Горячие игры холодных сердец. Глава 46. Из сборника Ролевые игры лесбиянок

Глава сорок шестая

Забывшись сном, он всё равно слышал её голос – звучавший у него в подсознании.

– Утром, мой генерал, я вступаю в права владения этим городом! – говорила она.

– Растёшь, Вера! – рассмеялся генерал.

– Не смейся! – осадила она его. – Я говорю тебе это на полном серьёзе – без шутовства, – которому вы так рьяно поклоняетесь.

– Мы? Кто это «мы»? – ответил генерал насуплено.

– Я наконец-то очищу этот город от всей той скверны, в которой он задыхается! – говорила Вера тоном диктатора. – А ты – будешь моим заместителем!

– Великая честь для меня! – продолжал шутить генерал.

– Слушай мою волю, Алексей Сергеевич: я требую, чтобы в 24 часа ты собрал всех молодых профурсеток – возрастом от 14 до 30 лет – и согнал к зданию мэрии…

– Для чего это?

– Не перебивай, а слушай! – вновь осадила Вера и с минуту помолчав, добавила: – Да, и не только женского пола, но так же – и мужского. Есть подозрения, что мой любимка гомосексуалист, – это слово она произнесла с таким отвращением, словно облизала жабу. – Возьмёшь списки, по ним и сверяйся. И чтобы ни одной молодой гадины к 28 января здесь не было! – После небольшой паузы, она заговорила снова: – Георге Бранича, его жену, монашку Лисовскую, эту сумасшедшую Эуджению, Мэри Файр, Данакову, Ельскую, Вороватого, Жгунтина – я казню лично. Запрёшь их в подвале, что при мэрии. И Кулешова к ним присовокупи. Нечего ему зависать на потолках, да подслушивать чужие разговоры.

– А ты жестокая, Вера.

– Когда в городе произойдут такие грандиозные реформы – невозможно будет обойтись без жертв! – ответила Вера, перефразировав первого президента СССР. – Веронику Кисманову я продам в рабство одному видному промышленнику из Эмиратов – на неё уже есть покупатель. Скоро эта шлюшендра сбросит не только свои заграничные шмотки, но и всю свою дешёвую спесь! Я уничтожу каждого, кто посмеет покуситься на то, что принадлежит мне! Тебе ясно, Алексей Сергеевич?

– С моей женой и детьми, ты так же поступишь? – спросил генерал глухим, монотонным, лишённым всякой интонации голосом.

– А причём здесь твоя жена? Старушки меня не интересуют.

– Летом ей исполнится тридцать восемь.

– Почему ты мне не сказал об этом, старый ты лизоблюд. Принесёшь мне её фотографию. И если она… Тогда тебе придётся избавиться и от неё… если хочешь, чтобы я и дальше питала к тебе добрые чувства, дружочек…

– А мои дети? Ты и их так же… – он смолк, совершенно потерявшись.

– Дети? Час от часу не легче. А им сколько?

– Шесть и восемь…

– Девочки?

– Мальчики.

– На  н е ё  похожи?

– Старший. Он не… не мой.

– Не твой? А чей же?

– Я взял её уже с ребёнком.

– Как это понимать, дружок? Почему я об этом узнаю только сейчас? Утром приведи мне их на опознание. И учти, если замечу интриги у себя за спиной – казню без предупреждения! Да, найди архитектора, пусть построит на месте старой мэрии замок, наподобие Тадж-Махала – в восточном стиле. Там мы будем жить с моим любимкой. – Последние слова она произнесла подчёркнуто безразличным тоном, чтобы они произвели ещё большее впечатление. – А ещё, я намерена возродить старые обычае наших предков, как в социальном, так и в духовном плане. Изменю стиль в моде; женщины снова будут носить длинные до пят платья, чтобы скрывать свои прелести от вашей кобелиной породы! Они станут собирать волосы сзади в пучок, а не распускать их, ибо это не только не прилично, но и вульгарно! Моветон… Верну на прилавки книжных магазинов русскую классику. Ты же знаешь – я и сама сочиняю.

– И скажу тебе: не плохо! – вставил комплимент генерал, чтобы сделать ей приятное.

– Ты, правда, так считаешь?

– Ну, я же пишу тебе рецензии.

– Твои рецензии ни о чём ещё не говорят, дружочек. Ладно, всё! Свободен! О дальнейшем распоряжусь после!..

«Я люблю тебя! Помни об этом…»

«Ладно, спи. Спокойной ночи. Как проснёшься, пиши. А я свою вину перед тобой, что довёл тебя до такого состояния залью дешёвым пойлом. И отключусь безо всяких там врачей и уколов. Я себе такие удовольствия позволить не могу. Мы нищие жуки жрём горький нектар. Это ж надо, я – червь навозный довёл богатую дамочку до того, что у неё опять началась депрессия. Да уж, как в мексиканском кино… Вот тут ты права – всё дело в тебе. Ладно, проехали. Выспалась? Успокоилась? Открывай страницу, а то МУЖЧИНЫ (бля) соскучились за тобой. Да и я давно не читал. Порадуй нас своим присутствием… Ну ладно тогда… Спрашивают, почему закрыла страницу? И что ты им отвечаешь? Хорошо. Не буду на мозги давить. Я хоть и мразь, но понятливый. Отдыхай. Захочешь поговорить – звони… Не хочу дразнить тебя. Охуеть, я демон.   Мне стыдно, что я вот так себя вёл. Любовь? Любовь, она несёт в себе добро, ласку, понимание, взаимность. А то, что мы с тобой накуролесили, это не любовь. Это безумие. Как мы любили? Это кому скажи… Вот читаю нашу переписку. На целый роман набралось! Дикость, бред. Жаль, не могу уже писать, а то написал бы не выдумку – фантазию, а историю – созданную на реальных событиях… Не переживай, всё наладиться. У тебя ещё есть поклонники, которые не упали в твоих глазах, как я. Ладно, сегодня не буду говорить этих слов. Опять иду у тебя на поводу. Дерьмо я собачье. А ведь МУЖЧИНЕ (ты любишь это слово) это не свойственно. Чтобы ОНА любила, а после – уважала его, ОН должен быть сильным, стойким, решительным. А я... я тряпка, об которую ты вскоре вытирала бы ноги. Дерьмо навозное, найденное далеко не в садах Клода Монэ… Ты спросила – я ответил. Мы отравили нашу любовь безумной страстью. А это не любовь. Ты верно сказала: любовь должна быть тихой. Только для двоих.   Для двоих! Как моё шоссе. Ты не читала его. А вот там, я действительно был романтиком.   Я подарил им то, что не имел сам. Это моя первая повесть, которую я написал в ранней юности. Когда ещё не был отравлен горечью безумия. Прости меня, что я так поступил с тобой. Прости. Просто прости. Не простишь? Ну и *** с тобой… Вот, всё-таки я виноват. Нет, я не спорю – вина моя. Мне так же больно от этого. Но тебе, как женщине, конечно больней. Я и это признаю. Веришь? Нет? Но тем не менее. И не от того что стихи удалил. Можно ещё написать. У меня есть копии. Да ни в этом дело. Мне больно, что я вновь спутал Любовь – чистую, искреннюю, взаимную – с бешеной страстью. Одержимостью. А это не Любовь. Видимо это проклятие тех, кого я однажды предал. Успокойся. Просто успокойся… Не знаю что сказать.   Нет слов. Нет сил. Любовь убивает. Зачем она? К чему? Вот такой вопрос хочу задать: что ты сказала сестре о своей внезапной болезни?.. «Послушать тишину и стук твоего сердца» – красивая фраза. Достойна того, чтобы внести её в повесть о любви. Но я больше не могу писать… Ты права! Будь мы вместе, произошло бы то, что я описал в конце своей «Роковой страсти»… Я присел рядом на кровать, обнял тебя, успокаиваю: глажу ладонью по спине. Ты тихонько всхлипываешь, шепчешь мне на ухо, что любишь – до боли, до безумия, до той последней грани, за которую невозможно выйти. На это способен только тот, кто... Дальше ты не договариваешь. Я спрашиваю: только тот кто?.. Только тот, кто Любит ПО-НАСТОЯЩЕМУ – отвечаешь ты… Да, вот именно благодаря этому я и пишу. Моя фантазия не знала границ до сегодняшнего дня. А сегодня, я почувствовал пустоту внутри. Я снова заставил страдать человека. Женщину. Больно это осознавать… Погода замечательная. Снег моросит. Хочу гулять. С тобой. Ты в белой шубке, вязаной шапочке, и голубом шерстяном шарфике. И узких джинсах. Ты модель. У тебя должно быть обалденная фигурка…. Ты говоришь: «если станет невмоготу, не очищай нашу личку, пусть останется на память обо мне и не блокируй наши сообщения. Это моё сокровище! Напиши по ней роман. Я этого очень хочу. Чтобы ты описал нашу любовь и обессмертил её, когда я исчезну навсегда…»  Ради тебя я не сделаю этого. Удержу себя, даже когда буду на грани срыва. Обещаю. Будь счастлива всегда. И без меня. Роман? Не знаю. Вряд ли сумею. И надо ли об этом говорить всем… Что значит – «исчезну навсегда? » Отдыхай. Спокойной ночи. Всё хорошо. Я люблю тебя! Пусть эти слова согреют тебе сердце и успокоят!.. Доброе утро, Вера! Как ты? Успокоилась? Всё хорошо? Что я могу сделать для тебя сегодня, сейчас? Будь ты со мной рядом, я бы знал, что делать. Скажи. И я сделаю… Ты пишешь: «Ты вернул мне утраченную юность, и я как бы проживаю её во второй – счастливый раз. Я воспряла с тобой и унеслась в Космос нашей Любви…» Это незабываемо! Это здорово! Как же я могу забыть твою Любовь, Пушистик. Если хочешь поговорить – давай поговорим. Или отдыхай. Набирайся сил. Люблю!.. Всё хорошо. Не волнуйся за меня. Я в порядке. Твоя Любовь согревает. Выйди на улицу, погуляй. Морозный воздух взбадривает… Говорят, когда депрессия, надо есть сладкое – шоколад. Как-то попробовал. Да, помогает. Только не переусердствовать. А то можно запросто стать пациентом стоматолога. Страшно боюсь это кресло. И запах, которым пропитан кабинет. Погуляй. У нас вокруг отеля всё замело, нахрен. Не выхожу неделю. Всё хорошо! Мы любим друг друга, и это главное. Я с тобой… Ты Мотылёк, летящий на мой Ослепительный Свет. Тебе хочется сгореть, умереть, возродиться и вновь любить. Ты каждый день восходишь на этот костёр, на огненное Аутодафе и корчишься от боли, сгорая от любви! Это невероятно – сколько чувств и эмоций мы дарим друг другу!. И я снова плачу стихами. Для тебя. Как ты сегодня, Дорогая? Что делаешь? О чём молчишь? О ком грустишь? О ком смеёшься, и страдаешь? С кем дружишь, а кого не замечаешь? Какие видишь сны ты в полночь? И с кем встречаешь на заре рассвет? Я знать хочу! Хочу я помнить. И жизнь твою теплом наполнить! И небеса раздвинуть для тебя! Чтоб, где-то там, вдали за горизонтом нам засияла яркая звезда. Пусть это будем – Ты и Я… Прости! Прости меня! Просто – прости!.. Любовь… Да, это странное слово, как и само чувство, оно не всегда понятно… Нам, живущим в этом Мире, с его горестями и потерями… С его… Нет… нет-нет… я не прав – Любовь – это Чудо! Любовь – это Совершенство… Земное… осязаемое… Наше… Привет! Вот и я. Выспалась? Ужинать будешь сегодня? Кто-нибудь находится сейчас с тобой? Вон, сколько вопросов. С сочинением пока повременю, надо тебя поставить на ноги… Я никого не стану слушать. Пусть делают и думают что хотят. Знали бы они, кто стал причиной твоего ухода. Они бы меня четвертовали. Но я не боюсь. И не сорвусь. Это так романтично. Так смело. Так захватывающе…. Интересная у тебя жизнь. Не могу того же сказать о себе. Моя сера и уныла. Не хочу тебя обманывать. Разочаровывать. Тебе так хорошо сейчас. Пусть будет так всегда у тебя. На улице гуляют. Петарды запускают. Старый новый год отмечают. Ты с шампанским сейчас?.. Ты так откровенно мне рассказываешь о своей жизни, как никто и никогда со мной не делился. А местами, даже с горечью и болью. И твоя боль, становится моей.   Зачем я это говорю? Наверное, потому, что так же, хочу быть честен с тобой. Ты довольна, что у тебя сегодня тишина. Я тоже пребываю в тишине. Во мне звучит только твоя боль. И я уже не хочу бежать в клуб и сходить с ума с весёлой компанией, разыгрывая безумные сценки. Всё, остановлюсь. Это тяжело. Держать себя на должном уровне. А кому должном? Традиции. Я рад, что вырвал тебя из этого ненавистного тебе мира. Вскоре, я вырву тебя отовсюду. И ты будешь моей Богиней. А я твоим Мятежным Буревестником. Океаном. Стихией. Солнцем. Как ты того желаешь. Мечтой и Реальностью. Дарующим Любовь – вот кем я для тебя стану! Хочешь этого? А ты, воплотишь в жизнь Мою Мечту. Нашу Мечту! Ведь теперь мы связаны. Любовью! Я тебе дам другую жизнь. Свою. Именно такую, о какой ты мечтала в юности. Так стань же моей, Любимая! Твои слова, признания, так опьянили меня, что я уже сейчас готов броситься в твои объятия. Вот и эту ночь я проведу – мечтая о тебе! Отдыхай. Ни о чём не беспокойся. Я с тобой… Забудь всё плохое. И живи хорошим. Добрым. Смейся. И не грусти. Для меня. И тех, кто тебя любит. Включи весёлую музыку и танцуй. Я бы сам врубил на всю катушку. Да вот соседи. Ты танцуй, а я буду бушевать в урагане страстей. Для тебя. Ради тебя. Давно, правда, этого не было. Так хочется чего-то сумасшедшего сотворить. Влюбиться и буянить. Но теперь, буяню только в своих новеллах… Извини, я опять дурака валяю. Не слушай меня. Я опять кукушку из себя строю. Отдыхай. Поправляйся. Если хочешь поговорить, я здесь… Ты опять? И чего ты там поняла? Блин, ну не можешь, чтобы не выпендриваться. Хорошо что, мы не вместе, а то на другой день поубивали друг друга… Милая, где ты там? Разлюбила уже своего любимого? Ты уже не мой Пушистик? Так понимать? Впервые слышу от тебя матерные слова. И какие? О, это что-то! Ты супер, Веррронька! Супер во всём! Дорогая моя, ты такая лапочка. И нежность моя вся для тебя. Ради тебя, я сегодня ни одной кошки не прочитал. Ни одной!!!! Чего ловить? Пулю? Ладно, я так понял, ты больше не любишь меня? Ласточка, что я опять сделал не так?.. У тебя есть шлюхи?! Интересно. Давай, подгони. Верочка, я ведь тоже сумасшедший. Сейчас буду признаваться тебе в любви в рецках. А ну их всех. Безумствовать, так безумствовать! Любовь – это сладкий яд. Читай меня сегодня вне правил и без предела… Хочу тебя!.. Куколка моя, не оставляй меня во гневе. Ослабь оковы. Я хочу читать других. Хочу девочку. Хочу секса. Хочу, чтобы ты была ласковая и слушалась меня. Подчинялась мне во всём. Вот такой я хочу любовь. Хочу подразнить Веронику Кисманову. Это она предложила тебе испытать меня? Как же я сразу не догадался. Вы девочки такой коварный народ. Такого наплетёте, как тут устоишь. Но я устою, ради тебя, аморе мия… Не люблю высокомерных особ. Которые лезут в то, что их не касается. Я, если честно, запутался в наших отношениях. Ты – то расстаёшься со мной, то снова возвращаешься. То ли мы серьёзно, то ли, просто у нас с тобой богатая фантазия. Ладно, давай забудем о ней. Всё хорошо. Я не предатель в любви, каким ты меня стремишься выставить. Я всего лишь обезумевший от страсти бушующий океан… Успокойся, тебя ждут читатели. Не оставляй их. Ты принадлежишь им. А я продолжу безумствовать. Как дон Кихот сходил с ума во имя своей Дульсинеи Лоренсо… Была бы ты нежной ласковой кошечкой, послушной и милой, вот здесь со мной, я бы тебя так выдрал – сознание потеряла бы от удовольствия! Но ты слишком враждебна, эгоистична, избалована и до безумия ревнива. Если честно – получить от тебя пулю, не хотелось бы. Это всё интересно, когда в кино, да в литературе. В жизни – это уже другая реальность. Займись чем-нибудь. Отвлекись. Давай остынем… Мятежный ангел восстал из пепла, и снова ринулся в бой. Читай стих и ставь коммент., Любимая... Чё это не видишь-то... Выпила уже? Лапочка, советую тебе завязывать с анисовой… Майбах, говоришь, сомнёт мою тачку. У меня её нет. Я бедный поэт. Потому и сочиняю шедевры! Которые ты так любишь… Я и до тебя писал прекрасно. Это сейчас всякую чертовщину выдумываю, моя несравненная…. Никак научилась слушаться! Вот и хорошо. Такой и будь… Ладно, хорош трепаться, пора спать… Я сегодня, дай думаю, зайду на страничку любимой. Ну, глянул случайно на список избранных. Ё-моё, чёй-то имени своего иностранного не удалось обнаружить. А стишок, прямо бомба!.. Опять у тебя в избранных замелькал. Мы как дети, то дружим, то ссоримся. А какое признание в резюме! Мужики лопнут от зависти! Знали бы, что это за Андрей такой. А стихи, просто бомба! «И за любовь твою, я отдала бы всё на свете…» – не перегибаешь ли ты палку, такими восхитительно-громкими словами… И вот я спрашиваю: а что бы ты ОТДАЛА за мою любовь? Достоин ли я этого... Вот я тебе сейчас скажу такие слова, которые тебя просто уничтожат. Не хочу этого говорить, но ты меня вынуждаешь. Не хочу пасть подонком в твоих глазах, если я, правда, твоя последняя надежда на жизнь. Хотя, я тоже писатель, с богатой фантазией… Смелая ты, ничего тебя не берёт. И уже не бесишься. Оклемалась. Хорошо я тебя тогда поддерживал. А ты посмеялась надо мной. Написала какую-то хрень в рецке, назвала неудачником. Из избранных удалила. А как из избранных удалила – вон сколько мужиков появилось. Но я не ревнивый. И всё это ерунда! Они мне не соперники! Я гусь. Но что-то во мне есть такое… охуенное, что в меня так втрескалась богатенькая… нахуй… Уйди! Лучше уйди… Сейчас уйди!.. Могла бы и не повторять. И с чего ты взяла, что у меня нет работы? Я тебе об этом не говорил. И менять мне ничего не надо. Вот так вот. Ничего не надо! Вон как богатая девочка любит мерзкое ничтожество. А за что?.. Мышка ты где? Куда исчезла-то? Твой котик идёт на охоту. Мя-мяу, я иду искать… Как так, дива уже не любит своего котика? Придётся её закусать. Я кстати опять пишу историю для тебя дива. Будешь послушной дам почитать. Я на грани мятежа, бури, извержения вулкана. Знаешь, на Тенерифе есть такой вулкан «Тиманфайя». Преисподняя Дьявола… Ты вдохновляешь меня на страшные истории. Может ты Мефистофель? И желаешь завладеть моей душой? Кто ты, Прекрасная Дива? Э, нет, вот ведьмой, не надо быть. Мефистофель может принимать различные образы. Быть и мужиком и бабой. Даже животным… Видения не покидают меня. Твой образ всюду. Вечером буду писать письмо тебе.   А потом покажусь психиатру. Он живёт у нас в отеле… Мышка, ты обещала быть послушной. А сама, вон сколько дел натворила со мной… Ответа от тебе не дождёшься. Выхожу в андеграунд… Боль души тоскующей по тебе надо принимать ванными процедурами. Пойду, посмотрю сколько градусов. Я может вернусь, ты жди… Где-то там в дали за горизонтом стоит город под названием Любовь, живёт там красоты невиданной принцесса, в собольей шубке выходит на крыльцо по вечерам и, миленький мальчишка по имени Андрюшка влачится за красоткой неведомо любя. О, объявили мой рейс. Встретимся на площади Амбассадорес. Чао, кара бамбини... Мечтаю о тебе, мой мышонок. Ух, погоняю я тебя вечером… У сестры днюха? Отмечаете? А чего за сестра такая? Фрося и Гомер…Обидчивая значит. Нет, такая мне не нужна. Не люблю обидчивых. И с гонором не люблю. А гонять буду! Была бы со мной, честно говорю – забыла бы весь свой норов королевский. Кофе мне подавала бы на коленях. Чё не веришь?.. Я не обидчивый.   Когда я тебе не отвечаю, это не значит, что я обиделся. Я занят и всё. Имей это в виду. Да, когда поднесёшь мне кофе на коленях, я дам тебе отпить. Мало ли чего кинешь туда. Я читал твою Адельку…  Ничего тебя не берёт.   Сильная, да? Думаешь, если богатая, значит лучше всех. И можешь топтать и унижать?... А ты хочешь, чтобы я написал о нас?.. Бог в помощь. Сегодня Крещение. Вода святая сегодня. Хочу посидеть в кафе с тобой. Выпить кофе с коньяком. Поговорить о любви. Но ты с мужем. А я один. Тебе приятно, что я один? И принадлежу тебе… Ты и во Франции бываешь! Во, блин, опять я в сравнение с тобой деревенская кукушка. Смеёшься надо мной? Но мне нравится быть неотёсанным деревенщиной. Как Депардье. Шарон Стоун однажды в интервью сказала: «Мой идеал мужчины – это Жерар Депардье. Тащусь от его грубости и деревенской неотёсанности. О, как бы я хотела переспать с ним…» Вот такие фантазии бывают у кисок. Он бы ей ****у помяяял!.. Чем будешь заниматься? Хочу согреть тебя в твоей спаленке!.. Покажи сестре мои новеллы. Пусть почитает. Племянница красивая? Ладно, не говори. Это я шучу… Странно как-то, неужели ты не хочешь иметь в своей домашней библиотеке свои книги. Я бы хотел. Будь у меня миллион. Книга в твёрдом переплёте с красочной обложкой, моими настоящими инициалами и с фоткой на обороте. Все мои родичи с ума сошли бы. Правда, читать можно не всё… Плюнь на читателей. Скажи им: надоели до чёртиков, паразиты. Пошли вон. Нет, обидятся… Ты жди меня, и я вернусь. Вернусь, когда исчезнет грусть. Когда не будет места для печали. Когда поймут однажды двое, что мир был создан для любви. А эти двое – Я и Ты... Генерал и другие твои поклонники не придумают таких строк! Уверен – не придумают! На это способен только я! Я лучший у тебя! Лучше их всех! И в рецензиях Любимым ты называешь – меня! Любимая, они мне не соперники!.. Я бы тебя изменил. Такую бы тебе жизнь устроил. С ума сошла бы… Ничего себе! Прозерленд опасный город. Да ты как героиня боевика. А я ещё корчу перед тобой чёрт знает кого. Прямо сюжет для миниатюры. Пушистик, хорошо, что ты знаешь приёмы и не теряешься в схватке. И даже «опасную игрушку» имеешь. А то бы страшно представить, что с тобой могли сделать. Ты их внешность запомнила? Можешь описать? Не думала завести на них уголовное дело? Возможно, ты не первая. Это представь, сняли бы шубу в такой-то холод, да ещё ограбили бы. А могли ведь... Хотя, сейчас холодно. Мужу расскажешь об этом?.. А ты страшна в гневе. Выпей виски – успокойся. Лапусик, я люблю тебя. Будь нежной, доброй, ласковой, пушистой и слабой – для меня… Я пока отдохну. Писательская деятельность так утомляет. Прыгну в кровать, представлю тебя в собольей шубке и без ничего. О, что сейчас будет... Это – да. Это выглядит сексуально. Когда, то же, делают мужики – это фу, гадость. А девчонки, это уж совсем другое дело… Сумел сдержать порыв страсти. Не хочу пошло думать о тебе. Мечтаю, как я тебя всю ночь... Тогда будь моей. И я тебе устрою, секс в большом городе. Только ты должна быть слабой, податливой и нежной. И любить ролевые игры. Лёгкие, без жёсткого разврата… Нет, я не сплю. Да и какой сон – ты в собольей шубке, борешься с двумя парнями. А в сумочке пистолет. Это ж я чего доброго штаны промочу от возбуждения. Шуба до пят – это ещё сексуальнее. А я так и думал, что пистолет у тебя в кармане. Это так возбуждает. Хоть новеллу пиши про это. Про твоё вечернее приключение. Ночью обдумаю сюжет. Сегодня точно не усну. Ты меня так заводишь… Спокойной ночи, Пушистик! Лечу в кровать с мыслями о тебе. Буду шалить наедине с ураганом бушующих мыслей… Доброе утро, Пушистик! Читаю твоё ночное сообщение. Мощный удар – и я снова в горячем экстазе. Милаш, я вижу тебя в образе Рэмбо. Только со стройной талией. Тебе не страшно одной гулять по ночному городу? Хотя, что я говорю – у тебя же пестик! Вау! Выеби меня… Уже вертится в голове сюжет «о девушке в собольей шубе, ласковым взглядом и пистолетом в кармане». Как у Жапризо. Только у него дама в автомобиле. Лапусик, я чувствую, как чёрное дуло смотрит мне в грудь, а твой холодный, остекленевший взгляд, говорит: «Умрём вместе... » О, блин – я кончаю… Хочу тебя в белом. Это мой любимый цвет. Будь осторожна на улице. Когда представлю тебя в шубе и с пистолетом в кармане, у меня так поднимается, это так приятно.   Поиграть бы с тобой в охотника и его жертву... Напиши обо мне. Сделай меня героем своего романа. Каким ты хочешь меня видеть. Там, где небо лежит на Земле... Где крик чаек, кружащих над бушующим океаном... Пусть все узнают, что я люблю тебя! О, этот сладкий недуг. Жаль, что такое название уже есть. Ну, почему я не смог такое придумать – сладкий недуг! Имеется в виду – любовь… Лапусик, жди меня вечером. Я приду – Победителем! Страстным! Нежным! Непостижимым! Загадочным!.. «Опьянённые смертью» – да, название – бомба. Когда пишешь с болью в сердце, вот тогда и «происходит» Настоящая Литература! Истинная!   Великая! Не проходящая! Слатуля моя Вкусненькая, Пушок, Дикая Воительница, Амазонка, Дьяволица! Столько мыслей в голове – мозг переполнен. Если я не вынесу всё это на бумагу, я взорвусь. Лечу в Мир Грёз и Фантазий. Хочу чтобы ты увидела меня без одежды с торчащим кинжалом грозящим тебе расправой! Любимая, я пребываю под страшным впечатлением от тебя. Наступает вечер, а это моё время. Сейчас устрою дебош. Они ещё узнают, на что я способен, когда в творческом ударе. Девочка-психиатр, этакая студентка на практике, наконец-то ощутит мой психоз. Возьму тебя с собой в пристанище для душевнобольных. Я буду Гением в этом Мире! Пушистик, не волнуйся – я скоро! Надо погулять. Проветрить мысли. Наконец-то снег убрали. Сладкая кралечка уехала в Швецию… Гм, изнасилуешь? Страпоном? О, я трепещу... Это заманчиво. Давай сделаем это! Накажи меня за то, что я думал о другой. Брось в цепи, отхлестай плёткой и изнасилуй силиконовой игрушкой. Я твой мальчик на побегушках… Лапусик, я остыл немного. На улице метёт. Заледенел весь. Отогреваюсь. Забудь ту бяку что я писал. Временами на меня находит – безумие. Чем занимаешься? Ты не рассердилась на ту белиберду, что я насочинял недавно? У меня расстройство полового воображения… Хочешь твоего генерала подразню рейкой?.. Ого, а на фотке молодой. В его годы к молодым девушкам, наверное, не прилично заходить… Загляну на огонёк – буду драть тебя всю ночь, а утром продам в бордель. По субботам буду «навещать» в качестве клиента. Вот, что ты со мной творишь. А ты опасный, Пушистик. Сумею ли я тебя обуздать… Ты чего, военнослужащая? Чего же сразу не сказала. А я тебе такие непристойности пишу. Я же не знал. Прости. Я не хотел оскорбить Офицера. Правда, не знал. Прости. Отправишь под трибунал?.. Может и писала, да я не придал этому значения. Думал, шутишь. Не держи зла, я не думал, что это так... не знаю, чего-то как-то вот так. Ни с кем я не переписываюсь. Спокойной ночи. Не думай плохо обо мне…Милая, не скучай. Я тут. С тобой. Я всё понимаю и не держу зла на мою Проказливую Кисулю. Муж в Париже, теперь ты можешь делать всё, что захочешь. Я бы мог влезть к тебе в спаленку и такое вытворять с тобой всю ночь... Охрана с ума посходила бы... Ты чего бесилась то? Напилась опять? Вылетай из золотой клетки, птичка, и лети ко мне. Я подарю тебе свою любовь и нежность… Не сможем быть вместе? Застрелишь? Первая? Или я тебя. Первый! А разве мы ругаемся? Это всё детские шалости. Мы оба бешеные. Как здорово ты меня поносила. А эти твои слова: напьюсь сегодня и выброшу в ад свою бывшую любовь. Это так и проситься, чтобы внести в мою новеллу. Влупи мне хорошенько! Воспитай! Сделай меня засранца послушным для тебя… Рецензии? Читаю. Надо же знать, кого я люблю. Лапуля, я выйду из ада, и покараю своего мышонка. Каждую ночь теперь мне сниться, моя ярость, моя Дьяволица. И если сумеешь – поверь – я войду, в твою закрытую дверь... Поверь мне, Любовь моя. Я восстану. Из твоего ада. Кто я? Почему меня не обижают твои истерики? Другой давно бы уже сказал тебе – прощай. А я до сих пор люблю тебя. Почему? Думала об этом?.. Лапа, а вот и я, вновь намерен мучить тебя пылкими признаниями. Я, Сладенькая, мастер по написанию любовных писем. Сегодня, должно быть продолжу «Аромат грусти». В ней снова итальянская куколка (на этот раз томимая грустью одиночества), и Неизвестный – проникший в её квартиру таинственным образом. Мистика с элементами драмы. Между диалогами будут стихи – красивые, грустные… Как ты классненько смотришься в шубе и чёрных сапогах на высоком каблуке. Парни клеят на улице? Что ты им говоришь? Когда он подходит к тебе познакомиться, ты опускаешь руку в карман? Знал бы он, ЧТО у тебя там лежит. Меня это так заводит. «Дама в белом автомобиле, собольей шубе, и с пистолетом». Генерал страдает? От любви? Эти страдания приятны. Бедняга. Ты стольким, мать, разбила сердце. Скоро на его месте буду я. Но, если ты думаешь, что я буду страдать… Нет… Не буду. Сколько я вот таких признаний написал в ранней юности. Признаний, которые были изодраны в клочья и брошены мне под ноги. Верррочка, любить это так больно. Не обижай их – тех, кто тебя любит. Пойду, выйду, надо привести себя в порядок. Я утром должен быть уверен, что с Вами днём увижусь я... Любимая, а вот и я. Твоя (****ь) нищая свинья. Погулял, пришёл – помылся, побрился наконец-то, такой чистюля стал. Любишь чистых мальчиков? Или ты предпочитаешь мужчин с хорошо развитой мускулатурой и оттопыренными спереди плавками… Выходи с ноута. Париж Москву плохо ловит. Муж не узнает. Сейчас в Париже 19.45… Какого хрена. Я много чего о себе не знаю. То есть – много чего не хочу о себе знать. Я родился в помойке, там и вырос. Жил со свиньями, вот потому, и стал таким свинтусом. А ты думала, я… Так вот, хочу тебя разочаровать, деточка. Я психически неполноценный дикарь, извращенец, маргинал и… И дебил! Ты довела меня до полного безумия! Крах моего сознания достиг апогея! Я уже кончаю во сне. Док говорит – это пелюция. Говорит, типа, на нервной почве. Но нет, он ошибается – это всё от тебя! Ну как? Любишь ещё?.. Мы с тобой как две планеты друг от друга далеки. Там где был я – там не было тебя. О чём мечтаю я, ты, не мечтаешь больше. И там где я сегодня, там нет тебя, опять. Вот так… Что такое яндекс, я не уверен что знаю. А рост отмерю, позже. Сейчас буду гудеть. Надо мысли привести в чувства… И снова я в бешенстве – девка на скамейке на неё похожа. Она словно преследует меня. Кукушка эта. Я щас взорвусь, как триста тонн тротила, во мне заряд не творческого зла: меня сегодня Муза посетила, немного посидела и ушла… Верра, прошлое преследует нас, и не хочет отпускать. Мы навсегда в его власти. Где бы не находились – оно всюду с нами... Ты чего, опять решила обижаться? Не надо, прости, я сам не понял, как это написалось. Сейчас твоя подружка пробежала меня четыре раза.   Именно то, на что ты оставила рецензии. Теперь она всё знает. Успокойся. Ну их всех к лешему… Вы общаетесь с ней сейчас? Что у неё там за русалки? Она не океанолог ли по профессии. Альберто Васкес-Фигероа очень интересно пишет на «морскую тему». Мой любимый писатель… У тебя плохое настроение сегодня? Не я ли тому причиной? Не будь со мной такой сложной. Бывает, я скажу что-то, что лежит на сердце, скажу не подумав. Такой у меня характер. Я могу, находясь с одной, говорить о другой. Искать образ героини новеллы, и разыгрывать с ней «сценки» – искать диалог. Я могу называть её другим именем, просить, чтобы она подражала актрисе, например, какая мне сейчас нравится. Если она от этого бесится, меня это заводит. Всё это, я потом вношу в новеллы. Таким образом, они становятся живыми, реальными. Я ищу Образ. Как Художник. Артист. Скульптор. Милая, ты тоже Художник. Мы с тобой люди Искусства. Не хочу тебя обманывать. Честно – не хочу… Ничего я тебе не лгал. Не заводись. Мы не муж и жена. У нас есть право выбора. Ты мне нравишься – да! Люблю? Люблю. Правда, ты чересчур взбалмошная, своенравная. С тобой тяжело. Да и я не подарок. Тоже могу устроить, чёрт знает что. Уже догадалась, что я бешеный? Псих. Друг друга стоим. Вот опять заводишься и меня заводишь. Сейчас с цепи сорвусь и буду бушевать. Успокойся сама и мне не давай наделать глупостей. Люблю! Потому и пишу так откровенно.   Я честен с тобой. Но если будешь бушевать, знай – я тоже в долгу не останусь. Если бы не любил, не простил бы того, как ты меня оскорбляла в тех ночных сообщениях. Это может простить только тот, кто ЛЮБИТ! А язычок у тебя остренький. Подумай, почему я прощаю твои сумасшедшие выходки? Не это ли Любовь! Ладно, хватит этих драм… Вот так значит. Опять указываешь. Любишь приказывать. Пистолет в кармане, мужиков бьёшь, на Майбахе врезаешься в них… Глупости это всё, глупости. Дурь. Наша человеческая дурь. Любовь не терпит поспешных решений, её надо уметь хранить и защищать. Сейчас проветрюсь, возьму бутылочку винца, выжру её в одиночестве и буду писать. В бешенстве, в порыве неведомых сознанию страстей, в бреду... Тебе, Любовь моя, я посвящаю свои Творения! Восходи! Властвуй! Повелевай!.. Я сейчас выпил горяченького, а в таком состоянии я таким Лапочкой становлюсь. Держись, Любимая, я твой и только твой. Мамочка, не смотри на меня – твой сынуля опять полюбил! Пушистик, твой Волчонок идёт охотится! У-у-у-у-у, – воет Волчок в поисках своей Сладенькой Добычи! Где ты Красная Шапочка моя… Отчего так рано ужинать стала? Всегда в девять ужинала. Что на ужин подавали? Как настроение после ужина? Шампанское пьёшь сегодня? Ночью будешь гулять? Татьяна молодая, или пожилая? Всё, молчу... На меня сегодня было совершено вооружённое нападение. Не ты ли подослала?.. Ничего не идёт в голову. Все мысли только о тебе. Ты меня приворожила… Безумство пленило нас, и мы счастливы в этом плену. Я люблю! Тебя!.. Верочка, отведи приворот – такие игры очень опасны. Я буду любить тебя и без этого. Я уже не могу писать. Только о тебе и думаю. Если я взорвусь – эта лавина покроет всех здесь. Люби меня просто. Чувствую, надвигается буря, ураган, смерч... Пусик, я горю в пламени любви. Теперь ночь. До рассвета ещё далеко. Что с нами будет теперь – сейчас? Жди меня и я вернусь... Приснился какой-то странный сон, даже не знаю, как описать его… Меня посещают какие-то странные люди. Рассказывают мне, чёрт знает что. Спокойной ночи, Любовь моя!.. »

«Любимый, я никогда не сделаю тебе зла. Найди любимую. Я буду счастлива за тебя.

Очень счастлива и не буду тебе мешать. Помолись у иконы, умойся святой водой... Всё пройдёт. И это безумие тоже. Ничего не бойся и сделай стену. Непробиваемую. Я тебе помогу. Помогу. Укрою собой, и если надо – пожертвую собой, лишь бы ты был счастлив, остальное мне не важно! Не важно. Ты пришёл ко мне в сны. Мы где-то с тобой носились как угорелые, картинки сменялись как в калейдоскопе, красивый сон… Напиши о наших снах. Как ты приплыл ко мне с алыми парусами, а я, как, Ассоль, ждала тебя на берегу. Как мы летали на воздушном шаре, как мы очутились в

старинном замке и танцевали менуэт…»