Игра в подчинение: Анал на вилле у моря. Тематика: Анал фетиш

Воздух на вилле был густым и сладким, как перезрелый плод. Пахло нагретым мрамором, соленым бризом с моря и терпкими нотами недопитого «Пино-Нуар», забытого на краю бесконечного бассейна, в водах которого дробились и гасли огни Сочи. Но главным ароматом, витавшим под звездным небом, было влечение. Острое, физическое, почти осязаемое.

Карина облокотилась на перила террасы, чувствуя под ладонями прохладу полированного камня. Ее тело, вылепленное годами дисциплины и труда, было напряжено не от тренировки, а от ожидания. Белое шелковое платье, купленное наспех днем в бутике напротив ее скромного спортзала, казалось, горело на ней. Она знала себе цену. Каждый четкий контур мышц, каждый гибкий сустав — это было ее оружие и ее доспехи. Но сегодня она готова была снять доспехи.

Илья наблюдал за ней из глубины джакузи, где пузырьки воздуха массировали спину. Его взгляд был тяжелым и влажным, как ночной воздух. Владелец самого громкого клуба в городе, человек, который привык покупать и продавать настроения, смотрел на нее не как на трофей, а как на сложную, интересную ему головоломку.

— Хочешь узнать, на что способна эта вода? — его низкий голос пробил тишину, словно физически коснулся ее.

— Боишься, я не выдержу температуры? — парировала она, оборачиваясь. Ее глаза блестели вызовом.

— Я боюсь, что ты выдержишь слишком много. И мне придется искать новые способы тебя разочаровать.

Это была игра. И они оба знали правила.

Она медленно, давая ему возможность рассмотреть каждое движение, потянула молнию на спине платья. Шелк с шелковистым шепотом соскользнул на пол, обнажив подтянутое тело в кружевном черном белье. Его взгляд стал тяжелее, пристальнее. Он не спешил, изучая ее, как изучают карту перед решающим сражением.

— Подойди сюда, — скомандовал он. И в его тоне не было просьбы.

Карина сделала шаг. Затем другой. Ее босые ступни шлепали по теплому мрамору. Она не опускала глаз. Остановившись на краю джакузи, она увидела его обнаженную грудь, покрытую темными волосами, и властные руки, лежащие на бортиках.

— Развяжи, — приказала она, поворачиваясь к нему спиной и указывая на застежку бра.

Его пальцы, удивительно ловкие и прохладные от воды, скользнули по ее горячей коже. Крючок поддался с тихим щелчком. Он не стал снимать его, лишь отодвинул кружевные чашки в стороны, обнажив ее маленькую, упругую грудь. Его большие ладони закрыли ее полностью, большие пальцы грубо провели по соскам, заставив их затвердеть в одно мгновение. Карина вдохнула со свистом, ее голова откинулась назад, на его плечо.

— Ты любишь контролировать, да? — прошептал он ей в ухо, продолжая мять ее грудь, его пальцы считывали каждую нервную дрожь ее тела. — Контролировать тела, дыхание, сердца своих клиентов. А сейчас твое тело принадлежит мне.

Его рука скользнула вниз, по животу, упершись в резинку ее трусиков. Один резкий рывок — и кружево порвалось с сухим треском. Он швырнул их в сторону. Его пальцы немедленно впились в ее упругую плоть ягодиц, сжимая, заставляя мышцы напрягаться еще сильнее.

— Войди в воду, — приказал он.

Она повиновалась, чувствуя, как горячие струи бьют ей в ноги, в живот, в грудь. Вода обжигающе приятной температурой окутала ее. Он развернул ее к себе. Его лицо было серьезным, глаза почти черными от желания.

— Я видел, как ты на меня смотрела в клубе. Ты не хотела просто выпить. Ты хотела этого.

Он не ждал ответа. Его губы нашли ее губы. Это был не поцелуй, а захват. Жесткий, требовательный, с вкусом вина и власти. Его язык покорил ее рот, и она ответила ему той же монетой, кусая его нижнюю губу, пока не почувствовала медный привкус крови. Это свело их с ума.

Он поднял ее, посадил на край джакузи, раздвинул ее ноги. Его голова скрылась между ними. Его язык был точным и безжалостным оружием. Он не ласкал ее клитор, он атаковал его — быстрыми, вибрирующими движениями, то закручиваясь вокруг него, то прижимаясь к нему всей плотью. Карина вцепилась пальцами в его мокрые волосы, ее бедра сами собой двигались в такт этому жесткому ритму. Она кричала, ее крики тонули в шуме пузырьков и в бескрайней ночи над ними. Оргазм накатил на нее внезапно и жестоко, выгибая ее спину дугой, заставляя ее извиваться и стонать, как раненое животное.

Он поднялся, смотря на ее дрожащее, залитое водой и собственным соком тело с холодным торжеством.

— Это только разминка.

Он вывел ее из воды, накинул на плечи большой махровый халат и повел за собой в спальню. Комната была погружена в полумрак, освещенный лишь парой бра, испускающих призрачный желтый свет. На низком столике рядом с кроватью с царственным видом лежали несколько предметов: пара наручников с мягкими манжетами, но с прочными стальными застежками, и пузырек с маслом, от которого пахло сандалом и ванилью.

— Ложись. На живот.

Она легла на прохладные шелковые простыни, чувствуя, как остатки воды с ее тела впитываются в ткань. Он взял масло, вылил ему на ладони, растер и начал втирать ей в спину, в ягодицы, в ноги. Его руки были сильными, знающими каждую мышцу. Карина стонала под его прикосновениями, ее тело плавилось и снова напрягалось в ожидании.

— Ты невероятная, — прошептал он, и в его голосе впервые прозвучала не только власть, но и неподдельное восхищение. — Абсолютное оружие.

Его пальцы скользнули между ее ягодиц, к самому центру напряжения. Он смазал маслом ее анус, круговыми, неторопливыми движениями, заставляя мышцу расслабляться под его напором.

— Я хочу войти в твою попку. Ты позволишь?

Это был ритуальный вопрос. Формальность. Они оба знали ответ. Она кивнула, уткнувшись лицом в подушку.

— Скажи это.

— Да. Войди в мою попу.

Он направил свой член, толстый и жесткий, к ее готовому входу в анал. Давление было интенсивным, почти невыносимым. Она вскрикнула, когда кончик вошел в нее, разрывая плотное мышечное кольцо. Боль была острой и сладкой. Он вошел медленно, миллиметр за миллиметром, давая ей время принять каждый сантиметр своей длины. Когда он был полностью внутри, они оба замерли, тяжело дыша. Ее тело сжалось вокруг него, пульсируя.

— Боже, Карина, — выдохнул он, и это было похоже на молитву.

Он начал двигаться. Медленно, глубоко, вымеряя каждый толчок. Она отвечала ему, двигая бедрами навстречу. Боль сменилась всепоглощающим чувством наполненности, почти болезненным наслаждением от того, насколько глубоко он в ней. Он наклонился, прижался грудью к ее спине, кусая ее за шею, шепча на ухо грязные, нецензурные слова, которые заставляли ее сжиматься еще сильнее.

— Руки, — скомандовал он хрипло.

Она закинула руки за спину. Он щелкнул наручниками, зафиксировав ее запястья. Беззащитность ударила в голову адреналином. Теперь он контролировал все. Его ритм стал быстрее, жестче. Он бил в самую ее сердцевину, и с каждым толчком по кровати летели искры. Она кричала, не стесняясь, теряя над собой sexrasskaz. com контроль, позволив ему делать с ней все, что он захочет. Это было именно то, чего она хотела — сбросить груз постоянного контроля, отдаться на милость того, кто сильнее.

Он перевернул ее на спину, не выходя из нее. Связанные руки оказались у нее под поясницей. Он смотрел ей в глаза, и в его взгляде она увидела не только животную страсть, но и что-то еще. Узнавание. Он видел не просто тело, он видел ее нутро, ее суть — такую же дикую и ненасытную, как его собственная.

Его пальцы нашли ее клитор, и он принялся стимулировать его в такт своим мощным толчкам. Второй оргазм накатил на нее, сокрушительный, тотальный. Ее тело взорвалось конвульсиями, сжимая его член с такой силой, что он с рыком, больше похожим на стон, излился глубоко в нее, его горячее семя выплеснулось внутрь, заполняя ее.

Он рухнул на нее, весь мокрый от пота, его дыхание обжигало ее шею. Наручники все еще сковывали ее руки. Он пролежал так, может, минуту, может, десять. Потом нашел ключ на столике и освободил ее. На запястьях остались красные следы.

Он лег рядом, тяжелый и молчаливый. Тишину нарушал только их неровный дыхание. Карина перевела взгляд на окно, на темный силуэт гор и первую бледную полоску зари над морем. Она чувствовала себя разбитой, использованной, опустошенной и абсолютно живой. Такой живой, как не чувствовала себя никогда.

Илья повернулся к ней, положил ладонь ей на живот, почувствовал дрожь, все еще бегущую под кожей.

— Никто никогда не был со мной так, — сказал он тихо, и это прозвучало как самое откровенное признание.

— Потому что никто не осмеливался, — так же тихо ответила она.

Он улыбнулся своей властной, хищной улыбкой, но в его глазах было новое, незнакомое выражение.

— Рассвет. Мои владения заканчиваются с рассветом, — он сделал паузу. — Останешься? Завтрак? Возможно, больше?

Карина посмотрела на красные полосы на своих запястьях, на его серьезное лицо, на подступающий день. Она не знала, что будет завтра. Но она знала, что эта ночь не была случайностью.

— Возможно, больше, — согласилась она, и ее голос прозвучал так же властно, как его.