Сашка

Часть 1

Декабрь. Затаренный пивом, ведёрком острой курицы из КФС и системами доставки никотина в организм, я шёл по дворам окраин Петербурга в гости. Источая аромат чистого тела и антиперспиранта в нужных местах, шёл к Сашке, встречать Новый год.

Эх, Сашка. Полноватый. Неглупый, спокойный и немного застенчивый. С белой, никогда не загорающей кожей. С каштановыми кудряшками и светло-карими глазами. Янтарными. Какие только у котов бывают. Своими глазами Сашка пользоваться совсем не умел, но однажды он все равно взял ими меня. Если бы не глаза, если бы не воздушные кудряшки и не чудесная бледная кожа, кто знает, как бы повернулась вся история. Теперь я: болезненно тощий, худой в плечах, коротко стриженный и небритый. Алкоголик и матершинник. Весельчак и похуист. Смотрю немного исподлобья - так лицо кажется длиннее, а нос короче. С головы до пят я в чёрном, с сумкой-почтальонкой на боку. Ранняя седина в тёмных волосах. Ещё у меня есть глаза. Ярко-голубые, выцветшие глаза. Как у героиновых наркоманов. Как у курдской девочки с обложки "Национал Географи". Всё лето, каждое лето я делал их такими. Пока скрюченные приходом наркоманы смотрели в землю, я беззастенчиво пялился в небо, выжигая радужную оболочку и затемняя свою кожу. На фоне моей чуть смуглой кожи и в обрамлении длинных ресниц - неотразимые глаза. Природа не наградила меня красотой, поэтому я научился использовать свой хорошо подвешенный язык, поверхностные знания обо всём на свете, весёлый характер и пиво как социальную смазку, чтобы легко вливаться в любые компании. Мои специально заученные манеры и повадки влюбляли в меня девушек, которые, впрочем, быстро сбегали, едва завидев в моем выгоревшем взгляде бездну глубочайшего похуизма к этому бренному миру.

Два года мы с Сашкой работали на одном складе. Пили пиво в компании коллег. Один раз сходили в кино. Несколько раз играли в карты в гостях. Из-за парочки общих хобби, или просто потому что я к Сашке хорошо относился, он частенько помогал мне с паллетами, документами или просто подходил поболтать. Если я не шёл пить пиво с компанией после работы, он отказывался тоже.

На работе мужской коллектив. А где пачка молодых мужиков, там и шутки про геев. В массе своей шутки были безответно направлены в Сашкину сторону. Вроде и девки у него не было, и какое-то подобие сисек из-за своей комплекции он имел, и беззлобные шуточки в свой адрес он пропускал спокойно. Сашка улыбался и отнекивался. Улыбка у него интересная. Как бы сбоку рта. На правой щеке. Ухмылка такая.

Всё изменил случай, когда мы поехали купаться всей бригадой. Сашка отходил выжать мокрые трусы и я, сквозь кусты, впервые увидел его белоснежную жопку. Так и не скажешь сразу, парень стоит или девка. И ноги. Полноватые ступни с розовыми кругленькими пальчиками. И плечи. Округлые без рельефа. Захотелось их потрогать. Словно три моих любимых порно-тэга: полнота, кудряшки, белый. Захотелось запустить руку в его шевелюру, чтобы кудрявые волосы струились сквозь пальцы. У меня встал и пришлось прикрываться полотенцем. Интересно, а какой у него хуй?

Я стал наблюдать за ним. Мне было интересно поиграть в детектива. Например однажды он сказал, что является противником притеснения геев. В другой раз, что знаком с нетрадиционными людьми. Я уволился и ушёл на другую работу, но общаться с ним не перестал. Приходил пить пиво с бывшими коллегами и, если на меня ещё не был заказан бокал, брал Сашкин и отпивал из него, пока ждал официанта. Раз, другой. В третью нашу встречу он сам пододвинул своё пиво ко мне. Я старался не писать Сашке первым, выжидал, чтобы ему стало скучно и он написал мне сам, используя это время для мягкой атаки. Чтобы всё его внимание принадлежало мне. Кидал мемы и смешных трапов ему в мессенджер. Вроде как стоит сиськастая девка с новогодним подарком в руках, а потом крышка коробки падает и вместо подарка в ней симпатичный необрезанный хуй. В общем все те картинки и видео с неожиданными женскими хуями, которыми не чураются, ради шутки, перекидываться даже суровые мужики. Сашкина реакция в основном была положительной. Ах- хаха, трапы, это же так смешно!

Однажды осенним вечером я написал ему, что помираю, так как срочно хочу девку. Он ответил:

- А трапика?

И потом пригласил меня встретить новый год.

Конец декабря. Пришёл. Распаковался. Курицу на стол. Пиво на пол. Сумку с ценным грузом никотина повесил на спинку кресла, поближе к себе. Ещё в сумке презервативы и тюбик смазки. Вдруг, всё-таки удастся развлечься? Сашка в домашнем. Штаны на резинке - отлично. Светлый джемпер, сквозь который чуть выпирают его сиськи. Тонкие носки и тапочки. Через носки видно рельеф пальчиков.

- Мать у подруги до вечера. Курить только на балконе. Блевать - в сортире.

Вывалили курицу из ведра и распределили по тарелкам. Четыре пакетика картошечки, тоже из кфс, легли рядом. Сашка принёс с кухни свои заготовки - начиненные копчёной рыбой варёные яйца и бутерброды с маасдамом и икрой. Он знал, как я обожаю маасдам, и наверняка купил специально для меня. Открыл и по первому пиву. Дождались курантов. Выпили во славу нового года. С официальной частью было покончено.

Я попросил его выключить свет, мол глаза режет. Теперь мы сидели во вспышках телевизора и мягких отблесках гирлянд. Я в кресле, он на диване. Сука, пьёт плотное крафтовое пиво. По моим расчётам, он скорее насытится, чем опьянеет. Сашка о чем-то рассказывал и переключал, клип за клипом, песни на телевизоре. Я пялился на него и внушал ему мысль: "Ну же, давай... Давай, педик... Решайся!"

Я спросил разрешения и вышел на балкон. Промозглый питерский ветер закурил вместе со мной, подхватывая табачный дым и унося его прочь, в темноту. В соседнем дворе грохотали петарды, смеялись счастливые люди. Сашка отошёл в туалет, а я, выкинув сигарету, быстро зашёл в комнату, достал из сумки флягу и плеснул немного водки ему в стакан и в бутылку с пивом. Чуть-чуть. На донышке.

Он вернулся. Руки влажные. Немного повеяло свежим дезиком, когда закрывал дверь. Бутирата бы ему в пиво влить, а не водки. И себе бы влить.

Теперь я прорабатывал его на брезгливость. Предложил попробовать своего пива, откусил кусок его курицы и внимательно смотрел на реакцию. Протянул руку максимально близко к его щеке за несуществующей пылинкой. Он думал о чем-то, но отдёрнулся на автомате. Слава богу, вроде целоваться не придётся. Целовать взасос мужчину, пусть даже такого хорошенького - это слишком даже для меня. И, если посмотреть с его стороны, целовать такого урода, как я, должно быть просто мерзко. Можно было бы и передумать, будь его губы чуть пухлее... Телеграфирую ему в мозг: "Если ты не признаешься, я тебя изнасилую".

Перевёл разговор на девок. Рассказал смешной случай про свою бывшую и её жопу. Сашка не поддержал разговор. Рассеянно смотрел перед собой.

Господи, похоже, он в самом деле невинная целочка! Отчаявшийся в поисках девушки девственник, почти готовый на любые девиации. Осталось только чуть подтолкнуть его.

Мне становилось нетерпеливо скучно, и я взял дело в свои руки. Заговорил про работу и максимально незаметно подвёл разговор к усталости. Сейчас он обязан пожаловаться. Готово. Он пожаловался на усталость. Подошёл к нему и начал делать ему массаж плеч, запуская руки под джемпер. Каждая моя девка хвалила меня за умение делать массаж, даже не догадываясь, что тренировался я на престарелых педерастах. Стою прямо перед ним, в чёрных спортивных штанах, массирую ему шею, и прямо сейчас Сашка должен был увидеть, что у меня встал. Только два слоя ткани: штанов и свежайших трусов защищали его лицо от интервенции. Как ни в чем ни бывало я вернулся в кресло и присосался к пиву.

- Спасибо, - Сашка покрутил головой, мол полегчало.

Я сделал вид, что мне не удобно сидеть и сменил позу в кресле буквально выпячивая бугорок на штанах. Семафорю ему своим флагштоком. Эй ты, зелёный свет! Чух-чух, педик, шлагбаум уже поднят! Теперь точно увидел.

Он пялился на мой член. И сказал:

- А что бы ты делал, если кто-то из твоих друзей оказался геем.

"Выебал бы его", - подумал я, но ответил заготовлено нейтрально:

- Смотря каким геем, манерным качком в розовых шмотках? Тогда фи!

- Нет, незаметным. Скрытым, - Сашка отвернулся к телевизору.

- Ну, тогда я бы проверил, действительно ли он гей или только в своих фантазиях.

- Как бы проверил? - на его щеках разлился румянец. С такой белой кожей сразу бросается в глаза.

- Попросил бы разрешения потрогать его письку, - невзначай кинул я свою идеальную ловушку. Шах и мат. "Готовь свой скрытый гейский хуй!"

Сашка молчал. Пил пиво. У него оставался последний ход и он не торопился его делать. Боится? Стесняется?

Я встал, сделал вид, что потягиваюсь. Словно что-то заинтересовало меня на противоположной стене. Шаг, другой по комнате. Я развернулся и быстро сел рядом с ним на диван, посмотрел в лицо:

- Ну так что? Разрешишь потрогать?

Он откинулся на спинку дивана!

Захотелось курить, но сейчас было нельзя.

Часть 2

Я оттянул резинку его штанов. Пахнуло жаром и шампунем. Он подготовился. Наконец разрешится тайна - корнишон там спрятался или целый кабачок? Пошарил рукой под трусами. Попался вполне тепличный огурчик в полной боеготовности. Интересно, как давно у него встал? Сантиметров тринадцать. Необрезанный, как я и представлял. Как я и хотел. Головка уже влажная и залупа легко выскользнула из-под крайней плоти. Такие хуи очень приятно держать в руке. Прямо таки эстетическое удовольствие. Он попытался что-то сказать. Я прервал шёпотом:

- Заткнись, иначе вся магия исчезнет.

Начал медленно ему надрачивать. Вниз, вверх, вниз, вверх. Сашка не шевелился и как будто перестал дышать. В полутьме мы оба смотрели на красоту его члена. Вниз, вверх. От возбуждения кровь приливала к мозгу, и начинала кружиться голова. Вниз, вверх. Мой рот наполнился слюной, первобытные инстинкты требовали попробовать эту сардельку на вкус. Вниз, вверх. Продолжая играть с членом, я нащупал его руку и положил её себе на затылок: "Ну же! Заставь меня!". Сашка едва касался моей головы и никак не реагировал. Прекрасно понимал, что надо делать, но стеснялся.

- Ну, не тупи, - шёпотом попросил я и, положив свою ладонь на его руку немножко надавил вниз. Он должен сделать это сам. Я так хочу. Сашка начал медленно опускать мою голову, пока наконец я не сжал губами его огурчик, языком массируя уздечку. Блицкриг! Хули ты мне теперь сделаешь?

Сперва чуть солоноватый. Едва он покрылся моей слюной, как весь вкус исчез. Горячий. Так легко скользит. Потрясающе подходящий размер для моего рта, и я взял его глубже. Его залупа тёрлась об мой язык. Сашка начал дышать. Его пузико прислонилось к моей щеке. Горячий, какой он горячий.

Не бывает мужчин- симулянтов, если у него встал, значит и цель - кончить. Никаких фригидных женских штучек по расчёту: мы оба знали конечный пункт маршрута и вместе двигались к нему.

Сегодня мне было необходимо выпить Сашку. После этого он будет полностью в моей власти. Принять его биологическую жидкость. Десятки тысяч мужчин и женщин делают это ежедневно. В тот самый момент тысячи хуйцов по всему миру извергались кому-то в рот. Главное не поперхнуться, если выстрелит прямо в горло. Я наклоняю голову, чтобы его ствол был направлен в сторону щеки и ускоряю темп. Рукой массирую его яйца.

- Сейчас кончу, - предупреждает меня Сашка и убирает руку с моей головы. Должно быть не представляет того, что я собираюсь сделать.

- М-мугу, - мычу в ответ и ещё глубже присасываюсь к его члену.

Он стреляет. Стреляет ещё. И ещё. Я проглатываю его снаряды и обсасываю головку раньше, чем почувствую вкус. В голове всплывают воспоминания о старых морщинистых хуях, которые платили неплохие деньги за подобные фокусы. Панк я или нет, в конце концов? Когда я делал это в последний раз? Лет двадцать назад.

Я набил рот самым злым никотином, что у меня был. Две штуки разом, торкайте, братья. Пульс зашкаливал. Пролил пивом пересохшую глотку. Вёл себя как ни в чем не бывало. Пил, закусывал маленькими кусочками, чтобы не мешать божественному никотину терзать мою слизистую. Сашка в смятении. Видно, что хотел что-то сказать, но не знал, что принято говорить в таких ситуациях.

Сидели молча, пялясь в телевизор. Попросил его включить Аэросмит.

При пока непонятном мне уровне его брезгливости вряд ли я мог рассчитывать на взаимный отсос. Впрочем, минет от девственника - невеликое дело. Вдруг в самом деле вздумает высосать меня, как молочный коктейль через трубочку.

- Хочешь второй раунд? - я уже держал его за член, не давая ему пути отхода. Продолжил: - Только немножко по-другому.

Потянул вниз его огурчик, оголяя головку. Хорошенькая и уже опять влажная! Захотелось снова проглотить его, но я уже решил идти дальше. Натянул на него презерватив и начал намазывать смазкой.

Сел к нему на колени лицом к лицу.

Левой рукой я направлял его член, а правой держал за шею. Когда я занимался этим в последний раз с живым человеком? Двадцать лет назад?

- Сейчас аккуратно. Я не ломаю твою письку, а ты не рвёшь мою попку.

Прошептал ему точно рассчитанную фразу. Никаких отождествлений с привычными названиями органов. Это игра. Это не по-настоящему Попка! И писька! И долгожданный жопный трах!

Я представил, что сижу и сру на унитазе, полностью расслабил жопу и начал погружение. Чувство наполненности охватывало меня. Его огурчик в районе простаты подпирал мой член изнутри, заставляя набухать его ещё больше. Три, два, один, стыковка! Хьюстон, у нас всё заебись. Мои яйца лежали на его животе, член торчал как ракета. Подпираемая изнутри ракета, ещё чуть-чуть - и взлетит, стоит только залить внутрь немного топлива. Я массировал ему шею, гладил плечи. Медленно двигался в ожидании, пока моя жопа наконец не привыкла и не начала получать удовольствие.

- Только не вытаскивай. Пока не кончишь, не вытаскивай.

В отсветах телевизора он словно бы искал мой взгляд. Я вспомнил своё отражение в зеркале.

- Не смотри на меня, - прошептал ему.

Обнял за шею и притянулся к нему, стараясь не касаться его белой кожи своей мерзкой щетиной, поцеловал его в ключицу, потом в шею и контрольно добил, коснувшись губами чувствительной точки за ухом. Поцеловать мужчину за ухом - равносильно что шокером ударить. Только пусть он не смотрит. Пусть представит кого-то другого.

Не меня.

Мой член уже начинал болеть от напряжения. Я мысленно делал ставки: сколько раз мне передёрнуть затвор для извержения? Пять, десять? Надо кончить если не одновременно с ним, то хотя бы пока он во мне. Себя я точно не лишу этого удовольствия.

На него кончать нельзя. Не в этот раз. Сегодня для неофита всё должно быть идеально. Нашёл глазами ближайшую салфетку. Во время моей эякуляции анус начнёт сжиматься и заставит кончить его. Пора. Прибавил скорости приседания. Добавил тактильных ощущений: начал сильнее сжимать его плечи, за которые обнимал. Бицепсы, хуицепсы. Сашка, расслабься. Всё хорошо. Теперь надо изобразить страсть, но блять, не лицом. Мы мужчины. Нам нельзя. Страстно корчить физиономию эмулируя удовольствие - удел слабого пола. Если я наклонюсь вперёд и повторю комбо из поцелуев - не смогу дрочить из-за Сашкиного животика. Чуть подвыпущу его из жопки, добавлю амплитуды, тогда между нами появится немного места, чтобы просунуть руку. Выгнул спину, присосался к его шее, поднимаясь к важной точке за ухом. Сделал всё, как и задумал.

Кончили мы одновременно.

Сижу перед ним, выебанный им же в жопу, а он продолжает стесняться. Что-то хочет сказать.

- Что? - говорю я.

- Возьми меня, - отвечает Сашка.

- Ты и так мой, - говорю.

- Возьми меня сзади, - он краснеет ещё больше. Пощупать бы его пульс, не дай бог вышибет парнишку от эмоций.

Я хотел взять его лицом к лицу, но он уже повернулся ко мне спиной. Я раздвинул Сашкины ягодицы и увидел розовый ореол ануса. Без геморроя, без выпирающих вен - чистый концентрат красоты. Розовый, как у топовых порнозвёзд. Такого не должно существовать в реальной жизни, просто не имеет права на существование! Захотелось немедленно сунуть туда язык, однако я сдержался. Только не в этот раз. Не сегодня. Он покажет, когда будет сам готов. Если не торопиться и не давать всё разом - он сам сделает из себя на всё готовую шлюху. Я несколько раз поцеловал жопку максимально близко к заветной дырочке и открыл тюбик со смазкой. Сашка подсматривал за приготовлениями:

- А ты не будешь... Презерватив?

- Всё хорошо, - уверил я его.

- Там же грязно!

- Всё хорошо, - повторил я.

Будь я трезвый, мне бы хватило едва коснуться членом его жопки, чтоб сразу залить спермой всё вокруг.

В жизни не видел подобных анусов, да ещё и так близко. Хорошо, что я влил в себя почти три литра пива и готов продержаться чуть дольше.

Я поднёс член к его заднице и головкой начал размазывать смазку по анусу. Надавил и начал вход. Первые пять-шесть сантиметров всегда чистые. Дальше - как повезёт. Мне предстояло продвинуть своего астронавта ещё на десяток сантиметров вглубь. В зону обитания какушек. Похуй. Панк я или нет, в конце концов? Я начал движение. Сантиметр туда, сантиметр обратно. Жопка расслабилась и поддалась, позволяя продвинуться ещё глубже. Чуть-чуть туда. И обратно. Сашка напрягся и я решил не влезать дальше. Мне хватит и двенадцати пройденных сантиметров для маневров. Сейчас главное - не сделать ему больно. Только не в этот раз. Я пролез рукой под его пузико и начал ему надрачивать. Пусть кончает прямо на собственный диван. Конечно, вряд ли его сейчас вообще заботит гигиена. Только чувства. Это не девка, думающая во время секса о новом телефоне и поездке в Турцию. Это возбуждённый мужчина, полностью сосредоточенный на чувствах. Ебать, у него сейчас крыша должна ехать. Завидую. Не тороплюсь. Сашка должен прочувствовать всю полноту ощущений. Внутри жопки горячо и узко. Я был уже близко, но Сашка должен кончить первым. Начал дышать тяжелее и чаще, это должно его возбудить сильнее. Мужская синергия, мать её! При этом не переставал доить его, как корову. Скоро появится молочко. Я представил, скорее вспомнил, себя на его месте. Первое: когда ты первый раз в жизни кончаешь с давящим на простату инородным предметом в жопе. Второе: когда горячий инородный предмет в твоей жопе изливается в тебя, пульсируя и напирая. Одно плюс другое, помноженное на физическую близость с тёплым, живым, понимающим человеком, и твои оргазмы никогда не станут прежними. Любая элитная блядина померкнет по сравнению с этой вершиной содома.

Часть 3 (последняя)

Ладно, пора спасать его мебель. Никаких моих следов не должно остаться в его доме. Перед самым концом я подсунул вторую руку и слил Сашкино молочко себе в ладонь. Обтёр салфеткой, как мог.

- Можно... в тебя? - хриплю. В горле пересохло, но я всё ещё джентльмен и даю выбор.

Вместо ответа он протянул руку и взял меня за задницу, как бы удерживая в себе. Ещё несколько фрикций, и я залил ему полный бак. Господи боже, не надо мне рая, просто оставь меня в Сашкиной жопе навечно.

Он встал. Покачал бёдрами. Я знаю это чувство - как будто хуй всё ещё внутри твоей жопки. Скоро пройдёт, как только сфинктер вернётся в тонус. Останется только приятное ощущение опустошённости. И срать с утра будет легко - по смазанным-то кишкам. Сашка молча стоял и смотрел, как я одеваюсь, закидываю пустые бутылки, куриные косточки, мятые салфетки и использованные презервативы в пакет. Я уже стоял в дверях, он подошёл очень близко. Смотрел на меня своими янтарными глазюками из-под кудряшек. "Сейчас поцелует" - подумал я. Нет. Прошептал мне:

- Увидимся.

И закрыл за мной дверь. Да, сегодня тебе есть что обдумать, парень.

Я вышел из парадной. Новогодний питерский ветер первым же порывом саданул мне в лицо горсть ледяной мороси. Люблю такую погоду, словно господь ссыт мне в ебало, припоминая грешки моей молодости. Моментально отрезвляет. Вынул телефон, может, теперь стоило удалить всю переписку и самого Сашку из контактов? Достал наушники, включил плеер, закурил и закашлялся. Кашлял, пока вместо мокроты изо рта не вылетело что-то красное. Наконец-то нечто похожее на счастливый конец. Я неплохо развлёкся, теперь можно подыхать спокойно. Сплюнул кровью в серую слякоть под ногами и пошёл домой.

***

Июнь. Сашка открыл дверь и, как только я вошёл, притянул меня к себе и поцеловал. Целоваться мы начали сравнительно недавно и не взасос. Просто длительное прикосновение губами. Сурово и по- мужски. Однажды Сашка сделал это первым, и с тех пор мы немножко практикуемся. Он позвал меня в душ. Я залез в ванную, обнял его со спины и начал гладить его по груди. Последнее время мне казалось, что его сиськи стали чуть больше. Я опустил руки ему на живот, пожамкал его и спросил:

- Ну и что это такое?

- У меня будет ребёнок, - прошептал он, обернувшись ко мне вполоборота.

Я чмокнул его в щёку. Прохладная вода струилась между нами, по нашим горячим, по-летнему жарким телам. Я прижался к его жопке, чтобы он хорошенько прочувствовал угрозу моего ствола между своих ягодиц.

- Если он будет не от меня, я застрелю тебя!

- А что потом будешь делать? Застрелишься сам?

- Нет. Потом ты меня застрелишь.

- Тогда я готов стать первой жертвой.

Он повернулся, встал на колени, и через пару минут я уже сделал контрольный выстрел ему в голову. Хедшот. Сашка выплюнул моих будущих детей в ванную, но рот споласкивать не стал. Привык и понизил планку. Он посмотрел на меня снизу вверх:

- Теперь ты купишь мне айфон?

Мы засмеялись. Я усадил его на край ванны, сел на корточки и принялся за дело. Сосредоточился на уздечке, массируя её языком. Всосал его огурчик в себя. Мокрый, скользкий, горячий. Приятно массирует мне нёбо и язык. Если бы господь был против орального секса, он бы не сделал члены такими приятными.

На пятой минуте моих бесполезных стараний мне подумалось, что Сашка сегодня какой-то вялый. У меня оставался козырь - подкинуть новых ощущений. Я сказал ему развернуться жопкой и сразу присосался к его мокрому розовому анусу. Сначала просто вылизывал, а затем стал трахать его языком. Давно хотел это сделать. Входило легко, язык очень сильная мышца. Сашкин член в моей руке наконец затвердел. Я откинулся спиной к стене, затылок холодил кафель.

- Давай сам, - сказал я ему.

Он положил руки мне на голову и начал трахать меня в рот. Его яйца бились о мой подбородок. Я не мог контролировать глубину проникновения и не смог бы отдёрнуться в случае казуса. Полностью доверился ему. Таким мы занимались впервые. В последний момент Сашка вынул и залил мне всё лицо спермой, после чего сам меня умыл. Какой, однако, заботливый стал.

Мы вышли из ванной и легли на диван. Я надел балахон. Мой торс всё ещё оставался голым, но рукава закрывали тощие руки, а капюшон - уродливое лицо. Не ради него - ради себя. Я ненавижу себя.

- Ты меня больше не хочешь? - уточнил я.

- Дело не в этом. Сегодня в ванной я смог кончить только потому, что был именно с тобой.

Я перестал его понимать. Моё лицо наполовину закрыто капюшоном, но мне хотелось спрятаться ещё глубже. Пусть он не смотрит на меня.

- Понимаешь, я влюбился в тебя как девчонка и... - он замолчал, повернулся и обнял меня за талию: - Поэтому уже три месяца принимаю гормоны.

Я молчал. Взял его руку и скинул с себя. Его ладонь повисла в воздухе, словно теперь он боялся меня. Сашка пытался посмотреть на меня, а я отвернулся и спрятал глаза. Он сказал:

- Если я сменю пол, мы сможем пожениться.

- Пожалуйста, оставайся мужиком, - я встал.

Он замолчал и больше не проронил ни слова, когда я собирался и уходил домой.

***

Август. Мы на повышенных тонах. Почти поссорились. Сашка стоял передо мной:

- Ты же говорил, что ты би!

- Именно би, - я показал два пальца: - Женщины и мужчины. Трансы в сделку не входили.

- Я делаю всё это ради тебя, - в его голосе плаксивые нотки.

- Ради меня останься мужиком, - я беру его за руку, сажаю рядом с собой: - Посмотри на себя: у тебя крыша едет!

- В ту ночь, зимой, - он помолчал. - Зачем ты вообще пришёл?

"Я просто хотел поиграть с тобой" - ворох воспоминаний прошёл по моей голове. "Просто хотел развлечься". Хотел ли уже тогда, просто развлечься? Я был один. Был одинок. Собирался встречать новый год с кучей пива за компьютером. Наверное, подрочил бы. Потом поставил бы какую-нибудь памятную музыку из своей молодости и немного поплакал.

- Мне было очень одиноко, - сказал я.

А потом мы трахались. Сам не понял, как это случилось. Лежу на нем, его вялый член перекатывается между нашими животами, вгоняю в него свой болт на полную без смазки, а он молча лежит и ухмыляется. Типа, добился своего. И ловит мой взгляд. Захотелось дать ему пощёчину, чтоб очнулся. Но вместо этого я начал целовать его взасос. При свете. Без капюшона. Мне уже всё равно. Он схватил меня за голову и ответил мне тем же.

Это был наш последний настоящий секс. Его настроение менялось спонтанно и быстро. Хочу - не хочу. Буду - не буду. Однажды он закатил скандал, а при моей шутке про месячные превратил скандал в истерику. Трахать его становилось скучно. Потихоньку я начал отдаляться от Сашки.

***

Сентябрь. Сердце колотится, адреналин бьёт по всему телу, отчего одежда прикасаясь к горящей сверхчувствительной коже дерёт тело наждачной бумагой. Я задыхаюсь. Ёбаные пассажиры ебучего автобуса недовольно оглядываются и косятся. Думают, небось, гондоны, что очередной сраный наркоман подыхает. Слишком медленно. Слиииишком меееедленно. Я колочу в дверь немощными руками. Пассажиры что-то кричат пидарасу водителю. Мне не хватает воздуха. В голове ярость переходящая в ёбаное безумие. Ничего не слышу, кроме безумного ритма своего сердца. Дверь открывается. Выскакиваю на улицу и бегу, насколько хватает моей убитой дыхалки.

Семь пропущенных звонков рано утром и одно сообщение: "Это Сашина мама, он отравился".

Ярость застилает мой разум. Ёбаный ты рот, долбоёб! Пидарас! Вот тебе твои гормоны! Твои сраные ёбаные гормоны! Не успел бабой стать и уже траванулся! Я звоню. Звоню. Я звоню! Звоню блять! Адрес, тёть Света, адрес, пожалуйста! Пожалуйста, тёть Света!

Дыхалка сдохла. Дыхание сухим огнём выжигает горло. Внизу лёгких непереносимая боль, словно тысячу иголок воткнули под рёбра. Бегу на верхних остатках лёгких. Бегу на адреналине подгоняемый страхом. Бегу, потому что не представляю, как мне теперь жить дальше. Что вообще мне дальше делать!? Зачем вообще мне что-то делать дальше? Без него. Я бегу. К Сашке. У ступеней больницы меня захватывает приступ кашля, я сплёвываю в сторону урны. Сука, полный рот крови.

Вбегаю в больницу. Вижу Тёть Свету. С моим криком изо рта вылетают кровавые хлопья слюны:

- Где он?

Персонал больницы, ебать их в сраку, морщатся от моего хриплого крика:

- Где он?

- Всё будет хорошо, но сейчас к нему нельзя, - в её глазах слезы.

Она обнимает меня. Меня разрывает. Мозг не имеет инструкций на такие случаи. Наверное, это и есть шок, для которого окружающие меня пидарасы в белых халатах имеют специальное название на латыни. Все чувства разом в одном крохотном черепе. Чересчур много чувств для моей маленькой тупой башки. Господи, забери меня в ад, только оставь его жить. Все мои внутренние органы отказывают один за одним. Я ещё стою на ногах. Мы плачем вместе. Она шепчет:

- Он оставил записку. Я всё знаю. Я и раньше всё знала. У него никогда не получалось с девушками.

Я поднимаю голову и смотрю ей в глаза.

- Я не против, - тёть Света улыбается, целует меня в солёные от слез щеки и добавляет: - Теперь у вас всё будет хорошо.

Я падаю на пол, и всё вокруг кружится...

страницы [1] [2] [3]