Ты из моих снов

ВНИМАНИЕ!!!

Данное произведение написано в жанре 18+ и предназначен исключительно для лиц, достигших 18 лет (восемнадцатилетнего возраста, совершеннолетия).

Все события и персонажи этой книги являются вымышленными. Любые совпадения с реальными людьми, местами или событиями случайны и не имеют намерений оскорбить или задеть чьи-либо чувства.

В романе содержится много эротических сцен и нецензурная лексика!

В тексте так же могут содержаться сцены насилия, жестокости, принуждения, нецензурная брань, упоминания алкоголя или сигарет.

НЕЗАКОННОЕ ПОТРЕБЛЕНИЕ НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ, ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ, ИХ АНАЛОГОВ, ПРИЧИНЯЕТ ВРЕД ЗДОРОВЬЮ. ИХ НЕЗАКОННЫЙ ОБОРОТ ЗАПРЕЩЕН И НЕСЕТ УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пролог

Ночь. Темень, хоть глаз выколи. Я бегу по песчаной дорожке домой, боязливо оглядываясь по сторонам. «Не самое удачное время, чтобы бродить одной, Лиза!», - шепчет мое панически настроенное сознание, и я прибавляю шаг. На мне лишь легкий сарафан на бретельках, и морской бриз приятно холодит кожу. Как же все-таки хорошо здесь. Но страшно!

Вижу, как из-за облаков выплывает месяц и освещает мне путь. Так намного лучше. Почти расслабляюсь, ведь осталось пройти всего несколько метров до островка безопасности под названием дом, и я замедляю шаг.

Длинные волосы разметались по плечам от легкого ветерка. Раздраженно откидываю их назад. Надо было хоть в косу, что ли, заплести.

Вдруг, слева от себя, слышу хруст сломанной ветки и резко поворачиваю голову на звук.

- Кто здесь? Сергей, это ты?

В голове паника и навязчивая мысль: «Боже, только этого мне не хватало». Из темноты появляется высокая фигура мужчины и неумолимо приближается ко мне. Мрак скрывает лицо незнакомца. Я вижу лишь блеск его темных глаз и жар, который мощной лавиной накрывает меня. «Демон, - посылает сигналы паники сознание. - Беги». Но я стою как вкопанная. Мои ноги, словно налитые свинцом, отказываются мне подчиняться.

- Лиза, - слышу я шепот или, может, мне мерещится.

Почему я не кричу? Почему не зову на помощь? Ведь в каких-то нескольких метрах дом, где меня ждет муж. Так чего же я стою? Пытаюсь сделать шаг, но ноги не слушаются, открываю рот, но не издаю ни единого звука.

А незнакомец уже подходит вплотную и проводит своей большой горячей рукой по моей щеке.

- Лиза, - снова слышу свое имя, словно он произносит его, но в темноте не видно, как движутся его губы.

Незнакомец смотрит, прожигая во мне дыру своим взглядом. Я, будто со стороны, наблюдаю, как он склоняет голову, приближая свои губы к моим.

- Моя, - слышу зловещий шепот.

Я лишь отрицательно мотаю головой, а демон обхватывает меня другой рукой за талию и с силой прижимает к себе. Он высок. Без каблуков я еле достаю макушкой до его подбородка, а еще он невероятно силен. Когда он прижимает меня к себе, я чувствую стальные мышцы его тела. Да, бороться бесполезно, он справиться со мной одним счетом.

Нужно спасаться!

Набираю в легкие воздух, чтобы закричать и позвать на помощь, но вдруг демон зловеще улыбается и впивается в мои губы жестким поцелуем. Стою, потрясенная и оглушенная, не вырываясь из его рук, но и не отвечая. Демон наматывает мои волосы себе на кулак и тянет за них. От боли разжимаю зубы, и его язык по-хозяйски скользит мне в рот, начиная свой эротический танец, сплетаясь с моим. Демон так настойчив и напорист, что практически трахает мой рот своим языком. Слезы неудержимым потоком катятся из глаз и падают на руку демона. Незнакомец отрывается от моего рта и большим пальцем руки осторожно вытирает их.

Судорожно всхлипываю, а он сцеловывает слезинку у меня со щеки. Потом прижимается лбом к моей переносице и шумно вздыхает:

- Ты моя, Лиза, смирись.

Что, блин, все это значит? Кто ты? Почему говоришь, что я твоя! Моя голова сейчас лопнет. Но я ловлю себя на мысли, что мой страх проходит и появляется стойкое чувство, что я знаю этого демона. Но откуда, черт побери?!

От него пахнет чем-то знакомым, терпким и сладким одновременно. Я люблю сладкие запахи, и мне нравится, как пахнет демон. Лиза, ты совсем с ума сошла? Беги отсюда! Но я не хочу бежать. Я хочу остаться.

Как только эта мысль проносится в моем сознании, демон хищно улыбается, показывая ряд ровных белых зубов, и шепчет:

- Да. Хочешь!

Он снова склоняет голову и начинает целовать меня, лаская языком. В моей голове нарастает шум и я, закрыв глаза, отдаюсь тем эмоциям, что он будит во мне. Обхватив его за голову руками, запускаю пальцы в волосы и тяну ближе к себе. Демон рычит и, подхватив меня под ягодицы, уносит в темноту, подальше от тропы. Прижав к высокому дереву, он жадно шарит по мне горячими руками, вдавливая свой возбужденный член между моих ног. Я стону и запускаю ему язык в рот, отвечая на каждый выпад. Демон хватает меня за волосы и с рыком отрывается от губ, чтобы начать лизать мою кожу на шее, плавно спускаясь вниз. Сжимает мою грудь и, спустив лямки сарафана, берет каждую по очереди в рот, кусая, вылизывая горячую кожу. Меня уже трясет. Внизу живота разливается тянущая истома и нестерпимый голод, который я жажду утолить. Опускаю взгляд на голову демона, который, наклонившись, зажимает мой сосок зубами и тут же лижет языком.

Терпеть нет сил, запускаю пальцы в волосы демона и тяну его голову вниз. Он довольно урчит и падает передо мной на колени. Запускает руки под сарафан и стягивает влажные трусики по ногам. Перешагиваю через них и, не отрываясь, смотрю в темные глаза, отливающие в свете луны серебром. Демон на минуту замирает и, поймав мой взгляд, утыкается носом между ног, начиная лизать языком мою плоть. Ноги дрожат, и я хватаюсь руками за дерево, чтобы не упасть. Демон закидывает мою ногу себе на плечо и к языку добавляет пальцы, начиная плавно насаживать на них. Не могу терпеть, слезы льются из глаз от чистейшего животного удовольствия, а он продолжает свою пытку. Ноги дрожат, кровь в ушах шумит так, что я не слышу шум прибоя. Чувствую, что развязка уже близка, но демон отрывает от меня голову и шипит:

- Не так быстро, малышка.

Он поднимается на ноги и, легко подхватив меня под голый зад, одним рывком насаживает на свой возбужденный член. Шиплю, принимая его. Привыкаю к его размерам. Он силен. Держать меня на руках и продолжать трахать - задача не для слабака.

Демон осклабился, словно опять прочитал мои мысли. Черт!

Он входит в меня резкими толчками, а я царапаю широкие плечи ногтями, засовывая язык ему в рот. Толчок, еще толчок. Из меня словно душу вышибают. Чистейшей воды экстаз. Крышесносный, запретный, животный секс. Он вбивает в меня член, а я чувствую, как стенки влагалища начинают сокращаться. Демон делает еще рывок, и я громко кричу, кончая, сжимаясь вокруг него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Моя, - шипит демон.

И я… с диким криком просыпаюсь и кончаю, кончаю, кончаю…

- Лиза? Что случилось? - вскакивает испуганный муж и участливо смотрит на меня, протирая глаза.

На часах четыре тридцать, а это значит, что еще ночь.

- Спи. Все в порядке. Мне просто приснился страшный сон.

Сергей тут же ложится и засыпает, а я осторожно выбираюсь из кровати и плетусь в ванную. Черт, ну и видок. Опять приснился этот демон. Сколько уже можно? Порой мне кажется, что я с ним чаще сексом занимаюсь, чем с мужем. А самое обидное - это то, что я совершенно не помню лица демона, лишь его темные, отливающие серебром глаза и те ощущения, что он будит во мне. Смотрю в зеркало. На щеках - слезы. Внизу живота - приятная истома. Я снова кончила, занимаясь сексом с демоном, во сне. На этот раз на берегу моря. Да что же такое-то?!

Глава 1.

- Дамы и господа, меня зовут Елизавета Смирнова. Без ложной скромности должна вам сказать, что мне двадцать восемь лет, и я автор бестселлера. Рада приветствовать вас на этой вечеринке в честь презентации моей новой книги. Да, я знаю, она очень хороша и заслуживает тех наград, что получила. Спасибо, и прошу вас, веселитесь…

- Лиза, что ты там бормочешь? - спрашивает муж. Он безбожно и жестоко выдергивает меня из волшебных грёз, и мне, как всегда, хочется его за это ударить.

- Я не бормочу, а поговариваю аффирмации, - бубню, взяв с прикроватной тумбы тушь, и начинаю с особой тщательностью наносить ее на ресницы. – Они помогают мне настроиться на рабочую атмосферу.

- Ага, и опоздать. Ты на часы смотрела? – говорит он, откусывая огромный кусок бутерброда с колбасой.

- Что? Оооо чёрт, Серёжа, что же ты сразу не сказал?! – кричу в панике и начинаю судорожно запихивать косметичку в сумку.

Из-за ночного кошмара - так я объясняю своему мужу ночные всхлипы и вздрагивания - я сегодня проспала. Снотворное, что ли, пить начать? Это уже ни в какие рамки не лезет. Хотя, мне нравится мой демон. С ним я всегда кончаю, не то, что с мужем.

- С самого утра у меня планерка. Эта кудрявая Гарпия решила проводить утренние медитации всем коллективом для улучшения работоспособности и сплочения единого духа, – возмущаюсь, бегая по квартире.

Дарья Олеговна является молодым амбициозным коучем, приглашенным в наш отдел с большой теоретической базой и с полным отсутствием опыта. Я, возможно, и смогла бы полюбить её, но она не оставила для этого ни единого шанса. Гарпия постоянно совала нос в мою работу. Мои статьи для нее были недостаточно прогрессивными, писала посредственно, без огонька, а интервью - это вообще отдельная тема для размышлений, потому что я не пыталась вывернуть своего респондента наизнанку. Конечно, можно предположить, что она метит на мое место, но это не так. Думаю, просто ей хочется за мой и моих коллег счёт показать руководству свою эффективность. Ха, удачи!

- Вы что, читаете мантры и возносите молитвы шариковой ручке? – смеётся Сергей, явно довольный своей шуткой.

Снова раздражаюсь и недовольно смотрю на него, пытаясь одновременно запихнуть себя в кожаные легинсы. Почему он так стал меня бесить? Его шутки мне кажутся примитивными и плоскими, вопросы откровенно тупыми, да и сам он уже не такой потрясный, каким виделся мне на первом курсе института.

Стоп. Первом курсе?

Чёрт, когда успело пройти столько времени? Все слишком быстро! Так, Лиза, дыши! Быстро натягиваю модную шифоновую блузку, асимметричный твидовый жакет и придирчиво осматриваю себя в зеркало. А я хороша! Нет, правда, без лишней скромности могу сказать, что выгляжу шикарно. Добавляю к своему ансамблю широкий браслет из замысловато переплетенных ремней и стильные лодочки на высоченных каблуках.

- Не забудь, вечером я встречаюсь с девочками, – хватая сумку и ключи, напоминаю своему всё ещё жующему бутерброд мужу и бегу к дверям.

- Очередной шабаш! Что на этот раз? – муж плетется следом в коридор.

- Сега, это закрытая вечеринка, где мы будем поклоняться великому Богу Бахусу, – то ли шучу, то ли иронизирую я.

- Понятно, значит, пить. Напиши хотя бы, где тебя искать, – обиженно сопит он.

Еще чего не хватало! Не маленькая, сама доберусь.

- Не надо меня искать, я не потеряюсь, – целую его в щеку и примирительно улыбаюсь. - Возьму такси. Из бара напишу. Все, как всегда, под контролем.

- Ну да, конечно, слышали уже, – все еще бормочет Сергей, но я уже не обращаю на него внимание, бегу к лифту.

Как только оказываюсь на улице, выдыхаю полной грудью и мчусь ловить такси. Любимая малышка - красный, с кремовой крышей Мини Купер - призывно смотрит на меня со стоянки, но я не поддаюсь соблазну, бегу мимо нее. Мы сто лет никуда не выходили с моими девчулями, и поэтому я планирую оторваться от души. Так что езда за рулем сегодня не в моих планах. Быстро бегу, насколько позволяют мои каблуки, к проспекту. Там всегда у памятника Ленину стоят частные извозчики. Они берут втридорога, но сейчас не до экономии, я ужасно опаздываю.

Прыгаю в первое попавшееся такси и со свистом, вырывающимся из моих легких, быстро произношу:

- В редакцию журнала «LookCity», пожалуйста. Только скорей, если можно, я опаздываю.

- Триста, – водитель нагло, с вызовом, смотрит мне в глаза, через зеркало заднего вида.

- Сколько? Здесь ехать четыре квартала, – возмущаюсь, но по глазам этого пройдохи понимаю, что он уже оценил мое бедственное положение и пытается выжать из ситуации по максимуму.

- Триста, дамочка, – снова нагло повторяет он и отворачивается к окну, явно никуда не спеша.

Дамочка! Начинаю закипать. Если опоздаю, Дарья Олеговна со свету меня сживет, но, с другой стороны, потакать наглым, зарвавшимся хамам, никогда не входило в мои привычки. Спокойно открываю дверь такси, выхожу, расправляю плечи и четким, громким голосом, чтобы слышали остальные водители, произношу:

- Джентльмены, через десять минут я должна оказаться в редакции журнала «LookCity». Кто способен на этот героический подвиг? Плачу пятьсот рублей!

Краем глаза вижу, как вытягивается лицо наглого водителя. Понимаю, что в данном поступке отсутствует логика, но меня уже не остановить. Остальные водилы переглядываются между собой, но молчат.

Видимо, какой-то идиотский шоферской кодекс.

- Семьсот, – еще громче произношу и начинаю с особой тщательностью разглядывать водителей.

Мысленно уже посылаю Дарью Олеговну в экскурсию по эротическим местам и готовлюсь дать бой. Наглый шофер ухмыляется, явно довольный молчаливой поддержкой своих конкурентов.

Но сегодня мой день! Я так решила!

Поднимаю глаза на памятник и смотрю, как Ленин призывно показывает мне рукой в направлении редакции. Владимир Ильич, я не подведу!

- Тысячу, – воплю с вызовом и замечаю, как бледнеет водила, как меняются лица остальных участников представления и как в них появляется четкое убеждение своей ошибочной оценке происходящего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я отвезу. Че ж не отвезти-то? – произносит голос из толпы, и все расступаются перед ним, как море перед Моисеем.

Решительно иду к своему спасителю, громко цокая каблуками, сажусь на переднее сиденье, пристегиваюсь и тихо, но твердо командую:

- Гони.

Мы доезжаем за семь минут, благо пробок нигде нет, и я с благодарностью протягиваю тысячную купюру своему спасителю.

- Спасибо, – уже начиная выходить, шепчу я.

- Не надо. Поездка сто рублей стоит. Сейчас сдачу вам дам, – бурчит водитель и начиная рыться в поисках сдачи в карманах.

- Оставьте, пожалуйста, себе. Вы действительно меня выручили, – произношу с улыбкой, пытаясь отойти от машины.

- Девушка, я не нищий! Мне ваши деньги не нужны, – кричит возмущенно мой герой и тоже начинает выходить из машины.

Я чертовски опаздываю. Спорить и препираться нет никакого желания, поэтому сразу предлагаю ему альтернативу.

- Послушайте, я ооочень опаздываю. Мне совсем некогда, понимаете? – и, видя, что он все равно ничего не понимает, со вздохом предлагаю: – Мне сегодня в пять вечера снова понадобится такси, и если вы не заняты другими заказами, у вас появится шанс отработать сдачу.

Ага, вижу, как поток мыслей проносятся на его лице, секунда раздумий - и вуаля, понимающая улыбка.

- Меня Михаил зовут. Приеду сюда в пять, – говорит, наконец, водитель.

- Очень приятно, Михаил, я - Лиза. Увидимся вечером, – уже на бегу кричу я и протискиваюсь в тяжелые двери редакции.

Глава 2.

Редакция журнала «LookCity» находится в большом старинном здании в самом центре города. Это одно из самых крупных предприятий, занимающее семь этажей довоенного величественного сооружения. Каждый раз, заходя сюда, ощущаю трепет и волнение. Повсюду веет духом истории, которая происходила в этих стенах.

Работа в редакции - честь для любого смертного.

Я же мечтала о работе здесь, наверное, с самого детства, когда впервые дедушка привел меня в музей и подробно рассказал, что и как все устроено.

На самом верхнем этаже сидит вся управляющая верхушка редакции, наши боги. Мы редко поднимаемся туда. Но, в общем-то, никто особенно и не рвется. Там в основном решаются финансовые и стратегические вопросы по управлению редакцией, что для авторов, как для творческих натур, крайне скучно.

На шестом этаже находятся отдел службы безопасности, финансовый отдел и отдел кадров. Туда мы тоже практически не заходим, только разве что, когда устраиваемся на работу, ну или увольняемся.

Пятый и четвертый этажи занимает сама редакция журнала. Это мой ареал обитания, моя Альма-матер, мой Олимп и просто самое любимое место на земле. Здесь трудятся редакторы, корректоры, обозреватели, кинокритики, авторы рубрик, поэты, писатели, художники, фотографы, дизайнеры и многие, многие другие, кто работает на эту гигантскую производственную машину.

На третьем этаже размещается отдел маркетинга и рекламы. Там я тоже частый гость, потому что часто получаю задания на обзоры той или иной продукции.

Второй этаж занимает типография, где печатаются как журнал, так и все издательские дома нашего города.

На первом же размещаются музей и архив редакции, которая существовала вот уже почти двадцать лет. Это является одним из моих самых любимых мест в «LookCity». Каждый раз заходя в это здание, я чувствую себя частью этого великого волшебного мира, где жизнь кипит двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

В здании - пропускной режим, современная охранная система и камеры, натыканные в каждом углу каждого помещения. Но все это цветочки по сравнению с нашим Цербером Ириной Петровной.

- Пропуск! – рявкает она так, что у меня что-то ухает внизу живота.

- Ирочка Петровна, ну вы же знаете меня. Пустите, а? Опаздываю! – жалобно мямлю, начиная рыться в своей сумке в поисках пропуска. Знаю, что все равно не пропустит, пока все официальные процедуры не будут проведены.

- Не положено, Смирнова, – говорит она без тени улыбки.

- Ага, Смирнова, видите, все вы прекрасно знаете, – Боже, ну почему именно сегодня работает не мой любимый Борис Семеныч, вот он бы пропустил без лишних слов.

- Вот, нашла! – победоносно сообщаю и, улыбаясь в тридцать два зуба. Подношу пропуск к турникету и проскакиваю мимо вечно недовольной женщины.

Ну почему обязательно нужно быть такой грымзой? Уф. Проигнорировав лифты в холле, мчусь к широкой лестнице, так точно будет быстрее. Чертовы туфли! Ну зачем я их только надела? Ах, точно, я же сегодня иду тусить со своими девчулями. Эхей. От этой мысли как-то сразу теплеет на душе и уже бодрей и веселей я бегу на пятый этаж, в конференц-зал.

К тому времени, как я птицей преодолеваю пятьдесят шесть ступеней и четыре лестничных площадки, мое веселое настроение начинает стремительно приближаться к нулю. Что же за день-то такой, еще и пятницей называется! Ну, ничего, еще денек - и такие долгожданные выходные, которые я точно заслужила.

Да, заслужила!

Две недели работала без сна и отдыха, чтобы закончить все интервью, обзоры и статьи, которые сумасшедшая Гарпия поручила мне. Сегодня верстка ежемесячного выпуска журнала, и мой начальник пообещал мне законные два выходных и два отгула в любой день, когда я захочу. Звучит просто божественно!

В конференц-зале уже все собрались, не хватает только меня. Вот же зараза! Я тихонько протискиваюсь между жертвами утреннего произвола Гарпии и медленно, словно невидимая материя во Вселенной, подплываю к своему другу, а по совместительству обозревателю светской хроники Василию Калуге.

- Лиза, как приятно, что вы все же решили присоединиться к нам, – беспощадно вырывает меня на свет голос Гарпии.

- Дарья Олеговна, мчалась со всех ног, – примирительно, но с долей сарказма отвечаю, вуалируя свой выпад, искренне-раскаивающейся улыбкой.

Она внимательно смотрит на меня через свои огромные очки, пытаясь уловить в моих словах подвох, но ничего не рассмотрев, отворачивается и продолжает свой монолог о сплоченности, альтруизме и самопожертвовании любимому делу.

Уже не слушаю ее, но продолжаю рассматривать. Что с ней не так? Умная, начитанная, язык подвешен, вроде и чувство юмора есть, достаточно симпатичная, с хорошей фигурой, но ее же все терпеть не могут. Делают вид, что слушают, а у самих лица, словно зубы оскоминой сводит.

Может, потому, что она всех учит, как жить, а сама об этом лишь в книжках читала?

Истории чужих успехов рассказывает, а на личном примере - полный ноль. Интервью берет, вся покраснеет, как рак, перед респондентом заискивает, того и гляди в пятую точку чмокнет. А уж если присутствует при работе других интервьюеров, то реплику умную кинет и сидит довольная, что все интервью только на ней и держится. И как мы без нее тут столько жили, не понятно.

- Васенька, что сегодня изучаем? – шепчу своему собрату по несчастью.

- Лиза, меня здесь нет. Это моя оболочка, насильно выдернутая из постели на час раньше, чтобы узреть муки ада. Лично я все еще сплю под теплым боком моей любимой Коти, – шипит Василий, а на лице блаженная улыбка, ну, Мона Лиза, не иначе.

Котя или Констанция, прошу не путать с Бонасье - любовь всей жизни Василия, а точнее последних двух лет. Она полностью отвечает немного странным предпочтениям Василия и закрывает все его потребности. Это самая длинная любовная связь из всех предыдущих, и Василий твердо уверовал, что это то самое!

- Ясно, тогда меня тоже нет. А босс здесь? – продолжаю шептать, оглядывая остальных участников утренних бдении.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ага, ищи дурака. Сказал вступительную речь и бегом убежал, наверное, кофе пить в тишине, – тихо пропевает Василий, кивая в знак согласия на очередную нудную реплику Гарпии.

- Кофе, о Боже, – стону с тоской. – За кофе, я бы сейчас убила.

Вася косится на меня и с удивлением спрашивает:

- Неужели, твой благоверный, не накормил тебя завтраком?

- Мы проспали, – бормочу устало.

Про демона молчу, это не Васино дело.

- Секс?

Тихонько фыркаю и закатив глаза, отвечаю:

- Чемпионат мира по стрельбе из лука.

Сергей - фанат всего спортивного. Хотя сам никогда в своей жизни спортом не занимался, по телевизору готов смотреть все подряд. Стрельба из лука находится в пятерке его любимых видов спорта. Поэтому вчера он до часу ночи смотрел, как эффектные спортсменки стреляют по мишеням.

- О Боже! – громко восклицает Василий и с ужасом смотрит на меня. А я смотрю на него в ответ, и мы начинаем ржать.

На нас укоризненно стреляет глазами Гарпия, но молчит, и мы еще на тридцать минут мужественно погружаемся в психологию познания сущности человеческого бытия.

- Лиза, как тебе? – окликает меня Гарпия, когда я пытаюсь быстро проскочить мимо нее.

- Дарья Олеговна, как всегда, очень поучительно и интересно, – пытаюсь найти в голове нужные слова, но мысли все о кофе и сытном завтраке, поэтому ограничиваюсь лестью.

- Лиза, сколько можно говорить, зовите меня Даша. Нам с вами предстоит еще много работы, и я хотела бы, чтобы мы были более открыты друг перед другом, – с улыбкой Чеширского кота мурлычет она.

- Что вы имеете в виду, Дарья Олеговна? – тупо переспрашиваю, но чувство тревоги начинает нарастать.

- Как что? Вам разве не сказал Дмитрий Николаевич, что я теперь работаю в штате и буду приезжать к вам каждый месяц, примерно на неделю? Ну, это пока не перееду окончательно в ваш замечательный город, – говорит Гарпия и улыбается еще шире.

- Нет, не говорил, – отрезаю резко, и вместо кофе мне хочется коньяка.

- Представляете, руководству так понравились мои идеи, что они хотят поставить меня начальником отдела, – с триумфом в голосе произносит Дарья Олеговна.

- Поздравляю, – с трудом выдавливаю из себя улыбку. – Простите, Дарья Олеговна, но мне надо бежать, еще куча дел перед версткой журнала.

Конечно же, вру. Никакой кучи у меня нет, но выносить эту женщину больше часа - выше моих сил. Почему?! Ну почему сейчас, когда я так счастлива от своей работы, вдруг появляется эта Гарпия и все меркнет в черной бездне? Сегодня что, ретроградный Меркурий впал в кому? Что еще может испортить этот день?

Решаю разыскать Василия и поплакаться у него на плече, еще одно потрясение, и я взорвусь. Крутанувшись на каблуках, проделываю дыру в напольном покрытии, но мне сейчас не до пустяков, я жажду хоть каких-то объяснений. И дать мне их может только один человек - мой босс. Решительно обхожу группу из корреспондентов, что-то эмоционально обсуждающих, и иду на поиски своей жертвы.

Стучусь и, не дожидаясь ответа, быстро захожу. Босс сидит, задумчиво и глядит в окно, очевидно, пересчитывая ворон на проводах.

- Смирнова, не сейчас, прошу тебя, – босс начинает махать руками, словно я назойливая муха.

- Дмитрий Николаевич, у меня всего один вопросик. Я ненадолго, – пытаясь усыпить его бдительность, произношу ласково.

- Знаю я твои вопросики. Сейчас допрос с пристрастием устроишь! – возмущается он.

Замираю и молча смотрю на него. Босс, пытаясь меня урезонить, грозно сводит брови и тоже молчит, глядя на меня. Ага, как же.

- Черт с тобой, задавай свой вопросик, – в итоге рычит он, явно проигрывая.

Я нежно улыбаюсь, чтобы смягчить его капитуляцию. Николаич закатывает глаза и разваливается в своем кресле, явно расслабляясь.

- Дмитрий Николаевич, только что Гарп.., то есть Дарья Олеговна, поделилась со мной радостной новостью о своем назначении, – тараторю и выжидающе на него смотрю.

- И? В чем вопрос, Смирнова? – явно увиливает он.

- Это правда? – вкрадчиво спрашиваю и наклоняюсь слегка вперед, ожидая ответа. Я знаю, что он терпеть этого не может, но мне сейчас не до его нежных чувств.

Он молча смотрит на меня, снова пытаясь надавить, но зная, что это бесполезно, жалобно вздыхает.

- Да! Ты довольна? На данный момент дела обстоят именно так, – эмоционально, с раздражением произносит он.

Я молчу, и у меня начинает дергаться глаз. Этот день я ждала чертовых две недели, но прямо с утра он как-то не задался.

- Смирнова, успокойся, проигран бой, но не война, – наконец произносит Николаич, и только теперь понимаю, что наконец-то мой босс вернулся.

Он улыбается мне, и я в первый раз за весь наш разговор, выдыхаю. Молча и вопросительно поднимаю бровь, и Дмитрий Николаевич мне подмигивает. Ясно, еще повоюем.

- Пока тишина, мы занимаем выжидательную позицию. Делай, что она говорит, потерпи, – он видит, как у меня возмущенно начинают раздуваться ноздри, и продолжает с нажимом: – Так надо!

Словно сдувшийся шарик, киваю в знак согласия и выхожу из кабинета. Хочется рвать на голове волосы, и не факт, что на своей. Ладно, потерпим. Где там Василий и мой завтрак? Медленно плетусь по коридору, настроение покидает окончательно.

Глава 3.

Пока я иду из кабинета начальника, Вася уже с нетерпением топчется у моего рабочего стола.

- Детка, где тебя носит? Я уже готов съесть собственную бабочку, – шутит он, но, видя мое грустное лицо, участливо спрашивает: – Что случилось?

- Пойдем чем-нибудь заправимся для начала. Уж очень мне нравится твоя бабочка. Не хотелось бы ее потерять, – отвечаю ему в тон, но Вася продолжает участливо меня разглядывать и хмурить лоб.

Мы идем в наше любимое кафе через дорогу от редакции, там очень уютно и вкусно готовят. Поскольку еще слишком рано, спасибо Гарпии, то народу практически нет, и мы занимаем наш любимый столик у окна. Люблю это кафе. Здесь уютно, тихо, никакой суеты, поэтому частенько здесь работаю, дописываю статьи, очерки и работаю над своей книгой.

Моя книга! Я пишу ее уже полгода и до сих пор никому про нее не рассказала. Работа в редакции занимает большую часть времени, а еще есть муж, родители, подруги. Их всех я очень люблю, но складывается ощущение, что я не оставляю совсем времени на себя и свои мысли. Вечно бегу, хочу все успеть, всем понравиться, угодить, а вот остановиться, чтобы понять, счастлива ли я от того, что делаю, времени не нахожу. А ведь настанет время, когда мне придется предстать самой перед собой и честно признать, что была способна на большее, но почему-то решила довольствоваться малым, но таким понятным.

Так, стоп! Откуда это тоска? Нужно что-то съесть, и сразу станет легче.

Василий штудирует меню и заказывает блинчики с клубничным конфитюром, омлет и шоколадный штрудель. С ужасом слушаю его диалог с официантом и пытаюсь представить, как он все это впихнет в себя.

- Я, пожалуй, ограничусь сырниками с вишневым вареньем и латте, – диктую официанту заказ и со смехом смотрю на Васю.

- Что, Зеленоглазка, аппетит пропал? – улыбается Вася, а сам нетерпеливо притопывает ногой под столом.

- Ладно, неугомонный мой, слушай. Ведь не дашь даже поесть сначала несчастной подруге! – возмущаюсь притворно, знаю, что все равно не отстанет.

Василий довольно улыбается и, развалившись в кресле, выжидающе смотрит на меня. К тому времени, когда приносят наш заказ, в довольно эмоциональных выражениях, нарушающих все основы русского языка, пересказываю разговор с Гарпией и нашим боссом.

- Ты хочешь сказать, что Гарпия может заменить Николаича? – бледнея, произносит Василий.

- Я хочу сказать, что все может быть, – кисло мямлю, ковыряясь вилкой в своих сырниках, размазывая по ним вишневое варенье. Это мое любимое варенье, но даже оно не помогает вернуть испорченное настроение.

- Мне нужен мартини и массаж, чтобы все это переварить, – находит выход из положения Вася.

- Что же, думаю, твоя Котя вполне сможет все это устроить, – произношу и вижу, как Василий начинает довольно улыбаться, видимо, включив воображение.

- Да, она может, – мурлычет Вася, и его щеки, того и гляди, сейчас треснут от довольной улыбки.

На самом деле, я очень рада за друга. Он выглядит счастливым. Это подкупает и заставляет задуматься о собственной жизни.

- Ну, а твой Сега, он что сегодня сделает для тебя? – очень внимательно разглядывая меня, продолжает мурлыкать Вася.

Тяжело вздыхаю и со смехом гляжу на своего друга. Этот человек настолько озабочен моей личной интимной жизнью, насколько не озабочена я.

- Ну, а мой Сега сегодня в лучшем случае погрузит мое мертвое тело спать, заботливо прикрыв его одеялом. Потому как я настроена сегодня упиться в хлам.

- Аааа, долгожданная встреча с твоими девчулями. Точно, как я мог забыть, – выразительно тянет Вася, все еще как-то странно меня разглядывая.

- Да, долгожданная, именно так, – отвечаю, слегка подбоченившись.

Василий стал моим другом сразу же, как я пришла работать в редакцию журнала. Он старше меня на два года. В связи с этим, искренне считает, что мудрей и опытней меня, поэтому и взял под свое покровительство. Я не сопротивлялась, поскольку отчасти так все и было.

Окончившая журфак, молодая идеалистка, делившая мир на черное и белое, я была готова покорять вершины и сносить преграды на своем пути ради любимого журнала. Мне тогда поручили взять первое интервью у одного очень известного человека в нашем городе, который владел сетью салонов красоты. И вот уже подходили все сроки сдачи статьи, а я все еще никак не могла добиться даже встречи с этим господином. Сидя в курилке, я лила слезы, размазывая их по щекам в приступе жалости к себе, когда меня заметил Василий.

- Эй, Зеленоглазка, ты чего ревешь-то? Обидел кто? – засунув руки в карманы модных брюк, спросил неуверенно Василий.

Я принялась реветь еще пуще, одновременно пытаясь рассказать про источник своих бед совершенно незнакомому человеку, и еще сильнее размазывая потекшую тушь. Внимательно вслушиваясь в мой сопливый рассказ, Василий вдруг громко заржал, а после, присев рядом со мной на корточки, спросил:

- Куришь?

- Нет. Эту сигарету я у кого-то здесь стрельнула, а вообще терпеть их не могу, – я с брезгливостью посмотрела на тлевшую сигарету у себя в руке и быстро ее погасила. - Мой муж курит. Думала, может, если я закурю, мне легче станет, но не стало, – задумчиво прошептала и жалобно вздохнула.

- Ясно. Муж, значит? – Василий снова усмехнулся.

- Да. Проблемы? – огрызнулась в ответ, разглядывая своего собеседника.

- Не знаю, посмотрим, – загадочно произнес Василий и, поднявшись на ноги, протянул мне руку. - Ну, это ты молодец. Я тоже терпеть не могу, когда курят. Так что подружимся.

Вот так мы и подружились. Он тогда отвел меня в туалет, умыл и объяснил, что это испытание такое. Его всем новичкам дают, и что пока еще никто у владельца салонов этого интервью взять не смог. Я, конечно, возмутилась, но вместо того, чтобы пойти ругаться с боссом, попросила помощи у своего новоявленного друга.

Вот тогда я и узнала по-настоящему, кто такой Василий Калуга.

Именно он сделал из меня ту, кем я сейчас являюсь. Он поменял мой стиль и мое отношение к своей внешности. Всегда считала себя симпатичной и милой, но не более того. Невысокого роста, всего метр шестьдесят три, стройная, с длинными волосами, вечно завязанными в хвост, пухлыми губами и зелеными глазами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот и все, что я могла сказать о своей внешности. Ничего особенного.

Вася же показал, что я могу быть красивой! Настоял на том, что нужно перекрасить волосы из темно-русого в почти черный, на фоне которого, по его словам, мои зеленые глаза стали казаться еще ярче. Отвел на мой первый профессиональный маникюр, заставил полностью поменять гардероб и надеть самые высокие шпильки, которые видела планета Земля. Чуть ярче макияж, и я засверкала, как Сириус на ночном небе.

Когда я зарулила летящей походкой при полном параде в салон того самого бизнесмена, у него не было не единого шанса. Как только жертва поняла, кто я такая и зачем пожаловала, у меня уже были ответы почти на все вопросы. Улыбаясь своей уже фирменной улыбкой, на трясущихся ногах я вышла из салона навстречу новому дню и новой жизни, где меня ждал довольный Василий. Я бросилась в его раскрытые объятья и звонко поцеловала своего спасителя в щеку.

- Я в тебе не сомневался, Зеленоглазка, – смеясь, произнес довольный Вася.

Светясь, как начищенный самовар, и все еще обнимая своего героя, я прижалась к Василию и прошептала:

- Вася, я тебя хочу…

- Ээээ, Лиза, я польщен, конечно, но думал, что ты поняла, что я тебе не подойду, – притихшим, смущенным голосом произнес Василий, слегка от меня отодвигаясь.

Немного узнав Василия, я догадалась, что он очень любит пышнотелых женщин. Сам - стройный, изящный, утонченный, а тащился от аппетитных барышень. Мечта, а не мужик! А кто я такая, чтобы его осуждать. Ну, нравится ему, когда у женщин хороший аппетит, и слава Богу. Он хоть и работал в модным обозревателем, на тощих моделей смотрел с равнодушием, а вот оперные певицы вызывали у него почти эстетический оргазм!

Он и на меня смотрел, как на женщину, равнодушно. За то из него получился отличный друг и наставник.

- Нет, это ты не понял, – засмущалась я, а после подняла на него смеющиеся глаза и продолжила: – Я хочу тебя пригласить отпраздновать мое первое удачное интервью, – завизжала, довольная, как сто китайцев.

Он начал смеяться и, наконец, сдался.

- Считай, что уговорила.

В тот вечер мы гуляли как никогда. С ним было легко и просто. Я рассказала о себе и своей семье, о том, что рано вышла замуж, про свои отношения с мужем, про родителей. Он внимательно слушал и не перебивал, лишь задумчиво разглядывал меня, словно невиданную им прежде зверушку. Но за что я полюбила Васю, так это за то, что он никогда не осуждал, не лез с советами, не говорил, что я не права. Только улыбался мне своими необыкновенно голубыми глазами и спрашивал: «Лиза, а что ты сама думаешь?» или «Лиза, а ты-то сама что хочешь?». И я словно в зеркало смотрела и не могла ему солгать.

Пьяную, но необыкновенно счастливую он сдал меня тогда на руки моему недовольному и явно ревнующему мужу. Сергей что-то орал, даже пытался угрожать, но Вася только усмехнулся и, глядя прямо в глаза моему мужу, тихо, но очень четко произнес: «Я фидер1, так что не парься, она не в моем вкусе». И, подмигнув ошарашенному Сергею, он послал мне воздушный поцелуй, а я, все еще улыбаясь от уха до уха, поймала его и прижала к сердцу.

С тех пор прошло уже четыре года. Василий и по сей день остается моим лучшим человеком в жизни, а мой муж, конечно же, терпеть его не может. Возможно еще и потому, что Василий, несмотря на всю свою, как выражается Сергей, извращенность, смог разглядеть и разбудить во мне женщину, которой мне очень нравиться быть, а мой муж, несмотря на всю свою нормальность, предпочел, чтобы я все еще выглядела как серая моль и по возможности не отсвечивала.

И вот, при всей нашей обоюдной любви и полному взаимопониманию с Василием, он почему-то саркастически-иронично относился к моему мужу, снисходительно к моим родителям и категорически не терпел моих подруг. Последнее меня особенно огорчало, потому что со своими девчулями я была знакома со школы, они были для меня моей второй семьей, и я их очень любила.

- Васенька, перестань ревновать. Мы с девочками видимся, дай Бог, раз в месяц, а с тобой я провожу времени больше, чем с мужем, – выныриваю из своих воспоминаний.

- Елизавета Николаевна, весьма польщен, – язвит Василий, а глаза, словно голубые льдинки, больно бьют в самое сердце.

- Обиделся? Вот знаешь, для полного дерьмового дня мне осталось только поссориться с тобой, – шепчу с тоской, силясь не зареветь в голос.

Мой мучитель еще несколько мгновений сердито рассматривает меня, но против моих слез ему не устоять. Зная это, мне приходиться изредка прибегать к этому низкому трюку, дабы я терпеть не могу ссориться с Васей.

- Смирнова, как не стыдно-то тебе? – уже добрее ворчит Василий, и я понимаю, что он успокаивается.

- Васенька, ты же знаешь, что я тебя люблю больше всех на свете и страдаю, когда ты сердишься, – продолжаю виртуозно подлизываться.

- Господи, в театральный бы тебе надо, а ты в журналистику пошла. Явно профукала свое счастье, – смеется Вася. Слава Богу, буря миновала.

- Спасибо, мой повелитель, – шмыгаю носом и с благодарностью смотрю на него.

Лишь однажды мы поссорились с Васей, и это был для меня жестокий урок. Василий Калуга терпеть не мог дураков и лицемеров и жестко пресекал все попытки этих людей проявить свою сущность. Я же, будучи молодой и совершенно не понимающей всех тонкостей взрослой игры, была втянута в офисные интриги и ненароком выступила на стороне противника. Вася не простил мне предательства, и когда я разобралась, что к чему, он смотрел на меня, как на пустое место. Мы были в ссоре два месяца, и это было самое худшее время для меня. На нервной почве похудела на пять килограммов. Руководство было недовольно моей работой. А я просто не могла собрать себя в кучу. Никаких извинений, попыток оправдаться или загладить мой промах он не давал.

И вот, спустя два месяца его молчания, я сидела в нашем кафе и вяло размешивала соломинкой свой латте, всерьез подумывая, а не поискать ли себе другую работу.

- Отвратительно выглядишь. Когда ты ела нормально в последний раз? – надо мной, как коршун, стоял сердитый Василий, как всегда, по привычке, засунув руки в карманы.

- И тебе здравствуй, – все, что смогла, выдавила из себя.

Вася, все такой же сердитый, уселся за столик прямо напротив меня и взял меню в руки.

- Два мартини с водкой и мясное ассорти, пожалуйста, – серьезно произнес Василий подошедшему официанту.

- Ждешь кого-то? – тупо спросила, начиная озираться по сторонам.

- Будем пить, пока опять друг другу не понравимся, – серьезно, хмурясь, произнес Калуга.

Я откинулась на спинку стула, и одинокая слеза покатилась по моей щеке.

- Но ты мне все еще нравишься, Вася, – прошептала я. – И я сожалею…

- Не надо, Лиза, я сам виноват, должен был предвидеть. Ты еще многого не понимаешь, и люди пользуются этим. Я должен был это понимать и учитывать, – еще больше хмурился Вася.

- Я больше так не буду, – попыталась пошутить я.

- Будешь, дурында. Только давай договоримся сразу все обсуждать и выяснять, – предложил он, и его взгляд потеплел.

- Спасибо, мой повелитель, – прошептала я и покорно склонила голову.

Так у нас и завелось. Как только начинали спорить, он заказывал мартини, а я называла его своим повелителем. На работу мы в тот день так и не попали, сославшись на производственную необходимость. И муж, принимая меня из рук пьяного Василия, как всегда недовольно что-то бубнил, проклиная всех извращенцев на свете.

Только он даже не догадывался, что на самом деле Василий никакой не извращенец. Он просто любит полных женщин и получает удовольствие от пышных форм. И вместо абонемента в спортзал с удовольствием покупает им заварные пирожные. А фидером себя называет, чтобы вводить в шок окружающих и таких болванов, как мой муж.

____________________________________________

1Фидеризм — это тяга к кормлению и набору веса, а ещё сексуальный фетиш.

Глава 4.

После завтрака мы с Василием вернулись в редакцию подчистить хвосты, набросать чек-лист к следующему номеру журнала. В общем, занимались нудными производственными вопросами. День тянулся невыносимо долго. Несколько раз перекидывалась с девочками сообщениями, решая, куда пойти, что пить, что есть. Как всегда, спорили до посинения. Пару раз муж скидывал мне какие-то картинки в мессенджере. Отвечала ему подмигивающими смайликами, и это, на мой взгляд, выражало весь спектр чувств, который я должна была испытывать, по его мнению.

Наконец наступает долгожданный конец рабочего дня и, схватив свою сумку, я рысцой устремляюсь к выходу.

- Зеленоглазка, тебя подвести? – спрашивает подошедший к лифтам вместе со мной Василий.

- Нет, Васенька, я сегодня арендовала такси, аж за тысячу рублей, – улыбаюсь с иронией на собственные слова.

Василий в ужасе поднимает бровь и смотрит на меня, как на сумасшедшую. В ответ лишь усмехаюсь и тихо шепчу:

- Не спрашивай.

- Так куда вы собираетесь сегодня зарулить? – как бы нехотя спрашивает Калуга.

- В «Пятницу», – быстро отвечаю и вижу, как Вася морщит нос.

Знаю, что он не очень любит этот клуб. Там, по его мнению, тусуются одни гомофобы и снобы, а еще там музыка, которая надрывает его тонкий музыкальный вкус.

- «Пятница» в пятницу? Оригинально, – острит он. - Ну, удачи, отдыхай веселей, – все же желает мне Вася и целует в щеку.

- Спасибо, – отвечаю и нежно прижимаюсь к нему в ответ.

Выйдя на улицу, начинаю рассеяно озираться по сторонам, вдруг осознав, что совершенно не помню ни как выглядит таксист, ни та машина, на которой он меня привез утром в редакцию.

Круто!

И Василий уже уехал, и, похоже, мой спаситель с моими деньгами решил меня кинуть. Я, конечно же, не буду расстраиваться. Этого следовало ожидать, сейчас верить никому нельзя!

Ага, как же!

Стою совершенно расстроенная, с полной потерей веры в человечество и всерьез обдумываю вариант пойти домой и спрятаться под одеяло. Этот день, который предвещал мне только незабываемые впечатления, таким и оказался, только я рассчитывала явно на что-то другое. Медленно спускаюсь по ступенькам, все еще переживая из-за человеческой подлости, как вдруг слышу окрик:

- Лиза, вы куда? Неужели забыли про меня?

Резко поворачиваю голову на крик и вижу моего утреннего спасителя, моего супермена. И солнце сразу как-то по-особому ярко зависает над горизонтом, и день оказывается не такой уж и пропащий. Широко улыбаюсь и топаю к машине.

- Михаил, вы приехали, – сажусь в машину, то ли спрашивая, то ли утверждая.

- Конечно, приехал, мы же договаривались, – ворчит Михаил, но вижу, что он явно доволен моей реакцией.

- Прекрасно! – все еще улыбаюсь я и продолжаю. – В клуб «Пятница», пожалуйста.

- Лиза, мне вас так неделю возить придется, чтобы деньги отработать. Здесь же ехать три квартала, – снова возмущается Михаил и выруливает на проезжую часть.

- Так это же замечательно, Михаил! – смеюсь радостно, но все же добавляю: – Давайте договоримся. Вы после клуба развозите меня и моих подруг по домам, и мы в расчете.

- А ваши подруги где живут? – подозрительно щурится таксист.

Я снова смеюсь. Да что это со мной? Наверное, просто в предвкушении встречи настроение поднимается или из-за того, что сегодня хоть что-то хорошее со мной случилось.

- В пределах этого города, не переживайте, – уточняю я, и вот мы уже на месте.

- Хорошо, договорились, – Михаил разворачивается ко мне и в первый раз за все время тоже улыбается в ответ. - Вы мой телефон запишите и как соберетесь уезжать, звоните, я сегодня допоздна работаю.

Мы с Михаилом обмениваемся телефонами, и я со счастливой улыбкой выхожу из машины к уже поджидающим меня возле клуба подругам Кире, Алёне и Ксю. Мои девчули, или просто бабоньки, как любовно я их называю.

Мы все познакомились, когда учились еще в школе. Мои родители в начале девяностых успели улучшить свои жилищные условия благодаря моему дедушке, конечно. Дед был профессором, очень авторитетным человеком в нашем городе, и когда его единственная дочь решила выйти замуж, подсуетился и выбил квартиру молодым в новом строящемся микрорайоне. Вскоре родилась я, а через шесть лет мой брат Денис.

В нашем доме жили одни блатники, дети или внуки чьих-то родителей, важные шишки, бизнесмены, в общем, все, кто мог себе позволить жилье в столь престижном месте. И хотя родители были не столь обеспечены, как местные нувориши, опять же благодаря дедушке, мы выглядели в глазах соседей своими.

В один из чудесных летних дней у нас появились новые соседи по лестничной площадке. Помню, как грузчики заносили новую дорогую мебель, какие-то экзотические цветы в кадках, горы коробок и чемоданов. А уже на следующий день прикатили на дорогой иномарке сами соседи - молодая пара с красивой девочкой примерно моего возраста. Когда они поднялись на площадку, я заметила, что девочка ведет за собой на поводке маленькую смешную собачку.

- Ой, какая хорошенькая! – воскликнула с восторгом я и наклонилась, чтобы погладить собаку.

- Это Ненси, Померанский шпиц, – прокомментировала девочка, останавливаясь рядом со мной.

- Какая красивая, а мне родители животных не разрешают, у брата аллергия, – с тоской в голосе пожаловалась я.

- Я, кстати, Кира. Мы теперь будем здесь жить, – вдруг перескочила на другую тему девочка.

Я посмотрела на свою новую соседку и просто ответила:

- Лиза Вознесенская.

Вот так мы и познакомились. Кира оказалась старше меня на три года, но это не мешало нашему общению. Поскольку она пошла учиться в ту же школу, что и я, мы очень много времени проводили вместе. После школы гуляли с Ненси, ходили друг к другу в гости, даже на один кружок записались. Поэтому у нас не осталось ни единого шанса не стать лучшими подругами.

Когда я заканчивала шестой класс, а Кира девятый, к ней в класс пришла новая ученица - Ксенья, или просто Ксю. Ее родители были переводчиками в посольстве, и их откомандировали в наш город по работе. Ксю была невероятно модной и продвинутой, и Кира, конечно же, сразу решила, что нужно обязательно подружиться. Мы были как раз в том возрасте, когда Кира уже считала себя взрослой, а меня - еще нет, поэтому всю энергию она переключила на свою новую подругу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я ужасно ревновала и обижалась, и мы очень сильно поссорились. Она назвала меня малявкой, а я ее - предателем. Мы не общались три недели. Я постоянно плакала и злилась, чем приводила своих родителей в состояние крайнего беспокойства. Мама даже пошла к родителям Киры, чтобы выяснить, что случилось, но те лишь разводили руками и говорили, что ничего не знают.

Спустя три недели отчаянья, катастрофических перепадов настроения и истерик я сидела на качелях во дворе школы и ненавидела весь мир. Когда в меня прилетел мяч и ударился о мой затылок, я возмущенно вскочила, готовая навалять обидчику. Тогда-то я и познакомилась с Алёной. Высокая девчонка с короткой стрижкой, но с невероятно добрыми, отзывчивыми глазами.

- Прости, что не отбила мяч! Тебе больно? – тараторила она, участливо осматривая мою голову в поисках шишки.

- Нормаль… нормально, – замахала руками в желании отвертеться от ее заботы.

- Точно не больно? – продолжала тараторить она. – Может, врача? Или подуть? Могу поцеловать, если поможет.

Я смотрела на нее, и впервые за все три недели моей хандры мне стало смешно. Я начала смеяться и не могла остановиться, а Алена глядела на меня, как на сумасшедшую и беспокойно озиралась по сторонам, видимо, в поисках помощи. Психиатрической, наверное!

- Правда в порядке, – наконец произнесла я. – Но можешь подуть, – и я снова засмеялась.

Когда до Алены, наконец, дошло, что она предложила, мы начали хохотать вместе. Безудержно так, когда болят животы и сводит скулы. И мне вдруг стало так спокойно, так легко. Успокоившись, мы познакомились. Оказалось, что Алена живет в одном доме со мной, только в соседнем подъезде. Печальней всего мне было узнать, что моя новая знакомая тоже старше меня на два года, а это могло означать только одно. Для нее я тоже была малявкой! Но Алена удивила меня. Она была преданной и честной, так яростно защищала меня, оберегала и заботилась, что я растаяла и отдалась этой дружбе без остатка.

Именно тогда, когда окрепла моя дружба с Аленой, ко мне вернулась Кира с коробкой конфет и морем раскаяния. А поскольку мы были знакомы аж с моего первого класса, то я приняла блудную подругу, но с железным условием, что Алена теперь с нами. На том и порешили, правда, Кира тоже заставила принять меня Ксю в нашу компанию. Я сначала дулась, но потом это перестало иметь значение, потому что мы стали неразлучны, как четыре мушкетера. Ну, то есть, Д'Артаньян и три мушкетера.

И хотя теперь, спустя годы, разница в возрасте практически не ощущалась, я по сей день для них являюсь малявкой!

Глава 5.

- Ну, наконец-то! Лиза, сколько можно ждать! Вечно опаздываешь, – ворчит Кира, но в противовес своим словам крепко обнимает меня.

- Малявочка моя, – сюсюкает Алена и сильно прижимает к себе. Она по-прежнему всегда на моей стороне.

- Готова съесть маленького слоника и, конечно же, его запить, – чмокает меня в щеку Ксю.

- Бабоньки мои! – улыбаюсь я от уха до уха, осматривая их всех разом, и чуть не плачу от нахлынувших чувств.

Они, конечно же, улыбаются в ответ, и мы стоим несколько минут молча, как четыре дуры у входа в клуб. Первая приходит в себя Кира. Словно генерал на плацу, она раздает указания, и мы все дружно переступаем порог клуба «Пятница». Поскольку еще только около шести вечера, людей здесь мало, и мы занимаем самый лучший столик, находящийся рядом с танцполом и барной стойкой.

Обычно народ начинает собираться к десяти вечера, чтобы пить, танцевать и смотреть шоу-программу. Поэтому у нас еще около четырех часов, чтобы спокойно поесть и поболтать обо всем на свете. Мы располагаемся за столиком, и вежливый молодой официант приносит нам меню. Я вижу, как Ксю долго смотрит ему в глаза, а затем кокетливо опускает взгляд на страницы.

- Что можете порекомендовать? – грудным голосом спрашивает она, глядя ему в глаза, и несчастный официант краснеет, как рак.

- Ксю, завязывай, – тянет слова Алена. – Спасибо, мы сами определимся.

Она отпускает официанта, и тот быстро уносит ноги, явно с чувством облегчения.

- Мальчику лет восемнадцать, постыдилась бы, – рассматривая меню, шутит Алена.

Ксю смотрит на Алену, явно желая съязвить, но та лишь поднимает взгляд и весело подмигивает. Они всегда так себя ведут. Одна подначивает, вторая злится, но до серьезных разборок так ни разу и не дошло. Юмор Алены никому не дает возможности долго обижаться.

- Пьем? – Кира поднимает на всех взгляд, дожидаясь нашего молчаливого согласия.

Это был, можно сказать, ритуальный вопрос. Если у нас было хорошее праздничное настроение, то мы могли заказывать коктейли или шампанское. Если же хотелось тупо напиться, то кто-то один спрашивал: «Пьем?», и все понимали, что в этот раз все будет по-взрослому. Когда же мы пили, мы еще и ели. Так что, прощай диета, привет калории.

Приняв заказ на свиные стейки и овощное ассорти, официант приносит нам бутылку водки и несколько видов соков. От стопок мы сразу отказываемся, попросив стаканы, и варварски начинаем мутить в них свои чудо-водочные коктейли.

- Ну, давай, Вознесенская, колись. Как семейная жизнь? Как Серега? – спрашивает Кира после первого глотка. Она всегда обращается ко мне по девичьей фамилии, упорно не желая признавать, что я могла добровольно поменять фамилию Вознесенская на Смирнову.

- Нормально, Серега. Что с ним может случиться-то? – бормочу, не желая углубляться в детали.

Поднимаю взгляд от стакана, и три пары глаз внимательно смотрят на меня, явно желая подробностей.

- Девочки, да нормально. Работает, вечером в компе, все как всегда, – смеюсь натянуто, но разведка не сдается.

- Что с сексом? – наклоняясь чуть ко мне через стол, спрашивает Ксю.

Слава Богу, посетителей еще немного, и только половина зала слышит этот вопрос. Посетители начинают оборачиваться на наш столик, но мои бабы этого не замечают, они уже закусили удила. Краем глаза вижу, как мужчина у барной стойки, что-то говорящий своему собеседнику, вдруг замирает и, повернувшись, с явным интересом начинает рассматривать нас. О Боже!

- Может хотя бы потише, на нас уже люди смотрят! – нервно смеюсь, отпивая большой глоток своего напитка.

Девочки, как будто придя в себя, осмотрелись по сторонам. Явно не найдя ничего интересного, они снова уставились на меня. Да что же за день-то такой?!

Протяжно вздохнув, оглядываю каждую из них и, зная, что они спрашивают не из ложного любопытства, а потому, что переживают за меня, с улыбкой отвечаю:

- Ничего не изменилось, все, как всегда.

- Да чтоб его, – возмущается Кира.

- Так, стоп. Свечи зажигала, музыку там расслабляющую, массаж? – не унимается Ксю.

- Ага, – тяну я. – Свечи воняют, музыка норм, но не в его вкусе, после массажа уснул.

- Ты, что, серьезно? – не выдерживает даже всегда тактичная Алена.

- Погоди, ну, может, порно? – чуть не кричит Кира.

- Девочки, я вас люблю, – произношу с широкой улыбкой. – Перестаньте. Мы женаты уже восемь лет. Вы правда думаете, что я не все перепробовала?

Наступает пауза, и я знаю, что именно сейчас их мозги работают на полную мощность в поисках всевозможных вариантов, как наладить мою интимную жизнь. Знаю в точности до единого слова все возможные варианты, но, как всегда, даю им шанс высказать их вслух. Это типа игры, в которую мы играем уже Бог знает сколько времени. И все потому, что я люблю их и знаю, что они так, во-первых, проявляют заботу обо мне, а во-вторых, это позволяет им понять, что их собственные проблемы в личной жизни не столь уж значительны.

Вижу, что мыслительный процесс приходит к определенным выводам, и про себя начинаю считать до трех. На цифре два Ксю выдает:

- Тебе нужен любовник! Знаю, что ты думаешь по этому поводу, но это, наверное, единственный выход, - это ее любимый вариант, и я несколько удивлена, что она высказывает его в первую очередь.

- У меня есть любовник, и он вполне меня удовлетворяет, — бубню себе под нос.

- Надеюсь, ты не про демона своего говоришь? - восклицает Ксю и назидательно добавляет: - Это вымышленный персонаж. Он выдан твоим мозгом как защитная реакция на отсутствие нормального секса.

А то я не знаю! И вообще, отстаньте от него. Он вполне удовлетворяет все мои потребности.

- Лиза, может, терапия, психолог, сексолог, гипноз, в конце концов? – предлагает следом, как всегда практичная Кира, сразу же отметая моего вымышленного любовника.

- Малявочка моя! – то ли утверждает, то ли так сочувствует Алена и, наконец, выдает: – Девочки, давайте выпьем за нашу Лизку. Пусть уже она встретит своего демона не во сне, а наяву!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Все, на этом сеанс психотерапии закончен, можно выдохнуть. Мы пьем, обсуждаем, что происходит у каждой из нас в жизни, и снова пьем. Каждый раз произнося тост за ту, которую пьем, что-то вроде: «За Ксю, чтобы муж не изменял», «за Алену, дай Бог, тебе мужа хорошего!», «за Киру, чтобы стала главврачом» и все это по кругу бесчисленное количество раз. К десяти часам вечера все уже изрядно пьяны, но начинается дискотека, и мы идем в танцевальном экстазе покорять танцпол. Настроение — огонь! Мы громко смеемся, подшучиваем друг над другом, пьем и отрываемся от души.

Когда начинается очередной медляк, все дружно отправляемся за свой столик, не желая разбавлять веселье романтической фигней. Правда, Кира принимает приглашение какого-то разгоряченного молодого человека, который громко восхищается ее красотой, но в этом и вся Кира. Богиня, позволяющая презренным смердам трепетать от счастья рядом с ее величием.

От выпитого алкоголя и духоты я ужасно хочу пить, а официант, как назло, куда-то запропастился. Не желая ждать, когда он подойдет, иду к бару, чтобы там заказать воды. У бара много людей. Кто-то устроил соревнования, кто больше выпьет огненных шотов, и пьяные парни, облитые цветной жидкостью, громко кричат и хлопают, подначивая друг друга. Рядом красивые длинноногие девушки в сексуальных платьях сидят на барных стульях, попивая один коктейль за весь вечер, явно в поисках того, кто его оплатит. Наблюдаю за этими людьми с легкой улыбкой, потому что в этот вечер мне нравится абсолютно все, что происходит. Наконец бармен замечает меня и подходит с явным интересом во взгляде и манящей улыбкой на устах.

- Что желает красавица? За счет заведения, – уж очень слащаво интересуется он и подмигивает.

- Красавица желает воды без газа, за которую в состоянии заплатить сама, – улыбаюсь ему в ответ, но явно даю понять, что ловит здесь нечего.

- Жаль, – оглядывая меня еще раз, но уже серьезно, бормочет он.

Широко улыбаюсь ему и подмигиваю. Бармен отходит в сторону за моей водой, а я вдруг слышу прямо у своего уха незнакомый голос:

- Так, что там с сексом?

Резко поворачиваю голову на звук и вижу того самого мужчину, который стоял у барной стойки, пока девочки вели свой допрос, и рассматривал нас.

- Простите, не поняла? – жестко, насколько мне позволяет мое состояние, спрашиваю я. Его лицо слегка расплывается перед моими глазами.

Пожалуй, надо притормозить с выпивкой.

- Лиза, ну конечно, ты меня поняла, – произносит незнакомец и смотрит на меня очень серьезно, без тени заигрывания или смущения своим бестактным вопросом.

Этот нахал еще и имя мое подслушал. Ну что за придурок! В это время возвращается бармен с моей водой, и я, зажав стакан в руке, выливаю всю воду прямо на голову незнакомца. Слышу, как рядом кто-то судорожно вздыхает и охает, но я поворачиваюсь к бармену, ставлю пустой стакан на стойку и громко произношу:

- Еще воды!

Бармен почему-то не идет за заказом, а нерешительно смотрит на моего оппонента. Мужчина смотрит на него в ответ и кивает головой, словно дает разрешение, а после рукой вытирает воду с лица.

- Видимо, с сексом не очень, раз ты такая злюка, – констатирует он, и у меня полное ощущение, что от гнева у меня сейчас вспыхнут волосы.

Возвращается бармен и осторожно ставит стакан передо мной, нерешительно разглядывая нас обоих. «Сейчас ты получишь у меня», - вертится в голове, но незнакомец жестко смотрит мне в глаза и тихо шипит:

- Только попробуй!

Хотя я достаточно зла, чтобы вцепиться ему в лицо ногтями, но почему-то его тон останавливает меня. Испепеляя разъяренным взглядом этого нахала, я осторожно беру свой стакан с водой, делаю глоток, другой, - не помогает. Да к чертям все!

Так и знала, что этот день закончится кровопролитием!

Готовая уже запустить стаканом в голову наглеца, я вижу, как от нашего столика отделяется и идет в моем направлении Василий Калуга! Господь любит меня! Не обращая больше никакого внимания на своего обидчика, да вообще забыв о его существовании, я со счастливым визгом бросаюсь навстречу своему другу.

- Какой радушный прием! Если бы знал, что будешь так мне рада, приехал бы раньше, – крепко обнимает Вася, а сам с настороженностью смотрит в сторону бара.

- Васенька, спаситель мой! – улыбаюсь счастливо, крепче прижимаясь к другу.

- Пойдем-ка потанцуем, – предлагает Вася, услышав, что сейчас будет медленный танец.

С радостью позволяю увести себя на танцпол, чтобы отвлечься от неприятных воспоминаний о стычке с нахалом.

- Лиза, дорогая, с кем ты только что разговаривала у бара? – спрашивает Вася.

Ага, забыла, называется. С неохотой поднимаю голову с груди друга, где несколько секунд грелась в блаженных лучах Васиной защиты, и нехотя отвечаю:

- Какой-то придурок пытался клеиться, но я охладила засранца.

- Какой-то придурок? Так ты его не знаешь? – сильно удивляется Вася, и я от неожиданности наступаю ему на ногу.

- Прости! Почему я должна знать его? – тоже удивляюсь и невольно поворачиваю голову к бару, где незнакомец задумчиво что-то пьет из стакана, разглядывая нас.

И тут я вижу, как этот нахал приветственно салютует бокалом Василию и слегка кивает, а мой Вася кивает ему в ответ. Что тут, блин, происходит? Резко вскидываю голову, но Вася лишь мне подмигивает и с улыбкой начинает кружить в танце.

Когда-то Василий профессионально занимался бальными танцами, но из-за травмы колена пришлось бросить. Сейчас он иногда ходит в зал, чтобы размять кости, как он выражается, и таскает меня с собой, потому что я единственная тощая женщина, по его мнению, с которой он готов обжиматься. Именно поэтому мы с ним знаем толк в танцах и умеем зажечь. После трех ритмичных танцев и одного медленного полностью забываю про своего обидчика и веселюсь от души.

Около трех часов ночи скидываю сообщение Михаилу, в надежде, что он еще не закончил работать и заберет нас. Когда мы выходим на встречу прохладной ночи, с удовольствием вдыхаю воздух в свои легкие и, увидев своего ангажированного таксиста, машу ему рукой. Михаил выглядит сонным, но когда я начинаю причитать, что надо было ложиться спать и не ждать нас, он лишь усмехается в ответ и начинает по очереди засовывать в такси. Кира, как наш главнокомандующий, садится впереди, а мы вчетвером забиваемся назад.

Поскольку Василий остался гулять с нами до конца, пришлось взять с собой и его. Он долго отнекивался и говорил, что поймает другое такси, но когда Михаил сказал, что сейчас он вряд ли дождется кого-нибудь еще, согласился. Мне пришлось сесть к Васе на колени, чтобы мы все уместились, от чего девочки начали ржать и подначивать. Больше дразнили Василия, чем меня, конечно, но он был пьян, как и мы, и только терпеливо улыбался. Мы уже начали отъезжать от клуба, когда я заметила нахала из бара, который с явным весельем следил за нашими попытками разместиться в такси. Гордо задрала нос и отвернулась. Надеюсь больше никогда не встретить этого типа!

Мы ржем всю дорогу, вспоминая курьезные случаи и количество выпитого. Михаил слушает нас и только с улыбкой качает головой. Было принято решение, что сначала до дома довезут меня, так как я живу ближе, а потом уже всех остальных. Девочки предлагают подняться ко мне и серьезно поговорить с Сергеем, при этом неприлично посмеиваясь, явно на что-то намекая. Вася тихо улыбается, отвернувшись к окну, но ничего не говорит. Похоже, он единственный, кто не хочет ставить меня в неловкое положение при постороннем человеке.

Говорю им «отстаньте, сучки», на что три пьяные гиены ржут еще громче. Посылаю сообщение Сергею, чтобы встретил у подъезда, облокачиваюсь на Васю и с благодарностью улыбаюсь, когда он тихо сжимает меня руками в немой поддержке.

Глава 6.

Сергей, как верный страж, стоит у подъезда в спортивных штанах и сланцах, ожидая заблудшую жену с тусовки. Как всегда, в его зубах зажата тлеющая сигарета. Такси останавливается рядом с ним, и из машины, как по волшебству, начинают выпадать четыре пьяных девушки и Вася.

- Вижу, вся шайка в сборе, – тянет он и целует моих подруг в щеки. Васе он лишь кивает головой, но тот большего и не ждет.

- Серега, дорогой, как дела? Вышел из своего виртуального мира? – шутя произносит Кира.

- Кира, как видишь, – парирует он.

- Видим, видим, Сереженька, – прижимается к нему Ксю.

- Так, хватит мешать молодоженам, старые клячи, по машинам! – командует Алена и подмигивает мне.

Я благодарна ей. В своих попытках прощупать и разрядить обстановку девочки порой переходят все границы здравого смысла. Все дружно начинают прощаться, снова расцеловав меня и моего мужа и усевшись в такси, укатывают в ночь.

Мы стоим еще какое-то время молча на улице. Сергей не спеша курит сигарету и тихонько интересуется:

- Как погуляли?

- Нормально.

Вот и весь разговор. А когда-то мы могли говорить часами, и нам всегда было мало. Хотя, если честно признаться, говорить часами могла я, а он - внимательно слушать и соглашаться. И в восемнадцать лет мне казалось, что это идеальные отношения.

О Боже, это же было почти десять лет назад.

Когда все теряет кураж? Когда из отношений уходит волшебный флер и послевкусие? Может, девочки правы, и именно мне, если я хочу перемен, нужно еще что-то предпринять?

Мы заходим в лифт, и Сергей жмет кнопку седьмого этажа. Смотрю на своего мужа и медленно прижимаясь к нему, жму кнопку «СТОП».

- Лиза, что ты делаешь? Хочешь в лифте застрять посреди ночи? – громко возмущается Сергей.

- Может, и хочу, - не сдаюсь я.

- Что напилась, наслушалась баб своих и на подвиги потянуло? Я всегда говорил, что они на тебя дурно влияют, – иронизирует он, не делая ни единой попытки обнять меня.

Еще раз смотрю на Сергея, и во мне начинает закипать злость. Дыши, Лиза, дыши! Молча отодвигаюсь от него и отправляю лифт на наш этаж.

- Ну вот, обиделась! Сначала гуляла всю ночь, а теперь еще и обижаешься! – возмущается он.

Мы открываем дверь квартиры, и все еще молча я прохожу в ванную. Всегда молчу, чтобы успокоиться и не наговорить того, что потом не вернешь обратно. Сергей же всегда считает, что это демонстрация обиды.

Хочу в душ. Хочу смыть с себя этот долгий и такой выматывающий день. Устала, впереди выходные, и у меня есть время все обдумать. Раздевшись, включаю горячую воду и залезаю под обжигающие струи. Всегда моюсь в кипятке так, что потом со стен течет конденсат, и муж вечно ворчит, что из-за меня у нас приходят огромные счета за горячую воду.

Вот и пусть теперь оплачивает!

Выключив воду, увлажняю себя всевозможными кремами, надеваю старую майку и шорты и топаю в спальню. От выпитого начинает болеть голова и, забравшись в кровать, тут же засыпаю. Одна!

На следующее утро просыпаюсь от сильнейшей головной боли и сушняка. На прикроватном столике стоит стакан теплой воды, а это значит лишь одно - мой муж проявляет заботу и внимание. Явный признак того, что он жалеет о вчерашней стычке. Пью залпом, чувствую, что жива. Медленно, словно подбитый летчик, ползу на кухню, навстречу запахам и шуму. Сергей что-то жарит на сковороде.

Очередной кулинарный шедевр, что-то жирное и, как всегда, с угольками.

Потом еще кухню отмывать придется полдня. От вида и запаха у меня начинается рвотный рефлекс, и я бегом мчусь в ванную. «Господи, если сегодня выживу, пить больше не буду», - обещаю сама себе, и тут же внутренний голос ехидно добавляет: «Ага, как же». Умываюсь и чищу зубы. Вроде чувствую себя чуть лучше, так, что можно попробовать предпринять еще один рейд на кухню.

На столе уже расставлены все кулинарные потуги моего мужа, и он, с довольной улыбкой, изображая официанта, предлагает мне стул.

- Мадам, ваш завтрак.

- Благодарю, – отвечаю скрипучим голосом и хмурюсь.

- Ооо, видимо, вчера и вправду было весело, – подтрунивает он.

- Да, неплохо. Как сам? – интересуюсь я, но, если честно, мне не особо интересно.

- Тоже неплохо. Прошел тот сложный уровень, который долбил три дня…

Сергей рассказывает что-то еще, но я его не слушаю. Наливаю себе крепкий чай и жадно пью. Надо бы девочкам позвонить, узнать, как вчера добрались, и Васе еще. К родителям надо бы заехать, мама обижается, что редко бываю. С этими мыслями и кружкой чая я поднимаюсь и иду за телефоном.

- Лиза, ты же не съела ничего, – обижается муж.

- Сега, я пока не могу, а ты давай точи свою вкуснятину.

Он, конечно же, все съест. Муж любит все жирное, горелое, чтобы было много кетчупа и майонеза. Я, конечно, тоже не гурман, но это слишком даже для меня. Обычно готовлю сама, иногда мы заказываем еду на дом, а иногда Сергей балует нас своими изысками, и вот тут главное - вовремя куда-нибудь сбежать.

Отправляю голосовое сообщение Васе, и через пару минут от него приходит ответ. Из-за хриплого голоса почти ничего не разобрать, но главное, что я понимаю - он все еще жив! Девочки тоже отписались, кто как смог, поэтому можно расслабиться и умереть.

Снова открываю глаза. На часах одиннадцать, и вроде бы чувствую себя значительно лучше. Иду на поиски мужа. Он, как всегда, у компьютера в наушниках, ведет ожесточенные бои. Так, Елизавета Николаевна, пора приводить себя в порядок! Иду в душ, снова чищу зубы, мою голову, и жизнь вроде бы налаживается. Молодец какая! Завтрак, слава Богу, уничтожен, и я завариваю себе быстрорастворимую овсяную кашу и крепкий чай.

- Соня, проснулась, как ты? – бодро спрашивает вошедший на кухню муж.

- Значительно лучше. Чем займемся сегодня? – интересуюсь я.

- Не знаю, придумай что-нибудь, – Сергей быстро чмокает меня в щеку и снова уходит на виртуальную войну.

Сижу одна на кухне, смотрю в окно и думаю, к чему ведет этот брак. А ведь когда-то я очень любила этого человека.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы познакомились на первом курсе института. Я, восемнадцатилетняя идеалистка с горящими глазами и верой в светлое будущее, поступила на свой любимый журфак и была готова покорять вершины журналистики. Он - третьекурсник факультета программирования и IT-технологий, ботан и раздолбай в одном лице. Мы встретились на вечеринке по случаю посвящения первокурсников в студенты. Я - неопытная соплячка, он - мачо и специалист по покорению женских сердец: красив и популярен, в модных шмотках и вечной сигаретой в зубах. Девчонки западали на него и падали к ногам, как пленные немцы в сорок пятом.

Мне льстило, что из такого разнообразия Сергей обратил внимание именно на меня, и с юношеским максимализмом, я позволила ему то, что не позволяла никому до этих пор. Сергей был приятно удивлен и счастлив, что ему досталась единственная, по его словам, оставшаяся девственница в университете. А я продолжала любить его беззаветно и предано, окружая заботой и вниманием, коих он до сих пор не получал.

Надо честно признаться, что звоночки были уже тогда. Но я же любила и думала, что мне по силам изменит и переделать то, что меня напрягало в этом человеке.

А уж как Сергей понравился моей маме, так это отдельная история. Он, внимательный и тактичный, заботился обо мне, как о хрупкой драгоценной вазе, говорил, как сильно любит, и был готов ради меня на все. Мама утирала скупую женскую слезу и постоянно говорила мне, чтобы я берегла это сокровище. Я и берегла.

Через два года Сергей окончил университет, и его пригласили сразу две крупные компании на работу в IT-отдел. Он выбрал более выгодный вариант и в тот же день сделал мне предложение. Ну, сделал это, конечно, громко сказано. В съемной квартире, где мы тогда жили, стоя у окна в семейных трусах, с сигаретой во рту, он, словно что-то вспомнив, повернулся ко мне и произнес:

- Лиза, это... может, нам пожениться?

- Это предложение? – слегка очумела я, но в душе все взбунтовалось.

- Ну да. Мы два года вместе, я люблю тебя, а ты меня, чего ждать-то? – недоумевал Сергей.

- Сега, ну, может, хотя бы кольца и цветов? – попыталась тонко намекнуть.

- Лиза, ты же знаешь, вся эта чушь не для меня. А кольцо… Хочешь, вместе сходим, и ты выберешь любое на свой вкус?

Сергей не понимал моих претензий, поэтому подключил тяжелую артиллерию в виде моей мамы. Под напором я, конечно же, сдалась, уговорив себя, что романтика в жизни - не главное. Вот так вот, в свои двадцать лет я стала женой своего единственного мужчины.

Дальше - как в сказке. Мы взяли квартиру в ипотеку, я окончила университет и устроилась на работу своей мечты, в самый крутой журнал нашего города. Там я встретила своего друга Василия, который небрежным росчерком своей талантливой руки сделал из синего чулка стильного, модного журналиста и уверенную в себе и своей привлекательности женщину.

Тогда мне казалось, что мой муж будет счастлив, увидев, как я расцвела, но все случилось с точностью наоборот. Он кричал и возмущался, спрашивая, куда делась его невинная Лиза, и даже по сложившейся традиции, пожаловался моей маме. Но ни его крики, ни упреки мамы, что я каким-то образом смогла обидеть этого святого мужчину, не возымели на меня никакого действия. Впервые в жизни я получала истинное эстетическое удовольствие, когда видела себя в зеркале и не собиралась сдавать позиции. Купила абонемент в спортзал, начала ходить с Василием на танцы и встречаться с подругами где-то еще, помимо дома.

При очередном скандале я впервые посмотрела на Сергея с вызовом и сказала:

- Если ты меня любишь, то примешь мой выбор. Если же это так невыносимо для тебя, тогда я уйду.

И он испугался. Впервые по-настоящему испугался моей железной решимости противостоять ему. И уступил. Но именно тогда, когда я научилась любить себя и заставила его это принять, у нас начались проблемы. Вернее, они были, но я упорно не хотела их замечать, а теперь не замечать их стало невыносимо.

Сергей - виртуальный маньяк, который двадцать четыре часа без перерыва может сидеть в своем виртуальном мире. Только первичные потребности в виде еды и туалета, да еще, может быть, работы, могли вырвать его из лап всемирной паутины.

Но не я!

Интимные отношения, за восемь лет, практически сошли на нет. Ни сексуальное белье, ни эротический массаж, ни даже стриптиз в моем исполнении не вызывали у него ничего, кроме идиотской улыбки и слов «а девочка-то выросла». Обязательная программа в позе бутерброда где-то примерно раз в три недели больше не вызывала у меня ничего, кроме желания принять душ.

Мне двадцать восемь лет. Я молодая, красивая женщина, у меня неплохие показатели на работе, но полный провал в браке. А эти фразы «придумай что-нибудь» или «решай сама, я на все согласен» выводят меня из себя так, что мне хочется разбить о его тупую голову его же компьютер.

Так, мне нужно на воздух.

Иду в спальню, надеваю свои любимые голубые джинсы и белую футболку. На лице ни грамма косметики, но и так сойдет. Стоп, не сойдет! Наношу тон и блеск для губ, теперь точно сойдет. Волосы сворачиваю в небрежный пучок и выпускаю пару прядей у висков. Да просто красотка!

Захожу в зал, где установлен навороченный компьютер по стоимости в пол моей машины и который Сергей любовно называет «мой Т34». Муж, как всегда в наушниках, с серьезным лицом, ожесточенно стучит по клавишам клавиатуры, не иначе, базы Пентагона взламывает.

- Сега, хочу прогуляться, может, к родителям, заскочу, – хлопаю по плечу виртуального гения.

- Ааа, да, Лиза, конечно, поезжай, - как-то неуверенно бормочет он и сворачивает окно на мониторе. Странно.

- Хочешь со мной? – из приличия спрашиваю, хотя совершенно не хочу его согласия.

- Не, не могу. Мне тут только что халтурку подкинули, надо срочно сделать.

- В субботу? Мы же хотели вместе этот день провести, вроде планы строили, – сама не понимаю, отчего вдруг начинаю возмущаться, хотя минуту назад не хотела его компании.

- Ну, Лиза, это работа, за которую платят. Мы же с тобой ипотеку хотели раньше срока закрыть. Я вот стараюсь, а ты опять недовольна! – возмущается муж.

Смотрю на него, а в душе - какая-то щемящая пустота. Надо бы это обдумать. Разворачиваюсь и иду к выходу.

- Васе позвоню, может, он мне компанию составит, – надевая белые кроссовки и кожаный жакет, говорю скорее, чтобы позлить его.

- Ну конечно, Васе! Сдается мне, никакой он не любитель жирных баб, – кричит вроде бы возмущенный Сергей.

Да пошел ты, придурок!

- Знаешь, Сега, ты хороший, только бесишь, – вот тебе, получи.

Беру сумку, телефон, ключи от машины и закрываю за собой дверь. «Он даже не вышел, чтобы поцеловать меня на прощание», - думаю я и выхожу из подъезда.

Глава 7.

Вместо того, чтобы писать Василию, я сажусь в свою любимую машинку и включаю зажигание.

- Привет, красавица, скучала? – нежно глажу руль руками, тем самым как бы заглаживая свою вину из-за того, что вчера не взяла ее с собой.

Эту машину подарил дедушка на мое двадцатишестилетние. Я мечтала о машине года три, наверное. Сергей все обещал мне ее купить, но у нас то ипотека, то компьютер нужно срочно поменять, так что было как-то не до дорогой покупки. И вот наступил день моего рождения. С утра позвонил дедушка, сказал, что это вопрос жизни и смерти. Просил срочно приехать к нему, чтобы отвезти его трактаты своему коллеге на другой конец города для выступления на каком-то симпозиуме. Я, конечно, тогда слегка опешила, все-таки у меня праздник, но деду отказать никак не могла и, вызвав такси, помчалась выручать старика. Взлетев птицей в квартиру, я увидела бабушку и дедушку, которые трогательно ждали меня с тортом и двадцатью шестью свечами, а еще с маленькой красной коробочкой, в которой лежали ключи от моей новенькой первой машины. Дедушки в тот год не стало, а эта машина всегда напоминала мне о чудесном человеке, который исполнял все мои мечты.

Так, Лиза, хватит киснуть, надо прокатиться, и сразу станет легче. Выруливаю на проспект, плавно встраиваясь в поток машин. Я люблю ездить за рулем, это меня мобилизует. Всегда собрана и спокойна, а самое главное, не нужно без конца просить мужа, чтобы отвез меня по моим делам.

Сама себе хозяйка!

Покатавшись бесцельно минут тридцать, принимаю решение все-таки съездить к родителям, давно обещала навестить. Заехав по дороге в магазин, покупаю мамин любимый торт, а для отца - мороженое. С папой у нас традиция: если у меня или у него что-то не ладится, то мы покупаем мороженое и совместно его уничтожаем. Нет мороженого - нет проблем! Проехав полдороги, решаю все же позвонить и предупредить родителей о своем визите, а то мама вечно ворчит, что я являюсь без предупреждения и ей нечем меня накормить. Как будто я к ней езжу только, чтобы набить живот. Набираю номер и жду миллион лет, когда мама возьмет трубку.

- Мам, привет. Чем занимаешься?

- Лиза, чем еще можно заниматься с твоим отцом? Сидим у телевизора и разгадываем кроссворды, словно нам по сто лет, – мама всегда переходит к сути, не утруждая себя приветствием. - Что-нибудь случилось? Как Сереженька?

Вот так всегда. Стоит мне позвонить и первый вопрос всегда про моего мужа. Как мои дела ее интересует не очень. Она просто знает, что Лиза со своим характером не пропадет.

- Сега нормально. Я еду к вам в гости. Одна, – вяло тяну, уже не очень уверенная, что хочу ехать.

- Лиза, я же просила предупреждать о своем приезде, у меня ничего не приготовлено, – возмущается мама.

- Мам, я же к тебе не есть еду, а повидаться, тем более, что купила твой любимый торт с орехами и черносливом, – пытаюсь успокоить родительницу.

- Ну, если с тортом, тогда, конечно, приезжай, – говорит мама, и по голосу я понимаю, что она улыбается.

Еще через пятнадцать минут с пакетами поднимаюсь в квартиру родителей, где меня встречает улыбающийся от уха до уха отец. Наша фирменная улыбка!

- Пирожочек, – шепчет папа и крепко прижимает к себе.

Он единственный человек в моей жизни, ну, может, кроме Василия, который все время придумывает мне забавные прозвища. Все остальные члены семьи называют меня строго по имени, а иногда еще и с отчеством.

- Папочка, – тоже шепчу я и с удовольствием прижимаюсь к нему.

- Лиза, ты приехала. А где Сергей? Почему он не с тобой? Вы что, поссорились? – этот шквал вопросов, как всегда обрушивает на меня моя неугомонная мать.

- Дома твой Сергей, работает, – улыбаюсь маме и обнимаю ее сама. – Вот твой торт.

Протягиваю пакеты папе, тот осторожно в них заглядывает и смотрит на меня.

- Мороженое, значит?

Папу не обманешь. Он прекрасно понимает мое настроение и молча несет продукты на кухню. Слышу, как захлопали дверки ящиков, как загремела посуда, зазвякали ложки. Это папа раскладывает антидепрессанты в виде огромных шариков по плошкам.

- Сейчас вы снова наедитесь своего мороженого и не будете обедать, – начинает сетовать мама, но знает, что спорить бесполезно.

Мы садимся на уютной кухне родителей, я им что-то плету по поводу важной работы Сергея, которую он срочно должен сделать, немного рассказываю о своей. Папа внимательно слушает и ест мороженое, лишь изредка качая головой, мама же вносит комментарии типа: «дочь, поласковей с мужем, он такой хороший у тебя» или «ну, тут ты сама виновата, надо помягче быть» и все в таком духе.

Сама виновата, сама не доглядела, сама не разобралась.

Если совсем откровенно, то я смирилась с тем фактом, что мама считает мой брак единственно ценным моим достижением. Она не вникает в мою работу и не понимает того, что молодая женщина должна где-то вечно носиться, собирая материалы для статьи. Или сидеть до полуночи и верстать журнал, вместо того, чтобы готовить мужу борщи, щи и пельмени собственного изготовления.

Посидев еще какое-то время, она вспоминает, что не полила цветы, и бросается исправлять свой промах, а мы вдвоем с отцом остаемся сидеть на кухне и уничтожать мороженое.

- Все так плохо? – прощупывает почву папа.

Шумно вздыхаю, засунув ложку с пломбиром в рот, и качаю головой:

- И да, и нет. Я не знаю, пап. Мы словно люди с разных планет, у которых не осталось ничего общего.

- Может, ты кого-то присмотрела? – сведя брови, вдруг спрашивает отец.

- Нет, пап, конечно же, нет. Дело вообще не в этом. Он ничего не хочет менять. Мы вместе уже десять лет, и складывается такое чувство, что я выросла, а Сега застрял. Понимаешь?

- Что будешь делать? – просто спрашивает папа.

Смотрю на отца и понимаю, что ответа у меня нет.

- Не знаю папа. Я привыкла к нему. Он рядом практически всю мою взрослую жизнь, я просто не знаю, как можно без него. Может, все еще наладится, – бормочу и прижимаюсь к папе в поисках поддержки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Пирожочек, это твоя жизнь и твои решения. Но знай, что бы ты ни решила, я всегда на твоей стороне, и мама тоже. Несмотря на ее великую любовь к Сереженьке, – тихо говорит отец и подмигивает мне.

- Спасибо, пап, – нежно глажу его по руке и, взяв ложку с остатками мороженого, добавляю: - На счет мамы, это ты сильно сказал.

Мы дружно смеемся. С папой мы любим поржать и подтрунивать над мамой и братом. За что я раньше часто получала от Дениса, пока никто не видел. Посидев еще какое-то время у родителей, собираюсь домой, но по дороге решаю, что хочу прогуляться. В нашем городе очень красивая набережная, по которой я люблю гулять и думать обо всем на свете. Меня это успокаивает, ставит мозги на место.

Побродив часа два, взвесив все за и против, решаю, что, возможно, не все так и плохо. Сега любит меня, мы десять лет вместе, и мне есть что терять. Нужно просто придумать способ как-то реанимировать отношения, и будет нам счастье. С этим оптимистичным настроем я отправилась домой возрождать свой брак.

Глава 8.

Решив сегодня нанести сокрушительный удар по калориям, недалеко от дома в кондитерской, покупаю Сережины любимые эклеры и, припарковав машину на стоянке, поднимаюсь со своим сокровищем в квартиру. Обычно я всегда звоню в домофон, чтобы Сега проверил, хорошо ли я припарковалась. Он вечно ворчит на других водителей, если те, не дай Бог, поставили машину не в четко отведенные границы парковочных карманов. Частенько достается и мне. Но сегодня решаю, что вполне справилась со своей задачей, поэтому прохожу в подъезд вместе с соседями, которые придерживают дверь, пока я протискиваюсь туда с коробкой эклеров. Лифт останавливается на седьмом этаже, и я ключом открываю дверь, осторожно придерживая коробку.

В квартире темно, лишь тонкая струйка света просачивается под дверь комнаты, в которой работает Сергей. Как всегда, в своем виртуальном мире, наверное, и поесть забыл, сокрушаюсь про себя. Но ничего. Сейчас я выманю его с войны вкусным ужином и его любимым лакомством. Уже снимаю кроссовки и направляюсь в сторону кухни, когда слышу голос мужа и не столько слова, сколько его интонации заставляют меня развернуться и быстро направиться к нему. Держа на правой руке коробку с эклерами, я левой поворачиваю ручку двери и замираю, как вкопанная.

Муж сидит спиной к двери в наушниках, развалившись в своем кресле, и яростно дрочит с какими-то пошлыми фразами. А на экране монитора, прямо напротив него голая телка в какой-то неестественной позе, задрав ноги себе за уши, мастурбирует вибратором. Мои глаза расширяются все шире и шире и, кажется, сейчас вылезут на лоб. От картины, что предстает передо мной, меня начинает мутить. На секунду зажмуриваю глаза, словно в кошмаре, и вновь распахиваю. Чувствую, как в голове нарастает шум и горло перехватывает словно тисками. Чтобы очнуться и прекратить этот кошмар, начинаю орать.

— Какого хрена здесь происходит? — воплю, и от злости меня сейчас просто разорвет.

Одновременно с бешеным криком приходит осознание, что с этим чудовищем я еще шла налаживать свою жизнь, купив ему его любимые гребаные эклеры.

Сергей резко подпрыгивает в кресле с глазами полного ужаса и с воплем: «Лиза, я ща все объясню» обильно кончает со стоном то ли счастья, то ли сожаления, и струя спермы летит ему прямо в лицо. На экране голая блондинка, услышав отчаянный крик своего любовника, пытается подняться, но задранные за голову ноги, видимо, затекли, и она кубарем падает с кровати. Если бы не то обстоятельство, что я только что застукала своего мужа за изменой, я бы заржала в голос, но сейчас мне хотелось вовсе не смеяться. С диким воплем ярости запускаю коробку с эклерами в Сергея, но та пролетает мимо и попадает прямо в экран, сшибая его со стола.

— Ты с ума сошла! Он стоит кучу бабла, — отчаянно кричит муж, не зная, что делать вначале: то ли бежать ко мне, то ли спасать монитор, то ли вытирать следы его измены со лба.

Но любовь к машине побеждает, и он сначала кидается к монитору. Я же, развернувшись на пятках, бегу в прихожую, надеваю только что снятые кроссовки, хватаю сумку и ключи и выбегаю в подъезд. Ждать лифт я не собираюсь, поэтому бегу к лестнице и, как заправский спринтер, пролетаю семь этажей. Уже выруливая со стоянки, вижу в зеркало заднего вида, как из подъезда вылетает муж и бежит за машиной, крича мое имя. Сергей мчится босиком, и он явно без ключей от своей машины, потому, пробежав еще метров двадцать, мой неверный супруг останавливается и с отчаянием во взгляде смотрит мне вслед. Но мне уже все равно. От горькой обиды и раздирающей злости меня трясет так, что стучат зубы. Встраиваясь в поток машин, подрезаю грузовик, с трудом избегая аварии.

Так, Лиза, дыши, не хватало еще из-за этого говнюка в беду попасть.

Не знаю, куда еду, пока, в конце концов, не оказываюсь в единственном месте, где меня поддержат так, как мне это сейчас необходимо.

— Васенька, ты дома? — говорю по телефону каким-то осипшим, незнакомым голосом.

Василий что-то говорит в ответ, но я уже плохо соображаю. Все, что могу выдавить из себя, стуча зубами, так это то, что стою под окнами его дома и хочу поговорить. Через пять минут заботливые Васины руки вытаскивают меня из машины, предварительно оторвав пальцы от руля, в который я вцепилась с отчаянием утопленника. Мой друг, крепко обняв меня, практически несет к себе домой. Он ничего не спрашивает, не возмущается, только обнимает и крепко прижимает к себе мое окоченевшее тело.

Приведя к себе на кухню, он наливает мой любимый чай и практически впихивает чашку в озябшие ладошки. Укрывает пледом, но молчит, только озабоченно поглядывая на меня.

Я не плачу. Интересно, почему?

В голове нет ни одной мысли, только все нарастающий шум, который ужасно хочется стряхнуть. Слышу, как у Васи звонит телефон, и он что-то тихо отвечает. Потом вроде бы начинает кричать и даже угрожать, а дальше и вовсе кидает телефон на стол, словно больше не может держать его в руках. Сев передо мной на корточки, он смотрит в мои глаза и тихо шепчет:

— Лиза, сдавайся.

И я сдаюсь. Моргнув раз, другой, словно пытаясь удержать лавину непролитых слез, наконец, даю им волю. Вася бережно обнимает меня и, присев рядом, начинает укачивать, будто маленького ребенка. А я все рыдаю и рыдаю, пока практически не топлю его в своих слезах. Через час истерики Василий укладывает меня спать, ласково прикрыв одеялом, отчего лишь судорожно вздыхаю, и сон без сновидений проглатывает меня.

Просыпаюсь утром, не до конца понимая, где я, и лишь как следует присмотревшись, понимаю, что все произошедшее со мной — не сон, а отрезвляющая действительность. Мой муж мне изменяет, а я ушла из дома, и мне даже не во что переодеться. Сев в постели, вижу рядом на стуле аккуратно сложенные чистые вещи Василия. Видимо, он предлагал мне их надеть. Что же, отказываться, пожалуй, не буду. Иду в ванную, по привычке включив горячую воду, и встаю под струи. Горячая вода меня лечит, люблю мыться в горячей воде, пить горячую воду. Сега вечно ворчит, что у нас все всегда слишком горячее, и даже в графине — кипяток.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сега! И зачем я только вспомнила этого предателя?

Снова начинаю плакать. Стоп, Лиза, пора прекращать этот приступ жалости к себе. Надо еще родителям позвонить, наверняка, они в уже в курсе, что я сбежала от мужа. Выключаю воду, вытираюсь полотенцем, надеваю на себя Васины вещи - майку и шорты. Все мне, конечно, велико, ну и черт с ним. Смотрю на себя в зеркало и тихо вздыхаю. Ну и чучело! Хотя перед кем мне сейчас красоваться? И так сойдет! Тихонько плетусь на кухню в поисках друга, а натыкаюсь на целый консилиум.

У Василия шикарная двухкомнатная квартира. Все подобрано со вкусом и стилем настоящего эстета. В свое время хотела попросить, чтобы Вася помог преобразить нашу с Сергеем квартиру, но муж уперся, воображая обои с эклерами и пухлых женщин на потолке.

Уже тогда надо было понять, что он полный придурок!

Просторная кухня-гостиная в стиле лофт, на которой с серьезными лицами заседают хозяин квартиры и мои бабоньки. При виде любимой шайки глаза снова наполняются слезами и чувством благодарности, что они рядом, все вместе в столь трудный для меня момент.

— Привет, — скриплю, словно несмазанная телега, и улыбаюсь.

— Лиза, Господи, ты ужасно выглядишь! — вопит Кира и прижимает меня к себе, будто пытаясь защитить.

— И я рада тебя видеть, — пытаюсь шутить, а сама шмыгаю носом.

— Малявочка моя, — Алена заботливо забирает меня из рук Киры и прижимает к себе.

— Лиза, что могло случиться с пятницы? Когда мы видели твоего Сегу, все же было хорошо, — Ксю тоже меня обнимает.

Вот так меня передают их одних заботливых рук в другие, словно безвольную куклу.

— Он не мой, — ворчу и рукой вытираю нос.

Рядом уже кружит заботливый Вася, который сует мне в руки коробку с салфетками и усаживает на диван. Через три секунды, словно по волшебству, мне дают в руки кружку с горячим чаем и печенье. Мне снова хочется рыдать. Печенье — моя слабость. День не начинается для меня, если я не съем хотя бы одну печеньку. И вот эти люди, которые с заботой и состраданием смотрят на меня, знают, что мне нужна моя гребаная печенюха. Я снова начинаю реветь. Похоже, этот кран никогда теперь не закроется.

— Лиза, успокойся, рассказывай все по порядку, — говорит Ксю, присаживаясь рядом.

Ну, я и рассказываю. О поездке к родителям, о том, что решила дать очередной шанс нашим отношениям, об эклерах и даже о блондинке с вибратором.

— Вы только представьте. Она способна ушами держать свои ноги, а я ведь так не умею, — жалобно, сквозь слезы резюмирую и с шумом сморкаюсь в платок.

Вижу, как Вася скрипит зубами и отворачивается к окну. Как Алена начинает яростно что-то взбивать венчиком в кастрюльке, она всегда готовит, когда нервничает. Кира смотрит на меня не моргая, с каким-то комическим выражением на лице, а Ксю скручивает в жгут диванную подушку, видимо, представляя шею моего мужа. Все молчат, вероятно, переваривая мою историю.

— А самое ужасное, что мне теперь негде жить и нечего носить. Все мои вещи остались в квартире, а я туда ни за что не вернусь! — причитаю я.

— Что значит негде жить? Ты можешь пожить у меня, — тут же предлагает с возмущением Алена.

— Ну да, в однушке с тобой и с твоей мамой, — иронизирует Кира. — Лиза, может, к родителям поедешь?

— Ага, чтобы моя мама с утра до вечера рассказывала, какой Сереженька замечательный мальчик, и я просто обязана его простить, — возмущаюсь я. — Ни за что!

— А бабушка? — предлагает Алена.

— Она уехала гостить к сестре в Краснодар на все лето, а квартиру сдала каким-то знакомым студентам. Так что я в аду, — тихо смеюсь я над превратностями судьбы и снова впадаю в отчаяние.

— Нечего тут решать. Останешься здесь, пока не придумаем, как тебе быть дальше, — вдруг решительно произносит Василий. — А вещи твои девочки съездят и заберут.

— Точно! — восклицает Ксю, наконец, оставив подушку в покое.

— Васенька, у тебя — Котя, я не хочу вам мешать, — качаю головой и явно собираясь отказаться.

— Не говори ерунды, никому ты не помешаешь. Тем более Котя уехала в командировку на месяц, у нее там какой-то новый объект будет строиться, так что, остаешься. Это не обсуждается, Лиза, — раздраженно перебивает меня Вася.

— Все, решили. Ксю собирайся, поехали за Лизкиными вещами, — командует Кира, и через пятнадцать минут моих просьб и наставлений, взяв ключи от квартиры, они уезжают.

Алена начинает что-то готовить, а я подхожу к все еще задумчивому Васе, который молча сидит в кресле и скрипит зубами.

— Васенька, спасибо, — шепчу жалобно, глядя в его глаза.

— Лиза, не надо! — резко перебивает Василий и вдруг вскакивает на ноги. — Я четыре года наблюдал, как ты бесцельно тратишь свое время на этого гомо сапиенса. Ничего! Слышишь, ничего не получая взамен. Ты подарила ему всю себя, тешила его амбиции, шла на поводу его капризов, а он даже удовлетворить тебя в постели не мог как следует! В итоге получила адюльтер с какой-то акробаткой.

Вася уже кричит во всю силу своих легких, потрясая пальцем в воздухе. И в этом он прекрасен. Василий всегда так четко улавливает мое настроение, что выдает именно ту эмоцию, в которой я нуждаюсь.

— Правильно, Вася. Я тоже считаю, что надо замочить говнюка, — кричит в ответ Алена, размахивая лопаткой для оладий в воздухе.

Смеюсь сквозь слезы, но уже слезы благодарности моим заступникам. Пусть я оказалась по уши в дерьме из-за Сергея, зато у меня были они, моя несокрушимая Китайская стена, мой оплот, мои защитники. Обнимаю Васю, прижимаюсь к нему и понимаю, что наконец-то меня отпускает.

— Спасибо, — просто отвечаю я.

— Welcome, детка, — шепчет мой верный друг и прижимает к своей груди.

Глава 9.

Вечером сидим с Василием на кухне, прямо на полу у его мини бара и планомерно уничтожаем бутылку какого-то коллекционного коньяка. По всей квартире разбросаны мои вещи в чемоданах, пакетах и даже коробках. Девочки вернулись примерно часа через три после своего отъезда. Лица были угрюмые, они долго мялись, но под напором признались, что встретили Сергея в квартире. Он был просто раздавлен горем и сожалением и умолял, чтобы они уговорили меня хотя бы ответить на его звонки. Я не верила своим ушам. Меня предали столь бессовестным, мерзким образом, а им, видите ли, стало вдруг жалко его.

— Лиза, он клянется, что реально даже не встречался с этой телкой никогда. Это у него только через интернет происходило, — осторожно произносит Ксю.

— Аааа, ну, тогда это в корне меняет дело, — только и могу, что ответить.

Как только вещи были выгружены Василию в квартиру, девочки засобирались домой, велев звонить им, если понадобиться помощь. Всех расцеловала и пообещала так и поступить. Когда закрывала за ними дверь, на кухне послышался звон стаканов и характерный хлопок вытянутой пробки из горлышка бутылки.

Телефон снова завибрировал. Это раскаявшийся муж пытается связаться со мной уже, наверное, в тысячный раз. В тысячный раз его игнорирую. Сейчас мне нечего ему сказать. Родителям отправила сообщение, что все в порядке и что объясню все при встрече. Мама, конечно же, этим не удовлетворилась и продолжала что-то писать и звонить. Поставив мобильный на виброзвонок, засунула его поглубже в сумку, чтобы не искушать судьбу.

И вот мы с Василием уже второй час то сидим, то лежим на полу и подчищаем его запасы спиртного.

— А может, Вась, и правда ничего страшного не произошло? Ведь чисто гипотетически его член не был в гимнастке, а значит, фактической измены не было, — уже изрядно пьяным голосом пытаюсь разобраться, что же в моей жизни все-таки произошло.

— Лиза, ты своими глазами видела у блондиночки то место, из которого жизнь берет свое начало. Что ты еще хотела бы увидеть? — так же невнятно отвечает Вася, пытаясь проявить дипломатию.

У меня начинается рвотный позыв, и Василий заботливо протягивает серебряное ведерко для льда. Сильно першит в горле и слезятся глаза. Склонившись над ведром, шумно дышу, пытаясь прогнать картины воспоминаний, тем самым подавляя естественные позывы. Меня начинает отпускать, и в обнимку с ведром облокачиваюсь на стену и закрываю глаза.

— Господи, что я только не делала, чтобы он хотел меня, — горько смеюсь.

Делаю большой глоток из своего стакана, а Вася сует в рот кусок сыра, чтобы я заела. Вяло жую и продолжаю вспоминать нашу совместную жизнь с Сергеем.

— Массаж, совместные принятия ванны, свечи и гребаная Энигма, — Вася смотрит недоуменно, а я машу рукой и поясняю: — Ему нравится эта доисторическая хрень.

Друг пьяно хмыкает и закатывает глаза.

— Я привязывала его к кровати и даже танцевала чертов стриптиз, — резко поворачиваюсь к Василию и задаю вопрос: — И знаешь что?

— Что? — явно заинтересованный Вася пытается сфокусировать на мне взгляд.

— Ничего! Он сказал, что если уж так приспичило, я, так и быть, могу ему отсосать. Сука! А я еще купила костюм гейши в сексшопе и два веера, — бормочу устало.

Василий молчит, и я разворачиваюсь к нему, чтобы спросить, что он думает по этому поводу, но вижу лишь комический ужас на его лице, кажется, перемешанный с восхищением. Гордо поднимаю голову и с вызовом произношу:

— Да, я могу!

Мне кажется, что я достаточно убедительна, но все портит икота, которая вдруг предательски нападает на меня. Поворачиваю неуверенный взгляд и икаю.

— Детка, я твой фанат, — с пьяной улыбкой произнес Василий, а после ржет в голос.

Возмущенно смотрю на развеселившегося друга, и мне тоже становится смешно. Мы хохочем минут пятнадцать, схватившись за животы и катаясь по полу.

Это катарсис, и мне явно становится лучше!

Допив бутылку, открываем следующую. Налив в стаканы янтарную жидкость, включаем музыку и начинаем танцевать. Вася откуда-то притащил боа и два японских веера, и мы, как придурки, смеясь и подтрунивая друг над другом, пытаемся изобразить сексуально-соблазнительные танцы под песни Элтона Джона. Примерно часам к трем ночи, изрядно пьяные, падаем на кровать, так и не сняв с себя цветные перья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10.

Я сплю, мне душно и чертовски хочется пить, а еще какой-то навязчивый звук, кажется, разорвет мне сейчас голову.

— Что это за звуки ада? — хриплю, с трудом узнавая свой голос.

Рядом слышу стон и, в ужасе подпрыгнув на кровати, прижимаю к себе какую-то фиолетовую кошку. Тьфу — это перья, а рядом, словно раненый мамонт, стонет Василий.

— Что это за звук? — снова тупо спрашиваю я.

— Это моя смерть, — хрипит Вася и, прищурившись, пытается разглядеть меня. Но он сам замотан в красное боа, которое не выпускает его из плена.

Вася снова закрывает глаза, но звук навязчиво и монотонно продолжает давить на нервные окончания.

— Боже, убей меня или сжалься, — стонет Василий.

Звук прекращается, как по волшебству, и Вася блаженно прикрывает глаза. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь припомнить события прошлой ночи, но в голове только неясные картины перьев, танцев и звяканье стаканов. Что-то я упускаю, но никак не могу понять, что именно. Медленно опускаю голову на подушку и тихонько прикрываю глаза.

Хорошо!

Мне не очень удобно из-за перьев, и я, пытаясь увернуться от них, поворачиваюсь лицом к Василию. «Интересно, что же это был за звук», думаю, снова погружаясь в нирвану. Но уже через секунду распахиваю глаза, и Вася тоже смотрит на меня выпученными в ужасе глазами.

Работа! Твою мать!

Мы дружно вскакиваем с кровати и резко хватаемся за головы. Надо меньше пить! Ага, где-то я уже это слышала.

Пока Вася бежит в ванную, я лечу на кухню ставить чайник. Какой же здесь бардак! Быстро сгребаю со стола обертки и крошки, собираю стаканы и пустые бутылки. Пробегая рядом с баром, цепляю что-то ногой и от резкой боли кричу. Это серебряное ведерко для льда, которое вчера, к счастью, мне так и не пригодилось.

Хотя сейчас бы самое то!

Гоню эти мысли и ставлю ведро в мойку. Пока Василий моется, я бегаю по квартире, выбираю вещи, в которых можно было бы пойти на работу, параллельно наводя порядок. Вася выходит из ванной в полотенцах на бедрах и голове, но мне сейчас некогда его подначивать.

Хотя почему бы и нет?!

Пробегая мимо с косметичкой, дергаю полотенце, и оно начинает съезжать с его голого зада. Вася со смехом кричит «засранка», одновременно пытаясь прикрыть оголившийся срам. Но мне не до созерцания прекрасного. Я прошмыгиваю в ванную и закрываю за собой дверь.

Через тридцать минут, посвежевшая настолько, насколько это возможно в данной ситуации, накрашенная и с укладкой, бегу в спальню, чтобы надеть приготовленную одежду. Вася ждет меня на кухне с чаем и печеньем, больше мне все равно ничего не съесть. Василий выглядит, как всегда, элегантно-экстравагантным, с фирменной бабочкой, мастерски повязанной на шее. Его состояние выдает только прищуренный взгляд и медленные размеренные движения.

Явный признак головной боли.

Натягиваю на себя платье футляр черного строгого силуэта, точно как мое настроение, бежевые туфли лодочки, и серебряную тяжелую цепочку. Это максимум, на что я оказываюсь сегодня способна в выборе одежды. Выпив чай, тремя большими глотками засовываю печенье в рот, хватаю сумку и короткий кожаный жакет и устремляюсь за Василием к выходу.

На мобильном семьдесят четыре пропущенных звонка от мужа, пятнадцать голосовых сообщений и бесконечное число плачущих смайликов и текстовых сообщений. Там еще примерно столько же от мамы, но я решаю, что совсем не готова слушать этот шквал ненужной для меня информации.

Мы принимаем решение вызвать такси, так как оба просто не в состоянии садиться за руль. Звоню единственно знакомому таксисту Михаилу, и через семь минут ожидания он приезжает на место сбора. По нашим лицам он понимает, что к беседе мы не расположены, так что практически в полной тишине доезжаем до офиса редакции. Вечером, пообещав приехать за нами, Михаил с задумчивым и, кажется, с осуждающим выражением на лице, уезжает на следующий заказ.

— Кажется, твой таксист решил, что ты ушла от своего мужа ко мне, — резюмирует Вася, видя, как резко такси встраивается в поток машин.

В недоумении смотрю на Василия. Возможно, он прав, и со стороны мы выглядим как два нашкодивших любовника. Мне только этого не хватало. Еще оправдываться перед таксистом, который не хрена обо мне не знает!

«Да пошло оно все»! — вяло думаю и бреду вслед за другом.

Поднявшись в лифте к себе на этаж, мы тихонько пробираемся к своим рабочим местам, нигде особо не отсвечивая. Только подумать, еще в пятницу я, сидя за этим столом, мечтала, как мы будем отрываться с девочками, полная надежд и оптимизма. А сейчас, словно разбитая кукла, не могу собрать в кучу ни себя, ни свою личную жизнь.

— Смирнова! — раздается у меня над ухом резкий голос начальника.

Подпрыгиваю на стуле, наверное, на полметра вверх, и с осуждением смотрю на босса.

— Дмитрий Николаевич? — придя в себя, наконец, произношу шепотом.

— Что с тобой? Выглядишь какой-то помятой, — недоумевает босс.

— Зато вы — что надо! — с издевкой иронизирую, давая понять, что он вступил на опасную территорию.

Босс у меня человек мудрый, неконфликтный, женатый уже лет тридцать, поэтому знает, на какую территорию вход строго запрещен. Подняв руки в позу капитулирующего человека, он со смехом произносит:

— Туше, Лизонька.

То-то же! Еще от босса мне только осуждения не хватает. Чего вообще ко мне все пристали? Отвалите!

— Значит так, колючка. Сегодня приезжает новое начальство, один из учредителей, очень важный человек, — тихо шепчет Дмитрий Николаевич. — Он изъявил желание со всем тут познакомиться и осмотреться! А твое лицо сейчас выглядит уж больно не дружественно!

— Ну, извиняйте, чем владеем, так сказать, — развожу руками и, поудобней устроившись на стуле, закрываю глаза.

— Смирнова, будь ты человеком! — стонет босс. — Давай, поднимайся. Иди домой, полежи, вижу, что ты плохо себя чувствуешь. Заболела, наверное.

Произнося эти слова, Дмитрий Николаевич практически стаскивает меня со стула, помогает надеть жакет и тихонько подталкивает к выходу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Николаич, ты святой человек! — произношу с чувством. — Дай Бог тебе жену добрую!

— Тьфу, тьфу, тьфу, дура! — кричит мне вслед босс. — Смирнова, и дружка своего, алкаша, забери. Не хватало еще, чтобы вас таких новое руководство увидало.

Пока рысцой бегу по кабинету, босс продолжает причитать:

— Господи, послал же ты мне работничков. Тьфу, ну что дети малые! — в сердцах произносит Дмитрий Николаевич и идет проверять остальных сотрудников на предмет наличия здоровья.

Приободренная, что у нас с Василием появилось время прийти в себя, звоню Михаилу и прошу забрать нас домой. Уже стоя на крыльце редакции в ожидании такси, мы видим, как к зданию подъезжает машина и из нее выходят трое мужчин. Лениво их разглядываю, отмечая дорогие костюмы и представительный вид. Наверное, это и есть то самое начальство, которое с таким трепетом ждет босс. Один из мужчин резко оборачивается и смотрит прямо на нас с Василием. Черт, надеюсь, Николаичу не влетит, что он нас отправил домой? Слышу, как рядом запыхтел Вася и удивленно смотрю на него. Мой друг тоже разглядывает этого мужика и отчего-то хмурится.

Странные все какие-то.

Слава Богу, к нам уже подъезжает Михаил, и времени играть в гляделки не остается. Сев в такси, мы отчаливаем домой.

— Такое ощущение, что я где-то видела этого мужчину, но, хоть убей, не помню где, — задумчиво произношу, продолжая наблюдать за Василием.

Вася мне улыбается, но все еще выглядит озабоченным. Если честно, то сегодня нет абсолютно никакого желания разбираться в чьих-то странностях, поэтому я тоже замолкаю и отворачиваюсь к окну.

Остановив машину у дома Василия, Михаил выглядит угрюмым и, кажется, злится. Достаю деньги и молча протягиваю ему. Мне абсолютно все равно, что думает этот человек обо мне, в конце концов, это не его дело.

— Знаете, Лиза, а я был о вас лучшего мнения, — вдруг зло произносит Михаил, небрежно бросая мои деньги в бардачок машины, словно они вызывают у него брезгливость.

Вася втягивает воздух носом и стонет:

— Не надо, Михаил…

— Что? Не поняла! — одновременно с Василием угрюмо спрашиваю я.

— Лиза, не надо… — Вася пытается меня остановить, но знает, что это бесполезно.

С вызовом смотрю на Михаила в ожидании его дальнейшего шага. Если он все-таки решил засунуть свой нос не в свое дело, пускай по нему получит!

— Говорю, что еще в пятницу я высаживал вас у дома, где ждал ваш муж. А сегодня — понедельник, и вы уже спите в доме другого мужика. Я думал, вы не такая, — словно выплевывая слова, цедит Михаил.

— Ух ты! — выдыхаю, словно из меня выходит весь воздух. — Ничего себе. Я польщена! Вы, оказывается, еще и думаете обо мне!

Вася молча смотрит в окно, явно переживает за меня, но не вмешивается. Он понимает, что я имею право на реванш.

— Михаил, раз я такая развратная женщина, что скачу из постели в постель, может быть, вы тоже хотите присоединиться к моему списку побед? Тогда я смогу сделать еще одну зарубку у себя на кровати! — говорю хлестко, с иронией, и, видимо, мой тон, а может быть, непролитые слезы в моих глазах, заставляют его усомниться в своих суждениях.

— Нет, спасибо, — неуверенно произносит мой палач.

— Почему же? Или я недостаточно хороша для вас?

— Лиза, видимо, это не мое дело. Простите, — идет на попятную Михаил. — Я не хочу, не надо. Простите.

— Ну, с Василием, допустим, все понятно. Слишком тощая. А что с вами не так? Почему вы не хотите меня? — мой голос почти срывается, но я не отступаю.

— Да дело не в этом… — Михаил смотрит на Василия, явно ожидая поддержки. — Вы очень красивая, и все такое, но я с Аленой вроде как встречаюсь.

— Что? С какой Аленой? С моей Аленой?! — практически ору я.

Он виновато опускает глаза, а затем, как будто пленный перед расстрелом, произносит:

— Да.

Визжу во все горло, а после, вылетаю из машины, громко хлопаю дверью и мчусь в сторону дома.

— Болван вы, Миша, — тихо произносит Василий и, потрепав несчастного по плечу, выбирается из машины. — Алене привет.

Глава 11.

Василий находит меня сидящей прямо на лестничной площадке перед дверью его квартиры. Вытираю горькие слезы обиды и слабо ему улыбаюсь. Как ни странно, но стычка с Михаилом помогла мне выплеснуть гнев, и сейчас я ощущаю только вселенскую усталость.

— Как ты, Зеленоглазка? — участливо спрашивает Вася, помогая мне подняться на ноги.

— Ты не поверишь, но неплохо.

— Правда, с чего это? — осторожно спрашивает Калуга, открывая дверь квартиры.

— Возможно, это от шока, что Алена замутила с Михаилом и ничего мне не сказала, — с улыбкой предполагаю, недоверчиво качая головой.

— Да уж, есть от чего охренеть, — театрально закатив глаза, с иронией произносит Василий. — Ну что, горемычная, чай или опохмелиться?

— Чай. И покрепче, — с улыбкой отвечаю и, крепко обняв друга, шепчу:— Спасибо.

— Последнее время я столько раз слышу это слово, что начинаю привыкать, — шутит Вася, пытаясь меня приободрить.

Мы пьем чай, параллельно готовя себе на завтрак омлет с помидорами и сыром. Я пытаюсь разобрать свои вещи и максимально сократить бардак в Васиной квартире. Мой друг постоянно надо мной подтрунивает, говоря, что его Констанция будет в шоке, когда увидит в шкафу трусы сорок второго размера. Потом мы едим, смотрим кино по телику и засыпаем прямо на диване, прижавшись друг к другу. С Василием у нас идеальные отношения, жаль, что так не могло быть с моим мужем.

Открываю глаза и понимаю, что во сне Вася перевернулся на спину, и я практически лежу на нем, закинув ногу на колени и положив голову на грудь. Осторожно поднимаю голову, чтобы не разбудить его, и вижу два открытых глаза, недоуменно на меня таращащихся.

— Ну и что теперь будем делать? — шепчет тихо он.

Вижу, как в уголках его голубых глаз появляются мелкие морщинки - явный признак начинающегося веселья. Томно смотрю из-под ресниц, слегка прикусив нижнюю губу, и в тон ему мурлычу:

— Может… — на секунду замолкаю и прикрываю глаза, а после резко поднимаю ресницы и со смехом заканчиваю: — Пошалим?

Вася начинает хохотать, прижимая меня к себе, и чмокает в макушку. Мы встаем, а он задумчиво смотрит на меня и тихо говорит:

— Детка, если ты такая была с ним, и он этим не пользовался, то твой Сега — еще больший болван, чем я думал.

Грустно улыбаюсь ему, и глаза наполняются слезами. Медленно киваю головой, словно снова благодарю его за поддержку. Приведя себя в порядок, звоню родителям и говорю, что скоро приеду. Сразу предупреждаю маму, чтобы она не смела сообщать об этом моему мужу. Хочу обсудить с ними мое решение и подвести черту. Василий милостиво соглашается поехать со мной в качестве группы поддержки, и через сорок пять минут мы стоим у дверей квартиры родителей, готовые встретить шквал негодования мамы вместе. Не успеваю нажать на дверной звонок, как дверь распахивает папа и затаскивает нас в квартиру.

— Лиза, что случилось? — почти кричит мой всегда сдержанный отец. — Сергей звонит сюда почти каждый час и практически ревет в трубку, так ничего толком и не объяснив, кроме того, что ты ушла от него!

— Папочка, успокойся, я сейчас все объясню. Где мама? — очень сдержано спрашиваю я.

Из комнаты уже выходит моя мать с корвалолом в руке и какой-то сырой тряпкой на лбу.

— Привет, мам, отлично выглядишь!

— Боже, Лиза, ты хочешь моей смерти, что ли? — стонет мать. — Где ты была? Я сто раз звонила! Почему не объясняешь ничего? Сережа весь извелся! Если не жалко меня, пожалей хотя бы мужа! Он страдает!

Смотрю на своих родителей и понимаю, что они переживают за меня, и им тоже сейчас тяжело. Но не так, как мне! Они мучаются от неведения, а я варюсь в мерзкой правде. Но родители имеют право знать! Веду их в комнату, усаживаю на диван, а сама сажусь напротив и смотрю в озабоченные лица. Вася встает в углу у дверей, явно преграждая мне пути к отступлению.

— В субботу, когда я уезжала от вас, у нас действительно с Сергеем все было неплохо. Но, приехав домой, я обнаружила, что он изменяет мне. Я ушла! Пока я живу у Васи, но скоро начну искать себе отдельное жилье! — выпаливаю на одном дыхании.

В комнате наступает тишина. С маминого лба съезжает мокрая тряпка и со звуком шлепается на пол. Папа плотно сжимает челюсти и, не моргая, смотрит на меня.

— Я не верю, что Сергей мог такое сделать! Он же боготворит тебя, Лиза! — вдруг истерично кричит мама.

— Ну, видимо, смог, раз я ушла, мам.

— Я не верю, — причитает мама, как заведенная.

— Что ты намерена делать? — прочистив горло, строго спрашивает отец.

Выдержав паузу, смотрю сначала на Василия, потом перевожу взгляд на маму и, наконец, поворачиваюсь к отцу.

— Я намерена с ним развестись, папа, — тихо, но не менее твердо отвечаю.

— О Боже! — снова кричит мама. — Какой кошмар! Лиза, тебе уже двадцать восемь лет, подумай, как ты будешь жить!

— Мама, мне не сто двадцать восемь, и я прекрасно буду жить, не переживай, — иронизирую на мамин выпад .

Вижу реакцию отца. Он явно поддерживает меня — это заметно по его теплому взгляду. Василий тоже смотрит на меня с уважением и уверенностью в правильности моего поступка.

Еще какое-то время побыв у родителей, выслушав от мамы сто причин простить и понять заблудшего мужа, мы, наконец, садимся в машину и направляемся в сторону Васиного дома.

— А ты молодец, Зеленоглазка: хорошо держалась и про развод правильное решение приняла, — тихо произносит Василий.

— Вася, она ведь права, мне двадцать восемь лет! Я давно не девочка, но и не старуха, чтобы жить с предателем мужем только потому, что больше никому не нужна. Тем более, с нелюбимым мужем! — посмотрев на друга, спокойно озвучиваю истинную правду.

— Уверена?

— Уже давно! Видимо, мне просто хороший пинок нужен был, и благодаря Сергею я его получила.

— И что дальше? — с улыбкой спрашивает Василий.

— А дальше я хочу отдохнуть. Хочу отпустить всю эту ситуацию и жить дальше. Я практически всю свою взрослую жизнь провела с Сергеем. У меня никого не было, кроме него. Это неплохо, но у меня все время такое ощущение, что жизнь проходит мимо меня, а я не даю ей даже шанса. Понимаешь? — смотрю на Василия, а он с теплотой смотрит на меня в ответ и улыбается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Боже, наконец-то я дождался этого часа! — вдруг начинает смеяться он и, высунув голову в окно машины, радостно кричит во весь голос: — Слава тебе, Господи, что ты образумил эту женщину!

Тоже смеюсь, и впервые на душе становится легко и спокойно. Нажав на педаль газа, везу нас домой в полной уверенности, что только сейчас я приняла свое правильное взрослое решение.

Глава 12.

Встаю утром пораньше. Пока Василий еще спит, иду в душ и привожу себя в порядок. Сегодня сложный день, и мне хочется быть собранной и спокойной в своем решении. Выбрав одежду на сегодняшний день, отправляюсь готовит завтрак, прокручивая в голове те слова, что я скажу сегодня своему мужу. Вчера, вернувшись от родителей, написала Сергею сообщение, что готова с ним встретиться в кафе около его работы в обеденный перерыв. Он засыпал меня счастливыми смайликами и голосовыми сообщениями, которые я проигнорировала. Мне больше не интересно, что он чувствует, как сожалеет и страдает из-за своего поступка. Мне стало безразлично абсолютно все, что с ним связано. Нет ни колебаний, ни сомнений в том, как я поступаю. Пришло время расставить все по своим местам.

— Мммм, детка, чем это так вкусно пахнет?

Василий только проснулся и выглядит сонным и очаровательно взъерошенным. Улыбаюсь ему, осознавая, как счастлива, что он есть в моей жизни.

— Васенька, скорее умываться, я приготовила нам завтрак.

— Ты явно хочешь вступит в мой клуб тайных фидеров, — хохмит Василий и, подмигнув, отправляется в ванную.

Эх, если все было бы так просто! Мы могли бы быть прекрасной парой, понимающей друг друга с полуслова. Но, возможно, именно то обстоятельство, что я абсолютно не в его вкусе, как женщина, и делает нас такими родными душами.

Сегодня я спала в зале на диване, категорически отказавшись от хозяйской спальни. Это квартира Василия, и мне совершенно не хочется, чтобы он из-за меня менял свой уклад и мучился на диване, словно бедный родственник. Вася минут пять сопротивлялся для приличия, он все-таки - джентльмен, а потом с радостью пошел спать на свое просторное ложе.

Так мы поделили территорию и обозначили границы.

Накрывая на стол, решаю, что нужно обязательно позвонить бабушке и самой поставить в известность о моем решении, пока это не сделала моя эмоциональная мать. Взяв мобильник, набираю знакомый номер, боясь представить, что скажет бабушка, когда все узнает.

Софья Николаевна всегда была разумным человеком, мудро обрабатывая полученную информацию, и никогда не позволяла себе истерик, в отличие от своей дочери. На пятом гудке слышу родной голос:

— Але, Лизон, наконец-то ты вспомнила о своей старушке!

Смеюсь от радости, услышав бабушкино обращение. Моя бабушка, как и дед, оба принадлежали семьям довоенной интеллигенции, поэтому Софья Николаевна часто выражалась подобным образом.

— О какой старушке ты там говоришь?

— Лизон, мне семьдесят девять лет. По-твоему, я не старушка? — задорно смеется бабушка.

— По-моему, ты в самом соку.

— Если бы тебя слышал твой покойный дед Иван Федорович, он обязательно бы начал ревновать.

И это истинная правда. Дедушка и бабушка жили душа в душу больше пятидесяти лет. Он любил ее до последнего своего вздоха, а она все еще продолжала любить и часто говорила о нем.

— Я не сомневаюсь, бабуля, что он бы разогнал всех красавцев, что вьются стаями около тебя.

— О, Лизон, ты моя прелесть! Я скучаю, взяла бы и навестила бабку.

— Возможно, я так и сделаю, — отвечаю тихо.

— Так, что там случилось? Немедленно говори? Это твоя мать? Я же слышу по голосу, что-то произошло, — беспокоится бабушка.

— От тебя ничего не скроешь, — шепчу задумчиво.

— Лиза, ну…

— Бабушка, я ушла от Сергея и подаю на развод.

— Что он натворил? — после секундной паузы серьезно спрашивает бабушка.

У меня наворачиваются слезы на глаза. В отличие от мамы, у которой я виновата во всех бедах, бабушка всегда на моей стороне. Она знает, что таких кардинальных решений я не приняла бы без веских на то оснований.

— Ну, я застукала его, когда он удовлетворял свои потребности с какой-то женщиной в онлайн пространстве.

— Этот мерзавец даже изменить тебе по-человечески не смог. Ну, что за моветон!

— Бабушка! — смеюсь я, не находя, что ответить.

— Так, здесь все понятно. Где ты живешь? Надеюсь, не у своих родителей? — деловито спрашивает она строгим голосом.

— Я пока у Василия, но планирую начать искать себе жилье.

— Не говори глупостей. Я сегодня же напишу своей подруге, чтобы она выселила студентов куда-нибудь еще. Через неделю, максимум полторы ты можешь въезжать в квартиру.

— Спасибо, бабушка, ты очень меня выручишь.

— Ты моя любимая внучка, и это твоя квартира. Мы с твоим дедом давно уже все решили. Денису достанется квартира ваших родителей, а наша — тебе, так что нечего меня благодарить, — строго, но с любовью в голосе произносит бабушка.

— Я люблю тебя, бабушка, — только и могу сказать.

— И я тебя, родная! А этого молокососа давно надо было бросить. Он никогда мне не нравился!

Поговорив еще минут десять, мы попрощаемся, решив, что созвонимся, когда можно будет въезжать в квартиру. Василий выходит из спальни уже полностью при параде, и мы садимся завтракать.

— Кто звонил? — набивая рот, спрашивает Вася.

— Я звонила бабушке. Через неделю, может быть, полторы, она освободит квартиру от студентов, и я смогу съехать от тебя.

— Что, уже надоел? — удивляется Василий.

— Ты же знаешь, что нет. Но у тебя есть своя личная жизнь, и может, когда-нибудь у меня появится своя. Я тебе благодарна. Очень, но мешать не хочу.

— Лиза, я всегда буду рядом.

— Я знаю.

Василий накрывает мою руку своей, и мы сидим и смотрим друг на друга еще несколько минут в молчаливом признании настоящей дружбы. Мы — две родственные души, которым посчастливилось встретиться в этом огромном мире.

Доев наш завтрак, отправляюсь одеваться, а Василий начинает убирать со стола. Уже на выходе Вася критично осматривает мой наряд: укороченные кофейного цвета брюки и легкий объемный джемпер из ангоры молочного цвета, соблазнительно оголяющий одно плечо. Довершили этот ансамбль туфли лодочки в тон брюк на безобразно высоком каблуке.

— Отлично выглядишь. Утонченно и собрано.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Именно то, что я и хотела.

Сегодня за рулем своей крошки ощущаю необыкновенный прилив энергии и желание двигаться вперед. Василий поехал отдельно, у него сегодня днем интервью, а мне нужно встретиться с мужем. Моим мужем! Скоро у меня не будет мужа, и жизнь длинною в восемь лет останется в прошлом. По дороге на работу решаю заехать в районный ЗАГС, чтобы узнать, какие нужны документы для скорейшего завершения процедуры развода.

Оказывается, все до безобразия просто в нашем случае. Оплачиваешь госпошлину, заполняешь заявление, и через месяц ты свободна. Прекрасно! Беру бланк заявления с собой, заполняю со своей стороны и, аккуратно складывая, убираю в бардачок. Госпошлину вообще без проблем оплачиваю по мобильному банку и чувствую, как моя решимость крепнет с каждой минутой. Начало положено, осталось довести все до логического завершения.

Из-за того, что заезжала в ЗАГС, попадаю в центре в пробку и задерживаюсь почти на час. Это, конечно, не очень хорошо, но допускается, если ты занимаешься производственными вопросами. Поэтому, быстро обдумав по дороге причину своей задержки, спокойно паркуюсь у здания журнала и направляюсь в офис.

Пробежав проходную, в лифте поднимаюсь на свой этаж и иду к рабочему столу, по пути улыбаясь и здороваясь с коллегами. Не успев положить сумку, слышу за спиной раздраженный голос босса:

— Смирнова, ты, верно, смерти моей хочешь! Где ты была?

Медленно поворачиваюсь на голос, недоуменно смотрю на начальника и с удивлением отвечаю:

— Что за странные вопросы, Дмитрий Николаевич? Ездила, собирала информацию для новой статьи.

Обычно он всегда сквозь пальцы смотрит на мое расписание в работе, так как знает, что свою работу я выполняю качественно и в срок. Если необходимо допоздна задержаться и сделать какую-то срочную работу, я никогда не отказываюсь и не ною. За это жду лишь достойной оплаты и невмешательства в мой рабочий график. И он прекрасно это знает, так чего же тут стоит и жертву строит?

Вижу, как босс наливается румянцем и хочет что-то сказать, но в последний момент сдерживается.

— Я вчера тебе говорил, что у нас сменилось начальство. Здесь может полететь любая голова, и даже твоя, несмотря на все твои заслуги перед журналом, — тихо шипит он.

Уж раз Николаич так напрягся, то действительно происходит что-то серьезное, я озабоченно свожу брови и спрашиваю:

— Действительно?

— А ты думала! Здесь вчера такое было! Руководство вызывало всех наверх. Хотели познакомиться с ведущими специалистами нашего отдела. Тебя и Калугу хотели видеть, а вы вчера в таком состоянии оба были, кошмар! — все шипит и шипит босс. — Еле вас отмазал. Наплел про важный проект, так что теперь сами отдувайтесь.

— Что за проект? — тупо спрашиваю я.

— Я думал, ты у нас журналист, вот и придумывай теперь. Василий твой уже почти час назад наверх ушел, — зловеще произносит Дмитрий Николаевич и для пущего эффекта качает головой.

Ну, что за зараза! Совершенно нет времени на все эти перемены. У меня свои намечаются, хватит уже! Сажусь за стол, но настроиться на работу никак не получается. Как там Василий? Почему его так долго нет? Начинаю перекладывать бумажки на столе, залезаю в ящики, там навожу порядок, меня это успокаивает и помогает отвлечься. Когда на столе больше нечего убирать, залезаю в компьютер и принимаюсь чистить файлы, упорядочивать иконки и делать прочую ненужную ерунду. Так провожу еще час за бесполезными занятиями, нервничая из-за Васи все больше и больше. Не выдержав, беру чистый лист бумаги и начинаю составлять список того, что мне нужно будет сделать в первую очередь после развода с мужем. Наконец, так увлекаюсь этим занятием, что совершенно пропускаю возвращение друга. Нервно подпрыгиваю на стуле, когда он вдруг начинает читать список дел у меня из-за плеча:

— Прыгнуть с парашютом, сделать тату, нырнуть с акулами… Что это еще за мазохистский список желаний, Зеленоглазка?

— Боже, как ты меня напугал! — шепчу, хватаясь за сердце.

— Мне нравится, как ты меня называешь, — шутит Василий, но выглядит уж больно озабоченным.

Совершенно забыв про дурацкий список, только что составленный мной для того, чтобы отвлечься, внимательно смотрю на друга и осторожно спрашиваю:

— Васенька, ты как вообще? Выглядишь, вроде как, озабочено.

— Лиза, пойдем-ка кофейку в кафе выпьем, поговорим.

Не дождавшись моего ответа, Василий сам поднимает меня со стула, берет мою сумку и тянет к выходу.

— Подожди. Николаич сказал, что меня тоже могут вызвать наверх знакомиться с новым руководством, — вдруг спохватываюсь я.

Василий останавливается и несколько секунд тупо смотрит на меня, словно что-то хочет сказать, да так и не решается.

— Не, ты знаешь, не вызовут. Там, вроде как, уже все решили. Со мной. Так что, сегодня точно не вызовут.

— Странно все так! — недоуменно шепчу и позволяю Василию утянуть себя к лифтам.

Мы в полном молчании добираемся до кафе. Заказываю себе традиционный латте и клубничный кекс, а Вася — только чай с лимоном. Долго таращусь на него, пока не выдерживаю и все же спрашиваю:

— Чай с лимоном? И все? Ты уверен?

Василий только кивает головой и смотрит в окно с явно озабоченным видом. Он будто обдумывает сложную дилемму и никак не может принять решение.

— Васенька, меня сейчас от беспокойства просто разорвет. Может, поговорим уже? — молю я.

Со все еще отрешенным видом Василий начинает размешивать свой чай, словно на дне его чашки находится ответ на сложный вопрос.

— Что ты решила со своим разводом? — неожиданно спрашивает Вася.

— Сегодня утром как раз взяла заявление и оплатила госпошлину. Осталось дело за малым. Уговорить Сергея его подписать, и через месяц я свободна. А почему ты вдруг спрашиваешь? — недоумеваю от такой смены темы.

— Да так, просто хотел удостовериться, что не передумала, — мило улыбнувшись мне, отвечает Вася, и по его лицу вижу, что он расслабляется.

— Нет, не передумала и не передумаю, — слегка пожав плечами, отвечаю я.

— Вот и прекрасно! — радостно произносит Василий и зовет официанта, чтобы заказать себе оладьи со сгущенкой, яичницу с беконом и капучино с корицей.

Смотрю на него во все глаза, а он мне улыбается, явно довольный жизнью, совершенно позабыв про свой чай. Пока он с аппетитом уплетает свой второй завтрак, я все жду, когда начнется рассказ о визите к новому руководству. Но этот пройдоха с довольной физиономией только улыбается, от чего мне нестерпимо хочется стукнуть его ногой. Наконец, умяв свои оладьи, он тянется за кофе, и тут уже не выдерживаю я:

— Вася, я на грани, помни про мою нестабильную женскую психику, — шиплю тихо.

— Месячные, что ли?

Вот же гад! Не выдерживаю. Резко выкинув ногу под столом, попадаю ему туфлей чуть ниже колена. От боли мой мучитель завывает, хватается за ушибленную ногу и со злостью смотрит на меня. Отвечаю ему не мене злобным взглядом, всем своим видом показывая: «ну что, сучка, получила?!».

— Ладно, бешеная, уговорила, — смягчается Василий и, подмигнув мне, добавляет: — А ты — баба с яйцами, я погляжу.

Игнорирую его выпад, поднимаю одну бровь, тем самым давая понять, что пора заканчивать препираться и переходить к делу.

— В общем, так. Новый руководитель изъявил желание, чтобы я взял интервью у одного бизнесмена, который сейчас отдыхает где-то на Сейшелах. Он хочет развернутую статью на несколько страниц с фотками там и все такое.

— И? Это же прекрасная возможность для тебя, — воодушевляюсь я. — Тем более еще и на Сейшелы полетишь за счет редакции. Чего ты так напрягся-то?

— Ну, я сказал, что один не справлюсь и хочу, чтобы ты полетела со мной, — тихо заканчивает Василий.

Сижу с открытым ртом и только хлопаю ресницами. Кого черта? Я что, еду на Сейшельские острова просто потому, что Василий сказал, что без меня не справится? Какая-то ерунда!

— Правда? Так и сказал? — с недоверием в голосе шепчу.

— Да, и наш новый босс дал полное согласие. Но имей в виду, ему нужен результат. Мы туда не отдыхать едем, — серьезно произносит Вася.

— Мы едем на Сейшельские острова, — словно пробуя на вкус эти два слова, произношу со смехом и смотрю на Василия.

— О да, детка, на семь дней, где все включено, — довольный, как кот, мурлычет Василий, и мы торжественно чокаемся в тосте нашими чашками.

Глава 13.

Обсудив свою идею о написании статьи про статистику и причины разводов в нашем городе с Дмитрием Николаевичем, я набросала несколько основных пунктов, которые предстояло раскрыть, и примерный список материалов, которые необходимо собрать, чтобы статья не выглядела голословной. Первый принцип честной, достоверной статьи — факты. Хотелось раскрыть эту тему, теперь уже со стороны участника процесса, так как сама варилась в этом котле. Время приближалось к обеду, и мне все сложней было сосредоточиться на работе, так как приближался час икс.

Дыши, Лиза, дыши, самое сложное еще впереди. Ну, прямо стихами заговорила! Так, все! Нужно успокоиться.

Пишу Васе сообщение о том, что поехала на встречу с мужем, и прошу держать за меня скрещенные пальцы. Он отвечает забавным смайликом и пишет, чтобы я не переживала, потому что нас ждут Сейшелы. Это сообщение вызывает у меня улыбку, поэтому твердо решаю настроиться именно на эту мысль.

Кафе рядом с работой Сергея выглядит несколько пафосным для разговоров о разводе, но мне захотелось встретиться именно здесь. Для него это привычная территория, а это дает надежду, что мужу будет легче все принять и осознать. Во всяком случае, я на это очень рассчитываю.

Как только вхожу внутрь, сразу вижу своего почти бывшего супруга. Он сидит за столиком прямо посередине зала, явно не задумываясь о том, что все могут слышать наш разговор.

Хотя, может, это его тактика, чтобы я тише говорила и не устраивала сцен?

Поди его разбери. Начинаю подходить ближе и отмечаю про себя, что Сергей выглядит каким-то помятым, с красными глазами. Видимо, теперь все время он проводит со своим «Т34» или же с гимнасткой. Но почему-то это уже не жалит, не вызывает протеста. Лишь недоумение, что я была так долго слепа и глуха.

— Привет, — быстро произносит он и неуклюже вскакивает со своего места, чтобы пододвинуть мне стул.

С его колен падает букет, и он, схватив его, протягивает мне.

— Это тебе. Прости, они немного помялись. Твои любимые, — с гордостью добавляет Сергей, подчеркивая то, что помнит мои любимые цветы.

На самом деле я люблю любые цветы, особенно когда они подарены просто так, а не по поводу. Просто однажды Сергей подарил мне букет на день рождения из двадцати одной бордовой розы, и я, чтобы сделать ему приятно, сказала, что это мои самые любимые цветы, и он большой молодец, что угадал. С тех пор он дарил мне только бордовые розы исключительно по праздникам. Так же проще.

— Спасибо, — чуть улыбнувшись, принимаю букет.

Ко мне тут же подходит официант, и я прошу поставить букет в вазу. Мне не хочется держать цветы в руках, да и принимать их тоже не хочется. Просто я настроилась все решить мирно и по возможности тихо, а цветы — это не тема для спора.

— Ты прекрасно выглядишь, — нервно произносит Сергей, словно хочет заплакать, но сдерживается. — Очень красивая.

Только этого мне не хватало! Так, Лиза, держаться. Жалость — это не выход.

— Сега, я хотела…

— Подожди, Лиза, пожалуйста, дай сначала я скажу, а потом — ты. Хорошо?!

Уже открываю рот, чтобы сказать, что нет, не хорошо, но тут же его закрываю, напомнив себе, что пришла вовсе не ругаться. Смотрю на него несколько мгновений и лишь киваю головой в знак согласия.

— Вот и прекрасно, — как будто ожидая именно такой реакции, Сергей улыбается мне и продолжает: — Лиза, я знаю, что ошибся! Да, я совершил промах, но я хочу все исправить. Слышишь? Я буду за нас бороться! Все, что ты видела, выглядело просто отвратительно. Эта женщина, ее ноги, весь этот разврат…

Смотрю во все глаза на этого человека и не могу понять, что хочу больше: ударить его или засмеяться во весь голос. Лишь взяв в руки стакан с водой и сделав большой глоток, у меня получается подавить свой порыв и снова взглянуть на него.

— Я долго думал над этой ситуацией. Как она вообще могла произойти? И понял, что здесь есть и твоя вина, — продолжает с уверенностью в голосе мой муж.

У меня вода идет пузырями из носа, когда я давлюсь, услышав его слова. Схватив салфетку, начинаю вытирать лицо и кашлять. Ну надо же, какой поворот! Блин, а встреча то становится все интересней и интересней.

Сергей вскакивает со своего места, видимо, чтобы постучать мне по спине, но я знаком даю понять, что справлюсь сама. Отдышавшись, снова наливаю себе воды и всерьез размышляю над тем, что, может, лучше утопиться в стакане, только бы пропустить все остальные размышления моего гениального, почти бывшего мужа.

— Продолжай, прошу тебя, — все-таки хриплю я.

— Да, я совершил ошибку. Но в свое оправдание могу сказать, что это было один раз, и мы с этой женщиной никогда не встречались. Все происходило онлайн, так сказать, — произносит Сергей и отводит взгляд в сторону. И я знаю наверняка, что он врет.

— Ну да, ну да, — спокойно отвечаю и улыбаюсь, когда он поднимает взгляд, чтобы оценить мою реакцию на его слова.

Сергей покаянно опускает голову, и я тихо спрашиваю:

— Сколько?

— Полгода. Но это абсолютно ничего не значит, потому что, как только ты ушла, я понял, какой был дурак и как хочу, чтобы все стало как прежде, — тараторит Сергей.

— Как прежде, значит? — произношу задумчиво. Боже, мне нечего сказать этому человеку, кроме как «Arividerchi». — Сереж, это, конечно, все интересно, но не актуально. Понимаешь?

— Лиза, не надо, прошу тебя. Я знаю, что ты обижена, ревнуешь, но я обещаю, что больше так не поступлю. Честно. Я много думал и понял, что нам нужен ребенок! Слышишь? Ты будешь чудесной мамой.

Мне начинает казаться, что меня сейчас стошнит. Снова хватаюсь за свой стакан с водой, словно утопающий за соломинку, выпиваю все до дна и со стуком ставлю на стол.

— Чудесная теория. Я, если честно, в шоке, что ты сам до нее додумался. Правда, ты меня …удивил. Прости, но мне почему-то сложно подобрать слова.

Сергей сидит с довольной физиономией, словно только что решил демографическую проблему во всем мире и ему сейчас вынесут Нобелевскую премию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я хочу развода, — посмотрев на него, наконец, спокойно произношу.

— Что? — опешив, спрашивает муж.

— Я говорю, что собираюсь развестись с тобой! И пришла только потому, что мне нужна твоя подпись на бланке заявления.

— Что? — снова тупо переспрашивает он.

— Да что же это такое? — возмущаюсь я. — Сега, ставь подпись, и ты свободен! Можешь трахать всех блондинок в округе, хоть онлайн, хоть офлайн, мне все равно. Купи себе вибратор побольше, я уверена, он тебе точно пригодится, и не забывай мыть руки с мылом.

В кафе наступает гробовая тишина. Слышно, как мимо пролетает муха и как тикают часы на стене. Все уставились на нас, явно привлеченные моим монологом.

— Ты ничего не получишь. Слышишь? Квартира моя, машина тоже. Ты останешься ни с чем! — вдруг желчно произносит Сергей, не обращая внимания на лица, повернутые в нашу сторону.

Достаю из сумки заполненное заявление и кладу перед ним вместе с шариковой ручкой. Кивнув головой, чтобы подписывал, я спокойно отбиваю:

— Переживу.

— Ты пожалеешь, — шипит Сергей, потом подписывает заявление и швыряет мне ручку.

— На следующей неделе я приеду за своими вещами. Постарайся, чтобы ничего не пропало и не пострадало, пока меня нет. Иначе я приеду к тебе на работу и всем расскажу, какое ты дрочило, а еще лучше — выпущу статью, посвященную неверным мужьям.

Сергей скрипит зубами, но я точно знаю, что он ничего не сделает. Поднявшись из-за стола, с чувством необыкновенного счастья улыбаюсь мужу и произношу:

— Спасибо за обед.

— Верни мне ключи от квартиры, а то вдруг ты придешь, а я сексом занимаюсь, — с вызовом, громко произносит Сергей, чтобы слышали соседние столики, которые следят за нашими разборками.

Ой, ну уморил. Поздно впечатление производить, милый.

— Сега, не страшно, полторы минуты я подожду, — подмигиваю мужу, разворачиваюсь и летящей походкой от бедра иду к выходу.

— Ты цветы свои забыла, — орет взбешенный Сергей.

Даже не посмотрев в его сторону, кричу, продолжая направляться к выходу:

— Подари своей гимнастке, она заслужила!

Это был триумф женской мести! Потому что когда я выходила из кафе, то слышала аплодисменты и одобрительный свист посетителей и персонала кафе и слова, произнесенные каким-то солидным мужчиной «Молодец, девчонка».

Глава 14.

Уже сев в машину и включив зажигание, осознаю, что у меня трясутся руки от выплеска адреналина. Ничего, это пройдет, надо только отдышаться. Надо же, стоит только подумать о том, что этот мерзавец прикидывался заботливым, внимательным мужем, а сам трахал блондинку полгода, так сразу хочется переехать его машиной два раза.

Стоп. Полгода!

Вот же засада, надо немедленно звонить Кире! Нахожу ее номер в телефоне, включаю громкую связь, а сама уже выруливаю в сторону Кириной работы. На третьем гудке слышу знакомый, слегка тягучий голос:

— Алло, дорогая, я вся во внимании.

— Вот и чудесно, — начинаю спокойным голосом и потом осторожно продолжаю: — Я только что встречалась с Сергеем.

— И? Что там этот мерзавец поет? — иронично тянет Кира.

— Ну, сказал, что хочет меня вернуть, что жалеет о своем поступке, что нам нужен ребенок, так как из меня получиться хорошая мать.

— Оу, ну ничего себе.

— Еще сказал, что трахает гимнастку с вибратором вот уже как полгода, — заканчиваю свой рассказ.

Наступает тишина, и я четко слышу, как Кира резко выдыхает сквозь зубы.

— Ты где? Немедленно все бросай и приезжай ко мне, — быстро, по-деловому командует Кира.

— Я уже почти приехала, — отвечаю и отключаю телефон.

Остановившись у городской Гинекологической больницы номер один, тяжело вздыхаю и, закрыв машину, начинаю подниматься по ступеням. Кира уже ждет меня в холле, озабоченно сведя брови. Она раздает указания медсестре и что-то быстро записывает в планшете.

В этом — вся Кира. Красивая, высокая, стройная блондинка с короткой модной стрижкой и стильных очках, она, словно генерал на плацу, командует своими войсками. В свои тридцать с хвостиком Кира уже заведующая отделением гинекологии, а также талантливый врач и наставник. Она в своем роде вундеркинд, профессионал с большой буквы. К ней в очередь на прием выстраиваются все известные лица города, поэтому она обладает большими связями и авторитетом среди коллег. Мне повезло. Она является моей лучшей подругой, а значит, я имею личные привилегии и наъхожусь в надежных руках.

— Так, Лиза, проходи в кабинет, — быстро обняв меня, она сразу включается в работу.

— Привет, Кира, я слегка в панике, — с нервной улыбкой произношу я.

— Милая, не переживай, сейчас лечится практически все, — с сочувствием ободряет подруга, чем приводит меня в еще большую панику.

— Чувствую, как мне становится легче, — шучу, конечно, но мне ни фига не смешно.

Мы располагаемся в одном из смотровых кабинетов. Кира достает какой-то бланк и начинает его быстро заполнять, попутно задавая мне вопросы.

— Когда у вас был последний половой контакт? — по-деловому начинает опрос Кира.

Молча пялюсь на подругу, пытаясь вспомнить, когда произошло в последний раз столь счастливое событие.

— Что, так все плохо? — удивляется Кира.

— Аэмм, пять недель назад, на мой день рождения, — неуверенно шепчу я.

Кира несколько мучительных секунд смотрит на меня из-под очков, а потом что-то записывает в бланк. Сделав пометку в моей карте, она продолжает свой допрос:

— А до этого?

— Что? — не понимаю я.

— Окей, сколько раз у вас был половой контакт за последние полгода? Приблизительно?

— Три раза, — отвечаю быстро и отворачиваюсь к окну.

— О Боже! Лиза, какого хрена?! Тебе всего двадцать восемь, ты красивая, сексуальная, молодая женщина! — возмущается Кира.

— Неурожайным выдался год, — горько шучу и стыдливо опускаю голову.

— Девочка моя, неурожайный — это хотя бы раз в месяц, а это полная засуха, — иронично резюмирует Кира и встает. — С другой стороны, у нас появляется надежда, что этот импотент тебя ничем не наградил, — подмигнув мне, Кира начинает мыть руки. — Раздевайся!

Два часа осмотров, заборов всевозможных анализов, мазков, соскобов и даже УЗИ приводят меня в состояние, приближенное к обмороку. Кира не успокаивается, пока не проводит все из возможных анализов по всем известным человечеству инфекциям.

— Так, через три дня, максимум пять, все будет готово. Не кипишуй, пей витамины. Я позвоню, — Кира крепко обнимает меня, и я, обняв ее в ответ, тихонько скрещиваю пальцы.

Вернувшись на работу, пишу сообщение Василию о том, что на месте и вроде бы жива. Посмотрев список заданий, которые мне прислал Николаич, погружаюсь в работу, на время забыв о своих проблемах.

— Детка, ты сегодня решила ударно поработать? — спрашивает подошедший Вася.

Отрываюсь от материалов, которые изучала, и невидящим взглядом смотрю на друга.

— Д-а-а, который час? — тупо спрашиваю я.

— Время ехать домой, — с улыбкой произносит Василий, и я в первый раз за пять минут смотрю на него осмысленно.

— Ух ты, действительно увлеклась, — тяну руки вверх, чтобы размять затекшие плечи.

— Домой или в кафе? — спрашивает Василий.

— Я лучше бы домой. Давай приготовим салат, включим твой любимый фильм «Хатико», возьмем кучу платков и весь вечер будем утирать сопли и реветь, — с улыбкой предлагаю я.

— А ты, оказывается, затейница, — смеется Василий. Выключаю компьютер, и мы отправляемся домой.

Дома, переодевшись, быстро готовим легкий ужин, овощной салат и рыбу в аэрогриле. Василий открывает бутылку белого вина и, расположившись на диване, мы трескаем свой ужин и смотрим какую-то легкую комедию, не требующую эмоциональных затрат.

— О, я и не знала, что такая голодная, пока не начала есть, — набиваю полный рот едой.

— Он что, не догадался тебя даже обедом накормить? — с иронией спрашивает Вася.

— Я выпила полграфина воды. Это считается?

— А ты еще и неприхотливая, — задумчиво произносит Василий. — Ну ладно, не томи, рассказывай! Тебя долго не было, я даже переживать начал.

— На самом деле, мы и двадцати минут не разговаривали. Я у Киры была в клинике, — произношу тихо и смотрю в свою тарелку.

— Лиза? — хмурится Вася.

Против его взгляда не могу устоять и тихо, не нарушая хронологию, рассказываю, как провела день.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Кира сказала, что через три, максимум пять дней, все результаты будут готовы.

— Если она что-то найдет у тебя, я лично этого мудака машиной перееду, — зло выплевывает Василий.

— Ага, два раза. И еще в очередь встать придется, — пытаюсь разрядить обстановку.

— Я не шучу! Если у него не хватило мозгов тебя обезопасить, я найду способ его уничтожить, — бушует мой друг.

— Ну, если принять во внимание, что за полгода у нас секс был всего три раза, то есть шанс, что все обошлось, — мямлю и выпивая залпом вино.

— Чего? — с натянутой улыбкой переспрашивает Вася.

— Ага, сама в шоке, — встаю с дивана и, взяв наши пустые тарелки, несу в раковину.

Вася тупо смотрит на меня, словно пытаясь понять, шучу я или говорю правду, но, видя мое расстроенное лицо, с удивлением спрашивает:

— Ты жалеешь об этом?

— О том, что мы так редко трахались, нет. В начале отношений мне было интересно, все заводило. Меня возбуждала сама мысль о том, что я могу и хочу делать в постели. Ему даже делать ничего особо не нужно было. Последние лет пять, может, шесть, все стало пресным и обыденным, и в конце концов, вообще сошло на нет, — пожимаю плечами, будто только сейчас, наконец, призналась самой себе, как жила все это время, закрывая глаза на очевидное. — Я жалею о том, что так долго ждала. Что врала себе, что позволяла ему врать мне. Жалею, что так много упустила времени, чтобы жить. А ведь это было мое время. Понимаешь?

Закончив свое признание, включаю воду и принимаюсь мыть посуду, не дожидаясь, что ответит Вася. Не имеет значение, что он скажет. Мне не нужна жалость! Я жду лишь слепой поддержки и обещания, что все наладится рано или поздно.

— Лиза? — зовет меня Василий, когда я выключаю воду.

Разворачиваюсь и смотрю на него. Василий стоит с двумя фужерами, наполненными вином и явно хочет что-то сказать. Подойдя к нему, принимаю один из его протянутой руки, а Вася, подняв второй в тосте, произносит:

— За тебя и твою новую интересную жизнь, детка! За жизнь, наполненную радостью и сексом! — и, подмигнув мне, выпивает вино до дна.

Усмехаюсь и, отсалютовав ему бокалом, делаю большой глоток, но Вася заставляет меня тоже допить все до дна. Потом, усевшись на диване, досматриваем комедию и включаем «Хатико». Через тридцать минут просмотра мы уже шмыгаем носами и ржем, глядя друг на друга.

Глава 15.

Ожидание тянется невыносимо долго. Кира пока молчит, но я ее и не тревожу, так как боюсь услышать неутешительный ответ. Мы с Василием активно готовимся к поездке на Сейшельские острова. Вернее, он бегает, как заведенный, а я лишь выполняю его поручения, искренне не понимая, чего он так суетится. Его еще несколько раз вызывали наверх, к новому руководству, где он пропадал примерно на час, а вернувшись, странно задумчиво на меня смотрел и снова начинал суетиться.

Меня наверх не приглашали.

Это несколько тревожило. Однажды я поделилась с Василием своими опасениями о том, что, возможно, моя работа не устраивает новое начальство. Он только отмахнулся, сославшись на то, что там всем не до нас и что его-то вызывают лишь за тем, чтобы решить вопросы о поездке. Его ответ меня успокоил, так как сейчас, если честно, думать об этом совершенно не хотелось.

Еще я отнесла документы в ЗАГС, попросила, чтобы нас развели как можно скорей, но статная женщина с невероятным начесом и жемчужными бусами на груди сказала, что положено ждать месяц, вдруг кто-то из нас передумает. Я, конечно же, сказала, что этого не произойдет, но пришлось подчиниться бюрократической системе и ждать положенный срок. Еще я решила вернуть свою девичью фамилию Вознесенская. Хотя мне совершенно не хотелось возиться со сменой документов, я была твердо настроена изменить свою жизнь и решила начать с фамилии.

За три дня до нашего с Василием отъезда мы с девочками договорились встретиться на моей уже бывшей квартире, чтобы забрать оставшиеся вещи. Сергея я предупредила, что приеду. К моему большому удивлению, он воспринял все спокойно и был предельно вежлив.

Минут за пятнадцать до приезда Алены и Ксю мы встретились с Кирой на парковке перед домом, и она отдала результаты всех моих анализов.

— Привет, дорогая! — поцеловав меня в щеку, жизнерадостно здоровается Кира.

— Привет, — спокойно отвечаю, но сама, словно закрученная пружина, готова в любую минуту лопнуть от нетерпения.

— Не смотри на меня так тревожно, — смеется Кира. — Нам повезло. Все твои анализы, словно слеза младенца, чисты и невинны.

— Слава Богу! — шепчу с облегчением и висну на Кире, рискуя задушить ее в объятиях от счастья.

— Лиза, нам повезло, но я хочу, чтобы ты меня услышала, — строго произносит подруга. — Ты взрослая женщина, и чтобы сохранить свое женское здоровье и психику, тебе нужен секс!

— Ты как Вася, он постоянно об этом говорит, — смеюсь я.

— И он прав! Я в кои-то веки согласна с ним на все сто процентов. Так нельзя! Ты живешь, словно монашка. Давай, выкидывай из своей хорошенькой головки все мысли о романтических героях и принцах, что тебе вбили твои дед с бабушкой. Это реальная жизнь. Так случается, что первый мужчина вовсе не должен быть твоим мужем, и уж тем более не нужно хранить ему верность, если он не хочет тебя, — серьезно продолжает нравоучения Кира.

Знаю, что все ее слова — от любви и переживаний за меня. Но как перезагрузить заложенную с детства программу о вечной любви, одной на миллион, я пока не придумала.

— Кирюш, я поняла, правда. Обязательно пересплю с первым встречным, который захочет меня, — серьезно отвечаю, но чувствую, как дрожат мои губы от едва сдерживаемой улыбки.

— Ну, ты и балда! — смеется Кира. — Вот, возьми, подарок тебе на этот случай приготовила.

Она протягивает мне бумажный пакет, в котором лежат противозачаточные таблетки, презервативы и буклеты о безопасном сексе.

— Таблетки продолжай принимать по графику, а презервативы — это на случай, если войдешь во вкус и тебе захочется беспорядочных половых связей.

— Спасибо! Лучший подарок. Положу, пожалуй, презервативы в бардачок, вдруг прямо по дороге мне приспичит на кого-нибудь их натянуть, — подмигнув Кире, несу пакет в машину.

— Смеется она! Ты еще вспомнишь меня добрым словом, когда они тебе пригодятся! — кричит мне вслед подруга.

Мы еще обмениваемся шутками какое-то время, пока к нам не подъезжают Алена и Ксю на машине, которой управляет Михаил. Увидев его, я замираю и быстро перевожу взгляд на Алену. Подруга что-то говорит Михаилу, и тот с неохотой начинает выходить из машины.

— Здравствуйте, Лиза! — громко, словно провинившийся ребенок, здоровается Михаил.

Перевожу взгляд на Алену и думаю, что бы мне такое сказать, чтобы не обидеть подругу, но дать понять этому великовозрастному малышу Михаилу, чтобы он ехал куда подальше. Мои размышления прерывает Алена, быстро выбравшись из машины и закричав практически на весь двор:

— Ну, прости ты его, горемыку грешного, не виноват он, я сама ему дала!

Цитаты из советских фильмов пришлись как нельзя кстати. Они были произнесены таким трагическим голосом, с надрывом, как умеет произносить только Алена. После такого обычно обижаться долго не получается. Так происходит и в этот раз. Улыбаюсь ей, потом не сдерживаюсь и начинаю смеяться. Моя подруга со вздохом облегчения крепко обнимает меня и поднимает в воздухе. Так уж получилось, что я не догоняю своих подруг не только по возрасту, но и по росту. Чем они, конечно же, бессовестно пользуются, либо смотря на меня свысока, либо вот так поднимали, как сейчас Алена.

— Малявочка, прости. Ну, он такой хороший, хоть и дурак, — шепчет мне Алена. — И про Васю твоего я ему все объяснила. Он, конечно, в шоке, но о вкусах не спорят.

— Ладно, дылда моя, если ты счастлива, то и я тоже, — обнимаю подругу и шепчу в ответ.

— Спасибо.

Алена является тем человеком, когда мнение близких людей очень много значит для нее. И если ее поступки причиняют этим людям боль, то она готова жертвовать своими желаниями, лишь бы все вокруг были счастливы. Все, кроме нее.

Эта черта ее характера привела к тому, что она пожертвовала личным счастьем и к тридцати годам жила все еще с мамой, за которой нужно было ухаживать, забыв про себя. Правда, мы все считали, что мама Алены симулирует свои недуги, чтобы удержать единственную дочь рядом с собой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

После того, когда на работе от сердечного приступа умер отец Алены, все проблемы в семье легли на хрупкие плечи двадцатилетней девчонки, у которой была вся жизнь впереди. Как мы не пытались убедить ее, что нужно двигаться дальше, она со своей гиперответственностью посвятила себя заботе о матери, которая просто перекинула все свои проблемы на дочь.

Я любила Алену, как сестру, поэтому именно в эту самую минуту решила, что если Михаил сделает ее счастливой, то я готова простить ему все грехи и не держать камень за пазухой.

— Михаил, спасибо, что приехали помочь мне с переездом, — глядя на унылого мужчину, произношу с улыбкой.

Он сияет от радости, словно начищенный самовар, и явно выдыхает с облегчением. Пока Михаил ищет место для парковки, мы вчетвером поднимаемся в квартиру, где дверь открывает грустный Сергей.

— Привет, — произносит он, явно опешив, что я пришла с подмогой.

Видимо, рассчитывал, что наедине у нас будет время, чтобы поговорить еще. Ага, конечно!

— Привет, — отвечаю, проходя в квартиру прямо в обуви, по дороге начиная собирать свои вещи, и показываю девочкам, что нужно брать.

— Ну что, жеребец, как поживаешь? — с хищной ухмылкой спрашивает Кира.

— Спасибо, замечательно, — огрызается Сергей.

— Какой молодец, похвально. Мозоли не натер еще? — продолжает подруга.

— Кира, иди ты, знаешь куда… — шипит Сергей.

— Знаю, знаю, Сереженька, не продолжай, а то подеремся, — льет елей Кира, но по ее взгляду понятно, что пленных она брать не намерена.

— Кира! Завязывай! — прошу, посылая ей умоляющие взгляды.

Она еще какое-то время смотрит на моего мужа, словно видит впервые, а после качает головой и бубнит что-то типа: «Господи, как же так-то, вроде с виду нормальный мужик», после чего идет паковать мои вещи.

Сергей с несчастным видом курит на кухне одну сигарету за другой, явно страдая. Видя, как девочки спускают в лифте очередной пакет с моими вещами, он не выдерживает и, одевшись, заявляет, что больше не может на это смотреть и пойдет прогуляться. Если мы закончим раньше, чем он вернется, то просит просто захлопнуть дверь. Как только он уходит, Кира сразу же садится за его компьютер с явным намерением собрать компромат.

— Что ты делаешь? Там везде стоят пароли, он же программист, — пытаюсь урезонить подругу.

Как я и предсказывала, ни одна попытка взломать пароль успехом не увенчивается, и Кира принимается шарить по ящикам рабочего стола Сергея.

— Я чувствую, что-то должно быть, — словно сыщик, пытается найти улики Кира.

— Кира, ты вместо того, чтобы фигней страдать, лучше бы помогла, глядишь, быстрей управимся, — пыхтит Ксю и несет очередной пакет вниз. — Совсем затюкала Серегу, вон он какой несчастный, словно собака побитая!

— Иди, Ксю, иди, — продолжает искать Кира и, открыв очередной ящик, взвизгивает от радости. — Телефончик, посмотрим, что там.

Она нашла мобильник Сергея, явно засунутый им впопыхах в ящик и благополучно забытый, когда мы позвонили в дверь. Он вообще растяпа по жизни, и мне всегда приходилось напоминать ему, где что лежит, что надо купить или что не забыть сделать.

— Смотри-ка, Лиза, в нем даже нет пароля, — поет Кира и, помахав телефоном в воздухе, принимается в нем копаться.

— Кира, перестань, прошу. Что ты там пытаешься найти?

— Ну, может быть, хотя бы это, — произносит Кира и сует телефон мне под нос.

Машинально беру в руки телефон и смотрю на экран. В папке «Галерея» хранится с полдюжины роликов, как абсолютно голая женщина сношается с конем. Что за…? Чувствую, что меня начинает подташнивать. Возвращаю телефон Кире, словно это гремучая змея, и прошу:

— Убери это, положи, где взяла. Давай быстрей все заканчивать и валить отсюда.

— Считай, что тебе повезло, девочка моя. Легко отделалась, — бросив телефон обратно в ящик, философски произносит Кира.

Поскольку, кроме личных вещей, книг и нескольких безделушек, подаренных мне родителями и друзьями, я ничего не беру, то мы заканчиваем часа за два и напоследок оглядев квартиру, я закрываю за собой дверь.

Глава 16.

— Не могу поверить, что ты с ним не намерена делить квартиру и все нажитое за восемь лет имущество, — возмущается Василий, развалившись в кресле самолета, который после пересадки в Стамбуле мчит нас на прекрасный остров Маэ.

— Васенька, что там делить-то? Я была настолько наивна, что когда мы решили взять квартиру в ипотеку, безропотно и даже с охотой согласилась на то, что выгодней оформить ипотеку на его маму пенсионерку. С его машиной — та же история, — развожу руками и делаю глоток шампанского из пластмассового фужера.

— А все остальное? — не унимается Василий.

— Ну, что мне сковородки прикажешь делить? Пускай забирает все, — отрезаю я.

— Уму непостижимо, какой засранец! Эту ипотеку ты вместе с ним выплачивала, между прочим!

— По его словам, нет. С тех пор, как в моей жизни появился ты, все заработанные мною деньги я начала тратить на себя и свои наряды, — широко улыбаюсь я.

— А должно быть как-то по-другому? — с иронией спрашивает Вася.

— Наверное. Я не знаю, — устало вздыхаю и делаю еще глоток. — Не переживай, спасибо бабушке и деду, жить мне есть где. Как никак профессорская квартира — не самый худший вариант.

Устало зеваю и, устроившись поудобней, продолжаю:

— Да и деньги я не все на наряды тратила. Так что, не пропаду, — доверительно шепчу и подмигиваю Василию.

— Ах ты, чертовка! — довольно смеется Вася. — Ну, слава Богу, а то я начал думать, что ты совсем пропащая душа.

Со всеми переездами, ожиданиями и перелетами в дороге мы уже почти сутки, и это ужасно выматывает. А если принять во внимание объем работы, который нам пришлось выполнить перед отъездом, то мне кажется, что я не спала неделю. Отставив бокал, закрываю глаза и понимаю, что чертовски устала. Скорей бы уже солнце, море, пляж и безмятежные семь дней на Сейшелах.

Наконец, благополучно приземляюсь в международном аэропорту острова Маэ, и мне в паспорт ставят штамп, сильно напоминающий пятую точку. На самом деле это символ Сейшельских островов, орех Коко-де-мер.

Получив свой багаж, еле волочу ноги за Василием, на удивление активным и жизнерадостным. На выходе из аэропорта нас встречает водитель с табличкой, на которой написаны наши имена. Не задаю вопросов, не удивляюсь, не восхищаюсь красотами острова, по которому мы плавно передвигаемся на машине.

— Что, Зеленоглазка, силы совсем покинули тебя? — смотрит на меня Вася и довольно ухмыляется.

— Окончательно, — отвечаю, словно находясь в анабиозе.

— Скоро приедем на виллу, которую я снял неподалеку от нашего бизнесмена, и там отдохнешь.

Лишь вяло улыбаюсь в ответ, но отвечать уже не могу. Очнувшись от легких толчков в плечо, открываю глаза и тупо смотрю на Васю.

— Вставай, красавица, проснись. Мы на месте.

Лениво оглядываю местность и слегка удивляюсь, что редакция позволила нам снять такую шикарную виллу. Может, там действительно дела налаживаются? Выйдя из машины, покорно плетусь за Васей, который на английском раздает указания водителю и еще каким-то людям, чтобы они вносили наши вещи в дом. Удивляясь окружающей нас роскоши, восхищенно смотрю по сторонам и тихо шепчу:

— Васенька, ты уверен, что этот дом для нас? Уж больно он большой и шикарный.

— Лиза, в этой части острова все дома такие. Наш — один из самых скромных, — с уверенностью произносит Василий.

— Тогда ладно. Где моя комната?

— Выбирай любую, — милостиво предлагает Василий, но я вижу, что мои вещи уже заносят в комнату, которая выходит окнами на песчаный пляж.

— Судьба сама решила за тебя, — загадочно произносит Вася, и я иду вслед за своими вещами.

Комната оказывается просторной, с отдельным туалетом и стеклянной душевой, расположенной на всю длину помещения, так, что там может поместиться сразу человек пять. У окна располагается гигантское джакузи, призывно манящее в него прилечь, а у стены стоит просто огромная кровать, в которой я и решаю провести все семь дней, чтобы как следует отоспаться.

Вставая под горячие струи душа, устало отмечаю, что, несмотря на жаркий климат на острове, продолжаю вариться в кипятке. Возможно, это не лечится. Явно почувствовав себя немного лучше, заворачиваюсь в полотенце и иду в комнату, чтобы теперь протестировать кровать. Надев шорты и топ, с сырыми волосами, забираюсь в эту зовущую в свои объятия кровать и закрываю глаза.

— Лиза, только не говори, что ты собралась спать? — кричит ворвавшийся без стука Василий.

— Именно это я и планирую сделать, — не открывая глаз, шепчу устало.

— Детка, а как же помощь? Я собирался познакомиться с нашим соседом, — начинает канючить и причитать Калуга.

— Васенька, я уверена, что ты прекрасно сегодня справишься и без меня, — сонно отвечаю и накрываюсь одеялом с головой.

— Прекрасно! Просто чудесно! — возмущается друг. — Ты приехала, чтобы здесь спать. Великолепно!

Он еще что-то говорит, но я чувствую необыкновенную легкость и проваливаюсь в столь желанный сон. Пусть сосед подождет!

Мне снятся звуки прибоя, крики каких-то животных и шелест травы, словно я нахожусь в раю. Легкий бриз овевает мою разгоряченную кожу, и я думаю, что, пожалуй, так могу провести всю оставшуюся жизнь.

Странно! Но мне совсем перестал сниться мой демон.

За то время, что он являлся мне, я успела к нему привыкнуть. Мне не хватает его жарких ласк и безмерного чувства собственничества, которое он проявлял по отношению ко мне. Словно я принадлежала только ему и никому больше.

Так, Лиза, стоп. Демон — лишь плод твоего воображения. Мираж, который преследовал тебя почти полгода, а сейчас бесследно растаял. Даже он решил оставить меня. Жаль!

— Лиза, ты спишь почти сутки! Вставай! — слышу какое-то неприятное жужжание над ухом.

Перевернувшись на другой бок, пытаюсь зарыться в одеяло, чтобы отогнать от себя этот неприятный звук.

— Нет, красавица, ничего у тебя не выйдет, вставай, — смеется голос.

— Уйди, — бормочу я. — Кыш.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну, это уже ни в какие ворота не лезет. Вставай! — кричит Василий.

Подпрыгиваю на кровати и широко открываю глаза. Блин, это Вася! Чего он так кричит?! Снова упав на подушки, пытаюсь удобно улечься.

— Нет, ни за что, — смеется Василий и звонко шлепает меня по заду. — Вставай, кому говорю.

Снова подпрыгиваю на кровати и зло смотрю на друга.

— Который час? — вдруг спрашиваю я.

— Лиза, уже два часа дня!

— Так я сплю всего четыре часа, — недоуменно хмурюсь. Чего так орать-то?

— Лиза, два часа другого дня! — тупо смотрю на Василия, пытаясь понять, что он говорит.

— Девочка моя, ты спишь уже сутки. Мы уже как один день на Сейшелах!

— О Боже, не может быть! — кричу возмущенно и, соскочив с кровати, бегу в душ.

— Спускайся на террасу, я закажу нам завтрак или обед, — кричит Василий, но я уже не слышу его, включая воду.

Через пятнадцать минут выхожу из комнаты, одетая в длинный свободный сарафан ярко-бирюзового цвета на тонких лямках и сандалии. Совершенно не накрашенная и с еще слегка влажными волосами, я спускаюсь на тенистую террасу, где меня ждет Вася.

— Неплохо выглядишь для человека, проспавшего целый день, — с улыбкой произносит он.

— Васенька, прости меня. Я должна была помочь тебе, но как-то совсем выпала из жизни. Ты уже познакомился с нашим соседом? — спрашиваю, усаживаясь за стол, и начинаю свой то ли завтрак, то ли обед.

— Да, в принципе, мы многое успели обсудить. Так что, я понял, что твоя помощь в этом деле совсем не пригодится. Поэтому наслаждайся морем и отдыхом. Считай это отпуском, ты его заслужила!

— Правда? — удивляюсь я.

— Абсолютно. Бизнесмен наш оказался человеком сговорчивым, охотно делится своими планами. Не вижу необходимости торчать у него нам вдвоем.

Василий говорит вроде бы все складно, но меня не покидает ощущение, что он как-то нервно себя ведет. Не смотрит мне в глаза, когда говорит, отводит взгляд, когда я задаю вопросы о нашем бизнесмене. Странно, хотя, может, мне все это кажется? Это же мой Вася, я доверяю ему безоговорочно. Впервые в жизни выпал шанс провести время в таком замечательном месте и не работать, а я еще сомневаюсь.

Да к черту все, Сейшелы, привет!

Когда мы обсуждаем планы, Василий сообщает, что будет весь день занят. После интервью он намерен сделать фотографии, а дальше — связаться с редакцией и перекинуть первичный материал. Из всех его долгих рассуждений понимаю, что весь день предоставлена сама себе, и это, в принципе, меня вполне устраивает. Решив побродить по окрестностям, исследовать пляж и, в конце концов, окунуть ноги в Индийском океане, беру свою пляжную сумку, натягиваю очки на нос и отправляюсь в путь.

Глава 17.

Обойдя нашу виллу, я выхожу на пляж и понимаю, что он достаточно уединенный. Пройдя по пляжу вперед, понимаю, что это какой-то туристический комплекс, расположенный вдоль берега и состоящий из вилл, подобных нашей. Дома стоят друг от друга на огромном расстоянии, что позволяет гостям острова чувствовать себя достаточно обособленно. Интересно, в какой из вилл проживает наш бизнесмен? У меня закрадывается мысль, что это должно быть очень дорого - отдых в таком райском месте. Но, с другой стороны, мы были здесь, поэтому я могу ошибаться.

Так, пройдя пять или шесть домов, наконец, выхожу на общий пляж главного корпуса отеля, где веселье бьет ключом. Открытые бары, закусочные, где ароматно жарится еда на гриле. Шумные компании, играющие в волейбол, дети с ведерками и спасательными кругами, весело щебечущие что-то своим матерям. Красота! Направившись прямо к бару, заказываю какой-то разноцветный коктейль из экзотических фруктов в огромном бокале и, усевшись на высокий табурет, начинаю наслаждаться своим неожиданным отпуском.

— Что такая красавица делает одна в баре? — раздается рядом веселый голос.

Оборачиваюсь и вижу высокого привлекательного белокурого бога с голубыми, как море глазами и белозубой улыбкой на загорелом лице. Ух, даже дух захватило!

— Красавица пьет невероятно вкусный коктейль из… — перевожу взгляд на свой бокал, затрудняясь ответить, что это за смесь фруктов, поэтому, улыбнувшись, договариваю: — Из чего-то там.

Бог продолжает мне улыбаться, и я начинаю плавиться, словно шоколад на солнце. Это грешно, когда мужчина столь смазливо хорош, как будто из голливудского фильма. Захотелось даже глаза протереть.

— Артем, можно Тема, — наконец произносит бог.

Может, мне это снится, и он обращается не ко мне? Так, подруга, соберись, не хватало еще поплыть от смазливой физиономии. Но, Боже, до чего же хорош.

— Лиза, можно просто Лиза, — выдавливаю из себя, совершенно позабыв, как меня зовут.

— Ну, привет, просто Лиза. Ты здесь одна?

— С другом, — и, видя, как у блондина ползет вверх бровь, быстро добавляю: — С коллегой по работе, вообще-то.

Бог снова улыбается мне своей фантастической улыбкой и, взяв у бармена две бутылки пива, произносит:

— Увидимся, просто Лиза, — развернувшись, он отходит к компании парней, с которыми только что, видимо, играл в волейбол.

Что это только что было, Елизавета Николаевна?! Ты словно красивых парней нигде раньше не видела. Наверное, это все воздух, море и солнце! Уговариваю себя, что все дело в фантастической природе, беру свой бокал и иду искать место на пляже. Видимо, в этом коктейле кроме фруктов намешано спиртное, потому что настроение у меня резко улучшается. Решаю расслабиться и просто насладиться прекрасными видами. Усевшись прямо на песок, зарываюсь в него пальцами ног и с наслаждением вдыхаю морской воздух. Как же все-таки хорошо и спокойно. Смотрю на горизонт, на то, как люди резвятся в воде, на суету вокруг, но чувствую, что словно нахожусь в пузыре безмятежности, который оберегает меня от внешних звуков.

— Берегись! — звучит около меня. Но поскольку я нахожусь в нирвана-прострации, то реагирую крайне медленно.

Чуть повернув голову на звук, тупо наблюдаю, как в меня летит мяч, но почему-то не предпринимаю никаких попыток увернуться. Мяч пролетает в миллиметре от носа и врезается прямо в мой бокал, который я держу в руке. Цветная жидкость вылетает на мой новый бирюзовый сарафан и мокрым безобразным пятном растекается по груди и животу.

— Черт! — вот и все, что произношу я.

— Просто Лиза, прости, я мазила! — сокрушается белокурый бог по имени Артем, подбегая ко мне.

— Меня зовут Лиза, — вяло возражаю и, поднявшись на ноги, отодвигаю липкий сарафан от живота.

— Прости, Лиза, — говорит с раскаянием в голосе блондин. — Давай я заглажу свою вину и приглашу тебя сегодня вечером на ужин.

Поднимаю на него глаза, а он снова мне улыбается, как единственной женщине на земле, и я, будто со стороны, слышу собственный голос:

— А давай!

Он улыбается еще шире, хотя мне казалось, что это уже невозможно, и на его щеке появляется очаровательная ямочка. Вот же фак! Мы договариваемся встретиться в семь вечера в лобби главного корпуса. Отправляюсь на свою виллу переодеваться, а бог Артем — доигрывать в волейбол.

Поднимаюсь по ступенькам виллы, вижу Василия, который сидит на террасе и явно ждет меня.

— Ну и где ты, подруга, была? И что это за сказочный вид? — с недоумением разглядывает меня Вася.

Улыбаюсь другу и, отодвигая руками сарафан подальше от своего тела, подхожу и сажусь рядом в кресло.

— Я гуляла по территории, исследовала, так сказать, местность, — начинаю свой рассказ.

— Так. И? Ты же не хочешь сказать, что светишься, словно выиграла в лотерею миллион долларов, только потому, что гуляла? — любопытствует Вася.

— Нет, конечно же, не поэтому, — с широкой улыбкой отвечаю я.

— Лиза, я весь в ожидании!

Василий почему-то нервничает. Он сидит, словно на иголках, и я никак не могу понять, почему.

— Я была в баре. Пила потрясающе вкусный коктейль, который каким-то непостижимым образом поднял мне настроение, — продолжаю рассказ.

— И-и-и-и?

— И познакомилась с шикарным образцом мужского великолепия, — мечтательно шепчу, прикрывая глаза. — И сегодня мы ужинаем вместе в семь вечера.

— Правда? — вдруг улыбается Василий. — Лиза, это же прекрасно! Какой он?

Мечтательно закрываю глаза и начинаю вспоминать:

— Это белокурый бог с голубыми глазами по имени Артем.

Открыв, наконец, глаза, вижу, что Василий весь краснеет, словно рак, брошенный в кипяток. Вцепляется в ручки кресла, словно от этого зависит его жизнь. И с вытаращенными глазами хрипит:

— Блондин?

— Ага, прекрасный, как греческий бог, — с блаженной улыбкой отвечаю я.

— Лиза, какого хе..? Блондин? Ты же терпеть не можешь блондинов! — орет Василий.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Васенька, ты успокойся. Я же не планировала. Он как бы сам подошел, — пытаюсь образумить друга.

— И имя какое-то дурацкое — Артем! — практически выплевывает Василий.

— Вася, да что с тобой? — вскочив с кресла, возмущенно кричу. — Вот уж не думала, что ты будешь против того, что я с кем-то здесь познакомлюсь. Ты мне сам про таблетки противозачаточные каждый день напоминаешь, чего теперь-то возмущаешься?

Вижу, как Вася пытается взять себя в руки и не начать крушить все на своем пути. Совсем с катушек съехал.

— Лиза, ты права, прости, — наконец шепчет он. — Если ты не против, я на всякий случай с тобой пойду. Обещаю, отсвечивать не буду.

— Ладно, уговорил, — улыбаюсь я и, дождавшись, пока Вася ответит мне кислой улыбкой, продолжаю: — Пойду выберу самое сногсшибательное платье.

И, подхватив подол сарафана, направилась в свою комнату.

Глава 18.

Надеваю длинное черное атласное платье-комбинацию с разрезами по бокам. На ноги - сандалии с ремешками, которые пересекают мою ногу крест на крест и заканчиваются в районе икр. Из аксессуаров на мне широкий серебряный браслет и длинные серьги из переплетенных нитей и узелков. Что же, неплохо, Елизавета Николаевна. Уложив волосы в элегантно-небрежный пучок, выпускаю несколько прядей и, оглядев себя с ног до головы, остаюсь полностью довольной внешним видом. Сбрызнув запястья духами, наношу немного за ушами. Подмигнув своему отражению в зеркале, беру сумочку и выхожу к уже ожидающему меня другу.

Василий нервно ходит по комнате и бубнит что-то себе под нос о несносных особах, которые совсем не умеют разбираться в мужской красоте.

— Ну все, я готова, — жизнерадостно сообщаю, отвлекая его от мрачных метаний.

Вася резко останавливается, осматривает меня с головы до ног и почему-то начинает хмуриться еще больше.

— И в этом ты собралась идти к совершенно незнакомому мужику? — злится Василий. — Хотелось бы спросить, на что ты рассчитываешь, показавшись в таком виде? Что согласна на все, что тебе предложат?

С раздражением смотрю на своего друга, пытаясь понять, какая муха его укусила, раз он перешел к оскорблениям.

— Вася, у тебя что-то случилось? Ты чего такой агрессивный сегодня? — спрашиваю строго.

Василий открывает рот, разводя руки в стороны, но тут же бессильно их роняет, одновременно закрывая рот. Он с отчаяньем смотрит на меня и, наконец, произносит:

— Ты шикарно выглядишь, детка, просто я переживаю.

— Считай, что простила, — улыбаюсь другу своей фирменной улыбкой и, взяв его под руку, продолжаю: — Пора, капитан, спускать корабль на воду.

— Вот же черт! — стонет Вася, но все же ведет меня по дорожке к главному корпусу.

Мы чуть задерживаемся по дороге, поскольку Васе приспичило начать рассказывать историю острова, описывать местные обычаи и устои. Он знакомит меня с какими-то экзотическими цветами, названия которых, как мне казалось, он сам не знает, но продолжает изобретательно выдумывать на ходу. Мне приходится его урезонивать, практически таща за руку в главный корпус, и в итоге я вынуждена пригрозить, что пойду одна. К семи тридцати нам все же удается попасть в лобби отеля, где, оглядываясь по сторонам, я никак не могу найти своего белокурого ангела.

— Видишь, твой Аполлон даже не смог подождать тридцати минут. Так что хорошо, что все так получилось, — злорадствует Василий.

Со злостью смотрю на него, готовая уже высказать, что именно он тормозил всю дорогу, и благодаря Василию мы опоздали, но слова остаются так и не высказанными, потому что я вижу Артема, призывно машущего мне с террасы.

— Лиза, я думал, ты уже не придешь, — идя навстречу и улыбаясь своей очаровательной улыбкой, громко журит меня Артем. — Решила меня помучить, красавица?

— Ну конечно, я же женщина, — отвечаю кокетливо, но на душе сразу становится теплее.

Василий стоит рядом, мрачнее тучи и испепеляет моего нового знакомого взглядом. Он видит, как Артем берет меня за руку, хмурится еще больше и начинает кашлять, явно привлекая к себе внимание. Артем переводит взгляд на Василия и, не переставая улыбаться, произносит:

— Вы, видимо, коллега Лизы? Меня зовут Тема, рад знакомству.

— Коллега, значит? — шипит Вася и, быстро посмотрев на меня с упреком, продолжает: — Ага, коллега.

— Васенька, ты неправильно понял, — начинаю пояснять, но Вася прерывает.

— Василий, — и, пожав руку Артему, говорит: — Ну, вы тут общайтесь, а я пойду выпью.

— Васенька… — умоляюще шепчу, но мой друг уже надулся и, даже не глядя в мою сторону, направился в бар.

— Ну что, может, сядем за столик? — предлагает неуверенно Артем.

— Конечно, — отвечаю с улыбкой, все еще смотря в спину удаляющегося друга.

Но ничего, вернусь на виллу, и мы непременно поговорим и выясним, какая муха его сегодня укусила. Обязательно объясню, почему назвала его коллегой, когда рассказывала о нем.

Мы располагаемся за столиком на террасе. Здесь тихо играет музыка и легкий бриз с океана овевает мои обнаженные плечи. Народа на террасе немного. Видимо, основные тусовки проходят непосредственно на пляже, а здесь, в тихой, спокойной обстановке, люди могут неспешно общаться и наслаждаться обществом друг друга.

— Выпьем? — предлагает Артем.

— Конечно.

Греческий бог Артем заказывает нам напитки. Мы пьем из больших бокалов, обсуждая все на свете, не касаясь никакой темы конкретно. Про звезды, море и ветер. Я смеюсь над его шутками, а он шепчет о том, как я сегодня прекрасно выгляжу и гладит меня по руке. Наверное, это именно то, что мне сейчас нужно. Внимание от прекрасного мужчины, не грузящего меня своими проблемами. Веселого и обаятельного. Пожалуй, если сегодняшний вечер закончиться на такой же приятной расслабляющей ноте, то завтра, возможно, я смогу позволить себе что-то большее.

Потом начинаются танцы. Артем приглашает меня, легко кружа, то ласково прижимая к себе, то отпуская. Это волшебный вечер, словно из сказки. Мой спутник улыбается так нежно, так интимно, словно я одна единственная женщина на планете Земля, которая стоит его внимания. Мы снова садимся за наш столик, и Тема заботливо спрашивает:

— Лиза, ты действительно не голодна? Может быть, заказать что-то еще?

— Нет, все прекрасно, — отвечаю с улыбкой. — Вот только чувствую, что мне пора припудрить носик.

— Буду скучать и ждать с нетерпением, красавица! — искренне сокрушается Артем.

С нежной улыбкой поднимаюсь со своего места и отправляюсь на поиски туалета. Зайдя в главное лобби, вижу вывеску заветной двери и решительно направляюсь туда. Освежившись, проверив макияж, беру телефон в руки и выхожу в вестибюль. Проверяю сообщения, вижу три непрочитанных от Васи и со вздохом открываю. «Я разочарован, надеюсь, ты мне все объяснишь», — гласило первое, а второе — «Устал ждать, пока ты намилуешься с блондинчиком, пошел прогуляться», и тут же третье: «Надеюсь, ты все же включишь голову!!!». Вот же засранец!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В кои-то веки я решила провести вечер так, как мне нравится, и — на тебе, одни упреки. Углубившись в чтение и злясь на Васю, не замечаю ничего вокруг. Ускоряю шаг и со всего маха врезаюсь в идущего мне навстречу человека.

От удара на мгновение оглушает и отбрасывает на пол. Если бы сильные руки не обхватили и не поймали меня в нескольких сантиметрах от пола, то пришлось бы вызывать санитаров. Осторожно открываю глаза и вижу над собой злое лицо мужчины, который явно не рад моему вторжению. На правом рукаве его дорогой рубашки расползается пятно от янтарного цвета жидкости, вылетевшей из его же стакана, когда он изображал спасателя.

Мужчина осторожно ставит меня на ноги и трясет рукой, пытаясь стряхнуть капли растекающегося напитка.

— Не пробовали смотреть, куда идете? — иронично произносит мой спаситель.

— А вы? — почему-то иду в наступление.

— Это вы врезались в меня, — возмущается незнакомец.

— Но вы же не обошли меня, насколько я понимаю, — продолжаю упрямо гнуть свою линию.

Незнакомец на мгновение замирает и пристально смотрит на меня оценивающим взглядом, нагло разглядывая с головы до ног.

— Удовлетворены? — спрашиваю с вызовом.

— Нет. И уже давно, — вдруг начинает смеяться этот сумасшедший.

— Ну и идите тогда... Куда шли, — гневно шиплю и, развернувшись на пятках, практически бегу в сторону террасы, где меня уже ждет заскучавший Артем. Затылком чувствую, что этот наглец продолжает сверлить меня взглядом.

— Лиза, все в порядке? Ты чего такая злая вернулась?

— Да так, небольшая стычка с дьяволом, — нервно улыбаюсь Теме, пытаясь выкинуть из головы неприятные воспоминания.

У меня это получается, и Тема снова веселит меня. Мы еще заказываем по коктейлю, пытаясь на вкус угадать его ингредиенты, громко хохочем, когда читаем меню, и понимаем, что ошиблись. Потом мы снова танцуем и вскоре, когда часы показывают без четверти час, тихонько бредем вдоль пляжа в сторону моей виллы.

— Тема, спасибо, это действительно был прекрасный вечер. Пожалуй, мне он был жизненно необходим, — глубоко выдыхаю, закинув голову и разглядывая звезды.

Мы стоим на маленьком участке пляжа рядом с виллой, где я живу вместе с Васей, а вдалеке еще слышится музыка и смех гуляющих людей. Артем подходит ко мне ближе и медленно, обняв одной рукой за талию, наклоняет голову и целует. От него пахнет фруктами и алкоголем, и его теплые, мягкие губы сладко прижимаются к моим.

Это приятно!

Меня никто не целовал, кроме мужа со времен школы, да и муж не часто баловал приступами нежности. Поэтому, насколько могу судить по обрывкам своих прошлых воспоминаний, — это неплохой поцелуй.

Белокурый бог отрывает от меня свои уста и призывно заглядывает в глаза. Уфф. Это действительно приятно! Отвечаю ему на поцелуй, легко положив руки на плечи, и тихонько сжимаю их. Артем явно возбуждается, я это чувствую, но еще совершенно не готова позволить ему большее. Не сейчас. Осторожно опускаю голову и делаю шаг назад, но он с силой притягивает меня к себе.

— Тема, стой, подожди! — пытаюсь остановить его, чуть надавив рукой на грудь, но белокурый ангел явно разошелся не по-детски.

— Подожди, говорю, — чуть громче произношу я.

— В чем дело, красавица? — страстно пыхтит Артем. — Я хочу тебя, ты явно хочешь меня, не вижу причин останавливаться.

Только этого мне не хватало! Перевозбудившийся самец пошел в наступление. Сейчас меня изнасилуют в двух шагах от виллы.

— Артем, ты явно переоцениваешь ситуацию, — пытаюсь урезонить блондина. — Спасибо за вечер, мне все понравилось, но я не готова заниматься сейчас сексом.

— У тебя что, месячные? На фига я на тебя весь вечер потратил тогда? — зло выплевывает божество.

— Так, все понятно. Жаль тебя разочаровывать, но здесь тебе ничего не светит, — произношу спокойно, в надежде прочистить ему мозги.

Но у ангела на уме совсем другие намерения. Он грубо хватает меня и впивается в рот своими губами. Вот же черт! Пытаюсь оттолкнуть его, закричать, но он так сильно сжимает меня руками, что из горла вырывается только слабый писк. Божество начинает жадно шарить по мне своими руками, с болью сдавливает грудь и дергает платье. Одна лямка лопается и предательски сползает с плеча, оголяя грудь. В попытке удержать платье я ловлю ткань, но мерзавец хватает за подол и начинает задирать его. Сопротивляюсь, что есть сил, и бью его ногой, но Артем только грязно ругается и, повалив меня на песок, начинает грубо шарить по моему телу. Задыхаюсь от страха, слез и чувства неотвратимой потери.

Глава 19.

Задыхаюсь от страха, слез и чувства неотвратимой потери.

Но вдруг белокурое божество поднимается в воздухе и со страшным ударом обрушивается на песок рядом со мной. Впервые делаю глубокий вдох, хватаю платье трясущимися руками и откатываюсь в сторону. Над моим несостоявшимся насильником навис темный демон, вколачивая мощными ударами его голову в песок. Завывая от ужаса, поднимаюсь на ноги и бросаюсь в этот адский круг, чтобы не допустить убийства.

— Остановитесь. Стойте. Вы слышите меня? Остановитесь! — молю, практически повиснув на демоне. — Вы же убьете его.

Стряхнув, словно пушинку, демон переводит на меня свои горящие ненавистью глаза и хрипит:

— Что, жалко?

Жалко? Да гореть в аду этому блондину!

— Нет, но он того не стоит, — прерывисто шепчу, продолжая плакать.

Демон тяжело дышит, несколько мучительных секунд смотрит на меня, потом переводит взгляд на блондина и, поднявшись, тихо, внушающим ужас голосом рычит:

— Не дай тебе Бог встретиться еще раз на моем пути…

Горе-насильник с трудом поднимается на ноги, а после, кинув на меня осторожный взгляд, убегает в направлении главного корпуса. Стою, держа руками платье, и беспомощно смотрю на своего спасителя, который отвернулся и тяжело дышит, явно пытаясь взять себя в руки. Меня только что спасли от насилия, и вот я опять стою на пляже в разорванном платье наедине с незнакомцем. Наконец демон выдыхает и поворачивается ко мне. Конечно же, я узнала этого мужчину, на которого налетела в лобби отеля и который вот уже второй раз за вечер спасает меня.

— Как вы? — тихо спрашивает незнакомец.

Прерывисто вздыхаю и, слегка пожав плечами, совсем не женственно вытираю нос рукой. Черт, губы ужасно болят, наверное, синяк будет, думаю отрешенно. Мы стоим еще несколько минут молча, пока мой спаситель не снимает с себя пиджак и не укутывает меня в него.

— Так лучше. Давайте-ка я вас провожу, — предлагает он.

На секунду замираю, а после, кивнув, поворачиваю в сторону дома. Что со мной, в конце концов, может еще случиться? Может, меня изнасилует теперь демон, после того, как спас? Смешно, Лиза! Мы поднимаемся на террасу, и я понимаю, что дверь закрыта, а это означает, что Вася все еще где-то обижается.

— Я где-то обронила сумочку на пляже. Там ключи и телефон, — шепчу с тоской.

— Ладно, вы присядьте пока здесь, а я постараюсь ее найти, — предлагает мой спаситель.

— Лиза. Меня зовут Лиза, — вдруг вспоминаю собственное имя. — И спасибо вам, что оказались рядом.

Незнакомец улыбается такой доброй, теплой улыбкой, что у меня начинают бабочки порхать в животе.

— Рад, что оказался рядом, Лиза, — произносит демон и скрывается в ночи.

Как только он уходит, мне становится страшно и неспокойно. Каждый шорох и звук напоминают, что там может быть этот белокурый Иуда, в котором я так сильно ошиблась и горько поплатилась бы, если бы вовремя не подоспел…

Кто? Странно, он даже не представился. Демон!

И почему я сразу же его так окрестила? Мозг услужливо воскрешает воспоминания о моих снах про демона, и я нервно смеюсь. Не может быть! Это плод твоего воображения, Лиза! Успокойся! Его не существует!

Через несколько томительных минут вижу своего спасителя с моей сумочкой в руке.

— Пришлось же мне поползать по песку, Лиза, в поисках вашей пропажи, — нежно улыбаясь мне, произносит демон.

— Кто вы? — вдруг спрашиваю напрямик, не желая потакать своему буйно разыгравшемуся воображению.

Он снова улыбается и, сев рядом на ступеньки террасы, вручает сумку и с какой-то нежностью в голосе произносит:

— Ваш сосед, Лиза. Снимаю виллу рядом. Я сидел на пляже, когда вы проходили мимо, но не заметили меня, так как разглядывали звезды. Потом я услышал шум и решил посмотреть, а дальше вы знаете.

— Как вас зовут? — продолжаю задавать вопросы.

Меня просто разрывает от желания разглядеть его глаза при свете. Если они глубокого серого цвета, отливающего серебром, то провалиться мне на месте, если он не демон из моих снов.

— Максим Романовский, для друзей, просто Макс, — и, слегка наклонившись ко мне, вдруг произносит: — Рад, наконец, познакомиться с вами, Лиза.

Он тянет руку к моим волосам и осторожно заправляет прядь за ухо. Все волосы после схватки с блондином растрепались и находились в явном беспорядке, но сейчас мне вовсе не хочется прихорашиваться.

— Лиза, вы устали, должно быть. Если хотите, то я уйду.

— Нет, останьтесь, — быстро произношу, схватив своего героя за руку, но вижу, как он опускает глаза на мои пальцы и убираю руку. — Если вам не трудно, останьтесь, пока не вернется мой друг. Одной мне страшно, — хлюпнув носом, тихо признаюсь.

— Всегда к вашим услугам.

Пытаюсь разглядеть своего спасителя со стороны, пока он закатывает рукава на рубашке. Высокий, широкоплечий, с темными, почти черным волосами, и насколько я запомнила, когда столкнулась с ним в лобби, у него правильные черты лица. Единственное, на что не обратила внимание, — цвет его глаз, но точно помню, что сразу для себя окрестила его демоном. Смешно, блондина я называла ангелом, а вон как все обернулась.

Погруженная в свои мысли, вздрагиваю, когда Максим спрашивает меня:

— Чему вы улыбаетесь?

Посмотрев на него, криво ухмыляюсь и отвечаю:

— Сегодня, когда мы с вами столкнулись, я подумала, что вы словно демон и от вас нужно держаться подальше таким девочкам, как мне. А вот когда я познакомилась с… блондином, сразу нарекла его белокурым ангелом. Разве не иронично?

— Таким девочкам, как вы? — только и спрашивает Максим.

Усмехнувшись, пикирую:

— Вы на удивление избирательны в том, что касается вырывания фразы из контекста.

— Просто у меня дар сразу переходить к сути.

— Это заметно, — искренне смеюсь.

На удивление, с ним легко разговаривать, словно мы знакомы сто лет. Не нужно обдумывать слова или искать в них тайный смысл. Все предельно понятно и просто. Есть вопрос и есть ответ, и никаких недомолвок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Так что там с такими, как вы? — напоминает Макс.

— А вы не сдаетесь, — журю его.

— Никогда.

— Ну, хорошо. С такими скромными, невинными девочками, как я.

— А вы такая? — внимательно смотря на меня, серьезно спрашивает демон.

— Не знаю, но мне всегда казалось, что да, — слегка пожав плечами, честно отвечаю.

Он смотрит на меня в темноте, и его глаза отливают блеском, словно расплавленное серебро. Вот же черт! Ладно, возможно, это только мое богатое воображение и посттравматический синдром заставляют увидеть чудо там, где его нет.

Макс практически лежит на ступеньках, облокотившись на локоть, а я кутаюсь в его пиджак, прикрывая свое обнаженное плечо и пытаясь понять, не сошла ли с ума. Именно в этот момент появляется Калуга.

— Лиза? Что здесь происходит? — осторожно спрашивает он, разглядывая моего нового знакомого.

— Максим, познакомьтесь, это мой друг, а по совместительству — коллега, Василий. Вася, познакомься, это Максим. Он спас меня из рук Аполлона, который пытался меня изнасиловать практически на пороге нашего дома.

— Чего? — орет Вася, выпучив глаза.

— Ага, — распахиваю пиджак, и вид моего разорванного, висящего на одном плече платья повергает его в ужас.

— Лиза, надо полицию вызвать, этого муд… нужно засадить в местную каталажку на двадцать лет! — продолжает бушевать Василий.

— Ничего не надо, успокойтесь, Василий, я уже все решил, — тихо произносит Максим, и у меня на секунду закрадываются сомнения, а жив ли блондин?

Вася продолжает хлопать глазами и возмущаться:

— А я говорил, что твой блондин — козел, — ткнув в меня пальцем, заканчивает он свою тираду.

— Да-да, говорил, — соглашаюсь устало.

— Лиза, вы устали, ложитесь-ка спать, — прерывает причитания Василия Максим.

— Максим, спасибо вам еще раз, я ваша должница. Если бы не вы, мой вечер закончился бы не столь приятно.

Встаю со ступеней и, сняв пиджак, протягиваю Максиму, прижимаю платье рукой к груди. Макс подходит ближе и, осторожно подняв оторванные лямки, завязывает их узелком на моем плече. Платье получилось короче с одной стороны, но больше не спадает. Смотрю на него и благодарно улыбаюсь. А Вася стоит с отвисшей челюстью и, переводя взгляд с одного на другого, восхищенно шепчет:

— Божественно.

Максим усмехается и твердо произносит:

— Я хочу получить свой долг завтра, Лиза. Просто настаиваю, чтобы вы в благодарность за ваше спасение прогулялись со мной на яхте до соседнего острова.

Слегка хмурю брови и собираюсь отказаться. Меня уже сегодня прогуляли, мне бы достаточно, но он продолжает:

— Обещаю вести себя как джентльмен.

— Какая прелесть! — хлопает в ладоши Василий. — Она, конечно же, согласна.

Макс снова улыбается мне и, прошептав «спокойной ночи, Лиза», скрывается в ночи. А я поворачиваюсь к Васе, который сияет, словно принцесса на коронации, и, покачав головой, шепчу:

— Ну, ты и балда, Васенька.

Глава 20.

Нервно расхаживаю по своей комнате в джинсовых шортах и лифчике, недоумевая, за каким чертом я опять собралась куда-то ехать с совершенно незнакомым человеком. Мне что, вчера приключений не хватило?! Я в пятый раз смотрю на себя в зеркало и, нахмурив брови, разглядываю расплывшийся синяк на щеке. Можно, конечно, попытаться его замазать, но прихорашиваться для потенциального маньяка - нет уж, увольте.

Хотя кого я обманываю? Макс вчера спас меня из лап насильника наверняка не для того, чтобы разделаться со мной самому.

— Лиза, ну ты готова? — вбегая в мою комнату без стука, спрашивает излишне возбужденный Василий.

Оглядываюсь на него, чтобы сказать, что не собираюсь никуда ехать, но вижу его оживленное лицо и радость в глазах и не могу произнести слова, которые точно его расстроят.

— Почти.

Вот тебе и отказалась.

— Почему ты еще не одета? Макс уже здесь и ждет тебя, — продолжает кружить надо мною Вася, попутно перебирая вещи и выбирая мне наряд.

— Можешь не стараться, я не собираюсь прихорашиваться, — сразу отвергаю все предложенные им варианты.

— В чем ты вообще собралась идти? Только не говори, что в этих шортах, — с тоской смотрит на меня Василий.

Натягиваю белый свободный топ и рубашку цвета хаки. На голову — соломенную шляпу федора и солнечные очки. Сую ноги в белые парусиновые кеды, беру свой маленький рюкзак, в котором лежат телефон и деньги, и, повернувшись к Василию, жизнерадостно скандирую:

— Идущие на смерть приветствуют тебя!

— Смешно, — с кислой миной отвечает Вася. — Для блондина, значит, вырядилась, а здесь — в кои-то веки нормальный мужик, а она в кедах.

Вася явно очень расстроен моим непритязательным выбором в одежде, но я, стараясь успокоить друга, чмокаю его в щеку и с улыбкой произношу:

— Ага, вырядилась! И посмотри, к чему это привело!

— Это нечестно. Макс не виноват, что этот Аполлон оказался полным говнюком!

— Конечно, не виноват. Но мы идем всего лишь на прогулку, поэтому я одета вполне уместно, — завершаю наш спор, открывая дверь.

— Могла бы хоть фингал замазать, — вознося руки к небу, стонет Вася.

— Васенька, отстань! На улице жара — плюс тридцать. Хочешь, себе замажь!

Прохожу через холл, выхожу на террасу, где меня ждет Максим, неспешно прохаживаясь взад-вперед и тихонько похлопывая очками по ноге. При свете дня поражаюсь, насколько мой спаситель высок и хорошо сложен. Сразу видно, что человек любит посещать спортзал! Немудрено, что блондин вчера не смог оказать сопротивление.

Куда уж там!

Да и одет он сегодня иначе. В отличие от вчерашнего костюма сегодня — серые хлопковые шорты, белая футболка, выгодно подчеркивающая его рельеф тела, и белые кеды. Кошусь на Васю, всем видом показывая: «Видишь, я одета так, как надо». Он лишь закатывает глаза и фыркает от возмущения.

— Лиза, доброе утро. Прекрасно выглядите.

Макс оборачивается, а я вижу, как при свете дня лучатся плавленым серебром его глаза. Вот же черт! Этого просто не может быть. Лиза, спокойствие.

— Максим, и вам доброго утра, — равнодушно отвечаю, хотя сама с трудом дух перевожу.

Мне совершенно не хочется давать надежду этому человеку. Раз он выбрал платой за свою помощь прогулку на яхте, то я с радостью верну долг, и дело с концом. Нам осталось быть на острове пять дней, и я вполне сумею обойтись это время без мужского внимания.

Даже если это мужчина из моих снов!

— Как вы себя чувствуете? — тихо спрашивает Максим, берет меня за подбородок длинными пальцами и слегка поворачивает голову, разглядывая синяк.

Он недобро щурится при виде небольшого фиолетового пятна на моем лице, и его глаза темнеют. Ух ты! Таких глаз я никогда не видела. Ну, или почти никогда! Удивительно насыщенного серого цвета. Они явно темнеют, когда он злится, и отливают оловом, когда улыбается. Несколько волнительных мгновений тону в них, словно он смотрит мне прямо в душу.

«Демон», — проносится в моей голове, и я слегка хмурю брови.

— Все хорошо. Даже лучше. И это благодаря вам, Максим, — собрав волю в кулак, спокойно отвечаю.

— Ну вот и отлично. Тогда едем.

— Ага, а куда мы едем? — осторожно спрашиваю, оставаясь на месте.

— Умница, девочка, — улыбается Макс, а после отвечает: — Я дал подробный отчет, куда вас повезу сегодня вашему другу. И на всякий случай, телефон тоже оставил.

С удивлением оглядываюсь на Василия, а он блаженно улыбается, словно счастливый отец, удачно выдавший засидевшуюся в девках дочь. Утвердительно покачав головой, он машет рукой, и мне даже кажется, что Вася крестит нас три раза в воздухе. Продолжаю с недоумением на него оглядываться, а Максим шепчет: «О Господи», берет меня за руку и ведет к стоянке.

Сев в арендованную машину, пристегиваюсь и, повернувшись к Максу, спрашиваю еще раз:

— Так куда же мы все-таки едем?

Он опять улыбается, и от этой улыбки у меня начинают порхать бабочки в области живота. Чтобы пресечь этот трепет, зажимаю живот рукой.

— Хотите есть? — удивленно спрашивает Макс.

Ухватившись за эту идею, утвердительно киваю и добавляю:

— Я не ела со вчерашнего дня и почему-то совершенно об этом забыла.

Макс укоризненно смотрит и говорит:

— Тогда сначала завтрак, потом все остальное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 21.

По дороге мы заезжаем в какое-то колоритное кафе местной кухни, где заказываем рыбу и овощи на гриле. Я вообще плохо перевариваю непривычную мне еду, поэтому в незнакомых местах стараюсь заказывать только то, что способен освоить мой желудок.

— Так зачем вы прилетели на Маэ, если не отдыхать? — спрашиваю у своего собеседника, твердо решив придерживаться легкой необременительной беседы.

Максим смотрит на меня несколько минут, явно осознавая и принимая правила навязываемой мною игры. Ну и пусть! Если что-то не нравится, он всегда может отвезти меня на виллу и исчезнуть из моей жизни навсегда.

— Я здесь по работе, как и вы. Встречаюсь с деловым партнером, чтобы утрясти некоторые нюансы по строительству торгового комплекса.

— Так значит, вы работаете в строительном бизнесе? — включаю сразу журналиста и задаю следующий вопрос. — Ой, знаете, если это неудобный вопрос, вы вправе не отвечать. Это не интервью, — тут же спохватываюсь.

— Лиза, вы можете задавать мне любые вопросы. Я с радостью отвечу, — легко отвечает Макс и отпивает из своего стакана.

Ну что же, сам напросился. Вопросительно выгибаю одну бровь. Ну, давай, отвечай. Макс тяжело вздыхает, но отвечает:

— На самом деле я инвестирую во многое. Строительство, ресторанный бизнес, издательский, в IT-технологии, во все, что мне интересно и приносит прибыль.

Смотрю на этого человека и, если честно, восхищаюсь его многопрофильностью. Лично я способна посвятить себя лишь одному делу - журналистике.

— Это очень интересно и вдохновляет. Если судить обо мне, то я готова всю себя без остатка посвятить лишь одной профессии.

Теперь Макс вопросительно поднимает бровь.

— Одной из самых древнейших профессий и самому любимому делу на земле, — мечтательно шепчу и на мгновение прикрываю глаза.

Максим сидит, слегка опешив, с явным интересом и как-то по-новому смотря на меня. Не выдержав, звонко смеюсь и, отпив из своего бокала, все же продолжаю:

— Журналистике, Максим. А вы что подумали? — с упреком посмотрев на него, интересуюсь.

— Именно то, что вы и сказали, — с иронией отвечает он, и мы дружно смеемся.

«А с ним легко», — проносится в моей голове. «Ага, он еще и необычайно привлекателен», — шепчет мое подсознание.

Только этого мне не хватало.

— Мой муж работает IT-программистом, — вдруг вырывается у меня, и тут же появляется желание сбросить себя со скалы.

Прямо взять за шиворот и сбросить. Наверное, это защитный механизм. Вот же черт, Лиза!

Максим долго, выжидающе смотрит на меня, но все же спрашивает:

— Муж?

— Ага.

— Лиза?

Он так серьезен, и мне так хочется соврать! Но я смотрю в его потемневшие глаза и все же честно отвечаю:

— Ну, не совсем муж. Мы были женаты восемь лет. Перед поездкой сюда я подала документы на развод. Через три недели я буду свободна, и у меня больше не будет мужа.

— Вы грустите?

Ну да, конечно! Еще чего!

— Нет, грусть — это не то чувство, которое я ощущаю.

Потом приносят наш заказ, и я на несколько мгновений получаю передышку. Рыба оказывается на удивление вкусной. С наслаждением уминаю ее, вдруг остро осознав, что чертовски голодна. Максим смотрит с легким шоком, когда я быстро уничтожаю всю еду на своей тарелке.

— Так любите рыбу?

Набив полный рот, вытираю губы салфеткой и, слегка ухмыльнувшись, отвечаю:

— На самом деле, больше всего я люблю мясо, — вижу, как удивленно ползут его брови вверх, дожевываю и, для убедительности тряхнув головой, продолжаю: — Это правда, я мясоед. Для меня съесть сочный, хорошо прожаренный стейк — подобно гастрономическому оргазму, — шепчу, мечтательно закатив глаза.

Макс замирает, так и не донеся вилку до рта, и недоверчиво смотрит. Мне смешно, потому что никто не верит, что такая стройная девушка, как я, ростом всего сто шестьдесят пять сантиметров, способна съесть килограмм мяса и даже не поперхнуться.

— Если бы сейчас передо мной лежал кусок мяса, я вряд ли бы вообще разговаривала, — продолжаю убеждать своего собеседника.

Максим медленно откладывает вилку и смотрит на меня с затаившейся улыбкой вокруг глаз.

— Лиза, вы хотите сказать, что если бы это было мясо, а не рыба, то вы бы засунули весь кусок целиком и проглотили его?

Ухмыляюсь, поняв, что он слегка шокирован моим аппетитом.

— Да. Взяла бы в руки огромный сочный кусок мяса и впилась бы в него зубами, при этом что-то довольно урча.

Он смотрит с явным восхищением. А это приятно.

— Я потрясен, — наконец изрекает Макс.

— Благодарю.

— Может, хотите мою рыбу? Или закажем кита? — продолжает шутить он.

Смеюсь. Потом беру вилку и, воткнув в его рыбу, засовываю кусок себе в рот. Набив полные щеки, подмигиваю и говорю:

— Спасибо.

Закончив наш плотный завтрак, на машине мы добираемся до порта. Там уже ждет небольшая яхта во главе с капитаном, который радостно приветствует нас на борту.

— Так куда мы все-таки плывем? — продолжаю я свой допрос, устраиваясь поудобней.

Максим что-то говорит капитану, и мы начинаем выходить из марины.

— На родину знаменитого кокоса Коко-де-мер, остров Праслен, — наклонившись практически к самому моему носу, произносит Макс. — А после — на Курьез, чтобы посмотреть на колонию черепах.

«Если он наклонится еще ниже, то поцелует меня», — проносится в моей голове, и я спешно отворачиваюсь.

— Трусиха, — чуть слышно шепчет Макс, но я почему-то решаю не уточнять, что он имеет ввиду.

— Так что там с этим орехом? — на всякий случай меняю тему.

Максим садится рядом со мной и начинает рассказывать:

— Этот орех считается одним из самых крупных в мире. Его вес может достигать более двадцати килограмм. Существуют женские и мужские деревья, которые каким-то образом опыляют друг друга, но ученые все еще бьются в догадках, как это происходит. А еще этот орех напоминает женские бедра или зад.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, видела я эти бедра, они теперь гордо красуются у меня в паспорте.

— Лиза, вы не перестаете меня смешить. Мне это нравится.

Уж больно интимно он как-то это сказал. Надо срочно менять направление разговора, так не пойдет. А еще до моих ноздрей доносится сладко-терпкий запах Максима, и у меня начинаются временные галлюцинации. Этот запах мне знаком, и каждый раз, когда он касается моих рецепторов, в голове, словно яркие картинки всплывают воспоминания моих интимных встреч с демоном. Как он целует меня, ласкает, касается…

Боже, да как это все может быть? Демон — это сон, мираж, который снился мне полгода и бесследно растаял. Наверное, вчера я повредилась рассудком, не иначе.

Высадившись на острове, мы идем гулять по парку с этими чудо-пальмами. Каждый раз при виде ореха в форме огромной женской попы меня разбирает жуткий смех. Но когда я останавливаюсь с открытым ртом у дерева с явно выраженными мужскими половыми признаками, глядя на меня, начинает хохотать Максим. Смотрю на этого несносного мужчину, беспомощно распахнув глаза.

Ну, конечно, вот и сменили тему и направление разговора.

Да все эти деревья просто кричат о сексе. Или, может быть, это у меня разыгралось воображение? Чувствую себя сексуально озабоченной маньячкой с расшалившимся фантазиями.

Максим видит, как я старательно отвожу глаза от всех этих свисающих с деревьев пенисов, и со смехом спрашивает:

— Хотите попробовать орех, Лиза? Считается, что он является сильнейшим афродизиаком.

— Да что вы, Максим, — внимательно посмотрев на него, мстительно отвечаю, — я и так уже перевозбудилась, хоть выжимай.

На тебе, получай. Нас просто так не возьмешь!

Максим стоит с открытым ртом несколько секунд, а потом серьезно спрашивает:

— Правда?

— Еще бы! — гордо отвечаю и, подняв подбородок повыше, топаю подальше от этого ходячего секса.

Афродизиак, надо же!

Теперь понятно без ученых, как опыляются эти деревья! Да мне одного вида этих пальм хватило, чтобы теперь без остановки думать об этом мужчине. Может, все же дело в воздухе?

Так, барышня, соберись, тебе еще на черепах смотреть. Мало ли что там с ними не так.

Закончив рандеву с пальмами, мы отправляемся смотреть на редких попугаев и фотографироваться с ними. С Максимом интересно. Он обладает нескончаемыми потоками информации и юмора, поэтому вся поездка оказывается захватывающей и интересной. На острове Курьез мы попадаем на экскурсию с гигантскими черепахами, рядом с которыми даже делаем попытки сфотографироваться. День оказался чудесным. Очень давно я так хорошо не проводила время и не расслаблялась.

«А этот мужчина может развлечь девушку», — шепчет мое сознание.

Поворачиваюсь и смотрю на Максима, а он мне улыбается своей интимной улыбкой, после которой просыпаются предательские бабочки в моем животе. Черт!

— Лиза, неужели вы снова голодны? — спрашивает Макс, заметив, как я хватаюсь за живот.

С досадой киваю головой и задаю встречный вопрос:

— А вы случайно не захватили тот орешек?

Макс громко смеется и, приобняв меня за плечи, произносит:

— Пойдемте, я утолю ваш ненасытный голод.

Ну, вот же зараза. Зачем он только это сказал?! В голове проносятся картины страстно переплетенных обнаженных тел, и я тихо стону.

— Так не терпится? — недоуменно спрашивает Макс.

— Умираю от голода, — отвечаю, а сама думаю: «Прямо так бы и съела тебя». — Где здесь кормят?

Пообедав в кафе, мы возвращаемся на яхту, а после — в порт острова Маэ. Уже на обратном пути, сидя в машине, я совсем затихаю. Честно грущу, что этот замечательный день подходит к концу и, судя по всему, мы заканчиваем наше приятное общение.

— Устали? — участливо спрашивает Максим.

«Нет. Не устала, мне нравится, что ты рядом», — хочется закричать вслух, но я лишь улыбаюсь и тихо шепчу:

— Немного.

— Мы почти приехали, сейчас уже отдохнете.

Подъехав к вилле, Максим глушит мотор и, выйдя из машины, открывает мне дверь. Взяв за руку, он молча ведет меня к дому. «Наверное, решил поскорей отделаться», — ехидно шепчет разговорившееся сознание. Поднимаюсь на крыльцо и дергаю за ручку двери, но она оказывается закрытой.

— Видимо, Вася где-то гуляет, — зачем-то уточняю очевидное.

Максим подходит ко мне очень близко, отчего мне приходится задрать голову, и, взяв в ладонь мое лицо, тихо, но твердо произносит:

— Сейчас ты идешь отдыхать, а вечером я жду тебя на ужин, в шесть часов.

Он наклоняет ко мне лицо, но не целует, как я ожидаю, а прислоняется своим лбом к моему.

— Может, я не хочу, — пытаюсь слабо протестовать.

— Хочешь. И я хочу, поэтому у меня в шесть.

Он отстраняется и, засунув руки в карманы, начинает спускаться по ступенькам.

— А ты очень самонадеян, — кричу ему в след.

Максим лишь улыбается своей обворожительной улыбкой и, подмигнув, скрывается из вида. Вот же демон!

Глава 22.

Приняв горячий душ, заворачиваюсь в полотенце и неспешно иду в комнату. На часах без четверти шесть. Через пятнадцать минут меня будет ждать Макс на своей вилле, но я туда не приду. Взяв мобильный, в очередной раз просматриваю его, но не одного пропущенного звонка или сообщения от Василия не обнаруживаю. Вот же засранец!

Набрав его номер, жду несколько гудков.

— Детка, как дела? Как погуляла? — слышу запыхавшийся голос Васи.

— Ты где? Я тебе потеряла.

— Ой, Лизонька, я сегодня не приеду. Представляешь, встретил старого друга сегодня в ресторане, и мы договорились потусить. Так что, не жди.

Почему он так неестественно все это говорит? Слишком наигранно, что ли.

— Жаль, я сегодня хотела поужинать с тобой.

— Да?

— Почему ты так удивляешься? — спрашиваю подозрительно.

— Ну, я надеялся, что тебя Макс пригласит на ужин, — сокрушенно бормочет Василий.

— С чего это? Мы погуляли, и на этом все.

— Печалька, мне он понравился, — с тоской в голосе стонет мой друг.

И чего я сегодня такая подозрительная, все мне мерещиться? Может, и Максим только ужина хотел, а я напридумывала себе Бог знает что.

«Ну да, конечно, если пойдешь, надевай бронежилет и каску, может, поможет», — ехидно подсказывает гадское сознание.

— Максим пригласил меня, но я, пожалуй, не пойду.

— Почему? — чуть не кричит Вася.

— На всякий случай, — бубню упрямо.

— Вчера она пошла, значит, к придурку блондину, а сейчас отказывается. Он что, тебя съест? — орет в трубку, уже не сдерживаясь, Василий.

— Может, и съест, — продолжаю упорствовать, в душе желая обратного.

— Ну и прекрасно. Тебе только на пользу пойдет, если от тебя откусит кусок нормальный мужик.

Чего разорался-то? Я и так слышу.

— Может, он ненормальный! — ору в ответ.

Он — чертов демон, который полгода трахал меня во сне! Ну, или я думаю, что это он. И мне ужасно, до дрожи в ногах, руках и других частях моего тела хочется это проверить! Но как я могу все это объяснить своему другу? Разве он поймет? Разве только то, что я сошла с ума!

На том конце трубки слышится тяжелый вздох. Видимо, Василий пытается взять себя в руки. Вдох — выдох, вдох — выдох.

— Васенька? — жалобно хнычу.

— Лиза, сходи, не понравится — уйдешь! Он же не маньяк, держать не будет, — устало отвечает Василий, а после выкидывает последний козырь: — Если не пойдешь, будешь жалеть всю оставшуюся жизнь.

Вот же засада!

— Наверное, ты прав, — тихо сдаваясь, обреченно шепчу.

— Я всегда прав, детка, — жизнерадостно резюмирует Вася. — Целую. Увидимся завтра.

Он отключает телефон, а я, постояв еще несколько минут, гляжу на часы. Время уже — без пяти шесть.

«Ладно, уговорил», — произносит сердитый голос в моей голове.

Неторопливо, плавными движениями втираю увлажняющий лосьон, не пропуская не единого участка кожи, начиная с шеи и заканчивая кончиками пальцев ног. Удовлетворившись результатом, надеваю белое кружевное белье. Уже неплохо. Наношу на лицо легкий тон и блеск для губ, решаю, что этого вполне достаточно. Волосы быстро сушу феном и укладываю небрежными волнами с помощью моделирующего мусса. Последний штрих — мои любимые духи. Распыляю их в воздухе и захожу в ароматное облако.

Постояв некоторое время у открытого шкафа, достаю белый хлопковый сарафан. Он чуть выше колена, с летящей юбкой, открытой спиной и единственной лямкой, перекинутой через шею, которая держит лиф. Натянув его через голову, застегиваю молнию сбоку. Лямки лифчика и застежка безобразно торчат из-за корсажа сарафана, поэтому, заведя руки за спину, расстегиваю и снимаю его совсем. Немного смело, но эстетично. Грудь у меня никогда не отличалась выдающимися размерами, но красивой формы, поэтому я не стесняюсь ходить без белья. Посмотрев на себя в зеркало, решаю, что выгляжу прелестно.

Словно невинный ангел, только без лифчика. И если у этого демона хватит совести меня соблазнить, то гореть ему в аду сто лет!

Беру в руки телефон и ключи, сую ноги в шлепанцы, закрываю дверь и, спустившись с террасы, выхожу на пляж. Мне живо вспоминается вчерашний вечер, и я слегка прибавляю шаг. На часах уже восемнадцать тридцать семь, и, возможно, Максим, устав ждать капризную особу, ушел ужинать в главный корпус. А меня совершенно не прельщает бродить по пустынному пляжу одной. Пройдя по тропинке расстояние, которое отделяло наши дома, останавливаюсь, помедлив лишь минуту, чтобы выдохнуть. Затем решительно поворачиваю в сторону виллы, где, как я надеюсь, меня еще ждет ужин.

Максим стоит на террасе в лучах заходящего солнца с отрешенным видом. Возможно, он разочарован, что я заставила ждать. Пока Макс в своей задумчивости не замечает меня, позволяю себе рассмотреть этого мужчину. Он красив! Мужской брутальной красотой, вызывающей у меня какие-то первобытные желания.

Мне всегда казалось, что меня больше привлекают тихие, спокойные, интеллигентные мужчины, умеющие спокойно и адекватно оценивать свои возможности и вовремя притормозить. Но Максим производит впечатление тайфуна, сметающего все на своем пути, и отчего-то я уверена, что мое чутье меня не подводит. Он словно хищник, который внимательно наблюдает за своей жертвой, чтобы слопать ее, как только та потеряет бдительность и расслабится.

Меня пугает Макс и те эмоции, которые он во мне вызывает.

Одно дело подчиняться демону во сне, без отягчающих последствий, другое — окунуться в этот омут с головой в реальной жизни. Вот смотрю на него и хоть слюни вытирай, до чего он горячий. Футболка, которую Макс надел для сегодняшнего ужина, неприлично сексуально облегает его широкие плечи и узкую талию. Модные брюки графитового цвета и слипоны, надетые очевидно на голые ступни, довершают образ идеального самца.

Ну как тут устоять? Сплошной ходячий секс! Так, держаться, Лиза!

— Привет, — слегка повысив голос, здороваюсь и иду к нему навстречу.

Максим вскидывает голову, и в его глазах вспыхивает то ли радость, то ли злость, не успеваю разобрать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Пришла, — отрешенно произносит он.

Останавливаюсь, не дойдя до него несколько метров, слегка склоняю голову и спрашиваю:

— Уйти?

Его глаза снова вспыхивают серебряным пламенем, но теперь Макс улыбается и, кажется, расслабляется.

— Нет.

— Прекрасно. Собственно, я голодная, — деловито сообщаю и начинаю подниматься по ступенькам к Максиму.

Буду соблюдать нейтралитет.

Максим гортанно смеется, а после неожиданно берет меня за руку и тянет в свои объятия. Он утыкается лицом в мои волосы и глубоко вздыхает. А я стою, чуть дыша, не зная, что с этим делать. Мне ужасно, до дрожи в пальцах, хочется его потрогать, но я боюсь его реакции.

Вот тебе и нейтралитет!

— Решила меня помучить? — чуть отстранившись, с легким упреком спрашивает Макс.

Смотрю в его глаза и решаю ответить честно.

— Нет, я вообще приходить не собиралась.

— Но все-таки пришла.

— Да. Ты обещал мне ужин, а еще — вести себя как джентльмен.

Господи, ну зачем я только ему об этом напоминаю? Лиза, где твои мозги? Ведь все, о чем ты думаешь, это лишь то, когда он тебя, наконец, поцелует.

— Точно, — с тоской в голосе шепчет Макс. — Обещал.

Он со вздохом, нехотя отстраняется от меня и жестом приглашает в дом. Его вилла чуть отличается от той, где живем мы с Василием. Здесь большая гостиная с ожидающим нас ужином, плавно перетекающая в спальню с раздвижными дверями и огромной кроватью посередине, которая призывно смотрит на нас.

Прозрачней намеков я еще не получала!

С упреком во взгляде оборачиваюсь к Максу, но он в примирительном жесте поднимает руки и быстро произносит:

— Не смотри так, эта дверь всегда открыта. Если смущает, могу закрыть.

Да и черт с этой кроватью, пускай стоит. Как-нибудь сумею удержать себя в руках! Мы садимся за стол, и Максим поднимает большие серебряные колпаки с тарелок.

— Все уже остыло, — с сожалением произносит Макс.

— Все прекрасно, — счастливо шепчу, увидев сочные бифштексы. — Спасибо.

Макс смеется, глядя в мои лучащиеся радостью глаза, берет бутылку вина и разливает по бокалам. Белое, полусладкое, мое любимое. Какое совпадение! Хм.

— Рад угодить.

Отрезав кусочек мяса, я даже тихо стону от удовольствия, когда кладу его на язык и начинаю жевать.

— Максим, а ты можешь произвести впечатление на девушку! — этот мужчина мало того, что запомнил, да еще и воплотил в жизнь то, что я люблю.

Еще раз, хм.

— Еще бы ее уговорить, — задумчиво произносит он.

— На что? — спрашиваю, подозрительно встрепенувшись.

Он с нежностью смотрит на меня, а после тихо произносит:

— Что я не безнадежен.

Аппетит почему-то пропадает совсем, и я, с трудом проглотив кусочек мяса, делаю большой глоток вина.

— Может, безнадежна я, — говорю с вызовом, нечаянно выдавая все свои страхи.

Он несколько мгновений смотрит на меня удивленно, а потом вдруг возмущенно спрашивает:

— О чем ты говоришь?

Ну вот, кажется, этот прекрасный вкусный ужин и подошел к концу. Нормально продержалась. Целых пять минут, молодец! Отставляю бокал в сторону и с вызовом смотрю на него.

— Максим, я, конечно, ужасно польщена. Ты так старался весь день. Прогулка, ужин при свечах и все такое. Но не кажется ли тебе, что это все преждевременно, если учесть, что я все еще замужем и в довершении всего меня вчера едва не изнасиловали?! — почему-то уже кричу я.

Что происходит? Чего я так разошлась-то?! Мужа вдруг решила вспомнить! Совсем, что ли, с ума сошла?

— Я пригласил тебя всего лишь на ужин, — спокойно произносит Макс, но я вижу, что его самообладание дает трещину.

— Да неужели? — спрашиваю с издевкой.

Кажется, сейчас прольется чья-то кровь. Максим вскакивает со своего стула, уперев руки в стол, нависает над ним и, глядя мне в глаза, жестко произносит:

— Если вдруг тебе хоть на минуту показалось, что я решил воспользоваться своим статусом спасителя и предоставленной возможностью, то ты можешь уйти в любой момент. Держать тебя я не буду!

— Вот и прекрасно! — кричу в ответ и, бросив салфетку на стол, вскакиваю со стула. — Можешь не провожать! — ору напоследок и практически бегом устремляюсь к выходу.

Такого фиаско в моей жизни еще не было. Чего я так разоралась-то? Может, это защитная реакция?

Сегодня был прекрасный день, и я смогла как следует разглядеть этого мужчину и захотеть! Это слишком пугающе быстро для меня. Не знаю, как позволить себе просто насладиться ситуацией.

Я струсила и пустилась бежать!

Когда многие годы уговариваешь и внушаешь себе, что ты не имеешь право позволить даже смотреть на других мужчин, а уж тем более желать, то, столкнувшись с этим желанием, бежишь! Трусиха, но бежать-то больше не надо!

Резко останавливаюсь, когда оказываюсь уже на пляже. Вот что за засада?! Как можно одновременно хотеть и не хотеть возвращаться обратно. Тяжело вздохнув, вдруг осознаю, что забыла телефон и ключи на столе у Макса. Можно, конечно, остаться ночевать на улице под звездами, а можно вернуться и позволить событиям все решить за нас. Обреченно вздохнув, разворачиваюсь и неспешно плетусь обратно.

Глава 23.

Максим стоит у окна в гостиной, засунув руки в карманы брюк, и задумчиво смотрит на океан. Тихо вхожу и, посмотрев на него, решаю, что мое поведение хотя бы заслуживает объяснений.

— Я забыла свои вещи, — говорю осторожно.

Ага, отличное начало, а главное — по теме.

Он оборачивается, долго смотрит на меня. Потом тяжело вздыхает и просто кивает в сторону стола.

— Макс, прости, — наконец решаюсь. — Ты не заслуживаешь такого отношения, — и, нервно вздохнув, заканчиваю слегка дрожащим голосом: — Просто мне страшно.

Он молчит и не шевелится. «Ну, вот и все! Теперь бери ключи и топай домой. Сама виновата», — шепчет мне мое предательское сознание.

Подхожу к столу, беру ключи с телефоном и на негнущихся ногах топаю к выходу. Преодолев шагов пять, чувствую, как сильные пальцы смыкаются на моем запястье, и нервно оборачиваюсь. Макс мрачнее тучи смотрит своими потемневшими глазами и явно ждет моей дальнейшей реакции.

И я сдаюсь!

Бросаю ключи и телефон на первый попавшийся табурет, разворачиваюсь и шагаю в его объятия. Мыслей нет, только ощущения, от которых сводит низ живота и слабеют ноги.

Продолжая держать меня за руку, словно боясь, что я в любой момент могу снова сорваться и убежать, вторую руку Макс запускает мне в волосы и тянет к себе.

Его губы, мягкие и жесткие одновременно, прижимаются к моим губам и сминают в требовательном поцелуе. Мозг взрывается от ощущений непередаваемого удовольствия, словно ко мне подсоединяют провода и пускают электрические разряды. Обнимаю Макса за плечи и прижимаюсь ближе, пытаясь раствориться в нем. Слышу стон, ощущаю натиск его требовательного языка, который по-хозяйски скользит мне в рот, чтобы установить свои правила.

Это не просто приятно, это восхитительно порочно.

В моей голове происходят только взрывы какого-то невообразимого наслаждения, словно я вижу салют в День Победы! Ноги подгибаются, чувствую, что парю где-то в воздухе, пока не осознаю, что сижу верхом на Максиме, который уже сидит в кресле и гладит меня повсюду своими требовательными, жадными руками.

Когда это успело случиться? Кажется, теряю связь с действительностью.

Отрываюсь на мгновение от его губ, чтобы набрать в легкие воздух, которого мне явно не хватает. Так что даже платье начинает казаться нестерпимо тесным. Но он не желает останавливаться. Лишившись моих губ, Максим начинает целовать шею, плавно опускается к груди.

«Черт, все происходит слишком быстро», — шепчет моя совесть.

«Заткнись, все волшебно», — отвечает мое тело.

Да, это больше чем волшебно, это дурманит, заставляет себя почувствовать, как никогда до этого.

— Макс, подожди, — пытаюсь сделать слабую попытку в угоду своей совести. В конце концов, мне еще с ней жить.

Он поднимает свой пылающий страстью взор от ложбинки между грудями, которую начал исследовать, и с трудом фокусирует на мне взгляд. И зачем он только так смотрит? Это ужасно отвлекает и не дает сосредоточиться на том, что я хочу сказать.

А что я, собственно, хочу сказать? Не знаю!

Боже, я теряю рассудок рядом с эти мужчиной. Он снова начинает меня целовать, но мне почему-то кажется важным озвучить то, что собиралась.

— Макс?! — жалобно шепчу в его губы.

Вижу, с каким трудом он отрывается от меня и пробует остановиться.

— Ты обещал, — предпринимаю последнюю попытку.

Максим тут же отстраняется от меня, тяжело дыша, и нехотя убирает руки с моей попы. Чувствую его возбуждение каждой клеточкой своего тела. Я сама взвинчена до предела, но мне хочется прояснить все, так сказать, на берегу.

— Надо поговорить, — умоляюще шепчу.

Макс открывает глаза, которые просто прожигают во мне дыру своим жаром, и, кивнув головой, тихо хрипит:

— Да, конечно. Ты говори, а я послушаю, — он пробует дышать ровнее и успокоиться, но это ему плохо удается.

Если честно, то я потрясена его желанием сдержать свое слово и быть джентльменом до конца, даже если это причиняет ему физические страдания. Мне сразу хочется наградить его поцелуем за это, но я не решаюсь, боясь, что больше не смогу остановить.

— Так о чем ты хотела поговорить? — хриплым, тягучим голосом, от которого мурашки размером с чертов орех Коко-де-мер бегут по спине, спрашивает Макс.

О чем, собственно? Ах да!

— Максим, прежде чем мы перейдем точку невозврата, хочу честно предупредить тебя, что я в этом деле… ну, как бы не очень, — тихо шепчу и замолкаю.

Он тупо смотрит на меня пару минут, а после даже трясет несколько раз головой, словно пытаясь прочистить мозги.

— Прости, не понял? — наконец, спрашивает он.

Абсолютно сникаю. Мне хочется зареветь, закричать и просто спрятаться, чтобы избежать этой неловкой ситуации.

— Лиза? — Максим слегка встряхивает меня за плечи, чтобы я посмотрела на него и объяснила, что имею ввиду.

Поднимаю на него глаза. Не замечаю усмешки или недоверия, поэтому все-таки решаюсь и продолжаю.

— Тебе может показаться это странным в наше время. Но в моей сексуальной жизни был только один мужчина - мой муж. Мы знакомы десять лет, восемь из которых были женаты, — произношу с горечью в голосе. — Он изменял мне, потому что я не устраивала его в постели.

Макс тяжело вздыхает и со злостью в голосе спрашивает:

— Это он тебе сказал, что ты его не устраивала?

— Нет, но он не хотел меня, отсюда я сделала вывод, что проблема во мне.

— Нет у тебя никаких проблем, — жестко произносит Макс.

— Ну да, конечно!

Максим берет мое лицо в свои большие теплые ладони и заставляет посмотреть на себя. Потом четко, почти по слогам снова повторяет:

— Нет у тебя никаких проблем!

Смотрю на него, пыталась понять, шутит он или говорит серьезно. Наконец, не выдержав, он со смехом спрашивает:

— Малышка, неужели ты не видишь, как я хочу тебя? Да, если ты будешь стараться больше, то я просто умру.

Он снова начинает целовать меня, жестко, страстно, требовательно, словно ставя свое клеймо. Когда уже теряю остатки последнего разума в буре головокружительного удовольствия, Макс отодвигается и, прижимаясь своим лбом к моему, прерывисто шепчет:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Но я обещал себя вести как джентльмен.

Серьезно?! После всего, что я только что испытала? Теперь тебе уже не отвертеться, милый. Мне нужен мой демон!

Беру в свои ладошки его лицо и одними губами шепчу:

— Но я не хочу, чтобы ты вел себя как джентльмен.

Глава 24.

— Но я не хочу, чтобы ты вел себя как джентльмен.

Это последнее, что могу произнести внятно. Максим хватает меня за волосы и с силой тянет к себе. Его язык погружается в мой рот и встречаясь с языком и устанавливая свой порядок и ритм. Со стоном прижимаюсь к нему ближе и чувствую, как пульсирует его член и рвется в бой даже через брюки.

Это такие острые животные ощущения, что мне хочется заплакать и молить его прекратить мои терзания. Макс подхватывает меня ладонью под зад, прижав к себе, легко поднимает и быстро несет в спальню. Обувь я потеряла уже давно, осталось избавиться от сарафана и трусиков, и я предстану обнаженной перед вторым в своей жизни мужчиной. Мне кажется, еще никогда в жизни я так быстро не желала избавиться от своей одежды, как в объятиях Максима.

Оказавшись в спальне, Максим, не отрываясь от моих губ, подходит к кровати, наступает коленом на матрас, роняет меня и тут же ложится сверху. Охотно раздвигаю ноги и, обхватив ими Макса за талию, с удовольствием принимаю все его выпады. Одежда раздражающе мешает, и я, схватившись за края его футболки, тяну ее наверх. Макс, кажется, только этого и ждет.

Он отстраняется от меня, садится на колени между моими ногами, стягивает футболку через голову и кидает ее на пол. Не отрывая от меня своего обжигающего взгляда, он просовывает свои сильные руки под подол моего сарафана и медленно стягивает трусики. Господи, я сейчас кончу, так и не дойдя до основного блюда.

Мне хочется его рвать и царапать, сожрать целиком, а он медлит, доводя меня до безумства. Не на ту нарвался!

Поднимаюсь на локтях, обвиваю его шею руками и дергаю на себя. Максим, явно не ожидая такого напора, падает на кровать, а я пользуюсь ситуацией и, перевернувшись, оказываюсь сверху.

Ух, а мне, пожалуй, нравится проявлять инициативу!

Максу, по всей видимости, это тоже нравится, потому что, слегка улыбнувшись непослушными губами, он терпеливо ждет моего следующего хода. Не заставляю себя ждать. Усевшись сверху, медленно провожу пальцами по его обнаженной груди, слегка царапая ее ногтями.

У Максима красивое тело человека, который занимается спортом. Широкие плечи, накаченная грудная клетка, переходящая в узкую талию. Боже, а эти прокачанные косые мышцы пресса приводят меня в экстаз. Они призывно указывают направление, куда я и отправляюсь.

Заставляю себя отбросить ложное стеснение, в конце концов, я и раньше видела член, расстегиваю пуговицу на его брюках и тяну молнию вниз. Максим закрывает глаза и, сжав зубы, громко выдыхает. Ммм, это вдохновляет!

Чуть приподнимаюсь и, взявшись за пояс его брюк, начинаю стягивать их вниз. Макс слегка приподнимает бедра, и я осторожно спускаю брюки, обнажая пах.

«Черт, этот мужчина не носит белья», - проскакивает запоздалая мысль, но, взяв себя в руки, продолжаю стягивать штаны.

Так увлекаюсь процессом, что отползая назад вместе с брюками, не замечаю, что уже сижу на краю. Последний рывок и я кубарем слетаю с кровати.

— Лиза? — в испуге кричит Макс, а я лежу на полу в обнимку с его брюками и ржу.

Он подлетает на кровати и с озабоченным видом, абсолютно обнаженный и стопроцентно возбужденный, смотрит вниз.

Продолжаю беззвучно хохотать, но замечаю его испуганный взгляд и с трудом произношу:

— Капитан, примите на борт? Снова.

Он улыбается мне в сумраке комнаты, и я вижу, как блестят его белые зубы. Максим протягивает руку, и я, ухватившись за нее, поднимаюсь на ноги. Продолжая улыбаться, встаю вплотную к нему, а Макс уже тянет вниз молнию на моем сарафане. Еще минута и платье летит в сторону. Стою абсолютно обнаженная и позволяю ему бесстыдно разглядывать мое тело. Ужасно хочется прикрыться руками, но Максим, словно прочитав мои мысли, отрицательно мотает головой.

— Ты очень красивая, — шепчет он, и по мне снова бегут мурашки.

От моего веселья уже и след простыл. Обнимаю Макса за плечи, запускаю пальцы в его волосы и тяну голову для поцелуя. Наши языки сплетаются и, нежно уложив меня на кровать, он начинает ласкать мое тело.

Мозги разжижились полностью, я, словно сгусток энергии, вбираю все ощущения своей кожей. Он опускается к моей груди и нежно, но страстно целует. По мне проходит электрический импульс, и я выгибаюсь дугой. Никогда бы не подумала, что моя грудь способна на такие ощущения. Уж если предельно честно, то всю свою жизнь думала, что я какой-то анатомический урод, которому абсолютно не нравится, когда ласкают его грудь.

И вот тебе сюрприз!

Меня практически выкидывает с кровати, когда Макс втягивает в рот сосок, второй тихо сжимая рукой. Такими темпами я точно долго не протяну, а он спускается ниже и целует мой живот. Как же приятно, я практически шиплю. Потом он берет мою ногу и, глядя мне в глаза, начинает целовать внутреннюю часть бедра.

Я уже видела этот взгляд!

Во сне, когда мой демон прижимал меня к пальме на берегу моря. Боже! Поцелуй, еще один, мысли путаются, и мне кажется, что я теряю сознание. Шум в голове нарастает. Меня возбуждает все, что делает этот мужчина со мной. Я лишь молю Бога, чтобы он не останавливался. Но когда чувствую его пальцы внутри себя и губы на своем клиторе, то взрываюсь в считанные секунды. Меня бьет волна экстаза. Жадно хватаю ртом воздух, а Макс продолжает вводить в меня свои пальцы.

— Прости, — шепчу, отдышавшись.

— За что ты извиняешься? — недоумевает Макс и нежно целует меня. — Надеюсь, не за то, что кончила для меня?

— Без тебя, — меня вроде это немного напрягает. А может быть, и нет.

Максим, чуть улыбается, а после страстно шепчет:

— Ничего. Сейчас мы это исправим.

Ответить не успеваю. Он снова начинает целовать меня, а я с радостью отвечаю. Целуется он просто божественно, и, несмотря на то, что кончила несколько мгновений назад, снова чувствую возбуждение. Провожу ногтями вдоль его позвоночника и впиваюсь в упругие ягодицы, призывая утолить мой нарастающий голод. Иного приглашения Максу не нужно. Толчок - и этот потрясающий мужчина заполняет меня полностью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я лишь слышала об ощущениях, когда во время секса сводит позвоночник и сжимаются пальцы на ногах. Теперь я чувствую это сама. Он продолжает выбивать свой неторопливый ритм, а меня заворачивает, как никогда в жизни. Черчу борозды на его спине, выгибаюсь дугой, чтобы быть еще ближе к нему.

Макс чувствует мою потребность. Подсовывает ладонь под мой зад, слегка приподнимает и с силой входит в меня. И, о чудо! — я снова рассыпаюсь на миллионы меридиан. Выгнувшись, сжимаю внутренними мышцами его член, и Макс с громким стоном кончает в меня.

Тяжело дыша, Максим скатывается в сторону и, распластавшись на кровати, закрывает глаза. Пытаюсь разглядеть выражение его лица, но в комнате темно, и лишь отблески уличных фонарей просачиваются через открытое окно. Он молчит, и мне на секунду кажется, что это намек и пора сваливать.

«Мавр сделал свое дело, мавр может уходить», — шепчет мое ироничное сознание. Да, что тут, нафиг, происходит?! Приподнимаюсь на локте, потом сажусь и начинаю спускать ноги с кровати.

— Ты куда собралась? — Максим все еще не шевелится, но открывает глаза и внимательно смотрит на меня.

— Мне пора.

«Уж лучше я сама уйду, чем ты мне укажешь на дверь», — проносится в моей голове.

— Значит так, да? Сделала свое дело, получила порцию моего тела и сваливаешь? — как будто бы обиженно шепчет Макс.

Мне становится смешно, и я, обернувшись к нему, с улыбкой спрашиваю:

— Разве не так поступают все охотницы за наивными мужчинами?

Он резко выкидывает руку и, схватив меня, затаскивает обратно на кровать. Смеюсь и кричу, а он укладывается сверху, раздвигает мои ноги своими, руки зажимает по обе стороны от головы и с довольной улыбкой смотрит на меня.

— Сейчас я покажу, как с такими охотницами поступают невинные мужчины вроде меня, — зловеще шипит он и, опустив голову, начинает кусать мою шею.

Продолжаю хохотать, пока он не опускает голову к моей груди. Тело снова начинает покалывать, и внизу живота появляется тягучая тяжесть. Да этого просто не может быть! Пытаюсь выдернуть руку, чтобы обнять его, но Макс крепко держит и не отпускает.

— Пусти.

Он медленно спускается от одной груди к другой, то проводя языком по моим соскам, то вбирая грудь в рот, посасывая ее.

Твою мать, когда же эта грудь стала такой чувствительной-то?!

Мне хочется кричать. Тело начинает выгибаться помимо моей воли. Пытаюсь увернуться от его ищущего рта, от этого только больше доводя себя до исступления, потому что мои бедра трутся о его бедра, а его начавший набирать силу член — о мой клитор. Макс продолжает доводить меня, с силой вжимая в меня член, но не входя.

«Вот так люди и умирают от счастья», — проносится в моей голове.

Пытаясь выдернуть руки, чтобы хоть как-то контролировать этот процесс, выгибаюсь дугой, чтобы скинуть этого мучителя.

— Попроси меня, — слышу над своим ухом.

Что? Не поняла. Что попросить? Мозги превратились в кашу! Чего он хочет?

— Попроси меня, — шепчет этот змей искуситель, вращая бедрами.

— Макс…

— Что, малышка? Скажи, чего ты хочешь? — он двигается все сильней и сильней, то резко останавливается, и мне хочется завыть от отчаяния.

С трудом открываю глаза и смотрю на него. Страстный мучитель возвышался надо мной, словно демон из моих снов. Вена на лбу вздулась и пульсирует, явно от того, что он тоже сдерживает себя. Поднимаю свои бедра навстречу и шиплю сквозь зубы:

— Макс, я хочу тебя, — и, видя, как он расслабляется, хищно улыбаюсь и добавляю: — Трахни меня. Пожалуйста.

Мой демон отвечает столь же хищной улыбкой и, перехватив запястья одной рукой над головой, второй — берет мою ногу и закидывает к себе на плечо. Смотрю на него, не отрываясь, и жду. А он, словно решив помучить меня до конца, слегка отодвигается и замирает. Не выдержав эту битву взглядов, смиренно прикрываю глаза, и в этот момент он с силой входит в меня. Сжимаюсь, словно пружина, и шиплю от переполняющих меня ощущений, а он мощно продолжает выбивать свой сводящий с ума ритм.

Толчок, толчок, еще толчок, и я кончаю с громким криком. Макс отпускает мои руки и ногу, встает на колени и за бедра подтягивает меня. Выгибаюсь практически в мостик и вцепляюсь пальцами в простыни, а он руками насаживает меня на свой член. Волна за волной, удовольствие накатывает на меня, и я практически теряю сознание. Жилы на его шее напряжены, он тяжело дышит, еще мгновение и Максим с громким всхлипом падает на меня, продолжая вздрагивать.

На этот раз он не выпускает меня из объятий, но опять молчит. Тихонько поворачиваюсь в его руках, чтобы было удобней. Максим тоже перекатывается и тянет меня себе на грудь. Мы лежим и молчим, но теперь я в его руках.

Приятно!

— Макс?

Тишина.

— Макс?

Он тихонько шевелиться, глубоко вдыхает и выдыхает.

— Лиза, я уже не молодой, чтобы так быстро восстанавливаться. Дай мне минут десять хотя бы, — и он нежно гладит меня по голове.

Обалдеть! Он решил, что я еще хочу, и молчит в надежде отдышаться?

— Не молодой — это сколько? — не выдерживаю и спрашиваю.

— Мне тридцать шесть, — снова со вздохом отвечает Макс, но глаз не открывает.

Ха! Мой муж и в лучшие годы больше двух раз не мог, да и то с перерывом в минут тридцать. А этот минут пять отдыхал - и на тебе.

— Ты таблетки пьешь? — спрашиваю, не задумываясь. — Для потенции?

Максим начинает смеяться так, что моя голова подпрыгивает в такт. Он, наконец, открывает глаза и, повернув ко мне голову, с нежностью во взгляде тихо произносит:

— Ты — моя таблетка.

Все, занавес! Если бы сейчас на мне были трусы, то они бы стали мокрыми, как трава после дождя!

Прижимаюсь к Максу и целую его. Нежно, трепетно, так, чтобы он понял, что его слова много значат для меня. Он отвечает, и вот уже его язык посылает сигналы по моему телу. Возможно, это бы снова переросло в бурный секс, если бы не вмешался мой живот и громким звуком не оповестил, что хочет есть.

— Кажется, мы забыли накормить дракона, — шутит Макс и, звонко шлепнув меня по заду, начинает вылезать из постели.

Как же он хорош!

Несмотря на спустившиеся сумерки, прекрасно вижу мышцы, перекатывающиеся при каждом его движении, и тело без единого грамма жира. Черт, кажется, у меня начинают развиваться комплексы. Я, конечно, сама в хорошей физической форме, но до уровня «Бог» мне еще качать и качать!

Поднимаю свое платье с пола, но надевать мне его не хочется. Рядом лежат брюки и футболка Максима. По привычке, все поднимаю и аккуратно складываю на стуле.

— Что ты делаешь? — с улыбкой спрашивает Макс.

— Мне, наверное, нужно вернуться на виллу за чистыми вещами, — неуверенно бормочу, поднимая свои трусики с пола.

Максим подходит ко мне и, обняв, крепко прижимает к себе. Это так приятно, так волнующе, что я тут же решаю, что, возможно, не так уж и сильно нуждаюсь в чистой одежде.

— Я не хочу, чтобы ты отсюда уходила, — безапелляционно произносит он, уткнувшись лицом в мои волосы.

— Но мне нужна одежда, — пытаюсь взывать к его разуму.

— Нет, ты ошибаешься, — глядя в глаза, Максим наклоняет голову и целует меня. — Тебе не нужна одежда.

«Ну, может, все-таки и не нужна», — тут же решаю я, но из чувства противоречия ворчливо спрашиваю:

— Может, и кормить меня не надо? Я что, попала в сексуальное рабство?

— Именно! Попала! — смеется этот несносный демон, но, видимо, смилостивившись, продолжает: — Но кормить тебя непременно нужно!

Глава 25.

Мы сидим за столом с нашим совершенно остывшим ужином, абсолютно голые и, устроив что-то типа викторины, задаем друг другу вопросы.

— Ты женат?

— Был, четыре года в разводе.

— Дети?

— Нет.

Хм, ладно, твоя очередь.

— Итак, ты сказала, что твой муж был твоим единственным мужчиной. Почему так произошло?

Я задумываюсь, а после, отпив вино из бокала, отвечаю:

— Ну, мой дедушка был очень известным профессором философии и психологии, который любил как бы препарировать души своих учеников. Я была его любимицей, поэтому он препарировал меня чаще других.

— Прости, не понимаю, — отвечает Макс, очень внимательно за мной наблюдая.

Улыбаюсь ему, но все же продолжаю.

— Моя мама — его единственная дочь, и у него были на ее счет грандиозные планы. Она выросла и, как практически любой ребенок, пошла своей дорогой, несколько разочаровав деда. Но потом родилась я, и он все свое внимание переключил на меня.

Замолчав, с тоской вспоминаю наши вечера с дедушкой и ту пустоту, что я ощутила, когда он умер.

Засунув в рот ломтик карамболы, вдруг вспоминаю об отзывах туристов, которые читала перед поездкой, и, с подозрением уставившись на Макса, резко меняю тему:

— Я читала, что на Сейшелах проблемы с провизией, — и, прищурив глаза, с сомнением спрашиваю: — Где ты взял мясо?

В ответ слышу лишь громкий смех. Макс продолжает смеяться и закрывает лицо рукой, словно мой подозрительный вид вызывает у него лишь безудержное веселье. Наконец он убирает руку и с улыбкой, но честно отвечает:

— Это очень дорогой отель, Лиза.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

Черт, надо будет еще раз тряхнуть Васю по поводу этой поездки. Уж больно все как-то сомнительно. Да и бизнесмена нашего я даже не видела. Странно все это.

— О чем ты думаешь? У тебя такой уморительный вид.

— О том, что нужно поговорить со своим другом по поводу этой поездки, — отвечаю чуть с нажимом.

Максим замолкает и отворачивается, словно о чем-то задумался, но потом снова поворачивается ко мне и со своей дьявольской улыбкой произносит:

— Может, наполним ванную, и ты продолжишь свой рассказ о препарировании душ?

Он так смотрит, что у меня карамбола застревает в горле. Слегка прокашлявшись, утвердительно киваю.

Ванная так ванная.

— Господи, Лиза, почему вода такая горячая? — скрипучим голосом спрашивает Максим, опускаясь в огромную лохань и притягивая меня к своей груди.

Я удобно устраиваюсь между его ног и с удовольствием вздыхаю.

— Потому что я люблю горячую воду.

— Да с меня сейчас вся кожа слезет, — продолжает жаловаться Макс, глядя на свои сморщенные кончики пальцев. — Вот видишь, уже все сморщилось.

— Вообще все? — спрашиваю смеясь.

— Ах ты, маленькая нахалка! — Максим легонько щипает меня за зад. — Хотя бы вытащи потом мою отвалившуюся от костей тушу на сушу.

— Да, капитан! — весело скандирую.

Макс снова смеется, а потом, легонько чмокнув меня в макушку, просит:

— Ну, продолжай.

— Да нечего особо продолжать. Дедушка, усвоив прошлые ошибки, и позволил мне выбирать свой путь самостоятельно. Но планомерно, осознанно забивая мою голову именно тем, что, по его мнению, я должна была знать и делать. Это как эксперимент. К шестнадцати годам я не могла помыслить ни о чем, кроме журналистики. А еще о том, что принцы и рыцари на белых конях существуют. Их нужно только встретить и быть им верной до гробовой доски, — с тоской в голосе заканчиваю свой рассказ.

— Это интересная позиция, — с сомнением бормочет Макс.

Хмыкаю и прижимаюсь сильней к его груди.

— Да, но никогда ты не можешь отличить, где принц, а где иллюзия. Обидно, знаешь ли, потратить десять лет жизни, а потом вдруг осознать, что сама только в этом и виновата.

— Лиза, ты не в чем не виновата, — жестко произносит мне Максим.

Оборачиваюсь и смотрю на него.

— Нет, виновата. Как ты не понимаешь?! Виновата в том, что столько времени потратила на обман самой себя. Если бы я восемь лет не внушала себе, что все наладится, то, возможно, уже была бы счастлива с другим мужчиной. И мой муж мог тоже найти себе жену, которая… ну, не знаю… — запинаюсь. — Которая бы тоже любила лошадей.

— Лошадей? — удивляется Макс.

— Не спрашивай, — машу рукой и снова прижимаюсь к нему спиной.

— Лошадей, — шепчет Макс, словно пытаясь себе что-то представить. — Ладно, не буду.

Начинаю хохотать и тихо добавляю:

— Вот и молодец.

Мы мокнем в огромной ванне еще минут пятнадцать, после которых Максим просит пощады. Проявляю благородство и позволяю ему выйти. Он, конечно же, решает, что обязательно должен отомстить. Подхватив меня под подмышки, вытаскивает из лохани и тащит в душ. Включив ледяные струи, которые обрушиваются на нас с потолка из тропического душа, он блаженно закрывает глаза. Я визжу и пытаюсь ретироваться, но Макс прижимает меня к себе и начинает целовать. Мне было холодно лишь мгновение назад, и вдруг, словно по волшебству, перестаю обращать внимание на холодные струи, стекающие по моему обнаженному телу.

Его поцелуи снова разжигают желание, и я со стоном прижимаюсь к нему сильнее. На этот раз нет особых прелюдий. Макс просто подхватывает меня под ягодицы, прижимает к стене и, не переставая целовать, быстро входит в меня. Урчу от удовольствия и, вцепившись в его плечи, принимаю толчки. Мне начинает казаться, что Максиму даже уже не нужно стараться, чтобы возбудить меня. Я — словно петарда, которую стоит лишь поджечь, и она сразу взрывается. Он хрипло шепчет мне на ухо «Кончай», и я, укусив его за плечо, рассыпаюсь на кучу осколков. Макс тут же следует за мной и на трясущихся ногах медленно спускает меня на пол.

После того, как буря проходит, мы берем мыло и по очереди намыливаем друг друга. Почему, но почему с этим незнакомцем я чувствую себя так, словно обрела дом? А на самом деле, через четыре дня мы разъедемся и, возможно, больше никогда не встретимся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты чего притихла? — спрашивает Макс, намыливая мне спину.

Улыбаюсь ему, но молчу. Мне кажется, что если я сейчас открою рот, то только затем, чтобы разреветься как ребенок.

— Устала?

Утвердительно кивнув, вступаю под теплые струи воды, которые смывают мои выступившие слезы. Максим заворачивает меня в полотенце и, подняв на руки, несет в кровать. Пытаюсь сказать, что могу дойти сама, но в ответ получаю лишь сердитый взгляд.

«Ладно, уговорил, носи меня на руках, мне не жалко», — хочется сказать, но все, что я могу, это высунуть язык. Ну, детский сад, не иначе!

Мы ложимся в кровать, Макс укрывает нас одеялом и прижимается ко мне сзади, обнимает. Через пять минут чувствую ровное глубокое дыхание и понимаю, что Максим уснул. Но несмотря на всю свою усталость, я никак не могу сомкнуть глаз. Впервые в жизни я встретила мужчину, который мне полностью и безоговорочно снес крышу.

Но этот мужчина оказался лишь курортным романом, который закончится, как только я уеду. Просто ирония судьбы — влюбиться в случайного незнакомца. Демона из снов.

Влюбиться?

Меня словно подбрасывает на кровати. Черт, конечно же, я влюбилась в Максима, и теперь, когда мы расстанемся, это разобьет мое сердце навсегда. Для меня это не просто секс, это безоговорочное слияние душ. Это словно падение вверх, когда хорошо и плохо одновременно.

Перед рассветом выскальзываю из постели, так и не заснув. Завернувшись в плед, бреду на террасу встречать первые лучи восходящего солнца. Устраиваюсь в кресле, уставшая, но абсолютно спокойная, смотрю, как розовеет небо. Чтобы ни случилось на этом острове, я приму спокойно и с благодарностью. Уж лучше у меня будут воспоминания об этих чудесных днях, чем всепоглощающая пустота и грусть из-за того, что я струсила и не дала себе возможности быть, хоть и недолго, но счастливой.

— Эй, ты почему не спишь? — спрашивает меня хриплый голос.

Максим стоит в дверях и озабоченно смотрит на меня.

— Не спится. Решила встретить рассвет, — улыбаюсь, рассматривая его великолепный торс и намотанную вокруг бедер простынь. — Хочешь ко мне?

Распахиваю плед, приглашая к себе. Вижу, как Макс расслабляется и, ухмыльнувшись мальчишеской улыбкой, которая делает его еще более очаровательным, подходит ко мне. Он поднимает меня на ноги, сдергивает плед и, усевшись в кресло, хлопает себя по коленям. Выгибаю вопросительно бровь, наклоняюсь и распахиваю простыню на его бедрах, а после с довольным видом устраиваюсь у него на коленях и обнимаю за шею. Макс закутывает нас обоих в плед и довольно усмехается:

— Можно, конечно, и так.

Потом он целует меня в макушку и крепко прижимает к себе. Солнце поднимается над горизонтом, но я этого уже не вижу, так как абсолютно счастливая засыпаю в объятьях своего демона.

Глава 26.

Где-то настырно гудит телефон, явно намекая, чтобы кто-то, наконец, взял трубку. Медленно выплывая из сладкого сна, переворачиваюсь на спину и все-таки открываю глаза. Где я? Ах да, в постели Максима, где провела ночь. Осторожно сев в кровати, оглядываюсь по сторонам. Тишина. Странно.

— Макс, — кричу в пустоту.

Повернув слегка голову, вижу листок бумаги, торчащий из-под одеяла, который, видимо, лежал на подушке, но во сне я смахнула его. Вытаскиваю записку и смотрю, как красивым размашистым почерком Максим написал: «Ушел в главный корпус на встречу с партнером, прости, больше ждать не мог. Закажи себе завтрак. Постараюсь вернуться к одиннадцати. Макс». Падаю на подушки, перечитывая его послание снова и снова.

Он переживает, чтобы я поела. Хм, мило. Вновь слышу вибрацию телефона и нехотя выбираюсь из кровати. Завернувшись в простыню, выхожу в гостиную, где уже убраны остатки вчерашнего ужина и наведен порядок. На столе лежат мои ключи и телефон, который вибрирует и катается по столу. Четыре пропущенных звонка от Васи и куча сообщений: «Где ты? У тебя все хорошо? Ты жива?» и все в таком духе. Смотрю на часы, время — десять тридцать, а это значит, что до возможного возвращения Максима у меня есть тридцать минут. Прекрасно! Нужно срочно привести себя в порядок, а то выгляжу как-то взъерошено.

Прямо как женщина, которая всю ночь занималась сексом.

Быстро возвращаюсь в спальню и надеваю сарафан. Слава Богу, я вчера повесила его, и он практически не мятый. Хватаю трусики, зажимаю их в руке, не испытывая никакого желания натягивать их на себя снова. Сую ноги в шлепки, беру телефон с ключами и рысцой устремляюсь на свою виллу.

Вернувшись, обнаруживаю, что дом закрыт. Значит, Вася все еще где-то тусит. Может, случилось что? Быстро набираю его номер и уже на втором гудке слышу обеспокоенный голос:

— Детка, ты жива? С тобой все в порядке? Я не мог до тебя дозвониться все утро!

— Нормально! Ты сам-то где?

Наступает гнетущая пауза, после которой слышу сухой тон Василия:

— Нормально! Нормально? — кричит он. — Это все, что ты мне можешь сказать после того, как провела ночь с красавчиком?!

— Откуда ты знаешь, что я провела с ним ночь? — спрашиваю удивленно.

Слышу на том конце трубки глубокий вдох и такой же выдох, а после спокойный и слегка высокомерный голос Василия:

— Лиза, детка, мне уже тридцать лет! — а потом, словно сорвавшись, кричит: — Да ни одна женщина в здравом рассудке не смогла бы устоять перед таким мужиком! Ты же не слепая! Тебе нужен секс! Он порочен, как сам грех. Да если ты с ним не переспишь, уже завтра с ним переспит какая-нибудь более сговорчивая баба!

— Спокойно, Вася, он мой! — шиплю, но при этом широко улыбаюсь.

— Правда? Ты мне честно говоришь и совсем не врешь? — словно ребенок, получивший лучший подарок на день рождения, спрашивает Вася, и я слышу, как он хлопает в ладоши.

Смеюсь и начинаю снимать с себя сарафан.

— Мне пора.

— Ты не сделаешь этого! Я же умру от любопытства, — причитает Василий.

— Ничего, переживешь! Кстати, где ты?

— Я у друга, — мнется Калуга. — Но вечером — весь твой. Так что не надейся от меня отделаться, Зеленоглазка, — начинает угрожать Василий.

— У меня к тебе тоже есть вопросы, так что рада буду тебя увидеть. Наконец-то!

Василий снова тяжело вздыхает, но на этот раз возражать и настаивать не торопится. Пожелав мне хорошего дня, он отключается. Бросаю телефон на кровать, с радостью включаю душ и шагаю под горячие струи. Божественно!

— Неужели мой душ хуже твоего? — слышу саркастический голос и с визгом оборачиваюсь.

Замираю, прижав одну руку к груди, второй — опираясь на стену, и тяжело дышу. Напротив меня, сложив руки на груди, стоит мрачный Максим, но явно забавляется моей реакцией.

— Черт, ты напугал меня, — шепчу на выдохе.

— Так почему ты ушла? — продолжает он допрос, внимательно за мной наблюдая.

Он что, решил, что я сбежала?

— Мне нужна чистая одежда. Я была уверена, что успею до твоего возвращения, но Вася отвлек меня звонком, — честно отвечаю, в свою очередь, наблюдая за ним.

Максим сверлит меня взглядом несколько минут, явно обдумывая мои слова, а после как будто расслабляется. Да что это с ним такое? Макс всегда словно ждет подвоха. Протягиваю ему руку, приглашая к себе.

Максим улыбается, но отрицательно качает головой.

— Тебе нужно позавтракать. Ты, наверняка, голодная.

Пристально смотрю ему в глаза и шепчу:

— Очень голодная.

Понять мои слова как-то иначе, нет ни единого шанса. Макс, не отрывая от меня взгляда, стаскивает футболку через голову, а после берется за пояс на шортах. Черт, как же это все сексуально, аж зубы сводит. Еще минута и он шагает ко мне.

— Господи, ну почему опять кипяток? — стонет Максим и, протянув руку, добавляет холодной воды.

Обнимаю его за талию, начиная кусать, целовать подбородок, переходя к его шее и груди. Максим наклоняет голову и, взяв меня рукой за затылок, прижимается губами, требовательно раздвигая губы языком. Это так чувственно, что у меня начинает шуметь в ушах и пол уходит из-под ног. Кажется, что теряю сознание, и я нахожу единственную опору, хватаясь за его возбужденный член. Макс шипит сквозь зубы и, чуть отстранившись, опускает свой взгляд на мою руку. Его взор пылает, а я, будто этого мало, медленно начинаю опускаться на колени, не отрывая от него своего восхищенного взгляда.

— Вот же черт! — снова шипит Максим, когда начинаю целовать его член, а после осторожно беру в рот.

Он хватает меня за волосы одной рукой, а второй упирается в стену, чтобы не упасть. Продолжаю с упоением и энтузиазмом ласкать его языком и губами, совершенно теряя контроль над своими действиями. Это странно, потому что я никогда не любила оральные ласки. Когда-то, попробовав, решила, что это не мое. Теперь же меня возбуждает сама мысль, что я доставляю удовольствие этому мужчине подобным образом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Остановись, — просит Максим.

Ага, сейчас, прямо как ты вчера. Но он не дает мне довести дело до логического завершения. Быстро поднимает на ноги, целует, а потом разворачивает, словно безвольную куклу, и заставляет упереться руками в стену.

— Надеюсь, ты готова, потому что я не могу больше ждать.

Готова? Да, я готова кончить от одной мысли, что ты рядом. Но сказать ничего не успеваю. Прижавшись, Макс жестко входит в меня. Взяв за бедра, он вбивает свой член, а я, облокотившись на стеклянную стену, только жалобно всхлипываю и стону. Толчок за толчком и кульминация все ближе. Руки соскальзывают со стены, и я из последних сил цепляюсь за нее. Возможно, я продержалась бы еще какое-то время, но тут ладошка Максима с силой обрушивается на мой зад, одновременно с выпадом его бедер, и я кончаю с громким криком. Через мгновенье он следует за мной, вздрагивая всем телом. Обессиленные, мы начинаем сползать на пол.

Сижу на коленях Максима, прижимаясь к нему спиной, и капли тропического душа продолжают на нас литься с потолка.

— Привет, — шепчу с улыбкой.

Он целует меня в макушку и, прижав к себе, отвечает:

— Привет, — а потом, глубоко вздохнув, размышляет: — Знаешь, с душем вроде все понятно. Пора переходить на другие поверхности.

— То есть больше никакого секса в душе? — спрашиваю с ужасом в голосе.

Максим смеется, а после, подняв меня, начинает подниматься сам.

— Ну, если тебе так нравится, то можем иногда заниматься этим и в душе.

Иногда? Нам осталось быть вместе всего четыре дня. Это «иногда» может больше никогда не наступить.

— Эй, ты чего притихла? — Макс наклоняется ко мне и, подняв длинными пальцами мой поникший подбородок, примирительно продолжает: — Милая, если ты хочешь, можем заниматься любовью только в душе. Более того, я готов даже согласиться на кипяток, в котором ты так любишь мыться, только бы увидеть снова тебя веселой.

Начинаю смеяться, а Максим, прижав меня к своей груди, продолжает уговаривать:

— Мы можем перемещаться из твоего душа в мой, чтобы ты решила, где тебе нравится больше, — хохочу уже в полный голос, а он все не унимается. — Даже если с меня слезет вся кожа целиком и выпадут волосы, потому что в кипятке больше часа не выдержит ни один нормальный человек. Даже если ты сотрешь все свои колени в кровь, доставляя мне удовольствие своим чувственным ротиком, я готов на это, лишь бы была счастлива.

— Польщена, — смеюсь, прижимаясь к нему. — Ты — мой герой.

— Милая, а ты умеешь поднять мужчине настроение.

С округлившимися глазами смотрю, как его член наливается, снова готовый ринуться в бой.

— Опять? — спрашиваю удивленно.

Максим только утвердительно кивает и, заключив меня в объятия, наклоняет голову для поцелуя.

— Снова.

Глава 27.

Через час неземного плотского удовольствия, на этот раз в кровати, мой живот напоминает о себе громким урчанием. Макс укоризненно смотрит на меня, а после вылезает из постели и начинает натягивать на себя одежду.

— Лиза, мы совсем забыли про завтрак. Немедленно одевайся! — командует он.

Я развалилась в постели, раскинув руки и ноги в разные стороны, обессиленная, но абсолютно довольная.

— Лиза! — смеется Максим. — Вставай.

— Не хочу. Давай закажем завтрак сюда и никуда не пойдем, — предлагаю лениво.

— Но я подумал, что после завтрака мы могли бы сходить поплавать. Здесь недалеко есть чудесный пляж. Мы же на Сейшелах!

Максим стоит, уперев руки в бока, и с улыбкой смотрит на меня. Господи, ну почему ты решил сотворить эту шутку со мной? Ты подарил мне счастье, а потом решил забрать. Это нечестно!

Сажусь в кровати, поднимаю руки к волосам и начинаю заплетать косичку. Простыня сползает до талии, но я даже не пытаюсь прикрыться, четко осознавая, что это только еще больше раззадорит Макса.

— Ладно, уговорил, пойдем. Только хочу предупредить, что плавать не буду. Но с удовольствием составлю тебе компанию, посижу на берегу и позагораю.

— Почему?

Макс хмурит брови, пытаясь вникнуть в мои рассуждения, неотрывно следя за мной. Вздыхаю и с улыбкой продолжаю:

— Ну, если честно, то я не люблю море, — вижу, как начинают расширяться от удивления его глаза, и со смехом продолжаю: — Да, я испытываю панический страх, если не могу достать ногой до дна. А уж если меня что-то коснется под водой, считай, я утопленник. Именно поэтому предпочитаю бассейны всем остальным лужам.

— Правда?

У Макса на лице такой комичное выражение, что смеюсь еще сильней.

— Но зачем тогда ты сюда приехала? — недоумевает Максим.

— По работе. Только когда приехала сюда, оказалось, что работы для меня нет. Поэтому я отдыхаю.

— Немыслимо, — сокрушается Максим, словно услышал плохой анекдот.

— Ты разочарован? — спрашиваю тихо.

Он смотрит на меня, а после с досадой отвечает:

— Да, я раздавлен.

— Почему? — я удивлена. В конце концов, он должен радоваться, что я прилетела сюда, и мы встретились.

Вместо ответа он подходит ко мне и, наклонившись, легко целует.

— Можешь не соблазнять меня, в постель я больше не вернусь, — он видит мое вытянувшееся лицо и продолжает: — По крайней мере, пока тебя не накормлю.

Пока я одеваюсь, Максим заказывает плотный завтрак на свою виллу. Мы едим в тени раскидистых деревьев, пытаясь придумать планы на день.

— Значит, заплыв отменяется, — перечисляет Макс. — Может, экскурсия, прогулка на яхте? Можем снова на орехи съездить посмотреть. Помню, ты была под впечатлением.

Жую свой завтрак и смеюсь. Он все время меня смешит, скоро щеки треснут. Но что действительно на меня производит впечатление, так это тот факт, что Макс не спрашивает, что я хочу или что могу предложить, а предлагает сам, просто предоставляя мне выбор. Он продумывает варианты, пытаясь развлечь меня.

— Ты задумалась?

— Да, немного, прости. Может, все-таки пойдем на твой замечательный пляж? Ты поплаваешь, я с удовольствием позагораю. А потом вернемся сюда и включим горячую воду в душе…

Теперь смеется Максим, а после с нежностью смотрит на меня. От его взгляда у меня щемит в сердце и сразу появляется желание разрыдаться. Как я переживу это расставание? Мне конец!

— Лиза, ты неисправима.

— Это плохо?

Максим задумчиво смотрит на меня, а после отвечает:

— Хорошо. Просто надеюсь, что у меня хватит сил потянуть твой ненасытный аппетит.

— Уверена, что ты справишься.

После этих слов наступает тишина. Мы смотрим друг на друга, словно пытаемся понять, что для каждого из нас значат эти фразы. Первая сдаюсь. Отворачиваюсь, беру чашку с чаем и делаю большой глоток.

— Ну, тогда решили, — ставит точку в наших планах Максим, а после продолжает: — Сегодня вечером мне нужно встретиться со своим партнером, закрепить, так скажем, сделку. Это неофициальный ужин в одном модном месте, здесь рядом, на острове Иден.

— Конечно, я смогу какое-то время продержаться без тебя, — радостно улыбаюсь, что мы сменили тему. — Тем более, мы договорились с Васей провести сегодня вечер вместе.

— Но я хочу, чтобы ты была там со мной, в качестве моей девушки.

Мне везет, и я успеваю поставить чашку на стол, иначе бы ее разбила.

— Максим, это, конечно, очень приятно, но я уже обещала Васе.

— Бери его с собой. Не вижу проблем, — хмурится Макс.

Усмехаюсь, а после, подняв на него хитрый взгляд, спрашиваю:

— То есть, ты готов прийти на встречу с партнером со своей девушкой и ее лучшим другом?

Его губы дрожат от едва сдерживаемой улыбки, но он стойко отвечает:

— Да, то еще трио. Я уверен, что потрясу всех.

— Ну, если ты настаиваешь, — продолжаю подначивать.

— Да, настаиваю, — уверенно отвечает Максим. — А теперь, если не хочешь с задранной юбкой оказаться перекинутой через этот стол, чтобы я научил тебя, что шутить над старшими нехорошо, заканчивай свой завтрак и пошли покорять водные просторы.

С трудом сглотнув вдруг откуда-то появившуюся слюну, осознаю, что внизу живота снова появляется ноющая тяжесть и трусики моментом промокают. Черт, этот мужчина делает меня какой-то озабоченной, свихнувшейся на сексе маньячкой. С вызовом смотрю на Макса, а после спрашиваю:

— А что, если хочу?

Максим отвечает мне долгим задумчивым взглядом, явно обдумывая мое предложение. Протянув руку, он дожидается, когда я вложу в его большую ладонь свою, и подтягивает меня к себе на колени. Обнимаю его за шею и запускаю пальцы в волосы. Максим приближает ко мне свои губы и, дождавшись пока я не прижмусь к нему своими губами, шепчет:

— Обязательно так и сделаю, ненасытная девчонка. Но позже.

Он шепчет, а я, словно желе таю в его объятиях. Ну как так-то? Мне хватает звука его голоса, взгляда, чтобы хотеть его снова и снова. Может, это все же воздух такой на Сейшелах? Как объяснить это жгучее, сводящее с ума желание?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не сдержавшись, прижимаюсь к его губам своими, языком пересчитывая его зубы, пальцами вцепляюсь в волосы. Внизу живота нестерпимо ноет и требует разрядки. Начинаю ерзать на коленях Максима, пока не чувствую под подолом сарафана его ладонь, прокладывающую путь к источнику моего желания. Его пальцы скользят под трусики, и, ощутив мое возбуждение, Макс довольно урчит мне в губы.

Дышу отрывисто и часто, словно мне не хватает воздуха, а его пальцы скользят во мне, доставляя острое, нестерпимое удовольствие. Чувствуя, что разрядка близка, начинаю сильней ерзать на коленях и сжимать ноги в попытках удержать его руку. Стону все сильней, а Максим дивными плавными движениями продолжает вводить в меня пальцы, массируя мой клитор. Еще мгновенье, и я, словно пружина, распрямляюсь и кончаю, громко застонав в целующий меня рот. Подождав, пока я затихну, Максим убирает руку, поднимает меня с колен и тихо шепчет:

— Сама напросилась.

Что? О чем он? Чего я там просила?

Но Макс не дает мне времени обдумать его слова. Сначала ставит на ноги, а после, развернув, укладывает животом на стол и начинает поднимать подол сарафана, одновременно стягивая трусики. О Боже! Представляю зрелище, что предстает перед ним, зажмуриваю глаза и снова начинаю часто дышать.

— Возьмись за стол обеими руками, — тихо командует Макс.

Мне кажется, что больше возбудиться уже нельзя, но почему-то этот мужчина снова удивляет меня. Вытягиваю руки и берусь за края стола, упираясь лбом в столешницу. Он выжидает мгновенье, явно умышленно заводя меня еще больше. Стою на улице средь бела дня с задранным на голову подолом и горю от желания. Этот мужчина действует на меня явно отрицательно, но мне ужас как это нравится!

Чтобы побудить его к действию, сильней хватаюсь за стол и чуть шире расставляю ноги. Слышу, как Максим втягивает воздух через зубы и понимаю, что цель достигнута. Его ладони скользят по моим бедрам и, ухватившись за них, он плавно входит в меня. Это непередаваемые ощущения, от которых меня бросает то в жар, то в холод. В голове нарастает шум, и я уже знаю, что это предвестник финала. Максим одной рукой берет меня за плечо, приподнимая от столешницы, а после передвигает ее на грудь, чуть сжимая. Прижимаюсь к нему спиной, хватаюсь за шею, чтобы не упасть, а он второй рукой снова находит мой клитор, начинает ласкать его. И снова, как будто кукловод, мастерски руководящий моим телом, он делает выпад, и я кончаю, громко крича и отпуская его шею, практически падаю на стол. Максим, с силой вцепившись в мои бедра, делает толчок и со стоном падает на меня, упершись лбом в спину. Мы громко дышим, пытаясь прийти в себя.

— Знаешь, милая, если мы сейчас же не отправимся на пляж, то мы никогда уже туда не попадем, — хриплым голосом стонет Макс.

Смеюсь, не в силах ответить. Все это, конечно, волшебно, но явно лишает сил. С трудом поднявшись, мы начинаем приводить себя в порядок, постоянно подшучивая друг над другом.

На пляж все-таки попадаем, и он действительно оказывается чудесным. Максим устраивает заплыв, а я с восторгом и легким чувством зависти смотрю с берега и жалею, что не умею так сама. Побродив по пляжу и честно окунув ноги в Индийский океан, ложусь на теплый песок, изредка переворачиваясь, словно тушка на гриле. Будет здорово вернуться домой загоревшей. Там весна, а я с ровным южным загаром.

Разве не чудесно все сложилось? «По-моему, даже чересчур чудесно», — кричит мое проснувшееся сознание, и я хмурюсь. Действительно, погрузившись в головокружительный секс, я совершенно забыла, что у меня накопилось куча вопросов, терзающих меня и требующих объяснений.

— Не хмурься, красавица! — весело произносит Макс, наконец, выходя из пучины морской и брызгая на меня водой. — О чем задумалась?

— Да так, обо всем и ни о чем, — пытаюсь отшутиться.

— Лиза?!

С вызовом гляжу на Максима, а он отвечает мне столь же упрямым взглядом. Вот же засада.

— Думаю о том, что вся эта поездка — уж больно странная какая-то, — все же сдаюсь и отвечаю.

— Ты о чем?

— Ну, сам посуди. Меня позвали работать, а я предоставлена сама себе. А самое странное, что с меня никто не требует результат. Мы живем на шикарной вилле, которая явно не по карману редакции, и никто ни разу не позвонил и не спросил, чем мы тут занимаемся.

Макс смотрит на меня задумчиво и как-то настороженно. После, будто очнувшись, отвечает:

— Ты же вроде сказала, что Василий сам справился со всем, предоставив тебе отдых.

— Ну да, так и есть, — тяну в ответ.

Макс улыбается и, чмокнув меня в нос, весело произносит:

— Вот и расслабляйся. Разве плохо, что вместо работы ты проводишь время со мной?

— Нет, конечно, я словно в раю. Просто мне кажется все это неправдоподобным каким-то. Но, возможно, ты прав, — наконец сдаюсь и пожимаю плечами.

— Умница, — снова улыбается Максим, явно закрывая на этом тему.

Глава 28.

Стою у зеркала и с удивлением рассматриваю свое отражение. В общем-то, я всегда выглядела неплохо, но сейчас словно что-то изменилось. Та же Лиза, только в обновленном варианте.

— Эй, Зеленоглазка, что ты там разглядываешь? — спрашивает подошедший Василий.

Оборачиваюсь к нему и тихо спрашиваю:

— Васенька, смотрю на себя и как будто не узнаю. Что не так?

— Что не так? — ржет Вася. — Да ты, словно Вифлеемская звезда, изнутри светишься. И взгляд изменился. Посмотри на себя, приехала милой девочкой, а сейчас — словно порочная дикая кошка. Мне определенно нравится, как этот мужчина действует на тебя, — мурлычет Василий.

— Мне тоже, — тихо шепчу в ответ, снова поворачиваясь к зеркалу.

Сегодня мне хочется произвести впечатление на Максима. Я безудержно желаю, чтобы он гордился тем, что выбрал именно меня. Возможно, это и есть тщеславие, но еще никогда в жизни мне не хотелось так сильно кому-то нравиться.

Для того, чтобы поразить воображение своего мужчины, надеваю белый костюм, состоящий из кроп-топа и юбки-карандаш, обтягивающей меня, словно вторая кожа. Юбка — с завышенной талией, и мне нравится тонкая полоска кожи, которая остается открытой между поясом и топом. Немного смущает разрез на правом бедре, уж больно дизайнер задумал его глубоким, но если делать шаги чуть меньше обычных, то вполне терпимо.

Этот костюм заставил меня купить Вася в последний момент перед отлетом. Я была абсолютно уверена, что никогда его не надену, так как не будет повода выгулять столь сексуальный наряд. И вот тебе, пожалуйста, стою в нем перед зеркалом, готовая блеснуть.

Волосы сегодня решила приподнять и уложить на одну сторону, со второй — заколоть за ухом специальными широкими зажимами. Макияжу тоже уделила внимание, замазав синяк и ярче выделив глаза. Все тело намазала мерцающим блеском и надушилась духами. Осталось надеть босоножки на высоких каблуках, и я готова.

— Так почему твой красавчик не заедет за нами? — выводит меня из грез Васин голос.

— Ему пришлось уехать раньше из-за его партнера, но он обещал прислать за нами машину к семи.

Надеваю босоножки и медленно поворачиваюсь вокруг своей оси:

— Ну, как я выгляжу?

— Детка, если он сегодня не падет к твоим ногам, то я — испанский летчик, — и, еще раз оглядев меня, вдруг спрашивает: — Как ты смогла замаскировать белье? Его вообще не видно.

Беру сумочку и проверяю, все ли положила, что мне сегодня может понадобиться. Поднимаю невинный взгляд на Васю и, подмигнув, наконец, отвечаю:

— Да я его просто не надела.

Василий все еще стоит с открытым ртом, когда к нам стучат в дверь и сообщают, что приехала машина. Показываю другу на дверь, и Вася, словно очнувшись, проходит к выходу.

— Бесстыжая девка, — бубнит он, а после, широко улыбнувшись, восхищенно добавляет: — Но как же ты мне нравишься.

Водитель везет нас на территорию какого-то дорогого отеля, рассказывая по дороге, что номер за сутки здесь стоит около двух с половиной тысяч долларов и там отдыхают богатые туристы. Он расписывает на ломаном английском, какие развлечения здесь есть. О том, что сюда любят приезжать знаменитости и многое другое, что, в принципе, нам не особо интересно. Устав от его болтовни, Вася поворачивается ко мне и тихо шепчет:

— Мне почему-то кажется, что этот малый решил, что я сутенер, и везу на пати самую дорогую из своих принцесс.

Смотрю на него с возмущением несколько долгих минут, а этот бесстыдник прикрывает глаза и для убедительности качает головой в знак согласия. Потом вольготно разваливается на заднем сиденье и кладет мне руку на обнаженное колено, открывшееся в разрезе юбки. В зеркало заднего вида вижу, как водитель смотрит на нас и, будто убедившись в своей правоте, довольно ухмыляется. Мне безумно хочется расхохотаться в голос, но Василий тихонько сжимает коленку, чтобы я подыграла ему.

Приезжаем на место, нам открывают двери машины, и мы выходим на дорожку, ведущую в лобби отеля. Василий по-хозяйски кладет мне руку на попу и тихонько по ней хлопает, продолжая свой спектакль для водителя. Устав терпеть его шутки, томно улыбаюсь, а после медленно провожу рукой по его спине и тоже кладу руку на Васин зад, слегка его сжимаю. Мой друг, явно не ожидая от меня подобного подвоха, останавливается и замирает, а я тянусь к его уху и страстно шепчу:

— Васенька, ты только не перевозбудись.

Вижу, как его глаза зажигаются восторгом, и он в тон мне отвечает:

— Детка, возьмись чуть сильней и ближе к центру, и я уверен, что смогу удивить тебя.

Больше терпеть нет сил. Тихо прыскаю со смеху, а Вася ржет во все легкие. Мы стоим, как два идиота у входа в отель и от смеха не можем сделать ни шагу.

— Если вы оба закончили тискаться на глазах моего делового партнера, то готов вас, наконец, познакомить, — слышим размеренный голос Максима и резко выпрямляемся.

— Вот же черт! — чуть слышно шиплю, а Вася продолжает посмеиваться.

Взяв себя в руки, распрямляю плечи и с грацией пантеры плыву в открытые объятия Макса.

— Привет, — шепчу и подставляю щеку для поцелуя.

Максим явно озадачен, но целует меня и, обняв за талию, представляет своим спутникам:

— Лиза, позволь представить моего друга и по совместительству делового партнера Антона Ярова, а также его спутниц Анну и Екатерину. Антон - это моя девушка Лиза и ее друг Василий.

Антон тепло жмет мне руку и искренне улыбается. Его спутницы приветствуют нас довольно прохладно, хотя, что от них ожидать, у них остался один мужик на двоих.

— Лиза, позвольте выразить вам свое восхищение. Когда Макс сегодня утром сказал, что придет со своей девушкой, я ему, если честно, не поверил. Но теперь увидел вас и понял, почему он не хотел оставлять вас одну надолго и так торопился от меня избавиться.

А он мне начинает нравиться. Хотя нет. Абсолютно понятно, что вторая девица приглашена специально для Максима, а я явно спутала им все карты. Еще вцепился в мою руку, как клещ, и никак не желает отпускать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

—Яр, ты бы руки-то убрал, — с улыбкой произносит Максим и сильней прижимает меня к себе.

Антон продолжает держать меня за руку, хищно улыбаясь Максу, словно желая позлить его.

«Ну, что за придурок», — думаю я и тихонько тяну свою руку из его липких лап.

— Может, мы уже все-таки пойдем, — тянет блондинка Анна и смотрит на меня будто бы агрессивно.

«Интересно начинается вечер. Чувствую, дальше только лучше будет», — снова проносится в моей голове, и я делаю шаг в сторону дверей. Максим придерживает меня за талию, пропуская вперед, а мой так называемый друг чуть склоняется к его уху и шепчет:

— Макс, представляешь, Лиза так спешила, что забыла надеть трусики, — и с довольной ухмылкой проходит вперед.

Глава 29.

Что за черт?! Чувствую, как рука на моей талии напрягается и сжимает меня чуть сильней. Кажется, сейчас грянет гром.

— Трусики не входили в комплект к этому ансамблю, — тихо шепчу и смиренно смотрю на Максима.

Он лучезарно улыбается мне и шепчет в ответ:

— Когда мы вернемся на виллу, я порву этот миленький наряд прямо на тебе, а потом перегну через колено и объясню, что ходить без нижнего белья не такая уж хорошая идея.

Уффф. Я чуть в оргазмических судорогах не захожусь от картин, которые подкидывает мое богатое воображение и, тихо застонав, прижимаюсь к Максиму. Он берет меня за руку, и мы направляемся за остальной компанией по территории отеля.

Ночной клуб «Боха» выглядит современно и стильно. Здесь громкая музыка, сумасшедшие танцы и напитки льются рекой. Мы проходим, конечно же, к vip-местам, которые представляют собой широкие низкие, но невероятно удобные диваны, расположенные п-образно, а между ними стоит низкий стеклянный столик для напитков.

Антон садится на средний диван, и его с двух сторон окружают блондинка Анна и рыжая Екатерина. Обе девушки — в ультракоротких платьях, явно чувствуют себя в своей тарелке, беспечно щеголяя нижним бельем. Поднимаю взгляд на Васю, который садится напротив нас. Он явно забавляется этой ситуацией и подмигивает мне.

Вот же сволочь! Его взгляд красноречиво кричит: «Что, детка, тебе тоже есть чем блеснуть». Вытягиваю средний палец и улыбаюсь ему в ответ, на что этот несносный человек ржет еще сильней.

Мы садимся на диван, и Макс шепчет мне на ухо:

— Милая, постарайся держать ноги скрещенными.

Да что ты? А я не догадалась, блин! Что пристали ко мне и моей юбке? Мы обе выглядим потрясающе! Заказываю себе коктейль, стараясь не обращать внимание на этих засранцев. Пускай себе ворчат.

Макс и Антон начинают обсуждать какой-то проект, сначала перебрасываясь отдельными фразами. Но после, видимо, разговор их затягивает, и они принимаются спорить и подначивать друг друга. Со стороны заметно, что они это делают с удовольствием и уважением друг к другу. Мы с Васей заказываем еще по коктейлю, и начинает казаться, что атмосфера клуба электризует, музыка завораживает, и тело само начинает пританцовывать.

Блондинка и рыжая явно скучают. Они дружно берутся за руки, поднимаются на свои потрясающие воображение длинные ноги и отправляются покорять танцпол. Мы вчетвером сидим на диванах и смотрим, как извиваются в такт музыке их красивые сексуальные тела.

— Лиза, а почему вы не идете танцевать? — спрашивает Антон, и в его голосе я чувствую вызов.

Вот оно что! Решил на слабо меня взять. Перевожу смеющийся взгляд с Васи на Антона и с улыбкой отвечаю:

— Боюсь, что я так не умею.

— А вы попробуйте, — продолжает подначивать Яров. — Вдруг получится.

— Тоха, что пристал? Видишь, не хочет она, — встревает Макс, явно раздражаясь.

Мы смотрим с Васей на Анну и Катерину и тихонько хихикаем. Это стало своеобразным ритуалом. Как только в баре напиваются одинокие девушки, они идут в наступление, исполняя свои секси-танцы. Мы садимся рядом, пьем, смотрим и обсуждаем их, как две старушки на лавочке. А после идем сами и исполняем а-ля «Грязные танцы» в своей стариковской манере. Поскольку единственная цель этих танцев — веселиться до упаду, не стараясь произвести ни на кого впечатления, они находят отклик в толпе, и люди начинают танцевать с нами на одной волне.

Начинается медленная музыка, и девушки возвращаются на свои места, рассчитывая, что их пригласят.

— Антон, потанцуй со мной, — канючит Екатерина, но тот со смехом отрицательно качает головой.

И почему нужно говорить таким противным голосом? Неужели это кому-то может понравиться?

— Ну, а ты, Максим, не желаешь пригласить девушку на танец? — спрашивает призывно Анна.

Чуть не выплевываю свой коктейль ей в лицо. Ну, ни фига себе заявка. Осторожно ставлю бокал на столик и уже готовлюсь сказать этой гидроперитной нахалке, куда я желаю ее пригласить, когда Макс легко сжимает мою руку и отвечает:

— Конечно, желаю, — и, сладко улыбнувшись блондинке, поворачивается ко мне и нежно произносит: — Малышка, потанцуй со мной.

Ответить не успеваю, Максим поднимает меня с дивана и ведет танцевать. Если этот мужчина еще скажет пару таких прекрасных слов, то я буду готова изнасиловать его прямо здесь, на полу этого клуба.

— Прости, я не думал, что Яров приведет с собой этих девиц. У него своеобразное чувство юмора, и, видимо, он решил развлечься.

Ближе прижимаюсь к Максу и, подняв голову, спрашиваю:

— Зачем ты его терпишь?

Максим глубоко вздыхает и, улыбнувшись, отвечает:

— Мы дружим много лет. Мне кое-что нужно от него, и чтобы это получить, мне пришлось тащиться на Сейшелы. Он прекрасно знает, что я не очень люблю здесь бывать, но считает, что эта поездка пойдет мне на пользу.

— Почему?

Максим явно не хочет говорить, но все же сдается и отвечает:

— Он считает, что мне нужно меньше работать и больше развлекаться, чтобы стать счастливым.

— Интересная позиция, — удивляюсь искренно, но тут же задаю следующий вопрос: — Значит, ты несчастлив?

Максим нежно улыбается и, закружив в танце, отвечает:

— С тех пор, как встретил тебя, с каждой минутой становлюсь все счастливей и счастливей.

Черт, а этот мужчина умеет сводить с ума.

— Лиза, если ты хочешь, мы можем уехать. Нам совершенно не обязательно находиться здесь.

— А как же твоя сделка?

Макс хмурится, но, словно отмахнувшись, произносит:

— Этот вопрос я как-нибудь улажу.

Тут же меняю свое отношение к этому вечеру. Для него это важно. Потерплю.

— Все в порядке, Максим, правда. Мне весело. И даже отсутствие трусов не испортит мне этот вечер.

Макс смеется моей последней фразе и расслабляется, чего, собственно, я и добивалась. Он так умело ведет меня в танце, словно мы в постели, где ему отведена главенствующая роль. Растворяюсь в этом мужчине без остатка. Мне кажется, что если он сейчас скажет прыгнуть с утеса, я прыгну не раздумывая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лиза, когда ты успела так влипнуть?

Песня заканчивается, и мы, взявшись за руки, идем к нашему столику.

— Детка, это было божественно! — хлопает в ладоши Вася, когда мы усаживаемся на свои места.

— Василий, что же такого божественно вы там разглядели? Вы случайно не гей? — зло усмехается Екатерина.

Чувствую, как у меня в прямом смысле встает дыбом холка. Словно мать, готовая заступиться за своего детеныша, поворачиваюсь к рыжей и с иронией мурлычу:

— Как что, Екатерина? Танец! Он увидел божественно красивый танец, мужчины и женщины. А не нервные конвульсии, в которых так любят биться некоторые женщины.

Все мужчины, сидевшие за столиком, дружно начинают хохотать, а рыжая и ее подружка буквально зеленеют от злобы. Хотя это, возможно, свет софитов так невыгодно оттеняет цвет их кожи?

— Лиза, что вы так накинулись на Катю? — сладко поет Анна, а после желчно добавляет: — Может, вам трусы жмут?

Максим и Вася ржут, слова два жеребца, и даже я, не выдержав, начинаю смеяться до слез.

— Я что-то сказала смешное? — не унимается блондинка.

Отдышавшись и вытерев слезы, поворачиваюсь к ней и отвечаю:

— Спасибо большое за заботу о моем белье, но сегодня мне точно ничего не жмет.

Максим с нежностью целует мне руку и подмигивает.

— Так тише, дамы, пойдите освежитесь, — командует Антон и слегка подталкивает девушек с дивана.

Нехотя подчинившись, дамочки окидывают меня уничтожающими взглядами и направляются, видимо, на поиски дамской комнаты, чтобы зализать раны.

— А вы молодец, Лиза, не стушевались, — одобрительно хвалит меня Антон.

Смотрю на него, а после, отпив из своего бокала, отвечаю:

— Я журналист, мне по работе не положено тушеваться.

— Журна… так вы та…

—Яр! — рявкает Максим, не дав другу закончить фразу.

— Кто та? — спрашиваю, явно не желая так просто отступать.

Антон смотрит на меня восторженными глазами, словно видит впервые. Перепил, что ли? Эй, чего уставился?

— Антон, вы не договорили, — продолжаю допрос, явно зацепив удила.

— Лиза, мы с вами нигде раньше не встречались? — вместо ответа спрашивает Антон.

— Вряд ли, но даже если и встречались, я бы вас не запомнила. У меня, как любит выражаться Василий, фейс-критинизм. Я не запоминаю людей, с которыми не говорю больше десяти минут. Непростительный недостаток для журналиста.

— Зеленоглазка, мне скучно. Пойдем потанцуем, — вдруг предлагает Василий, нервно переводя взгляд с Макса на меня.

Вася не позволяет долго раздумывать. Вставая с дивана, он поднимает меня на ноги и ведет на танцпол.

Что тут происходит? К чему эти странные вопросы?

Мы стоим в кругу с Васей, готовые танцевать, оглядываюсь на Максима, а перед глазами мелькают какие-то странные картинки, словно я уже все это видела.

— Лиза, ты чего замерла-то? — спрашивает Вася.

— У меня дежавю, — шепчу ему. — Где-то я уже это видела.

— Ага, в прошлой жизни, не иначе, — отвечает он и начинает вести меня в танце.

Когда мы танцуем с Васей, я забываю обо всем. Он мой учитель. А я, как прилежная ученица, повторяю все па и являюсь пластилином в руках мастера. Сказать, что мы зажигаем, ничего не сказать. Мой друг разошелся сегодня, кружа и поворачивая меня в разные стороны. Веселясь, забываю обо всех противных девицах, об Антоне с его странными оговорками, подозрительно нервном Максиме и даже об отсутствии нижнего белья.

Совсем запыхавшись, решаю прервать танце-марафон и вернуться за наш столик. В приподнятом настроении направляемся к диванам, пока не замираем на месте. Максим и Антон сидят на диване в центре, что-то обсуждая, а эти наглые бабы вьются вокруг них, словно репей. Анна пытается что-то шептать на ухо Максу, и совершенно очевидно, что он от этого не в восторге, но, видимо, природный такт не позволяет вышвырнуть ее с дивана.

Зато позволяет мне. Поворачиваюсь к Васе, он быстро оценивает ситуацию и произносит:

— Детка, рыжую беру на себя.

Приблизившись к диванам, встаю напротив столика, который является единственной преградой между мной и блондинкой. Уперев руки в бока, дожидаюсь, пока Вася проскользнет на свое место, на случай, если подружка кинется помогать этой гидроперитной сучке, и громко спрашиваю:

— Максим, милый, что это за белобрысая швабра пыхтит тебе в ухо?

Все встрепенулись. Рыжая зеленеет, блондинку перекашивает от возмущения, а Макс, насторожившись, громко отвечает:

— Не знаю, милая, сам в шоке.

Блондинка возмущенно поворачивается к Антону и начинает противно визжать:

— Антон, я не поняла, ты пригласил меня в качестве пары для Максима, а меня почему-то оскорбляет какая-то шлюшка.

«Шлюшка?». Сейчас я покажу тебе, кто тут шлюшка.

Совершенно не соображая, что делаю, перешагиваю через стол и с разбега вцепляюсь в волосы этой сучке. Рыжая делает рывок, но Вася перехватывает ее и не дает добраться до меня. Если честно, то я никогда не дралась в своей жизни, но сегодня мне хочется.

Хватит доброй всепонимающей Лизы. Это мой мужчина, и я его в обиду не дам.

Блондинка подо мной бьется в припадке, Антон ржет, словно драгунский скакун, рыжая вырывается из цепких Васиных рук, а Максим пытается оторвать меня жертвы. Он хватает меня за талию и кричит в ухо:

— Лиза, отпусти ее, она того не стоит.

Это были те слова, которые я сказала ему на пляже, когда Макс спас меня из рук блондина-насильника. Вот что за люди эти блондины?!

Он еще раз тянет меня, и я отпускаю визжащую в истерике девицу. Макс поднимает меня, перекидывает через плечо и несет к выходу, на ходу крича другу:

— Спасибо за вечер, дружище, надо будет повторить.

— Макс, она чудо. Вы стоите друг друга! — кричит в ответ все еще смеющийся Антон.

Упираюсь руками в спину Максима и с триумфом смотрю на стремительно удаляющийся столик. Девушки что-то визжат Антону, он продолжает смеяться, а Вася, быстро опустошив свой бокал, устремляется вслед за нами. Люди оглядываются на нас, а я победоносно поднимаю в воздухе руку, в которой зажат, как трофей, клок белых волос. Слышу хохот, аплодисменты и свист.

Кажется, я изобретаю все новые и новые варианты, как покинуть заведение под звуки оваций. Но еще я точно знаю, что мне еще предстоит расплата за мой триумф.

Глава 30.

Нам подгоняют машину, и Максим, практически швырнув меня на заднее сиденье, садится за руль. Всю дорогу до дома мы едем в тишине, только Вася с отчего-то довольным лицом тихонько насвистывает.

Резко затормозив у своей виллы, Максим выключает зажигание и тихо командует Васе:

— Калуга, спокойной ночи.

Вася с сожалением смотрит на меня, но молчит, а после и вовсе предательски скрывается, оставив меня один на один с ужасно сердитым Максом.

— Выходи! — продолжает раздавать приказы Максим.

«Ладно», — думаю я, — мне ни фига не страшно. Да я, может, зла еще сильней. Притащил меня на встречу с чокнутым дружком и его придурковатыми бабами. Да я вообще идти не хотела!».

Как только выхожу из машины, Максим хватает меня за руку и молча тащит в дом. Не останавливаясь, он проходит в спальню и с силой захлопывает двери. Я, конечно, чуток затихаю, потому что таким злым видела его всего однажды на пляже, но готова себя защищать, если это потребуется.

— Макс? — зову тихо, потому что нервы уже на пределе. Пусть лучше орет, чем молчит.

— Лиза, ты хоть понимаешь, что пришла на встречу с моими друзьями без белья? Унизила гостей, назвав их танец нервными конвульсиями, и устроила драку? — перечисляет Максим мои грехи.

Ну ни фига себе заявки. Он что, решил меня пристыдить, что ли?

— Конечно, понимаю! Еще ты забыл упомянуть, что я вырвала клок волос с башки блондинки за то, что она чуть не съела твое ухо! — начинаю орать от обиды. — И знаешь что?

— Уверен, ты сейчас поделишься, — отвечает Макс, и мне кажется, что у него дергается щека. Только не понимаю, от смеха или из-за нервного тика.

— А то, что мне очень жаль, что я не добралась еще до рыжей и ее грязного языка! — отвечаю с вызовом. Чувствую, что все равно кара неизбежна, так хоть высказаться напоследок.

Максим тяжело смотрит несколько долгих мгновений, но я решаю не пасовать.

— Ты совсем не жалеешь о случившимся? — вдруг тихо спрашивает Максим.

Еще чего! Не дождешься.

— Нет. Повторись все, я поступила бы так же, — отвечаю честно.

Вижу, что Макс старается взять себя в руки, глубоко дыша, но явно проигрывает этот бой.

— Раздевайся! — снова начинает командовать он.

Вот это смена настроения! Пожалуй, я отстаю от него. Мы знакомы с эти мужчиной сколько? Два дня? А я мало того, что влюбилась, как полоумная, так он еще мной командует, будто я его собственность.

— Нет.

Вижу в сумраке комнаты, как у Макса вытягивается лицо. Но он явно решает настоять на своем, упрямо сдвигая брови. Поэтому принимаю решение зайти с другой стороны.

— Помню, в начале вечера у тебя были планы насчет этого костюма, — вижу, как загораются глаза Макса, и он чуть поворачивается в мою сторону, но медлит, а я продолжаю провоцировать его: — Жду, когда ты сдержишь свое обещание.

Он срывается с места, быстро подходит ко мне и шепчет:

— Помни, ты сама напросилась.

Впиваясь в рот жестким поцелуем, он раздвигает языком мои губы, но мой язык уже встречает его на пути, не уступая по силе страсти. Он довольно урчит и с силой дергает лямки топа вниз. Молния трещит, и я чувствую, как прохладный воздух касается обнаженной груди. Я чертовски возбуждена.

Тяну к нему руки и начинаю стягивать рубашку через голову, не обращая внимания на ряд пуговиц. Он прижимает меня к себе, и я касаюсь его обнаженной груди своей грудью. Насладиться этими ощущениями мне не дают. Максим садится на кровать и с силой дергает меня на себя. Чувствую, как парю в воздухе и приземляюсь аккурат на его колено. Вот же черт! Про наказание я как-то совсем забыла. Слышу треск, и моя разорванная юбка сползает по ногам.

Лежу на колене у Макса абсолютно голая, лишь в босоножках, надежно зафиксированных на ногах ремешками. «Что же, так даже сексуальней», — проносится в моей голове, а дальше чувствую ладонь Максима, которая гладит мой зад. Дышу прерывисто, в голове нарастает шум. Возбуждена до предела, а этот мужчина почему-то медлит.

Он гладит меня по попе и вдруг с силой шлепает. Перехватывает дыхание и, упираясь в кровать руками, я пытаюсь подняться. Мой мучитель меня не отпускает, нажимая локтем на спину, и снова продолжает гладить. Максим вводит в меня палец, и я не могу сдержаться, начинаю стонать. Он массирует, растягивает меня, и я готова уже кончить, но он вдруг убирает руку и снова шлепает меня. Кричу и чуть не плачу, но он продолжает свою пытку. Уже не соображаю, нравится мне это или очень нравится. Удар-ласка, удар-ласка, не могу больше сдерживаться, сжимаю ноги, чтобы удержать его руку, и выгибаю спину.

Макс громко дышит, явно теряя контроль над ситуацией. Он переворачивает меня и бросает на кровать. Мгновенье и он расстегивает ширинку, закидывает мои ноги себе на плечи и с силой входит в меня. Рывок и я кончаю с громким криком, но Максим не собирается останавливаться. Подождав, пока я затихну, он снова переворачивает меня и ставит на четвереньки, прижав тело рукой к матрасу. Слезы брызжут из глаз, а Макс продолжает вбивать в меня член, снова закручивая тугую спираль внизу живота.

— Кончай, Лиза! — хрипло командует Максим, и я с громким всхлипом исполняю его приказ. Через мгновение Макс следует за мной и со стоном изливается в меня.

Мы лежим на кровати и шумно дышим. Пожалуй, это самый лучший секс за всю историю секса с Максимом.

— О чем задумалась? — шепчет Макс.

— О том, что мне стоит чаще злить тебя.

Максим тихонько вздыхает и снова шепчет:

— Не уверен.

Повернувшись к нему лицом, смотрю в это такое чужое и такое родное лицо одновременно. Глажу пальцами его скулы, от чего он блаженно прикрывает глаза, и спрашиваю:

— Почему у меня такое чувство, что я тебя знаю?

Максим резко распахивает глаза и, не мигая, смотрит на меня. С минуту он ничего не говорит, а после открывает рот и закрывает, будто не решаясь ответить.

— Нам нужно кое-что обсудить, но сейчас не время и не место, — начинает все же говорить Макс. — Давай поговорим завтра. Но пообещай, что выслушаешь меня и дашь шанс все объяснить?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— О чем ты? Почему так загадочно? — спрашиваю с удивлением.

В конце концов, что такого страшного он мне может сказать? Почему он так нервничает? Полное ощущение, что вокруг все что-то знают, кроме меня.

— Максим, ты меня пугаешь.

— Лиза, тебе нечего бояться, и уж тем более не меня. Ничего страшного, — твердо отвечает Макс, а после неуверенно добавляет, — по крайней мере, мне так кажется.

А после, видимо, решив сменить тему, начинает меня целовать и как всегда, все мысли вылетают из моей головы.

Глава 31.

Проснувшись утром, Максима в постели снова не нахожу. Знаю, что, устав прохлаждаться на острове, он встал рано и, скорей всего, ушел на пробежку. Он говорил, что не любит спать долго, в отличие от меня. Я жуткая соня, могу спать до обеда, но потом тусить всю ночь. Вся моя энергия просыпается во второй половине дня. Максим, как я уже поняла, жаворонок, который с утра так и пышет раздражающей энергией.

Ну, в конце концов, кто я такая, чтобы ему мешать.

Нехотя выбираюсь из постели и иду в душ, чтобы взбодрить себя. Тело ноет, то ли от ночных занятий сексом, то ли из-за драки в баре. Кто его разберет? Заворачиваюсь в полотенце и выхожу в гостиную, где меня ждет накрытый завтрак. Есть не хочется, но я послушно запихиваю в себя какой-то бутерброд и запиваю его чаем. Решаю, что моя миссия по поглощению еды на этом закончена.

Поскольку моя одежда по моей же просьбе была разорвана, а запасной, увы, я не взяла, приходится залезть в шкаф с вещами Максима. Нахожу футболку, чистые боксеры и натягиваю на себя. Что же, вполне прилично.

Макс все никак не возвращался и, устав сидеть в одиночестве, закрываю дверь и иду проведать Василия. Шагаю к нашей вилле и прокручиваю в голове вчерашний вечер и странное поведение Максима и Васи. А еще эта оговорка Антона, которую все ловко замяли. И Макс хотел что-то обсудить, попросив меня дать ему шанс оправдаться. Надо срочно во всем разобраться, надоело это чувство надвигающихся неприятностей.

Дергаю за ручку, открывая дверь, и захожу в прохладную гостиную нашего с Васей временного дома. Слышно, как в комнате Василия льется вода. Видимо, он уже проснулся и моется.

Прежде чем поздороваться с другом, решаю сначала переодеться. Уже поворачиваю в сторону своей комнаты, но слышу знакомый голос и резко останавливаюсь:

— Дорогой, я заказала нам завтрак. Твои любимые блинчики.

Стою и смотрю на женщину, которая выходит из комнаты Василия.

— Котя? — произношу с удивлением.

— Лиза? — замирает Констанция, очевидно растерявшись.

Констанция, или Котя, как любовно называет ее Василий, явно не ожидала меня увидеть, хотя то же самое могу сказать про себя.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю недоуменно, пытаясь понять, что же здесь все-таки происходит.

— К Васе пришла, — осторожно отвечает Констанция.

— Это понятно. Что ты делаешь на острове?

— Я здесь со своим боссом закрываю сделку, — явно вступив на знакомую территорию, начинает расслабляться Котя.

— Но Вася говорил, что ты уехала куда-то на месяц, — продолжаю безбожно тупить.

— Да, так и есть, но Максим Олегович закончил свои дела раньше.

У меня перехватывает дыхание, и сердце, пропуская удар, больно ухает по ребрам. Чувствую, как пол начинает шевелиться под моими ногами, и сильней вцепляюсь в ручку двери, чтобы не упасть.

— Кто? — шепчу, боясь пошевелиться.

— Мой босс Романовский Максим Олегович, — с улыбкой продолжает Котя, а после растерянно спрашивает: — Разве вы не познакомились еще? Он же купил ваш «LookCity» и сюда отправил, чтобы написать статью о его работе. Странно, Вася сказал, что у вас здесь все идет по плану.

Она еще что-то говорит, но я не слушаю. Желчь подступает к горлу, готовая выплеснуться наружу. Значит, вот как?! Мой новый босс и Максим — это один и тот же человек, который, видимо, решил совместить приятное с полезным и сразу затащить меня в постель. Наверное, чтобы наше знакомство прошло приятней. А мой друг Василий, судя по всему, ему помогает. Решил втереться в доверие к руководству, сдав меня с потрохами.

Мило! Теперь вполне логично объясняются его шныряния наверх, к новому руководству, и то, почему меня туда не приглашали, тоже становится ясно. Они, очевидно, на пару стряпали свой гнусный план.

— Котя, что ты зака… зала? — из комнаты выбегает в одном полотенце Василий и, увидев меня, останавливается, так и не договорив, что собирался. — Лиза?

Поднимаю на него глаза, и он даже стонет в голос, увидев в них всю боль от его предательства. Вася кидается ко мне и кричит:

— Это ни хрена не то, что ты подумала! Позволь хотя бы объяснить.

Но я захлопываю дверь перед его носом, не желая больше ни видеть его, ни слышать. Решение, что делать дальше, приходит мгновенно. Бросаю чемодан на кровать и начинаю скидывать в него вещи, даже не стараясь их как-то аккуратно упаковать. Косметику вперемешку с одеждой и обувью, но мне все равно. Жгучие слезы обиды и бессилия текут по щекам, а в голове вихрем проносятся все фразы и поступки этих людей, которые складываются в один пазл. Как я могла быть настолько слепой и наивной и не замечать все эти очевидные совпадения? Наверное, я просто доверяла этим людям.

Опять!

И поплатилась!

Снова!

Обида раздирает изнутри, не давая ни единого шанса здравому смыслу. Меня предали! Никакие доводы и объяснения не исправят этот факт.

Звоню на ресепшен и заказываю машину до аэропорта. В голове только одна мысль: «Бежать. Бежать как можно дальше от этого человека, который похитил мое сердце и поработил разум. Если он вернется, пока я не уеду, то сумеет меня убедить остаться. Наговорит лживых слов и опять обманет. Хватит с меня!».

Надеваю джинсы прямо на трусы Максима, натягиваю кеды и набрасываю на себя жакет. Сойдет. Переоденусь позже, а сейчас — бежать. Звонит телефон, мне сообщают, что подъехала машина. Хватаю сумку с документами и чемодан. Открываю дверь и вижу взволнованно расхаживающих по комнате и, видимо, пытающихся позвонить Максиму Васю и Констанцию.

Увидев меня, Вася кричит:

— Куда ты пошла? Остановись, сумасшедшая! Дай ему хоть объяснить все.

На секунду останавливаюсь и смотрю на своего друга. Он умоляюще смотрит в ответ, а я выплевываю слова со злостью и обидой:

— Ты был единственным человеком, которому я верила, как себе.

Вася отшатывается, словно я ударила его, но мне все равно. Все, что я хочу, так это ужалить его побольней.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Постарайся впредь держаться от меня подальше, — говорю напоследок.

Все. Это конец нашей дружбе, и мне хочется его за это ударить, покалечить, убить. Хватаю чемодан крепче и практически бегу к выходу, когда слышу его слова:

— Когда ты поймешь, что ошиблась на мой счет, возвращайся. Я все еще твой друг.

Выхожу за дверь и с силой захлопываю ее за собой. Слезы душат и, всхлипнув, начинаю спускаться по ступеням. Пока бегу к машине, из дома раздается Васин истошный крик:

— Какого хрена ты ей наговорила? Кто тебя просил открывать свой рот?!

Глава 32.

Сижу в зале ожидания и продолжаю безудержно реветь. Люди оглядываются на меня, но никто не вмешивается. Сами небеса благоволят мне. Я смогла обменять свой билет, и через десять минут объявляют мой рейс. Пройдя регистрацию, захожу в самолет. Усаживаюсь у иллюминатора, сворачиваюсь клубочком и даю волю слезам.

Вспоминаю, как отдавалась этому мужчине без остатка, думая, что мы видимся, возможно, в последний раз. А он, оказывается, не только с моей планеты, так еще и из моего города и, более того, еще является моим новым боссом.

Невероятно! Я одновременно лишилась любимого мужчины, друга и работы. Лиза, это рекорд.

— Все так плохо? — спрашивает сидящая на соседнем кресле милая старушка с забавными кудряшками, которая озабоченно меня разглядывает.

Смотрю на нее, хлюпаю носом и, высморкавшись в салфетку, жалобно отвечаю:

— Да. Боюсь, что да.

— Неужели, он оказался таким мерзавцем? — участливо спрашивает женщина.

На секунду задумавшись, снова смотрю на нее, а потом со слезами в голосе произношу:

— Он купил редакцию журнала, где я работаю. Обманом устроил мне командировку, подговорил моего друга, и все это для того, чтобы затащить меня в свою постель. Втерся в доверие и даже не сказал, что мой босс, а мой друг поддержал его в этом фарсе.

Женщина с удивлением таращит на меня глаза, а после начинает смеяться, словно услышала что-то забавное.

— Видимо, вы настолько хороши, что этот мужчина так заморочился.

— Думаете? — с сомнением спрашиваю сквозь слезы.

— Конечно, — удивляется женщина. — Все можно было провернуть гораздо проще. А он составил план, притащил вас на Сейшелы и соблазнил.

Слезы перестают катиться по моим щекам. Моя попутчица снисходительно улыбается и говорит:

— Милая, немногие мужчины способны ради женщины зад оторвать от дивана, а тут целый подвиг.

— Подвиг? — фыркаю в ответ.

Она что, сумасшедшая?

— Конечно, — отвечает женщина и вопросительно смотрит на меня. — А, что он сам по этому поводу говорит?

— Не знаю. Я сбежала, пока он был занят, и не поговорила с ним, — жалобно отвечаю и снова начинаю реветь.

— Дорогая, ну не расстраивайтесь так! — участливо хлопает меня по коленке эта чудная старушка. — Когда он прилетит к вам, то обязательно все объяснит.

— А мне не интересно, что он там объяснит, — и, видя, как она неодобрительно хмурит брови, жалобно спрашиваю: — Думаете, он ко мне прилетит?

— Ну, это же очевидно. Разве вы не понимаете?

Качаю головой и вытираю слезы.

— Нет.

Она продолжает хлопать по моему колену и уговаривать.

— Если любит, а я не сомневаюсь, что это так и есть, тогда придет. А если нет, тогда чего так убиваться? — говорит и звонко смеется.

С благодарностью смотрю на нее и впервые улыбаюсь.

— Спасибо вам. Даже если он не придет… — снова всхлипываю. — Если он все же придет, то, наверное, я все же дам шанс ему объясниться. А потом все равно прогоню.

— Почему? — удивляется старушка, тряхнув своими кудряшками.

— Потому что он мой босс, и это в корне меняет дело.

— Принципы?

Протяжно вздыхаю и утвердительно киваю.

— Разве принципы стоят счастья? Может быть, это все предрассудки, и ничего страшного в этом нет, — рассуждает женщина.

Снова вздохнув, смотрю на нее и чуть улыбаюсь. Она отвлекла меня, втянула в разговор и дала взглянуть на ситуацию под другим углом. Это ничего не меняет, но мне становится легче. Максим обманул меня. Наши отношения начались со лжи. Даже если откинуть предрассудки и принципы, тот факт, что он обманывал меня на протяжении всего времени нашего знакомства, так всего и не объяснив, отменить нельзя.

Всю дорогу до Стамбула эта замечательная женщина развлекает меня разговорами о внуках, детях и своих непростых отношениях с ее новым кавалером. Я даже смеюсь ее шуткам, хотя на душе по-прежнему скребут кошки. Когда мы приземляемся в аэропорту, моя новая знакомая крепко обнимает меня и берет обещание, что я налажу отношения со своим мужчиной. Машу ей рукой и отправляюсь регистрироваться на рейс до Москвы. Включаю телефон, который отключила еще на Сейшелах, и вижу тридцать четыре пропущенных звонка от Максима и целую кучу голосовых и печатных сообщений. Слезы снова подступают, так и норовясь политься через край. Хлюпнув носом, набираю номер Алены.

— Привет, Малявка! — слышу радостный голос на том конце телефона.

— Привет. Алена, так получилось, что я раньше возвращаюсь. Не могла бы ты попросить Мишу встретить меня. Номер рейса и время я сообщу чуть позже.

Мне кажется, что я говорю спокойно, но подруги знают меня слишком хорошо, чтобы не понять, что я в дерме.

— Лиза, ты не волнуйся только. Все хорошо. Конечно же, мы тебя встретим.

«Мы» — означает, что Алена уже поняла, что что-то произошло, и намерена сама приехать за мной, чтобы поддержать. Говорить не могу, горло сжимается от попыток не зареветь снова, и я только и могу произнести:

— Тогда до встречи, — и отключаюсь.

Телефон звонит, и я вижу, как высвечивается фотография Макса на экране. Нет. Говорить с ним я сейчас совсем не готова. Снова отключаю телефон.

Через пять часов регистрации, ожидания и полета меня встречают Алена и Михаил и, не задавая лишних вопросов, везут домой. Всю дорогу до дома Алена держит меня в своих сестринских объятиях и изредка озабоченно смотрит на Мишу в зеркало заднего вида. Михаил хмурится, но молчит. Наверное, думает, что я сумасшедшая психопатка, у которой вечные проблемы с мужиками, и я все время реву. А ведь совсем недавно у меня вообще не было никаких проблем, и я жила в своем счастливом иллюзорном мире.

Как быстро все меняется в жизни.

Михаил привозит нас к бабушкиному дому, и я с облегчением вздыхаю. Перед самым отлетом на Сейшелы я перевезла все свои вещи от Васи в квартиру бабушки. Студенты, наконец, съехали, и пришло время обустраивать свою жизнь здесь. Обняв и поблагодарив Алену и Мишу, отказываюсь от их помощи проводить меня до квартиры и, взяв чемодан и сумку, плетусь наверх.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Квартира бабушки и дедушки находится в исторической части города, в старых Сталинских домах. Четыре просторные комнаты с высокими потолками, расположенные на пятом этаже, стоили целую кучу денег и достались деду за его профессорские заслуги. Мебель была очень добротной, из натурального дерева, но полный антиквариат. Я приверженец минимализма и слегка задыхаюсь в помпезности интерьера. Возможно, когда-нибудь сделаю ремонт и поменяю мебель, но эта квартира всегда ассоциируется у меня с моими стариками, и пока просто рука не поднимается от всего здесь избавиться.

Захожу в прихожую, бросаю чемодан и сумку и смотрю на неразобранные мешки с моими вещами.

Снова переезд!

Уже второй за этот месяц. Лиза, ты отжигаешь! Скидываю с себя одежду, плетусь в ванную и, включив воду на полную катушку, встаю под горячие струи. Весь этот день просто доконал меня. Быстро моюсь и, завернувшись в большое полотенце, иду на кухню. За окном скоро рассвет, а я смотрю на спящий город и не могу поверить, что столько всего успело со мной произойти. Наливаю стакан воды и пью мелкими глотками.

- Просто нужно все это пережить, — шепчу в пустоту, и руки начинают дрожать.

Захожу в свою спальню и прямо в полотенце падаю на кровать. Сил нет, снова плачу и тихонько проваливаюсь в сон.

Конец