Пьяная жена друга уснула – я не удержался. Тематика: Жена трахает мужа страпоном

Сердце колотилось где-то в горле, тяжело и гулко. В ушах стоял оглушительный звон, в котором тонули доносящиеся из гостиной обрывки смеха и музыки. Вечеринка у Андрея и Лизы постепенно выдыхалась, но я не мог заставить себя уйти. Не потому, что было весело, а потому, что не мог оторвать глаз от нее.

Лиза. Жена моего лучшего друга. Она сидела напротив, развалясь в мягком кресле, и ее нога, закинутая на ногу, медленно покачивала туфелькой на тонком каблуке. Она была пьяна. Изрядно. Глаза блестели влажным стеклянным блеском, губы были приоткрыты, а рубашка Андрея, которую она надела сегодня, расстегнулась на пару пуговиц, открывая соблазнительную ложбинку между грудей. Я видел, как Андрей пытался ее уложить спать полчаса назад, но она только отмахивалась, смеялась и тянулась за очередным бокалом.

И вот теперь он и сам свалился в спальне, храпя как паровоз. А я остался один на один с этой… с этой картиной.

Грязная мысль пришла внезапно. Она пронеслась в голове, и я попытался ее отогнать, но она въелась, пустила корни. Она же спит. Ничего не почувствует. Никто не узнает.

Я встал с дивана, и пол под ногами будто качнулся. Подошел к ней тихо, как вор. Она и правда спала. Дыхание ровное, глубокое. Грудь плавно поднималась и опускалась. От нее пахло дорогим вином, духами с восточными нотками и чем-то сугубо женским, теплым. Я сел на корточки перед креслом, затаив дыхание.

— Лиза? — прошептал я, почти не надеясь на ответ.

Тишина. Только ее ровное дыхание.

Адреналин ударил в голову, сделав зрение острым, почти болезненным. Я видел каждую ресничку на ее щеке, каждую ниточку на ее шелковых трусиках, которые едва проглядывали из-под края короткой юбки. Рука дрожала, когда я протянул ее и коснулся ее бедра. Кожа была обжигающе горячей. Она не шевельнулась.

Это молчаливое разрешение свело меня с ума. Я провел ладонью выше, под юбку. Мои пальцы скользнули по шелковой ткани трусиков, и я почувствовал под ней плотный, теплый бугорок. Вот она. Я надавил ладонью, и сквозь ткань почувствовал влагу. Она была мокрой. Даже во сне ее тело откликалось.

Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Я медленно, боясь спугнуть этот хрупкий, порочный момент, стянул с нее трусики. Она безвольно приподняла бедра, когда я стаскивал их до колен, а потом и совсем на пол. Ее киска предстала перед моим взглядом во всей красе: аккуратная, породистая, с мокрыми от ее же соков темными кудряшками. От нее шел терпкий, пьянящий аромат. Запах женщины, ее возбуждения, смешанный с алкоголем. Сводило с ума.

Я не мог больше терпеть. Прильнул к ней лицом, уткнулся носом и ртом в ее плоть. Она была такой горячей, такой живой. Я провел языком по всей ее щели, сверху вниз, собирая ее соки. Они были густые, сладковато-кислые, с неповторимым вкусом нее. Она во сне издала тихий стон, едва слышный, похожий на вздох. Ее бедра непроизвольно дрогнули.

Этот звук и эта реакция добили меня окончательно. Я забыл обо всем: о друге, храпящем в соседней комнате, о приличиях, о последствиях. Был только этот пьяный, спящий рай у меня под лицом. Я ел ее как ненасытный зверь, впиваясь губами в ее половые губы, втягивая ее клитор, вбуравливаясь языком в ее дырочку. Она становилась все мокрее, мои щеки и подбородок были влажными от ее соков. Я засунул два пальца в ее киску — она была тугая и обжимающе горячая внутри. Она застонала глубже, ее дыхание участилось. Тело работало само по себе, отзываясь на ласки, пока разум был отключен.

Мой член был каменным, он дико болел, упираясь в штаны. Я расстегнул ширинку, вытащил его. Он был влажным от предсемени. Я начал дрочить, глядя на ее распахнутое, блестящее от моих слюней и ее соков лоно. Ритм моей руки совпадал с движениями языка.

Потом мне захотелось большего. Я убрал пальцы из ее киски и, не переставая лизать ее, подвел указательный палец к ее заднему проходу. Он был крошечным, сморщенным, нетронутым. Я плюнул, размазал слюну по нему и вокруг, надавил. Она напряглась во сне. Анус поддался не сразу, но потом кончик sexrasskaz. com пальца проскользнул внутрь. Там было тесно, невероятно тесно и горячо. Она заерзала на кресле, ее стоны стали громче, почти будто она вот-вот проснется. Но не проснулась. Ее тело приняло меня.

Это было верхом извращения. Я ел киску жены своего друга, палец глубоко в ее попе, а сам яростно дрочил свой член, готовый кончить в любую секунду.

— Лиза… — хрипло просипел я, захлебываясь ее вкусом. — Ты такая сладкая… Такая охуенная.

Она ответила бессвязным мычанием во сне. Ее рука дернулась и упала на мою голову, пальцы запутались в моих волосах. Не то чтобы она меня направляла, нет. Это был просто инстинкт, древний, животный. Но для меня это было все равно что приказ.

Я не выдержал. Организм содрогнулся в мощнейшей волне оргазма. Спазмы буквально выворачивали меня наизнанку. Я продолжал яростно лизать ее, пока горячие струи спермы били мне на живот, на руку, на пол. Я кончал так, как никогда в жизни — молча, судорожно, сдавленно рыча в ее промежность.

Когда пульсация стихла, я отвалился от нее, запыхавшийся, весь в поту и в ее выделениях. Перед глазами плыло. Я смотрел на нее. Она лежала в той же позе, только еще более растрепанная, еще более развратная. Ее киска была красной, распухшей от моих ласк, блестела. На внутренней стороне ее бедра я увидел белую каплю моей спермы. Я быстро стер ее пальцем и облизал.

Потом, дрожащими руками, натянул на нее трусики, привел в порядок юбку. Она даже не проснулась. Только повернулась на бок и сладко сопела дальше.

Я поднялся на ноги, убирая свой еще чувствительный член в штаны. Сердце все еще бешено колотилось, но теперь к вине примешивался леденящий ужас. Что я наделал?

Последнее, что я видел, перед тем как выйти в холодную ночь, — это ее безмятежное, спящее лицо. И губы, приоткрытые в той же блаженной, ничего не знающей улыбке. Я был тварью. Но это было феерически круто.