Райский квест

Пролог. Легенда о сердце океана

Луна висела над волнами, как серебряная печать на чёрном конверте ночи. Триста лет. Триста лет волны лизали скалы затерянного архипелага, империи рушились в прах, а легенда о Сердце Океана переживала их всех. Она родилась из трагедии, написанной кровью и страстью...

В ту роковую ночь 1723 года капитан Эдвард «Кровавый» Джо стоял на палубе «Пламенного Сердца», сжимая не карту сокровищ, а миниатюру темноволосой женщины. Изабелла. Дочь испанского губернатора, пленившая его не короной, а смехом, разорвавшим пиратскую тьму. Их любовь вспыхнула молнией в буре войны – он, морской волк со шрамом через сердце, она, аристократка с глазами цвета шторма. Но пуля, выпущенная рукой её отца, настигла Изабеллу в день их побега. Умирая на руках у Джо, она прошептала: «Наше сокровище... не в золоте...»

С безумием горя Джо совершил невозможное. Он спрятал свои несметные богатства в лабиринте подводных пещер, превратив клад в испытание для влюблённых. Три артефакта стали стражами наследия: Карта-Сердце, чьи тайные тропы проявлялись лишь от тепла двух тел, прижатых друг к другу; Зеркало Истины, показывающее не слитки, а будущее тех, кто осмелится в него взглянуть вместе; Ключ Двух Половинок – камень, раскалывающийся только от удара синхронно бьющихся сердец.

«Пусть наследие моё достанется лишь тем, чья любовь сильнее смерти!» – поклялся он океанским духам. И море приняло обет.

Века проносились, как ураганы.

Искатели приходили с надеждой и алчностью в глазах: В 1823 году пара влюблённых поэтов умерла от жажды в Пещере Лунного Света, так и не разгадав шифр «Solis et Lunae amore». Их скелеты нашли обнявшимися – пальцы сплетены в замок, который не смог открыть дверь. В 1897-м американский магнат Чарльз Вандербильт и его жена исчезли в Зеркальном Гроте. Говорили, зеркало показало ему виселицу, ей – чужие объятия. Наутро нашли лишь его трость с выгравированным «Ложь». В 1955 году советские шпионы, игравшие влюблённых, сошли с ума, когда стены «Сердца Гор» сдвинулись, не ощутив их лжи. В их дневнике навсегда застыли слова: «Камень требует правды...»

Островитяне шептались в тавернах: «Сокровище Джо – призрак. Оно съедает тех, кто ищет золото, забыв про объятия». Но немногие знали главное: наследие было заколдовано рассыпаться в песок, если кто-то попытается разлучить нашедших его влюблённых.

Наше

время

.

Рассвет

.

Солнце поднималось над «Чёрной жемчужиной» – яхтой Дона Карлоса, потомка того самого губернатора, что убил Изабеллу. Он грезил троном «Короля Островов», не понимая сути легенды: «Истинное сокровище Кровавого Джо не в сундуках... Оно рождается в мгновение, когда двое у края пропасти выбирают не золото, а друг друга».

Ветер качнул пальму, и волна нежно выложила на песок пляжа «Белый берег» клочок промасленной кожи. Секунду спустя сюда вбежала девушка с камерой – светловолосая, в платье цвета морской волны. Она и не подозревала, что только что сняла для блога не просто «10 причин посетить рай», а первый кадр новой легенды...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 1

Песок пляжа «Белый берег» обжигал босые ноги, но двадцати трёх летняя Алиса Щербакова даже не заметила. Вместо этого она ловила ракурс, прищурившись от солнца в видоискатель камеры:

— И вот он, рай! — ее голос звучал сладким сиропом, хотя внутри клокотало раздражение. «Снимите искренний восторг», «покажите аутентичность» — советы продюсеров звенели в голове. Аутентичности тут было столько же, сколько в пластиковой пальме за ее спиной.

— И десятая причина посетить этот божественный уголок… — она закатила глаза на монитор. — Блин, опять! Пятый дубль! Кто подложил бананы тем чайкам? — Алиса пнула рюкзак, из которого ухмылялся плюшевый кролик (талисман ее канала «Alice in Wonderland»). Ее голос для влога звучал неестественно-бодро: — «…здесь нет проблем! Только солнце, пальмы и…»

Камера медленно панорамировала к лазурной воде. В кадр попала яхта — кричаще-белая громадина с бортовой надписью «Черная Жемчужина». На корме, развеваясь на ветру, болтался надувной попугай кислотного цвета, а из динамиков неслось:

— Baby, baby, baby oooh!

Алиса едва сдержала гримасу:

— Романтика пиратской жизни? Скорее «дискотека девяностых».

Она уже хотела вырезать этот позор, когда движение у борта на пирсе заставило ее навести резкость. Две фигуры в темных костюмах (кто носит такое в тридцатиградусную жару?) достали небольшой предмет из рюкзака. Старинный кожаный футляр в форме сердца, покрытый трещинами. Один из них осторожно оглянулся.

— Сюрприз для невесты? — язвительно пробормотала Алиса, увеличивая масштаб. Футляр открылся на долю секунды — внутри мелькнул старый свиток. В тот же момент блик от ее объектива метнулся по борту яхты, как солнечный зайчик.

Один из костюмов резко поднял голову. Темные очки уставились прямо в камеру. Алиса замерла, палец завис над кнопкой записи.

— Ты! Блондинка! — рев двигателя заглушил крик, но не жест: рука потянулась к поясу.

Футляр захлопнули. И сунили в рюкзак. Алиса инстинктивно рванула назад, песок летел из-под сандалий. В наушниках захлебнулся голос: «Покажите зрителям этот уникальный пляж...»

— Уникальный пляж, говорите? — прошипела она, срывая наушники. — Сейчас покажу вампиров в костюмах!

Алиса бежала. Песок забивался в сандалии. Сердце колотилось о ребра.

— Я блогер! — закричала она, огибая шезлонг с ошарашенной пенсионеркой. — А не шпион, честно! Видите камеру? Для блога! Лайфстайл!

Сзади раздались тяжелые шаги, ругань на ломаном английском.

Песок под босыми ногами превратился в раскаленные угли. Алиса мчалась вдоль кромки прибоя, соленая пена обжигала ссадины на ступнях. Волосы, вырвавшиеся из хвоста, хлестали по лицу. За спиной – два темных пятна в деловых костюмах, неумолимо сокращающих дистанцию по мокрому песку. Их грозные крики тонули в шуме волн.

— Помогите! Кто-нибудь! — ее хриплый вопль растворялся в просторе. Туристы на шезлонгах взирали с любопытством, но не более. "Пьяная?", "Семейная ссора?" – читалось на их лицах.

И тут волна предательски подкосила ноги. Алиса поскользнулась на мокрых водорослях, рухнула на колени, а следующая волна накрыла ее с головой. Холодный шок! Соленая вода хлынула в рот и нос. Камера на запястье дернула ко дну. Она отчаянно забилась, вынырнув с хриплым вдохом. Платье превратилось в прозрачную вторую кожу, волосы облепили лицо. Она была похожа на тонущую кошку, а не на гламурного блогера.

— Ха! Держи ее! — донеслось с пляжа. Преследователи замедлили шаг, оценивая ситуацию. Им не хотелось портить костюмы. Один полез за рацией.

Этот миг промедления стал подарком. Алиса, отплевываясь, подняла глаза – и увидела его. Пирс. Длинный, как палец, указующий в море. И у его конца – качающиеся белые силуэты. Яхты! Десяток небольших суденышек, пришвартованных бок о бок. Люди. Должны быть люди!

Она рванула по мокрому песку, минуя последние метры пляжа, и вскарабкалась на скользкие доски пирса. Силы таяли, ноги подкашивались. Позади – топот по деревянному настилу. Они снова настигали!

— Эй! На яхте! — она постучала кулаком по борту первой, «Белой Гвоздики». На палуже ни души. — Помогите! Полиция! — Она бросилась к следующей, «Морскому Коньку». За стеклом иллюминатора мелькнуло лицо пожилого мужчины. Он широко раскрыл глаза, увидев мокрую, полуистеричную девушку в прозрачном платье, и поспешно захлопнул шторку. "Сумасшедшая!"

Отчаяние сдавило горло. Шаги преследователей гулко отдавались по пирсу. Они разделились, зажимая ее с двух сторон. Последняя яхта в ряду... «Медуза». Потертая краска, скрипучий такелаж. И – чудо! Почти у самой ватерлинии зиял открытый иллюминатор. Темный прямоугольник, как спасительный люк.

Алиса не раздумывала. Последний рывок. Она вскочила на фальшборт «Медузы», балансируя над водой. Преследователи на секунду потеряли ее из виду. Воспользовавшись моментом, Алиса нырнула в темноту люка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2

Воздух свистнул в ушах. Полет длился мгновение – и сменился удушающим ударом о что-то твердое, теплое и... мокрое. Она рухнула на пол каюты, оглушенная, задыхаясь от запаха мыла и мужской кожи. В глазах плясали звезды.

— Охть, — прозвучал под ней низкий, хрипловатый голос, больше удивленный, чем злой.

Алиса встряхнула головой, отбрасывая влажные пряди волос. Перед ней, точнее – под ней, лежал мужчина. Вернее, он пытался встать. Она свалилась прямо на него, когда он, судя по всему, только что вышел из душевой кабины в углу каюты. На нем было лишь белое полотенце, небрежно обернутое вокруг бедер. Капли воды стекали по рельефному торсу, подчеркивая мышцы живота и глубокий, неровный шрам, пересекавший грудину слева направо – старый, белесый, длиной с ладонь. Его темные волосы были мокрыми, лицо – с резкими, угловатыми чертами – выражало полное недоумение. Карие глаза, похожие на теплую смолу, изучали ее без страха, но с явным вопросом.

— Фотосессия? – спросил он наконец, поднимая бровь, глядя на камеру в её руках. Голос звучал глуховато-иронично. Он не спешил оттолкнуть ее, но и не помогал подняться. – Или новый вид пляжного экстрима? Прыжки на незнакомцев из душа?

Алиса отползла, вжавшись спиной в шкафчик с навигационными картами. Ее легкий сарафан прилип к телу, став почти прозрачным от морской воды и пота. Как будто защищаясь, она подтянула к себе свой водонепроницаемый рюкзак и камеру.

— Там... там люди! – выдохнула она, трясясь. Голос сорвался на визг. – С оружием! Они за мной! Они... увидели камеру!

Она бессознательно сжала в руках свою безжизненную камеру, как щит. Мужчина медленно поднялся во весь рост. Капли воды упали с его подбородка на полированный тиковый пол. Он был высоким, атлетичным, движения – спокойными, словно замедленными, но в них чувствовалась скрытая пружина. Взгляд скользнул от ее перекошенного лица к иллюминатору, за которым уже слышались громкие голоса и тяжелые шаги по пирсу.

— Оружие? – он наклонил голову, прислушиваясь. Ирония в его глазах сменилась мгновенной оценкой ситуации. – Интересно. А я думал, это просто очень настойчивые поклонники твоего... э-э... влажного образа.

Снаружи раздался грубый окрик, совсем близко:

— Где она?! Проверить все лодки! Блондинка в синем!

Алиса вжалась в шкаф сильнее, глаза расширились от ужаса. Марк взглянул на нее, потом на свое полотенце, потом на дверь каюты, в которую уже начинали стучать кулаком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3

Стук в дверь каюты прогремел ещё раз, как выстрел.

— ОТКРОЙ! ПОЛИЦИЯ! Ищем блондинку! — голос был грубым, фальшивым. Настоящие полицейские не дышали так тяжело от бега по пирсу и не шелестели подкладкой пиджаков, скрывающих оружие.

Алиса вжалась в шкаф, глаза — два испуганных круга. Марк молниеносно оценил ситуацию. Взгляд метнулся от ее мокрого, облегающего силуэта к душевой кабине, затем к своей койке и... к полотенцу на бедрах. В его карих глазах вспыхнуло нечто дикое, азартное.

— Вариант «Б», блонди. Молчи и не двигайся, — прошипел он так тихо, что она едва разобрала.

Движения его были стремительными и точными: Белая ткань упала на мокрый пол бесшумным облаком. Его сильные руки схватили Алису за плечи — не грубо, но не оставляя выбора. Он буквально впихнул ее в открытую душевую кабину и прикрыл дверцу. Холодная вода из лейки тут же хлестнула ей в лицо и на платье, заставив вскрикнуть. Закинул камеру и рюкзак Алисы под стол и плюхнулся на узкую койку спиной к двери, натянув тонкую простыню до пояса, притворно громко зевнув и потянувшись так, чтобы мышцы спины и ягодиц играли под влажной кожей.

Дверь каюты с треском распахнулась, не выдержав напора. На пороге стояли двое — те самые «костюмы» с яхты «Черная Жемчужина». Лица красные, дыхание сбитое, глаза сканировали каюту с профессиональной жестокостью. Их взгляды скользнули к душевой кабине, где под ледяными струями стояла Алиса, прикрытая дверцей душевой кабины. Вода сделала ее легкий сарафан абсолютно прозрачным, обрисовывая каждый изгиб тела. Липкая ткань обволакивала грудь, бедра, сливаясь с кожей. Она стояла, прижавшись к холодной стенке, пытаясь прикрыться руками, дрожа от холода и страха, вода стекала по ее данным ногам ручьями.

Марк притворно вздрогнул, словно только что проснулся от шума. Он лениво перевернулся на бок, подперев голову рукой, демонстрируя бандитам всю свою наготу без тени смущения. Его взгляд был томным, губы растянулись в наглой, вызывающей ухмылке.

— Ммм? — он протяжно зевнул еще раз, нарочито громко. — Приватная вечеринка, джентльмены. Вы явно не в списке приглашенных. Но... — он игриво поднял бровь, взгляд скользнул по фигуре Алисы в душе, потом вернулся к бандитам, — если очень хочется присоединиться... милости просим? Только предупреждаю, вода сегодня холодновата.

Бандиты замерли. Их профессиональная хватка дала сбой перед этим абсурдным спектаклем. Один из них невольно опустил руку, тянувшуюся к кобуре внутри пиджака. Они переглянулись. На их лицах читалась смесь замешательства, брезгливости и... смущения. Вид полуобнаженного, уверенного в себе мужчины и силуэт почти обнаженной, дрожащей под холодным душем женщины выбивал почву из-под ног. Это не вписывалось в схему «найти и устранить свидетеля».

— Мы... ошиблись лодкой, — пробормотал тот, что был ближе к двери, его голос потерял угрожающую хрипотцу.

— Да... простите, — добавил второй, уже отводя взгляд от Алисы.

Они поспешно отступили, захлопнув дверь каюты с такой силой, что задрожали стаканы на полке. Топот их ног по пирсу быстро удалялся.

В каюте воцарилась тишина, нарушаемая только шипением воды в душе и прерывистым дыханием Алисы. Марк мгновенно сбросил маску расслабленности. Он вскочил, схватил полотенце с пола, обмотал его вокруг бедер и резко выключил ледяной душ. Алиса стояла, вся в мурашках, зубы стучали, платье намертво прилипло к телу, подчеркивая каждый сантиметр.

— Ты... ты... — она пыталась говорить, но слова застревали в горле.

— Я что? Гений импровизации? — Марк усмехнулся, но в его глазах не было прежней иронии, только сосредоточенная оценка. Он протянул ей сухое полотенце с полки, не глядя на нее. — Вытерайся. Твоя «стратегическая уязвимость», — он кивнул на ее мокрое платье, — сработала лучше любого оружия. Но это был только раунд один. Они вернутся. Уходим.

Он схватил шерты с пола и стал натягивать.

— Я, Марк. — бросил он между делом, надевая футболку.

— Алиса, — тихо ответила она, пряча камеру в свой рюкзак.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4

Влажное полотенце едва прикрывало Алису, когда Марк резко дернул люк в полу каюты. Оттуда пахнуло сыростью, машинным маслом и чем-то затхлым.

— Вниз! Быстро! — его голос больше не допускал возражений. Он буквально подтолкнул ее к темному отверстию.

Лестница в трюм была узкой и скользкой. Алиса спускалась на ощупь, цепляясь за холодные металлические перекладины, ее босые ноги скользили по конденсату. Марк прыгнул следом, захлопнув люк с глухим стуком. Тьма поглотила их, нарушаемая лишь слабым светом аварийной лампочки где-то вдалеке. Воздух стоял тяжелый, пропитанный запахом солярки.

— Держись за меня, — прошептал Марк где-то совсем рядом в темноте. Его рука нащупала ее запястье, сильная и уверенная. — И не отпускай. Здесь легко сломать шею.

Они двинулись сквозь лабиринт труб, ящиков и зачехленных механизмов. Алиса спотыкалась о кабели, ее плечо ударялось о выступ клапана. Каждый скрип металла, каждый всплеск воды за бортом казался шагом преследователей. Марк вел ее безошибочно, словно знал каждый сантиметр этой «Медузы».

Наконец, он остановился у другого люка, едва заметного в тени корпуса.

— Выход на корму, к запасной шлюпке, — объяснил он тихо, прислушиваясь. Сверху доносились приглушенные голоса и быстрые шаги – бандиты вернулись, обыскивали палубу. — Ждем их ухода. Три... два... один... Сейчас!

Он толкнул люк. Свежий, соленый воздух ударил в лицо. Они выкатились на узкую площадку у кормы, скрытую от основного пирса корпусом яхты. Запах моря смешивался с запахом гниющих водорослей и ржавчины.

Алиса жадно вдохнула, оглядываясь. И тут ее взгляд упал на него: черный рюкзак спортивного кроя, валявшийся у самой кромки пирса. Один из бандитов, видимо, оставил его в спешке погони. Он лежал там, маня, как запретный плод.

— Смотри! — она шепнула, указывая. — Тот самый! Они его передавали!

Марк нахмурился:

— Оставь его. Мусор.

Но Алиса уже рванула вперед. Инстинкт влогера пересилил страх. Она схватила рюкзак – тяжелый, с жесткими углами внутри – и рванула обратно к Марку.

— Сумасшедшая! — прошипел он, но было поздно.

Сверху, с палубы «Медузы», раздался крик:

— Вон они! У кормы! Блондинка с рюкзаком!

Погоня началась снова. Они сорвались с места, стремглав несясь по скользкому пирсу. Алиса бежала, прижимая к себе нелепый трофей. Ремешки рюкзака впивались ей в плечи.

— Брось его! — рявкнул Марк, обгоняя ее и таща за собой.

— Не-а! — выдохнула Алиса упрямо. — Моя... добыча...

И в этот момент один из ремней, истонченный солнцем и солью, лопнул с сухим треском. Рюкзак развернулся в ее руках, содержимое высыпалось на мокрые доски пирса с глухим стуком. Кусок мыла, пачка сигарет, кошелек... и то, что заставило Марка резко остановиться.

Старинный кожаный футляр в форме сердца, треснувший по шву, лежал раскрытым. Из него выскользнул и развернулся пожелтевший лист кожи, плотный, с неровными краями. На нем углем и охрой были начертаны причудливые линии, острова, бухты, а в самом центре – кроваво-красная печать в виде стилизованного сердца, пронзенного кинжалом.

Марк замер. Всего на секунду. Его лицо, до этого напряженное и сосредоточенное, исказилось смесью шока, восхищения и... предвкушения. Он резко наклонился, подхватил карту, словно она была раскаленным железом. Его пальцы скользнули по печати.

— Черт... — прошептал он, и в его голосе не было прежней иронии. Только холодная, тяжелая реальность. Он поднял глаза на Алису, которая стояла, тяжело дыша, глядя на карту с недоумением. В его карих глазах, похожих на темный янтарь, горел новый огонь – азарт охотника, смешанный с тенью тревоги. — Карта Кровавого Джо. Ты, блонди, только что влипла в историю по самые уши. И, похоже, за компанию втянула меня.

Сверху опять раздались крики. Бандиты спускались по трапу. Марк сунул карту за пайку шорт, резко схватил Алису за руку.

— Бежим! Теперь по-настоящему!

Он рванул ее за собой вдоль пирса, к темноте набережной и узким улочкам городка. Алиса бежала, спотыкаясь, ее босые ноги ступали по острым камушкам, но она чувствовала только жгучее любопытство к тому листку в руках этого странного полуголого мужчины и леденящий страх от его слов: «Ты влипла по самые уши». Райский отдых закончился. Начинался квест.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5

Рынок "Островные Соблазны" обрушился на Алису какофонией жизни, ставшей смертельной ловушкой. Воздух гудел от криков торговцев, визга детей, рева мопедов и густых запахов: переспевший мангостин, жареные кальмары, острый самбал и сладковатый дух гниющей папайи. Яркие лотки с тканями, специями и поделками сливались в пестрый лабиринт, где легко потеряться. Или быть пойманной.

Алиса, босая и все еще в мокром, полупрозрачном платье, рванула в самую гущу толпы, цепляясь за руку Марка. Его пальцы были железными тисками, тянувшими ее сквозь человеческое море. Позади, рассекая толпу, как акулы, шли уже трое в темных костюмах – их лица были масками профессиональной злобы, мокрые от пота пиджаки слипались на плечах.

— Туда! — Марк рванул ее в узкий проход между горой сушеных кальмаров, пахнувших старой кожей, и лотком с экзотическими фруктами, похожими на инопланетные органы.

Алиса, пытаясь протиснуться мимо лотка, увешанного гирляндами сушеных бананов, резко дернула головой – и ее длинная, мокрая светлая шевелюра влетела прямиком в коричневое ожерелье из плодов.

— Ай! — вскрикнула она, почувствовав, как волосы больно натянулись, а несколько бананов оторвались и застряли в прядях. Она стала похожа на жертву неудачного ритуала вуду.

— Не время для украшений! — Марк развернулся, его майка прилипла к торсу, обрисовывая мышцы. Одним резким движением он оторвал запутавшуюся прядь вместе с парой бананов и швырнул их в сторону ближайшего преследователя. Тот инстинктивно отшатнулся, поскользнулся на кожуре и рухнул в лоток с вонючими дурианами под возмущенный вопль торговца.

У следующего лотка, заваленного чем-то алым, мясистым и пугающе блестящим, сидел древний торговец. Его лицо напоминало высохшую глину, но глаза, мутные и невероятно живые, приковались к Алисе. Он что-то бормотал на странном наречии, протягивая к ней костлявую, липкую от сока руку. В ладони лежал плод – размером с кулак, огненно-красный, словно вырезанный из рубина, с глянцевой, неестественно гладкой кожурой, пульсирующей в солнечном свете.

— Плод страсти! Для красивой леди! Сила любви! Огонь в крови! Бери! Бери! — затараторил он на ломаном английском, тыча плодом ей в живот. — Специальная цена для беглянки!

— Нет, спасибо! — Алиса отшатнулась, пытаясь вырваться из цепкой хватки Марка. Остатки бананов в ее волосах болтались, как погремушки.

— Бери, блонди! — неожиданно рявкнул Марк, увидев, как из-за угла, перекрывая выход с рынка, выныривает второй костюм. Его рука была уже на кобуре под пиджаком. Марк толкнул Алису прямо к торговцу. — Оплачу потом!

В панике, машинально, Алиса схватила скользкий, обжигающе теплый плод. Он тяжело лег в ладонь, словно живой.

— Съешь! Сейчас! Сила нужна! — настаивал старик, его глаза сверкали древним знанием. — Сердце загорится! Страх уйдет!

И тут тени сомкнулись. Два бандита спереди, один (выбравшийся из дурианов, вонючий и яростный) – сзади. Они образовали треугольник смерти, отрезая путь к спасению. Лица напряженные, руки спрятаны в карманах пиджаков, но Алиса знала – там оружие. Толпа вокруг инстинктивно расступилась, образовав зловещий амфитеатр. Наступила гробовая тишина, нарушаемая только жужжанием мух над фруктами и хлюпаньем сока под ногами бандита.

Алиса замерла, сжимая в потной ладони алый плод. Сердце колотилось, как барабан в груди. Марк встал перед ней чуть боком, его спина напряглась. Он искал слабое место, взгляд метался, как у загнанного зверя.

— Карту, блондинка, — прошипел ближайший бандит, его акцент резал слух. — Отдай, и твой полуголый телохранитель уйдет. Живым. Пока что.

Марк усмехнулся, но в его глазах не было веселья, только холодная сталь.

— Слышала, Блонди? Тебе предлагают сделку. Выбор за тобой.

Алиса посмотрела на плод в руке. Алый, пульсирующий теплом, обещающий силу. Она посмотрела на Марка, на его готовность принять удар за нее. На бандитов, на их пистолеты. На старика, который смотрел на нее с каким-то жутковатым ожиданием. Сила... Огонь в крови... Хотя бы не утонуть в страхе...

В отчаянии, не думая, она поднесла плод ко рту и впилась зубами в упругую мякоть. Сок, сладкий, терпкий и дурманяще-пряный, брызнул на губы, обжег язык. Почти мгновенно по телу разлилась волна тепла, начавшаяся в желудке и стремительно поднимавшаяся к лицу. Мир на секунду поплыл, окрасившись в розовые тона.

— Что ты, черт возьми, съела?! — взревел Марк, увидев ее действие. Его лицо исказилось от ярости и паники. Он узнал этот плод. — В нас стреляют, а ты решила перекусить?

Но бандиты уже делали шаг вперед, руки вынимали из карманов оружие. У Алисы перехватило дыхание. Тепло внутри превращалось в жар. В голове зазвенело.

— Марк... — прошептала она, чувствуя, как земля уходит из-под ног, а сердце бьется в такт пульсации странного плода.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6

Тепло от плода разлилось по телу Алисы волной, словно внутри нее включили раскаленную плиту. Губы горели, в висках стучало, а бандиты перед ней расплывались в розоватой дымке. "Что ты наделала?" — рычал Марк, но его голос доносился как сквозь вату. Рука одного из костюмов уже тянулась к ней, пальцы сжимали холодный металл пистолета под пиджаком.

Марк действовал молниеносно. Его взгляд метнулся к лотку слева — к горе мешков с розовой гималайской солью, которую торговец рекламировал как "слезы морских богинь".

— Держите, красавцы! — крикнул он, хватая ближайший мешок. Песчаный груз весом в десять килограммов взметнулся в воздух и рванул в сторону бандитов.

Мешок ударил в грудь переднего, лопнув по шву. Облако мелкой розовой пыли взорвалось в солнечном свете, накрыв всех троих.

— А-а-аргх! — завыл бандит, втирая соль в ослепленные глаза. — Я не вижу!

— Проклятая химия! — верещал второй, спотыкаясь о корзину с манго.

Третий, вымазанный в дуриане, чихал и плевался, пытаясь стряхнуть розовый налет с лица. Толпа ахнула, смешалась, создавая хаотичную стену.

— Бежим! — Марк вцепился в запястье Алисы, рванув ее к выходу с рынка. Она едва успела заметить, как торговец плодами хищно улыбнулся, крича вдогонку:

— Страсть! Огонь! Бегите, антилопы!

Плод бушевал в крови. Каждый шаг отдавался жаром в бедрах, а рука Марка казалась единственной связью с реальностью. Они вылетели на набережную, где солнце било в глаза, а до пирса оставалось тридцать метров. Позади уже слышались хриплые крики и выстрелы в воздух — бандиты оправились.

— К лодке! — Марк указал на старый прогулочный катер "Ржавый краб", болтавшийся у дальнего конца пирса.

Алиса мчалась, спотыкаясь о камни. Платье прилипло к телу, волосы с остатками бананов хлопали по щекам. Море впереди сияло лазурью, но вид воды вдруг пронзил ее ледяным ужасом.

— Марк! — выдохнула она, цепенея. — Я не умею плавать!

Он оглянулся. Бандиты выскочили на набережную, один прицеливался. В глазах Марка мелькнуло что-то между яростью и безумием.

— Научишься! — рявкнул он.

Не останавливаясь, он втащил ее на шаткие доски пирса, разогнался до края — и прыгнул вниз, увлекая за собой.

Алиса вскрикнула. Небо и море смешались в ослепительной синеве. Удар о воду оглушил, холод сковал тело. Соль заполнила рот и нос. Она барахталась, слепая, глухая, чувствуя только жгучую панику и тепло плода, которое теперь боролось с ледяными объятиями океана. Руки судорожно цеплялись за пустоту. Её рюкзак на спине тянул вниз.

Сильные руки обхватили ее под грудью, выдернув на поверхность.

— Дыши, блонди! — прохрипел Марк, его лицо было рядом, мокрые волосы лепились ко лбу. — Ноги работают! Руки — как весла!

Он держал ее на плаву, но бандит на пирсе уже целился. Пуля шлепнулась в воду в метре от них, оставив белый гребень.

— Под воду! Глубже! — Марк рванул ее за собой.

Алиса вдохнула полной грудью — и окунулась в безмолвный мир, где единственным звуком был бешеный стук ее сердца, а единственным светом — зеленоватые блики солнца, пробивавшиеся сквозь толщу воды. Тепло плода пульсировало в такт, смешивая страх с чем-то диким и живым. Она плыла, цепляясь за руку Марка, и думала лишь об одном: ее райский квест только что нырнул в бездну.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7

Тишина.

Давящая, абсолютная.

Лишь бешеный стук сердца Алисы отдавался в висках, сливаясь с пузырями воздуха, ускользавшими из ее губ. Солнечные лучи, пронизывая толщу воды, рисовали на песке танцующие золотые блики. Марк тянул ее за руку вперед, его силуэт в мокрой майке был четким и уверенным в этой зеленоватой мгле. Ноги Алисы беспомощно бултыхались, но его хватка была железной – он не давал ей утонуть и не позволял замедлить темп.

«Он… как русал, – пронеслось в голове Алисы, и мысль показалась ей дико смешной и пугающе точной. — Нет, не русал. Тритон. Властелин глубин. Сильный. Решительный. И чертовски…» Тепло от «плода страсти», приглушенное ледяной водой, снова заструилось по жилам, обостряя ощущения. Она видела, как мышцы его спины играли под мокрой тканью майки при каждом мощном гребке. Видела шрам на его плече – бледную полосу на загорелой коже, похожую на след от молнии. «Он рискнул жизнью ради меня. Чужака. Зачем? Из-за карты?»

Пузырьки воздуха вырвались из ее рта серебристой гирляндой. Воздух заканчивался. Паника снова сжала горло, но Марк почувствовал это. Он обернулся, его темные глаза в подводном сумраке казались бездонными. Он сжал ее руку сильнее – жест, говорящий четче слов: «Держись!» – и резко изменил направление, уводя их под тень старого, обросшего ракушками пирса. Бандитские пули, входя в воду где-то сверху, теряли силу, оставляя лишь жалкие белые дорожки пузырьков.

«Он знает, что делает, – ликовало что-то внутри Алисы, смешиваясь с жаром плода. — Он ведет меня сквозь ад, как капитан… мой капитан.» Мысль заставила ее сердце биться чаще не только от нехватки воздуха. Вода обтекала тело, платье прилипло как вторая кожа, и под действием странного плода это не было унизительно. Это было… интенсивно. Реально. Как его рука на ее запястье.

Марк указал пальцем вверх. Над ними, колеблемый течением, покачивался корпус старой лодки – «Ржавый краб». Его облупившаяся краска, ржавые цепи и потрепанный тент казались самым красивым зрелищем на свете. Они вынырнули синхронно, с шумным, жадным вдохом, прямо у кормы лодки.

— Жива, блонди? — Марк откашлялся, вытирая воду с лица. Его дыхание было ровным, лишь чуть учащенным.

— П-пока… да, — Алиса захлебнулась, цепляясь за скользкий борт. Ее легкие горели, но странное тепло внутри уже боролось с ознобом. Она попыталась вскарабкаться, но рюкзак за спиной тянул ко дну.

Марк легко подался вперед, подхватил ее под мышки и почти швырнул через борт на скрипучие доски палубы. Сам последовал за ней, проворно втянувшись одним движением. Он мгновенно оказался на ногах, сканируя берег. Бандиты метались у кромки воды, слишком далеко для точного выстрела.

— Газуем! — Он рванул шнур стартера старенького мотора. Мотор кашлянул, чихнул черным дымом и затарахтел.

Алиса лежала на спине, тяжело дыша, чувствуя, как доски вибрируют под ней. Солнце било в глаза. Вода стекала с нее ручьями. Она прикрыла глаза, не от усталости, а от внезапного жгучего стыда – и странного возбуждения от тепла, все еще пульсирующего внизу живота.

Тень упала на нее. Марк стоял над ней, одной рукой крутя штурвал, отводя лодку от пирса. Его взгляд скользнул по ее фигуре, задержавшись на мгновение дольше, чем нужно, на линии бедер, на очертаниях груди, ясно видимых сквозь мокрую ткань. В его глазах не было пошлости – лишь холодная констатация факта и тень того самого азарта, что горел в них при виде карты.

— Констатирую факт, блонди, — сказал он, голос перекрывал треск мотора. — Ты мокрое длинноногое недоразумение.

Алиса чувствовала, как по щекам разливается жар, не только от плода. Она попыталась приподняться, прикрыться руками.

— Это… не специально! — выдохнула она.

— Знаю, — Марк резко повернул штурвал, уводя лодку в открытую бухту. На его губе дрогнул почти незаметный уголок. — Но факт остается фактом. От тебя слишком много проблем. Держись.

Он дал полный газ. «Ржавый краб» рванул вперед, оставляя за собой пенный след, унося их прочь от пирса, от бандитов, и прямо в объятия новой опасности – и того странного, жгучего тепла, что теперь связывало их крепче любой веревки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8

"Ржавый краб" ревел стареньким мотором, выплевывая сизый дым, но набирал ход. Соленый ветер хлестал по лицу, высушивая слезы страха и морской воды на щеках Алисы. Она сидела на корме, вцепившись в скользкий борт, все еще пытаясь прикрыть прозрачное платье краем рваного тента. Жар "плода страсти" притупился, оставив лишь странное, тягучее тепло в конечностях и легкое головокружение. Марк стоял у штурвала, его профиль был напряженным и сосредоточенным, взгляд прикован к берегу, где три темные фигуры все еще метались у кромки воды.

— Уходим? — крикнула Алиса, надеясь перекрыть грохот мотора.

— Пока да, — бросил он через плечо. — Но "Черная Жемчужина" не для красоты построена. Ее двигатель...

Он не договорил. Из-за мыса, огибая скалистый выступ, плавно и грозно выдвинулся белоснежный гигант – яхта Дона Карлоса. Солнце сверкало на ее полированных бортах, надувной попугай весело болтался на корме, а из динамиков неслось все то же навязчивое "Baby, baby, baby oooh!". Контраст между этой кричащей роскошью и их жалкой посудиной был почти комичным. Если бы не винтовки, уже появлявшиеся на корме "Жемчужины".

— Вот черт! — вырвалось у Марка. Он рванул штурвал влево, пытаясь увести "Краба" за гряду подводных камней.

Раздался хлопок, негромкий, как лопнувший шарик, но смертоносный. Пуля просвистела в сантиметре от головы Алисы и с мокрым чпоком вонзилась в деревянный борт у ее ног, вырвав щепки. Алиса вскрикнула, инстинктивно пригнулась.

— Держись крепче! — зарычал Марк, выкручивая руль до упора. "Ржавый краб" резко накренился, едва не зачерпнув бортом воду. Пена взметнулась белой стеной. Вторая пуля шлепнулась в воду там, где они были секунду назад.

Алиса, теряя равновесие, схватилась за единственную опору – водонепроницаемый рюкзак, набитый её болгерскм оборудованием. Рюкзак выскользнул из ее рук, ударился о мокрые доски палубы, и его содержимое – камера, микрофон и потрёпанный кусок карты – вывалилось наружу.

Пожелтевший пергамент карты развернулся на ветру, как парус, и лег лицевой стороной вниз прямо в лужу морской воды у ног Алисы.

— Карта! — ахнула она, пытаясь схватить драгоценный свиток.

— Не до нее сейчас! — рявкнул Марк, уворачиваясь от новой очереди. "Жемчужина" набирала скорость, сокращая дистанцию. Ее тень уже накрыла их утлую лодку.

Алиса все же подхватила мокрый пергамент. Вода не размыла угольные линии и кроваво-красную печать сердца, пронзенного кинжалом. Но когда она попыталась свернуть карту, ее взгляд упал на оборотную сторону, обычно чистую. Вода, попавшая на пергамент, проявила то, что было скрыто – бледные, почти невидимые линии старого, изысканного письма. Латинские слова, выведенные чернилами, которые, казалось, проступали из самой глубины кожи.

"Solis et Lunae amore".

Алиса замерла. Лингвистика была ее страстью, ее профессией до того, как блогерство затянуло в погоню за лайками. Латынь... она знала ее не идеально, но достаточно.

— Марк! — крикнула она, едва перекрывая рев мотора и свист новой пули, рикошетившей от мотора. — Смотри! На обороте!

Он мельком глянул через плечо, его глаза сузились, оценивая надпись, а затем – приближающийся белый корпус "Жемчужины". Пули забарабанили по воде рядом.

— Что там? — спросил он резко, снова меняя курс, заставляя лодку прыгать по волнам.

— "Solis et Lunae amore"! — выпалила Алиса, ее мозг лихорадочно работал, отбрасывая страх. — Это латынь! "Любовью Солнца и Луны"!

"Черная Жемчужина" была уже в ста метрах. Голос через громкоговоритель резанул эфир: "Отдайте карту! И девушку! И получите... необитаемый остров! Ха-ха!"

— Солнце и Луна... — Алиса смотрела на надпись, потом на Марка, на его лицо, освещенное солнцем и озаренное азартом боя, потом на море, где уже виднелся темный контур другого, дикого острова. Тепло "плода страсти" снова слабо пульсировало. — Это про... тепло и холод? Как на карте? Или... — она запнулась, чувствуя, как сердце колотится чаще, — ...про мужчину и женщину? Солнце и Луна... Инь и Ян? Легенда же о влюбленных!

Марк резко посмотрел на нее. В его глазах, обычно таких насмешливых или холодно-расчетливых, мелькнуло нечто новое – острое, заинтересованное понимание. Он взглянул на карту в ее дрожащих руках, на проступившую надпись, потом на яхту, которая уже почти нависла над ними, готовясь отрезать путь.

— Солнце и Луна, ха? — его губы тронула опасная ухмылка. Он рванул штурвал к себе, направляя "Ржавого краба" прямо к скалистому берегу дикого острова, где начинались непроходимые джунгли. — Тогда, блонди, держись крепче. Нам надо обсудить эту любовь... желательно на суше. А пока – глубокий вдох! Возможно, придется нырять снова!

Мотор взвыл на пределе. "Черная Жемчужина" ревела позади. А латинская загадка, проступившая на мокром пергаменте, горела в руках Алисы тайной, которая внезапно казалась куда важнее, чем просто путь к сокровищу. Это был ключ к чему-то гораздо большему. И, возможно, к ним самим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9

Мотор "Ржавого краба" захлебнулся и умолк с последним, жалобным пыхтением, как будто благодарил за спасение и прощался с жизнью. Марк мастерски подвел потрепанную лодку к скрипучим, полуразрушенным сваям заброшенного пирса. Дерево, изъеденное временем и соленой водой, стонало под их весом. Перед ними стеной встали джунгли – непроницаемая зеленая стена, наполненная треском цикад, криками невидимых птиц и густым, влажным дыханием растительности, пахнущей прелыми листьями, цветущими орхидеями и чем-то... диким.

Алиса выбралась на шаткие доски пирса, все еще сжимая в одной руке мокрый пергамент карты, а другой инстинктивно прикрывая рюкзаком мокрое платье. Ее босые ноги ощущали шершавость гнилой древесины и скользкие пятна мха. Она огляделась, и ее охватил первобытный ужас. Тени под сенью гигантских папоротников казались слишком глубокими, шелест в листве – слишком близким. Она вздрогнула, увидев огромную, мохнатую паучиху, размером с ладонь, неторопливо плетущую паутину между ветвями у самого входа в зеленую чащу.

— Марк... — ее голос звучал мелкой дрожью, выдавая весь накопленный стресс. Она указала на паука. — Там... пауки. Огромные. И... это только те, кого видно. А что там, в глубине? Змеи? Сколопендры? Пиявки? Муравьи-пули?

Марк надежно привязал "Краба" к единственной уцелевшей свае обрывком мокрого каната. Он выпрямился, окинул взглядом джунгли – не как жертва, а как хозяин, оценивающий свои владения. На его лице не было ни тени страха, только усталость и привычная настороженность. Он повернулся к Алисе, и его карие глаза, теплые и насмешливые в лучах заходящего солнца, скользнули по ее фигуре, все еще отчетливо просвечивающей сквозь мокрую ткань. Он заметил, как она нервно сжала плечи, как учащенно задышала.

— Пауки? — Он фыркнул, коротко и беззвучно. Подошел ближе, его мокрая майка все еще обрисовывала рельеф мышц. Он наклонился к самому ее уху, и его голос, низкий и хрипловатый, прозвучал так, чтобы слышала только она, но с оттенком леденящей правды:

— Милые пушинки, блонди. Пушистые, тихие, и укус их редко смертелен. Хуже... — Он сделал паузу, давая словам проникнуть глубже, его взгляд намеренно скользнул вниз, к ее животу, где все еще тлел жар "плода страсти". — ...хуже то, что ты съела тот плод у старика. Наш друг с фруктового лотка не зря улыбался, как кот, съевший канарейку. Это был Маракуйя Огня. Местный... афродизиак. Сильнейший.

Алиса почувствовала, как волна тепла, дремавшая внутри, вдруг вспыхнула с новой силой при его словах, при его близости. Ее кожа загорелась, дыхание перехватило.

— Ч-что? — прошептала она, отступая на шаг, но пирс был узок.

— Да, — Марк кивнул, его лицо было серьезным, но в уголках глаз таилась усмешка. Он наблюдал за ней, как хищник, но без угрозы – скорее, с научным интересом. — Эффект нарастает. Пик – через час, может, полтора. И тогда, милая блонди... — Он слегка наклонил голову, его дыхание коснулось ее щеки. — ...ты будешь готова срывать с меня штаны прямо здесь, на этом гнилом пирсе, не глядя ни на каких пауков. И, поверь, я не уверен, что смогу тебя остановить. Или захочу.

Он выпрямился, отступив, разрывая напряжение. Но сказанное повисло в воздухе, густое и жаркое, как предгрозовая духота джунглей. Алиса стояла, оглушенная. Страх перед пауками и змеями померк перед этой новой, куда более личной и пугающей угрозой, исходящей изнутри нее самой. Жар пульсировал внизу живота, окрашивая щеки румянцем. Она посмотрела на Марка – его сильную фигуру, влажные волосы, насмешливый, но притягательный взгляд – и поняла, что его слова не были шуткой. Это была медицинская констатация факта. И предупреждение.

— Ты... ты ужасен, — выдохнула она, но в ее голосе не было силы, только смущение и зарождающаяся паника нового рода.

— Реалист, — поправил он, поворачиваясь к джунглям и доставая из рваного кармана шорт складной нож, который щелкнул, открывая короткий, но смертоносный клинок. — И пока твой внутренний огонь только тлеет, нам нужно найти место для лагеря. Сухое. Защищенное. И, надеюсь, подальше от орхидей, которые пахнут слишком соблазнительно. Идем, Солнце. Луне скоро предстоит тяжелая ночь. — Он кивнул в сторону тропы, едва заметной среди папоротников, где уже сгущались вечерние тени.

Алиса взглянула на карту в руке. Латинские слова "Solis et Lunae amore" будто пульсировали в такт ее учащенному сердцебиению. Солнце и Луна. Мужчина и женщина. Любовь? Или испытание огнем и... плодом? Она сделала шаг за Марком, в зеленую, звенящую тишину джунглей, чувствуя, как жар внутри нарастает с каждым ударом сердца. Райский квест превращался в квест на выживание. И не только от бандитов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10

Тропа была не тропой, а зеленым кошмаром. Лианы свисали, как петли удавок, цепляясь за плечи и волосы Алисы. Корни поднимались из земли, как окаменевшие змеи, норовя споткнуть на каждом шагу. Воздух стоял густой, обжигающе влажный, пропитанный запахом гниющих орхидей и чего-то кислого – словно джунгли потели страхом.

Алиса шла вплотную за Марком, почти наступая ему на пятки. Каждый шорох в гуще листвы заставлял ее вздрагивать.

Шипение справа:

— Змея?! – Она вжалась в его спину.

Марк даже не обернулся:

— Лягушка. Дыши, блонди.

Эффект "плода страсти" не отпускал. Он не бушевал, а тлел – упрямое, назойливое тепло внизу живота. Оно усиливалось с каждым шагом, с каждым взглядом на Марка. Мышцы играли под тонкой тканью майки при каждом взмахе палки, разрушающей тонкие лианы. Капли пота стекали по впадине позвоночника. «Хочется провести по ней языком... Нет! Это плод! Пауки! Думай о пауках!»

Ей было физически жарко. Пот стекал по спине, приклеивая платье к коже. Дыхание сбивалось – то ли от страха, то ли от этого вечного тепла. Она расстегнула верхнюю пуговицу платья, жадно глотая липкий воздух.

— Ты там не сваришься? — обернулся Марк, приостановившись. Его взгляд скользнул по ее раскрасневшемуся лицу, влажной шее, расстегнутому вороту. В его глазах мелькнуло понимание. Не сочувствие – скорее усталая констатация. — Эффект на подходе. Держись, Луна. Солнышко еще не село.

— Я... я в порядке, — солгала Алиса, отводя взгляд. — Луна... Он назвал меня Луной... Почему это звучит... как ласка?

Жар внутри ответил пульсацией.

Он двинулся дальше, расчищая путь. Алисе казалось, джунгли сжимаются вокруг нее. Листья шелестели шепотом: "Сорви с него штаны... Сорви... Сорви..." Она закрыла уши руками.

— Эй! — окликнул Марк. Его голос прозвучал иначе – без сарказма. — Смотри.

Он раздвинул завесу гигантских листьев, и Алиса ахнула.

Перед ними открылась поляна. Луна, поднявшаяся над джунглями, заливала ее серебристым светом. Посреди нее возвышались руины. Не просто груда камней, а остатки древнего храма. Колонны, покрытые мхом и резьбой, часть полуразрушенного портала, на котором угадывались очертания сплетенных тел – эротический танец, застывший во времени. Камни светились мягким фосфоресцирующим зеленым, будто впитав свет светлячков. Воздух здесь был чище, прохладнее, пахло влажным камнем и цветами.

— Храм Луны, — тихо сказал Марк. В его голосе слышалось уважение. — Идеальное место для "стратегического отдыха".

Он шагнул на поляну, его силуэт на фоне древних камней казался частью легенды. Алиса последовала за ним, чувствуя, как жар внутри на мгновение отступает перед красотой и странным покоем этого места.

«Храм Луны...» — подумала она, глядя на сияющие камни, а потом на Марка, который уже разглядывал место для стоянки. — «...и мое личное солнце, от которого я вот-вот загорюсь.»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11

Лунный свет, пробивавшийся сквозь листву, превращал руины в лабиринт серебристых теней. Марк провел Алису к задней стене храма, где под нависающей каменной плитой, поросшей папоротниками, лежал сверток, тщательно укрытый брезентом.

— Мой тайник, — пояснил он, сбрасывая покрытие. Оттуда появилась компактная палатка оливкового цвета, свернутый коврик и рюкзак. — Не все туристы тут добропорядочные.

Алиса попыталась помочь. Это было ошибкой. Марк ловко собрал каркас. Алиса подержала одну дугу — и отпустила слишком рано. Прут со звоном шлепнулся на камень, едва не задев Марка по голове.

— Саботаж? — спросил он, не глядя, вставляя дугу на место. — Или тест на мою реакцию?

Когда Марк натягивал ткань тента, Алиса потянула за противоположный угол — и споткнулась о корень. Тент провис, накрыв ее с головой. Из-под ткани донеслось: «

— Ой! Я... я застряла!

Марк вздохнул, как терпеливый отец, и освободил ее. Его пальцы коснулись ее запястья — кратко, без эмоций, но Алиса почувствовала, как жар от плода вспыхнул в точке касания.

— Сиди. Наблюдай. Дыши, — приказал он, указывая на плоский камень. — Твоя «помощь» сокращает мою жизнь.

Она послушно села, поджав колени. В лунном свете его фигура двигалась с хищной грацией: мышцы спины напрягались под майкой, руки работали быстро, уверенно.

— Как он все умеет..., — подумала она с досадой. — И почему это так... раздражающе привлекательно?

Палатка выросла за десять минут — аккуратный купол у подножия древней колонны. Марк бросил внутрь свернутый коврик и спальник. Один спальник.

— Где... второй? — спросила Алиса, сердце екнув.

Марк вытер лоб тыльной стороной ладони. Его взгляд был прямым, без извинений.

— Его нет. Весит лишние кило. В джунглях километры важнее комфорта.

— Но... мы вдвоем... — она запнулась, чувствуя, как горит лицо. — В одном спальнике?

Он усмехнулся:

— Нет, принцесса. Спальник — твой. Я — на коврике. — Он похлопал по тонкому пенке. — А стена спальника между нами — наш скромный «Шербург».

Алиса кивнула, не находя слов. Облегчение смешалось с иррациональным разочарованием. Жар плода напомнил о себе тупой пульсацией в висках.

Ночь опустилась плотной завесой. Джунгли затихли, но не замолчали: хор цикад, далекий вой обезьяны, шелест листьев. Алиса лежала в спальнике, прислушиваясь к каждому звуку. Марк лежал в полуметре, спиной к ней. Его дыхание было ровным, но слишком тихим — он не спал.

И тут — шорох. Прямо у входа в палатку. Не просто шелест — что-то царапало ткань изнутри. Мелкое, шустрое.

— Мар... — она начала шепотом, но имя застряло в горле. Шорох усилился. Что-то двигалось вдоль внутренней стенки палатки. Тень мелькнула на материи в лунном свете — длинная, с множеством лапок.

Паника парализовала. Алиса рванулась не в сторону выхода, а к единственному источнику безопасности. Ее рука в темноте нащупала руку Марка. Ледяные пальцы вцепились в его запястье с силой отчаяния.

— Там! — выдохнула она, прижимаясь спиной к его боку, указывая дрожащим пальцем на тень.

Марк вздрогнул от внезапного контакта. Он не отдернул руку. Его тело на мгновение окаменело, потом медленно развернулось. В темноте его глаза блеснули, как у хищника. Он приподнялся на локте, его свободная рука (та, которую она не схватила) потянулась к ножу у пояса.

— Не двигайся, — прошептал он так тихо, что слова слились с шелестом.

Его кожа под ее пальцами была горячей, твердой. Мускулы предплечья напряглись, как стальные тросы. Алиса чувствовала каждый его вдох, каждый микродвижение. Жар плода вспыхнул с новой силой — теперь это был не страх, а волна острого, запретного осознания. Он близко. Очень близко. Его рука... Его тепло...

Марк резко рванулся вперед, нож блеснул в полумгле. Но вместо удара раздался короткий, недовольный писк. Он щелкнул пальцами.

— На выход, пушистый диверсант, — проворчал он.

На пол палатки выпала маленькая ящерица-геккон. Она замерла, растерянно мигая, потом шустро юркнула в щель под пологом.

Тишина. Алиса все еще держала его запястье. Ее пальцы дрожали, но не отпускали. Его дыхание теперь было слышно четко — чуть учащенное. В темноте его лицо было скрыто, но она чувствовала его взгляд на себе.

— Милая ящерка, — проговорил он наконец. Его голос звучал глубже обычного, без иронии. — Можно отпустить руку? А то кровь не поступает. И плод твой... он так реагирует на тактильный контакт.

Она отдернула руку, как от огня. Жар охватил все тело.

— Извини... Я...

— Спи, Луна, — перебил он мягко, но твердо, поворачиваясь обратно на свой коврик. — Пауки придут в следующей серии.

Он снова лег спиной к ней. Но теперь тишина между ними была густой, как тропический мед, а место, где ее пальцы впились в его кожу, пылало на ее руке, как клеймо.

Тишина после бегства геккона стала густой, неловкой. Алиса отползла к своему спальнику, пальцы все еще помнили жар кожи Марка и стальные мускулы под ней. Джунгли за стенами палатки дышали громче – шелест листьев теперь казался зловещим шепотом, а крики ночных птиц – предупреждением.

— Не уснешь, — констатировал Марк в темноте, его голос прозвучал резко, как щелчок замка. Тень его фигуры поднялась. — И я тоже. Дежурство у огня полезнее паранойи.

Он вылез из палатки, не оглядываясь. Алиса, благодарная за решение, последовала за ним. Лунный свет заливал поляну, превращая руины в черно-серебристые гравюры. Марк двинулся к краю леса, его силуэт растворялся в мраке.

— Хворост, — бросил он через плечо. — Сухой. Без сюрпризов в виде змей.

Алиса кивнула, стараясь не думать о "сюрпризах". Она робко шарила ногами у подножия колонн, подбирая обломки лиан, сухие пальмовые ветви. Каждый треск под ногой заставлял ее вздрагивать. Марк вернулся через пять минут с охапкой щепок и толстых сучьев. Его майка была темной от пота.

— Костер – лучший психотерапевт в джунглях, — произнес он, роя ямку в земле камнем. — Отгоняет тварей, сушит одежду, и... — он чиркнул огнивом, искры упали на трут, — ...не дает плоду страсти разгуляться в кромешной тьме.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Первый язычок пламени лизнул щепу, потом рванулся вверх, осветив их лица – ее, испуганно-румяную, его, сосредоточенно-хмурое. Тепло ударило в кожу, смешиваясь с внутренним жаром Алисы. Тени отплясывали на резных богах храма, будто древние камни оживали.

Марк разровнял землю у костра, бросил ей свернутый коврик.

— Садись. Греться и думать. — Он достал из рюкзака пожелтевший пергамент. Карта Кровавого Джо легла между ними на камень, безмолвная и загадочная в свете пламени. — Время узнать, что скрывает "Любовь Солнца и Луны". Без паучьих диверсий.

Огонь зашипел, приняв в себя каплю смолы. Алиса подтянула колени к груди, глядя на таинственные линии. Костер создал островок безопасности, но новое напряжение витало в воздухе – тихое, интеллектуальное, пронизанное невысказанным воспоминанием о ее руке на его запястье... и его вопросе о плоде.

Глава 12

Костер потрескивал, отбрасывая пляшущие тени на древние камни. Алиса сидела на свернутом коврике, поджав колени, стараясь не смотреть на Марка, который разбирал рюкзак у огня. Его профиль в оранжевом свете казался вырезанным из бронзы – резкая челюсть, тень ресниц на скуле. Жар плода, приглушенный страхом в палатке, снова зашевелился в ее животе при виде капель пота на его шее.

— Лови, — Марк бросил ей сверток в вощеной бумаге. Внутри оказались соленые крекеры и кусок копченой рыбы. — Топливо для мозгов. Попробуем разгадать ребус Кровавого Романтика.

Он развернул карту на плоском камне между ними. В свете фонарика пергамент казался мертвым – бледные линии островов, едва видимые бухты, красная печать-сердце, но никаких новых деталей. Надпись «Solis et Lunae amore» зловеще поблескивала.

— «Любовью Солнца и Луны»... — Алиса прожевала крекер, но комок застрял в горле. Она водила пальцем над картой, избегая касаться Марка. — Может, это метафора? Где-то есть место, объединяющее день и ночь? Вулкан и ледник?

— Или шифр кода, — Марк прислонил карту к фонарику. Яркий луч пронзил пергамент – безрезультатно. Ни скрытых символов, ни тайнописи. Только прожилки старинной кожи. Он выругался сквозь зубы. — Может, Джо просто любил красивые слова?

— Нет, — Алиса покачала головой. Ее внутренний лингвист протестовал. — Латынь точна. «Amore» – это ключ. Любовь. Страсть. Жар... — Она замолчала, осознав, что сказала. Жар. Тот самый, что пульсировал в ней сейчас.

Марк поднял взгляд. Огонь костра отражался в его карих глазах.

— Жар? — он перевел взгляд на карту, потом на ее раскрасневшееся лицо. — Солнце – жар. Луна – холод? Может, карту нужно... нагреть?

Он снова прижал пергамент к стеклу фонарика. Пластик начал плавиться, пахнуть паленым, но карта оставалась немой.

— Ничего, — раздраженно отшвырнул он фонарик. — Ерунда.

Тишина повисла, нарушаемая только треском поленьев. Алиса чувствовала, как жар плода нарастает, смешиваясь с досадой. Ее пальцы нервно теребили расстегнутую верхнюю пуговицу платья. Грудь слегка колыхалась под тонкой тканью с каждым вдохом. И тут мысль ударила, как молния. Безумная. Соблазнительная. Влияние плода? Наверное. Но она выпалила, не думая:

— А если... — ее голос дрогнул, — ...не к фонарику? А если... к телу?

Марк замер. Его взгляд медленно поднялся от карты к ее лицу, потом скользнул вниз, к расстегнутому вороту, к участку обнаженной кожи над лифом платья, где виднелась тень ложбинки между грудями. В его глазах мелькнуло нечто дикое – удивление, оценка, искра чего-то темного.

— К телу? — он повторил тихо. Голос был низким, хрипловатым.

— Солнце и Луна... тепло тел... — Алиса сглотнула, чувствуя, как горят уши. Это безумие. Он подумает... Но плод подстегивал, а загадка манила. — Может... нужно наше тепло?

Марк не отвечал. Он взял карту. Его движения были медленными, нарочито точными. Он встал на колени перед ней. Огонь костра освещал его сзади, окутывая силуэт ореолом. Алиса замерла, сердце колотилось где-то в горле. Он протянул руку с картой. Не к ее руке. Не к плечу. Прямо к расстегнутому вырезу платья.

— Доверие, Луна? — его голос был шепотом, но он резал тишину, как нож. — Или научный эксперимент?

Его пальцы не касались ее кожи. Они прижали пергамент к ее оголенной груди, чуть левее сердца. Холод старой кожи встретился с пылающим телом. Алиса вскрикнула от неожиданности – холодно! Но мгновенно холод сменился...

Жаром.

Не ее жаром. Чужим. Исходящим от карты.

— Марк... — прошептала она, глядя в его расширенные зрачки.

Он не отвечал. Его взгляд был прикован к карте. Там, где пергамент соприкасался с ее кожей, проступила алая линия. Тонкая, как кровеносный сосуд, но яркая, неоспоримая. Она поползла по карте, разветвляясь, обрисовывая новый контур острова, прокладывая путь через горы, к бухте, помеченной крошечным, светящимся символом сердца.

— Черт возьми... — выдохнул Марк, пораженный. Его пальцы слегка дрогнули, прижимая карту плотнее. Алиса почувствовала, как ее собственная грудь поддается давлению, как сосок наливается от прикосновения холода и волны магического тепла, идущего от карты. Эротическое напряжение витало в воздухе, густое, как смола. Его дыхание стало горячим на ее щеке.

— Это не жар, — проговорил он наконец, его голос звучал глухо, аналитически, но в нем дрожала трясина. Он оторвал взгляд от карты, посмотрел ей в глаза. — Это... энергия? Страсть? Твоя паника в палатке... твой страх... а теперь... — его взгляд скользнул вниз, к точке соприкосновения карты и ее кожи, где алая линия пульсировала, — ...это? Что ты чувствуешь сейчас, Алиса?

Он назвал ее по имени. Впервые.

Алиса не могла ответить. Она чувствовала все: холод пергамента, жар карты, его дыхание, его взгляд, жгучую пульсацию плода и дикое желание прижать его руку с картой еще сильнее, чтобы почувствовать не холст, а его пальцы на своей коже. Карта светилась, как угли, открывая тайну, но настоящей загадкой в этот момент был он.

— Я... — она начала, но в этот момент карта вспыхнула особенно ярко, ослепив их. Алая линия достигла сердца-бухты и застыла. Путь был явлен.

Марк резко отдернул руку, как от огня. Карта упала ему на колени, все еще светясь слабым румянцем. Он смотрел на нее, потом на Алису, на ее грудь, где осталось красноватое пятно в форме сердца от давления пергамента. Его лицо было бледным под загаром.

— Твоя паника... или что-то иное... — он пробормотал, отводя взгляд к костру, но его руки сжимали карту так, что костяшки пальцев побелели. — Это работает. Вот что важно. Реальная загадка. Реальная магия.

Он встал, отряхиваясь, но избегал смотреть на нее. Алиса поспешно застегнула пуговицу, чувствуя, как место, где лежала карта, пылает сильнее, чем от плода. Магия Кровавого Джо оказалась куда опаснее бандитов. Она касалась не карты, а их самих.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13

Треск костра не мог заглушить тишину, повисшую после магии карты. Алиса сидела, обхватив колени, дрожь пробирала ее глубже ночного холода. Она чувствовала странное жжение там, где пергамент прикасался к коже – красноватое пятно-сердце пульсировало в такт ее бешено колотящемуся сердцу. Эффект плода смешивался с остатками адреналина и чем-то новым – стыдом? Волнением? Она не могла разобрать. Ее взгляд упал на руки – пальцы все еще помнили тепло его кожи, стальную твердость мускулов предплечья.

Марк сидел напротив, не сводя глаз с карты, где алая линия теперь светилась тускло, но неоспоримо. Его лицо в оранжевых бликах костра было непроницаемой маской, но пальцы, перебирающие край пергамента, выдавали напряжение. Внезапно он резко вскинул голову. Его взгляд, острый как клинок, прошелся по ее сжавшейся фигуре – по тонким плечам, вздрагивающим под платьем, по бледным губам, по тому самому пятну на груди, полуприкрытому расстегнутым воротом.

— Замерзла, — констатировал он не вопросом, а приговором.

Он отшвырнул карту на камень, как ненужную бумажку, и полез в свой потертый рюкзак. Оттуда он вытащил нечто объемное, темно-синее, из плотной шерсти – свитер. Не новый, выгоревший на солнце по плечам, с небольшим потертым пятном у ворота, но целый. Он встряхнул его, и в воздухе запахло пылью, древесным дымом и... им. Его запах.

— На, — он бросил свитер ей на колени, не вставая. Ткань была грубой, тяжелой, но неожиданно теплой. — Надень. Иначе простудишь стратегические активы.

Алиса машинально сжала свитер в руках. Шерсть колола ладони. "Стратегические активы". Его фирменный цинизм. Но почему тогда он смотрел на нее так... пристально? Как будто ждал чего-то. Она натянула свитер через голову. Ткань была огромной, пахнущей им, грубой и бесконечно уютной. Рукава свисали ниже кончиков пальцев, подол доставал почти до колен. Она утонула в нем, как в коконе. Тепло немедленно обволокло ее, прогнав дрожь. Она подняла голову, собираясь поблагодарить, но вопрос, копившийся с прыжка в иллюминатор, вырвался сам:

— Почему? — ее голос прозвучал тише треска костра. — Почему ты помогаешь? Втянут в это... из-за меня. Мог бы выбросить меня с картой бандитам и уплыть.

Марк замер. Огонь костра отражался в его карих глазах, превращая их в две темные бездны. Он медленно поднял с земли карту, погладил пальцем по алой линии.

— Помогаю? — он усмехнулся, коротко и жестко. Голос звучал как скрежет камней. — Ты ошибаешься, блонди. — Он поднял карту, чтобы она видела. — Это теперь мое. Карта Кровавого Джо. Легенда. Шанс найти то, что искали веками. — Его взгляд упал на нее, тяжелый, оценивающий, без тени тепла. — Ты – приложение к ней. Случайное. Неудобное. Но пока необходимое. Без твоего "тепла" карта – кусок кожи. Так что не благодари. Это инвестиция.

Слова ударили, как пощечина. "Приложение". "Неудобное". Логично. Цинично. Почему же тогда ей стало так холодно внутри, несмотря на теплый свитер? Она опустила глаза, пряча лицо в огромном воротнике.

И тут он встал. Медленно, как большая кошка. Подошел. Его тень накрыла ее. Алиса замерла, ожидая чего угодно – насмешки, нового циничного замечания. Но он молча наклонился. Его пальцы – сильные, шершавые от работы и прикосновений к веревкам – коснулись ворота свитера у ее шеи.

Он поправил складку ткани. Аккуратно. Почти нежно. Откинул огромный рукав, мешавший ей. Его пальцы едва коснулись ее запястья – мимолетно, как случайность. Но этого хватило, чтобы по ее коже пробежали мурашки, не имеющие ничего общего с холодом.

— Приложение должно быть в рабочем состоянии, — пробормотал он, отходя обратно к своему месту у костра. Он не смотрел на нее, его внимание снова было приковано к карте. Но жест – этот неловкий, неожиданно бережный жест поправки свитера – повис в воздухе, перечеркивая его жестокие слова.

Алиса сидела, закутанная в его запах и грубую шерсть, чувствуя, как пятно-сердце на груди под свитером пульсирует в такт ее сбившемуся дыханию. Он назвал ее приложением. Инструментом. Но почему его пальцы дрогнули, когда он поправлял воротник? И почему это "приложение" вдруг почувствовало себя самым важным и запутанным артефактом во всем этом райском квесте?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14

Тепло свитера и тихий треск догорающих углей почти усыпили бдительность Алисы. Она уткнулась подбородком в колени, укутанная в грубую шерсть, вдыхая запах Марка – дым, соль, что-то неуловимо мужское. Его слова «приложение» еще жгли, но жест поправки ворота оставил в душе трещину сомнения. Он сидел напротив, профилем к костру, изучая карту с алой линией, как полководец перед битвой. В его позе была сосредоточенная отрешенность.

Р-р-р-р... Гав! Гррр...

Звук пришел не из джунглей. Он пришел сверху. С горного склона за храмом. Глухой, злобный лай. Не один – целая стая.

Марк вздрогнул, как от удара током. Карта выпала у него из рук. В одно мгновение он превратился из задумчивого стратега в хищника настороже. Его рука молниеносно рванулась к фонарику на камне и выкрутила его до упора. Свет погас. Поляна погрузилась в лунный полумрак, нарушаемый лишь тлеющими углями.

— Вниз! — его шипение было резким, как удар хлыста. Он не ждал, схватил Алису за руку выше локтя и буквально втянул в палатку. Она вползла, спотыкаясь о порог, сердце колотясь как бешеное. Марк рванул за собой молнию, оставив лишь узкую щель для воздуха.

Темнота в палатке была абсолютной, густой, как смола. Алиса сидела, прижавшись спиной к холодной стенке, обхватив колени. Снаружи доносилось:

— ...следы у ручья! Проверить руины!

— Четкие отпечатки! Девка босая!

Голоса мужские, грубые. Восточноевропейский акцент. И все ближе.

— Ищи! Они тут! Собаки, искать!

Рычание и лай усилились. Собаки учуяли. Они были у подножия поляны. Шаги – тяжелые, быстрые – зашуршали по траве в двадцати метрах от палатки.

Алиса задохнулась от ужаса. Ее рука в темноте нащупала руку Марка. Он сидел рядом, плечом к плечу с ней, тело – каменная статуя напряжения. Его дыхание было неглубоким, едва слышным.

— Марк... — прошептала она, и ее голос сорвался на слезу.

Он повернул голову. Его губы коснулись ее уха, горячим, влажным шепотом:

— Два варианта. Быстро. Первый: драться. У меня нож. Шансы – ноль против стаи и автоматов.

Его рука сжала ее пальцы – не для утешения, а чтобы заглушить дрожь. Шаги приближались. Десять метров. Пять. Собачий лай слился в истерический визг прямо у полога палатки. Алиса почувствовала запах псины и пота.

— Второй... — его шепот был едва различим, но каждое слово прожигало темноту, — ...делать вид. Что мы влюбленные. Что они сорвали нам... э-э... момент. Самый страстный.

Алиса замерла. Делать вид? Притворяться любовниками? С ним? Здесь? Сейчас? Жар плода, дремлющий под свитером, вспыхнул ярким пламенем. Страх смешался с чем-то запретно-возбужденным.

Шаги остановились в шаге от палатки. Тень заслонила лунный свет в щели молнии. Чье-то тяжелое дыхание.

— Проверить палатку? — прозвучал голос в сантиметре от брезента.

Решение пришло мгновенно. Инстинкт самосохранения сильнее стыда. Алиса рванулась к Марку. Не отталкиваясь, а прижимаясь. Ее руки обвили его шею, тело прижалось к его боку, нога переплелась с его ногой в тесном пространстве спальника. Грубая шерсть свитера скользнула по его майке. Его кожа под тканью была обжигающе горячей. Она почувствовала его резкий вдох, напряжение каждой мышцы.

— Вариант два! — выдохнула она ему в губы, чувствуя, как ее собственное дыхание перехватило. И прежде чем он успел что-то сказать или начать "спектакль", она закрыла его рот своей ладонью. Его губы были твердыми, шершавыми.

— Но если тронешь меня по-настоящему... — ее шепот был ледяным, несмотря на жар внутри, — ...убью. Честное слово.

В темноте она почувствовала, как его губы под ее ладонью растянулись в едва уловимую ухмылку. Потом его руки обхватили ее талию – крепко, властно, прижимая ее еще ближе. Его тело двинулось – не имитируя, а демонстрируя. Он перекатился, накрыв ее собой, его бедра прижали ее к коврику, его грудь вдавилась в ее грудь под свитером. Голова Алисы запрокинулась, шея оголилась. Его дыхание стало горячим на ее коже ниже уха.

— Мммм... Да... — его стон, громкий, преувеличенно страстный, потряс палатку. Он был неестественным, театральным, но тело под ним было реальным, тяжелым, мощным. — Ты... такая...

Алиса вскрикнула – не по сценарию. От неожиданности, от шока близости, от того, как его бедро уперлось ей между ног. Звук получился искренним – высоким, перепуганным, но для ушей снаружи он звучал как сладострастный вскрик.

— Ах! Дорогой! — вырвалось у нее, и она тут же закусила губу.

Снаружи раздался приглушенный смех. Грубый, мужской.

— Опа! Любовнички!

— Продолжайте, не стесняйтесь! — крикнул другой, уже отходя.

Собачий визг сменился скулением. Шаги удалялись, смех растворялся в ночи.

Но внутри палатки спектакль не закончился. Тела оставались сплетенными, дыхание – учащенным, смешанным. Ладонь Алисы все еще лежала на его губах. Его руки все еще сковывали ее талию. Его бедро все еще давило туда, где пульсировал жар плода. В темноте их глаза, должно быть, встретились. Никто не двигался. Настоящая опасность ушла, оставив после себя другую – тихую, жгучую, натянутую как струна между их слившимися телами. Шаги замерли, но внутри палатки бушевал ураган.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15

Шаги и хриплый лай собак замерли в пяти метрах от палатки. Задержались. Алиса почувствовала, как напряглись мышцы Марка, прижимавшего ее к земле. Его дыхание, горячее и ровное, обжигало шею. Он сжал ее запястье – не больно, а сигналом: Сейчас.

Его тело накрыло ее полностью, весом, теплом, запахом пота, земли и чего-то сугубо мужского. Алиса вскрикнула не понарошку – от неожиданности и от всплеска огня, мгновенно пробежавшего по венам. Эффект "Маракуйи Огня", притупленный страхом, рванул с новой, неистовой силой. Ее кожа вспыхнула под тонкой тканью его футболки, под его бедрами, прижавшими ее бедра.

— Руки! — прошипела она, когда его ладонь скользнула по ее боку, поднимаясь к ребрам. — Куда?! Это лишнее!

— Реализм, блонди, — его дыхание снова коснулось уха, губы почти прильнули к коже. — Они слышат. Чувствуют фальшь.

Его рука легла на ее талию, большой палец круговым движением провел по чувствительной коже чуть ниже ребер. Алиса вздрогнула, подавив стон. Эротика ситуации, уже не игра, а жгучая реальность, захлестнула ее. Его мышцы спины под тонкой тканью были твердыми валунами под ее ладонями, которые инстинктивно впились в них, пытаясь то ли оттолкнуть, то ли притянуть ближе. Его бедра давили на ее бедра, вызывая волну пульсирующего тепла в самом низу живота.

— Представление! — напомнил он шепотом, и сам громко, преувеличенно застонал, низко и томно: — Ох, да... Вот так...

Алиса, захлебываясь от смеси стыда, возбуждения и действия плода, вскрикнула – высоко, пронзительно, почти истерично. Ей не нужно было притворяться. Ее тело буквально горело под ним, каждый нерв кричал о близости, о потребности сбросить эту одежду, эти предрассудки, эти его шорты...

Снаружи раздался сдавленный смешок, затем еще один. Грубый мужской голос что-то пробормотал на ломаном испанском. Что-то про "страстных туристов" и "не мешать". Шаги зашаркали, удаляясь. Лай собак стих.

Опасность миновала.

Но Марк не спешил двигаться. Его вес все еще прижимал Алису к тонкому коврику, его дыхание было горячим на ее шее. Его рука все так же лежала на ее талии, большой палец все так же водил по коже чуть ниже ребер, но теперь это движение было медленным, осознанным. Не для спектакля. Для себя. Алиса чувствовала, как ее собственное тело отвечает на это – предательски выгибаясь навстречу, бедра ища большего давления. Жар "плода страсти" пылал внутри, как костер, залитый бензином. Разум тонул в тумане желания. Она смотрела на его профиль, на сжатые челюсти, на капельку пота, скатившуюся по виску. Его губы были так близко...

Инстинкт сильнее страха и стыда. Ее рука, лежавшая на его груди, скользнула вверх. Она не оттолкнула его. Ее пальцы коснулись его губ, грубых, теплых, чуть приоткрытых от учащенного дыхания. Он замер. Его темные глаза, полные нерасшифрованного напряжения, встретились с ее взглядом, мутным от желания и действия плода. Взгляд Алисы упал на его рот. Ее собственные губы приоткрылись на влажном, прерывистом вдохе. Расстояние между ними сократилось до сантиметра. Она чувствовала его тепло, его дыхание, смешанное с ее собственным. Весь мир сузился до этой точки соприкосновения, до жгучей потребности стереть эту грань.

Она убрала руку с его губ. Их губы неудержимо поплыли навстречу друг другу. Она уже чувствовала его вкус на пороге сознания – соленый, дикий, желанный...

В последнюю секунду, когда дыхание их смешалось, Марк резко оторвался. Он буквально откатился от нее, как от раскаленного угля, вжавшись спиной в противоположную стенку палатки. Его грудь тяжело вздымалась, в глазах бушевала буря – остатки азарта, вспышка того же желания, что ослепило ее, и... холодный, железный контроль. Или отвращение? Алиса не могла понять.

Он провел рукой по лицу, смахивая пот, смотря куда-то мимо нее, в темный угол палатки. Голос его был хриплым, но абсолютно ровным, когда он произнес:

— Не сейчас, блонди. Не так. И не из-за этого проклятого плода. — Он резко вдохнул, как будто выныривая из глубины. — Они ушли. Но могут вернуться. Спи. Если сможешь. Утро будет... сложным.

Он отвернулся, устроившись спиной к ней, демонстративно закрываясь. Физическая дистанция была восстановлена, но в тесном пространстве палатки висело невысказанное напряжение, куда более опасное, чем бандиты снаружи. Алиса лежала, все еще дрожа от неудовлетворенного жара и сгорая от стыда. Она едва не набросилась на него. А он... оттолкнул. Плод или нет, но этот прерванный поцелуй, этот откат, жгли сильнее любого пламени. Джунгли за стеной палатки вдруг показались не такой уж страшной перспективой по сравнению с этой ледяной стеной, которую он возвел между ними за одну секунду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16

Первый луч солнца, пробившийся сквозь щель в пологе палатки, упал Алисе прямо на веко. Она моргнула, пытаясь собрать мысли воедино. Тело ныло от неудобной позы и... незавершенного напряжения. Память накрыла волной: жар плода, его вес на ней, его рука на талии, его дыхание на шее... и ледяной откат. Стыд и обида сжали горло. Она лежала неподвижно, прислушиваясь.

Рядом слышалось ровное, глубокое дыхание. Марк спал. Или делал вид. Он лежал на спине, отвернувшись к стенке палатки, максимально далеко, насколько позволяло тесное пространство. Между ними зияла пропасть, шире любой джунглевой расщелины.

Алиса осторожно приподнялась на локте. Ее взгляд скользнул по его фигуре. Он спал в растянутой майке, и ткань сползла, обнажив левое плечо и часть спины. И вот тогда она увидела его. Шрам. Не тот, старый, белесый, через грудину, который она видела в первый день. Этот был новее, розоватым, еще не до конца зажившим, аккуратным полукругом чуть ниже ключицы. След от пули. Вспышка памяти – Дон Карлос на яхте, выстрел... Марк тогда вздрогнул, но не остановился. Он был ранен? И молчал? Мысль пронзила ее острее стыда. Что еще он скрывал?

Он пошевелился, резко повернув голову. Темные глаза, мгновенно ясные и настороженные, встретились с ее взглядом. Алиса быстро отвела глаза, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

— Утро, — произнес он хрипло. Голос был нейтральным, будто прошлой ночью ничего не случилось. Он сел, потянулся, игнорируя ее смущение и ее пристальный взгляд на его плечо. — Бандиты не вернулись. Повезло. Давай свернем лагерь. Чем быстрее сдвинемся с этого места, тем лучше.

Он вылез из палатки, не оглядываясь. Алиса последовала за ним, глотнув влажного утреннего воздуха. Неловкость висела между ними, как туман над джунглями. Они молча свернули палатку, упаковали рюкзаки. Марк избегал касаний, его движения были резкими, эффективными, лишенными прошлой иронии.

— Карту, — сказал он наконец, протягивая руку, все еще не глядя на нее прямо.

Алиса подала ему драгоценный пергамент. Он развернул его на пне, прижав камнями углы. Утренний свет ярко высветил линии – красные, проявившиеся от тепла их тел прошлой ночью. Теперь они вели не просто в джунгли, а к конкретной точке: стилизованному изображению полумесяца над горной грядой.

— Храм Луны, — пробормотал Марк, его палец проследил путь. — Там, где вода целует камень... — Он прочитал надпись, выведенную рядом с символом храма тем же угловатым почерком. — Загадка Джо. Стандартно. Водопад? Гейзер? Пещера с источником?

Алиса стояла рядом, глядя на карту, но слова не доходили до сознания. Ее взгляд невольно скользнул к его губам. Полным, с чуть потрескавшейся от солнца и ветра кожей. Она вспомнила, как его дыхание обжигало ее шею, как его губы были в сантиметре от ее собственных... Как они чуть не... Жар, уже не от плода, а от собственного предательского тела, снова пробежал по коже. Она представила, какими они были бы на ощупь – грубоватыми, наверное, но теплыми...

— Алиса? — Голос Марка, резковатый, вернул ее к реальности. Он смотрел на нее, брови нахмурены, но в глубине его взгляда мелькнуло что-то – понимание? Досада? — Загадка. "Там, где вода целует камень". Твои мысли, лингвист? Или ты предпочитаешь продолжать пялиться на меня?

Алиса резко покраснела до корней волос. Она судорожно ткнула пальцем в карту, туда, где красная линия пересекала синюю волнистую черту – реку или ручей – у подножия горы с полумесяцем.

— В-водопад! — выпалила она, стараясь звучать уверенно. — Самый очевидный вариант. Вода падает на камни у подножия... Это и есть "поцелуй". Надо искать водопад у Храма Луны. — Она сделала паузу, собираясь с духом, и добавила, глядя уже не на его губы, а прямо в глаза, с вызовом: — И я не пялилась. Я думала. О загадке.

Уголок его рта дрогнул, почти в улыбке, но тут же выровнялся. Он свернул карту с резким движением.

— Водопад так водопад. Идем, Солнце. Надеюсь, Луна сегодня сосредоточится на навигации. — Он взвалил рюкзак на плечо, небрежно поправил майку, скрыв розовый шрам. — А не на посторонних... объектах.

Он шагнул на едва заметную тропу, ведущую вглубь джунглей, к горам и Храму Луны. Алиса последовала за ним, ее щеки все еще горели, а в голове, вопреки всем усилиям, упрямо крутились две мысли: холодный шрам от пули на его плече и тепло его губ, которые так и остались для нее загадкой, куда более сложной, чем любая карта Кровавого Джо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 17

Тропа к горам была не дорогой, а капризным змеем, запутавшимся в зеленом хаосе. Лианы толщиной в руку свисали с гигантских каплевых деревьев, корни вздымались из земли, как петроглифы древних чудовищ. Алиса шла, стиснув зубы. Каждый шаг отдавался острой болью в стопах. Босые ноги, израненные камнями, шипами папоротников и скользкой гнилью, превратились в сплошную ссадину. Грязь въелась в царапины, смешиваясь с запекшейся кровью. Она старалась наступать на расчищенные Марком участки, но хромота выдавала ее мучения. Пальцы ног цеплялись за малейшую неровность, посылая уколы боли вверх по ногам.

Марк шел впереди, его складной нож сверкал короткими, яростными взмахами. Он рубил упругие лианы и колючие ветки, расчищая путь сквозь зеленую броню. Каждый удар отзывался звонким щелчком. Его спина под мокрой от пота майкой напрягалась, обрисовывая мышцы, шрам на плече маячил под тканью. Он не оборачивался, но его шаг был чуть медленнее обычного.

— Эй, Солнце, — его голос прозвучал резковато, без обычной иронии. — Ты отстаешь. Или решила проложить свою тропу? Среди лиан-душителей? Их пыльца вызывает видения. Последнее, что нужно – чтобы ты увидела меня в роли спасителя на белом коне. Хватает иллюзий и так.

Алиса попыталась ускориться, превозмогая боль. «Белый конь… Мне бы хоть сандалий!» – пронеслось в голове. Она перешагнула через толстый, скользкий корень, но ее израненная левая стопа подвернулась на мшистом камне. Она вскрикнула, потеряв равновесие, и понеслась вперед, прямо на спину Марка.

Он развернулся молниеносно, нож уже в ножнах. Его руки схватили ее не за талию, а под мышки, резко остановив падение. Алиса повисла в его руках, лицом к лицу, ее прерывистое дыхание смешалось с его. Боль и унижение сдавили горло.

— Равновесие, блонди! — рявкнул он, но его взгляд уже не был сердитым. Он опустил ее на землю, но не отпустил сразу. Его взгляд резко скользнул вниз, к ее ногам. — Черт возьми! — вырвалось у него с искренним шоком.

Он опустился на корточки, одной рукой все еще придерживая ее за локоть для устойчивости. Его пальцы аккуратно, но твердо обхватили ее лодыжку, приподняв стопу. Вид был удручающим: подошва в грязи, крови и мелких порезах, пятки в кровавых трещинах, пальцы распухли. Колючка от какого-то растения торчала у свода стопы.

— Идиотка! — прошипел он, но в его голосе не было злости, только резкое, почти профессиональное осуждение. — Ты могла сказать! Идти босиком по джунглям – это не героизм, это самоубийство! Инфекция, столбняк, гангрена – выбирай!

Он вытащил из кармана шорт маленький флакончик с антисептиком (казалось, у него было все) и влажную салфетку в герметичной упаковке. С неожиданной осторожностью он вытащил колючку, протер рану. Холодный антисептик заставил Алису вскрикнуть от боли.

— Терпи, — бросил он коротко. — Это меньшее зло.

Закончив, он встал, скомкав грязную салфетку. Он смотрел на нее, его лицо было непроницаемым, но в глазах читалось раздраженное решение. Он сбросил свой рюкзак на землю, затем резко повернулся к ней спиной и слегка присел.

— Залезай.

Алиса замерла.

— Что? Нет! Я дойду сама...

— Не дойдешь, — он перебил ее, не оборачиваясь. Голос был как сталь. — Ты замедляешь нас. Каждый твой шаг – крик боли, который слышно за километр. А бандиты, на минуточку, могут вернуться. Или ты предпочитаешь, чтобы они нашли нас здесь, пока ты героически ползешь? Залезай. Сейчас. Это не про рыцарство. Это тактика.

Его логика была безжалостной и неоспоримой. Алиса, сгорая от стыда и боли, колебалась лишь секунду. Потом, покусывая губу, она осторожно обвила руками его шею. Он подхватил ее под колени, легко приподнял и встал во весь рост. Его спина под тонкой майкой была твердой, горячей, пропитанной запахом пота, джунглей и чего-то неуловимо мужского – кожи, соли, усилий. Мускулы играли под тканью при каждом его шаге. Алиса прижалась к нему щекой, чувствуя биение его сердца сквозь спину. Стыд смешивался с облегчением и странным, смутным теплом, не имевшим ничего общего с "Маракуйей Огня".

— Ты... тяжелее, чем выглядишь, блонди, — проворчал он, но без злобы, скорее констатируя факт. Он поднял свой рюкзак одной рукой и взвалил его поверх Алисы на спину. — Держись крепче. Если упадешь – о поцелуях с водопадом можешь забыть. Навсегда.

Он двинулся вперед, рубя лианы одной рукой, держась за ее ноги другой. Алиса чувствовала каждое его движение, каждое напряжение мышц. Ее дыхание смешивалось с его в такт шагам. Он шел уверенно, его шаг был мощным, несущим ее вес без видимых усилий. Она смотрела на затылок, на темные волосы у шеи, на капли пота, скатывающиеся по коже. Напряжение от близости, от неловкости ситуации, висело в воздухе, но было иным – не таким острым, как ночью, а более глубоким, вынужденным доверием.

— Срыв штанов... теперь физически невозможен, — пробормотала она ему в спину, пытаясь разрядить ситуацию.

Он фыркнул – короткий, почти неслышный звук.

— Не искушай судьбу, Луна. Я могу споткнуться. И тогда стратегическая уязвимость твоего гардероба станет наименьшей из наших проблем.

Он рубанул очередную завесу лиан с излишней силой. Они рухнули, открывая вид вперед. Он замер.

— Ого.

Алиса приподняла голову над его плечом. И забыла про боль в ногах, про неловкость.

Тропа выходила на скальную площадку. А перед ними, падая с высоты в изумрудную чашу, искрился водопад. Струи воды разбивались о черные, отполированные веками камни, поднимая облако искрящейся пыли. Солнечный луч, пробившись сквозь разрыв в пологе, играл в нем радугой. Но чудо было в другом.

По скалам вокруг водопада, в трещинах и на уступах, росли орхидеи. Их лепестки – сиреневые, жемчужные, цвета лунного света – светились изнутри мягким, фосфоресцирующим сиянием. Как сотни крошечных фонариков, зажженных самой ночью, они озаряли каменные стены даже днем. Казалось, само сердце горы источало этот призрачный свет.

— "Там, где вода целует камень... — прошептала Алиса завороженно. Вода вечно падала на камни в немом, нежном поцелуе. А светящиеся орхидеи были немыми свидетелями и хранителями этого таинства.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— ...и орхидеи горят, как маяки, — закончил Марк. Он осторожно опустил Алису на землю у края площадки, поддерживая, пока она не нашла опору на здоровой ноге. Его рука осталась на ее локте на мгновение дольше необходимого. Он смотрел на водопад и сияющие цветы, и в его обычно насмешливых или жестких глазах было что-то новое – почтительное удивление.

— Похоже, мы на месте. Храм Луны где-то рядом. Готовься к новому поцелую, блонди. На этот раз – водному.

Он шагнул вперед, к реву воды и волшебному сиянию. Алиса, опираясь на здоровую ногу, почувствовав странную опору в его кратком прикосновении, последовала за ним. Дорога Поцелуев привела их к месту, где сама природа говорила языком страсти и тайны. И боль в ногах вдруг показалась мелкой платой за это.

Глава 18

Рев водопада заполнял мир, заглушая шепот джунглей и собственное бешеное сердцебиение Алисы. Пыль воды оседала на коже прохладной росой, смешиваясь с потом. Перед ними, за завесой сверкающих струй, темнел вход в грот – цель их пути, скрытая за падающей водой. Путь туда лежал через саму чашу, через объятия водопада.

— Туда, — Марк указал под падающие струи, его голос едва перекрывал грохот. — За водяной завесой. Дверь или проход должны быть.

Алиса посмотрела на бурлящую воду у подножия, на скользкие, почерневшие камни, на саму мощную стену воды, обрушивающуюся с высоты. Ее ступни, израненные и обожженные антисептиком, болезненно сжались на холодном камне площадки. Старый, детский страх перед глубиной и течением сдавил горло ледяной рукой.

— Я... — она начала, голос сорвался. — Марк, я не могу. Вода... она сильная. Я не... — Она не могла даже сказать "плавать". Мысль о погружении под эту грохочущую массу парализовала. Ее пальцы вцепились в рукав его майки.

Марк повернулся к ней. Его лицо было серьезным, без обычной насмешки. Он видел настоящий, животный страх в ее глазах. Он взял ее руки в свои – крепкие, шершавые ладони, покрытые мелкими шрамами. Его прикосновение было твердым, но не грубым.

— Слушай меня, — он говорил четко, глядя прямо в глаза, чтобы слова пробились сквозь рев воды и панику. — Ты не будешь одна. Мы вместе. Там, под потоком – воздушный карман. Видишь? — Он кивнул в сторону основания водопада, где между падающей стеной и скалой была узкая, но видимая полоса воздуха. — Это быстро. Три шага. Вход в грот прямо там. Но ты должна задержать дыхание и не бороться. Поняла?

Алиса кивнула, глотая комок страха. Ее руки дрожали в его руках.

— Держись за меня, — приказал он. Не предложил. Приказал. — Как лиана за скалу. Руки – на мою шею. Ноги – обхвати мою талию. Крепко. Я пронесу тебя. Твое дело – не отпускать и не дышать, пока я не дам сигнал.

Его уверенность была заразительной, как якорь в бушующем море. Алиса кивнула снова, решительно. Она обвила его шею руками, чувствуя напряженные мышцы под кожей. Затем, покраснев, но не колеблясь, обхватила его бедра ногами, прижавшись к его спине. Он был твердым, надежным, его тепло проникало сквозь мокрую ткань. Эффект близости, усиленный страхом и его командным тоном, вызвал новый прилив жара под кожей.

— Готовься, — Марк подошел к самому краю, к месту, где вода с грохотом врезалась в каменную чашу, создавая бурлящий котел. Пена взбивалась белой пеной. — Глубокий вдох! СЕЙЧАС!

Он шагнул в воду. Холод обжег Алису, заставив вскрикнуть, но крик потерялся в реве водопада. Вода хлестнула по ногам, бедрам, спине. Потом они нырнули под саму падающую стену.

Мир погрузился в оглушительный, белый хаос. Давление воды обрушилось на них, пытаясь сорвать Алису с его спины. Она вцепилась в него изо всех сил, лицом в его мокрую майку, задерживая дыхание до боли в легких. Она чувствовала, как его мышцы напрягаются под ней, как он мощно пробивается вперед сквозь водяной ураган, шаг за шагом. Его рука, обхватывающая ее бедра чуть ниже ягодиц, прижимала ее к себе, обеспечивая не только поддержку, но и невероятное чувство защищенности даже в этом безумии. Его пальцы впились в ее мокрую кожу через тонкую ткань платья – твердо, властно, и в этом прикосновении была не только необходимость, но и невольная интимность.

И вдруг давление ослабло. Шум стал приглушенным. Они вынырнули в зеленовато-золотистом сумраке. Они были за водопадом. Воздух был влажным, прохладным, наполненным грохотом воды, но уже не таким оглушительным. Небольшой грот, освещенный светом, пробивающимся сквозь водяную завесу.

— Можно дышать, блонди, — Марк хрипло проговорил, его дыхание тоже было сбитым. Он все еще держал ее, стоя по пояс в воде естественного бассейна у входа в грот. Его рука оставалась на ее бедре, большой палец невольно провел по коже чуть выше колена, прежде чем он ослабил хватку. — Мы на месте. Ты цела?

Алиса отстранилась, спрыгнула с него, чувствуя, как ноги подкашиваются не только от холода и страха, но и от жара его прикосновения. Вода здесь была не просто прозрачной. Она светилась. Мягким, фосфоресцирующим зеленовато-голубым светом, как и орхидеи снаружи. Мириады крошечных светящихся организмов, потревоженные их движением, вспыхивали в воде, как подводные звезды. Они купались в светящейся магии.

— Цела, — прошептала Алиса, очарованная. Она провела рукой по воде, оставляя за собой мерцающий след. Свет падал на ее лицо, на его напряженные черты, смягчая их. — Это... невероятно.

Марк тоже смотрел вокруг, его глаза блестели в призрачном свете не только от интереса исследователя. Он шагнул к каменной стене грота, протирая воду с лица. И замер.

— Бинго, — произнес он тихо.

Алиса подошла. В стене, прямо напротив водяной завесы, была высечена массивная каменная дверь. Она была грубой, древней, покрытой мхом и наплывами минералов. Но в ее центре были два четких углубления, расположенных рядом – отпечатки для ладоней. А над ними, выбитые в камне и почти стертые временем, но все еще различимые, виднелись слова на той же латыни:

"SOLIS ET LUNAE UNITI ARDORE"

— "Солнце и Луна, единые страстью", — перевела Алиса шепотом, чувствуя, как слова отдаются эхом в ее собственном теле. Солнце и Луна. Мужчина и женщина. Единство. Страсть. Она посмотрела на углубления для ладоней, потом на свою руку, потом на руку Марка. Жар от "Маракуйи Огня" давно ушел, но новый огонь – тревожный, волнующий – разгорался внутри от осознания, какое испытание приготовил им Кровавый Джо. И от понимания, что стоящий рядом человек – это Солнце ее личной легенды.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19

Каменная дверь оставалась немой и неподвижной. Углубления для ладоней под их прикосновениями ощущались лишь холодной, мокрой скалой. Ни щелчка, ни гула, ни малейшего признака жизни древнего механизма. Разочарование, холодное и тяжелое, сдавило Алису грудь сильнее страха перед водой.

— Ничего! — выдохнула она, отдергивая ладонь, как от раскаленного металла. Надежда, вспыхнувшая при виде двери и надписи, гасла. — Может, ритуал неверный? Или время прошло? Или... мы не те?

Марк не отдернул руку. Его пальцы все еще лежали в углублении, его взгляд пристально изучал камень, покрытый наплывами минералов и светящимся мхом. В зеленоватом сиянии воды его профиль казался высеченным из гранита – сосредоточенным, невероятно острым. Внезапно его глаза сузились. Он провел пальцем по краю своего углубления, потом по краю ее.

— Холодно, — произнес он тихо, но так, что было слышно сквозь грохот воды. — Камень ледяной. А карта проявлялась от тепла тел. "Единые страстью"... — Он медленно повернул голову к Алисе. В его глазах горел азарт охотника, нашедшего след, смешанный с чем-то более опасным. — Им нужно не прикосновение рук, блонди. Им нужно тепло. Наше тепло. Жар единства. Страсти.

Он сделал шаг к ней. Влажный воздух грота вдруг показался невыносимо густым. Алиса инстинктивно отступила, но ее спина уперлась в холодную каменную дверь. Марк не дал ей шанса сбежать. Он прижался к ней всем телом, спиной к двери. Грудь к груди. Бедра к бедрам. Ногами к ногам. Его руки уперлись в камень по бокам от ее головы, замыкая ее в клетку из своего тела и скалы.

— Марк... — прошептала она, чувствуя, как все внутри сжимается и одновременно расплавляется. Его тепло, его влажная майка, прилипшая к ее тонкому свитеру, его дыхание на ее лбу – все это было огнем, растапливающим лед страха и сомнений. Жар от близости вспыхнул ярче светящейся воды. Она почувствовала биение его сердца сквозь слои ткани – сильное, учащенное, в такт ее собственному.

— Держись, Луна, — его голос был низким, хриплым, почти ласковым. — И согрей камень. Страстью. Хотя бы на минуту.

Он прижался сильнее. Каждый мускул его тела ощущался сквозь одежду. Его бедра плотно прижались к ее бедрам. Руки, все еще упертые в камень, напряглись. Алиса закрыла глаза, пытаясь собрать мысли, но в голове был только жар, его запах (пот, море, мужчина), и безумная надежда, что это сработает. Она инстинктивно прижалась к нему, ища больше тепла, больше контакта. Ее руки легли ему на бока, ощущая подъем и спад его дыхания.

И тогда камень ожил.

Тихий, древний скрежет раздался из глубин двери. Вибрация прошла через спину Алисы. Углубления для ладоней под их руками вдруг стали ощутимо теплыми. Марк резко отстранился, оттащив Алису от двери. Массивная каменная плита бесшумно съехала вбок, открывая темный проход, откуда пахнуло пылью веков и... металлом.

— Браво, любовные птички! — громкий, насмешливый голос с неподдельным восхищением прозвучал со стороны водяной завесы. — Просто браво! Такого страстного открытия я не видел со времен своего медового месяца в Акапулько!

Из-за сверкающей стены воды, сбивая брызги, вышел Дон Карлос. На нем была кричаще-яркая гавайская рубашка с попугаями, шорты цвета фуксии и сандалии. В руке он небрежно держал пистолет с глушителем. За ним, протискиваясь через водопад и окатывая друг друга водой, вывалились четверо его бандитов, уже не в костюмах, а в камуфляже, с автоматами наготове. Они мгновенно окружили Марка и Алису, отрезая путь к воде и к открытому проходу.

— Отойдите от сокровища, — Дон Карлос сделал изящный жест пистолетом, его улыбка была широка и совершенно лишена тепла. — Не торопитесь. Я понимаю, вы... возбуждены успехом. Но это коронационные регалии для Истинного Хозяина Острова! Потомка великого губернатора! Меня! — Он выпятил грудь. — Ваша роль в этой пьесе окончена. Хотя... — его взгляд скользнул по Алисе, по ее мокрой, облегающей одежде, потом к Марку, — ...вы действительно добавили пикантности легенде о Кровавом Джо. Почти как в кино. Только без хэппи-энда.

Марк молниеносно среагировал. Он не оттолкнул Алису, а резко притянул ее к себе, развернув спиной к Дону Карлосу и автоматам, прикрывая ее своим телом. Его рука крепко обхватила ее за плечи, прижимая к своей груди. Его сердце билось мощно и быстро под ее щекой. В его движениях не было страха, только расчетливая защита и... знакомая театральность.

— Спокойно, Солнце, — прошептал он ей на ухо так тихо, что услышала только она. Затем он поднял голову, глядя поверх ее головы на Дона Карлоса. На его губах появилась та самая, опасная и насмешливая ухмылка. Голос прозвучал громко, перекрывая рев водопада, полный фальшивого сожаления: — Слышишь, блонди? Наш дуэт не оценили. Кажется, «вариант два» стал нашим фирменным стилем. Готовься к антракту... с элементами экшена.

Он крепче сжал ее плечо. Алиса прижалась к нему, чувствуя не только защиту, но и безумную решимость в его напряженных мышцах. Они стояли в светящейся воде, в кольце стволов, у открытой двери в тайну Кровавого Джо. Их "райский квест" снова требовал спектакля. И на этот раз ставки были выше, чем когда-либо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 20

Влажный, тяжелый воздух грота висел колючей пеленой между ревом водопада и напряженным молчанием людей. Светящаяся вода у ног мерцала жутковато в свете налобных фонарей бандитов, бросая прыгающие тени на каменные стены и на лица. Алиса чувствовала каждое биение сердца Марка, к которому была прижата – учащенное, сильное, но контролируемое. Его рука, сжимавшая ее плечо, была как стальной обруч – защита и предупреждение одновременно. Запах его кожи – пот, море, пороховая пыль от недавней перестрелки – смешивался со страхом.

Дон Карлос медленно подошел ближе, его яркая гавайская рубашка казалась кощунственным пятном в этом древнем святилище. Пистолет с глушителем он теперь небрежно направил не на Марка, а на Алису. Холодный глазок ствола казался черной дырой, ведущей в никуда.

— Милая Алиса, — его голос звучал сладко, как гнилой плод. — Ты – ключик. Очень хрупкий ключик. — Он покачал стволом, указывая на открытый проход вглубь горы, откуда веяло холодом и тайной. — Твой циничный кавалер, кажется, вообразил себя героем. Но герои умирают первыми. Особенно когда... — Он резко двинул пистолетом. — ...кто-то угрожает их слабому месту. Тебе.

Алиса вжалась в Марка, чувствуя, как по спине пробегает ледяная волна страха. Она видела в глазах Дона Карлоса не просто жестокость, а расчетливый садизм. Он знал, куда бить.

— Тронь ее – и сокровища не видать тебе, как своих ушей, Карлос, — голос Марка прозвучал прямо над ее головой. Ровно, холодно, без тени страха. Он не шелохнулся, продолжая прикрывать ее собой, его тело было живым щитом между ней и стволом. — Дверь открыли мы. Ритуалом. Теплом. Страстью. — Он произнес последнее слово с ледяным ударением. — Кровавый Джо не дурак. Его ловушки – для избранных. Убьешь ее – сокровище рассыплется в прах или уйдет в глубину. Убьешь меня – она не откроет ларца без Солнца к своей Луне. Ритуалом открыли, Карлос. Ритуалом и возьмем. Или ты думаешь, дух старого пирата позволит потомку того, кто убил его Изабеллу, просто так взять его наследие? Ты – его проклятие, Карлос. Не наследник.

Слова Марка повисли в воздухе, тяжелые, как камни. Даже бандиты переглянулись, невольно опустив стволы на сантиметр. Дон Карлос замер. Его самодовольная улыбка сползла с лица, как маска. В глазах вспыхнула ярость, перемешанная с внезапным, жгучим сомнением. Он знал легенду. Знал про условие Джо. Знал, что все предыдущие попытки закончились крахом для тех, кто искал лишь золото.

— Ты... — Дон Карлос прошипел, его палец белел на спусковом крючке, ствол дрожал, целясь теперь прямо в лоб Марка. — Ты смеешь?! Сын нищего искателя приключений! Грязь под ногами! Ты говоришь о наследстве?! О моем наследстве!

— Я говорю о духе, Карлос, — парировал Марк, не отводя взгляда. Его голос звучал почти как укор, как заклинание. — О духе пирата, который цену любви знал лучше золота. Который создал испытание не для алчных ублюдков в гавайских рубашках, а для тех, кто способен пройти сквозь огонь. Ты? Ты боишься даже воды водопада. Ты – тень губернатора-убийцы. А я... — Марк выпрямился во весь рост, отбрасывая тень на Алису и каменную плиту. В его глазах горел вызов, древний, как сами скалы. — ...я – тот, кто не боится нырнуть в бездну. За картой. За сокровищем. За ней. Наследник? Нет. Я – дух Кровавого Джо на этой проклятой земле. И сокровище будет моим. Через тебя или поверх твоего трупа.

Тишина, наступившая после этих слов, была громче рева водопада. Дон Карлос побледнел. Его рука с пистолетом дрогнула и опустилась на сантиметр. В его глазах мелькнуло нечто первобытное – суеверный страх перед легендой, перед этим бесстрашным взглядом, перед человеком, который осмелился назвать себя духом давно умершего пирата. Он видел шрамы Марка, его уверенность, его готовность умереть и забрать сокровище в небытие. И усомнился.

— Наследник... духа... — прошептал Дон Карлос, как будто пробуя слова на вкус и находя их горькими. Его взгляд скользнул на открытый проход, на темноту, скрывавшую обещание власти, и на Марка, стоящего как непоколебимый страж на пороге. Алчность боролась со страхом, с суеверием. Он колебался.

Этот миг неопределенности в глазах врага был всем, что нужно было Марку. Он уже знал, что они сделают. И Алиса, прижатая к его груди, чувствовала, как его мышцы напряглись для рывка. Их "райский квест" висел на волоске, и единственный путь был вперед – в темный зев грота, оставленный открытым древней страстью. Путь к сокровищу или к гибели.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 21

Секунда колебания Дона Карлоса растянулась в вечность. Его взгляд метался между Марком, стоящим как каменный идол с Алисой в железных объятиях, и черным зевом прохода, сулящим власть и золото. Суеверный страх боролся с яростью и алчностью, скрючивая его лицо в гримасу. Палец на спусковом крючке дрожал.

Марк использовал этот миг без колебаний. Он наклонился к самому уху Алисы, его губы коснулись ее мокрых волос. Шепот был едва слышен даже ей, сквозь рев воды и бешеный стук ее сердца, но он врезался в сознание острой командой:

— Внутрь! На счет три! Не оглядывайся!

Его дыхание было горячим и коротким. Он не ждал ответа. Его тело, все еще прикрывавшее ее, напряглось, как сжатая пружина. Алиса почувствовала, как его рука на ее плече сжалась до боли – сигнал.

— Раз! — Его голос прозвучал громче, но все еще для нее одной. Он слегка развернул ее, направляя корпусом к проходу, оставаясь щитом со стороны бандитов.

Дон Карлос опомнился. Лицо исказила звериная ярость. "Дух Кровавого Джо"?! Он, потомок губернатора, не боится призраков!

— Держ... — начал он, поднимая пистолет.

— Два! — Марк рванул Алису за собой, делая первый шаг к проходу, все еще прикрывая ее спиной. Пуля с глухим плюхом врезалась в камень у его плеча, отбив осколки.

Бандиты вскинули автоматы.

— ТРИ!

Марк не толкнул Алису – он буквально швырнул ее вперед, в темноту прохода, сам делая мощный прыжок следом. Алиса влетела в темноту, спотыкаясь о неровный пол, инстинкт самосохранения заставлял ноги работать. Она бежала, не видя ничего, кроме узкой полосы света от входа за спиной и силуэта Марка, вплотную прикрывавшего ее. Пули засвистели в проеме, рикошетили от стен, осыпая их каменной крошкой. Крики Дона Карлоса: "Стреляй! Не дать уйти!" – смешались с ревом водопада и треском автоматных очередей.

Они мчались по низкому, сырому коридору, согнувшись. Где-то впереди, в конце короткого прохода, тускло мерцало в луче чьего-то фонарика – золото? Драгоценные камни? Нет. Это был ларец.

Он стоял на невысоком каменном постаменте в центре крошечного грота. Небольшой, прочный, из темного, почерневшего от времени дерева, окованный потускневшими бронзовыми полосами. На крышке – тот самый символ: сердце, пронзенное кинжалом. Никаких россыпей самоцветов, гор монет. Только он. Сосредоточение легенды. Сокровище Кровавого Джо.

Алиса рванулась к нему, но Марк был быстрее. Он схватил ее за руку, протащив последние метры, и почти накрыл ее своим телом, прижимая к постаменту рядом с ларцом, когда новые пули врезались в камень над их головами.

— Успели! — выдохнула Алиса, впиваясь пальцами в холодное дерево ларца. Его реальность, его скромный вид в этом мрачном каменном мешке были почти разочаровывающими после всей погони и страсти. Но он был здесь! Они нашли его!

— Не радуйся раньше времени, блонди, — Марк рывком поднял ларец. Он был тяжелее, чем выглядел. — Теперь надо отсюда... — Он обернулся к выходу из грота и замер.

Массивная каменная плита, только что открывшая им проход, с оглушительным, зловещим скрежетом начала двигаться. Дон Карлос и его люди, ослепленные яростью и желанием не дать им уйти, ворвались в проход и... спровоцировали древний механизм. Плита медленно, неумолимо съезжала на место, отрезая выход и свет. За ней были слышны яростные крики Дона Карлоса, удары по камню и отчаянные выстрелы, уже бесполезные.

— ...выбраться, — закончил Марк мрачно, глядя на смыкающуюся каменную пасть. Последняя полоска света исчезла. Их с Алисой поглотила абсолютная, давящая темнота грота Кровавого Джо. И единственным сокровищем, которое у них теперь было, был тяжелый ларец в руках Марка и стены, которые начали тихо, жутко скрипеть, сдвигаясь внутрь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 22

Последний луч света погас, как захлопнувшаяся крышка гроба. Абсолютная, густая, слепая темнота поглотила их. Только рев водопада снаружи доносился приглушенным, зловещим гулом, словно стон гигантского зверя. Тяжелый ларец в руках Марка внезапно показался Алисе гробовой плитой.

И тогда заскрипел камень.

Сначала тихо, словно древние суставы, неохотно шевелящиеся после векового сна. Потом громче. Глухой, раздирающий нервы скрежет заполнил крошечный грот, исходящий со всех сторон. Сверху посыпалась мелкая каменная крошка, заставившая Алису вскрикнуть и зажмуриться. Пол под ногами содрогнулся.

— Не двигайся! — Марк бросил ларец к ногам со звонким стуком. Его руки схватили Алису не за плечи, а обхватили ее целиком, резко прижав к себе спиной к одной из стен. Грудь к груди. Бедра к бедрам. Лбом к его ключице. Он стал живым щитом между ней и сдвигающейся каменной массой напротив. — Стены сжимаются! Ловушка Джо!

Ужас, холодный и парализующий, сковал Алису. Она почувствовала, как холодная, шершавая поверхность стены за ее спиной начинает... двигаться. Медленно, неумолимо, сковывая дыхание. Противоположная стена, к которой он ее прижал, тоже приближалась. Пыль забивала нос, скрип стоял в ушах. Пространство, и без того крошечное, съеживалось. Каменная мясорубка. Легенда ожила.

— Марк... — ее голос был сдавленным шепотом ужаса. Она вжалась в него, ища не защиты теперь, а просто точки опоры в этом рушащемся мире. Их тела слились в темноте, вынужденно, отчаянно близко. Каждый вдох был общим, каждый удар сердца – эхом в груди другого. Его руки сомкнулись на ее спине, прижимая еще крепче, пальцы впились в ткань свитера. Не для страсти. Для выживания. Чтобы занять минимум пространства, стать одним целым перед жерновами камня.

Он резко повернул голову, прижав ухо к стене за ее спиной, слушая скрежет, как врач слушает стук сердца. Его дыхание было коротким, резким, но не паническим. В абсолютной темноте Алиса чувствовала его сосредоточенность, почти осязаемую, как электрический разряд.

— Три года не лез в такие дыры... — прошептал он себе под нос, голос хриплый, с горькой усмешкой. Его губы коснулись ее виска, пыльные. — Сунул нос в рай... и вот снова в каменной пасти. Идиот...

Но в его словах не было сожаления. Была ярость. Ярость загнанного зверя, который не собирается сдаваться. Он оторвал голову от стены. Алиса почувствовала, как он замер, не видя, но чувствуя пространство вокруг, сканируя его кожей, инстинктом, натренированным годами лазанья по руинам и гробницам. Его глаза, хотя и невидимые в темноте, казалось, излучали собственный свет – холодный, цепкий, свет искателя.

— Держись... — он прошептал уже ей, его рука скользнула с ее спины, нащупывая стену за ней, над ее плечом. Пальцы скреблись по камню, ища выступ, трещину, что-то. — ...и молчи. Мне нужна тишина.

Скрежет усиливался. Плиты сближались. Давление на спину Алисы стало ощутимым физически. Камень дышал ей в затылок. Расстояние до противоположной стены сократилось настолько, что Марку пришлось согнуть ноги, чтобы удержаться, прижимая Алису. Их тела были спрессованы в темноте. Она чувствовала каждую мышцу его ног, напряженных как тросы, его живот, его грудь, его быстрое дыхание у своего уха. Эротика смерти. Страсть под прессом. Ларец у их ног мешал, угрожая споткнуться. Пыль щекотала горло.

— Вот... черт... — выдохнул Марк, и в его голосе вдруг прорвалась не ярость, а азарт. Чистый, неистовый азарт охотника, нашедшего след. Его рука, ползавшая по стене над ее плечом, замерла. Пальцы нащупали что-то. — Есть! Не шевелись!

Он резко выпрямился, оторвавшись от Алисы на долю секунды. В темноте раздался глухой, металлический щелчок, как будто он с силой нажал на что-то в камне. Алиса ахнула, потеряв точку опоры, но Марк мгновенно снова прижал ее к себе, обхватив одной рукой, в то время как другой что-то делал в темноте над их головами.

И скрежет... остановился.

Мгновенная тишина, оглушительная после кошмарного звука. Давление камня на спину Алисы замерло. Стены перестали сдвигаться.

— Искатель... всегда ищет, блонди, — прошептал Марк прямо ей в ухо. Его голос дрожал не от страха, а от адреналина, от победы. — Даже в аду. Особенно в аду. Держись. Теперь... вылезаем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 23

— Искатель... всегда ищет, блонди, — прошептал Марк прямо ей в ухо. Его голос дрожал не от страха, а от адреналина, от победы. — Даже в аду. Особенно в аду. Держись. Теперь... вылезаем.

В абсолютной темноте раздался еще один, на этот раз чистый и ясный, металлический щелчок. Сразу за ним — глухой скрежет, но уже не зловещий, а механический, рабочий. Часть стены справа от них, которую Алиса принимала за сплошной монолит, бесшумно отъехала в сторону, открывая узкую, низкую щель. Из нее пахнуло свежим, влажным воздухом и... запахом моря.

— Проход! — ахнула Алиса, инстинктивно рванувшись к полоске чуть менее черной темноты.

— Не спеши! — Марк резко удержал ее за руку. — Джо любил сюрпризы. Мог подложить последнюю свинью. — Он шагнул первым, нащупывая путь в кромешной тьме. — Иди за мной. И затаись. Если снаружи Карлос, он будет ждать у водопада. А мы... мы выйдем в другом месте.

Они двинулись по узкому, сырому тоннелю, согнувшись в три погибели. Марк одной рукой чувствовал стену, другой тащил за собой тяжелый ларец. Алиса шла, вцепившись ему в пояс, каждый шорох под ногами заставлял ее вздрагивать. Но тоннель был коротким. Уже через два десятка шагов впереди забрезжил свет. Не яркий, а тусклый, серый, но после абсолютной тьмы он казался ослепительным.

Марк замедлил шаг, прижался к стене и осторожно высунул голову из отверстия, искусно скрытого свисающими лианами и корнями старого баньяна.

— Чисто, — выдохнул он с облегчением. — Его величество Карлос все еще ломится в главный вход. А мы... мы на берегу.

Он раздвинул лианы, и Алиса увидела то, что заставило ее сердце запрыгать от надежды. Прямо перед ними, у скрытого, полуразрушенного пирса, покачивалась на мелкой волне знакомое утлое суденышко с облупившейся надписью на борту — «Ржавый краб».

— Никогда... — Марк громко выдохнул, и в его голосе впервые за этот кошмарный день прозвучала неподдельная, почти детская радость. — Никогда еще я не был так рад видеть этого старого, ржавого друга! Бандиты отвязали его и он нашел нас. Какая небрежность!

Они выскочили из укрытия. Марк почти швырнул ларец в лодку, развязал старый, протертый канат и втолкнул Алису за борт.

— Заводи! — крикнул он, отталкиваясь от пирса веслом. — Дергай шнур, пока я отгребаю!

Алиса схватила ручку стартера. Первая попытка — мотор лишь кашлянул и заглох. Вторая — та же история. Сердце упало. Сзади, из-за скалы, уже доносились крики — их обнаружили.

— Давай, красавец, давай же! — шептала она, отчаянно дергая шнур.

С третьей попытки мотор взревел, выплюнув клуб сизого дыма. «Ржавый краб» дернулся и рванул вперед, едва не выбросив Алису за борт. Марк бросил весло, схватил штурвал и выкрутил руль до упора, направляя лодку в открытое море.

Из-за мыса, как призрак, выплыла ослепительно-белая «Черная Жемчужина». С ее палубы тут же брызнули огоньки выстрелов. Пули с противным визгом проносились над головами, одна из них с дребезгом разбила стекло компаса.

— Пригнись! — зарычал Марк, пригибаясь сам и заставляя лодку вилять зигзагами по волнам.

Алиса присела на корточки, пытаясь укрыться за низким бортом. Море, еще недавно спокойное, начало волноваться. Ветер крепчал с каждой минутой, срывая гребни с волн и швыряя соленую пену в лицо. Небо на горизонте почернело.

— Шторм! — крикнула Алиса, едва перекрывая рев мотора и нарастающий вой ветра.

— Вижу! — Марк не отрывал взгляда от «Жемчужины», которая настигала их, как акула. — Держись крепче! Этот старик еще покажет им характер!

Он рванул штурвал на себя, направляя «Краба» прямо на надвигающуюся стену шторма. Волны стали выше, яхту Дона Карлоса начало бросать из стороны в сторону, что сбивало прицел стрелков. «Ржавый краб» нырял между волнами, как пробка, его заливало водой, но он упрямо шел вперед.

Марк лихорадочно оглядывался, ища спасения в бушующей стихии. И вдруг его взгляд упал на темный провал в скалистом береге по правому борту.

— Пещера! — крикнул он Алисе. — Держись!

Он резко развернул лодку, поймал высокую волну и понесся на ее гребне прямо к скале. Казалось, еще секунда — и они разобьются в щепки. Но в последний момент Марк юркнул в узкий, почти невидимый проход между скалами. «Черная Жемчужина», не успев сманеврировать, пронеслась мимо, скрывшись за стеной ливня.

Вокруг них воцарилась почти тишина, нарушаемая лишь всплесками воды о стены пещеры и завыванием шторма снаружи. Они были в безопасности.

Марк выключил мотор. Грохот мотора сменился оглушительной тишиной, нарушаемой лишь их прерывистым дыханием и каплями воды, падающими с одежды в темную воду.

Он обернулся к Алисе, его лицо в полумраке пещеры было усталым, но с торжествующей искоркой в глазах.

— Ну что, блонди, — он тяжело дышал. — Говорила, не умеешь плавать? Придется научиться. Похоже, наш «райский квест» решил проверить нас на прочность по полной программе.

Алиса, промокшая до нитки, дрожащая от холода и адреналина, могла только кивнуть, сжимая в белых пальцах поручень лодки. Они потеряли погоню, но нашли укрытие. И ларец Кровавого Джо все так же лежал у их ног, молчаливый и загадочный, как и сам его создатель.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 24

Тишина в пещере была густой, почти осязаемой, нарушаемой лишь мерным шумом дождя снаружи и частым перестуком зубов Алисы. Она сидела на выступе скалы, обхватив себя руками, пытаясь согреться. Платье, мокрое и ледяное, прилипло, словно вторая кожа, и каждый вздрагивающий вдох отдавался новым спазмом холода. В ноздри ударил едкий запах серы – Марк, стоя на коленях, высекал искры из огнива в кучу собранных у входа сухих водорослей и щепок.

— Греться будем или зубами стучать? — его голос прозвучал резко, но без привычной насмешки. Он не смотрел на нее, сосредоточенно работая с огнивом. — Сними это мокрое тряпье. Гипотермия – не лучший финал для нашего квеста.

Искры наконец упали на сухую труху, вспыхнул крошечный огонек. Марк склонился над ним, заслоняя от сквозняка ладонями, раздувая осторожно. Пламя подхватило сухую траву, затрещало, стало расти, отбрасывая на стены пещеры гигантские, пляшущие тени.

Оранжевый свет осветил его фигуру. Он встал во весь рост перед костром, и Алиса замерла, забыв на мгновение о холоде. Он схватил края своей мокрой футболки и одним резким движением стянул ее через голову. Вспышка огня высветила его торс – загорелый, с рельефом напряженных мышц, испещренный бледными линиями шрамов. Один – длинный, через ребра, другой – тот самый, свежий, розовый след от пули ниже ключицы. Он бросил футболку на камень у костра, и она зашипела, касаясь теплого камня.

— Надень, — сказал он, не глядя на нее, указывая подбородком на свою футболку, с которой поднимался легкий пар. — Пока не замерзла насмерть.

Алиса колебалась, стыд и холод боролись в ней. Но ледяная дрожь, пробивавшая до костей, оказалась сильнее. Она повернулась к нему спиной, пальцы онемелими от холода, с трудом расстегивая пуговицы платья. Ткань с шелестом соскользла с плеч, упала на ноги мокрой, тяжелой массой. Она осталась стоять в одних лишь кружевных трусиках, бледная, покрытая мурашками, крепко прижимая к груди руки, пытаясь прикрыться. Воздух пещеры обжег кожу ледяным поцелуем.

Она быстро наклонилась, схватила его футболку. Ткань была уже почти сухой, теплой, грубой, и пахла им. Не потом и грязью, а кожей, морем, дымом и чем-то неуловимо мужским, что было только его. Она натянула ее через голову. Футболка была огромной, свисала почти до колен, рукава доходили почти до кистей рук. Она утонула в ней, в его запахе, и тепло немедленно начало разливаться по ее замерзшему телу, согревая гораздо быстрее любого костра.

Она обернулась, все еще пытаясь собрать в комок излишки ткани на груди. И встретила его взгляд.

Марк не отводил глаз. Он стоял напротив, у костра, его торс и шрамы были ярко освещены пламенем, а лицо – в тени. Но в его глазах, прикованных к ней, плясали огненные блики. Он смотрел на нее, на этот невероятный контраст – его грубая, потертая футболка на ее хрупком, изящном теле. На длинные бледные ноги, на то, как ткань обрисовывает линию бедер и груди, на мокрые светлые пряди, выбивающиеся из-под ворота. В его взгляде не было ни насмешки, ни оценки. Была какая-то напряженная, почти болезненная концентрация.

Тишину нарушал только треск поленьев и шум дождя. Напряжение нарастало, густое, сладкое и опасное, как перед грозой.

— Ты... — начал он, и его голос, всегда такой уверенный или насмешливый, прозвучал низко, сдавленно, будто ему не хватало воздуха. Он сделал шаг вперед, через костер, и остановился в метре от нее. — Ты сводишь меня с ума, Алиса...

Он не дотронулся до нее. Он просто смотрел, его взгляд скользил по линиям ее тела под его одеждой.

— ...своим видом в моей футболке, — договорил он почти шепотом, и эти слова прозвучали громче любого крика, жарче любого пламени в этой пещере.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 25

Тишина в пещере стала гуще, насыщенной невысказанными словами и тяжелым дыханием. Заявление Марка повисло между ними, горячее и неуместное, как вспышка молнии в замкнутом пространстве. Алиса стояла, закутанная в его футболку, чувствуя, как жар от костра и от его слов разливается по коже. Она не знала, что ответить, как реагировать на эту внезапную, оголенную правду.

Ее взгляд, пытаясь отвлечься, упал вниз, на его шорты. И там, на темной, мокрой ткани, чуть выше колена, расползалось алое, влажное пятно. Оно было свежим и, судя по размеру, становилось все больше.

— Марк! — ее голос сорвался, на этот раз от тревоги, а не от смущения. — Ты ранен!

Он посмотрел на пятно, как на досадную помеху, и пожал плечами, стараясь сохранить маску безразличия.

— Мелочь. Осколок от камня, когда стены сдвигались. Царапина.

— Это не царапина! — Алиса, забыв о своей полуобнаженности и неловкой ситуации, присела перед ним на корточки. Ее пальцы осторожно коснулись края раны. Шорты были порваны, и в разрыве виднелась глубокая, рваная ссадина, из которой сочилась кровь. — Здесь все в пыли и песке... Это нужно обработать.

Она оглянулась, ища что-то, что можно использовать. Ее взгляд упал на мокрое, грязное платье, валявшееся на камне. Не раздумывая, она схватила его, нашла относительно чистый подол и с силой дернула. Ткань с хрустом разорвалась. Она оторвала длинную полосу, достаточно широкую, чтобы сделать давящую повязку.

— Сядь, — приказала она, и в ее голосе прозвучала неожиданная для нее самой твердость.

Марк, слегка ошарашенный ее напором, молча опустился на выступ скалы. Алиса встала на колени перед ним на холодный камень. Она достала из кармана его шорт почти пустой флакончик с антисептиком, который он использовал для ее ног, и смочила им чистый лоскут от своей юбки.

— Держись, — предупредила она и резким, точным движением прижала пропитанную антисептиком ткань к ране.

Марк резко втянул воздух сквозь зубы, его мышцы на ноге напряглись буграми, но он не издал ни звука. Алиса, стиснув зубы, принялась очищать рану от песка и каменной крошки, ее движения были удивительно уверенными и аккуратными.

— Откуда ты умеешь это? — сквозь зубы спросил он, глядя на ее склоненную голову, на мокрые пряди волос, выбившиеся из-за ушей.

— Три старших брата, — коротко ответила она, не отрываясь от работы. — Вечно кто-то возвращался с разбитыми коленями и локтями. Довелось научиться.

Завершив очистку, она плотно прижала сложенный в несколько раз чистый лоскут к ране и начала обматывать его вокруг его бедра тканью от своей юбки. Ее пальцы, уже не дрожащие, ловко завязывали крепкий узел.

И вот тогда она подняла на него глаза. И замерла.

Он смотрел на нее. Не на свою перевязанную ногу, не на костер, а прямо на нее. Вся его обычная насмешливая маска, вся броня цинизма исчезли. Его темные глаза были серьезными, глубокими, а во взгляде, прикованном к ее лицу, читалась странная, неприкрытая нежность. Что-то теплое и беззащитное, чего она никогда раньше у него не видела. В этом взгляде не было страсти, как несколько минут назад. Была тихая, всепоглощающая благодарность и какое-то новое, глубокое понимание.

Он молчал. Она молчала. Его рука медленно поднялась, и его пальцы, шершавые и осторожные, отодвинули прядь волос с ее щеки, касание было мимолетным, как дуновение ветра.

Вместо слов, которые были не нужны, он просто смотрел на нее. А она, стоя на коленях перед ним в его футболке, с обрывком своей юбки на его ноге, видела в его глазах не «приложение» или «обузу», а что-то гораздо более ценное. И в тихой пещере, под шум дождя, это молчаливое признание грело сильнее любого костра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 26

Утро пришло серое и сырое. Сквозь вход в пещеру лился холодный, пронизывающий свет, а дождь все еще моросил, барабаня по листьям за пределами их укрытия. Алиса проснулась от озноба и тихого, сдавленного стона.

Марк сидел, прислонившись к стене, и пытался перебинтовать свою рану заново. Его лицо было искажено гримасой боли и ярости. Пальцы, обычно такие ловкие и уверенные, сейчас казались неуклюжими деревяшками. Он рывком стягивал старую повязку, пропитанную сукровицей, и вскрикивал сквозь зубы от каждого неловкого движения. Рана воспалилась за ночь, края ее покраснели, и любое прикосновение должно было причинять адскую боль.

Алиса, все еще в его футболке, поднялась и сделала осторожный шаг к нему.

—Дай я помогу, — тихо предложила она, протягивая руку к чистому лоскуту, который он безуспешно пытался закрепить.

— Не трогай! — его голос прозвучал как удар хлыста, грубо и резко. Он даже не посмотрел на нее, весь сосредоточившись на своей борьбе с болью и непослушными пальцами. — Просто сиди тихо. Не мешай.

— Но ты же не можешь... это больно... — она настаивала мягко, делая еще шаг.

Это стало последней каплей. Он резко поднял на нее взгляд. Его глаза, темные и горящие от боли и бессилия, были полны такой неконтролируемой ярости, что она инстинктивно отпрянула.

—Больно? — он зашипел, и его губы подергивались. — Ты думаешь, я не знаю, что больно? Я знаю! И знаю, что это все из-за этой проклятой авантюры! Из-за этой карты! Из-за...

Он запнулся, его взгляд дико скользнул по ней, по его же футболке на ней, и слово вырвалось, уродливое и ядовитое, прежде чем он успел его остановить:

—...из-за тебя!Просто не мешай! Ты и так обуза с первой минуты! С того самого момента, как ввалилась ко мне в иллюминатор!

Слова повисли в воздухе, тяжелые и острые, как осколки стекла. Алиса замерла. Вся кровь отхлынула от ее лица, кожа стала мертвенно-белой, прозрачной. Ее губы чуть дрогнули, но не издали ни звука. Она просто смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых читалось не столько оскорбление, сколько полное, абсолютное разрушение чего-то хрупкого, что только начало зарождаться между ними прошлой ночью.

Она развернулась молча. И пошла. Не побежала, а просто пошла прочь из пещеры, прямо в серую пелену дождя, в зеленую чащу джунглей.

Марк несколько секунд сидел в оцепенении, глядя ей вслед, все еще сжимая в руке окровавленный бинт. И тогда до него дошло. Дошла вся глубина, вся гнусность того, что он только что сказал. Ужас сдавил ему горло, холодный и липкий. «Обуза». Он назвал ее обузой. Ту, что перевязывала его рану своими руками. Ту, что едва не погибла из-за его авантюры. Ту, что сводила его с ума одним своим видом.

С низким стоном, больше от душевной боли, чем от физической, он рванулся на ноги. Рана в бедре взорвалась огнем, но он не чувствовал ничего, кроме всепоглощающей потребности догнать ее, остановить, вырвать эти слова из воздуха и сжечь их.

— Алиса! Стой!

Он ворвался в джунгли, хромая, расталкивая мокрые ветки. Он увидел ее силуэт всего в нескольких метрах, медленно бредущий по тропе.

—Алиса, прости! Я не... я не это имел в виду!

Он настиг ее, схватил за руку выше локтя и резко развернул к себе. Она не сопротивлялась, позволила себя повернуть. Ее лицо было бледным и мокрым от дождя, глаза — огромными и пустыми.

— Я... — он пытался найти слова, задыхаясь, его грудь сильно вздымалась. Он не отпускал ее руку, его пальцы впивались в ее кожу почти больно.

Они стояли близко-близко. Его взгляд метался по ее лицу, по ее мокрым губам, которые чуть дрожали. Дыхание их смешалось — его горячее и прерывистое, ее холодное и поверхностное. Гнев и раскаяние, боль и желание — все это бушевало в нем, находя выход только в этом жгучем, неистовом взгляде. Он смотрел на ее губы, как на единственное спасение, как на единственный способ заткнуть ту боль, что он сам же и причинил. Его собственные губы приоткрылись. Он почувствовал вкус дождя на ее коже, почувствовал, как его тело тянется к ней, забыв про боль, про ярость, про все на свете. Электричество напряженности потрескивало между ними, густое и сладкое, обещая жаркий, исцеляющий поцелуй, который должен был стереть все плохое...

Раздался оглушительный хлопок! Пуля с визгом врезалась в ствол дерева в сантиметре от головы Марка, отщепив кусок коры прямо у его виска.

Щепки сыпалась им на головы. Чары мгновенно рассеялись.

— Бандиты! — прохрипел Марк, и его глаза снова стали жесткими и собранными. Он резко рванул Алису за собой, пригнувшись, и они бросились бежать, оставив позади несостоявшееся прощение и неслучившийся поцелуй, вновь спасая свои жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 27

Адреналин вколотил в виски молотом, на мгновение затмив боль в бедре. Марк, не раздумывая, грубо толкнул Алису в сторону, в густые заросли папоротника под нависающей скалой – естественное укрытие.

— Не двигаться! — прошипел он, уже разворачиваясь навстречу опасности, его рука потянулась к ножу в кармане.

Но его тело предало его. Раненая нога подкосилась, отозвавшись пронзительной, огненной болью, которая вырвала у него стон. Он споткнулся, едва удержав равновесие. Эта секунда промедления стала роковой.

Из-за деревьев, словно тени, материализовались они. Пятеро. С мокрыми от дождя лицами и холодными глазами. Они двигались тихо, профессионально, мгновенно окружив его, отрезав пути к отступлению. Стволы автоматов смотрели на него бездушными черными глазами.

И сквозь этот строй медленно, неспешно, как хозяин положения, вышел Дон Карлос. Его гавайская рубашка промокла и почернела, но ухмылка на его лице была все той же – самодовольной и ядовитой.

— Эмоции, Маркос? — он покачал головой с притворным сожалением, остановившись в паре шагов. — Сначала нежная сцена в пещере, теперь героический порыв. Роковая ошибка. Алчность – лучший мотиватор. Любовь... любовь лишь ослепляет и делает уязвимым.

Марк, стиснув зубы, попытался сделать выпад, но один из бандитов тут же опустил приклад автомата на его поврежденное бедро.

Мир взорвался белой, невыносимой болью. Марк рухнул на колено, захлебываясь криком, который не мог вырваться наружу. Глаза застила пелена. Он видел, как двое других двигались не к нему, а к зарослям, где пряталась Алиса. Слышал ее короткий, подавленный крик, приглушенный чьей-то ладонью.

Ее вытащили. Она сопротивлялась, молча, отчаянно, но ее легко скрутили. Его Алису. В его футболке.

Марк попытался подняться, рыча от бессилия, но сильные руки прижали его к земле, в грязь.

Дон Карлос медленно подошел к нему и наклонился, чтобы быть на уровне его глаз.

— Очень трогательно. Но непрактично. — Его голос стал тихим, почти интимным, и от этого еще более мерзким. — Хочешь ее назад? Живой и невредимой?

Марк, захлебываясь собственным дыханием, поднял на него полный ненависти взгляд.

— Тогда слушай внимательно, влюбленный дурак. Принеси мне ларец. Тот, что ты так храбро стащил. Один. Без свиты. Без глупых геройств. — Дон Карлос выпрямился, глядя на него сверху вниз. — Найди меня к полуночи. Если опоздаешь или приведёшь друзей... — он многозначительно посмотрел в сторону Алисы, которую уже вели к лодке. — ...с ней произойдет несчастный случай. Очень... творческий. Я слышал, акулы в этих водах очень голодны.

Он повернулся и пошел прочь, не удостоив его больше взглядом. Бандиты, державшие Марка, отпустили его и тоже скрылись в листве.

Марк лежал в грязи, давясь собственным бессилием и болью. Он видел, как на воде завелись моторы, как лодка с Алисой стала быстро удаляться от берега. Он видел, как она обернулась, и последнее, что он различил сквозь пелену дождя и отчаяния – это ее испуганное, бледное лицо.

Он ударил кулаком по земле, разбрызгивая грязь. Потом медленно, с трудом поднялся. Нога горела огнем. Сердце – ледяным ужасом.

Ларец. Он был спрятан. Один. И теперь ему предстояло самое трудное решение в его жизни – отдать сокровище Кровавого Джо, чтобы спасти свое собственное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 28

Воздух в баре «У Рози» был густым и липким, как дешёвый сироп. Он состоял из запахов пережаренного масла, прокисшего пива, дешёвого парфюма и пота. Где-то хрипела старинная пластинка с заезженной танго-мелодией, ее то и дело перекрывал громкий хохот и грубые возгласы.

Алиса стояла за стойкой, пытаясь стать как можно меньше, невидимее. Но это было невозможно. Ее униформа была создана для прямо противоположного эффекта. Глубокий вырез корсета, впивавшегося в ребра и заставлявшего дышать короткими, прерывистыми вздохами. Короткая бархатная юбка, едва прикрывавшая бедра. Абсурдно высокие каблуки, на которых она с трудом удерживала равновесие. И чулки с кривыми швами, постоянно сползавшие вниз. Дон Карлос лично проконтролировал процесс переодевания, наслаждаясь каждым ее содроганием от стыда, каждым отчаянным попыткой прикрыться.

Он теперь восседал за центральным столом, попивая ром и наблюдая за своим унижением, как за спектаклем. Его люди, рассевшиеся по залу, время от времени отпускали похабные шуточки в ее адрес, хлопали по заду, когда она проходила мимо с подносом.

— Эй, новенькая! — крикнул Дон Карлос, щелкнув пальцами. — Не стой столбом, украшение! Видишь парня в углу? Скучает. Иди, развесели его. Покажи, какое у нас здесь гостеприимство.

Алиса посмотрела в указанном направлении. В самом темном углу бара, за столиком, сидел одинокий парень в очках, лет двадцати пяти, нервно теребящий стакан с какой-то мутной жидкостью. Он выглядел так же неуместно, как она сама.

Сжав зубы и чувствуя, как горит лицо, она сделала несколько неуверенных шагов, покачиваясь на каблуках. Ее миссия была ясна: унизить себя окончательно, разыграть из себя пошлую соблазнительницу. Она подошла к его столику, пытаясь изобразить на лице нечто похожее на улыбку.

— Э-э... Привет, — ее голос прозвучал хрипло и неестественно тихо. — Может... еще выпить? Или... — она запнулась, не зная, что сказать дальше. — ...пообщаться?

Парень поднял на нее глаза из-под стекол очков. И вдруг его скучающее лицо исказилось гримасой крайнего изумления. Он уставился на нее, его взгляд метнулся к ее груди, к ее ногам, и снова к лицу, и его челюсть буквально отвисла.

— Бо-боже мой... — выдохнул он, и его голос сорвался на фальцет. — Это... это же... Алиса? Алиса Щербакова? С канала «Alice from wonderland»? Я... я ваш подписчик! Я все ваши влоги смотрю! Про парки! И про кофеенки! Вы... вы что здесь делаете? Это... это новый проект? Скрытая камера? — Он лихорадочно начал оглядываться по сторонам в поисках камер.

Алиса почувствовала, как земля уходит из-под ног. Из всех людей на свете... Ее подписчик. Тот самый, что всегда оставлял восторженные комментарии под ее нелепыми видео про «самый воздушный круассан в городе». Жар стыда сменился леденящим ужасом. Она стояла перед ним в этом пошлом корсете, с растрепанными волосами и подведенными, как у клоуна, глазами, а он смотрел на нее с чистым, неподдельным обожанием, пытаясь вписать ее вид в рамки своего представления о ней.

— Я... — она попыталась что-то сказать, издать какой-то звук, но из горла вырвался лишь жалкий, сдавленный писк. Ее «соблазнительная» улыбка превратилась в гримасу боли. Она беспомощно посмотрела в сторону Дона Карлоса, который, уловив ситуацию, закатился садистским, беззвучным смехом, показывая ей большой палец в знак «отличной работы».

— Это... — она сглотнула комок в горле. — Это не скрытая камера. Извините.

И, развернувшись, она побежала прочь, к уборной, спотыкаясь на своих дурацких каблуках, оставив своего подписчика в полном и абсолютном недоумении, с разбитыми иллюзиями и стаканом теплого виски.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 29

Дверь в «У Рози» с треском распахнулась, ударившись о стену. В проеме, заливаемый косыми струями дождя, стоял Марк.

Он был похож на призрак, явившийся прямиком из преисподней. Промокший до нитки, грязный, с всклокоченными волосами, прилипшими ко лбу. Его лицо было серым от усталости и боли, но глаза... Горящие, как раскаленные угли, они метались по залу, выискивая единственный, самый важный силуэт. Рана на ноге невыносимо мучила его – он опирался на костыль, собранный на скорую руку из толстой ветки.

И он нашел ее.

Его взгляд зацепился за Алису, застрявшую в трех шагах от столика своего подписчика. Он впитал в себя всю картину: ее залитое краской стыда лицо, ее беспомощную позу, и этот... этот костюм. Этот пошлый, уродующий ее корсет, чулки и юбку, которая была короче салфетки на столе.

Что-то в нем затрещало и рухнуло. Вся его ярость, все отчаяние, вся боль от предательства самого себя – все это слилось в единый, бешеный, ослепляющий ураган ревности. Он не видел контекста, не видел испуганного лица очкарика. Он видел только ее, одетую как проститутка, и какого-то парня в трех сантиметрах от нее.

— Алиса... — его голос прорвался сквозь стиснутые зубы, низкий, хриплый, звериный. Он заставил замолчать и заезженную пластинку, и хохот бандитов.

Все замерли. Алиса обернулась, и ее глаза расширились от ужаса и непонятной надежды.

Марк, прихрамывая, заковылял через зал к стойке, к Дону Карлосу, не сводя с нее горящего взгляда.

— Сними. ЭТО. — он прошипел, указывая пальцем на ее корсет. Каждое слово было похоже на удар камнем. — Сейчас. Же.

Дон Карлос медленно ухмыльнулся, наслаждаясь зрелищем. Но его ухмылка сползла с лица, когда Марк, не отрывая от Алисы своего бешеного взгляда, сдернул с плеча потрепанный рюкзак, расстегнул его и с силой швырнул на стойку перед собой.

Тяжелый, черный, массивный ларец Кровавого Джо с оглушительным грохотом ударился о дерево, заставив подпрыгнуть стаканы. Он лежал там, немой свидетель страстей и предательств, самый разыскиваемый предмет на архипелаге.

— Вот ваш проклятый ларец! — крикнул Марк, и его голос сорвался. — Отдайте ее мне!

Тишина в баре стала абсолютной. Все смотрели на ларец, на Дона Карлоса, на Марка.

Дон Карлос медленно поднялся из-за стола. Его глаза жадными точками впились в деревянный ящик с бронзовыми оковами. Он подошел к стойке, не сводя с него взгляда.

— Наконец-то, — прошептал он с благоговением. Затем его взгляд скользнул на Марка, полный ядовитого торжества. — Акт капитуляции, Маркос? Или... дань своему истинному королю? Наследнику духа и крови?

Он протянул руку, чтобы коснуться ларца, его пальцы дрожали от нетерпения. Игра, казалось, была окончена.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 30

Пальцы Дона Карлоса с жадностью обхватили бронзовые оковы ларца. Он с трудом сдержал торжествующий смех, уже чувствуя вес короны на своей голове. Он повернул заржавевший замок – щелчок прозвучал оглушительно громко в напряженной тишине бара.

Со скрипом крышка отъехала. Дон Карлос заглянул внутрь, и его лицо, секунду назад сиявшее триумфом, начало медленно меняться. Уверенность сменилась недоумением, потом недоверием, и, наконец, на нем расцвела чистая, неконтролируемая ярость. Его щеки налились багровой краской, жилы на шее набухли.

— ПУСТО?! — его рев был похож на рев раненого быка. Он с силой швырнул ларец об пол. Тот отскочил с глухим стуком, пустой и жалкий. — ГДЕ ОНО?! ГДЕ МОЕ ЗОЛОТО, МАРКОС?!

Ярость дона была настолько комичной и детской, что на секунду даже его бандиты отвлеклись от Алисы. Один из них даже неуверенно потянулся к пустому ларцу, как будто проверяя, не скрыто ли дно.

Этого мгновения хватило.

Алиса, увидев пустоту в ларце и истерику Карлоса, почувствовала прилив странной, отчаянной смелости. Адреналин ударил в голову. Ей нужно было действовать. Сейчас. Пока все в ступоре.

Она вскочила с криком на ближайший стол, едва не поскользнувшись на разлитом пиве. Столы и стулья заскрипели.

— Давайте ТАНЦЕВАТЬ! — выкрикнула она истерично, хватая со стола две полные бутылки пива вместо кастаньет. — Разве вы не видите? Он пустой! Значит, нечего делить! Значит, нужно танцевать!

И она начала выбивать нелепое, безумное танго на столешнице, тряся бутылками, которые хлестали пеной на сидящих внизу бандитов. Ее движения были резкими, угловатыми, каблуки грозили проломить дерево. Это было так нелепо, так абсурдно, что на секунду все действительно замерли в ошеломлении.

Хаос был идеальным прикрытием.

Но Марк, все еще ослепленный ревностью и не понимающий ее маневра, увидел лишь одно: Алиса, все в том же корсете, отчаянно привлекающая к себе всеобщее внимание. Его терпение лопнуло.

— ХВАТИТ ТАНЦЕВАТЬ! — зарычал он с такой силой, что стекла на полках задребезжали. В припадке слепой ярости он схватил ближайший стул и с размаху швырнул его об стену. Тот разлетелся на щепки с оглушительным грохотом.

Этот грохот стал лучшим сигналом, о котором они могли договориться.

Из-за стойки, словно из-под земли, вынырнула Рози. В ее руках был не пистолет, а здоровенный огнетушитель.

— Танец окончен, ублюдки! — проорала она и нажала на рычаг.

Белая пена хлынула под давлением, накрыв ближайших бандитов и самого Дона Карлоса, который, отплевываясь и ругаясь, пытался вытащить пистолет из кобуры, залитой пеной. Хаос из абсурдного превратился в настоящий, с воплями, кашлем и слезящимися глазами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 31

Белый туман из огнетушителя окутал всё вокруг, превращая бандитов в мечущиеся, кашляющие призраки. Но Рози на этом не остановилась. Её взгляд упал на опрокинутую во время потасовки бутылку выдержанного рома — того самого, что Дон Карлос хвалил минуту назад. Дорогой, крепкий, отличная горючка.

С ловкостью опытного бармена она пнула бутылку под стол, прямо в лужу того самого дешевого виски, что пролил незадачливый подписчик. Затем она выдернула из-за пояса зажигалку — неказистую, потрепанную, ту самую, что обычно прикуривала утром первую сигарету.

— Осторожно, горячо! — крикнула она не то предупреждающе, не то с издевкой и чиркнула колесиком.

Синяя вспышка пламени коснулась пролитого алкоголя. С тихим, зловещим «фууух» огонь побежал по полу, мгновенно добежав до лужи рома. Вспыхнул яростный, сине-желтый костер. Огонь лизал ножки столов, пожирал разбросанные салфетки, пополз по занавескам.

Хаос достиг апогея. Теперь это был не просто замес, а настоящий пожар. Бандиты, уже ослепленные пеной, в панике забились в углы, натыкаясь друг на друга и на горящие предметы.

Марк, отбросивший костыль, действовал на чистом адреналине. Он, пригнувшись от дыма, прорвался к Алисе, которая все еще стояла на столе, завороженно глядя на расползающийся огонь. Он схватил ее за руку, стащив вниз.

— Всё, шоу окончено! — рявкнул он, и его руки сами потянулись к ее голове. Он сорвал с нее парик, который ей нацепили, и швырнул его в огонь. Затем накинул на ее плечи свою мокрую, грязную куртку, спрятав ненавистный корсет и прикрыв ее дрожащие плечи.

Он посмотрел ей в глаза, и в его взгляде уже не было ни капли ревности, только яростная, неистовая решимость.

— Ты свободна, — сказал он, и эти слова прозвучали как клятва. — Идем отсюда.

Не дав ей опомниться, он подхватил ее на руки, прижав к своей груди, и ринулся к выходу, расталкивая горящие обломки и ослепленных дымом бандитов.

Они вывалились на улицу, под холодный, очищающий ливень, давясь свежим воздухом. Марк не останавливался, бежал прочь от пылающего здания, унося ее от кошмара.

А внутри, в центре адского кружения огня и дыма, стоял на коленях Дон Карлос. Он не тушил пламя на своих дорогих штанах. Он просто сжимал в руках пустой, обугленный ларец, и его трясло не от страха, а от беспредельной, всепоглощающей ярости. Он снова был обманут, унижен и осмеян. И это было больнее любого огня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 32

Марк бежал, не чувствуя боли в ноге, не чувствуя усталости. Только тяжесть Алисы на руках и бешеный стук собственного сердца. Он не останавливался, пока огни и крики из бара не растворились в густом мраке джунглей, поглощенные шумом ливня и шелестом листьев.

Только тогда он замедлил шаг, его дыхание вырвалось прерывистым, хриплым облаком. Он осторожно, почти бережно, опустил Алису на землю, но не отпустил сразу, поддерживая ее, пока она не обрела опору. Его куртка, накинутая на нее, была ей по колено и висела мешком, но она куталась в нее, как в самое дорогое одеяло.

Он отступил на шаг, его взгляд скользнул по ней, проверяя, цела ли, и упал вниз. На ее босые, грязные, исцарапанные ноги, ярко белевшие в темноте.

Глубокий, долгий вздох вырвался из его груди. В его глазах, еще секунду назад полных ярости и решимости, появилась тень усталой, почти отеческой нежности. Уголок его рта дрогнул.

— Знаешь, — произнес он хрипло, — мы тебе, кажется, должны памятник поставить. «Вечной босоножке». Или контракт с производителем обуви заключить. Твои ноги видят больше приключений, чем иные искатели за всю жизнь.

Шутка была слабой, но она прозвучала с таким облегчением, с такой попыткой вернуть хоть каплю нормальности в этот безумный мир, что Алиса выдавила слабую, сдавленную улыбку.

Он повернулся к ней спиной, слегка приседая.

— Ладно, забирайся. Дальше идти — только больше поранишься. Донесу.

Она не спорила. Ее руки, еще дрожащие, обвили его шею. Она прижалась к его широкой, мокрой спине, чувствуя под щекой напряжение его трапеций, тепло его кожи сквозь тонкую ткань майки. Он легко подхватил ее под колени, его руки были твердыми и уверенными.

И они пошли. Медленнее теперь. Не убегая, а просто уходя.

Ее голова лежала на его плече. Дождь струился по их лицам, смывая копоть, слезы и грим. Она чувствовала каждый его шаг, каждый вздох, каждый поворот тела, чтобы обойти препятствие. Он чувствовал ее легкий вес, ее теплое дыхание у своей шеи, ее пальцы, сплетенные на его груди.

Ярость и страх остались позади, сгорев в огне бара «У Рози». Их сменила странная, оглушительная тишина, нарушаемая лишь шумом дождя и их дыханием. И в этой тишине каждое прикосновение говорило громче слов. Ее щека к его плечу. Его ладони под ее коленями. Ее доверие. Его ответственность.

Они не говорили ни слова. Они просто шли вглубь джунглей, вглубь ночи, и этого было достаточно. Двое людей, нашедших в хаосе единственный тихий причал — друг друга.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 33

Марк шёл, уже не ощущая тяжести её тела, привыкнув к её дыханию у своей шеи и ритму своего шага. Джунгли смыкались за ними тёмной стеной, окончательно скрывая следы погони. Дождь начал стихать, превращаясь в мелкую, колючую изморось, сквозь которую пробивался тусклый лунный свет.

Он уже собирался найти место для ночлега, как его взгляд, привыкший сканировать окружающее пространство, зацепился за нечто неестественное. В сплошной стене лиан и папоротников виднелся тёмный провал. Но не просто дыра в скале, а нечто оформленное.

— Стой, — тихо сказал он, останавливаясь.

Алиса подняла голову с его плеча. Он осторожно опустил её на землю, сам присел на корточки, раздвигая влажную зелень.

Перед ними был вход в пещеру. Но не обычный, а обрамлённый древней каменной кладкой. По бокам от входа, покрытые мхом и временем, стояли две грубо вытесанные фигуры, напоминавшие стражей. А над самым сводом, в камне, была высечена та самая, знакомая до боли эмблема — сердце, пронзённое кинжалом. Карта Кровавого Джо.

— Мы здесь, — выдохнул Марк, и в его голосе прозвучала усталая победа.

Он помог Алисе подойти ближе. В свете луны, пробивавшемся сквозь облака, они увидели, что под символом сердца на камне выбита строчка на латыни. Марк провёл рукой по буквам, счищая налипший мох.

"UBI AQUA SERVAT LUMEN LUNAE ET CALOREM SOLIS"

— «Где вода хранит свет Луны и жар Солнца...» — медленно, вслух перевела Алиса. Её ум, ещё несколько минут назад парализованный страхом и стыдом, заработал с прежней скоростью. Лингвистика была её крепостью, её убежищем. Она повторила фразу про себя, шепча слова, перебирая варианты. И вдруг её глаза широко распахнулись, отразив в себе лунный свет.

— Озеро! — воскликнула она, хватая Марка за мокрый рукав. — Это должно быть озеро! Вода, которая хранит... которая отражает свет луны! И... — она запнулась, вспомнив, как карта проявлялась от тепла их тел, — ...и в которой, возможно, купаются днём, под жарким солнцем! Это же очевидно!

Марк смотрел на неё, на её внезапно ожившее, озарённое догадкой лицо. Усталость как рукой сняло. Уголки его губ поползли вверх в той самой, знакомой, опасной ухмылке.

— Озеро, — повторил он, кивая. — Лучший план за сегодня. Гораздо лучше, чем танго на столе. — Он бросил взгляд на тёмный провал пещеры. — Похоже, наш «райский квест» решил сделать нам небольшой подарок. Идёшь первой, Луна? Осветишь путь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 34

Тоннель оказался коротким и вел вниз, открываясь в громадный подземный грот, от которого перехватывало дыхание. Своды терялись в темноте, но само пространство купалось в мягком, фантастическом свете. Посреди грота лежало озеро. Но не просто вода — а жидкое сияние.

Вода мерцала и переливалась тысячами оттенков бирюзы, сапфира и лунного серебра. Мириады микроскопических светящихся организмов превращали его в зеркало далеких галактик, в чашу со звёздной пылью. Свет мягко пульсировад, словно в такт их собственному дыханию, отражаясь на влажных стенах пещеры, усеянных кристаллами. Воздух был прохладным, влажным и звенел абсолютной, первозданной тишиной.

Алиса замерла на краю, её глаза были полны слез восторга. Она сделала шаг к воде, и тогда её пальцы потянулись к застёжке корсета. Движение было нерезким, почти ритуальным. Она посмотрела на Марка, стоявшего в тени у входа. Не с вызовом, не со стыдом — с безграничным доверием. Её взгляд говорил: «Только тебе. Только здесь».

Она расстегнула первые крючки. Кожа под тканью была бледной, испещрённой красными полосами от тугой шнуровки. С каждым освобождённым крючком её дыхание становилось глубже, свободнее. Корсет упал на камень с тихим шлёпком, открыв стройный стан, изгиб спины, хрупкие ключицы. Затем её руки потянулись к застёжке на юбке. Ткань соскользла с её бёдер, обнажив длинные, изящные ноги. Она сбросила с себя всё — всё, что напоминало об унижении, о навязанной роли, о страхе. И осталась стоять на краю звёздного озера, абсолютно нагая, озарённая его фантастическим сиянием.

Её кожа не просто была белой. Она впитывала свет озера и отдавала его обратно, мерцая перламутром. Свет лежал на выпуклости её груди, скользил по нежному изгибу талии, ложился на округлость бёдер, делая её силуэт неземным, сказочным. Каждая линия её тела была чистой и совершенной, словно выточенной из мрамора и подсвеченной изнутри. Влажные светлые пряди волос касались её плеч, и каждая капля воды на её коже сверкала, как крошечный алмаз.

Марк не двигался. Он смотрел, затаив дыхание, боясь спугнуть видение. Его раненое, измученное тело вдруг забыло о боли. Он видел не просто обнажённую женщину. Он видел существо из иного мира, явившееся ему в самом сердце земли.

— Ты... — его голос сорвался, стал низким и благоговейным, едва слышным над тихим плеском воды. — ...неземная. Здесь. Сейчас.

Он сделал шаг из тени, и свет озера упал на него. На его шрамы, на мощные мышцы плеч и груди, на тёмные линии татуировок, которые теперь тоже казались частью древнего ритуала. Он не приближался, не протягивал рук. Он просто стоял и смотрел, пьянея от её красоты, от этого безумного момента чистого, ничем не осквернённого чуда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 35

Алиса медленно вошла в воду. Первый шаг — ледяной озноб, пробежавший по коже. Второй — уже объятие прохлады, обещающее очищение. Светящаяся вода окутала её лодыжки, бёдра, талию, словно жидкие звёзды стекали с её кожи. Она обернулась, и её взгляд, томный и полный немого вопроса, нашёл Марка на берегу. Не нужно было слов. Её глаза, расширенные в полумгле, её рука, протянутая к нему, говорили всё.

Марк не заставил себя ждать. Его движения были быстрыми и решительными. Он сбросил остатки одежды — мокрые шорты, ботинки. Его тело, сильное и израненное, предстало перед ней во всей своей мужественной красоте. Лунный свет и фосфоресцирующее сияние воды лепили каждый мускул его торса, каждую впадину на животе, каждую линию мощных бёдер. Он вошёл в озеро, и вода загорелась вокруг него голубоватым ореолом.

Они встретились на глубине, где вода доходила им до груди. Он протянул руки, и её тело прильнуло к нему как единственное возможное завершение. Кожа к коже. Контраст был ошеломляющим: ледяная гладь озера и обжигающий жар их тел, спрессованных в объятии. Его большая рука легла на её поясницу, прижимая её к себе так, что она почувствовала каждую линию его тела, каждую шероховатость шрама на его груди, касавшегося её соска. Её руки обвили его шею, пальцы вцепились в мокрые волосы у его затылка.

Он наклонился, и его губы нашли её губы. Это был не яростный, голодный поцелуй, а медленный, бесконечно нежный и исследующий. Вкус её был чистым, как вода вокруг них, с лёгкой солоноватой примесью слёз и дождя. Его язык скользнул между её губ, и она ответила ему с такой же неторопливой страстью, их дыхание смешалось в единый ритм. Он отпустил её поясницу, и его ладонь скользнула вниз, по мокрой коже её ягодицы, сжимая её с тихим стоном, притягивая её ещё ближе, к самой твёрдой, горячей части себя. Она почувствовала его напряжение у своего живота, и волна желания, острая и сладкая, затопила её, заставив выгнуться и прижаться к нему ещё сильнее.

Они потеряли счёт времени, плывя в медленном танце, их тела переплетались, скользили друг о друга под водой. Его губы спустились на её шею, оставляя влажные, горячие поцелуи на её трепетной коже. Она откинула голову, открывая ему себя, её пальцы впивались в его плечи. Вдруг что-то большое и скользкое ткнулось ей в бок.

— АКУЛА! — завопила она на всю пещеру, вцепляясь в Марка в панике.

Марк инстинктивно рванулся, готовый броситься в бой, оглядываясь на воду. И увидел большую, упитанную рыбу-попугая с глупым, удивлённым ртом, которая, потревоженная их активностью, лениво уплывала прочь, помахивая хвостом.

Наступила секунда ошеломлённой тишины. А потом Марк фыркнул. Фырканье переросло в сдавленный смех, а потом он уже хохотал, настоящим, глубинным смехом, который разносился по гроту и отражался от стен. Алиса сначала смотрела на него с испугом, потом её собственные губы задрожали, и она тоже рассмеялась, смеясь до слёз, до колик, прижимаясь лбом к его дрожащему плечу.

— Защитил, — выдохнул он наконец, смахивая слезу. — От смертельно опасного попугая.

Она всё ещё смеялась, беззвучно, всем телом. Он притянул её к себе снова, но теперь объятие было другим — тёплым, уютным, полным общей радости. Его смех стих. Он прижал её щеку к своей груди, чтобы она слышала бешеный стук его сердца, и наклонился к самому её уху.

— Ты... — прошептал он, и его голос был низким, с хрипотцой, полной такого чувства, что у неё перехватило дыхание. — ...мой единственный, личный рай, Алиса.

И в тишине пещеры, под мерцание тысяч светящихся организмов, эти слова прозвучали самой главной истиной, которую они нашли в этом забытом звёздами месте.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 36

Они выбрались на берег, дрожащие и осиянные, как новорождённые. Вода с них стекала светящимися ручьями, оставляя на коже мириады сверкающих точек, которые медленно угасали. Воздух в гроте был прохладным, и они инстинктивно притянулись друг к другу, чтобы согреться.

Марк опустился на мягкий песок у кромки воды, и Алиса сразу же приступила к своему делу. Она разорвала на длинные полосы то, что осталось от её юбки, промокла их в чистой воде озера и, встав на колени перед ним, принялась за его рану. Действовала молча, с сосредоточенной нежностью, смывая кровь и песок. Её пальцы были удивительно мягкими и точными.

Он сидел, затаив дыхание, и смотрел на неё. На её склоненную голову, на мокрые ресницы, на губы, ещё распухшие от его поцелуев. И в этой тишине, под мерцающий свет озера, слова вырвались сами, тихо и горько.

— Я назвал тебя обузой... — прошептал он, и его голос прозвучал чужим, полным непрощенной вины. — В тот момент в джунглях... Это была самая большая ложь в моей жизни.

Алиса не подняла глаз, продолжая завязывать чистую повязку на его бедре. Но её пальцы на мгновение замерли.

— Я знаю, — так же тихо ответила она.

— Нет, не знаешь, — он наклонился, пытаясь поймать её взгляд. — Ты... ты была всем, что имело значение. И это так испугало меня. Прости. Прости меня, Алиса.

Она наконец подняла на него глаза. В её взгляде не было упрёка, только понимание и та боль, что они оба разделили.

— Ты был прав, — сказала она. — Я была обузой. Неопытной, наивной, постоянно путающейся под ногами. — Она положила ладонь на его щеку, и её прикосновение было тёплым и влажным. — Но я рада, что стала твоей обузой.

На его лице появилось недоумение.

Улыбка тронула её губы — печальная и невероятно нежная.

— Самая дорогая обуза, Марк. Та, ради которой ты швырнул пустой ларец в лицо Дону Карлосу. Та, ради которой готов был сгореть в баре. Та, что заставила тебя, циничного искателя приключений, просить прощения. — Она помедлила, переводя дыхание. — А ты... ты мой циничный, раненый, прекрасный рай. И я ни за что не променяла бы этот адский квест на другую жизнь.

Он не нашёл слов. Он просто притянул её к себе и прижал лбом к своему плечу, и её руки обвили его шею. Они сидели так, слившись воедино, два одиноких сердца, нашедших причал в самом эпицентре бури.

Усталость накрыла их медленной, тяжёлой волной. Они опустились на песок, всё ещё не отпуская друг друга. Он лёг на спину, а она устроилась рядом, прижавшись щекой к его груди, его рука лежала на её спине, прикрывая её.

Глаза их слипались. Последнее, что почувствовала Алиса перед тем, как погрузиться в глубокий, исцеляющий сон, — это его запах. Смесь морской соли, дыма от костра и чего-то неуловимо своего, что было просто... им.

«Рай... — промелькнуло у неё в сознании, уже утопающем во сне. — Он пахнет морем, дымом... и раем.»

И под мерцающий свет забытых звёзд они заснули, наконец найдя свой мир.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 37

Первый луч солнца, пробившийся сквозь расщелину в своде пещеры, упал Марку прямо на лицо. Он моргнул, пытаясь осознать, где он и почему под щекой хрустит песок, а не лежит подушка. Потом осознание накрыло его волной — тёплое, тяжёлое и невероятно хрупкое.

Рядом спала Алиса. Она лежала на боку, свернувшись калачиком, её спина была прижата к его боку, а его рука всё ещё лежала на её талии, как будто даже во сне он не мог позволить себе её отпустить. Её волосы пахли озером и чем-то сладковатым, а кожа на солнце казалась полупрозрачной.

Он медленно, стараясь не шевельнуться, убрал руку. Неловкость, острая и колючая, сковала его. Вчерашняя ночь — её нагая кожа в светящейся воде, её доверчивые объятия, его собственные срывающиеся от чувств слова — всё это теперь казалось сном. Слишком прекрасным, чтобы быть правдой. Слишком опасным.

Он сел, провёл рукой по лицу, стараясь надеть привычную маску. Маску циничного, всё контролирующего искателя приключений.

— Тактическая ошибка, — пробормотал он себе под нос, глядя на спящую Алису. — Раскрыл все карты. Слишком много... чувств.

Алиса пошевелилась, её глаза медленно открылись. Она потянулась, как кошка, и её взгляд встретился с его. На секунду в её глазах мелькнула та же неловкость, та же уязвимость. Но потом её губы тронула улыбка — спокойная, тёплая, знающая.

— Доброе утро, — прошептала она.

Марк кивнул, отводя взгляд к озеру, которое уже не светилось, а просто было невероятно голубым и чистым.

— Да. Пора двигаться. Нас могут искать.

Она села, обхватив руками колени. Солнечный зайчик играл на её плече.

— Я всё помню, — сказала она тихо. — И про озеро, и про... всё.

Он напрягся, ожидая чего-то серьёзного, каких-то вопросов, требований...

— Это был худший провал по безопасности за всю мою карьеру искателя, — выдавил он, пытаясь вернуть себе почву под ногами.

Алиса рассмеялась. Звонко, искренне, закинув голову назад.

— Нет, — перебила она его. — Худший провал — это когда ты, такой грозный и опасный, чуть не выпрыгнул из кожи из-за рыбы-попугая. Я думала, ты сейчас на берег вылетишь, как супергерой. — Она снова захихикала, и её смех был таким заразительным, что уголки его губ сами потянулись вверх.

Напряжение растворилось, как туман над озером. Он покачал головой, сдаваясь.

— Она была... очень крупной и подозрительной, — оправдался он с наигранной серьёзностью.

— Очень, — согласилась Алиса, подмигнув ему. Она встала на колени перед ним, её лицо было совсем близко. — Страшный хищник.

Он смотрел на неё, на её улыбку, на смеющиеся глаза, и его сердце сделало что-то странное и тёплое в груди. Он больше не мог этому сопротивляться.

Он наклонился и прикоснулся губами к её губам. Это был не страстный поцелуй вчерашней ночи, а что-то лёгкое, нежное, почти вопросительное. Короткое, тёплое прикосновение, которое говорило: "Доброе утро. Я здесь. И всё в порядке".

Когда он отстранился, она улыбнулась ещё шире.

— Так-то лучше, чем бормотать про тактические ошибки.

— Это была ещё одна тактическая ошибка, — парировал он, но уже совсем беззлобно.

— Самая лучшая, — прошептала она в ответ, и её пальцы ненадолго сплелись с его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 38

Лёгкость момента растаяла в одно мгновение. Ещё секунду назад эхо их смеха звенело под сводами грота, а теперь его сменил грохок отваливающихся камней и тяжёлые, грубые голоса.

Тени заколебались у входа в пещеру, и в проёме один за другим стали появляться силуэты. Бандиты. Их было четверо, с автоматами наготове, и их взгляды жадно скользнули по Алисе, всё ещё сидевшей в одной его футболке, а затем перешли на Марка.

Марк рванулся вперёд, пытаясь встать между Алисой и опасностью, но его тело предало его. Рана на бедре, забытая за ночь, вспыхнула ослепляющей болью. Он с подавленным стоном осел на колено, схватившись за бедро. Слабость, непривычная и унизительная, сковала его мышцы.

И тогда из-за спин своих людей медленно, с театральным промедлением, вышел он. Дон Карлос. Его гавайская рубашка была безупречно чистой и выглаженной, будто он шёл не через джунгли, а на курортный променад. На его лице играла широкая, торжествующая ухмылка.

— Маркос! — его голос громко, с наслаждением отозвался от стен. — Неудачник! Я представлял нашу встречу иначе. Думал, найду тебя наконец у сундука с золотом. А ты... — он сделал паузу, с наслаждением окидывая Марка презрительным взглядом с ног до головы, — ...ты валяешься в луже со светящейся тиной, как побеждённый пёс. Романтично, конечно, но крайне непрактично.

Его глаза скользнули на Алису, и его ухмылка стала ещё шире и отвратительнее.

— Зато твой вкус, я вижу, не подвёл. Нашёл себе русалку. Очень мило. Надеюсь, она того стоила всех этих усилий?

Марк попытался подняться, стиснув зубы от боли, но один из бандитов грубо ткнул его прикладом в плечо, заставляя снова опуститься на песок. Бессилие жгло его изнутри яростнее любой раны. Он был в ловушке, и хуже всего было то, что в ловушку из-за него попала она.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 39

Марка грубо притащили в лагерь Дона Карлоса и привязали к толстому деревянному столбу, вбитому в центре двора. Веревки впивались в его раны, но он не издавал ни звука, глядя на Дона Карлоса с холодной ненавистью.

Дон Карлос наслаждался моментом. Он неспешно прошелся перед своим пленником, затем остановился и щелкнул пальцами.

— Привести её.

Алису вытолкнули вперед. Она пыталась вырваться, но её удержали. Дон Карлос подошел к ней сзади, положил руки ей на плечи и сжал их, заставляя смотреть на Марка.

— Ну что, Маркос, — сладким голосом начал он. — Давай сделаем это быстро и без лишних страданий. Для неё. Где настоящее сокровище?

Марк молчал. Он только смотрел на Алису, и в его глазах была не боль, а леденящий ужас за неё.

— Молчишь? — Дон Карлос сделал вид, что задумался. — Может, тебе нужно больше мотивации? — Он медленно провел пальцем по шее Алисы. — Такая красивая шея. Так хрупка. Одного неловкого движения...

Марк напрягся, заставляя веревки врезаться в запястья еще глубже. Мускулы на его челюстях заиграли. Он стиснул зубы так, что казалось, они вот-вот треснут, но из его губ не сорвалось ни звука. Он принимал боль, принимал унижение, но не мог вынести мысли, что из-за него с ней что-то случится. Его взгляд метнулся к ней, полный немой мольбы и обещания, что всё будет хорошо, лживого и отчаянного.

Дон Карлос ухмыльнулся, видя его страх. —Или, может быть... — он наклонился к Алисе, его губы почти касались её уха, — ...мы найдем ей новое платье? Ещё более... открытое? И пригласим в гости всех моих ребят? По одному. Чтобы не скучала.

Это было последней каплей. Алиса видела, как мучается Марк, видела его молчаливое отчаяние. Она видела, что его сломают, но сломают через неё. И её собственный страх перед этим человеком вдруг сменился яростной, всепоглощающей решимостью.

— Перестань! — её крик разорвал напряженную тишину лагеря.

Она с неожиданной силой вырвалась из ослабевших от неожиданности рук бандита и бросилась вперед. Не к выходу. К Марку.

Она налетела на него, её руки вцепились в его лицо, и она прижалась своими губами к его губам. Это был не нежный поцелуй. Это был жаркий, отчаянный, влажный поцелуй, полный слёз, ярости и безумной любви. Поцелуй, который длился всего секунду, но в который она вложила всё.

— Я — сокровище! — выкрикнула она, её голос дрожал, но звучал твёрдо. Она смотрела прямо на Марка, но говорила всем. — Понимаешь? Он его уже нашёл! Оно здесь! Так что хватит!

В лагере воцарилась шокированная тишина. Бандиты переглядывались. Дон Карлос замер с открытым ртом, его театральная жестокость разбилась об эту исккренность, неожиданную вспышку чувств. А Марк просто смотрел на неё, и в его глазах, полных боли и страха, медленно проступало нечто новое — шок, облегчение и бесконечное, безграничное изумление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 40

Тишину, последовавшую за признанием Алисы, разорвал новый звук — оглушительный скрип колёс и радостное ржание. Из-за деревьев, снося по пути пару кустов, вылетела нелепая, разукрашенная гирляндами из ракушек телега. Заправляла всем этим безобразием Рози. В одной руке она сжимала вожжи, в другой — здоровенный глиняный кувшин.

— Угощайтесь, красавчики! — проорала она бодрым голосом бармена, зазывающего посетителей на акцию. — От Рози с любовью! «Вино Амура» для поднятия настроения!

И прежде чем бандиты успели понять, что происходит, она швырнула кувшин прямо в их кучу. Сосуд разбился о голову ближайшего охранника, облив его и всех стоящих рядом липкой, розовой жидкостью. За первым кувшином полетел второй, третий.

— Что за дурацкий... — начал Дон Карлос, но тут же замолчал.

Эффект наступил почти мгновенно. «Вино Амура», которое Рози сварила из местных слабительных ягод с добавлением чили и самого дешёвого рома, начало свою работу. Сначала один из бандитов схватился за живот с изумлённым лицом. Потом другой. Через секунду по лагерю прокатилась волна болезненных спазмов. Хаос сменил свою природу: если минуту назад он был грозным и напряжённым, то теперь стал стремительным, паническим и до абсурда комичным.

Бандиты, забыв про пленных, про дона, про всё на свете, бросились врассыпную. Одни, спотыкаясь и стеная, побежали в кусты. Другие, те, кого облило больше всего, в панике начали сталкивать друг друга с пути, забавно подпрыгивая и издавая нечленораздельные звуки. Охранник, получивший кувшином по голове, с диким взглядом попытался приударить за своим напарником, сжимая его в объятиях — пунш явно имел и другие, непредусмотренные свойства.

Дон Карлос орал что-то невнятное, пытаясь восстановить порядок, но его никто не слушал. Его идеально отглаженная рубашка была забрызгана розовыми пятнами.

Рози тем временем спрыгнула с телеги с ловкостью, неожиданной для её комплекции.

— Ну что, заскучали без моей кухни? — бросила она, подбегая к столбу и с удивительной скоростью перерезая верёвки, сковывавшие Марка, своим барным ножом.

Марк, едва держась на ногах от боли и изумления, выпрямился.

— Рози... Как ты...?

— Слежу за тобой, дурачок, с самого начала, — отрезала она, подхватывая его под руку. — Знаю все твои тайники. А теперь хватит болтать! Поехали!

Алиса уже была рядом. Вместе они втолкнули Марка на телегу, заваленную пустыми бочками и тюками, и сами запрыгнули следом. Рози щёлкнула вожжами, и лошадь, фыркая, рванула с места, оставляя позади лагерь, погружённый в хаос желудочно-кишечного и гормонального бунта.

Телега неслась по узкой лесной тропе, подпрыгивая на кочках. Марк, стиснув зубы от боли, смотрел на удаляющиеся фигуры бандитов, мечущихся между деревьев. Алиса прижималась к нему, её плечо было твёрдой опорой.

— «Вино Амура»? — переспросил Марк, неверяще качая головой.

Рози, глядя на дорогу, широко ухмыльнулась.

— Моя специальная рецептура. Для особо настырных клиентов. Слабонервным не предлагать. Держитесь, детки, сейчас будет резкий поворот!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 41

Телега, подпрыгивая на корнях, уносила их всё дальше от хаоса лагеря. Воздух наполнился запахом влажной земли, лошадиной гривы и странного, сладковато-горького аромата, всё ещё исходившего от пустых бочек. Марк, всё ещё бледный от боли, смотрел на спину Рози, управлявшей лошадью.

— Зачем, Рози? — спросил он наконец, его голос был хриплым. — Ты рисковала всем. Из-за нас.

Рози не обернулась, но её плечи напряглись. —Не из-за вас. Вернее, не только. — Она помолчала, выбирая слова. — Дон Карлос... Он не всегда был таким клоуном в гавайских рубашках. Год назад он разорил одно маленькое дело. Антикварную лавку моего брата на набережной. Забрал всё, что было ценного, под фальшивым долгом. Мой брат... он не пережил этого. Сердце.

Она резко дёрнула вожжи, и лошадь послушно свернула на едва заметную тропинку. —Так что это была не помощь. Это была месть. С процентами. — Только сейчас в её голосе прозвучала вся накопившаяся горечь.

Она потянулась под сиденье, порылась в старом ящике с инструментами и вытащила оттуда потрёпанный кожаный тубус, перевязанный бечёвкой. —Брат успел кое-что спрятать от Карлоса. Самую ценную вещь. Думал, это просто старый свиток. — Она протянула тубус Марку через плечо. — Прочти. Думаю, тебе будет интересно.

Марк развязал бечёвку дрожащими от слабости пальцами. Из тубуса он извёл пожелтевший лист пергамента. Алиса придвинулась ближе, заглядывая ему через плечо.

На пергаменте была изображена не карта сокровищ, а сложная схема, напоминающая астрономический прибор или механизм. В центре сиял кристалл странной огранки, подписанный: «Око Луны». И ниже — пояснение, выведенное тем же почерком, что и легенда о Кровавом Джо:

«Истинное богатство — не в золоте, что слепит глаза, а в знании, что освещает путь. Око Луны укажет тому, кто видит сердцем, а не руками».

Марк поднял глаза на Рози, и в них медленно вспыхивало понимание, а затем — неподдельное, почтительное изумление. —Рози... — он покачал головой, и на его губах появилась улыбка, — ...ты гениальная мстительница. Ты отдала ему пустой ларец, зная, что это сведит его с ума. А настоящее сокровище... оно всегда было в другом.

— Он искал золото, — пожала плечами Рози. — А нашёл лишь собственную жадность. Я просто подкинула ему то, что он хотел.

Марк перевёл взгляд на свиток, а потом на Алису. Боль и усталость в его глазах сменились знакомым огоньком авантюриста, тем самым, что зажёгся в нём при виде самой первой карты. Он сунул свиток за пазуху, рядом с тем местом, где билось его сердце.

— Ну что, блонди... — сказал он, и в его голосе снова появился тот самый, немного хриплый, полный опасных обещаний шарм. — Готова к новому провалу? С «Вином Амура»... — он многозначительно взглянул на Рози, которая фыркнула, — ...на потом?

И пока телега везла их к новым приключениям, а в кармане у Марка лежала карта к истинному сокровищу, они понимали — их «райский квест» только начался по-настоящему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 42

Хижина Рози оказалась не лачугой, а удивительно уютным гнездом, затерянным в самых глухих джунглях. Пахло сушеными травами, воском и дымом. На полках стояли склянки с сомнительными содержимым, а над очагом висел медный котелок, в котором что-то булькало.

Марк лежал на низкой кровати из бамбука, зажмурившись, пока Алиса обрабатывала его рану. Рози протянула ей бинт, вымоченный в какомто розовом отваре.

— Держи, дорогая. Мой фирменный антисептик. Красит и калечит, — пояснила она, подмигнув. — От микробов и тоски.

Алиса, стараясь быть максимально нежной, перевязывала его бедро. Её пальцы касались его кожи легче пуха, и каждый раз, когда он вздрагивал, она замирала, словно боясь сделать больно. Марк молча смотрел на неё, на её сосредоточенное лицо, на прядь волос, выбившуюся и колышущуюся в такт её дыханию. Боль отступала, сменяясь странным, тёплым спокойствием. Её забота была тихой, но настойчивой, и он позволил ей себя опекать, впервые за долгие годы не пытаясь сделать вид, что всё в порядке.

— Готово, — наконец выдохнула Алиса, завязывая узел. Яркорозовый бинт контрастировал с его загорелой кожей, выглядело это нелепо и трогательно одновременно.

Марк сел, разминая онемевшие мышцы.

— Спасибо, — сказал он просто, и в этом слове было больше, чем просто благодарность за перевязку.

Он потянулся за кожаным тубусом, лежавшим рядом на стуле, и извлёк оттуда свиток.

— Теперь план. — Он развернул пергамент перед Алисой. — «Око Луны» где-то здесь. И свиток говорит, что искать нужно Пещеру «Сердца Гор».

Алиса придвинулась ближе, её плечо коснулось его плеча. Она водила пальцем по схеме, вглядываясь в странные символы.

— И как её найти? Координат нет.

— Есть загадка, — Марк указал на строку, написанную мелким почерком в углу свитка. — «Там, где страсть камня встречает свет звезд».

Они замолчали, вчитываясь в эти слова. Алиса нахмурила брови, её ум лихорадочно работал.

— «Страсть камня»... Может, вулкан? Лава?

— Слишком буквально, — покачал головой Марк. — И слишком опасно. «Свет звезд»... Это может быть что-то, что светится только ночью. Или отражает звёздный свет.

— Или это про что-то другое, — тихо сказала Алиса, поднимая на него глаза. — Про что-то... живое. Как карта, что проявлялась от тепла. Камень... гора... они ведь могут «чувствовать»?

Марк посмотрел на неё, и в его глазах вспыхнула знакомая искра азарта, смешанная с восхищением.

— Может, — согласился он. — Значит, искать нужно не просто пещеру. А место, где камень живёт и дышит. И где звёзды являются частью этого дыхания.

Он сложил свиток, его пальцы уверенно затянули бечёвку.

— Значит, нам снова в горы, блонди. На этот раз — за настоящим сокровищем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 43

Тропа в горы была крутой и каменистой. Каждый шаг отзывался в бедре Марка тупой, раскалённой болью. Он старался не показывать этого, стиснув зубы, но пот катился градом по его вискам, а дыхание сбивалось. После третьей неудачной попытки взять особенно крутой подъем, он с тихим стоном остановился, опершись рукой о скалу.

Алиса сразу же оказалась рядом, подставив своё плечо под его руку. —Давай-давай, опирайся. Я крепче, чем кажусь.

Марк попытался отшутиться, но голос его сорвался на хрип:

—Новый план. Ты тащишь меня на спине до самой пещеры. Готовься к подвигам.

Алиса фыркнула, принимая на себя часть его веса. Они снова двинулись в путь, медленно и неуклюже.

—Я всё поняла, — сказала она через пару минут, с преувеличенно серьёзным видом. — Вся эта история с раной... это твой коварный план, да?

Марк с недоумением посмотрел на неё.

— Ну конечно! — продолжала она, едва сдерживая улыбку. — Сначала ты героически спасаешь меня от бандитов, получаешь пулю... ну, осколок... потом мужественно терпишь боль, а теперь вот — ах, как неудобно! — просто вынужден опираться на хрупкую девушку. Всё рассчитано. Романтично, я признаю. Но немного манипулятивно, Марк.

Он расхохотался, и смех больно отозвался в ране, но он не мог остановиться.

—Раскрыла мой секрет, — прохрипел он, покачивая головой. — Всю жизнь к этому шёл. План «Хромой авантюрист и его носильщик». Работает безотказно.

— Я так и знала! — она подыграла ему, поднимаясь на очередной уступ. — Ты просто хотел, чтобы я тебя на руках носила. Признавайся.

— Может быть, — он ухмыльнулся, и в его глазах, помимо боли, появился знакомый ей огонёк. — А что? Тебе не нравится?

— Ненавижу, — солгала она, прижимаясь к нему чуть сильнее. — Просто терпеть не могу, когда ко мне прикасается красивый, мужественный, слегка раненый мужчина. Сплошное мучение.

Они продолжали идти, их флирт витал в воздухе, смешиваясь с запахом хвои и камня, становясь бальзамом, который заглушал боль лучше любой мази. И в этом странном танце — он, опираясь на неё, она, поддерживая его — они нашли свой ритм.

И именно Алиса первой его заметила. Небольшой водопад, стекавший по чёрной скале, ничем не примечательный, если бы не одно «но». По бокам от потока воды, почти скрытые влажным блеском мха, были вырезаны в камне сердца. Десятки сердец, больших и маленьких, грубых и изящных, образовывали своего рода арку, полускрытую пеленой воды.

— Марк, смотри, — она остановилась, указав на резные символы.

Он поднял голову, и боль на его лице сменилась сосредоточенным интересом.

—«Там, где страсть камня...» — прошептал он, вспоминая загадку. — Сердца. Он вырезал сердца. Вход. Он здесь.

Водопад шумел, как будто подтверждая его догадку, приглашая их войти внутрь, в то место, где камень действительно хранил свою страсть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 44

За пеленой водопада открылся узкий проход, ведущий вглубь скалы. Воздух внутри был сухим и прохладным, а тишина — абсолютной, давящей. Они зажгли фонарь, и луч света выхватил из тьмы нечто, от чего Алиса непроизвольно ахнула, а Марк присвистнул.

Стены пещеры от пола до самого свода были покрыты фресками. Но это были не изображения богов или сражений. Это были пары. Десятки, сотни пар в самых разных, откровенных и страстных позах. Искусство было древним, линии — грубоватыми, но выразительными. Каждая фигура дышала жизнью, страстью, наслаждением. Это был гимн плоти, любви и соединению, высеченный в камне.

Алиса покраснела до корней волос. Она отвела взгляд, потом снова посмотрела, заворожённая и смущённая одновременно.

— И что это? — прошептала она. — Инструкция по применению к «Оку Луны»? Или... древний журнал для взрослых?

Марк, стараясь сохранить невозмутимость, подошёл ближе, изучая изображения. На его лице играла улыбка.

— Думаю, это скорее... философия. Наглядное пособие о том, что истинная страсть — это тоже форма энергии. Сильнейшая из всех.

Они двинулись дальше, по коридору, превращённому в галерею древнего эротического искусства. Фрески становились всё сложнее и изощрённее. Алиса то и дело зажмуривалась, потом снова смотрела, не в силах отвести глаз.

Их путь преградила массивная каменная плита, начисто лишённая каких-либо изображений. Ни ручек, ни замочных скважин, ни даже намёка на механизм.

— Вот чёрт, — выругался Марк, ощупывая гладкую поверхность. — Тупик. Или... — его взгляд скользнул по ближайшей фреске, где пара была запечатлена в сложном, почти акробатическом объятии.

Он посмотрел на плиту, потом на фреску, потом на Алису. В его глазах вспыхнул тот самый, опасный и весёлый огонёк.

— А что если... — начал он, и голос его звучал невинно, но глаза смеялись. — ...им нужно доказать, что мы поняли главную мысль всего этого... э-э... искусства? Что мы владеем теорией.

Алиса смотрела на него с подозрением.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну... — он сделал шаг к ней, указывая подбородком на фреску. — Нам... повторить? Для науки, разумеется. Чисто в исследовательских целях. Проверим гипотезу.

Алиса фыркнула, сгорая от стыда и смеха одновременно.

— Ты совершенно ненормальный! Это же древний ритуал, а не... не инструкция из журнала!

— Все великие открытия делаются смелыми экспериментаторами, — парировал он с пафосом, уже принимая неуклюжую позу, отдалённо напоминающую ту, что была на изображении. — Иди сюда, мой научный сотрудник. Помоги воспроизвести опыт.

Она закатила глаза, но подошла. Её руки легли ему на плечи, его — обхватили её талию. Получилось коряво, нелепо и очень смешно. Они стояли посреди пещеры, пытаясь изобразить страсть древних мастеров, и давились от смеха.

— Кажется, у меня спина так не прогнется! — простонала Алиса, теряя равновесие.

— А у меня нога! — кряхтел Марк, поддерживая её. — Ладно, может не эта поза...

В этот момент, пока они пытались сохранить равновесие, Алиса инстинктивно прижалась к нему, а его ладонь легла на плиту, чтобы удержаться.

Раздался тихий, глубокий щелчок.

Они замерли, перестав смеяться. Гладкая поверхность плиты перед ними вдруг дрогнула и бесшумно ушла в сторону, открывая тёмный проход.

Марк и Алиса смотрели на открывшийся проход, потом друг на друга.

— Наука, — торжественно провозгласил Марк, — рулит.

— Просто совпадение, — пробормотала Алиса, но её глаза сияли. — Абсолютно случайное совпадение.

— Конечно, — согласился он, всё ещё не отпуская её талию. — Чистейшая случайность. Но на следующую плиту, может, попробуем другую позу? Для чистоты эксперимента.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 45

За открывшейся плитой находился не проход, а ещё один грот. И в центре него, от пола до самого свода, стояло оно. Огромное, идеально круглое зеркало в оправе из чёрного, отполированного до блеска камня. Его поверхность была не прозрачной, а матовой, молочно-туманной, словно затянутой дымкой. В нём не отражались ни они, ни стены пещеры — только таинственная, мерцающая глубина.

В камне над зеркалом были высечены слова, на этот раз на понятном им языке:

«Покажет сердцу то, что сердце таит»

Тишина в гроте стала звенящей, наполненной ожиданием.

— Ритуал, — первым нарушил молчание Марк, его голос приглушённо отозвался от стен. — Нужно прикоснуться. И посмотреть.

Они переглянулись. В его глазах читалась та же неуверенность, что и в её душе. Что они увидят? Свои самые тёмные страхи? Самые потаённые желания? Правду, к которой сами могли быть не готовы?

Алиса первая сделала шаг вперёд. Её пальцы дрожали, когда она медленно, почти благоговейно протянула руку и коснулась холодной, матовой поверхности.

Зеркало ожило.

Дымка рассеялась, и Алиса увидела... не себя. Она увидела уютное помещение с деревянной стойкой, полками с бутылками, гирляндами и картами на стенах. За стойкой стояла она сама, но другая — уверенная, улыбающаяся, с ловкими движениями, она смешила какой-то коктейль. А рядом, облокотившись о стойку и что-то рассказывая жестикулируя, был Марк. Он был спокоен. Счастлив. На нём не было шрамов от недавних ран, а в глазах — привычной тени вечной настороженности. Он посмотрел на ту, другую её, и улыбнулся такой тёплой, мягкой улыбкой, что у Алисы в настоящем времени перехватило дыхание. Над ними видела вывеска: «Райский Квест».

— О, — выдохнула она, и слёзы покатились по её щекам. Это было не видение славы или богатства. Это было видение дома. Их дома.

Марк, видя её слёзы, резко шагнул вперёд и прижал свою ладонь к зеркалу рядом с её рукой.

Дымка снова заклубилась, и картина сменилась. Он увидел только её. Алису. Но не здесь и сейчас. Она стояла на палубе яхты, её светлые волосы развевались на ветру, а глаза были полны не страха, а безграничного, абсолютного доверия. Она смотрела прямо на него и протягивала руку. И он понял. Это был его якорь. То, что удерживало его от падения в бездну. То, ради чего он готов был перестать бежать.

И тогда видение снова изменилось. На этот раз для них обоих. Они увидели одно и то же. Тот самый бар, «Райский Квест», но теперь они видели его изнутри, вместе, за одной стойкой. Они смеялись, их руки соприкасались, и между ними пробегала та самая, немая, полная понимания улыбка, которая говорит больше тысячи слов. Это было не возможное будущее. Это было неизбежное.

Видение стало растворяться, туман на зеркале сгустился... и затем погасло полностью. Но на его матовой поверхности ещё несколько секунд светился призрачный силуэт — очертание того, что они видели.

И тогда у их ног, на каменном полу, где секунду назад ничего не было, вспыхнул мягкий, холодный свет. Лёг на пол, образовав идеальный круг, и в центре этого круга лежал ключ. Не железный и не золотой, а выточенный из цельного кристалла, который светился изнутри тем же самым лунным светом, что и озеро. На его рукоятки была вырезана та же эмблема — «Око Луны».

Они стояли, не в силах пошевелиться, всё ещё соединённые общим видением, общим будущим, которое показало им их же сердца. Истинное сокровище было не в кристалле у их ног. Оно уже было в них. А ключ... ключ был просто дверью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 46

Тишина грота, наполненная лишь их дыханием и эхом недавнего чуда, была внезапно разорвана. Со стороны входа, из-за которого они вошли, послышались грубые крики и тяжёлые шаги. Луч фонаря ударил в лицо Алисе, ослепляя её.

— Наконец-то! — проревел знакомый голос, полный ярости и триумфа. В проёме, окружённый своими бандитами, стоял Дон Карлос. Его лицо было искажено жаждой мести, глаза бешено блуждали по гроту в поисках добычи. — Думали, уйдёте? От меня не уходят!

Его взгляд скользнул по матовому зеркалу, по кристальному ключу у их ног, и... проигнорировал их. Он искал только одно — груды золота, сверкающие самоцветы, сундуки. А видел лишь чёрный камень и какой-то блестящий хрусталик.

— Где?! — взревел он. — Где моё золото, Маркос? Опять обманул?! Подменил?!

— Оно не в золоте, Карлос! — крикнул Марк, пытаясь заслонить собой Алису и светящийся ключ. — Сокровище не в этом!

Но Дон Карлос был глух. Его ослеплённая алчностью ярость искала выхода. Он увидел огромное, массивное зеркало в богатой оправе. В его воспалённом сознании оно мгновенно превратилось в символ насмешки, в очередной обман.

— Золото дурака! — завопил он, хватая со стола массивный металлический подсвечник. — Вот ваше сокровище! Осколки!

Он изо всех сил швырнул подсвечник в зеркало.

Хрустальный удар оглушил грот. Матовое стекло не просто треснуло — оно взорвалось изнутри, рассыпавшись на тысячи острых осколков, которые, словно звёздный дождь, разлетелись по всему помещению. Марк резко накрыл Алису собой, пригнувшись.

Когда грохот стих, воцарилась шоковая тишина. И тогда они увидели: из-под рамы разбитого зеркала, из какой-то потаённой ниши, выпал и плавно опустился на груду осколков ещё один кусок старой, выделанной кожи. На нём угадывались штрихи карты.

Дон Карлос, тяжело дыша, увидел это первым. Его мозг, зацикленный на «сокровище», мгновенно решил: это и есть та самая, настоящая карта к кладу! С рыком торжества он бросился вперёд, по груде битого стекла, протягивая руки к коже.

И именно в этот момент его дорогая кожаная подошва наступила на невинный, засохший кусок кокосовой кожуры, занесённый сюда кем-то давным-давно. Нога поехала вперёд с невероятной скоростью. С выражением крайнего изумления на лице Дон Карлос полетел вперёд, с размаху шлёпнувшись на груду острых осколков с громким, болезненным воплем.

Этот вопль вывел бандитов из ступора. Автоматы взвели затворы. Стволы поднялись.

Марк не стал ждать. Он рванулся вперёд, под градом осколков, схватил с пола холодный, светящийся ключ и кусок кожи с картой.

— Алиса, за мной! — крикнул он, отступая к дальней стене грота, туда, где было хоть какое-то подобие укрытия.

Он встал перед ней, спиной к бандитам, прикрывая её своим телом, сжимая в одной руке ключ, а в другой — новый фрагмент тайны, добытый ценой уничтожения древнего артефакта. Их «райский квест» снова висел на волоске.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 47

Грот превратился в ад. Свист пуль, грохот выстрелов, отдававшийся оглушительным эхом в замкнутом пространстве, звон рикошетов от каменных стен. Осколки зеркала, словно осколки льда, летели во все стороны, смешиваясь с пылью и пороховой гарью.

Марк, прижимаясь к выступу скалы, одной рукой отстреливался из найденного у бандита пистолета, а другой прижимал к себе Алису. Его движения были резкими, точными, но лишёнными привычной грации — рана в бедре жгла огнём, сковывая мышцы, заставляя его спотыкаться и двигаться медленнее, чем обычно. Каждый шаг отзывался гримасой боли на его лице, но он продолжал вставать между Алисой и опасностью, принимая на себя основной удар.

— Держись ближе! — крикнул он ей, его голос сорвался от напряжения.

Алиса, пригнувшись, металась взглядом по гроту, ища хоть что-то, что могло бы помочь. И её взгляд упал на него. Тот самый злополучный кокос, на котором поскользнулся Дон Карлос, лежал в стороне, целый и невредимый, словно насмехаясь над всей этой неразберихой.

В этот момент Дон Карлос, отбросив пистолет и с визгом вытащив из-под кожи пару осколков, поднялся с пола. Его лицо было исцарапано, гавайская рубашка порвана, а в глазах горела чистая, неконтролируемая ярость. Он увидел Марка и рванулся к нему, не обращая внимания на стрельбу.

— Маркос! Я тебя своими руками! — завопил он.

Марк, видя его ярость, принял мгновенное решение. Он сделал вид, что спотыкается на осколках, и покачнулся, открываясь на долю секунды. Дон Карлос, клюнув на уловку, ринулся вперёд.

И в этот момент Марк, словно тигр, сделал стремительный выпад. Но не для удара. Он вцепился обеими руками в дорогую, разорванную гавайскую рубашку Дона Карлоса и с силой рванул на себя!

Раздался громкий звук рвущейся ткани. Рубашка расстегнулась и порвалась до самого низа, обнажив мясистый, покрытый волосами торс дона и его майку с глупым рисунком.

— Гардеробная ревизия, Карлос! — прокричал Марк, отшвыривая клочья ткани в сторону. — Пора бы уже сменить стиль!

Дон Карлос замер в шоке, на секунду совершенно обескураженный этим наглым и унизительным актом вандализма. Он смотрел на свои обнажённые плечи и порванную рубашку с таким комическим ужасом, что даже его бандиты на секунду замедлили стрельбу.

Этой секунды хватило Алисе. Она подхватила кокос, набрала разбег и с силой, которой сама от себя не ожидала, метнула его в лоб Дона Карлоса.

Удар раздался глухо и сочно, как спелый арбуз. Кокос не треснул, но Дон Карлос издал короткий, удивлённый звук «бух» и рухнул на пол как подкошенный, окончательно выбыв из боя.

Наступила секунда оглушительной тишины. Все смотрели на лежащего без сознания босса с торчащим из-под него кокосом, потом на Алису, потом на Марка.

Марк, тяжело дыша, посмотрел на Алису, и на его потном, испачканном сажей и пылью лице появилась дикая, торжествующая ухмылка.

— Блонди, — выдохнул он с неподдельным восхищением. — Ты прекрасна.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 48

Выстрелы смолкли, но ненадолго. Бандиты, опомнившись от шока, открыли шквальный огонь. Пули свистели вокруг, откалывая куски скалы, вздымая тучи пыли. «Укрытие» стало ловушкой.

— Назад! — скомандовал Марк, толкая Алису к узкому проходу в дальнем конце грота.

Они выбежали на открытый скалистый уступ. Сзади наступали бандиты, спереди — лишь пропасть и бушующее внизу море. Путь к отступлению был отрезан. Ветер рвал на них одежду, солёные брызги били в лица.

Марк отстреливался почти наугад, пытаясь сдержать натиск, но патроны были на исходе. Он чувствовал, как силы покидают его. Предательски подкосилась раненая нога. Он оступился, и Алиса, вскрикнув, рванулась к нему, чтобы удержать от падения.

В этот миг очередная пуля просвистела в сантиметре от её виска, ударившись в скалу и осыпав их градом мелких камушков. Инстинкт сработал быстрее мысли.

Марк развернулся и резко рванул её к себе, прижав спиной к скале, своим телом закрыв от пуль. Он был больше, шире её, и он стал её живым щитом. Его грудь тяжело вздымалась, сердце билось о её грудную клетку с бешеной частотой.

— Алиса... — его голос прозвучал прямо у её уха, сдавленно, но с невероятной силой. Он не смотрел на неё, его взгляд был прикован к выходу из грота, откуда вот-вот должны были появиться бандиты. Но слова были обращены только к ней. — Я нашёл сокровище...

Она прижалась к нему, чувствуя напряжение каждой его мышцы, готовой принять удар.

— Оно — ты, — выдохнул он, и в этих словах не было ни намёка на шутку или браваду. Только голая, обжигающая правда, вырвавшаяся из самой глубины души под свист пуль. — Только ты. Мой рай.

И в этот самый миг, словно поставив точку в его признании, последняя пуля, выпущенная наугад из грота, нашла свою цель. Она ударила в единственный оставшийся на раме большой осколок разбитого зеркала.

Хрустальный звон, чистый и пронзительный, как колокол, прокатился по уступу. Осколок, всё ещё хранивший отсветы их недавних видений, разлетелся на тысячу сверкающих осколков, будто сама судьба подтверждала его слова. Их рай мог быть разбит вдребезги в любую секунду. Но он был. Прямо здесь, в его объятиях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 49

Тысячи сверкающих осколков, словно звёздный дождь, осыпали их. Марк неотпускающей хваткой прижимал Алису к скале, прикрывая её от летящих осколков и возможных выстрелов. И тут его взгляд, острый как у ястреба, уловил движение среди этого хрустального хаоса.

Из-под массивной рамы разбитого зеркала, из потаённой ниши, которая открылась после разрушения, выпал и упал на каменный пол не очередной осколок, а небольшой, туго свёрнутый рулон из прочной, вощёной кожи.

В этот же миг из-за поворота тропы, ведущей к уступу, появилась Рози. Она стояла, уперев руки в бока, и смотрела на всё это безумие — на осколки, на перепуганных бандитов, на порванную рубашку Дона Карлоса — с видом полнейшего удовлетворения.

— Ага! Так ему и надо! — крикнула она, не скрывая злорадства. — Мой брат знал, что алчные дураки не устоят перед зеркалом! Не смогут его не разбить! Оно было приманкой! Ловушкой для идиотов! А настоящее... — её взгляд упал на кожаный свиток, — ...всегда было спрятано за ним!

Марк, не выпуская Алису из-за своей спины, сделал молниеносный выпад. Он накрыл свиток своим телом, подобрал его и откатился обратно к укрытию. Дрожащими от адреналина пальцами он развернул кожу.

На ней была не абстрактная схема, а детальная, прекрасно исполненная карта. Но не этого острова. Другого. С иными очертаниями бухт, горными хребтами и реками. И в самом центре, в сердце острова, была помечена пещера, подписанная изысканными чернилами: «Убежище Кровавого Джо». А ниже, мелким почерком: «Истинное Богатство».

В это время Дон Карлос, придя в себя от удара кокосом и увидев свиток в руках Марка, поднялся на колени. Его затуманенный взгляд сфокусировался на карте. Его мозг, неспособный воспринять ничего, кроме золота, увидел в этих линиях только одно: путь к несметным сокровищам.

С него словно сняли все боли и унижения. Стекло, кокос, порванная рубашка — всё перестало иметь значение. Его глаза загорелись маниакальным блеском.

— МОЕЕЕ ЗОЛОТООО! — его рёв перекрыл даже шум волн и ветра. Словно безумный, не видя ничего вокруг, не думая об опасности, он рванулся вперёд, к краю уступа, к Марку, протягивая руки к заветной коже. — ОТДАЙ! ЭТО МОЁ! МОЁ НАСЛЕДСТВО!

Он был готов броситься в пропасть, лишь бы заполучить эту карту. Его алчность, наконец, полностью затмила его разум.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 50

Рёв Дона Карлоса, полный алчности и безумия, был внезапно перекрыт новым, резким и властным звуком. Свисток. Не один — несколько. Пронзительные, требовательные трели прорезали воздух, доносясь со всех сторон — с тропы, с вершины скал, окружавших уступ.

Из-за камней, из зарослей, словно из-под земли, поднялись десятки фигур в униформе местной полиции. Их оружие было направлено на бандитов. Возглавляла их Рози. Она стояла на возвышении, свисток всё ещё был у её губ, а в руке она держала рацию.

— Всем лежать! На землю! Руки за голову! — скомандовал седовласый шериф с усами, выходя вперед. Его голос был спокоен, но не допускал возражений. — Осада окончена, Карлос. Ваша пиратская операция провалилась.

Бандиты, ошеломлённые и деморализованные, видя численное превосходство и стволы, направленные на них, побросали оружие и начали покорно ложиться на камень. Только Дон Карлос остался стоять. Он трясся от ярости, его взгляд был прикован к карте в руке Марка, словно он не видел ни полиции, ни стволов.

— Нет! — завопил он, указывая дрожащим пальцем на свиток. — Это моё! Моё золото! Моя армада! Мои пираты! Вы не понимаете! Я — наследник! Я — король!

Шериф с нескрываемым отвращением посмотрел на него, на его порванную рубашку, исцарапанную грудь и безумные глаза.

— Ваше золото, сеньор, — произнёс он сухо и чётко, — отныне будет иметь форму железной решётки. И троном вам послужит стандартная казённая табуретка. Увести его.

Двое крупных офицеров грубо схватили Дона Карлоса под руки. Он сопротивлялся, выкрикивая всё более бессвязные угрозы и обещания мести, но его сил хватило ненадолго. Его поволокли прочь, и его крики постепенно затихли вдали.

Рози спустилась к Марку и Алисе, с удовлетворением наблюдая, как банду Карлоса уводят в наручниках.

— Всё-таки пригодились мои связи с шерифом, — сказала она, подмигивая. — Он мне должен за пару крупных услуг. И за рецепт того самого пунша.

Марк, всё ещё сжимая карту в одной руке и придерживая Алису другой, выдохнул. Напряжение последних дней, часов, минут наконец начало уходить, сменяясь оглушительной, почти нереальной тишиной и чувством глубокого облегчения. Они были свободны. Это было окончено.

Он посмотрел на Алису, потом на Рози, и на его усталом лице появилась улыбка — настоящая, без тени цинизма.

— Рози... — начал он.

— Не благодари, — отрезала она, махнув рукой. — Просто не забудьте меня, когда будете делить то самое «Истинное Богатство». Я свой процент возьму в виде самого лучшего рома на архипелаге.

Она развернулась и пошла прочь, давая им остаться наедине с их победой и друг с другом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 51

Шум и крики стихли, сменившись оглушительной тишиной, нарушаемой лишь шепотом океана далеких внизу и криком одинокой чайки. Они остались одни на скалистом уступе — в лучах заходящего солнца, окрашивающего все в золото и багрянец. Пыль осела. Адреналин медленно отступал, оставляя после себя приятную, щемящую усталость и чувство невероятного облегчения.

Марк все еще держал в руке сверток с картой. Он посмотрел на него, потом перевел взгляд на Алису. Ее волосы были растрепаны ветром, на щеке осталась небольшая царапина от осколка, а глаза сияли — не от страха, а от пережитого вместе безумия и невероятного освобождения.

Он сделал шаг к ней, протянув карту, как предложение.

— Ну что, блонди... — его голос был тихим, хриплым от усталости, но в нем снова играли знакомые нотки азарта. — Готов к новому «Райскому Квесту»? На этот раз — без Дона Карлоса, бандитов и... — он с иронией глянул на свои порванные штаны, — ...крайних мер по обновлению гардероба.

Алиса посмотрела на карту, потом на его лицо — уставшее, исцарапанное, но самое родное на свете. Она улыбнулась, и в ее улыбке была вся ее решимость и вся нежность, которую она копила для него.

— Только если мы договоримся об одном условии, — сказала она, делая вид, что серьезничает.

— О каком? — насторожился Марк.

— Никакого рвания рубашек. Ни твоей, ни моей. Драться — можно. Спасать друг друга — обязательно. Но гардероб — под защитой. — Она не выдержала и рассмеялась, и он подхватил ее смех.

Потом ее взгляд стал серьезнее. Она положила свою руку на его, что держала карту.

— И да. Готова. Куда угодно.

Сверху доносился шум разворачивающейся полицейской операции, и к ним, пыхтя, поднялась Рози.

— Ну что, любовные птички, построили уже новые планы по завоеванию мира? — она подошла к ним, заглянула в карту и удовлетворенно хмыкнула. — Остров Призрачных Вод. Серьезное местечко. Без меня вам там делать нечего.

Она уперла руки в боки.

— Так что назначайте меня капитаном припасов. Без моего рома и моих пирожков с манго вы там сгинете в первый же день. Я не спрашиваю, я информирую.

Марк и Алиса переглянулись и улыбнулись. От Рози нельзя было отказаться. Да и не хотелось.

Они втроем повернулись к океану. Солнце садилось, превращая воду в расплавленное золото. Где-то там, за горизонтом, лежал новый остров, новые тайны, новые приключения.

Марк обнял Алису за плечи, и она прижалась к нему. В его руке была карта на новую жизнь. Но настоящее сокровище он уже держал другой рукой. Оно было не в золоте и не в старинных артефактах.

Оно было в руке того, с кем можно было пройти хоть на край света. И это было единственным богатством, которое имело значение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 52

Неделя в хижине Рози пролетела как один долгий, залитый солнцем и запахом целебных трав день. Рана на бедре Марка затянулась, оставив лишь розовый, еще чувствительный шрам и необходимость в легкой хромоте, которая, казалось, вот-вот исчезнет. Они спали, ели, смеялись над рассказами Рози и молчали, наслаждаясь непривычным покоем.

Но над этим покоем висел дамоклов меч. Небольшой, аккуратный листок бумаги, лежавший на грубом деревянном столе рядом с корзиной спелых манго. Авиабилет. Рейс завтра в полдень. Обратно. В старую жизнь.

Он лежал там, как обвинительный приговор, как грань между двумя реальностями. Рядом с ним, свернутая в тугой рулон, лежала карта нового острова — «Убежище Кровавого Джо». Она была нетронута. С ней не работали, не изучали, не строили планов. Она просто лежала, как немой укор их молчанию.

В хижине царила тишина. Густая, тягучая, неприятная. Марк, опираясь на самодельный костыль, стоял у окна и смотрел на джунгли, но видел, кажется, лишь этот билет. Алиса сидела на табурете и перебирала краешек той самой розовой повязки, что когда-то спасла его ногу. Она скручивала и раскручивала бинт, не в силах поднять глаза.

Он знал, что должен что-то сказать. Предложить остаться. Попросить. Но слова застревали в горле комом, обрастая шипами страха. Страха быть отвергнутым. Страха разрушить эту хрупкую идиллию реальностью.

Она знала, что должна что-то сказать. Спросить. Сказать, что хочет остаться. Но губы не слушались. А что, если он уже устал от неё? Если её «райский квест» для него окончен, и карта нового острова — это просто ещё одна авантюра, но уже без неё?

Тишину разрывало лишь тиканье старого часового механизма на стене и тяжёлое дыхание Марка. Билет и карта лежали рядом, разделенные сантиметрами дерева, но пропастью из невысказанных слов. Одно манило назад, к привычному и безопасному. Другое — в неизвестность, полную опасностей и… его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 54

Вечером Рози зажгла факелы вокруг своего сарая, превратившегося на одну ночь снова в бар. Стол ломился от яств: запечённая на углях рыба, тушёные фрукты, свежие лепёшки и, конечно, несколько кувшинов того самого «Вина Амура» — на этот раз без слабительного. Были здесь и шериф, и пара местных рыбаков — все, кто стал им за эти дни почти что семьёй.

Но несмотря на смех, музыку и щедрость Рози, в воздухе висело то самое невысказанное напряжение. Алиса пыталась улыбаться, Марк — отпускать свои коронные колкости, но их взгляды постоянно находили друг друга и тут же отскакивали, как раскалённые угли.

— Ну что, мои птенчики, — громко объявила Рози, стуча ножом по столу. — Завтра вы разлетитесь кто куда. А значит, время для подарков!

Она протянула Алисе толстую, потрёпанную тетрадь, испещрённую пометками на полях и заляпанную чем-то тёмным.

— Это тебе, светлая головушка. Все мои фирменные рецепты. И коктейлей, и мазей от ран, и того самого пунша. Чтобы не скучала и помнила, где её настоящая кухня.

Алиса взяла тетрадь дрожащими руками, и её глаза наполнились слезами благодарности. Это был не просто подарок. Это был кусок дома.

Затем Рози повернулась к Марку и вручила ему нож в простых, но прочных кожаных ножнах. Клинок был не длинным, но идеально сбалансированным, с рукоятью из тёмного дерева.

— А это тебе, сорвиголова. Чтобы резал лианы, а не врагов. Ну, или врагов, если совсем припрет. Но лучше — лианы.

Марк кивнул, сжимая рукоять. Его пальцы привычно легли на насечки. Это был инструмент выживальщика. И понимания.

Рози подняла свой бокал — он был полон простой воды.

— Ну а теперь — тост! — её голос стал тише и серьёзнее. Она обвела взглядом всех собравшихся, но остановила его на Марке и Алисе. — Вы можете искать свои «Ока Луны», свои сундуки и карты. Можете объездить все острова. Но главный клад... — она сделала паузу, давая словам улечься, — ...вы уже нашли. Друг друга. Всё остальное — просто приложение.

Она чокнулась с их бокалами. Все повторили за ней, но веселья не случилось. Тост Рози, как луч света, высветил ту самую пропасть, что зияла между ними. Они нашли друг друга. И что теперь? Напряжение стало почти осязаемым. Они сидели рядом, их плечи почти соприкасались, но между ними была целая вселенная нерешенных вопросов и один одинокий билет на столе в хижине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 55

Они шли обратно к хижине под накрапывающим дождём, который вскоре перерос в настоящий ливень. Вода лилась с неба сплошной стеной, смывая остатки пира, смешанные краски и запахи праздника. Молчание между ними было густым, как эта водяная пелена. Каждая капля, падающая на кожу, отдавалась эхом в натянутой тишине.

В хижине пахло дождём, деревом и травами. Дверь закрылась, отсекая внешний мир, и остались только они, мокрые, с сердцами, колотящимися в унисон от чего-то большего, чем просто бег под ливнем.

Марк повернулся к Алисе. Капли дождя стекали с его тёмных волос на лицо, на шею, под воротник мокрой рубашки. Он не сказал ни слова. Просто поднял руку и медленно, почти с благоговением, коснулся её щеки, смывая с неё дождевую воду и, возможно, следы невыплаканных слёз. Его пальцы дрожали.

Алиса закрыла глаза, прижавшись к его ладони. Потом её собственные руки поднялись к его рубашке. Пуговицы расстёгивались медленно, со скрипом мокрой ткани. Каждое движение было обдуманным, каждое прикосновение — вопросом и ответом одновременно. Она снимала с него одежду, как снимают слои защиты, обнажая кожу, шрамы, уязвимость.

Его руки повторили её движение. Его пальцы скользили по молнии на её платье, обнажая плечи, спину, кожу, покрытую мурашками от прохлады и желания. Они не целовались сразу. Они стояли и смотрели друг на друга, изучая взглядом каждую чёрточку, каждый шрам, каждую каплю воды, как будто пытались запечатлеть это в памяти навсегда.

Потом его губы наконец коснулись её плеча, солёные от дождя и чего-то ещё. Её голова запрокинулась, и её пальцы впились в его волосы. Это был безмолвный диалог, где каждое прикосновение было словом, каждое движение — фразой. Они говорили о страхе, о желании, о боли предстоящей разлуки, о благодарности за каждый прожитый вместе миг.

Они опустились на одеяло, что Рози постелила для них на полу, и их тела слились в едином порыве. Не в яростной страсти, а в медленном, нежном, почти печальном танге. Звук дождя за окном был их единственной музыкой, ритмом, под который они двигались, любили, прощались.

И когда волна нахлынула, смывая всё, кроме ощущения друг друга, в её глазах стояли слёзы, а его губы прижались к её влажным векам, чтобы собрать их. Горечь разлуки витала в воздухе, смешиваясь со сладостью близости, создавая пронзительный, горько-сладкий коктейль, который они пили до дна, зная, что утро принесёт с собой неизбежное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 56

Стерильный воздух зала вылета был густым от запаха антисептика и тревоги. Голос диктора, безразличный и металлический, объявил о начале посадки на рейс 341. Каждое слово отдавалось в висках Алисы глухим ударом. Она сжимала ручку своего рюкзака, чувствуя, как подошвы её ботинок будто прилипли к глянцевому полу. Один шаг. Ещё один. Она не оборачивалась, боясь, что если увидит его, её решимость рассыплется в прах.

Очередь к контролю пропуска медленно сокращалась. До неё оставалось три человека. Два. Она сделала шаг вперёд, судорожно роясь в кармане за билетом.

И вдруг сильная, знакомая рука схватила её за запястье. Движение было резким, но не грубым — властным и полным отчаянной решимости. Её рвануло назад, и она столкнулась с его грудью. Она подняла на него глаза, и мир перевернулся.

Марк стоял перед ней, его лицо было бледным, а глаза горели таким огнём, от которого перехватило дыхание. В его руке был его собственный, только что купленный билет.

— Алиса, — его голос сорвался, он был хриплым, сдавленным, но он звучал громче, чем все объявления в аэропорту. Он не отпускал её руку, его пальцы сжимали её так, будто боялись, что она растворится. — Стой. Останься. Со мной. Здесь.

Он сделал глубокий вдох, и слова полились из него, обжигающие и искренние, как раскалённая лава.

— Я... нашёл нечто настоящее. Здесь. Не золото, не артефакты. Тебя. Наш рай. Он здесь, а не на какой-то карте. Не улетай. Пожалуйста.

И прежде чем она смогла что-то сказать, прежде чем она могла даже осознать происходящее, он поднял свою руку с билетом. Его взгляд не отрывался от её глаз, когда он с силой, с каким-то первобытной, освобождающей яростью рвал бумагу пополам. Затем ещё и ещё. Клочки картона с печатью авиакомпании упали к их ногам, как белые лепестки.

Замёрзшая тишина вокруг них взорвалась. Люди оборачивались, кто-то ахал, кто-то ухмылялся. Но для них не существовало никого.

Алиса смотрела на него, на клочки билета у его ног, на его лицо, и всё внутри её перевернулось. Страх, сомнения, неуверенность — всё это смыло одной мощной волной. Она увидела в его глазах не просьбу, а обещание. Обещание дома.

Она резко, почти отчаянно, сбросила с плеч тяжёлый рюкзак. Он с грохотом упал на пол. И она, не говоря ни слова, вцепилась руками в его волосы и притянула его губы к своим. Это был не нежный поцелуй. Это было яростное, жадное, полное слёз и смеха «ДА», высказанное без единого звука. Её ответ был в этом поцелуе, в её теле, прижавшемся к нему, в её пальцах, впившихся в его спину.

Они стояли посреди зала вылета, окружённые чужими взглядами и обрывками билета, и их мир, наконец, обрёл свой единственно верный центр. Здесь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 57

Двери аэропорта распахнулись, и их ударило в лицо тропическим теплом, густым запахом цветов и моря. Словно сам остров выдыхал им навстречу, принимая обратно. Они вышли на улицу, ослеплённые солнцем, всё ещё держась за руки, как будто боялись, что это сон, который вот-вот рассеется.

И тут их ожидал последний сюрприз. У тротуара, запряжённая старой, но бодрой лошадкой, стояла знакомая разукрашенная телега Рози. Сама Рози восседала на облучке, в своей неизменной яркой повязке на голове, и держала в руках два высоких бокала с дымящимся розоватым содержимым.

— Ну что, заждалась! — крикнула она, ничуть не удивлённая их появлению. — Решили свои сердечные дела? Выкладывайтесь, я не весь день могу кататься туда-сюда как таксист для влюбленных идиотов!

Марк и Алиса переглянулись и рассмеялись. Это был тот самый якорь реальности, который им был нужен.

— Поехали открывать тот самый бар? — предложил Марк, помогая Алисе забраться на телегу.

— А то! — Рози тряхнула вожжами, и телега тронулась. — У меня уже и название есть, и первый фирменный коктейль. — Она протянула им бокалы. — Встречайте: «Билет в Один Конец». Крепкий, сладкий и с послевкусием свободы. Не рекомендуется тем, кто хочет вернуть билеты обратно.

Они взяли бокалы, чокнулись и сделали глоток. На вкус он был как будущее — пряное, неизвестное и безумно желанное.

Марк обнял Алису за плечи, и она прижалась к нему. Из кармана его походных штанов, развевающихся на ветру, выглядывал уголок той самой карты — «Убежище Кровавого Джо». Она манила тайной, но уже не была единственной целью. Она была просто пунктом в маршруте их новой жизни.

Телега, позванивая ракушками, повеселела по дороге, огибающей пляж. Впереди было море, солнце и бесконечная линия горизонта. Они не знали, что их ждёт на новом острове. Но они знали, что теперь всё — и опасности, и открытия, и их рай — они будут делить пополам.

Телега ехала вперёд, оставляя на песке чёткий след двух колёс, увозя их от вчерашних страхов и прямо в будущее, которое они выбрали сами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 58

Первым ощущением стал шум прибоя. Низкий, мерный гул, в который вплетались крики чаек и шелест листьев пальмы прямо за окном. Он был не просто фоном — он был дыханием их нового мира, музыкой, под которую они теперь жили.

Алиса проснулась не сразу. Она медленно всплывала из глубин сна, по крупинкам собирая сознание. Тепло. Тяжесть на талии. Ритмичное дыхание за спиной, в унисон с рокотом океана. Запах. Не просто запах — его запах. Смесь свежего постельного белья, соли, загара и чего-то неуловимо мужского, что заставляло её инстинктивно глубже вжаться в подушку.

Его рука лежала на её талии. Ладонь — широкая, тёплая, шершавая от старых мозолей и новых приключений — лежала на её коже тяжело, но с бесконечной нежностью. Большой палец лежал чуть ниже ребер, почти касаясь боковой линии её груди.

Она не шевелилась, боясь спугнуть этот хрупкий, совершенный миг. Это был не сон. Это было утро. Их первое настоящее утро. Не в пещере, не в палатке, не на песке у светящегося озера. В их собственной кровати. В их бунгало.

Марк пошевелился во сне, и его пальцы непроизвольно сжались, чуть сильнее притягивая её к себе. Его дыхание коснулось её затылка, согревая кожу. А потом его ладонь пришла в движение. Медленно, лениво, почти во сне, он повёл рукой вниз, по линии её бедра. Шершавые подушечки пальцев скользнули по шелку её короткой ночнушки, оставляя за собой след из мурашек. Движение было бессознательным, инстинктивным — проверкой границ, подтверждением реальности. «Она здесь. Она моя».

Алиса затаила дыхание. В этом простом, сонном прикосновении было больше интимности и доверия, чем в самых страстных их поцелуях. Это была не страсть, а покой. Принадлежность. Тихое, глубинное знание, что твоё место — именно здесь, в этой кровати, в этих объятиях, под этим шумящим океаном.

Она накрыла его руку своей, сплетя их пальцы. Он издал во сне нечленораздельный, довольный звук и прижался к её спине ещё ближе.

Так они и лежали, слушая, как мир просыпается за стенами их дома. Никуда не нужно было бежать. Не нужно было прятаться или бояться. Просто быть.

Позже, когда солнце поднялось выше и золотые лучи пробились сквозь бамбуковые жалюзи, они неспешно вышли на пляж. Песок был уже тёплым и мелким, как сахарная пудра. Он снова взял её за руку, и их пальцы сплелись сами собой, будто так и было задумано самой природой. Они шли молча, у кромки воды, где набегавшие волны остужали раскалённый песок. Он иногда отпускал её руку, чтобы подобрать с песка идеально круглый камень и швырнуть его в воду, или чтобы поправить ей за ухом выбившуюся прядь, которую тут же сдувал ветер.

Они не говорили о вчерашнем дне или о завтрашнем. Они просто шли. Рука об руку. Два одиноких сердца, нашедших, наконец, свой берег. Их тени впереди были длинными и сливались в одну.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 59

Они дошли до небольшой скалы, нависавшей над бухтой, и устроились на прогретом камне, свесив ноги над бирюзовой водой. Внизу, в толще волны, мелькали стайки серебристых рыб, а где-то вдали темнел силуэт «Ржавого краба» — их лодки, которая наконец-то отдыхала от погонь.

Марк сидел, обняв её за плечи, и смотрел на горизонт, но по лёгкому напряжению в его теле Алиса поняла — он о чём-то думает. О чём-то важном.

— Закрой глаза, — вдруг сказал он, его голос прозвучал непривычно серьёзно, почти торжественно.

Алиса удивлённо взглянула на него, но послушалась. Мир погрузился в темноту, остались только звуки: его дыхание, плеск воды и трепет её собственного сердца.

Она почувствовала, как он отпускает её, слышит лёгкий шорох, будто он что-то ищет в кармане. Потом его пальцы коснулись её шеи, откинули волосы. Что-то холодное и гладкое, отдающее приятной тяжестью, коснулось её кожи на уровне ключиц. Лёгкий щелчок застёжки.

— Можно смотреть, — прошептал он.

Алиса открыла глаза и опустила взгляд. На её шее лежало ожерелье. Простой кожаный шнур, а на нём — камень. Не огранённый драгоценный самоцвет, а шлифованный морем и чьей-то заботливой рукой кусоок минерала глубокого, бархатисто-синего цвета. И в его глубине, в самой сердцевине, словно пойманная навеки капля света, мерцала та самая, знакомая ей до слёз, фосфоресцирующая голубизна.

Это был камень из Озера Забытых Звезд.

Она подняла на Марка широко раскрытые глаза, не в силах вымолвить ни слова. Она только прижала ладонь к тёплому камню, чувствуя под пальцами его идеально гладкую поверхность.

Марк смотрел на неё, и в его обычно насмешливых глазах была такая беззащитная нежность, что сердце у неё сжалось.

—Я вернулся туда на рассвете, — тихо сказал он. — Пока ты спала. Нашёл его на берегу. Он хранит свет того места. — Он сделал паузу, подбирая слова, и это было так на него не похоже. — Чтобы ты всегда помнила, где твой дом, Алиса... — Его голос дрогнул. — Здесь. С этим камнем... — он коснулся пальцем синей гальки, а потом приложил ладонь к своей груди, прямо над сердцем, — ...и со мной.

В его словах не было пафоса. Только обнажённая, кристально чистая правда. Он дарил ей не украшение. Он дарил ей компас, якорь и вечное напоминание. Он отдавал ей кусоок их самого сокровенного места и просил остаться. Навсегда.

Алиса чувствовала, как по её щекам катятся предательские слёзы, но она даже не пыталась их смахнуть. Она смотрела на него — на своего циничного, раненого, прекрасного искателя приключений, который нашёл для неё самые нужные слова в мире.

Она положила свою руку поверх его, прижимая её к своему сердцу, под которым лежал синий камень.

—Мне не нужно напоминание, — прошептала она, и её голос звучал так же твёрдо, как камень у неё на шее. — Я помню. — Она потянулась к нему, и её губы коснулись его губ в мягком, долгом, бесконечно нежном поцелуе, полном обещаний. Отстранившись, она посмотрела ему прямо в глаза и добавила то, что было важнее любого «да»: — И хочу.

В этом коротком слове было всё. Желание этого места, этого камня на её шее, этого мужчины рядом. Осознанный выбор. Её свободная воля.

Он прижал её лоб к своей щеке, и они сидели так, молча, пока солнце поднималось выше, а синий камень на её груди впитывал тепло её кожи и словно светился изнутри тихим, счастливым светом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 60

Бар «Райский Квест» был похож на его создателей — немного безумный, потрёпанный жизнью, но бесконечно обаятельный и полный души. Стены, выкрашенные в цвет морской волны, были увешаны старыми картами, залитыми воском для атмосферности (и чтобы скрыть дыры), и загадочными артефактами, больше смахивавшими на ржавые железяки, найденные на свалке. Повсюду висели гирлянды из ракушек и бутылочных стеклышек, которые весело позванивали на ветру. А главной гордостью была стойка — её смастерили из коряги причудливой формы, выброшенной на берег после последнего шторма. Она была неровной, и бокалы на ней слегка покачивались, но зато у каждого посетителя был свой уникальный узор древесины под локтями.

В воздухе висела вкусная смесь запахов свежего лайма, тростникового сахара, морской соли и жареных морепродуктов. И над всем этим — властный голос Рози, который рулил хаосом с точностью адмирала.

— Нет-нет-нет, блонди, не тряси как погремушку! — гремела она, наблюдая, как Алиса пытается повторить её стремительные движения. — Шейкер — это не бубен шамана! Это инструмент тонкий, как чувства поэта! Резко, но с чувством. Давай ещё раз!

Алиса, с высунутым от концентрации кончиком языка, сжала шейкер и сделала отчаянный бросок. Крышка, плохо закреплённая, сдалась под напором её энтузиазма. Сочная зелёная волна коктейля «Удар русалки» выплеснулась наружу, щедро окропив её фартук, стойку и ближайшую собаку шерифа, которая мирно дремала у ног хозяйки.

На секунду воцарилась тишина. Собака, спаниель по кличке Капитан, лениво открыл один глаз, слизал с носа сладкую каплю и снова уснул.

Рози подняла глаза к небу.

—Ну вот. Первый официально пролитый коктейль. Заносим в книгу рекордов. Капитан, ты как, доволен? Теперь ты официальный дегустатор.

Алиса покраснела, но Марк, сидевший за угловым столиком с грудой бумаг, только рассмеялся.

—Ничего, блонди! Говорят, первый пролитый коктейль — к удаче. Значит, бар будет прибыльным. Главное, чтобы следующий не пролился на голову какому-нибудь важному гостю.

— Следующий прольётся на твою пустую башку, если ты немедленно не придумаешь, что мы будем подавать голодным людям! — парировала Рози, швыряя ему тряпку. — Меню, Маркос! Где твоё легендарное воображение?

Марк с энтузиазмом хлопнул ладонью по листу бумаги. —Вот! «Язык дракона в имбирном соусе»! По-моему, гениально.

— Это острый стейк из тунца, — мрачно заметила Рози, заглядывая ему через плечо. —Именно! Но звучит-то как? А вот: «Щупальца спрута-гиганта». Романтично!

— Это кальмары на гриле. Маркос, мы не можем подавать людям щупальца, мы их заморозили ещё прошлой зимой.

—Детали! — отмахнулся он. — Люди платят за историю! А вот главный хит: «Салат „Трёхголовый Кальмар“»!

Алиса перестала вытирать стойку и с недоумением посмотрела на него.

—И из чего он?... Собственно... из трёхголового кальмара?

Марк сделал таинственное лицо.

—Это секрет. Возможно, в нём три вида морепродуктов. А возможно... — он понизил голос до заговорщеского шёпота, — ...он такой вкусный, что кажется, будто у тебя самого вырастают три головы, чтобы попробовать его больше! Гениально, правда?

Рози простонала и потянулась за бутылкой рома. —Я добавляю его в меню только при условии, что дегустировать его будешь первым ты. И мы сразу посмотрим на твои три головы. Одной мне от тебя уже достаточно.

В этот момент в дверях появился местный рыбак с семьёй. Алиса, вспомнив всё, чему её учили, бросилась навстречу, по пути споткнувшись о ту же самую собаку. Марк поспешил ей на помощь, зацепившись за край скатерти. Скатерть поехала, увлекая за собой пару салфеток.

Но вместо раздражения на лицах гостей появились улыбки. Это был не идеальный, стерильный ресторан. Это было место, где кипела жизнь. Где пахло морем и весельем. Где хозяева могли пролить на тебя коктейль, но потом споют тебе песню или расскажут такую байку, что ты забудешь обо всём на свете.

И пока Алиса рассаживала гостей, Рози начинала колдовать у стойки, а Марк с хитрым видом записывал в меню «Трёхголового Кальмара», в баре царила та самая, неповторимая атмосфера. Атмосфера дома, который они построили сами. Не идеального, но своего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 61

К вечеру бар «Райский Квест» был забит под завязку. Казалось, всё население острова и пара десятков восхищённых туристов решили лично засвидетельствовать почтение новому заведению. Гул голосов смешивался с музыкой из старой колонки, заставляя стекла дребезжать уже не от выстрелов, а от смеха.

За одним столиком местные рыбаки ожесточённо спорили о размерах своего самого большого улова, за другим — туристы в ярких гавайских рубашках с восторгом фотографировали «Трёхголового кальмара» (который, по секрету, оказался обычным севиче с тройной порцией креветок). У входа, важно восседая за столиком, сидел шериф со своей собакой Капитаном, который уже успел простить Алисе утренний душ и теперь выпрашивал угощение. И, о чудо, в углу сидел тот самый подписчик Алисы, парень в очках, на этот раз без тени смущения, а с огромной улыбкой и блогерским блеском в глазах — он снимал всё на телефон, периодически показывая ей большой палец вверх.

Алиса за стойкой больше не напоминала испуганного олененка. Щёки её горели, волосы выбились из пучка, фартук был испещрён разноцветными пятнами, но глаза сияли решимостью. Под чутким, как уок-менеджера, руководством Рози («Лёд! Больше льда!», «Не лей ром, как воду, он дорогой!», «Улыбайся, блонди, ты же не на похоронах!») она справлялась.

И вот настал звёздный час. Заказ от самой уважаемой персоны — шерифа.

—Миссис Алиса, — важно сказал он, подходя к стойке. — Прошу вас продемонстрировать ваш фирменный коктейль. Тот самый, что назван в честь этого… э… заведения.

Все замерли. Даже рыбаки притихли. Марк отложил меню и облокотился о стойку, готовый в любой момент прийти на помощь. Рози скрестила руки на груди, оценивая.

Алиса глубоко вдохнула. Взяв шейкер, она налила темно-золотого рома, сока спелого манго, каплю сиропа из розовых лепестков и щепотку чего-то тёмного и пряного — свой секретный ингредиент. Она помнила всё: и резкие движения, и точное количество встряхиваний. Крышка на этот раз держалась намертво.

Она перелила напиток в высокий бокал, украсила долькой ананаса, воткнула в него зонтик в виде пиратского флага и с легким треском подожгла щепотку корицы, чтобы сверху легла дымка с ароматом костра и тайны.

Готовый коктейль переливался всеми оттенками заката: от тёмно-золотого у основания до ярко-розового наверху. Она поставила его перед шерифом.

Тот скептически осмотрел творение, потрогал бокал, понюхал. Сделал небольшой глоток. Все затаили дыхание. Он отставил бокал, облизал губы, задумался на секунду, а потом его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Одобряю! — громко провозгласил он, и по бару прокатился одобрительный гул. — Крепко, сладко и… — он многозначительно посмотрел на Рози, — …без слабительного! Настоящий прогресс!

Все засмеялись. Рози фыркнула и повернулась к бочке с солёными орешками, скрывая улыбку. Это была высшая оценка.

Успех был полным. Гости стали заказывать «Райский Квест» один за другим. Алиса, окрылённая, работала уже на автомате, а Марк с гордостью подносил ей бутылки и вытирал стойку.

В краткую минуту затишья они оказались рядом за стойкой. Марк налил два шота того самого рома, что был в основе коктейля. Они взяли по стопке. Шум вечера, смех, музыка — всё это отступило на второй план.

Марк посмотрел на Алису, на синий камень на её шее, который мягко поблёскивал в свете гирлянд, и поднял свой бокал.

—Наш «Райский Квест» начался, — сказал он тихо, чтобы слышала только она. Его взгляд снова указал на ожерелье. — По твой карте.

Алиса улыбнулась, и в её улыбке было всё: воспоминание о светящемся озере, о пещерах, о погонях и о том первом утре в их бунгало. Она чокнулась с ним, звон стекла прозвучал, как колокол, возвещающий о начале новой жизни.

—Самое лучшее приключение, — ответила она, и сделала глоток. На вкус оно было именно таким — сладким, крепким и бесконечно желанным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 62

Последний гость ушёл, напевая под нос одну из песен, что крутили на старой колонке. Дверь закрылась, и внезапно наступившая тишина оказалась оглушительной. Она была густой, сладкой и уставшей, наполненной эхом недавнего смеха и музыки.

Бар выглядел как после небольшого, но очень весёлого шторма. На столах красовались башни из пустых бокалов, в пепельницах лежали горы окурков с пиратскими флажками вместо фильтров, а на полу у стойки приземлилось одинокое кольцо ананаса, сбежавшее из чьего-то коктейля.

Рози, сдвинув на затылок повязку, с грохотом поставила в раковину последний поднос.

—Ну, детки, на этом моя миссия завершена, — прохрипела она, вытирая руки о фартук. — Выжили. Даже более-менее сносно. Завтра разберёмся с этим бардаком.

Она подошла к ним, грубовато потрепала Алису по плечу и бросила Марку:

— Ты — не провалился. Пока что.

На прощание она сунула Алисе в карман фартука маленькую фляжку с надписью «Для экстренных случаев. Не для Капитана.» и вышла, напевая что-то бравурное. Дверь за ней закрылась, и они остались одни в своём первом завоеванном королевстве.

Они молча принялись за уборку. Без лишних слов, движимые одним желанием — вернуть своему дому уют. Марк выносил мусор, гремя пустыми бутылками, Алиса протирала столы, и тряпка в её руках пахла цитрусом и морем. Они двигались вокруг друг друга в каком-то немом, идеальном танге, точно зная, где будет рука другого, куда нужно отступить, чтобы пропустить.

Когда последний бокал был вытерт насухо и поставлен на полку, они вышли на улицу. Воздух остыл и был свежим и солёным. Они молча прошли по тёплому песку к старому пирсу, их бунгало и бар остались позади, тёмные и спящие.

Сели на краю, свесив ноги над чёрной, едва шевелящейся водой. Где-то вдали мерцали огни проходящего сухогруза. Луна висела в небе огромным полированным серебряным диском, и её свет легла на воду широкой, колышущейся дорожкой, ведущей к самому горизонту.

Марк обнял Алису за плечи, и она прижалась к нему, положив голову ему на плечо. Она взяла его руку — ту самую, иссечённую шрамами, — и прижала её к своей щеке. Шрамы были шершавыми, тёплыми, настоящими.

Он поцеловал её в макушку, и его губы задержались в её волосах.

—Дом, — тихо сказал он, и это было не слово, а выдох, полный изумления и покоя.

Алиса кивнула, прижимаясь к нему ещё сильнее. Он был не в четырёх стенах их бунгало.Он был здесь. В шрамах на его руках, которые рассказывали их историю лучше любой книги. В сладковато-горьком запахе рома, что въелся в одежду и кожу. В солёном дыхании моря, что всегда будет их окружать. В их баре с шатающейся стойкой из коряги, где пахло жареной рыбой и счастьем.

Они сидели на краю пирса, под бесконечным звёздным небом, и смотрели на лунную дорожку. И понимали самую главную истину, которую нашли за всё это время.

Дом — это не место, куда ты приходишь, чтобы перестать искать. Это не конец пути. Дом — это приключение, которое они выбрали сами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эпилог

Золотой закат заливал палубу «Медузы». Яхта, сверкавшая свежей краской и отполированным деревом, уверенно рассекала гладь океана, оставляя за кормой широкий пенный след. Мощные двигатели работали ровным, глубоким гулом, а не тревожным рёвом, но скорость была приличной.

Алиса, облокотившись о полированные перила, с наслаждением чувствовала под ногами упругую вибрацию палубы, а не судорожную дрожь старого корпуса «Краба». В её руке покачивался бокал с холодным мохито, а не сжимался в белом калении поручень.

— Марк! — крикнула она через плечо, и в её голосе было скорее веселье, чем упрёк. — Ты же обещал спокойную жизнь! Клятвенно! Шезлонги, книги, закаты… А мы снова мчимся куда-то на всех парах! Опять влипли?

Марк, стоя у штурвала, обернулся. Загорелое лицо озарила та самая, безбашенная ухмылка, от которой у неё до сих пор ёкало сердце. Он ловким движением поймал на лету её соломенную шляпку, которую пытался подхватить ветер.

— Врал, блонди! — весело парировал он, его слова долетали до неё сквозь свежий морской бриз. — С самой первой минуты, как ты ввалилась ко мне в иллюминатор! Спокойная жизнь — это не про нас! Мы ищем большего!

Он слегка довернул штурвал, и «Медуза», послушная и мощная, плавно и грациозно легла на новый курс, легко взбираясь на набежавшую волну.

И Алиса не сдержала улыбку. Широкая, беззаботная, сияющая. Она отставила бокал и подошла к нему, обняв сзади за талию и прижавшись щекой к его спине.

— Безумец, — прошептала она, и в этом слове не было ни капли упрёка, а лишь обожание и обещание следовать за ним хоть на край света.

Он рассмеялся, положил свою руку поверх её, и они помчались навстречу багряному закату на их прекрасном корабле. Их «райский квест» продолжался. И это было идеально.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец