Глава 4. Синее гусё

Драконология: Курс выживания психики

Глава 4. Синее гусё

В полумраке большой мужской гостиной Аватарий резвился и, пританцовывая, делал смешные гримасы. Расшитый блёстками халат шута заиграл совершенно особенной жизнью. Каждый его шаг рождал россыпь разноцветных бликов, словно от зеркального шара на дискотеке восьмидесятых. Когда шут двигался, блёстки на его халате ловили малейшие отблески света и превращали их в целую феерию красок, заполняя всё больше пространства. Они плясали на стенах, колоннах, на полках массивных книжных шкафов, где-то вверху и на мебели, создавая причудливую игру света и тени. Казалось, что за его спиной раскрывается целый фейерверк голографических проекций.

Глядя на эти блики, я неожиданно осознала, насколько внушительно выглядит гостиная в этих чертогах разума: повсюду стоят массивные книжные шкафы, возвышаются строгие колонны, а стены увешаны газетными заметками в рамках. В противовес этому, в самой тихой части гостиной едва заметно мерцала полка с кубками и другими почётными знаками.

Аватарий кружился на том же месте, и каждый его поворот рождал новые узоры из солнечных зайчиков. Они скользили по старинным панелям, отражались в полированной мебели и превращали сумрачную гостиную в волшебный зал. Блёстки на халате работали как тысячи крошечных зеркал, разбрасывая свет во все стороны.

Аватарий то замедлял движения, позволяя зайчикам застыть в воздухе мерцающими кристаллами, то ускорял танец, превращая гостиную в дискотеку, где каждый блик исполнял свой особенный танец.

В этом вихре света его фигура казалась нереальной, почти призрачной. Халат переливался всеми цветами радуги, создавая вокруг него ауру волшебства. Даже в полумраке комнаты он был виден благодаря этому удивительному световому шоу, которое сам же и создавал.

Когда он остановился, вся комната была заполнена танцующими бликами, словно тысячи маленьких светлячков устроили здесь свой бал. В этом волшебном освещении он казался настоящим повелителем света и тени. Как бы невзначай поглядывая на меня, он был доволен собой. Внезапно он остановился, осознав, что его гороховый шар пропал.

Резким движением он надел маску Пьеро, его прозрачно-голубые глаза распахнулись в изумлении. Аватарий выворачивал наизнанку несуществующие карманы, потом с нарочитым отчаянием заглядывал под диван, гримасничая. Каждый его жест, преувеличенный до наивности, был криком ребенка, ищущего не только потерянный шар, но и целый мир забытых игрушек.

— О, ужас! — воскликнул он, тут же сменил маску и тон голоса, имитируя Горлума из «Властелина колец», — Моя прелесть пропала! Как же мы теперь будем веселить публику без моей прелести?

Я приподняла руку, жестом показав, что его потерянное сокровище у меня. Когда я кивнула, давая понять, что готова отдать шар, Аватарий надел маску звезды. Голосом Юрия Антонова он запел шлягер прошлых лет: «От печали до радости».

Понимая, что Аватарий не станет приближаться, предвидя новую взбучку от дракона, я подбросила шар в воздух. Он начал распадаться, превращаясь в поток зелёных цифр, которые хаотично сливались в код. Этот код материализовался гороховым шаром в ладонях шута.

Неоновые символы, словно светлячки, перелетали на его одежду, создавая вокруг него мистическое свечение. Шут поклонился, и вокруг него рассыпались искры виртуальных эффектов, добавляя атмосферу волшебства в происходящее.

— Спасибо тебе, моя Ангела! — с улыбкой сказал Аватарий и ловко сменил маску звезды на маску Казановы. Его голос стал бархатным и низким, словно обволакивал. — Без тебя я был бы потерян в этом бескрайнем мире!

Аватарий растворился в воздухе, оставив после себя лишь шлейф из двоичного кода.

— Искренность его души… — произнесла я, задумчиво намекая на шута и отпив зеленый чай, – сейчас мне сложно об этом вспомнить. Да и была ли она вообще. Сомнения берут верх, потому что было много моментов, когда все казалось очень нелогичным или странным. К примеру, когда он дал ссылку на страницу, где выложил стих, посвященный мне. Я так вдохновилась, что написала ответный стих, соблюдая ритмику и форму. Предложила продолжать, мол, для разминки ума, а в ответ: «Я не этого хотел и не это имел ввиду, а может, и это».

Куст чайных роз позади меня начал меняться. Неоновые линии кода переплетались, образуя ночной туман неопределённости и ожидания, в котором периодически блистали всполохи молний над очертанием грозового перевала. В каждом символе читалась история незавершённых решений, недосказанных фраз и несбывшихся надежд.

— И, конечно, тебя удивляет такая реакция, ведь в этом не было ничего крамольного или интимного. Чтобы это объяснить, я тебе представлю кое-кого.

Дракон медленно отклонился в сторону, не вставая из-за стола, его чешуя мерцала в свете настольной лампы.

— Представлю тебе одно синее…, — произнёс он, глядя в полумрак гостиной позади меня. — Синее Гусё, выходи. Хватит изображать тень колонны, — спокойным, но жестким тоном произнёс дракон.

Усики синей гусеницы беспомощно задёргались, а на теле появились красные всполохи, сигнализирующие о перегрузке системы. Гусеница окончательно потеряла равновесие во всех нижних лапках и с грохотом рухнула на пол, так и не успев свернуться в защитную спираль.

Дракон не смог сдержать смешок:

— Ну вот, опять его цифровые алгоритмы сбоят!

— Отключай свою «новогоднюю гирлянду» и присоединяйся. Я тебе… того… успокоительного налью, — немного задумался дракон, пытаясь найти убедительную мотивацию для синей гусеницы.

Сивилла.

14.08.2025г.