Аромат подчинения. Полное подчинение Часть 2

Я не помню, как дошла до дома. Чёрное платье всё ещё словно дышало на коже, впитывая запах его пальцев, его слов. Аромат, оставшийся на ключице, был почти незаметен, но я ощущала его так ясно, будто он запечатал во мне новый смысл. Я не могла думать ни о чём другом.

На следующий день я не разговаривала почти ни с кем. Телефон остался в беззвучном режиме, рабочие e-mail без ответа&

Всё, что было вне этого нового ритуала, казалось чужим. Я впервые, за долгое время, я не чувствовала тревоги. Только ожидание. Не истеричное, не нервное, а глубокое, спокойное. Как перед дождём. Как перед встречей с тем, кто увидел тебя настоящей&

Чёрное платье снова скользнуло по телу. Строгое, скромное декольте. Только единственный разрез на бедре. Никаких лишних деталей. Без украшений. Только аромат, всего одна капля, под левую ключицу. Я закрыла глаза перед зеркалом, сделала глубокий вдох. Дыхание стало глубже, а тело — мягче. Я почувствовала что стала возбуждаться только от мыслей, что сегодня день принятия себя. День быть ведомой.

Когда я вошла, он уже ждал. Спокойный. Уверенный. Не мужчина, а Мастер. Пространство, в котором можно перестать держаться. И пытаться быть сильной.

Он подошёл без слов. Взял мою ладонь, как вчера, и повёл за собой. Вглубь магазина, но за штору. Частная зона. Полутень. Стол, кресло, зеркало. Всё было строго, почти минималистично, но именно это подчеркивало важность каждой детали.

Мастер помог мне сесть. Молча. Затем обошёл сзади и провёл пальцем по ключице — точно в том месте, где была капля аромата. И это прикосновение, мне показалось обжигающим.

Вы сделали, как я просил, сказал он. Значит, вы готовы.

В горле пересохло от возбуждения и волнения, я сглотнула и кивнула головой.

Тогда я начну.

Мастер достал из ящика две шёлковые ленты. Белые. Контрастные к чёрному платью. Обвёл лентой вокруг моего левого запястья, не туго, но с чёткой уверенностью. Затянул узел. Так же, бережно обвел правое запястье. Потом связал их вместе, не крепко, но достаточно, чтобы я почувствовала границу. Я смотрела в зеркало. Видела себя. Женщину в чёрном, с белыми лентами на запястьях. С прямой спиной. Но с раскрытым, тихим лицом. Я впервые увидела в себе ту, кем боялась быть. Не слабую — но податливую. И в этой податливости — силу.

Он встал позади. Его пальцы скользнули по плечам. Медленно. Пройдя по моему телу. Не ласково — осознанно. Словно создавая из меня скульптуру. Он ничего не спрашивал. Не ждал одобрения. Он знал, как двигаться. Я же, получала удовольствие — впервые за долгое время — от его прикосновений.

Это не игра, произнёс он. Это признание. Вы не обязаны продолжать. Вы можете уйти в любой момент. Но если останетесь — я буду вести. И не стану спрашивать дважды.

Мой голос дрогнул: Я не уйду.

Он наклонился. Его дыхание коснулось моей шеи.

Тогда не сопротивляйтесь.

И я не сопротивлялась. Он стоял позади. Его теплые, широкие, ладони на моих плечах. Его пальцы, сильные и чувствительные будто читали меня на ощупь. Я чувствовала, как через кожу уходит напряжение. Как будто, мои плечи до этого всю жизнь несли груз, и только теперь отдали его.

Мастер не торопился. Просто держал меня. Ладонями. Вниманием. Контролем.

Встаньте, — произнёс он спокойно, и я подчинилась.

Платье скользнуло по телу, когда я поднялась. Он отступил назад, дал мне пространство… и сказал:

Развернитесь ко мне. Медленно.

Я сделала шаг. Один. Второй. Повернулась. Он смотрел на меня. Не на платье. Не на лицо. На меня. Глубоко. Не оценивая, а изучая. Как художник, перед тем как коснуться холста.

Он подошёл вплотную. Развязал ленты на запястьях. Медленно. Как продолжение ритуал. Каждое прикосновение отзывалось под кожей. Когда его пальцы коснулись внутренней стороны запястья, у меня перехватило дыхание. Он провёл по венам. Медленно, зная, как я реагирую.

Потом — ладони. Его руки накрыли мои. Я почувствовала, насколько его кожа теплее моей. Он обхватил мои пальцы. Медленно переплёл наши руки. Не как любовник. Как тот, кто ведёт. Тот кто защищает. Я хотела именно этого. Чтобы не просили. Чтобы вели.

Закройте глаза, — снова тихо. Но это не просьба. Я подчинилась, и в темноте стало отчётливее слышно — как стучит моё сердце.

Его руки пошли вверх — по моим предплечьям, локтям, плечам. И выше — к шее. Он не мял, не гладил. Он чувствовал. И с каждым его касанием моя кожа отзывалась. Я тянулась за его руками. Я как будто, открывалась ему.

Когда его пальцы дошли до линии ключиц, я сделала вдох — глубокий, почти дрожащий. Он наклонился. И вдохнул мой запах. Там, где была капля аромата. Его нос, его губы едва коснулись кожи.

Ваш истинный запах теплее, чем я думал, — прошептал он. Его голос дрожал чуть-чуть. Но не от неуверенности. От сдерживаемого желания.

Он медленно опустил лямки платья с моих плеч. Я не остановила его. Платье не упало — только обнажило плечи и верх груди. И тогда — его ладони снова коснулись меня. Он скользнул по ключицам, вниз — до места между грудей. Его рука — тёплая, властная — лежала у сердца. Молча. И я знала, что он чувствует, как оно бьётся.

Ты слушаешь телом, — сказал он, впервые на «ты». — Это редкий дар. И теперь, ты отдашь его тому, кто умеет это читать.

Он отступил на шаг. Я открыла глаза. Мы смотрели глаза в глаза. Его взгляд — тяжёлый, тёмный, наполненный. Он смотрел не на лицо, он смотрел вглубь. И я почувствовала: если он дотронется дальше — я не просто поддамся... Я растворюсь.

Он подошёл снова. Провёл пальцами под грудью, медленно. Кожа горела. Затем — по бокам, к талии. Там, где его прикосновение ощущалось особенно. Я задрожала. Он остановился. Придвинулся ближе. Его губы — у самого уха.

Ты хочешь, чтобы тебя держали. Я вижу это. Ты хочешь, чтобы тебя открыли — не сняв одежду, а слой за слоем — дыханием, прикосновением, словом.

Я едва кивнула. Дышала полной грудью. Мое тело отзывалось,. как под гипнозом. Я чувствовала, как мои ноги становятся мягче, как внутри расплавляется сопротивление. Не от страха — от глубины.

Он встал за моей спиной. Одной рукой обхватил за талию. Другой — провёл вверх, по животу, между рёбер… к груди. Он не трогал грубо. Только ладонью, через ткань, слегка надавил. И задержал.

Не бойся чувствовать, — сказал он. — Ты больше, чем твоя защита.

Я вдохнула резко. Губы приоткрылись сами. Я не могла больше сдерживаться. Хотелось выгнуться в его руки. Хотелось, чтобы он держал крепче. Глубже. Дальше. Тихо выдохнула, стоном...

Скажи мне, чего ты хочешь, — сказал он, не убирая руки.

Одним словом.

Я не знала, какое слово выберет мой разум. Но моё тело сказало первым: Принадлежать.