В его глазах. Серия: Порно на глазах у мужа

Глава 1.

Мама всегда мне говорила: «Никогда не ходи в подозрительные места, особенно — поздним вечером», и была совершенно права. А ещё она предупреждала не дружить с Маринкой. Но именно подруга помогла мне тогда, когда срочно понадобились деньги.

Марина заверила, что работа простая: «Сиди себе и на звонки отвечай. Большого ума не требуется. И главное — с боссом не спорь, а то очень уж он вспыльчивый». План показался мне странноватым, но я всё-таки согласилась подменить Маринку на несколько смен, за которые платили больше, чем за месяц моей работы посудомойки в ресторане. Меж тем приближался срок оплаты нашей съёмной квартирки на окраине Москвы, а денег у меня уже не осталось — я всё отправила маме. Я не могла поступить иначе.

Тётя Маша позвонила на прошлой неделе и сказала, что маме стало хуже. Нужна срочная операция. Мама просила держать от меня всё в секрете, и тётя Маша оказалась меж двух огней: она боялась за родную сестру, но не могла спокойно сидеть и дожидаться её кончины. Я — фактически единственный кормилец в семье, на меня была вся надежда. Вот я и поехала на заработки в столицу, чтобы обеспечить своих родных, и упорно врала им, что устроилась здесь на хорошую должность в частную школу — преподаю английский и немецкий, которые знала почти в совершенстве.

Но на самом деле мои лингвистические познания никому тут не сдались. У меня всюду требовали какие-то особые дипломы, которых, конечно же, не имелось, ведь я обучалась языкам самостоятельно. Мама называла меня вундеркиндом, того же мнения обо мне были и учителя в школе. Но реальность оказалась куда коварнее: без сертификатов я никто, пустое место. Максимум, который мне удалось найти, — работа в должности посудомойки. И это, можно сказать, мне ещё повезло. Первый раз меня вообще обманули: агент взял деньги якобы за резюме и подбор должности, а потом благополучно пропал с ними, в смысле с деньгами.

Как устроилась Маринка в этот самый клуб, где платили такие громадные деньжищи, до сих пор не знаю. Она не распространялась, а я не допытывалась. В Москву подруга уехала первой, ещё два года назад и активно звала меня: «Аника, приезжай! Тут супер! Я тебе всё покажу!». Она и правда многое мне показала, чего в нашем родном крошечном городке отродясь не бывало: бары, рестораны, галереи — роскошная жизнь, которая всегда была мне недоступна.

И вот я тут, в Москве. С семи до пяти вкалываю за мизерную зарплату, таскаю тяжёлые поддоны с посудой, соскребаю остатки чужой еды, чтобы не засорить посудомоечные машины. Получаю жалование два раза в месяц, экономлю на всём, чём могу, и вру дорогим мне людям, что купаюсь здесь в богатстве и горя не знаю. Отлично, Аника, настоящий вундеркинд, так держать…

Выйдя из душного метро, я двинулась вверх по улице, как объясняла мне Маринка. Найти клуб оказалось просто: громадная табличка с надписью «Империал» светилась над входом, привлекая немало косых взглядов. Угрюмый шкафообразный охранник у двери добавлял колорита, заодно отпугивал лишних зевак. Я шмыгнула мимо него к магнитному замку.

— Добрый вечер, — сдавленно поздоровалась, соблюдая приличия.

— Куда это ты, детка? — уставился на меня дяденька суровым взглядом.

— Я вместо Марины сегодня. Она должна была предупредить… — пискнула я, роясь в рюкзаке в поисках карточки, которую мне дала подруга.

Охранник насупился, следя за моими действиями. Кажется, хотел меня спровадить, но наконец-то отыскался магнитный ключ. Я приложила карточку к считывающему устройству и быстро просочилась внутрь здания. Дядечка остался по другую сторону двери, а я очутилась в полутёмном помещении без окон, зато со множеством дверей.

Марина объяснила, что зайти я должна не с главного входа, и нарисовала путь к ресепшену, где мне предстояло дежурить всю ночь. О специфике заведения подруга упомянула только раз, назвав это место «клубом для своих», но вот что входило в понятие «свои» я пока так и не поняла.

Двинулась прямо по коридору, минуя ряд одинаковых дверей слева и справа. Затем нужно было повернуть вправо и подняться по лестнице. Я уже видела перед собой искомые ступеньки, как вдруг передо мной, словно бы из ниоткуда, возник высоченный мужик с плечами настоящего Геракла. Он перегородил мне дорогу своим могучим телом, что я не могла его никак обойти, и уставился на меня вопросительно, сверля небесно-голубыми глазами. В полутьме этот цвет особенно ярко выделялся, и было невозможно не обратить на это внимание, особенно, когда тебя настолько пытливо сверлят взглядом.

— Куда это ты? — задал он вопрос в таком тоне, будто бы мы были знакомы, но я видела его точно впервые.

— Н..на работу… — еле выдавила из себя ответ и попробовала его обойти.

— Новенькая что ли? — прищурился он, не пуская меня к лестнице.

— Ну, да… Первый день…

— Отлично, — заключил мужчина и схватил меня за предплечье жёстким хватом. — Пошли. Ты-то мне и нужна.

— Подождите!.. — негромко сопротивлялась я, пока незнакомец уволакивал подальше от цели. — Вы, наверное, не поняли!.. У меня!..

— У тебя всё будет хорошо, малышка, — ухмыльнулся наглец и втолкнул меня в одну из дверей, мимо которых я уже проходила.

Чуть не потеряв равновесие от неожиданности, я застыла посреди комнаты. Что за дела?.. Что происходит?..

— Ну, что стоишь? — мужчина склонил голову вбок с едкой улыбочкой. — Раздевайся давай.

—————————————

Дорогие читатели!

Добро пожаловать в мой первый горячий роман!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Очень надеюсь, он вам понравится, и вы останетесь со мной!

Для этого просто подпишитесь на мою страничку! Ваша поддержка очень важна для меня!

С любовью, Анна Ардо

Глава 2.

Застыв посреди незнакомого пространства, я всё никак не могла отойти от шока. Мужчина стоял непроходимой стеной между мной и входом, явно не собираясь просто так выпускать меня. Внутри поднялась волна страха.

Что ему нужно?.. Что он собрался со мной сделать?.. Может, он просто так странно шутит?..

Несмотря на ухмылку, поведение незнакомца не походило на шутку. Он чего-то ждал, а я терялась в догадках, какого чёрта от меня хотят.

— Долго ждать? — вновь оглушил он меня своим громоподобным басом и глянул на дорогие наручные часы. — Клиенты пожалуют через полчаса, а я не хочу подсовывать им «кота в мешке». Мне необходимо лично убедиться, что ты подходишь.

Внезапно он схватил меня за ворот куртки и рванул на себя.

— Татуировки есть? — задал он новый вопрос в повелительном тоне.

— Нет… — проронила я, чувствуя, как подкашиваются ноги.

Меня била мелкая дрожь, а по спине стекал холодный пот.

— Пирсинг? — уже чуть тише поинтересовался мужчина.

— Нет… — замотала я головой.

На все вопросы я отвечала честно и автоматически. В тот момент я едва ли могла логически сопоставить необходимость таких подробностей для должности рецепционистки.

Незнакомец почему-то нахмурился, как будто бы не поверил мне. Снова оглядел с ног до головы мою одежду: вытертая коричневая куртка из замши с капюшоном, старые джинсы, протёртые по низу штанин вовсе не для модного антуража, кроссовки, по которым давно помойка рыдала, спортивный рюкзак из секонд-хенда. Светлые волосы я завязала в небрежный кулёк на макушке, как делала всегда, когда шла на свою работу в ресторане. Маринка предупредила, что гости клуба будут меня видеть по пояс, поэтому под куртку я надела блузку, выданную по такому случаю подругой. Вещь показалась мне слишком откровенной из-за глубокого декольте, но я не стала спорить.

Мужчина потянулся к молнии на моей куртке и взялся за «собачку».

— Любишь, когда тебя раздевают? — улыбнулся он коварно. — Учти, что не все клиенты такие сговорчивые, как я.

Он расстегнул молнию одним движением и увидел ту самую блузку, которая и прежде меня смущала. А сейчас, под пристальным взглядом совершенно незнакомого мужчины, я вообще ощутила себя совершенно голой.

Оглядев моё декольте, он о чём-то задумался. Я же сгорала от стыда. Кажется, меня оценивали, словно товар на рынке.

— Надеюсь, сменная одежда у тебя в рюкзаке, — заявил мужчина. — Хватит тянуть, я хочу увидеть твой образ целиком.

— Но у меня нет никакой сменной одежды… — забормотала я растерянно. — Я собиралась работать так…

— Так?! — его глаза сверкнули совсем не по-доброму. — Ты издеваешься? Что у тебя за номер?! «Уличная оборванка»?! «Сиротка из приюта»?!

— Что?..

Он нёс какой-то бред, а я уже буквально теряла связь с реальностью.

— Ты вообще в курсе, что у меня тут элитное заведение?! — продолжал он ерепениться, вколачивая меня в пол своими возмущениями. — Что обо мне клиенты скажут, если я приведу им ВОТ ЭТО?! — на последних словах он ткнул пальцем в меня, отчего стало ещё более страшно и неловко. — Да уже завтра все начнут шептаться, что Станислав Адлер опустился на дно!

Боже…

Я чуть сознание не потеряла, когда поняла, кто передо мной. Станислав Адлер! Владелец клуба!

Именно о нём предупреждала Маринка. И если раньше я думала, что она слегка утрирует насчёт его вспыльчивости, то теперь осознала, что подруга старалась даже смягчить реальное положение дел.

— Простите… — лепетала я неразборчиво. — Я… Я не хотела… Марина ни о чём таком не предупреждала…

Выражение лица хозяина клуба вдруг переменилось и стало настороженным.

— Марина? — уточнил он, снова оглядывая меня.

— Ну, да…

— Так ты не стриптизёрша?

Наверное, глаза у меня чуть не выкатились из орбит.

Неожиданно Станислав расхохотался. А вот мне всё ещё было не до смеха.

— Ну, ты даёшь! — выпалил он, смеясь. — Что ты сразу-то не сказала? Я жду новую танцовщицу, которая обещалась сегодня прийти. Подумал, что это ты, — его проницательный взгляд в который раз осмотрел меня с ног до головы. — Ты бы как раз подошла.

— Для чего?

— Для моего важного клиента. Сегодня должны состояться переговоры, а всех прочих девиц он уже видел. Нужно порадовать чем-нибудь особенным… — и вдруг он прервался и замолчал. Мне совсем не понравилось это его молчание. Спустя долгую, будто бесконечную, минуту Адлер произнёс: — Значит, ты намеревалась поработать вместо Марины?.. Хм… А как ты смотришь на то, чтобы на один раз сменить специфику работы?

— В каком смысле? — я почти ничего не соображала, но интуитивно чувствовала, что предложение Станислава не сулит ничего хорошего.

— В прямом, — легко ответил он. — Всего за час ты заработаешь столько же, сколько за целую ночь на ресепшене. А чаевые… — Адлер пригнулся ко мне и загадочно прошептал: — А чаевые достанутся тебе целиком. Уверен, для такой милашки мой клиент достойно расщедриться на бонусы...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3.

Я инстинктивно попятилась назад. И без того нервы уже были накалены до предела, а этот мужчина только что окончательно вывел мою нервную систему из строя. Готовая разрыдаться от страха и непонимания, я сделала ещё шаг назад и наткнулась на что-то твёрдое.

Обернувшись через плечо, поняла, что позади находится круглая кровать, к тому же красного цвета. Я бы наверняка приняла её за какую-то другую мебель, если бы не накиданные с одного края подушки и свёрнутое в виде цветка одеяло. Выглядело всё довольно экзотично. Кроме того, я успела мельком оглядеть комнату. Здесь горел всего один источник света при входе, тоже алого оттенка, отчего все предметы, стены и потолок казались подёрнутыми кровавым туманом.

Экзотично… Если не сказать — жутко.

Тем временем Адлер достал мобильный телефон. Похоже, он пытался кому-то дозвониться, но не вышло.

— Чёрти что… — выругался он и вновь обратил внимание на меня. — Кажется, эта девица меня кинула.

Я догадалась, что он, вероятно, имеет в виду ту танцовщицу, которую ждал.

— Не берёт трубку? — робко предположила, продолжая озираться по сторонам.

Обстановка навеяла ещё больше страха, когда я разглядела в углу какое-то непонятное приспособление, похожее на спортивный снаряд «Конь», только в уменьшенном размере. У каждой из четырёх ножек снизу были пристёгнуты кожаные браслеты на цепочках. И тут же закралась мысль, что это какое-то изобретение для пыток, иначе как ещё это можно использовать?..

— Да и хрен с ней, — отвлёк меня от разглядывания «Коня» голос Станислава. — С такими динамщицами у меня разговор короткий. Вторых шансов я не даю, — он хмыкнул и вгляделся в мои глаза. — К тебе это тоже относится. Дважды предлагать не стану. Хочешь — соглашайся сейчас, пока я ещё добрый. А не хочешь — ступай на ресепшен. Ну, так что решаешь?

Похоже, прямо сейчас я должна была дать ответ на то, о чём едва ли имела даже смутного представления. Понятно одно — мне предлагают «живые» деньги, прямо здесь и сейчас. И хотя зарплаты за те три ночи, что я уже согласилась отработать тут вместо подруги, хватило бы на оплату моей доли за квартиру, по итогу на остальные расходы ничего бы не осталось. А в ресторане мне дадут жалование только через десять дней.

Конечно, я могла продолжить экономить. На основной работе у нас был предусмотрен паёк для сотрудников, и в свои смены я бы не осталась голодной. А в выходные… В выходные можно было бы перетерпеть. Подумаешь, каких-то два дня на голодной диете из воздуха и воды. От это ведь не умирают…

— А что конкретно надо делать? — всё-таки решилась я уточнить.

Просто на всякий случай, из чистого любопытства.

Адлер вновь нервно глянул на часы.

— Ничего особенного, — бросил он небрежно. — В моём клубе всё происходит исключительно по доброй воле, при этом соответственно оплачивается. Думаю, ты и сама прекрасно знаешь, как это происходит.

Увы, я понятия не имела, что тут творится, и о чём рассказывает Адлер. Немного успокоило то, что он упомянул про «исключительно добрую волю». Значит, мне ничего не угрожало. Или же меня вновь хотели надурить?..

Я была достаточно наслышана о печальных историях девушек, которые приезжали в столицу и попадали в разные неприятности. Мне и самой довелось нарваться на мошенника, но я хотя бы поплатилась только деньгами. А ведь бывают случаи и похуже. Москва — прекрасный город, если у тебя есть финансы и связи. У меня же не было ни того, ни другого. Снова угодить в неприятности не хотелось, однако и соблазн лёгкой наживы был необычайно велик.

«Бесплатный сыр бывает только в мышеловке», — припомнила я мамины наставления.

Но ведь мне и не предлагали «бесплатно». Мне предлагали быстро и без особого труда заработать свой кусочек «сыра».

Я поглядела на хозяина клуба с иного ракурса. Первое впечатление о нём было весьма пугающим. Ещё бы: такая гора мускулов и железной самоуверенности могла покоробить кого угодно. Но теперь я постаралась увидеть в нём иные грани. Станислав Адлер по-прежнему внушал страх, но что-то в его поведении и манере держаться уверяло и в том, что передо мной человек слова. Он не из тех, кто стремится надурить по мелочи. Скорее всего, предложение его корыстно, но не пахнет обманом.

— Ты так и собираешься отмалчиваться? — заговорил он вновь, не дождавшись моей реакции. — Ладно, ступай на ресепшен, там тебя Артур проинструктирует.

Он отвернулся и шагнул к выходу. Дверь уже открылась, и Станислав намеревался уйти, когда я бросилась к нему наперерез.

— Погодите, — решительно заявила, встав перед ним, как он ещё недавно не давал мне пройти.

Конечно, моё хрупкое тельце вряд ли бы стало для Адлера серьёзной помехой. Тем не менее, он притормозил и уставился на меня. Голубой взор вновь пронзил насквозь жестоким холодом, но на этот раз я не дрогнула.

— Я хочу попробовать, — выпалила настолько быстро, что сама испугалась собственных слов.

— «Попробовать»? — Станислав приподнял одну бровь. — У меня здесь не дегустационный зал, чтобы пробовать. Если ты даёшь своё согласие, то априори понимаешь всю суть игры и подчиняешься здешним правилам.

Правилам?.. О каких правилах речь?..

Похоже, он так и не понял, что я абсолютно ничего не знаю ни о клубе, ни о местных порядках. На что я подписываюсь?.. Но ведь, что бы то ни было, это займёт всего час — так, по крайней мере, сказал Адлер. Разве что-то плохое успеет случиться за какие-то шестьдесят минут?

— Вы хотели ответ, я вам его дала, — моё заявление, кажется, порадовало хозяина. Он даже слегка улыбнулся. — Или чего вы хотите? Чтобы я кровью расписалась?

Улыбка Станислава стала ещё шире. Он вдруг положил свою громадную лапу мне на плечо. Под её весом я даже слегка просела.

— А ты молодец, — сказал Адлер. — Быстро соображаешь. Люблю таких людей. Особенно — женщин. Значит, сработаемся, малышка. Как тебя зовут?

— Аника.

— Аника, — повторил он моё имя с затяжным «а», будто пробуя на вкус. — Сколько тебе лет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Девятнадцать.

— Надеюсь, ты не врёшь.

— Вам паспорт показать? — нахмурилась я.

— Покажешь, — вопреки ожиданиям, кивнул он и подтолкнул к выходу. — Но сначала пусть тебе Артур подберёт одежду. А затем я всё-таки лично удостоверюсь, что ты подходишь для своей маленькой миссии на сегодня.

Глава 4.

Пока шла по коридору в сопровождении хозяина клуба, успела триста раз пожалеть, что настолько бездумно дала согласие на что-то, о чём не имела ни малейшего представления. И всё-таки я не позволила страхам одолеть меня. Обещанное вознаграждение, как ни крути, перевешивало многие сомнения.

Конечно, я не из тех людей, кто согласен вообще на что угодно, лишь бы срубить куш побольше. Но ситуация, в которой я оказалась, сильно понижала планку дозволенного. К тому же я прекрасно понимала: если даже мамина операция пройдёт хорошо, понадобятся ещё астрономические суммы на реабилитацию. Прямо сейчас она боролась за свою жизнь, а я боролась за то, чтобы не дать умереть ни ей, ни себе.

Станислав привёл меня к ресепшену, за которым, по идее, и предполагалось находиться мне. Однако планы немного поменялись. А за стойкой в данный момент стоял какой-то высокий худощавый парень в чёрных квадратных очках. Он разговаривал по телефону, отпуская шуточки и хихикая время от времени, но при виде Адлера резко посерьёзнел и быстро закончил разговор.

— Ваша запись подтверждена. Ждём в гости. Приятного вечера, — сладко пропел он, вернул трубку на базу и тотчас повернулся к нам: — Здравствуйте, Станислав. А я смотрю, вы как раз с подмогой прибыли. Как вовремя! Я уже умаялся тут просиживать штаны.

Я на автомате оглядела его наряд и поняла, что штаны на нём и правда протёрлись. Правда, не на том месте, которое он имел в виду, а на коленях — парень был одет в модные джинсы, едва держащиеся на его узких бёдрах. Чёрная приталенная рубашка с алмазным черепом на спине обтягивала его стройное тело, тонкие руки украшали браслеты и кольца. Столько аксессуаров даже я себе никогда не позволяла.

— Это ты будешь подмогой, Артур, — прогремел Станислав и подтолкнул меня вперёд. — Приодень-ка девочку.

— Да вы шутник, — хихикнул Артур и скосил на меня глаза.

Я не видела, но почувствовала, что Адлер одним лишь взглядом дал понять пареньку, что шутить не намерен.

— Да легко! — тут же исправился Артур и подлетел ко мне. — Будет сделано в лучшем виде! А к чему, кстати, готовим?..

— Золотницкий скоро приедет.

— Оу!.. — парень от неожиданности прикрыл рот ладонью.

— У тебя пятнадцать минут, — безапелляционно отрезал Станислав и смерил меня каким-то многозначительным взором. — Потом сразу ко мне приведёшь.

— Без проблем, — закивал Артур.

Адлер тут же ушёл, а этот парень внезапно схватил меня под локоть, что чуть куртку мою не порвал.

— Боже! Боже! — забормотал он себе под нос, таща меня прочь в какую-то коморку. — Что за ночь сегодня такая?! Полнолуние?! Кира! — зашипел он куда-то в угол. — Подежурь на рецепции!

После чего поволок меня дальше, втолкнул в ближайшую дверь, за которой оказалось что-то вроде гардеробной, очень тесной и душной. Артур развернул меня к себе лицом.

— Объясни мне, как так получилось, что ты пришла без наряда?! — почти взвизгнул он, хватаясь за голову. — Ты что, в первый раз танцуешь?! Или тебя по дороге ограбили?!

— Да я вообще не танцую… — ошарашенно проговорила я.

А у моего собеседника глаза чуть не стали шире линз его очков.

— Точно полнолуние, — выдохнул он. — И ни грамма косметики! Боже!..

Артур кинулся к вешалкам, стал что-то судорожно искать, бормоча нечто неразборчивое. То ли матерился, то ли молился — я так и не поняла.

— Артур… — аккуратно позвала его.

В этот момент он выдернул какое-то платье и с размаху приложил ко мне.

— Это должно подойти. Давай быстрее, переодевайся. Живо-живо!

Я принялась стаскивать куртку, едва осознавая, что, вообще, происходит.

— Ну, что ты копошишься? — нервничал Артур и уже вознамерился расстегнуть на мне джинсы.

Разумеется, я тут же шарахнулась в сторону.

— Ты что делаешь?! — взвизгнула от неожиданности.

— Ой, ну, прекрати, — закатил он глаза. — Я тут девочек по десять раз на дню переодеваю.

И снова попытался приблизиться, но я выставила вперёд руку.

— Я сама.

— Ладно, — Артур поднял раскрытые ладони вверх.

Торопливо оглядевшись, я не нашла тут ни занавесок, ни примерочных, где можно было бы скрыться.

— Отвернись, пожалуйста, — попросила его.

— Боже, — Артур снова закатил глаза, но мою просьбу исполнил.

Пока я стаскивала джинсы и кроссовки, он нервно сопел и нервничал, кажется, не меньше моего.

— А кто такой Золотницкий? — спросила я, пытаясь одновременно понять, как надевается это платье.

Оно было довольно простым — из тонкой ткани с открытой спиной, но длина показалась мне чересчур короткой. Поначалу я искала молнию, но наконец догадалась, что никаких застёжек на платье нет — ткань отлично тянется.

— Деловой партнёр Станислава, — нехотя ответил Артур. — Ему принадлежит доля в этом клубе. Адлер хочет выкупить всё целиком, чему мы все будем несказанно счастливы.

— Да, почему?

— Потому что Оскар Золотницкий — жлоб, какого ещё поискать, — Артур слегка повернул голову: — Ну, ты скоро?

— Сейчас-сейчас! Не смотри! — кряхтела я, безуспешно пытаясь разровнять на себе платье, но в такой обстановке меня собственные руки не слушались.

— Да давай уже помогу, — не выдержал он и всё-таки принялся бесцеремонно лапать меня.

Я взвизгнула, но тут же успокоилась, поняв, что Артур реально старается помочь, а не задумал что-то неприличное.

— Боже, девочка, ты так реагируешь, как будто и правда первый раз на работу пришла, — засмеялся он и чуть отошёл в сторону, чтобы оценить посадку наряда.

— Представь себе, — огорошила я его, — в первый.

Артур, видимо, принял мои слова за шутку. Но моё серьёзное выражение лица быстро разубедило его.

— Первый раз и сразу в «Империал»? — удивился он. — Да ты родилась под счастливой звездой, крошка.

— Меня Аника зовут.

— Окей, Аника, — Артур улыбнулся и кивнул подбородком на туалетный столик в дальней части коморки. — Садись. Сейчас нарисуем тебе сногсшибательный мэйк.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Спорить я не стала и заняла указанное место в кресле. Артур встал позади меня, и теперь мы вдвоём смотрели в зеркальное отражение. Парень запустил свои тонкие пальцы мне в волосы и вытащил «крабик», который удерживал пучок. В ту же секунду пряди осыпались мне на лицо. Артур их осторожно взъерошил.

— Твой натуральный цвет? — поинтересовался он будто бы с завистливыми нотками в голосе.

— Ну, да, — я пожала плечами.

— Очень хорошо…

Я заметила, что он вновь пристально изучает меня в зеркале.

— Да ты красотка, Аника, — почему-то с удивлением произнёс Артур, снова проводя руками по моим волосам. — Боже, как же я сразу-то не заметил? А у Станислава глаз-алмаз... Впрочем, я и не сомневался. Где же он тебя откопал?

— Я сама пришла.

— Вот как? — он приподнял брови и приступил к макияжу.

Сначала обрызгал мне лицо какой-то водичкой, потом протёр салфеткой, затем стал наносить тон быстрыми точными движениями настоящего профессионала.

— На самом деле я должна была просто заменить на сегодняшнюю ночь Марину Лазареву, — наконец, призналась я в чудесной природе своего появления.

— Серьёзно?! — Артур аж слегка подпрыгнул.

— Серьёзней не придумаешь. Станислав принял меня за девушку-танцовщицу, которая не пришла. Он предложил мне побыть вместо неё. Я согласилась, хотя даже танцевать толком не умею.

Я вздохнула, стараясь не смотреть за тем, что происходит в отражении. Если это будет фиаско, то пусть я об этом узнаю как можно позднее.

— Не волнуйся, — подбодрил меня парень. — Золотницкому не особенно нужны танцы. Ему интересны… немного другие форматы.

Он засмеялся. А мне вот давно уже было не до смеха.

— Артур, ты можешь мне рассказать об этом клубе? Хотя бы в общих чертах. Что я должна буду делать?

Он остановился на секунду и вновь занялся макияжем, но уже без улыбки.

— Ты совсем ничего не знаешь об «Империале»?

— Ничего.

Мы встретились взглядами в отражении. Артур увёл глаза первым.

— Даже не знаю, с чего начать в таком случае… — проговорил он неуверенно.

— Я согласилась на это ради денег, — созналась я, чувствуя, как краснею. — Адлер обещал хорошо заплатить…

— Не беспокойся, заплатит, — без тени сарказма ответил Артур. — Но ты хотя бы имеешь какое-то представление о культуре БДСМ?

— Б… С… Что?..

— Ясно, — коротко подвёл он итог и откашлялся. — Всё, что могу сказать — тебе предстоит жаркая ночка, Аника.

Мы вновь посмотрели друг на друга через зеркало, затем я повернулась, чтобы увидеть реальное выражение его глаз. И то, что я там прочла, меня совсем не порадовало.

— Артур… — начала я нервно.

— Спокойно, — прервал он. — Выдохни. Я сейчас всё объясню тебе в двух словах.

Глава 5.

Чужое платье, чужая обувь, чужие стены и совершенно чуждые мне фантазии, которые я вряд ли могла бы себе вообразить. Просто не додумалась бы до такого. Но теперь я находилась во всём этом, и обратного пути не существовало.

Может, стоило сразу дать дёру, как только Артур расшифровал мне непонятную аббревиатуру — БДСМ: Бондаж, Доминирование, Садизм, Мазохизм. Каждое из этих слов внушало откровенный страх. Но я почему-то не пошевелилась даже, только моргать перестала и дышать тоже.

— Водички принести? — заботливо осведомился мой новый знакомый.

— Нет, не надо. Продолжай.

Артур рассказал немного, а поняла я ещё меньше. Доминанты, Сабы, подчинение, удовольствие… Последнее явно выбивалось из логического ряда. Однако я сделала над собой усилие и кивнула, когда Артур напомнил, что Станислав хотел меня видеть, когда мы закончим приготовления. А закончили мы довольно быстро.

Я встала из кресла совершенно другим человеком. Последний раз посмотрела в зеркало и увидела какую-то абсолютно незнакомую девушку, не себя. Волосы Артур уложил мне в высокую причёску, которая была элегантной и небрежной одновременно — несколько прядей свободно ниспадали к лицу, слегка касаясь обнажённых плеч. Тонкие лямки платья были почти незаметны. Ткань ощущалась как вторая кожа и не сковывала движений, но я всё равно чувствовала себя неуютно. Особенно, когда влезла в туфли, оказавшиеся размером больше.

— Увы, это самые маленькие, — покачал головой Артур. — В следующий раз, надеюсь, ты будешь блистать в собственном наряде от «Армани».

И подмигнул мне игриво. У меня не хватило сил ответить ему тем же. Я вся обратилась натянутой струной.

— Постарайся просто расслабиться и приятно провести время, — наставлял меня Артур, когда мы понимались на этаж выше, чтобы добраться до кабинета Адлера. — И Оскар, и Станислав — опытные Доминанты, они умеют обращаться со своими хрупкими игрушками.

Он улыбнулся, снова пытаясь меня подбодрить. А у меня в голове билась всего одна мысль: выйду ли я отсюда живой? И, если выживу, что придётся стерпеть?

— Меня будут бить? — тихо спросила я, выходя из лифта вслед за Артуром.

— Аника, — он повернулся, взял меня за плечи и аккуратно встряхнул, — ты красавица. Никто не сделает с тобой того, чего ты не хочешь. Но… — Артур специально выделил это «но», и я поняла, что дальнейшие его слова меня не порадуют: — Но, если ты хочешь получить достаточно чаевых, будь послушной девочкой.

Мы подошли к массивной дубовой двери с чёрной табличкой «Адлер». Артур дважды постучал по полотну костяшками пальцев. Сделал мне какой-то знак глазами, который я не смогла истолковать. И, когда с другой стороны раздалось негромкое: «Войдите», вошёл первым. Я осталась за его спиной, боясь заглянуть внутрь кабинета хозяина клуба.

— Девушка готова, — услышала я голос Артура.

Одновременно сердце моё зашлось в тревожном биении.

— Ну, так пусть проходит, — бас Адлера завибрировал по стенам, хотя говорил он спокойно, тем не менее, меня как будто током шарахнуло.

— Аника… — вкрадчивый шёпот заставил меня оторвать глаза от пола. Артур смотрел на меня с какой-то нежностью. — Удачи, малышка.

Я хотела сказать ему: «Спасибо», но слова застряли в горле. И я просто шагнула вперёд — в неизвестность. Очнулась лишь тогда, когда дверь за моей спиной хлопнула, оповещая о том, что вот теперь я точно не могу никуда бежать.

В кабинете повисла тишина. Станислав сидел за столом неподвижно. Его невозможно-голубые глаза были устремлены ко мне. Даже если бы я умела читать по взгляду, взгляд этого мужчины остался бы для меня непостижимым, потому что рассматривал он меня и заинтересованно, и безразлично, сосредоточенно, но вместе с тем будто бы пронизывал насквозь. Я чувствовала и холод, и жар одновременно. Как ему это удавалось?

Вдоль позвоночника стала стекать капелька пота. Я ощущала, как она скользит миллиметр за миллиметром, точно повторяя траекторию движения глаз Станислава — он надолго задержался на моём лице, а затем стал спускаться вниз к шее, по ключицам, к солнечному сплетению и дальше, медленно и неторопливо.

Вдруг Адлер встал из-за стола. Подошёл близко-близко. Мне пришлось задрать голову, чтобы наш контакт глазами не прерывался. Он осторожно коснулся моей щеки, еле-еле. Скорее я просто почувствовала тепло, исходившее от его пальцев. И тогда внезапно поняла, что меня бьёт озноб, будто от холода, хотя в кабинете было даже жарко.

— Не смотри в глаза, — произнёс Станислав.

— Ч..что?..

— Не смотри в глаза Оскару, когда будешь сегодня с ним.

— Х..хорошо, — от волнения я запиналась и боялась сказать что-то не то.

— Почему тебя трясёт? — Адлер склонил голову в бок.

— Я… Наверное, нужно было предупредить сразу… — проронила вполголоса.

— О чём?

— О том… — я судорожно сглотнула. — О том, что у меня нет опыта.

— Я и так это понял, — Станислав опустил голову к другому плечу, словно разглядывая меня под разными углами. — Но ты ведь хочешь попробовать?

Сделав глубокий вдох, я осторожно кивнула в знак согласия.

— Расскажите, пожалуйста, что я должна буду делать.

— То, что тебе велят. Но прежде ты должна озвучить свои табу, — ответил Адлер.

Табу… Артур уже произносил это слово. Пугающее слово, от одного звучания которого я покрывалась мурашками.

— Это может быть что угодно, — вспомнила я слова своего экспресс-наставника. — Например, нельзя прикасаться к каким-то частям тела или, скажем, запрет на анальное проникновение…

Не знаю, как меня тогда не вывернуло наизнанку, когда я уже совершенно всерьёз поняла, что речь идёт вовсе не о безобидных развлечениях. Пожалуй, самым страшным открытием для меня стало то, что такие игры могут закончиться… сексом.

— У тебя нет никаких табу? — удивился Станислав, не дождавшись моего ответа.

— Есть, — выдохнула я.

— В таком случае я слушаю.

Собравшись с духом, я произнесла:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Никакого секса.

После такого заявления было логичным, что Адлер тут же откажется от своей идеи и быстро найдёт мне замену, ведь, по словам Артура, большинство девушек, обслуживавших хозяев клуба, были совсем не против подобных взаимодействий.

— Вот как? — Станислав, к моему удивлению, не разозлился, а скорее удивился. — Можно узнать, почему? У тебя есть парень, и ты хранишь ему верность?

— Нет, — выдохнула я, ощущая, как полностью покрываюсь гусиной кожей под его изучающим взором. — У меня нет парня. И… никогда не было.

Вновь повисла тишина.

Адлер вгляделся в моё лицо. Сделал шаг и оказался у меня за спиной. Волна тепла прошлась по моей коже. Возможно, он провёл ладонью вдоль моего тела, не касаясь. От этого ощущения я инстинктивно выпрямилась. Станислав обошёл по кругу и снова очутился ко мне лицом к лицу.

Затем дотронулся указательным пальцем моего подбородка и слегка приподнял.

— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — произнёс он тихим утробным голосом, в котором, тем не менее, прозвучала сталь.

— Почему? — спросила я, не понимая, что он имеет в виду.

— Ты ведь подруга Марины? — зачем-то уточнил он.

— Да, мы подруги и соседки.

— Хм… — Адлер на секунду задумывался. — А ещё говорят: «Покажи мне кто твой друг, и я скажу, кто ты».

Он усмехнулся собственным мыслям, а мне стало совсем не по себе в тот момент. Это какой-то намёк?.. Почему он говорит загадками?..

— У тебя ещё будут пожелания или запреты? — задал он новый вопрос, выведя меня из транса.

— Артур говорил про стоп-слова…

Станислав утвердительно кивнул:

— Какое выбираешь стоп-слово?

Я растерянно огляделась по сторонам, уже догадавшись, что должна дать какой-то внятный ответ. Выглядеть абсолютно безмозглой не хотелось. Взгляд зацепился за фоторамку на столе хозяина кабинета. Что там изображено, я не увидеть не могла — фото было повёрнуто в другую сторону. Но зато у меня появилась единственная вменяемая идея.

— Рамка, — ответила я уверенно. — Моё стоп-слово — рамка.

Адлер глянул через плечо, наверняка понял, куда я смотрела, и улыбнулся.

— Отличный выбор, Аника, — он бросил взгляд на часы и сообщил: — Оскар задерживается и будет позже. У нас с тобой ещё есть время на маленькую экскурсию по клубу. Ты не против? Заодно узнаешь кое-что о нашем увлекательном мире.

———————————————————————

Дорогие читатели!

Очень-очень прошу вас! Обязательно поставьте книге звёздочку и не забудьте добавить в библиотеку!

Эта история пишется для вас совершенно бесплатно! Пожалуйста, поддержите мой труд! Обещаю вам горячую и увлекательную историю!

Всех благодарю от всего сердца!

С любовью, Анна Ардо.

Глава 6.

Терять мне было уже нечего. Я согласилась, возможно, только чтобы отсрочить тот самый момент, когда начнётся «игра». Так выразился Артур: «Это просто игра». Из его уст такая формулировка прозвучала действительно игриво, вот только моё воображение уже населили самые страшные мысли.

Станислав предложил мне свой локоть. Я взяла его под руку, мгновенно ощутив, сколько силы сосредоточено в его атлетическом теле, и запретила себе думать о том, каким может быть этот мужчина без одежды, обнажённым — и физически, и душевно. От него исходило нечто, что не поддавалось описанию. Может, у меня не самый богатый словарный запас, а может, я просто понятия не имела и боялась даже предположить, кто этот человек — что стоит за его тяжёлым всепроникающим взором.

— Неужели подруга ничего не рассказывала тебе о месте, где работает? — поинтересовался Станислав, сопровождая меня по коридору с приглушённым светом.

Когда мы проходили небольшой отрезок пути, освещение за нами гасло, что нагнетало ещё более щекотливую атмосферу. Впереди и позади — тьма, прямо как в моей реальной жизни.

— Мы нечасто совпадаем по времени. Марина работает почти всегда вечером или ночью, а мои смены днём и утром, — объяснила я почти шёпотом.

Хоть и мы и находились наедине, у меня было полное ощущение, что вокруг нас витают какие-то демоны. Разумеется, ничего подобного быть не могло. Но страх заставлял моё воображение рисовать самые безумные картины.

— И где же ты работаешь? — спросил Адлер.

Он остановился и нажал светившуюся кнопку на стене. Раздался какой-то тихий звук — словно кто-то приоткрыл форточку, и задул ветер.

— В ресторане, — коротко ответила я, молясь, чтобы Станислав не стал уточнять, на какой именно должности.

Да, нет ничего позорного в том, чтобы честно зарабатывать на жизнь так, как умеешь. Я ведь никого не обманывала и не грабила, даже ни одной ложки из ресторана не стянула ни разу, хотя Маринка считала этот скорее моим недостатком. «Хочешь жить — умей вертеться», — её пожизненный девиз. Может, ресторан бы и не обеднел от парочки сворованных столовых приборов, но вот моя собственная совесть не простила бы такого.

К счастью, Адлер не стал любопытничать о моей должности, но спросил:

— Что за ресторан?

— Зачем вам? — напряглась я.

— Вдруг он принадлежит мне, и я сейчас вынуждаю работать свою же подопечную сверх нормы, — он улыбнулся. — А я, знаешь ли, забочусь о тех, кто работает на меня.

Я тоже не сдержала улыбки.

— Это вряд ли. Я знаю нашего владельца.

— Так ты назовёшь мне это секретное место?

Что-то негромко стукнуло, и сплошная стена перед нами внезапно раскрылась широким проходом. Лифт… Это был лифт, но не тот, в котором я добиралась на верхний этаж вместе с Артуром.

— «Аист», — всё-таки ответила я.

Станислав шагнул внутрь кабины, потянул меня за собой. Он вставил в углубление на панели какую-то штуку вроде толстого короткого карандаша. Проследив за моим взглядом, Адлер пояснил:

— Это ключ. Такой есть только у меня и у Оскара. Но после сегодняшней ночи, полагаю, останется только у меня, — он проницательно посмотрел мне в глаза. — Надеюсь, ты понимаешь, что можешь сыграть серьёзную роль в том, как пройдут переговоры. Артур ведь наверняка насплетничал о том, какие изменения ждут клуб.

— А вам не страшно? — неожиданно вырвалось у меня.

Кажется, Станислав не понял моего вопроса и вскинул брови.

— И чего же мне бояться?

Двери лифта закрылись также бесшумно, как и открылись. Началось движение, но я так и не поняла — вверх или вниз. По идее, в здании было гораздо больше этажей, но «Империал» занимал только два — первый и цокольный.

— Например, того, что я не справлюсь…

Зря я это, конечно, сказала. Ведь для себя уже решила, что пойду до конца, чего бы мне это ни стоило. Не последнюю роль в таком решении сыграли деньги, но были и другие причины. Можно приписать к ним любопытство, интригу и загадочную атмосферу, что окружали это место. Однако я ощущала ещё нечто, зовущее меня навстречу безумию.

И если бы сейчас Станислав вдруг передумал и отослал меня прочь, я бы расстроилась. Но он, вопреки опасениям, лишь одарил меня улыбкой:

— Я редко шибаюсь в людях. У меня хорошо развита интуиция. К тому же мне нужна «новая кровь».

— Кровь?.. — не поняла я, а сердце моё в тот момент пропустило удар.

— Оскар падок на всё новое, — объяснил Адлер. — Ему быстро надоедает одно и то же: одна и та же еда, один и тот же бизнес, одни и те же женщины…

Мы вышли из лифта и очутились в ещё одном коридоре. По ощущениям, он был гораздо у́же, чем предыдущий, и здесь не было лампочек или светильников. Вместо них пространство освещали работающие плазменные панели от пола до потолка. Некоторые из них были включены, другие зияли чёрными дырами. Что транслировали на включённых экранах, я пока не увидела. Вокруг стояла гробовая тишина.

— Что это?.. — проронила я, испугавшись ещё сильнее.

— Секретное место для тех, кому нравится наблюдать, — демонически улыбнулся Адлер и потянул меня поближе к первому экрану.

Я застыла при виде того, что открылось моему зрению. Шок, который я испытала, сложно было с чем-то сравнить.

На экране были люди. Трое людей — мужчина, женщина и ещё один мужчина. Из всех троих условно одетой можно было бы назвать лишь девушку, но и то наряд её не скрывал ничего из того, что обычно хотят прикрыть.

— К..как это понимать?.. — запнулась я от потрясения.

Адлер находился позади. Он встал ко мне вплотную. Своей почти полностью обнажённой спиной я чувствовала ткань его дорогой рубашки.

— Очень просто, — выдохнул он мне в волосы. — Перед тобой те, кто не боится своих тайных желаний.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7.

Я застыла, не зная, как реагировать. Волны мурашек то и дело пробегали по всему моему телу. Сам воздух, которым я дышала, казался наэлектризованным. То, что творилось передо мной было омерзительно, грязно, жестоко и… восхитительно. Я никак не могла отмахнуться от восторга, вскипятившего мою кровь наряду с другими волнующими чувствами. Большинство из них были неприятны и ощущались жестоким протестом. Однако именно восторг расширял до предела мои глаза и заставлял внимательно смотреть. Так дети впервые глядят цирковое представление, так впервые садишься на захватывающий дух аттракцион — кричишь, боишься и вместе с тем жаждешь ещё…

В комнате на экране была кровать, и трое людей использовали её вовсе не для сна. Девушка стояла на четвереньках. Её тело обвивали какие-то кожаные ремешки, на глазах была чёрная маска с кошачьими ушками, на шее — что-то вроде собачьего ошейника, от которого тянулась длинная серебристая цепочка. Ажурные чулки подчёркивали стройные ноги. Несмотря на скрытую половину лица, девушка несомненно было привлекательной, а её фигура отличалась удивительной гибкостью и изяществом.

Позади девушки стоял на коленях один из мужчин — рослый, худощавый брюнет. Его правая рука крепко держала талию красавицы в маске, вторая натягивала цепочку, заставляя девушку изгибаться, а бёдра его ритмично двигались. Другой мужчина находился с противоположной стороны. Девушка ублажала его ртом. Звук отсутствовал, но по движениям губ я видела, что мужчины что-то говорят.

Всё происходящее немного походило на видеоролик, который мне однажды показывала Маринка. Она тогда уже жила в Москве, но вернулась на некоторое время домой. У неё уже появился новый мобильный телефон, каких в нашем захолустье никто отродясь не видал — у него было два дисплея, один из которых цветной, а второй располагался на верхней крышке. Мобильник открывался, как палетка с тенями, — одним лёгким движением. А возможности устройства поражали: можно было слушать музыку и смотреть видео прямо на этом экранчике.

Подруга похвасталась своим «трофеем» — двухминутным роликом, на которым одна девушка держала в руках два огромных мужских достоинства шоколадного цвета. Я тогда вскрикнула и отвернулась.

— Фу! Гадость! Убери! Как ты можешь такое смотреть?! — я чуть не расплакалась от переполнивших эмоций.

Маринка равнодушно пожала плечами и просто выключила видео, но впредь больше не пыталась меня шокировать чем-то подобным.

Вот и сейчас первой моей реакцией было желание поскорее отвернуться. И всё же я не отвернулась.

— Правда, завораживает? — тихо произнёс Адлер.

— Это… Это… — я не знала, что именно хочу сказать, но совершенно точно не желала выглядеть порочной девкой, которой нравятся подобные зрелища. — Это слишком…

Другого определения я не подобрала, чтобы не солгать, но и не наболтать лишнего.

— Слишком? — переспросил Станислав. — Слишком прекрасно? — он усмехнулся.

— Слишком жестоко, — вырвалось у меня при виде того, как подавилась девушка, когда мужчина слишком глубоко вошёл ей в горло.

Он дёрнулась и, кажется, вскрикнула. Другой же мужчина лишь сильнее натянул металлический поводок. Возможно, ещё немного и девушка бы задохнулась. Мне стало её невообразимо жаль.

— Жестоко… — снова повторил за мной Адлер. — Разве?

— Ей же больно, — наконец, я обрела голос и почти возмутилась, но взгляда от экрана не оторвала.

— Поверь, ей очень, очень, очень хорошо…

С этими словами хозяин клуба дотянулся до панели на стене, которую я раньше не замечала. Что-то нажал, и в коридоре раздался звук — нечёткий, с помехами, словно говорили в микрофон на отдалении.

— О, боже, да! — воскликнул женский голос, который мне сложно было сопоставить с тем, что вижу.

По подбородку девушки струилась слюна, глаза её закатились. Мужчина, стоявший перед ней, вцепился в её густые длинные волосы, а затем… Я не знаю, как это описать. Он… он ударил её по лицу открытой ладонью.

— Ещё… — раздался голос девушку, но я подумала, что это просто наложение звука — она ведь не могла произнести подобного. Не могла!..

Вторая пощёчина пришлась на другую щёку. Голова девушки отлетела в сторону, но, поскольку мужчины держали её, лицо быстро вернулось в то же положение.

— Ещё… — она опять это сказала.

— Шлюха! — оскалившись, выпалил мужчина и вдруг… поцеловал её.

— Да, мой Господин, я — твоя шлюха, — произнесла девушка, как только смогла говорить, после чего мужчина снова вставил ей в рот свой член.

Адлер выключил звук, вновь стало тихо.

— Вот видишь, Аника, — голос Адлера прозвучал прямо возле моего уха, — как я и сказал, дама прекрасно проводит время.

Я стояла, как вкопанная, не могла пошевелиться. Действо на экране продолжалось, а я по-прежнему наблюдала за ним.

— Для чего вы здесь крутите порно? — спросила я Станислава, надеясь получить хоть какие-то разумные ответы.

— Порно? — как будто бы удивился он.

— Конечно. Это ведь запись. Актёры соглашаются на что угодно за деньги…

— Это не запись, — прервал Станислав. Его горячее дыхание обожгло мне щёку, будто я только что тоже получила пощёчину. — Это прямой эфир.

— Что?.. — такого точно быть не могло, невозможно. — Хотите сказать?..

— Да, это происходит здесь и сейчас, прямо в этом здании, в одной из приватных комнат.

— То есть вы установили скрытую камеру?! — я готова была возмутиться уже по другому поводу.

— Условно-скрытую, — спокойно объяснил хозяин. — Эти люди были предупреждены о том, что ведётся трансляция. И они согласились.

— Но — зачем?..

— Видишь ли, — его голос стал ниже и приобрёл лёгкую хрипотцу, — некоторым нравится только участвовать, другим нравится быть в каком-то смысле на сцене, чтобы за их действиями наблюдали. А другие предпочитают оставаться зрителями. Именно для них был придуман этот секретный коридор. Если гость пожелает, он может остаться тут и наблюдать за несколькими действиями одновременно. А может уединиться и…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Какой ужас! — не сдержалась я. — Подглядывать за другими — это… Это…

— Но ты ведь подглядываешь, — Адлер перешёл на шёпот, но почему-то я стала слышать его ещё отчётливее, чем прежде. Он словно говорил прямо в моей голове. — И тебе это нравится…

Я не заметила, как его рука очутилась на моей талии и начала спускаться всё ниже и ниже к краю платья. Прикосновение было почти невесомым, но будто захватывало меня целиком, точно я полностью находилась во власти этого мужчины, и он мог сделать со мной всё, что пожелает.

— Стало быть, этот клуб — обычный бордель, — еле выдавила я из себя очередное возмущение, когда внутри распадалась на части от нереальности происходящего и противоречивых эмоций.

— О, нет, — вкрадчиво шепнул Адлер. — «Империал» — место, где сбываются мечты. Любые мечты. Даже самые порочные.

Его пальцы добрались до моего обнажённого бедра и заскользили дальше по незащищённой коже.

Тем временем трио на экране сменило позиции. Теперь девушка лежала на постели спиной. Мужчина, которого она удовлетворяла ртом, отныне находился между её широко расставленных ног. Голова девушки свисала с края кровати, а другой мужчина делал то же, что и предшественник, но уже стоя коленями на полу.

— Это и называется — бордель, — упрямо ответила я, чувствуя, как ладонь Станислава обхватывает моё колено. А после этого траектория изменилась на обратную, и рука Адлера поползла опять вверх. — Мужчины платят женщинам, чтобы они исполняли их грязные желания…

— Они платят мне, — перебил Станислав. — Причём и мужчины, и женщины, — в этот момент его пальцы легонько приподняли край платья, ткань стала задираться, но я не пошевелились. А хозяин клуба продолжил шептать мне на ухо: — Понимаешь, Аника, у меня, как и у тебя, есть свои табу. И одно из них схоже с твоим, — шёпот стал едва слышен: — Никакого секса… за деньги.

— Я… не понимаю, — проронила дрожащим голосом, почувствовав его руки в опасной близости от моего белья. — Что вы делаете?..

— Только то, чего ты хочешь, — ответил он, почти ласково. — Как и все, кто приходит в «Империал». Как эта женщина, как эти двое мужчин…

Я смотрела в экран и уже отказывалась верить собственным глазам. Один из мужчин лёг спиной на постель. Девушка оседлала его сверху. А другой… Не знаю, как объяснить… В общем, он оказался позади девушки и тоже вошёл в неё…

Вся троица словно превратилась в единый похотливый организм. И, кажется, все они в тот момент кричали в голос.

— Хочешь, включу звук? — спросил Адлер.

Я инстинктивно сжала бёдра. Мне хотелось его оттолкнуть, но вместе с тем хотелось, чтобы Станислав продолжал действовать, сделал ещё что-нибудь…

Что?.. Не знаю. Возможно… Нет, я не могла о таком думать, но воображение само подсказывала постыдные фантазии.

— Нет, — выдохнула я, хотя больше всего в ту секунду желала ответить: «Да!».

— Нет? — переспросил Станислав недоверчиво. — Тебе нравится наблюдать в тишине?

— Прошу вас… — почти зарыдала я, когда он стал отодвигать край моих трусиков.

— О чём ты просишь, Аника?..

О чём… Я просила его прекратить эту пытку. Сделать хоть что-то, чтобы меня прекратило так трясти.

Мужские пальцы скользнули по нежным лепесткам. Лишь тогда я осознала, что вся мокрая. Не от пота. А от возбуждения.

Адлер легонько провёл подушечкой пальца, раздвигая мои нижние губы.

— Не надо, — произнесла я на выдохе.

Он застыл. Движение прекратилось.

— Уверена? — спокойно задал вопрос Станислав.

«Нет! — забилось в моей голове. — Нет, не уверена!»

Глава 8.

— Да, уверена, — ответила я, вопреки собственным желаниям. — Остановитесь.

Адлер тотчас убрал руку. Спокойным жестом вернул платье на место. А я мгновенно ощутила пустоту и холод. И очень пожалела о собственных словах.

Почему я сказала именно так? Ответ был совершенно очевиден — из-за страха. Вот только объяснить природу этого страха я не могла даже самой себе. Или точнее — могла, но боялась объяснений ещё больше.

— В других ситуациях используй стоп-слово, — окатил меня ледяным тоном Станислав.

Я инстинктивно повернулась к нему. Меня ещё потряхивало, но теперь уже как-то иначе.

— В каких?..

— В любых, которые касаются взаимодействий с Тематиками, — ровно пояснил он, будто ничего и не было между нами минуту назад. — В мире БДСМ ответ «нет» — ничего значит. Можно сколько угодно просить остановиться, но Доминант не остановится. Потому что единственный сигнал, который требует немедленной остановки, — стоп-слово. Его никогда нельзя забывать. Повтори своё.

— Рамка, — выдохнула я, не задумываясь.

— Отлично, — кивнул Адлер и вновь вложил мою руку под свой локоть.

Не дрогнув, он прошествовал дальше вдоль стены с экранами. Безумное трио осталось позади. Следующий экран не горел, но два других работали.

На первом оказалась пара. Мужчина был прикован по рукам и ногам к приспособлению, очень похожему на то, что я видела раньше — в той комнате, где Станислав требовал у меня раздеться. Не исключено, что это и была та самая комната. Партнёрша мужчины хлестала его чем-то вроде мухобойки, только изящной и маленькой. При каждом ударе несчастный пытался открыть рот, что было невозможно, так как между зубов его находился кляп в виде шарика на ремнях, застёгнутых на затылке мужчины.

Адлер притормозил и пояснил с безразличным видом:

— Как видишь, желания людей могут быть весьма разнообразны.

— И эти двое… — осторожно проговорила я. — Тоже платят деньги за…

Тут я запнулась, не зная, как правильно сформулировать вопрос.

Станислав подхватил:

— За то, чтобы я предоставил им безопасное пространство для их развлечений.

— Но они ведь могут… Ну… Например, закрыться дома…

— Не у всех дома есть возможность поставить станок для фиксации. Да и не у всех стены со звукоизоляцией, — Адлер хищно сверкнул в полутьме голубыми льдинками своих глаз. — А ведь так хочется иногда покричать, не сдерживаясь…

Меня слегка передёрнуло при мысли, насколько громко сейчас кричит этот мужчина. Наверняка ему приходится несладко. А он ещё деньги за это заплатил…

— Кроме того, — продолжал Станислав, уводя меня к следующему экрану, — некоторые из этих людей состоят в браке. Но их законные супруги по какой-то причине не разделяют подобных пристрастий.

— Но ведь это и впрямь сложно понять…

— Сложно, если запрещать себе открываться. Но, — он остановился и посмотрел на меня, когда мы очутились перед ещё одним «прямым эфиром», — как только разрешаешь себе пробовать и изучать свою сексуальность, большинство остаются в Теме в том или ином качестве.

— То есть вы… поощряете измены? — я нахмурилась, возмущённая до глубины души.

А Станислав только пожал своими мощными плечами и кивнул на экран. Я повернула голову и уставилась на изображение.

— В «Империале» не задают лишних вопросов, — он встал рядом со мной, его рука переместилась мне на плечо. Как и прежде, прикосновение едва ощущалось, но я вновь очутилась в потоке мощной ауры этого мужчины и застыла, инстинктивно стараясь дышать тише. — Здесь соблюдается правило полной клиентской конфиденциальности. В этом месте каждый имеет право быть тем, кем хочет, и с тем, кого хочет.

Снова перед моими глазами разворачивалась трудноописуемая картина: на сей раз в комнате, похожей на все предыдущие, находилось двое мужчин. И одного из них я… узнала. Это был Артур. А второй… Я даже слегка отпрянула от экрана, осознав, что это не мужчина — это девушка, переодетая в мужской костюм. Она мне была незнакома, но судя по тому, как припала друг к другу эта парочка, они уже не впервые встречались.

Эти двое целовались с таким жаром и страстью, какого я не видела ни в одном кино, даже у самых профессиональных актёров. Наверное, потому что они не притворялись, а горели друг другом по-настоящему.

— Нет ничего хуже, чем мечтать о чём-то, но никогда не исполнить, — медленно проговорил Станислав, глядя на мой профиль.

Его взгляд я ощущала физически. Похоже, Адлера совсем не привлекали страсти на экране. А я никак не могла для себя решить, как отношусь к тому, что вижу.

В каком-то смысле это поразило даже больше, чем секс на троих. Так необычно и завораживающе… Эта девушка всегда так одевается или только для подобных встреч?..

— Аника, — тихо позвал Адлер, и я повернулась к нему, — у тебя сегодня есть великолепный шанс познать новые грани своей чувственности, — он провёл пальцами вдоль пряди, ниспадавшей на моё лицо. — Единственный совет, который я могу тебе дать, не стесняйся. Ты работаешь за деньги, чтобы удовлетворить желания моего гостя и делового партнёра. Но ты не обязана делать того, что претит твоим желаниям.

— А если… А если он… — проронила я несмело. — Сделает мне больно?..

— Боль может быть приятной, поверь, — Станислав проникновенно улыбнулся. — В любом деле важно получать удовольствие. На крайние случай у тебя всегда есть стоп-слово, — он потянулся другой рукой к противоположной прядке, а затем мягко обрамил моё лицо ладонями. — Я чувствую в тебе потенциал. Скорее всего, ты пока сама не осознаёшь собственных желаний. Но это не беда. Все наши тайные желания выходят на поверхность, если им не препятствовать.

Его лицо оказалось совсем рядом с моим. На экране сладкая парочка перешла к более активным действиям, не прерывая поцелуя, и на короткий миг мне показалось, что сейчас произойдёт ещё один поцелуй — между мной и Станиславом.

Мне даже захотелось этого. Захотелось по-настоящему и осмысленно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но Адлер вдруг отстранился.

— Нам пора, — сообщил он, бросив взгляд на мобильный телефон. — Золотницкий пожаловал. Ты готова?

Я кивнула неуверенно, но и этого согласия хватило, чтобы Станислав снова зашагал, уводя меня в другой конец коридора уже без остановок.

———————————————————————

Дорогие мои читатели!

Я только-только начинаю свой путь здесь, и мне ОЧЕНЬ нужна ваша помощь и поддержка!

Обязательно поставьте книге звёздочку и не забудьте добавить в библиотеку!

Это займёт у вас меньше минуты, но мне принесёт колоссальную пользу! Спасибо всем тем, кто читает мою книгу!

С любовью, Анна Ардо.

Глава 9.

Мы дошли до лестницы и спустились на два этажа ниже. Значит, «секретный коридор» располагался где-то на верхних этажах. Впрочем, в те минуты я думала вовсе не о том. Новая волна паники поднималась во мне. Не успела я вынырнуть из одного шторма, как меня сей же час кинуло в другой. Я поклялась себе, что справлюсь, но в глубине души понимала, что меня снова может накрыть в любой момент.

И всё же если думать о главном, если понимать конечную цель, становится проще. Так я уже справлялась со своими страхами и отчаянием, когда по приезду в Москву не смогла быстро найти заработок, а привезённые с собой деньги неминуемо расходовались. Тогда я не позволила себе раскиснуть, понимая, что стоит на кону. Получилось в тот момент, получится и сейчас. Тем более, что речь шла всего об одной короткой встрече, и мне уже множество раз пообещали, что ничего дурного не произойдёт. Хотелось в это верить, но почему-то не верилось до конца.

Станислав подвёл меня к какой-то двери и остановился.

— Помнишь, о чём я тебя предупреждал?

— О стоп-слове?

— Не только, — строго возразил Адлер. — Глаза.

— Не смотреть в глаза, — всё-таки вспомнила я.

— Верно, — он одобрительно кивнул. — Веди себя тихо и незаметно. Не говори ничего, если не спрашивают. Если задают вопрос, отвечай спокойно и уважительно. Обращайся и ко мне, и к Золотницкому «Хозяин». Всё понятно?

— Да, — проронила я, скорее просто на автомате.

Ничего мне не было понятно. Я вообще не понимала, для чего нужны все эти игры и условности, но уже приняла правила и не собиралась отступать.

Станислав вошёл в дверь без стука, приложив пластиковую карточку к считывающему устройству. Я проследовала за ним. Грохот в висках мешал сосредоточиться, но я всё же разглядела в дальней части комнаты диван, где находился незнакомый мужчина. Оскар Золотницкий — вот, значит, каков он…

На первый взгляд, пан Золотницкий выглядел на один возраст с Адлером и примерно того же роста. Волосы русые, глаза отливают серебром. Или, может, так казалось из-за цвета его светло-серого костюма.

— Привет, Оскар, — поприветствовал Станислав и двинулся первым навстречу к своему деловому партнёру. — Я тебя уже заждался.

Золотницкий встал с дивана, коротко глянул на меня, затем мужчины обменялись рукопожатиями, и металлические глаза Оскара вновь обратились ко мне.

— Я думал, у нас сегодня деловые переговоры, а не развлечения, — он прищурился, изучая меня, будто под микроскопом. — Кто это?

— Считай, мой маленький подарок тебе на вечер, — ответил Адлер и поманил меня рукой.

Я подошла, встала рядом с ним. Сначала посмотрела в лицо Оскару, но тут же опустила глаза в пол. Станислав провёл ладонью вдоль моего плеча.

— Это Аника, — сказал он. — На сегодня она твоя.

— Я что-то не припомню у нас такую малышку, — прозвучал голос Золотницкого.

— Приятный сюрприз, — ответил Адлер.

Меня так и подмывало снова посмотреть на Оскара, но я сдержалась. Услышав его шаги и поняв, что теперь он стоит вплотную ко мне, я вздрогнула. Оскар заставил меня поднять лицо, подцепив указательным пальцем мой подбородо. Я подчинилась, но постаралась избежать прямого взгляда глаза в глаза.

— Хорошенькая, — заключил он.

Я почувствовала новое прикосновение и легко осознала, что это рука Оскара притрагивается ко мне. Его повадки отличались от того, как вёл себя Адлер. Сейчас они оба касались моих плеч, но, даже не глядя, я легко могла определить, кто и где находится. Руки Золотницкого были грубее и жёстче. Почти моментально его прикосновение превратилось в крепкий хват. Он схватил меня за руку и дёрнул вперёд. Я очутилась в пятне света, исходившего от высокого напольного торшера.

— Полегче, — сказал Станислав. — Девочка пока не в Теме. Ей нужен бережный наставник.

— А ты хорошо знаешь мои слабости, — засмеялся Оскар.

Я не удержалась и посмотрела на него. Несомненно, мужчина был привлекателен: гладко выбрит, атлетически сложён, на широких ладонях проступали выпуклые вены, волевой подбородок выдавался мощной нижней челюстью. Золотницкий чем-то напоминал одного актёра, который нравился моей маме, — Дольфа Лунгрена. Она считала его эталоном мужской красоты. А вот мне такой типаж никогда не нравился. И, несмотря на все его внешние достоинства, я не испытала к нему ни капли симпатии.

— Аника, значит… — проговорил Оскар и повернулся ко мне, я успела вовремя опустить взгляд. — Что ж, буду рад проводить тебя в наш увлекательный мир, — он вновь оказался рядом и стал обходить меня по кругу, как змей, накидывающий смертельную петлю на свою жертву. — Ты знаешь, кто я?

— Оскар Золотницкий, — ответила я, глядя в пол.

— Хорошо. А как ты меня будешь называть?

Сделав глубокий вдох, я проронила:

— Хозяин.

— Очень хорошо, — кажется, Оскар действительно остался доволен моими ответами. — А я буду называть тебя Куколкой, ты не против?

— Нет…

— «Как прикажете, Хозяин», — выпалил мне в ухо Золотницкий. — Повтори.

— Как прикажете, Хозяин, — слова прозвучали тихо и резко, я и сама испугалась того, что произнесла.

— Умница, Куколка, — он пригладил меня по голове, будто собаку. — Теперь я готов выслушать твои табу.

Я коротко глянула на Адлера. Тот молчал, но еле заметным жестом дал мне понять, что я должна повторить то, что уже говорила ему.

— Никакого секса, — произнесла также тихо.

Оскар приблизил своё лицо к моему.

— Жаль, — выдохнул он мне в губы. — Но ты ведь всегда можешь передумать.

— Я не передумаю…

Едва прозвучали эти слова, как тут же оборвались, потому что Золотницкий ударил меня по щеке. Не так чтобы очень больно, я скорее просто испугалась. Но это было обидно, жутко обидно.

— Тебе не давали слова, Куколка, — жёстко заявил он.

— Оскар, — сказал Станислав, — не переусердствуй.

— Она ведь моя, — напомнил Золотницкий с едким смешком и обратился уже ко мне: — Куколка, какие ещё табу у тебя есть?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ещё не отойдя от оплеухи, я молчала. Страх покрыл меня липкой коркой. Если бы я вознамерилась тут же уйти, стали бы они меня держать?.. Не знаю. И не могла узнать, поскольку упрямо оставалась на месте.

«Это просто игра», — вспомнила я слова Артура.

Так хотелось ему верить в этот момент. Но для меня всё выглядело слишком серьёзно и опасно. Я заперта в комнате с двумя мужчинами, каждому из которых ничего не стоит причинить мне боль, и это даже доставит им удовольствие.

«Боль может быть приятной», — прозвучал в мыслях голос Адлера.

Ему тоже я бы поверила с радостью. Вот только приятно мне не было, нисколько.

— Куколка, ты язык откусила? — напомнил о себе Золотницкий.

— Нет, я…

— Хорошо, — он погладил меня по щеке, которая всё ещё горела от его пощёчины. — Я не буду тебя обижать, моя маленькая, — Оскар вроде бы ласково обнял за плечи, но меня в буквальном смысле затрясло. — Ну-ну, Куколка. Неужели ты настолько пуглива?

— Я ведь предупреждал, что у неё нет опыта, — сказал Адлер.

Золотницкий что-то фыркнул и погладил меня по обнажённой спине. Дрожь не унялась совсем, но я постаралась взять себя в руки и не трястись, как осиновый лист.

— Всё хорошо, Куколка, — прошептал Оскар мне в ухо и снова спросил в полную громкость: — Итак, у тебя будут ещё табу?

Я приготовилась сказать, чтобы он не прикасался ко мне — вот ещё одно моё табу. Но затем вспомнила наставления Артура, который предупредил, что хорошие деньги я заработаю лишь в том случае, если Оскару всё понравится. А ему нравилось меня трогать.

— Больше нет, — ответила я и быстро прибавила: — Хозяин.

— Чу́дно! — обрадовался пан Золотницкий. — И последнее: твоё стоп-слово?

Вновь на мгновение встретившись глазами со Станиславом, я произнесла:

— Рамка.

— Тогда, пожалуй, начнём! — засмеялся он демоническим смехом.

Только тогда я осознала, что вот это и есть та грань, ступив за которую, уже не выпутаюсь из сетей, покуда всё не закончится. Покуда меня не выпустят. А выпустят меня тогда, когда вдоволь наиграются. И не осталось никаких сомнений в том, что я не выйду отсюда прежней.

Глава 10.

Мужчины заняли места рядом с низким стеклянным столом: Золотницкий сел в кресло, Адлер — напротив него, в точно таком же. А я стояла потерянная, не зная, что мне делать. Хотя, может, стоило порадоваться, что про меня забыли на какое-то время. Вот только продолжалось это недолго.

— Куколка, — позвал Оскар, — налей нам виски.

Кивнув, я стала озираться по сторонам в поисках бара. Заметила его над камином. Пока ходила, мужчины начали диалог. До меня доносились обрывки разговора, но речь шла о делах, которые не касались моей персоны. И я немного выдохнула.

— Признай, что уже потерял интерес к этому бизнесу, тебе стало скучно, — это был голос Станислава. Он говорил спокойно и вкрадчиво. — Будет гораздо лучше остаться у руля тому, кто заинтересован в полной мере.

— Ты прав, — скучающим тоном ответил Золотницкий, — сейчас всё моё внимание направлено на другие ниши. Мойки приносят стабильный доход. В то время, как с «Империалом» то одно, то другое случается.

— Тогда продай его мне. И никто не останется в накладе.

— Стас, ну, ты же понимаешь, что дело не только в том, сколько я уделяю сейчас времени клубу, — Оскар усмехнулся. Его взгляд скользнул по мне, когда я подошла к столику с бутылкой элитного виски. — Куколка, ты ничего не забыла?

Вдоль моего позвоночника прошёлся разряд тока. И хотя Золотницкий ни пальцем меня не коснулся, ощущение было таким, будто бы плетью ударили.

— Стаканы, — выдохнула я.

Он кивнул и отвернулся, чтобы продолжить диалог:

— Мы ведь вместе начинали. Это наше детище, Стас.

— Конечно. И мы многое сделали сообща. Если исключительно дело в деньгах, поверь, не обижу. Ты и сам знаешь, что я нежадный.

— Знаю. Но какой мне прок отдавать тебе полностью клуб? Пока он приносить какую-никакую прибыль.

— Но я дам больше, во много раз больше…

Я вернулась к бару, взяла два рокса и двинулась обратно. Старалась идти медленно, чтобы ничего не уронить, но проклятые туфли слишком большого размера так и норовили соскользнуть со стопы.

Проходя мимо Адлера, я споткнулась. Так и не поняла, что же стало причиной — неровность на ковре или моя собственная нерасторопность, но я неуклюже полетела на пол, думая только о том, как бы не разбить бокалы. Они-то уцелели, а вот я застыла в нескольких сантиметрах от близкого знакомства с краем стола.

Сначала показалось, что моё тело повисло в воздухе, но затем дошло, что это Станислав придерживается меня за талию — он успел каким-то чудом подхватить.

— Не ушиблась?

Он смотрел мне в глаза, и я не могла оторваться от его взгляда. Это было словно короткое сновидение, в котором я полностью растворилась — его низкий голос сделался на мгновение мягким и ласковым, а на губах появилась нежная улыбка.

— Это была бы идеальная поза, если бы можно было тебя трахнуть, Куколка, — прервал моё наваждение Оскар.

Я запоздало сообразила, что стою фактически на четвереньках. Золотницкий глумился надо мной, а я не могла ему ничего ответить.

— Тебя бы следовало наказать за провинность, — продолжил он добивать меня. — Как считаешь, Стас, стоит её выпороть?

От испуга я вся внутренне сжалась, умоляюще глянула на Адлера. Без слов я просила его что-нибудь сделать, как-то защитить меня — он ведь мог…

— Почему нет? — проговорил вдруг Станислав, разбив все мои надежды вдребезги. — Умеренная порка ещё никому не вредила.

Оскар вновь смеялся. Ему было весело. Он веселился от того, что мне сейчас будет больно!..

— Тащи её сюда, — Золотницкий похлопал себя по бедру.

Я не успела ничего предпринять, когда Адлер забрал из моих рук бокалы, поставил их на стол, а затем поднял меня с пола и закинул к себе на плечо, будто я совершенно ничего не весила. От неожиданности я вскрикнула, но мой слабый возглас растворился в дьявольском смехе Золотницкого.

Через секунду Станислав уже сбросил меня к нему на колени. Я упала почти в той же позе, что и была, в последний миг успев схватиться руками за подлокотники кресла, но лицом я почти уткнулась в пах Оскару.

Он смотрел на меня сверху-вниз, словно какой-нибудь император смотрит на низменного раба. Наверное, он так и видел это. А меня пронзил настолько дикий животный страх, что едва не вскочила на ноги, чтобы кинуться прочь.

— Куколка, а минет считается сексом? — похотливо улыбнулся Оскар, облизнув губы.

И тут я поняла, что под его брюками в области ширинки всё напряжено до предела. Немедленно захотелось отстраниться, но Станислав придавил мне спину и не позволил шевельнуться.

Он лишь поинтересовался у своего друга:

— Тебе подать плётку?

— Нет, — Золотницкий глядел на меня и ждал ответа, — сначала я узнаю, что моя Куколка считает сексом. Ну же, детка, отвечай. Минет — это секс?

Голос не слушался меня, стоять на коленях было очень неудобно. Но хуже всего, что я фактически прикасалась лицом к члену Оскара, хоть и через ткань.

— Да, — выдохнула, желая спастись от его грязных фантазий.

— Значит, минет тоже делать не хочешь?

Я беспорядочно завертела головой.

— А давай так, Куколка, — Оскар чуть наклонился ко мне, — я предоставлю тебе выбор. Что предпочтёшь: минет или… порку?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11.

Голова моя пошла кругом. Из желудка поднялась тошнота. Я не могла, не хотела даже представлять, каково это, — прикасаться губами к… Нет! Это ужасно! Отвратительно!

На глаза навернулись слёзы. Я едва не всхлипнула.

— Порка, — выдохнула с ужасом.

— Правда? — удивился Оскар. — Ну, тогда попроси меня, Куколка. Попроси, как следует.

Он впился мне пальцами в мой подбородок, намеренно причиняя неприятные ощущения на грани боли.

— Пожалуйста… — прошептала я.

— Что «пожалуйста»? — ехидно поинтересовался Золотницкий. — Попроси нормально: «Пожалуйста, Хозяин, выпорите меня, как последнюю суку». Давай. Проси.

Меня било мелкими судорогами от полнейшей безвыходности. Точно вернулся мой давний кошмар, а я опять ничего не могла сделать.

— Куколка, — издевательски позвал Оскар, — я жду.

— Пожалуйста… — выронила вместе с первой слезинкой, сорвавшейся с ресниц.

Инстинктивно я повернулась к Станиславу. Это ведь он обещал, что со мной всё будет хорошо. Но мне уже хорошо не было.

— О! — как будто обрадовался пан Золотницкий. — Так ты хочешь, чтобы это сделал мой друг? Ну, ты учти, что у него рука намного тяжелее моей.

Я только дрожала и едва ли реагировала на его слова.

— Или ты передумала, Куколка? — прошипел он. — Всё-таки хочешь сделать хорошо мне?

— Пожалуйста… — снова повторила я. — Господин Адлер, выпорите меня, как последнюю суку.

Я с силой зажмурилась, ненавидя саму себя за то, что смогла произнести это. Мне уже было больно, пусть не физически, но морально.

«На крайний случай у тебя всегда есть стоп-слово», — я мысленно уцепилась за эту фразу в моей памяти, которую мне сказал Станислав.

— Задери платье, — услышала я его теперь наяву.

Почему-то слёзы моментально высохли от понимания, что он не шутит.

Сейчас сказать это чёртово слово?.. Прямо сейчас?..

— Делай, как он велит, — потребовал Оскар.

Я чуть привстала. Взялась за край платья, немного приподняла.

— Выше, — вновь прогремел Адлер.

Ни жалости, ни ласки больше не звучало в его интонациях.

Мне пришлось подчиниться, насколько бы чудовищно ни было это требование. Когда подол платья очутился на талии, я будто бы уже выпала в иное измерение, где видела всё со стороны: вот я стою на коленях перед хохочущим мужчиной в кресле, а вот Станислав — позади меня возвышается гигантской стеной. У него в руках — плётка, которая скоро вопьётся в мои ягодицы. Неужели это правда происходит?..

— Трусики тоже спусти, — внезапно потребовал Золотницкий. — Хочу, чтобы ты почувствовала максимум ощущений.

Я так и смогла пошевелиться. Станислав взялся за моё белье сам и потянул вниз по ногам.

— Она уже мокрая? — спросил Оскар.

Я вздрогнула, потому что Адлер провёл пальцем вдоль моих нижних губ.

— Немного.

— «Немного» — не считается, — решил Золотницкий. — Может, поэтому она не хочет трахаться. Высеки её так, чтобы она вся текла. И не жалей, ясно?

— Не буду.

Оскар взял мою голову в свои руки. Снова набежали слёзы. Я закусила нижнюю губу, а Золотницкий пригладил меня по голове.

— И всё ещё не передумала? — заботливо осведомился он.

Я отрицательно мотнула головой, а он подтянул моё лицо к себе ближе, что наши губы едва не соприкоснулись.

— Давай, Стас. Бей, — произнёс Оскар громко и чётко.

Первый удар разлетелся стеклом по всему моему телу. Ягодицы обожгло, а в горле застрял воздух. Я вцепилась в подлокотники кресла всеми десятью пальцами. Золотницкий тем временем улыбался, крепко держа меня за шею и волосы.

Мне удалось подавить крик на первый раз, но, когда Адлер снова опустил плеть с диким свистом, я охнула, не сдержавшись.

— А ты стойкая, — сказал Оскар, проводя пальцем по моим губам, на которых застыл вопль. — Я люблю таких ломать.

Третий удар рассёк воздух. Нежную плоть между ног хлёстко обожгло кожаными полосками, из которых состояла плеть. На сей раз я закричала по-настоящему, в голос, и не прекращала кричать, когда Станислав нанёс следующий удар.

Возможно, он был мягче всех предыдущих, но от испуга у меня всё смешалось, всё превратилось в огромную пульсирующую пропасть боли. Да даже одно то, что я стою на четвереньках, а совершенно незнакомый мужчина наблюдает мои самые сокровенные места, уже вводило меня в истерику.

Посыпались более мелкие, но частые удары. Из-за мягкой структуры плети они скорее походили на поглаживания. Адлер теперь целился ниже — по бёдрам, иногда проходился между ногами, и я снова и снова вздрагивала.

Сколько раз он меня хлестнул?.. Не знаю. Эмоции и ощущения смешались. Я словно летела без парашюта в свободном падении, понимая, что вот-вот разобьюсь. Кожа горела, стонала, плавилась. Всё тело окутал невыносимый жар. Голова моя безвольно свалилась в ладони Золотницкому. Он гладил меня и что-то шептал.

Спустя время я вдруг поняла, что меня больше никто не бьёт, а на моём теле две пары мужских рук чертят замысловатые траектории: ладони Оскара перемешались по моей спине, пальцы Станислава мягко разминали мои израненные округлости. Я застонала и слегка пошевелилась.

— А теперь? — спросил Золотницкий, его голос будто пробился сквозь плотный туман.

Я не поняла, к кому обращён этот вопрос, а ответить была не в силах. Но, когда ладонь Адлера проникла между моих стонущих нижних губ, всё стало ясно.

— Уже лучше, — сказал Станислав, хмыкнув. — Но она пока не достигла пика.

— Что ж… — задумчиво проговорил Оскар. — Это нехорошо… Похоже, мало ты всё-таки порол Куколку.

—————————————

Дорогие читатели!

Пожалуйста, не забывайте подписываться на мою страничку! Ваша поддержка очень важна для меня! У меня для вас впереди ещё много горячих историй!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С любовью, Анна Ардо

Глава 12.

Неужели мне снова предстоит терпеть такую же боль и унижение?.. Или даже станет ещё хуже?..

Глаза Золотницкого горели похотью и жаждой издеваться надо мной дальше. Он по-настоящему пугал меня. Он будто стал олицетворением дьявола в этой комнате, до которой сузился весь мой мир.

Впрочем, Станислав ведь тоже оказался отнюдь не ангелом. Для чего он подверг меня этой чудовищной пытке? Действительно ли ему нравилось делать мне больно?

Ответ был слишком очевиден — да, нравилось. И не ему одному. Оба этих мужчины кайфовали от происходящего.

А я… Я даже не понимала толком, что испытываю. Плеть ранила меня. Звук и ощущения словно возвращали в прошлое… В прошлое, которое я не хотела вспоминать ни при каких обстоятельствах. Но вместе с тем руки, ласкавшие меня в данный момент, дарили совершенно иные чувства. Они будто заверяли в безопасности, обещали нежность и заботу, успокаивали, дарили тепло.

И этому я также не могла сопротивляться. Снова и снова горячие ладони проходились по моему телу, вызывая толпы мурашек и пробуждая нечто, казалось бы, абсолютно неуместное в данной ситуации, — возбуждение… К своему ужасающему стыду я испытывала приливы сильного возбуждения, которое то нарастало, то спадало, а затем снова накрывало лавиной. Это было похоже на качели над бескрайней пропастью — страх и восторг существовали одновременно. Я уже знала, что непременно разобьюсь, но не останавливалась.

— Пожалуй, на первый раз достаточно, — услышала я Адлера и выдохнула.

— Ладно, — как будто бы расстроено отозвался Золотницкий. — Вставай, Куколка. Мы слишком отвлеклись от важных дел на забавы.

Под его пристальным взором я стала подниматься на ноги. Оскар следил за каждым моим движением. Не сомневаюсь, что и Станислав не упустил возможность насладиться унизительным зрелищем.

— Можешь не обуваться, — вдруг сказал Адлер. — Похоже, эти туфли не слишком удобны для тебя.

— Спасибо… — проронила я, действительно благодарная за то, что мне больше не нужно мучиться хотя бы из-за обуви.

— «Спасибо, Хозяин», — тотчас поправил Оскар. — Не забывай, кто ты здесь в данный момент, и кто мы.

— Да, — я растерянно кивнула и тут же поправилась: — Как скажете, Хозяин.

— Вот и молодец, — похвалил Золотницкий. — Трусики тоже не надевай.

Новое требование вновь пошатнуло меня. Оскар собственными руками поровнял моё платье, а затем спустил бельё с колен к щиколоткам. Я осторожно вышагнула из прорезей. Трусики остались в пальцах Золотницкого. Он поднёс их к своему лицу и сделал глубокий вдох.

— Ты вкусно пахнешь, Куколка, — заключил он с улыбкой, после чего положил мои трусики в нагрудный карман своего пиджака. — Я оставлю их себе на память. Ты же не против?

Конечно, я была против. У меня не так много вещей. А это бельё я купила совсем недавно — хотела побаловать себя чем-то не столь жизненно важным, но приятным. По сути, это был единственный комплект, который пока ещё был приличным и очень удобным, к тому же сохранял белоснежный цвет, а не приобрёл грязно-серый оттенок.

Но я уговорила себя, что эта потеря не столь уж велика, если мне правда заплатят за все мои испытания. Так мне обещал Артур, и Станислав тоже пообещал. Почему-то их слова внушали доверие, а вот вид ликующего Оскара Золотницкого — ни капли.

— Разумеется, Хозяин, — произнесла я на выдохе, смиряясь с его решением.

— Вот и славно. Куколка, налей нам виски. Мне и господину Адлеру нужно побеседовать. А ты пока займись делом — сделай мне массаж, а то у меня шея затекла.

Понимая, что такой расклад немногим лучше порки, я всё-таки выполнила и этот приказ. Налить виски в бокалы — ерунда, но массаж…

Мы с Маринкой иногда делали друг другу массаж, по-дружески. Подруга говорила, что у меня феноменально получается. Однако есть большая разница в том, чтобы дотрагиваться до девушки, с которой я выросла в одном дворе, которая так много уже сделала для меня и с которой у нас почти всегда были отличные отношения. Фактически Марина была моей единственной подругой, которую я безумно любила, которой, можно сказать, даже отчасти восхищалась.

И совсем другое — прикасаться к незнакомому мужчине, которого вижу в первый и, надеюсь, в последний раз. Я вообще прежде не трогала мужчин, если не считать вынужденного соседства в общественном транспорте. Но ведь я не могла рассказать обо всём этом Оскару.

Мужчины погрузились в разговор. Они снова обсуждали продажу клуба. Я старалась не вслушиваться в их речь, но изредка невольно улавливала отдельные фразы.

— Стас, это несерьёзно, — рассуждал Золотницкий, пока я разливала виски по бокалам. — Оценочная стоимость клуба в два раза выше.

— Но мы ведь говорим о половине стоимости.

— Не хитри. Мы говорим о том, что тебе достанется вся прибыль целиком после того, как «Империал» поступит в твоё распоряжение.

— Тебе ли не знать, что прибыль у нас нестабильна.

— Последние отчёты радуют чуть больше…

— Да, благодаря моим, — Станислав подчеркнул это слово, — нововведениям.

— Ну, и что с того?.. — равнодушно ответил Оскар.

Я отошла от столика и встала за спиной Золотницкого. Руки предательски подрагивали, когда я опускала их на его плечи. Сначала принялась массировать через пиджак, но вскоре Оскар снял его.

— Так-то лучше, — заключил он, оставшись в одной рубашке. — Поактивнее, Куколка. Мне тоже иногда нравится жёсткость.

Золотницкий вновь подключился к общению, а я старательно прикладывала усилия, чтобы промять его стальные мускулы. Это было не так уж просто, даже чисто физически, не говоря уже о моральной составляющей.

— Я понимаю твои претензии, приятель, — рассуждал Оскар, пока я делала ему массаж. — Но давай оставим эту лирику. Ты хороший управляющий и погружен в Тему ещё больше моего. Не сомневаюсь, что под твоим единоличным руководством «Империал» будет процветать.

— Вот именно. Тебе не о чем переживать.

Адлер глянул на меня. Я лишь в тот момент осознала, что неотрывно смотрела на него всё это время. Меня, словно магнитом, тянуло в его сторону. Возможно, движения Станислава, его мимика и волевое выражение лица казались мне завораживающими. Он умел держать себя и выглядел человеком, полным достоинства. В то время как Оскар вёл себя скорее развязно и неформально.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Станислав задержал на мне взгляд. Голубые глаза точно парализовали меня. Я читала в них нечто, заставлявшее всё моё существо трепетать. Неосознанно руки перестали меня слушаться и застыли.

— Куколка, — вывел меня из транса Оскар, — ты уснула?

— Нет, Хозяин, — опомнилась я и снова принялась массировать с удвоенной силой.

— О, вот так хорошо. Очень хорошо, — замурлыкал Золотницкий. — Можешь ведь, когда хочешь. Да, вот тут — у основания шеи… М-м-м… Кайф…

Я запустила пальцы в его тонкие густые волосы и провела по затылку. Оскар стих и закрыл глаза.

— Да ты волшебница… — прошептал он блаженно.

Пространство погрузилось в тишину. Золотницкий наслаждался массажем, а Станислав по-прежнему следил за мной. Теперь ему ничто не мешало — Оскар сидел с закрытыми глазами. Даже помня о правиле, что нельзя смотреть в глаза, я тоже смотрела на Адлера.

Трудно передать, что творилось между нами в тот момент. Это походило на диалог без слов. Вот только передать смысл нашего «общения» я бы не рискнула. Слишком… слишком интимным и глубоким было это переживание. Могу лишь сказать, что из-за отсутствия белья вдруг ощутила, что внутренние стороны моих бёдер заметно увлажнились.

Чёрт…

Я сама себя не понимала. Отказывалась верить, что моё собственное тело будто предаёт меня. Эти реакции были мне абсолютно чужды, я не могла, не имела права так реагировать. И всё же это случалось со мной.

— Оскар, мы не закончили, — вкрадчиво проговорил Адлер.

— Я тоже пока не кончил, — похотливо улыбнулся Золотницкий, не поднимая век. — Вот только теперь даже не знаю, что делать. Ты привёл мне девочку, которую я не могу использовать по полной программе.

— Запреты подстёгивают фантазию.

— О, да, — согласился Оскар. Он всё-таки открыл глаза и оглянулся через плечо. — Куколка, я хочу, чтобы ты мне подрочила. Надеюсь, это тебя не смутит?

Золотницкий выгнул бровь. Его ухмылка сместилась на одну сторону лица.

— Это ведь точно не секс, — подхлестнул он. — По крайней мере, не у тебя. Считай, это точно такой же массаж. Ну, что скажешь?

Глава 13.

Оскар ждал моего ответа, хитро щурясь сквозь длинные ресницы, а я в самом деле онемела. Перед глазами стояли картинки из того ролика, что показывала мне Маринка.

— Да что тут такого?! — не понимала она моего замешательства и паники. — Мужчинам это нравится!

— Это не нравится мне! — вопила я, поскорее отворачиваясь от её нового гаджета.

— Ну, и дура.

Подруга так и не смогла принять мою сторону, и больше между нами не случалось разговоров на подобные темы.

Да, с тех пор я повзрослела. Тогда я жила в малюсеньком городишке под крылом мамы, которая после определённых событий стала невероятно набожной. Мне её вера в бога почти не передалась, но вот пуританское воспитание давало о себе знать, даже когда я очутилась уже в большом городе, где царят совершенно иные нравы.

Я пока была лишь в самом начале узнавания столичных нравов, но Москва уже, несомненно, оставила след в моём сознании. Здесь всё было иным, особенно — люди. Девушки спокойно ходили в коротких юбках, открыто курили, употребляли алкоголь и обжимались с парнями. Наверняка делали и то, чего хотел от меня сейчас Золотницкий. А может, и ещё что-нибудь более развратное…

— Стас, где ты её взял? — услышала я его насмешливый голос.

— А что, не нравится? — ответно усмехнулся Адлер. — Могу забрать обратно себе…

— Ну-ну-ну! — перебил Оскар. — Ты какой-то сегодня слишком напряжённый! Уж и слова тебе сказать нельзя. Я лишь заметил, что девочку ты выбрал… — он задумался на секунду. — Необычную, — договорил по слогам. — Иди сюда, Куколка, — Золотницкий перехватил моё запястье и подтащил к себе. — Иди-иди, не бойся.

В итоге он заставил меня сесть ему на колени. При этом я снова глянула на Станислава, и Оскар это заметил.

— Прекрати так пялится на моего друга, иначе я буду ревновать, — Золотницкий сжал меня обеими руками.

Я бедром ощутила его напряжённый член. Золотницкий взял мою правую ладонь и положил к себе на ширинку.

— Ты случайно не в театральном учишься? — прошептал он мне в ухо, одновременно заставляя гладить его промежность. — Тебе идут драматические роли.

— Она не притворяется, — вместо меня ответил Адлер.

— Нет? — Оскар въедался глазами в мой профиль. — Тогда это ещё сильнее возбуждает.

Кажется, на лице моём не осталось места, которое бы не покрыла пунцовая краска. Пусть и не сама, а при помощи Золотницкого, под его давлением, я трогала его мужское достоинство, и похоже, ему это приносило удовольствие.

Хотелось поморщиться, закусить губы, зажмуриться изо всех сил, но я уже вступила в эту игру. Пути назад не существовало.

— Давай, малышка, сделай мне приятно. И мы закончим разговор, — требовательно прошипел Оскар и вынудил меня залезть в его ширинку.

Он высвободил свой член и вложил мне в руку. И хоть я не видела его, почувствовала, как ладонь обхватила нечто твёрдое и упругое. В это же время мужские руки не позволяли мне разжать пальцы. Он управлял мной, будто реальной куклой.

Послышался глухой утробный стон, прозвучавший мне в волосы. Оскар прикрыл глаза, продолжая задавать нужный ритм.

Я осторожно посмотрела на Станислава. Тот сидел по-прежнему в кресле, спокойно и неподвижно. Лишь желваки на его скулах свидетельствовали о напряжении. Опустить взгляд ниже я не рискнула. Смотрела лишь в его голубые глаза, не моргая. И он тоже не прерывал зрительного контакта, пока Золотницкий наслаждался своей забавой.

Он стал дёргать мою руку всё активнее и активнее. Я чувствовала его тугую плоть собственной кожей. Ощущала выпирающие вены. С каждым движением член набухал всё больше. Мне даже казалось, Золотницкому может стать больно. Мне и самой порой было дискомфортно от того, как сильно он в меня вцепился. Однако Оскар не останавливался.

Вскоре его голос перешёл на рык, который оглушал меня. Но я смотрела на лишь на Адлера, не отпускала его взгляд. Голубые глаза потемнели. И их тьма словно передалась мне. Внизу моего живота застонала гулкая, рокочущая тьма, моё собственное тело отяжелело.

В какой-то момент представилось, что Оскара вообще рядом нет. Никого нет. Лишь я и Станислав…

Это его естество зажато в моей ладони…

И только я подумала об этом, как рука моя стала твёрже и уверенней. Она будто уже запомнила необходимые движения и стала самостоятельной.

Золотницкий тоже ощутил перемену и отпустил. А я забыла о нём окончательно. Пока Оскар свалился на спинку кресла и потерял связь с реальностью, моя связь с Адлером только набирала обороты. Не знаю, чувствовал ли он то же самое, или мне только так казалось, но в те минуты я доставляла удовольствие ему, утопая в его глазах, падая вместе с ним в какую-то нереальную бездну…

Всё закончилось, когда Оскар громко застонал. Наваждение рассыпалось. Одновременно с диким стоном мои пальцы, руку и платье оросило струёй спермы. Залп повторился трижды, и трижды Золотницкий конвульсивно дёргался, скрежетал зубами, кажется, даже матерился.

Я посмотрела на дело рук своих и тотчас перепугалась, быстро убрала ладонь, выпустила член. Чуть не заплакала от испуга.

Господи… Что я натворила?..

— Это было охуенно! — выпалил Оскар и поднял затылок с подголовника. Он заглянул мне в лицо с уже знакомой ехидной усмешкой. — Не хочешь прибраться?

Он показал глазами на стол. Я быстро схватила салфетку и стала счищать капли спермы с его брюк. В этом смысле Золотницкому повезло куда больше — почти вся его сперма оказалась на мне. И себя мне тоже хотелось привести в порядок как можно скорее. Не только утереться салфеткой, а вообще скинуть с себя это платье и залезть целиком под душ.

— Видимо, ты всё-таки умеешь притворяться, Куколка, — Оскар просунул руку между моих бёдер и, конечно, обнаружил, насколько я вся мокрая. — Надеюсь, ты не кончила. Я ведь тебе не разрешал.

— Нет, Хозяин.

Он улыбнулся и сделал жест, чтобы я встала. А мне и за радость было.

— Знаешь, Куколка, — поправляя застёжку на брюках, сказал Золотницкий, — обычно с такими, как ты, я не встречаюсь дважды. Но тебя бы мне ещё хотелось увидеть. Может, в следующую нашу встречу мы познакомимся поближе?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тогда и решите, — не дал мне и рта открыть Станислав. — Оскар, надеюсь, теперь наши переговоры пойдут живее?

Золотницкий не отвечал с минуту, он сверлил меня взглядом. Наконец, произнёс:

— Не хочется тебя отпускать, Куколка. Но, боюсь, если ты останешься, мы со Стасом до утра беседовать будем. Так что на сегодня ты свободна.

— Хорошо, — я кивнула.

— Что надо сказать? Ты же вежливая девочка, — намекнул Золотницкий.

— Спасибо, Хозяин, — проронила спешно.

— Иди, Куколка. Иначе через десять минут ты уже просто так не отвертишься.

Глянув на Адлера, я заметила, как он медленно моргнул и указал на дверь подбородком. На негнущихся ногах я побрела к выходу. По дороге вспомнила о туфлях, подхватила их с пола. Потом вспомнила и об оставшемся белье, но тут же поняла, что это плохая идея — снова заговаривать с Золотницким.

Пока шла до двери, мужчины молчали. Меня провожал глазами лишь Оскар, Адлер даже не повернулся. Прежде, чем уйти, я снова глянула на него.

— Хочешь остаться? — спросил Золотницкий с явным вызовом.

Мне этого намёка хватило, чтобы живо опомниться и вылететь прочь из комнаты.

Глава 14.

Лишь оказавшись по другую сторону двери, я поняла, как дико бьётся моё сердце. Пульс в запястьях, в висках, на шее грохотал так, что я бы не удивилась, если б упала замертво в ту же секунду. Кровь разогналась до предельных скоростей. И руки, и ноги мелко дрожали, глаза слезились так и не выплаканными слезами.

Боже… Что я наделала?.. Ради чего?..

Только теперь до меня дошло, что никаких обещанных «чаевых» я так и не получила. Да и вообще никаких денег не увидела.

Меня опять обманули?..

От этой мысли стало дурно. Прежнее жульничество, в которое я вляпалась с документами, уже не казалось столь бессердечным и подлым. Тогда у меня только забрали деньги, а сейчас… А сейчас мною грубо и пошло воспользовались. Не моими деньгами, а именно мной. Моим телом. Моей душой…

— Эй, ты в порядке? — услышала я чей-то голос, но не успела разобрать, знакомый или нет.

Всё плыло перед глазами. Кажется, я падала навзничь.

— Эй-эй-эй!..

Чужие руки подхватили меня, не дав позорно растянуться на полу. Я почувствовала сильный хват на плече, а затем и на груди. Рефлекторно появилось желание отмахнуться, нагрубить, заочно обвинив в домогательствах. Но внезапно в голове чуть прояснилось, и стало понятно, что голос, который я слышу, принадлежит… девушке.

— Да что с тобой? Держись! Ты в порядке? — она держала уверенно и не давала мне шататься. — С выпивкой переборщила?..

Я хотела ответить, но язык прилип к нёбу из-за сухости во рту. Кроме того, меня сковало каким-то запоздалым шоковым осознанием.

— Что тут у вас такое?.. — о, а этот голос я узнала сразу, и, пожалуй, хотя бы немного обрадовалась. — Аника!

Артур подлетел к нам за секунду. Я глянула ему в глаза — у него были расширены зрачки. Уж не знаю, из-за полумрака или из-за того, что он делал в той комнате, с той странной незнакомкой.

— Артур?.. — появился и третий человек, ещё одна женщина.

Я едва разглядела её, но, кажется, она и была той самой незнакомкой, которая час назад обнималась с Артуром.

— Так, давайте не шуметь, — скомандовала незнакомая девушка, которая всё ещё держала меня. — Отведём её в чилаут, а там уж разберёмся.

— Конечно-конечно! — закивал Артур.

Третья подошедшая тоже присоединилась к транспортировке меня в какое-то другое место. Они окружили меня, будто защитным панцирем, и повели по коридору.

Маршрут я не запомнила. Поняла лишь, что мы очутились на этаж или два ниже. Меня сопроводили в комнату с приглушённым освещением и приятной музыкой, усадили на мягкий диван. В тот же миг мою пятую точку зажгло пламенем, а воспоминая о порке воскресли, будто я вновь находилась в том ужасном положении — на четвереньках, почти голая… Благо, сиденье дивана оказалось достаточно щадящим для моего пострадавшего тела. Я поморщилась от неприятных чувств, но скорее от заново вспыхнувших эмоций.

Стараясь отвлечься, мельком оглядела помещение: здесь были ещё люди, но никто из них не обратил внимания на нашу компанию. Все были заняты своими делами и разговорами. Я не стала вглядываться, что именно они делали — уже по горло насытилась чужими тайнами.

Артур куда-то убежал и вскоре вернулся со стаканом воды. Двое других новых знакомых оставались со мной. Первая девушка держала меня за руку и что-то тихо приговаривала, успокаивая. А я даже не знала, как её зовут.

— Всё нормально, просто дыши. Вот так, через нос — вдох, выдох…

Я старательно дышала, чувствуя, что бешенный сердечный ритм идёт на спад. Попутно обратила внимание на необычную внешность девушки: у неё был пирсинг в носу в виде колечка, густо подведённые чёрными тенями глаза и короткая стрижка с почти полностью выбритыми висками. Простая белая майка, под которой не было бюстгальтера, не скрывала тонких рук с чётко прорисованными мышцами.

Вторая девушка, которую я уже видела через экран вместе с Артуром, в реальности показалась мне старше, чем при первом взгляде через камеру. Ростом она был чуть ниже Артура. Стройная, крепкая, кажется, сложенная по-спортивному. У неё были кудрявые волосы приятного медного оттенка, ямочка на подбородке и тёплые карамельные глаза.

— Вот, выпей водички, Аника, — подоспел Артур и всучил мне стакан. — Сейчас полегчает.

— Ты что, сабспейс словила? — спросила первая девушка.

— Боюсь, как раз наоборот, — хихикнул Артур. — Аника у нас новенькая, и сразу угораздила в пасть к Золотницкому и Адлеру.

— Серьёзно? — девушка заглянула мне в глаза, на что я лишь молчаливо кивнула, продолжая цедить воду. — То есть ты и есть та стрипуха, которую вызвал Стас? На фото ты выглядела иначе.

— Видимо, профессиональный макияж, — покачала головой вторая незнакомка.

— Та девушка не пришла, — поспешил прояснить ситуацию Артур. — Аника должна была сегодня дежурить за Марину. Я, кстати, надеялся, что ты этим и займёшься остаток ночи… Но… — он критически осмотрел моё лицо. — Похоже, больше не стоит тебя сегодня мучить.

— То есть эта мерзавка сегодня не придёт?! — вскрикнула первая девушка, что я аж отшатнулась.

Сначала подумала, она меня имеет в виду. Или стриптизёршу?..

Но тут всё встало по своим местам, когда опять вмешался Артур:

— Ты разве не знаешь? Марина на три дня укатила с Семёном и Ромой…

Я поперхнулась водой от неожиданности, резко поняв, что речь идёт о моей подруге.

— Что?! — выдохнула я с не меньшим шоком. — Что вы такое говорите?!

— О, ты, кажется, пришла в себя, — усмехнулась женщина, чьего имени я пока так и не узнала.

— Погодите-погодите!.. — выпалила я, стараясь сохранить нормальное дыхание. — Вы сейчас о какой Марине?

Все трое озадаченно переглянулись. А мне пришла в голову совсем уж абсурдная мысль: что, если произошла какая-то ошибка, и я вообще спутала этот клуб «Империал» с другим «Империалом», и здесь также по чистой случайности работает девушка Марина на ресепшене, которая, опять же, по чистой случайности именно сегодня не явилась на работу…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Полный бред. Такое бывает только во второсортном кино и дешёвых книжках.

Пришлось взять себя в руки и объяснить моим собеседникам:

— Марина сказала, что едет за город подправить здоровье…

Сначала никто не прореагировал. Первой засмеялась девушка с пирсингом. Её смех тут же подхватила кудрявая. Артур виновато закусил губу, но, видимо, тоже старался не заржать.

— Ну, можно и так сказать, — улыбнулся он совершенно нелепой улыбкой.

— Хорошая формулировка! Надо пользоваться! — хохотала его партнёрша.

О, боже… Чего я ещё не знаю?.. Сколько новых сюрпризов готовит мне эта ночка? Надеюсь, нисколько, ибо мне уже хватило с избытком.

— Да брось, не бери в голову, — снова пришла на помощь первая девушка, видя моё смятение. — Тебя, значит, Аника зовут? А я — Кира. Работаю здесь барменом. Но, когда случаются накладки, приходится и на рецепции дежурить.

— Всем приходится, — поправил Артур с возмущением.

— Очень приятно, Кира, — я попыталась хоть немного улыбнуться ради приличия.

Мы обменялись тёплым рукопожатием, после чего заговорила вторая незнакомка:

— А меня зовут Соня, — она тоже протянула мне руку. — Я тут всего лишь гостья. Иногда захожу… — она бросила многозначительный взгляд на Артура, — … к своим добрым друзьям.

Я неосознанно покраснела, вспомнив, как именно выглядит «дружба» этих двоих.

— Я правильно понял, что на сегодня ты уже достаточно впечатлена? Дежурство отменяется? — аккуратно спросил Артур, которому, видимо, очень хотелось услышать опровержение своих догадок.

— Пожалуйста, дай мне ещё немного времени, — подумав, ответила я. — Мне бы переодеться обратно в своё…

— Может, тебе поесть принести? — ласково поинтересовалась Кира. — А то у тебя глаза до сих пор на лбу.

— Неудивительно, если наша ветренная цыпочка не подумала о том, чтобы предупредить подругу о том, что её тут ждёт, — фыркнул Артур.

И я окончательно пришла к выводу, что он совсем не в восторге от Марины. Но почему? Мне всегда казалось, вот уж она умеет очаровать кого угодно с первого взгляда, в отличие от меня.

— Спасибо… — робко поблагодарила я Киру за заботу. — Но мне сейчас не до еды.

— Ну, ты хоть расскажи, что там такого случилось? — попросила она и снова взяла меня за руку.

Все замолчали в ожидании рассказа, а я не знала, что им поведать.

Могу ли я распространяться о том, что было в той комнате, пока я была заперта с двумя мужчинами? Да и не примут ли мой рассказ за какую-то глупую выдумку?

Впрочем, само это место было не из тех, где происходят заурядные вещи. И всё же вдруг я должна сохранять всё в тайне? Ладно сейчас меня «прокатили» с оплатой, но не ждёт ли меня наказание за лишнюю болтовню?

— Если не хочешь говорить, не надо, — сказала Соня. — Просто, если тебя обидели…

— Аника! — вдруг окликнули меня на такой громкости, что все присутствующие в чиллауте обернулись на зов.

А у меня сердце мгновенно ушло в пятки. Ведь звал меня никто иной, как Станислав Адлер.

Глава 15.

Кира, Соня и Артур мгновенно притихли. А у меня, несмотря на целый стакан выпитой воды, опять пересохло в горле. Недавно Станислав творил со мной такое, о чём нормальные люди даже вслух не говорят, а затем ещё хлеще — стал свидетелем совсем уж неподобающего зрелища с моим участием. Как я могу теперь смотреть ему в глаза?.. Запоздалый стыд прошёлся по моему позвоночнику противной змеёй.

Однако по Адлеру не было заметно, что он чем-то смущён или чувствует неловкость. Скорее уж наоборот — смотрел на меня настолько пристально, будто желал дополнительно обвинить.

— Ну, как переговоры? — первым нарушил молчание Артур, как только Станислав приблизился. — Тебя можно поздравить?

— Аника, идём со мной, — приказал Адлер, полностью проигнорировав вопрос парня.

— Может, лучше не надо? — вступилась Кира. — Мы и так её только что еле-еле откачали.

Станислав бросил на неё недобрый взгляд, и девушка тут же поджала губы, как бы забирая свои слова обратно.

— Идём, — повторил хозяин клуба, обращаясь ко мне.

Я медленно встала. Соня и Кира не сразу отпустили меня. Они словно оставляли мне шанс на отступление, ну, или просто поддерживали за руки, чтобы я вновь ненароком не брякнулась в обморок.

Быстро поправив платье, я снова ощутила себя грязной и испорченной. На мне до сих пор была одежда, впитавшая то, что исторг член Золотницкого. И хотя этого не было видно, я-то помнила и будто физически чувствовала на себе присутствие чужого ДНК.

Адлер повёл меня в свой кабинет. Проходя клуб, я заметила вход в главный зал, откуда доносилась громкая музыка и шум голосов. Кто-то как раз выходил из двери в тот момент, когда мы направлялись к лифту. Как только дверь затворилась, звуки почти исчезли. Магия!.. Точнее — отменная звукоизоляция. Буквально через стенку — грандиозная дискотека с толпой гостей, а уже в коридоре — первозданная тишина.

Зайдя в кабинет, Станислав молча велел закрыть за собой вход. Мне стало жутко от мысли, что и тут, и в любом другом помещении клуба проложена столь же тщательная изоляция. Это значит, что бы где ни происходило, никто вне комнаты не услышит, не придёт на помощь… А меж тем настроение Адлера ничем не походило на радостное.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил он, подходя к шкафу с баром.

Что он задумал?.. Зачем привёл сюда?.. Хочет отчитать за мой провал?.. В таком случае я лучше выслушаю его претензии на трезвую голову.

— Нет, благодарю, Хозяин, — ответила быстро.

— У нас не Тематическая сессия сейчас. Так что можешь обращаться ко мне по имени, — строго заявил он, доставая из охлаждающего отделения бутылку шампанского и два фужера на высоких ножках с верхней полки. — Я всё-таки думаю, тебе стоит расслабиться.

— Я думаю, мне стоит помыться… — негромко проронила и даже не подумала, что могу своими словами разозлить Адлера.

— Помыться?.. — Станислав оглянулся с озадаченным видом и хмыкнул. — То есть ты даже не хочешь узнать, чем закончилась моя беседа с Оскаром?

— Простите… Я… Я понимаю, что всё прошло не очень хорошо. Мне правда жаль. Это была ошибка. Марина совершенно ничего мне не рассказала. Заверила, что мне лишь надо будет отвечать на звонки и записывать в таблице гостей. Я не думала… Всё получилось спонтанно… Простите, — я тараторила без умолку и в итоге просто закрыла лицо руками, теперь оно горело не меньше, а то и больше моей задницы. — Простите… — снова прошептала сквозь сложенные ладони. — Единственное, чего я сейчас хочу, так это поскорее переодеться и уйти отсюда…

Станислав не сказал ни слова. Он просто смотрел на меня, слушал. Потом достал мобильный телефон и что-то набрал в нём. Наверное, сообщение. Он поставил бокалы на свой стол и открыл бутылку шампанского, плавным движением разлил игристое вино по фужерам, один из них протянул мне.

— Выпей, — приказал Адлер.

Дрожащей рукой я взялась за холодное стекло, сделала глоток. Пузырьки кололись на языке, это ощущение чуть отвлекло от ужасающих мыслей. Хозяин клуба указал мне на кресло. Я села, тут же вцепившись взглядом в фоторамку на столе. Именно из-за неё я придумала своё стоп-слово, которым так и не воспользовалась. А ведь должна была произнести его ещё до встречи с Золотницким. Должна была остановить это безумие ещё в зачатке.

Глядя на рамку, я думала о том, что же там изображено на обратной стороне. Бесполезное угадывание немного смягчало гвалт в душе. Фотография самого Станислава? Его любимого пса? Снимок на память с кем-нибудь из значимых гостей клуба?..

В дверь кабинета постучали. Станислав пошёл открывать. У меня было всего несколько секунд, чтобы узнать ответ на загадку, и я инстинктивно потянулась к рамке.

— Да, спасибо. Через десять минут, — услышала я голос Адлера у входа и тотчас сообразила, что он сейчас повернётся.

Я немедленно убрала руку, так и не успев увидеть изображение.

Дверь хлопнула, раздались шаги. Станислав вырос передо мной со стопкой вещей. Не без удивления я обнаружила, что это мои вещи — джинсы, блуза, куртка, кроссовки, рюкзак. Всё было на месте. Если не считать безвозвратно утраченных трусов, хотя бы одежду мою вернули в сохранности.

— Переодевайся, — велел Адлер.

— Здесь?.. — я беспомощно оглянулась, представив, что теперь ещё предстоит порадовать хозяина клуба новым шоу.

— Ты меня стесняешься? — усмехнулся он, а я покраснела. И вдруг сказал: — Там ванная комната. Можешь и переодеться, и помыться.

Станислав передал мне вещи. Отставив бокал, я обняла стопку своего дешёвого, но такого родного барахла и двинулась в указанном направлении. Открыла чёрную, почти незаметную дверь и очутилась будто бы в другом мире.

Ванная комната Адлера, по моим меркам, напоминала какой-то музей или произведение современного искусства. Здесь была душевая размером с ту комнату, в которой я жила, угловая ванна с гидромассажем, унитаз, биде, двойная раковина вдоль стены — всё нереально сверкающее хромом, стеклом и белым мрамором.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я невольно охнула и осталась стоять у двери, боясь сделать хотя бы один шажок дальше.

—————————————

Дорогие читатели!

Спасибо, что читаете мою книгу! Мне очень важна ваша реакция и ваше мнение! ПОэтому не забывайте ПИСАТЬ КОММЕНТАРИИ! Я ОЧЕНЬ ИХ ЖДУ!!!

И, пожалуйста, обязательно подпишитесь на мою страничку! СДЕЛАЙТЕ ЭТО ПРЯМО СЕЙЧАС!

С любовью, Анна Ардо

Глава 16.

Несмотря на отчаянное желание не просто помыться, а отскрести себя жёсткой мочалкой с головы до пят, я ограничилась лишь умыванием. Холодная вода привела меня в чувства, вернула здравый рассудок. Посмотрев на своё отражение в зеркале, я мысленно смирилась с тем, что сейчас меня ждёт разгром. О требовании денег и вовсе речи не шло — уйти бы отсюда живой и больше никогда ни ногой не ступать даже на эту улицу.

Я скинула платье, натянула джинсы на голое тело. Средний продольный шов неприятно впился в чувствительную кожу. Ладно, не самая большая неприятность за сегодня. Потом застегнула блузу и надела куртку. Не потому, что мне было холодно, а потому что хотелось напялить на себя как можно больше вещей разом. Не отказалась бы от худи по колена с огромным капюшоном, чтобы спрятаться туда и стать невидимкой.

Из ванной я появилась в том же виде, в каком меня впервые встретил Станислав. Я держала в руках сложенное платье и туфли, но не решалась двинуться вперёд. Адлер вопросительно вскинул бровь, и я заставила себя отправиться ему навстречу.

— Вот, — я протянула вещи.

— Можешь оставить себе, — не притронувшись, заключил Станислав. — Садись. Нам надо поговорить.

Не зная, что мне теперь делать с чужим добром, я просто положила одежду на пол, опустилась в кресло.

— Надеюсь, разговор недолгий? — тихо спросила, чувствуя, что мне уже слишком жарко в куртке.

— Ты куда-то торопишься? Вроде бы собиралась дежурить всю ночь на ресепшене.

— Ах, вот, в чём дело… — наконец-то, дошло до меня. — Хотите, чтобы я отработала эту смену, да?

Адлер пожал плечами:

— Сегодня не так уж много гостей. Второй бармен справиться без Киры, да и Артур всегда на подхвате, так что… Можешь идти.

— Прекрасно, — выдохнула я. — Тогда можно я пойду прямо сейчас?

Он усмехнулся и пододвинул так и недопитый мной бокал.

— Сначала отметим.

— Отметим?.. — растерялась я. — Что нам отмечать? Вы… всё-таки получили от Золотницкого, что хотели?.. — моё предположение скорее было из рода фантастики, но другого просто не пришло в голову.

— Нет, — подтвердил мои худшие опасения Станислав и тут же добавил: — Но… Мы к этому близки. Вопрос остался лишь в точной сумме. Полагаю, этот пункт будет улажен в ближайшее время. Так что… — он снова указал глазами на шампанское.

А я всё смотрела на золотистые переливы в стекле и терялась в догадках.

— Так что же мы празднуем?

— Твоё «боевое крещение» в Тему, — Адлер сел на край стола напротив меня, насильно воткнул фужер мне в руку и без предупреждения чокнулся нашими напитками. — Поздравляю.

— Мне не кажется это хорошим поводом для праздника… — сопротивлялась я из последних сил.

— Думаю, это поможет тебе изменить своё мнение.

Договорив, он потянулся к внутреннему карману пиджака, вытащил кожаное портмоне и поочерёдно уложил на стол три купюры. Я присмотрелась и в первую секунду не поверила увиденному: ровно три касных бумажки — то есть номиналом… пять тысяч рублей! Итого — пятнадцать тысяч. Пятнадцать, блин, тысяч рублей!!!

Наверное, в тот миг глаза мои стали размером с футбольный мяч. Я судорожно сглотнула, отказываясь принимать действительность.

— Что это?..

— Оплата за сессию, — абсолютно спокойно пояснил Адлер.

— Но ведь… — я прикусила язык, не дав себе закончить мысль. Однако долго молчать не смогла: — Мне казалось всё получилось… не очень…

Станислав клонил голову вбок:

— Почему ты так думаешь?

— Потому что… Потому что Оскар…

— Не получил того, что обычно получает? — договорил Адлер за меня. Он подлил мне ещё шампанского, которое я осушила залпом, даже не заметив. — Как думаешь, что самое главное в БДСМ?

— Я… Я не знаю…

— Ну, хорошо, — смилостивился хозяин клуба. — Даю подсказку: БДСМ расшифровывается как «бондаж», «доминирование», «садизм», «мазохизм». Исходя из этого, что бы ты назвала главным?

— Я правда не знаю… Наверное, боль.

— Боль… — задумчиво повторил Адлер. — Тебе было очень больно?

Я неловко поёжилась в кресле.

— Нет, не очень, — всё-таки призналась.

— Хорошо. Иногда и вовсе никакой боли никто не испытывает. Так что же тогда остаётся?

— Не знаю… — я замотала головой, совершенно сбитая с толку. — Унижение?

— Эмоции, — сказал Станислав с нажимом. — Самое главное в БДСМ — это эмоции, которые испытывают участники сессии. Чем они глубже и ярче, тем приятнее игра.

«Это всего лишь игра», — снова прозвучал в мыслях голос Артура. Но мне до сих пор было трудно осознать всё произошедшее как «просто игру». По крайней мере, я точно не играла.

— Видишь ли, — продолжал Адлер менторским тоном, — многое может приесться, если это происходит снова и снова по одному и тому же сценарию. А Оскар из тех людей, которые быстро пресыщаются. Мы вместе держим этот клуб уже восемь лет, и удивить его сложно. Впрочем, меня тоже. Но, вынужден признать, сегодня я тоже был приятно удивлён необычностью нашей игры. А именно это и было нужно.

— То есть… — я стала аккуратно подбирать слова. — Хотите сказать, что Золотницкому понравилось?

Станислав хитро улыбнулся:

— Ещё как. К тому же, как уже было верно отмечено, он не получил того, что получает обычно. А такие вещи особенно будоражат…

Последние слова он произнёс на выдохе, склоняясь к моему лицу. По коже тотчас побежали мурашки. Адлер снова гипнотизировал меня своим демоническим голосом, снова увлекал за собой пропасть. А я не могла сопротивляться этим чарам.

Наши губы оказались в нескольких миллиметрах друг от друга. Я уже знала, что соглашусь на всё, чего бы он ни пожелал в следующий момент.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 17.

Сознание подёрнулось дымкой. Притяжение усилилось в несколько раз. Я не отдавала себе отчёта в том, что происходит. Всё вновь казалось совершенно нереальным, призрачным, невесомым. Я отпустила себя на волю эмоциям. Ведь эмоции — это самое главное…

Раздался громкий стук в дверь. Я мигом отпрянула, так и не коснувшись Станислава. А он, кажется, глухо зарычал от недовольства.

— Войдите! — прозвучал его властный голос в полной тишине.

На пороге кабинета появилась Кира. Она держала поднос, накрытый тряпичной салфеткой. Девушка зашла в комнату и украдкой глянула на меня, как бы проверяя, что со мной всё в порядке. Я натянула успокаивающую улыбку, и Кира незаметно кивнула.

— Вот, угощайтесь, — сказала она. — Если ещё что-то нужно…

— Спасибо, Кира, — холодно перебил Адлер.

Похоже, барменша тут же поняла намёк и исчезла из кабинета. Мы со Станиславом вновь остались наедине, но былая аура уже развеялась. И каждый из нас это почувствовал.

Хозяин клуба откашлялся и снова вытащил бумажник.

— Короче говоря, — произнёс он, как бы продолжая прерванный диалог, — Оскар остался доволен твоим визитом и оставил тебе небольшую благодарность.

К трём уже лежащим на столе купюрам присоединилась ещё одна — тем же номиналом, и сердце моё нервно забилось. Если всё это не сон, то сейчас мне достанется практически моя месячная заплата в ресторане. Двадцать пять тысяч рублей — именно столько я получила в сумме по двум платежам за работу посудомойки. И поскольку тратились мои деньги активнее, чем копились, мне уже давно не доводилось держать в руках такое богатство.

Я уже собиралась поблагодарить Адлера, схватить деньги и поскорее улизнуть, как он вновь заговорил:

— И вот ещё что, — он ещё раз опустил пальцы в бумажник и извлёк три новых бумажки. Уже немного мельче номиналом — по тысяче. — Это уже от меня. Купишь себе новое бельё.

Станислав улыбнулся на один бок, наблюдая за тем, с какой жадностью и неверием я гляжу на деньги.

— И… — начала я подрагивающим голосом. — Теперь я могу идти?..

Адлер сгрёб купюры со стола, сложил стопкой и подал мне. Я с предельной осторожностью забрала своё вознаграждение.

Нет, я точно не сплю?.. В самом деле?..

Мы встретились глазами со Станиславом. Теперь его взгляд остыл, я будто бы гляделась в поверхность заледеневшего озера.

— Конечно, можешь, — вкрадчиво сказал он. — И вот это тоже твоё, — Адлер стянул салфетку с подноса. Там оказался чёрный ланч-бокс, который он также вручил мне. — Следующим вечером снова жду тебя здесь. Поскольку завтра пятница, гостей будет значительно больше. Без рецептиционистки мы не справимся. Ты ведь придёшь?

— Приду, — неосознанно ответила я, тут же испугавшись одной мысли о том, что нам придётся ещё раз встретиться.

Однако согласие уже было дано.

— Тогда до завтра, Аника, — Станислав протянул мне руку.

Я боялась, что простым рукопожатием это не закончится, что сейчас снова поскользнусь и упаду в ту синюю бездну в глазах напротив. Но ничего подобного не случилось. Адлер просто скрепил наш уговор и позволил уйти беспрепятственно.

Очутившись на свежем воздухе, я первым делом проверила карман куртки. Стопка банкнот хрустнула в пальцах, заверив, что всё на месте. Но я на всякий случай всё-таки вытащила деньги и пересчитала. Двадцать три тысячи рублей. МОИ двадцать три тысячи, заработанных во время странной, безумной, отвратительной игры. Похоже, у моей совести и морали имелся свой ценник, и я только что с удовольствием продалась…

Словно пьяная, я побрела к метро. Не чувствовала ни порывов холодного ветра, ни капель дождя, который, как назло, заморосил над городом. Уже у входа в подземку вдруг опомнилась, что общественный транспорт в это время не работает. Вот чёрт…

Пришлось воспользоваться услугами такси. Недешёвое это удовольствие в Москве, но ведь теперь я не бедствовала. Хотя, признаюсь, отдавать шестьсот за двадцать минут поездки было жаль. Вдобавок таксист меня, похоже, люто возненавидел, когда я протянула ему пятитысячной купюры. Но гнев его тут же сменился на милость при виде чаевых.

— Вот, это вам, — я отдала дядечке две сотни сверху, и он вежливо улыбнулся, даже пожелал мне доброй ночи.

Доброй ночи…

Войдя в квартиру, я уже поняла, что едва ли усну прямо сейчас и вряд ли ночь эта будет вспоминаться мне добром.

Кинув рюкзак в прихожей, я первым делом пошла в ванную — в нашу уже привычную обшарпанную ванную, ещё времён Советского Союза. Встала под душ и долго-долго не двигалась, чувствуя, как вода окутывает меня целиком. Однако ощущение чистоты не возвращалось. Словно меня окунули в мазут. Я принялась изо всех сил тереть кожу банной щёткой. Особенно пострадавшие места оказалось слишком больно подвергать такому насилию. Я быстро ощутила боль и перестала себя мучить.

Привалилась лбом к мокрому кафелю, закрыла глаза и постаралась просто отдышаться. Но недавние воспоминания осиным роем взметнулись в голове.

Я снова стояла на коленях перед Золотницким, а Станислав бил меня плёткой, ещё и ещё…

Я сказала впоследствии, что мне было не очень больно, но я солгала. Боль ощущалась не на поверхности, а внутри меня, в моей душе. Она прожигала при мысли, что Адлер смотрит на мою полную беспомощность и видит, что тело моё реагирует на него, получая какое-то иррациональное удовольствие.

А затем я вспомнила его глаза…

Наш бессловесный контакт, когда в моих руках находился член Оскара, когда по комнате разносился его сладострастный стон, а мы со Станиславом молчали. Молчали и неотрывно смотрели друг на друга. По крайней мере один из нас в тот момент страстно желал другого. И этим кем-то была я…

Опустив ладонь к лобку, я поняла, что снова возбуждаюсь. Но как такое могло быть?.. Всё, что я испытала, ужаснуло меня. Всё, что я сделала, было грязным, плохим, недопустимым. Все мои порывы и эмоции были неосознанными, я совершенно точно не могла захотеть чего-то подобного. Никогда в жизни. Никогда!..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И всё-таки отрицать очевидное невозможно. И тогда, и сейчас я плавилась, подобно воску, при мыслях об Адлере — о его взгляде, о его голосе, о его присутствии рядом.

Не понимая, что делаю, я стала ласкать себя, гладить. Представляла, что это не мои руки касаются влажных губ, сосков, живота. Эта фантазия заворожила настолько, что я перестала отличать реальность от грёз. Я находилась вовсе не в захудалой ванной съёмной квартиры, а в шикарной душевой Станислава. И мы оба были обнажены. Он касался меня там, где не касался никто и никогда. Даже мне самой всегда было неловко от прикосновений к собственной промежности. Но ведь он сделал это настолько уверенно, непоколебимо, нежно и властно…

Он пробрался пальцами под моё бельё, там, в том пугающем коридоре с экранами. Он шептал мне в ухо, повторяя утробным порабощающим голосом моё имя: «Аника… Аника…». Он раздвинул нежные лепестки нижних губ и стал ласкать самую чувствительную точку.

«Аника… Аника…» — повторялось эхом раз за разом, усиливая ощущения, доводя до крайнего исступления, унося в неизведанный мир удовольствий…

Я кончила настолько бурно, что пришлось всем телом привалиться к стене. Бёдра инстинктивно сжались от мощного оргазма. А затем я соскользнула вниз, свернулась калачиком в ванне, притянула колени к груди и просто лежала, не веря в случившееся.

Глава 18.

«Боже, храни барменшу Киру», — подумалось мне, как только я залезла в рюкзак и открыла чёрный ланч-бокс.

Может, моя новая знакомая была ясновидящей или скорее просто наблюдательной особой, но каким-то образом она додумалась приготовить мне еду — два превосходных клаб-сендвича, в меру хрустящих, в меру сдобренных соусами.

Завтракая ими прямо на полу в прихожей, я мысленно возносила молитвы небесам за здравие Киры и сама удивлялась, что до сих пор чувствовала себя бодрой, а теперь ещё и сытой. Несмотря на абсолютно бессонную ночь, несмотря на цунами впечатлений, несмотря на мой приступ отчаяния в ванной.

На смену в ресторан нужно было выйти только через три часа. Я могла бы ещё поспать, но решила этого не делать. Вместо сна я выбрала уткнуться в чтение романа «Куколка. Ничего и не было» Ирины Воробей.

Мне всегда нравилось читать, с самого детства. Чужие истории, удивительные тайны других людей отвлекали от суровой действительности, в которой мне приходилось жить. Я будто перемещалась в иную реальность, где всё было почему-то чуточку лучше. Я читала не только на русском, но и на английском, и немецком. Страсть к языкам привила мне мама, она же стала моим первым учителем. Английский пах чёрным чаем с молоком и изящными аристократическими манерами. Немецкий делал меня немножечко сильнее, напористее — в нём ощущалась чеканность, даже некоторая грубость. А русский язык журчал весенним ручьём, шелестел нежными травами.

В какой-то момент я просто отключилась с книжкой в руках, а как только открыла глаза, поняла, что безбожно опаздываю на работу. Разумеется, вскочила и пулей понеслась как угорелая. Разовая подработка в «Империале», может, и принесла мне лёгкие деньги, но это просто временная удача, которая не может продлиться долго. Потерять своё место в ресторане я никак не могла. Но, как ни старалась, в итоге опоздала. Впервые за всё время.

Надеясь, что мой маленький недочёт останется незамеченным, я переоделась в униформу меньше, чем за минуту. Влетела на кухню и тотчас впечаталась в управляющего, который, похоже, как раз делал обход рабочих мест.

— Григорьева, — скрипнул Тимофей Борисович своим противным высоким голосом, — ты что, только явилась?

Управляющий навис надо мной угрожающе. И хотя были мы почти одного роста, я немедленно вся съёжилась и стала будто бы в два раза ниже.

— И..извините… — промямлила неразборчиво.

— Ты опоздала?! — почти не скрывая ликования в голосе, взвизгнул он.

Управляющий давно точил на меня зуб. Понятия не имею, за что. Просто с первого дня само моё присутствие его страшно раздражало. Полагаю, он был из тех, кто называет себя коренным москвичом и считает, что в Москве есть место только для москвичей. Не хочу показаться нетолерантной или вроде того, но сам Тимофей Белов, по слухам, приехал в столицу всего несколько лет назад, но, видимо, об этой части своей истории он предпочитал забывать, когда орал на работников ресторана, из которых исконным жителем столицы значился лишь он один.

— О чём ты думаешь, Григорьева?! Считаешь, что можно вот так приехать, и тут тебя будут ждать с распростёртыми объятьями?! Можно делать всё, что вздумается, и ничего тебе за это не будет?! — управляющий верещал так, что у него слюна изо рта брызгала и летела прямиком мне в лицо. Я оказалась в прямом смысле слова оплёванной. — Конечно, зачем тебе думать о других, когда у тебя только одно на уме!..

— Я… Я… — я мямлила и не могла даже слова вставить.

Белов тем временем распалялся лишь сильнее:

— Ты в курсе, что у меня таких, как ты, очередь до самого Кремля?! Долго прикажешь терпеть твои выходки?!

Никаких «выходок» от меня он никогда не терпел. Всё это было откровенной клеветой, но в тот миг я не имела ни малейшей возможности постоять за себя. Безропотно слушала, как на меня выливают ушаты дерьма, и лишь пыталась что-то пролепетать в своё оправдание.

Уже не раз мне доводилось видеть, как управляющий устраивал подобные взбучки другим. И очень опасалась, что однажды и сама окажусь на этом месте. Молилась, чтобы такого не произошло, но даже молитвы тут не помогли.

— Ещё хоть раз опоздаешь!.. — заорал Белов.

Но внезапно его прервал кто-то из другого конца кухни:

— Тимофей! — это был Алексей, один из су-шефов, новенький на кухне. Мы едва знали друг друга, только здоровались иногда, когда подворачивался случай. — Тимофей, Аника пришла вовремя.

Управляющий вытянулся в лице. Полагаю, моя реакция была ничем не краше.

— Что? — Белов нахмурился. — Ты-то откуда знаешь?

— Да мы вместе пришли. А она после этого сразу улетела в туалет. Аника, — Лёша глянул на меня и (возможно, мне показалось) слегка подмигнул, едва заметно, — у тебя всё нормально? Может, с желудком что?

Тимофей повернулся ко мне, глянув вопросительно.

— У меня… У меня просто «эти дни», — я поморщилась от столь очевидной лжи.

Искренне молилась, чтобы Белов не додумался требовать доказательства. В школе у нас так делал физрук, когда девочки пытались отказаться от уроков. Самые предприимчивые находили способы подделать «вещдоки», а самым стеснительным, как мне, приходилось в любой день менструального цикла бегать кроссы и прыгать через «коня».

Управляющий щурился, будто ему таким образом становилось понятнее, сочиняю я или нет. А я вот так и не смогла определить, к какому выводу он пришёл.

Белов лишь кинул на прощание:

— Ладно, Григорьева. Но заруби себе на носу: одно опоздание — и вылетишь отсюда ко всем чертям!

Когда он ушёл, я медленно, осторожно выдохнула. Потом глянула на Алексея и произнесла одними губами: «Спасибо». Он махнул мне разделочным ножом и улыбнулся. А я побрела к своим посудомоечным машинам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19.

Смена посудомойки в ресторане — отдельный вид персонального ада. Наверняка многие считают, что возможности современной техники сильно упрощают процесс. Да, мыть вручную мне почти ничего не приходилось, кроме самого дорого фарфора, — всё делали за меня специально обученные машины. Но вот всё остальное…

Сначала посуду нужно было сложить в здоровенные поддоны, дабы ничего не разбилось при переноске. Никакой каталки у меня не было, я всё носила собственными руками. Любая посуда — гостевая, кухонная, персональная — сваливалась ко мне. Дальше её нужно было предварительно очистить от остатков еды, рассортировать, разложить по специальным отделениям. После мытья каждую тарелку, вилку или чайник ждал новый этап — сушка и натирка. Нетрудно догадаться, что последний из них был порой самым трудоёмким, а Белов никогда не упускал возможность даже за малейшее пятнышко на столовом приборе заставить меня перетереть заново всю партию. Всю. От первой до последней. Таким образом я порой натирала по два, по три, по четыре раза одни и те же предметы. Иногда даже казалось, я сейчас в них дырку протру. Ну, или пальцы у меня отвалятся ко всем чертям.

Про разбитую посуду просто промолчу. Даже если она билась не по моей вине (а такое случалось нередко), в любом случае за эту часть ресторанного имущества отвечать приходилось мне собственной головой и зарплатой. Так что штрафы на работе не являлись редкостью. И всё же со временем я кое-чему научилась — маленьким хитростям, которые помогали мне оставаться на плаву и лишний раз не страдать.

Зачем я всё это рассказываю? Возможно, затем, что в этом и заключались все мои мысли и вся моя головная боль в течение всех двенадцати часов смены. На другое не оставалось ни сил, ни времени. Так случилось бы и в этот раз, если бы не события ушедшей ночи. Они не покидали моей головы, не желали никак останавливаться — всё кружились и кружились, отвлекая от рабочих забот и заставляя волноваться.

Ведь уже сегодня вечером я снова должна была пойти в «Империал». И там, вполне вероятно, снова встретить его — Станислава Адлера, мужчину с неземным голубым взглядом, в котором всегда горел ледяной огонь…

— Григорьева!

Я подпрыгнула на месте. Вилка, которую я как раз натирала до скрипа, выпала из рук. Тимофей очутился на «месте преступления» всего за секунду.

— Так вот как ты относишься к своим рабочим обязанностям! — его цепкий взгляд прожёг несчастный столовый прибор, лежащий у моих ног. Странно, что вилка не расплавилась. — Считаешь, нормально бросать посуду на пол, да?!

— Я… Я… Я случайно… Я не хотела…

— Хорошо, что я увидел! А небось, пока я не вижу, ты всё тут раскидываешь?!

— Я помою… Я…

Белов ткнул толстым пальцем-сарделькой в гору только что вымытой и перетёртой посуды:

— Всё перемыть!!! — прогремел он победно.

Спорить было себе дороже, а о заслуженном обеденном перерыве, на который я планировала пойти сразу после того, как разберусь со злосчастной вилкой, можно было и вовсе забыть.

С трёх часов ночи и по сей час в моём желудке побывал только Кирин клаб-сендвич. И пока другие работники кухни получали положенные им пайки, я снова загружала стирку, принимала очередной поддон с уже испачканной посудой и выслушивала претензии официантов, которые ругались, что им уже не хватает чашек для кофе.

Я уже сто раз пожалела, что вышла сегодня на работу. Строго говоря, это была не моя смена. Но вторая посудомойка, Катерина, приболела, о чём я узнала только вчера вечером. Если б не подменила её, у нас обоих наверняка случились бы проблемы. Тимофей, как минимум, сделал бы выговор, а Катя и вовсе могла бы лишиться работы. А это для любого приезжего — страшное событие. Тем более, у Кати маленькая дочь. Я бы не простила себе такую подставу.

К семи часам, когда предполагался ужин для работников, у меня так и не появилось никакого просвета в работе, что было ожидаемо — пятница, вечер, все заведения битком. «Аист» в этом смысле не мог стать исключением. Да и в царящей суматохе я сама забыла о еде.

Где-то между восемью и девятью, в самое оживлённое время, рядом с моим закутком появился Алексей. Он поставил прямо на посудную стойку тарелку с макаронами и мясными шариками. Я на автомате схватила посудину и уже собралась отправить всё её содержимое в мусорный бак.

— Эй, подожди! — остановил меня су-шеф.

Ничего не понимая, я застыла с тарелкой в руках. Лёша поглядел на меня снисходительно.

— Я принёс тебе ужин. Поешь, — заботливо объяснил он.

— Ты же знаешь, что нельзя ставить сюда еду, — отчитала я его, опасливо озираясь по сторонам.

Не дай бог который раз за день нарваться на недовольную харю Белова, но, к счастью, его поблизости не наблюдалось.

Алексей убрал улыбку с лица:

— Извини, я просто думал… Ладно, забей, — бросил он и ушёл.

Я посмотрела ему вслед, затем снова перевела взгляд на макароны с подливой. Есть хотелось страшно, но риск попасться под камеры был слишком велик. За официантами и кухонными работниками строго смотрели, чтобы те не подъедали остатки гостевых заказов. По правилам, даже если блюдо нетронуто, его полагалось выбросить. Ни есть, ни уж тем более уносить домой не разрешалось. Правило было строгим, вплоть до увольнения. И в случае чего, я боялась, что мне не дадут шанса объясниться, что Алексей принёс мне не гостевую еду, а предназначавшуюся для работников.

Котлеты и макароны полетели в бак с отходами. При этом живот мой недовольно заурчал, упрекая за глупое расточительство. Но что я могла сделать? Разве что дождаться окончания смены и отправиться в «Империал», где, может, в этом смысле повезёт больше…

Внезапно возникла в голове абсолютно противоположная идея: а что, если вообще не ходить в этот клуб? Да, мне там неплохо заплатят, но через какие ужасы мне ещё предстоит пройти? Если не приду, подставлю Маринку… Ну, так она меня тоже подставила, послав неизвестно куда! Зато я смогу выспаться, поесть… Ведь завтра мне снова в ресторан, и послезавтра, и послепослезавтра… Я же просто не выживу в таком графике!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

По крайней мере, из «Империала» меня точно не уволят, потому что я там не работаю. А вот если несколько дней кряду будут приходить на смену в «Аист» в полуобморочном состоянии, это вряд ли останется незамеченным и запросто сойдёт мне с рук.

Нарушить своё обещание и не пойти в «Империал» — здравая мысль. Это было логичным, сознательным и разумным шагом. Как говорится, «выбрать из двух зол» и поступить с наименьшим вредом для себя. Именно так поступил бы любой взрослый человек, я это понимала и искренне считала себя взрослой.

И всё-таки, даже покончив со всеми рабочими обязательствами и следуя к выходу из «Аиста», я так и не приняла окончательного решения. Идти или не идти в «Империал» — вот в чём вопрос…

Глава 20.

«

Привет. Как дела?

»

«

У меня всё отлично! Скоро вернусь и всё расскажу! Целую! Обнимаю!

»

Я посмотрела на сообщение от подруги и вздохнула. Маринка ответила мне только спустя несколько часов. Видимо, и впрямь у неё там всё отлично. А о подробностях лучше расспрошу её по возвращении, хотя уже подмывало устроить ей допрос с пристрастием.

— О, привет, — радушно ухмыльнулся на одну сторону широкого лица верзила у «чёрного» входа.

Я убрала телефон и ответно улыбнулась:

— Добрый вечер.

Быстро достала карточку и, как сутки назад, прошмыгнула под его рукой к двери.

Да, я сглупила. Поступила не по уму, но по совести — всё-таки пришла в это страшное место, дабы не подвести Маринку и не нарушить обещание, данное Адлеру.

Я оправдывала свой поступок тем, что хозяин «Империала» был со мной честен. Но, если говорить совсем на чистоту, решающую роль сыграли опять-таки деньги. Если план удастся, и я не помру за эти выходные, работая на износ, смогу насобирать приличную сумму и не только заплатить за квартиру, но и отправить немного маме.

— Понравилось?

— Что?..

Я остановилась на секунду и глянула на охранника.

— Ну, я слышал, ты вчера неплохо оторвалась тут, — дядечка продолжал лыбиться.

А у меня кожа покрылась изморозью от осознания, что в «Империале», как и в любом маленьком коллективе, новости разлетались со скоростью звука.

— На сегодня точно никакого веселья не планируется, — строго заявила я, сдвинув брови.

Охранник поднял раскрытые ладони.

— Да не сердись ты. Я ж видел, с какими глазами ты отсюда уходила. Так со всеми по первой. Но втянешься быстро.

— А я и не собираюсь втягиваться, — безапелляционно отрезала. — Мне всего лишь ещё две смены надо отработать, и больше я тут не появлюсь.

Он ничего не ответил, только головой покачал, будто не веря моим словам. Ничего доказывать ему я не собиралась, так что быстро скрылась из виду и двинулась дальше по коридору.

Теперь я знала, куда идти, и молилась лишь об одном — не встретить по пути Адлера. Бог знает, какие на сегодня гости у него запланированы. Я заранее решила, что ни на какие «дополнительные подработки» больше не подпишусь, даже за очень большие деньги. Моему психическому и физическому здоровью и так достанется от бессонных ночей. А о том, что случилось вчера ночью, я постараюсь забыть, как о страшном сне.

— Аника! — Артур выскочил из-за ресепшена и подлетел ко мне, обнял, будто давнюю знакомую. — Я так боялся, что ты не придёшь!

Он дважды расцеловал воздух возле моих щёк и восторженно уставился в лицо.

— Да с чего ты это взял? — хихикнула я, стыдливо убирая взгляд. — Я же сказала, что вернусь, значит, вернусь…

— Ну, знаешь ли… — протянул он. — Всякое могло случиться…

Я не стала уточнять, что именно «всякое» случиться могло. Решение прийти сюда далось мне не так уж просто. Видимо, Артур просто очень наблюдателен.

— Какие люди! — раздалось справа, и я увидела Киру, идущую к нам. — А я что говорила? — дерзко выпалила она, ткнув Артура в плечо. — С тебя пятихатка!

Я ошарашенно поглядела на обоих.

— Вы что?.. Спорили на меня? — сама поразилась своей догадке.

Кира беспечно пожала своими рельефными плечами:

— Не на тебя, а на то, вернёшься ты или нет. Это большая разница.

— Только не обижайся, — тут же пошёл на примирение Артур. — Делать ставки — обычная практика. Ты привыкнешь.

— Надеюсь, что нет, — проворчала я.

— Это я должен быть недоволен, — заметил он. — Благодаря тебе, я обеднел на пятьсот рублей.

— Ещё не обеднел, — напомнила Кира. Мы встретились с ней взглядами. — В любом случае я рада, что ты тут, и мне не придётся снова торчать у телефона. В общем, я пошла. Если понадоблюсь, вы знаете, где меня искать.

С этими словами она повернула обратно в сторону бара, а Артур немедленно взял меня в оборот.

— Так, давай я тебе всё быстренько разъясню. Ничего сложного…

Он сразу принялся тараторить о тех обязанностях, которые мне нужно исполнять, находясь на посту. Возможно, всё это и правда было несложным, если бы мой мозг соображал чуть активнее. Но из-за усталости схватывать на лету не получалось. Иногда я что-то переспрашивала, Артур терпеливо повторял, снова и снова, не бесился и не ругался, за что я готова была его отдельно поблагодарить.

Зазвонил телефон на стойке. Я взяла трубку под чутким присмотром моего наставника.

— Добрый вечер. Клуб «Империал». Меня зовут Аника. Чем могу быть вам полезна? — сладким голосом ответила я, как учил меня Артур.

— Куколка, это ты?.. — раздалось в ответ.

И я мигом похолодела. Воздух застрял в лёгких. Я перехватила вопросительный взгляд Артура, но не смогли ничего ему объяснить.

— Здравствуйте… — выдохнула и запнулась. — Здравствуйте, Оскар.

Артур склонил голову вбок и выпучил глаза. Он замахал руками, будто подгоняя меня. Наверное, хотел подбодрить и сказать, чтобы я не терялась.

— Мне было бы приятнее, если бы продолжала меня звать Хозяином, — усмехнулся Золотницкий и вздохнул. — Надеюсь, так и случится в скором времени. А сейчас переключи меня на Станислава.

— К сожалению, его сейчас нет, — проронила я. Артур предупредил меня, что Адлер пока не в клубе, и все важные звонки для него надо фиксировать отдельно. — Вы можете связаться с ним по личному номеру или…

— Я уже пробовал, — перебил Оскар.

— …Или, — продолжила я, — могу оставить для него сообщение от вас.

— Прекрасно, — хмыкнул Золотницкий, хотя в голосе его не промелькнуло ни капли радости. — Значит, ты и передай, что я жду от него документы, а терпение моё заканчивается.

Без всякого предупреждения он скинул вызов, а я так и осталась стоять с потерянным лицом, прижимая трубку к уху.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 21.

— Золотницкий, — самостоятельно догадался Артур, хотя я никак не прокомментировала случившийся разговор. — Чего он хотел?

— Поговорить с Адлером. Сказал, что ему срочно нужны какие-то документы. А Станислав, видимо, не подходит к мобильному.

— Плохой признак… — задумчиво пробормотал мой собеседник.

— Почему плохой? — не поняла я. — Может, Адлер занят?.. Например, проводит время с семьёй…

Не знаю, почему я так сказала. «Семья» — понятие широкое. Но мне представилось… Если честно, мне представилось, что у Станислава наверняка есть жена. А почему нет? Кольца я не увидела, но это же ничего не значит. Всё может быть.

— С семьёй? — как будто бы удивился Артур и странно хмыкнул — я так и не смогла дать определение этому смешку, потому что мой собеседник вдруг переменился в лице и внимательно поглядел на меня: — Эй, всё нормально?

— Да, конечно, — поскорее оправдалась я, хотя это было неправдой. — А что такое?

— На тебе опять лица нет, — заметил он, и, скорее всего, был совершенно прав. — Что же там с тобой всё-таки сделали вчера?..

Он прищурился, а я инстинктивно поморщилась от того, что попу снова начало саднить от вспыхнувших воспоминаний.

— Ладно, это не моё дело, — прервал неловкую паузу Артур, так и не дождавшись моего ответа. — На сегодня твои обязанности максимально безопасны.

Он продолжил посвящать меня в нюансы работы рецепционистки.

Действительно, едва ли их можно было назвать сложными: принимать звонки, записывать в базу забронированные столики в основном зале или почасовые приватные комнаты, делать важные пометки о пожеланиях гостей (которые могли быть весьма изобретательными), выдавать ключи, проверять помещения, после того, как их освободят, следить за инвентарём, вызывать уборщицу, встречать или провожать посетителей, всем улыбаться и быть приветливой, подавать чай и кофе, если кому-то приходится ждать, звать охрану в случае неприятностей — в общем, стандартный набор хостес или администратора. Именно так свою работу позиционировала Маринка. Фактически она рассказывала мне правду с единственной поправкой: тактично умолчала о том, что работает не просто в ночном клубе, а в БДСМ-клубе.

Как выразился Артур, в Теме, то есть среди приверженцев всяких экзотичных секс-практик, «Империал» очень хорошо знали, и заведение давно заслужило высокую репутацию у знатоков. В Москве несколько подобных мест, но «Империал» всегда оставался на хорошем счету. Ругать его могли разве что за высокий ценник. Просмотрев прайс, я лишний раз убедилась, что сюда вряд ли явятся люди с низким достатком. Один только правый столбец с цифрами в барном меню заставлял меня нервно вздрагивать. И это я ещё молчу о том, сколько стоили VIP-услуги, а там уж было где разгуляться фантазии.

Артур похвастался, что сюда нередко пребывают гости из разных частей света, даже из Европы, США, Канады, Австралии.

— Мы достойно конкурируем с европейскими заведениям подобного формата, — с гордостью подчеркнул он.

Короче, в «Империале» можно было встретить кого угодно, в чём я лично успела убедиться в первые же часы работы. Поначалу Артур ещё присматривал за мной, но у него на сегодня была своя работа. Он заведовал шоу-программой. В ночи с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье в «Империале» происходили так называемые экшены от разных мастеров своего дела. А ещё бывали стриптиз, гоу-гоу, театрализованные представления, выставлялись разные декорации, всякие БДСМ-девайсы и прочее-прочее. Всем этим рулил Артур.

Вскоре он оставил меня одну, и мне пришлось справляться без сторонних подсказок. Время летело быстро, а с полуночи поток гостей стал почти непрерывным. Я летала от стойки до входной двери, стараясь ничего не забыть и всем гостям уделить максимум внимания. Сонливость как рукой сняло. Я уже потеряла счёт часам, когда отвечала на очередной звонок и одновременно рассматривала подошедших к парадному входу гостей, которые нетерпеливо ждали, когда я открою им двери.

— Добрый вечер. Клуб «Империал». Меня зовут Аника. Чем могу быть вам полезна? — фраза уже заучилась наизусть и отскакивала от зубов автоматически при снятии трубки.

Мне ещё что-то говорили на том конце провода, а я послушно кивала, нажимая кнопку пропуска на пульте управления, когда внезапно на стойку упала широкая тень, загородив собой свет. Ещё не было произнесено ни слова, но я уже кожей ощутила, кто за стоит у меня за спиной, отчего по всему телу тут же побежали мурашки.

— Конечно, как пожелаете. Ваша бронь отменена. Спасибо, что предупредили. До свидания, — я осторожно положила телефон на станцию.

— Нужно было предложить перезаписать, — вроде бы спокойный голос заставил меня тотчас занервничать.

Я медленно повернулась.

— Простите?..

— При отмене брони следует предложить гостям выбрать другую дату, а не просто снимать резерв.

Через силу я подняла глаза.

Станислав. Конечно, это был его металлический тон, действовавший на меня, как удав на кролика. Он стоял возле ресепшена и смотрел прямо на меня своим холодным цепким взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 22.

— Простите, я не знала, не подумала… — моей первой реакцией было оправдание.

И, разумеется, тут же ощутила стыд. Не только из-за своего досадного промаха с неправильным ответом по телефону, но и из-за того, что снова встретилась лицом к лицу с человеком, одно присутствие которого вгоняло меня в краску.

— Всё в порядке, Аника, — совершенно неожиданно отозвался Адлер, хотя я была уверена, что он сейчас продолжит меня отчитывать, как делал это начальник на моей основной работе.

Ведь мало того, что Станислав находился выше меня в служебной иерархии, так ещё являлся фактическим хозяином, а не каким-то третьесортным управленцем. К тому же Адлер делал бизнес на боли и унижении — ему ли не получать удовольствие от издевательств над сотрудниками?..

Тем не менее, тон его остался прежним — спокойным и твёрдым:

— Как я вижу, ты уже освоилась в новой роли?

Надеясь, что это не вопрос с подвохом, я аккуратно кивнула:

— Да, я… Я, кажется, справляюсь.

— Рад слышать, — сказал он и уже собрался уходить.

— Станислав! — опомнилась я. Адлер обернулся через плечо. Его голубые глаза на мгновение вновь парализовали меня, но я собралась с силами, чтобы закончить мысль: — Вам звонил господин Золотницкий. Он очень хочет видеть какие-то документы. Сказал, что…

Хозяин клуба вопросительно поднял бровь:

— Что же?

— Что его терпение подходит к концу, — договорила я, боясь реакции.

Однако Станислав не выказал никакого недовольства. По крайней мере, мной.

— Это всё?

— Всё.

— Хорошо, — он отвернулся и зашагал прочь.

Я смотрела на его широкую спину, не зная, радоваться мне или плакать. Казалось, что первое же столкновение принесёт мне очередные ужасы или обернётся какой-то катастрофой. Но… ничего не случилось. Абсолютно ничего. Наверное, я просто слишком впечатлительна.

Когда Станислав скрылся из виду, сердце моё немного сбавило обороты. А внимание отвлекли административные заботы.

В два часа в клубе началась настоящая вакханалия. Основной зал оказался забит битком, приваты расхватывали, как горячие пирожки. Артур прибежал, чтобы сменить меня на время перерыва, и отправил в бар к Кире. Конечно, я была счастлива немного выдохнуть, хотя от адреналина почти не чувствовала усталости. Но было приятно, что в «Империале» соблюдают правила рабочего графика, где каждый работник должен отдыхать дважды по полчаса за смену.

Я добралась до основного зала и села за стойку. Кира протянула мне меню. По меркам «Аиста», в «Империале» кормили просто шикарно — барменша предложила выбрать вообще любое блюдо из представленных. Звучало почти фантастически. Мне много чего приглянулось, но я остановила свой выбор на уже знакомых клаб-сендвичах.

Пока мой заказ готовился, я решила оглядеться. На сцене в это время проходило бурлеск-шоу. Полуголые девушки в ярких нарядах с перьями развлекали публику. Девочки были все, как на подбор, — идеально красивые с блистательными улыбками и не менее блистательными аксессуарами. Я поедала свой обед-ужин-очень-ранний-завтрак в виде сендвича, поглядывая за представлением. А после танцовщиц объявили, что сейчас выступит какая-то суперизвестная Домина Ирма. Я понятия не имела, кто это, но, судя по реакции зала, персоной она была действительно значимой и желанной.

Поблагодарив Киру, я слезла с высокого барного стула и пошла к другой части стойки, которая находилась ближе к сцене, но оставалась никем необлюбованной, так как гости в основном сидели за своими столиками. Мне захотелось оставшуюся часть своего перерыва посвятить просмотру диковинного зрелища. Не знаю, чего я ждала. Станислав уже достаточно посвятил меня в сокровенные тайны «Империала», но, видимо, какая-то часть меня всё ещё требовала удовлетворить любопытство.

На сцену вышла высокая статная женщина в чёрных лосинах и в кожаном корсете. В руках она держала плётку, и при виде этого инструмента пыток, сердце вновь судорожно заколотилось. Похожим девайсом Станислав хлестал меня, и моё тело до сих пор помнило те ощущения с первой до последней секунды. Следом за Доминой на подиум поднялась молодая девушка — примерно одного со мной возраста. Ирма пристегнула девушку к огромному деревянному кресту по рукам и ногам. Действовала она неторопливо и даже нежно, а девушка не выказывала ни малейшего сопротивления или растерянности. Складывалась полное впечатление, что бедняжка совершенно не осознаёт, что её ожидает вскоре.

Звучала приятная неторопливая музыка. В зале стояла тишина. Закончив с креплениями, Ирма размахнулась плёткой и… нанесла первый удар.

Я вздрогнула. Волна ужаса прокатилась по позвоночнику. Девушка на кресте запрокинула голову, и тут я заметила, что она… улыбается.

— Красиво, правда? — раздался тихий шёпот у моего виска, и я вздрогнула повторно.

Обернулась, но из-за полумрака едва разглядела лицо. И всё равно поняла, что Станислав находится совсем рядом. Его грудь почти прижималась к моей спине, а горячее дыхание опаляло шею при каждом выдохе. И хотя сейчас на мне было гораздо больше одежды, чем тогда, я почувствовала себя абсолютно голой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 23.

— Вы специально меня пугаете? — вырвалось против моей воли, а вопрос прозвучал скорее, как утверждение.

Кожу у подбородка снова обожгло жаром, когда Адлер произнёс с усмешкой:

— Пугаю? Разве красота может пугать?

— Но вы же понимаете, что я не нахожу здесь ничего красивого.

— Правда? Тогда почему же продолжаешь так зачарованно смотреть?

К своему стыду, я осознала, что и тут Станислав не ошибся: глаза мои прочно приклеились к происходящему на сцене. Как и прошлой ночью, в том жутком тоннеле, я смотрела и не могла оторваться от зрелища. И женщина в чёрной облегающей одежде, и её партнёрша с обнажённой спиной самозабвенно предавались действу — каждая в своей роли. Домина нещадно била свою жертву, а жертва… получала удовольствие.

— Если даже я на что-то смотрю, это ещё не значит, что мне нравится, — наконец, нашлась я с ответом.

— В таком случае можно просто закрыть глаза, — выдохнул Станислав. — Или отвернуться…

Я действительно закрыла глаза на несколько секунд, а потом вновь открыла: шоу продолжалось. И мне правда хотелось за ним наблюдать, но я заставила себя увести взгляд и оглянулась к Адлеру.

— Не понимаю, зачем они это делают.

— Очевидно, что для собственного наслаждения, — легко отозвался он с коварной улыбкой. — Просто не у всех хватает духу признаться себе в своих тайных желаниях. А тайные желания есть у любого человека.

— Вот и нет, — возразила негромко и не очень-то уверенно. — Тут вы ошибаетесь.

— Почему же?

— Потому что не можете говорить за всех.

Станислав одарил меня снисходительной улыбкой, от которой колени мои едва не подкосились.

Я сама себя окончательно перестала понимать в тот момент. В глубине души знала, что он прав, но отказывалась легко соглашаться. Мне будто было необходимо расстояние между нами, хоть какое-то — если не физическое, то моральное, где я и Адлер не можем находиться на одной стороне. Я была обязана сопротивляться. А он… Он словно видел меня насквозь и тут же сметал начисто все мои слабые попытки выстоять.

— Хочешь сказать, что у тебя тайных желаний нет? — продолжал он наступление.

— Нет, — заявила с максимальной твёрдостью, на какую только была способна.

— Ты врёшь. И я легко могу это доказать, — Станислав наклонился ещё ближе к моей шее так, что между его губами и моей кожей почти не осталось пространства. — Когда я тебя бил, ты возбуждалась. Твоё тело говорило красноречивее любых слов.

— Мне пора, — резко выпалила я и попыталась скорее уйти, при этом не встретившись глазами с Адлером.

Лицо жгло от пылающего румянца. Я боялась, что даже впотьмах Станислав способен разглядеть столь явные признаки смятения.

Однако уйти мне не удалось — Адлер тут же преградил мне путь.

— Мой перерыв заканчивается, — чуть ли не взмолилась я, прибегая к самому здравому аргументу: — Артур будет недоволен, если я не вернусь вовремя с перерыва.

— Артур не посмеет ничего тебе предъявить, если ты задержишься по моей просьбе.

— Чего вы от меня хотите? — новый вопрос прозвучал даже агрессивно.

Я всё-таки встретилась взглядом со Станиславом, что уже можно было считать поражением с моей стороны. И всё же я кое-как держалась.

— Хочу познакомить тебя кое с кем.

— С кем же это?..

— С тобой, — ответил он дерзко. Его ладонь мягко прошлась по моим волосам, струящимся от виска к ключице. — Ты сама себя не знаешь, Аника.

— Да с чего вы взяли?..

— Вижу, — каждое слово Адлера пригвождало меня к полу, но я отчаянно не сдавалась, отказываясь ему уступать.

— Вы слишком много на себя берёте.

— А ты слишком боишься заглянуть в собственную душу.

— Ничего подобного.

— Тогда давай попробуем ещё раз, — он придвинулся вплотную, заставляя меня тем самым высоко задрать голову.

— Я не понимаю. Что вы предлагаете?

— Ещё одну БДСМ-сессию, — проговорил почти по слогам. — Со мной. Только ты и я.

— Ну, уж нет, — я чуть не выкрикнула это, но горло настолько пересохло, что звук вышел хриплый и сдавленный.

Снова попыталась обойти Адлера, и снова он оказался намного быстрее.

— Я не нарушу твоего табу, — требовательно сказал он, загораживая мне проход. — Если ты только сама не пожелаешь его нарушить.

— И не мечтайте.

Я сделала резкий шаг, сумела отодвинуться буквально на несколько сантиметров, но Станислав удержал мой локоть. Его прикосновение не причинило боли, но прошибло меня насквозь, будто удар током.

— Лучше спроси себя, о чём мечтаешь ты, — проговорил он вкрадчиво, после чего отпустил.

Постояв ещё несколько секунд в полнейшем ступоре, я усилием воли заставила себя уйти.

Пульс колошматил по вискам всю дорогу до ресепшена. Напряжение внутри настолько зашкаливало, что хотелось закричать, хотя бы для того, чтобы как-то облегчить своё состояние.

— Это мадам Ирма произвела на тебя столь неизгладимое впечатление? — тут же заметил наблюдательный Артур, когда я вернулась за стойку.

От него не ускользнуло негодование, сжиравшее меня изнутри.

— Нет, — бросила я, не собираясь вдаваться в подробности.

Но не тут-то было.

— А кто же тогда? — Артур явно не желал отпускать меня, покуда не выведает всю подноготную. — Знаешь, если кто-то из гостей посмеет тебя домогаться или вроде того, то у нас с этим строго.

— Гости ни при чём.

Я встала на своё место и схватилась за телефон, поскольку как раз прозвенел входящий вызов. Артур дождался, когда я договорю и положу трубку.

— Аникаа, — вновь напомнил он о своём присутствии, — ты можешь объяснить, в чём дело?

Поджав губы, я уставилась в пол, но в конце концов решила, что могу ему открыться. Почему нет? Может, мне полегчает.

— Это всё из-за Станислава, — выдохнула рвано. — Он предложил мне устроить с ним сессию…

— Вау! — внезапно отреагировал Артур совсем не так, как я ждала. — Круто!

— Да что здесь крутого?! — я не выдержала и повысила голос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мой собеседник лишь удивлённо похлопал глазами.

— Как это «что»? Всея «Империала» приглашает тебя в святая святых БДСМ-мира. Ты хоть представляешь, сколько людей жаждут очутиться на твоём месте?

— Так пусть других и приглашает! — взорвалась я.

Артур растерянно покачал головой.

— Что с тобой не так, детка?

— Со мной всё так, — я отвернулась от него, устыдившись своей несдержанности. — Просто я не такая…

— Не такая… — повторил за мной Артур. — А какая же ты?

— Я нормальная.

Мои слова будто хлестнули его по лицу. Артур даже отступил от меня на шаг назад. А я вдруг осознала, что могла его чем-то обидеть.

— В смысле… — в переносице что-то запульсировало, и я стала судорожно растирать лоб, попутно стараясь извиниться: — Прости, Артур. Я просто хотела сказать, что ничего не понимаю в этих делах. Подчинение, доминирование, удовольствие от боли и всё в этом духе… Я никогда с этим не сталкивалась.

— Ну, вот сейчас столкнулась. Прекрасная возможность узнать.

— Да, но… — я зажмурилась от бессилия что-то внятно объяснить. — Я не уверена, что этого хочу, понимаешь? Не уверена, что мне это понравится…

Артур легко кивнул в ответ:

— Конечно, понимаю. Но нельзя быть уверенным в том, что тебе нравится, а что нет, если не попробуешь.

— Так я уже попробовала. Вчера, когда приходил Золотницкий.

Мой собеседник страдальчески закатил глаза.

— Не думаю, что Станислав предлагает тебе сейчас то же самое. Скорее всего, вдвоём с ним ты бы испытала совершенно иные ощущения.

— Не знаю… Я… Я… не…

— Не?.. — настойчиво подсказал Артур.

— Не хочу, — едва слышно прошептала я, не веря самой себе. Но чтобы как-нибудь убедить не столько моего нового друга, сколько собственные треволнения, продолжила: — Не того я ждала, когда приехала в Москву. Всё это слишком неожиданно.

— А чего ты ждала? — спокойно поинтересовался Артур.

— Ну, например, что смогу устроиться куда-то репетитором или переводчиком…

— Переводчиком?

— Да, я владею английским и немецким.

— О, это впечатляет! — похвалил Артур. — Если владеешь английским и немецким на достойном уровне, то наверняка можешь найти себе должность по душе.

— Я пыталась, — с досады аж махнула рукой. — Закончилось всё тем, что с горем пополам удалось устроиться посудомойкой в ресторан. А теперь я тут. На пару вечеров подменяю подругу…

— И уже успела околдовать нашего непреступного хозяина.

— Что? — я резко посмотрела на него.

Артур сделал невинное выражение лица:

— Ну, знаешь ли, далеко не всякой девушке поступает предложение о сессии от самого Станислава Адлера. А ты всего за сутки успела чем-то его заинтересовать. Так что любая девушка на твоём месте… — он осёкся и вздохнул. — Впрочем, тут лишь тебе решать, Аника. Просто знай, что иногда судьба преподносит странные сюрпризы, но некоторые из них могут сделать твою жизнь намного лучше.

Он подмигнул и улыбнулся. А затем оставил меня одну, чтобы я дальше варилась в своих сомнениях и непонимании, что мне делать.

Глава 24.

После этого разговора я то и дело шарахалась при каждом звуке и вздрагивала, как только кто-то подходил к ресепшену. Однако оставшаяся часть ночи прошла без приключений. Мне всё казалось, вот-вот снова явится Адлер, чтобы снова затащить меня в свои сети, или Артур опять скажет что-то такое-эдакое, заставляя ещё больше сомневаться. Но, похоже, у всех нашлись другие занятия.

Я отработала до пяти утра и направилась к метро. Дома, едва успев принять душ, тут же вырубилась. А когда прозвучал будильник, показалось, что вообще не спала, только глаза ненадолго прикрыла, хотя на самом деле прошло несколько часов.

Хорошо, что ещё в «Аист» не опоздала. По дороге написала Маринке, но эта коза ничего не ответила. Я всё ещё сердилась на неё, но глобальные разборки решила приберечь до понедельника, когда подруга вернётся из «санатория». Мне даже представить было страшно, чем она там занимается в компании двух мужчин, и понадеялась, что Артур просто нафантазировал. Или сама Маринка решила так не смешно пошутить. В конце концов, не могла же она в самом деле навешать мне лапшу на уши, что едет на оздоровительный отдых. Или всё-таки могла?..

— Привет, — у моего посудомоечного закутка вдруг объявился Лёша.

— Привет, — я улыбнулась ему, хотя была в этот момент занята.

— Не хочешь выйти на перекур?

— О, прости, я не курю.

— Зато я курю, — с гордостью заявил он. — Ну, пойдём. Белов всё равно уже свалил.

Я глянула на стенные часы: был уже полдень, а по субботам наш «всеми любимый» администратор работал только до полудня. Пожав плечами, я согласилась.

Мы с Алексеем вышли на задний двор. И вдруг вместо сигарет он откуда ни возьмись достал картонный стаканчик, протянул мне.

— Держи.

— Что это?

— Напиток богов! — Лёша засмеялся. — Бери-бери. Тебе не помешает.

Я взяла стакан, поблагодарила, принюхалась к прорези в пластиковой крышке.

— Кофе?..

— С сюрпризом! — подмигнул су-шеф, доставая сигареты.

После первого же глотка стало понятно, о каком «сюрпризе» намекнул Алексей. Я чуть не подавилась.

— Ты с ума сошёл?!

— Тс-с-с! — тут же приложил он палец к губам. — Это лекарство.

— Это коньяк!

— Бренди, раз уж на то пошло, — поправил Лёша. — И, меж прочим, отличный бренди.

— Нам же нельзя пить по правилам, — всё ещё сопротивлялась я этой авантюре.

Хотя надо признать, кофе и впрямь был вкусным и с коньяком сочетался отлично. Вот только я никогда не слыла любительницей алкоголя.

— А ты всегда всё делаешь по правилам, Аника? — задал вопрос Алексей, поморщившись, будто его оскорбили в лучших чувствах.

— Да дело не в этом… Нас же уволят… — я растерялась и сделала ещё глоток.

— Никто нас не уволит, успокойся. А тебе не повредит взбодриться. У тебя вон глаза какие сонные.

— Так заметно?..

— Немного, — он улыбнулся ласково. — Но это нисколько не портит твоей красоты.

— Ой, ну, конечно, — теперь уже я смутилась по-настоящему.

И чтобы чем-то заняться себя, снова приложилась к стаканчику. А потом ещё и ещё… Пока Алекс курил, я неспешно потягивала кофе и смотрела на серое небо над нашим внутренним двориком.

— Когда кто-то делает комплимент, обычно отвечают «Спасибо» или вроде того…

— Что? — я повернулась к су-шефу.

Его белоснежную улыбку подчёркивал белый рабочий костюм. Алексей улыбался и смотрел на меня как-то… странно.

— Ладно, ничего. Я просто давно хотел тебе сказать, что ты очень красивая.

Только теперь до меня дошло, что он заигрывает со мной. Отчего смущение только возросло.

— Спасибо.

— Да не за что. Слушай, Аника, может, мы как-нибудь встретимся после работы, выпьем кофе…

— Я уже пью кофе, — я показала на свой стакан.

— Ну, я имел в виду в ресторане.

— А мы сейчас где? — я засмеялась, хотя ничего смешного особенно не происходило.

— М-да, я, видимо, разучился приглашать девушек на свидания, — сконфузился Алексей.

— Да дело не в этом. Просто личные отношения между работниками не приветствуются…

Он закатил глаза:

— Опять правила. Тебе не кажется, что их слишком много? Так вся жизнь пройдёт — правильно и скучно.

— Ты считаешь меня скучной?

— Нет, конечно, нет! — тут же пошёл на попятную Лёша. — Просто…

Тут у меня звякнул телефон, и я вытащила его, чтобы прочесть пришедшее сообщение:

«

Привет-привет, солнце! У меня всё так круто! Ты себе даже представить не можешь! Кому рассказать — не поверят! Это была лучшая ночь в моей жизни! Да я просто на седьмом небе от счастья!!!

»

Обилие смайликов только подтверждало радостное настроение моей подруги. И, честно говоря, я уже немного засомневалась в своей прежней версии. Теперь мне с трудом верилось скорее в то, что Маринка настолько восторгается местными пейзажами и физиотерапевтическими процедурами. Ну, или какие там ещё процедуры делают в санаториях…

— Ай, ладно, забей, — махнул рукой Алексей.

Он выбросил окурок и уже собирался идти обратно ресторан, как вдруг я остановила его, хотя сама от себя не ожидала. Наверное, вместо меня заговорил коньяк.

— А, знаешь, — начала тараторить, наскоро подбирая слова, — и правда, давай как-нибудь вместе погуляем. Я не против.

— Правда? — он приподнял брови и удивлённо уставился на меня.

— Конечно, это отличная мысль.

— Окей. Когда?

— Ну… — я призадумалась. — Во вторник. Да, у меня будет выходной.

— Отлично! У меня тоже! — Алексей так обрадовался, что его веселье передалось и мне.

Он пропустил меня вперёд и шагнул следом. А я шла и думала: правильно ли было согласиться? Хотя почему неправильно? Алексей добрый, заботливый, довольно симпатичный. Если уж заводить с кем-то отношения, то как раз с таким, как он.

И в то же время в глубине души понимала, что это моё согласие было каким-то ненастоящим. Оно вроде бы далось легко, но внутри отозвалось странной горечью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Впрочем, Лёша не имел к моему состоянию никакого отношения. Просто в тот момент я вдруг осознала, что грядущей ночью снова должна пойти в «Империал», а после этого уже никогда не вернусь туда. Возможно, Станислав снова сделает мне своё непристойное предложение, и я, конечно же, откажусь. И затем мы уже не увидимся и не встретимся. Безумные приключения останутся позади. Мне останется лишь моя собственная скучная жизнь.

Так почему бы её не разнообразить как-то прогулкой с коллегой? Ведь и правда, Алексей не из тех, кто может предложить отхлестать меня плёткой или что-то подобное. Он нормальный. Такой же, как я. Между нами гораздо больше общего, чем у меня и Станислава Адлера.

Глава 25.

Вторая и последняя моя ночь за стойкой ресепшен в «Империале». Я пришла даже чуть раньше положенного времени и почти целый час проболтала с Кирой. Наверное, ей нечем было заняться. Вечеринка в клубе официально стартовала только в полночь, а сейчас происходил, как выразилась барменша, разогрев.

Я тоже уличила момент немного поглазеть, что на сегодня приготовили для гостей. Это оказался стриптиз. Девушки выходили на сцену и по очереди исполняли танец под музыку. Мне никогда прежде не доводилось наблюдать за таким вживую. Даже не знаю, как передать свои ощущения от увиденного… Это что-то… абсолютно нереальное. Настолько эффектное, отточенное и… будоражащее, что я сразу почувствовала, мне даже близко никогда не бывать настолько раскрепощённой, дерзкой, сексуальной…

Вспомнилось, что Станислав как раз приглашал какую-то стриптизёршу для переговоров с Золотницким. Возможно, даже кого-то из тех девушек, за которыми я сейчас наблюдала. Наверняка, если бы на моём месте была одна из них, Оскар сразу подписал бы нужные документы. Похоже, я ни на что не гожусь, только посуду мыть…

— Ой, а сейчас будет неинтересно! — вдруг сказала Кира и потянула меня прочь из зала.

— А что сейчас будет?

Во мне неожиданно взыграло любопытство. Честное слово, ничего больше! Просто человеческий интерес.

— Да мужики сейчас будут плясать, — отмахнулась барменша.

— Мужики?.. — я решила, что ослышалась.

Однако Кира утвердительно кивнула.

— А давай… Чуть-чуть только посмотрим, — попросила я жалостливо. — Всего одним глазком.

— Ну, ладно. Только недолго, а то Артур будет ворчать, что его опять бросили.

Щёки у меня так и вспыхнули алыми огнями. Я постаралась ничем не выдать своего смущения, но даже просто от мысли, что сейчас увижу обнажённое мужское тело, у меня по всей коже разбежались мурашки.

Интересно, а если бы я согласилась на предложение Станислава, он стал бы раздеваться?..

Боже! Да что за глупости?!

Похоже, работа в «Империале» безнадёжно подрывала мои моральные устои. Скажи мне кто-нибудь ещё хоть неделю назад, что сейчас передо мной окажется голый мужчина, я бы визжала, как резанная. А сейчас смотрела на сцену, затаив дыхание, и не могла оторваться.

Первый же танцор появился в костюме полицейского. Я не передам, что он вытворял и какие финты проделывал. Могу лишь сказать, что рот у меня как-то открылся сам собой. А когда красавчик снял рубашку… О, Господи…

Его тело было абсолютно совершенным. Идеальная кожа, упругие тренированные мышцы. А как он двигал бёдрами…

— Ну, всё, Аника, идём! — дёрнула меня Кира.

— Вот… вот только этот номер досмотрим и всё! Правда-правда!

Я вновь зачарованно уставилась на шоу. На стриптизёре ещё оставались брюки, он был обнажён по пояс. Но когда он схватился за пояс и стал делать такие… непристойные движения тазом, я поняла, что сейчас произойдёт. Мне было страшно и в то же время очень волнительно — хотелось и не хотелось, чтобы парень снял брюки. Меня раздирало от чувства стыда и нереального восторга.

Даже не очень понимала, как можно снять штаны красиво, но… У парня это получилось одним лёгким движением. Он в буквальном смысле сорвал с себя брюки. В зале завизжали на радостях девушки. И я, признаться, тоже чуть не вскрикнула. Сдержалась только благодаря тому, что сама себе заткнула рот ладонью.

— Мамочки… — всё-таки вырвалось тихое на выдохе, когда на я уставилась на небольшой кусочек ткани, прикрывающий (а если точнее — почти ничего не скрывающий) лобок танцора. Тряпочка сильно топорщилась, и под ней были отчётливо видны контуры мужского члена…

Я вспомнила, как держала в руках член Золотницкого, как смотрел на меня в тот момент Адлер, какие бешенные токи гуляли в те мгновения в небольшой комнате…

— Эй, ты чего?.. — Кира подхватила меня под локоть. — Ты чего на ногах не стоишь?

— Это… от недосыпа, — оправдалась я.

А сама неотрывно пялилась на почти голого мужчину, молясь то ли чтобы его номер поскорее закончился, то ли, чтобы он наконец уже снял эту дурацкую тряпочку и не мучил больше ничьё воображение.

— О, тогда тем более тебе надо присесть, — безапелляционно заявила Кира.

Ей всё-таки удалось меня выпроводить из зала и довести до ресепшена. Артур тут же опрометью кинулся глазеть на следующий номер, а я выпила воды и отдышалась — вроде полегчало.

— О, Сэм! — внезапно выкрикнула барменша и помахала кому-то рукой.

К нам подошёл невероятно красивый холёный мужчина в меховом пальто и с идеальной укладкой чёрных блестящих волос. Я уже хотела произнести стандартное приветствие для гостя, но тут Кира прямо на моих глазах взяла и поцеловала этого эпатажного красавца в губы. Нет, не по-дружески. По-настоящему поцеловала.

И пока они целовались, я думала о том, что мне теперь необходим ещё один стакан воды. Или даже воды с валерьянкой. А ещё лучше — стопка коньяка.

— Аника, познакомься, это мой бойфренд! — объявила Кира, как только завершился поцелуй.

— Сэм, — представился мужчина и элегантно протянул мне руку, окантованную рукавом с дорогим мехом.

— Аника… — проронила я, еле-еле сумев притронуться к её безупречным пальцам с новеньким маникюром. Такой маникюр, вообще, прилично делать мужчинам?..

— Так мы идём? — Сэм тут же отвернулся от меня и посмотрел на Киру.

— Да-да, — согласно закивала барменша. — Нам пора. Так что хорошей тебе смены, Аника!

— Подожди, — остановила я её. — Ты разве сегодня не работаешь?

— Нет, я так, на пару часов. Сейчас Андрюха меня подменит. А у нас с Сэмом бурная ночь впереди. Чего и тебе желаю, — добавила она почти шёпотом и хитро подмигнула.

Странная парочка направилась к выходу. Я послала им вдогонку последнее «Пока» и поняла, что это прощание, которого они, возможно, даже не услышали, вероятно, действительно последнее. Но эти двое были настолько счастливы и заняты друг другом, что уже отрешились ото всего мира.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

У них впереди бурная ночь… А какая же ночь предстоит мне?..

Я беспомощно огляделась, ища глазами, за что бы зацепиться. Но Артур был занят своей работой в зале, Кира уже ушла. К циферблату подбиралась полночь. А я стояла одна за стойкой, утопая в смятении и каком-то тотальном одиночестве. Казалось, в эту секунду все, кого я знала, получали удовольствие от жизни и радовались каждой секунде. Меня же просто по ошибке занесло в эту странную, пугающую и одновременно чарующую гавань, где царил бесконечный праздник. Праздник, к которому я не имела никакого отношения…

— Ты уже подумала над моим предложением?

Я резко подняла голову. Попыталась сделать вдох и не смогла — воздух тут же застрял в лёгких. Все прочие мысли вмиг разлетелись на мельчайшие осколки, и весь мир в мановение ока перестал существовать.

Глава 26.

— Ты так рада видеть меня, что потеряла дар речи? — Золотницкий приблизился к ресепшену, за которым я стояла неподвижно.

Как он вошёл без звонка в домофон? Ах, да… У него ведь до сих пор был собственный доступ в «Империал», и он не нуждался в том, чтобы ему открывали двери.

Ещё минуту назад я горевала, что осталась совсем одна. А теперь готова была вернуть свои печали, лишь бы поскорее избавиться от Оскара.

Почему он здесь?..

— Аника, — Золотницкий облокотился локтями на стойку и уставился на меня, — знаешь, ты прямо не выходишь из моей головы. Разве это честно?

— Что?.. Я вас не понимаю…

— Всё ты прекрасно понимаешь, — усмехнулся он издевательски. — Пообещай, что сегодня ты будешь более сговорчивой.

Кровь отхлынула от моего лица. Я отступила назад, но тут же упёрлась спиной в стену. Хотелось сбежать, но как я могла это сделать?

— Мне долго тебя ждать? — раздался суровый бас.

Я повернулась на звук этого голоса, уже переполненная счастьем, что отныне спасена от домогательств Оскара. Станислав появился из темноты, словно величественный рыцарь ночи — весь в чёрном, с волевым лицом. Он подошёл к Золотницкому тяжёлой широкой поступью.

— Оскар, ты забыл, что нас ждут дела? — вопросил он, чеканя каждый слог.

— Я лишь уговаривал свою Куколку вновь к нам присоединиться. С ней переговоры пройдут куда приятнее, — он повернулся ко мне: — Аника, ты ведь не против вновь провести время с нами?

Разряд тока прошиб мой позвоночник и выступил в виде капелек холодного пота на лбу. Я смотрела на Адлера и молилась, чтобы он сказал твёрдое «нет». Но Станислав молчал. Смотрел на меня, будто бы чего-то ждал. Чего же?.. Моего согласия?..

— Да не ломайся ты, Куколка! — возмутился Золотницкий, когда молчание явно затянулось. — Неужели я обидел тебя чаевыми в прошлый раз? Или ты просто цену себе набиваешь?

— Нет, что вы, — я попыталась улыбнуться. — Большое спасибо за вашу щедрость.

— В таком случае идём. Не заставляй своих Хозяев ждать. На кону судьба клуба, — он расплылся в дьявольской улыбке.

Я заметила, как напряглись желваки на скулах Адлера. Он молча наблюдал за нашим общением с Золотницким. То, что излучали его жестокие голубые глаза, не поддавалось описанию. Да и страшно мне было делать какие-либо предположения, касающиеся этого мужчины.

— Оскар, довольно, — внезапно сказал Станислав. — Уверен, мы прекрасно сумеем договориться вдвоём.

Он положил свою мощную широкую ладонь на плечо Золотницкому, но тот моментально стряхнул руку.

— Не мешай мне вести переговоры с Куколкой. Пусть она сама даст ответ. У меня уже настроение портится.

— По-моему, свой ответ она уже дала, — настаивал Станислав. — Просто ты не умеешь «читать между строк».

— Ты прекрасно знаешь, что в нашем мире это так не работает, Стас.

— С женщинами это работает всегда.

— Если бы получше знал женщин…

— Я согласна! — вдруг выпалила я, перебив обоих мужчин.

Зачем я это сделала? В ту же секунду я возненавидела саму себя. Дура! Дура! Дура! Какая же я дура!!!

Ведь у меня был выбор. Никто меня за руку, за ногу не тащил, никто не угрожал и не вынуждал меня. Но одна фраза… Всего одна фраза заставила пойти на такую авантюру: «На кону судьба клуба».

Золотницкий не шутил. Он прозрачно намекнул, что, если я сейчас не пойду с ними, Адлер опять не получит желанную подпись. И Станислав в самом деле хотел, чтобы я дала своё согласие. Но в то же время всеми силами старался отвести от меня Золотницкого.

— Ты уверена? — вкрадчиво спросил Станислав.

— Она сказала всё, что нужно, — вместо меня ответил Оскар. — Похоже, это ты плоховато разбираешься в женщинах, — Золотницкий сверкнул кипенно-белыми зубами и протянул ко мне руку: — Идём, Куколка. Повеселимся.

Я вложила свою ладонь в его жилистые пальцы, которые тут же вцепились в мою конечность намертво, будто паучьи лапы. Оскар выдернул меня из-за ресепшена, и я сама не поняла, как очутилась в его объятьях, и тут же почувствовала горячее дыхание в своих волосах.

— Хоть ты сегодня и не при параде, пахнешь также восхитительно, — прошептал он. — И мне так даже больше нравится.

Я не двигалась и смотрела на Станислава, который стоял напротив. Его голубые глаза прожигали насквозь, но я не могла понять: он ненавидит меня или благодарит?..

Я пошла на это ради него, зная, как ему важно подписать эти документы на передачу клуба. Однако ни радости, ни хоть какой-то положительной эмоции так и не сумела считать в его лице.

— Надеюсь, ты понимаешь, что сегодня я не буду настолько мягким, — прошептал Оскар. — Мне нужно от тебя большее. Гораздо большее. Ты готова, Куколка?..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 27.

Волны адреналина накатывали одна за другой. Я силилась их обуздать, но мои жалкие старания являлись всего-навсего попытками остановить снежную лавину при помощи силы мысли. Золотницкий был прав: ответ уже прозвучал, и я уже дала себе слово, что снова стану его персональной игрушкой. Но так ли это плохо? Я помогу клубу, помогу Станиславу. В конце концов, помогу самой себе, если снова получу такие же бешенные деньги всего за час мытарств.

— Готова, — одними губами произнесла я.

Даже не уверена, что хватило сил наделить это единственное слово звуком. Но Оскар понял без промедления.

Я осознала себя снова, только когда очутилась в лифте. Тяжёлый аромат одеколона Золотницкого окутал меня порочной пеленой. Я почти перестала воспринимать происходящее. Станислав находился рядом, но не смотрел в мою сторону. Я будто бы перестала для него существовать.

— Повтори своё стоп-слово, — пробормотал мне в ухо Оскар.

— Рамка, — ответила я, чувствуя, как меня колотит мелкой дрожью.

— Твои табу?..

Двери лифта раскрылись. Адлер вышел первым. Я в сопровождении Золотницкого шла за ним следом. Мускулистая рука Оскара обвивала меня за шею, точно громадная змея, или скорее — прочная удавка.

— Никакого секса.

— Опять? — Золотницкий заставил меня посмотреть на него. — Да ты садистка, Куколка! Так не пойдёт…

— Оскар, — перебил его Станислав и кивнул на открытую дверь, которую только что отпер, — ты думаешь не о том.

— Я всегда думаю о том, что мне нравится больше всего, — бросил Золотницкий, вталкивая меня в комнату. — Куколка, раздевайся.

Дверь громыхнула, напугав меня, а Оскар, наконец-то, выпустил моё тело из тисков. Он переключился на Адлера, похлопал его по спине.

— Кажется, мы опять слишком напряжены, дружище, — Золотницкий победно улыбался, хотя Станислав оставался непроницаем. — Знаешь, что я думаю? Что мы не можем прийти к согласию из-за того, что у нас сходные цели. Самое важное в таких вопросах — научиться доверять друг другу и правильно распределить роли… — он обернулся ко мне, застывшей истуканом у порога. — Куколка, ты плохо слышишь? — тон голоса резко переменился, и я поняла, что игра уже началась.

Тут же опустила глаза к полу:

— Прошу прощения, Хозяин.

— То-то же, — бросил Оскар. — Не подведи меня, девочка. Эту ночь я хочу запомнить надолго.

Двое мужчин сели на диване. Адлер стал раскладывать на столе какие-то бумаги, попутно комментируя:

— Это отчёт от двух независимых экспертов. Разница в их оценках составляет…

Взгляд Золотницкого вновь зацепил меня, и я моментально ожила. Обнажиться, как это делали девочки на сцене, мне, конечно, же не светило. Я неловко стянула свитер, стала расстегивать джинсы. Оставалось только завидовать стриптизёрам не только из-за их потрясающей грации, но потому что одежда их специально предназначалась для эффектного снятия, в то время как производители джинсов, похоже, сделали всё, чтобы брючины не желали отлепляться от ног без титанических усилий и кряхтения.

— Я тоже обратился в консалтинговую компанию за оценкой, — услышала я голос Оскара. — И по их данным, если разметить акции «Империала» на бирже…

— В данный момент мы не готовы пойти на такой шаг, — перебил Станислав.

— Мы? — переспросил Золотницкий. — Или ты? — он усмехнулся. — Может, ты как раз ждёшь моего ухода, чтобы сделать состояние на продаже акций?

— Что будет дальше, это уже мои заботы.

— Ты часто слишком самонадеян, Стас, — уже серьёзно заявил Оскар и скользнул взглядом по мне: — Я велел раздеться, Куколка.

Он не повысил голоса, но интонации дали достаточно понять, что данное предупреждение уже рискует стать угрозой.

Я скинула последнее, что оставалось на моём теле — трусики и лифчик. В душе молилась, чтобы ни то, ни другое Оскар не задумал прикарманить. В прошлый раз добираться домой без белья было откровенно неприятно, помимо всех прочих неприятных ощущений.

— Встань на четвереньки и ползи к нам, — отдал новый приказ Золотницкий, не поворачиваясь.

О, Господи… Он снова заставлял меня принять рабскую позу. Этого следовало ожидать, но в реальности я с трудом последовала указу. И всё-таки опустилась на колени, опёрлась руками в пол и медленно приблизилась к сидящим мужчинам.

Они продолжали спорить о стоимости, которую никак не могли согласовать. Заметив моё появление, Оскар положил ладонь мне на голову и погладил, как собаку.

Некоторое время я так и находилась рядом с ним, пока Золотницкий доказывал свою правоту Адлеру. Я же старалась хотя бы мимолётно уловить взгляд Станислава. Бесполезно. Он смотрел лишь на партнёра и весь сосредоточился на переговорах.

— Куколка, — вдруг обратился Оскар, — я хочу, чтобы ты расслабила моего друга. Он слишком напрягается, — Золотницкий сверкнул хищной улыбкой. — Может, тогда он подобреет и услышит мои аргументы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 28.

Расслабить?..

Золотницкий то ли забыл уточнить, что именно я должна сделать, то ли намеренно создал интригу, чтобы — что?.. Бесполезно было ломать голову, а переспрашивать я не отважилась.

Не поднимаясь с колен, подползла на четвереньках к Станиславу. Теперь уже не рискнула смотреть ему в глаза, но догадывалась, что он опять делает вид, будто меня не существует. Почему?.. Неужели так увлечён переговорами?..

Я осторожно поднялась на ноги. В прошлый раз Оскар просил сделать ему массаж для расслабления. Точно также я решила поступить и сейчас. Аккуратно села на диван рядом с Адлером и опустила ладони на его пиджак. Даже через плотную ткань я почувствовала, как напряжены все его мышцы, словно под одеждой не человеческое тело, а камень.

— У меня другое предложение, Стас, — тем временем гнул свою линию Оскар. — Что, если нам сейчас создать акционный фонд? Я возьму себе часть активов. Разумеется, не контрольный пакет, а лишь небольшую долю. Это решит вопрос со стоимостью компании. Тебе не придётся ничего выкупать…

Я почти не слышала, что они говорят. Догадывалась лишь, что переговоры снова заходят в тупик. И особенно это становилось понятно по реакции Станислава — то, как реагировало его тело, говорило больше, чем слова. А тело его вообще никак не реагировало на мои попытки. Абсолютно. С тем же успехом я могла бы мять дерево.

Но при этом, глядя на затылок Адлера, я буквально видела электрические разряды, кружащие над его головой. А может, просто моя фантазия настолько расшалилась…

— Куколка! — окликнул меня Оскар. — Ты не помогаешь!

Меня будто окатили холодной водой. Я боязливо вжалась в спину Станислава, словно надеялась, что в этом случае Золотницкий меня не увидит.

— Давай, прояви смекалку и сделай так, чтобы господину Адлеру стало хорошо, — приказал он и снова обратился к Станиславу: — Стас, мы так ни к чему не придём, если ты будешь постоянно упрямиться. Я ведь тоже хочу, чтобы мы договорились, как цивилизованные люди…

Я не понимала, чего он от меня хочет. Точнее — понимала, но не хотела делать ничего подобного.

Или… хотела?..

Господи, как же это сложно. Я не знаю, как объяснить! Не знаю!

Мне вовсе не было противно или неприятно дотрагиваться до Адлера. Может, потому что у меня всё-таки уже был хотя бы небольшой опыт. А может, по другой какой-то причине. Но меня страшно огорчало, что он сейчас игнорирует меня.

В прошлый раз всё было не так…

И в прошлый раз я сама на несколько секунд представила, что держу в руках член Станислава… А ещё мне тогда показалось, что и он думал о том же. Кроме того, Адлер ведь потом предложил мне пойти вместе с ним на БДСМ-сессию. Значит, ему правда хотелось побыть со мной. О том же самом талдычил и Артур.

Но сейчас…

Просто ноль эмоций. НОЛЬ!

Раздираемая сомнениями, я вновь опустилась на пол. Если я хочу, чтобы эта встреча для всех закончилась благополучно, должна сделать то, чего от меня ждут.

Сглотнув вязкую слюну в горле, я потянулась дрожащими руками к ширинке Станислава. Казалось, он вовсе не замечает моих действий: как неумело я расстёгиваю молнию, как пытаюсь открыть замок на его брючном ремне.

Зато Оскар следил за каждым движением:

— Хорошая девочка, — подбодрил он, наверняка мерзко улыбаясь. Видеть его лица я не могла, так как Золотницкий находился у меня за спиной. — Стас, давай на пару минут сделаем перерыв, чтобы прочистить мозги. Куколка пока тебе отсосёт, а я полюбуюсь.

Что?!..

Я замерла в ужасе. Такого в моих планах не было! Я мысленно примирилась с тем, что снова сделаю «массаж» на мужском достоинстве, но никак не то, что озвучил Оскар!

— Детка, я надеюсь, ты хорошо сосёшь, — продолжал издеваться Золотницкий. — Потому что моего друга довольно трудно удивить в этом смысле. Его член пробовали на вкус многие женщины. Так что не подведи.

Что мне было делать?..

Рамка… У меня всегда есть стоп-слово «рамка». В любой момент я могла его произнести и запретить любой приказ.

Но… В таком случае Золотницкий бы скорее всего остался недоволен. Ему нравилось приказывать. И, судя по всему, не терпелось увидеть, как я будут удовлетворять его друга.

На секунду представила, как это может быть. Что почувствую? Не станет ли мне мерзко? И вскоре поняла.

Не станет.

Это ужасно, неправильно, некрасиво, запретно. Нормальные девушки такого не делают. Но я уже не была нормальной. Я уже стояла на коленях голая перед двумя взрослыми мужчинами. Они уже били меня, заставляли творить всякую дичь. Я уже пялилась на раздевающихся парней и девушек, видела, как занимаются непристойностями другие люди.

Аника, ты уже ненормальная. Ты уже нырнула в это море порока и грязи. Что тебе терять?..

Я подняла глаза на Станислава. И в этот момент он тоже взглянул на меня. Возможно, впервые за всё время в этой комнате. Его зрачки были расширены до предела. В уголках склер появилась краснота от напряжения. Я прочла немой ответ на свой вопрос: да, он тоже хотел, чтобы я сделала это для него.

Мои пальцы обхватили его напряжённый пенис под тканью боксеров. Я ощутила всю толщину и мощь мужского орудия, зажатого в моей руке. А пересохший рот вдруг наполнился слюной, будто при виде аппетитного блюда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 29.

Абсолютно новое, прежде незнакомое чувство захватило меня целиком. Чувство, в котором было не только безумное притяжение к Станиславу, испытанное несколько ночей назад при схожих обстоятельствах. Сейчас в этом чувстве было ещё кое-что очень важное и сильное — страсть. Взаимная страсть. Могу с уверенностью сказать, что одна мысль о моём решении уже заставляла меня трепетать от предвкушения и… возбуждения.

Да, меня нереально заводила идея о том, что сейчас я попробую на вкус член Станислава. Почувствую его на своём языке. Доставлю ему удовольствие. Сделаю так, чтобы ему стало хорошо.

Его глаза смотрели в меня жадно и призывно. И хотя Адлер продолжал сидеть неподвижно, его естество моментально среагировало на моё прикосновение — член ещё больше затвердел. Казалось, плоть стонет от напряжения и изнеможения.

Я склонилась к нему, собираясь притронуться губами к головке. Закрыла глаза…

— Не надо, — Станислав грубо отстранил меня.

Я очнулась, словно мне влепили жестокую пощёчину. Адлер отвернулся и стал застёгивать брюки обратно.

— Стас! — возмутился Оскар. — Ты что творишь?!

Мне тоже хотелось возмутиться. От обиды я чуть не всхлипнула. Глаза моментально наполнились слезами. Мне бы порадоваться, что удалось избежать такой участи. Но в самом деле я только что испытала унижение, какое ни с чем невозможно сравнить.

— Для начала я хочу решить вопрос, — жёстко прокомментировал Станислав. — Ты можешь приказать ей, пока она согласна тебе подчиняться. Но не мне.

— Да я и не приказывал тебе! — ещё больше взбесился Золотницкий. — Я ж для тебя стараюсь! Подумал, Куколка как раз в твоём вкусе. Даже чем-то похожа на…

— Заткнись, — резко перебил Адлер.

Я так и стояла на коленях, слушала их ругань и еле-еле сдерживала слёзы.

— Либо мы сейчас решаем… — продолжил Станислав, но его тут же оборвал Оскар.

— Или? Ну, давай. Договаривай.

— Или можем отдать решение в сторонние инстанции, — спокойно, но вкрадчиво и жестоко закончил свою мысль Адлер.

У Золотницкого скрипнули от злости зубы. Но затем он натянул якобы приветливую улыбку.

— Стас, мы ведь друзья, — протянул он. — Не надо пытаться меня запугать.

— Я тебя не запугиваю, а говорю то, что думаю.

— Хорошо, — Золотницкий поднял раскрытые ладони. — Я тебя услышал.

— Это последнее предложение, — Станислав ткнул указательным пальцем в лежащий на кофейном столике документ. — Здесь более чем достаточно. И ты это прекрасно понимаешь. Любой суд признает справедливой цену в два раза ниже.

— Любой суд пустит «Империал» с молотка. Ты этого хочешь?

— А ты?

Они уставились друг на друга, как два тигра, готовящиеся к смертельной схватке. Да она уже происходила эта схватка — в их бешенных взглядах, в их агрессивных позах, в их ожесточённых лицах.

Но внезапно Золотницкий дрогнул.

— Ну, ладно, — бросил он так небрежно, будто секунду назад они вовсе не желали перегрызть друг другу глотки. — Тогда ты мне дай пять минут. Максимум — десять.

— Для чего? — нахмурился Станислав.

Тут Оскар перевёл взгляд на меня, хотя я успела смириться с тем, что о моём существовании забыли. И даже отчасти порадовалась.

— Ну, раз ты не жаждешь Куколку, я ею попользуюсь. Так сказать «пересплю» с нашим решением.

Он резко встал с дивана и за пару шагов очутился рядом со мной. Ничего не говоря и ни о чём не предупреждая, Золотницкий молниеносным движением впился мне в волосы. Я даже не успела ощутить боль, когда он поволок меня по полу. А завизжала только потому, что испугалась. По-настоящему испугалась, дико и животно. Задёргала ногами, заколотила пятками. Но Оскар не отпускал и тащил меня, как тряпку.

— Что вы делаете?! — орала я, цепляясь в его запястье и пытаясь высвободить свои волосы.

— А ты что думала, Куколка, я шутил, когда сказал, что сегодня не буду добреньким? — прошипел Оскар и одним махом отбросил моё тельце к противоположной части комнаты.

Я проскользила по ламинату, ударилась спиной о штукатурку на стене. Взвыла от боли. Золотницкий стоял надо мной и наслаждался моим жалким видом. Я плакала, сидя у его ног, боялась лишний раз сделать вдох.

— Не надо… — жалобно выдавила я, увидев, что он расстёгивает свои брюки.

— Открывай рот, — приказал он.

— Не надо… — прошептала еле слышно и захныкала.

Оскар снова схватил меня за волосы, заставил встать на колени, притянул к своему паху.

— Не надо… — я попыталась его оттолкнуть, но он только крепче стянул зажатые пряди так, что у меня запульсировала голова.

— Мне нравится, что ты сопротивляешься. Давай, умоляй меня остановиться.

Золотницкий вытащил стоящий член и ткнул им мне в лицо. Я зажмурилась с силой, не желая ни видеть, ни чувствовать это. Стиснула зубы до боли, продолжая стенать от ужаса. Оскар впился пальцами мне в подбородок, хотя бы волосы отпустил. Но легче мне не стало, потому что он принялся хлестать членом по моим щекам.

— Ну, что же ты не кричишь, Куколка? — измывался он, снова и снова нанося удары по носу, по глазам, тыча головкой мне в губы. — Что обычно делают хорошие девочки, когда не хотят трахаться? Зови на помощь. Или соси. Давай. Выбор за тобой.

Я сопротивлялась, уворачивалась, рыдала. Золотницкий ударил меня по щеке. И сразу же влепил по другой. Снова сжал мой подбородок. Слёзы посыпались градом.

— Давай, сука, — он ещё сильнее надавил мне на челюсти, стараясь открыть рот.

— Оскар, ты жестишь, — услышала я голос Станислава, который прозвучал в моей голове, будто сквозь плотный туман.

— Да брось, Стас. Ей же нравится играть. Не мешай.

— Ей не нравится.

— Если бы не нравилось, она бы сказала стоп-слово.

Стоп-слово…

Да, я помнила о нём. Помнила, что могла это прекратить. Помнила, что у меня всегда есть инструмент, чтобы остановить любое воздействие. Но я не останавливала. Запрещала себе произносить хоть что-то. Понимала, что это тупик, в который сама себя загнала. Из него нет выхода. Либо нужно сделать то, чего требовал мой мучитель, либо сказать «рамка» и…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И осознать, что я ни на что не способна, что у меня не хватает духу ни на что в этой жизни. Окончательно смириться с тем, что я не годна даже на то, чтобы стать чужой игрушкой.

— Куколка, — въедливо проговорил Оскар, — если ты сейчас не откроешь рот сама, я привяжу тебя к стулу, вставлю расширитель в зубы и буду трахать до тех пор, пока ты не начнёшь задыхаться.

Он не шутил. Совершенно точно не шутил.

— Что решаешь? Я считаю до трёх. Один… — Золотницкий сделал паузу и усмехнулся. — Два… — он специально растягивал слова, чтобы ещё сильнее разодрать мои нервы на части. — Три…

Я разомкнула челюсти, но глаз не открыла.

— Умница, — услышала я его шипение, одновременно чувствуя, как между губ с трудом входит толстая головка мужского члена.

Глава 30.

Не знаю, как меня не стошнило в первую же секунду. Я уговаривала себя, что справлюсь, что это недолго и так страшно, как кажется.

«Это просто игра…»

— Хорошо, а теперь поиграй язычком… — слова Оскара едва прорывались в моё сознание. — Будь послушной девочкой, вот так…

Я не осознавала, что делаю. Я снова очутилась там — по другую сторону картины, где наблюдала происходящее как бы стороны, хотя продолжала держать глаза закрытыми.

— Посмотри на меня, — приказал Золотницкий.

Я не смогла. Правда не смогла. Выплюнула его член, заплакала в отчаянии. И вновь Оскар схватился за мои волосы.

— Ну, всё, дрянь! Ты меня достала!..

На последнем мгновении я распахнула глаза и тут же горько об этом пожалела — Золотницкий размахнулся. Его рука уже летела мне в лицо. Лучше бы я этого не видела…

Потому опять поскорее зажмурилась, готовясь к удару.

Но… его так и не произошло.

— Довольно.

Станислав… Это он сказал.

Не зная, что меня ждёт, я подняла веки и обомлела: Адлер держал за локоть опешившего товарища, который всё ещё стискивал мои волосы, превратившиеся в мочало.

— Остановись. Немедленно.

— Ты сдурел? — в самом деле Оскар не то чтобы разозлился, он скорее потерял дар речи от поступка своего друга. — Какого хуя ты творишь?

— Это ты какого хуя творишь? — ответил Станислав железным тоном. — Не можешь отличить реальный испуг от наигранного?

— Так и должно быть! — прорычал Золотницкий. — Я плачу за это деньги! Стас, ты ебанулся?! Решил состроить из себя благородного рыцаря?! Перед кем? Перед этой блядью?!

Кулак Адлера резко вошёл в челюсть Оскара. Тот от неожиданности выпустил меня, пошатнулся, еле устоял на ногах и отошёл на шаг. Упёрся спиной в стену. Он ошалело смотрел на Станислава, который некоторое время стоял на том же месте неподвижно. Затем Оскар провёл тыльной стороной ладони по губам, стирая выступившую кровь.

До этого момента мне казалось, что предел страха давно уже наступил. Но, увидев красные пятна на руках и лице Золотницкого, поняла — то был далеко не предел. Вот сейчас страх достиг своего пика. Настолько, что уже больше не могла ни плакать, ни умолять, ни сопротивляться. Ни надеяться. Прямо на моих глазах двое мужчин, которые всего пару минут назад называли друг друга не просто деловыми партнёрами, а друзьями, превратились в злейших непримиримых врагов.

— Я всегда знал, что ты слабохарактерный, Стас, — прорычал Золотницкий сквозь окровавленные зубы. — Всё-таки Виктория правильно поступила, когда…

— Завали пасть! — взревел Адлер и бросился на Оскара.

— Нет! Не надо! — истошно закричала я, кидаясь ему наперерез.

Я успела. Не дала Станиславу развязать новую драку, остановила его.

— Не вмешивайся, — приказал он, но совсем тихо.

— Рамка, — сказала я. — Рамка. Стоп-игра.

Его глаза остановились на мне. Руки потянулись к моим щекам, на которых ещё блестели слёзные дорожки. Адлер стёр большим пальцем один из влажный следов. Сзади раздался мерзкий смешок Оскара, но Станислав не обратил на него внимания и вообще как будто бы забыл, что Золотницкий до сих пор находится в этой же комнате.

— Стас, ты идиот, — даже эта реплика осталась без ответа.

Адлер подхватил меня с пола, и я очутилась в его больших сильных руках. Прижалась к нему всем телом, понимая, насколько меня трясёт, насколько чудовищно всё, свидетельницей чего я только что стала. Станислав развернулся и направился к двери. Наверное, ещё до того, как он вынес меня из той злополучной комнаты, я вдруг выпала из сознания и полностью отключилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 31.

Чувства вернулись ко мне не сразу. Не знаю, сколько я провалялась в забытье, прежде чем наконец различила первый звук — тихий, едва слышный. Дыхание. Тяжёлое, грудное, натужное. Словно проснулся древний вулкан и вот-вот готов извернуться огненной лавой. Но гораздо отчётливее, чем звук, я ощутила на себе взгляд.

Это так странно и страшно — очнуться от того, что на тебя кто-то смотрит, пристально, нетерпеливо и подавляюще.

Открыв глаза, я сразу поняла, что не ошиблась — Адлер находился рядом, его губительный взор давил на меня невидимым поршнем. Я моргнула несколько раз, однако Станислав даже не пошевелился и ничего не сказал. Меня же мгновенно накрыли воспоминания, а мерзкий привкус во рту заставил желудок содрогнуться.

Быстро оглядевшись, я поняла, что лежу на диване в личном кабинете хозяина «Империала». Ещё один спазм в животе не оставил мне выбора, и я пулей бросилась к ванной. Благо, бежать было недалеко. Еле успела, чтобы не заблевать пол. Согнулась над унитазом, и меня тотчас вывернуло наизнанку.

— Полегчало?

Резко повернулась на голос и увидела Станислава в дверях.

— Не смотрите… — жалобно простонала я, пытаясь закрыть лицо руками.

— Я видал женщин и в худшем состоянии, — бросил он холодно и протянул мне бутылку минеральной воды. Затем подал полотенце и кивнул на раковину: — Там есть зубная щётка и паста.

Только после этого он оставил меня одну. Я сидела на полу и дрожала, будто бы от холода. Хотя в ванной было тепло, это не спасало. Я всё ещё была совершенно голая и даже не представляла, где моя одежда.

Умывание холодной водой немного помогло. Прополоскав рот минералкой, я решила последовать совету Станислава и почистить зубы. Из ванной вышла обёрнутая в полотенце. Шла осторожно, боясь представить, что теперь меня ждёт. Адлер сидел в кресле и пил что-то золотисто-янтарное из широкого бокала. Наверное, виски. Я осторожно обошла его сбоку, подумав, забралась в другое кресло с ногами. Дрожь всё ещё не прошла, я старалась с ней совладать, но пока плохо получалось.

Станислав молча отправил мне через стол точно такой же бокал, как у него. Янтарная жидкость заходила волнами внутри прозрачного стекла. Я поняла, что Адлер предлагает мне выпить, и не стала перечить ему. Обняла стекло обеими ладонями, притянула к губам, сделала глоток. Да, это был виски. Чистый, неразбавленный. На вкус — хуже деревенской самогонки, а я терпеть не могла этот удушливый запах спиртов. Однако пару капель всё-таки проглотила кое-как, поморщилась и откашлялась.

— Спасибо, — робко начала я разговор, понимая, что, наверное, должна поблагодарить. — Спасибо, что вступились за меня…

— Ты — дура, — жёстко выпалил Станислав.

Глаза мои точно остекленели. Я уставилась на Адлера в полнейшем оцепенении.

— П..почему?..

— Потому что дура! — выпалил он и грохнул стаканом о стол.

Я подскочила с испугу на месте, а Станислав резко встал на ноги и навис надо мной.

— Но… я… я… не понимаю… — силилась что-то сказать, но слова отказывались собираться в целостные предложения.

— Нахрена ты это сделала?! — заорал Адлер мне в лицо.

— Вы… вы сами… попросили меня…

— Я?! Я тебя не просил!

— Но… это же вы… привели меня к Золотницкому…

— Не сегодня! Не сейчас! — всё больше распалялся он. — Всё пошло совершенно не так, как должно быть!

— А… как?..

— Чёрт!.. — прорычал мне в лицо Станислав и мгновенно отвернулся.

Сделал несколько шагов по комнате, схватился за лицо, с силой потёр глаза. Казалось, его разрывает изнутри нестерпимая боль, но я понятия не имела, что могло стать её причиной, и в чём именно моя вина.

— Станислав… — тихонько позвала, но Адлер не шелохнулся. — Станислав, я хотела, как лучше…

— Ты просто хотела заработать побольше бабок, — выплюнул, не поворачиваясь ко мне.

Его слова ударили меня сильнее, чем все оплеухи Золотницкого вместе взятые. Да, не к чему кривить душой, в первый раз я согласилась на весь этот ужас только ради денег. Но сегодня… сегодня всё было иначе. Не деньги стали решающим фактором, нет. Однако Адлер считал иначе, и от осознания этого мне захотелось не просто разрыдаться, а чуть ли не под поезд броситься, лишь бы не чувствовать больше эту боль.

— Да за кого вы меня принимаете?.. — прошептала сухими губами.

— За глупую девчонку, которая не понимает, что творит… — Станислав покачал головой, словно она отяжелела в несколько раз. — Я только одного понять не могу, — он вдруг повернулся ко мне, — неужели за какие-то сраные бумажки ты готова была терпеть то, что тебе абсолютно не нравится?

На глаза навернулись слёзы. Я не смогла ответить. Да и не захотела. Просто уткнулась носом в колени и всхлипывала от такой тотальной несправедливости.

— Аника, — голос Адлера немного смягчился, но я не отозвалась. Он подошёл ближе, встал рядом с креслом, где я свернулась калачиком и рыдала навзрыд. — Нахрена ты это допустила? Почему не остановила его? Зачем? Скажи, зачем?! — с каждым словом голос Станислава вновь закипал, заново наполнялся металлом и жестокостью. Он словно желал прикончить меня тут только при помощи своих вопросов, которые скорее напоминали обвинения. — Неужели ты с первого раза не поняла, что это не твой формат?! Что Оскар — не тот человек, с которым ты можешь пойти на всё?! Зачем?! Ответь!

— А зачем вы меня звали с собой?! — выпалила в ответ, не выдержав скопившегося напряжения. — Вы же сами хотели! Сами меня уговаривали!

— Я не сделал бы тебе ничего плохого! Но Оскар совершенно другой!

— Да вы же сами меня подсунули ему!

— Это была ошибка! Тогда я не понимал!..

— Да вы и сейчас ничего не понимаете! — взревела я, не дав ему договорить, и вскочила с кресла.

Остатки виски выплеснулись из бокала. Скользкое стекло не удержалось в пальцах. Стакан полетел на пол, раздался звон. Я сделала неловкий шаг и наступила прямо на осколок. Тут же взвыла от боли, покачнулась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Станислав подхватил меня за талию, но я оттолкнула его в ярости.

— Не трогайте меня! — завопила гневно.

— Оскар пихал тебе в рот свой член, и ты была готова продолжать, — прошипел Адлер. — Думаешь, у меня денег меньше, чем у него?

— Идите к чёрту! — я попыталась уйти, но от ранения не смогла сделать и шага.

Тем не менее, стиснув зубы, попробовала снова. Но тут Станислав вырос у меня на пути.

— Сядь, — приказал он.

— И не подумаю, — заявила я ему в лицо.

— Сядь, я сказал.

— Не смейте мне указывать! Вы больше мне не Хозяин! Мы закончили вашу глупую игру!

— А больше и не намерен с тобой играть в игры, — отчеканил Адлер.

Без предупреждения он схватил меня в охапку и в мановение ока закинул к себе на плечо так, что я и опомниться не успела.

Глава 32.

— Пустите! — заверещала в испуге, когда Станислав уже нёс меня куда-то, но, куда именно, увидеть не могла.

— Можешь орать, сколько влезет, — только и бросил он попутно, после чего, похоже, пинком распахнул какую-то дверь. — Здесь толстые стены. Никто тебя не услышит.

— Вы не имеете права! — я заколотила слабыми ручонками ему по спине.

Однако все мои удары для него были не страшнее комариного укуса. Станислав внёс меня в примыкающую комнату, где не оказалось ни окон, ни других дверей. Здесь стояла лишь кровать, на которую он меня скинул и тут же застегнул на моём запястье чёрный кожаный наручник.

— Это что такое?! Не смейте! Не смейте! — я брыкалась, билась, даже попробовала укусить за руку Адлера, когда он затягивал ремень потуже.

Бесполезно. Станислав с лёгкостью увернулся ото всех моих атак, быстро обошёл кровать с другой стороны, схватил вторую руку и без промедления стал заковывать её в точно такое же крепление на длинной цепи. Свободными у меня оставались лишь ноги, которыми я колотила по постели изо всех сил. Кроме того, цепи ещё немного позволяли размахивать руками, но и это Адлер быстро пресёк, когда натянул цепь на максимум, разведя мои конечности в стороны, а затем закрепил звенья на держателе в полу.

Когда в какой-то момент он склонился слишком близко, я попыталась ударить его ногой. Увы, моей отнюдь не балетной растяжки не хватило, и я лишь рассмешила его своим поступком.

— Не хотел приковывать твои ноги, но, видимо, придётся, — ехидно заявил Станислав.

— Прекратите немедленно!!! — верещала я истошно. — Что вы себе позволяете?!

Снова попробовала его лягнуть, но Адлер налету подловил мою голень. Он стоял надо мной и таращился на самые сокровенные места, которые в таком положении мог видеть разве что гинеколог, и то я всегда страшно стеснялась и стремилась поскорее закончить эту пытку. А тут… Никаких инструментов у меня не осталось для сопротивления.

Станислав провёл рукой по внутренней части бедра от колена к половым губам. Я заорала, хотя до самой чувствительной части он так и не дотронулся — остановился в нескольких сантиметрах.

— Оставьте меня в покое!!! — я зарыдала, стараясь хоть как-то избежать неминуемого.

Свела ноги, но этот монстр в два счёта развел их обратно.

— Всё-таки без ножных креплений не обойтись, — с деланым спокойствием прокомментировал он, при этом нагло улыбаясь моим слезам.

— Зачем вы это делаете?!

— А как думаешь, что бы сделал с тобой Оскар дальше? — Станислав жёстко посмотрел мне в лицо. — Думаешь, он бы удовлетворился минетом? Нет, девочка, он бы выебал тебя во всех позах и как ему вздумалось. В прошлый раз он только примерялся к тебе, пробовал прощупать почву. Но за пару дней его раздраконило настолько, что сегодня он бы уже не остановился ни перед чем.

— Чего вы хотите?.. — прошептала я.

Адлер выпустил мою ногу, но только для того, чтобы взять крепление и приковать её точно так же, как мои руки.

— Пожалуйста, не надо… — взмолилась обречённо. — Мне ничего не нужно… Ничего… Пожалуйста, отпустите…

— Отпущу, когда захочу, — холодно ответил монстр и принялся за вторую ногу.

— Вам что, секса мало?! — прибегла я к последнему аргументу. — Что, вам никто не даёт уже?!

Он глянул на меня из-под приподнятых бровей и хмыкнул:

— Наивная.

И вдруг… стал снимать свой пиджак. Прямо передо мной. Медленно, непрерывно глядя мне в лицо. Голубые глаза отливали бездушной сталью. Я лежала неподвижно, больше не имея никакой возможности даже минимально шелохнуться. Кровь отлила от лица.

Отныне Станислав мог сделать со мной всё, что угодно. Вообще всё. Он несколько раз повторил, что Золотницкий опасен, что мог навредить мне, что Оскар вёл себя жестоко в отношении меня. Однако реальным чудовищем оказался вовсе не Золотницкий. Нет. Истинный монстр стоял между моих раздвинутых ног и неторопливо расстёгивал манжеты на своей белой рубашке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 33.

— Умоляю… Умоляю… Не делайте этого… Умоляю… — тихо подвывала я, хоть и понимала, что муки мои доставляют лишь дополнительное удовольствие этому грёбанному извращенцу.

Но смолчать не получалось, слова рвались из глубин души, раздираемой болью и отчаянием. Да, признаю, в какой-то момент я сама хотела, чтобы этот мужчина стал моим первым. Но не так. Не так! Сейчас же во мне не осталось ни капли притяжения к нему. Он издевался надо мной, просто потому что мог себе это позволить. Адлеру нужна была моя беспомощность. Он упивался своей властью, а мне оставалось лишь жалобно умолять, хотя никакого смысла в этом не было.

— Пожалуйста… Пожалуйста… Прошу вас, не надо….

— О чём ты просишь, девочка? — с ехидной усмешкой спросил Станислав, склоняя голову к плечу.

— Не поступайте так…

— Как?

— Я не хочу… — рыдания оборвали меня, я захлебнулась в собственных слезах.

Адлер подошёл, сел на край кровати рядом со мной. Рукава его рубашки были уже завёрнуты до локтя. Мощные предплечья с чётко обрисованным линиями вен угрожающе промелькнули перед моим взором. Громоздкая ладонь прошлась по щеке, едва касаясь, но я всё равно вздрогнула и отвернулась.

— Почему ты плачешь? — тихо и даже ласково спросил монстр.

— Потому что не хочу… — снова зашлась рыданием.

Он потянулся, чтобы коснуться другой щеки.

— Чего не хочешь?

— Что вы… насиловали меня… Я не хочу…

— Точно? — Станислав явно издевался и тешился надо мной.

— У меня никогда не было… мужчин… Я не хочу так…

Он протяжно вздохнул и погладил мои волосы, ответил вполголоса:

— Я не собираюсь тебя насиловать.

— Нет?..

— Нет.

— Тогда что вы делаете?.. — я посмотрела на него с глупой надеждой, что сейчас этот кошмар закончится.

— Наказываю тебя, — произнёс Адлер и улыбнулся, дьявольски, жестоко, убийственно. — Хочу, чтобы ты поняла урок.

— Я уже всё поняла!

Он отрицательно помотал головой:

— Судя по твоей реакции, ещё нет.

— А что я должна сделать?

Снова накатили слёзы, я всхлипнула, а мой мучитель опять улыбнулся своей чудовищной улыбкой.

— Ты должна меня слушаться, — проговорил он вкрадчиво. — И только.

Станислав поднялся с кровати и ушёл к какому-то шкафчику в углу комнаты. Почему-то этот поступок напугал лишь сильнее. И тому были веские причины: в шкафу было полно всяких БДСМ-девайсов — как в реальном фильме ужасов! Какие-то плётки, резиновые члены, шарики, зажимы, смазки, цепочки и ещё до фига всего! Одного короткого взгляда хватило для того, чтобы обезуметь от страха.

— Я буду слушаться! Я сделаю всё, что вы хотите! — завопила в ужасе, боясь даже предположить, каким пыткам способен меня подвергнуть этот нелюдь. — Пожалуйста! Пожалуйста! Не делайте мне больно! Пожалуйста!!!

Адлер игнорировал все мои крики и писки. Похоже, ему было совершенно плевать, что бы я ни говорила, что бы ни пообещала ему. Он уже принял решение, что здесь и сейчас существует лишь его собственное желание и безграничная извращённая фантазия.

— Прошу вас… — простонала я в последний раз, когда Станислав повернул обратно.

В его руках был зажат небольшой металлический короб. И я сразу догадалась, что находится там внутри, — какие-то медицинские приспособления.

Он хочет меня порезать?.. Вколоть мне какую-то дрянь?.. Убить, предварительно поизмывавшись над моим телом?..

— Нет… Нет… Нет… — всё, что я ещё была в состоянии произнести.

Беззащитные обреченные «нет» провалились в пустоту, как и все остальные мои попытки воззвать к благоразумию. Но я всё повторяла и повторяла короткое слово, которое с каждым разом становилось всё тише, пока звук не пропал совсем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 34.

Свет в глазах померк. Я уже осознавала полнейшую безнадёжность своего положения. Ни мольбы, ни угрозы, ни рыдания были не в силах воспрепятствовать тому, что задумал сотворить со мной монстр. Бездна отчаяния разверзлась бесконечной тьмой. Я закрыла глаза и смирилась со своей участью. Лучше бы уж Адлер просто изнасиловал меня и отпустил на все четыре стороны, но его самодурство, похоже, не имело никаких границ.

Почувствовав первое прикосновение к ноге, я всё-таки открыла глаза и тут же ахнула от пронзительной боли.

— Ну, вот и всё, — сказал Станислав, разглядывая маленький осколок стекла, зажатый между металлическими щупальцами пинцета в его руках. — А крику-то было…

Я не сразу поняла значение этих слов. Картинка в глазах оставалась нечёткой из-за слёз. Тем не менее, я разглядела, что Адлер накладывает на область пореза то ли какую-то мазь, то ли крем. Сморщилась от неприятного пощипывания в ране.

— Неужели настолько больно? — поинтересовался монстр с усмешкой.

— Что вы делаете?

— Спасаю тебя от инфекции, — кинул он, методично примеряясь бинтом к раненной стопе. — Ты же не хочешь остаться без ноги?

— Что?..

Я снова вздрогнула, когда Адлер принялся забинтовывать повреждённую конечность.

— Может, тут и соблюдается предельная чистота, — проговорил Станислав, затягивая бинт потуже, — но всё-таки не больничная стерильность. Да и в больнице можно что-нибудь подхватить.

— Вы… вы просто хотели перевязать мне ногу? — я отказывалась верить в то, что говорю, потому что это скорее походило на бред.

— А ты на что рассчитывала? На увлекательную вечеринку?

— Почему просто не сказали?.. Почему?..

— Потому что ты орала, как невменяемая, — перебил Адлер. Он закрепил край белой ткани так, чтобы перевязь не разболталась, и ещё раз критически оглядел дело рук своих. — Готово.

Я лежала с открытым ртом. Дар речи, кажется, покинул меня надолго. Что, блин, происходит?!..

— Аника, — выдохнул Адлер и улёгся набок, прямо между моих разведённых ног, — почему ты так на всё реагируешь?

— Как?.. — еле произнесла это слово и тотчас закусила губу, когда ощутила мягкое скольжение указательного пальца по своей ноге.

Это было и щекотно, и приятно, и всё ещё страшно после всех пережитых ужасов.

— Эмоционально, — протянул Станислав. — Слишком эмоционально. Чересчур эмоционально.

— Не понимаю, о чём вы… — я стиснула зубы, когда рука Адлера снова оказалась в опасной близости от нежных лепестков, абсолютно беззащитных перед его взором и действиями. — А как мне ещё реагировать?..

— Не знаю… — задумчиво ответил он, опять остановившись буквально в паре миллиметров. — Я впервые сталкиваюсь с подобной реакцией. Но не стану скрывать, что это… притягательно, — Станислав тихо усмехнулся. — Так что меня не удивило, что Оскар так запал на тебя. Его можно понять. Искренние яркие эмоции — самое ценное, что можно получить от БДСМ-практик. Всё остальное, — кончик его пальца снова пришёл в движение, стал неторопливо очерчивать окружность по моему лобку, — разные приспособления, фетиши, игры и многое другое — просто вспомогательные элементы, чтобы оживить то, что часто как будто бы отмирает в человеке…

Я запрокинула голову, сильно-сильно зажмурила глаза. Адлер снова меня пытал — не менее жестоко: почти-почти добирался до самых чувствительных мест, подбирался близко-близко, а затем опять уводил руку.

— А что в человеке отмирает? — со стоном спросила я, чувствуя, что эти действия доставляют всё меньше дискомфорта.

Скорее уж наоборот — они дарили нечто абсолютно новое, незнакомое, чарующее. И мне хотелось одновременно закричать: «Прекратите!» и «Продолжайте!».

— Чувственность, — выдохнул Станислав, и я поняла, что его губы тоже оказались слишком близко к моим губам — тем, что между ног. — С возрастом или под гнётом обстоятельств люди часто теряют способность получать удовольствие. Уже не настолько сгорают от желания, не настолько открыто и живо реагируют на обыденные вещи.

Кончик его языка прошёлся едва-едва по кромке дрожащих лепестков.

— Что вы делаете?.. — зашептала я в потолок, выгибаясь в пояснице, хотя цепи удерживали слишком сильно, но невозможность двигаться только больше заводила.

— Доставляю удовольствие, — ответил Адлер, его дыхание обожгло мою промежность.

— Кому?..

— Себе, — ехидно заявил он и снова коснулся языком мякоти губ, на этот раз дольше и чувствительнее. — И тебе.

— Вы уверены, что я этого хочу?

— А ты уверена, что ты этого не хочешь?

Ещё один смешок. Я попыталась отстраниться, но, конечно же, не смогла. Адлер полностью накрыл ладонью мой лобок и слегка придавил. Я застонала в потолок. Ощутила, что тело придаёт меня, и я уже вся теку от этих издевательств.

— Обманщица, — как будто бы пожурил меня Станислав. — Ты не в состоянии сдержать свои реакции.

— Пожалуйста…

— Что «пожалуйста»?

Я сама не знала, о чём хочу попросить. Тем временем ласки стали настойчивее. Станислав распалял мой клитор руками. Осторожно, но уверенно. Он словно заранее знал, как прикоснуться, чтобы я изнывала от желания.

— Пожалуйста… Я… Я…

— Да?.. — вопросил он, совершая аккуратные плавные движения вверх и вниз — до дотрагиваясь до пульсирующей точки, то уходя ко входу во влагалище. — Продолжай, Аника. Что ты собиралась сказать?

— Я… Я… а…

Он слегка надавил на клитор, раздвинул губки в стороны и поцеловал… Прямо туда. Его щетина немного кололась, но это скорее добавляло острых ощущений. Когда Станислав стал вращать языком, я окончательно потеряла всякую возможность связно говорить.

— О, боже… Боже… — вырывалось непроизвольно от непередаваемого наслаждения, которое я испытывала в тот момент.

Все сомнения, что это нужно немедленно прекратить, испарились начисто. Теперь я точно знала, что хочу лишь одного — чтобы пытка продолжалась как можно дольше. Ещё и ещё. Бесконечно. Пока я не распадусь на части от безумного экстаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 35.

Внезапно всё прекратилось. Я опять вздрогнула, уже от разочарования, будто меня бросили на произвол судьбы. Резко открыла глаза, полные слёз, хотя уже трудно было сказать наверняка, почему я плачу — от испуга, от отчаяния или от наслаждения. Руки и ноги интуитивно пытались шевельнуться, но лишь раз за разом натягивали цепи, не приближаясь к телу ни на миллиметр.

Я нашла глазами взгляд Станислава. В нём не было ни свойственной усмешки, ни прежней злобы, с которой он не сумел совладать, когда мы ещё находились в кабинете. Адлер смотрел совершенно иначе — таким я видела его впервые. И этот взор невозможно ни забыть, ни передать. Взор, источающий похоть и смирение, агрессию и нежность. Мне даже не нужно было дополнительно удостоверяться, чтобы знать наверняка — Станислав возбуждён не меньше меня.

А я уже изнывала от возбуждения. Стыдилась этого, но не желала прекращать. Эта страсть была жгучей и сладкой, мучительно и приятной. И то, что Адлер прекратил доставлять мне удовольствие, просто опрокинуло меня в глухой ступор.

— Ты чем-то недовольна? — спросил мой мучитель абсолютно ровным голосом.

— Не знаю…

— Не знаешь? — быстро уточнил он.

— Не знаю… — хотелось снова разрыдаться, потому что и впрямь я не могла разобраться в собственных чувствах.

— А я хочу, чтобы ты знала, — сказал Станислав. — Иначе ничего не получится.

— Просто… просто продолжайте делать так же…

Он вдруг навис надо мной, упираясь руками по обе стороны от моей головы. Наши лица оказались друг напротив друга.

— Значит, тебе понравилось?

Я поджала губы, боясь произнести правду.

Станислав ухватил меня за подбородок. Похожий жест проделывал Золотницкий, однако хватка Станислава отличалась — она не причиняла боли, хотя держал он крепко.

— Ответь, — настоял Адлер.

— Да.

— Что «да»?

— Мне понравилось… — уже от одного этого признания мне захотелось провалиться сквозь землю.

Однако Станислав не дал мне ни отвернуться, ни слишком сильно стиснуть зубы.

— И ты бы хотела, чтобы я тебя трахнул?

Я попыталась повертеть головой, но так и не смогла. Только бессмысленно хлопала глазами.

Адлер отпустил моё лицо. Его рука опустилась к моей шее, затем — груди. Двумя пальцами он ухватился за сосок, слегка сдавил. Я всхлипнула, а Станислав навалился на меня всем телом. Впервые в жизни я ощущала на себе такую тяжесть. И, честное слово, была уверена, что сейчас меня раздавит к чёртовой матери, но, как ни странно, веса почти не ощутила, хотя меня значительно вдавило в кровать.

Тем временем мужская рука продолжала изучение моего тела: прошлась вдоль живота, обвела круговым движением пупок, добралась до лобка и снова прикоснулась к клитору. Ощущения от пальцев были грубее и твёрже, чем от языка, но этот контраст вернул только-только начавшее спадать возбуждение. И это было совсем не так, как когда я сама прикасалась к себе. Руки Станислава творили совершенное волшебство, от которого я способна была кончить за считанные секунды. И ведь почти кончила…

Но вновь он остановился.

— Нет, Аника, — прошептал он мне в ухо и прижался ещё сильнее к моему телу. Я почувствовала, как его твёрдый член впивается мне в бедро. — Я не позволю тебе насладиться всеми прелестями в одиночестве.

Его губы приблизились к моим губам. Я жаждала поцелуя. Я сама потянулась навстречу, но Адлер отступил ровно настолько, чтобы касания так и не случилось, но при этом я всё-таки продолжала ощущать его дыхание.

— Сначала попроси.

— О чём?.. — простонала я, готова завыть от такой несправедливости.

— Попроси: «Трахните меня, Господин».

— Мы ведь больше не играем… — очередной стон обиды сорвался, точно я маленький испуганный ребёнок, у которого отняли игрушку.

— Это не игра, — сказал Станислав. — Это урок. Первый урок.

— Урок чего?

— Послушания, — он снова провёл ладонью по половым губам, зацепив клитор.

Я едва не закричала. Но тут же задохнулась, когда почувствовала, что один палец стал медленно погружаться внутрь.

— Нет… нет… — вырвалось автоматически.

— Нет? — переспросил Адлер и замер. Вновь склонился, его щетина уколола мне щёку. — Может быть, ты всё-таки хотела сказать: «Да»?

Долгожданный поцелуй завладел моим ртом. Сразу и без промедления. Язык, который доставлял столько удовольствия нижним губам, теперь ласкал пылко и страстно уже другие губы. Я жадно впитывала каждый вдох, каждое движение. Станислав буквально сводил меня с ума, доводил до неистовства. Одновременно палец его углубился в моё тело. А я не могла больше ни вскрикнуть, ни попросить остановиться.

Да мне и не хотелось. Всё изменилось — мои желания и нежелания тоже. Отныне я мечтала, чтобы Станислав продолжал и эту странную ласку.

Но он вдруг вытащил палец и притронулся им к моим губам, заставил открыть рот, скользнул между зубов. Я почувствовала вкус собственных выделений. А затем Станислав снова меня поцеловал, наша слюна смешалась, его язык переплёлся с моим. Я будто погрузилась в туман и уже не отдавала отчёта в том, что происходит.

— Скажи это, Аника, — глухо произнёс Адлер, когда от долгого поцелуя нам обоим стало не хватать воздуха. — Скажи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 36.

Я дышала тяжело и часто. Будто сгорала заживо, плавилась под бездонным голубым взором. То, как сейчас я желала этого мужчину, не поддавалось никаким описаниям. Он был нужен мне больше, чем кислород.

— Трахните меня, — попросила совсем тихо.

— Скажи громче.

Я всхлипнула и повторила, как он этого хотел — громко и внятно:

— Трахните меня, Господин.

Станислав поцеловал меня коротко. И поднялся на колени. На моих глазах он расстегивал рубашку. Я затаила дыхание, следя за тем, как он обнажается. Вид его нагого торса с чётко обрисованными кубиками пресса заставил меня ещё сильнее изнывать от желания. Адлер был совершенен каждой своей атлетической чертой, словно его высек из камня древнегреческий скульптор.

Расстегнув брючный ремень, Станислав высвободил член. Как я и догадывалась, размеры не только восхищали, но ещё и пугали. Я и представить не могла, что столь громадное орудие может проникнуть в меня. Даже подумала, что следует немедленно прекратить всё это, потому что мне будет наверняка очень больно. Однако Адлер опередил слова, которые так и застряли в моём горле.

— Не бойся, — он лёг сверху, очутившись между моих ног и приставил головку члена ко входу во влагалище. — Просто расслабься.

Провёл несколько раз, снова дразня клитор. Но расслабленность едва была возможна. Я боялась. Ужасно боялась. Умирала от страсти, но безумно страшилась того, что должно случиться. Когда Станислав попытался войти, все мышцы в моём теле напряглись до предела.

— Ты должна мне доверять, — сказал он с надрывом. Его будто самого раздирало изнутри.

Он ещё раз проник в меня пальцем. Я застонала, выгнулась. Боли не было. Было только удовольствие, от которого я вновь вся потекла. Затем Станислав добавил ещё один палец. И напряжение внутри повысилось. Он продолжил меня трахать рукой, пока я не стала получать наслаждение и от этих ощущений.

В какой-то момент пальцы сменили член. Разница оказалась колоссальной. Я охнула. Станислав зарычал тихо сквозь сомкнутые зубы. И мне стало больно, резко, пронзительно. Так больно, как будто меня рубят топором. Я закричала. Если бы не пристёгнутые руки, оттолкнула бы от себя Адлера, но, увы, не могла. Потому снова закричала.

— Тише, — прохрипел Станислав. — Тише, девочка. Тише.

Перестав кричать, я внезапно поняла, что мы с ним соединены телами. Член Адлера полностью находился во мне, внутри меня. Я ощущала всю его мощь, тяжесть, сильную и внушительную наполненность.

Станислав коснулся губами моих губ. Мы целовались, но он не делал никаких движений, просто оставался внутри, и вскоре боль отступила совсем. То, что казалось ещё недавно режущим и невыносимым, ушло.

Не знаю, понял ли это Адлер, но именно в тот момент он начал осторожно двигаться. Сначала каждое его движение пронзало меня с ног до головы, будто разряд тока. Ни кричать, ни стонать, ни произносить каких-либо звуков я попросту не могла. Чувств, ощущений, эмоций было настолько много, что они могли быть пережиты лишь в моей собственной душе.

Медленные, плавные толчки постепенно становились всё быстрее и агрессивнее. Станислав будто бы сдерживал себя, но теперь его прочная броня дала трещину, он стал пронзать моё тело с напором и жаром. Из его груди доносилось протяжное низкое рычание. Ему вторили мои тихие стоны, которые вскоре переросли в оглушительные, но я не уставала кричать, не уставала внимать этим диким волнам страсти, которая проводила в восторг и ужас.

Адлер завладевал мной целиком, безвозвратно. Мне хотелось обнять его, изо всех сил, хотелось полностью слиться с ним в этом безумстве. Он рвал меня нещадно, а я желала ещё и ещё, до боли, до неистовства, до самой смерти.

И мне действительно показалось, что сейчас я умру, когда по телу понеслись сильнейшие оргазмические токи. Кричать не осталось ни сил, ни возможности. Экстаз пронзил нереальной вспышкой. За ней последовала вторая, третья. Станислав точно убивал меня, снова и снова доводя до пика наслаждения.

Даже не знаю, кончила ли я несколько раз. Или это был один настолько мощный и длительный оргазм. Но остановился он лишь тогда, когда Адлер вдруг резко вышел из меня и излился горячей спермой на мой живот. Его совершенное тело блестело от пота, а головка члена пульсировала, выплёскивая несколько мощных залпов, один за другим.

Немного отдышавшись, Станислав наконец освободил мои руки, а затем и ноги. После чего лёг на постель и сгрёб меня в объятья. Я прижалась щекой к его атлетической груди, покрытой жёсткой тёмной порослью, и слушала, как бешено бьётся его сердце. Мой пульс тоже ещё долго не мог выровняться, да и вообще едва верилось, что всё это случилось в реальности. Не приснилось и не привиделось, а в самом деле я сейчас лежала в сильных властных руках хозяина «Империала», окрылённая и полностью опустошённая от адреналина и просто космического оргазма.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 37.

Чувство, будто бы я очутилась в раю, окутало с головой. Я всё плыла и плыла в этом сладостном потоке безграничного счастья и боялась, что вот-вот что-то случится — прозвонит будильник или кто-нибудь вдруг толкнёт в плечо, и окажется, что всё это мне только приснилось. Но наше единение со Станиславом было самым настоящим, реальным, осязаемым. Я купалась в его руках, будто в океане сильной, суровой нежности.

Могла ли я когда-нибудь представить, что такой мужчина станет моим первым? Никогда. Более того, я вообще не могла себе представить, что мой первый раз будет настолько восхитительным. Лучше, чем что-либо, произошедшее со мной за всю мою жизнь. Не с чем даже сравнить.

Чуть не разревелась от того, насколько счастлива. Несколько слезинок всё-таки сорвались с ресниц, я тихо всхлипнула.

— Эй, что за дела? — недоумённо посмотрел на меня Станислав.

— Всё в порядке, — я стыдливо зарылась в его объятья, чтобы он не видел моего пунцового лица.

— Неужели были настолько больно?

— Немного, — призналась тихо и тут же добавила: — Но дело не в этом.

— А в чём?

Я сдавленно улыбнулась сама себе, всё ещё боясь разрушить эту зыбкую идиллию.

— Не спрашивайте. Это трудно объяснить.

— Немного странно, что ты всё ещё зовёшь меня на «вы». Мы ведь… в каком-то смысле сблизились, — Адлер одарил меня улыбкой.

И только сейчас в полутьме приглушённого света я рассмотрела едва заметные ямочки на его щеках и подбородке.

Господи… Какой же он красивый…

— Да, в каком-то смысле… — я постаралась ответить ему ласково, вложить в свои слова больше смыслов, чем произносила вслух.

Я говорила с трудом, но в голове моей кружилось так много мыслей, что я не сумела бы их пересказать и за несколько часов непрерывного монолога. Просто надеялась, что Станислав понимает это, как понял с первого раза практически всё о моём теле, которое я сама толком-то и не знала.

— Значит, это и есть БДСМ? — решила немного сменить тему разговора в более серьёзное русло.

Но, вопреки моему ожиданию, Адлер почему-то рассмеялся. А я ещё сильнее смутилась.

— Нет, Аника, — сказал он мягко. — Если не считать наручников, никакого БДСМ у нас не было. И то — пристегнуть тебя было скорее превентивной мерой.

— Как это? — улыбка окончательно покинула меня, я почувствовала себя в очередной раз полнейшей дурой. — Но вы говорили…

— Ты, — перебил Станислав.

— Ты… Да… — я потупилась. — Ты говорил, что хочешь, чтобы я пошла с тобой на БДСМ-сессию.

— Говорил. И хотел.

Меня откровенно напугали эти глаголы в прошедшем времени.

— Но… — продолжал Адлер. — Я и сейчас хочу. Просто для начала было правильнее научить тебя доверять мне полностью.

— Для начала? — уцепилась я за эту фразу, уже внутренне ликуя. — Для начала чего?..

Он посмотрел на меня внимательно и спокойно.

— Для начала твоего погружения в Тему.

— Вы… Ты… ты хочешь меня учить?

— А ты разве не хочешь учиться?

Я закусила нижнюю губу и увела взгляд.

— В чём ты сомневаешься? — снова поинтересовался Станислав, когда я так ничего не ответила ему.

— Не знаю, как объяснить… Наверное, я не совсем понимаю, нужно ли мне это…

— Нужно, — настоял он. Потом вдруг приподнялся на локте и посмотрел на меня сверху-вниз. Взгляд у него сделался строгим и пронзительным: — Расскажи мне.

— О чём? — честно говоря, его слишком серьёзный тон меня напугал.

— Я наблюдал за тобой. Тогда, во время первой встречи с Золотницким. Следил за твоей реакцией.

— И… что?

— Ты реагировала остро. Даже необычно.

— Разве не все так реагируют на что-то в первый раз?

Я постаралась как можно скорее отвернуться, но всё равно заметила, как Адлер отрицательно качает головой.

— Нет, Аника. Не все. Совсем не все.

— Вы ведь знаете, что я в таких вещах совсем ничего не понимаю, не знаю… У меня совсем не было никакого опыта…

— Почему мне кажется, что ты врёшь?

Я резко вдохнула и тотчас затаила дыхание. Да, Станислав умел разглядеть даже то, что я прятала не только от других, но и от самой себя.

— Аника, — позвал он.

Я молчала и смотрела в стену. Адлер взял меня за подбородок и заставил повернуться к нему.

— Я хочу, чтобы ты смотрела мне в глаза, когда мы разговариваем откровенно, — проговорил он, не повышая голоса, но дав понять интонацией, что это отнюдь не просьба.

— Не знаю, что вы хотите услышать…

Взгляд мой непрерывно бегал, не в силах остановиться ни на чём. Станислав ждал, когда я успокоюсь. Но успокоиться я могла лишь в одном случае — если он перестанет допрашивать меня.

— Хватит постоянно повторять, что ты чего-то не знаешь, — в его тоне почувствовалось раздражение. — Чаще всего ты всё прекрасно знаешь, но почему-то боишься сказать.

Я села на кровати, притянув колени к груди. Отстранившись от большого тёплого мужского тела, сразу ощутила пронизывающий холод. Но в данный момент мне нужно было немного остыть.

Впрочем, Адлер не оставил меня надолго одну. Он сел рядом, обнял одной рукой, снова притянул к себе. И я податливо расплылась в его объятьях.

— Ладно, — выдохнул он мне в волосы, — значит, оставим признания на потом.

— Просто дело в том, что… — проронила я, боясь снова порвать тонюсенькую ниточку нашей связи. — Есть вещи, о которых непросто рассказывать.

— Я понимаю.

— У тебя есть что-то такое? — я посмотрела в его глаза, уже зная заранее ответ.

Адлер сдержанно кивнул, а я прильнула к его груди и закрыла глаза. Сердце наполнилось тихой уверенностью и спокойствием, которого я давно не испытывала.

— Хорошо, — произнесла на выдохе. — Я расскажу, хотя никогда никому прежде не рассказывала.

— Но мне расскажешь? — Станислав осторожно гладил меня по волосам, и тепло его рук вселяло в меня новые силы.

— Да, — негромко, но решительно заявила я. — Да, тебе расскажу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 38.

Какое-то время мы просидели в полной тишине. Я пыталась собраться с мыслями, а Станислав больше ни на чём не настаивал, просто ждал, когда я сама буду готова заговорить.

И я заговорила:

— Когда я была маленькой, отец часто меня бил. Иногда рукой, иногда ремнём, иногда чем придётся. За любую мелочь, за любой проступок. Наверное, ему просто нравилось меня сечь. И особенно нравилось ставить меня на колени и бить по голой попе. Это было больно. Очень больно. Но потом… потом… Я научилась…. Как бы смотреть на всё со стороны. Как будто бы это не я стою на коленях, как будто бы настоящая я только наблюдает. Со мной ничего не происходит, я в безопасности. Могу просто смотреть издалека и… — я запнулась и поджала губы.

— Тебя это возбуждало? — выдержав паузу, спросил Адлер.

Я замотала головой, зажмурилась. Воспоминания осиным роем зажужжали в голове.

— Можешь не отвечать…

— Я не знаю… — пробормотала рассеяно. — Мне было всего лет пять. Я не понимала своих чувств… Я даже не всегда понимала, за что мне достаётся наказание…

— Всё в порядке. Это уже в прошлом.

— Нет, — моя голова двигалась всё быстрее и беспорядочнее. — Нет, я правда не знаю… Потом отец умер… Спился…

— Аника…

— Нет… Я…

Я зажмурилась ещё сильнее. Даже не заметила, как начало трясти. Станислав прижал меня ближе к себе. Он укачивал моё тело осторожно и ласково. Мне долго не удавалось совладать с этим приступом истерики. И хотя ни одной слезы так и не пролилось, в душе я рыдала.

— Аника, — Адлер поцеловал меня в плечо, — успокойся. Я не твой отец. И я не стану тебя бить просто так, если тебе это не нравится.

— Но ты ведь так получаешь удовольствие, — нервно выдохнула я.

— Не только. Мне нравится доминировать, нравится чувствовать свою силу. Но есть большая разница между тем, чтобы бить своего ребёнка за какие-то проступки, и тем, чтобы практиковать БДСМ как одну из форм добровольного подчинения с красивой, умной и совершеннолетней девушкой. Кроме того, мне нравится не только жёсткий секс. И сегодня я был с тобой нежен. Разве нет?

— Да, — с неимоверным облечением произнесла я, чувствуя, как с души будто бы упал камень весом в целую тонну. — Мне было хорошо.

— Мне тоже.

Мы обнялись. А затем наши губы, словно магнитом, потянуло друг к другу. Я вновь очутилась в полной власти этого сильного, властного мужчины, который всё-таки умел быть и мягким, и понимающим, и деликатным. Я уже знала, что заранее согласна на всё, что бы он мне ни предложил. Готова была следовать ща ним хоть на край земли, практиковать любые сумасбродства, делать какие угодно безумные вещи. Лишь бы он был рядом — Станислав Адлер, мой первый мужчина, мой Господин.

Наш поцелуй едва не перерос в новый секс, но Стас решил притормозить. Даже на пике страсти он понимал, что мои физические возможности уже подобрались к опасному краю, да и побаливало у меня всё-таки в самом интимном месте. Не смертельно, но и правда лучше было умерить пыл.

Адлер ушёл принимать душ, а я осталась его дожидаться в постели. Но в конце концов подумала, что мне тоже не помешает ополоснуться после столь бурного досуга. Я выбралась из кровати, завернулась в одеяло и вышла из комнаты.

Проходя мимо стола хозяина «Империала», остановилась на секунду. С чувством какой-то тихой благодарности глянула на фоторамку, в честь которой придумала первое в своей жизни стоп-слово. Неважно, пригодилось оно или нет, но сейчас я в любом случае нисколько не жалела о своём авантюризме. Ну, и, кроме того, мне до сих пор очень хотелось узнать, что же хранит в себе серебристый прямоугольник.

Я аккуратно потянулась к рамочке. Она оказалась довольно тяжёлой, прямо-таки внушительной — такой и убить случайно можно. Сначала я удивилась только её весу, но затем перевернула картинкой к себе и едва не выронила предмет. Потому что на фото оказался Станислав. Но не один.

Рядом с ним стояла молодая красивая женщина со светлыми волосами и ещё более светлой улыбкой, которая была обращена к Адлеру. И он в свою очередь улыбался — чисто, открыто, любовно. Одной рукой обнимал женщину, а второй — крохотную девочку лет трёх, доверчиво прижавшуюся к груди Станислава.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 39.

Наверное, я бы закричала. Но вместо этого продолжала глядеть на изображение, с которого Станислав улыбался не мне, где он был настолько радостен и светел, что его легко было принять за кого-то другого. Но, увы, это был Адлер, вне всяких сомнений.

— Что ты делаешь?

Я оглянулась на голос. Стас стоял у входа в ванную, обёрнутый в полотенце вокруг бёдер. Его тело источало жар только что принятого горячего душа. Едва различимые завитки пара кружили над его мощными дельтами, стелились по широкой груди.

Но я больше не замечала ни красоты, ни того, как переменилось его лицо, сделавшись вмиг суровым и чёрствым.

Адлер стремительно очутился рядом и молниеносно выдрал рамку из моих рук. Чуть пальцы мне не оторвал, но я даже не пискнула. Просто стояла в одной позе, глядя на него и ища ответы на вопросы, таранившие мой мозг.

— Тебе кто разрешил?! — рявкнул Станислав, пригвождая к полу силой своего окрика. — Я запрещаю тебе трогать мои вещи!!!

— Что?.. — у меня потемнело перед глазами. Зрение заволокло мутной дымкой. — Ты… женат?..

— Тебя это не касается, поняла?! — он орал на меня в ярости, возможно, готов был даже ударить. И вовсе не с целью БДСМ-игры. Ни тени сочувствия, ни следа того умиротворённого понимания, которое обнимало нас обоих в постели, не осталось в помине. — Ты что себе позволяешь?! Решила, что ты тут теперь полноправная хозяйка?!

— Прекрати… — я задохнулась от ужаса и омерзения. — Ты должен был мне сказать…

— Я ничего тебе не должен!

— Но мы… мы… — слова разметались как бисер из дырявого пакетика. Я не могла ни собрать их, ни вычленить хотя бы одно подходящее… — Как ты можешь?.. Мы ведь…

— Что «мы»?! — прогремел Адлер. — Трахались?! И что?! Ты знаешь, скольких я трахал?! Думаешь, ты какая-то особенная?!

Голова моя вжалась в плечи. Слёзы исполосовали лицо. Он что-то ещё кричал, размахивал руками, то ли угрожал, то ли обзывал, то ли унижал… Не знаю. Я не слышала. Мне стало так больно, что любая другая боль в тот миг показалась бы комариным укусом.

— Если ты ещё раз!..

— Нет, — оборвала я нескончаемый крик. — Никакого другого раза не будет.

— Прекрасно, — плюнул Станислав.

Подошёл к столу, рывком выдвинул ящик, бросил туда рамку с фото и достал какие-то купюры, швырнул их на стол, не глядя.

— Надеюсь, этого хватит. Забирай и проваливай, — заявил Станислав. — Захочешь обратно — тебе придётся меня сильно попросить.

Я бросила взгляд на стол. Точную сумму определить было трудно, но там точно было больше, чем в прошлый раз. Значительно больше. Может, в два, а то и в три раза. Скорее всего, для хозяина «Империала» эта сумма вообще не являлась сколько-то значимой, так — мелкий кэш на карманные расходы. Однако для эмигрантки вроде меня этих денег бы хватило на несколько месяцев вполне приемлемой жизни.

И всё же я не притронулась к купюрам. Отошла от стола на шаг, посмотрела прямо в лицо Станиславу. Он тоже глядел в упор.

— Ну? Чего ждёшь? — прорычал нетерпеливо. — Особое приглашение нужно?

— Подавитесь своими деньгами, — вмиг охрипшим голосом произнесла я.

— Моими? — он вскинул бровь. — Это твои деньги, Куколка. Ты хорошо их отработала. Заслужила, — Адлер едко усмехнулся, выгнул бровь, издевательски сощурился. — Я закрою глаза на твой глупый проступок. Так что бери и не выделывайся.

— Где моя одежда? — сдавленно проговорила я.

Усмешка мгновенно превратилась в хищный оскал.

— Иди так.

— Где моя одежда? — я повысила голос, стремясь говорить увереннее, но в реальности слова эти прозвучали беспомощного и пискляво.

Станислав снял трубку с телефона на столе, нажал несколько кнопок, что-то проворчал быстро, тут же сбросил звонок и уставился на меня.

— Давай, Аника, — он брезгливо подвинул раскиданные на столешнице купюры пальцем в моём направлении. — Подбирай свои копейки, а тряпьё твоё сейчас принесут.

Я не шелохнулась. Может, и дышать перестала, пока позади не раздался стук. Адлер прошёл мимо меня, словно я была статуэткой, которая давно ему осточертела. Через минуту он сунул мне под нос пакет с вещами. Я подхватила налету, проверять, конечно же, ничего не стала и больше не смотрела в голубые глаза, которые проедали меня взглядом в ожидании дальнейших действий.

Да собственно, никаких действий и не последовало. Переодеться я могла в любом туалете «Империала», тут имелось их с избытком. А то, что буду ходить по клубу в неглиже, в одном тонком одеяле — так никто и не обратит внимания, тут и не такое можно увидеть порой.

Я развернулась к двери. Молча направилась кратчайшим путём на выход.

— Аника, — повелительно раздалось за спиной.

Я остановилась, но так и застыла спиной к говорящему.

— Ты кое-что забыла, Куколка.

— Всё, что мне нужно, у меня есть, — снова сделала шаг, но Станислав вновь заставил притормозить.

— Не дури, — это прозвучало как приказ, жёсткий приказ, требующий беспрекословного повиновения. — Ты пошла на это ради денег, я тебе их даю. Твои капризы тут неуместны. Бери. Купишь себе новые вещи или что там обычно покупают себе девчонки.

Я сделала глубокий-глубокий вдох, с трудом разомкнула плотно сжатые челюсти.

— Лучше купите подарок. Для своей дочери. И жены, — с этими словами я открыла дверь и вышла прочь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 40.

Слабая надежда ещё билась в моей душе, когда я шла по коридору в сторону уборной. Надежда, что Станислав одумается, бросится за мной следом, извинится за свою грубость. Может, не сразу, но я бы простила его. Разумеется, ни о каких дальнейших отношениях речи идти уже не могло, но ведь лучше расстаться на более мирной ноте, хотя бы не врагами.

Однако все мои наивные фантазии мгновенно улетучились, как только московский промозглый ветер насквозь пробрал меня холодом, заморозил до самых костей. «Империал» высился за спиной, впереди лежала тёмная улица, а в душе клокотала жестокая боль.

Это конец. Я знала, что он когда-нибудь наступит. Знала даже приблизительное время, и наступило оно согласно ожиданиям. Но обернулось совсем не тем, чего я ждала. Мне казалось я буду немного скучать по клубу, его атмосфере, по людям, которые там работают, буду скучать по Адлеру… Однако не светлая тоска беспощадно разъедала мне сердце, а ненависть, обида, презрение к самой себе. И к Станиславу.

Он растоптал меня. Сравнял с землёй, смешал с грязью, искалечил, пусть не телесно, но ментально, уничтожил до основания. Он подарил мне минуты блаженства, но наградил пустотой и фатальной обречённостью.

Шагая по улицам, я едва понимала, куда и зачем иду. Старалась держаться курса к дому, однако никакой уверенности, что иду напрямик, не было. Скорее всего, я много раз сбивалась с маршрута. Но не это огорчало меня по-настоящему. Поистине страшно становилось от тотального непонимания, зачем я всё ещё живу, зачем дышу этим воздухом, зачем скитаюсь одна в ночи.

Можно было бы взять такси, но я сразу откинула эту идею. Дорого, да и куда мне спешить? Навстречу своему одиночеству? На какие-то беспечные мгновения я поверила, что теперь не одна, и тут же впаялась в стену, разлетелась на куски.

Приходила ли мне в голову мысль, что у Адлера может кто-то быть? Конечно, приходила. И я не раз обращала внимание на его левую руку, на безымянный палец. Он всегда оставался пуст — ни колец, ни перстней. Была ещё вероятность, что Стас просто не носил атрибутов семейной жизни, но я игнорировала такую возможность. А так и вышло. Мне назло. Мне в назидание. Чтобы не развешивала уши, чтобы не летела сломя голову на поводу у чувств.

А ведь я в самом деле испытывала к нему множество чувств — от щекочущего страха до бесконечного обожания. И сейчас к этому калейдоскопу добавились ещё и ненависть, омерзение, злость. Всё, что я знала о мужчинах, увы, оказалось совершенной правдой. Только в романтических книжках герои поступают благородно, смело, остаются честными и любящими, готовы сметать горы и доставать звёзды с неба. Мне досталось множество звёзд от Станислава — целый млечный путь в бриллиантах из оглушительного оргазма. Но после фантастического полёта к небесам случилось приземление, болезненное и неотвратимое. И в этом повинна лишь я одна.

Дойдя до подъезда, остановилась, села на перекошенную лавку. Во мне будто не осталось сил даже на то, чтобы подняться в квартиру. Уже понемногу светало, и скоро должен был прозвенеть будильник в телефоне — мою работу посудомойкой никто не отменял. Правильней было бы выспаться оставшиеся несколько часов и принять душ, чтобы смыть следы секса, а главное — запах Адлера, который буквально въелся мне в кожу. Но я знала, что не усну, не смогу.

Достала мобильник. Хотела написать Маринке, уточнить, во сколько она сегодня приезжает. И тут обнаружилось, что заряд на телефоне издох. Хотя бы ради зарядки нужно было собраться с силами и как-то доползти наверх.

Я поплелась на негнущихся ногах. Еле вспомнила, на котором этаже живу — настолько уже затуманился разум. Еле отыскала ключ, еле воткнула его в замочную скважину. Еле переступила порог.

И тотчас замерла.

Потому что при входе мне сразу бросились в глаза ботинки, оставленные у порога.

Мужские ботинки.

——————————————————

Дорогие читатели!

С радостью зову вас в свой авторский ТГ-канал!

Ссылку на него вы сможете найти во вкладке «ОБО МНЕ»:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 41.

Первой мыслью было, что я каким-то образом попала в чужой дом. Ведь не исключено, что во входной двери нашего с Маринкой дешёвого жилья установили типовой замок с типовым ключом, и где-то ещё поблизости вдруг оказался точно такой же. Однако бредовое предположение тут же разрушилось — на вешалке висел совершенно точно мой красный шарфик. Мне связала его мама, и перепутать было невозможно и из-за цвета, и из-за особой вязки, которую она использовала. Я редко носила эту вещь, поскольку стеснялась слишком ярких акцентов в одежде, но выбросить никак не могла. Хранила и берегла как дорогое сердцу воспоминание о доме.

Кроме того, рядом с шарфом висела куртка моей подруги. И ещё одна, незнакомая. И ещё одна. Тоже незнакомая…

Медленно пройдясь взглядом по узкой прихожей, я обнаружила ещё две пары обуви, сброшенных в спешке. Оставленные ботинки будто бы выстелили дорожку к нашей маленькой гостиной, где мы с Маринкой вместе иногда смотрели сериалы на её ноутбуке.

Боясь столкнуться с ещё чем-нибудь неизвестным, я некоторое время отказывалась идти дальше. Даже хотела вовсе уйти обратно. Хотя куда мне было податься в такой час? «Аист» ещё закрыт, большинство кафе не работают. Я замёрзла, как цуцик, устала, изнервничалась. В конце концов, эта квартира для того и отъедала львиную долю моего бюджета, чтобы я не ломала голову, куда приткнуться.

Я набрала в лёгкие побольше воздуху. Уговорила себя, что обязана продолжить маршрут, чего бы мне это ни стоило.

Зашла в гостиную и встала, как вкопанная.

На единственном раскладном диване, малюсеньком и дико неудобном, лежали трое. Друг на друге. Вповалку. Даже не объясню, в каких именно позах и кто на ком валялся, но по-другому бы и не вышло при всём желании. Потому что мы с Маринкой вдвоём-то едва поместились, когда случайно залили чаем матрас на нашей кровати. А уж три человека… Двое из которых — мужчины… Голые мужчины…

Где-то среди их массивных тел лежала и моя подруга. Тоже голая. Кроме того, растрёпанная, явно уставшая, но… счастливая. Я видела, как она улыбается во сне, обнимая одной рукой парня, сопящего ей в живот, а второй прижимая к себе другого красавца, сплошь покрытого татуировками, будто у него не кожа, а детская разукрашка.

Вся троица, вероятно, заснула совсем недавно — в комнате ещё витал запах сигарет. То ли Маринка опять баловалась, то ли кто-то из этих мужчин. На подоконнике осталась пачка «Pall Mall», зажигалка, форточка приоткрыта.

У меня не было иллюзий касательно того, чем эти трое занимались до моего прихода. В конце концов, в «Империал» приходили в приваты в самых разных составах. Всего за три ночи дежурства на ресепшене в БДСМ-клубе я увидела больше сексуального разнообразия, чем могла бы себе представить. Наверное, поэтому сейчас не верещала, как резанная, а просто смотрела на мирный сон любовников.

Не зная, как правильно поступить, я решила, что до зарядки уж точно должна добраться. Сделала шаг, ещё шаг, постаралась осторожно обогнуть разложенный диван, ничего не задев. Однако нога одного из парней, того, что был без татуировок, простиралась далеко за пределы дивана. Попробовав её переступить, я не справилась с собственной координацией, и сама напоролась на подножку. Чуть не грохнулась на пол, зацепила хозяйскую вазу на комоде. Та завалилась набок, покатилась к краю и разбилась вдребезги.

Вся троица мигом подскочила с испугу. Три пары глаз уставились в мою сторону, а у меня прямо-таки разбежались глаза, куда смотреть. И честно скажу: видеть голую подругу в бане или в сауне — это одна история, а видеть ту же подругу в костюме Евы, когда её жарко обнимают столь же не обременённые одеждой «Адамы», — немножко другое.

— Д..доброе утро, — запнулась я от растерянности.

Парень, о которого я споткнулась, быстро подтянул ноги. Он бы при всём желании не поместился на этом диване целиком, даже если бы лёг по диагонали. Ростом он был очень высокий, худощавый, со светлыми волосами, чем-то смахивал на бойфренда Меган Фокс — Машин Ган Келли, мне Маринка однажды показывала фотку этой парочки. Только у Маринкиного «Келли» не было татуировок, и он показался мне совсем юным. Лишь при внимательном рассмотрении я поняла, что ему наверняка около тридцати, просто выглядит молодо благодаря своей стройности.

Второй же, в татухах по всему телу, был брюнетом с тяжёлыми серыми глазами. Коротко стрижен, в левом ухе — серьга-колечко. Чуть ниже ростом первого, но шире в плечах, довольно миловидный и заметно подкаченный.

— Доброе утро, — первым ответил «Келли».

Брюнет только почесал затылок и промолчал.

Подруга же смотрела на меня испуганно, даже отчасти агрессивно.

— Аника?! — выпалила она так, будто увидела приведение. — Ты что тут делаешь?!

— Вообще-то, я тут живу, — резонно ответила ей, понемногу приходя в себя, хотя вид голых самцов всё ещё коробил, и я старалась хотя бы не пялиться на их «сонные» достоинства.

— О, так это и есть твоя знаменитая подруга? — снова усмехнулся татуированный. Он скосился на меня: — Может, присоединишься к нам, детка?

— Рома, заткнись! — шикнула на него Маринка и ударила парня в плечо, на что он только рассмеялся.

— Да я же шучу! — он поднял руки и добавил: — Или нет…

— Семён, — вдруг протянул мне руку блондин и натянуто улыбнулся.

Я даже не знала, стоит ли отвечать на его рукопожатие. Ещё неизвестно, где эти руки недавно побывали… Впрочем, я тоже ведь не из стерильного цеха пожаловала.

Всё-таки решила не выглядеть ханжой и осторожно сжала его длинные красивые пальцы.

— Аника.

— Роман, — тот же самый жест последовал от брюнета.

Я попыталась улыбнуться и ему, быстро ответила на приветствие, после чего скрестила руки на груди, побоявшись, что и правда это хитрая усмешка может затаить какой-нибудь подвох.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 42.

Маринка грызла губы и молча следила за происходящим. Полагаю, ей было жутко неудобно, но вместо извинения она предпочла высказать совсем другое:

— Слушай, я была уверена, что ты после клуба сразу отправишься в свой ресторан.

— Но спать-то мне тоже когда-нибудь надо, — довольно неприветливо ответила я, даже грубо.

— А ты предупредить не могла? — не полезла за словом в карман подруга.

— Это я должна была предупредить?! — тут уж я откровенно повысила голос.

— Ну, не я же! Ты прекрасно знала, что я приеду сегодня!

— Девочки-девочки! — вклинился в наш «милый» диалог Рома. — Ну, чего вы завелись с утра? Я ещё даже не проснулся до конца.

Судя по тому, что я наблюдала в области его паха, «конец» как раз-таки проснулся. Можно было бы пошутить на данную тему, но тут подоспел и Семён:

— И правда, давайте лучше выпьем все кофе? Плюс беру на себя завтрак, — он лучезарно улыбнулся.

Рома мигом поддержал товарища:

— Только мне, чур, без молока.

— А ты идёшь готовить со мной.

— Чего? — татуированный уже собирался возмутиться.

Однако друг его прервал:

— Идём, Рома. Идём.

— Ладно, — невесело протянул тот.

И они оба стали сползать с дивана. Я старалась не смотреть и вообще делать вид, что отсутствую в комнате, пока эти двое натягивали трусы. Напоследок Семён чмокнул Марину в щёку. Рома же впился ей в губы. Я даже успела подумать, что они сейчас снова завялятся в постель и предадутся страсти, ни на кого не обращая внимания. Но, слава богу, парни наконец ушли.

Подруга запоздало укрылась тонким одеялом, а я продолжала смотреть на неё. Так и хотелось стукнуть по её бестолковой голове, честное слово. Но я сдерживалась всеми силами.

— Извини, — неожиданно выдала Маринка.

— Что, прости? — я решила, уж не послышалось ли мне.

— Извини, — по слогам повторила моя горе-подружка. — Я правда думала, что тебя не будет дома. А мальчики бы уже к тому времени свалили. Да и я бы успела… — она растеряно оглядела гостиную, где стоял откровенный бардак. — Успела бы прибраться.

— Да даже если бы так, предупредить меня всё равно надо было. Это же наше общее жильё.

— О чём предупредить? — как будто вообще не поняла меня Марина.

— О том, что хочешь привести гостей, — шикнула я на неё.

Она только плечами пожала:

— Ну, какие они гости?

Подруга лениво зевнула и потянулась руками в разные стороны. Одеяло соскочило, и мой взгляд упал на большущий такой засос у неё на шее.

Господи-боже, это какой-то звездец…

— А кто же они? — недоумевала я.

Марина посмотрела на меня как-то печально и снисходительно. Она встала, подняла с пола кружевную комбинацию, быстро облачилась в тонкую ткань и подошла к окну. Вытащила из оставленной пачки сигарету, закурила, глядя на приближающийся рассвет.

Вообще-то, в квартире нельзя было курить. И мы обе это знали. Но иногда мы с Маринкой слегка бесились: могли устроить танцы под громкую музыку, даже выпить по бокалу вина, подруга порой позволяла себе пару затяжек никотина. Я не одобряла подобного, но и не бранила её. В конце концов, это дело личное — кому курить, а кому нет.

— Ани, — начала Марина чуть сдавленно, — раз уж так вышло, что ты неожиданно узнала обо всём, то, наверное, имеет смысл сказать прямо…

— О чём?.. — я напряглась.

Видеть Маринку настолько серьёзной, даже нервничающей было откровенно непривычно. Моя подруга из тех редких и замечательных людей, которые умеют относиться с лёгкостью практически ко всему в этой жизни. Порой мне казалось, что печали и душевные терзания в принципе незнакомы Маринке.

— Видишь ли, — продолжила она, стряхивая пепел в форточку, — Рома и Сим — это мои мужчины…

— Да я догадалась, что вы тут не пасьянс раскладывали.

— Дело не только в этом, — Марина посмотрела мне в глаза. — Дело в том, что мы любим друг друга.

— В смысле… кто… кого?

— Мы. Мы все. Втроём.

— Втроём? — зачем-то уточнила я.

— Да, втроём, — спокойно подтвердила подруга. — Мы уже давно вместе и подумываем о том, чтобы… — она сделала длинную паузу и договорила: — Съехаться.

Наверное, за всю жизнь глаза мои ещё ни разу не расширялись до таких размеров.

— Марин, это не смешно.

— А я и не смеюсь.

— Да как же это… — весь мир в глазах зашатался в разные стороны. — Это что ещё за новости?.. Где вы собрались жить?..

— Ну, как «где»? — удивилась Маринка. — Здесь.

Я не знала, мне хохотать или плакать. То, что это не шутка, я поняла сразу. Но лучше бы это было шуткой. Пусть тупой и неудачной, но шуткой!..

Отреагировать я никак не успела, потому что из кухни в тот момент раздался голос Семёна:

— Девочки, идите завтракать!

— Пошли, — натянула улыбку подруга, быстро выкинула сигарету и проследовала мимо меня, виляя задом.

Я шла за ней, отказываясь вообще хоть что-нибудь соображать, решать или предпринимать. В мои планы входило устроить Маринке разбор полётов из-за того, что она не предупредила меня о том, что собой представляет «Империал», после чего я мечтала порыдать у неё на плече, завывая о собственной катастрофе в лице Станислава Адлера. А затем мы бы дружно обругали весь белый свет, и мне бы полегчало.

Теперь же Марина не просто преподнесла мне милый сюрприз в виде двух незваных гостей мужского пола, а вдобавок сообщила, что эти двое самцов чуть ли не с чемоданами сюда прибыли!.. Что, блин, за дела?! Ретроградный Меркурий начался?!..

——————————————————

Дорогие читатели!

Спасибо, что вы со мной! Я безумно радуюсь каждому новому комменту, каждому новому подписчику!

Чтобы мы с вами не потерялись, обязательно подпишитесь на мою страничку! Впереди вас ждёт ещё множество страстных новинок!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 43.

Мы расселись за квадратным столиком, который по такому случаю пришлось отодвинуть от стены. В итоге заняли всю крохотную кухню практически целиком. Развернуться или пройти стало просто невозможно. Потому все сидели по своим местам, лишний раз не шевелясь.

Семён и Роман приготовили яичницу и кофе. И то, и другое мне было жизненно необходимо, чтобы поддержать какую-то энергию в жалком тельце, но ни еда, ни питьё не лезли. Я вяло ковыряла вилкой кусок яйца и думала о том, как дальше жить.

— Невкусно? — поинтересовался Семён с мягкой улыбкой.

— Нет, очень вкусно, — постаралась я улыбнуться в ответ, но ничего их этой затеи не вышло. — Просто… Я недавно поела на смене.

— Ты теперь тоже работаешь в «Империале»? — спросил Роман, откуда-то достав сигарету и вставляя её в рот.

— Здесь нельзя курить, — тут же оборвала я.

Парень замер с так и незажжённой папироской в зубах. Маринка сконфузилась и мигом вытащила у него курево изо рта.

— Иди на лестничную площадку, — добавила она нервно.

— Прямо так? — Рома красноречиво окинул взглядом свой голый, если не считать татуировок, торс.

— Можешь ещё трусы снять.

— Девочки, вы обе что ли не стой ноги встали?

— Ром, пожалуйста, не сейчас, — шикнула на него подруга.

— Да что я не так сделал?

— Просто помолчи.

— Давайте просто условимся, что в квартире не курим, — решил успокоить всех Семён.

Только вот для меня его слова прозвучали как дополнительное напоминание о том, что меня отсюда в скором времени могут попросить убраться.

— Окей-окей, — Рома всё-таки отложил сигарету и зажигалку.

— Аника, — вновь обратился ко мне его товарищ с примирительной улыбкой, — значит, мы тебя теперь тоже будем часто встречать в «Империале»?

— Нет, — только и ответила я, потупляя взгляд. — Я только подменяла Марину, пока она… здоровье поправляла.

Тут удержаться стало просто невозможно, и я одарила подругу ненавидящим взором. Маринка сделала вид, что ничего не поняла. А парни переглянулись между собой.

— Не понял… — обронил Рома.

— Мальчики, — встряла подруга, — нам с Аникой надо о многом поговорить.

— Ну, так а мы что делаем?

— Нам, — подчеркнула Марина. — Нам с ней вдвоём, Ромочка.

— Тогда мы, пожалуй, пойдём, — первым догадался Семён и быстро встал.

Он забрал свою тарелку, положил в раковину, выдернул из-под носа приятеля его недоеденную яичницу и ухватил парня за мощное предплечье.

— Очень было приятно с тобой познакомиться, Аника, — бросил напоследок блондин.

Роман же, проходя мимо, вдруг чмокнул меня в щёку, чем в очередной раз обескуражил.

— Если что, мы на связи, — он хитро подмигнул.

Семён наконец вытащил его из кухни. Минут через пять эти двое покинули пределы квартиры. Мы с Маринкой оставались за столом в суровом молчании.

— Правда они милые? — совсем не с того края завела разговор подруга.

— Милые? — переспросила я. — Настолько милые, что ради них ты подставила меня?

— Что? — Марина так искренне удивилась, ну, прямо театр одной актрисы. — Я тебя подставила?

— Да хватит уже!

— Ани, ты чего? — недоумевала подруга. — В чём я тебя подставила?

— В чём? — ну, всё, я уже стала злиться очень и очень сильно. — Да хотя бы в том, что нихрена не рассказала мне об этом клубе! Отправила меня практически на заклание!

В ярости я грохнула вилкой о тарелку.

— Эй-эй! Полегче на поворотах! Я объяснила всё, что тебе нужно было знать…

— Ты сказала, что это ночной клуб!

— А какой же он? Дневной?

— Ты прекрасно понимаешь, о чём речь! Ты ни слова не сказала, что туда ходят всякие извращенцы! Что там сплошной разврат! — я подскочила с места, готовая залепить Маринке по щам.

Однако она взирала на меня почти невинными глазами.

— Слушай, да извращенцев везде полно. Хоть в метро, хоть на улицах. А в ночных клубах всегда происходит разврат. Что тебя так удивило?

Я застыла, ища в её лице хоть крупицу совести, но натыкалась лишь бессмысленно хлопающие ресницы.

— Ани, — подруга тоже поднялась из-за стола, — в чём проблема? Тебе что, не заплатили?

Я отвернулась.

— Не всё сводится к деньгам, Мариночка, — проронила в пустоту, понимая, что и эта реплика не возымеет нужного эффекта.

— Вот тут резко не соглашусь с тобой.

— Кто бы сомневался… — проворчала я, не поворачиваясь.

Подруга обняла меня за шею. Мне хотелось вырваться от неё, ещё раз накричать. Может, тогда бы до Маринки дошло, в чём её ошибка. Но я не сделала ни того, ни другого. Подруга ластилась и пыталась снова найти со мной контакт глазами, но я просто отворачивалась.

— Ну, солнце, — ныла она мне в ухо, — ну, сама посуди: если б я рассказала тебе в подробностях про «Империал», пошла бы ты туда?

— Вряд ли.

— Вот видишь, — деловито заметила Маринка. — И что мне тогда было делать? Адлер бы меня не отпустил. Или уволил бы к чёртовой бабушке. А так всем хорошо… Тебе — лишний заработок, мне — приятный досуг.

— Ты обманула меня, — прошептала я одними губами.

— Не обманула, а недоговорила. Это разные вещи.

— Слишком про многое ты недоговаривала… Мы уже полгода здесь живём вместе, и тут оказывается, что я ничего не знаю ни о твоей работе, ни о… — я сама себя оборвала.

В конце концов, имела ли я право требовать от подруги откровений? Наверное, нет. Откровения должны быть добровольными. Марина решила не распространяться о себе. Что ж, это её выбор. Только в таком случае никакие мы не подруги.

— Ани, — Маринка тяжело вздохнула, — слушай… Я хотела тебе всё рассказать. Правда. Хотела. Просто не знала, как ты отреагируешь. Пойми, я боялась.

— Чего боялась? — я всё-таки посмотрела на неё.

— Того, что ты станешь меня презирать, — совершенно серьёзно ответила она. — А я не хотела тебя потерять. Ты ведь моя единственная подруга.

— Да ладно тебе заливать…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Солнце…

Я хотела отвернуть вновь, но Маринка вдруг притянула меня к себе и крепко-крепко обняла.

— Солнце, ну, прости. Ну, дура я, дура. Признаю. Теперь тебе легче?

— Наверное, — я хлюпнула носом.

— Давай ты мне лучше расскажешь, как провела эти три смены, м? Со всеми познакомилась? Как тебе наш великий и ужасный Станислав Адлер? Правда, он охренительно сексуальный?

Прозвучавшее имя сработало как триггер. Я тотчас вывернулась из объятий подруги, выбежала прочь из кухни, кинулась в комнату, грохнула дверью и упала лицом на неразобранную постель, тут же залившись горючими слезами.

Глава 44.

— Аника?.. Ани, что с тобой?.. Ани?.. — Маринка всё звала и звала меня, а я рыдала и не могла никак успокоиться.

Может, меня кто-то проклял? Может, порча какая на мне висит, что за какие-то короткие выходные вся моя жизнь перевернулась с ног на голову?

— Ну, солнышко… Ну, детка… Что случилось? Кто тебя обидел? — допытывалась подруга, я же была не в силах слова ей молвить.

Да и что бы я сказала? Что втюхалась в проклятого Адлера, отдала ему свою невинность, непонятно, на что рассчитывая, а потом выяснилось, что он женатик, который тут же выставил меня вон? Классная история. Обнять и плакать.

Впрочем, мы ведь именно этим с Маринкой и занимались: я плакала, она меня обнимала. А про Станислава решила молчать — пусть мой позор уйдёт вместе со мной в могилу. Если, конечно, сам Адлер не растрезвонит на весь «Империал», с кем развлекался. Стоит ему хоть мельком упомянуть об этом тому же Артуру, всё — через час весь клуб будет в курсе моего падения, и Маринка в том числе.

Ну, и пусть. Пусть она узнает не от меня. Будет занятно послушать сплетни о самой себе. Может, тогда мне удастся возненавидеть Станислава настолько сильно, что сама на него порчу наведу. Говорят, у меня пробабка ведьмой была.

— Аничка, да что же такое?..

— Всё нормально, — проронила кое-как. — Это просто усталость… Я ведь все эти дни работала и в «Аисте», и в «Империале»…

— Как? — изумилась Маринка. — У тебя же выходные должны были быть.

— Были должны да рассчитались… — усмехнулась я сама себе. — Сменщица приболела. Пришлось и днём, и ночью вкалывать.

— Солнышко, да если бы я знала!..

— То — что? — я устало глянула не подругу. — Отказалась бы от «лучшей ночи в своей жизни»?

— Ну, нет… Но… Может, что-то бы придумала…

— Марин, — остановила я её, видя, как ей действительно неловко, — уже всё позади. Мне только сегодня смену в «Аисте» отработать, а дальше два дня отдыха.

— Так тебе бы хоть чуть поспать, — Маринка жалостливо заглянула мне в глаза.

А я скосилась на настенные часы — ещё есть пару часиков подремать. Мысль здравая.

— Я попробую… Просто от такой дикой усталости, боюсь, не засну.

— А ты ложись, закрывай глазки, а я буду тебе что-нибудь рассказывать.

— Сказки? — улыбнулась я.

— Для взрослых, — подмигнула подруга.

— Ладно, рассказывай.

Я опустилась на подушку, улеглась прямо в одежде. Да наплевать. Ни на что сил не осталось. Лучше уж вот так свернуться калачиком и попробовать ни о чём не думать. Ну, или слушать Маринкину трескотню — она ж мёртвого заговорит.

— Ты только не забудь меня растолкать через два часа, — зевнув, попросила я.

— Не волнуйся, — заверила Маринка, — я даже будильник поставлю. Ну, значит, слушай…

И она принялась пересказывать мне свои приключения. Поначалу я ещё что-то воспринимала, хотя мысли то и дело возвращали меня обратно в события в «Империале»: вспоминалось свирепое лицо Адлера, его полыхающий ледяным огнём взгляд, его обидные слова, и тотчас видела нас ещё в постели — те сладостные минуты страсти, когда мне было хорошо, несказанно хорошо, и я даже успела поверить, что у этой странной сказки может быть действительно сказочный финал.

А потом… А потом голос Маринки поволок меня за собой. Вскоре её речь показалась бессвязной, монотонной и убаюкивающей. В какой-то момент я отрубилась начисто. И всё тоже самое, что кружило в моей голове прежде, переместилось в сон: Маринка, Станислав, наша квартира, двое раздетых парней, Золотницкий, Артур, барменша Кира… Творился полный сумбур и несуразица: я куда-то бежала, с кем-то говорила, на кого-то ругалась…

— Аника!.. Аника!.. — кто-то звал меня истошно, но я никак не могла сориентироваться, кто именно из бесконечной карусели лиц. — Аника!.. Аника, да проснись же ты!!!

Марина заорала так громко, что я подскочила вмиг. Лицо у меня горело, как при лихорадке. Кажется, подруга залепила мне пощёчину.

— Аника! — снова оглушила своим криком. — Вставай! Немедленно!!!

— Ч..что… случилось?..

— Мы проспали!!!

——————————————————

Дорогие читатели!

Обязательно приходите в мой авторский ТГ-канал!

Ссылку на него вы сможете найти во вкладке «ОБО МНЕ»:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 45.

Надо рассказывать в подробностях, как я неслась на работу? Да на такой скорости можно было бы сшибить бетонный столб и не заметить!

Ох, Маринка-Маринка… Ну, как же она так меня подставила-то?.. Уже в который раз!!!

Убить её было бы слишком гуманным наказанием. Хотя, конечно, подруга чуть ли не на коленях умоляла её простить и сделала это не специально, так просто получилось, что она заснула вместе со мной. Проснулась по будильнику, решила, что ещё можно поспать пару минуточек, и… вырубилась на час.

Да и я тоже хороша: свой мобильник так и не зарядила. Он до сих пор валялся в рюкзаке уже разряженный в ноль. Вместо рыданий и разборок с подругой нужно было подумать о собственных делах и ответственности, а я… А я в очередной раз поддалась эмоциям, забыла обо всём, бросила на самотёк, и вот результат — лечу, как долбанутая, по московской подземке, сметая всё на своём пути.

Не знаю, сколько раз мне послали в спину вовсе не пожелания удачи. «Эй, ты, охренела?!» — это ещё самое доброе, что прилетало после того, как я расталкивала в спешке ни в чём неповинных людей, надеясь всё-таки успеть попасть в «Аист» до часа X.

Ну, почему?.. Ну, почему всё и сразу навалилось на меня?! За что, Господи?! За что?!

Если ещё и эту несчастную работу потеряю, то… не знаю, не знаю, что мне тогда уже делать. Броситься под трамвай?.. Похоже, только это мне и осталось.

Одна станция, вторая, третья, пересадка, ещё один поезд… Каждые две минуты искала взглядом часы. Дошло до того, что я внаглую заглянула в мобильник какого-то парня, стоявшего рядом и скроллившего короткие видео в соцсети. Контент у него, конечно, был просто отпадный — сплошные голые девицы, кривляющиеся перед камерой. Заметив мой взгляд, парень поскорее убрал экран подальше от моих глаз и зыркнул недовольно. А мне так стыдно стало.

Докатилась, блин, Аника… Умница. Как там говорила моя классная руководительница? Надежда школы? Светлое будущее нового поколения? Ну-ну.

«Светлое будущее» в данный момент воняло потом, сексом и страхом за то, что его уволят к чёртовой матери с уважаемой должности посудомойки. Ведь именно это мне обещал Белов, если я ещё хоть раз опоздаю. И, кажется, этот раз уже наступил…

Когда выбегала из подземки, успела заметить время на большом цифровом билборде. То, что там к тому же обещали сегодня ясную погоду, не волновало меня нисколько. А вот то, что до начала моей смены в «Аисте» осталось ДВЕ, БЛИН, МИНУТЫ! Ускорило мои движения до сверхзвуковых скоростей.

Оставалась ещё крохотная надежда, что Белов сам придёт позже. Иногда, крайне редко, он позволял себе подобное и всегда делал вид, что задержался по каким-то «неотложным делам». Может, дела у него и правда были, но скорее всего, Тимофей, как и все простые смертные люди, банально просыпал. Может, проспит и сегодня?..

Влетев на задний двор ресторана, я уже знала ответ на этот вопрос — «Логан» Белова был припаркован на его обычном месте. А это автоматически означало, что мне конец…

— Аника!..

Я уже схватилась за дверную ручку, чтобы открыть портал в Ад, но тут услышала, что меня кто-то зовёт.

— Аника! — Лёша тотчас подлетел ко мне, попутно швыряя сигарету мимо урны. — Чёрт возьми, ты опоздала…

— Лёш, извини, мне очень надо бежать…

— Стой! Стой! Стой! — су-шеф преградил дорогу и не дал мне войти. — Ты с ума сошла?! Белов тебя с потрохами сожрёт!

— Слушай, дело уже сделано, что мне теперь?! Провалиться сквозь землю?!

— Тихо! — Алексей мигом закрыл мне рот, останавливая мой ор. — Не кричи так… — он воровато оглянулся по сторонам. — Никого вроде нет…

— Лёша… — невнятно прошамкала я, поскольку Алексей продолжал сжимать моё лицо. — Что ты делаешь?..

— Помолчи…

Глаза у него бегали, а жилка на виске нервно пульсировала.

— Идём со мной, — вдруг решил Алексей и потащил меня в противоположную сторону от входа в ресторан.

— Ты чего?! — заныла я. — У меня ведь ещё был шанс… Я же на минуточку только опоздала…

Но су-шеф и не думал меня слушать. Упорно тянул к другой двери, за которой находился склад с посудой и продуктами. Иногда мне приходилось сюда заглядывать, когда в ресторане не хватало приборов, тарелок или чего-то ещё.

Втолкнув меня в тесное помещение, Лёша тут же принялся давать указания:

— Значит, так. Сейчас возьмёшь вон те салатные тарелки и принесёшь мне их в кухню. Ровно через три минуты, после того как я уйду. Всё поняла?

— Лёш, у вас же этих тарелок там целая тьма. Да и какие салаты на завтрак? У нас гостей-то будет…

— Делай, как я говорю! — рассердился Лёша, но потом добавил уже спокойнее: — Просто доверься мне. Ладно? Всё будет хорошо. Обещаю.

Он так пронзительно поглядел мне в глаза, что я передумала возражать дальше. Алексей излучал непоколебимую уверенность. И в прошлый раз он помог мне избежать гнева управляющего. Что, если и сейчас у Лёши получится?

Даже не понимая, каким образом салатные тарелки уберегут меня от увольнения, я послушно схватила всю стопку и кивнула су-шефу.

— Отлично, — одобрил он. — Три минуты, Аника. Считай и только после этого иди в ресторан. Ну, с богом.

И он тут же исчез за дверью склада.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 46.

Я стала судорожно считать про себя. Не знаю, правильный ли выбрала темп, да и, кажется, пару раз сбилась со счёта. Но, наконец, досчитав до девяноста, выбралась наружу. Колени тряслись, ладони потели. Если до этого я ещё немного рассчитывала на поблажку за незначительное опоздание, то в данный момент, по понятиям Белова, я уже не просто опоздала, а устроила настоящую катастрофу для всей России.

С трудом справилась с открытием второй двери. Тарелки были откровенно тяжёлыми, а тело моё уже достаточно настрадалось за прошедшие сутки. Ступила в коридор и пошла дальше, мысленно крестясь и читая молитву.

Позади неожиданно грохнуло, что я чуть не выронила всю стопку разом. Но это просто захлопнулся выход на улицу, а вот дальше раздался звук, которого я как раз боялась больше всего — голос Белова. Точнее — его ор:

— Уволю! Уволю к чёртовой матери!!!

Внутри всё похолодело. Я продолжала идти только потому, что дала себе такую установку — не останавливаться, сделать, как просил Алексей.

— Чтоб тебя!..

Тирада из самых грязных ругательств последовала незамедлительно. Тимофей не стеснялся в выражениях и прямо-таки излил весь свой словарный запас брани, какой только знал.

Зайдя в кухню, я тотчас столкнулась с ним. И, конечно, испугалась. Однако на меня Белов не обратил никакого внимания, продолжая материться с ещё большим жаром.

Я бросила взгляд на пол, когда под ногой у меня что-то странно хрустнуло. И тогда ужас заполонил буквально каждую клеточку моего тела: весь кафель был усыпан мелкими осколками белого цвета. Тарелки… Это были салатные тарелки, которые всегда стояли на одном и том же месте у самого края кухонной раздачи.

— Да я уже сто раз предупреждал, что нам нужно больше места, — каким-то чудом смог вклиниться в ор управляющего наш шеф-повар.

Тимур оставался совершенно невозмутим, хотя все вокруг были предельно напряжены. За спиной шеф-повара стоял Алексей и растеряно чесал лоб. Остальные работники ресторана собрались поглазеть на представление. Даже несмотря на дикий страх, любопытство брало своё.

— Кто это сделал?! — не унимался Белов. — Кто, блядь, это сделал?!

Трое су-шефов, в том числе и Алексей, вытянулись по струнке и нервно сглотнули. Вид у них был такой, что вот-вот разрыдаются. И я бы не удивилось, случись так на самом деле — Тимофей кого угодно доведёт.

— Слушай, нам работать надо, а не искать виноватого, — миролюбиво сказал Тимур. — О, как раз Аника другие тарелки принесла.

Он глянул на меня, а по спине моей одновременно пробежал холодок. Потому что управляющий тоже заметил моё присутствие.

— Чего стоишь?! — рявкнул он. — Неси давай. Только на край не ставь!

— Угу, — почти беззвучно отозвалась я и проследовала мимо Белова, всё ещё не веря, что избежала неминуемой казни.

— У всех из зарплаты вычту! — меж тем снова переключился на поварскую гвардию Тимофей. — У каждого по половине срежу, если кто-то сам не признается!

Тимур скрестил руки на мощной груди, защищая своих помощников.

— Это уже мне решать, Тимофей, — заявил он. — Су-шефы находятся в моём подчинении. Ты ими не командуешь.

— Да как ты смеешь?! Я напишу жалобу директору!

— Пиши-пиши. А пока мои люди будут заниматься работой, как им и положено.

— Я это так не оставлю! Я буду смотреть по камере!

— По этой? — шеф-повар кивнул на глазок аппарата, установленного в углу кухни. — Так она уже полгода не работает. И, между прочим, позаботиться о её исправности должен был ты, Тимофей.

Закончив говорить, он просто отвернулся от управляющего и ушёл на свой пост. Уборщица тут же спохватилась и стала прибираться. Официанты немедленно скрылись подальше, а су-шефы разбрелись по своим цехам.

Лишь напоследок я поймала взгляд Алексея, который незаметно подмигнул мне, а затем быстро уткнулся в разделочную доску на столе.

— А ты что застыла? — зашипел на меня Белов, прервав мой ступор. — А ну, марш работать! Посуда сама себя не помоет!

Не поверите, но в тот момент я готова была зацеловать его на радостях. И Алексея, конечно, тоже. Но ни того, ни другого я делать не стала, а просто возвратилась к своим обязанностям, которые у меня не отобрали только благодаря настоящему чуду.

——————————————————

Дорогие читатели!

Если вы ещё не подписались на мою страничку, пожалуйста, сделайте это прямо сейчас!

С любовью, Анна.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 47.

— Видела бы ты рожу Белова, когда диктор приехал! — от души хохотал Алексей, шагая вместе со мной по залитому солнцем парку.

Синоптики на сей раз не соврали, и в Москве установилась приятная весенняя погода. Ещё было слишком прохладно, чтобы снимать куртку. Да и ветер порой задувал сильный. Поэтому сегодня я наконец надела свой красный вязаный шарфик — в нём было чуточку проще абстрагироваться от мрачных мыслей, которые всё ещё одолевали меня.

Присутствие Лёши и его хохмы тоже повышали настроение. Впервые за долгое время я беззаботно смеялась, слушая, как он парадирует говор нашего управляющего. Ещё смешнее стало, когда су-шеф скуксил лицо, изображая испуганного Белова.

— Виктор Петрович! Виктор Петрович! Это просто маленькое недоразумение! — на разные голоса вещал Алексей. — Я… я… немного недоглядел… Тимофей, я уже сомневаюсь, в том ли месте у вас глаза, раз вы не видите, что на кухне мало пространства для работы! И после этого вы хотите расширять ресторан?! Им на головах друг у друга готовить?!

От смеха у меня даже живот заболел. А Алексей, кажется, был просто в ударе. Впрочем, любой работник «Аиста» на моём месте готов был бы слушать о том, как раскатали в пух и прах нашего управляющего. Тимофей давно заслуживал хорошей взбучки. Уверена, эта сцена надолго останется в памяти всех сотрудников.

— Жалко, ты не видела этого, Аника, — с довольной миной продолжал су-шеф. — Белов потом ходил, как примороженный. Наверняка до сих пор не отошёл до конца.

— Да уж, — немного отсмеявшись, согласилась я. — Впервые жалею, что смена посудомойки заканчивается на час раньше закрытия. Ни за что бы не пропустила такое зрелище. Но как же ты всё-таки это учинил? Неужели другие парни ничего не видели?

— Видели, конечно, — гордо заявил Алексей. — И Тимур тоже всё видел. Не знаю, догадались они или нет, что это неслучайность. Но у нас не принято сдавать друг друга.

— А если бы Белов всё-таки оштрафовал вас? Неужели бы все спокойно расстались со своими деньгами?

Алексей внезапно остановился и посмотрел мне в глаза.

— Разумеется, нет, Аника. Я бы не позволил парням расплачиваться за мою выходку. Отдал бы всё им до гроша. Просто я знал, что Белов в любом случае не навредит поварам так, как ему больше всего нравится.

— Но ведь это была и не твоя вина… — смутилась я. — Ты ведь подставился из-за меня…

Опустив взгляд, я уставилась себе под ноги. Стало совестно, что по моей глупости мог пострадать хороший парень. Да, всё закончилось благополучно. Для всех. А меня Алексей прямо-таки вытащил из пасти акулы. Но никто такого исхода не гарантировал. Да и потом, где гарант, что Белов не станет мстить?..

— И я сделаю это снова, если придётся, — будто бы отвечая на мой незаданный вопрос, сказал Лёша.

Я посмотрела в его решительное лицо. Совсем молодое, даже юное, но в таких случаях возраст не играл никакой роли. Алексей говорил серьёзно, слишком серьёзно.

— Хочу, чтобы ты знала, Аника, — произнёс он, беря меня за руку, — для меня самое главное, чтобы с тобой всё было хорошо.

— Но… почему?.. — растеряно пробормотала я, уже совсем прекратив улыбаться.

— А ты разве сама не догадываешься? — Лёша чуть склонил голову вбок. — Ты мне нравишься. Очень нравишься.

— Мы ведь едва общались. Ты меня совсем не знаешь…

— А что я должен знать о тебе? Да и вообще, в таких делах не бывает никаких особых норм…

Тут он был прав. Стократно прав. Я ничего не знала о Станиславе Адлере, но умудрилась запасть на него совершенно всерьёз. И, конечно, это было моей ошибкой.

Хотя, знай я заранее, что у него есть семья, помогло ли бы это не влюбиться в него? Вряд ли. Но в этом случае я хотя бы не стала с ним спать, не позволила бы себе оказаться в одной постели с чужим мужчиной, не доверилась бы ему, не раскрыла душу, не строила бы воздушных замков…

Теперь уже поздно было сожалеть об этом. Но и не сожалеть я не могла.

— Мне важно то, что я вижу в тебе, — тем временем продолжал Лёша. — Вижу, что ты добрая, хорошая, чистая девушка…

Я резко отвернулась.

Чистая… Да какая же я «чистая» теперь?

Нет, я вовсе не считала, что у девушки за всю жизнь должен быть всего один мужчина — её муж, а первый секс с ним непременно должен произойти только после свадьбы. Настолько ханжой я не была. Но и не разделяла современных тенденций, когда девчонки спали со всеми подряд. А ведь именно так я поступила. С Золотницким у нас не было как такового секса, но было то, что не каждая влюблённая парочка себе позволяет. Про Станислава Адлера вовсе молчу. Я уже перешла все границы дозволенного, и ни о какой «чистоте» речи больше идти не могло.

— Что с тобой? — недоумевал Алексей. — Я что-то не то сказал?

— Нет-нет, дело не в тебе…

— Вот только не надо сейчас, пожалуйста, сыпать банальностями. Мол, дело не в тебе, дело во мне, давай останемся просто друзьями… — тон его голоса немного поменялся.

Лёша вроде бы говорил снова в шутку, но я чувствовала раздражение в его словах.

— Ничего такого я не говорила… — осторожно заметила, понимая, что от игривого настроения не осталось и следа. — Но мне правда приятно, что у меня есть такой... друг, как ты…

— Друг, — су-шеф выплюнул это слово с неприязнью. Отвернулся и медленно зашагал дальше.

— Теперь я что-то не то сказала?

— Нормально всё.

— Лёш…

— Ладно, проехали.

— Ну, подожди, — на сей раз я остановила его. — Что не так со словом «друг»?

— Дело не в самом слове, — Алексей сдержанно улыбнулся. — Слово-то хорошее. Просто зачастую это слово означает для мужчины приговор.

— О чём ты?

Он долго разглядывал моё лицо, а затем ответил:

— О том, что я бы хотел быть тебе намного больше, чем просто другом.

— Знаешь, — сказала я, подумав, — для меня друг — это самая огромная ценность, которая может быть в жизни. У некоторых любовники меняются постоянно. Но если у человека есть друг, значит, это навсегда. Ну, хотя бы надолго. Друг — это тот, кому можно доверять всецело, не боясь предательства. И мне кажется, что только из друга может получиться по-настоящему любимый человек. На всю жизнь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Некоторое время Алексей молчал. Я боялась его обидеть, тем более, после всего, что он для меня сделал. Но в то же время не хотела ему врать. Я сказала ровно то, что думала. Умолчала разве что о том, что сердце моё уже занято другим мужчиной. Но ведь это пройдёт, правда же?.. Особенно, если ничего не станет напоминать о существовании Станислава Адлера.

— Я никогда тебя не предам, — тихо сказал Лёша.

Он дотронулся до моего лица и медленно потянулся губами к моим губам. Я понимала, что должно произойти дальше. И понимала, что это будет значить для Алексея. И, конечно, понимала, что между нашими симпатиями друг к другу существует серьёзная разница.

Но всё же не собиралась отстраняться. Это было бы грубо и неблагодарно. Просто не стала тянуться навстречу. Решила отдать всю инициативу Лёше.

— Аника! — внезапно прервал трогательный момент чей-то окрик.

Я моментально вывернулась и уставилась на звук знакомого мужского голоса.

— Аника, какая встреча!

Глава 48.

— Это ещё кто?.. — ошалело выпалил Лёша.

Если бы я была в чуть меньшем шоке, возможно, различила бы раздражительные нотки в его тоне. Но мне резко стало не до чужих эмоций, потому что мои собственные чувства мгновенно смешались между собой.

— Я на минуточку отойду… Постой пока тут, — быстро попросила Лёшу и сразу поспешила туда, откуда меня звали.

Мне совершенно не хотелось, чтобы мой друг и спаситель услышал хоть что-то провокационное насчёт меня. А такое вполне могло случиться в данном случае. Но и проигнорировать зов я не могла.

Оставив Алексея позади, я подошла к знакомым лицам, которыми оказались Артур и Соня.

— Привет, — улыбнулась приветливо, хоть и немного натянуто. — Рада вас видеть.

— А мы-то как рады! — подпрыгнул Артур и тотчас полез целоваться.

Соня повела себя более сдержанно, но также поприветствовала тепло. Они вместе заобнимали и зацеловали меня, будто бы мы не виделись лет сто, а до этого прошли вместе огонь, воду и медные трубы. Впрочем, те три моих смены в «Империале» именно так и ощущались для меня.

— Ох, детка! Я уже по тебе скучаю! — заныл Артур и скуксил плаксивую мордашку.

Соня ласково улыбнулась:

— Мне тоже жаль, что ты больше не придёшь в клуб.

— Да-да, — подтвердил Артур. — Даже Кира к тебе прикипела и спрашивала меня, будешь ты сегодня на рецепции дежурить, или кто-то другой. И жутко расстроилась, когда я сказал, что в графике снова Маринка.

— Хорошего понемногу, — я попыталась свести всё в шутку, хотя назвать «хорошим» моё пребывание в «Империале» не могла.

Конечно, и плохим оно тоже не было. Произошло столько событий за эти три ночи, что на целую книгу хватит. Случались и слёзы, и улыбки, и бесчисленная гамма самых разных эмоций, что в одно слово точно не уместишь. Сейчас я была скорее рада увидеть своих новых-старых знакомых, с которыми меня больше ничего не связывало. Но в то же время опасалась, как бы они не сболтнули лишнего. И, как выяснилось, не зря опасалась.

— А что у вас там случилось в воскресенье? — с горящими глазами поинтересовался Артур. — Я слышал, тебя снова прибрал к рукам Золотницкий?

— О, это… Совсем ничего особенного… — сконфузилась я и аккуратно глянула на Алексея — он всё ещё стоял далеко и нашего разговора слышать не мог. — Просто хозяева опять решали свои великие хозяйские дела… А я снова под руку подвернулась…

— Так чем переговоры-то закончились? — спросила Соня.

Парочка уставилась на меня выжидательно. И тут до меня дошло: они не знают. Станислав не рассказывал о том фиаско, что случилось в приватной комнате в моём присутствии. Что ж, это можно было объяснить тем, что говорить о своих поражениях ему не хотелось. Но как насчёт его «побед»?..

— Честно говоря, не очень поняла, — я решила соврать и скосить под дурочку. В конце концов, это больше не моё дело. Да и не было оно никогда моим. — Знаете, все эти сложные переговоры взрослых деловых мужиков — не для моего скудного интеллекта.

— Ох, Аника! — возмутился Артур. — Почему ты себя постоянно так принижаешь? Люди со скудным интеллектом не изъясняются на трёх языках!

— Ты знаешь три языка?! — тотчас подхватила Соня удивлённо.

— Нет, я…

— Знает-знает! — перебил Артур. — Аника говорит на английском и немецком.

— Ну, ты даёшь… — Соня покачала кудрявой головой.

— Артур, ну, брось ты, — постаралась я немного умерить его пыл. — Мне, конечно, очень приятно. Спасибо. Но… На самом деле мои познания намного скромнее, чем кажется. Иначе бы…

Иначе бы я не работала посудомойкой в захолустном ресторане. Но снова напоминать себе об этом не хотелось. Да и перед друзьями стало неудобно.

— Иначе бы я уже жила в роскошной квартире в Москва-сити и каталась бы на «Мерседесе» с личным водителем. Знаешь, как говорят: «Если ты такой умный, то покажи мне свои деньги».

— Так говорят дураки, — ответила Соня. — Деньги — не показатель ума, — она приобняла меня за плечи. — Многим в жизни просто не везёт. Или везёт не сразу. А ты сообразительная девочка — это видно.

— Спасибо за добрые слова, — я окончательно застеснялась и покраснела.

— Да я того же мнения, — ввернул Артур. — Не зря же Золотницкий на тебя глаз положил. Да и Станислав к тебе явно неровно дышит…

Инстинктивно я сделала полшага назад и снова оглянулась на Алексея.

— Опять ты всё преувеличиваешь, — пробормотала скомкано и уже собралась попрощаться.

Но Артура просто так заткнуть не получилось:

— Ничего я не преувеличиваю, Аника. Утром в понедельник я к нему забегал попрощаться. Он как тигр метался по клетке, места себе не находил. И что-то мне подсказывает, что ты в этом сыграла свою роль.

Значит, о нашем времяпрепровождении Адлер ничего не сказал Артуру. Ну, хоть один плюсик ему в карму. По крайней мере, мне теперь не приходилось краснеть ещё из-за более интимных допросов Артура. А он бы наверняка не постеснялся спросить, как у нас там всё происходило.

— Вот тут ты точно ошибаешься, — сказала я почти полностью уверенная в своих словах. — Я к настроению Станислава не имею никакого отношения. Скорее всего, у них с Золотницким что-то не заладилось.

Артур недоверчиво приподнял бровь и поджал губы.

— Ну-ну, — только и ответил он многозначительно.

— Аника, ты скоро? — внезапно раздалось рядом, и я увидела подошедшего Алексея. — Долго тебя ещё ждать?

——————————————————

Дорогие читатели!

На моём авторском ТГ-канале вы сможете увидеть визуализации героев и больше узнать о моём творчестве!

Ссылку на канал вы сможете найти во вкладке «ОБО МНЕ»:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 49.

Су-шеф появился так стремительно, что я терялась в догадках, на каком моменте разговора он очутился поблизости и что мог услышать. При этом лицо у него было совсем неприветливым. Он сверлил глазами обоих моих знакомых, хотя вроде бы обращался ко мне, и был так напряжён, будто вот-вот готов на кого-нибудь кинуться.

Ребята, видимо, тоже это почувствовали.

— Привет. Я — Соня, — первой заговорила подруга Артура. — Рада знакомству.

— Взаимно, — выплюнул Алекс. Я заметила, как напряглись желваки на его скулах, а сообщить своё имя он так и не удосужился. — Мы с Аникой немного торопимся.

— Ах, да, простите… — поджала губы Соня. — Что ж, не будем вас более задерживать. Хорошего дня.

— Пока, милая, — проблеял на прощание Артур и помахал мне ручкой с безопасного расстояния.

Я всё-таки обняла друзей на прощание, хотя в этот раз объятия получились короткими и неловкими. После чего парочка скорейшим образом удалилась.

Я смотрела им вслед. Одновременно умилялась тому, какие они добрые и славные люди, и немного печалясь, что даже теперь у нас не получилось толком попрощаться. А встретимся отныне вряд ли. Москва пусть и не бесконечная, и встретиться здесь с кем-то случайно теоретически можно, как случилось только что, но шанс всё-таки невелик. Очень вероятно, я больше не увижу ни Артура, ни Соню, ни кого бы то ни было ещё из «Империала»…

— Идём, — резко потянул меня за локоть Алексей.

Я очнулась и уставилась на него:

— Ты чего такой злой?

— Я злой? — совсем недобро переспросил он. — Это ты, между прочим, кинула меня одного и ускакала к этим…

— Это мои друзья, — попрекнула я, еле поспевая за его торопливым шагом. — А ты мог бы быть с ними повежливее.

— Интересные у тебя друзья. Они случайно не из цирка сбежали? — усмехнулся су-шеф.

— Лёша! — вспыхнула я и остановилась. — Да что с тобой?

— Ничего, — он пожал плечами, как будто бы не понял моего возмущения. — Мы же собирались в кино, помнишь?

— Помню. Но до сеанса ещё час. Мы хотели просто погулять…

— Да, Аника, — строго сказал Лёша. — Вот именно, что погулять. Вместе. Ты и я. Твои друзья в эти планы не входили.

— Ну, извини. Это вышло случайно, — я действительно ощутила свою вину, но попыталась как-то оправдаться: — Но мы же всего минут пять разговаривали…

— Это если бы я не прервал вас. А так бы вы болтали до скончания времён, — Алексей снова двинулся по направлению к кинотеатру.

Я пристроилась рядом, безуспешно пытаясь заглянуть ему в лицо.

— Ну, правда, извини…

— Проехали.

— Лёш, я не хотела тебя обидеть. Но не могла же я пройти мимо ребят и сделать вид, что не вижу их.

— А может, так и следовало поступить?

— Нет, конечно, — возразила я. — Это, как минимум, невежливо. И даже не по-человечески. Эти люди ничего плохого мне не сделали. Наоборот — сделали немало хорошего…

— Больше, чем я?

— Лёш, — я похлопала глазами, удивляясь, что он до сих пор сердится. — Ну, зачем сравнивать? Тебе я тоже очень и очень благодарна за всё. Ты большой молодец. И мне очень приятно находится рядом с тобой.

— Угу, — буркнул су-шеф. — Наверное, поэтому ты не торопилась поскорее закончить общение с этими… клоунами.

— Что? — мне снова пришлось остановиться, ноги будто бы сами приросли к асфальту в один миг.

— А что? — обернулся Алекс. — Ты, вообще, видела, как они выглядят?

— Какая разница, как они выглядят?

— Ну, если для тебя никакой разницы нет, то мне очень жаль, Аника. Потому что для меня разница есть.

— И какая же?

— Огромная! — он повысил голос, и меня аж передёрнуло.

— Лёш… — я просто растеряла все слова. — Ещё раз повторяю: это мои друзья. И мне без разницы, как они одеваются. Пусть хоть с ведром на голове ходят.

— Они ещё небось какие-нибудь извращенцы…

— Это не твоё дело. И не моё.

— Да пусть делают, что хотят. Но нормальные люди не общаются с такими вот…

— Значит, я — ненормальная. Так, по-твоему?

— Аника, я не то хотел сказать, — Алексей попытался дотронуться до моего плеча, но я отшатнулась. — Извини, что был резок.

— Ты должен извиняться не передо мной, а перед этими людьми, которые вели себя с тобой приветливо, а ты ни за что их тут грязью облил.

— Да с чего мне перед ними извиняться?! — взорвался Алекс. Я впервые видела его в таком гневе и едва узнавала того милого парня, который защищал меня, помогал, был добрым и отзывчивым. Теперь он орал как резанный. — Не собираюсь я извиняться перед какими-то идиотами, которым место в дурке! Они ещё небось ходят во всякие клубешники для фриков и по-всякому извращаются!

— Это отвратительно… — выронила я в ужасе.

— Согласен, — плюнул су-шеф. — Это отвратительно. Женщина должна выглядеть как женщина, а мужчина — как мужчина. А не вот это не пойми что…

— Нет, Лёш. Это ты сейчас отвратителен. Твои слова отвратительны.

— Что?.. — он недоумённо посмотрел на меня. — Ты что, защищаешь этих фриков?

— Прекрати! — я тоже не выдержала и прикрикнула на него. — Как ты можешь судить людей по внешности?!

— Могу! Потому что только шизики выглядят, хрен пойми как! Чего от таких можно ожидать? Пусть идут своей дорогой!

— Ну, и прекрасно, — я сделала шаг назад. — Значит, я тоже пойду.

— Аника, ты куда? — выдохнул Алексей, когда я резко развернулась и зашагала прочь.

— Не буду марать твою жизнь своим присутствием, — бросила, не поворачиваясь.

— Да чего ты?.. — он всё-таки догнал меня, но я не сбавила шага. — Давай не будем ссориться из-за каких-то придурков. Ты ведь не такая… Ты ведь нормальная…

Зря он это сказал. Может, я бы и передумала, но такой заявочки уже не стерпела.

— А что, если такая, Лёша? — я уставилась ему прямо в глаза. — Что, если я — тоже извращенка?

Алексей натянуто рассмеялся:

— Аника, не выдумывай. Ты приличная девочка — я же знаю.

— Ничего не знаешь, Лёша. И нам с тобой явно не по пути.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я снова двинулась прочь и останавливаться больше не намеревалась.

— Аника, постой!.. — крикнул мне в спину Алексей. Но, когда я не ответила, снова закричал: — Ну, и проваливай к своим извращенцам! Не очень-то и хотелось!..

Может, он ещё что-то пожелал мне напоследок, но я уже не слушала. Увы, на этом моё первое, и, скорее всего, последнее, московское свидание завершилось полнейшим фиаско.

Глава 50.

Заслышав хлопок входной двери в квартиру, я быстро-быстро позакрывала все вкладки браузера и тихо помолилась, чтобы Маринка не стала проверять историю посещений. Иначе бы стопроцентно что-нибудь заподозрила. Ведь занималась я в её отсутствие самым непростительным занятием для девушки в моём положении — искала информацию о Станиславе Адлере.

Скажете, я дура больная, которая решила помучить себя, чтобы страдалось подольше? Что ж, вы правы. Даже отнекиваться не буду. Почти всю ночь я так просидела, тупо уставившись в экран, ища что-нибудь о жизни хозяина «Империала».

Только вот поиски мои ничем особым не увенчались. Нашла его в некоторых соцсетях. Но ничего ни о его жене, ни о его ребёнке там не рассказывалось. Может, Адлер не был официально женат? Или же просто не афишировал свою личную жизнь? В конце концов, с его-то деятельностью лишнее внимание ни к чему. На фото он всегда был либо один, либо в компании Оскара Золотницкого. Изредка попадались какие-нибудь барышни, но всегда разные, так что постоянную подружку он вряд ли имел. Ну, или так же скрывал.

Но даже с тем учётом, что ничего я не добилась своим интернет-расследованием, закрывать его страницы не торопилась. Всё смотрела и смотрела в его бессовестно красивое лицо, в его запредельно голубые глаза… Смотрела и не верила, что могла провести с таким мужчиной хотя бы одну ночь…

Это не отменяло того, что он полный козёл, и что нет ему прощения. Но как было оторвать взгляд от его фото, на каждом из которых Стас выглядел, как бог?..

«Захочешь обратно — тебе придётся меня сильно попросить», — прорычал в голове его злобный голос, и я тотчас бросила уже опустевшему экрану:

— Мудак…

— Кто? — на пороге комнаты появилась Маринка, только что пришедшая со смены.

Я резко хлопнула крышкой ноута.

— Да сериал один смотрела… — дебильно улыбнулась я.

— Всё ночь? — подруга оглядела стол, на котором стояли две немытые чашки из-под кофе, которым я заправлялась, покуда лазала в сети.

— Ага. Ты ж знаешь, как иногда затягивает. Эти сериалы специально придумали, чтобы люди убивали время.

— Ну, хоть интересный? — Маринка плюхнулась рядом со мной на диван и пристроилась на моём плече.

— Да так… На один раз.

— Понятно… — она широко зевнула и потёрлась виском о мою кофту. — А в «Империале» сегодня был полный глушняк. Никакой вечеринки, никаких приколов. Всё тихо-спокойно…

— Повезло, — пробубнила я.

— Да ну, скукотища. Никто не подрался, никто не переругался. Ночь со среды на четверг всегда такая. А вот дальше уже веселье начинается.

— Вот и повеселишься.

— Угу, — сонно заключила Маринка, перебирая пальцы на моей руке. — Сёма и Ромка опять хотят как-нибудь на все выходные выбраться также загород…

— Нет, дорогая, — тут же осекла я. — На меня можешь не рассчитывать.

— Да я уж и так это поняла. Но если вдруг…

— Нет, — снова оборвала её, ещё более агрессивно.

— Ладно, — она выпрямилась и насколько могла внимательно изучила моё лицо. — А вместо сериалов могла бы хоть денег немного заработать…

— Марина! — я подскочила с места и отошла от неё к окну.

Подруга поглядела вслед, растерянная и, кажется, обидевшаяся.

— Солнце, ты так реагируешь, как будто тебя там на британский флаг порвали. Я, конечно, слышала, что ты попала к Золотницкому, причём дважды…

— Давай закроем тему.

Маринка помолчала. Потом подошла ко мне и обняла за плечи.

— Случилось что-то плохое?

Да, блин, Марина. Случилось. Случилось такое, из-за чего я занимаюсь всякой фигнёй по ночам вместо того, чтобы спать ангельским сном. Такое, что я теперь не понимаю, как мне жить, пока меня окончательно не отпустит. Такое, что я каждую секунду своей жизни испытываю какую-то грёбанную наркоманскую ломку и только медленно убиваю себя, снова и снова вспоминая Станислава Адлера, его голос, его руки, его плоть во мне… Вот, что случилось.

А ещё то, что этот человек меня буквально растоптал. Сделал из меня грёбанную игрушку для своих утех. И я только заставляю себя его ненавидеть, хотя на самом деле люблю бесконечно.

Всё. Больше ничего не случилось. Так, фигня…

— Ничего особенного, — подвела я итог собственным мыслям. — И ничего такого, о чём бы мне хотелось поговорить.

— Ну, как знаешь, — вздохнула Маринка. — Ты просто помни, что у тебя всегда есть я. И я готова в любой момент тебе помочь…

— Ага. Как с будильником.

Она снова вздохнула:

— Неужели до сих пор дуешься? Я сама уже себя поедом съела…

— Да нет, — быстро оправдалась я, видя, как подруга действительно огорчилась. — Просто шучу. К слову пришлось.

— Ну, тогда хоть расскажи, как у тебя свидание прошло с тем твоим суперменом, — улыбнулась Маринка.

А вот мне улыбнуться в ответ было тяжко:

— Если честно, не очень.

— Как это?

— Ну, так… — я рассеяно пожала плечами. — Свидание закончилось раньше срока.

— О, Господи! — тут же вскипела Маринка. — Этот мудак тебя кинул?! Да я ему!..

— Марин, — всё-таки выдавила из себя улыбку, — я сама ушла. И ничего страшного на самом деле не случилось. Просто вдруг выяснилось, что мы с Лёшей… Ну… Немного по-разному смотрим на мир. А так он — хороший парень. Но ему нужна другая девушка, не я.

— Такую, как ты, он просто не заслужил! — подруга крепко обняла меня и поцеловала в щёку. — Да и зачем тебе какой-то дурацкий поварёнок? Да ещё и молокосос. Тебе нормальный взрослый мужик нужен, с бабками, с квартирой…

— Квартира мне бы самой не помешала… — с горечью заметила я.

Марина, конечно, напряглась:

— Солнце, ну, блин, так получилось… Мы… не то, что прям сейчас… Может, только на следующей неделе съедемся…

— На следующей? — глаза мои чуть не выскочили из орбит.

Я уставилась на подругу с глупой надеждой, что она просто шутит. Но какие уж тут шутки? Маринка была совершенно серьёзна.

— Аника, мы же не станем тебя выгонять на улицу, — затараторила она. — Мы ж не звери какие-то. Ты можешь оставаться, сколько хочешь. Вот и диван у нас есть…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ага. Который вы, кажется, доломали.

— Починим. Или… Не знаю. Надувной матрас можно купить.

— Супер, — я перевела опустевший взгляд в окно.

— Ну, пойми же ты… — продолжала уговаривать Маринка. — Ромка снимает отдельную комнату. Сима живёт у чёрта на рогах. Я не хочу переться в такую даль. Мне же на работу как-то ездить надо. Мы просто хотим быть чаще друг с другом. Но я не хочу тебя подставлять…

И что мне теперь было делать?.. Ночевать на полу, пока в соседней комнате трое горячих любовников наслаждаются друг другом? Искать спешно новое жильё? Где? Как? На какие шиши?

Почти всё, заработанное в «Империале», я тут же отправила маме и тёте. Оставила себе только самый минимум, а им как раз понадобились средства на очередные лекарства. Да и не хотела я надолго задерживать у себя деньги, выданные мне Адлером. Они жгли мне руки, напоминая о том, чем на самом деле я их заработала.

Голова уже просто пухла, особенно с учётом очередной бессонной ночи. Сейчас нужно было быть сильной, вдвойне сильной. А я не могла. Нужно было искать решение, предпринимать что-то — браться за поиск новой работы или хотя бы подработки, смотреть, какие есть варианты по комнатам, квартирам. Что-то бы обязательно нашлось. Наверное. А я не могла…

Смотрела невидящими глазами в окно, слушала Маринкины причитания, но совершенно ничего не слышала и ни о чём не думала, кроме как о бездонных голубых глазах — таких ненавистных и таких любимых…

——————————————————

Дорогие читатели!

Я очень жду новых подписчиков! Я стараюсь и работаю каждый день для вас!

ПОДПИШИТЕСЬ ПРЯМО СЕЙЧАС!

И спасибо всем, кто уже сделал это.

Глава 51.

Новая смена в «Аисте» не предвещала ничего удивительного. После того скандала с разбитыми тарелками, который вылился для Белова в личный выговор от директора, наш управляющий заметно присмирел. Нет, он не стал нежным и ласковым, но тявкать стать значительно меньше.

А вот мои отношения с Алексеем пока так и не вернулись к прежнему уровню милоты. Формально мы продолжали здороваться, вчера я даже сделала попытку разговорить его во время перекура. Но безрезультатно. Су-шеф почти проигнорировал мои старания. Я не теряла надежду, что однажды он немного отойдёт и перестанет дуться. Конечно, ни о каких свиданиях с ним речи уже не шло. Если Лёша так агрессивно отреагировал на совершенно незнакомых людей, чья жизнь никак его не касается, то что бы он учинил мне, если бы вдруг ему каким-то образом стало известно, где я подрабатывала три ночи и как именно подрабатывала.

Вряд ли бы такое могло случиться, но мало ли… Рисковать не стоило. Да и я для себя уже сделала вывод, что никак не могу строить личные отношения с таким токсиком и снобом. Пусть Лёша остаётся при своём мнении, а мне всё-таки были ближе люди более широких взглядов, хотя сама себя я к ним относила с большим натягом.

Была ещё одна причина, почему я не была настроена на романтические встречи. Не только с Лёшей, а вообще с кем бы то ни было. Думаю, вы уже сами догадались, что это за причина такая. Да, великий и ужасный господин Станислав Адлер, который впился мне в сердце, искалечил душу, взял моё тело, а обратно вернул лишь бледную тень, которая теперь шаталась по городу, только внешне ещё напоминая молодую девушку.

Лучше было просто заниматься работой — думать о тарелках, а не о том, как всё болит в груди, как сильно мне хочется хотя бы раз заглянуть в те неподражаемые жестокие глаза…

— Григорьева, — вместо этих глаз на меня воззрились совершенно другие — глаза нашего управляющего, — тебе ещё долго тут ковыряться?

— Простите?.. — я вынырнула из посудомоечной машинки, в которую как раз засыпала химические наполнители.

— Я спрашиваю: долго тебе ещё возиться? — нервно повторил Белов.

— Да вот как раз новую стирку забрасываю.

— Ты тупая или прикидываешься? Времени тебе сколько потребуется? Как ещё вопрос задать?

— А… ну… П..примерно… десять минут.

— Десять?

— Десять, — кивнула я, ничего не понимая. — Ну, может, пятнадцать…

Сердце так и опустилось в пятки. Что на этот раз? Я слишком долго вожусь? Тимофей опять решил прицепиться хоть к чему-нибудь, потому что надоело уже быть хорошим?..

— Так десять или пятнадцать? — рявкнул он.

— П..п..пятнадцать… — ну, хоть немного оттянуть момент кары.

Или это тоже был неправильный ответ? Нужно было сказать «пять»?

— Ладно, пятнадцать минут, — удивительно спокойно заключил управляющий.

— А… а что такое? — всё-таки решилась уточнить.

Он посмотрел на меня каким-то странным, совершенно незнакомым мне раньше взором. То ли заинтересованным, то ли насмешливым, то ли… как бы это сказать… маслянистым.

— Там тебя спрашивают, — произнёс Тимофей, изучая меня под разными углами.

— Кто спрашивает?

— Гость, — ответит Белов с ядовитым прищуром.

— Какой гость?.. — сердце как валялось в пятках, так и не собиралась возвращаться на положенное ему место.

— Да откуда мне знать, Григорьева? Какой-то мужик, с виду приличный. Таким людям не отказывают.

Господи… Господи… Господи…

— Так что закидывай свою стирочку, Григорьева, и шуруй к гостю, раз он так хочет тебя видеть, — заявил Тимофей и вдруг склонился ближе к моему лицу, проговорил вполголоса: — Личные встречи на рабочем месте у нас, как ты понимаешь, запрещены. Но ради приличного гостя я, так и быть, отпущу тебя, Григорьева. Только поговорите не в зале. И без глупостей, ясно?

— Ясно, — обронила я.

Белов выпрямился и, как ни в чём не бывало, ушёл.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 52.

С этого момента я уже ничего не чувствовала. Вообще. Лишь дичайшая животная тревога била во мне набатом. Не помню, как затолкала все посудины по своим местам. Не помню, как выбралась из своего закутка.

Автоматическим движением сдёрнула передник. На негнущихся ногах двинулась в двери, которые предназначались в основном для официантов. Посудомойке сюда путь был заказан, но сегодняшний день почему-то стал исключением.

Не ощущая ни рук, ни ног, я шла с абсолютно пустой головой. Все страхи, надежды, сомнения и эмоции начисто покинули меня. Всё заглушила беззвучная паника. Я не знала ни куда иду, ни зачем, ни к кому. Но знала, что по какой-то причине не могу не прийти. Не только из-за гнева Тимофея Белова.

— Здравствуй, Аника, — поприветствовал, увы, слишком знакомый голос.

И не только голос. В этом человеке многое было мне знакомо. Слишком знакомо. К сожалению.

— Что вы здесь делаете? — прошептала одними губами.

— Садись, поговорим, — Адлер кивнул на место возле себя.

— Нам нельзя тут говорить. Это запрещено правилами.

— Даже для меня?

— Для вас — тем более.

Станислав нахмурился, а потом вдруг встал. Я понадеялась, что он сейчас рассердится и уйдёт. Как же, ему, такому великому и ужасному, что-то запретили?

Однако он сказал:

— В таком случае идём. Поговорим в машине.

Думаете, я отказалась? Гордо вильнула хвостом и ушла?

Пожалуй, так и нужно было поступить. Но я этого не сделала. Я вновь поступала, как дура, идя за ним через весь зал, с замиранием сердца глядя на его широкую мускулистую спину. Всё ещё помнила, как выглядит эта мощь под одеждой, как переливается на ней каждая мышца в капельках пота.

Влюблённая дурочка… Я не хотела таковой быть, но как же сложно в реальности сдержать свои порывы, когда тот самый человек манит за собой, снова и снова заставляет подчиняться его воле. Но я старалась не забывать, как этот человек со мной обошёлся, чем ответил на мою наивную попытку помочь ему в его же делах. Я-то по дурости полагала, что смогу хоть в чём-то быть ему полезной.

Ха… Полезной. Немного ему было пользы, когда он сначала наорал на меня, потом пытал своими извращёнными пытками, потом довёл до исступления, удовлетворил свою похоть и снова обругал ни за что ни про что. Вот что бывает, когда слепнешь от любви. Так тебе и надо, Аника… Хотя бы извлеки из этого правильный урок.

Адлер вышел из дверей ресторана первым, придержал мне дверь. Мы перешли улицу на противоположную сторону. Он направился к машине, припаркованной при въезде в ближайший двор. Станислав разблокировал сигнализацию, открыл заднюю дверь и кивком приказал мне забраться внутрь. Я осторожно опустилась на сидение. Дверь грохнула о кузов, Адлер обошёл с другой стороны и сел рядом.

Молчание.

— Как вы меня нашли? — я первой нарушила тишину.

В конце концов, моё время пребывания тут было ограничено благосклонностью Белова, которой он никогда не славился.

— Ты ведь сама мне сказала, где работаешь.

— Да, точно, — я потупилась, рассматривая собственные ладони. — А как вам удалось уговорить управляющего позвать меня? У нас это строго запрещено.

Станислав хмыкнул:

— Деньги умеют уговаривать намного лучше слов. Правда, Аника? — он посмотрел на меня, и по коже моей тотчас разбежались мурашки.

Этот взгляд напомнил о многом. Но в первую очередь о том, почему я сама не так давно согласилась исполнить роль «Куколки» для Оскара Золотницкого.

— Возможно, иногда, — ответила с максимальной твёрдостью. — Но у всего есть предел.

— Да брось, — Адлер вновь усмехнулся. — Может отличаться только цена, но она есть абсолютно у всего. И у всех, — подчеркнул он едко.

— Только не говорите, что собрались меня купить, — мои руки непроизвольно сжались в кулаки. — Со мной это больше не работает.

— Разумеется, работает, Аника, — он вдруг приблизился, что я ощутила его дыхание на своём лице. — Тем более, когда к деньгам прилагается ещё и немало удовольствий.

— Вы больной.

— Да ну? А ещё какой? — выдохнул мне в губы.

— Самоуверенный, чёрствый, эгоистичный подонок.

— Как мило, — Станислав улыбнулся. — Я о себе был гораздо худшего мнения. Спасибо за комплимент, детка.

Он притронулся пальцами к моей щеке, но я тотчас отбросила их прочь от себя.

— Уберите руки! — шикнуло зло. — Я — не ваша игрушка! И никогда больше не буду!

— Никогда не говори «никогда», девочка, — уже без улыбки ответил Адлер. — Впрочем, я не играться приехал.

— Тогда зачем? Соскучились? Не над кем издеваться?

Он долго и пристально вглядывался в мои глаза. А всё внутри меня в тот момент закипало до предела. Моя злость, наконец, пересилила нежность и любовь. И в любую секунду я была готова дать отпор. Не позволю больше насмехаться над собой. Не позволю!

— Какая же ты всё-таки славная наивная девочка, — сказал Адлер, вновь расплываясь в дьявольской улыбке. — Поверь, одиночество мне вряд ли грозит. По крайней мере, в том смысле, о котором ты непрерывно думаешь.

— Я вообще о вас не думаю.

— Правда? Жаль. Я вот тоже никак не думал о тебе, когда вдруг узнал, что в твоей прекрасной головке есть ещё и занятный бонус в виде мозгов.

— Что?! — не знаю, как я сдержалась от пощёчины. Наверное, шок парализовал естественный рефлекс.

— Да, я тоже был, признаться, удивлён, — продолжал измываться надо мной Станислав. — Но мне тут птичка на хвосте принесла новость, что ты владеешь немецким и английским языком. А мне как раз нужен именно такой человек.

Кажется, я знала, что это за «птичка». И очень бы мне хотелось в тот момент выщипать ей, точнее — ему, все пёрышки.

— Так это правда? — спросил Адлер.

— Даже если это правда, — выдохнула с ненавистью, — вас это никак не касается. Я не собираюсь ничего для вас делать.

— А что ты собираешься делать? — Станислав повёл бровями. — До конца дней своих работать посудомойкой и терпеть дерьмового начальника?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Менять одного дерьмового на начальника на ещё более дерьмового уж точно не хочу.

Адлер рассмеялся:

— Ты первая, кто назвал меня «дерьмовым начальником».

— Молитесь, чтобы последняя.

Он вдруг снова резко сократил расстояние между нами, почти припал к моим губам. Его руки не прикасались ко мне, но упирались в спинку сидения по обе стороны, будто заключая меня в капкан.

— Я не умею молиться, Аника, — прошептал он со злостью. — У моего бога нет молитв. Потому что я и есть бог сам для себя.

— От скромности вы не умрёте.

— От неё никто не умирает, девочка. Люди умирают от болезней, от голода, от холода. И очень многие из умерших могли бы ещё пожить, будь у них деньги.

— Похоже, вы плохо знаете сами себя, — отозвалась я дрожащим голосом, собрав последние остатки сил и всю решимость, что ещё была во мне. — Ваш бог — это не вы сами. А ваши деньги.

Адлер ничего не ответил. Его лицо как-то странно менялось. Он то ли был удивлён моей резкостью, то ли готовился излить на меня столько желчи, чтобы меня тут разъело до скелета.

— Я хочу, чтобы ты работала на меня, — сказал Станислав после длительного молчания. — Твоему красноречию может найтись достойное применение, за которое ты получишь соответствующее жалование.

— Ни за что, — выдохнула я. — Неужели вы ещё не поняли, что лучше умру, чем буду работать на вас?

— Единственное, что я понял, — проговорил Адлер, не моргая глядя мне в глаза, — так это то, что ты хочешь меня ещё сильнее, чем раньше.

Гневный крик так и застрял у меня в горле, потому что Станислав не дал мне его озвучить, когда впился мне в губы до боли, просто сковал нещадно, оборвав любую возможность сопротивляться.

——————————————————

Дорогие читатели!

Если вы ещё не подписаны на мой авторский ТГ-канал, сделайте это прямо сейчас!

Ссылку на него вы сможете найти во вкладке «ОБО МНЕ»:

Глава 53.

Я почти задохнулась в этом свирепом поцелуе. Застонала, попыталась вырваться. Бесполезно. Адлер держал крепко, стискивал в объятьях, нагло вторгался в мой рот, снова завладевал мною и не намеревался ослаблять хватку. Покуда я не сдалась. Покуда всё-таки не ответила на его поцелуй.

То ли смирилась со своей беспомощностью, то ли просто отпустила себя на волю собственным чувствам. Хотя мне хотелось его убить за эти слова!!! Но только потому, что Адлер был прав — я хотела его настолько, что не проходило и часа, чтобы меня вновь не начинало ломать от безудержного желания. Я хотела его всегда, везде, чувствовать его, целовать, трогать, отдаваться ему без остатка. Невыносима была одна лишь мысль, что он может быть с кем-то ещё, что какая-то другая женщина прикасается к нему. А о том, чтобы какой-то другой мужчина прикоснулся ко мне, не могло быть даже речи.

Наверное, тогда, в парке, если бы не появились Соня и Артур, и Лёше всё-таки удалось поцеловать меня, я бы в итоге его оттолкнула. Просто не смогла принять чужие ласки. Да и вряд ли бы меня кто-то мог ласкать так, как делал это Станислав.

Каждое его движение, каждый его жест пробуждали во мне бесчисленное количество эмоций, возбуждение, страсть, неистовство. Я загоралась, как спичка, только подумав о нём, а уж когда он очутился рядом, во плоти, какие у меня были шансы устоять? Ровным счётом ноль. Он сжигал меня собой, а я и рада была сделать что угодно, только бы Стас никогда не уходил.

Он целовал меня так горячо, что можно было бы кончить только от этих поцелуев. Но Адлер пошёл дальше, осмелел, чувствуя, что во мне уже не осталось и тени протеста. Он опять пользовался моей слабостью, а я ничего не могла сделать.

Его ласки стали откровеннее. Он пробрался рукой под мой свитер, нащупал сосок и скрутил с силой. Я вскрикнула, но Станислав не дал крику звучать долго. Отпустил мою грудь, стал целовать шею. Затем я почувствовала его губы на другом соске и застонала в блаженстве.

Немного очнулась, когда ощутила, что Адлер расстёгивает пуговицу на моих джинсах.

— Нет… — прошептала отчаянно. — Не надо…

— Правда? — раздался вкрадчивый шёпот Станислава, пока он одновременно расстёгивал молнию.

— Не надо, пожалуйста…

Его рука нырнула мне в трусики, и я в изнеможении закусила губу.

— Не слышу стоп-слова, — прорычал Адлер. — Значит, не считается.

Он мгновенно ощутил, насколько слова мои противоречат моим же реакциям. Я уже давно текла самым бессовестным образом. Станислав стал растирать смазку по всему моему лобку. Намеренно задевал клитор, ласкал, терзал, ещё сильнее распалял меня.

Вцепившись в его пиджак, я завыла от наслаждения и осознания своего полного провала. Адлер вновь завладел моими губами, продолжая доводить до пика экстаза.

— Кончи для меня, девочка, — шептал он в коротких перерывах между поцелуями. — Мне нравится, как ты кончаешь.

Я извивалась в его объятьях, то ли всё ещё силясь оттолкнуть, то ли оттого, что руки уже не слушались меня. Цеплялась за его волосы, одежду, лицо. Ему не нужно было меня просить. Оргазм уже был неизбежен. И на последнем аккорде, когда дыхание перехватило начисто, Станислав ещё больше усилил ощущения, прихватив мне горло.

Я рассыпалась на миллиард искр. Сознание покинуло меня на какое-то время, пока я плавала в этом безграничном блаженстве.

Тем временем Адлер взял мою руку и уложил на свой член. Я впервые ощутила его в своих ладонях и подивилась тому, как он мог тогда уместиться внутри меня. Станислав стал управлять моей рукой. У самой сейчас бы не хватило ни сил, ни координации. Но мне нравилось, что я тоже могу доставить ему удовольствие. Мне и раньше этого очень хотелось. Ещё в ту ночь, когда я удовлетворяла прихоти Золотницкого, эта фантазия прочно поселилась во мне. Теперь я воплощала её в жизнь.

Через некоторое время мой взгляд прояснился. Я смогла разглядеть глаза Адлера — подёрнутые туманом и в то же время сосредоточенные. Он не отводил взора, а я смотрела только на него. И опять возбуждалась о того, что ему хорошо. Мои руки уже начали понемногу двигаться самостоятельно. Кажется, мне удалось поймать нужный ритм.

Станислав поцеловал меня. Одна рука объяла мою шею, вторая зарылась в волосах. И вдруг он разорвал поцелуй и надавил мне на затылок, заставляя склониться над его пахом.

— Я хочу кончить тебе в рот, — услышала его хриплый голос.

Внизу моего живота вновь потяжелело, заныло. Я тоже этого хотела. Хотела, но боялась себе признаться. А сейчас, наверное, просто слабо соображала, чтобы ещё в чём-то сомневаться.

Обхватив губами упругую головку, я ощутила вкус мужской плоти. И в этот раз мне не было ни страшно, ни противно, как в тот раз, когда Золотницкий запихивал свой член насильно. Теперь я тоже испытывала какое-то ни с чем несравнимое удовольствие, понимая, что мужчина, которого я люблю всем сердцем, кайфует от моих ласк.

— Да, вот так… — выдохнул Станислав едва слышно.

Я даже не задумывалась, как и что делать. Движения происходили будто бы сами собой. Меня вело одно лишь желание доставить своему возлюбленному максимум приятных ощущений.

Адлер стал слегка подаваться бёдрами мне навстречу. Я поняла, что он сейчас кончит. И ждала этого мига с нетерпением, волнением, сладостным предчувствием чего-то по-настоящему особенного.

И всё-таки испугалась, когда горячая сперма выстрелила мне в рот. Попыталась отстраниться. Но Станислав удержал, заставил держать головку во рту до самого финала. С моих губ уже стала стекать его сперма вперемешку с моей слюной. Ротовая полость заполнилась до предела, а Станислав всё кончал и кончал, вцепившись в мои волосы. Мне пришлось глотать его семя. И покуда я не проглотила всё до капли, он так и не отпустил. Лишь после этого разжал пальцы.

Я медленно поднялась, не понимая, то ли я кончила вместе с ним только что, то ли сейчас со мной случится очередная истерика от осознания, что опять натворила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Станислав посмотрел мне в глаза. Хотел что-то сказать всё ещё слабыми пересохшими губами. Но вдруг позади меня раздался громкий треск. Прямо в автомобильное стекло влетел камень, тотчас оставив в окне колотый след, от которого расползлись трещины.

Ещё не придя в себя и туго соображая, я уставилась в сетчатый узор.

— Это за херня?! — выругался Станислав.

А мне удалось, наконец, сфокусировать зрение и разглядеть торопливо удаляющуюся спину в белой поварской униформе.

Глава 54.

— Господи… — вырвалось у меня.

Я мигом схватилась за дверную ручку. Благо, Станислав не запер машину, и получилось тут же открыть. Я ломанулась на улицу.

— Аника, что за дела?! — взревел Адлер. — Ты куда?! Мы не договорили!

Остановившись на секунду, я быстро стала застёгивать джинсы.

Боже, какой позор! И всё это случилось вновь по вине Станислава! Если бы не он!..

— Аника, сядь обратно в машину! Немедленно! — рявкнул он.

Я повернулась и одарила его таким ненавидящим взором, на который только была способна.

— Знаете, что, господин Адлер? — выпалила в ярости. — Катитесь к чёрту с вашими долбанными приказами! Я вам не игрушка!

После чего хлопнула дверью с такой силой, что автомобиль закачался на подвеске. А я побежала следом за тем, кто только что так же выместил свой гнев на автомобиле Стаса.

— Лёша, подожди! — заорала на всю улицу.

Но, конечно, это было лишним — су-шеф уже свернул за угол, подходя к «Аисту» с чёрного хода. Броситься напрямик не получилось. Включился красный сигнал светофора, и я молилась, чтобы Адлер не ломанулся за мной. Но, видимо, мои последние слова прозвучали вполне убедительно для него.

Уже через минуту я пересекла улицу и снова попыталась нагнать Алексея. Возможно, он остался курить во внутреннем дворе, и тогда получиться как-то объяснить с ним…

Но — нет. Двор оказался пуст. И эта пустота показалась почему-то по-настоящему зловещей. Но я уже сделала непоправимую ошибку, да не одну, а столько, что нормальным людям на всю жизнь бы хватило. Я же умудрялась ошибаться снова и снова, и всякий раз — из-за Станислава Адлера. Если кто и наслал на меня проклятье, то только он. Или же сама судьба прокляла меня с его помощью, выклеймив в сердце его дьявольское имя.

Я дёрнула за ручку, сбежала в ресторан. В любой момент готова была встретить Алексея. И, наверное, даже была готова посмотреть ему прямо в глаза. Мне пришлось бы сказать ему правду, ужасную правду, что люблю другого мужчину, и Лёша может злиться и ненавидеть меня всеми силами, но это ничего не изменит. И что мне очень жаль, и что я от всей души желаю Лёше огромного счастья. И что конца своих дней буду помнить его самоотверженную доброту. Но…

Первым я столкнулась не с Алексеем. А с Беловым. Увидев меня, Тимофей весь побагровел при моём появлении. И лишь позади его красной морды я заметила и Лёшу. Управляющий стоял в конце коридора перед выходом в кухню. Свет лился позади, отчего лицо его покрылось кровавыми тенями.

— Ты… — выдохнул Белов. — Ты мелкая шлюха…

Я застыла на одном месте примерно в метре от Тимофея. Алексей не двинулся, а управляющий пошёл прямо на меня. Я ничего не успела предпринять, когда он вклеил мне жёсткую пощёчину. И если раньше я жаловалась на Оскара, что он слишком жестоко бил, то теперь поняла серьёзную разницу — как бьют играючи и как бьют с настоящей ненавистью.

— За что?..

— Дрянь!!! — заорал Белов. Ещё секунда, и он, казалось, примется меня душить. И тоже вряд ли в игровой форме. Но управляющий решил поступить иначе. И чтобы чем-то занять руки, выставил указательный палец в ту сторону, откуда я пришла. — Вон! Вон, сука!!!

— Да за что?.. — снова проблеяла я, держась за горящую щёку.

— Решила меня обдурить?.. — зашипел Тимофей, снова сокращая меж нами расстояние. — Решила подставить меня, да? Решила скрыть своё опоздание, а заодно подпортить мне жизнь?..

— Что?.. О чём вы?.. — я пятилась назад, чувствуя, что ни в коем случае не должна больше попадаться ему в руки, иначе никакие стоп-слова тут не помогут.

— Ёбаная мразь… Я убью тебя… — почти по слогам шёпотом проговорил Белов.

Я вскользь глянула на Алекса, и, к сожалению, всё поняла.

— Может, опоздание я бы тебе и простил, тварь ты неблагодарная. Но эти сраные тарелки — ни за что. Никогда… Немедленно съебись отсюда, сука. В противном случае, я за себя не ручаюсь…

——————————————————

Дорогие читатели!

Самое время подписать на мой авторский ТГ-канал!

Ссылку на него вы сможете найти во вкладке «ОБО МНЕ»:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 55.

Я стояла у кассы, привалившись виском к стене, ждала, когда вызовут. Белов велел дать мне расчёт в тот же день, чтобы больше никогда моей ноги не ступало на территорию ресторана. Спасибо, что вообще не лишил всей зарплаты, а ведь мог. Впрочем, я до сих пор не знала, сколько мне выдадут. Так что и за это переживала, и за несправедливость, которой подверглась, и за то, каких ещё дров наломала с Адлером.

Хотя насчёт несправедливости — это смотря как рассудить…

Меня оболгал Алексей? Да. И это было подло, жестоко, грязно. Он сделал это из-за чувств. Только ведь и я творила всякую херню из-за своих грёбанных чувств. Вот мне и аукнулось. По полной программе.

Наверное, потому и не стала качать права, что-то доказывать. Не думаю, что Белов меня стал бы слушать. А вот привести в исполнение свою угрозу ещё как мог.

Я осталась без работы. Меня предал парень, клявшийся, что никогда не предаст. Я собственнолично послала на хер человека, которого люблю больше жизни. А скоро вдобавок останусь без крыши над головой. И хоть Маринка вряд ли выгонит меня взашей, на самом деле я бы уже не удивилась и такому исходу.

Что ещё «чудесного» готовит мне судьба?..

— Григорьева! — позвали из окошка.

Я подошла к лотку выдачи, куда первой просунули платёжную квитанцию на подпись. Бегло пробежалась глазами по строчкам, ища сумму. Четыре тысячи шестьсот рублей. Хватит, чтобы напиться с горя. Или купить билет на автобус до дома?..

Может, так и стоило поступить? Там ведь мама, тётя, тёплый дом, моя родная комната. Всё знакомое, всё душевное. Хотя бы немного отсижусь, отогреюсь, чуть-чуть сотрутся воспоминания о Москве, о Станиславе, обо всех моих глупых поступках…

Там я, конечно, не найду работы. А что, здесь что ли прям нашла? Мне бы душу слегка подлечить… А потом уж… Не знаю, что…

Поставив закорючку, сунула бумагу обратно в щель. В ответ передали конверт. Пересчитала не особо внимательно, но вроде всё сходилось. Да и чему там не сходиться? Деньги-то мизерные.

Я кинула почти беззвучное: «Спасибо», и поплелась навстречу безработной жизни. Решила выйти не со двора, чтобы не дай бог не пересечься с другими работниками, тем более — с Алексеем или Беловым. Накинула на ходу куртку, пока шла через зал, ни на кого не обращая внимания. Плевать, как выгляжу и как себя веду. На всё плевать. Хуже уже быть не может…

В кармане затрещал телефон. Думала, это наверняка Маринка. Сейчас расскажет очередную чепуху, что нашла какие-нибудь трусы по акции. Однако это была не Маринка.

— Алло?.. — дрожащими руками прислонила телефон к уху.

Я уже подобралась к главным дверям и толкнула их наружу.

— Ани! — зазвенел в трубке голос тёти. — Аничка!

— Что такое, тёть Маш?..

Вышла на воздух. Там уже стал накрапывать дождь. Зонт я, конечно, не взяла. Класс.

— Аничка, дитятко моё… Не знаю, как сказать…

— Да говорите уж, — ответила почти безразлично, но на самом деле остатки моего сердца тут же сжались в комок.

— Аничка, знаю, что ты только что посылала денежку… Но тут такое дело… Маме… Маме хуже стало…

Я замерла на пороге «Аиста», слушая продолжение приговора.

— Можешь ещё немного прислать? Совсем чуть-чуть… Очень надо. Лекарство ей прописали новое, а цена на него вот скакнула…

— Сколько?.. — только и пробормотала, глядя на серую дождевую мглу.

— А как в последний раз, так получится?.. Ты ж говорила, работа у тебя хорошая… Но так, чтоб ты тоже без денег-то не осталась… Детка…

— Я что-нибудь придумаю, — совершенно без эмоций бросила в трубку.

— Спасибо, девочка ты наша! Спасибо! Пусть боженька тебя бережёт!..

Сбросив вызов, я двинулась вперёд. Ничего не соображая, не понимая, отказываясь понимать. Мои родные нуждались в моей помощи, рассчитывали на меня, а я всех подвела, всех подставила. Ничего у меня не вышло, ни с чем я не справилась…

Сделала шаг с тротуара на «зебру». Всё слилось в сплошное серое месиво перед глазами — дома, улица, прохожие, сигнал светофора. Как-то ещё удалось бросить взгляд на то место, где прежде стояла машина Адлера. Возможно, это была какая-то последняя идиотская надежда. Или скорее очередная идиотская ошибка. Но, разумеется, Станислава уже след простыл. Да и внутри меня всё холодело окончательно и от дождя, и от сырости, и от бесконечной боли и стыда.

Вой клаксона на миг прояснил моё сознание. Но всего на миг. Дальше был истошный визг тормозов, чей-то ор, писк, мат…

Боли я не ощутила. Физической боли. Но вскоре и душевная боль внезапно стала рассеиваться, когда я увидела прямо перед собой серое московское небо, падающие мне прямо на лицо дождевые капли, ощутила твёрдость асфальта под собой. А уже через секунду и это всего не стало.

Наступила полная тьма. Глухая и беспробудная.

———————————————————

Дорогие мои читатели!

Вот и закончилась первая книга из серии о любви Аники и Станислава. Но, конечно, это ещё не финал их истории! Вас ждёт новое путешествие!

Продолжение читайте во второй книге "В ЕЁ ГЛАЗАХ"

УЖЕ НА САЙТЕ!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец