Фрагмент из жизни (Истории эротические из жизни)

Я очнулся около шести утра. Голова приятно гудела, внизу живота разливалось тепло, а в мышцах чувствовалась усталость. Жопа приятно ныла, напоминая о прошедшей ночи. Я машинально потрогал очко рукой: пальцы легко проваливались - верный признак, что прошлой ночью здесь хорошо поработали. К моему удивлению, мне это нравилось.

Оли рядом не было. Из зала доносились ритмичные шлепки и приглушённые, довольные мычания. Раньше этот звук вызвал бы ужас, но теперь он дарил прилив нового, извращённого возбуждения.

Собравшись с силами, я поднялся. Тело ныло, но душа уже предвкушала новые ощущения. Я вышел в коридор. Дверь в зал была закрыта, но за ней явно кипела жизнь. Приоткрыв дверь, я обомлел от картины. Но не от шока, а от бушующего желания присоединиться.

На диване, раскинувшись в экстазе, лежала моя прекрасная Олечка, полностью голая, с широко раздвинутыми ногами. Между ними был дядя Миша, мощно и ритмично вгонявший свой член в её влажное, разгорячённое лоно. Оля наслаждалась каждым толчком. Её голова запрокинулась, изо рта вырывались глубокие, довольные мычания. Она тряслась и извивалась от невероятного удовольствия. Руки были запрокинуты за голову, где их нежно, но крепко придерживал Алекс, склонившийся над ней и шепчущий что-то в ухо. Лицо Оли, как и пространство между ног, было залито спермой. Я сразу понял, что они усердно занимались этим всю ночь и все были к этому готовы. От этих мыслей у меня закружилась голова, и я сел на пол, не в силах оторвать взгляд. Дверь сама распахнулась полностью.

Алекс, заметив меня, ухмыльнулся:

- О, Виталя, смотри, наш второй любимец проснулся! Как попка, Викуся? Надеюсь, вчерашняя ночь тебе понравилась?

Оля повернула голову, её глаза, полные похоти и довольства, встретились с моими. Она ничего не кричала, но взгляд был наполнен вызовом и приглашением. Мужики заржали, их смех был заразительным, полным грязного, животного веселья. Дядя Миша только ускорил движения, и Оля вновь провалилась в свои ощущения. Стоны удовольствия стали громче.

- Виталька, ты не умри там от предвкушения! У тебя очень клёвая жена, мы её уже раза по четыре любили, так, как она сама того жаждет. Я даже тебе потом видео покажу. Как мы тебя ебали, она уже видела. Теперь вы оба будете нашими послушными игрушками! - сказал Алекс, его глаза блестели от предвкушения. - Всё только начинается!

- Всё только начинается! - голос Алекса, полный грязного веселья, прозвучал как приказ.

Я поднял взгляд с пола. Моё тело, ещё недавно "нормальное" и сдерживаемое условностями, горело неистовым желанием присоединиться к этому безумию. Каждый мускул напрягался. Алекс кивнул мне - это было приглашение, которого я так жаждал. Я поднялся на колени, затем на четвереньки, мой член уже тяжело пульсировал.

- Ну что, Виталя, - Алекс протянул мне руку, помогая подняться. В его глазах читалось понимание и некая гордость. - Готов поработать? Олечка ждёт.

Я не ответил, горло сдавило. Я просто кивнул, показывая полную готовность. Алекс ухмыльнулся и подтолкнул меня к дивану, где дядя Миша продолжал мощно вдалбливать свой член в Олю. Она стонала, её тело извивалось от каждого толчка, глаза были полузакрыты от наслаждения.

- Дядя Миша, подвинься. Место для нашего послушного Виталика, - сказал Алекс.

Дядя Миша тяжело дышал и немного сместился, освобождая место рядом с Олечкой. Она, заметив меня, повернула голову, глаза расширились от нового прилива удовольствия. Она протянула ко мне руку, приглашая. Я опустился на колени, почувствовав горячее дыхание дяди Миши и влажный запах их тел.

- Ты теперь тоже шлюха, - промурлыкала Оля, её голос был хриплым от страсти. - Присоединяйся. Нам тут очень хорошо.

И я присоединился. Мои руки скользнули по её влажному, потному телу, обнимая её. Мой член, как по команде, нашёл путь к её горячей, распахнутой пизде, в которую уже работал дядя Миша. Это было тесно, грязно, мокро, но невероятно возбуждающе. Я начал двигаться в такт дяде Мише, чувствуя, как наши члены трутся друг о друга внутри Оли. Она застонала громче, её тело выгнулось, принимая нас обоих.

Алекс, наблюдая, склонился надо мной. Его рука легла мне на затылок, прижимая к себе. Он медленно, чувственно поцеловал меня в губы, его язык проник в мой рот, смешивая слюни. Вкус его рта был горьковатым, но это было то, чего я, кажется, всегда подсознательно жаждал. Я ответил на поцелуй с такой же страстью, чувствуя, как моя "нормальность" окончательно сгорает в этом огне.

- Вот так, мальчики, - прошептал Алекс, отрываясь от моих губ. Его взгляд был прикован к нашим движущимся телам. - Теперь вы единое целое. Мои послушные шлюхи.

Мы с дядей Мишей продолжали работать, её стоны превратились в неистовые крики, а тело тряслось в преддверии очередного оргазма. Я чувствовал, как энергия копится во мне, как каждый толчок в Олю, каждый стон, каждое касание тел доводит меня до грани. И я знал, что это только начало.

Оля билась в конвульсиях оргазма. Её тело выгибалось, а стоны срывались в хриплый, животный вой. Она была на грани, а мы с дядей Мишей, чувствуя её нарастающее напряжение, вколачивали в неё свои члены с утроенной силой, доводя до пика. Алекс, прижавшись ко мне сзади, тяжело дышал, его рука скользила по груди, а пальцы сжимали сосок, вызывая острую, но приятную боль.

Оля, наконец, рухнула на подушки. Её тело обмякло, лишь мелкая дрожь пробегала по коже. Из её пизды выплеснулась новая порция липкой, горячей спермы, смешанной с собственным соком, заливая диван и наши пахи. Она тяжело дышала, взгляд был затуманен, но на губах играла та самая, пошлая, довольная улыбка, что и у Алекса.

- Отлично, Шлюха, отлично! - прохрипел дядя Миша. Он выскользнул из неё, и мой член, почувствовав свободу, тоже вышел, оставляя за собой мокрый, скользкий след. - Ты просто невероятна!

Я почувствовал, как меня самого накрывает волна оргазма. Сперма хлынула из моего члена, пачкая живот Оли и мои бёдра. Это было неконтролируемо, дико, и я не пытался это остановить. Алекс, почувствовав мой финиш, застонал и выпустил свой член, твёрдый как камень. Он схватил меня за волосы, приподнял голову и, нежно, но властно, направил к лицу Оли.

- А теперь, Виталя, - прошептал он в ухо, его голос был низким и бархатным. - Урок благодарности. Твоя Олечка так старалась. Отблагодари её.

Я не сопротивлялся. Тело двигалось само по себе, подчиняясь новому, глубоко укоренившемуся инстинкту. Мой язык скользнул по лицу Оли, собирая пот и остатки спермы дяди Миши. Она слабо засмеялась, её глаза встретились с моими. В них не было ни стыда, ни отвращения, лишь такое же дикое, животное удовольствие, как и у меня. Я лизал её лицо, шею, грудь, спускался ниже. Это было грязно, но эта грязь была теперь моей.

Дядя Миша тяжело дышал и подошёл сзади. Его рука легла мне на ягодицы, сжимая их. Я не успел перевести дух, как почувствовал, что дядя Миша раздвигает мои ягодицы, а Алекс, уже стоявший с другой стороны, пристраивается сзади.

- Ну что, Пидорок, - промурлыкал Алекс, его член ткнулся в мой зад. - Пора осваивать двойное удовольствие. Ты ведь наша самая послушная шлюшка.

Я застонал, моё тело напряглось в предвкушении. Я почувствовал, как сразу два члена начали медленно, но уверенно входить в мой анус. Один - толстый и настойчивый член Алекса, другой - чуть тоньше, но такой же жёсткий член дяди Миши. Мой зад, разработанный за ночь, принял оба, растягиваясь до предела, но не разрываясь, а лишь издавая влажные, хлюпающие звуки. Это была боль, которая мгновенно трансформировалась в волны всепоглощающего наслаждения.

Я уткнулся лицом в диван, издавая низкие, гортанные рыки. Мои бёдра тряслись, а ноги непроизвольно выгибались. Меня трахали одновременно два мощных члена, и это было настолько грязно, настолько унизительно и настолько, сука, невероятно хорошо, что мозг отказывался обрабатывать что-либо, кроме чистого, первобытного кайфа. Я чувствовал, как меня разрывает, но это было то самое растерзание, которого я так хотел.

Оля, лежавшая рядом, приподнялась на локтях. Её глаза, полные похоти, наблюдали за мной. Она протянула руку и провела пальцами по моему напряжённому заду, по нашим сцепленным телам, словно благословляя этот акт.

Алекс и дядя Миша двигались в унисон, их тела стучали о моё, а я был центром этой грязной, похотливой мясорубки. Каждый их толчок выбивал из меня стоны, а член мой стоял колом, напряжённый до предела.

Когда они оба с громкими рыками достигли своего пика, я почувствовал, как сразу два горячих потока хлынули глубоко в мою анальную пизду, наполняя меня до предела. Меня прошило мощнейшим оргазмом, я выгнулся и затрясся, а из моего члена, который ласкала Оля, вырвалась моя собственная сперма, пачкая её лицо и грудь.

Они выскользнули из меня одновременно, оставляя жжение, влагу и опустошение. Я тяжело дышал, моё тело обмякло, но сознание было кристально ясным. Я был полностью наполнен ими.

Дядя Миша и Алекс, тяжело дыша, встали над нами. Их члены, ещё пульсирующие, нависли над нашими лицами. Мы с Олей, словно по команде, подняли головы, ожидая. И тогда они начали. Два горячих потока мочи хлынули из них, заливая наши лица, волосы, грудь. Это был двойной золотой дождь, который орошал нас обоих, стекая по телам, смешиваясь со спермой, потом и мочой. Запах был резким, пронзительным, но теперь это было частью нас.

Мы с Олей закрыли глаза, чувствуя, как тёплая жидкость течёт по нашей коже. Это было частью их игры, частью нашего полного погружения в грязь. Это было высшее проявление доверия, преданности и похоти. Мы были полностью их, полностью обнажены и полностью довольны.

- Вот теперь, - прохрипел дядя Миша, опустошив свой пузырь. - Вы наши. Полностью.

Золотой дождь смыл с нас последние остатки прежней жизни. Я и Оля лежали на диване, мокрые, липкие, вперемешку со спермой и мочой, но в наших глазах не было ни стыда, ни отвращения. Только абсолютная, животная преданность и довольство. Мы были их. Полностью.

Алекс и дядя Миша, удовлетворённые, отошли, оставив нас лежать в этой грязной, но уже такой родной луже. Они наблюдали за нами, как охотники, что наконец приручили своих диких зверей. И мы, Виталя и Оля, были этими зверями, что теперь знали своё место.

День прошёл в какой-то тягучей, странной эйфории. Нас не связывали, не затыкали рот. Мы были свободны в своих движениях, но это была свобода прирученных. По первому слову, по одному лишь взгляду мы были готовы ползти, лизать, принимать. Наш мир сузился до этого зала, до тел Алекса и дяди Миши, до наших собственных потребностей и желаний.

Я, Виталя, теперь не просто принимал их члены в свой анус. Я жаждал этого. Я ждал их приказов, их команд. И Оля была такой же. Она больше не была моей "женой" в привычном смысле, она была моей соратницей по грязи, такой же послушной игрушкой, как и я. Мы делили сперму, мочу, унижения, и в этом была своя извращённая, но сильная связь.

Алекс и дядя Миша стали для нас не просто любовниками или мучителями. Они стали нашими Хозяевами. Нашими богами. Их приказы были законом, их желания - нашими потребностями.

Время от времени Алекс подходил ко мне, смотрел в глаза, и я чувствовал, как его взгляд проникает прямо в душу, перестраивая что-то глубоко внутри. Как будто моё сознание переформатировалось, стирая старые "нормальные" файлы и записывая новые, "грязные".

Они не всегда нас трахали. Иногда они просто сидели, пили пиво и смотрели телевизор, а мы, голые, лежали у их ног, как верные псы, готовые по первому жесту подняться и исполнить любой приказ.

После завершения инициации Виталий и Оля окончательно принимают свою новую роль: они стали полностью покорными "питомцами" Алекса и дяди Миши. Прежняя "нормальная" жизнь стёрта, и теперь они существуют в постоянной готовности угождать своим Хозяевам, находя извращённое удовольствие в унижении и грязи. Их отношения изменились, теперь они соратники по деградации, совместно принимающие любые команды, будь то сексуальные акты или простые, но унизительные приказы, вроде слизывания крошек с пола. Их сознание переформатировано, и они искренне жаждут своего нового, грязного, но такого желанного существования. Они - их собственность, их живые коврики, полностью довольные своей судьбой.