже неплохо. Но идея бродить по лесу в платье с длинной пышной юбкой мне категорически не нравится.

Хмурюсь:

– А здесь есть комната с мужской одеждой?

– Да, – кивает Шаршрит. – Но зачем это тебе?

– Ведите.

– Как скажешь.

Идём в соседние покои. В них строгая отделка. Белизна стен контрастирует с тёмным паркетом пола и покрытой тёмным лаком мебелью. Вместо туалетного столика – массивный письменный стол. Вместо кушеток и ширм – кресла и книжный шкаф. Вместо цветов – портреты каких-то серьёзных на вид мужчин и лесные пейзажи. И толстенный слой пыли.

Кровать в спальне выглядит так же, как и в женской комнате, только балдахин здесь из тёмной ткани с набивным золотым узором. Ванная – зеркальное отражение той, что я только что видела: тот же небольшой бассейн из белого мрамора и туалет за деревянной ширмой.

В мужской гардеробной мне нравится больше. Обувь на несколько размеров больше той, что мне нужна, зато на вешалках с одеждой помимо камзолов есть довольно миленькие рубашки, штаны и жилеты.

– Отвернитесь! – прошу я мужчин.

А затем переодеваюсь в чуть великоватые штаны и рубашку, рукава которой приходится закатать. Жилет на всякий случай тоже надеваю – по ощущениям, на улице было тепло, но это впечатление может оказаться обманчивым.

– Я готова, идёмте.

– Сертару, позови остальных, – командует Шаршрит.

Сертару срывается с места и выбегает из комнаты, мы же с Шаршритом неспешно спускаемся в зал на первом этаже и ждём этих самых загадочных «остальных».

Первым появляется уже знакомый мне Норгриф. Следом за ним заходит мужчина с огненно-рыжими волосами, синими миндалевидными глазами и пухлыми губами. Одет он в винного цвета рубашку с чёрной вышивкой, высокие ботинки и узкие чёрные брюки.

– Это Элизарн, – представляет его Шаршрит. – Элизарн, это Вайра.

Элизарн отвешивает насмешливый поклон:

– Добро пожаловать в место нашего заточения.

Киваю, не зная, что на это ответить. Не могу же я сказать, что тоже этому рада. Потому что я не рада! Я хочу вернуться туда, где была. На фоне текущей ситуации изменщик бывший и лживая подруга уже не кажутся серьёзно проблемой. В конце концов, я вовремя обнаружила их истинную природу. И за то, что всё так случилось, я себя не виню. То, что я продолжаю доверять людям, – мой сознательный выбор. Возможно, излишне оптимистичный, но мне хочется жить в мире, где хороших людей всё-таки больше, а не искать в каждом встречном гнильцу.

– Ты действительно хочешь увидеть границу нашего проклятья? – с деланным любопытством интересуется Элизарн.

– Да.

– Зачем?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Прокляли вас, а не меня. Хочу вернуться обратно домой.

– О! Вот оно что! – во взгляде Элизарна насмешка.

Его поведение меня злит. Делаю глубокий медленный вдох и так же медленно выдыхаю, чтобы успокоиться. Зачем злиться на того, с кем я надеюсь всего через несколько часов распрощаться? Пустая трата времени.

Затем входят Сертару и беловолосый, и меня вновь обдаёт холодом. Запахиваю поплотнее жилетку, радуясь, что догадалась утеплиться. Не знаю, как будет в лесу, но рядом с этим типом совершенно точно холодно.

– Это Астариэн, – кивает Шаршрит на беловолосого. – Он кажется ледышкой, но на самом деле вполне приятный малый. Тебе не нужно его бояться.

Судя по презрительному взгляду Астариэна, очень сомневаюсь, что он может быть приятным или безопасным. Так что киваю, но не то чтобы искренне.

– Позволь предложить тебе руку, – галантно протягивает локоть Шаршрит. – В лесу нет тропинок, а мне бы не хотелось, чтобы ты подвернула ногу.

– Благодарю, – киваю я, признавая разумность его довода.

Норгриф выскальзывает из дверей замка первым и бесшумно скрывается между стволами деревьев. Затем выходят Астариэн и Элизарн. Мы с Шаршритом за ними, а замыкает нашу процессию Сертару.

Тропинок в этом лесу действительно нет. Приходится пробираться через высокую траву, кусты, огибать деревья. Если бы не поддержка Шаршрита, я много раз могла бы переломать ноги. Чем дальше, тем сильнее чувствую благодарность.

Лес пугает. Шорохами, скрипами, ощущением, будто он за мной наблюдает. И это недоброе внимание. Чувствую себя дичью, посмевшей сунуться на территорию хищника. И это ощущение усугубляется тем, что из-за плотных ветвей солнечный свет почти не проникает. Его хватает только на то, чтобы не натыкаться на деревья, но на этом всё.

Настроения не улучшает и то, что Элизарн периодически резко вскидывает руку и из его ладони вылетает что-то блестящее. Слишком стремительно, чтобы разглядеть, что именно. А потом, в том направлении, куда это блестящее улетело, раздаётся звук падающего тела. Даже не хочу знать, что это за зверь или существо, и вообще не хочу знакомиться с обитателями здешних мест. Так что опускаю голову и смотрю себе под ноги. Понимаю, что если эти мужчины не смогут меня защитить, от меня толку тем более не будет.

И ещё у меня чем дальше, тем больше ноют ноги – натирает непривычная обувь. Чувствую себя всё более усталой. А вот мужчины признаков усталости совсем не показывают: идут легко, словно это не лес, а асфальтированная дорожка; не сопят, не пыхтят – в отличие от меня.

Давно бы уже попросила об отдыхе, но стоит посмотреть на Астариэна и вспомнить его презрительный взгляд, как сразу же открывается второе дыхание. Понимаю, что глупо себя веду. Но это понимание ничего не меняет.

А ещё чем дальше, тем сильнее обостряется чувство голода. Я и прежде могла пропустить обед и даже ужин, но завтракала в9сегда. И теперь организм недоумевает, где его привычная порция каши или омлет. Или хотя бы какой-нибудь бутербродик. Но, если выбирать между тем, чтобы побыстрее оказаться дома, и голодом, то первое кажется более важным. Жаль, что мой желудок совсем не разделяет мою точку зрения.

Через бесконечно долгое время Шаршрит предлагает:

– Давай немного отдохнём под тем деревом, – и кивает на мощный ствол с корой, похожей на сосновую.

– Давай, – с энтузиазмом соглашаюсь я.

Стоит сесть и прислониться к стволу, как силы меня покидают. Ноги начинают ныть нещадно. Надо было поискать носки! Или хотя бы портянки соорудить. Хм… А ведь я могу сделать это прямо сейчас!

Отрываю подол рубахи, расшнуровываю ботинок и осторожно достаю ногу. Выглядит даже хуже, чем я думала: на большом пальце здоровенная мозоль, пятка растёрта до крови, даже на подошве ноги мозоли. Ну, ничего, как-нибудь доберусь. Главное попасть домой, а там уже вылечусь и поем. Мастерская на первом этаже, так что доковыляю. А еду можно и на дом заказать – не велика беда.

– Ого! – в голосе Шаршрита удивление. – Почему ты не сказала, что натёрла ноги? Мы могли бы раньше остановиться.

– Ничего страшного, – качаю головой я и расшнуровываю второй ботинок. – Я потерплю.

– Не стоит, – качает головой Шаршрит.

Прежде чем успеваю возразить, он берёт мою ступню в ладони и проводит указательным пальцем по повреждённым местам. И каждым движением как будто стирает красноту и боль; кожа восстанавливается. Когда он заканчивает, боль исчезает полностью, а ступни выглядят совершенно здоровыми.

– Фига себе как ты можешь! Спасибо! – дотрагиваюсь до места, где раньше была мозоль, и ощущение, как будто прикасаюсь к здоровой коже.

– Давай вторую.

Другая ступня выглядит не лучше. И снова Шаршрит гладит её, и под его прикосновениями кожа исцеляется, а боль уходит.

– Спасибо! – благодарю я. – Это удивительно!

– Пожалуйста, – Шаршрит выглядит довольным.

И мой желудок выбирает именно это время, чтобы издать голодное урчание.

– Ты голодна? – изгибает бровь Шаршрит.

– Да, – признаюсь я. – Я же с самого утра ничего не ела. И не пила.

– Сертару, принеси воды. Элизарн, на тебе рыба, – поднимается Шаршрит.

Мужчины кивают, и все трое растворяются среди стволов деревьев, так что перед моими глазами остаётся маячить только Астариэн.

Через пять минут они возвращаются. Сертару приносит воду в листе, а Элизарн бросает к моим ногам рыбину.

Выпиваю всё воду до капли и озадаченно смотрю на улов:

– Но она же сырая! И неразделанная.

– Сейчас, – Шаршрит достаёт из сапога нож.

Ловко потрошит и чистит рыбу от чешуи, затем нанизывает её на выломанный из куста прут и протягивает Элизарну:

– Прожарь.

Тот подносит открытые ладони к рыбе с двух сторон и прямо на моих глазах она начинает зарумяниваться. Стараюсь держать челюсть на месте и не удивляться очередному чуду, но получается не очень.

Наконец Шаршрит протягивает зажаренную до хрустящей корочки рыбу мне. Соли не хватает, но вкус отменный: мякоть сладковатая, плотная, сочная. И запах восхитительный. Отбрасываю мысли о том, что рыбка может оказаться ядовитой, и с наслаждением завтракаю.

Закончив, благодарю мужчин и обматываю ноги импровизированными портянками. Затем поднимаюсь и преувеличенно оптимистично заявляю:

– Я готова! Идёмте.

– Думаю, всё-таки идея передвигаться пешком для тебя не самая лучшая, – качает головой Шаршрит. – Держись! – подхватывает меня на руки и срывается на бег.

Давлю протестующий вопль. Сдержанности очень способствует то, что мои мышцы налились усталостью, а воспоминания об истерзанных ногах и боли ещё слишком свежи в памяти. Да и Шаршрит несётся так, что стволы деревьев мелькают, размазываясь – сама бы я так быстро перемещаться не смогла. Как-то сразу вспоминаются его слова про то, что до границы проклятья полдня пути; а мы хорошо если прошли треть.

В руках мужчины уютно. Широкая тёплая мускулистая грудь, сильные руки… Меня раньше никто не носил на руках. Разве что, возможно, родители в далёком детстве. Но никогда мужчины. А ведь я не такая уж неподъёмная. Может быть, у них не возникало мысли о том, что за моей уверенностью и решительностью скрывается хрупкая женщина? Но факт остаётся фактом. Меня впервые кто-то носит на руках, и мне это нравится. Определённо нравится.

Сложно сказать, сколько Шаршрит бежит. Время сужается до стука сердца под ухом, тёплой кожи и мужского аромата. Освежающего, прохладного, с едва уловимой ноткой пота. Вкусного запаха. Почему-то успокаивающего.

Туманная стена того же лавандового цвета, что и небо, вырастает перед нами как-то внезапно. Испытываю сожаление, когда Шаршрит спускает меня на землю. И радость тоже. Наконец-то я вернусь домой.

Подхожу к туманной стене и осторожно касаюсь её ладонью, готовая в любой момент отпрянуть.

Ладонь натыкается на что-то твёрдое и ледяное. Веет чем-то жутким. Пытаюсь толкнуть это что-то, войти в него, но ничего не получается. С тем же успехом можно было попытаться пройти сквозь каменную стену.

Осознание накатывает волной безнадёжности. Похоже, я действительно здесь застряла.

Глава 6

Так! Что в таких ситуациях советовала мой психолог?

Мне нужно успокоиться. Вернуться в настоящий момент…

Сажусь прямо на землю и выпрямляю спину. Ладони укладываю на бёдра.

Итак.

Пять вещей, которые я вижу… Какое-то высоченное дерево с серебристым стволом. Маленькая серенькая птичка с клыками. Клыкастая птичка? Это что-то новенькое. Травка… Высокая, зелёная. Жёлтенький цветочек. Выглядит слишком безобидно… В чашечку цветка залетает ярко-голубая бабочка и лепестки схлопываются. Не показалось. Мнимая безобидность... Если считать бабочку, пять вещей есть.

Теперь звуки. Дыхание мужчин, обступивших меня полукругом, не ощущается. Жутенько, но сердце у Шаршрита билось, так что вроде бы они всё-таки живые. Надеюсь, что живые.

Так! Я отвлеклась.

Шум травы. Шум листьев. Истошный крик невидимой птицы. Треск веток. Какой-то странный вибрирующий звук, так же резко оборвавшийся, как и зазвучавший. Недружелюбный какой-то лесок. Но да ладно.

Запахи. Пахнет потом. Моим потом. Сюда бы мой респирант, но... Обрываю мысль. Запахи! Ветер пахнет зеленью, затхлостью, землёй. И есть ещё какая-то острая нота. И аромат цветов. Сладковатый, душистый. Неприятный запах.

Что чувствует моё тело? Ноги не болят. Шнурки затянула слишком сильно, так что верх стопы немного пережат. Ремень тяжестью давит на бёдра. А вот ткань штанов и рубашки очень приятная. Мягкая, невесомая. Натуральная, наверное. Ладони давят на бёдра. Ветерок ерошит волосы. И ещё я немного хочу пить.

Неплохо.

Что дальше?

А дальше нужно назвать чувства, которые я испытываю. И это беспомощность, страх, злость, обида.

Почему я?! Ну почему именно я?!

Если не считать бывшего и подруги-гадины, моя жизнь начала налаживаться. Заказы появились. На выставку меня пригласили... Я снова отвлеклась.

Беспомощность, страх, злость, обида. Где они находятся в моём теле? Застряли комком в горле и остриём в желудке. Как будто я проглотила клубок колючих ниток, да ещё и шпагу. Так себе ощущения.

А теперь нужно дышать в эти чувства, стараясь дать им пространство. Постараться наблюдать за ними как будто со стороны. Как будто я всего лишь персонаж в какой-нибудь игре. Или актриса на сцене. Наблюдать, не стараясь навешивать ярлыков «правильно» и «неправильно». И дышать. Принимать свои чувства. Разрешать себе быть всего лишь человеком, а люди, как известно, легко вляпываются во всякое дерь… попадают в разные ситуации. Жизнь – это то, что случается с нами, когда у нас совсем другие планы. У людей нет дара предвидения. Мы не можем контролировать то, что от нас не зависит…

Постепенно чувствую, что комок в горле становится мягким, больше не колет острыми гранями. А острие клинка в желудке становится менее острым. А главное, мне больше не хочется метаться раненой птицей и жаловаться на несправедливость судьбы.

Почти не хочется.

Теперь следующий шаг. Что я могу контролировать и что не могу?

Я могу контролировать свою реакцию. Могу попытаться найти способ выбраться из этого странного места. Но вот выберусь или нет – этого я контролировать не могу. И не могу контролировать поведение этих странных мужчин. Они пока не сделали мне ничего плохого. Но, возможно, только пока…

Что там говорил Шаршрит? Чтобы разрушить проклятье, им нужно сделать счастливой человеческую женщину. Интересно, какая по счёту это попытка? И чем закончились предыдущие?

Отрываю взгляд от травы и перевожу его на Шаршрита:

– Вам уже раньше удавалось затаскивать сюда женщин? Сколько их было?

– Ты первая, – спокойно отвечает он.

Удивлённо приподнимаю брови:

– Но ведь ты говорил о том, что вы здесь уже столетия.

– Верно. И ты первая человеческая женщина, которую нам удалось протащить сюда через сновидения.

– Вот как!

Не знаю, радоваться этому или наоборот. Надеюсь, что в нашем случае не будет ничего про первый блин комом. Потому что я вообще-то не блин.

Вздыхаю:

– Понятно. Давайте вернёмся в замок.

– И ты даже не устроишь истерику?

– А надо?

– Нет, – качает головой он.

– Значит, обойдёмся без этого, – соглашаюсь я.

– Ты не возражаешь, если я тебя снова понесу?

Удобно добраться до замка в крепких мужских объятиях или топать ножками в слишком больших ботинках? Не то чтобы сложный выбор, так что улыбаюсь:

– Буду очень благодарна.

Он снова без видимых усилий подхватывает меня на руки. Словно я вообще ничего не вешу. Так же бережно прижимает меня к груди и легко срывается на бег.

Дыхание Шаршрита настолько невесомо, что услышать его удаётся, лишь приложив усилие. Но дышит же всё-таки.

Тёмный лорд, значит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тёмный лорд, который умеет лечить. Который захотел меня вылечить, хотя я об этом его не просила.

Хотя, возможно, не стоит искать искренность там, где её нет. Может быть, он просто сделал это, чтобы меня осчастливить? Всё равно не получается перестать испытывать благодарность. Какими бы ни были его мотивы, всё-таки помог. А это уже довольно много. Может быть, всё не так уж плохо, как кажется на первый взгляд?

Кого я пытаюсь обмануть?!

Я непонятно где с мужчинами, которых прокляли и называли тёмными лордами. У меня нет интернета, телефона, знакомых, доставки еды, моей мастерской. Да даже предметов первой необходимости нет! Я в жо… В довольно сложной ситуации. И истерикой здесь не поможешь. Поистерить я могу и потом, когда выберусь из этого дерь… Из этой сложной ситуации.

Как там меня учила психолог? Текущая ситуация – это точка выбора. Есть действия, которые отдалят меня от цели, есть те, что приблизят к ней. Истерика явно отдалит. Или как минимум ничем не поможет. Хотя хочется. Может быть, действительно немного поистерить? Заманчиво, но всё-таки нет.

Итак. Точка выбора.

Я хочу выбраться из этой тюрьмы. Тюрьмы, потому что иначе замок, окружённый непроницаемым лавандовым туманом, не назвать. Не камера-одиночка, конечно. И это радует. В одиночестве в этом месте я бы точно не продержалась – обитатели местного леса кажутся очень недружелюбными. Наверняка я для них – вкусный деликатес.

Значит, присутствие тёмных лордов – это всё-таки плюс. Сомнительный, конечно, но плюс.

Чтобы выбраться, мне нужно стать счастливой. Вздыхаю и закатываю глаза. Как просто и как сложно! Но если отбросить сарказм, то что остаётся?

Чтобы быть счастливой, нужно удовлетворить базовые потребности как минимум. А это у нас еда, вода, безопасность, жильё и тепло. Начну с этого. А потом уже перейду к чему-то более сложному.

Мне будет спокойнее, если я осмотрю замок и уверюсь, что мне в нём безопасно. И найду для себя отдельную комнату. Закрывающуюся изнутри. Ещё бы убраться в этой мрачной обители пыли… Но а вдруг это всё-таки сон? Маловероятно, но а вдруг? Лучше уж потратить его на то, чтобы облазить старинный замок, а не в роли Золушки. Если это всё-таки не сон, убраться я и завтра успею. И мужчины мне помогут. Они же хотят сделать меня счастливой, а помощь с уборкой вполне можно посчитать первым шагом в эту сторону. На втором этаже всё было плохо, но и на остальных не то чтобы сильно лучше. Ноги чернющие. Помыться бы. Интересно, в замке есть водопровод? Хотелось бы. Все эти ночные вазы и тазики – это, бесспорно, аутентично. Но комфорт я ценю больше.

Представляю, как Астариэн сперва гадит в горшок с царственным видом, а потом брезгливо выплёскивает содержимое горшка в окно. Картинка вызывает улыбку. Каким бы ты снобом ни был, но есть что-то, что всех уравнивает. Например, потребности организма.

Если мне придётся провести здесь какое-то время, в свинарнике я жить не намерена!

Появление пусть не очень чёткого, но плана, меня успокаивает. А ещё больше успокаивает размеренный стук чужого сердца и освежающий, прохладный, с нотками пота запах Шаршрита. Очень мужской. Я бы даже сказала волнующий. В приятном смысле. И напряжение отступает.

Я молодец. Я проверила его слова. Я убедилась, что стена реальна. В том, что она оказалась для меня непроницаемой, моей вины нет. Пусть этот план не сработал – не беда, придумаю что-то ещё. В конечном итоге, я пока жива. А это самое главное. Это уже неплохо. И пусть вероятность стать счастливой в этом странном месте кажется призрачной, я приложу к этому все усилия.

Глава 7

Замок возникает как будто ниоткуда. Сама я бы ни за что не смогла сюда вернуться. Если только чудом.

Когда заходим в зал, Шаршрит опускает меня в кресло. Остальные рассаживаются вокруг, выжидательно на меня уставившись. Смотрю на них в ответ. Благодаря матери, которая имела привычку обижаться на что угодно и неделями молчать, я очень поднаторела в этой игре.

Элизарн обрывает молчание первым:

– Теперь ты убедилась, что никуда не можешь отсюда деться?

Мило улыбаюсь:

– Нет. Я убедилась, что мне не пройти сквозь стену проклятья. Всё ещё остаётся шанс, что всё происходящее – бред моего сознания, и я проснусь в своей тёплой уютной постельке.

Он закатывает глаза, сплёвывает, поднимается и демонстративно уходит. Остальные остаются на своих местах. Лицо Шаршрита ничего не выражает. Сертару, похоже, ситуация веселит. Астариэн – тут ничего нового – смотрит на меня высокомерно, словно я какая-то незначительная букашка. Норгриф спокоен. Его эмоции мне тоже не удаётся прочитать.

– И что ты планируешь делать? – интересуется Шаршрит.

Беззаботно пожимаю плечами:

– Не знаю. Есть какие-то предложения?

– Сейчас! – Сертару вскакивает с места. – Погодите!

С интересом смотрю, как он выбегает из зала, а через пару минут возвращается, с триумфальным видом потрясая книгой:

– Вот! Нашёл!

Я заинтригована:

– Что это за книга?

– Это книга об обязанностях женщин и мужчин, – Сертару садится в кресло, листает, а потом с воодушевлением зачитывает отрывок: – Женщине надлежит слушаться своего мужа и мужчин своего рода. Только в служении она может обрести счастье.

Скептически приподнимаю брови:

– В служении?

– Ага! – воодушевлённо кивает Сертару. – Женщина должна услаждать мужской взор, поэтому ей надобно следить за своим внешним видом. Регулярно омывать тело, красиво одеваться. Буде семейство не имеет слуг, готовить вкусные яства, поддерживать дом в чистоте, заботиться о домашнем хозяйстве и надлежащем воспитании детей. Встречать мужа с улыбкой на устах. С пониманием относиться к тому, что он устал. Облегчать его печали. Способствовать поддержанию мира и спокойствия в семье. Стремиться всячески угождать своему мужу.

– Вот как! – становится весело. – А про обязанности мужа там тоже есть?

– Конечно! Мужу надлежит обеспечивать свою семью финансово, защищать членов семьи, служить им опорой.

Он замолкает. Улыбаюсь:

– И всё?! Получается, если обеспечивать меня материально в этой глуши проблематично, только кормить, значит, всё, что от вас требуется – это меня защищать? А я за это должна готовить, убирать, стирать, да ещё и удовлетворять ваши потребности? Как мило! А автор этого опуса, случайно, не мужчина?

Сертару рассматривает обложку и кивает:

– Мужчина.

– Я так и думала! – киваю я. – А у тебя есть такие же книги за авторством женщины?

– Но ведь женщины неграмотны! Им неинтересно писать книги.

Вздыхаю:

– Похоже, всё гораздо хуже, чем я предполагала вначале. Я грамотна. Книг я не писала, но в моём мире это занятие не является сугубо мужским. Так же как и зарабатывание денег. Я вполне справлялась с тем, чтобы не только себя обеспечить, но и быть для себя опорой.

– А защита? Тебе же всё равно нужна была защита, – не сдаётся Сертару.

– От чего именно защита? Я жила в довольно развитом мире. Хищники по улицам у нас не бродят. А в остальном достаточно было не заходить в тёмные переулки и не садиться в машину к незнакомцам. Как вы видите, благодаря этой стратегии я вполне успешно дожила до своих тридцати пяти лет. Да и мужчина не может всё время быть рядом, и если бы в его отсутствие кто-то напал, то спасти меня он не смог бы при всём желании.

– Звучит так, будто тебе мужчина и не был нужен. У вас не принято выходить замуж?

– Почему же? Очень даже принято. И многие женщины разделяют ценности, описанные в этой книге. Многие, но я не из их числа. Мне никогда не нравилось заниматься уборкой или готовкой. Не то чтобы я избегала этого, но уж точно такие занятия не делали меня счастливой. Именно поэтому, как только я начала хорошо зарабатывать, сразу же передала эти обязанности уборщице и покупала еду с доставкой на дом. И я не готова обслуживать чужие эмоциональные потребности в ущерб своим. Мне не хочется притворяться весёлой и довольной, если на самом деле это не так. Наверное, существуют женщины, которым нравится описанная в этой книге жизнь, но я явно не из их числа.

– Может быть, ты просто не пробовала? – всё ещё не сдаётся Сертару.

– Почему это не пробовала? Пробовала. Любовь и не на такие глупости толкает. Пробовала, и мне не понравилось. И мои последние отношения окончательно меня в этом убедили. И да! Проговариваю на всякий случай: в нашем мире не требуют от невесты, чтобы она была девственницей. По крайней мере, в том городе и той культуре, где я жила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты странная женщина, – заключает Сертару.

Пожимаю плечами:

– Уж какая есть. Как минимум я точно знаю, что форма гениталий не связана с желанием убираться и готовить. И мужчины с этими задачами справляются не хуже женщин.

Шаршрит запрокидывает голову и начинает смеяться. Сертару вопросительно смотрит на остальных, но разгадать причину поведения Шаршрита они ему не помогают. В ледяном взгляде Астариэна мне чудится лёгкое любопытство, хотя никакой приязни я всё равно не ощущаю – так можно было бы смотреть на кошку, если бы она вдруг заговорила человеческим голосом. Норгриф сидит с каменным выражением лица, отстранённый и спокойный, как будто в этом мире ничего его не удивляет.

Отсмеявшись, Шаршрит произносит:

– Похоже, скучно нам точно не будет!

На всякий случай добавляю:

– Рожать ребёнка я тоже не согласна! Беременность в глуши, без медицины, да и последующая жизнь без подгузников и тысячи необходимых для роста и воспитания детей мелочей меня также очень сильно расстроит.

– Ладно, – улыбается Шаршрит. – Но как в таком случае нам сделать тебя счастливой?

Пожимаю плечами:

– Пока не знаю. Но я обдумаю этот вопрос… А что у нас на ужин?

– Ты снова проголодалась?

– Да.

– Я захватил тушу кабана на всякий случай, – произносит Норгриф. – Можем пожарить.

– Мне подходит, – киваю я.

– Раз уж ты не любишь готовить, – улыбается Сертару, – я сам этим займусь.

– Отлично, – благосклонно киваю я, и он выходит из комнаты.

– Я разведу огонь, – произносит Элизарн, который, как оказалось, подслушивал нас из коридора.

Он перекладывает дрова в камин, затем сжимает кулак и резко распрямляет его в их направлении. Пламя вспыхивает, начиная весело потрескивать.

– Получается, вы маги? – почему-то запоздало доходит до меня.

– Да, – улыбается Шаршрит.

– А я? У меня есть такие способности?

– Нет.

– Точно-точно?

– Точно-точно.

– Совсем-совсем?

– Совсем-совсем.

– Жаль… И развить никак?

– Никак. У тебя в ауре отсутствует нужный контур.

– Ладно, – вздыхаю я.

Не то чтобы я когда-то ждала письма из Хогвартса или мечтала нечто этакое уметь… Я для этого слишком материалистка. Но ведь долгое время я была уверена, что магия – это выдумка. И если она действительно существует, то я бы тоже не отказалась что-нибудь такое уметь. Но ладно, нет так нет. Как-то все эти годы обходилась без магии, проживу и дальше без неё.

Сертару вносит громадную разделанную тушу, нанизанную на вертел – легко так, как будто это курица какая-нибудь, а не здоровенный кабан – и прилаживает добычу над огнём.

Пока я увлеченно наблюдаю за уверенными движениями Сертару и пляской языков огня, корочка уже начинает подрумяниваться и источать невероятно аппетитный запах. Сглатываю слюну и, чтобы как-то отвлечься, интересуюсь:

– Я так понимаю, хлеба у вас нет?

– Нет, – качает головой Шаршрит.

– И соли?

– Соль есть. Неподалёку от замка солёное озеро.

– И вы за столько времени не всю соль съели?

– Мы неприхотливы в еде, – поясняет Сертару. – Но мы помним о том, что люди – другие, поэтому я посолил мясо.

– А каши у вас есть?

– Нет.

– А овощи и фрукты?

– Тебе недостаточно мяса?

– Важно питаться разнообразно, чтобы быть здоровой.

– Я завтра поищу, – произносит Норгриф.

– Спасибо, – благодарю я.

Хочется надеяться, что это всё-таки сон и утром я проснусь у себя дома, а об этом приключении буду вспоминать как о чём-то забавном. Но если это всё-таки не сон, придётся позаботиться о своём питании. Исключительно мясной рацион моему организму точно не понравится.

Сертару приносит из кухни тарелки и столовые приборы. Затем срезает с туши прожаренные куски мяса, перекладывает на тарелки и первую из них протягивает мне.

Ем с удовольствием. Мясо слегка жестковатое, но очень вкусное.

Насытившись, начинаю чувствовать сонливость.

Шаршрит улыбается:

– Может быть, переночуешь в моей комнате? А завтра подыщем тебе другую спальню, если захочешь. Мы убирали только в своих комнатах, а что в остальных ты и сама видела.

– Видела, – задумчиво киваю я.

– Не переживай, я помню о том, что ты говорила про согласие. Со мной ты будешь в безопасности.

Своевременное уточнение. Местную живность я пока не видела и никакого желания познакомиться не испытываю. Если настою на том, чтобы для меня подготовили другую комнату, то потом мне там может стать страшно. Пусть окна узкие и забраны решёткой, не уверена, что смогу спокойно уснуть.

– Ладно. Я посплю у тебя, – киваю я.

– Идём, провожу.

– Добрых снов, – прощаюсь с остальными и отправляюсь за Шаршритом.

– Добрых снов, – нестройным хором отвечают мне как будто все, кроме Астариэна.

Комната Шаршрита оказывается на первом этаже первая слева. Просторная, в таком же средневековом стиле, как и виденные мной ранее, разве что на стенах нет картин, а из мебели только кресло у камина, кровать и шкаф. Ковра на полу тоже нет, так что выглядит она довольно аскетично по сравнению с остальными.

Внутри есть ещё одна дверь, и я очень надеюсь, что за ней ванная комната хоть с какими-нибудь удобствами. Ложиться в кровать с немытыми ногами и не сходив по очень даже сильной нужде никак невозможно, так что направляюсь прямиком туда. И, ура, это действительно она. В моём распоряжении и унитаз, и ванна. Радуюсь им неимоверно – не хотелось бы, как в давности, справлять свои дела в горшок и мыться в тазике.

Вода ледяная, поэтому обмываюсь максимально быстро, а потом возвращаюсь в спальню:

– Шаршрит, у меня нет одежды для сна. Мне бы переодеться.

– Рубашка тебя устроит?

– Да.

Он достаёт из шкафа белую шёлковую рубашку и протягивает её мне. С радостью беру и переодеваюсь в ванной. Рубашка для меня очень велика: прикрывает не только попу, но и коленки. Рукава закатываю, пуговицы застёгиваю все. Затем возвращаюсь в спальню и укладываюсь.

Шаршрит снимает камзол, оставаясь по пояс обнажённым, и вешает его в шкаф. Засматриваюсь на его широкую спину с рельефно прорисованными мышцами. Возникает желание огладить эти мышцы, проверить их твёрдость. Неуместное желание смущает, так что поворачиваюсь к мужчине спиной, пытаясь скрыть горящие щёки.

– Ты говорила, что заниматься сексом без твоего согласия – это изнасилование, – произносит Шаршрит. – Но если ты будешь согласна, всё будет в порядке?

Сердце начинает частить. Облизываю пересохшие губы:

– Да.

– А как насчёт того, чтобы заняться этим сейчас? Я бы не отказался. А ты?

Понимаю, что я тоже очень даже за. Воспоминание о поцелуе будоражит. И о той ночи, когда я сюда перенеслась, тоже. На ум приходит фраза: «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен – чего зря время терять?» Улыбаюсь. Я не привыкла к сексу на первом свидании, но почему бы и нет? Я совершенно точно хочу Шаршрита. Он меня тоже. Если откажусь и утром проснусь в своей кровати, буду жалеть до конца своей жизни.

Облизываю вмиг пересохшие губы:

– Я согласна.

Произношу и сжимаюсь от собственной смелости.

Чувствую, как матрас прогибается под весом Шаршрита. Он придвигается ближе, и ухо обжигает горячий шёпот:

– Тебе тоже интересно, как всё может быть в реальности, а не во сне? Мне вот очень.

Он отводит прядь от моего лица и оглаживает кончиками пальцев скулу, затем шею. Подхватывает краешек одеяла и начинает медленно стягивать его вниз. Расслабляю пальцы, которыми впилась в ткань. Чувствую трепет и предвкушение. Признаю правоту Шаршрита: мне тоже интересно, как оно по-настоящему.

Шаршрит нависает надо мной. Проводит языком от ключицы до уха. Слегка прикусывает мочку, заставляя охнуть от ощущений.

Снова шепчет:

– Ты такая отзывчивая! Оказывается, не только во сне... У тебя более нежная кожа, чем я думал. И в реальности касаться тебя – гораздо будоражаще…

Он стягивает одеяло ещё больше. Запускает под него ладонь. Забирается под ткань рубашки. Оглаживает моё бедро и живот медленно, но властно.

Прикусываю губу и выгибаюсь, чувствуя, как возбуждение дурманит голову.

Шаршрит опрокидывает меня спину.

Охаю от неожиданности. А затем ловлю его взгляд, в котором столько страсти, что невольно задерживаю дыхание. Никто никогда так на меня не смотрел! Никогда не думала, что на меня кто-то может так посмотреть.

Вспыхиваю от макушки до кончиков пальцев и приглашающе раздвигаю ноги.

Шаршрит усмехается. Склоняется и целует меня так жарко, что начинаю дрожать от слишком острого желания. Тянусь к его штанам и пытаюсь дрожащими пальцами расстегнуть ремень.

Шаршрит поднимает ткань моей рубашки, комкая на животе. Отстраняет мои пальцы и тянется к ремню сам. И когда через минуту мы наконец-то соединяемся, обвиваю его ногами, чтобы было ещё теснее.

Толчки резкие, рваные. Именно так, как мне нравится. Именно так, как мне хочется…

Комната наполняется моими стонами и вскриками. Впиваюсь пальцами в каменные плечи, потому что слишком хорошо, слишком жарко, слишком…

Всё слишком.

Тело взрывается в оргазме, заставляя сотрясаться и кричать. Придя в себя, убираю руки от спины Шаршрита, в которую я ещё совсем недавно впивалась ногтями и шепчу:

– Прости! Я не хотела.

Он улыбается. Целует меня в подбородок:

– Не хотела меня соблазнять?

– Царапать.

– Мне понравилось… Люблю, когда немного остро.

– А ты?.. Успел?

– Успел, – улыбается он.

Наваливается облегчение, а вместе с этим и сонливость. Зеваю, прикрыв рот ладошкой.

Шаршрит перекладывает мою голову на своё плечо, а потом заключает меня в кольцо своих рук:

– Спи, сладкая. Тебе нужно отдохнуть.

Уже засыпаю, когда мелькает мысль, что я буду рада, если сегодняшнее приключение окажется сном. Но даже если нет… Такого яркого оргазма я ещё не испытывала. Нахождение в этом мире может оказаться гораздо приятнее, чем я думала раньше.

Глава 8

Утром просыпаюсь в той же комнате, в которой и уснула. Оглядываюсь по сторонам, и до меня доходит, что я не дома. Что мой странный вчерашний сон продолжается. Что я не вернулась.

Накатывает такое отчаяние, что начинаю реветь.

Шаршрит успокаивающе гладит меня по голове:

- Всё в порядке… Ты в безопасности…

- Ничего не в порядке! – всхлипываю я и реву ещё сильнее.

Плачу навзрыд, давая выход эмоциям.

А когда слёз уже не остаётся, делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Прошу:

- Ты можешь оставить меня в одиночестве?

- Ты уверена?

- Да. Мне нужно немного побыть одной.

- Хорошо.

Шаршрит уходит.

Несколько раз всхлипываю, затем отстраняюсь от своих чувств. Пытаюсь посмотреть на них со стороны.

Что я имею?

Я оказалась в другом мире и, вероятно, больше никогда не смогу вернуться в свой. Родителей в живых уже нет, так что моё отсутствие могут заметить только подруги и заказчики. Заказчики в первую очередь.

Я могу больше никогда не вернуться в свою уютную квартиру и мастерскую. И не смогу закончить ту вазу. И мастер-класс не проведу…

Надо собраться.

Как там учила психолог? Нужно подумать о том, что приблизит меня к цели, а что отдалит от неё. Раз уж я хочу снять проклятие, получается, моей целью должно быть счастье?

Кривлю губы в невесёлой усмешке.

Ладно. Счастье, значит… Без доставки готовой еды, магазинов, интернета, моего гончарного круга, любимых мелочей и ежедневных ритуалов...

Нет, если я буду грустить по прошлому, это точно не приблизит меня к цели. А значит, для начала нужно принять ситуацию, в которой я оказалась.

Для этого пытаюсь почувствовать своё тело. Замечаю, что лежу на довольно комфортной кровати. Шёлковая рубашка приятно касается кожи. От постельного белья пахнет чем-то прохладным, освежающим, но при этом мужским. Пахнет Шаршритом. Мне довольно уютно: ничего не давит, нигде не болит.

Вздыхаю, а потом прислушиваюсь к себе. Что я чувствую?

Колючий комок в области желудка. Как будто ежа проглотила, и он теперь недовольно шевелится внутри.

Где это чувство сильнее всего? В желудке. Немного отдаёт в горло. А слабее всего в пальцах ног.

Что это за чувство? Грусть, ошарашенность; надежда, что я проснусь; нежелание здесь оставаться.

Начинаю дышать в этот колючий комок чувств. И с каждым вздохом представляю, как будто пространство вокруг них расширяется.

Напоминаю себе о том, что я всего лишь человек. Людям свойственно бояться изменений и цепляться за привычный комфорт. Теперь мне нужно принять то, что я, возможно, никогда не смогу вернуться в свой мир. Что мне придётся научиться жить по-новому.

Укладываю ладонь на область желудка и представляю, как от неё тепло передаётся комку. Расслабляющее и исцеляющее тепло.

Чувствую, как мне становится легче.

Делаю несколько глубоких вдохов.

У меня есть все эти сложные чувства, но не только они.

Прислушиваюсь к себе. Шевелю руками и ногами. Понимаю, что мне хочется в туалет. Что теперь у меня новые обстоятельства. Что нужно постараться отнестись к происходящему с любопытством, поиграть с новой реальностью. Да, всё очень неожиданно, но я жива, даже здорова. Не под забором без одежды оказалась, а в замке, где есть нормальный туалет. Смерть от голода мне тоже не грозит. А если найдут овощи и фрукты, то и с желудком проблем не будет. Всё не так уж безнадёжно.

Открываю глаза. Осматриваюсь по сторонам, затем отправляюсь в ванную.

Чувствую некоторую неловкость из-за того, что так расклеилась. Но с другой стороны, и не осуждаю себя – всё-таки годы психотерапии не прошли даром, я научилась относиться к себе с пониманием и жалостью. Даже приняла то, что могу испытывать разный спектр чувств, и эти чувства не делают меня слабой. То, что я поревела, даже хорошо – сбросила напряжение.

Переодевшись, отправляюсь в гостиную.

Меня встречают настороженными взглядами. Между креслами замечаю новый предмет обстановки: здоровенный деревянный стол. На нём куча самых разнообразных плодов. Большие красные, размером с мою голову, сливовидной формы похожи на помидоры и пахнут соответственно. Ещё один как здоровенный картофель. Другие, зелёные, размером с половину моей ладони, напоминают клубнику и пахнут ею же. И есть ещё какие-то овальные зелёные и круглые красные, опознать которые не удаётся. С сомнением щурюсь:

- Я ведь не отравлюсь? Не хотелось бы умереть во цвете лет совсем не геройской смертью. Хотя геройской тоже не очень-то хочется.

- Я все проверил, - улыбается Шаршрит. – Для твоего организма они совершенно безвредны. Мы их помыли, так что можешь есть. А ещё осталось мясо. Хочешь?

- Да.

Сертару подхватывается с места и через пару минут возвращается с тарелкой мелконарезанного мяса и столовыми приборами. Элизарн проводит ладонью над мясом, оно начинает скворчать и исходить паром.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отрезаю от, как я надеюсь, помидора кусок и перекладываю в тарелку.

Перевожу взгляд на мужчин:

- А вы не будете?

- Мы уже позавтракали, - улыбается Сертару. – Но если тебе нужна компания… - Он отрезает кусок помидора и откусывает.

Пожимаю плечами и принимаюсь за завтрак. Помидор оказывается сладким, с плотной мякотью и характерным помидорным вкусом. Мясо принадлежит вчерашнему кабану, оно довольно вкусное и без странных привкусов.

Закончив с основным блюдом, отрезаю себе кусок клубники. И она тоже оказывается безумно вкусной: с земляничными нотами, сочной, ароматной – именно такой, которую всегда ищешь, но редко когда получаешь.

Отрезаю кусочек от, как я надеюсь, картофеля. Срез очень похож. В сыром виде я картофель не пробовала, так что откладываю на потом. Овальное зелёное по вкусу очень напоминает огурец, только кожура настолько твёрдая, что приходится её снять. Круглые красные плоды внутри оказываются мягкими и слизкими. С сомнением облизываю кусочек. Вкус сливочный, как будто это мягкий сыр, только чуть сладковатый. Невероятно вкусно.

Похоже, с овощами и фруктами в этом мире проблем не будет. И то, что клубника такая огромная, мне безумно нравится.

Сытая и довольная откидываюсь на спинку кресла:

- Огромное спасибо! Было очень вкусно!

- Что ещё мы можем для тебя сделать? – интересуется Шаршрит.

- Хм… Ты говорил, что вы убираетесь только в комнатах, в которых живёте?

- Это не совсем так. Мы повесили в своих комнатах и этой гостиной заклинания, убирающие пыль и грязь.

- О! А почему не сделали это с остальными комнатами?

- А зачем? Мы же ими не пользуемся.

- Хм… Но я бы не хотела жить в грязи. Предлагаю нам всем проверить на практике, сделает ли нас счастливыми уборка. А заодно я бы хотела обследовать дом и поискать для себя комнату.

- Без проблем, - улыбается Сертару. – Идём.

Помимо знакомых мне спален двери из коридора ведут ещё в комнаты Норгрифа и Элизарна.

У Норгрифа из обстановки есть комод, кровать без балдахина, большая шкура чёрного зверя и кресло перед камином. Стены обшиты тёмными деревянными панелями, пол тоже тёмный, поэтому комната очень напоминает логово.

А вот в спальне Элизарна два здоровенных кресла перед камином, облицованным мраморными плитками; пол сделан из какого-то зелёного камня с золотистыми прожилками; стены задрапированы белым шёлком. На стенах множество пейзажей и картин с цветами, каминная полка заставлена статуэтками, на полу бежевый ковёр с высоким ворсом, над кроватью – прозрачный балдахин. Дорого, богато, ярко, но почему-то удивительно гармонично.

Кроме спален мужчин есть ещё три комнаты: гостиная, спальня и просторная светлая кухня. Судя по тому, что выглядят комнаты пыльно, ими давно никто не пользовался. За исключением кухни – здесь чистый стол и протоптанная в пыли дорожка к кухонным шкафчикам. Сразу же возникает вопрос:

- А вы что, не пользовались кухней?

- Нет, - улыбается Сертару. – У нас же есть ножи.

- Руками и ножами управлялись?

- Да.

- Ох! Не то чтобы я против, но мне тарелка и вилка как-то привычнее. Но вы можете есть так, как привыкли.

- Не стоит. Нам всё равно, а если тебе важны манеры, мы можем есть вилкой и с тарелки.

- Как хотите… А у вас есть тряпки и метла?

- Зачем?

- Чтобы убираться.

- Не нужно. Давай выйдем за пределы комнаты.

Выходим за порог, после чего Астариэн соединяет ладони, а когда разводит их, на полу появляется лужа. Она постепенно разливается по всей поверхности пола, а потом замирает. Элизарн делает отталкивающее движение в сторону лужи. Вода начинает дымиться, словно её нагрели. Вперёд выступает Сертару. Он двигает кистями рук, и, повинуясь его жестам, вода закручивается в небольшие воронки, которые начинают путешествовать по всей комнате. Причём по потолку, стенам и шкафчикам тоже.

Через пять минут Астариэн хлопает в ладоши, и изрядно почерневшая вода исчезает.

Элизарн проводит ладонями вдоль комнаты. Остатки воды испаряются. Штора, висящая на окне, моментально высыхает.

В обалдении хлопаю глазами:

- Потрясающе! Вот это да! Самая быстрая уборка в моей жизни! Вы по очереди всё делали, потому что у вас разные магические специализации?

- Да, - улыбается Шаршрит и уводит меня в столовую. – У меня земля, у Норгрифа камень, у Сертару воздух, у Элизарна огонь, а у Астариэна вода и холод.

- Хм… Понятно.

- Конечно, мы можем использовать не только свои стихии, но со своими гораздо проще.

- Понятно…

После столовой мужчины приводят в порядок спальню. Она оказывается по площади такой же, как и остальные. Из обстановки обычная односпальная кровать, стол у окна, шкаф и, что меня радует, здесь тоже есть свой санузел. Улыбаюсь:

- Я могу занять эту комнату?

- Конечно! – кивает Шаршрит. – Можем подыскать тебе предметы обстановки в других комнатах, если хочешь.

- Хочу, наверное…

И тут до меня доходит:

- А ты где, Астариэн, спишь? У тебя нет комнаты?

- Есть, - недовольно цедит он. – Я забрал для себя башню.

- А можно посмотреть?

- Это обязательно?

Иду на шантаж:

- Если вы хотите сделать меня счастливой, вам бы поприветливее быть. Ты не обязан показывать мне свою комнату, но мне очень любопытно.

- Ладно, - вздыхает он и направляется к лестнице.

Минуем второй этаж и по винтовой лестнице поднимаемся на третий. Оказываемся в круглом помещении. Каменные стены, каменный пол, узкая кровать и сундук у стены, просторный письменный стол у узкого стрельчатого окна, довольно аскетичный стул из столовой. Под потолком большая кованая люстра.

Винтовая лестница ведёт вверх. Интересуюсь:

- Могу ли я подняться?

- Конечно.

Наверху оказывается просторное помещение с застеклённым куполом. Горшки, в которых, по идее, должно бы что-то расти, пусты. У стен несколько диванчиков, а в самом центре – столик с установленной на нём шахматной доской. Фигурки вырезаны из какого-то чуть светящегося белого и тёмно-синего камня. Искусность работы завораживает. Качаю головой:

- Какая красота!

А потом мой взгляд падает за пределы купола. Вижу стволы деревьев и мелькающие между ними тёмные тени. Птицы? Очень надеюсь, что птицы.

Уточняю:

- А для вашего мира нормально, что деревья выглядят именно так? И такие фрукты?

Шаршрит пожимает плечами:

- Вполне. Конечно, животные и растения разрослись чуть больше обычного, но мы предполагаем, что это из-за повышенного магического фона.

- Ничего себе! И Небо тоже нормального для вашего мира цвета?

- Нет. В том мире небо было голубое.

- А почему ты говоришь «в том»?

- Потому что нас призвали в тот мир. Он не наш родной.

- А какой ваш родной?

- Этого мы не помним.

- Понятно… Ладно. Астариэн, спасибо, что показал свою башню… А ты умеешь играть в шахматы?

- Умею… А ты знаешь, что это шахматы?

- Конечно! Давай как-нибудь сыграем. Мне когда-то очень нравилось. Да и не похоже, что в этом мире очень уж много развлечений, так почему бы не сыграть?

Астариэн мне ничего не отвечает. Но на его губах появляется скептическая ухмылка. Улыбаюсь и предлагаю:

- Давайте продолжим наши исследования.

Второй этаж обследуем таким образом: мужчины вычищают комнату за комнатой, а затем я захожу и осматриваюсь.

В уже знакомых мне комнатах набираю себе одежду. Из женской спальни прошу перенести в мою комнату пару картин, кресло и ковёр. Наконец-то узнаю, почему гардеробных не коснулось запустение: здесь установлены какие-то хитрые заклинания, оберегающие от пыли, грязи и не пропускающие внутрь насекомых. Очень удобно. Прошу установить и на моей комнате подобное. Убираться под настроение я люблю – это хорошо помогает прочистить мозги и получить быстрый дофамин. Но как регулярное мероприятие мне уборка не нравится.

Помимо спален и гостиной на втором этаже обнаруживается огромная библиотека – комната длиной метров двадцать, вдоль стен которой до самого потолка высятся стеллажи с книгами. И добраться до верхних можно только с помощью высокой стремянки. А вот центр помещения пуст. Озадачиваюсь:

- Думала, в библиотеке должны быть столы и кресла, чтобы читать.

- Они здесь и стояли, - подтверждает Сертару. – Но Норгрифу нужно было место для тренировок, так что мы убрали всю мебель в другую комнату. Если хочешь, можем принести для тебя кресло и столик.

- Минуточку!

Если я не смогу читать книги, то и смысла в телодвижениях не будет. Поэтому подхожу к ближайшей полке, достаю книгу и вчитываюсь в название. Буквы мне незнакомы, но каким-то образом они складываются в привычные слова. То же самое происходит, когда открываю книгу на середине – незнакомые буквы непонятным образом складываются в логичные предложения.

Удивлённо озвучиваю своё недоумение.

Сертару улыбается:

– В ночь, когда ты к нам попала, я вложил в твою голову знание языка и письменности. Так что ничего удивительного.

- Вложил?

- Да. Передал образ.

- И вы можете таким способом вкладывать в мои мозги любые знания?

- Нет. Говорить и читать ты уже умела, поэтому знания прижились. Если же область знаний для тебя совершенно новая, ничего не получится.

- А если я знаю немного, но не всё. Например, знаю обычную алгебру и геометрию, но хочу изучить высшую математику?

- Высшую математику?

- Например, теорию вероятностей.

- Я не понимаю, о чём ты. Мы не владеем такими знаниями.

- А географией вы владеете? Вы можете вложить в мою голову географию мира, в котором вас прокляли?

- Да, конечно. Но зачем? Ты ведь не была в том мире, а за время нашего отсутствия всё могло поменяться. Памятью мы пользуемся, чтобы находить ответы на свои вопросы. Если у тебя нет вопросов, то и новые знания не пригодятся.

- Я просто так спросила, меня заинтересовала эта возможность. Магия, похоже, удобная штука. Жаль, что её у меня нет… Буду очень благодарна, если вы перенесёте кресло и письменный стол в библиотеку. Развлечений в замке не так уж много, а читать я всегда любила. Теперь, похоже, у меня появилось время, чтобы этим заниматься.

Искомая мебель обнаруживается в соседней комнате, действительно очень похожей на склад: столы, стулья, туалетные столики, зеркала, ширмы, сундуки, статуэтки, торшеры и тому подобное – всё компактно составлено одно на другом. Что-то из этого сломано, а что-то в очень даже неплохом состоянии.

Мужчины очищают комнату от пыли, грязи и паутины, после чего хватают кресло и стол, чтобы отнести их в библиотеку. Я же с любопытством осматриваюсь.

Когда подхожу к большому напольному зеркалу, озадачиваюсь: его поверхность чистая, но почему-то я сама и комната, в которой нахожусь, отражаются очень размыто. Подхожу поближе и вглядываюсь, пытаясь понять причину.

Внезапно комната начинает погружаться во тьму, так же как и я сама. Пытаюсь оторвать взгляд от зеркала, но у меня ничего не получается. Появляется ощущение, словно я куда-то падаю.

Глава 9

Перестаю чувствовать собственное тело, но зато перед моим взглядом появляется, словно кадр из фильма, широкая деревенская улица, по которой ходят люди. Внезапно в начале улицы возникают знакомые мне тёмные лорды, на мгновение застывают, а потом обнажают мечи и расходятся в разные стороны, окружая поселение. Затем они начинают методично вырезать всех жителей: мужчин, женщин, стариков и даже детей. Жертвы пытаются убежать, спрятаться, закрыться. Но тёмные лорды неумолимы. На их бесстрастных лицах совершенно отсутствуют эмоции. Они методично истребляют жителей деревни и не останавливаются до тех пор, пока на алую от крови землю не падает последний человек.

Астариэн прикрывает глаза, словно прислушиваясь к чему-то. Затем кивает:

- Чисто.

Пятеро тёмных лордов вкладывают блестящие лезвия мечей, на которых почему-то нет следов крови, в ножны. Выходят за пределы деревни и останавливаются на окраине. Элизарн раскидывает руки, а потом с хлопком соединяет ладони. Здания и тела на улице вспыхивают, а вот деревья остаются невредимы. Только они и остаются в окружении куч пепла после того, как всё догорает.

Шаршрит делает жест ладонью, словно забивает что-то невидимое. Повинуясь его жесту, пепел впитывается в землю. Через пару минут о том, что в этом месте произошла ужасная трагедия, говорят только пятна без травы на земле.

Пятёрка разворачивается и, не оглядываясь, уходит...

Чувствую, как кто-то меня с силой дёргает, вырывая из страшного сна наяву. Надо мной склоняется обеспокоенный Шаршрит:

- Вайра, с тобой всё в порядке?

Качаю головой в отрицании.

Испуганный стук сердца, холодный пот стекает между лопаток. Мысли мечутся в голове от «И меня они тоже убьют?» до «Это наверняка какая-то ошибка!».

Со мной определённо не всё в порядке.

Облизываю пересохшие губы:

- Я только что кое-что видела. И хочу с вами это обсудить.

Шаршрит подаёт руку, чтобы встать, но я не пользуюсь предложенной помощью.

Он всматривается в моё лицо, затем переводит взгляд на зеркало. На его лице появляется понимание:

- Хорошо. Давай поговорим. Думаю, нам лучше спуститься в гостиную. Я позову остальных.

Когда все рассаживаются, Шаршрит произносит:

- Вайра смотрела в зеркало памяти. И увидела в нём то, что её напугало. Вайра, расскажи, пожалуйста, что ты увидела.

Если они такие хладнокровные убийцы, как я видела в зеркале, то сейчас я вижу мастеров актёрской игры. Кроме Астариэна, конечно. Но ведь я – ключ к их спасению. Они сами говорили, что за столько времени я первая, кого им удалось к себе вытащить. Конечно, мало ли что они говорят, но я не заметила в замке следов присутствия другой женщины. Хотя в их возможностях скрыть… Но всё ещё остаётся шанс, что я всё не так поняла.

Если всё правда, и тёмные лорды узнают, что я в курсе, не решат ли они в таком случае убить и меня тоже?.. Хотя, зачем им это? Кому я могу рассказать о том, что они, вообще-то, маньяки? Милиции здесь нет. И вообще, никого кроме нас шестерых. Конечно, если верить лордам.

Хм… Что мне известно про маньяков? Что рядом с ними на уровне тела чувствуешь себя небезопасно, тревожно. Был у меня случай в детстве, когда к нам с подругой подошла женщина и попросила помочь ей с бабушкой – мол, той стало плохо. И вот тогда у меня было чувство небезопасности, тревожности, неправильности происходящего. Уже потом я поняла, что та женщина вела себя странно: обратилась за помощью к детям, хотя рядом проходили взрослые. Тогда я сказала, что не могу помочь, потому что мама просила вернуться срочно домой. И подругу не пустила. Но эмоции, которые испытывала во время общения с той женщиной, запомнила. А с тех пор как я попала в этот замок, ничего подобного у меня не было. Наоборот, я чувствовала себя в безопасности рядом с этими мужчинами. А значит, действительно могла что-то не так понять.

Пересказываю всё, что увидела в зеркале. И делюсь тем, как сильно это меня напугало.

Мужчины выслушивают меня бесстрастно. Шаршрит кивает:

- Ты видела правду. Пришельцы из другого мира поглощали жителей, принимая их форму. Внешне они не отличались от обычных людей, но их тело меняло свойства, а разум не был похож на человеческий… Они не испытывали эмоций, только голод. И говорить не могли, только кричать. Они уничтожали всех живых… Конечно, в том мире научились распознавать паразитов, но часто это получалось слишком поздно. А вот мы сразу их видели. Перед тем как уничтожить всех в этой деревне, мы убедились, что людей в ней не осталось. И единственный способ полностью убить этих существ – сжечь их останки. Этим мы в том мире и занимались до тех пор, пока не уничтожили всех до единого. А ещё искали порталы, через которые эти паразиты проникали в тот мир, и закрывали их.

- А обычных людей вы убивали?

- Только если они на нас нападали.

- Понятно… А чем вы планировали заняться после того, как закончите с паразитами и закроете все порталы?

Мужчины переглядываются и пожимают плечами.

Хмурюсь:

- Разве вам не хотелось вернуться туда, откуда вы пришли?

- Мы не помним, откуда пришли. Поэтому не хотелось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- А если удастся разрушить проклятие, и вы вернётесь в тот мир, то что планируете делать?

Они снова переглядываются и пожимают плечами.

- Но если вы не знаете, то зачем хотите вернуться?

- Здесь мы чувствуем себя, словно в клетке.

- А что вы думаете насчёт того, чтобы захватить тот мир и править им? – с подозрением интересуюсь я.

- А зачем нам это делать?

- Ну… Например, ради власти и богатства.

Мужчины снова пожимают плечами. И снова за всех отвечает Шаршрит:

- Но ведь это власть над чем-то и кем-то. Какой толк в том, чтобы кем-то управлять? За время нахождения в том мире мы узнали, что есть люди, живущие во дворцах, а есть те, кто ютится в лачугах. Быть богатым удобнее – не всю еду можно добыть, и чтобы приобрести ту же одежду, нужны деньги. Но если управлять людьми, придётся разбираться с их проблемами. Проще просто иметь деньги и отвечать только за себя.

- Но ведь вы носите украшения и одежду тоже. В будущем, если вы вернётесь в тот мир, вам придётся как-то зарабатывать деньги. Вы думали об этом?

По их лицам вижу, что они особо не думали.

Решаю зайти с другой стороны:

- Есть ли что-то, чем вам нравится заниматься? Кроме убийств, конечно.

- Мне нравится узнавать людей и общаться с ними, - без сомнений произносит Шаршрит.

После раздумий Сертару хмыкает:

- Мне всегда нравилось бывать в новых местах, исследовать мир. Думаю, я бы мог заняться этим.

Перевожу взгляд на Норгрифа. Он пожимает плечами:

- Я воин.

Жду продолжения, но он молчит. Решаю, что в принципе, он сказал достаточно – воины востребованы в любом из миров, без работы он точно не останется.

Элизарн улыбается:

- Я бы хотел попробовать жизнь обычного человека. Иметь женщину, детей. Не знаю, что меня бы заинтересовало кроме этого, но, наверное, смог бы использовать для заработка магию – у меня отлично выходит обращаться с огнём. Думаю, где-то это может пригодиться.

- А ты, Астариэн?

- Мне нравится тишина и уединение. Я бы хотел продолжить изучать свои способности. Поскольку я чувствую воду, могу подсказывать, где именно рыть колодцы, могу менять русла рек и вызывать дождь – без работы не останусь, - его голос звучит высокомерно.

- Понятно, - киваю я. – Считаю что, Шаршрит мог бы стать дипломатом. А Сертару торговцем – это позволит не только исследовать новые страны, но и зарабатывать на этом. Норгриф мог бы его охранять. Или просто наняться к кому-то влиятельному в качестве охранника. Элизарн, огонь можно применять в кузнечном деле, в гончарном, да и при изготовлении стекол тоже. Думаю, без работы ты не останешься. Астариэн, как мне кажется, предложил вполне разумные варианты. А ещё, Шаршрит, ты вылечил мои ноги. Лекари тоже везде ценятся. Кроме того их работа наверняка хорошо оплачивается. А лечить умеешь только ты?

- Астариэн более искусный лекарь, чем я, - улыбается Шаршрит. – Только он не любит иметь дел с людьми.

- Почему? – перевожу взгляд на Астариэна.

- Люди глупы и слабы.

- Меня ты тоже считаешь глупой и слабой?

Он пожимает плечами. На отрицание моих слов непохоже, но радует, что и на подтверждение тоже.

Улыбаюсь:

- Вы тёмные лорды, но у каждого из вас свои интересы. Люди тоже разные. Есть те, что подойдут под твоё описание, Астариэн, но есть умные, храбрые, сильные и какие угодно другие. Я понимаю, что у тебя есть причины не любить людей, всё-таки именно благодаря им ты здесь и оказался. Но разве этот факт не говорит о том, что они оказались умнее тебя?

Астариэн бросает на меня ледяной взгляд, сверкающий бешенством. Прошибает холодом до костей, но не отступаю:

- Судя по твоей реакции, ты и сам всё понимаешь… А что у нас на обед?

- А чего тебе хотелось бы? – Сертару бросает весёлый взгляд на Астариэна, но никак не комментирует его реакцию.

- А можно какую-нибудь птицу? И вроде среди овощей была картошка. Хочу её поджарить. У вас же нет масла?

- Нет.

- Можно использовать жир птицы в таком случае. И ещё сделать салат.

- Как скажешь… Норгриф, поймаешь даме птичку?

Норгриф кивает и без лишних слов уходит. Я же интересуюсь:

- А тут случайно нельзя добыть пшеницу? Очень хочется хлеба. Если найдёте яйца, можно будет испечь хлеб.

- Я видел пшеницу, - улыбается Сертару. – За это время я облазил это место вдоль и поперёк. Поле заросло, но дикая пшеница на нём есть. Если хочешь, могу сбегать принести.

- Буду очень благодарна!

- Я с тобой, - поднимается с места Элизарн.

Они уходят вместе. Под сверлящим ледяным взглядом Астариэна чувствуют себя неуютно, поэтому предлагаю:

- Может быть, сыграем в шахматы?

- Ты действительно умеешь?

- Конечно!

- Идём.

Он скептически кривит губы, я же чувствую воодушевление. Давненько я не играла, со школьных лет. В школе даже в шахматный кружок ходила и на соревнования ездила. И не просто ездила - побеждала даже тех, кто был гораздо старше. Говорили, у меня талант. Но денег в этой сфере крайне мало, а женщине пробиться очень тяжело. К тому же не скажу чтобы меня прельщала слава. Так что после школы я окончила вуз, порадовав родителей, а потом профессионально занялась гончарным делом. И оно давало мне гораздо большее удовлетворение, чем шахматы. Я видела, что мои изделия приносят радость, и это мотивировало меня становиться лучше и работать больше. А также дало понимание того, чем именно мне бы хотелось зарабатывать.

Так что следом за Астариэном поднимаюсь с чувством предвкушения. Посмотрим, так ли он умён, как ему кажется.

Глава 10

Шаршрит с нами на башню не идёт, но мне кажется, это к лучшему.

Астариэн расставляет фигуры на шахматной доске и приподнимает бровь:

– Белые или синие?

– Выбирай сам.

– Белые.

– Отлично… Чтобы не возникло недопонимание, давай сверим правила.

Озвучиваю, как ходит каждая из фигур. Астариэн кивает и подтверждает, что правила совпадают.

Предоставляю ему право первого хода.

Стандартные ходы пешками, а потом он ходит лошадью… Побеждаю легко и просто. Заметно, что Астариэн – опытный игрок. Но я гораздо опытнее. Он хмурится и предлагает сыграть ещё.

– Поиграем на желание? – предлагаю я.

– Это как?

– Кто выиграет, тот загадает желание, которое проигравший обязан будет выполнить. Играем до двух побед… Или боишься?

– Вот ещё!

Возвращаем фигуры на доску и начинаем игру.

Если во время первой партии Астариэн смотрел на меня с пренебрежением, теперь в его взгляде чувствуется нервозность. Второй раз победа даётся мне сложнее, но всё-таки остаётся за мной. Третья партия выходит практически так же легко, как и первая.

Победно улыбаюсь:

– Ты проиграл дважды. Значит, должен выполнить моё желание!

– И чего ты хочешь?

– Хм…

Его гордость щадить не хочется. Хочется ещё больше его выбесить. И я даже знаю, как это сделать:

– Поцелуй меня.

– Что?

– Что слышал, – улыбаюсь я.

В его взгляде удивление. Он смотрит на меня несколько растерянно, но потом всё-таки поднимается с места и подходит ко мне. Приподнимает мою голову за подбородок и тянется к моим губам.

Его губы прохладные, так же как и пальцы, но не ледяные, как я думала. Морозная свежесть, как бывает, если морозным утром распахиваешь окно. Приятно. Будоражаще. Сладко…

Астариэн целует сперва осторожно, даже робко, словно даёт мне возможность передумать. Но я уже вспоминаю сны, в которых меня целовали точно так же. Вспоминаю, что за этим следовало. Поэтому, когда Астариэн углубляет поцелуй, тянусь к нему навстречу и обвиваю его шею руками.

Поцелуй становится всё более страстным. Чем дальше, тем сильнее меня заводит касание прохладных пальцев к моей разгорячённой коже. И когда Астариэн подхватывает меня под бёдра и берёт на руки, не только не возражаю, но и прижимаюсь к его телу как можно плотнее. Трусь о затвердевший член. Чувствую, что мне хочется большего…

Астариэн вместе со мной, обхватившей ногами его бёдра, усаживается на диван. Отстраняется, чтобы стянуть с меня рубашку, а затем покрывает мою шею жалящими поцелуями, спускаясь к груди. Ласкает медленно, уверенно, неспешно, заставляя стонать от возросшего возбуждения. Есть что-то очень будоражащее в том, чтобы сидеть обнажённой на мужчине, который полностью одет. Чувствовать ткань его одежды и явное возбуждение…

Запускаю ладонь в его штаны и обхватываю член. Из горла Астариэна вырывается стон. Он отстраняет мою ладонь, расстёгивает ремень, а потом приподнимает меня и насаживает на свой член. Медленно, осторожно. Давая время привыкнуть к распирающему размеру. А потом задаёт такой жёсткий ритм, что вскрикиваю от наслаждения и впиваюсь пальцами в спинку дивана…

Резко, самую капельку больно, ровно настолько, чтобы добавить остроты. Так хорошо, что происходящее полностью поглощает мои мысли и чувства. Возбуждение нарастает. Чем дальше, тем ярче и сильнее… Чем дальше, тем ближе я к разрядке.

Всё-таки Астариэн кончает первым. Содрогается во мне, впивается пальцами в нежную кожу бёдер. Отстраняюсь, чтобы посмотреть в его лицо. И сталкиваюсь с затуманенным оргазмом взглядом. Бледные губы полураскрыты, на щеках румянец, волосы в беспорядке. Он выглядит настолько порнографично, что моё тело прошибает оргазмом, будто молнией. Кончаю, не в силах оторвать взгляда от открывшейся мне картины. И Астариэн смотрит на меня тоже. В его взгляде больше нет безразличия. Вижу восхищение, радость и как будто облегчение.

Обессиленно опускаю голову ему на плечо. Астариэн оглаживает мою спину, словно успокаивая. По крайней мере, его первые касания кажутся осторожными и успокаивающими. А потом появляется настойчивость. Астариэн проходится языком по изгибу моей шеи. Сжимает сильными ладонями попу, отчего не удаётся сдержать довольный стон. Чувствую расслабленность, но и возбуждение тоже.

Астариэн опрокидывает меня на диван. Нависает, не отводя взгляда. Приказывает:

– Раздвинь ноги.

После того как повинуюсь и выполняю его приказ, входит в меня и начинает ритмично двигаться, вжимая в обивку дивана. И всё это время не отводит взгляда от моего лица. Я не могу отвести взгляд от его лица тоже. Купаюсь в его восхищении и нежности. Плавлюсь от прикосновений даже несмотря на то, что кожа Астариэна остаётся всё такой же прохладной.

Оргазм накатывает лавиной. Погребает под собой, заставляя кричать от слишком сильных ощущений, разрывающих на части… И усиливается ещё больше, когда чувствую, что Астариэн тоже кончает… Мне настолько хорошо, что сознание уплывает…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Придя в себя, обнаруживаю, что Астариэн лежит рядом, притянув меня к себе. Диван узкий, поэтому приходится вжиматься друг в друга. И это меня полностью устраивает. Улыбаюсь:

– Я тебя узнала, когда ты меня целовал. Ты мне тоже снился. Я думала, ты меня ненавидишь, а потом поняла…

– Поняла? – в его голосе нет прежнего холода.

– Да. Поняла. Ты просто не умеешь выражать свои чувства, поэтому прячешься под маской презрения.

Он молчит. Но мне и не нужен его ответ, я уверена в том, что сказала.

Через какое-то время Астариэн вздыхает:

– Думаю, нам пора спускаться.

И тут я вспоминаю, что, вообще-то, пора обедать. Стоит только об этом подумать, как желудок издаёт голодное бурчание. Улыбаюсь:

– Да, пора обедать… Только у меня сил нет.

– Не страшно.

Он поднимается вместе со мной. Помогает встать, после чего проводит ладонью вдоль моего тела. Повинуясь его движениям, следы страсти испаряются. После этой процедуры чувствую себя так, словно побывала в душе.

Астариэн надевает на меня рубашку и застёгивает пуговицы. Приглаживает мои волосы, а потом, не удержавшись, легко касается моих губ в невесомом поцелуе. И только потом приводит в порядок свою одежду.

Спохватываюсь:

– Я вчера была близка с Шаршритом. Это ничего?

– Мы братья. Мы привыкли всем делиться друг с другом.

– Даже женщинами?

– Ты первая.

– В таком случае, думаю, нам лучше это обсудить.

Закончив с одеждой, Астариэн протягивает мне ладонь. Сжимаю её, и мы вместе спускаемся в гостиную. Не могу перестать улыбаться: рада, что я так приятно ошиблась в Астариэне. Но вместе с радостью чувствую тревогу: не хочу становиться причиной конфликта между мужчинами.

Глава 11

Птичья тушка уже румянится, подвешенная над огнём в камине. Мужчины встречают нас понимающими взглядами, из-за чего чувствую неловкость, но Шаршрит не выглядит огорчённым или расстроенным, так что решаю отложить разговор на попозже. Пока же очищаю картошку, режу и жарю в подвешенном над огнём котелке на жире.

А пока она жарится, крошу сердцевину огурца, помидор и мякоть неизвестного мне фрукта со сливочным вкусом.

Обед получается невероятно вкусным. После того как все насыщаются, произношу:

– Нам нужно кое-что обсудить.

Мужчины кивают, подтверждая, что готовы слушать, поэтому продолжаю:

– Тут такое дело… В моём мире обычно живут парами и выходят замуж можно только за одного. А как с этим обстоит у вас?

Шаршрит улыбается:

– Мы искали женщину, которая подошла бы всем нам. Даже если проклятие исчезнет, мы бы хотели продолжать жить под одной крышей. И с одной женщиной на всех. Для тебя это проблема?

Они сами добывают еду, сами готовят и убирают, так что если соглашусь жить с ними всеми одновременно, получу только сплошные плюсы. Осталось лишь уточнить детали:

– А вы не будете ревновать друг к другу?

– Ревновать? – в голосе Шаршрита озадаченность.

– Ну… Вы не будете обижаться, что я со всеми, а не только с кем-то одним? Не будете переживать по этому поводу?

Мужчины переглядываются и качают головами.

Улыбаюсь:

– Раз вас устраивает такое положение дел, меня тоже. Но давайте договоримся: если кому-то что-то перестанет нравиться, говорите сразу. Идёт?

– Договорились, – улыбается Шаршрит.

На этом вопрос считаю исчерпанным. Уточняю то, что меня заинтересовало:

– А почему здесь есть вода и работает канализация? Тоже магия?

– Верно.

– А как быть с горячей водой?

– Если захочешь принять ванну, просто набери воду и позови меня, – улыбается Элизарн.

– Договорились… А вы нашли пшеницу?

– Да.

– Можете её измельчить до состояния муки? Не сейчас, ближе к ужину. И ещё мне понадобятся яйца – хочу испечь лепёшки.

– Без проблем, – улыбается Шаршрит.

– Ладно… Вы не возражаете, если я вернусь в свою комнату? Хочу разложить одежду.

– Хочешь побыть одна?

– Не обязательно.

– Можно я тогда тебе помогу? – улыбается Элизарн. – Вдруг захочешь мебель передвинуть или ещё какая-то помощь потребуется.

Смотрю на него с подозрением, но соглашаюсь. Возникает мысль, что они по очереди хотят остаться со мной наедине, будто заранее договорились. Но отторжения эта догадка не вызывает.

Помощь Элизарна действительно пригождается. Он развешивает картины, которые мне приглянулись, а затем помогает передвинуть мебель так, чтобы мне было удобно. Когда начинаю размещать одежду по полками, он тоже вызывается помочь и складывает вещи едва ли не ловчее меня.

Улыбаюсь:

– У тебя хорошо получается.

– Стараюсь, – улыбается Элизарн.

– Я заметила, что твоя комната очень отличается от комнат остальных. Любишь окружать себя красивыми вещами?

– Да, – просто отвечает он. – Огонь умеет в основном разрушать, он не про созидание. Завидую тем, кто умеет создавать. У меня не получается, так хоть полюбуюсь тем, что делают другие.

– А ты пробовал что-то создать?

– Я даже не знаю, с чего начать. Поэтому нет.

– Ты можешь создать что-нибудь с помощью огня… Вспомнила! Можно же выжигать узоры в древесине.

– Выжигать?

– Ну да. Я помню, парни на уроках труда такое делали. Но огонь должен быть очень высокой температуры, как мне кажется. И нужно его жёстко контролировать, чтобы не сжечь изделие.

– Звучит интересно! А что именно можно выжечь?

– Да хотя бы простой узор. Если хочешь попробовать, принеси какой-нибудь небольшой деревянный предмет – я тебе покажу, что имею в виду. И ручку… Или у вас их не изобрели?

– Изобрели! Ты же бралась за неё, когда открывала дверь.

– Да не такую ручку! Я о той, которой можно писать. Ещё подойдёт уголь или мел. Только такой, которым можно рисовать.

– А перо с чернильницей подойдут?

– Конечно!

– Тогда я мигом.

Он возвращается с небольшой лавкой, пером и чернильницей. Макаю перо и провожу на ножке лавки линию:

– Тебе нужно выжечь дерево по этой линии так, чтобы получилось углубление. Попробуй.

Он сосредоточенно смотрит около минуты, и под его взглядом древесина по линии превращается в пепел, минуя фазу горения. Восхищённо качаю головой:

– Потрясающе! Выжигать можно рисунки или узоры. Но художниками никто не рождается – этому тоже нужно учиться. Я расписывала свои изделия сама, так что могу научить основам, если захочешь. Тебе главное правильно передавать контур того, что хочешь изобразить. Например, видишь тот цветок на картине? Красный?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Вижу.

Снова макаю перо в чернильницу и рисую контуры цветка на доске лавки:

– Видишь? Вот так... Слушай! А ты можешь контролировать глубину, на которую выжигаешь древесину?

– Конечно!

– В таком случае постарайся углубить рельеф, но только следи за тем, чтобы не прожечь доску насквозь. А потом один лепесток внутри контура выжги на меньшую глубину. Следующий пропусти, а потом следующий снова выжги. Думаю, этот приём сделает рисунок интереснее.

– Сейчас попробую.

Он опять просто смотрит на лавку, но под его взглядом сперва по контуру выжигается борозда, а потом темнеют лепестки, на которые я указала. Получается невероятно красиво.

Закончив, Элизарн поднимает на меня сияющий взгляд:

– У меня получилось! И я понял твою идею! Это невероятно! У меня получилось что-то создать!

Я так за него рада, что бросаюсь ему на шею:

– Здорово! Я так рада, что удалось тебе помочь!

Когда эмоции идут на убыль, ощущаю, что от Элизарна исходит запах нагретого на солнце камня и дыма. Отстраняюсь и сталкиваюсь со взглядом синих глаз с вертикальным зрачком. И страсть, бушующая в этом взгляде, меня завораживает. Рождает волну возбуждения внутри.

Элизарн, не отводя от меня взгляда, наклоняется к моим губам. Медленно наклоняется, давая возможность отпрянуть. Сокращаю разделяющее нас расстояние.

Целуемся жарко, жадно. Страсть вспыхивает, торопит... Звук осыпающихся на пол пуговиц... Треск ткани… Жадное блуждание ладоней по телам друг друга. Сама не понимаю, как оказываюсь на кровати. Хочется лишь одного: побыстрее почувствовать его внутри себя. Слиться, стать как можно ближе. Утолить желание, которое сейчас слишком напоминает жажду…

Прижимаюсь щекой к плечу. Охаю, когда Элизарн резким толчком погружает в меня свой член. Выгибаюсь от прошибающего наслаждения. Двигаюсь навстречу, желая, чтобы было ещё глубже, ещё острее… Комната наполняется нашими стонами и пошлыми шлепками наших тел. Наслаждение острыми уколами прошибает от макушки до пяток. С каждым разом всё сильнее и острее. Резче... Быстрее…

Оргазм похож на яркую вспышку, у меня перед глазами появляются яркие пятна, а уши закладывает. Тело неконтролируемо сотрясается. Мысли исчезают полностью, я как будто растворяюсь в этом оргазме.

А когда прихожу в себя, чувствую прижатое ко мне тело Элизарна.

До меня доносится его довольный голос:

– Да! Заниматься этим в реальности гораздо лучше! Ты невероятная!

Улыбаюсь:

– Я про тебя могу сказать то же самое… Ты что-то говорил о ванне? Кажется, у меня даже волосы мокрые от пота.

– Женщина! Дай отдохнуть!

– Даю, – смеюсь я. – Отдохни, а потом нагрей воду.

Он смеётся тоже. Отстраняется, целует меня. Ласково смотрит:

– Ладно! Будет тебе ванна!

– А вот ты совсем не вспотел! – обвиняюще произношу я.

– У меня ведь огненная стихия главная.

– Звучит так, будто это что-то объясняет.

– Да. Огненные маги отлично переносят жару и не потеют.

– Везёт вам!

– Без сомнения.

Он проводит языком по моей ложбинке между грудями и облизывается:

– Солёная!

Толкаю его кулачком в плечо:

– Я вижу, ты уже достаточно отдохнул! Иди организовывай мне ванну… А мыло у вас есть?

– Да. Если хочешь, я тебе принесу.

– Хочу.

Спустя десять минут я уже нежусь в чуть горячеватой воде, а Элизарн уходит экспериментировать с новыми навыками. Тело кажется неподъёмным, чувствую усталость.

Сил хватает только на то, чтобы быстренько обмыться и добрести до кровати. А вот на то, чтобы укрыться – уже нет.

Глава 12

Просыпаюсь в уютном полумраке. Кто-то заботливо укрыл меня одеялом и задёрнул шторы.

В этом странном месте нет солнца, поэтому, даже распахнув шторы, понять, который сейчас час, мне не удаётся.

Посещаю ванную, переодеваюсь в чистую длинную рубаху и бриджи, а затем отправляюсь в гостиную.

Здесь только Сертару.

– Доброе утро! – улыбается он.

– Доброе! А сейчас утро?

– Да.

– А как ты это понял? За окном всё так же как будто.

– По своим внутренним часам.

– Вот оно что! А где остальные?

– Элизарн делает что-то из дерева. Просил в ближайшее время его не беспокоить. Шаршрит, как обычно, читает. Норгриф тренируется. А Астариэн в очередной раз пытается разрушить стену проклятия вокруг замка. Если хочешь, могу их позвать.

– Не нужно!

– Ты голодна?

– Да! А вы уже позавтракали?

– Да. И оставили тебе немного мяса лося. Будешь?

– Буду. Но, если не возражаешь, я бы хотела приготовить лепёшки. Вы ведь не выбросили пшеницу?

– Не выбросили.

– А яйца есть?

– Да.

– Это замечательно.

Когда приходим на кухню, вижу на столе все ингредиенты, в том числе зёрна пшеницы, а ещё несколько разноцветных горшков и стопку посуды. Озадачиваюсь:

– Как думаешь, чем именно можно их перемолоть в муку? В замке есть жернова или что-то подобное?

– Я не видел. Но могу смолоть и без них.

Сертару берёт из шкафчика плоскую тарелку и перекладывает зёрна на неё. Затем простирает над ней руки, и когда зёрна, плавно поднявшись в воздух, оказываются между ними, начинает двигать ладонями так, словно перетирает их. Оболочки зёрен трескаются, они начинают деформироваться, как будто их действительно перемалывают в невидимых жерновах.

Смотрю на это как на одно из самых интересных реалити, что я видела. Непредсказуемое развитие событий, левитация, управление воздухом, да и тот, кто всё это проделывает, невероятно хорош: в жёлтых глазах с вертикальным зрачком сосредоточенность, скулы чуть заострились, губы сжаты в тонкую линию. Пряди всех оттенков синего и алого развеваются, словно под невидимым ветром. Очень зрелищно. Как будто я наблюдаю представление, но передо мной не фокусник, а всамделишный маг.

Похоже, магией можно не только огненные шары бросать или кого-то атаковать, но и использовать её для решения вот таких бытовых вопросов. Довольно практично, как по мне. Наверное. Чтобы определиться, как только мука оказывается в тарелке, уточняю у Сертару:

– А ты тратишь много сил, когда используешь магию?

– Не особенно… Хотя тут зависит от того, что именно делаю… Как бы это объяснить? Мы с братьями пока не сталкивались с тем, чтобы у нас истощился магический резерв. Но использование магии требует сосредоточения. Оставаться сосредоточенным продолжительное время сложно, приходится прикладывать усилия. И вот это действительно утомляет.

– Понятно! – формирую в муке углубление, разбиваю туда два яйца и оглядываюсь по сторонам: – А где у вас тут соль?

Сертару пододвигает ко мне горшочек. Открыв его, действительно вижу крупные кристаллы соли. Прошу:

– А можешь мне немного её измельчить?

– Конечно! Сколько нужно?

Перекладываю на тарелку нужное количество. Сертару снова повторяет те же манипуляции, что и с зёрнами. Благодарю его за помощь и интересуюсь:

– А у вас есть сахар?

– Нет. Но Норгриф сегодня собрал немного мёда. Он в голубом горшке.

– Хорошо. Спасибо.

Решаю, что мёд лучше употребим вприкуску с лепёшками. Добавляю в тесто немного воды и приступаю к вымешиванию:

– А на что похоже использование магии?

– Это сложно объяснить…

– Вы произносите заклинания или просто представляете, что нужно получить?

– Заклинаниями мы не пользуемся, но и не представляем то, что нужно получить. Я маг воздуха, я чувствую воздух вокруг нас, а также воздушные потоки. То есть то, каким образом этот воздух движется. И я могу управлять им: заставлять двигаться по нужному мне пути, уплотнять его или, наоборот, разрежать, увеличивать его скорость. Как будто пропускаю его через себя и, чувствуя поток, делаю с его помощью то, что нужно.

– Хм… Ну, с воздухом мне понятно. А с огнём? В воздухе он тоже есть?

– Мы об этом не говорили, но насколько я понимаю, дело не в том, что есть снаружи, а в том, что есть внутри. Какое-то сродство со стихией. Вся магия идёт от него. Думаю, огонь появляется из-за того, что Элизарн просто усиливает тепло, которое уже есть в воздухе или в предмете. Но тебе лучше спросить его, я могу и ошибаться.

– Шаршрит сказал, что стихия Норгрифа – это камень. А как именно работает такая магия?

– Норгриф чувствует связь с металлами и различными камнями. Он в основном использует эту способность для того, чтобы усилить собственное тело или поменять некоторые его свойства. И благодаря этому его воинское искусство просто невероятно. А ещё, если он окажется в пещере, то всегда может сказать, где именно выход, где идти опасно; какие полезные металлы или камни можно найти в этой горе; где находятся источники воды. И конечно же, он без труда может сказать, что за камень он видит перед собой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– И может определять, драгоценный перед ним камень или нет?

– Верно.

– А он может деформировать металлы? – вымесив тесто, начинаю формировать из него небольшие лепёшки.

– Да.

– В таком случае, если ему надоест быть воином, он сможет стать ювелиром и делать украшения. А ещё определять, настоящий это камень или нет.

– Наверное, – Сертару пожимает плечами.

– Раз ты чувствуешь воздух, ты, наверное, можешь понять, что происходит на большом расстоянии вокруг тебя? Или это так не работает?

– Работает. Но для этого мне нужно почувствовать воздух, соединиться с ним, выпустить на волю своё сознание.

– Получается, из тебя может выйти отличный разведчик, – улыбаюсь я.

– Конечно. Но за время, пока мы служили людям Эреи, я достаточно навоевался. Путешествия меня привлекают больше.

– Нравится бывать в новых местах?

– Очень. Именно поэтому вынужденное заточение даётся мне сложнее, чем остальным.

– А ты исследовал всю местность вокруг замка?

– Да. Каждый уголок… Иногда мне нравится уходить из замка и несколько дней жить в лесу или на берегу озера.

– Разве это не опасно?

– С помощью воздушного щита можно полностью заблокировать свой запах, а ещё поставить оповещение на случай, если кто-то появится. Но и в обычной схватке, пусть я и слабее Норгрифа, всё равно справиться с местными хищниками для меня труда не составляет.

– А чем вы здесь занимались, пока меня не было?

– По-разному. Астариэн проводил эксперименты с тем, чтобы разрушить проклятие. Для этого он изучал книги людей по магии и проклятиям. И именно он нашёл способ вытащить тебя к нам. Норгриф тренировался. Думаю, это его успокаивает. Я иногда уходил на несколько дней, а иногда торчал в замке. Шаршрит читал книги из библиотеки. Элизарн любил сидеть перед зажжённым камином и смотреть в огонь. Мы могли за несколько недель не сказать друг другу даже слова. С твоим появлением многое изменилось.

– Получается, вы не проводили время друг с другом? Разве вам не было скучно?

– Мне не было.

– Я закончила с подготовкой теста. А где мы будем печь лепёшки?

– Котёл подойдёт? Или можем попробовать растопить кухонную печь.

– А здесь есть сковороды?

– Есть.

– Давай тогда попробуем с кухонной печью. Только как мы добудем огонь?

– У меня есть кресало, с ним это не сложно. Дров я в кладовку наносил заранее, можем начинать прямо сейчас.

Растапливаем печь, над которой есть конфорки, и я приступаю к жарке. Лепёшки сделала тонкими, так что много времени готовка не занимает. Хочется чего-то кроме привычной воды, поэтому напоследок ставлю котелок с водой, добавляю туда клубнику, а после того как снимаю, подслащаю напиток мёдом. Получается очень вкусно.

– Стоит ли нам позвать остальных? – спрашиваю Сертару.

– Они уже позавтракали, так что не обязательно.

– Но ты ведь составишь мне компанию?

– Конечно!

В две лепёшки заворачиваю мясо, а ещё одну обмазываю мёдом. Сертару съедает одну с мясом, а вот импровизированного компота выпивает едва ли не половину котелка.

Пока ем, обдумываю то, чем бы заняться. Жизнь, когда каждый живёт сам по себе, меня точно не устраивает. И есть же всякие игры, в которые весело играть большой компанией. Сюда бы настольные игры, но чего нет, того нет. И нарисовать их будет не так уж просто. А вот идея с картами мне нравится.

После того как моем посуду, прошу Сертару найти для меня бумагу и ножницы. Перо с чернильницей у меня осталось ещё со вчерашнего дня.

– Что собираешься делать? – в глазах Сертару любопытство.

– Хочу нарисовать игральные карты. А в том мире, где вы жили, были карточные игры?

– Не знаю. Если и были, я с ними не знаком.

– Не страшно. Правила простые, я вас научу.

Сертару приносит всё, о чём я просила, и мы перемещаемся в мою спальню.

Какое-то время уходит на то, чтобы приноровиться к перу и чернильнице, но это оказывается не так уж сложно, и после того как разрезаю бумагу на одинаковые прямоугольники, я приступаю к рисованию карт.

Пока чернила сохнут, рассказываю Сертару правила игры в дурака. Память у него оказывается невероятная: все мои объяснения он запоминает с первого раза.

– Это твоя любимая игра? – с улыбкой спрашивает он.

– Не сказала бы. Но во времена студенчества мы иногда собирались у кого-нибудь в комнате общежития и играли на раздевание. Ну, знаешь, себя показать и на других посмотреть. Конечно, совсем уж до обнажёнки не доходило: тот, кто раздевался до нижнего белья, признавался проигравшим и должен был выполнить какое-то задание.

– Например? – в глазах Сертару любопытство.

– Например, выйти на коридор и прокукарекать. Конечно, уже в одежде, у нас все были адекватными. Или съесть половинку лимона. Или признаться в любви первому, кого проигравший встретит в коридоре. Конечно же, только противоположному полу, но вот возраст не обговаривался. Поэтому одному парню однажды пришлось признаваться в любви комендантше – тучной суровой женщине. Ты бы видел её лицо! Она обалдела!

– Ещё бы, – улыбается Сертару. – Может быть, попробуем поиграть? На раздевание, – в его улыбке появляется хитринка.

– Почему бы и нет? – отвечаю такой же улыбкой я.

Первую партию выигрываю я, и Сертару снимает с себя рубашку, обнажая великолепный подтянутый торс с красивыми рельефными мышцами. Следующую партию проигрываю уже я. И снимаю один ботинок.

– Ээээ! Так нечестно! – протестует Сертару.

– Почему это? Я же сняла то, что было на мне надето.

– И так можно? Разве это не хитрость?

– Нет. Так можно.

– Ладно!

Следующие три партии продуваю. Приходится снять не только второй ботинок, но и носки. Затем проигрывает Сертару и избавляется от обуви, оставаясь босиком.

Если в начале игры нам было весело, то чем дальше, тем сильнее чувствуется напряжение. Мой взгляд то и дело залипает на груди Сертару, на его губах и непокорных волосах, на тонких длинных пальцах, на ремне. И на ткани штанов, которая очень красноречиво топорщится.

Сертару смотрит в основном на карты или на кровать, но когда поднимает на меня взгляд, вижу в нём совсем не веселье, а вполне отчётливое желание. Очень весомый и раздевающий взгляд, от которого по моему телу каждый раз прокатывается волна возбуждения. Когда Сертару возвращает взгляд на карты, возникает ощущение, будто мне показалось, но потом он смотрит снова, и в его взгляде то же выражение.

Теперь я уже даже и не знаю, хочу ли я проиграть или выиграть. А вот чего я точно хочу – так это поцеловать Сертару. Провести ладонями по его коже, обрисовывая мышцы. Зарыться пальцами в его волосы. Подставить шею под поцелуи…

Проигрываю. Решаю ускорить процесс, поэтому встаю с кровати и стягиваю бриджи вместе с ремнём. Нижнего белья я в этом мире не нашла, так что теперь на мне всего лишь рубашка длиной до середины бедра. И то, что под ней ничего нет, сейчас чувствуется особенно остро.

Перемешиваю карты и раздаю. Чувствую нетерпение. Кто бы ни выиграл, мне уже неважно. Просто хочется, чтобы это выяснилось побыстрее.

Когда партия заканчивается, проигрыш меня не особенно расстраивает. По телу разливается предвкушение.

Слегка подрагивающими от возбуждения пальцами начинаю расстёгивать пуговицы рубашки, стараясь не смотреть на Сертару. Вздрагиваю, когда он вкрадчиво интересуется:

– Можно я тебе помогу?

– Можно.

Он поднимается и подходит ко мне. Присаживается настолько близко, что чувствую его мужской запах с мускусными нотками.

Убираю пальцы от пуговиц и замираю. Сертару начинает медленно расстёгивать пуговицу за пуговицей, вызывая дрожь.

Расстегнув последнюю, медленно стягивает рубашку с плеч, обнажая кожу. Спрашивает:

– Я могу тебя поцеловать?

– Да, – выдыхаю я.

Думала, поцелует меня в губы, но он наклоняется к ключицам. Проводит языком, слегка прикусывает кожу, вызывая у меня стон… Оглаживает ладонями грудь… Играет языком с сосками, слегка прикусывает их, отчего впиваюсь пальцами в его стальные плечи. Сама не знаю причину: то ли хочу, чтобы он прекратил слишком чувствительную ласку, то ли совсем наоборот.

Сертару отрывается от моей груди. Притягивает меня за затылок к себе и впивается в мои губы жарким поцелуем. С готовностью отвечаю. Прижимаюсь к нему и запускаю ладонь в волосы. Они оказываются мягкими, гладкими как шёлк, очень приятными.

Сертару медленно опрокидывает меня на кровать. Начинает настойчиво ласкать руками и губами моё тело. Выгибаюсь от прошибающего возбуждения: слишком остро, слишком ярко… И когда он осыпает поцелуями мой живот, а потом спускается ниже, приглашающе раздвигаю ноги...

Сертару вводит внутрь меня пальцы и начинает ласкать языком, заставляя стонать и выгибаться. А когда я уже почти достигаю вершины, отстраняется и заменяет пальцы членом. Хрипло произносит:

– Хочу видеть, как ты кончаешь на моём члене. Сделай это для меня.

Его слова становятся последней каплей. С криком кончаю, содрогаясь вокруг его члена, как он и просил…

Сертару ждёт, пока я приду в себя, а затем простирает надо мной ладонь. Шевелит пальцами, и я чувствую, как воздух вокруг меня уплотняется. В некоторых местах он начинает меня поглаживать, лаская. В некоторых – пульсировать вспышками.

Возбуждение накатывает волной, словно я всего несколько мгновений назад не кончила. Дыхание сбивается. Вскрикиваю в такт толчкам Сертару. Впиваюсь пальцами в простыню… В голове не остаётся ни одной связанной мысли. Слишком интенсивные ощущения, чтобы можно было отвлечься хоть на что-то другое…

В какой-то момент наслаждение становится настолько сильным, что это почти больно. Сертару замирает на мгновение, затем закидывает мои стопы себе на плечи, наклоняется и ускоряет темп. Погружается на всю длину, снова и снова заполняя меня…

Когда наконец-то наслаждение обрывается оргазмом, кричу, не в силах сдержаться. Так хорошо, что невозможно оставить это внутри себя. С губ Сертару срывается стон, он прикусывает губу и начинает содрогаться внутри меня. Мой оргазм, уже начавший было затихать, вспыхивает с новой силой…

Обессиленно откидываюсь на покрывало. Сертару укладывается сбоку:

– Всегда мечтал попробовать, как это с тобой будет, если использовать магию. Во сне не получалось – у того пространства свои законы. В реальности всё иначе. И сейчас мне нравится гораздо больше.

Улыбаюсь:

– Полностью с тобой согласна… Ой! – оглядываюсь по сторонам. – Мы же карты помяли!

– Не переживай. Я их собрал и перенёс на стол.

– Уффф! Спасибо!

– Но эта игра мне очень понравилась! Давай как-нибудь ещё в неё сыграем.

– Да без проблем. Мне она тоже очень понравилась, – улыбаюсь я. – Хочется помыться, но так лень идти в ванную…

– Могу почистить твоё тело с помощью воздуха.

– Если для этого мне не нужно шевелиться…

– Не нужно.

Он приподнимается на локте, делает пассы руками, и моё тело приподнимается над кроватью. Ощущения очень странные: нет опоры, но при этом я не падаю. Затем плотный воздушный поток окутывает моё тело по спирали, делает несколько оборотов, а потом я плавно опускаюсь обратно на кровать.

– Ничего себе! – выдаю я. – Потрясающе! Слушай, а если ты умеешь вот так, то и летать тоже?

– У меня нет крыльев, так что махать мне нечем, – смеётся Сертару.

– Ты меня понял! – возмущаюсь я.

– Понял. Да, я могу поднять своё тело в воздух, но это требует постоянного сосредоточения, так что лучше оставить на крайний случай.

– Здорово!.. Давай, что ли, одеваться?

– Давай.

– А вы питаетесь по расписанию или как?

– Или как. Но думаю, что теперь это нужно менять. Шаршрит сказал, что девушкам нужно мужское внимание и мы должны проводить с тобой как можно больше времени.

– Но мне бы не хотелось настолько сильно менять вашу жизнь. Думаю, будет достаточно вместе обедать и ужинать. А в остальном по желанию.

– Если руководствоваться желанием, то я бы с удовольствием был подле тебя максимально возможное время. С тобой очень интересно, – он протягивает ладонь и оглаживает мою грудь.

Улыбаюсь:

– Рада, что тебе понравилось… Я хочу сварить на обед супчик, так что давай подниматься… А у вас тут есть какие-нибудь вкусные грибы?

– Могу попросить Шаршрита поискать.

– Почему именно его?

– Ему достаточно посмотреть на растение, чтобы понять его свойства. Никто кроме Шаршрита так не умеет.

– Ладно. Тогда ты сходи его попроси, а я пока займусь супом… У вас осталось ещё мясо?

– Да. В кладовой. Астариэн поддерживает там температуру, которая не позволяет продуктам портиться.

– А кладовая в кухне?

– Поищи слева от кухонных шкафчиков. Она сливается со стенами, но там есть выемка вместо ручки.

– Хорошо.

В кладовой нахожу тушку птицы и часть туши лося. Тушку забираю целиком, а от лося отрезаю шмат. Вернувшись на кухню, докидываю дров в печку и ставлю на плиту здоровенную кастрюлю, чтобы накормить не только себя, но и пятерых мужчин.

Успеваю разделать мясо и птицу, когда на кухню входят Сертару и Шаршрит. Они приносят десяток самых разных здоровенных грибов. Незнакомые откладываю в сторону, а вот тот, что похож на боровик, измельчаю и добавляю в суп. Туда же отправляется почищенная и порезанная картошка.

Затем прошу мужчин поставить на огонь ещё одну кастрюлю с водой. В неё я добавляю нарезанную клубнику. А когда вода закипает, прошу снять с огня и, дождавшись, пока варево остынет, добавляю в него мёд.

Шаршриту этот напиток тоже приходится по вкусу.

Пока суп варится, предлагаю поиграть втроём в карты. Взгляд Сертару вспыхивает. Но мужчина ничего не говорит, за что я очень благодарна. В результате время проходит очень весело. Даже несмотря на то, что играем мы без ставок, а просто так.

Обедаем за столом в гостиной. Разливаю суп по тарелкам, а потом с радостью наблюдаю за тем, с каким аппетитом мужчины его поглощают, заедая лепёшками.

Выслушиваю кучу комплиментов своим кулинарным способностям. Чувствую себя очень польщённой, но сразу же заявляю, чтобы не привыкали к сегодняшнему. Иногда готовить мне нравится, но если у меня не будет на это настроения, мужчины должны будут сами заняться готовкой. Меня заверяют, что никто и не думал перекладывать на меня эту обязанность, что очень успокаивает.

Потом предлагаю сыграть в карты. Элизарн с улыбкой разводит руками:

– Звучит интересно, но я бы хотел заняться выжиганием. Однако если ты очень хочешь…

– Да нет. Я понимаю – ты научился новому, наверняка у тебя сейчас много идей и хочется заниматься только этим. Так что я совсем не обижусь, если ты к нам не присоединишься.

– Ладно.

Впятером играть весело. В том числе и потому, что все мужчины воспринимают проигрыш легко, никто не начинает возмущаться или обижаться. И это в очередной раз убеждает меня в том, что я не ошиблась в них. И даже в Астариэне.

Ужинаем кусками жаренного лося, потом я прошу Элизарна нагреть для меня воду.

Нежусь в ванне и понимаю, что в моей новой жизни есть много приятного. Хороший регулярный секс действительно отлично сказывается на настроении. Как и то, что можно не думать о заработке, а сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас.

Потом вспоминаю, во что ещё мы можем поиграть все вместе. Решаю, что стоит сделать шашки и нарисовать самую простую бродилку (когда кидаешь кости и ходишь на определённое число шагов). Да и карточных игр я знаю больше, чем одну.

А ещё мне с завтрашнего дня хорошо бы снова добавить в свою жизнь спорт. Тёмные лорды выглядят обалденно, как будто модели или актёры кино. Хочется пользоваться доступом к сексу активнее, а не ощущать боль в ноющих мышцах.

С этой мыслью я и засыпаю.

Глава 13

Весь следующий день жду, что со мной наедине останется Норгриф. Было бы логично. Я бы уж точно не удивилась. Но этого не происходит. И на следующий день тоже. Не то чтобы меня не устраивает секс с остальными четырьмя мужчинами – даже более чем, но хочется и последнюю ягодку попробовать.

Так что на третий день после завтрака, зная, что мужчина тренируется в библиотеке, отправляюсь туда.

Норгрифа здесь нет, но я не отчаиваюсь, тем более мне давно хотелось начать изучение иномирной литературы. Выбираю для этого книгу под названием «Увлекательные путешествия Хьго» и усаживаюсь в кресло. Сегодня я в рубашке на голое тело, так что с этим порядок. Осталось только расстегнуть несколько верхних пуговок, что я и делаю. А затем наклоняюсь над книгой так, чтобы была видна большая часть груди, и чувствую себя полностью готовой к охоте.

Норгриф появляется в библиотеке через полчаса. На пороге останавливается:

– Прости! Не хотел тебе мешать.

Он разворачивается, чтобы уйти, но я спешу его остановить:

– Что ты! Ты мне совсем не помешаешь! Можешь тренироваться.

– Ну, ладно…

Он входит и закрывает за собой дверь. Скидывает рубашку, демонстрируя широченные плечи, узкую талию и кубики пресса, а затем начинает выполнять махи ногами и руками. Смотрится очень эффектно. Очень эффектно и возбуждающе. Какое-то время делаю вид, будто читаю, а сама незаметно рассматриваю этого шикарного мужчину. А вот замечает ли он моё присутствие, понять по его бесстрастному лицу не удаётся. Неужели декольте не сработало?..

Похоже, лёгкой эта охота не будет. Но и добыча того стоит.

Откладываю книгу в сторону и интересуюсь:

– Слушай, Норгриф, а ты мог бы научить меня каким-нибудь приёмам?

– Приёмам? – он замирает на середине движения.

– Ну да. Каким-то приёмам, которые помогут защититься, если на меня нападут.

– Ты можешь просто позвать меня.

– А вдруг тебя рядом не окажется?

– Позови тогда того из братьев, кто будет рядом.

– А если никого из вас не будет рядом? Мало ли что произойдёт в будущем.

– Тебе лучше не покидать пределов замка в одиночестве, – в голосе Норгрифа беспокойство.

– Я и не собираюсь. Просто надо научиться чему-нибудь даже на такой маловероятный случай. Я всегда хотела, но как-то времени всё не было. Зато теперь у меня времени более чем достаточно. Вот!

– Ну… Ладно… Что именно тебе показать?

С воодушевлением встаю с кресла и походкой от бедра иду к Норгрифу. И то, что его взгляд всё это время не отрывается от моего декольте, очень меня приободряет.

Улыбаюсь:

– Допустим, кто-то схватит меня сзади…

Беру Норгрифа за руку, отчего его зрачки слегка расширяются, и поворачиваюсь спиной, прижимаясь к сильному телу, а затем кладу ладонь Норгрифа себе на живот. Чувствую себя по сравнению с ним маленькой и хрупкой. И это безумно заводит.

– Например, я могу стоять, а ко мне сзади подойдёт мужчина и сделает вот так. Как мне лучше его оттолкнуть?

Норгриф шумно сглатывает, а потом произносит:

– Боюсь, ты ничего не сможешь сделать. Только кричать.

Его голос чуть хриплый, отзывается мурашками вдоль позвоночника и томлением внизу живота.

Прижимаюсь к Норгрифу теснее. Настолько тесно, что в мою поясницу утыкается его возбуждённый член. Довольно внушительных размеров возбуждённый член.

Облизываю пересохшие губы и перестаю играть в игры. Решаю спросить напрямую:

– Скажи, а ты бы хотел трахнуть меня прямо здесь и сейчас? По снам я помню всех вас. Мне кажется, именно тебе нравилось ставить меня на четвереньки, вылизывать, а потом неспешно трахать. Я права?

– Ты права…

– А ты хочешь здесь и сейчас меня трахнуть?

– Но ты говорила, что без твоего согласия это будет изнасилованием.

– Да. Говорила. Но сейчас я очень хочу, чтобы ты меня трахнул.

Ладонь на моём животе сжимается. Затем Норгриф разворачивает меня к себе и впивается в мои губы жарким поцелуем. Обвиваю его плечи руками и со всей жадностью отвечаю на поцелуй. А потом расстёгиваю его ремень и верхнюю пуговицу штанов.

Из горла Норгрифа вырывается рычание. Он разрывает на мне рубашку, а потом начинает покрывать жадными поцелуями мою шею, заставляя желать большего.

Затем приподнимает меня за бёдра, относит на кресло и ставит так, чтобы мои колени упирались в сиденье, а ладони – в спинку. После секундной заминки заставляет прогнуться и начинает насаживать меня на свой член. Я уже влажная, истекаю желанием, поэтом с готовностью подаюсь навстречу. С наслаждением чувствую, как он меня заполняет, а потом начинает вбиваться резкими толчками, придерживая за талию. Мне хватает всего несколько мгновений для того, чтобы кончить – слишком уж я сейчас возбуждена.

Норгриф даёт мне время прийти в себя, а потом продолжает трахать. Резко, жёстко, ритмично. Именно так, как мне сейчас нужно. Именно так, как мне сейчас хочется…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На этот раз кончаем одновременно…

Обессиленно прижимаюсь щекой к спинке кресла. Норгриф оглаживает мою спину, сжимает попу своими большими ладонями, оглаживает грудь, задевая горошины сосков. Чувствую, что внутри меня он всё такой же твёрдый, как и до оргазма.

И это заставляет снова почувствовать возбуждение.

Укладываюсь грудью на спинку кресла, потому что нет сил удерживать своё тело. Норгрифа это не устраивает. Он прижимает меня к себе, приподнимает и, не доставая из меня свой член, переносит на стол. Укладывает животом на столешницу, фиксирует мои бёдра, и уже после этого продолжает ожесточённо трахать. Держит меня так крепко, что чувствую себя беспомощной. И это почему-то невероятно возбуждает. Мне нравится, что он настолько больше и сильнее меня. Нравится чувствовать собственную беспомощность и то, как с каждым резким толчком я всё больше приближаюсь к оргазму…

Вскрики, шлепки наших тел, поскрипывание стола подо мной, гладкая прохладная поверхность столешницы, касающаяся чувствительных сосков, крепко сжимающие меня руки, член, раз за разом входящий меня под правильным углом… Не проходит и пяти минут, как я бурно кончаю. Норгриф кончает одновременно со мной. А потом обеспокоенно убирает руки:

– Прости! Синяки останутся. Я не хотел…

Улыбаюсь:

– Это было невероятно! Мне очень понравилось! А убрать синяки Шаршрита попросим. Он ведь это умеет?

– Да.

– Ну вот… Но у нас другая проблема: ты порвал мою рубашку. А ещё у меня сил нет, чтобы встать.

– Могу дать свою.

– И отнести моё безвольное тело в мою спальню?

– Конечно!

– Договорились.

Когда он относит меня в спальню, улыбаюсь:

– Может быть, поговорим? Полежи со мной, пожалуйста.

Он укладывается рядом и смотрит настороженно:

– О чём ты хочешь поговорить?

– Не знаю. Расскажи мне что-нибудь. Ты обычно молчишь, а мне хочется узнать тебя получше.

– Что именно ты хочешь узнать?

– Это правда, что ты хорошо чувствуешь камень?

– Да.

– А ты нарочно меня избегал или просто стеснялся?

Он краснеет и опускает взгляд. То, как такой здоровенный сильный мужик смущается, вызывает чувство умиления. Улыбаюсь:

– А ты сам учился воинскому искусству или у кого-то?

– И так и так. В Эрее много толковых воинов. Однажды…

Он рассказывает лаконично, сухо. Но всё равно удаётся понять, какую большую работу над собой он проделал. Понять и восхититься.

Глава 14

За месяц моя жизнь вошла в колею, и даже появились традиционные занятия. После сна я занималась йогой или просто делала зарядку. Завтрак всегда готовили мои мужчины, так же как и ужин, а вот обед – я сама.

После завтрака немного читала, потом отправлялась на поиски секса. Как говорится, кто не спрятался – я не виновата. Правда, не то чтобы мне приходилось выискивать желающего. Сертару пару раз исчезал на несколько дней, как он говорил, чтобы развеяться, но за исключением этого всегда был только «за» немного развлечься. Элизарн первые недели был очень занят освоением нового навыка, но после того как продемонстрировал невероятной красоты картину с цветами и листьями, немного успокоился и не возражал против жарких перерывов. Что касается остальных – тут у меня была полная свобода выбора и самовыражения.

После обеда я погружалась в чтение. Мир, в котором до нашей встречи жили тёмные лорды, оказался средневековым, но очень интересным. Жизнеописания и книги про путешествия стали отличной альтернативой любовным романам.

А ночи я всё чаще предпочитала проводить в постели с кем-то, а не в одиночестве.

Очень боялась беременности. Но мои опасения развеял Шаршрит: он поводил надо мной руками и заверил, что теперь я не забеременею, пока сама этого не захочу. Когда месячные пришли в срок и продлились гораздо меньше привычного, я полностью успокоилась на этот счёт.

И вот в один из вечеров Шаршрит меня спрашивает:

– Вайра, тебе хорошо с нами?

– Очень! – заверяю я.

– Но если проклятие не исчезло, значит, тебе всё-таки чего-то не хватает для счастья. Как ты думаешь, чего именно?

Отвечаю не задумываясь:

– Мне не хватает моего любимого гончарного дела.

– А что для этого нужно?

Выслушав объяснения, Сертару улыбается:

– О! А я видел в двух местах глину. Если хочешь, могу отвести тебя туда. Посмотришь, годится ли она для работы.

– Очень хочу! Когда пойдём?

– Давай утром, сейчас уже начало темнеть.

– Ладно! А ещё нужно найти древесину для гончарного круга. И металл. Норгриф, ты же сможешь изменить его так, как мне нужно?

– Конечно!

Следующие несколько дней чувствую воодушевление. Найденная глина выглядит вполне подходящей для лепки и обжига. Конечно, нужно ещё проверить, не растрескается ли она после запекания, но пластичность у неё отличная.

Под мастерскую переделываем бывшую столовую, тем более мы всё равно ею не пользуемся. Собираем в углу печь для обжига, а в центре комнаты устанавливаем простой ножной гончарный круг.

Посмотреть на то, как я работаю, собираются все мужчины. Любопытные взгляды меня не смущают, я слишком рада, что могу заняться любимым делом.

Нахожу ещё один плюс в мужьях-магах: ждать того, чтобы изделие просушилось, не нужно – достаточно попросить Астариэна о помощи.

Когда Элизарн достаёт из печи после обжига мою первую изготовленную в этом замке тарелку, я замираю от счастья.

Пусть у меня нет красок или глазури, чтобы довести изделие до ума, но уже то, что я могу продолжать заниматься тем, что люблю всем сердцем, делает меня очень счастливой!

Стоит только мне так подумать, как мир погружается во тьму, а вокруг меня возникает серое пространство, в котором нет ни пола, ни потолка. Прежде чем успеваю испугаться, слышу голос:

– Ты можешь выбрать. Если вернёшься в свой мир, жизнь в замке тёмных лордов останется всего лишь сном, который ты через некоторое время забудешь. Если же выберешь снять проклятие, больше никогда не сможешь вернуться домой.

Я скучаю по дому и привычному быту, но мысль о том, чтобы оставить своих мужчин страдать в одиночестве в этом замке, вызывает настолько сильное отторжение, что все сомнения тут же отпадают:

– Я хочу разрушить проклятие!

Раздаётся негромкий звон.

Я погружаюсь в темноту… А потом открываю глаза и вижу обеспокоенные взгляды своих мужчин. Они засыпают меня вопросами, но я качаю головой:

– Всё потом! Давайте проверим, на месте ли барьер!

Мужчины бросают взгляд в сторону окна и удивлённо застывают. Когда поднимаюсь, то понимаю почему: сквозь ветви деревьев видно солнце и совершенно обычное голубое небо.

Похоже, мне действительно удалось снять проклятие.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эпилог

Весь остаток дня мы провели наверху башни. Просто сидели и смотрели на небо. На то, как солнце движется по небосклону. Как оно садится, окрашивая деревья ало-жёлтыми красками. А потом любовались звёздами и лунами, которых в этом мире оказалось две.

Было чувство эйфории, невероятно сильного счастья.

А вот на следующий день у меня и у моих мужчин проснулось беспокойство по поводу будущего. Сертару с Норгирфом вышли исследовать изменившийся мир утром и вернулись только вечером. Они же и рассказали, что теперь наша долина окружена высокими горами, и на два дня пути окрестности безлюдны, если не считать одиноких охотников и искателей приключений. А в пяти днях пути от замка находится небольшой городок.

Мне захотелось отправиться исследовать, что же там за городок такой, но мужчины мне не разрешили.

Шаршрит сказал, что раз уж всё равно придётся идти в город к людям, то нужно заодно прикупить всё, что нам нужно: крупы, сахар, материалы для эмали и краски, чтобы я смогла продолжать заниматься любимым делом. И каждый внёс свою лепту в подготовку к этому походу. Норгриф поймал несколько животных с красивым серебристым мехом, выдубил шкуры и подготовил их к перенесению. Элизарн в дополнение к шкурам создал несколько картин. В результате в путь отправились Шаршрит как тот, кто хорошо умеет договариваться с людьми; Сертару как разведчик и тот, кто может считывать информацию с воздуха; Норгриф в качестве охраны. Остальным было поручено оставаться в замке и охранять меня.

Дни без каких-либо новостей тянулись очень медленно. Я понимала, что тёмные лорды не беззащитны, но не волноваться не могла.

Мужчины вернулись ровно в срок. Принесли не только то, что было в списке, но ещё и сладости, специи, кофе, чай, а также новости.

Оказывается, лорды на этой земле отсутствовали семь столетий. Всё это время ход в долину никто не замечал, так же как и завесу проклятия. Былые королевства за это время пали, возникло много мелких княжеств, которые постоянно воюют друг с другом. Никакого расцвета культуры или науки не произошло, даже скорее наоборот. И то же самое в гораздо большей степени коснулось магии: маги прошлого давно умерли, а равных им по силе больше не рождалось. Земля вокруг долины, где располагается замок, хозяев не имеет, поскольку место считалось проклятым, так что мы вполне можем продолжать здесь жить, если захотим. Или можем перебраться в любое другое место.

Жизнь в средневековом городке не показалась мне привлекательной. И когда я это озвучила, увидела на лицах своих мужчин облегчение.

Через месяц к нашему замку вышел охотник. Мы скормили ему полуправду о том, что вход в долину закрывало проклятие, но теперь оно спало. И поскольку земля принадлежит нам, то мы бы не хотели видеть здесь кого-то ещё.

Ещё через три недели у входа в долину остановилась делегация от соседнего князя лично с ним во главе. Мы приняли высоких гостей. А после того как Шаршрит вылечит застарелый артрит князя, тот стал очень благодушен. Даже согласился признать наши земли независимыми и не предъявлять претензий. Думаю, этому во многом способствовало и то, что во время тренировочных боёв Норгриф с лёгкостью раскидал его охранников.

Следующие пару лет мы выбирались за пределы долины только для торговли. А потом у нас появились первые ученики: меня просили научить гончарному делу, Норгрифа – воинскому искусству, Элизарна – создавать удивительные по красоте картины. Сертару оказался отличным рассказчиком, к нему обращались учёные мужи с просьбой поведать о том, как люди жили несколько столетий назад, а также о странах, которые были в то время. А вот Шаршрит чем дальше, тем больше покорял людей своей мудростью. К нему приходили за советом и с просьбой помочь, если ситуация оказывалась сложной. И самым частым таким просителем был князь: ему надоели войны и захотелось примириться с соседями.

Одновременно с этим у входа в долину начал расти город. В нём останавливались наши ученики с семьями, а также торговцы. А потом местные даже организовали университет, чтобы нам с мужьями было удобнее учить всех желающих.

На просьбы народа править ими мои мужья отвечали твёрдым отказом, чему я была безмерно рада.

Ещё через год я осознала, что наконец-то готова стать матерью. И мои мужчины восприняли эту новость с огромным воодушевлением.

На одном ребёнке мы не остановились. Следом за сыном Тамином у нас родились близнецы Эрика и Сайтон, а потом и младшенькая Дайрана. Когда дом наполнился детскими голосами и топотом маленьких ножек, я почувствовала, что наконец-то у меня есть даже больше того, о чём я мечтала: любящие мужья, дети и возможность продолжать заниматься своим любимым гончарным делом. Я поняла, что всё, что происходит в нашей жизни, действительно к лучшему.

КОНЕЦ

От автора

Ни Вайра, ни её любимые мужчины никогда так не узнали, откуда они… Но для вас эта тайна будет приоткрыта.

Тёмные лорды – персонификация стихий. Именно поэтому у них нет предела магического резерва.

Маги мира Эреи не могли справиться с иномирным вторжением самостоятельно, поэтому призвали с помощью ритуала само воплощение стихий. А когда всё закончилось, испугались: слишком сильными оказались вызванные нелюди, а вдруг на вторженцах не успокоятся и пожелают завоевать мир? И если у обычных правителей есть слабости, да и срок жизни ограничен, то призванные – совсем другие. Убить их не удалось, развоплотить тоже. Пришлось выкручиваться с помощью проклятия. Совершённое таким образом предательство впоследствии лишило магов благоволения стихий, и магия в Эрее начала угасать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Как только избавились от тёмных лордов, все документы, связанные с ритуалом, были уничтожены. Память всем, кто хоть что-то знал, изменили.

Для снятия проклятия маги поставили, на их взгляд, невыполнимое условие. Откуда в магически изолированном пространстве взяться человеческой женщине?

Ко времени окончания истории все знания в этой области оказались полностью утрачены. Но оно и к лучшему – мы то, что мы о себе думаем. Только поэтому стихиям удалось стать вполне приличными людьми. В том числе и изменить свои тела таким образом, чтобы оставить после себя продолжение в виде детей.

Для героини общение с такими необычными мужиками и вынашивание их детей тоже не пройдёт даром. Она не обретёт бессмертие, но проживёт невероятно долгую жизнь.

Не забудьте подписаться, чтобы быть в курсе моих новостей) Огромное спасибо всем, кто оставлял комментарии, дарил награды и не ленился поставить звёздочку.

За помощь в работе над книгой благодарю Анну Абалину – без неё моя история не получилась бы настолько хорошей!

Приглашаю вас другие свои истории

Конец