Подари мне эту ночь. Глава Первый секс в первую брачную ночь

Глава 1

— Андрей Александрович, у нас все готово. Девушка уже ждет вас.

— Хорошо. Скажите, слугам, что ужинать мы не будем, пусть ее проведут сразу в спальню.

— Как пожелаете, хозяин, — услужливо поклонился домоправитель.

Чуть только помощник скрылся в дверях, Андрей поднялся и, прихрамывая, пошел в восточное крыло дома. Он не чувствовал внутри хоть сколько-нибудь трепета или волнения из-за скорой близости с очередной красавицей, он вообще больше не ощущал к женщинам даже крохи былой страсти.

Андрей шел коридорами своего огромного и такого же пустого поместья и вновь вспоминал события трехлетней давности. Ту страшную катастрофу, которая забрала у него всю радость из этого мира — возможность жить полноценно. В разуме роились воспоминания двухлетнего заточения в инвалидной коляске, вечной борьбы с судьбой за право вновь встать на ноги, и, как насмешка Неба, эта омерзительная хромота, которая останется с ним навсегда.

Он шел в полумраке анфилад и чувствовал, как вздымается ярость в груди. Это хороший признак, прежде он всегда становился груб при близости с женщиной. Чем больше он вдыхал ее сладкие ароматы, чем больше она дрожала перед его могуществом, тем свирепее становился в нем внутренний бес, жаждущий страсти, разврата, греха…

По-хозяйски распахнув двери приемной спальни, как здесь называли комнату, где хозяин встречался со своими любовницами, Андрей увидел великолепную блондинку лет двадцати пяти с фигурой куда эффектней, чем у самой Афродиты. Она сидела в соблазнительной позе на огромной кровати с резным изголовьем. Сквозь тонкий шифон кроваво-красного пеньюара просматривались все прелести молодого женского тела, которые были представлены хозяину дома со всем искренним порывом. Не испытывая благодарности за старания этой богини красоты, Андрей окинул ее безучастным взглядом и закрыл за собой дверь.

При виде брутального хозяина дома девушка заискивающе улыбнулась, и будто бы случайно скользнул с плеч невесомый материал. Девушка обнажилась и замерла в ожидании ответной реакции. Андрей приблизился и остановился, уперевшись в кровать. Он грубо обхватил ладонью тонкую шею и привлек к себе красавицу, без каких-либо прелюдий впиваясь в ее пухлые губки своим звериным поцелуем. К чему тратить время на брачные танцы? Эта девочка знает, зачем она тут, тогда чего играть в благородного рыцаря и выплясывать перед ней кадриль, бесконечно расписывая свои достоинства в попытке покорения ее трепетного сердца? Нет нужды. Он никогда не был таким, никогда и не будет. Благодаря своему статусу и положению в этом меркантильном до самого земного ядра мире Андрей Бесов всегда пренебрегал лживыми приличиями, предпочитая показывать свои истинные чувства сразу и прямо. Ему было плевать, как общество отреагирует на его поведение, он знал, что любой его самый аморальный поступок обществу придется проглотить и улыбнуться при этом. Бесова терпели, его деньгам поклонялись. Он все это превосходно понимал и пользовался в полной мере. Но даже если однажды его власть над людьми закончится, он не испытает огорчения. Он тот, кто смотрел смерти в лицо и победил. Какая ирония — победил смерть, но проиграл жизни.

Три года назад Бесов пилотировал свой собственный самолет, уже после взлета прибор показал неисправность в правом двигателе, и как следствие — крушение. Три месяца комы, два года в инвалидной коляске и вечная хромота. Но самое страшное для его самолюбия – потеря мужской силы. Он стал импотентом, и за три года, минувших со дня аварии, мужская сила так и не вернулась. У него было все: слуги, роскошь, баснословные деньги. Но были моменты, когда все это он готов был без раздумий отдать в обмен на былое желание. Чтобы снова почувствовать запах женщины и ощутить страсть.

Судьба ударила его по самому дорогому — мужскому здоровью, которое раньше буквально круглые сутки было готово работать на износ. Тело Андрея жаждало новой плоти, новой крови, испытывая зависимость от отвязного секса, а теперь он жалкое упоминание себя прежнего. Беспомощный старик в теле тридцативосьмилетнего мужчины. Обследования, анализы, всевозможные процедуры – все бессмысленно. Эрекция так и не вернулась к нему. Не было и дня, чтобы он не пытался, не было и ночи, чтобы в его спальне не появлялась новая сексуальная красотка, сгорающая от желания при одном только взгляде на этого брутального мужчину.

Агентство присылало девушек одну прелестнее другой, каких только красавиц под него не подкладывали, но желание упорно молчало. Он отчаивался с каждым днем все больше, униженный и разбитый той катастрофой. Андрей за эти годы успел переосмыслить многое, многое простить, со многим смириться, но никогда не примет эту чертову импотенцию. Глазами он готов был разорвать и менее эффектных девиц, но его желание вот уже три года как не испытывает чувство солидарности с логикой. За то время, когда он встал с инвалидной коляски, в его доме побывала не одна сотня женщин, но ни одна из них не смогла пробудить в нем желание.

И вот опять все то же самое и сегодня. Андрей отстранился от блондинки. Его взгляд был полон отвращения. Не говоря ни слова, он покинул приемную спальню.

— Не напивайся, пока мы не решим дела, — без всякой жалости произнес молодой мужчина, сидевший за большим столом в гостиной.

Андрей налил себе полный бокал виски и в порыве гнева громко ударил кулаками по мраморной поверхности бара.

— Какого черта со мной не так?! — выкрикнул он в ночную тишину коридоров.

— Знаю, ты не слишком веришь моей теории, но я все же убежден, что это чистая психология, — со знанием дела, будто доктор наук в области психоанализа, произнес собеседник.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это не может быть психологией, я полностью себя контролирую, свои нервы, эмоции, чувства. У меня все всегда под контролем!

— Ну вот, о чем я и говорил, — хмыкнул мужчина, протирая очки. — Твои анализы говорят о том, что ты полностью здоров. Физиологически и физически. Включи логику и прими очевидное – твой контроль миф.

— Еще одно слово о моем контроле, и ты уволен. Мало мне физической немощности, ты еще меня в психопаты запиши, — оборвал Андрей.

— Сейчас ты именно так себя и ведешь, — спокойно отметил тот, но после яростного взгляда Бесова продолжил уже на другую тему. — Завтра Маркус Рихтер приезжает в Москву.

— Отлично, — ответил Бесов, одним глотком осушая бокал.

— Не совсем. Он будет здесь только один день, а потом вернется в Германию.

— Какая надобность так скоро уезжать?

— По делам бизнеса он вернется в следующем месяце, а сегодня прилетел только ради выступления его коня. Сейчас проходит этап чемпионата мира. Как я успел разузнать, конь Рихтера – претендент на золото. Маркус везде сопровождает его.

— Гениальный предприниматель, богатейший человек Германии — лошадиная нянька?

— Ничего ты не понимаешь в игрушках больших людей, — снисходительным тоном ответил Влад.

— Да где уж мне, — отрешенно ответил Андрей, делая новый глоток виски.

— Так, раз уж тебе все равно не спится, оставляю бумаги по проекту СтройИнвеста. Завтра у тебя с ними встреча в их офисе на Пушкинской, — отрапортовал секретарь и положил на стол босса внушительную папку. — Я заеду завтра в восемь.

— Не надо. Кинь адрес Рихтера в мессенджер, я приеду сам. Доброй ночи.

Андрей забрал папку с документами и бутылку виски и направился в кабинет. Так и прошла очередная бессонная ночь. Утром он принял душ, оделся и выехал в конноспортивный клуб, где и должен был встретиться со своим деловым партнером Маркусом Рихтером.

Бесов вышел из своего внедорожника и направился по мощеной аллее парка. По шуму вдали и лошадиному ржанию Андрею легко было найти верное направление. Он шел медленно, безучастно осматривая владения одного из самых больших конных комплексов Подмосковья. Все здесь содержалось в идеальном порядке и изысканном убранстве, еще раз доказывая, что конный по праву считают самым элитным и дорогим видом спорта.

Слева от себя Андрей увидел боевое поле, песчаное покрытие которого было заботливо устлано крупинка к крупинке. Череда высотных барьеров была расставлена в сложном маршруте, где каждый неверно расширенный или сокращенный темп мог стать роковой ошибкой в погоне за чемпионским титулом. Трибуны еще были наполовину заполнены. По всем признакам, соревнования только недавно завершились, и народ, возбужденный выступлениями спортсменов, еще остывал от пережитого и расходиться не торопился.

Андрей вошел на широкую площадь перед конюшней и увидел Рихтера. Маркус оживленно беседовал с каким-то спортсменом, а рядом в руках хрупкой девушки вышагивал огромный вороной конь. То и дело он вскидывал сухую голову вверх и, распушая ноздри, громко ржал, но стоило девушке коснуться его морды, то из опасного жеребца он превращался в игривого котенка. Девушка в высоких сапогах доставала лакомство из кармана и угощала любимца, пока хозяин вел беседу с Маркусом.

Бесов бесцеремонно приблизился и нарушил диалог этих двоих своим появлением.

— О, вот тебе и сюрприз! — изумился Рихтер, пожимая руку Андрея. — Друзья, я вас представлю. Андрей Бесов – мой российский партнер по бизнесу в Европе, а это несравненный Дмитрий Сафонов – звезда мирового конкура, который, в общем-то, в представлении не нуждается.

— Простите, я не посвящен, — только и произнес Андрей, отвечая на рукопожатие нового знакомого. — Рад встрече.

— Тебе стоит больше внимания уделять не только сфере интересов своего бизнеса, но и прочим мирским событиям. Господин Сафонов лучший конкурист в твоей стране, а этот конь, — Маркус указал на вороного жеребца и с неким благоговением в глазах продолжил, — чемпион мира последних двух лет.

— Чемпион, говорите? — хмыкнул Андрей с недоверием посмотрев на статного вороного жеребца и получил в ответ не менее презренный взгляд от девушки в высоких кожаных сапогах, держащей коня под уздцы. — А чего тогда продаете?

— А ты не совсем безнадежен! — рассмеялся в удивлении Маркус.

— Нет-нет. Безнадежен. О продаже коня я прочел в программке, которую всучили на входе, — чересчур спокойно сказал Бесов, всем своим видом показывая, что ему плевать, что они подумают о нем. С пристальным взглядом он опять задал свой вопрос: — Утолите мое любопытство, почему продаете?

— Дружище Тамерлан уже слишком стар для великих побед, — ответил конкурист, только будто бы не собеседнику, а девушке, оглаживающей, словно в утешение, сухую морду жеребца. — В большом спорте нет места сантиментам.

— Деловой подход, — безразлично бросил Андрей, все еще наблюдая за войной взглядов Сафонова и девушки в кожаных сапогах. — И в какую же стоимость вы оцениваете его былые заслуги?

— Почему же только былые? — вступил в разговор и Маркус Рихтер. — Он может сказать свое слово и в успехах потомства. Этот жеребец станет отличным производителем. Уверен, мы очень скоро увидим его кличку в графе «отец» у новых чемпионов.

— Потому и продаю с обременяющим условием в контракте.

— Просветишь в терминологии? — обратился к Рихтеру Андрей.

— Дмитрий хочет воспользоваться правом на случку его кобылы с этим жеребцом, — пояснил Рихтер.

— Хм, интересно, — Андрей сделал вид, что и вправду заинтересован. Он снова взглянул на девушку, которая, похоже, совсем не была заинтересована в потомстве коня. Лицо Андрея приобрело каменное выражение, с каким обычно заключают самые выгодные сделки, тогда он произнес: — Даю на пять миллионов больше к цене за отмену этого условия.

Глаза присутствующих моментально полезли на лоб. От баснословно возросшей стоимости за этого жеребца на пороге пенсионного возраста. Да, Тамерлан, безусловно, за свои многочисленные победы останется в истории конного спорта одним из великих чемпионов, но он совершенно точно не вернется уже к своим лучшим спортивным дням. После травмы он сдал и сдал фатально для уровня гран-при, а, значит, что каким бы ни был мастер в его седле, Тамерлану уже не показать прежних чемпионских результатов. Сафонов все это предвидел и, продавая коня, понимал, что он-то уж точно ничего не теряет. И тем более с условием в контракте. Теперь же ситуация приобрела неожиданный поворот. Сафонов стоял перед непростым выбором.

— Один вопрос?

— Да хоть и пять, я не тороплюсь.

— Как я успел понять, вы ведь далеки от конного мира, верно? — пытливый тон Сафонова только нарастал. Он хотел понять причину.

— Да.

— И ваше окружение также далеко от него?

— Да.

— Получается, все то, за что ценен этот конь, для вас и вашего круга пустая, ничего не значащая информация?

— Получается, что так, — согласился Андрей.

— Из этого следует, что вы приобретаете коня в пенсионном возрасте за 25 миллионов рублей. Зачем он вам? — наконец озвучил финальный вопрос конкурист.

— Должен же кто-то траву под окном косить, — усмехнулся Андрей, уходя от прямого ответа.

— Отличная, но не самая достойная его побед пенсия, — рассмеялся и Сафонов.

— Вы, кажется, сказали, что не сентиментальны? — поймал на словах собеседник.

— Верно! По части сантиментов в нашей семье главная жена, — кивнул в сторону девушки в сапогах Дмитрий. — Думаю, можно считать, что мы договорились?

Сафонов протянул руку собеседнику в знак скрепления сделки. Андрей ответил на рукопожатие, но при этом неотрывно смотрел на реакцию девушки.

— Мой секретарь — Влад Стахов, — представил подошедшего к ним помощника Андрей, — уладит все вопросы с договором и оплатой. Я бы хотел, чтобы конь самое позднее через неделю прибыл в мой загородный дом.

— Успеешь подготовить все к приезду великого чемпиона? — с недоверием спросил Рихтер.

— Приготовления ни к чему. В проект дома изначально входила часть с конным двором. Вот и пригодился, — в мыслях Андрей уже отметил эту странную случайность.

* * *

Глава 2

Тамерлана привезли в конце недели, как и просил Бесов. К приезду коня нанятый домоправителем персонал подготовил все, что требовалось и даже больше. По советам зоотехников и лучших ветврачей Москвы были закуплены корма, подстилка, завезен грунт на прогулочные и тренировочные плацы. С учетом составленной для Тамерлана тренировочной программы хозяин распорядился купить всю необходимую амуницию. Для проведения занятий оборудовали манеж, плац под открытым небом и бочку для кордовых работ. Андрей лично распорядился озеленить конный двор и прилегающие территории еще больше, и к яблоневым аллеям да вишневым палисадникам добавились цветочные клумбы, кадки с можжевельником, подвесные кашпо. В один миг пустовавшее десяток лет место превратилось в чудесный парк.

Сафонов лично привез своего бывшего напарника, с которым проработал десять золотых лет своей карьеры. Сегодня главный творец его нынешней славы и финансового благополучия снова озолотит бывшего хозяина. Без каких-либо сожалений великий Дмитрий Сафонов простился со своим первым и, возможно, единственным, чемпионом. Похлопав Тамерлана по шее, конкурист сел в коневоз и уехал прочь.

Коноводы завели жеребца в чистую и светлую конюшню и определили в заранее подготовленный для Тамерлана денник. Стойло было размером, наверное, с двухкомнатную московскую квартиру, имело много окон и даже выход на площадку под отрытым небом. В кормушке жеребца ждала порция свежих сухарей и моркови, а в углу громоздился целый стог душистого лугового сена. То ли из-за особенностей характера, то ли благородная кровь этого жеребца сыграла свою роль, но на многочисленные взятки он не согласился и принялся истошно кричать и нервозно носиться по деннику.

— Что с ним? — спросил подошедший на крик Андрей.

— Он нервничает. Новое место, новые люди. Это нормально, и утром должно быть уже попроще. — ответил старый заведующий.

— Хорошо, сделай так, чтобы он ни в чем не нуждался.

На следующее утро конь не успокаивался, все так же нервничая, танцевал в деннике безостановочно. Он был взмылен и не прикасался к сену. Работники конюшни опасались нервных колик и более серьезных последствий.

— Я не могу работать под его крики, — выдохнул Андрей, думая, что предпринять.

— Очень норовистый конь. На своем веку я мало таких повидал. Его правый глаз бесовской. Голубого цвета. В родословной Тамерлана я нашел любопытный факт. Вся линия у него тракененская, но чтобы разбавить грузность породы, три колена назад его прапрабабку случили с ахалтекинским жеребцом Эркином, что в переводе с туркменского – Свободный. Именно от прапрадеда этот конь унаследовал голубой глаз.

— И свободолюбивый характер, — Андрей вдруг что-то понял. — Давай-ка поэкспериментируем.

Бесов дернул задвижку денника и распахнул дверь. Громко поприветствовав людей, конь рванул на волю. Его радости не было предела, наконец-то эти бездарные создания – люди – поняли, чего он так долго добивается.

В этот момент из кармана старого управляющего раздался звонок сотового телефона. Тот ответил, а уже через мгновение доложил хозяину:

— Там какая-то девица пришла. Ждут меня.

— Любопытно, — произнес Андрей и что-то глянул в телефоне. — А теперь еще любопытнее. Найди меня, когда она уйдет.

— Конечно.

Так они разошлись по разным сторонам. Андрей радовался тишине, вернувшейся в его дом. Он взял ноутбук и вышел на открытую террасу. Конь пасся недалеко, спокойно помахивая хвостом и время от времени задумчиво вскидывая голову.

Старый заведующий вернулся спустя минут двадцать-тридцать и сразу отправился доложить обо всем хозяину, как и было велено. Не дожидаясь рассказа, Андрей сам спросил:

— Чего она хотела?

— Эта девушка просилась на работу в конюшню. Она с детства знает чемпиона, говорит, вырастила его. Вот и хотела бы за ним приглядывать, если хозяин не против, — объяснил заведующий.

— И что ты ей сказал? — лицо Андрея от этой новости приобрело заинтересованное и довольное выражение.

— Сказал, что должен поговорить с хозяином.

— Возьми ее, — спокойно сказал Бесов.

— Но, хозяин, мы ведь даже не знаем, говорит ли она правду...

— Можешь ей верить, — не отрываясь от монитора, произнес Андрей.

— Может, хотя бы наведем справки? — предложил Влад, советник Бесова по бизнесу, пришедший вместе с заведующим.

— Справки ни к чему. Это бывшая хозяйка Тамерлана, точнее жена его хозяина.

— И какие же обязанности ей выполнять? — с недоумением обратился заведующий, не решаясь самостоятельно определять область ответственности для новой сотрудницы.

Такие моменты Семеныч чувствовал очень тонко. Его хозяин никогда не уделял внимания событиям и людям, если ему было неинтересно. Так и участие в жизни других, абсолютно чужих ему людей, отнимало бы слишком много драгоценного времени. А когда у тебя мало времени, ты не должен тратить его на всякую ерунду. Но вся эта ситуация с Тамерланом интуитивно притягивала внимание Бесова, а интуиция его никогда в жизни не подводила.

— Пусть делает все, что вздумается, — ответил Бесов, хитро улыбаясь.

— Хорошо, хозяин. Я сейчас же свяжусь с этой девушкой, — с проворством юнца принялся выполнять распоряжение заведующий.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Погоди, — остановил его Андрей, когда Семеныч уже хотел набрать номер. — Не торопись. Вечером позвонишь, а сейчас пусть помучается.

— Ты садист, что ли? Или тут что-то больше? — Влад посмотрел на босса хитрым изучающим взглядом, пытаясь найти хоть намеки в подтверждение своим догадкам. — Зачем ты это делаешь?

— Хочу посмотреть, кого из них она выберет, — не скрывая жестокости, ответил Андрей. — Семеныч, все, что попросит, покупай без дополнительного согласования со мной. Она не навредит коню.

* * *

Юля собралась с восходом солнца. Всю ночь она ерзала в кровати и не могла уснуть от предвкушения встречи с любимым конем. Хорошо, что муж уехал еще вчера и не стал свидетелем ее волнительного, даже нервного поведения. На улице, как и положено для июля месяца, было очень жарко уже с самого утра, поэтому девушка оделась в легкое хлопковое платье и свободные кожаные сапожки в стиле вестерн с резными голенищами.

Припарковавшись на стоянке за высоченным забором поместья Бесова, она накинула сумку на плечо и поспешила к Тамерлану. Девушке потребовалось минут десять торопливого шага по подъездной дороге, чтобы добраться до хозяйского дома и прилегающих к нему построек. Конный двор был всего лишь в сотне метров от особняка Бесова, с летней террасы которого открывался замечательный вид на конюшню.

Юля восхищалась местным убранством и тем, как конные угодья органично вписались в общую атмосферу. Всюду были высажены фруктовые деревья и благоухали цветы. Это место вызывало восхищение, но при этом оставалось таким естественным, дружелюбным и пустынным.

Восторг местными красотами отошел на дальний план и смолк совсем, когда она увидела Тамерлана. Он пасся на лужайке перед домом, а, услышав тихий шелест ее шагов, резко вскинул голову и заозирался.

Бесов стоял на веранде и безмолвно наблюдал за этой картиной, которая не оставила равнодушным даже его холодное сердце. Жеребец еще не видел Юли, но по ее невесомой поступи признал свою прежнюю хозяйку. Поначалу Тамерлан сделал пару нерешительных шагов навстречу, но потом вдруг остановился. Бесову в тот момент показалось, что конь боится поддаться порыву, а потом вновь предательски получить нож в спину от самого близкого в его жизни существа.

Юля тоже какое-то время просто смотрела на друга детства и тихо шмыгала носом. А потом она бросила сумку на землю и рванула к коню. Тамерлан жалобно заржал, рассказывая, как скучал все это время. Его грациозное тело в четыре прыжка пересекло лужайку.

Волосы девушки развевались за спиной крупными локонами, а легкое платье вторило движениям ног, временами открывая много больше дозволенного. А Андрей видел свое удовольствие в этой сентиментальной сцене. Он неприкрыто любовался открывающимся из-под юбки видом обнаженных женских ног.

Объятия продолжались недолго. Словно почувствовав чье-то присутствие, неловкость за показанные чужому взору чувства, Юля обернулась и встретила холодный взгляд Бесова. Девушка коротко кивнула и в смущении отвела глаза. Ее внимание вернулось к коню, который ластился к рукам подруги, будто бездомный котенок. Андрей увидел достаточно, поэтому со скучающим видом вернулся к делам и больше не обращал внимания на этих двоих, а спустя какое-то время к нему пришел заведующий с рассказом о новом берейторе.

— Хозяин, девушка приехала.

— Я видел, Семеныч, — равнодушно ответил он, не отвлекаясь от монитора ноутбука.

— Тамерлан-то сразу переменился. Перестал нервничать, всюду хвостом за ней ходит, — улыбнулся старик, дивясь такой щенячьей преданности коня к человеку.

— Отлично. Теперь в этот дом вернется тишина и умиротворение, — снова бесцветно произнес Андрей.

— А вы не придете познакомиться с работницей? — обиженный невниманием хозяина к его новой помощнице спросил прямо начкон.

— Приду. Как закончу дела, сразу приду, Семеныч, — отмахнулся Андрей и продолжил изучение материала.

Несмотря на неприветливость хозяина, заведующий остался доволен его ответом и вернулся к своим заботам. На самом деле холодность Андрея была лишь напускной, сам же он хотел познакомиться с новой работницей, как только та приехала, но совершенно не собирался выказывать лишнего интереса к ее персоне.

После обеда Бесов неспешно вошел в конюшню и увидел Юлю. Она переоделась в форму и выглядела в ней невероятно сексуально. Черные бриджи с полной леей обтягивали ее женственные округлые бедра, выгодно демонстрируя мужскому взору красивые длинные ноги и удивительно тонкую талию. Высокие кожаные сапоги визуально придавали строгости ее образу. И только свободная белая рубашка была завязана под грудью, обнажая плоский живот девушки, когда та тянулась с ласками к морде жеребца, дополняла сексуальность в этот момент.

Девушка порхала рядом с конем, нанося на шерсть специальный кондиционер. Тамерлан время от времени клянчил у нее лакомства, слегка толкая бархатным носом в плечо свою подругу. Это была очень приятная картина. Даже для отшельника Бесова.

— Здравствуйте, — произнесла Юля, заметив хозяина дома. — Меня зовут Юлия.

— Андрей, — коротко ответил тот. — Уже освоились?

— Да, спасибо.

— Семеныч, предложил жилье?

— Да, спасибо.

Андрей улыбнулся краем губ этой покорности, а потом снова спросил:

— Почему вы здесь?

Юля нахмурилась, будто не совсем поняла вопроса. Тогда Андрей объяснил:

— Это же вы в тот день были с конем, когда я договаривался с хозяином о продаже? Вы ведь его бывшая хозяйка?

— Да, верно.

— Так вот я и спрашиваю, почему вы тут? Сперва продаете, потом устраиваетесь на работу к новому владельцу Тамерлана…

— Продавала не я… а мой муж, — тихо ответила девушка.

— Получается, вы были против?

Юля в этот момент ощутила необузданную стихию злости, накатывающую к сердцу волной в девять баллов. Она сейчас очень бы хотела сказать этому черствому бизнесмену все, что копила о таких людях на протяжении своей жизни. Юля с малых лет была в большом спорте и отлично выучила повадки, мысли и реплики таких людей, как Бесов, для которых лошадь это лишь предмет по набиванию или же, наоборот, опустошению своих карманов — универсальная разменная монета на ярмарке тщеславия.

Юля хотела сказать, но не сказала. Во-первых, к чему бы это привело? Только в сказках после проникновенных речей эгоистичные натуры, точно по волшебству, резко поворачивают и меняют мировоззрение. А здесь, среди жизненных реалий, никогда не происходит чудес. И во-вторых, в настоящий момент Бесов — единственный человек во всем мире, от которого зависит ее счастье.

Девушка проглотила ком злобы и честно ответила:

— Более достойной пенсии для Тамерлана мой супруг не смог бы найти. Он всегда видит наперед и всегда дальше, чем я. В конце концов, Дмитрий теряет лишь старую хромую лошадь. А мне… мне пришлось расстаться с лучшим другом всей жизни… Это никогда не будет мне по силам.

Последнюю фразу Юля произнесла с особой уверенностью и скорее самой себе, чем собеседнику. Андрей о чем-то своем задумался, еще раз отметив про себя, насколько привлекательно смотрится хрупкая женщина рядом с этим огромным жеребцом.

— Вы можете остаться здесь столько, сколько того пожелаете сами, чтобы не испытывать свои силы, — ответил на искренность хозяин дома. — Не стесняйтесь обращаться к заведующему даже с самыми незначительными просьбами. У Черного должно быть все, а лучше вас никто не сможет понять, в чем он нуждается.

— Спасибо, Андрей Александрович…

— Если не затруднит, то просто Андрей, — безразлично сказал он и вышел из конюшни, оставив Юлю в полном смятении.

* * *

Глава 3

Дмитрий Сафонов улетел в Германию на пять недель, чтобы помочь Маркусу Рихтеру с заездкой нового жеребца. Именно об этом и договаривались они на встрече в подмосковном клубе во время этапа Чемпионата России. Рихтер неспроста попросил помощи именно у Сафонова, ведь нрав его молодого жеребца был один в один как у его Тамерлана. Если тот смог раскрыть потенциал Тамерлана и сделать его двукратным чемпионом мира, то и сейчас ему не составит труда повторить прошлый подвиг. Рихтер пригласил Сафонова как эксперта, но втайне уже рассчитывал заключить контракт с российским спортсменом, если, разумеется, тот выведет его коня на олимпийский уровень.

Пока муж находился в командировке, Юля пользовалась его отсутствием в собственное удовольствие. Она знала, что Дмитрий не одобрит ее встречи с проданным конем. Он всегда был против ее благоговейных чувств к лошадям, зато он не имел абсолютно никаких возражений по поводу ее благоговейных чувств к нему самому. Сафонов всегда был эгоистом, с тех самых пор когда он в столь раннем возрасте ярко засиял звездой на небосклоне отечественного, а потом и мирового конкура, а, вероятнее всего, этот эгоизм был с ним и прежде.

Так или иначе, но девушка в текущий момент не задумывалась о последствиях, сейчас ее волновало лишь настоящее, и это настоящее было самой счастливой сказкой в ее жизни. Подходила к концу первая неделя ее пребывания в доме Бесова в качестве берейтора Тамерлана. Девушка уже освоилась и обжилась на новом месте. Конь постепенно набирал прежнюю форму и восстанавливался после самой тяжелой травмы в своей карьере. Бесов не скупился на лучших ветеринаров, необходимые препараты и реабилитационные процедуры. Под пристальным доглядом врачей Тамерлану постепенно увеличивали нагрузки, доводя до обязательных норм его возраста, кондиции. Может быть, для великого Дмитрия Сафонова этот жеребец уже был списанным снарядом, но Тамерлан по-прежнему оставался конем в полном расцвете сил. Ему требовался постоянный тренинг, который Юля и специалисты лучших ветеринарных клиник столицы выстроили самым грамотным образом.

— Уже закончила? — крикнула девушке повариха Валя, увидев Юлю с порога дома.

— Ага, — ответила та и принялась развешивать ногавки на вешала.

— Приходи завтракать!

— Бегу. Десять минут, и бегу, — улыбнулась искренней заботе тети Вали, с которой они очень сдружились за эти дни.

Закончив со своими делами в конюшне, Юля подбросила свежего сена Тамерлану и отправилась в дом. С порога она ощутила чудесный аромат домашней выпечки и какао.

— Ммм! Все как в детстве! — восторженно произнесла девушка и уселась за стол.

— Ну как там дела у нашего Тамерлана? Ты довольна им сегодня? — с заботой спросила женщина и поставила перед Юлей тарелку с омлетом.

— Да, очень. Сегодня мы отлично поработали, завтра возьму его под седло, — ответила Юля и принялась за свой завтрак.

— Вчера я слышала, как Семеныч хвалил вас хозяину. Андрей Александрович не особо впечатлительный человек-то, но слушал старика внимательно. Думаю, это хороший признак. Давно уж наш хозяин живет без интереса.

— Валюш, что с ним произошло? Почему он хромает? И связана ли его хмурость с этой хромотой? — полюбопытствовала девушка.

Повариха принялась озираться по сторонам, будто проверяя, никто ли не подслушивает их, а потом уселась рядом с Юлей и тихонько зашептала:

— Хозяин не всегда был таким угрюмым, но всегда был таким красавцем. Только прежде он и вправду не хромал. Мы, старожилы этого дома, не говорим об этом ни вслух, ни наедине с собой, потому что для хозяина любая мимолетная мысль на наших лицах, любое воспоминание тех давно минувших дней до сих пор болезненный удар.

— Похоже, не только он пережил трагедию, но и всех вас это коснулось.

— Да, страшное время это было.

Юля накрыла ладонью морщинистую руку поварихи и сказала самым дружелюбным тоном:

— Есть вещи, которые мне знать не обязательно. Не стоит бередить и без того не заживающие раны.

— Будь кто другой на твоем месте, я и виду не подала бы, что знаю, но ты, Юленька, что-то переменилось в этом доме с тех пор, как ты и твой конь появились здесь. Просто послушай меня, а после моего рассказа ты немного поймешь причины поведения нашего хозяина, — девушка кивнула в знак согласия, тогда кухарка продолжила. — Все произошло три года назад. Андрей Александрович с самого утра уехал на аэродром, чтобы полетать на своем самолете. Он с детства любил авиацию, испытывал к ней особенную страсть, а в один ужасный день эта страсть сделала его инвалидом.

Стояло вот такое же прекрасное летнее утро, и ничего не предвещало беды. Я замесила тесто и сделала приготовления к воскресному обеду – хозяин всегда проводил этот единственный выходной день из всей недели в своем поместье. Только какие-то важные деловые поездки могли заставить господина Бесова покинуть дом в воскресенье. Мы ждали его к полудню, но он задерживался, что уже было подозрительным. Андрей Александрович из тех, кто всегда обладал вежливостью королей. В мое сердце уже тогда закралась червивая тревога, а через час зазвонил телефон, и нам сообщили, что Андрей Александрович разбился на этом чертовом самолете.

Валентина была настолько впечатлительным и преданным человеком, что вспоминала давнюю историю, будто она произошла этим утром, со вздохами и горьким сетованием. Юля невольно позавидовала Бесову, которому принадлежит преданность и забота людей вроде Валентины. Женщина всхлипнула, вытерла нос салфеткой, а в это время Юля задала ей вопрос:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Валюш, но ведь сейчас с ним все в порядке? Да, он хромает, но эта хромота настолько незначительна среди прочих возможных исходов, что грех за это гневить небо.

— Что ты, моя дорогая, будь все дело лишь в хромоте, Андрей Александрович бы и глазом не повел и легко смирился бы с этой потерей…

— Что же тогда? Неужели он потерял в той катастрофе кого-то из своей семьи? Жена? Ребенок? — Юля предполагала самое страшное.

— Нет, хвала всевышнему, ничего такого. Андрей Александрович никогда не был женат, да и детей ему не предъявлял никто. Хотя он раньше такой кобелина был, да простит мне Господь мои слова. Теперь-то тем более не предъявит! — в сердцах бросила Валентина. — Хозяин в этой аварии потерял ноги, то есть не мог ходить целых два года. Все, что ниже пояса не работало, понимаешь? Он бился денно и нощно, чтобы вернуть себе способность ходить. Через два года кровопролитных попыток он наконец встал с проклятого кресла.

— Силы воли ему не занимать…

— С кресла-то он встал, но его мужская сила, она так и не вернулась… Хозяин остался импотентом!

— О… — это все, чем смогла выразить свое удивление Юля. — Для любого мужчины это трагедия хуже потери конечности, не то что хромоты…

— Вот именно. Он все три года думал не о том, как отделаться от инвалидности, а о том, как вернуть себе страсть к женщинам. Как только он поднялся с инвалидного кресла, в этом доме каждый вечер стали появляться все новые и новые девицы. Уж каких тут только красавиц не бывает, одна эффектнее другой, а он все никак, все не получается лечь с ними. Так что злоба на весь мир у него из-за мужской немощи.

— Обоснованная злоба… — больше себе самой произнесла Юля и принялась за свой завтрак в полнейшей тишине.

Девушка весь день нет-нет да вспоминала рассказ Валентины, мысленно представляя мучения Бесова. При такой брутальной и невероятно притягательной внешности он уже три года являлся безжизненным сосудом внутри. Как это должно было разъедать психику и самооценку?.. Валюша была права, рассказ о трагедии Бесова действительно вызвал в душе девушки некие снисхождения в сторону Андрея. Вечером, когда он заглянул в конюшню, она уже не могла быть враждебно настроена к этому человеку, во всяком случае, пока не притупятся чувства, которые вызвал в ее душе этот грустный рассказ.

Андрей перекинулся с заведующим парой фраз и спросил, только из вежливости, как дела у нее с Тамерланом, а потом вновь с выражением полного безразличия на лице пошел прочь. Такие встречи продолжались все последующие дни. Андрей возвращался с работы и приходил навестить их, а потом молча удалялся в свой пустой дом и, встречая новую красотку, пытался пробудить в себе желание обладать ею.

Наступило воскресенье. Юля отработала коня на корде и, сняв с Тамерлана лишнюю амуницию, запрыгнула на его крепкую спину. До озера было пару километров, которые девушка употребила на отшагивание коня. Солнце уже светило высоко в небе, но в лиственном лесу еще сохранялась утренняя прохлада. Дорога грациозно петляла на всем своем протяжении, то прячась в небольших рощицах, то разбегаясь по обширным полям во владениях Бесова.

Тамерлан шагал бодро, импульс его движений был строг и в то же время грациозен. Время от времени Юля ворковала с жеребцом, оглаживая его круглую шею и широкое плечо. Тамерлан позволял ей любые шалости и вез свою всадницу как фарфоровую вазу — очень бережно. Иногда он, конечно, дурачился, гарцуя на месте или даже срываясь на бег, но все это делал беззлобно, развлекая спутницу.

Спустя полчаса или около того они прибыли к озеру в молодой роще. Юля не стала спешиваться, а позволила коню сразу зайти в прохладную воду. Она сидела на спине у Тамерлана и наслаждалась купанием. Мощные ноги коня гребли в разы эффективнее человеческих, оттого ей казалось, что их несет бурным течением вдоль травяного берега.

В этот момент из леса выбежал Бесов. Услышав всплески и радостный смех Юли, он приблизился и стал наблюдать за купанием коня и девушки. В этой картине опять не было ничего необычного, но в ней было столько жизни, что неизменно притягивало пустое нутро отшельника.

Наплававшись вдоволь, девушка и конь вышли на берег. Тамерлан тотчас отряхнулся от воды, вздрогнув всем телом. Юля так не могла, поэтому струйки воды так и стекали по ее лицу, рукам и ногам. Андрей завороженно рассматривал каждый изгиб под намокшим хлопковым платьем, пробудив в себе желание прикоснуться к возбужденным прохладной водой соскам, скользнуть вместе с озерной влагой по плоскому животу к самым потаенным местам.

Девушка сняла с жеребца уздечку и ласково погладила вороную морду. Конь прижался бархатным носом к щеке Юли и едва слышно профырчал ей о взаимной привязанности.

— Беги, погуляй на воле, любимый Тамерлан, теперь это твои угодья, милый друг. Теперь ты сказочно богат и свободен! — звонко подбодрила девушка разыгравшегося коня.

С танцами и быстрым бегом Тамерлан умчался в поле.

Андрей все также тихо наблюдал за Юлей, когда она сняла с себя мокрое платье и осталась в одних трусиках перед его хищным взглядом. Его прошиб холодный пот при виде такой естественной, такой натуральной красоты и женственности. В действиях Юли не было той наигранности, которыми славились все эти содержанки, что приезжали в его дом каждый вечер. Она просто была собой, и эта самобытность оказалась такой сексуальной, что Андрей невольно сглотнул подступающую к горлу похоть. Он даже не сразу понял, что спустя столько лет в нем проснулось желание женщины. Все, потому что это желание было таким же естественным, без стимуляций и приготовлений.

Юля отжала платье и повесила его на ветку морщинистого дуба, а сама опустилась в траву. Солнце ласкало ее тело, целуя во все места, в которые проникали его шаловливые лучи, и девушка стала отзываться на нежные прелюдия. Она закрыла глаза и улыбнулась собственным фантазиям, а ее физиология не поскупилась откликнуться. Грудь Юли налилась возбуждением, учащенно поднимаясь в такт прерывистому дыханию. Девушка сладко облизывала пухленькие губки и сперва будто бы случайно, а потом и более смело, принялась ласкать свое тело. Юркие пальцы скользнули в трусики и, имитируя чувственные прикосновения любовника, принялись играть с влажными складочками.

Юля выгибалась в спине и развратно раскрывалась перед взором воображаемого любовника и реального свидетеля. Ее шепот срывался на протяжные стоны и требовал усилить наслаждение. Андрей чувствовал, что еще чуть-чуть и сам накинется на эту куртизанку с ласками, о которых она так жалобно просит. Мужчина с трудом сохранял самообладание и вообще здравый смысл, буквально заставляя себя уйти. А когда Юля лишила себя еще и трусиков, он обезумел окончательно, за одну минуту вспотев сильнее, чем за получасовую пробежку. Тяжело выдохнув безудержную похоть, Андрей отступил назад и пошел скорее прочь от того места, где сейчас сладко мастурбировала Юля.

Вернувшись домой, он не мог думать ни о чем другом. Андрей набрал номер помощника и сделал распоряжения насчет девушки на сегодняшнюю ночь.

— Влад, это непременно должна быть брюнетка. Только пусть не присылают тощих. Хочу округлые бедра и третий размер! — с предвкушением произнес Бесов.

— Что с тобой? Какой-то ты странный…

— Тебе что заняться нечем. Давай работай, — велел босс и положил трубку.

Как и было велено, к вечеру в особняк привезли девушку, полностью соответствующую запросу Бесова. Как только она вошла в дом, Андрей довольно потер руки и отправился в приемную спальню. Брюнетка окинула его заинтересованным взглядом, но не предпринимала никаких действий первая. Она была гораздо толковее всех своих предшественниц или же ее нарочно осведомили, что тактика предыдущих кандидаток не дала никакого результата, и Бесов не сделал свой выбор в пользу какой-нибудь девушки из их агентства.

— Раздевайся, — холодно скомандовал Андрей, приготовившись к сексуальному пиру.

Девушка не стала противиться, но и не увлекала его своей чрезмерной страстностью. Она спокойно сняла блузку и следом кружевной бюстгалтер, обнажая перед взглядом Бесова именно тот желанный им третий размер. Освободившись из оков, упругая грудь брюнетки эротично покачивалась при каждом движении хозяйки. Андрей улыбнулся уголком губ, чувствуя прилив долгожданного возбуждения. Он вспомнил утренний инцидент у озера, когда стал невольным свидетелем мастурбации Юли. Перед его глазами так и стоял образ страстно и сладко извивающейся девушки, а тем временем брюнетка оголила бедра, скинув джинсы на пол.

Андрей больше не мог ждать. Он кинулся через всю комнату и сгреб в стальные объятия элитную проститутку. Мираж-воспоминание перед взором рассеялся, как только губы мужчины впились в нежную кожу на шее брюнетки. Он вдохнул сладкий запах девушки, сминая сильными пальцами ее ягодицы. Брюнетка поддалась порыву и прильнула ближе, желая возбудить этого холодного зверя еще больше, только ожидаемого эффекта не произошло. Бесов замедлил натиск и вскоре вовсе замер. Буквально в один миг он потерял интерес, вновь превратившись в скучающего зрителя.

Хозяин поместья так резко ослабил хватку, что брюнетка чуть было не упала на пол плашмя. Не говоря ни слова, не одарив и взглядом, Бесов вышел из приемной. Все его мысли в этот момент занимал один вопрос: что не так? И действительно, что было не так? Эта девушка полностью соответствовала внешности той, что возбудила его с утра, но не смогла вызвать в нем и минутного вожделения, тогда как Юля одним вздохом довела до сумасшествия.

Андрей вылетел в сад. Солнце давно опустилось за горизонт, стояли серые сумерки. Его душа окрасилась теми же неприметными оттенками, что и пространство вокруг. Теперь предстоит очередная бессонная ночь, как будто ему мало этого провала, он понесет наказание до самого рассвета, чтобы навсегда в его разуме и сердце отпечатался след собственной никчемности…

Бесов был на грани. Еще минута, и он точно выместит свою злобу, и не важно, на ком или чем. Импульс мозга почти был приведен в действие, как раз в этот момент двери конюшни распахнулись, и на пороге показалась Юля. Девушка задержалась, пытаясь закрыть неподдающийся замок, но ничего не выходило. Андрей спустился с террасы и направился к ней. В желтом свете аллейных фонарей девушка выглядела еще соблазнительней. Ее волнистые волосы рассыпались по загорелым плечам, а тонкая талия выглядывала из-под рубашки.

Она сосредоточено возилась с замком, когда Бесов тихо коснулся ее рук, чтобы взять ключ. Когда он приблизился, то на мгновение потерял чувство реальности от запаха этой женщины. Этот медово-яблочный аромат ее бронзовой кожи вероломно сбивал с мыслей и заставлял внутреннего зверя жалобно скулить у ног повелительницы. Волосы Юли скользнули по щеке Бесова, и это касание пробрало мужчину до мурашек, а когда она обернулась, то ее лицо оказалось прямо перед лицом Андрея.

Неловкая пауза продлилась недолго, девушка моментально уступила место Бесову и отдала ключ.

— Вы поздно.

— Сегодня было очень жарко, пришлось работать после девяти, чтобы избежать ненужных нагрузок на сердце.

— Завтра этот замок поменяют.

— Спасибо, Андрей Алек… Андрей, — поправила себя девушка, вспомнив, что хозяин попросил называть его только по имени. — Доброй ночи.

— Доброй ли… — тихо произнес Бесов, смотря вслед удаляющейся Юле.

К утру Андрей закончил все дела с документацией по новым проектам, но его злость на самого себя никуда не исчезла. Ему не удалось отвлечься от пагубных мыслей, а вдобавок он обзавелся еще одной. Было совершенно очевидно, что его интерес к Юле не случайность, а некая закономерность его мужского начала. Только вот Бесов не мог с точностью определить, чем же именно так привлекает его эта на первый взгляд вполне заурядная девушка.

Он размышлял над этим всю ночь, пока просматривал документы и отвечал на почту от партнеров. Эта мысль не покидала его и при анализе отчетов за последний квартал, а также во время сведения финансовых показателей и прироста доли прибыли от дочерних предприятий. Словом, чем бы ни занимался Бесов, фоном в его голове проносился один и тот же вопрос: что дальше? Совершенно очевидно, что эта женщина волнует его, только вот как долго продлится этот интерес? Потухнет ли он, когда руки коснутся ее женственных форм, остынет ли, когда губы припадут в поцелуе к острым возбужденным соскам, так и взывающие к самым смелым его действиям?

Бесов не мог предсказать ничего из этого, но где-то внутри он ликовал, что жизнь снова может его удивить. Он решил покориться правилам игры и постепенно разгадывать эту жизненную интригу, хотя, нужно признаться, что Андрею довольно трудно давалось проявлять сексуальную сдержанность, всякий раз находясь рядом с Юлей. Он внутренне все больше воспламенялся с каждым днем, при одном только взгляде на ее гибкий стан, при одном только движении ее полных губ. Он не просто замечал ее соблазнительность, он теперь старательно выискивал все, что могло быть соблазнительного в этой молодой женщине. Ее грациозные движения в работе, такие смелые, отточенные до совершенства действия при укрощении танцующей под ее седлом стихии — все это завораживало внутреннего зверя Бесова. Он, подобно этому огромному жеребцу, при одном только касании или ласковом взгляде, тоже мог бы стать ее прирученным питомцем, лишь бы чувствовать эту энергетику, лишь бы быть тем, кто создает ее в этой женщине.

Андрей стал чаще вести дела из дома, чтобы иметь возможность посещать тренировки Юли. Сперва он просто молчаливо наблюдал за их работой из-за ограждения, заставляя начкона пояснять тонкости берейторского ремесла. Затем Семеныч был освобожден от роли инструктора в мир тренинга конкурной лошади, и Андрей просто получал эстетическое удовольствие, когда смотрел на эту пару.

—  Эй, ты чего? — задорно спросила Юля у жеребца, который целенаправленно шагал в сторону Бесова.

Опираясь на ограждение тренировочного плаца, Андрей с выжидательным выражением наблюдал за действиями коня. Тамерлан приблизился вплотную и, навострив уши, принялся обнюхивать хозяина.

— Что такое? — смеялась Юля, сидя верхом на любопытном жеребце.

— Он почувствовал лакомство, — спокойно сказал Бесов, неотрывно глядя на шарящего в поисках угощения коня.

— Не дразните его! — воскликнула девушка, улыбаясь.

— Я могу угостить его? Он сегодня хорошо поработал? — строго спросил Бесов.

Юля огладила могучую шею Тамерлана и со всей лаской произнесла:

— Его можно угощать всегда, потому что этот конь самый трудолюбивый и честный. Подождите минуту, пожалуйста. Я ослаблю капсюль, чтобы он мог жевать.

Девушка ловко спрыгнула на землю и бережно расстегнула ремень, опоясывающий рот коня. Бесов раскрыл ладонь и уже собирался угостить жеребца, как вдруг рука Юли его остановила. Под напряженным взглядом Андрея, она осторожно коснулась его ладони и, разжав пальцы, поучительно сказала:

— Челюсти лошади настолько сильны, что способны откусить четыре пальца за раз. Думаю, эти потери вам ни к чему.

Бесов хмыкнул и раскрыл ладонь шире, протягивая Тамерлану кусок сахара.

— Его правый глаз выглядит необычно, — сказал Андрей, оглаживая морду коня.

— Этот конь с рождения отличался от своих сородичей. Он сам необычный, — добавила девушка.

— Это объясняет его удачно сложившуюся судьбу.

— Верно, чемпионские регалии им заслужены сполна.

— Я имел в виду нечто иное. Не спортивную славу и поклонение миллионов, — спокойно уточнил Бесов.

— Что же тогда вы имели в виду?

— Возможно, тихую, но всеобъемлющую любовь одного человека?.. — с этими словами Андрей еще раз потрепал гриву Тамерлана и пошел прочь, составив Юлю в замешательстве.

* * *

Глава 4

Так прошло пять недель. Сафонов должен был вернуться из Германии в это воскресенье. Юля уже отпросилась на выходной у начкона Бесова, чтобы встретить мужа, но Дмитрий позвонил накануне и сообщил, что задержится еще на полторы недели для участия в испытаниях молодняка.

— Как твоя поездка, в целом? Что говорит Маркус? — интересовалась успехами мужа Юля.

— Что он может сказать, конечно, он доволен. На вот, глянь, скину тебе пару видео с тренировок, — Дмитрий явно пребывал в хорошем расположении духа. — Теперь нужно как следует выступить на конкуре по ста сорока, Маркус обещал хорошие деньги за результативный показатель. Плюс если конь успешно проявит себя, это положительно скажется и на моей репутации.

Пока Дмитрий рассказывал о своих делах, девушка открыла файл и принялась просматривать видеозапись, иногда перематывая назад или замедляя воспроизведение.

— Поразительно, но он и правда копия Тамерлана, — откомментировал работу с жеребцом Рихтера Дмитрий. — Покладистый работяга.

— Он хвостит на шпору.

— Ну и что? Ты много видела лошадей, которые встречают воздействие шпоры как кусок сахара? — фыркнул он так, будто не придавал словам жены ни капли серьезности.

— Не много, но и я сейчас не об этом. Очевидно же, что он реагирует больше допустимого. Я думаю, что если б не строгое железо, он попытался бы тебя высадить за наказание. Конь Рихтера не так прост, как кажется.

— Оставь эти заботы мне, дорогая, — высокомерно ответил Сафонов, указывая девушке на ее место. — Маркус хочет из него второго Тамерлана? Маркус получит второго Тамерлана.

— И он совсем не похож на Черного.

— С каких пор ты стала его так называть? Помнится мне, раньше у нас чуть ли не до драки доходило, когда кто-то в твоем присутствии называл Тамерлана Черным, столько ненависти было.

— Нет чувств, которые не меняются, — произнесла девушка, уставившись на Тамерлана, вышагивающего в леваде, мысли ее сейчас были очень далеко отсюда.

Словно предчувствуя потерю интереса к его делам, Сафонов перевел тему:

— А ты чем занималась все это время?

— Ничем особенным, — Юля решила обойтись без подробностей. Рассказывать о ее работе на Бесова сейчас было бы непростительным поступком.

— Ну это я понял по разговорам от клубных работников.

— Взяла небольшой отпуск. Нельзя?

— Можно, конечно, ты и так работала на износ в последнее время, уж если ты не заслужила отпуск, то и никто не заслужил.

— Спасибо, — просто чтобы не молчать, произнесла в трубку Юля.

— Одного я только не пойму, почему ты не купила себе путевку за бугор на моря да к солнцу? Почему тебя понесло за этим конем? — уже менее сдержанно сказал Сафонов.

Юля не собиралась скрывать, что ездила к Тамерлану, но ей не понравилось, что Дмитрий знал все наперед.

— Уже доложили, — хмыкнула девушка, лишний раз убеждаясь, что не зря ненавидит в конном мире неуемное лицемерие и желание сделать подлость только бы хоть как-то навредить конкуренту.

— А ты как думала вообще? Детка, я, на секундочку, Дмитрий Сафонов, и уж о странных поступках своей жены запросто могу быть осведомлен, — он снова поучал Юлю родительским тоном, к которому она за все эти годы совместной жизни выработала стоический пофигизм. Высокомерие Сафонова она воспринимала спокойно и даже как должное. Человек с его значимостью в мировом конкуре мог позволить себе и большее хамство. Сафонов выдохнул и уже спокойнее, даруя собеседнице величайшую милость в виде своего снисхождения, снова спросил: — Почему тебя понесло за этим конем?

— Потому что я не могу вот так взять и выкинуть его из своей жизни, — не дрогнув, ответила она.

— Дорогая, теперь он собственность другого человека. И как я успел узнать, очень заносчивого и нелюдимого.

— Его заносчивость не мешает мне любить Тамерлана как раньше, — проявляла титаническое спокойствие девушка, она как никто знала, чем можно привести Дмитрия в состояние бешенства, поэтому избегала каких-либо эмоций со своей стороны.

— Ты ходишь в чужой дом.

— Я работаю на него.

— Что? Ты совсем что ли охренела? Как в твою светлую голову пришла такая глупая мысль?! — Юля смолчала, не желая снова пускаться в бесполезную полемику. Дмитрию не понять ее чувств. Никогда. — Ты уволишься оттуда. И это не обсуждается. Пора взрослеть.

Этими словами и закончился их разговор. Дмитрий снова приказал, Юле снова оставалось исполнять. Она, конечно, никогда не подчинялась Сафонову беспрекословно, но всегда после их споров ситуация складывалась таким образом, что ей в конечном счете приходилось уступать. Вот и сейчас Юля отлично понимала, что муж не позволит ей остаться при своем. Выходит, с этих пор ей предстоит отказаться кого-то одного из самых любимых в ее жизни. Мысли о потере Тамерлана холодили душу, мысли о потере Дмитрия наводили еще больше ужаса.

Юля любила этих двоих, сколько себя помнит – целую вечность. И вот теперь ей зачем-то нужно выбирать между самыми родными и близкими ей: преданным другом и любимым мужчиной.

Она была одной из тех рядовых фанаток, которые благоговейно задерживали дыхание при виде кумира. Дмитрий Сафонов – спортсмен, на которого равнялись; соперник, которого боялись; мужчина, которого желали… Юля так бы и осталась фанаткой, пока б не переросла свою детскую любовь, но всем конникам известно, что этот мир очень тесен, даже одно областное соревнование среднего класса может привлечь на трибуны самых высококвалифицированных зрителей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сафонов тогда появился в их клубе по приглашению хозяина КСК. В тот год молодое поголовье выступило на состязаниях очень достойно, и настало время получить с их продажи неплохие отступные. На плацу разминались три лошади, когда под восторженные вздохи местных девчонок на пустынную трибуну поднялся великолепный, сияющий в лучах славы – Дмитрий Сафонов.

— Вон та рыжая – Капель, от Павича и чистокровки Короны, — ткнул пальцем хозяин завода. — Гнедой – Саутгемптон, Саня мы его зовем, он от Авалона и тракенки Серенады. На него обрати внимание, из троих он лучше всех себя сейчас показывает.

— А тот вороной? — спросил Сафонов, указывая в здоровенного коня, заходящего на барьер.

— О, это гроза конезавода. Я б его себе оставил, как производителя, да в последние пару месяцев, он так набрал форму, что и в большой спорт не отдать тоже жалко.

— Вот ты спекулянт, Владимир Петрович, — ухмыльнулся спортсмен.

— Хочешь жить, умей спекулировать, — как с гуся вода с хитрого старого конника. — Если из жеребцов, я тебе уже сказал, поставил бы на гнедого. Он стабильнее и потенциал есть.

— В том и дело, что я не люблю, когда потенциал сразу видно. Чаще всего такие кони выше потенциала не прыгают. А вот вороного возьму, но давай-ка сперва посмотрим, что он может.

— Сам сядешь?

— Нет. Твоей девочки будет достаточно. Я только вчера с гран-при вернулся. Дай отдышаться, — аморфно ответил тот.

— Ты еще молод, тебе даже думать об усталости стыдно должно быть, — разочарованно произнес Петрович.

— Давай посмотрим, что может твой Тамерлан, — скомандовал Сафонов и вышел на плац.

Юля сидела на крыльце в амуничник и, вспоминая былое, задумчиво смотрела перед собой. Бесов подошел и удивился, что она не отреагировала. Он окликнул ее по имени. Девушка пришла в себя, но бойче не стала.

— Это усталость или что-то тревожит? — тихо спросил он.

— Усталость, — бездумно бросила она, продолжая смотреть в одну точку.

— Я почти поверил.

Она не ответила. Тогда Андрей снова спросил:

— Неудачный день?

— Дмитрий хочет, чтобы я уволилась и оставила Тамерлана.

— Ну, я его вполне понимаю.

— И правда. Что может быть тут непонятного. Для вас ведь все кажется простым, что касается чувств, не так ли? Когда нет чувств и мыслится яснее, а вам так и вовсе ничего не мешает рассуждать круглосуточно! - выплюнула с ненавистью девушка, не испытывая никакого страха перед тем, на кого работает. В конце концов, ей уже нечего терять. Ее приперли к стенке, не оставив выбора.

— Не могу же я плакать по всякой ерунде два раза в день.

— Ерунде? Ах, да что я с вами вообще разговариваю... мы все равно изъясняемся на разных языках, а страдает живое существо, по воле судьбы или ее прихоти себе не принадлежащее.

— Чем он страдает?

— Что станет с Тамерланом, когда я уйду? — внезапно Юля урезонила свой гнев и пристально уставилась на Бесова.

— У него есть все и даже больше, — Андрей не понимал, к чему клонит собеседница.

— У него есть все, но нет главного. Вы когда-нибудь слышали, что лошади табунные животные? Да, участь жеребца в неволе незавидна изначально, поскольку он всегда содержится на расстоянии, но даже простое присутствие себе подобного по соседству для него целый мир! Для того чтобы это увидеть, не нужно очеловечивать — нужно всего лишь присмотреться. Еще никого одиночество не делало счастливым, а в особенности тех, кто к нему вовсе не стремится… И теперь, по прихоти расчетливых умов, у него не будет никого, кто мог бы просто быть рядом, отдавая свое тепло ради его крошечного счастья…

Андрей выслушал смиренно и очень внимательно. С каждым днем он все больше убеждался, если поставить Юлю перед выбором: конь или Сафонов — она выберет первого. Хозяин поместья не позволил себе даже тени усмешки над чувствами девушки. Даже если он не разделял ее мнения, протест или иная полемика не приведет его к заветной цели.

— Я лишь сказал, что понимаю твоего супруга, но не сказал, что тоже этого хочу. На самом деле у меня есть предложение, раз уж все так категорично.

— Какое предложение?

— Сделка. На взаимовыгодных условиях, — уточнил Андрей, заглядывая в глаза Юли в поисках реакции.

— Я хорошо понимаю смысл слова сделка.

— Можем обсудить это в другой раз, когда вы будете расположены к конструктивному разговору, — Андрей явно не намеревался обсуждать детали, когда девушка находится в таком неустойчивом эмоциональном состоянии.

— Я готова, — уже сдержаннее произнесла Юля. — Что вы хотели предложить?

— Я передам тебе все права на коня хоть завтра, — начал Бесов.

— У меня нет денег на его покупку, вам об этом должно быть превосходно известно.

— А я и не говорил, что хочу получить за него деньги.

— Я обменяю Черного на нечто иное. Если вас устроят условия, то жеребец перейдет к вам в собственность.

— Что взамен?

— Взамен мне нужна ночь. Одна ночь с тобой. Ночь, которая может быть между мужчиной и женщиной…

— Платой за Тамерлана должен быть секс?! Что за идиотские у вас шутки?

— Это не шутка. Это мое предложение. Конь же для тебя так важен…

— Не нужно спекулировать моими чувствами. Я все отдам ради Тамерлана, но это совершенно не значит, что я шлюха!

— Я не считаю тебя шлюхой, — спокойно ответил тот.

— Тогда что мотивирует делать подобные предложения?! Мало тех женщин, которые приезжают сюда каждую ночь? Что такого я сделала, что вызывает в вас желание унизить меня подобным образом?! — Юля вскочила с места, почти срываясь на крик от непонимания мотивов Бесова.

— Желания унижать тоже не имел. У меня свои причины для этого шага. У всего есть цена, вопрос лишь в том, является ли для тебя она посильной или нет.

— Я замужем! Для замужней женщины может ли являться такая цена посильной? Возможно, для вас ценности брака пустой звук, но это не значит, что все вокруг такие же, — Юля жадно хватала воздух ртом, порываясь сказать Бесову все, что думает о нем, но слова так и застревали в горле из-за сильнейшего возмущения.

— Ценности брака для меня в самом деле ничего не значат, но и ты Дмитрию Сафронову не жена, насколько я осведомлен, — Андрей не давил на Юлю, он просто логично контраргументировал.

— Отсутствие штампа в паспорте и общей фамилии автоматически делает меня более доступной?

— Нет. Но и менее тоже.

— Вы за что-то злитесь на меня? Возможно, я чем-то вас обидела, сама того не заметив. Прошу прощения, Андрей Александрович, за свою хоть и не преднамеренную, но ошибку, — в надежде, что хозяин поместья действительно таким отношением пытается указать ей на недопустимое поведение, постаралась все исправить Юля.

Бесов медленно обошел девушку и остановился позади. Вдыхая сладкий аромат ее волос, он прошептал уже куда чувственнее и искреннее, чем в самом начале их диалога:

— Я ничего не могу с собой поделать. Другие женщины не возбуждают… сколько бы я ни пробовал… А ты, не знаю, почему ты, но всякий раз наблюдая за тобой, я буквально сгораю от желания. И говорю я это не для того, чтобы ты боялась, просто хочу, чтобы знала, что заставляет меня умолять тебя об этой близости…

Юля сглотнула, боясь пошевелиться. Она чувствовала дыхание страшного хищника за спиной, который в любой момент мог разорвать ее в клочья. От Бесова исходил жар, опаляющий и в то же время леденящий. Он больше не предлагал, не относился к ней как к партнеру по сделке, он поставил ее выше себя и умолял, открыто умолял, будто от ее решения зависит его жизнь…

* * *

Дорогие читатели! Очень прошу оставлять мнение о романе в комментариях. У автора несколько проектов, мне хочется понимать, как расставлять приоритеты по выкладке последующих прод. В первую очередь на странице автора будут появляться наиболее востребованные романы плюс новые истории. Спасибо за внимание к странице и обратную связь.

Всегда ваша,

Варвара Атран

Глава 5

Шли дни. Бесов больше не упоминал о том разговоре, но и не собирался избегать встреч с Юлей. Он терпеливо ждал ее решения, постепенно открывая в себе новые грани. Прежде он никогда не стал бы молчаливо сносить подобную роль. Напротив, женщины выстраивались в очередь, чтобы разделить с ним постель, и только он решал, в какой последовательности они туда попадут и попадут ли вообще. Поклонниц сейчас было у него не меньше, но ни одной из них не суждено познать страсть Бесова. А та, которая могла, не хотела этого.

В Россию вернулся супруг Юли, и первый его вопрос был о Тамерлане. Конкурист снова отчитывал жену, точно глупую школьницу, которая вместо того, чтобы делать уроки, сбегает на конюшню выгребать лошадиный навоз. Сафонов не скупился на выражения, он всегда был строг и даже груб, если дело касалось неповиновения. Он был таким с лошадьми, он был таким и с людьми. Авторитетным мнением мог обладать только он, ведь это же очевидно, звание чемпиона мира глупцам не присуждают, как и разряд мастера спорта международного класса. Если бы только Дмитрий мог снять шоры, которые мешают видеть человеческие чувства… Нет, даже это бы не помогло. Видеть и замечать — разные понятия.

— Давай так. Или ты завтра едешь и увольняешься, или я еду послезавтра и сам решаю этот вопрос.

— Почему ты не можешь просто дать мне то, что я хочу? Никогда, ни разу в жизни я не просила тебя ни о чем, но когда попросила оставить Тамерлана со мной, ты уперся, будто это тысячная моя глупая прихоть.

— Вот именно, что это крайне глупая прихоть! Потребуй ты у меня тысячу самых бездумных вещей, я с легкостью дал бы тебе их все, но ведь тебя вечно угораздит выбрать то, что недоступно.

— А что в том недоступного? Что такого, если я просто буду работать в том доме, а не в твоем клубе?

— Ты должна быть рядом со мной! — рявкнул Сафонов. — Слишком много вопросов, ответы на которые и без того очевидны!

— Тебе нужна жена или коновод?! Это, наверное, именно тот вопрос, ответ на который сейчас совсем не очевиден, но очень важен. Для меня, — тон Юли смягчился, она выжидательно смотрела на звереющего от злости и ее неповиновения мужа.

— Мне нужна та, которая перестанет оспаривать мои решения. Конь продан. Ты больше не должна к нему ездить.

Сафонов выплюнул последние слова с особым отвращением и категоричностью, чем окончательно разрушил возможность конструктивного диалога. Юля молча взяла ключи от машины и направилась к выходу.

— Переночую у Воробьевой, — с этими словами она вышла из квартиры.

Конечно, Юля не поехала ни к какой подруге. Она никогда не посвящала даже самых близких людей в свои горести, связанные с жизнью в тени легенды – Дмитрия Сафонова, не собиралась и сейчас. Как и прежде, Юля просто перетерпит все обиды в одиночестве, зато потом не будет неловких взглядов и объяснений, почему и на этот раз она его простила.

Утром Юля поднялась совсем рано. Ночь не унесла тяжких мыслей, забыться сном тоже не дала. Девушка оделась и отправилась на конюшню. Прямо с порога ее встретил звонкий голос Тамерлана, отчего на сердце стало значительно легче. Черный — единственное в этом мире существо, которое принимает ее такой, какая она есть. Не ставит условий, не просит о невозможном. Он просто искренне радуется ее присутствию и больше ничего.

Юля зашла в денник и обняла дорогого друга. Тамерлан, будто чувствуя состояние девушки, жалобно заржал и прижался огромной головой к ее спине. Юля погладила коня, улыбаясь проявляемой им нежности. Даже животное замечает горе или радость человека, почему же люди так старательно игнорирует чувства себе подобных?

Тамерлан вскинул голову и посмотрел в проход, оповещая хозяйку, что они уже не одни. Юля обернулась и увидела Бесова. Его глаза выглядели до смерти уставшими, похоже, Андрей тоже не смог уснуть.

— Ты приехала ночью? — раздался хриплый голос Бесова.

— Да.

— Все хорошо? — спросил он, заметив, как она старается не встречаться с ним взглядом.

Девушка не ответила, но задала свой вопрос, чувствуя, как гнев последних пережитых событий толкает ее на несвойственное поведение:

— Зачем вы приходите сюда?

— Не знаю.

— Разве вам непонятно, что я уже бесконечно стыжусь того, чего еще не совершала. А вы ходите и мозолите глаза в наказание или, может, умышленно терпение мое ломаете.

Он подошел ближе. Ее сердце забилось. Этот трепет заводил Андрея, ведь она всегда такая смелая с буйным огромным животным, а перед ним дрожит.

— Меня приводят инстинкты, наверное, — совершенно честно признался он. — Каждый день без малого год сюда приезжают самые красивые женщины и ни одну из них я не могу взять. Мой организм просто не реагирует на них так, как я бы хотел.

— Это страшно, я понимаю…

— Ничего ты не понимаешь!!! — Андрей схватил ее за плечи, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на это хрупкое создание, дрожащее в его руках.

— Хорошо… — тихо, но твердо произнесла Юля свой ответ на его многочисленные просьбы о сексе.

Андрей сперва даже не поверил, но увидев ее решительный взгляд, понял, что она все обдумала и не отступится. Не без удивления он пробормотал мысли вслух:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что должен значить для тебя этот конь, если ты идешь на такое?

— Не ваше дело. В уговоре между нами на кон поставлено мое тело, не нужно устраивать акт вандализма еще и над душой.

— Я не собирался издеваться… Извини, — Бесов повернулся и ушел.

Девушка долго смотрела ему вслед и все думала о своем решении. Она с ранней юности была влюблена в своего мужа до беспамятства. Один из лучших конкуристов страны, всегда купался в блеске спортивной славы и всеобщем внимании. Его очаровательная улыбка смотрелась на глянцевых обложках не хуже голливудских звезд, и она всегда была такой теплой, притягательной, но искренней она была лишь с ней одной. А теперь… теперь Юле придется предать самое дорогое, что было в ее жизни – любовь Дмитрия – ради счастья еще одного сокровища, которым жила ее душа.

Она так и просидела до самого вечера. В забытьи. Юля даже не заметила, как стемнело, как начался дождь, как ушли последние работники по домам. Она все так же потерянно смотрела перед собой и пыталась принять то, на что согласилась сегодня днем… Юля не хотела этой измены, боялась ее и ненавидела одновременно. Жалость к себе стихийно сменялась злостью на Бесова и обратно. Каждый из мужчин, которые ее окружают, от которых она вынужденно или добровольно зависит в этой жизни, нисколько не считались с ее чувствами. И Бесов, и Дмитрий преследовали лишь свои цели, где она была лишь средством для их достижения. Муж выдвинул категоричное условие, при котором Юля должна была распрощаться с частью своей души. Он ни на мгновение не задумался о том, что произойдет с ней после расставания с Тамерланом, просто беспощадно употребил свою власть над ней. Андрей, в свою очередь, воспользовался ее отчаянием. Чтобы насытить собственные пороки, чтобы получить желаемое, он умышленно пошел на игры с чувствами Юли, зная, как это жестоко. Сидя в одиночестве, она все чаще приходила к вопросу, кто из этих двоих поступил с ней хуже: Бесов, который нагло издевается над ее безвыходной ситуацией, или Дмитрий, что авторитарно вынуждает к безропотному подчинению?

Ответ ранил сильнее клинка. Бесов-то был ей никем, Дмитрий — всем… Насильно заставив себя не думать об этих двоих, девушка взглянула на Тамерлана и немного приободрилась.

Ливень шел стеной уже пару часов. Резкие порывы ветра заглушали собой даже грохочущий стук капель о конюшенную крышу. Электричество отключилось во всем поместье из-за разбушевавшейся стихии. На улице почти стемнело. Юля по-прежнему сидела в конюшне на тюке сена рядом с денником Тамерлана. В этот момент она совсем не чувствовала страха. В детстве она частенько оставалась с Тамерланом в сильное ненастье, зная, как он нервничает, когда один.

Конь размеренно жевал душистое разнотравье, то и дело поглядывая в пустынный проход. А Юля, завернувшись в попону, с улыбкой на губах вспоминала свое беззаботное детство. Вдруг дверь конюшни отворилась, и на пороге показался Андрей. В его руках был дождевик и большой фонарь.

— Я пришел за тобой, — сказал он, ступая по проходу.

— Я дождусь окончания грозы здесь, — упрямо ответила Юля.

— Дождь не кончится до утра.

— Ничего страшного.

— Чего ты боишься? Не изнасилую же я тебя.

— Кто сказал, что я боюсь… — в этой фразе Юли не было вопросительной интонации, она просто хотела уверить Андрея, что тот сделал неправильные выводы.

— Никто. Это видно.

— Тамерлан, он всегда нервничает в грозу, когда остается один…

— Это всего лишь лошадь. Зачем ты очеловечиваешь его? — неодобрительно фыркнул Андрей.

— Ненавижу эти слова! — злобно процедила Юля, а ее взгляд наполнился презрением ко всем тем людям, которые игнорируют чужие души, произнося подобное.

— Твои чувства не сделают их менее правдивыми, — холодно бросил он.

— Если бы такие, как ты, в принципе умели чувствовать, то такие, как он, жили бы чуточку счастливее. Ему здесь плохо.

― Плохо? Ты хотя бы смутно представляешь, сколько я трачу на его содержание ежемесячно? — возмутился Бесов.

― Что ему твои галереи и люксовые денники? Он одинок. Одинок! Ты поступил с ним так же, как с собой. Запер в четырех стенах. С одной только разницей, себя ты запер добровольно, потому что ущербный, а его ты пытаешься сломать и сделать копией себя!

― Ущербный?

― Прости…

― Нет, ― грустно усмехнулся Андрей, признавая критику, ― ты очень права. Лучше и не подберешь слова. Ущербный.

Он повернулся, чтобы уйти, не чувствуя ничего, кроме пустоты внутри. Наконец-то он увидел себя чужими глазами. Он даже не инвалид, он ущербный…

― Постой! ― крикнула девушка, чувствуя, как ее душит ее же собственная грубость. Андрей не остановился. ― Постой!!!!

Юля догнала его и преградила дорогу. Слезы лились из ее глаз беспрерывным потоком, смешиваясь с

― Ты-то чего ревешь? ― удивился Андрей, пытаясь скрыть, что ее слезы пугают его.

Сквозь истерические всхлипы Юля ответила:

― Я обидела… Прости меня!

В следующий миг девушка кинулась на шею Андрею и поцеловала. Она хотела все исправить, но лишь еще больше стыдилась своих слов. Юля плакала и целовала Бесова все горячее, своими поцелуями уговаривая взять ее. В этот момент Андрей чувствовал сильнейшее возбуждение, но он не хотел, чтобы она спала с ним из-за жалости. Мужчина отстранился и грубо произнес:

— Поезжай домой.

— Нет! У нас был уговор, я хочу исполнить свою часть сделки… Здесь и сейчас…

— Мне не нужна твоя жалость, — мягко сказал Андрей, будто вовек отказавшись от борьбы.

Сегодня он слишком устал, чтобы противостоять собственным недугам и слабостям. Сегодня он станет пленником своей ущербности и будет топить грусть в спиртном до полной отключки.

Юля не отступилась. Она дернула ворот своей рубашки, обнажая грудь перед потухшим взглядом Андрея, но мужчина лишь хмыкнул и просто обошел стороной. Юля опешила и теперь горела от стыда из-за своей доступности. Она закрыла лицо руками, дожидаясь, когда он уйдет. Но вопреки своим и ее ожиданиям, Андрей все-таки ответил на порыв. Его звериный рык громко раскатился в ночной темноте. Выдыхая гнев ноздрями, Бесов подхватил Юлю на руки. Больше он не мог ждать, не хотел терпеть, к чему благородство, если она сама попросила его о близости. Не отрывая взгляда от ее заплаканного лица, он понес девушку, которой так долго желал владеть, на второй этаж, на сеновал.

Его губы властно обхватили бархат ее полных губ и целовали, до учащенного дыхания, до дрожи во всем теле, до головокружения от переполняющей сердце страсти.

Андрей обнажил ее тело и припал губами к тонкой шее, как узник к свободе. Поначалу Юля не решалась даже шелохнуться, опасаясь этого зверя, но постепенно его благоговейное отношение к ее женственности, к ее телу оставило страхи в стороне. Девушка запустила пальцы в коротко стриженные волосы, касаясь губами его лба. Андрей обнимал ее всю, жадно, но очень бережно оплетая руками женственные изгибы, и целовал, целовал, целовал…

Ее круглые груди налились желанием и обрели идеальную сферическую форму. Торчащие вверх соски буквально кричали, что она сейчас так же сильно увлечена им, как и он ею. Это не жалость и не часть сделки. Это сильнейшее влечение, желание ласки от мужчины, желание, которое она молит удовлетворить именно его.

Андрей положил Юлю на мягкое сено, словно в воздушную колыбель их запретного влечения. Целуя кончики пальцев, он продвигался все дальше: лодыжки, колени, бедра… Его огромные кисти были нежнее розовых лепестков, блуждая по коже, оставляя импульсы. Андрей раздвинул бедра Юли и проник губами к ее лону, вдыхая сладкий аромат возбужденного женского тела.

А она подавалась всем своим существом к его поцелуям, истекающая соками страсти женщина. Ее руки хаотично, в агонии, касались заветного треугольника, возвращались по животу к набухшей груди и обратно. Было в этом немом монологе сгорающей от вожделения женщины что-то очень интимное, что-то такое давно и ревностно скрываемое. Будто Юля не сильно отличалась от мучившегося импотенцией Андрея, будто она была голодна не меньше его.

Он не собирался злорадствовать над ее, как она сама выразилась, «ущербностью». Он хотел сделать так, чтобы каждый из них простился с ущербностью хотя бы в эту ночь. Андрей покружил пальцами вокруг влагалища и растер клитор, возбуждая партнершу до предела. Юля совратительно выгнула спину и так предложила себя всю этому незнакомому мужчине. Каждый изгиб ее тела дарил ему поощрения для дальнейших действий. А спустя мгновение она уже сама с тихими стонами на губах насаживалась на мощные пальцы любовника.

Андрей заставил ее забыть обо всем на свете, превознося на пьедестал самой страстной и желанной среди всех женщин в мире. И вскоре девушка достигла пика наслаждения, закусывая губу, подгибая пальчики на ногах. Андрей не намерен был останавливаться, продолжая ласки с новой силой. Он задумал лишить Юлю рассудка из-за нескончаемо поступавшего в сердце возбуждения. Девушка еще испытывала робость после отступившей волны оргазма. Ее лоно пульсировало, взяв короткий тайм-аут перед очередным приглашением мужчины в себя. Андрей внимательно следил за каждым движением Юли, когда она грациозно прильнула к нему телом. Такая скромная и чистая, она преданно смотрела на мужественное тело и мечтала только о нем. Нежные пальцы проникли под футболку к идеальному бугрящемуся тестостероном торсу.

Юля стянула с очень податливого сейчас Андрея футболку, а потом прильнула к его груди. Ее губы блуждали по тугому рельефу мышц, а руки действовали дальше. Ремень был быстро расстегнут, замки открыты, и в ладонь девушки лег мощный член. Он был просто каменным от возбуждения и стольких лет затворничества. Его ствол буквально грозил разорвать все на своем пути к единственной цели — женской ласке. Тогда Юля обхватила этот таран пальцами и прошлась вверх-вниз, немного сжимая.

— Агхррррр… — то ли застонал, то ли зарычал Андрей, обнимая девушку.

Обнажившись полностью, мужчина привлек Юлю к себе спиной. Целуя хрупкие плечи, он без какого-либо труда подхватил ее бедра и насадил на свой член страстную любовницу. Она закричала, точно неопытная девочка, и обнимала себя руками, не зная, куда деть избыток эмоций. Тогда Андрей толкнулся в нее еще глубже и тоже протяжно выдохнул. Его дыхание обожгло кожу девушки. Она обернулась и впилась в его губы поцелуем, прежде прошептав:

— Пожалуйста…

Эта мольба не заставила Андрея долго раздумывать над смыслом брошенного в сладострастии слова. Он плотно обхватил любовницу и начал ритмичные движения в ней. Юля вторила каждому порыву, принимая в себя изголодавшегося зверя с благодарностью, с нарастающей похотью.

За окнами грохотало, дождь барабанил по крыше и карнизам, но в рваном дыхании друг друга они не слышали ничего.

— Пусти еще глубже…

Молил он, лаская губами ее соски, сминая в громадных ладонях упругие сферы, перебирая в пальцах сладкий лепесток между ее ног. Юля с исполнительностью школьницы раскрывалась еще больше и подставлялась под член как ослепленная инстинктом развратница. Андрей проникал в это горячее влажное лоно и кончал в него с чумовым напором.

Юля извивалась в оргазме, выдыхая сладкие стоны, отдавая себя всю без оглядки на любые «но», которые стояли между этими двумя любовниками. Она хорошо понимала, что легко могла выполнить условия сделки, просто позволив Андрею получить с ней удовольствие. Понимала, но сделала иначе. Юля не просто покорно разрешила, приняв условия, она добивалась наслаждения для них обоих, поддерживая любой страстный порыв этого мужчины.

Да, она знала, что позже умрет от стыда за каждый вожделенный вздох под его телом и каждую каплю спермы, принятую с безумным нетерпением. Юлю не пугали отягчающие обстоятельства ее преступления, ей все равно жить теперь с этой постыдной тайной. Прятать ее в глубине своего женского начала, там, где только что Андрей оставил свою печать навсегда. И никакое даже самое искреннее раскаяние не сотрет этого клейма вовек.

Андрей посадил ее на колени и, обнимая, неустанно целовал грудь женщины, подарившей ему этой ночью вторую жизнь. На его лице больше не было озлобленности к миру, судьбе, он наконец получил право вернуться к полноценной жизни и с благодарностью принимать от нее все то, что раньше брал как должное. Юля заметила легкую улыбку на губах любовника и невольно улыбнулась сама, запуская пальцы в волосы Андрея. Ей нравилось все, что он делал ради ее удовольствия, и с особенным наслаждением она смотрела, как он сам сходит с ума от чувств.

Гроза стихла вдали. Природа обрела безмолвие и покорность в предрассветный час. Редкие капли еще падали с небес или деревьев, но это только добавляло тайны и шарма запретной близости, которая связала двух людей прочными оковами страсти. До самого утра они проспали на сеновале в тесных объятиях друг друга, пока звонкое ржание Тамерлана не разбудило бессовестных ночных посетителей.

— Куда ты увезешь его? — тихо спросил Андрей, поглаживая ее бледную щеку.

— Пока не знаю точно, — сквозь ком в горле ответила она. — Все будет зависеть от реакции мужа.

— Оставь его тут и приходи в любое время. Я сделаю все, что нужно для его достойной пенсии.

— Не стоит…

— Не переживай ты так, я не стану склонять тебя к сексу при каждой встрече, — спокойно признался Андрей, хотя думал сейчас об обратном.

— Это неправильно.

— Что именно? — ласково коснулся лепестка между ее ног Андрей.

— Все, что произошло ночью, и то, что сейчас происходит, — ответила девушка и освободилась из объятий мужчины. — Тамерлан не может остаться тут, и я не могу ходить сюда, как какая-то содержанка.

— Да, хорошо, я понимаю, — согласился он, лишь бы не провоцировать конфликт. — Как только решишь все с мужем, Черный сразу переедет в новый дом.

— Я должна идти.

— Спасибо…

Она ничего не ответила, но все поняла. В этом одном слове было столько чувств, что Юле стало трудно дышать. Она вдруг представила, как он жил все эти три года, в полной мере ощущая свою ущербность. Не потому ли, что сама гораздо дольше живет в схожем состоянии?

Девушка оделась под пристальным взглядом Андрея. Сейчас, когда страсть была потеряна где-то в полыхающей молниями ночи, в ее звучных раскатах грома, Юле было очень некомфортно под надзором хищника. Андрей не преследовал цели смущать девушку, просто он не мог отвести возбужденного взгляда, не мог подчиняться благородству, когда только пробудил от спячки некогда лютого зверя.

Юля ушла, даже не взглянув на любовника, не сказав прощального слова. Она ласково потрепала Тамерлана по гриве и поспешила домой...

__________________________

Новая прода) даже немного жаркая. Надеюсь, вам понравится))

Жду конструктивные отзывы, можно со звездами вдохновения) и, конечно, спасибо за внимание к роману!

Всегда ваша,

Варвара Атран

Глава 6

Юля теперь не была связана с Бесовым трудовыми отношениями. По их договоренности, Тамерлан отныне обрел новую хозяйку. Оставалось только решить, куда перевезти коня на постой, но так, чтобы Дмитрий пока ничего не знал. Подобное неповиновение могло легко быть воспринято как бунт и повлиять на их семейное благополучие. Юля думала, что Сафонов в недалеком будущем все же остынет и позволит ей оставить Тамерлана у себя. Она верила, что он вполне может позволить себе уступить хотя бы одной ее прихоти за все их совместное существование.

Девушка вернулась домой после проведенной ночи в объятиях Андрея в полной решимости забыть это происшествие как страшный сон. Сейчас, когда ей необходимо наладить отношения с мужем, она не могла позволить даже мимолетной мысли о сексе с Бесовым отразиться на ее лице или в ее поведении. Юля извинилась перед Дмитрием первая. Точнее только она и извинилась. Дмитрий был из тех людей, которому не то чтобы не давались повинные речи, просто его непоколебимая убежденность в собственной правоте автоматически отменяла всякую надобность в извинениях. Прощения просят виновные, а он поступает правильно, тогда за что ему извиняться?

Разумеется, Сафонов великодушно простил жену за вспышку строптивости, но не преминул прочесть лекцию этому непослушному ребенку. Юля, как ни старалась, пыталась слушать высокомерные нотации со всем смирением, но в ее голове то и дело возникали картины прошедшей ночи, которые ужасно отвлекали. В итоге, девушке оставалось только соглашаться с доводами мужа, не внимая смысла этих самых доводов.

— Утром поедем на этап чемпионата в Васильевское. Посмотрим молодняк.

— Хочешь для себя еще кого-то подобрать? — удивленно спросила Юля.

— Да, один чемпион – хорошо, а два – это уже вершина рейтинга.

«Два – это уже жадность…» — подумала про себя Юля и ушла спать.

Грубить после только что состоявшегося примирения было не самым мудрым решением. В конце концов, сейчас ее не так уж и заботили идеи Дмитрия по завоеванию внимания в конном мире. Она думала лишь о том, что с таким же успехом они могли бы не продавать Тамерлана. Мысли и воспоминания пошли на новый круг и так почти до утра. Только к рассвету Юле удалось уснуть.

Когда они выехали в область, Юля была совсем не в настроении. Она сейчас с большим удовольствием провела бы время с Тамерланом, вдали от этого праздника тщеславия, где каждый так и норовит из кожи вон вылезти, но показать свое превосходство над другими.

Дмитрий, как и прежде, сиял ослепительной улыбкой, источая свое спортивное величие направо и налево. Юля же снова оставалась позади, в его тени, и снова позволяла себе быть искренне неприветливой со всей элитой конного спорта, которая так и крутилась возле мужа. Пока Сафонов раздавал автографы поклонникам и делал совместные фото, девушка молчаливо наблюдала за приготовлениями спортсменов к старту. Она никогда не любила всю эту суету, вспоминая свое детство и юность, проведенные на конезаводе. Когда она еще сама выступала, это было моральной пыткой – предстартовый мандраж. Сотню раз она выезжала на боевое поле, но всегда это было будто в первый. Она с самого первого старта знала, что жажды адреналина в ее крови куда меньше, чем желания просто наслаждаться кропотливой работой с лошадью.

Юля уже хотела отвернуться и приготовилась снова наблюдать, как Дмитрий позирует перед камерами, но ее внимание привлек громкий треск. К гостевой конюшне подъехал коневоз, из которого и раздавались звуки разрушения. Сафонов и его благодарная публика не придали значения происходящему, но Юля отреагировала. Она поспешила помочь разгрузке беснующейся лошади. Когда она подошла, вокруг коневоза уже толпились люди, оперативно готовящие все к открытию трапа. Судя по всему, такое поведение лошади при перевозке для них не стало неожиданностью, и все просто методично следовали привычной ситуации.

Когда подтянули полог и опустили трап, Юля увидела серую лошадь, нервозно танцующую на месте. Ее задние ноги то и дело отбивали в воздух. Всем своим видом и поведением эта кобыла показывала, что приручить ее будет крайне не просто. Наконец, строптивое существо отвязали и сняли фиксирующий затвор. Буквально галопируя на месте, кобыла выскочила из коневозки и уставилась на мир своими большими темно-синими глазами. Юля улыбнулась этому норовисто фырчащему чуду с прекрасными статями и гордо вскинутой головой.

Долго собой восхищаться кобыла не позволила и принялась гарцевать, демонстрируя всю нервозность голубых кровей. Лошадь абсолютно не реагировала на десяток людей, в унисон убаюкивающих ее непокорный нрав, она продолжала носиться вокруг коновода, звонко цокая подковами по брусчатке. И вдруг в один момент ее движения стали менее импульсивными, а вскоре лошадь и вовсе успокоилась. Только мгновение спустя девушка поняла, что же произошло с этим жемчужным божеством.

Из толпы вышла худенькая девочка лет четырнадцати и уверенным шагом подошла к норовистой кобыле, которая не отреагировала враждебно, как до этого на всех тех людей вокруг. На лице Юли заиграла нежная улыбка, уж она как никто другой знала, что сейчас видят ее глаза. Девочка взяла в руки корд и огладила лошадь по шее. Их взгляды вели немой диалог, так хорошо знакомый сердцу Юли. Вся строптивость улетучилась под одним ласковым взглядом, все страхи отступили рядом с родственной душой. Кобыла бодро зашагала вместе с девочкой.

Юля проводила двух подруг взглядом, чувствуя разливающееся внутри тепло, а затем вернулась к Сафонову.

* * *

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Бесов тоже приехал на турнир. Вальяжно прогуливаясь с новой длинноногой красоткой вдоль разминочного поля. Вскоре он увидел Юлю и ее спутников и подошел поприветствовать.

— Господин Бесов? Что же привело вас сюда? Неужели проникаетесь духом конкура, заимев бывшего чемпиона? — вскинул брови Сафонов, пребывая в удивлении.

— Я здесь по приглашению. Знаете ли, остаться в стороне как-то не очень получается, когда тебе каждый день поступают предложения о продаже коня или случке. Так или иначе, вынужден взаимодействовать с вашим миром, — спокойно ответил Бесов.

— Тогда, возможно, присоединитесь к нашей компании? — предложил Сафонов.

— С удовольствием, — все так же спокойно произнес тот.

Дмитрий улыбнулся и продолжил:

— Отлично. Я вас представлю. Это мои коллеги по цеху, друзья по жизни и соперники по боевому полю: Анатолий Зорин и Георгий Татаринов. Мастера спорта международного класса. А этот господин – новый хозяин Тамерлана, Андрей Бесов.

— О, добро пожаловать в наш сумасшедший мирок! — расхохотался Зорин, так и пожирая глазами спутницу Андрея. — Как там старина Тамерлан? Ламинит не подхватил еще от хорошей жизни?

Вся компания мастеров рассмеялась. Андрей обратил беспомощный взгляд на Юлю в поисках объяснений. Девушка спокойно ответила:

— Ламинит – это заболевание копыт у лошадей, которое довольно часто возникает при чрезмерном количестве белка в рационе. Иными словами, от переедания овса. Эти заслуженные спортсмены намекают на то, что Тамерлан мог растолстеть без постоянных тренировок и дилетантского подхода к кормлению.

— А, вот оно что, — лучезарно улыбнулся Андрей, посмотрев в глаза Сафонову. — Будьте спокойны, господа, за Тамерланом ухаживает ваш коллега, очень квалифицированный, нужно это признать.

После этих самодовольных слов собеседника у Дмитрия поубавилось желания продолжать данную тему. Он деланно улыбнулся и снова заговорил об участниках турнира и их конях.

— Я уверен, что серая кобыла не потянет Гран-при. Вот того жеребца под седлом Арутюняна я бы выделил среди прочих. Как он отрабатывает на барьере.

— Он слишком вялый, — спокойно сказала Юля.

— Так в чем же дело — шпоры добавят импульса, — хмыкнул тот, будто собеседница сморозила несусветную чушь.

— Без природного этот все равно что симуляция.

— А кобыла, наоборот, дурит.

— Она не может не дурить, она же от Фахараджи, — просияла девушка, глядя на гарцующую жемчужную кобылу.

— Поснимает все палки на маршруте, если поставить чуть повыше, — авторитетно заявил Дмитрий.

— Согласен. Что с кобыл взять? Как матка она, может, и ничего будет, а на Гран-при вывозить только жеребца надо, — поддержал Сафонова коллега Анатолий Зорин.

Юля поднялась с места и со всем безразличием бросила:

— Не стану оспаривать авторитетное мнение. Мастерам виднее.

Девушка повернулась и пошла ближе к заграждению. Несмотря на то что три известнейших в стране мастера спорта забраковали приглянувшуюся Юле кобылу, девушка направилась именно к ней. Остановившись у ограждения разминочного поля, Юля окликнула всадника на серой лошади.

— Простите, как высоко она напрыгана?

— До ста сорока. Крайне темпераментна, но очень ровно ходит эту высоту. Не перерабатывает, но и не филонит, — ответил спортсмен.

— Да, я заметила.

— Тебе она нравится? — раздался голос за спиной.

Юля не стала оборачиваться. Такие внезапные появления Бесова для нее уже давно не новость. К своему удивлению, девушка даже не почувствовала неловкости, оставшись наедине с мужчиной, который этой ночью стал ее любовником. Никакого дискомфорта не было, но и других чувств также. Юля продолжила наблюдать за вышагивающей вдоль ограждения кобылой и ответила:

— Потомки Фахараджи – это элита тракененской породы. Его отец – Махараджа – один из девяти послевоенных жеребцов, вывезенных из тогда еще Восточной Пруссии. Эти девять жеребцов и возрождали породу из пепла. Она не может не нравиться…

— Думаешь, ее уровень будет настолько же высок, как у Тамерлана?

— Я почти в этом уверена. Много лет я работала с молодыми лошадьми на Кировском конезаводе, чемпионов видно сразу, — ответила девушка, посмотрев в глаза Бесову.

— Почему ты со своими знаниями прячешься за спиной Сафонова? Почему сама не выступаешь?

— Это не мой путь. Кубки и медали не приносят мне счастья, я с лошадьми только из-за их энергетики, а не ради призовых мест, — пожала плечами девушка, давая совершенно искренний ответ.

— И из-за Сафонова, — добавил Андрей.

— Да, из-за Дмитрия не в последнюю очередь.

— Мне тоже понравилась эта кобыла, Верфь, кажется, ее зовут?

— Да, Верфь, — подтвердила Юля и скосила на Бесова удивленный взгляд.

Андрей оставил девушку у заграждения, а сам вернулся к компании. Собеседники разошлись готовиться к старту, из всех остался только Сафонов и спутница Андрея. Когда свидетелей, при которых нужно вести себя учтиво, не осталось, Дмитрий заговорил с Бесовым без уверток, но не переходя границ дозволенного.

— Господин Бесов, думаю, вы поступили опрометчиво, наняв мою супругу берейтором для своего коня, — хладнокровно начал конкурист. — Видите ли, Юля зачастую подвержена эмоциям и не всегда способна вовремя их усмирить. К большому сожалению, она дала вам обещание, которое более не в ее возможностях выполнить.

Сквозь вразумительно спокойный тон собеседника Андрей услышал гораздо больше, чем тот говорил. На то и был расчет Сафонова. Бесов ни одним неверным жестом или мимикой не скомпрометировал Юлю, поэтому просто ответил:

— Вы правы. Ввиду своей неопытности я решил, что человек, который долгое время провел с Тамерланом, будет в качестве тренера лучшим вариантом для него и теперь, после смены владельца.

— Могу вас понять, — усмехнулся Сафонов, когда услышал признание авторитетного бизнесмена, что он в чем-то оказался некомпетентен. Немного смилостивившись, Дмитрий продолжил: — Но и вы войдите в мое положение. На носу сезон, первый сезон без Тамерлана. Нам будет нелегко остаться на вершине, к которой так долго взбирались. Предстоит много работы с молодняком, чтобы сохранить преимущество. И Юля будет очень занята тренингом спортивного поголовья. Времени на то, чтобы моционить списанную на пенсию лошадь у нее попросту не останется.

— Без проблем, — поднял руки в капитулирующем жесте Андрей, показывая свою непритязательность по отношению к девушке. — Мне лишь остается надеяться, что вы позволите мне найти замену Юле, а уже после дать расчет, в противном случае, ламинит Тамерлану гарантирован моей неопытностью.

Сафонов рассмеялся, явно довольный ходом беседы. Его благоволение сегодня не знало границ:

— Разумеется, господин Бесов, очень рассчитываю только, что вы ограничитесь двумя неделями, как того настоятельно требует ТК РФ?

— Можете не сомневаться, я законопослушный работодатель, — кивнул Андрей и протянул руку своей спутнице, сигнализируя, что им уже пора уходить. Длинноногая красотка стрельнула глазками и вальяжно поднялась с места. — Что ж, спасибо за приятную компанию и, конечно, удачного выступления.

— О, благодарю, — небрежно отмахнулся Сафонов, будто бы уже переключил свое внимание на другие вещи. Этот выскочка Бесов его откровенно раздражал, поэтому Дмитрий не собирался с ним любезничать, а всем своим видом показал разницу между ними в этом мире, куда Андрей вероломно вломился...

________________________________

Спасибо за прочтение и оценки!

Всегда ваша,

Варвара Атран

Глава 7

— У тебя сейчас есть две недели, чтобы найти Тамерлану новый дом.

— Спасибо, ты выиграл мне время… — тихо произнесла девушка, собирая щетки после чистки коня.

— Оставь его тут, если не получится пристроить. Думаю, твой муж не готов пока узнать правду о том, что Черный снова часть вашей жизни.

— Он не будет готов к этому никогда, — грустно улыбнулась Юля, а потом резко замолчала.

Звонок прервал их без того шаткий разговор. Андрей коротко ответил и со всей серьезностью в голосе обратился к Юле:

— Вообще-то сегодня мне нужна твоя помощь сверхурочно…

— Ты что серьезно полагаешь, что мы теперь любовники?! — возмутилась девушка и почти накинулась на Бесова с обвинениями, при этом густо краснея.

— Эй, чего ты придумала там себе? — поднял руки в капитулирующем жесте он, а потом указал на подъездную дорогу и снова заговорил: — Сегодня мы должны принять еще нескольких беспризорников.

— Кого?!

— Ты сама сказала, что Тамерлану нужна компания…

Не успел он договорить, как к конному двору подъехали два больших фургона.

— Что это такое?..

— Коневозки, — просто ответил он.

— Это я вижу, — завороженно произнесла девушка. Ее взгляд моментально потеплел и наполнился надеждой до краев. Юля, подобно ребенку, не могла спрятать радостную улыбку, как бы плохо ни старалась. Будто оборвать свой самый счастливый в жизни сон, она шепотом спросила Андрея: — Там что, лошади?

Разве мог он и дальше оставаться хмурым человеком с трагичным прошлым, когда его глаза видят чье-то неподдельное, искреннее счастье? Сейчас, как никогда прежде, он лучше всего понимал, что это было большой удачей, повстречать такого чистого человека, умеющего находить радость в мелочах и упрямо не желающего проклинать жизнь за прошлые разочарования. Человека, который смело ступает за своей мечтой, а не дожидается ее у порога с кислым выражением на лице. Осознав некоторые истины, Андрей наконец почувствовал весну после затянувшейся и крайне морозной зимней стужи.

— Уверен, что да, — посмеялся Бесов, улыбка которого была той еще реликвией и моментально завладела вниманием Юли.

Девушка не могла до конца поверить, что этот отпетый одиночка и любитель тишины решил одномоментно прикончить все свои нерушимые принципы и, погрузив собственную жизнь в хаос, завести целый конный двор. Она собиралась что-то сказать или спросить, но так и стояла, открывая и закрывая рот, потому что не знала, с какой же реплики из миллионов ей начать.

— Лучше потом поговорим, — предвкушая шквал вопросов, сказал Андрей и поднялся.

Немного прихрамывая, он прошел к центру площади и указал водителю коневозки направление. Потом он дал какие-то указания заведующему и ушел в дом.

Юле некогда было следить за перемещениями Андрея, ведь она поспешила помочь Степановичу с выгрузкой лошадей. Ее сердце трепетало от ожидания встречи с новыми друзьями. Сейчас Юля снова была похожа на десятилетнего ребенка, безгранично счастливого от самых простых на свете вещей. В этот редкий момент она могла позволить себе быть собой.

* * *

Прошла неделя с тех пор, как в поместье Бесова привезли поголовье лошадей. Юля с большим энтузиазмом погрузилась в работу, которую и работой-то не считала. В этом маленьком, будто ее собственном, мире великолепной природы, покоя и любимых животных она словно вновь вернулась в детство, где не было печалей или тревог, где было только всеобъемлющее счастье.

Хорошо, что муж уехал на испытания молодняка в Ростов, все еще рассчитывая выгодно приобрести под свое седло будущего чемпиона. Сафонов хотел, чтобы Юля поехала с ним, но девушка напомнила, что двухнедельная отработка только начинается, и она не может нарушить обязательства. Таким образом, ее счастье было продлено еще на некоторое время.

Юля снова жила в поместье Бесова, в своей комнате служебного домика. Она поднималась с рассветом и засыпала за полночь в восторженном предвкушении нового дня. К ее удивлению, Бесов не скупил все элитное поголовье России, а выбрал для своей конюшни лошадей без выдающихся заслуг и титулованных родословных, лошадей для души, но самых разных пород. Всего привезли восемнадцать голов. Среди них в основном были верховые кони, несколько упряжных и две представительницы самой маленькой породы лошадей на земле — фалабеллы. В холке они были не более шестидесяти сантиметров, для примера, как взрослый лабрадор. Эти пегие непоседы с пушистыми гривами обладали добродушным нравом и поразительной любознательностью. Не было таких мест во всем поместье, куда они не засунули бы свои бархатные носы. Пряник и Веснушка так быстро привязались к Юле, что целыми днями только за ней и болтались, отвлекаясь лишь на еду и сон. Это очень забавляло девушку и окружающих.

В помощь Юле Бесов нанял еще несколько человек, а также по его распоряжению были построены дополнительные левады для выгула. Юля составила план нагрузок и индивидуальный рацион для каждой лошади. Она ежедневно участвовала в тренинге верховых и с большим интересом наблюдала за работой упряжных. Таким образом, ее дни были наполнены солнцем и теплом, рядом находились любимые животные и приветливые люди. Нужно ли было еще что-то для счастья?..

— Думаю, тебе стоит переехать в один из денников, — засмеялся Андрей, застав Юлю в конюшне в такой ранний час. — Ты вообще уходишь отсюда? Спишь? Ешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Девушка не смогла сдержать улыбки, но не стала отвечать. Вместо этого она вдруг задала свой вопрос:

— Ты никогда не принадлежал к конному миру, так зачем же завел сразу конезавод?

Андрей пожал плечами и честно ответил:

— Ты мне сказала, что Черному одиноко. Я хорошо знаю этот горький привкус.

— Теперь ты тоже не одинок, — хитро прищурившись, подметила Юля.

— Верно, — коротко согласился он, не вдаваясь в подробности, будто сейчас Андрея меньше всего волновало его положение. Бесов продолжил: — Условия для Тамерлана теперь идеальны, да я и делал все это не с целью купить твое согласие. Просто оставь его тут, и приезжай тогда, когда позволят обстоятельства. Мы найдем берейтора, который будет поддерживать форму коня…

Юле было трудно что-либо ответить Андрею, она чувствовала, что вот-вот заплачет, хотя давным-давно уже забыла этот горький вкус. Чтобы не показать слабость, девушка вдруг спросила:

— Ты сам хоть раз ездил верхом?

— Нет, — спокойно принял эту перемену в разговоре Андрей, чувствуя, как дрожит голос Юли.

— Это жуткое упущение, — улыбнулась она и протянула ему руку. — Давай, Буква будет с тобой осторожна.

— Плохая идея...

— Дава-а-ай, — требовательно протянула девушка.

Андрей запрыгнул на тяжеловозную кобылу. Оказавшись позади Юли, он сказал:

— Учти, я боюсь не за себя.

Когда горячее дыхание мужчины обожгло шею, Юля поняла, какую часть ее затеи он считает неудачной. И чтобы неловкая пауза не затянулась, девушка пустила Букву в галоп. Массивная кобыла с энтузиазмом приняла вызов и, радуясь свободе, выстрелила вперед. Размашистый мах был удобен для езды. Юля радовалась, как ребенок: чувству полета, запаху солнца, прикосновениям ветра!

Она отдала повод Андрею, а сама, поддавшись искушению, развела руки по сторонам и закрыла глаза. Ее волосы развевались по ветру переливающимися каштановыми прядями, играя, переплетаясь. Их нежный аромат ласкал обоняние Андрея, который постепенно, день за днем, проникался тем же счастьем, что переполняло его спутницу.

Добравшись до озера, послушная Буква перешла на шаг, то и дело срывая по пути верхушки высокой травы.

— Ну как? — завороженно спросила Юля, пытаясь унять еще галопирующее сердце.

Андрей ничего не ответил. Он распушал ноздри при каждом выдохе, глядя на Юлю, чувствуя ее соблазнительно примыкающую к нему попку. Его терпения больше не хватит ни на что...

Он обвил руками стройное тело, скрытое лишь легкой хлопковой тканью. Его огромные кисти собирали в складки летнее платье при каждом движении. Андрей тяжело выдохнул и, обхватив заветный треугольник, резко привлек девушку еще ближе к себе. Юля почувствовала всю силу возбуждения этого мужчины, когда его мощный фаллос уперся в нее. Она стыдилась того, что сейчас произойдет, как и той дождливой ночью, в конюшне. Стыдилась, но безумно хотела этого.

Андрей спешился и подхватил на руки податливую любовницу. Они опустились в траву и продолжили ласки. Под платьем Юля была абсолютно нагая, а когда Андрей сделал это открытие, то его внутренний зверь собственнически зарычал. Он резво лишил девушку платья и жадным взглядом уставился на прекрасные формы. Юля почувствовала смущение, но мужчина не дал ей даже предпринять попытки скрыть от его взора все то, что так заводит его в этом теле.

Он больше не мог терпеть. И так слишком долго играл в паиньку, и без того он умирал уже от желания заняться с Юлей жестким сексом. Сейчас Андрей чувствовал ее расположение и ответное влечение, поэтому мог позволить внутреннему бесу выйти наружу. Грубо сминая ее возбужденный сосок, он расстегнул молнию на джинсах и выпустил дьявола порока. Каменная плоть ворвалась в нежный бутон, разрывая все преграды на своем пути. Юля задохнулась от внезапности вторжения, но Андрей не дал ей времени на понимание происходящего. Мускулистые руки подхватили ее щиколотки, закидывая к себе на плечи. Андрей грубо двигался в лежавшей перед ним любовнице и в любой момент был готов кончить. Его возбуждение било всякие пределы. Когда волна извержения подступила вплотную, он уже собирался выскользнуть из влагалища стонущей Юли, но она решительно остановила его от этого.

— Останься...

Умоляла она, схватив его за руку и еще сильнее подставилась под энергичные толчки. Со всей мощи Андрей стал вгонять свой член в стонущую желанием девушку, проливаясь огненной лавой в такое тесное и нежное лоно.

— Ааах... — влажно выдыхала Юля, прикусывая губу на последнем залпе их совместного с Андреем оргазма.

Ее губы скромно коснулись губ Бесова, робко приглашая к новому акту. Мужчина со всей ненасытной жаждой ответил. Они целовались, громко посасывая губы друг друга. Юля взяла инициативу в свои руки, поменявшись местами с Андреем. Теперь она сидела на нем сверху, точно жрица порока, и настойчиво освобождала любовника от его одежды.

Андрей позволил ей все ее прихоти, после того как она удовлетворила его пять минут назад. Девушка расстегивала пуговицы его рубашки и, сладко мурлыкая, терлась своим лоном о выставленные любовником пальцы. Ее бедра были необычайно подвижны и грациозны, они раскачивались словно в самом эротичном латиноамериканском танце, возбуждая партнера малейшими движениями.

Вскоре Андрей остался без одежды. Теперь они были в равных условиях, и Юля также могла любоваться этим сильным, этим брутальным телом, прокручивая в голове все свои самые смелые фантазии, о существовании которых даже не знала прежде. Их близость длилась долго и по своей эмоциональности была похожа на некую эротическую симфонию, объединяющую в себе несколько разных форм: то быстрых, как стихия страсти, то медленных под стать романтичным ухаживаниям.

Юля и Андрей наслаждались друг другом без спешки, со всем энтузиазмом, присущим двум изголодавшимся по удовольствию людям. И весь тот антураж, что создавал чарующую чувствами атмосферу, не был какой-то выдумкой или сном. Все это вокруг и было их реальным миром, где любая мечта тотчас обретала форму.

* * *

Юля привела Тамерлана с выпаса и насторожилась затишью на конном дворе. Только по вскинутой вверх голове Черного и заливистому ржанию из конюшни она поняла, где следует искать подвох.

— Что происходит, Степаныч?

— Так это… хозяин внутри, лучше он тебе сам расскажет, — развел руками заведующий, не решаясь лично выдавать информацию.

Юля не стала выспрашивать, а сразу повела Тамерлана в конюшню. Оставив жеребца в деннике, она продолжила поиски, но Бесова по-прежнему нигде не было видно, тогда девушка прошла по проходу дальше и свернула в следующий. Напротив пустовавшего денника с довольным видом стоял хозяин и не сводил глаз с новой жемчужины своей коллекции. Юля сразу узнала эту кобылу. Второй такой просто не сыскать: строгие, сухие стати, норовистый характер, благородство в каждом движении — все это легко выдавало в ней дочь великих предков.

— Зачем она тебе? — все еще удивляясь, спросила Юля.

Бесов повернулся, улыбка на его лице стала еще хитрее, тогда он ответил:

— Недавно я купил себе коня, но теперь у него другая хозяйка, а я остался одинок.

— Одинок? — хмыкнула Юля не в силах сдержать ответной улыбки. — У тебя двадцать голов!

— Было чувство, как будто чего-то не хватает, — продолжал разыгрывать девушку Андрей.

Отчего Юля просто скосила на него снисходительный взгляд и с озорством десятилетнего ребенка спросила:

— Можно мне познакомиться с Верой?

Бесов чуть не сошел с ума от вновь заискрившегося в ее глазах счастья. Он едва удержался от того, чтобы не схватить Юлю в тесные объятия, до того привлекательна она сейчас была.

— Конечно, — улыбнувшись, ответил он. Кто научил ее задавать подобные вопросы?..

Получив разрешение, Юля прошмыгнула мимо хозяина, а он под нос себе сказал:

— Вера, говоришь?.. Что может быть символичнее?..

* * *

Глава 8

Время пришло. Юля уволилась, но оставила Тамерлана у Бесова. Условия, которые он создал для ее коня, да и для нее самой, просто не позволили расстаться с тем волшебным местом, где она обрела шанс вернуться в свое беззаботное и радостное детство.

Сафонов был удовлетворен тем, что наконец оборвал все нити, которые связывали жену с Тамерланом. Тот факт, что она собиралась иногда навещать коня, нисколько не заботил Дмитрия, ведь расстояние и все реже случающиеся встречи неизбежно охладят ее чувства к списанному им жеребцу. Вот только Юля никогда бы не допустила подобного. Поразительно, насколько может быть слеп человек к достоинствам ближнего, когда смотрит на них сквозь призму собственных недостатков.

Из Ростова Сафонов привез двух жеребцов для подготовки к следующему стартовому сезону. Они показали внушительные результаты на испытаниях молодняка и тотчас были куплены лучшим конкуристом страны.

— Мне нужно вернуться в Германию. Новый этап чемпионата среди молодняка вот-вот начнется, Рихтер ждет меня, — озвучил свои планы Дмитрий.

Он никогда не советовался с Юлей, никогда не обращал намерения в форму диалога, только ставил перед фактом и раздавал указания. Иногда Юля больше походила на коновода Сафонова, чем на его жену.

— Ты вроде говорил, что он нашел всадника для своего коня? — припомнила девушка, растирая плечи лошади после тренировки.

— Нашел и потерял. Ему предложили контракт интереснее.

— Скорее коня интереснее, — догадалась Юля.

— Да чтоб ты еще понимала, — посмеялся Сафонов над ворчанием жены. — Тебе оставляю жеребцов на тренинг, нельзя упускать время.

— Я не буду их напрыгивать, — категорично заявила Юля.

— С чего бы ты отказываешься? — чувствуя поднимающийся внутри гнев, спросил Сафонов.

— Не хочу. С возрастом мне стало страшнее видеть перед глазами полутораметровые барьеры, — как всегда честно, не страшась осуждения, сказала она.

Сафонов только хмыкнул, как всегда честно, осуждая:

— Будто не знаешь, как это делается, если страшно. Сто грамм коньяка, и то, что было страхом, вмиг станет азартом.

— Смешно, — бросила недовольный взгляд на мужа Юля и, закончив с растиранием набросила на коня легкую попону.

— Ладно, на самом деле я уже попросил Виктора подсесть на прыжковых.

— Прекрасный выбор, ваша манера езды во многом схожа, под его седлом коням будет больше пользы, — почти безразлично произнесла девушка, будто ей изначально было все равно, кто станет работать на барьерах с молодняком Сафонова, для себя она четко решила, что это точно не будет она.

Сафонов улетел, но несмотря на его отсутствие, Юля теперь не могла быть предоставлена сама себе, как это было раньше. Ее график изменился, и в нем свободным оставалось только вечернее время, но Юля сумела подстроиться и тут. Она честно отрабатывала коней Сафонова, а потом уезжала в поместье к Тамерлану и оставалась там до утра. Понедельник принадлежал ей полностью, так как в конном мире этот день считается выходным.

Бесов тоже уехал на неделю с небольшим, и это спокойное время Юля посвятила тому, чтобы немного абстрагироваться от своих странных чувств к нему. Так ее дни снова наполнились солнцем и беззаботностью. Она забыла обо всех проблемах и жила только этим счастливым моментом, потому что на пороге уже стояла неминуемая реальность.

* * *

— Сегодня возвращается хозяин, — сообщила хлопотавшая на кухне тетя Валя. — Степанович в ночи поехал за ним в аэропорт.

— Может, я вам чем-нибудь помогу? — предложила Юля, ей все равно нечем было себя занять утром в понедельник.

— Ладно, мне осталось приготовить завтрак, как раз тесто поставила, сделаю мясной пирог, который любит Андрей Александрович. Ах, еще нужно отнести чистые полотенца в комнату хозяина. Поди уж скоро приедут.

— Занимайтесь спокойно пирогом, а я все отнесу, — предложила Юля, забирая стопку только что выглаженного белья.

— Спасибо, детка! Очень выручишь меня.

Юля вошла в комнату Бесова и огляделась. Вопреки ее представлениям здесь все было обставлено довольно просто и без какой-либо брутальной вульгарности. Никаких чучел убитых медведей или шкур диких волков, мрачная, но вполне обычная комната холостяка, в которой из признаков роскоши были лишь пространство и открывающийся из нее вид на сад. Окна в пол выходили на безлюдную часть поместья, куда не ступала ничья нога, кроме хозяйской и садовника. Грушевые аллеи тянусь далеко вперед, уводя взор всякого смотрящего чуть ли не к самому горизонту. Как и во всем поместье, здесь было много цветников, почти диких, но невероятно пестрых и ароматных. В дневное время в этом зачарованном саду всегда находилось солнце. Андрей Бесов любил жизнь всегда, за исключением последних трех лет, которые провел в изгнании и одиночестве, поэтому в его доме и поместье все буквально дышало этой любовью. Он нарочно разбивал сады там, где прежде была мертвая земля, обустраивал пруды там, где до того десятилетиями стояла безжизненная засуха. Ему нравилась эта магия, похожая на божественный промысел. Он творил на благо природы, а потом сам жил вдохновением от проделанной работы.

Когда случилась эта трагедия, Андрей не возненавидел своего увлечения, просто он больше не мог радоваться жизни вместе с созданным им миром. Так, окна его спальни были наглухо зашторены жаккардовыми полотнами, а балкон заперт круглогодично.

Юля медленно ступала вперед, привыкая к полумраку помещения. Она положила полотенца на комод и двинулась дальше. Все здесь имело вполне обычный вид, кроме разве что кровати. Она была огромна, но самое примечательное в ней — это дымчато-невесомый балдахин, струящийся белыми полотнами от верхушки каркаса. Юля коснулась нежной ткани и вспыхнула от разыгравшейся фантазии в ее сознании. Стремясь отвлечься от воспламеняющих страсть мыслей, она подошла к высоким окнам и дернула темные шторы. В комнату тотчас хлынул густой солнечный свет, каким он бывает только в утренние часы. Каждый уголок комнаты вмиг наполнился золотом, вытесняя весь мрак из этого царства мужского одиночества.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Юле так захотелось вдохнуть свежего утреннего воздуха, который пахнет хвоей и сладкой росой. Скрипнув затворами, она смело распахнула высокие окна. На лице девушки засияла детская улыбка, улыбка шкоды. Повинуясь озорному настроению, Юля поступила аналогично со всеми окнами комнаты. И вот в одно мгновение эта темная, сырая спальня превратилась в наполненную светом и теплом террасу. Девушка мысленно вообразила, каково это, просыпаться утром в таком дивном саду. Разве можно быть хмурым, когда тебя окружает невероятная, чудесная магия?! Нет-нет, это чистое сумасшествие — прятаться от такой красоты и, владея ею, оставаться обиженным на весь мир!

Девушка опустилась на кровать Бесова и с детской шкодливостью расправила полог балдахина. Она легла с краешка и не могла оторвать взгляда от волшебного сада, раскинувшегося в нескольких метрах от нее. Ровные ряды фруктовых деревьев, их богатые, заботливо культивированные изумрудные кроны, стройные, раскинувшие свои веточки под солнцем стволы и такая черная от плодородия, рыхлая земля — все это было для нее словно концентрированный эликсир счастья. Лаская взглядом очарования природы, Юля сама не заметила, как заснула.

Андрей вошел в комнату и замер прямо на пороге, увидев весь этот беспорядок. Он уже собирался крикнуть домоправителя, чтобы как следует отчитать за открытые окна, как вдруг заметил Юлю. Свернувшись клубочком, она спала в его постели, точно подобранный на улице котенок. Андрей осторожно закрыл дверь и приблизился, боясь оборвать сон своей милой гостьи. Он сел рядом и просто смотрел на ее по-детски счастливое лицо. Что снится сейчас этой девушке с душой дьяволицы и глазами ангела? Андрей не мог удержаться и провел пальцами по ее щеке. Сонные веки дрогнули и приоткрылись. Юля словно бы еще пребывала в своем сладком сне.

Бесов не претендовал на святость, и его взгляд с перерастающей в животную жаждой скользил по телу лежащей перед ним женщины. Огонек страсти вспыхнул сильнее, достигнув ее округлых бедер, которые едва закрывала тонкая шелковая ткань платья. Дыхание Бесова переключило скорость, а сердечный мотор пошел на разгон. Андрей коснулся губами того места, где заканчивалось платье и, не прекращая нежных поцелуев, повел себя по пути желания. Его руки бережно дотронулись до загорелой кожи и скользнули к ягодицам, обнажая самые сладкие места. Юля выдохнула и приоткрыла ротик, будто собиралась что-то такое интимное произнести, однако в этой ситуации были слова ни к чему. Андрей прекрасно понимал язык женского тела, поэтому уже в следующий миг он ласкал Юлю благоговейно, преданно. Девушка окончательно пробудилась и, сев в кровати, сняла свое белое платьице. Дневной свет оттенял ее бронзовое тело, делая его еще более притягательным для мужских ласк. И Андрей ревностно обнимал, покрывал горячими, исступленными поцелуями, будто претендовал быть тем единственным, кто обладает этой женщиной.

Они вновь занимались сексом до полного насыщения, неспешно утоляя взращенное недельной разлукой желание, а уют и безмятежность солнечного утра стали лучшим антуражем для сладкой близости этих двоих. Наверное, именно в этот момент и Юля, и Андрей окончательно приняли тот факт, что между ними зародилась не просто интимная связь, а некое, возможно, пока бесформенное, имеющее лишь очертания чувство, но которое не так просто теперь будет игнорировать.

Юля прижалась к нему ближе и, ничего не говоря, просто закрыла глаза. Ей не хотелось ни расспросов, ни лишних фраз. Сейчас ей нужно было молчаливое понимание и больше ничего. Андрей даже не прилагал усилий, чтобы исполнить ее прихоть, ведь сам в данный момент не нуждался в пространных разговорах. Они уже все сказали друг другу пять минут назад, когда их тела вкушали сладость друг друга. Слова излишни, когда общаются чувства. Поэтому он просто обнял Юлю и впервые за долгое время уснул без снотворного или изрядной порции алкоголя.

Андрей проснулся ближе к полудню. Едва слышный скрип двери потревожил его всегда чуткий сон. Он повернулся и увидел в проеме голову помощника. Жестом Андрей отмахнулся от надоедливого секретаря и велел закрыть дверь с той стороны. Он быстро набрал смс своему секретарю, что в этот день не хочет ничего слышать о делах и, еще крепче обняв Юлю, снова уснул.

На этот раз Бесов провалился в сон очень глубоко, досматривая свой кошмар до конца без возможности очнуться. Юля испугалась при виде трясущегося во сне Андрея и поспешила разбудить его. Глаза Бесова резко распахнулись, но, кажется, он все еще пребывал в том кошмаре. Юля знала наверняка, что ему снится, что единственно может толкнуть за границы безумия этого бесстрашного человека.

Постепенно Андрей пришел в себя, чувствуя, как отступают страхи в объятиях женщины, желанной женщины, единственно желанной женщины. Юля целовала его лоб, собирая губами ледяную испарину. Этой простой заботой она разбудила в нем новый порыв страсти, только теперь эта страсть больше походила на ревностное поклонение. Андрей уткнулся лицом в ее грудь и медленно выдохнул.

— Тебе не следует сдерживать себя, если так сильно хочется… — ласково прошептала она, намекая, что желание близости обоюдное.

Андрей поднял глаза и пристально посмотрел на девушку. Минуту они словно пытались понять, насколько глубоки их чувства друг к другу, а потом Бесов произнес:

— Что, если мне всегда будет мало?..

Юля смотрела непонимающе, тогда он пояснил:

— Что, если я не хочу жить лишь сегодняшним днем, как это было последние три года?.. Но при этом желаю, чтобы этот день никогда не кончался…

Юля слушала очень внимательно, пытаясь запечатлеть в памяти каждую мимическую морщинку этого сильного мужчины. Когда же он договорил, девушка коснулась его щеки и тихо произнесла, казалось, самые простые для понимания слова:

— Живи не вопреки, а ради. Ради чувств, которые лишь одни достойны наших жизней.

— Что, если мои чувства меня пугают?

— Тогда раздели их с кем-то, кто заслуживает этого больше всего. Просто доверься однажды кому-то…

— Что, если я определился с тем, кто заслуживает этого больше всего?

— Тогда будь рядом с этим существом. И если ваши чувства взаимны, судьба никогда не посмеет развести вас.

— Как мне узнать, взаимны ли мои чувства?

— Возможно, полагаясь на ощущения?

Андрей задумался на мгновение, а потом продолжил:

— Это «существо» всегда дрожит в моих объятиях, но это не от страха. Оно замирает, когда я целую его, и перестает даже дышать на какое-то время. Когда мои руки касаются кожи этого существа, она полыхает, источая сладкий аромат. Мы сливаемся воедино, и тогда я уверен, что ни один закон вселенского равновесия не способен разрушить нашу связь.

Юля улыбнулась и перекинула ногу через Бесова, вмиг оказавшись сверху. Ее прекрасное обнаженное тело завладело всеми его мыслями. Девушка наклонилась и поцеловала Андрея. В этот самый миг в нее настойчиво ворвался его могучий член. На выдохе она сладко прошептала:

— Тогда, кажется, ты и правда приручил то существо…

С этой фразой с ее губ слетел громкий крик, и девушка качнула бедрами вперед, наслаждаясь каждым новым движением Андрея внутри нее.

Юля снова потеряла счет дням, утонув в своем счастье с головой. Андрей окружил ее заботой, если не любящего, то крайне заинтересованного мужчины. В отношениях она впервые чувствовала себя свободной и нужной. Было непривычно, что, принимая добро, ей не требовалось чем-то жертвовать взамен. Первое время она очень терялась и не знала, как реагировать на самые обычные жесты со стороны Андрея, ей всегда казалось, что она отдает меньше, чем получает.

Бесов стал примерным хозяином для своего поместья. Уезжал на работу и возвращался вовремя, никогда теперь не пропускал ужин и стал более приветливым к своим преданным домочадцам. Все свободное от бизнеса время он проводил только рядом и вместе с Юлей. Они почти не разлучались, проводя вместе как дневные, так особенно ночные часы.

Андрей чувствовал одержимость, его хищные замашки хоть и стали мягче из-за благоговейного отношения к единственно возбуждающей его женщине, но не растеряли своей ненасытности. Они оба задыхались от чувств, от страсти, теряя связь с реальностью, теряя себя в этой связи. Что он, что она понимали всю нереальность, абсурдность происходящего, но ничего не могли и не хотели с этим поделать.

Был в этой истории и третий, кто тоже считал их связь абсурдной. Судьба. Она-то как раз могла и, вероятно, желала с этим что-то сделать.

Раннее утро двух любовников было безмятежным и полным сладости. Юля лежала на животе и наслаждалась дразнящими поцелуями Андрея, которые нежно покрывали все ее тело. Руки мужчины гладили женственные изгибы, приручая желания женщины. Могучее тело Андрея осторожно опустилось сверху, накрывая, обжигая, обезоруживая. В этот самый момент и раздался телефонный звонок.

Юля потянулась за мобильником, но Андрей не дал ей сбежать. Сжимая в тисках свою прекрасную любовницу, он толкнулся и под сопровождение протяжного стона вошел в нее.

— Подожди, дай мне ответить! — смеясь, воскликнула Юля, когда Андрей сделал очередное движение в ней, настойчивое, приятное, собственническое.

— Если уж ты собралась ответить, я хочу, чтобы тот человек непременно знал, что он нам мешает, — кусая ее шею, прошептал искуситель и вошел на всю длину.

Юля отмахнулась, но податливо позволила любовнику проникнуть к истокам ее удовольствия, а сама ответила на звонок. Ее голос звучал сладко, потому что она была на пике удовольствия.

— Что? — трясущимися губами произнесла девушка. — Как он? Где он?

Не сказав ни слова, Юля оставила Андрея в недоумении и спрыгнула с кровати. Наспех одевшись, в агонии схватив сумку с документами и ключи от машины, она выбежала на улицу. Девушка быстро села в машину и помчалась в их московскую квартиру. Не помня себя, Юля собрала какие-то вещи и загранник, забронировала билет на ближайший рейс в Мюнхен и после сразу кинулась в аэропорт.

По прилету ее встретил представитель клуба Мартин Вебер и отвез в больницу, куда доставили Дмитрия сразу после падения. За время, которое Юле потребовалось на то, чтобы добраться в Мюнхен, врачи провели операцию, а потом Дмитрия перевели в реанимационное отделение. Как только она прибыла в больницу, ее сразу же пригласили для беседы.

Хмурясь, доктор рассматривал снимки Сафонова, когда Юля и сопровождающий вошли в его кабинет. Врач поприветствовал их и уточнил у спутника Юли, потребуется ли им для понимания друг друга переводчик. Мартин ответил, что английский подойдет.

— Что ж, я не стану от вас ничего скрывать, — ровным, профессиональным тоном сообщил доктор. — Прогноз пока крайне неутешительный. Мы провели ряд оперативных действий, но травмы позвоночника всегда крайне непредсказуемы на последствия. Сейчас ваш супруг недвижим нижней частью тела.

— Скажите, он восстановится? — трясущимися губами подбирала напрочь вылетевшие из головы английские слова Юля, зная, что Дмитрия точно сломает известие об инвалидности.

— Мы сделали все, что в наших силах, теперь многое будет зависеть от качества реабилитации и желания самого пациента. В любом случае, вы должны быть готовы к тому, что это затянется на долгие месяцы и необязательно даст желаемый результат.

— Я понимаю, доктор Штейн, — подавившись безысходностью, произнесла девушка.

— Как только врачи позволят, нужно будет начинать план реабилитации. Мы составим его в ближайшее время на основании результатов послеоперационного состояния пациента. На вашем месте я бы уладил все не требующие отлагательств дела на родине, так будет правильнее подойти к лечению и процедурам — без помех или каких-то перерывов, которые могут понадобиться для решения проблем.

Следуя совету доктора Штейна, Юля должна разобраться со срочными делами, только так можно будет полностью сосредоточиться на восстановительных мероприятиях Сафонова. И вот, спустя несколько дней после своего приезда в Мюнхен Юля возвращалась в Россию, чтобы сделать то, что не успела, улетая из Москвы впопыхах. Операция Сафонова была признана успешной, а потому восстановление проходило в плановом режиме. Сейчас Дмитрий был в безопасности и дожидался начала реабилитации. Юля наняла ему сиделку на то время, пока сама будет в отъезде.

Оказавшись дома, она подготовила все необходимое, чтобы можно было избежать дополнительных ненужных трат в Германии, обменяла наличку, уладила вопросы с затратами на постой и подробно расписала тренинг коней Сафонова. А когда все запланированное ею было сделано, у Юли осталось еще несколько часов до ночного рейса в Мюнхен. Только один вопрос остался нерешенным, и он, пожалуй, был самым сложным.

* * *

Когда она вошла в гостиную, там было темно. Лишь полыхающие в камине поленья давали этому огромному помещению скудный источник света. От пламени не исходило уютного тепла, от приглушенного треска не становилось спокойнее на душе.

Андрей сидел в кресле перед защитным экраном камина и привычно пил крепкий алкоголь. По всему было понятно, что он очень зол, но Юля ожидала нечто подобное, поскольку считала такое поведение Бесова вполне ею заслуженным.

— Ты могла бы просто ответить на один из миллиона моих звонков, — без каких-либо эмоций произнес он, опрокинув в рот треть бокала с коньяком.

Андрей был изрядно пьян. Его выдавала замедленная речь и движения. Однако Юля не чувствовала угрозы или страха. Ей лишь хотелось объяснить ему все, но только так, чтобы это не прозвучало еще хуже, чем молчание.

— Я…

Бесов не обратил внимания на эту попытку. Он налил в бокал новую порцию коньяка и продолжил свое тихое рассуждение:

— Просто сказать пару слов, что с тобой все хорошо, что перезвонишь, как только появится возможность. Могла бы соврать что-то и не настолько трогательное или даже просто послать к черту с этой моей непонятно откуда взявшейся назойливостью…

— Андрей…

Он снова отпил из бокала и поднял указательный палец вверх, показывая, что еще не договорил. Устало выдохнув смертельную дозу опьянения, Бесов все с той же полной разочарования интонацией закончил фразу:

— …но, услышав твой голос, я хотя бы знал, что у тебя все в порядке и не нужно подавать в розыск.

— Я даже сейчас, стоя перед тобой, не знаю, как объяснить эту ситуацию, чтобы ты понял причину таких моих поступков, посмотрел на них моими глазами. Удалось бы мне донести это до тебя по телефону?

— Ты любишь его? — без прелюдий спросил он не совсем то, что в таких ситуациях обычно спрашивают.

Юля сглотнула страх плохого предчувствия и честно ответила:

— Нет.

— Но ты останешься с ним.

Это должен быть следующий вопрос, но Бесов уже и сам знал правду. Вот почему он просто констатировал, хотя в душе продолжал надеяться, что вопреки его страшным опасениям, Юля даст тот ответ, который пощадит его уязвленное самолюбие и раненое сердце.

— Я не могу бросить Дмитрия, — решительность в ее голосе нанесла новый удар Андрею.

— Давай наймем ему лучших специалистов, тебе не нужно жертвовать собой ради этого! — еще немного и он начнет умолять, не обращая никакого внимания на синяки, расцветающие на его эго.

Юле сейчас было вдвое больнее, чем Бесову, именно потому что приходилось собственной рукой рушить свое же счастье. Если бы у нее был хоть один шанс не поступать так, как она сейчас поступает, то она бы воспользовалась им, не ради кого-то — ради себя самой! Один единственный, первый раз в своей жизни она сказала бы себе «да»! Но увы… Это снова не про нее. Снова не тот случай…

— Это не жертвы. Это мой человеческий долг, у него никого нет, кроме меня.

— Ты оставишь меня ради него? — градус его спокойствия постепенно повышался, и Андрей был уже не так сдержан.

Юля задыхалась от безысходности, от своего бессилия никого не ранить, готовая для этого даже собой пожертвовать.

— Пойми же, я не могу с ним так поступить! Ты сам был в этой ситуации, разве нет?

— Как видишь, я выбрался, — злобно процедил Бесов.

— Ты сильнее. А он не сможет. Дмитрий и так сломлен, а если уйду и я, то даже страшно представить, что будет с ним.

— Почему ты не думаешь о том, что будет со мной, когда ты уйдешь?

— Почему ты заставляешь меня выбирать? — взывая к его милосердию, спросила девушка. В ее глазах блестели слезы страха от усилившегося предчувствия необратимого.

— А разве не ты сама сделала выбор?! — выкрикнул он, свирепея все больше.

— Но я не вычеркивала тебя из своей жизни, — своей искренностью пытаясь показать, что он давно для нее многое значит, произнесла Юля.

— Зато я вычеркнул, — пронзая ее сердце холодной жесткостью, бросил Андрей. — Уходи!

— Что это значит? — спросила девушка, хотя смысл слов Бесова был предельно ясен и едва ли требовал объяснений.

— Я никогда ничего не делю с другими.

— Звучит, будто я вещь для тебя, — горько выдыхая, наконец признала она, что Андрей пойдет на поводу у своего эго до конца. Он не попытается понять…

— А разве это не так? Тебе подходит. Только у вещей нет преданности.

Юля ничего не ответила, ей было так больно, потому что ее сердце именно перед Бесовым оставалось сейчас более всего уязвимо.

Она впервые почувствовала себя по-настоящему счастливой, но, по жуткому стечению обстоятельств, именно с тем, кто при первой же сложной ситуации проявил слабость. Да, Юля знала, что Бесов не имел в виду то, что сказал. Пусть он не клялся ей в любви, пусть даже близко не испытывал таких сильных чувств, но Андрей своими поступками уже давно доказал ей искренность намерений. Этот выпад был лишь краткосрочными, проходящими эмоциями, вот только у Юли сейчас не было возможности делать уступки чьим-то прихотям и капризам, не могла она сейчас и считаться с чьей-то гордостью, потому что ей даже от своей пришлось отказаться. Юля просто должна делать то, что ей сейчас велело ее сердце, и быть сильной в своем намерении, ведь только так она сможет остаться человеком не для кого бы то ни было: окружающих или роковых мужчин своей жизни — для себя самой.

Она сможет стерпеть расставание с Бесовым, с мужчиной, которого искренне полюбила, но жить с чувством вины за то, что оставила Дмитрия, она не способна. Страдать, исполняя человеческий долг, проще, чем пытаться быть счастливым, решившись на предательство своей собственной совести. Чувство несчастья нести легче, чем чувство вины, потому что первое благороднее.

— Прости меня, Тамерлан… — шептала едва слышно она, крепко сжимая руками решетку денника. — Прости, что больше не могу быть рядом с тобой…

Сердце Юли разрывалось от единственного значимого в ее жизни прощания. Эта доза могла бы стать смертельной, если бы она не понимала, что есть тот, кто может положиться только на нее. Она отказалась от мечты, отказалась от счастья через непереносимую, жгучую, безнадежную боль, но сделала она это добровольно. В конце концов, и Андрей, и Тамерлан будут в порядке, их будущее вполне безоблачно, чего нельзя сказать об инвалиде Сафонове, который остался наедине со своей трагедией.

Юля вернулась в Мюнхен на следующий день. Так началось испытание ее силы воли и характера. В чужой стране, без единой родственной души рядом, безнадежно далеко от мечты… Покидая больничные стены лишь для того, чтобы урвать редкие часы сна и то только тогда уже, когда падала без сил от усталости и постоянного напряжения. Перегрузка ее организма была колоссальной, потому что многое из программы реабилитации Юле приходилось делать самой.

Все упиралось в деньги. В баснословные больничные счета, которые ежедневно только росли. Страховка Дмитрия покрыла меньшую их часть. Расходы на операцию взял на себя клуб, которому принадлежал конь, сделавший Сафонова инвалидом. Юля была очень благодарна владельцам за их материальную помощь, от которой даже если бы хотела, не смогла бы отказаться. Они вообще не должны были ничего оплачивать, ведь Дмитрий, подписывая контракт на тренинг коня, осознавал и принимал все возможные последствия, связанные с высоким риском травм и увечий в таком виде спорта, как конкур. Это типичная для профессиональных дисциплин ситуация — ответственность почти всегда лежит на самом спортсмене.

Немалые сбережения Сафонова буквально таяли на счетах. Юля экономила, как могла. Вместо более или менее сносного номера в гостинице, ей пришлось жить в самом дешевом хостеле. Питалась она очень скромно и мало, тогда как рацион Дмитрия, как пациента одной из самых дорогих больниц Германии, было впечатляюще разнообразным. Также Юле пришлось взвалить на себя помощь Дмитрию в упражнениях или просто элементарном больничном уходе, этим она минимизировала траты на дополнительный персонал.

Погрузившись в эту рутину, она полностью забыла о своих потребностях и вообще, кажется, о своем существовании, став послушной тенью подле Сафонова. От недосыпания и недоедания Юля часто чувствовала головокружение и тошноту. У нее постоянно тянуло живот, потому что приходилось таскать Дмитрия чуть ли не на себе.

О своей беременности Юля узнала только тогда, когда на восьмой неделе у нее случился выкидыш. У нее даже не было возможности оплакать своего не родившегося малыша, ей пришлось сдерживать внутри себя нестерпимую боль как физическую, так и душевную.

Спустя три месяца реабилитации в немецкой клинике средства больше не позволяли пользоваться услугами местных врачей и физиотерапевтов. Сафонова привезли домой.

* * *

Глава 9

На дворе стояла поздняя осень. Плачущая, одинокая, безнадежная… Совсем как душа Юли. Вернувшись на родину, ее тоска по Тамерлану стала почти непреодолимой. Вспоминалось прошлое и все счастливые дни, ни один из которых не прошел без ее верного вороного друга. Однако как бы ни было тяжело, как бы Юля ни была готова наступить на свою гордость, она боялась возвращаться в поместье Бесова. Те слова, которые он сказал ей при расставании, до сих пор затачивали осколки ее разбитого сердце.

Дни Юли проходили в неустанной заботе о Дмитрии. Все для нее давно стало рутиной, радости в промежутках которой было не найти, потому что не было никаких промежутков. Снова Юля и вся ее жизнь принадлежали Сафонову, как, собственно, и последние десять лет с момента их встречи. Юля опять возложила на алтарь его благополучия свое личное счастье, свою личную свободу, поступившись на этот раз чем-то большим, чем простой переезд из родного города вслед за великим спортсменом.

Сафонов тяжело переносил свою реабилитацию в Германии, он опускал руки, сдавался, но, вернувшись в Россию, стал просто невыносим. От того бойца, лучшего конкуриста страны, уважаемого за рубежом, не осталось и следа, не найти было даже тени. Он мог блистать лишь под многочисленными взглядами, но чрезвычайно легко сдавался, оставаясь всеми забытый. Юля давно выучила мужа, именно поэтому она не могла бросить его. Теперь ей пришлось стать всей той публикой, которая пробуждает в нем тщеславие, толкая на завоевание чемпионских регалий.

После возвращения было труднее не только морально. Деньги на дорогие восстанавливающие курсы и физиотерапевтов улетучивались со скоростью бегущего за горизонт табуна, а новые взять было просто неоткуда. Вынужденно Юля продала всех коней Сафонова, и этот шаг дался ей очень сложно, потому что Дмитрий всячески препятствовал. Он закатывал ей скандал за скандалом, отказываясь признавать, что больше не сможет выступать. Сафонов был точно одержим своим прошлым, он жил в иллюзорном мире, наотрез отвергая свою суровую реальность. Их с Юлей отношения уже не просто остывали, а переходили в стадию тех, где рассчитывают сохранить хотя бы возможность бесконфликтного совместного существования.

Бесову доложили сразу, как только Юля сошла с трапа самолета. Он столько раз планировал эту ситуацию, как свяжется с ней, едва она только окажется в зоне доступа. Он не знал ее номера в Германии, а российский все эти месяцы был отключен. Сейчас же Юля вернулась, и самое время было действовать, но Бесов не решался, словно предчувствуя непоправимое. Только когда желание услышать ее голос пересилило размеренные увещевания интуиции, он все же нажал на нужную запись в телефонной книге и мысленно проговорил то, с чего планировал начать. Из-за внутреннего волнения он и не подумал, что ответить может не она.

— Ну что вы так внезапно притихли, господин Бесов? — посмеялся в трубку Дмитрий. — Остаться неузнанным, увы, не получится. Ваш номер все еще записан в ее телефоне.

— Если это все еще ее телефон, в таком случае, почему же ты отвечаешь на чужие звонки? — усмехнулся Андрей, чтобы скрыть внутреннюю злость на соперника.

— Господин Бесов, наверное, просто привык получать все, что хочет, поэтому не знает меры. Любовник не может призывать к ответу мужа.

— Мужа? О ком ты сейчас? Кажется, здесь всего лишь два любовника.

— Давно надо было тебя на место поставить. Хорошо, она сама сделала это, — издевкой на издевку ответил Сафонов.

— Юля с тобой только из-за жалости.

— А не с тобой по всем остальным причинам.

— Ты разрушил ее счастье только потому, что оно всегда было поперек твоим интересам. Ты не планировал сделать Юлю счастливой, ты всегда добиваешься лишь собственного благополучия за ее счет.

— Какой мне смысл объяснять что-то тому, кого она выбросила за ненадобностью? Развлекся с моей женушкой? Что ж, молодец, а теперь узнай и цену разочарования. Она никогда не испытывала к тебе чего-то глубокого, а если не веришь, спроси у нее при случае, зачем она сделала аборт.

Сафонов добился того, на что рассчитывал. Он ударил Бесова так больно, что смог отомстить за несмываемое оскорбление, которое тот нанес ему, когда переспал с его женщиной.

— Ты лжешь! — прорычал Бесов, раскроив пространство звериной злостью.

— Какой мне смысл тебя обманывать, а, умник? — засмеялся довольно Сафонов. — Она и так моя! Что мне выдумывать небылицы? О, а вот и она сама. Давай спросим у моей жены.

В трубке послышался голос Юли, тусклый, не желающий ничего, от его прежних беззаботных и жизнерадостных трелей больше не осталось и следа. Отныне в нем звучал только незнакомый Андрею холод безразличия.

— Зачем ты звонишь? — выдохнула в трубку девушка.

— Он же все это соврал, правда?..

— Нет. Дмитрий сказал правду, — словно пощечиной, прошлись по его психике эти страшные слова, словно ножом, располосовали они его сердце. Но ей было этого мало, было недостаточно, когда она добавила: — Я сделала это. Ребенок был твой…

Слова не шли у нее изо рта, эти кощунственные слова по отношению к не родившейся крохе, ее ребенку от любимого мужчины. Однако Юля должна была солгать, чтобы все не стало еще сложнее.

— Он тебе угрожал?! Он тебя запугал?! Шантажировал?!! — Бесов на мгновение впал в стадию крайнего безумства, словно таким образом он мог бы что-то изменить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет. Я пошла на этот шаг добровольно. Завтра я сменю номер, чтобы нас больше ничего не связывало. Прошу прощения, если чем-то обидела вас, Андрей Александрович. Надеюсь, вы больше не станете беспокоить меня и моего мужа, — с выверенным пренебрежением сказала Юля ,перед тем как в трубке послышались короткие гудки.

После этого разговора Андрею потребовалось некоторое время, чтобы снова начать адекватно мыслить. Только благодаря своей уверенности в том, что Юля ни за что не решилась бы на такой шаг, Бесов смог быстро протрезветь от переполнявших его эмоций и вскоре здраво оценить ситуацию. Он строил предположения, все чаще приходя к выводу, что не может впадать в безумство и обвинять Юлю в этом чудовищном грехе. Эта девушка, которая жалела и пыталась спасти даже несущественную букашку, не могла бы убить собственного ребенка, как бы при этом ей ни был противен его отец. Да, он наговорил ей при расставании омерзительно грубых слов, но она не та, кто просто из-за слов сделает что-то настолько чудовищное.

Свято доверяя этому выводу, он велел своим людям узнать правду любой ценой. Тогда же и выяснилось, что Юлю пришлось экстренно прооперировать вследствие потери ребенка на восьмой неделе. В отчете врачей говорилось, что генетических патологий выявлено не было, а причиной выкидыша стало физическое и моральное истощение матери. Женщине было назначено лечение, от которого она подписала отказ сразу после операции. Пациентку выписали с настоятельными рекомендациями о дальнейшем наблюдении у врачей, но девушка ни на один прием так и не явилась.

— Сделай так, чтобы она хотя бы в Москве прошла обследование… — хриплым от усталости и постоянного перенапряжения организма голосом приказал Бесов.

— Хорошо.

— Под любым предлогом организуй все так, чтобы ее здоровье вернулось в норму. Как же она себя извела, если здесь такое написано?.. — вспылил Андрей, указав на выписку из медицинской карты.

Бесов понял, что только себя должен винить в произошедшем. Он не мог осуждать Юлю за то, что она ненавидит его, ведь именно он один виноват в этой чудовищной трагедии и их расставании. Из-за его гордыни они лишились шанса создать крепкую и счастливую семью. Если бы он только не заставил тогда Юлю выбирать между ним и Сафоновым, то уже спустя несколько месяцев он мог бы держать на руках своего ребенка. Вопреки собственным опасениям, это не сломало Андрея, напротив, он вдруг понял, что единственным верным решением будет бороться за счастье, которое он уже утратил.

* * *

Это было тихое утро то ли вторника, то ли пятницы... Маловажно. Осень перевалила за середину давным-давно. Изо дня в день, под беспробудное молчание, затянутое тучами небо роняло на землю свои холодные, бесчувственные слезы. По бессменным сумеркам, зависшим в воздухе чуть ли не с начала ноября, казалось, что день был даже короче зимнего, если вообще был…

Юля нервничала, переступая порог больницы. Она до тошноты боялась услышать страшное, непоправимое, но она пообещала переживающей за нее подруге детства, которой после своего возвращения Юля наконец рассказала все, что произошло между ней и Бесовым, а также о событиях после. Наташа и настояла на том, чтобы подруга срочно прошла обследование и через знакомых нашла для нее хорошего врача.

— Дождемся результатов анализов и будем иметь полную картину. Ну а пока я могу сказать, что необратимых последствий в связи с выкидышем не вижу. Вы вполне здоровы, но для нормального цикла вам необходимо набрать несколько килограммов. Ваш организм долгое время был истощен, да и выкидыш еще никому не приносил пользы. Наталья сказала, что у вас трудные обстоятельства в семье, но нужно позаботиться о себе, слышите меня, Юля?

— Да, — опуская взгляд, ответила девушка.

— Знаю, иногда это бывает очень не просто, но старайтесь меньше нервничать, высыпайтесь, больше гуляйте. Кушайте хорошо и своевременно. А самое главное — я запрещаю вам носить тяжести. Вы не можете игнорировать мои слова, потому что рискуете вообще больше никогда не родить. Это очень серьезно.

— Хорошо, я обязательно буду стараться исполнять ваше предписание, — кивнула девушка, зная наперед, что соблюдать все это будет довольно проблематично.

Доктор быстро раскусила безответственность пациентки к собственному здоровью. Словно это был вопрос жизни и смерти, врач строго спросила:

— Вы ведь хотите однажды стать матерью?

— Очень, — с болью в сердце ответила девушка.

— Тогда вам следует не просто стараться, а безропотно следовать моему предписанию. Вот, возьмите, — врач протянула Юле свою карточку, — тут мой личный номер. Анализы будут готовы послезавтра. Позвоните мне во второй половине дня, я все расскажу и скорректирую лечение, если потребуется. И выше нос! У нас все получится.

— Большое спасибо вам, — впервые за долгие месяцы улыбнулась Юля, испытывая благодарность к этой чуткой женщине за подаренную надежду. — Я обязательно позвоню.

Девушка вышла из больницы с легким сердцем, в котором теперь почти не осталось меньше страхов и сомнений. Телефонный звонок прервал ее мечтательную задумчивость.

— Здравствуй, дочка!

— Петрович, здравствуй! — по-детски радостно выкрикнула Юля, услышав голос тренера. — Ну как ты? Как на заводе дела? Что нового?

— Нормально, нормально, дочка! — посмеиваясь над нетерпеливо сыплющей вопросами воспитанницей, отвечал он. — Ты лучше расскажи, как сама? Что там твой Сафонов?

— Да нечего особенно рассказывать, — голос Юли мгновенно потерял радостные трели. — Про травму Дмитрия, уверена, ты знаешь, а состояние на данный момент — с незначительными улучшениями.

— Ты-то как? Не унываешь?

— Да что мне будет, Петрович, ты же знаешь, — Юля не хотела жаловаться человеку, который был для нее одним из самых значимых в жизни. Она не могла его расстроить.

— Знаю, — коротко отрезал он. — Знаю, что никогда не пожалуешься, что будешь последнюю корку хлеба доедать, но ни за что не подумаешь кого-то обременить.

— Ты прав, Петрович… — выдохнула она, отбрасывая в сторону свои принципы и гордость.

— Именно поэтому я и звоню, — строгим тоном сообщил тренер. — Деньги лишними не будут, даже если все хорошо. Так что помоги-ка мне немного.

— Петрович…

— Ну хватит этих соплей! — только еще строже рыкнул тренер. Юля давно перестала бояться авторитарного баса, она знала, чем грубее голос наставника, тем сильнее он переживает. — Я дал твой номер одному моему знакомому. Он ищет лошадь для своей дочери. Ничего серьезного, просто спокойная мучка на третий разряд.

— Почему ты сам не подобрал, Петрович?

— Почему-почему! Где Москва и где я, ну? К твоему сведению, мне скоро семьдесят годов, поди заслужил пожить для себя, учитывая мой трудовой стаж и какой-никакой вклад в отечественный спорт.

— Хорошо, я поняла, только не ругайся, — ласково пропела в трубку Юля, отлично зная, как усмирить ворчание старика.

Даже если бы могла, Юля не стала бы отказываться от предложения Петровича. Даже если бы его просьба загоняла ее в еще большие стесненные обстоятельства, чем те, в которых она находилась сейчас, девушка никогда не допустила бы мысли о том, чтобы обидеть тренера. Петрович был одним из тех немногих людей в ее жизни, ради блага которых она готова была жертвовать собой.

— И еще, — все так же строго продолжал он, — У этого человека денег куры не клюют, а я сразу сказал, что ты одна из лучших моих спортсменок, так что не вздумай брать с него копейки. Держи марку, так сказать. Поняла?

— Да, хорошо… — все еще вздыхала Юля. — Спасибо…

Знакомый Петровича действительно оказался довольно состоятельным человеком, который к тому же очень любил свою единственную дочь. Девочка хорошо проявила себя на начальном уровне, который Юля лично оценила, и после этого взялась за поиски подходящей лошади.

Юля подошла к этой задаче со всей серьезностью, отлично понимая, что результат будет гораздо выше, если лошадь и всадник смогут найти общий язык, стать не просто партнерами, а настоящими друзьями. Временами попадались неплохие варианты, но девушка не торопилась останавливаться на них, а продолжала искать. Юля даже выезжала в другие области для оценки предлагаемых на продажу коней, и вот спустя пару недель нашла наиболее подходящую лошадь.

Новый коневладелец был очень доволен работой рекомендованного ему специалиста, а после разногласий с нынешним тренером девочки и вовсе попросил Юлю стать наставником его дочери. Девушка, не долго думая, согласилась. Это была хорошая возможность залатать дыры в давно истощившемся из-за дорогостоящей реабилитации Дмитрия семейном бюджете.

Так сложилось, что тренерскую работу Юли оценили и представители клуба, в котором содержалась лошадь ее клиентов, и вскоре девушке предложили взять группу детей для подготовки к сдаче на разряд. Сперва Юля очень переживала, потому что не верила в свои силы. Она давно забыла, что некогда действительно была лучшей в своей группе, но за прошедшие десять лет в тени Сафонова она разучилась справедливо оценивать свои возможности. Во многом на это повлиял и ее звездный муж, который все таланты Юли умело и уверенно превратил в посредственность. Именно он задушил любые ее устремления развиваться и посвящать себя тому, что когда-то нравилось.

Дорогостоящее лечение и старания Юли не прошли даром. Спустя полгода с момента трагедии Дмитрий наконец смог встать на ноги. Поначалу он передвигался с трудом, вновь разрабатывая мышцы после долгого перерыва. Однако мышечная память невероятно острая — возвращает физические навыки моментально.

Постепенно все налаживалось. Все, кроме отношений Юли и Дмитрия. Они жили под одной крышей, но давно уже забыли, каково это — уважение и откровенный диалог. С какой-то поры у них просто не осталось общих целей и интересов, но что страшнее — а были ли?.. Он все так же, как и десять лет назад, считал ее своей фанаткой, а она, не без его участия, в один момент наконец-то повзрослела и переросла их странную связь. Юля пока только нащупывала нити самостоятельной жизни, но возврат к прежнему этот процесс точно сделал невозможным.

Выздоровление Дмитрия также влияло на моральную привязанность Юли оставаться рядом с мужчиной, который явно изжил себя в ее сердце. По мере того как состояние Сафонова улучшалось, Юля все чаще задумывалась, что будет с их отношениями, когда Дмитрию больше не потребуется сиделка. В глубине души она решалась и на более смелые вопросы: смогут ли они найти повод остаться вместе и, если да, то как надолго?

Неожиданно Дмитрию из Германии пришло приглашение на тренерскую работу в частном клубе. Сафонов сиял, словно все источники света и славы в мировом спорте вновь направлены на него. Получив возможность реабилитировать свое покалеченное тщеславие, он без раздумий согласился на предложение. Разумеется, с Юлей он ничего не собирался обсуждать, ведь у ее желаний по умолчанию стоял режим абсолютного согласия со всеми его решениями.

Однако эта покладистость, похоже, стала давать сбой. Юля не хотела покидать родину и возвращаться в большой спорт. Ей надоели эти циничные, бездушные мастера с большими амбициями и маленькими сердцами, которым важны лишь рейтинги, личные зачеты и лучшее время на перепрыжке. Она устала от бесконечных разъездов, от графика в никогда не прекращающемся цейтноте, от перемен в настроении Дмитрия, когда что-то идет не по его, а больше всего ей надоел этот вечный режим отложенной жизни.

Юля хотела остановиться хоть на мгновение и подумать, каким будет ее следующий шаг, ведь именно он определит, есть ли шанс на исполнение ее собственных желаний. Ей наконец-то удалось найти занятие по душе и при этом быть полезной людям. В ее работе с детьми все складывалось хорошо. Едва приступив к своим обязанностям, она сразу нашла взаимопонимание со всеми своими учениками, и вскоре уже были видны первые результаты их занятий. Впервые за очень много-много лет Юля вновь почувствовала, что она на своем месте, там, где и должна быть. Как же после этого осознания она могла вот так просто все бросить и уехать?

— Дим, может, мы все же не поедем? Тренерской деятельностью ты и здесь будешь более чем сыт, — озвучила Юля, глядя куда-то вглубь своей боли.

— Шутишь ты, что ли? — как и всегда посмеялся над ней Дмитрий, поражаясь, как жена может быть такой глупой. — Ты в курсе, что все стремятся в Европу, в цивилизованный мир, элиту? Моя зарплата тут, кого бы я ни тренировал, никогда не приблизится к доходу там. Тамошняя медицина передовая, я еще смогу сесть в седло и вернуться в большой спорт.

— Ты обманываешь себя, — тоном человека, потерявшего все, произнесла она. — Ты не сможешь выступать как раньше, а участие в «первенствах водокачки» с новичками в роли соперников тебя никогда не устроят.

— Да что ты обо всем этом знаешь?! — рявкнул он, выходя из себя. — Ты сама приземленная и другим мешаешь взлетать к звездам! Сколько раз я всем доказывал, что я лучший?!

— Тогда у тебя не было перелома позвоночника, — напомнила она, нисколько не реагируя на очередные оскорбления в свой адрес.

— Посмотри на паралимпийцев! У них и рук нет иной раз, и ног. Но ничего, едут же?! А я цел!

— До каких пор? Пока не перегрузишь позвоночник или не травмируешь его снова?

— Слушай, если ты собралась читать мне нотации и наивно думаешь, что они возымеют эффект, а потом все будет по-твоему, то очень ошибаешься. Лучше уйди и не действуй мне на нервы.

Юля повернулась и сделала то, что ей сказали, — она ушла. Какой смысл был спорить с человеком, никогда не признававшим ее мнения. Когда она села в машину, то еще не знала, что конечной точкой ее маршрута будет дом Бесова. Ее сердце всегда искало утешения там, где оно его безотказно получало. Вот и теперь интуитивно Юля стремилась к единственному живому существу, которое искренне любило ее. Только уткнувшись в ворота поместья, она вдруг осознала, что пыталась сейчас сделать.

Как она могла вот так вломиться в дом человека, с которым ее связывало такое болезненное прошлое? Как посмотрит ему в глаза после всего, что было сделано неумышленно, после всего, что было сказано сгоряча? Это ведь она была той, кто оборвал всякую связь, так почему же вдруг сама беспокоит его вновь.

Беспомощность сковала ее уставшую от страданий душу, и в этот самый момент девушка осознала, насколько она несчастна. Слезы безудержным потоком хлынули из глаз. Надломив грудную клетку, наружу вырвался громкий крик отчаяния. Юля плакала и в этом искреннем горе была безутешна, когда наконец встретилась со своим одиночеством лицом к лицу. Лишь излив все накопленные обиды, лишь высказав всю внутреннюю боль, она бессильно опустила голову на руль и невидящим взглядом уставилась за стекло.

Сколько времени она провела в своем безмолвии, Юля не знала, из депрессивного молчания ее выдернул едва слышный металлический скрип. Тяжелая створа ворот открылась, а за ней показался заведующий Бесова. Семеныч по-отечески тепло смотрел на Юлю и улыбался. Девушка быстро стерла с заплаканного лица следы едва утихшей истерики и прочистила горло. Конечно, Семеныч все поймет, но это не значит, что оттого она хотела бы сделать свой минутный порыв темой для обсуждения. Меньше всего на свете она сейчас хотела бы, чтобы за нее переживали люди, перед которыми она чувствовала вину.

— Здравствуй, дочка, — мягко произнес заведующий и протянул платок, не акцентируя на этом действии никакого внимания. — Хорошо, что ты приехала.

Семеныч умышленно говорил так, будто и не прошло полгода с тех пор, как она была в поместье в последний раз. Он всем сердцем хотел дать понять, несмотря ни на что ей здесь так же рады, как и прежде.

— Ну что ты как не родная, пойдем в дом. Я только чаю заварил.

Юля была благодарна Семенычу за добросердечное отношение, но заставить себя сдвинуться с места по-прежнему не могла.

— Вот дела, — сделал вид, что удивился он, — неужели совсем не скучала?

— Скучала… — всхлипнула девушка, когда новая волна жалости к себе наполнила глаза слезами.

— Тогда выходи и пойдем, — посмеялся старик, а после добавил: — Андрей Александрович вторую неделю в Белоруссии по делам. Все работники уже разъехались, дома только мы с Валентиной.

— Ясно, — вроде и с облегчением вздохнула она, но отчего-то немного жалела, что не сможет ощутить его присутствие рядом. — Семеныч, могу я зайти к коню?

* * *

Глава 10

— В чай я добавил бальзама, чтобы ты немного успокоилась от переживаний. Пусть там и совсем чуть-чуть его, но за руль тебе все же лучше не садиться. Валентина постелила в твоей прежней комнате, так что оставайся сегодня в поместье, а завтра спокойно поедешь.

— Нет, я так не могу, — наотрез отказалась Юля, чувствуя себя преступницей, незаконно вторгшейся в чужой дом и пользующейся его благами.

— Хозяина не будет еще несколько дней, не переживай ты так, задрожала как кролик, — успокоил Семеныч. — Он и не узнает, что кто-то был в его отсутствие. Днем было тепло, а к ночи передают заморозки. Опасно ехать-то, скользко на дорогах поди. Юля, ты послушай старика, я ведь не из учтивости тебе все это говорю, а действительно переживаю.

— Хорошо, — тут же сдалась девушка, ощущая, как по телу разливается приятное тепло от бальзама и тихой радости наконец-то оказаться там, где тебе по-настоящему рады.

Все стихло к ночи. Слабый дневной дождь к вечеру продолжился щедрым снегопадом. Промокшие деревья и кустарники вмиг приоделись в пушистые песцовые шубы, отчего унылые доселе пейзажи стали похожи на истинную зимнюю сказку. Мороз небрежною рукою посеребрил свои заснеженные зимние полотна, отчего в теплом свете фонарей аллеи искрились, точно тропы сказочного лабиринта, ведущие в царство Снежной королевы.

Юля лежала в постели, укрывшись одеялом с головы до ног, и смотрела на чудеса природы через высокое не зашторенное окно. На душе впервые за долгое время было тихо и спокойно. Ночник уютно освещал комнату, убаюкивая, убаюкивая… Ее веки сомкнулись, когда приятная усталость погрузила Юлю в глубокий, безмятежный сон. Вот почему она не услышала, как во двор въехала машина, как хлопнула входная дверь и сбросил в кресло вещи вернувшийся домой хозяин.

— Как дела, Семеныч? — машинально спросил Бесов, снимая пальто в прихожей.

— Нормально все, хозяин. Кони в порядке, — ответил старик и подал вешалку, а после они вместе пошли в западное крыло.

— Что нового?

— Да ничего вроде, — припоминая события двух прошедших недель, сказал заведующий. — Из газовой только приезжали четырнадцатого числа, проверяли оборудование, а в остальном все как всегда.

— Хорошо. Тогда остальное завтра. Ты ложись иди, есть я не буду. Приму душ и тоже лягу.

— Как скажете, — кивнул тот, переминаясь с ноги на ногу.

— В чем дело, Семеныч? — насторожился Андрей.

— Хозяин, тут такое дело…

— Не тяни, говори уже.

— Мы вас не ждали так скоро… В общем, у нас сегодня ночует гостья…

Бесов сразу все понял без дальнейших объяснений.

— Где она? У себя? — выпалил нетерпеливо он.

— Хозяин, прошу вас, только не будите ее. Девочка совсем уж измотана, я ее еле уговорил в ночи не ехать, а здесь остаться. Пообещал, что вы еще не скоро вернетесь, а выходит, обманул. Она сама не своя была, в таком состоянии точно целой не доехала бы до дома. Не могли бы вы не подводить меня, пожалуйста… Юля очень боится встретиться с вами. Если напугаем ее сегодня, так она больше никогда не приедет. Вы ведь тоже этого не хотите, правда же?

— Да понял я, понял, — выдохнул Андрей, с трудом отвергая порыв броситься к ней сию минуту. — Не беспокойся, я не стану рушить твою легенду, сделаю вид, что меня тут и нет.

— Спасибо, хозяин, — взмолился заведующий. — Тогда доброй ночи! Поспите завтра подольше, все-таки с дороги, устали.

— Ты сейчас меня такими намеками просишь не попадаться ей утром на глаза? — усмехнулся Бесов.

— Хозяин слишком проницателен, — похвалил Семеныч. — Всему свое время, однажды ваше терпение обязательно окупится сторицей.

— Очень на это надеюсь, — ответил Андрей и отправился в свою комнату.

На часах давно перевалило за полночь. Андрей вышел из душа, точно зная, что не сможет уснуть, пока не увидит ее. Бесшумно крадучись в собственном доме, словно какой-то вор, он оказался в противоположном крыле и так же тихо вошел в комнату Юли.

Она спала в объемных волнах одеяла, такая слабая и беззащитная. Ее длинные темные волосы разметались по подушке, добавляя нежному, женственному образу еще больше привлекательности. Бесов осторожно приблизился и взглянул на исхудавшее лицо, борясь с желанием прикоснуться рукой, губами к этим умиротворенным чертам. Андрей не смог удержаться от этой ставшей навязчивой идеи и бережно прильнул щекой к ее ладони. Ощутив мягкое тепло, его сердце вмиг наполнилось жадностью.

Бесов, подобно одержимым, страдал из-за невозможности быть ближе, стать ближе, но ему оставалось лишь безмолвно желать, глядя на ничего не знающую о его присутствии Юлю. И вот когда Андрей уже собрался уйти, чтобы ненароком не поддаться искушению, бессознательное движение руки остановило его. Во сне Юля властно потянула на себя Бесова, которому ничего другого не оставалось и не хотелось, кроме как подчиниться.

Бесов лежал неподвижно, без сна, опасаясь любым своим неловким движением разбудить спящую в его объятиях девушку. На рассвете, так и не сомкнув глаз за эти несколько часов, что он провел рядом с Юлей, Андрей незаметно покинул ее спальню.

Несмотря на инстинкты и данное мужчине природой стремление к завоеванию, Бесов понимал, что сейчас следует отступить, что не пришло еще время ей вернуться к нему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Юля проснулась рано, но лениво отказывалась вставать. Этой ночью, казалось, она наконец смогла отоспаться впервые за очень и очень долгое время. Созерцая белоснежное морозное утро, она чувствовала, как внутри нее наконец-то начинается оттепель.

— Семеныч, спасибо за гостеприимство и твое незаслуженно доброе отношение ко мне.

— Почему же незаслуженно? — искренне воспротивился старик. Девушка лишь опустила взгляд и неловко улыбнулась, сглатывая подступившую к горлу жалость к самой себе. — Трудности у всех случаются, это ведь жизнь — она для каждого из нас припасла свое. Порой кажется, что мир рухнул, и оттого страшно глядеть в будущее, но потом в один прекрасный момент жизнь вдруг начинает рассчитываться за все страдания, на которые нас обрекла. За этой злодейкой имеется свой надзиратель, неустанно призывающий ее к справедливости.

— Кто он, тот надзиратель?

— Это наша вера. Только она не дает нам сдаться в минуты самого безнадежного отчаяния.

— Я уже и не знаю… — призналась в своем бессилии Юля.

— Сомневаться — это нормально, а вот если следовать по жизни механически, то можно невольно и чужой дорогой уйти. Не думаешь так?

Юля снова промолчала. Она поняла, что умудренный жизнью Семеныч вовсе не ждал от нее ответа на свой вопрос. Он и задал-то его лишь потому, что знал — себя она никогда об этом не спросит. Но ведь если посадить семена в правильное время, можно собрать богатый урожай.

— Всего доброго, Семеныч. Спасибо, что не прогнал, — попрощалась Юля.

Напоследок она зашла к Тамерлану, и вскоре после радостных приветствий их ждало новое расставание. Уходя, Юля бросила тоскливый взгляд на место, где была когда-то очень счастлива. Те времена ей теперь казались такими далекими, будто отголосками памяти прошлых жизней — прерывистыми, бессвязными, чужими. Тепло тех солнечных дней давно не грело душу — скорее опаляло. До кровавых язв, до обожженных корок…

Трель весенних колокольчиков прозвучала в воздухе, выдергивая Юлю из тяжких мыслей. Перед ней стояла та самая девочка, сопровождавшая Верфь в день соревнований, где Юля и приметила лошадь впервые.

— Здравствуйте! — радостно поприветствовала она.

— Привет, — улыбнулась девушка.

Глядя на это счастливое лицо с распахнутыми на мир глазами, Юля вдруг вспомнила себя в детстве.

— Вы приехали к Тамерлану?

— Верно, — довольно кивнула она догадливому ребенку. — Как тебя зовут?

— Арина.

— А меня Юля. Значит, ты теперь здесь занимаешься?

— Ага. Однажды я перелезла через забор и пробралась в конюшню, потому что мне хотелось увидеть Веру. Я очень люблю ее и не могу с ней расстаться. Андрей Александрович даже не разозлился, он разрешил мне приходить сюда и ухаживать за Верой в любое время.

— Он невольно разлучил вас двоих, но теперь загладил свою вину, — испытывая благодарность к Бесову за его добрый поступок, произнесла Юля.

— Вере тут очень хорошо, она счастлива и другие лошади тоже, поэтому я не обижаюсь на Андрея Александровича. Наоборот, я ему очень благодарна. В других конюшнях нужно платить, чтобы заниматься верховой ездой, а у меня небогатые родители, у них нет денег на мои занятия. Андрей Александрович разрешил мне ездить на любой лошади, на которой позволит тренер.

— Ты умница. Не сдалась и пошла за своей мечтой, — похвалила Юля ребенка, искренне радуясь за нее. — Будь умницей и слушайся тренера, тогда однажды ты станешь хорошим спортсменом.

— Спасибо большое, — просияла девочка, — я очень этого хочу…

— Эй, ты, мелкая! — раздался властный голос издалека. — Скажи-ка, Андрей уже дома?

— Нет, он еще не вернулся, — не обращая внимания на грубость этой эффектной молодой женщины, вежливо ответила Арина.

— И где мне найти кого-то из взрослых слуг? — недовольно фыркнула та. Оценивающе-брезгливый взгляд наглой гостьи прошелся по Юле с головы до ног, словно металлодетектор в поисках колюще-режущих, после чего девушка сказала: — Тебя я тут раньше не видела, новенькая, что ли? Сходи в дом и узнай у старого хрыча, когда вернется Андрей.

— Вам не следует так обращаться к пожилым людям, — спокойно ответила Юля, не в силах терпеть грубость незнакомки по отношению к Семенычу.

— А ты кто вообще такая, чтобы критиковать хозяйку дома?!

— Хозяйку?.. — переспросила Юля, глядя на Арину.

— Она часто приезжает к Андрею Александровичу, — пожала плечами девочка, как бы констатируя тот факт, что слова этой грубой гостьи вполне могут быть правдивыми.

— Слуги здесь такие наглые! Вот увидите, скоро всех вас вышвырну! И заодно всех этих чертовых коней, как можно было превратить такое прекрасное место в колхоз!

С подобными недовольными возгласами она направилась в дом. Юля смотрела вслед красивой и невероятно элегантной женщине, пробуя на вкус абсолютно новый вид отчаяния.

Еще десять минут назад, после долгой и изнурительной зимы, в ее сердце набирали силу подснежники, но вот теперь по ним прошлись грациозной походкой, не оставив и шанса однажды зацвести. Юля ждала знака, и вот он. Вера? Нет, Юля наконец поняла, что была слишком труслива, чтобы в ее душе могло поселиться это смелое чувство. Только надежда дрожащим огоньком мерцала внутри, но ее оказалось мало для требования от судьбы компенсаций.

На что вообще она рассчитывала после всего, что между ними было? Как могла осмелиться желать возврата к прежнему, когда сама поставила точку и начала с новой строки? Она навсегда останется только гостьей, гостьей, которой за отсутствием общих точек соприкосновения с очередным новым визитом будут рады все меньше и меньше, пока однажды каждый из них не придет к пониманию, что ей здесь больше нет места.

Андрей успешный, самодостаточный и зрелый мужчина, для которого нет невозможного или недостижимого. Избавившись от своего единственного бремени, Бесов зажил полноценной жизнью и больше не нуждался в ней. По сути, Юля вообще никогда не была для него желанной целью, просто так случилось, что именно она пробудила в нем возможность снова наслаждаться основным инстинктом. Нет, даже не она сама, а всего лишь ее тело.

В тот самый момент, когда она вдруг решилась начать жить для себя, Юля поняла, как глубоко ее чувство к Бесову и какое сильное в ней жило все это время желание быть с ним. Нетрудно представить, каким удушающим было и осознание, что это стремление давно не взаимно.

— Юля, а ты еще приедешь? — вдохновленная надеждой, спросила девочка.

— Конечно, — едва сдерживая печаль, сочившуюся из ее разбитого сердца, солгала Юля и тихо побрела прочь.

* * *

Боль обжигала, но ее пламя не могло уняться, пока не прогорят в сердце остатки робкой, такой неполноценной надежды на простое женское счастье. Боль сводила с ума, пока не была задобрена уговорами сбежать от источника, причиняющего страдания. Вот так Юля решилась последовать за Сафоновым, окончательно предав мечты, избрав привычный для себя путь — бездействия.

Она покорно шла за Дмитрием по телетрапу, надеясь, что вот-вот ей уже станет легче, еще немного и она будет так далеко, оборвав наконец-то все нити, что связывают ее с Бесовым. Вот только от этой мысли ей стало еще невыносимее, чем страдать от неразделенной любви. Ту искренность, что она носила в своем сердце по отношению к Андрею, Юля со звериным страхом боялась потерять. Наконец-то в ней проснулось что-то напоминающее веру, веру в то, что ее любовь, пусть даже безответная, — это то немногое, что она должна сохранить. Окончательно очнувшись от фатализма, в котором пребывала долгие годы, в котором потеряла себя, она вдруг произнесла:

— Да что же я вообще творю со своей жизнью?

Юля сжала ручку чемодана, развернулась и, не говоря Сафонову ни слова, пошла прочь. Он не собирался останавливать и лишь с усмешкой хозяина ее судьбы смотрел на Юлю, рассекающую поток идущих ей навстречу людей. Сафонов был уверен, что у этой покладистой, полностью зависимой от него женщины не хватит мужества воспротивиться ему. Сейчас она перебесится и вернется с неземным благоговением в глазах, продолжив выполнять все его прихоти и желания.

Однако Юля не вернулась. И больше не вернется. Ее долг перед собственной совестью давно уже был исполнен, а перед Сафоновым у нее не осталось никаких обязательств, да и не было вовсе, если б сама себе однажды их не придумала.

Она всегда принижала свои способности и заслуги, потому что Сафонов с самой их первой встречи методично ее к этому приучал. Своим отношением он неизменно показывал уровень ее малозначимости, принимая заботу и искренность как должное. Вот и Юля, глядя на мир глазами своего кумира, могла ли она справедливо оценивать собственные качества? Юля не видела себя отдельно от Дмитрия, она будто слилась с ним, давно и не без его участия выработав панический страх самостоятельной жизни. Юля никогда не нежилась в лучах его великолепия, не была ими согрета, она всего лишь тихо стояла позади его громких побед. Даже богам нужна тень. И она стала ею для Сафонова.

А что же теперь? Впервые Юля сказала нет и не испытала при этом желания упасть на колени, моля о прощении за свою непочтительность, за то, что осмелилась поднять голову и чего-то желать. После стольких лет и унижений она вдруг осознала, что страх остаться одной полностью исчерпал себя, ведь теперь ее сердце познало и другие чувства. Чувства, которые ей хотелось бы испытать еще раз или даже не раз, но отныне не по какой-то там счастливой случайности, а по ее собственному желанию. Юля наконец-то сделала выбор в свою пользу и твердо решила стать полноправной, единоличной хозяйкой своей судьбы, даже если первое время это будет даваться ей не очень уверенно.

Отныне она готова была повзрослеть. И пусть самый важный урок в ее жизни слишком затянулся, но лишь благодаря этому обстоятельству он был выучен раз и навсегда.

* * *

— Какие новости в конном мире? — спросила берейтор у ковалей, приехавших для расчистки и перековки лошадей.

Коваль затянула свой кожаный фартук на поясе и, взяв ногу Буквы, буднично ответила:

— Да ничего нового. Там купили, там продали. Кто купил — рад до соплей, кто продал — благодарно крестится.

— Чемпионат тоже не преподнес никаких сюрпризов, в победителях как обычно старички, — разбирая инструмент, добавила помощница коваля.

— Кстати, раз уж заговорили о мэтрах. Что там Сафонов? Карма его все-таки настигла за то, что списал коня, который ему вывозил гран-при, — поддержала расспросы еще одна работница конюшни.

Бесов, сидевший на веранде в компании своего заместителя и строительных смет, напряг слух, когда речь зашла на очень интересующую его тему. Он отложил в сторону папку с документами и прислушался к разговору.

— Не смеши. Людям, вроде Сафонова, везет с рождения. Даже после такой травмы выкарабкался. Укатил же в Германию он, как только на ноги встал. Уже месяц как или даже два.

— Чем там занимается? Он ведь не может больше выступать.

— Его пригласили в какой-то частный клуб под Нюрнбергом, кажется. Выступать не может, зато тренировать вполне.

— А Юлька с ним уехала?

— Мещерякова-то? Нет, она в Москве. У нее группа своя в Славинском, мельком виделись пару недель назад.

— А что случилось? Почему она осталась? — на радость Бесову, вновь сыпала вопросами ничего не знающая девушка-коновод.

— Да черт знает, — прокряхтела коваль, ловко орудуя рашпилем по широкой подошве Буквы. — О таком спрашивать ведь не будешь. Тема-то болезненная. Все думали, что их никогда и ничто не разлучит, до того она ему предана была. Уж как Тамерлана любила, но, даже после того как Сафонов его списал, все равно осталась с ним. На ноги поставила, а в новой жизни не пригодилась.

— Да ну, вряд ли б Сафонов ее добровольно бросил.

— Она сама с ним не поехала, — вступила в разговор помощница. — Я Наташку Воробьеву видела в Тимохово на стартах по молодым, потрещали немного. Они ж с Юлькой не разлей вода еще с Кировского завода. Короче, разошлись они с Сафоновым.

— Так почему хоть? Она же с ним как у Христа за пазухой сейчас была бы, — возразила коновод.

— Вообще, Юлька всегда талантливая была, погубила ее детская любовь к великому конкуристу. Она и жила его жизнью, а от нее самой, считай, ничего не осталось. Даже детей не завела с ним. Может, теперь опомнилась от своего наваждения?

— Скорее проклятья, — бросила коваль, примеряя подкову к подошве кобылы. — Марин, дай-ка мне гвозди.

Девушка оперативно подала все необходимое и подметила:

— У нее детей не было, зато у него по всей стране бегают.

— Это точно. Ходок он тот еще, — не отвлекаясь от процесса, констатировала коваль. — Да и пес с ним. Единственный хороший поступок, который Сафонов совершил в своей жизни, это что так и остался гордецом и не потащил Мещерякову с собой.

— Теперь у нее точно все хорошо будет.

— Не пропадет, она девка способная, грамотная.

Конечно, не пропадет. Ведь Бесов никогда больше этого не допустит. Пускай из тени, пусть и негласно, но он продолжит находиться рядом, чтобы в нужный момент прийти на помощь и больше не дать ей отчаяться. Андрей хорошо понимал, что Юля должна пройти этот отрезок своего пути сама, одна, ведь только так, вернувшись, она не оставит его больше никогда. Это решение должно быть ее собственным, обдуманным, а не принятым под воздействием минутных слабостей.

* * *

Глава 11

Август — это время, когда летняя пылкость уступает место тихой, неспешной меланхолии, и в дымке этой благородной отчужденности он чрезвычайно, поистине романтичен. Воздух очищается от пыльной духоты, и в нем появляется едва уловимый аромат прелых листьев и спелых яблок. Это предвестники грядущих перемен, это последнее теплое признание перед неизбежным расставанием.

Словно стремясь подсластить горечь будущей разлуки, август дарит лету второй шанс. Вскормленная густыми утренними росами поднимается молодая поросль разнотравья, вот так, доверившись ласковому обману последнего летнего месяца, сады вновь застилаются пышными изумрудными коврами. Сверкая в ленивых лучах разоспавшегося солнца, по макушкам хризантем, по шелковому кружеву паутин щедрой рукою августовского утра раскинулась россыпь бриллиантов — истинное сокровище для всякого художника и поэта.

Погожий солнечный день сияет янтарем, он пахнет медом и смолами, и пусть уже совсем скоро на смену сладким, тягучим ароматам придет запах костров и удовая прелость готовящегося к долгому сну леса. Предзакатный вечер подернется легкой дымкой, точно занавес в конце яркой летней истории, и набросит на мир сырую осеннюю прохладу.

Август — месяц звездопадов и пения цикад. Ночной небосклон, точно большая раскрытая ладонь перед любой сентиментальной натурой, — наставнически делится со своей крошечной песчинкой великими тайнами Вселенной. В благоговейной тишине, подобно трещанию электрической лампочки, звучит монотонное стрекотание кузнечика. Его ритмичная игра отгоняет пробирающееся в сердце уныние.

Август — это время щедрых урожаев, август — это и пора зрелых чувств…

Юля нервно барабанила пальцами по рулю, ожидая зеленого сигнала светофора. Привычная дорога из города в область, которую она знала настолько хорошо, что могла бы преодолеть даже с закрытыми глазами, сегодня казалась ей бесконечной. Все потому что сердце Юли было наполнено тревогами. Как пройдет эта встреча? Есть ли у нее шанс на то, чтобы уговорить Бесова отдать ей коня? И что, если нет?..

Этот день был самым долгожданным за последние семь месяцев, что она не видела Тамерлана. Юля так переживала, что не могла сосредоточиться ни на чем другом, едва ли не бегом преодолевая расстояние от въездных ворот до дома Бесова. Ее беспокойной душе хотелось поскорее избавиться от щемящего внутри чувства, но вместо облегчения Юлю ждал новый удар.

Почему вокруг так тихо? Даже в жаркий полдень, когда и лошади, и люди коротают знойные часы в стенах конюшни, место обитания такого количества животных не могло быть настолько бесшумным, не должно быть настолько молчаливым.

Не подготовленное к такому предательству сердце Юли сбилось с ритма, когда на месте опустевшего конного двора она увидела разбитый сад с каменным бельведером и фонтаном. Слезы покатились из ее широко раскрытых глаз непроизвольно — так проливалась искренность ее разбитого сердца, которую на этот раз она не смогла запереть внутри себя.

— Юля! Привет! — крикнула Валентина с крыльца дома, но ответа не последовало. Женщина неуклюже спустилась и, переваливаясь с бока на бок, поспешила к застывшей на месте гостье. — Юленька, детка, ты чего плачешь?!

— Тетя Валя, где… где все лошади? Где Тамерлан? Их продали?..

— Святые угодники, да не переживай ты так, милая, — вытирая дорожки слез на ее лице, ласково успокаивала женщина. — Сразу видно, что давно ты не приезжала. Лошади все на месте, никуда никого не продавали. По весне достроили новую конюшню, вот и переехали к озеру.

Юля даже не дослушала рассказ женщины, а со всех ног понеслась к озеру. Она бежала, не разбирая перед собой дороги, пока наконец не оказалась на месте. Она вышла из рощи, тогда ее взгляду открылась удивительная картина. Там, где прежде были дикие заросли, среди которых они с Тамерланом когда-то путешествовали в своих длительных прогулках, теперь простиралась огромная территория конного комплекса.

Было тихое полуденное время, когда лошади отдыхали в своих денниках после обеда. Только один своенравный и свободолюбивый конь на правах хозяина ходил там, где ему заблагорассудится. Да, Бесов действительно дал Тамерлану все: волю, табун и простое человеческое понимание к животному, которое полностью зависит от своего старшего товарища. Тамерлан был здесь не снарядом, не идолом — он наконец-то мог быть самим собой — дурашливым и свободным, самым обычным конем. Его день был наполнен светом, простором и душистой травой. Он мог дремать под сенью дубов или играть, шарахаясь от собственного отражения в озере. В его жизни суетные кадры вечных соревнований, переездов, гонок наконец-то сменились неторопливым бытом и умиротворяющими пейзажами. Вот это поистине достойная пенсия, которую могут позволить себе только такие везунчики, как Тамерлан.

Юля остановилась и тихо позвала коня по имени. Тот вскинул голову и перестал жевать, прислушиваясь. Мгновение Тамерлану понадобилось на то, чтобы убедиться в реальности происходящего, а потом он пулей дернул к подруге детства.

Она провела с Тамерланом весь день. Вместе они гуляли и наслаждались теплым солнечным днем, после чего Юля завела коня в денник и уселась на трибуне, наблюдая за вечерними тренировками детей в перерыве между своими глубокими размышлениями.

Девушка мечтательно улыбалась, осматривая сверху широко раскинувшуюся инфраструктуру клуба. Это место было раем для лошадей и людей. Как бы ни пытался Бесов казаться безразличным, он точно не смог бы создать такое чудесное место, не испытывая при этом любви и к первым, и ко вторым. Только искреннее чувство заставило бы такого прагматичного человека вдруг впустить в свою жизнь романтику и чистый, в чем-то даже бесхребетный альтруизм. Юля восхищалась Бесовым, она безмерно им гордилась. Теперь она наконец поняла, каким должен быть мужчина, достойный любви и преданности. Как жаль, что их ребенок погиб, так и не узнав своего замечательного папу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

От печальных мыслей Юлю отвлек звонкий голос Арины, позвавший ее по имени. Девочка сидела верхом на гнедой кобыле и радостно махала. Юля одобрительно подняла большой палец вверх, оценивая тренировку, и улыбнулась своей маленькой подруге, которая за эти месяцы по-спортивному очень повзрослела и уже перешла в среднюю группу. Из боязливой девочки получился бесстрашный спортсмен.

Наступили сумерки, и по всему комплексу зажглись фонари. Плац опустел, когда последние отшагивающие лошади ушли в конюшню.

— Вижу, тебе наконец стало лучше, — участливо сказал Семеныч, когда они с Юлей неспешно брели по аллее вдоль подъездной дороги. — Дела наладились?

— Ты хорошо меня знаешь, Семеныч, — улыбнулась девушка. — Все так, в моей жизни многое устаканилось, сейчас мне грех жаловаться.

— Очень рад слышать. Ну а как там твой спортсмен?

— Думаю, у него тоже все хорошо, — непроизвольно хмурясь, ответила девушка. Теперь она не часто вспоминает мужчину, без которого еще год назад не могла представить свое существование. — Дмитрий уже какое-то время живет в Германии, после той травмы он больше не может выступать, но успешно занимается тренерской работой.

— Выходит, вы не общаетесь больше?

— Нет.

— Не жалеешь?

— Что жалеть, Семеныч? — усмехнувшись, произнесла Юля. В ее голосе не было осуждения, нечто хуже — осознанное, прожитое разочарование: — Вчера я внесла последний платеж по последнему кредиту, которых набрала немерено, чтобы только поставить его на ноги. С долгами наконец покончено, и теперь я могу жить для себя. Разве мне есть о чем жалеть?

— Тогда и впрямь не о чем, — поддержал старик. — Так ты, что ли, Тамерлана приехала забрать?

— Я бы очень этого хотела. Как думаешь, есть ли у меня шанс?

— Даже не сомневайся. Хозяин бывает груб, но он всегда остается человеком слова, — ответил Семеныч, кивая в сторону подъезжающего автомобиля. — Ну вот и он сам.

Сердце Юли в растерянности замерло, когда она увидела высокую, статную фигуру Бесова. Андрей неторопливо вышел из машины, достал из кузова своего внушительного пикапа мешок и пошел к конюшне.

— Ты прав, он удивительный человек, — согласилась Юля, пытаясь вернуть своему сердцебиению прежний ритм.

— Хозяин, добрый вечер, — поприветствовал Семеныч подошедшего к ним Бесова. — Сегодня больше никуда не поедете?

— Добрый вечер, — ответил тот, не сводя взгляда с долгожданной гостьи. — Нет, с делами на сегодня все.

— Это хорошо, тогда пойду скажу Валентине, что вы вернулись, пусть на стол накрывает, — под благовидным предлогом управляющий намеревался оставить этих двоих наедине.

Бесов поставил мешок с морковью на лавку и самым будничным тоном ответил:

— Отличная идея. Скажи, чтобы поставила дополнительный прибор.

— Я не… — запинаясь, хотела возразить Юля, но Бесов не дал ей продолжить.

— Если хочешь поговорить, то можно сделать это за ужином. Я сегодня еще ничего не ел, так что очень голоден.

— Да, хорошо, конечно, — неловко бормотала девушка, мысленно укоряя себя за несвоевременную растерянность.

Андрей взглянул на тяжелые грозовые тучи прямо над их головами и произнес:

— Скоро начнется дождь, поедем на машине.

Он открыл перед Юлей дверь, но вдруг с криками из конюшни выбежал коновод:

— Андрей Александрович! Вера! Вера жеребится!

— Вера жеребая? — Юля с удивлением посмотрела на Бесова.

— Ага, — ответил тот, набирая телефон ветеринара. В следующую секунду Бесов уже разговаривал с врачом. — Хорошо, жду.

Когда они вошли в конюшню, Вера вела себя беспокойно. Она наматывала круги по деннику и постоянно выглядывала то в окно, то в проход конюшни. Раскаты грома и полыхающее молниями небо не способствовали ослаблению ее нервозного состояния.

— Через сколько будет ветеринар? — спросила Юля, закрывая окно в деннике кобылы.

— Минут сорок.

Юля собрала волосы под резинку и продолжила нараспев успокаивать лошадь.

— Ладно, за это время ничего не должно случиться. Пожалуйста, попроси, людей не ходить в это крыло. Когда кобыла жеребится, она должна чувствовать себя в безопасности. Нужно закрыть входные ворота, будет не так слышно грозу.

Андрей ушел исполнять сказанное Юлей, а когда вернулся, увидел, как девушка торопливо ведет по проходу конюшни Букву. Она завела тяжеловозную кобылу в соседний с Верой денник и, наколов на вилы охапку сена, бросила на опилки.

— Кушай, Буковка.

— Моральная поддержка? — улыбнулся Бесов.

— Да. Вере станет спокойнее, если рядом будет находиться сородич, к тому же с бронебойной психикой.

В этот момент зазвонил телефон Бесова, по его разговору Юля поняла, что это был ветеринар. Бережно обматывая хвост Веры эластичным бинтом, девушка спросила:

— Что случилось?

— На дорогу упало дерево, путь заблокирован. Поеду помогу. Ты тут справишься сама?

— Да, поезжай. Врач нужен как можно скорее, — сказала Юля, переживая за кобылу. Бесов уже выбежал под дождь, когда она окликнула его: — Андрей!

Он обернулся. По его мужественному лицу сбегали капли дождя. Юля на миг была очарована этой картиной, но уже в следующую секунду прошептала:

— Будь осторожен.

Бесов кивнул и побежал к пикапу. Мотор грозно зарычал, и машина тотчас скрылась в густой грозовой ночи.

Порывы ветра достигали каких-то невероятных значений, испытывая на прочность реликтовые деревья, окружавшие конный комплекс с трех сторон. За окнами ярко вспыхнула молния, и тотчас ударил гром, а после этого все погрузилось во мрак. Юля зажгла фонарь на телефоне и побежала к выходу в поисках конюха.

Работники конюшни, отправленные на поиск причины погасшего света, вскоре выяснили, что молния повредила трансформатор, поэтому все здания и постройки комплекса теперь были безнадежно обесточены. И хотя планом строительства резервное питание было предусмотрено, с его запуском у конюхов возникли какие-то сложности. Юля попыталась набрать Бесова, чтобы узнать, как именно подключить генератор, но его телефон был отключен.

Вера снова разнервничалась. Так она еще долго будет отсрочивать роды, а это не очень хорошо для жеребенка, ведь матка уже открылась. Делать было нечего, в кромешной тьме нет возможности нормально наблюдать за лошадью, не говоря уже о каких-то действиях.

Пока мужчины безуспешно пытались справиться с генератором, Юля приняла решение не дожидаться результата. Она накинула на голову дождевик и побежала к дому.

Дорога была размыта бурными потоками воды. Промокшая до нитки в первую же минуту своего пребывания под дождем, Юля бежала в непроглядной тьме скорее на инстинктах, чем с помощью зрения. Спустя пятнадцать минут, вдрызг мокрая, она оказалась у дома Бесова.

— Свет погас из-за грозы, — быстро сказала Юля Семенычу. — Мне нужны все имеющиеся в доме фонари.

— Сейчас-сейчас, я все соберу, а тебе бы переодеться, вымокла ведь до нитки, — настаивал управляющий.

— Некогда, Семеныч. Андрей приедет в любую минуту, без света врач ничего не сможет сделать.

— Постой, я сейчас тебя отвезу, — снимая ключи с крючка в прихожей, сказал старик.

— Давай лучше я сама, — ответила девушка и выбежала в ночь.

Бесов влетел в конюшню, осматривая освещенный дорогой из фонарей проход. Юля сидела на тюке сена возле денника Веры.

— Все хорошо? Врач с тобой?

— Да, забирает инструменты, сейчас придет, — ответил Бесов. — Чтобы не терять время, нам пришлось оставить его машину на дороге.

— О, привет, Юль! — поздоровался ветеринар.

— Привет. Леша, жеребенок появился минут двадцать назад, посмотри, все ли в порядке, — выдохнула Юля, с радостью признавая, что наконец-то может не переживать за состояние Веры и ее малыша.

Она откинула голову на деревянное ограждение и приготовилась слушать результаты осмотра.

— Почему ты вся мокрая? — обеспокоенно спросил Бесов.

— Ходила в дом за фонарями, — устало ответила она, не в силах даже пошевелиться. — Леша, как кобыла?

— Все нормально, — крикнул он из денника. — Послед я осмотрел, вышел полностью, так что без патологий. Просто первые роды, да кровь у кобылы шальная, вот и заставила понервничать.

Юля улыбнулась, сомкнув веки, и сказала в ответ:

— Конечно, шальная. Она ведь от Фахараджи.

— Серьезно? С элитной пулей в голове, значит, — посмеялся ветеринар, выходя из денника. — В общем, жеребенок в порядке, на ноги встал, молоко сосет. А ты за меня сделала всю работу.

— Глупости. Вера сама справилась, — кутаясь в мокрую рубашку, сказала девушка.

— До утра можно смело дать им отдохнуть, а заодно и тебе не помешает. Хвост я ей развязал, — сказал врач и протянул Юле смотанный бинт, — а окна пока лучше не открывать, чтобы сквозняка не было. Я рассказываю все это просто на автомате, извини, ты сама редкий специалист, без меня все знаешь.

— Скажешь тоже. Из меня врач чуть лучше, чем физик-ядерщик, — тяжелый взгляд из-под бровей отвергал всякое кокетство. Юля действительно многое знала ввиду накопленного за несколько десятилетий опыта, но она никогда не претендовала на звание профессионала. Нет, ее невысокая самооценка никак не связана с влиянием Сафонова, просто от природы Юля была равнодушна к всеобщему признанию собственных заслуг. — Я тут одна чуть с ума не сошла. Так что ты завтра убедись, что с Верой и жеребенком все на самом деле хорошо. Ладно, Леша?

— Хорошо-хорошо. А сегодня точно можешь больше не переживать. Отдохни.

— Я подброшу тебя до машины, но сначала завезем Юлю домой.

— Это ни к чему. Поезжайте, — категорично ответила девушка.

— Ты промокла, а здесь прохладно. Ты можешь простудиться.

— Я дождусь тебя тут, — снова наотрез отказалась она.

Андрей понимал, что спорить в этот момент с ней совершенно бесполезно, поэтому молча уступил. Юля не хотела больше переступать порог его дома, не потому что была одержима какими-то принципами, просто она боялась растерять всю свою решимость, если снова примет от Бесова заботу, даже если она будет проявлена только из вежливости.

Когда-то давно, словно это и вовсе было в прошлой жизни, Юля очень обидела этого гордого мужчину. Она ударила по самому больному, сказав, что осознанно избавилась от его ребенка. Как может она теперь даже мимолетно и непроизвольно думать о его благосклонности? Нет, сейчас ее цель — решить вопрос с Тамерланом, а после разговора с Андреем она вернется домой, чтобы не сокращать дистанцию между ними, чтобы не выглядеть жалко…

Эта мысль мелькнула, будто искра, и потухла где-то в безмятежных образах одолевшего ее сна. Именно такой, умиротворенной и беззащитной, Бесов застал Юлю, когда вернулся.

— Снова измотана, а ведь я обещал беречь тебя, — вздохнул Андрей, бережно взяв на руки дрожащую от холода и мокрой одежды девушку.

* * *

Глава 12

Юлю окутывало совершеннейшее тепло. Когда девушка поняла, что этим комфортом обязана лежащему рядом Бесову, к которому при этом она еще и всем своим существом прижимается, сон будто рукой сняло. Девушка в испуге отскочила от неподвижного, но уже не спящего Андрея.

— Не вставай резко. Ночью у тебя была высокая температура, поэтому сейчас ты можешь чувствовать слабость, — произнес Бесов, стирая с лица сонливость.

По мере постепенного возвращения в реальность Юля обнаружила, что на ней из одежды только кружевная сорочка. Та самая, которую она часто носила, оставаясь в доме Бесова на ночь. Та самая, которую он так часто снимал с нее…

Пребывая в безмолвном ужасе и попытках вспомнить предшествующие этому утру события вчерашней ночи, Юля осторожно спросила:

— Это ты меня переодел?..

— Да.

— …

Очевидно, безмолвная реакция Юли мимически была слишком экспрессивно подана и задела благородные намерения Бесова, что он воспринял ее как незаслуженную пощечину. Андрей поднялся с кровати и, взяв с тумбочки часы и ключи от машины, направился к выходу со словами:

— Перестань так смотреть на меня, я же не какое-нибудь животное, которому только одного и подавай, в независимости от состояния женщины. Или в твоем представлении я законченный подлец без морали и принципов?

Юля хлопала ресницами, не зная, что сказать. В ответной обвинительной речи Андрея практически не было изъянов. Внутренне девушка согласилась, что Бесов скорее всего прав, но что такое логика, когда женщина загнана в угол?

Выгнув брови, она строго произнесла:

— Тогда почему мы вдруг оказались в одной постели?

Бесов добровольно уселся на скамью подсудимых и, проявляя должное уважение к судье, выбрал тактику, основанную на безусловной искренности:

— У тебя всю ночь была лихорадка, я заботился о тебе. Сам не помню, как уснул. Наверное, это из-за того, что до сегодняшней ночи я не спал почти двое суток. Достаточно ли тебе этих оправданий, или я должен еще как-то попытаться объяснить, что при других обстоятельствах не собирался даже касаться тебя?

Последние слова Андрея обезоружили Юлю. У нее не осталось ни одного аргумента, но вместо этого она вдруг подумала, как нелепо сейчас выглядела перед человеком, который на самом деле даже не проявлял и малейшего интереса к ней, а она нафантазировала, притом вслух, бог знает что.

Юле трудно было совладать с растерянностью какое-то время. Но вернув себе какое-никакое, пускай даже только внешнее спокойствие, девушка тихо, с раскаянием в голосе, произнесла:

— Прости… И спасибо.

С плеча Юли соблазняюще свалилась лямка. Бесов мгновение назад стыдил ее за бесчестные обвинения в его адрес, а сам в конце концов запретными помыслами оправдал каждый ее упрек. Чувствуя, что теряет способность изображать святого, Андрей вышел из комнаты Юли и уже на ходу бросил:

— Отдыхай. Скажу, чтобы приготовили завтрак.

Несмотря на холодность Бесов не отверг ее, напротив, он оставался с ней всю ночь и заботился, пока Юле не стало лучше. Да, это могла быть рядовая помощь человеку, который помог ему первым, в конце концов, Юля тоже проявила искренность, когда осталась ухаживать за Верой, но почему-то глупое сердце надеялось на что-то чуть более теплое, чем простая ответная благодарность. Запретив разуму делать поспешные выводы, она не могла запретить сердцу пусть бы и ложные надежды. Случилось именно то, чего Юля больше всего боялась — когда между ней и Бесовым будет стерта линия демаркации, она снова добровольно, без каких-либо попыток к сопротивлению позволит ему завладеть ее чувствами. И какая при этом вероятность, что эти чувства ему нужны?..

— Тетя Валя, доброе утро! — крепко обняла женщину Юля, едва вошла на кухню.

— Здравствуй, Юленька! Ну как, теперь все хорошо? Увидела, какую красоту хозяин навел у озера? — вытирая руки о свой цветастый фартук, сказала Валентина и обняла гостью в ответ.

— Да, это невероятное место…

— Голодная? Хозяин сказал, что прошлой ночью ты попала под дождь, так что я сварила тебе витаминный компот из ягод нашего сада.

— Очень голодная! — усевшись за стол, сказала Юля и стала пробовать все приготовленные на завтрак изыски. — Спасибо, тебе тетя Валя. Иди сюда, поешь со мной.

— Хорошо-хорошо, — хлопотала женщина, поставив перед Юлей тарелку с пышным омлетом, который только что достала из духовки. — Давай, налегай. Кушай хорошо и поправляйся. А я чаю попью.

— Прости, что вчера так повела себя. Я была сама не своя.

— Не говори глупостей, я же все понимаю, — махнула рукой Валентина. — Ты ведь живешь лошадьми, столько сил и любви вложила в эту конюшню. Как видишь, даже Андрея Александровича заразила своей страстью к этим замечательным животным. Теперь вон какой двор отстроили.

— Да, точно.

— Хозяин, как и всегда, со всем усердием подошел к строительству. Сюда какие только специалисты только не приезжали, даже иностранцы. Он ведь сам мало понимал особенности таких строений, а хотел сделать все по уму для лошадей, для людей.

— Это так похоже на него, — с грустной улыбкой сказала девушка.

— Ну а что же ты? Как поживала все это время? — наливая компот в стакан, выспрашивала Валентина. С материнской заботой она оглядела Юлю и добавила: — Как всегда первая красавица, цветешь!

Юля отвела взгляд и с какой-то детской обидой в голосе пробормотала:

— Всегда найдутся красивее…

— Есть ведь не только красота, детка. Есть более важные вещи, например, любовь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Есть ли она на самом деле, тетя Валя?

Женщина отрезала кусочек кекса и положила его в рот. Выражение ее лица было удивленным, словно она услышала нечто необычайно странное. Отхлебнув из чашки горячий чай, она произнесла:

— А почему нет? Вон посмотри на нашего хозяина хотя бы. Сухарем был всегда, а я его знаю уже достаточно долго, могу сравнить, могу и судить. А теперь взгляни на него, влюбленный мальчишка почти что. Наконец-то наш хозяин созрел семью завести.

— Значит, все настолько серьезно…

— Мы сами его не узнавали поначалу, но теперь уже другим и не представляем, — с теплотой и уважением произнесла женщина. — Юля, и почему у тебя глаза на мокром месте?

— Не обращай внимания, тетя Валя, — попыталась придать меньшей значимости своим эмоциям Юля. — А та женщина, она добра к вам с Семенычем?

— Женщина? Какая? — переспросила собеседница, удивленная резкой сменой темы.

— Когда я приезжала в прошлый раз, в январе, видела ее. Красивая блондинка с родинкой над губой.

— Эта Кристина полоумная, что ли? И чего вдруг про нее спросила? — скривившись от одной только мысли о скандальной девице, больше самой себе сказала тетя Валя. — Некоторое время она чуть ли не штурмовала поместье, но я уже давненько ее не видела.

— Она все же не смогла смириться с тем, что Андрей оставил лошадей?

— Да кто бы ее вообще стал слушать, с чем она там собирается мириться, а с чем нет, — едко бросила женщина и прихлебнула чаю.

— Но разве ты только что не рассказывала, что Андрей намерен жениться?

— Глупое дитя, да он ведь все это не для какой-то Кристины сделал — для тебя!

— Меня?..

— Ну конечно! — рассмеялась женщина. — Хозяин ждал, когда ты вернешься, тебя ведь хотел осчастливить, глупенькая!

В этот момент Юля снова сорвалась с места и, не говоря ни слова, выбежала на улицу.

* * *

В этот ранний безлюдный час Андрей сидел на скамейке перед конюшней и сосредоточенно вырезал из дерева фигурку лошади. Рядом без дела болтался Тамерлан, время от времени толкая хозяина в плечо и выпрашивая угощение. Это была невероятно милая картина, наблюдать за которой Юля могла бесконечно, но сейчас ей предстоял очень важный разговор.

— И как же так вышло, что Тамерлан обзавелся потомством? — едва сдерживая улыбку, Юля призвала Бесова к ответу.

Его невинный взгляд был очень реалистичным, когда Андрей сказал:

— Как ты узнала, что отец он?

— Ты, наверное, забыл, что я знаю Черного с детства. Родился он тоже на моих глазах. И этот жеребенок его точная копия.

— Однажды ты сказала, что Тамерлану одиноко, что он несчастен. Но вот теперь у него есть семья, — довольный своими достижениями улыбался Бесов.

— У лошадей суть семьи немного отличается от нашего понимания. Его семья — это табун. Ты слишком очеловечиваешь его, — повторила она некогда сказанную им фразу.

Андрей отложил деревянную лошадку, поднялся с места и сделал несколько шагов к Юле со словами:

— Означает ли это, что ты, как хозяйка коня, отказываешься брать на себя ответственность за его причастность к положению, в котором оказалась моя кобыла?

— Что?! — часто заморгала Юля из-за неожиданности вопроса.

— Ты настолько безответственная? — с серьезным видом продолжал дурачиться Бесов, снова шагнув навстречу.

— И что же ты предлагаешь? Может, мне и алименты тебе платить?

— Не предлагаю — я настаиваю на них, — развел руками он, будто удивляясь, что собеседница об этом спрашивает.

— Да я могу на тебя в суд подать за незаконное потомство от самого именитого жеребца нынешнего поколения.

— Незаконное?! — пытался оставаться серьезным Бесов, но едва сдерживал смех, подступая еще ближе. — Все было по обоюдному согласию, даже больше — по любви. И вообще, это твой конь первым обольстил мою кобылу.

— Это же откровенная ложь, — в наигранном изумлении подняла брови она.

Андрей, воспользовавшись эффектом неожиданности, привлек Юлю к себе и поцеловал.

— Зато вот это правда, — прошептал он, немного отстранившись. — И это, и это, и это…

— Что-то ты разоткровенничался… — прошептала девушка, отвечая на каждый его поцелуй.

* * *

Год спустя.

Юля стояла на крыльце, а Тамерлан топтался внизу и ласкался мордой к ее ладони. Он был очень бережен с любимой подругой, понимая, что каждое движение должно быть осторожным. Коня мучало любопытство, он игриво пощекотал верхней губой округлившийся живот Юли и снова прижался к ее теплым рукам.

— Кажется, этот вороной наглец собрался заполучить сердце еще одной девочки? — хлопая по шее Тамерлана, сказал подошедший к ним Андрей.

— А, по-моему, он уже это сделал, — посмеялась Юля, нежно обнимая свой живот. — Наша дочь толкается в ответ, когда Черный ее щекочет.

— Я ревную, — недовольно признался Андрей, обнимая супругу со спины.

— Глупости какие, — хохотнула девушка и утешила ревнивого мужа нежным поцелуем. — Когда тебя будут посещать подобные мысли, просто вспомни, что только благодаря Тамерлану мы нашли друг друга, а еще у нас теперь есть и это чудо.

— Ты была предана своей мечте с детства, и за эту преданность судьба щедро наградила нас всех.

— У судьбы не было столько власти. Истинный творец нашего счастья — это ты, — произнесла Юля, напоминая о том, что именно Андрей остался предан своему чувству до конца. Именно он сделал все для того, чтобы они наконец воссоединились.

Бесов улыбнулся, еще крепче обнимая Юлю, и произнес:

— Просто у меня тоже была мечта.

* * *

Конец

Конец