Как и Масква ваша сраная, кстати

Кристине Потупчик без псов, журнала стремного и Путина, конечно

Я уж и не помню, кто именно дал мне показавшийся невероятно мудрым совет избежать потенциального заражения венерическими заболеваниями самым простейшим способом : надо, оказывается, после акта сразу же поссать, обильно и щиро, тогда никакая зараза не прицепится, особенно - триппер. Врач долго хохотал, услышав от меня эту историю, а затем выписал против подхваченного мною от какой - то безымянной потаскушки, подцепленной в баре на Покровке однажды ночью, когда лишь пули свистели по степи, ветер гудел в проводах, а я, весь такой пьяный и одинокий, шарился в поисках приключений на свою тощую сраку, лекарства в виде таблеток, горьких и невкусных. Кошмар, но я успел заразить свою сожительницу, ну, она поняла и простила. Бывает. А возвращаясь к предыдущей сказочке, хочу заметить курсивом ( см. выше, курсив мой ), что не только венерические заболевания крайне заразны, но и идиотия. Как, впрочем, и безумие. Любой желающий или не очень может убеждаться в этом на раз, стоит лишь включить тиви, выйти в поганый рунет, открыть любые газетку и журнальчик, особенно какую мерзотную масквичку, например, короче, любящая, как и я, читать книжки, любимка моя старинная, держи сказочку, очередную своей бессмысленностью.

Логический стопор, редко, но все же изредка посещающий меня, навел на неприятную мысль. Дело в том, что накануне у меня поместили на Проза ру несколько сказочек на модерацию, взяв, видимо, за основу факт моей забаненности на ВЭФ. Не знаю, что послужило причиной, тупость мусоров ли сетевых, попытка, неудачная именно прямотой и глупостью, игр разума, но провозглашаемая мною всегда свобода творчества несколько претерпела, скукожилась. И нет у меня иных путей, кроме плагиата. Из Ивлукича. Кушай, дорогая моя обладательница самых красивых ножек рунета, радуйся, что не забыл тебя коала, а что вызываешь ты уже несколько лет только и лишь отвращение с омерзением - то не наша вина. Не мы такие, жизнь такая. В общем, плагиат.

Ландер - уондер как мечта одинокого коалы

Ад Ивлукич

Русская поэт, по ее словам, всю войну под бомбежками освободителей в Киеве

Я всегда восхищался их манерой разговаривать : углом рта, кривя тонкие губы, не выпуская тлеющую сигарету, тихо, но внятно. Таких молодых парней можно было увидеть на любом углу Адской Кухни, они подпирали стены и фонарные столбы, полируя ногти пилкой, просто стояли, замечая все, а подходящим копам бросали свысока клокочущим голосом : " Моэн, гайс ". Копы, как правило в те годы - ирландцы, недоуменно лупали глазами и хватались за дубинки, но парни, весомо ухмыляясь, совали им в рожи жетоны частных детективов, лицензии от мэрии на ношение оружия, а один умудрился зачем - то похвастать научной степенью бакалавра искусств, чего безыскусные копы уже не стерпели, отбуцкали наглеца, но затем их потянули в Федеральный суд, ибо оказался искусствовед одним из ребят Гувера, внедренным в уличную банду  " Семь - сорок " для сбора информации о делишках хитреца Мейера. Так и сгинули незадачливые копы в Фолсоме, говорили, что их там подрезали подкупленные Директором латиносы, просто поставили на ножи дураков, стоило им выйти с карантина. Туда и дорога.

- Пришлось подключать Жоржа Рафта, - бросал он углом рта, внимательно осматривая улицу, - кипеш был - мама, не горюй. Носорог хотел мочить продюсера, а режиссера опускать.

- А Муни ? - спросил я, скучая. Я знал эту историю во всех подробностях, через меня Рафт и получал указания от томящегося в Атланте Аль Брауна. Синдикат тогда нанял меня, я крутился вокруг мэра, пока его не грохнули в Майами, тогда еще попали и в ФДР, Гувер, кстати, и свалил все концы именно на центральный террор, как всегда благоразумно избегая малейших упоминаний об организованной преступности, которой, по его словам, у нас не было и быть не могло.

- А что Муни ? Муни лох, - ответил русский, сплюнув окурок на капот моего  "Бьюика ", - скажут ему сыграть окурок, он и будет изображать окурок.

Неожиданно русский изменился в лице, застонал и упал. За его спиной я увидел Валькирию Среднего Запада. В правой руке она держала окровавленную стамеску, за углом маячил Лон, боясь приблизиться к сестре. Все ясно. У нее опять обострение. Каждую осень она слетает с катушек, несется либо на угол Элм - стрит и Сорок второй, где этот вот теперь уже мертвый русский отирался в своем фиолетовом пальто и розовых ботинках, либо сразу, вспоминая молодость, влетала в ближайшее отделение Сельскохозяйственного траста и требовала от кассиров дневную выручку. Предупрежденный Костиганом - кастетчиком управляющей отдавал ей все, не сообщая копам, а вечером забирал добычу обратно, с прибавлением от босса сотни баксов и бутылки контрабандного канадского виски, так сказать, за беспокойство. Но русского она пока еще не убивала, такое происходит впервые. Интересно, чем он ей не угодил.

- Что, Хенри, - с протяжным южанским акцентом спросила Валькирия, грозя мне стамеской, - всех уже обслужил ? Скажи - ка, а в контракт частного детектива входят ежедневные отсосы боссам мафии ?

- Не знаю никакой мафии, - попробовал не испугаться я, что, скажу честно, не очень получилось, меня трясло, от этой лошади можно было ждать чего угодно, - у нас в квартале, слава Богу, нет ни одного сицилийца.

- Ты мне яйца не крути ! - заорала Валькирия, не замечая Лона, крадущегося из - за угла с бейсбольной битой. Я сразу поверил, что у его сестры есть яйца. У такой может быть что угодно. Но вот крутить их осмелится лишь безумец.

- На, сука !

Утробно крякнув, Костиган - кастетчик обрушил биту на затылок сестры, погружая ту в глубокий сон. Мы бережно подхватили ее, и вот тут Лон и замастырил поганку : нанял меня за сотню в неделю, чтобы я приютил Валькирию у себя, ухаживал бы за ней, пока обострение не пройдет. Я согласился. Если бы я знал, что его сестра окажется еще и нимфоманкой, она буквально укатала меня, заездила напрочь за ту веселую неделю, что я выхаживал ее. Но это уже личное, потому промолчу.