Мой велосипед с большой буквы. Из сборника Большой член для жены рассказы

Лето раскалило асфальт до мягкости, и воздух над дорогой колыхался маревом. Ирина крутила педали, ощущая, как на спину и плечи лениво льётся горячий мёд июльского солнца. Её спортивные шорты обтягивали бёдра, а тонкая майка уже давно прилипла к влажной коже. Этот вечерний заезд был её маленьким ритуалом, островком свободы в море обязанностей замужней женщины, матери двоих детей.

Маршрут она выбрала привычный — просёлочная дорога, уводящая из шумного пригорода в поля, к старому, полузаброшенному лесу. Здесь не было машин, только пение цикад да шелест колёс по мелкому гравию.

Она ехала, отдавшись ритму: вдох-выдох, нажатие-расслабление. Но сегодня что-то было иначе. С каждым новым витком педалей, с каждым легким подъемом на кочку Ирина все острее чувствовала плотное, упругое давление седла между ног. Узкий, спортивный мысок сиденья врезался в самую сокровенную точку её тела с настойчивой, почти наглой точностью.

Сначала она попыталась игнорировать это, списать на усталость или новое бельё. Но ощущение не проходило, а лишь нарастало, разливаясь по низу живота томным, горячим свинцом. Она вспомнила, как утром муж механически потрепал её по плечу, торопясь на работу. Вспомнила его быстрый, привычный поцелуй. И от этого воспоминания по телу пробежала странная, колючая дрожь одиночества.

А давление седла все усиливалось. Оно было не просто физическим — оно было навязчивым, напоминающим о чём-то забытом, о какой-то глубинной, животной части её самой, которую она давно запрятала под слоем ежедневных забот.

Ирина сбавила скорость, уже не крутя педали, а лишь слегка покачивая бедрами, позволяя весу тела давить на тот самый узел удовольствия. Её дыхание сбилось. Она оглянулась — дорога была пуста, лишь высокие стены пшеницы по бокам хранили её тайну.

Сердце заколотилось где-то в горле. Это было безумием. Грехом. Нелепостью. Но остановиться она уже не могла.

Она нашла удобный ритм: лёгкое движение бёдер вперед-назад, едва заметное со стороны, но сокрушительное изнутри. Ткань шорт стала грубой наждачной бумагой, трение о выпуклый мысок седла — точным и безжалостным. Она закрыла глаза, позволив велосипеду катиться по инерции.

Перед глазами поплыли красные круги. Она уже не думала ни о чём. Только о нарастающем напряжении, о спазме, который сжимал низ её живота, о пульсации, совпадающей с каждым толчком бедер. Её пальцы судорожно сжали руль, тело изогнулось в немой мольбе.

И тогда это случилось. Волна накатила внезапно, смывая все барьеры и запреты. Тихий, сдавленный стон вырвался из её губ. Тело затряслось в серии сладостных конвульсий, заставляя велосипед вилять по дороге. Она ощущала, как внутри всё сжимается и разжимается в такт пульсации, отдающейся в каждой клеточке.

Она ехала ещё несколько метров, совершенно обессиленная, с наслаждением, разливающимся по телу тёплой, ленивой истомой. Затем медленно, на дрожащих ногах сошла с велосипеда и прислонилась к его раме, глядя на багровое солнце, садящееся за линию горизонта.

Возвращаясь домой, она ловила на себе удивленные взгляды прохожих. Ирина не могла знать, что на её лице играла тайная, победоносная улыбка женщины, которая ненадолго стала хозяйкой своего удовольствия. А на сиденье её велосипеда осталось маленькое, почти невидимое влажное пятнышко — доказательство её молчаливого почти греха.