Между двумя принцами. Как я изменяла мужу с двумя

Глава 1. Я просто хотела выпить вина..

Мира

У меня были мешки под глазами, как у трупа. И я это прекрасно знала — не нужно было Марго лишний раз напоминать.

— У тебя мешки под глазами, как у трупа, — сказала она весело, с хрустом откусывая булку.

— Спасибо, Марго. Ты как всегда — душа поддержки, — пробормотала я и отхлебнула свой уже ледяной кофе. Поморщилась. Горечь, лук и безысходность — классический вкус нашего буфета.

Пахло котлетами, пережаренным луком и... медицинским образованием.

Шестой курс. На этом этапе глаз уже не дёргается от слова «экзамен». Ты просто живёшь, как мебель в корпусе: вроде есть, а вроде тебя уже нет.

— Ну так чё? Пошли вечером оторвёмся, — подмигнула Марго. — У одной девчонки с фарма день рождения, обещают халявный алкоголь.

Я тяжело вздохнула.

— Я не могу, у меня завтра...

— Ты каждый раз так говоришь, — перебила она. — А потом сидишь дома, читаешь анатомию и гладишь свою совесть. Мира, тебе двадцать пять, ты живой человек.

Ага. Живой. Условно. Последние полгода моя жизнь была как расписание в поликлинике: учёба, работа, сон, психотерапия — строго по часам. Никаких скачков давления, никаких эмоций. Стабильность. Ровная линия. И вдруг меня тянет на вечеринку?

Я прикусила губу. Наверное, правда пора хоть немного выдохнуть. Ну совсем чуть-чуть. Один бокал.

— Ладно, — выдохнула я. — Только пару бокалов. Не хочу, чтобы меня снова уносили в тапках.

Мы пришли в съёмный лофт — не модный, но с колоннами и гирляндами. Внутри грохотала музыка, алкоголь лился рекой, и люди веселились с такой яростью, как будто завтра отменят сессию.

Я... пила. Сначала один бокал. Потом ещё. Потом кто-то достал текилу. Потом кто-то сказал: «Слабо?», и я — блестящий представитель науки — ответила: «Ни разу».

Дальше всё плыло. Смех, свет, треки в перемешку с чужими плечами и чьим-то парфюмом. И вот — я уже почти не стою на ногах.

Следующее, что я помню — лестница. И Марго, которая меня тащит.

— Ты тяжелее, чем кажешься! — пыхтит она. — Только не блюй, ладно? Это съёмная квартира!

— Я не блевотная... — бурчу я, зацепляясь за ковёр. — Я приличная...

— Угу, приличная, — фыркает Марго. — Приличная девочка, которая на четвёртой текиле решила устроить баттл с барной стойкой. Взяла и уронила её, между прочим!

— Это была не я... это гравитация...

— Конечно. Проходи, Ньютон, давай в кровать.

Меня кое-как дотащили до кровати, усадили. Я пыталась сосредоточиться на потолке — он качался, как палата интенсивной терапии после дежурства.

— Всё нормально... просто немного плывёт, — пробормотала я. — А почему потолок разговаривает?

— Он не разговаривает. Это ты, — отозвалась Марго, копаясь в шкафу.

Я уже собиралась закрыть глаза, как вдруг увидела её.

На полке. Между какой-то пыльной коробкой и книгами по биохимии. Стояла старая книга. Толстая. В кожаном переплёте. И она... светилась.

Свет был тёплый, мягкий. Как дыхание. Он не бил в глаза, но звал. Я замерла, уставилась. Почти не дышала.

— Марго... — шепнула я. — Почему эта книга светится?..

Та выглянула из шкафа, где рылась в стопке вещей, посмотрела в сторону полки, потом на меня, и, не моргнув глазом, выдала:

— Дурочка ты. Ненормальная.

— Я серьёзно… она...

— Ты серьёзно перебрала, — буркнула она и смачно хлопнула пледом. — Так. Сиди ровно.

Меня рывком приподняли. Холодный воздух обжёг кожу, когда она стянула с меня джинсы и вручила шорты.

— Шорты. Натяни. Вдруг во сне решишь выйти в окно — выглядишь хотя бы прилично.

Я захихикала.

— Я приличная...

— Конечно, — вздохнула она и всучила мне майку. — Вот, надевай. Всё. Хватит приключений. Ты спишь, я — домой.

— Не уходи…

— Я спущусь в такси, не волнуйся, ты в безопасности. Я даже дверь закрыла. Ну, почти. Почти закрыла.

Марго выключила верхний свет, оставив только ночник у кровати, и шлёпнула меня по бедру.

— Спокойной ночи, профессор.

Я хотела что-то ответить, но язык запутался. Веки закрылись сами собой. Тело стало тяжёлым, как будто меня накрыли не пледом, а бетоном.

Я провалилась.

Сон начался с тишины. Странной, вязкой. Я шла босиком по коридору, стены которого дышали светом. Всё было белое, но не больнично-белое — скорее, сияющее, мягкое, как облако. Воздух искрил, как после грозы.

Я шла, а под ногами были книги. Тысячи книг. Открытые, закрытые, парящие. Некоторые шептали. Некоторые плакали. Я слышала звуки, будто страницы листались сами.

И где-то вдали — голос. Мужской. Глубокий, как океан.

— Она идёт...

Я остановилась. Всё вокруг замерло. Книги поднялись в воздух, будто поймали волну.

— Её кровь знает... её душа помнит...

— Кто здесь?! — крикнула я, но мой голос исчез, словно растворился.

В ответ — только свет. Он надвигался, захватывал всё. Он был везде, и внутри меня, и снаружи.

— Мир меняется, когда приходит Она.

Моё имя будто эхом пронеслось сквозь пространство. Я почувствовала, как земля под ногами исчезает, и падаю. Быстро. Головокружительно.

Словно кто-то выдёргивает меня из сна.

Я проснулась резко. Как будто меня вытащили из сна за волосы.

Голова трещала, будто внутри кто-то перфоратором долбил по мозгу. Горло пересохло до состояния шкурки сухофрукта. Во рту — вкус пепельницы и сожаления. Глаза резало от света, хотя штора была почти полностью задернута. Я попыталась снова закрыть глаза... и тут желудок недвусмысленно напомнил: вода. Срочно.

— Боже, — прохрипела я. — Никогда больше... Никогда...

Комната качалась. Не то чтобы сильно, но достаточно, чтобы я при каждом движении чувствовала себя пьяной на корабле. Всё вокруг вроде бы было на месте: знакомый стол с разбросанными учебниками, стул с вчерашними джинсами, стопка бессмысленных бумажек, которую я давно собиралась разобрать.

И та самая полка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я взглянула на неё сквозь щёлку между пальцами — книга больше не светилась. Просто стояла себе, как будто ничего и не было. Как будто не шептала. Не дышала.

— Напиться и нафантазировать себе хоррор, гениально, — пробормотала я и с трудом поднялась.

Каждый шаг был как акт героизма. Ноги ватные, тело ломит, голова готова отвалиться. Но вода — первична. Я потянулась к дверной ручке, нащупала её, приоткрыла дверь…

…и застыла.

На пороге не было коридора. Не было шкафа, крючков для курток, кухни или вечно скрипящего паркета.

Была галерея.

Огромная, с мраморным полом, витиеватыми колоннами, сводчатым потолком и мягким светом, струящимся сквозь огромные витражные окна. Пол был гладкий, словно зеркало, стены украшены гобеленами с изображениями зверей, которых я точно не видела в биологии. Или вообще нигде.

И пахло... лавандой. Чистой, утренней. Ни тебе перегара, ни вчерашних носков.

Я отшатнулась, хлопнула дверью, зажмурилась.

— Так. Нет. Нет. Это сон. Просто очень... реалистичный сон.

Я снова открыла дверь. Мир не исчез. Он ждал. Безмолвный, сияющий, невозможный.

— Господи, я сошла с ума. У меня алкогольный психоз. Это же бывает. Бывает?

Я шагнула вперёд. И не почувствовала пола.

Потому что под ногами теперь был мягкий ковёр. И воздух — совсем другой. Как будто я вышла не из комнаты, а из жизни.

Я стояла на ковре и тупо таращилась на потолок.

Сводчатый. С лепниной. С какой-то странной росписью — звёзды, птицы, руны или что это вообще такое? Я моргнула. Нет, не исчезло. И, кажется, не добавилось.

Так. Ладно. Логика. Ты же медик. Аналитика.

Я прижала ладони к лицу. Ладони холодные, влажные — реальность. Вдохнула глубоко — пахнет травами, каким-то воском и... жареными пирожками? Почему-то.

— Это сон, — прошептала я. — Стопроцентно. У меня мозг вскипел. Книга, алкоголь, текила, да ещё и гирлянда над головой мигала... Всё логично.

Я снова обернулась. Позади была дверь. Обычная белая дверь — моя, из квартиры. Только теперь она врезана в мраморную арку, а не в облезлую стену с обоями в цветочек.

— Окей, ладно, допустим. Допустим, это кома. Алкогольная. Или я ударилась, и теперь в бреду. Или — классика — галлюцинация, поражение мозга.

Я осторожно пошла вперёд по галерее, стараясь держаться ближе к стене. Ноги по-прежнему ватные, но уже слушаются. Каменные колонны уходили вверх метров на десять. Вдоль стены тянулись высокие окна с цветным стеклом — настоящие витражи, не пластиковые подделки.

В одном окне — сцена битвы. Мужчина с мечом сражается с тварью с тремя глазами и чешуёй. В другом — женщина в венке, сидящая на троне, её глаза светятся золотом. Я остановилась, уставилась на это.

— Точно не Икеа. И не буфет, — выдохнула я. — Ну хотя бы красиво...

Пальцы дрожали. Голова всё ещё болела. Всё тело ощущалось не собой — будто я была не в своей коже. Я попробовала ущипнуть себя за руку.

— Ай!

Окей. Не сон.

Я обернулась — и дверь исчезла. Просто... исчезла. Там, где она была, теперь гладкая стена. Никаких следов. Никакой спасительной щели в знакомую реальность.

— О. Всё. Шизофрения. Поздний дебют. Марго будет в восторге, — пробормотала я.

Меня затрясло.

Я попыталась глубоко вдохнуть, потом выдохнула резко и... зашагала дальше, хотя трясло так, что зубы стучали. Всё вокруг было слишком реальным. Даже слишком.

— Ну и кто здесь главный? Где ресепшн?

Тишина. Даже эхо не откликалось.

— Прекрасно. Я умерла. Это чистилище. Восхитительно. Только почему оно... в стиле фэнтези?

Я вдруг заметила в конце галереи распахнутую арку. Изнутри доносился лёгкий скрип... будто кто-то ходит. Или ждёт.

Сердце застучало в горле.

Я здесь не одна.

Глава 2. Я хотела воды, получила Дворец

Мира

Шаги. Тихие, мерные, приближающиеся.

Я замерла. Сжалась у стены, как на экзамене по терапии, когда не уверена в ответе, но готова броситься в окно, лишь бы тебя не вызвали.

Из арки показалась женщина.

На вид лет сорок, может, чуть больше. В тёмном длинном платье, с передником и строгой причёской. Ни рогов, ни хвоста, ни копыт. Просто женщина. С подносом. На котором — о, святые нейроны! — стоял кувшин с водой и кружка.

— О! — вырвалось у меня. — Вы не представляете, как вы кстати!

Она резко подняла на меня глаза. Карие, внимательные, удивлённые. Она чуть не выронила поднос.

— Госпожа?!

Я сделала шаг ближе.

— Простите, где я? Это отель? Съёмочная площадка? Или... секта?

Женщина поставила поднос на столик у стены и подошла ко мне с выражением глубокой тревоги.

— Вы уже встали! Это нехорошо, вам нельзя было подниматься, вам надо было отдыхать! — затараторила она. — Позвольте, я позову целительницу. Или господина Ренвелла...

— Целительницу? — переспросила я, чувствуя, как мозг отказывается обрабатывать реальность. — Вы хотите вызвать кого?

— Госпожа, вы помните своё имя? Вас не тошнит? Вас не трясёт?

— Меня всё трясёт! Я проснулась в чужом дворце, у меня похмелье, мигрень, и я очень хочу понять — где я, кто вы и кто, чёрт возьми, такой Ренвелл?!

Женщина ахнула и поспешно поклонилась.

— Прошу прощения, я не хотела вас тревожить. Вы... вы ведь только прибыли. Ваш разум ещё может путаться...

— Да, он не то что путается, он тут прыгает с обрыва!

Я обернулась, надеясь снова увидеть ту дверь, ту самую, родную, с облезшей краской и косяком, на который вешали шарфы. Её не было. Ничего не было. Стена, как будто всегда была гладкой. Глухой.

— Это... — я осела на ближайший стул, — сон? Или я в коме? Или это... — я посмотрела на женщину, — какой-то, простите, костюмированный квест?

Она мягко наклонилась ко мне и взяла за руку — осторожно, как берут заплаканного ребёнка.

— Вас выбрала Книга. Вас перенесли. Это древняя магия, госпожа. Сейчас вы в Цитадели Альмарин.

— Где?!

— В королевском дворце.

У меня внутри что-то щёлкнуло. Как стекло под трещиной.

— Королевский дворец?! Вы что, издеваетесь?! — голос у меня сорвался. — Это всё... Это вообще что такое?! Вы сектанты, да?! Меня похитили, накачали чем-то, и теперь я у вас тут "госпожа"?!

Женщина отшатнулась, глаза округлились.

— Простите?..

— Не надо этого “простите”! — Я уже поднялась со стула, кружка с водой дрожала в руке. — Я вас сейчас всех тут посажу! Я вызову полицию! Вы хоть знаете, кто я?! Я студентка меда! У меня иммунитет к бреду! Я сдала микру! Я умею вырезать аппендикс, не разбудив пациента, и вас я раскрою в два счёта!

Женщина всплеснула руками, попятилась. Поднос на столике дрогнул от её движения.

— Пожалуйста, прошу, не волнуйтесь. Вы в безопасности...

— Безопасности?! — почти закричала я. — Я проснулась в чужом дворце, в другом чертовом мире, с похмельем, и мне говорят, что меня “выбрала книга”! Вы что, фэнтезийные маньяки?! Где камеры?! Где полиция?! Где, мать вашу, здравый смысл?!

Она замерла. А потом... поклонилась.

— Я позову Ренвелла. Пожалуйста, госпожа, не беспокойтесь.

— Вот именно, зови этого вашего Ренвелла! Немедленно!

Женщина метнулась прочь с такой скоростью, что я даже на секунду почувствовала себя виноватой. Но только на секунду. Потому что потом опять посмотрела на гладкую стену, где должна была быть дверь, — и вспомнила, что я всё ещё в каком-то идиотском фэнтези-сне.

Я плюхнулась обратно на стул и прикрыла лицо руками.

— Спокойно, Мира... Ты просто спишь. У тебя сильнейший стресс. Это сон. Просто очень длинный, очень дурацкий сон...

Секунда тишины. Потом я прошептала:

— Если сейчас войдёт какой-нибудь колдун с глазами цвета молнии, я серьёзно начну швыряться табуретками.

Я сидела на стуле, обняв кружку воды, как утку с гипотермией, и пыталась не заорать.

Минута. Две.

Тишина. Я уже почти начала надеяться, что они сбежали и оставили меня здесь одну, как в каком-нибудь плохом выпуске «Очевидное — невероятное».

Но дверь открылась.

Не распахнулась с театральным пафосом, нет. Просто тихо скользнула, будто сама отступила.

А затем он вошёл.

Высокий. Очень высокий. В чёрном, почти сливающемся с воздухом плаще. Волосы — белые, как снег, собраны в низкий хвост. Кожа — бледная, фарфоровая. А глаза…

Глаза цвета молнии.

Я выпрямилась, как будто меня ударили током.

— Пиздец. Вы издеваетесь? — вырвалось само собой.

Я застыла.

Но не глаза были самым странным. Его тень... она двигалась не так, как должна. Не повторяла его шаги, а… ползла по полу сама по себе. Будто в ней жило что-то ещё. Чужое.

— Кто вы? — прошептала я, не в силах выдавить громче.

Он остановился, сложил руки за спиной и слегка наклонил голову.

— Магистр Ренвелл, — голос был низкий, глубокий и... совершенно нереальный. — Хранитель порталов. Смотрящий за Переплётами. Наставник Силы.

— Переплётами?.. — я моргнула. — Это вы про книги?

— Про миры, госпожа. Вы — одна из страниц. И теперь открыты.

Что?

Что?!

— Это бред, — выдавила я. — Это просто... Ну, кто вы вообще такой?! Почему вы говорите, будто я — не я?!

Он подошёл ближе, и его тень метнулась по стене, как чернильное пятно.

— Вы чувствуете. Ваше тело ещё не привыкло, но Врата уже отпечатались в вашей крови. Вы были выбраны.

— Никто меня не выбирал! Я напилась на вечеринке, проснулась в чужой кровати, увидела светящуюся книгу — и теперь что, я “страница”?! Меня вырвало из реальности, и теперь все делают вид, что это нормально?!

— Это не “нормально”. Это — неизбежно.

Он сделал движение рукой — лёгкое, как будто просто провёл пальцами по воздуху. И тут же в воздухе передо мной проявился знак — сияющий символ, похожий на букву, которую никто никогда не писал. Он завис между нами, дрожал от света, будто живой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Моя кружка упала на пол.

— В вас открылось. Обретённое не отменить. Книга избрала вас — и, следовательно, вы будете связаны.

— Связаны?.. С чем?!

Он посмотрел на меня с тихой, ледяной серьёзностью.

— С Принцами.

И тут у меня щёлкнуло что-то уже не внутри, а вокруг. Воздух загустел. Кожа покрылась мурашками.

— Какими ещё... принцами?..

Ренвелл чуть склонил голову, и впервые угол его рта дрогнул. Почти усмешка.

— С теми, кто ждёт свою Невесту.

Я медленно поставила кружку обратно на стол. Руки дрожали. Тело вспотело, несмотря на холодный воздух. Меня стошнило бы, если б я не боялась испачкать мрамор.

— Прекрасно. Просто прекрасно, — я встала. — Значит, давайте подытожим. Я нажралась, как сапожник, упала в кровать, увидела светящуюся книгу, очнулась в каком-то дворце, где тени живут своей жизнью, и теперь, оказывается, я… невеста? Принцев? Во множественном числе?!

Он кивнул. Медленно. Как будто это было так же логично, как “у людей две почки”.

— Это древнее пророчество. И вы — его исполнение.

— Да мне на ваши пророчества насрать, — взорвалась я. — Вы вообще понимаете, как это звучит? Я студентка, у меня госы через месяц, диплом не дописан, у меня нет времени выходить замуж, тем более за двух!

— Вы не обязаны понимать сразу, — всё тем же тоном сказал Ренвелл. — Принцы ждут. Вы должны быть подготовлены к встрече.

— Подготовлены? Это как? Меня сейчас поведут в комнату для “настройки ауры”? Или запихнут в свадебное платье с корсетом, чтобы я сознание потеряла ещё до поцелуя?

Он медленно подошёл ближе, и тень за его спиной поползла к моим ногам. Я отступила на шаг — скорее рефлекторно, чем осознанно.

— Вас никто не заставит. Но вы здесь — неслучайно. И книга выбрала не тело. Она выбрала душу.

— Ну так пусть она выберет чью-нибудь другую душу, — отрезала я. — Потому что эта — не в настроении.

Он чуть склонил голову, как будто меня изучал.

— Отрицание — первый этап. Я подожду.

— Ну да, а потом будет “гнев, торг и любовь с двумя красавцами”, да? Где-то я это уже читала.

На это он слегка усмехнулся. Совсем чуть-чуть. Как будто я его развлекла.

— Вы сильнее, чем выглядите, госпожа. Это... обнадёживает.

— А вы раздражающе спокойный, магистр. Это бесит.

Он сделал шаг назад и чуть наклонился — как будто закончил первую лекцию.

— Я дам вам время. Скоро прибудет старший принц. Вы — его гостья.

— Нет, нет, я — заложница, жертва магического похищения, пострадавшая от фэнтезийного бреда, но точно не гостья.

Ренвелл чуть склонил голову.

— Тогда мы постараемся быть... хорошими похитителями.

И ушёл. Тень последовала за ним, словно змей по полу.

Я осталась одна. С кружкой воды. В дворце. В другом мире. С фразой “Принцы ждут свою невесту” в ушах.

Глава 3. Не невеста, а стихийное бедствие

Кайрен

Я наблюдал за ней из верхней галереи, как велено — не вмешиваясь, не приближаясь. Пока.

Магистр Ренвелл стоял перед ней внизу, в зале для Первого приёма. Помещение, где обычно рассматривали петиции или выносили приговоры. Не место для невест. Но для неё сделали исключение. Хотели оценить — хотя бы внешне.

И я видел её.

Та, кого выбрала Книга. Та, о которой шли пророчества. Та, что должна была стать Невестой Принцев и связать расколотую Силу.

Я не знаю, чего я ожидал.

Может, благородства. Тишины. Почтения. Лёгкости походки и преклонённой головы.

Но она стояла посреди зала в каком-то мешковатом одеянии, будто только что сбежала с поля битвы, волосы растрёпаны, осанки — никакой. И при этом… она не выглядела сломанной. Ни страха, ни покорности — только ярость. Неподдельная, живая.

— Пиздец. Вы издеваетесь?.. — донеслось снизу.

Я не понял слов. Но тон был ясен. И я сжал челюсть.

Она прерывала магистра. Возражала. Спорила. Она металась по залу, как пойманный хищник, — то нападала, то пыталась сбежать, то выкрикивала слова, не похожие ни на один местный язык. В руках у неё дрожала простая глиняная кружка, как будто она собиралась бросить ею в любого, кто подойдёт ближе.

Она была красива. Да, в этом не было сомнений.

Черты лица резкие, выразительные. Тело — гибкое, сильное, совершенно не похожее на изнеженные силуэты при дворце. Даже в этих нелепых чужих тканях — она выглядела как пламя, захваченное в клетку.

Но её характер…

— Это она? — произнёс я тихо, не оборачиваясь, когда за моей спиной появилась мать.

— Она, — ответила королева. — Магистр подтвердил. И Книга — тоже.

— Он не мог ошибиться?

— Ренвелл не ошибается. Как и Книга.

Я медленно перевёл взгляд обратно на девушку. Избранная. Та, что должна стать частью Церемонии. Связать кровь и силу двух Принцев.

— Но она... — я замолчал, подбирая слова. — Она не умеет подчиняться.

Мать усмехнулась. Её глаза холодно блеснули.

— И слава богам. Нам нужна не тень, а женщина, способная выдержать двоих. В том числе — тебя.

Я снова посмотрел вниз.

Ренвелл кивнул — коротко, как человек, завершивший проверку, — и направился к выходу. Девушка осталась одна в центре зала. Вытянулась в напряжённую струну. Руки дрожали. Но она не упала. Не расплакалась. Не убежала. Она просто смотрела на стены, будто искала выход — как будто мир, в который её втянули, был тюрьмой, а не спасением.

Может, так оно и есть.

— Я с ней встречусь, — сказал я, поворачиваясь к матери. — Сегодня.

— Она не готова.

— Она должна быть. Мы не можем ждать. Не после того, как Книга открылась.

Королева долго смотрела мне в глаза, затем едва заметно кивнула.

— Только не ломай её. Её нельзя согнуть. Только принять. Или потерять.

Я снова взглянул вниз, на девушку, стоящую в одиночестве среди мраморных плит, и подумал:

Книга выбрала. Но какой ценой?

Шаги позади были мягкими, почти неслышимыми, но я знал, кто идёт.

Ренвелл появился в проёме, молча поклонился и остановился рядом.

— И как? — спросила королева. — Жива? Цела?

— Не только жива, — произнёс магистр, — но и достаточно... энергична.

— Скромный способ сказать «орала на меня», — буркнул я. — У неё язык — как клинок.

— Её разум ещё не пришёл в равновесие. Но он ясен. Чист. Страх отсутствует. Гнев — первичен. Значит, защита работает. Она сильнее, чем кажется.

— Прекрасно, — отозвался я холодно. — Тогда, раз она способна на перепалку с хранителем Переплётов, она в состоянии провести аудиенцию.

Я посмотрел прямо на Ренвелла. Его глаза были спокойны, как всегда. Ни капли удивления. Ни намёка на усталость.

— Пусть её готовят, — сказал я. — Сегодня вечером она встретится со мной.

— Как пожелаете, Ваше Высочество, — склонил голову магистр.

Я уже собирался отвернуться, но всё же бросил последний взгляд вниз, туда, где ещё недавно она стояла — растрёпанная, разгорячённая, дерзкая.

— И оденьте её, наконец, во что-нибудь приличное, — добавил я. — А то сейчас это выглядит как... нижнее бельё для очень бедных. Или для слишком смелых.

Ренвелл едва заметно приподнял бровь. Не осуждающе. Скорее — оценивающе.

— Учту, — сухо отозвался он. — Хотя ей, похоже, комфортно в том, что вы называете "ужасным".

— Мы не собираемся устраивать балаган, — бросил я. — Она войдёт в тронный зал как будущая принцесса, а не как участница рыночной драки.

— Понятно, — кивнул магистр. — Вам нужна не дикость. Вам нужна форма.

— Мне нужен контроль, — жёстко отрезал я.

На этом всё было сказано. Ренвелл склонил голову в знак прощания и исчез так же бесшумно, как появился. Я остался с матерью, в тишине галереи, глядя в зал, где начиналось наше новое будущее — хаотичное, необузданное... и, возможно, куда опаснее, чем все враги короны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4. Принц, одежда и никакой вменяемости

Мира

Я сидела на мраморной лавке в углу зала, без сил. Голова ещё раскалывалась, кружка с водой закончилась, а единственное, чего мне хотелось — это под одеяло, анальгин и «Гарри Поттера» в фоне.

Но, увы.

Никаких пледов. Только колонны, витражи, и ощущение, что я — главная героиня фэнтезийного кошмара.

Дверь снова отворилась. На этот раз — широко. И в зал зашли сразу трое.

Две девушки — молодые, в одинаковых серых платьях с фартуками — и женщина постарше, с выправкой гвардейца и лицом, будто она всю жизнь била гоблинов по утрам вместо зарядки.

— Госпожа Мира? — спросила старшая, взглядом сканируя меня с головы до ног.

Старшая женщина сделала шаг вперёд, вытянулась, будто собиралась отдать честь, и произнесла с достоинством, которое можно было подавать ложкой:

— Я — Лара , старшая служительница Дома Внутреннего Круга. Отныне я и эти две девушки — ваши личные помощницы, госпожа Мира.

Она кивнула в сторону девушек, те тут же сделали лёгкий поклон.

— Это Алис и Тиа, — продолжила Лара. — Они будут помогать вам во всём: одежда, прическа, сопровождение. До вашего полного вливания в придворную жизнь — мы в вашем распоряжении.

Я моргнула.

— Простите, звучит шикарно, но... «вливание» — это навсегда, или вы надеетесь, что у меня пройдёт истерика, и я смирюсь?

Лара выдержала паузу. Её лицо не изменилось, но я почти услышала мысленный вздох. Или раздражённый комментарий. Или всё сразу.

— Это будет зависеть от вас, госпожа, — сказала она. — А теперь, если позволите, мы проводим вас в ваши покои. Там вы сможете отдохнуть, освежиться и... начать подготовку к встрече с Его Высочеством.

Я выдохнула, посмотрела на троицу перед собой и, немного театрально, развела руками:

— Ладно. Пошлите. Мне уже, честно говоря, терять нечего.

Лара кивнула, даже не удивившись. Повернулась на каблуках и направилась к дверям. Алис и Тиа тут же пошли по бокам от меня, не касаясь, но явно наготове, если вдруг мне снова придёт в голову метать кружки или бросаться в бегство.

Коридор был длинный, с высокими арочными потолками, мозаичными полами и тяжелыми канделябрами. Всё казалось вырезанным из света и камня — слишком чётким, слишком идеальным. Как будто я шла по картинке.

Но не это привлекло моё внимание.

Окна.

Высокие, в человеческий рост, тянущиеся вдоль стены.

Я подошла ближе. Просто... посмотрела.

И замерла.

Мир за окнами не был моим.

Небо — не голубое, а глубокого цвета лаванды, с серебристыми облаками, скользящими медленно, как в замедленной съёмке. Вдали поднимались горы — высокие, с вершинами, будто обрубленными, из которых струились светящиеся нити. По небу, в абсолютной тишине, плыли острова — настоящие, огромные, с водопадами и деревьями, будто не обращающими внимания на законы физики.

На ближайшей площадке перед дворцом стояли существа. Люди. Почти. Один с серебряной кожей. Другой с рогами, заплетёнными в кольца.

Я медленно отступила от окна.

— Это... — прошептала я. — Это всё настоящее?

Алис тихо кивнула.

— Да, госпожа. Это ваш новый дом. Вы в Альмарине, столице западного круга.

— Это не Земля.

— Нет, — спокойно подтвердила Лара, обернувшись. — Это Альмария. Мир, в котором вас ждали.

Я снова посмотрела на пейзаж. На эти плывущие острова, на пурпурное небо, на магию в каждой детали.

И что-то щёлкнуло внутри. Тихо. Без пафоса.

Я поняла.

Это не сон.

Не шизофрения.

И не затянувшееся похмелье.

Это — реальность.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5. Уют, или как магистр залез в мой рюкзак

Мира

Меня провели по ещё нескольким залам — одни были мрачные, с витражами, другие залитые светом, где по мозаичному полу могли спокойно танцевать драконы. Я всё шла и шла, и только крепко сцепленные пальцы на швах удерживали меня от паники. Они вели меня спокойно. Без охраны. Без цепей. Но я чувствовала: это не свобода. Это — доверие с поводком.

— Вот, — сказала Лара, останавливаясь перед массивной дверью, обитой каким-то мягким, но явно дорогим материалом. — Ваши покои, госпожа.

Я толкнула дверь. Она легко поддалась.

И я вошла.

Комната была просторная, но не гигантская — как будто её делали не для эффектности, а для удобства. Потолок высокий, стены цвета молока, деревянная резная мебель, витражи с мягким светом, переливающиеся полупрозрачными узорами. У стены — широкая кровать с балдахином, у окна — кресло с книгой на подлокотнике. В углу — зеркало во весь рост и ванная за шёлковой занавесью, из-за которой уже струился пар.

Красиво. Тихо. Почти... уютно.

Я прошла дальше, оглядывая покои, и подошла к встроенному шкафу. Он выглядел как часть стены — резной, тёплого древесного цвета, с золотыми завитками по краям. Потянула дверцу… и замерла.

Внутри аккуратно висели мои вещи.

Пара любимых платьев, повседневные — удобные, но с посадкой, которую я подбирала с упрямством хирурга. Балетки, те самые, в которых я ходила на кафедру. Мой повседневный рюкзак — тёмный, кожаный, с потёртыми лямками и ключами от квартиры в боковом кармане. А рядом — книги. По анатомии, фармакологии и психиатрии. Закладки всё ещё торчали из страниц.

Я подошла к соседней створке и приоткрыла её.

Там, на полке, меня ждали мои баночки, флаконы, тюбики. Кремы, тушь, тональный, даже мои духи — те, которыми я пользовалась редко, только "на себя", в дни, когда хотелось напомнить, что я женщина, а не вечный студент с синяками под глазами.

Но больше всего меня ошарашило другое.

На нижней полке, под платьями, лежали мои комплекты белья. Мои. Те самые, что я покупала себе не "для кого-то", а просто потому, что хотела чувствовать себя красивой — кружевные, мягкие, телесные, чёрные... И даже ночные сорочки. Мои.

Я уставилась на это, как на призрак.

— Это... — начала я, почти шёпотом. — Откуда?

— Пока вы спали, — раздался за спиной спокойный голос Лары, — магистр Ренвеллраспорядился перенести некоторые вещи из вашего мира. Чтобы вы чувствовали себя спокойнее.

Я медленно прикрыла дверцу и обняла себя руками.

Ванная была отделена от основного помещения лёгкой полупрозрачной ширмой, за которой воздух дрожал от пара. Внутри — каменный пол, потемневший от влаги, и большая, врезанная в пол купель. Не ванна в привычном смысле, а что-то ближе к фантазии о римской бане.

Вода была налита уже заранее. Тёплая. Чистая. С тонким ароматом цветов и чего-то чуть хвойного. Воздух был густой, как мед. И, боги, как же мне этого не хватало.

— Мы принесём одежду позже, — сказала Лара сдержанно. — И оставим вас одну.

— Как мило, — пробормотала я. — Не придёт никто с шампунем и лекцией об этикете?

— Только если вы попросите, — ответила она спокойно и вышла.

Я осталась одна.

Разделась. Осторожно. Без спешки. Кожа была чувствительной — не от температуры, от... нервов. Всё внутри было натянуто, как струна.

Я опустилась в воду и затаила дыхание.

Горячо. Приятно. Больно. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Сначала я просто сидела, обняв колени, и слушала, как капли тихо падают с потолка в воду. Не думала. Просто дышала.

А потом пришло.

Страх.

Одиночество.

Грусть.

Я не заплакала. Я не могла. Но что-то внутри… дрогнуло. Мелко. Нервно.

Я вспоминала кухню Марго, дешёвое белое вино, холодную плитку, кофейные пятна на халате. Старую колонку, где всегда играли мои плейлисты, пока я гладила халаты для практики.

Я вспоминала, как собиралась на пары. Как спешила в метро. Как нервничала перед зачётом. Как смеялась над тупыми мемами про врачей.

И теперь я здесь. В ванне. В другом мире. Перед встречей с каким-то принцем, о котором я знаю ровно ничего. Кроме того, что он считает мою одежду позором. А меня — избранной. Или угрозой. Пока неясно.

Я провела рукой по воде и подумала:

А вдруг отсюда и правда нельзя выбраться?

Ответа не было. Только пар. Только влажное дыхание чужого мира.

Я глубоко вдохнула. Подтянула волосы, отжала, вылезла из воды и потянулась за полотенцем.

В зеркале напротив я увидела себя. Впервые за весь этот день — по-настоящему.

Мокрые волосы. Пустые глаза. Руки, дрожащие едва заметно. Но... живая. Упрямая. И, кажется, всё ещё способная выстоять.

— Ты справишься, — прошептала я своему отражению. — С принцем. С магами. С этим чёртовым миром. А если нет — значит, научишься драться.

В дверь постучали.

— Госпожа, наряд готов.

Я обернулась к зеркалу, выпрямилась.

— Иду.

Когда я вышла из ванной, волосы ещё были влажными, а кожа разогрета и расслаблена после воды. Но внутри — снова закручивалось.

Потому что на кровати, аккуратно разложенный на подложке из серебристой ткани, ждал наряд.

Я остановилась в дверях.

— Ну конечно, — прошептала я. — Как же без этого.

Платье — глубокого синего цвета, почти ночного. Ткань — лёгкая, будто соткана из лунного света, с тонкими узорами по краям, которые чуть мерцали при движении. Рукава — спускающиеся, обнажающие плечи. Талия подчеркнута поясом с серебряной нитью. Вырез — элегантный, но явно знающий, как привлечь взгляд. И в целом оно было...

— Красивое, — выдохнула я. — Безумно. И при этом… откровенное. Конечно.

На тумбочке рядом — украшения. Простые, из серебра и тёмных камней. И пара балеток — не каблуки, слава богам.

— Вот и сказка, — пробормотала я. — Только я не Золушка. Я... пациентка с острым пространственным дислокационным синдромом и элементами политического принуждения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Алис и Тиа вошли молча, уже держа в руках щётки, ленты, коробочку с чем-то явно волшебным — вероятно, макияж, раз они посматривали на меня с деликатным участием.

— Это традиционный наряд для встречи с Его Высочеством, — мягко сказала Алис.

— Он не колется? — спросила я и ткнула в ткань пальцем.

— Нет. Он зачарован — он будет принимать форму по вашей фигуре.

— Надеюсь, он ещё и поднимает самооценку.

Тиа хихикнула, но Лара, появившаяся за её спиной, осталась каменной.

— Вам следует надеть его. Принц уже готов к встрече. И, госпожа… — она чуть склонила голову, — вы выглядите гораздо увереннее, чем думаете.

Я посмотрела на платье. На украшения. На себя в зеркале.

И медленно кивнула.

— Хорошо. Надену. Но если он решит, что может говорить со мной, как с собственностью — в этом платье я умею пинаться не хуже, чем в джинсах.

— Это услышат с восточной башни, — пообещала Лара и отступила.

Я подошла ближе, провела пальцами по ткани и выдохнула.

Пора.

Глава 6. Лёд и луна

Кайрен

Я стоял у витражного окна тронного зала. Свет заходящего солнца проходил сквозь синий стеклянный узор и окрашивал каменный пол в цвет холодной стали.

Время шло.

Она уже в покоях.

Уже видела платье.

Скорее всего, бунтовала.

Возможно, угрожала.

Я не знал точно. Но представлял. Достаточно было взглянуть на неё в зале утром — лохматую, с осипшим голосом, в одежде, которую любой другой правитель счёл бы личным оскорблением. Она не боялась. Она злилась. А это было… хуже.

Гнев — не признак слабости.

Это — оружие. Особенно у таких, как она.

— Нервничаешь? — раздался спокойный голос матери.

Я не обернулся.

— Нет. Просто жду.

— Она будет яркой. Будь осторожен. Искра, которую легко недооценить, чаще всего и вызывает пожар.

Я ничего не ответил. Отец всегда был огнём. Мать — водой. А я? Я был льдом. Холодным. Выдержанным. Противовесом их крайностей.

Я не позволю эмоциям влиять на решение. Даже если она будет прекрасна. Даже если её дерзость будет звучать, как музыка.

Ренвелл подошёл чуть позже, тихо, как обычно.

— Она готова, — сообщил он. — И... идёт.

Я развернулся и сел на трон.

Возможно, это было показное — но у этого мира есть правила. И я не собирался уступать ни на шаг.

Двери тронного зала распахнулись.

Она вошла.

Словно из сна и драки одновременно.

Платье сидело на ней безупречно. Волосы убраны, но не подчёркнуто строго — а так, как будто она сама решила: «достаточно». Шаги уверенные. Спина прямая. Глаза… чёрт.

Глаза смотрели прямо на меня. Не вниз. Не в сторону. В глаза.

— Госпожа Мира, — сказал я спокойно. — Рад, что вы нашли время для встречи.

Она остановилась. И сказала:

— Не очень-то у меня был выбор, правда?

Я медленно поднялся.

— В этом мире выбор редко бывает полным. Но вы могли бы, например, отказаться от аудиенции.

— И оказаться в подземелье? — фыркнула она. — Приятно, что вы даёте альтернативы.

Я сжал пальцы на подлокотниках трона, не позволяя раздражению прорваться наружу.

— Никто не собирается вас сдерживать или запугивать. Это — встреча, а не допрос.

— Со свечами, охраной за дверью и платьем, в котором невозможно дышать? Принц, если вы считаете, что это располагает к диалогу, у вас очень специфическое представление о переговорах.

Я хотел бы сказать, что она переигрывает. Но она не переигрывала. Она чувствовала. Каждое слово. Каждое движение. Она не знала, кто я на самом деле — и именно поэтому не боялась. Пока.

Я медленно сошёл с помоста и подошёл ближе.

— Я — Кайрен Эльсар, старший принц Альмарии. Наследник трона. Будущий глава Совета.И, если древняя магия не ошиблась, — один из двух, с кем вы... — я сделал паузу, — должны соединить свою судьбу.

Её глаза сузились.

— Простите, повторите? Один из двух?

— Да. Вас призвали Книга и Переплёт. Древний Ритуал. Выбор — не в наших руках. Ни в ваших. Ни в моих.

— А что, у этой Книги шизофазия? — пробормотала она. — Зачем ей двое?

Я почти усмехнулся. Почти. Но удержался.

— Потому что такой союз нужен для равновесия. Альмария на грани перемен. Старое рушится. Новое не может возникнуть без точки опоры. Вы — эта точка.

Она долго молчала. Просто смотрела на меня — в упор, прямо, не мигая. Сначала с лёгкой насмешкой. Потом с сомнением. Потом... с абсолютным недоверием.

А потом она рассмеялась.

Сначала тихо. Потом громче. Потом — уже в полный голос.

— Господи… — выдохнула она, хватаясь за живот. — Не могу. Простите. Это… Это гениально!

Я прищурился, но не двинулся.

— Что именно?

— Всё! — Она чуть выпрямилась, вытирая слезу со щеки. — Мистическая Книга, магия, два жениха, “вы — точка опоры”.

Я ничего не сказал. Просто смотрел.

А она продолжала, теперь уже иронично покачивая головой.

— Правда, если ещё добавить говорящего кота и пророчество про родинку в форме Альмарии — вообще будет шедевр.

И тут из-за колонны послышался сдержанный смешок.

Мать.

Королева Ариэнн.

Она стояла в полумраке, как всегда — наблюдая, не вмешиваясь. Но сейчас… сейчас она улыбалась. По-настоящему.

— Простите, Ваше Высочество, — сказала она, всё ещё улыбаясь, — но… она права. У неё весьма необычный взгляд на ситуацию.

Я метнул на неё взгляд — быстрый, острый.

— Это не повод для смеха.

— Иногда смех — единственный способ не сойти с ума, — парировала мать, не теряя самообладания. — Ты сам так говорил. Когда вернулся из северной кампании.

Я медленно вдохнул и снова посмотрел на Миру. Она всё ещё держалась — не вызывающе, нет. Просто отчаянно, гордо и на пределе.

Я сделал шаг вперёд.

— Это не игра, Мира. И не шутка.—повторил я и обернулся через плечо. — Ренвелл.

Из тени, как всегда бесшумно, вышел магистр. Его чёрный плащ тянулся по полу, а в руках он нёс ту самую книгу. Ту, что призвала её. Кожу переплёта слегка подсвечивала внутренняя энергия, будто книга всё ещё дышала.

— Расскажи, — коротко бросил я. — Она должна знать.

Магистр кивнул и поставил Книгу на постамент. Книга сама открылась — страницы начали шелестеть, перелистываться, пока не остановились на одной, залитой светом. Там были символы, рунные круги, строки на языке, которого она не знала. Но понимала. Интуитивно.

— Раз в триста лет, — начал Ренвелл, глядя на неё, — Книга Переплётов пробуждается. Миры начинают дрожать — границы становятся тоньше. Если ничего не сделать, начнётся Разлом.

— И вы всё это… заранее знаете? — хрипло спросила она.

— Мы готовимся. Но только Книга решает, кого позвать. И вот — ты здесь.

— Почему я?

— Потому что так гласит пророчество. "Когда пламя отразится в воде, а кровь зовущей откликнется сквозь Врата, явится Она. Дева иных миров. Которая соединит два полюса и станет узлом между гранями."

— Кто писал этот бред?

— Судя по тебе — не ты, — спокойно ответил Ренвелл. — Но ты — в нём.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он провёл рукой по странице, и в воздухе всплыли три символа. Сверкающие, живые, каждый — как импульс.

— Три испытания. Три этапа Ритуала Переплёта. Только пройдя их, ты сможешь соединиться с принцами и укрепить узел миров.

Мира сглотнула. Медленно. Но не отступила.

— Какие испытания?

Ренвелл указал на первый символ. Он вспыхнул серебром.

— Первое — Контакт. Магия тела и магия разума. Один из принцев будет управлять твоими физическими ощущениями. Другой — разумом. Ты должна выдержать это одновременно. Без потери себя. Это покажет, совместимы ли вы на базовом уровне.

Второй символ — синее пламя.

— Второе — Погружение. Ментальное слияние. Ты увидишь их страхи. Они — твои. Нельзя солгать. Только полное раскрытие. Это докажет, способны ли вы доверять. По-настоящему.

Третий символ — ярко-красное пульсирующее сердце.

— И третье — Слияние. Не только физическое, но и энергетическое. Это — кульминация. Единение. Если произойдёт отторжение хотя бы с одной стороны — магия распадается. А с ней — Переплёт.

— И если я... мы... не пройдём? — спросила Мира. Тихо. Очень тихо. Но с упрямством в голосе.

Ренвелл не сразу ответил. Он посмотрел на неё долго. Словно оценивал — стоит ли говорить всю правду.

А потом — сказал.

— Если ты не пройдёшь — ты умрёшь. Переплёт разрушится. Щели между мирами откроются. Пустотники — вырвутся. Их уже тянет к тебе. Ты — первая слабость, первый разлом.

— И вы надеетесь, что я такая: «О, звучит классно! Давайте устраивать магический секс с двумя принцами ради спасения вселенной»?!

— Мы надеемся, что ты — сильная, — сказал я. — Достаточно, чтобы выбрать: либо сдаться... либо стать тем, кто удержит всё.

Она молчала. В ней кипело. Это было видно.

Я наблюдал за ней. Она не дрожала. Не кричала. Только сжала пальцы в кулак, и на лбу проступила тонкая вена. Лицо побледнело, но глаза оставались прямыми. Ни одна придворная кукла не выдержала бы подобного. А она — держалась.

Я знал, что ей нужно дать время. Но времени не было.

— Завтра, — сказал я, — прибудет мой брат. Второй участник Ритуала.

Мира резко повернулась ко мне.

— Второй принц?..

— Райден, — подтвердил я. — Он был за пределами столицы. Но теперь всё должно начаться.

И тут из тени раздался голос — лёгкий, с хрипотцой и едва заметной усмешкой:

— Господи, да не пугайте вы её так, мальчики. Посмотрите на неё — она уже вся как лист бумаги. Ещё чуть-чуть, и Мира сама в Пустоту прыгнет, лишь бы от вас сбежать.

Я вздрогнул, не потому что не узнал голос, — а потому что мать всегда выбирала момент. И этот был идеален.

Королева Ариэнн вышла из полумрака — плавно, с достоинством, но не пафосно. Её платье было цвета слоновой кости, волосы — длинные, светлые, почти серебряные, спускались волной по спине. Она не нуждалась в короне — каждая её черта говорила о власти.

Мира отшатнулась чуть вбок, глаза расширились.

Женщина подошла, не торопясь. Окинула девушку внимательным взглядом. Улыбнулась.

— Ну надо же. И правда красивая. Даже слишком, как для чужеземки.

Мира моргнула.

— Простите?.. — хрипло переспросила она.

Женщина подошла ближе, чуть склонила голову:

— Глаза у тебя — как у северных кошек. Острые. И волосы — пламя. Мне нравятся такие девочки. С характером.

Мира не знала, что ответить. Просто застыла.

— Меня зовут Ариэнн, — сказала женщина. — А этих двоих… — она кивнула на меня, потом чуть в сторону, будто Райден уже здесь, — я родила. Да-да. Я — их мать. Представляешь, пережила оба вынашивания и всё ещё в уме.

Мира вскинула брови. Потом вдруг — чуть улыбнулась.

Очень осторожно. Но по-настоящему.

— Вы… не такая, как я ожидала.

— О, я люблю это слышать, — хмыкнула Ариэнн. — Все думают, что королева — это кислое лицо, прямая спина и двадцать титулов. А я — просто женщина, у которой хватает мозгов не лезть туда, где мужчины строят драму.

Она подмигнула.

Я сдержал вздох.

Это было очень в её духе.

— И ты, девочка, тоже не такая, как я ожидала, — продолжила она.

— Я не собираюсь ломаться, — хрипло выдохнула Мира.

— Вот и правильно, — кивнула королева. — Потому что если ты сломаешься — мои сыновья просто не справятся. Они, конечно, могучие мальчики, но без женщины с огнём внутри — всё это пойдёт прахом. Пророчество, магия, книги... всё коту под хвост.

Она слегка похлопала Миру по плечу.

— Отдыхай. А завтра — поднимешь им обоим настроение. Или испортишь. Это, честно говоря, одно и то же.

И ушла. Лёгкая, как ветер.

Не королева.

Ураган в шелковых туфлях.

Глава 7. Принц, проклятие и чуть-чуть поджога

Мира

Я вернулась в покои в бешенстве.

Какие, к демонам, “испытания”? Какое “слияние”? Эти двое — принцы, магические полюса, как они это называют, а я у них тут — мясо на двоих? Стратегический узел? Простите, где кнопка "отменить вызов"?

Да, Кайрен был… впечатляющим. Да, он двигался, как клинок — тихо, точно, опасно. Да, в его голосе было что-то… нехорошо будоражающее.

Но всё это не отменяет одного: он мудак.

Холодный. Высокомерный. Смотрит, как будто уже решил, кем я стану и что буду чувствовать. Как будто я — инструмент. Не человек.

Ну уж нет.

Я — не инструмент. Я — Мира. И если они думают, что я тут поиграю в покорную “невесту” — они выбрали не ту студентку.

Я ходила по комнате, бросая взгляд на всё это великолепие — балдахин, кресло, зеркало, ванную, шкаф, даже этот поднос с едой.

И чем дольше смотрела — тем сильнее всё раздражало.

"Комфортно, да? Уютно? Мягко? Может, и забыла уже про родной мир, дурочка?"

Я дёрнула плед с кресла — тот соскользнул и упал на напольный светильник у окна. Лампа качнулась.

Щелчок.

Раздался треск, короткий всполох — и от одного края ткани пошёл дым.

— Чёрт! — я бросилась к нему, дёрнула плед. Горячий. Уже с подпалённым краем.

Я попыталась сбить — хлопнула, хлопнула ещё, в панике глянула по сторонам, схватила подушку с кровати, начала сбивать пламя.

Я хлопала по ткани, пытаясь сбить огонь, но он уже лизнул край шторы. Дым стал плотнее, едкий. И в этот момент я бедром задела столик у стены.

Что-то на нём качнулось — и опрокинулось.

— Нет-нет-нет! — успела только прохрипеть я, прежде чем стеклянный козырёк — то ли ваза, то ли декоративный сосуд — опрокинулся прямо на тлеющий плед.

Из него что-то выплеснулось. Масляное. Прозрачное.

Огонь взвыл. Да, именно взвыл — вспыхнул, как будто только и ждал повода разрастись.

— АААААА! — заорала я и бросилась снова сбивать пламя подушкой, не разбирая, куда бью, по чём. — Глупая! Глупая! Ну вот же дурочка! Мира, бл*дь, ты что творишь?!

Каменная крошка с пола врезалась в пятку, я поскользнулась, упала на колени, пылающий край пледа хлестнул по руке, и я зашипела:

— АУЧ! Да чтоб тебя! Огонь, потухни, ПОТУХНИ!

Я стучала, лупила, орала — сама не слышала, что именно. Дым душил. Глаза резало. Всё пахло гарью, злостью и отчаянием.

И тут — глухой удар в дверь.

Потом — резкий толчок.

И дверь распахнулась.

На пороге стоял Кайрен.

Холодный, как смерть.

Молча зашёл, на ходу сдёрнул с плеч плащ и накрыл им огонь.

Пламя захлебнулось. Исчезло. В один миг.

Он поднял голову. Медленно. Взгляд — ледяной.

Я сидела на полу, с подушкой в руках, с волосами, пахнущими дымом, с горящей щекой и адской смесью в глазах: злость, стыд, слёзы.

— Я… — начала я, но голос сорвался. В горле першило от дыма и паники. — Я не хотела. Всё просто… вышло из-под контроля.

Он стоял и молчал. Смотрел. Не мигая. Как хищник. Или палач.

— Знаешь, — сказал он наконец, — ты невообразимо талантлива. Даже для Переплёта.

Я моргнула.

— В смысле?

— За один вечер ты успела оскорбить всех, устроить пожар, и, похоже, решила испытать, насколько быстро тебя можно вынести из мира обратно. По кускам.

Я вскочила, подушка с глухим звуком упала на пол.

— А ты не думал, что, может, я просто не железная?! Что, может, мне страшно, одиноко и никто, никто не объяснил мне по-человечески, что вообще происходит?!

Он шагнул ближе.

— Ты считаешь, мы должны были сначала предложить чай? Потом — разговор по душам?

— Я считаю, вы все ведёте себя, как будто моя воля тут вообще не в счёт!

— Потому что у тебя нет времени на сомнения!

— Да пошёл ты со своим временем! И не прикасайся ко мне, — выдохнула я, сделав шаг назад.

— Я тебя и не…

И тут он замолчал.

Потому что заметил: он держит меня за руку.

Пальцы крепко сжали моё запястье — он схватил меня в разгар фразы, не осознав. Инстинктивно.

Я смотрела на него. Он — на свою руку.

Момент тишины. Тяжёлой, как натянутый нерв.

— Ты схватил меня, — сказала я. Тихо. Почти шёпотом.

— Нет, — выдохнул он. — Я...

И в следующий миг резко оттолкнул меня. Не грубо — но с явным ужасом, словно я — яд.

Он отступил. Глаза были темнее, чем раньше.

— Прости, — коротко. Отрывисто. Без дыхания.

Он развернулся. Но на пороге обернулся ещё раз, холодно:

— И на будущее. Если хочешь кричать — зови служанку. Она хотя бы не устраивает пожаров ради драмы.

И ушёл.

А я осталась, всё ещё ощущая его пальцы на своей коже.

Когда дверь за ним захлопнулась, я долго не двигалась.

Стояла на месте, как будто любое движение могло вызвать ещё один пожар — уже не в комнате, а внутри.

Кожа на запястье всё ещё горела от его прикосновения. В голове стоял его голос. Колкий, язвительный… слишком близкий.

Я провела ладонью по лицу. Медленно вдохнула.

Стоп. Всё. Хватит.

Я не могу позволить себе утонуть в эмоциях. Не сейчас.

Я должна думать. Холодно. Чётко. Рационально. Как на экзамене.

Есть дворец. Есть магия. Есть ритуал, от которого зависит моя жизнь — ну или их вселенская стабильность. А ещё есть Книга, с которой всё началось.

И если Книга меня сюда привела, значит…

Значит, в ней же может быть и выход.

Я села на край кровати. Протянула руку, провела пальцами по ткани подушки. Потом по запястью. Всё ещё пульсирует.

Если я найду Книгу, может, получится… вернуться.

Может быть, не всё потеряно. Может быть, я не обязана принимать это — Принцев, Переплёт, ритуалы, угрозу Пустотников.

Я не согласилась.

И я ещё могу отказаться.

Надо только найти её. Книгу.

Вечером. Когда всё затихнет. Когда никто не будет следить.

Я выскользну из спальни. Поищу хоть что-то. Архив. Библиотеку. Склад магии. Всё, что связано с артефактами. Возможно, эта Книга всё ещё здесь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я найду её.

Или хотя бы узнаю больше.

Потому что сидеть сложа руки — больше не вариант.

Глава 8.Вечер. План побега (почти)

Мира

Вечер наступил быстро. Слишком быстро. Как будто сам дворец подталкивал: отдыхай, расслабься, принимай судьбу. Только вот судьба — она без моего согласия сюда не заходила.

Комната наполнилась мягким золотым светом. Было тихо. Даже подозрительно. Я стояла у двери, босиком, прислушивалась. Всё спало. Или делало вид.

Сейчас или никогда.

Если я найду Книгу, может, у меня всё ещё есть шанс. Может, в ней ответ. Способ вернуться. Способ не быть “ключом”, “каналом” или, прости магия, “инструментом слияния”.

Я взялась за ручку.

Открыла дверь. Осторожно. Шагнула вперёд — и тут из-за угла коридора показалась фигура.

Я вздрогнула и резко отступила, чуть не хлопнув дверью.

— Простите! — тут же раздался знакомый голос. — Я не хотела вас напугать.

Алис. В идеально выглаженной форме, как всегда спокойная, собранная и будто из другого мира. Ха. Хотя, если подумать, она действительно из другого мира.

— Ты что… ты стояла там?

— Нет, — спокойно ответила она. — Просто проходила. Уносила поднос из соседних покоев. Увидела, что вы… выходите. И подумала, может, вы что-то ищете?

— Нет, — буркнула я. — Просто… воздух. Хотела подышать.

Она кивнула, мягко, будто ничего странного в этом нет. Но потом добавила:

— Всё же лучше не выходить одной вечером. Коридоры старые, запутанные. Можно сбиться. А кое-где… активная магия. Она реагирует на чужую энергию.

— То есть меня может ударить током за любопытство?

— Что-то вроде того, — спокойно сказала она. — Или отправить в другую часть дворца. Случайно. Бывали прецеденты.

Чудесно. Даже стены здесь с характером.

— Может, я принесу вам поесть? Вы почти ничего не ели. Или, если хотите, тёплый настой. Есть очень хороший — с мергуловойкорой. Он успокаивает. Не отравляет. Проверено на слугах.

Я хмыкнула. Впервые за день — почти искренне.

— Нет, спасибо. Я не голодна.

— Если передумаете — можете воспользоваться камнем-печатью. Видите? — она указала на тёмный круг рядом с зеркалом. — Касаетесь — я приду. Или кто-то из дежурных. Мы всегда рядом.

Это и пугало.

— Спасибо, — выдохнула я.

Она кивнула чуть глубже, чем нужно было по этикету, и плавно удалилась.

Я стояла, глядя на открытую дверь, потом развернулась и медленно пошла вперёд.

Ну что ж, замок, покажи мне, что ты скрываешь.

Коридоры дворца были похожи на запутанную легенду. Всё — выточено из камня, украшено тканями, колоннами, светильниками, которые горят без огня. Но самое странное — тишина. Полная. Как в музее ночью. Или в храме. Или в капкане.

Я шла медленно, стараясь не шуметь. Даже босиком. Платье — лёгкое, тонкое, но всё равно шуршит, как будто специально хочет выдать меня с головой.

Ладно. Пройду немного. Посмотрю, куда ведут эти своды. Потом вернусь. Главное — не вляпаться в кого-нибудь...

И именно в этот момент — я вляпалась. Почти буквально.

— Ай, чёрт! — выдохнула я, врезаясь грудью в чью-то грудь.

Мощную.

Твёрдую.

Очень мускулистую.

Я отшатнулась, замерла, подняла глаза — и...осталась без слов.

Он был...

Воплощённое искушение.

Высокий. С сильными плечами. Светлые волосы чуть небрежные, будто только что растрепал ветер. Глаза — тёплые, карие, с золотыми искрами, и в них плясал откровенный интерес. На губах — лёгкая усмешка. Ленивая. Опасная.

На нём была тёмная рубашка с расстёгнутым воротом и чёрные брюки. И, судя по всему, ни малейшего удивления от того, что в коридоре посреди ночи в него влетает какая-то девица.

— Обычно девушки падают в мои объятия чуть медленнее, — заметил он. — Но ты... ты поставила рекорд.

— Прости, — буркнула я, выпрямляясь. — Не думала, что за углом стоит... кто-то.

— Кто-то? — Он поднял бровь. — Ну, это звучит обидно.

— А ты кто?

— А вот это уже звучит интересно, — он усмехнулся, шагнул чуть ближе, и я машинально отступила. — Но давай начнём с тебя. Как зовут прекрасную странницу, прогуливающуюся по дворцу в полночь?

Я замялась. Инстинкт говорил не доверять. Но его голос… он был как бархат с ядом.

— Мира, — сказала я коротко.

— Мира, — повторил он, словно пробуя имя на вкус. — Подходит. Острый звук. Прямо как ты.

— А ты?

Он не ответил. Только снова усмехнулся.

— Я тот, кого ты врезалась. Уже достаточно, чтобы помнить.

— Никак не слишком самоуверенно? — фыркнула я, вскинув подбородок.

— Справедливо. Но если хочешь, можешь звать меня... просто "тот мужчина из твоего сна".

— Уж поверь, у моего сна гораздо меньше самодовольства, — отрезала я. — И больше еды.

Он рассмеялся. Низко, мягко, и от этого смеха у меня почему-то заложило уши.

— Ты умеешь кусаться, Мира.

— Я умею защищаться, — парировала я. — Особенно от тех, кто не представляется.

— Ну что ж… значит, нам с тобой предстоит интересная ночь.

Я сузила глаза.

— В смысле?

Он подался ближе. Голос стал ниже

— В смысле — ночь длинная. А ты выглядишь так, будто тебе очень нужно... развеяться.

Он не успел договорить. Голос оборвался.

— Отойди от неё.

Слова разрезали воздух как клинок. Холодный, сухой, без намёка на вежливость.

Я резко обернулась.

Кайрен.

Стоял в паре шагов. Руки за спиной, лицо — каменное. Глаза — чёрные, как затянутое небо перед бурей. Он смотрел не на меня. На него. На того, кто до сих пор не назвался.

— Ты мешаешь, брат, — лениво сказал мужчина рядом со мной, даже не оборачиваясь.

— Ты опять забыл, где граница дозволенного, Райден.

Райден?

Я замерла.

— Постойте, — прошептала я. — Вы… вы второй принц?

Он наконец повернулся ко мне. Его глаза вспыхнули золотом.

— Вторая половина твоего Ритуала, кажется. Приятно наконец встретиться лично, Мира.

Он произнёс моё имя будто ласку. Губы изогнулись в хищной полуулыбке. И в ту же секунду он протянул руку — не спеша, не торопясь — и кончиком пальца коснулся моего мизинца. Провёл вверх по краю руки, едва-едва касаясь кожи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вздохнула. Тихо. Почти непроизвольно.

Внутри всё сжалось. Жар прошёлся по телу — не от стыда. От отклика. От чего-то древнего, инстинктивного. От того, что даже не понималось разумом. Только телом.

— Подождите… — выдохнула я. — Вы хотите сказать, что я… за вас двоих должна выйти замуж?

— Не совсем, — с ленивой улыбкой уточнил Райден. — Ты должна не только выйти, но и… соединиться с нами.

— Соединиться?

— Ну, как тебе объяснить? — он шагнул ближе, голос стал ниже, чуть хриплым. — В этом ритуале союз — не только брачный. Он... телесный. Настоящий. Глубокий. И магия, поверь, не работает на одних клятвах.

— Это ты сейчас намекаешь на… — Я нахмурилась. — Секс?!

Он не моргнул.

— Приятнее звать это "слиянием энергии", конечно. Но суть та же. Не волнуйся, Мира. Ты получишь уйму наслаждения.

Чёрт.

Он не просто флиртовал. Он вливался в моё пространство, будто уже жил в нём.

И хуже всего — это срабатывало.

— Хватит., — произнёс Кайрен.

Холодно. Твёрдо. Без тени эмоций.

Я вздрогнула, Райден усмехнулся, но отступать не спешил.

Кайрен сделал шаг вперёд, оказался между нами и посмотрел на меня.

— Всё. Закончено.

— Закончено что? — подняла бровь я.

— Этот фарс.

И прежде чем я успела сказать хоть слово, он развернулся, открыл ближайшую дверь — мою — и буквально втолкнул нас обоих внутрь. Меня — за запястье. Райдена — за плечо. Себя — последним, захлопнув за собой дверь с таким выражением лица, будто только что спас королевство.

— Эй! — возмутилась я, пытаясь выдернуть руку. — Что вы вообще себе позволяете?!

— То, что должен, — отрезал Кайрен, отпуская меня. — Иначе твой «спаситель» уже снимал бы с тебя платье.

— О, да брось, — хмыкнул Райден, лениво осматриваясь в комнате. — Я всего лишь слегка флиртовал. И, между прочим, весьма успешно.

— Ты пересёк границу.

— Я её только наметил. Остальное — по желанию дамы, — он перевёл взгляд на меня, — а она, кажется, не возражала.

Я открыла рот, чтобы выдать всё, что думаю, но из горла вырвался только вздох.

Потому что... чёрт.

Он был прав. Я не сразу возражала.

— Вы оба… — Я обвела их взглядом, — абсолютно невыносимы!

— И всё же тебе с нами жить, — усмехнулся Райден, развалившись в кресле, как у себя дома.

— Не жить, — отрезал Кайрен, — а исполнить пророчество.

Он посмотрел на меня.

Долго. Внимательно.

— И если ты хочешь хоть немного выспаться перед началом — лёг бы ты уже спать, — добавил он, глядя на Райдена.

— Конечно, конечно, — тот поднял руки. — Уже ухожу. Но знай, Мира, я бы тебя не тащил. Я бы предложил.

Он подмигнул — и вышел, будто только что победил в каком-то раунде.

А я осталась стоять между Кайреном и закрытой дверью.

— Вы оба — как кошмары с разной температурой, — пробормотала я. — Один — как лёд, второй — как пламя.

Кайрен ничего не ответил. Он только кивнул — коротко, будто сам с собой.

— Доброй ночи, — сказал он. И вышел.

Глава 9.Макияж против магии

Я проснулась от лёгкого постукивания. Словно кто-то осторожно царапал дверь разума изнутри. Хотелось спрятаться под подушку и сделать вид, что меня не существует. Особенно после вчерашнего.

Флирт. Запреты. Два принца, как лед и пламя. А я — между ними, в тонкой сорочке и с головой, полной вопросов.

— Госпожа, простите, что беспокою, — прозвучал голос Алис. — Но утро уже наступило.

Я застонала и перекатилась на бок.

— И что? Может, это будет то утро, когда всё окажется сном?

— Боюсь, нет, госпожа. Вас ждёт утренний приём. А перед этим... — дверь приоткрылась, и в комнату бесшумно вошла Алис, как всегда с прямой спиной и виновато-твёрдым выражением лица, — вам нужно умыться, привести себя в порядок, и надеть платье, которое я подготовила.

— Платье, — повторила я, мрачно. — Надеюсь, на этот раз оно не будет пытаться задушить меня.

Алис едва заметно улыбнулась и указала на ширму:

— Вода в умывальне тёплая. Я уже приготовила всё необходимое. После умывания — причёска, макияж и утреннее платье. Затем — завтрак в Малом зале. А после него... начнётся подготовка.

— Подготовка к чему?

— К Ритуалу, госпожа.

Я вздохнула. Долго. С хрипотцой.

Вот бы кто-то вместо Ритуала подготовил меня к жизни.

Поднялась с кровати, едва не запутавшись в простынях, и побрела за ширму. Вода действительно была тёплой, с запахом трав — ромашка, может, лаванда? Я плеснула на лицо, посмотрела в бронзовое зеркало.

— Кто ты, и что ты сделала с моей обычной жизнью, — прошептала я своему отражению.

Кожа бледная, под глазами тени. Но глаза — живые. Упрямые. Я всё ещё здесь.

Вернулась — Алис уже держала в руках расчёску и тонкую стеклянную баночку с чем-то светящимся.

Рядом — платье. Светлое, шелковистое, струится, как вода. Красивое, конечно. Наверняка стоило целое состояние. Но стоило мне только подойти и дотронуться — как меня передёрнуло.

— Нет. Нет-нет-нет. Такое не пойдёт.

Алис подняла глаза:

— Простите?

— Это... — я указала на платье, — это пытка с кружевами. Я в нём сварюсь. У вас тут жара, как в парилке. Ещё и рукава до пола, слой на слое... Я что, на выставку антиквариата собираюсь?

— Это утренний наряд, — сдержанно ответила Алис. — Предназначенный для...

— Для кого-то без системы терморегуляции, — буркнула я и шагнула к сундуку, где были мои вещи. — Я надену своё. То, в чём я не превращаюсь в жареную булку.

— Но госпожа...

— Никаких “но”. Это просто завтрак, верно? Я не требую надеть спортивный костюм. Я просто хочу дышать и не прилипнуть к полу.

Алис растерялась. На миг. Потом — слегка поклонилась.

— Как вам будет угодно. Я могу… отпарить ваше платье, если пожелаете.

— Будет прекрасно, — выдохнула я. — И, может быть, чашку чего-нибудь холодного, пока я надеваю не-адское-убийство-на-шнуровке?

Алис едва заметно улыбнулась:

— Сейчас всё будет, госпожа.

Пока я переодевалась, Алис действительно принесла что-то прохладное в бокале — светлый напиток, похожий на разбавленный цитрусовый настой. Я сделала пару глотков и вздохнула: наконец-то что-то человеческое.

Когда я вышла, Алис уже ждала с расчёской в одной руке и маленькой кисточкой в другой. На её ладони мерцала крохотная капля света — она дрожала, как мыльный пузырь, и слабо светилась голубоватым.

— Это что? — нахмурилась я, подсознательно отступив на шаг. — Пожалуйста, не говори, что ты сейчас вызовешь армию духов для завивки.

— Нет, госпожа, — спокойно ответила Алис. — Это просто магический стабилизатор. Он помогает зафиксировать причёску и макияж. Я использую его редко. Только чтобы не тратить лишнее время.

Она прикоснулась пальцами к пряди моих волос, и та сама начала скручиваться в идеальную мягкую волну, ложась на плечо. Через несколько мгновений всё мои волосы уже были уложены — легко, без дёрганья и заколок, а кожа на лице будто посвежела.

— Подожди, — я нахмурилась. — А ты это как делаешь? У тебя магия? Или это какой-то нанопарикмахер?

— У меня есть небольшие способности, госпожа. Базовые. Чтобы помочь в быту. — Она посмотрела на меня, спокойно. — Не у всех здесь есть магия. Большинство — бездарные. Или, как нас называют, “немаги”. Кто-то — слабо одарённый, как я. А кто-то…

— Как магистр Рендалл?

Она кивнула.

— Да. Он — мастер своего дела. Его уровень — высший. Он владеет магией разума, пространством, символикой и структурой Переплёта. Без него Ритуал невозможен.

Я моргнула.

— То есть он... типа местный главный волшебник?

— В каком-то смысле, да. Он не из королевской семьи, но Совет подчиняется ему почти наравне с Принцами. Магия такого уровня — редкость.

— Потрясающе, — пробормотала я, разглядывая своё отражение. — У нас бы его уже подписали на миллион контрактов и засунули в научно-фантастическое реалити-шоу.

Алис чуть наклонила голову, не поняв, но промолчала.

Я коснулась губ. Они были подкрашены — нежно, почти незаметно, но всё равно я почувствовала, как моё лицо превратилось в маску, не совсем мою. Красивую, но чужую.

— Не переживайте, — вдруг сказала Алис. — Это легко смывается. И если вы захотите, я могу делать всё вручную. Без магии.

Я удивлённо посмотрела на неё.

— Ты... ты ведь не обязана так со мной говорить, да? Ты можешь просто приказ выполнять?

— Могу, — кивнула она. — Но зачем?

Я не нашлась, что ответить. Просто посмотрела на неё, впервые по-настоящему. И вдруг подумала, что в этом месте, полном лжи и тайных ритуалов, Алис — пожалуй, единственный человек, с кем можно нормально поговорить.

Алис сделала последний штрих — провела кисточкой по скуле, и тонкий свет на мгновение вспыхнул, как пыльца в солнечном луче. Затем она отступила на шаг, окинула меня взглядом с ног до головы и кивнула, удовлетворённо.

— Вот. Всё готово. Вы выглядите… потрясающе, госпожа.

Я повернулась к зеркалу — и замерла.

— Подожди… — медленно протянула я, — это… это было моё скромное платье?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ткань — лёгкая, почти прозрачная на свету. Талия подчёркнута так, будто её в лепёшку вдавили. А вырез… вырез был стратегически честным. Совсем не “утренним”. На контрасте с тем удушающим балахоном, в котором меня наряжали вчера, это выглядело как приглашение на частный приём с продолжением.

— Оно… даже откровеннее, чем то, что на мне было вчера, — пробормотала я. — И это с учётом того, что вчерашнее чуть не задушило меня кружевами!

Алис слегка склонила голову, но не выглядела смущённой.

— Возможно. Но вы в нём выглядите свободнее. Легче. Живее. И… — она сделала паузу, — принцы будут в восторге.

Я закатила глаза:

— У них, похоже, по умолчанию восторг от всего, что дышит и в платье. Особенно у одного.

— Я не могу это комментировать, госпожа, — ответила Алис абсолютно без эмоций, но я поклялась бы — уголки её губ дрогнули.

— Ладно. Пусть будет как будет. Только если кто-то уронит вилку — это не моя вина.

— Разумеется.

Глава 10. Слишком рано для судьбы

Райден

Я знал, что она придёт.

Разумеется, придёт. Она не из тех, кто прячется.

Но всё равно… каждый миг ожидания тянулся, как капля мёда с кинжала.

Я сидел в Малом зале за длинным узким столом, на котором аккуратно расставлены серебряные блюда, графины с вином и фруктовой водой, корзины с тёплым хлебом, горшочки с джемами. Всё — идеально. Как всегда.

Только невыносимо скучно.

Кайрен, как и положено, уже был на месте. Прямой, собранный, в безупречно застёгнутом камзоле, как будто в душу впаяли этикет. Он даже ел как-то по-королевски: медленно, чётко, словно каждое движение — часть ритуала.

Смотреть на это утром — пытка.

— Нервничаешь? — лениво бросил я, склонившись к нему через стол.

— Нет.

— Прекрасно врёшь.

— Просто не устраиваю спектакли на пустом месте.

Я усмехнулся, откинувшись на спинку кресла.

Спектакли на пустом месте…

А вот у меня — не пусто. С того самого столкновения в коридоре — мягкого, живого, запах лаванды на коже, удивлённого взгляда и острого языка — во мне что-то дрогнуло.

Не просто вожделение.

Не просто азарт.

Не просто вызов.

Что-то другое.

Тёплое. Опасное. Невовремя.

Я не поверил, когда её увидел. Живая. Из другой стороны. Призванная. Слишком настоящая для этого мира. Слишком — моя.

Хотя я этого ещё не сказал. Ни себе. Ни ей.

Пока.

— Она задерживается, — заметил Кайрен, не глядя.

— Она умеет входить эффектно. Уверен, это будет стоить ожидания, — я усмехнулся. — Не будь таким мрачным. Для кого как, а для меня утро сегодня прекрасное.

Он бросил на меня короткий взгляд.

— Ты уже начал её обрабатывать?

— Звучит так, будто я торгую тканями, — я потянулся за виноградной гроздью. — Но если ты о том, что я — живой человек, то да. Я познакомился. Поговорил. Почувствовал.

Он нахмурился.

— Почувствовал?

— Мм, — я облизнул палец от сока и улыбнулся. — А ты — нет?

Он не ответил.

Конечно, нет, подумал я. Ты всегда слишком занят тем, чтобы всё держать под контролем. Даже себя.

Но я — нет.

Я чувствую.

И Мира… она уже внутри меня. Незаметно. Быстро.

Не магией.

Собой.

И тут распахнулись двери.

Не медленно. Не театрально. Просто — резко. Смело. Как шаг в воду с обрыва.

И она вошла.

Мира.

Время будто сжалось. Пространство — перекосилось. Воздух стал тяжелее, чем в боевом лагере перед штурмом.

На ней было платье. Нет — обманка, имитирующая платье. Тонкое, как дыхание. Полупрозрачное на свету. Липнущее к коже в самых неправильных местах. Подол скользил по бёдрам, вырез под ключицей — слишком смелый для утреннего приёма, а спина…

Боги.

Если бы я был слабее… Если бы не было этой долбаной подготовки к Ритуалу…

Я бы сорвался. Закинул бы её на ближайший стол и сдёрнул всё к чёрту, не заботясь, кто рядом. Хоть весь Совет. Хоть сам Кайрен.

Она была как огонь в храме — неуместная, священная, вызывающая грех одним только видом.

— Рад, что ты пришла, — сказал я, вставая и расплываясь в улыбке. — Хотя признаюсь… я мечтал, что ты войдёшь именно так.

Её взгляд скользнул по мне. Чуть прищуренный, дерзкий. На губах — лёгкая насмешка. Она всё понимала. Видела, как я смотрю. И не отводила глаз.

Ты и правда та самая, подумал я. И ты даже не знаешь, какую бурю принесла с собой.

Кайрен, разумеется, встал тоже. Холодный, сдержанный. И да, я заметил, как его рука сжалась на подлокотнике, когда он увидел её.

Он — не из тех, кто скажет. Но он тоже почувствовал.

И это делало игру ещё слаще.

Мира шагнула вперёд.

Медленно. Спокойно.

И не сказала ни слова.

Только подошла…

И села рядом со мной.

Я едва сдержал улыбку. Тепло пошло по венам, как вино в боевую стужу. Не потому, что «выиграл». А потому что она выбрала. Осознанно. Уверенно.

— Отличный выбор, — прошептал я ей чуть ближе к уху, наклоняясь так, чтобы Кайренобязательно это видел. — Гарантирую, со мной завтрак будет интереснее.

Она бросила на меня взгляд — острый, прищуренный, как нож с юмором.

— Посмотрим, кто кого съест, — ответила она так, что я едва не рассмеялся.

Ах, девочка.

Ты играешь, не зная правил.

Я посмотрел на Кайрена. Он сел обратно. Молча. Без выражения. Но я-то знал — внутри он кипел.

И было приятно знать, что на этот раз — я начал первым.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11. Все под контролем

Кайрен

Она выбрала его.

Не сознательно. Не стратегически. Просто — шагнула и села рядом. Легко. Свободно. Не подозревая, что этим движением сместила всё: равновесие, намерения, мою холодную, выверенную концентрацию.

Я молча взял чашу с настоем и поднёс к губам.

— Отличный выбор, — прошептал Райденей, слишком близко.

Мира чуть вскинула бровь и, не отрываясь от хлеба, ответила:

— Посмотрим, кто кого съест.

Райден тихо усмехнулся. И даже не пытался скрыть, как смотрит на неё.

Показательно. Нарочно.

Я опустил чашу и спокойно посмотрел на Миру.

— Надеюсь, вы хорошо спали, госпожа?

— Лучше, чем ожидала, — она бросила взгляд на меня, ровный, почти благодарный, но быстро отвернулась, взяв ложку. — Спасибо, что не посадили меня в подземелье или клетку. Хотя в вашем мире, как я понимаю, всё возможно.

— Мы делаем всё, чтобы вам было комфортно. — Я сделал паузу. — Насколько позволяет ситуация.

— А ситуация, видимо, ограничивает даже выбор гардероба, — заметила она и слегка потянула край своего платья, будто проверяя, не исчезло ли оно окончательно.

Райден хмыкнул:

— Мне лично всё устраивает. Особенно этот фасон.

— Конечно, — ответил я, не глядя на него. — Ты и с нулевыми параметрами будешь доволен, если это хотя бы немного напоминает женскую фигуру.

— Завидуешь? — невинно спросил он.

— Думаешь, есть повод?

Он ничего не ответил. Только улыбнулся.

— Простите, — сказала Мира, поднимая руку, как на уроке. — Можно мне всё-таки узнать, что меня ждёт? Или мы продолжим соревнования в пассивной агрессии?

Я открыл рот, чтобы ответить — но в этот момент двери снова распахнулись. Спокойно. Без пафоса.

Но воздух сразу изменился.

Вошёл он.

Магистр Рендалл.

Он знал больше, чем позволял миру видеть.

— Прошу прощения за опоздание, — сказал он, и даже его голос будто отбрасывал тень. — Подготовка начнётся сразу после завтрака. Совет ожидает в Южной галерее.

Он посмотрел на Миру.

— Если госпожа готова.

Она кивнула. Осторожно. Но без страха.

— Готова. Ну… насколько это возможно, когда ты понятия не имеешь, куда тебя тащат.

Рендалл чуть склонил голову.

— В этом и суть. Сегодня мы расскажем вам — куда, зачем и с кем. Всё по порядку.

Он взглянул на меня и на Райдена. Медленно. Как будто что-то сверял.

— Госпожа должна знать всё. Она — ключ. Но вы — замки.

И это был не комплимент. И не угроза. Это была правда. Сухая. Чужая.

Я сжал руку в кулак под столом.

Всё под контролем. Пока ещё под контролем.

Мы шли по коридору молча. Я — чуть впереди. Мира — между нами. Райден, разумеется, рядом с ней. Близко. Слишком.

Он говорил вполголоса. Какие-то лёгкие замечания. Полушутки. Комментарии про витражи, про шторы, про то, как на одном из гобеленов герцог выглядит, словно у него запор.

Мира хихикнула. Один раз. Тихо. Но достаточно, чтобы у меня внутри что-то сжалось.

Я не повернулся. Не дал слабину.

Но слышал каждое её дыхание. Видел в отражении на стекле, как она улыбается. Видел, как Райден склоняется ближе, будто бы случайно касается её локтя.

Он играет. Он всегда играет. Только теперь — ставками стали не деньги, не охота и не споры с отцом. А она.

— Вам не обязательно сопровождать меня, — сказала вдруг Мира. Голос — ровный. Сдержанный. Но в нём звучало что-то… острое.

— Обязательно, — ответил я, не оборачиваясь. — Сегодня начинается первый этап. Ты должна понимать, с кем его проходишь.

— И вы решили, что прогулка в молчании меня просветит?

— Иногда молчание говорит больше слов.

Райден усмехнулся позади.

— Особенно, когда ты пытаешься не задушить эмоции. Как ты думаешь, Ми, он всегда был таким серьёзным? Или его прокляли во младенчестве?

— Ты говоришь слишком много, — бросил я через плечо.

— Потому что ты — говоришь слишком мало. Мы же оба понимаем, Кайр. Это не просто Ритуал. Это не просто пророчество. Это… она.

Я остановился. Резко. Повернулся.

Мира едва не врезалась в меня. Райден — остановился чуть в стороне, приподняв бровь.

— Именно потому, что это она, — тихо сказал я, глядя прямо в его глаза, — ты должен вести себя иначе.

Он не ответил. Только пожал плечами.

— Ты можешь командовать армиями, Кайрен. Но женщиной? Вряд ли.

Я хотел ответить. Остро. Холодно. Больно.

Но в этот момент дверь в галерею распахнулась — и нас встретил взгляд магистра Рендалла.

— Прошу, — сказал он. — Время начинать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 12. Под кожей

Мира

Южная галерея была не залом. Не комнатой. Даже не коридором.

Она была… пространством.

Высокие арки. Потолок — будто уходит в туман. Стены — живые, с рельефами, которые то казались статуями, то снова сливались с камнем. Свет исходил не от ламп, а от самого воздуха — мягкий, чуть мерцающий. Будто дышит.

Я почувствовала это сразу.

Магию.

Не визуально. Не эффектами. А телом.

Под кожей что-то затрепетало. Как будто меня коснулись — осторожно, но не спрашивая разрешения.

— Это сводный зал Переплёта, — сказал магистр Рендалл. — Самое стабильное место в замке. Здесь проходит всё, что связано с Ритуалом. Здесь вы и начнёте.

Он смотрел на меня спокойно. Как хирург. Не враг, но и не союзник. Просто тот, кто знает, как должно быть.

— Что именно мы будем делать? — спросила я. Голос прозвучал тише, чем я хотела.

— Сначала — настройка. — Он поднял ладонь, и по полу расползлись мягкие линии света, складываясь в символы. Один — подо мной. Два — под принцами. — Сопряжение потоков, базовая синхронизация. Если она не произойдёт — остальное не имеет смысла.

— То есть… мы должны как-то соединиться, почувствовать друг друга?

— Именно. Должны звучать в одном ритме. Как три инструмента, играющие одну мелодию. Один фальшивит — и система рушится.

— Очень вдохновляюще, — пробормотала я.

Магистр прошёл по кругу, очерчивая пространство ладонью. Символы на полу чуть засветились сильнее, и я почувствовала, как кожа на руках покрылась мурашками. Будто по мне прошёл ток. Или взгляд. Или и то, и другое.

— Прежде чем мы начнём, — произнёс Рендалл, — ты должна знать, с кем работаешь. И с чем.

Он остановился между принцами. Повернулся сначала к младшему:

— Райден. Начни.

— С радостью, — усмехнулся тот и шагнул ближе ко мне.

Я вскинула голову — он был очень близко. Слишком.

— Мой дар связан с телом, — сказал он, глядя прямо в глаза. — С чужим телом. Я могу чувствовать его, влиять, вызывать реакцию. Через прикосновение. Или взгляд. Или голос. Иногда даже на расстоянии — если между нами есть связь.

Он провёл пальцем по своему запястью — медленно, будто по живой струне.

— Это… как настроить скрипку. Только скрипка — ты.

Я сглотнула.

— То есть ты можешь… управлять мною?

— Только если ты позволишь. Или… если откроешься. — Его голос стал ниже. — Что иногда происходит случайно. Особенно если ты действительно чувствуешь.

Я отступила на шаг. Он не пошёл следом, но улыбка осталась. Бархатная. Опасная.

Рендалл повернулся к Кайрену.

— А ты?

— Разум, — коротко ответил старший принц. — Я чувствую мысли, эмоции. Могу влиять на восприятие. Отключать страх. Или внушать его. Видеть слабости. Иногда — отражения прошлого. Не полностью. Фрагментами.

Я резко повернулась к нему:

— Ты читаешь мысли?

— Нет, — сказал он спокойно. — Я читаю реакции. Но иногда этого достаточно, чтобы понять больше, чем сами слова.Но… мы можем меняться дарами.

Магистр кивнул.

— Это дары, с которыми вы вступите в Ритуал. Если синхронизация пройдёт успешно — их сила возрастёт. Связь станет глубже. Но если ты не выдержишь воздействия — Переплёт начнёт отторгать тебя.

— Подождите… — я чуть вскинула руки. — Воздействие?

Рендалл посмотрел на меня ровно:

— Сегодня мы проверим, выдержит ли твоё тело и разум одновременное влияние их силы. Лёгкий уровень. Без принуждения. Но синхронно.

Я почувствовала, как холод медленно ползёт вдоль позвоночника.

— Вы хотите, чтобы они… одновременно… залезли ко мне в голову и в тело?

— Не совсем, — сказал магистр. — Но почти.

Он сделал шаг назад.

— Готова?

Я посмотрела на Райдена. Он едва заметно склонил голову, и в его взгляде — обещание.

На Кайрена. Его глаза были стальными. Сдержанными. Но внутри — пульсировала буря.

Боги.

Даже если я не готова — теперь уже поздно отступать.

— Делайте, — сказала я, чувствуя, как перехватывает дыхание. — Посмотрим, кто кого выдержит.

На мгновение — тишина.

Как перед грозой. Как перед тем, как рушатся стены.

А потом — они начали.

Первым был Райден.

Он не дотронулся. Даже не подошёл ближе.

Но я почувствовала.

Как будто тёплая волна скользнула по коже. От шеи — вниз, по ключицам, к запястьям. Грудь стало будто туже. Дыхание — глубже, как после пробежки. Или перед… чем-то другим.

Он шепнул:

— Просто дыши.

И в это же мгновение — Кайрен.

Как будто кто-то открыл дверь внутри моей головы. Не грубо. Нет. Холодно. Точно.

Я почувствовала, как мысли расслаиваются. Как будто он видит, что я чувствую. Знает, что сердце колотится, что ноги подкашиваются, что я вся — горю.

И он держит это состояние. Удерживает на грани.

— Не отвлекайся, — раздался его голос. — Позволь себе чувствовать. Всё. И не сломайся.

И это было…

Невозможно.

Тело отзывалось на каждое незримое прикосновение Райдена. Пульс бился в горле, в животе, между бёдер. Кожа горела, губы стали сухими, дыхание — хриплым.

А разум — плавился под взглядом Кайрена. Он не давал забыться. Он вёл. Как будто говорил: “Да, ты горишь. Но не теряйся. Не убегай. Ощути всё.”

Я чуть не застонала вслух. Спина выгнулась. Я сжала кулаки, чувствуя, как волны жаркой дрожи накрывают меня одна за другой. И в то же время — холодная ясность пробивалась изнутри. Равновесие? Нет. Это было... слияние.

— Ты справляешься, — прошептал Райден. Его голос обволакивал, гладил изнутри.

— Почти, — сказал Кайрен. И я чувствовала — он подталкивает меня дальше. К краю.

Я уже не понимала, стою ли. Дышу ли. Я была между ними. Одновременно внутри жара и холода. Между лаской и контролем. Между телом и разумом.

И вдруг — вспышка.

Словно между нами прошла искра. Настоящая. Звенящая. Тонкая, как ниточка света. От сердца — вглубь. И обратно.

Я вскрикнула. Не от боли. От… слишком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И всё оборвалось.

Магистр Рендалл подошёл ко мне. Его взгляд скользнул по лицу, по рукам, будто что-то считывал — не внешнее, а глубинное. А потом он кивнул.

— Ты выдержала.

Я сглотнула. Попыталась сделать вдох.

— Это… считается хорошо?

— Считается достаточно. — Его голос был сух, но с ноткой чего-то одобрительного. — Энергия приняла тебя. Потоки не отторгли. Связь установилась. Начальная фаза завершена.

Он повернулся к принцам, словно ставя точку. А потом снова — ко мне:

— Через три дня мы проведём первый Ритуал.

Мой желудок сжался.

— Через три дня?

— Да. У тебя будет время восстановиться. Подготовиться. Принять выбор.

— Какой выбор?

— Ты узнаешь.

Он помедлил, затем добавил:

— И будь готова, Мира. Всё, что было до этого — было легко.

Он развернулся и ушёл, оставив меня посреди сверкающего круга — всё ещё дрожащую, с сердцем, бьющимся в висках.

Комната встретила меня тишиной.

Не уютной. Не пустой. А… напряжённой.

Как будто стены слышали, что со мной происходило в зале Переплёта. Или чувствовали.

Я рухнула в кресло у окна, стянула туфли, сжала виски пальцами. Тело дрожало. Грудь всё ещё поднималась слишком быстро. Внизу — остаточный жар, как после опасного танца, в котором ты чуть не сорвалась с обрыва.

Они вдвоём…

И я посреди этого пламени и льда…

Боги.

— Можно? — раздался голос у двери.

Я резко обернулась.

Он стоял в проёме.

Райден.

Тёмная рубашка. Растёпнутый ворот. Влажные волосы, будто только что из ванны. В глазах — то самое выражение, от которого всё сжимается внутри.

— Это... неофициальный визит? — хрипло спросила я.

— Очень. — Он шагнул внутрь. Не спеша. Но с намерением. — Я хотел убедиться, что ты в порядке.

— Я не знаю, что со мной. Кажется, я… одновременно хочу сбежать и остаться. Закричать и засмеяться. Ударить кого-то и поцеловать.

Он подошёл ближе.

— Поцеловать, говоришь?

— Не становись самодовольным, — буркнула я. — Это был гипотетический образ.

— Жаль. А я уже обрадовался.

Он оказался передо мной. Очень близко. Я подняла взгляд — и всё.

Никаких слов не понадобилось.

Он потянулся ко мне, и я не отстранилась. Его ладони обхватили моё лицо — горячие, жадные — и губы накрыли мои.

Поцелуй был — всё.

Глубокий. Мягкий. Страстный. С огнём внутри.

Я вцепилась в его рубашку, прижалась ближе, и его рука скользнула по моей спине, сжав мою талию так, как будто он боялся, что я исчезну.

— Скажи мне "нет", — прошептал он мне в губы. — Скажи, и я уйду.

Он не шутил. Но и не хотел уходить.

— Зачем? — выдохнула я. — Если всё во мне уже кричит "да"?

Он снова поцеловал меня. Глубже. Сильнее. И я — сдалась. Не как пленница. А как женщина, которая знает, чего хочет.

Он поднял меня с кресла, легко, будто я ничего не весила.

Спина ударилась о стену — не больно, но чётко. От неожиданности я выдохнула — а он уже снова целовал. Глубоко. Нагло. С нажимом, как будто хотел запомнить вкус моего рта до конца жизни.

Его бедро вжалось между моих ног, и я вздрогнула — жар от прикосновения прошёл по позвоночнику, будто вспышка. Мои руки уже сами расстёгивали его рубашку, пальцы скользнули по горячей коже, и он тихо выдохнул:

— Чёрт, Мира…

— Что? — прошептала я, притягивая его ближе. — Не ожидал, что я окажусь такой смелой?

— Я ожидал, что ты будешь огнём. Но не знал, что ты взорвёшь мне к чёрту всю самоконтроль.

— А кто тебя просил держаться?

Он зарычал. По-настоящему. Глухо. Грязно. Приятно.

Его ладони скользнули под подол моего платья, резко, дерзко, и я застонала. Он знал, куда дотронуться. Как. Когда. И делал это так, будто это не впервые. Будто чувствовал меня.

Пальцы скользнули между ног. Прямо. Влажно. Точно.

— Уже такая мокрая, Мира. От одной мысли обо мне? Или от обоих?

— От того, как ты дышишь, чёрт тебя побери...

— Это ещё не дыхание.

Он встал на колени. Подол платья — вверх. Грубые пальцы на бёдрах. Я едва держалась.

— Райден...

— Тихо. Ты моя сейчас.

И он впился в меня.

Он ел меня. Не лизал. Не ласкал. Ел.

Как будто давно голодал.

Как будто ждал.

Как будто знал, как сильно я раскрошусь, стоит ему коснуться нужного места.

Его язык двигался ровно так, как просило тело — будто слышал мои стоны до того, как я их выдыхала.

Он чередовал круговые движения с точечными, быстрые с глубокими. Сосал клитор, потом слизывал по краям — жадно, мокро, грязно.

Я застонала.

Низко. Сорвано. Впилась ногтями в стену — пальцы не слушались, всё соскальзывало.

Он держал меня за бёдра, крепко. Как якорь. Как хозяин.

— Я хочу… — я задыхалась, — твой язык. Глубже. Быстрее… чёрт, Райден, ещё…

— Вот так, детка, — прошептал он в ответ, губами, прижатыми ко мне.

И пошёл вразнос.

Каждое новое касание — как удар тока. Он ритмично трахал меня языком, добавляя пальцы. Один — два — больше.

Влажно. Мощно.

Я больше не могла думать. Только стонать.

Всё тело сокращалось — мышцы на животе, на ногах, в груди. Как будто всё превращалось в одну точку — пульсирующую, дерзкую, из которой вырастал оргазм.

— Ты сейчас кончишь, — сказал он, чуть хрипло. — Я это чувствую. И я хочу услышать, как ты орёшь моё имя, когда рвёшься от удовольствия.

Я выдохнула его имя, почти всхлипнула:

— Райден…

И сорвалась.

Оргазм накрыл, как ураган.

Словно весь мир выгнулся.

Я захлопнулась, словно ударная волна.

Меня трясло.

Бёдра свело. Живот пульсировал, клитор ныл от чувствительности, но он не останавливался.

Он продолжал лизать меня, как будто хотел, чтобы я рухнула от удовольствия и родилась заново.

Я визжала. Громко. Непристойно.

Позорно прекрасно.

Он прижал меня к себе, чуть выдохнул:

— Теперь ты знаешь, Мира…

Что с одним из нас — ты можешь гореть.

— А с обоими?.. — прошептала я.

Он усмехнулся.

— Тогда ты сгоришь.

Глава 13. Утро, ошибка

Мира

Я проснулась рано. Слишком рано.

Свет только пробивался сквозь шторы, а я уже лежала с открытыми глазами и тяжестью под грудной клеткой.

Рядом никого не было. Райден ушёл, оставив после себя тепло на подушке и вкус на губах.

Я смотрела в потолок и повторяла мысленно:

"Что ты наделала."

Никаких чувств. Только факт.

Я переспала с принцем.

В чужом мире. Внутри какой-то магической игры. После одного прикосновения — отдалась ему полностью.

Я села в постели. Обхватила голову руками.

— Какая же ты дура. Глупая, доверчивая идиотка, — прошептала себе. — Тебе показали пару фокусов, и ты полезла в постель, как будто это решит всё?

Магия. Ритуал. Испытания.

Это всё было не про чувства. Не про страсть. Это — механизм.

И я только что стала его частью. Добровольно. Голой.

Я откинулась назад и глянула в потолок.

— Нет. Так не будет. Я не вещь. Не канал. Не точка в их магическом уравнении.

Я встала, прошла к окну. За стеклом — город, укутанный в дымку. Лаванда в небе. Плывущие острова. Безумная красота, от которой щемит грудь.

И всё же — не мой мир.

Принцы. Да, они... слишком. Слишком красивые. Слишком сексуальные. Слишком правильные — каждый по-своему.

Кайрен — холод и контроль. Райден — пламя и искушение. Оба — смертельно опасны для рассудка. Для сердца.

И я — почти позволила себе раствориться в этом.

Но сегодня ночью всё изменится.

Я найду эту Книгу.

Даже если она спрятана в самых глубоких подвалах. Даже если придётся обойти весь дворец. Даже если это будет последнее, что я сделаю в этом мире.

Я найду выход. Или смысл. Или хотя бы ответ.

Но тут стук.Один. Вежливый. Почти неслышный.

— Войдите, — бросила я, не оборачиваясь.

Дверь открылась, и в комнату скользнула Алис.

— Можешь посидеть? — спросила я.

Она удивлённо моргнула, но кивнула и опустилась на краешек кресла напротив.

— Я хочу узнать об этом мире. О… простых вещах. Без магии, пророчеств и вот этого всего.

— Конечно, госпожа, — сказала она, чуть мягче, чем обычно.

— Рынки, еда, улицы… Как тут люди вообще живут?

Алис задумалась, потом заговорила:

— В Старом Кольце — это центральный округ — каждый третий день работает базар. Там продают пряности из южных гор, ткани с побережья Мериллы и рыбу, которую вылавливают прямо из небесных потоков.

— Рыбу… из чего?

— Потоки в воздухе, — кивнула она. — Вы ведь, наверное, видели — летающие острова. Они держатся на магических линиях. Вокруг них образуются завихрения — влага, растения, даже птицы и рыбы там встречаются. Мы их зовём "аэротени".

— Я думала, мне показалось, — прошептала я. — Я действительно видела в небе... землю. И дома. Летающие.

Алис улыбнулась чуть шире.

— Это не иллюзия. Это часть Альмарии. Самые богатые дома — живут наверху. На островах. Остальные — на земле. Есть районы, где солнце почти не видно. А есть — где небо ближе, чем крыша.

— А люди? Какие они?

— Разные. Очень. Есть чистокровные альмарианцы — высокие, с серебряной кожей и глазами-зеркалами. Есть те, что из племён степей — с огненными волосами и метками на коже. Есть вовсе не люди — тенетвари, полулюди, аранти.

— А кто такие аранти?

— Ходят в капюшонах. Не любят свет. Но их магия лечит быстрее, чем зелья. Они странные… но хорошие. И, как правило, не врут.

Я смотрела на неё, заворожённая.

— Тут не просто другой мир… Тут совсем другая логика.

— Здесь всё держится на равновесии, — тихо сказала она. — На контрастах. Воздух и земля. Верх и низ. Свет и тень. И вы, госпожа… как будто между ними.

Я ничего не ответила. Лишь посмотрела в окно. Где-то вдали действительно парили острова — медленно, как корабли, влекомые ветром.

Ночь.

Дворец притих, как зверь после охоты.

Я оделась просто — серое платье, без шлейфов, без украшений. Сандалии. Накидка с капюшоном. Всё, что не шуршит. Всё, что не блестит.

Сердце билось в горле.

Я подошла к двери. На этот раз — медленно. Осторожно. Прислушалась. Тишина. Никто не проходил. Не шуршал. Не дышал.

Я приоткрыла дверь. Коридор был пуст.

Сделала шаг. Второй.

Шла почти на цыпочках. Светильники вдоль стен горели тускло, будто сами не хотели мешать.

Никакого плана. Только направление. Вперёд.

Если бы я была магической Книгой, где бы я хранилась?

В библиотеке? В личных покоях принцев? В зале ритуалов? В подземельях?

Я свернула в боковой проход. Камень под ногами — холодный, слегка влажный. Коридор сузился. Стены ближе. Потолок — ниже.

Странно. Здесь тише, чем нужно. Даже дыхание звучит громко.

На развилке — три пути. Один ведёт вверх, к башне. Второй — вниз, спирально. Третий — просто в темноту.

Я выбрала вниз.

Если Книга древняя — её, скорее всего, прячут. А не выставляют напоказ.

Спустилась. Медленно. Считала ступени.

На шестнадцатой — остановилась.

Слева — резная дверь. Без стражи. Без замка. Но… с чужой аурой.

Я подняла руку, осторожно коснулась двери. Аура среагировала — мягким покалыванием, будто от магнита.

И вдруг… дверь открылась сама.

Без скрипа. Без сопротивления.

Просто впустила. Словно… ждала.

Я замерла. Всё внутри шептало: Назад. Уходи. Разворачивайся.

Но ноги сами сделали шаг вперёд.

Комната была тёмной. Холодной. Воздух — плотный, насыщенный. Магия чувствовалась на коже — как ртуть. Липко и тревожно.

Вдоль стен — полки. Высокие. Переполненные. Но среди десятков свитков и томов одна Книга светилась сама по себе. Без ламп. Без чар.

Тёмный переплёт. Плотный. Серебряный замок. Символ на обложке — тот же, что я видела в первый день.

Она.

Книга.

Я подошла ближе. Медленно. Почти не дыша.

Протянула руку. Пальцы дрожали.

Коснулась.

И в этот момент воздух за спиной сгустился.

Резко. Словно лопнула тишина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я обернулась.

И увидела его.

Монстр.

Из тени выдвинулось что-то… кривое. Высокое. Слишком высокое. Не человек. Не зверь. Кожа — серая, как пепел. Глаза — провалы. Движения — рваные, будто суставы сточены. Из пасти — тишина. И только шипение, как у разгоревшегося угля.

Я отпрянула, вцепившись в Книгу. Сердце грохотало в ушах.

— Нет, нет, нет… — прошептала я. — Не сейчас. Не сейчас!

Существо сделало шаг. Земля под ногами затрещала, как лёд.

Существо сделало шаг. Потом второй. Я отступала, держась за Книгу так, будто она могла меня спасти.

И вдруг — резкий рывок.

Оно напало.

Тело — хищное, слишком быстрое для его размеров. Оно метнулось с шипением, когти блеснули в воздухе.

Я отскочила, чудом успев прижаться к полу, заваливаясь вбок. Стукнулась плечом, сбила дыхание.

Оно промазало — но тут же обернулось.

Шипение стало выше. Почти звук. Почти визг. Существо метнулось снова — и на этот раз попало.

Вспышка боли.

Что-то острое, рваное, полоснуло по бедру, и я закричала — коротко, хрипло, сдавленно. Нога подкосилась, я рухнула на камень.

Книга выскользнула из пальцев. Падение. Глухой стук.

Существо нависло. Тяжёлое, тёмное, пахнущее гарью и смертью. Лицо — искажённая маска пустоты. Когти — медленно поднялись.

Я замерла.

Это конец.

Но не успело.

Из воздуха — грохот.

Молнией ударил свет. Раздался крик. Не мой.

И вдруг — сталь.

Клинок рассёк пространство. Блеснул, врезался в плечо монстра. Мясо, шипение, тёмная кровь.

— УБЕРИСЬ! — рявкнул голос. Громче, чем любой звук в этой комнате.

Монстр зашипел. Попятился. Его плечо — дымилось. Рана не заживала. Клинок, похоже, был особый.

— Отойди от неё, тварь, — повторил голос. Холодный. Яростный.

Я моргнула.

Кайрен.

Без рубашки. В одной тёмной накидке, разметавшейся за спиной. Волосы растрёпаны. Глаза горят — как у охотника.

Он встал между мной и чудовищем.

— Мира, не двигайся, — бросил он, не оборачиваясь.

Существо зарычало. Бешено. Рвануло вперёд — когтями, всей массой, как волна из пепла и смерти.

Кайрен встретил его.

Сталь вспыхнула. Клинок — быстрый, как удар сердца. Первый выпад — в грудь. Второй — по шее. Существо завыло, отбросило его назад. Он перекатился, снова поднялся, метнулся в сторону, ушёл от удара.

И снова — в атаку.

Сражался молча. Почти без звука. Только дыхание — ровное, сдержанное. Движения — точные, без излишков. Логика и скорость. Ни одной лишней траты силы.

Монстр метался. Слабо — но бешено. Пытался задеть, рвануть когтями. Один удар — прошёл вскользь, зацепив Кайрена по плечу. Брызнула кровь.

Он не отступил.

Один выпад — точный. В грудь.

Клинок вошёл почти по рукоять.

Существо затрясло, задёргалось. Зарычало в последний раз — и повалилось на бок, дымясь.

Медленно. Беззвучно. Без крика.

Мёртвое.

Кайрен остался стоять. Меч в руке. Лицо — каменное. Дыхание — едва слышно. Ни слова.

Он развернулся ко мне.

Взгляд — холодный, оценивающий.

— Ты хоть понимаешь, — сказал он спокойно, — сколько раз уже могла погибнуть?

Я попыталась что-то сказать. Не получилось. Только выдохнула. И в этот момент он посмотрел вниз.

На мою ногу.

Лицо его изменилось. Не резко — почти незаметно. Но я увидела, как сжались челюсти. Как замер взгляд.

— Кровь, — сказал он. Уже тише. — Ты ранена.

Я опустила взгляд. Ткань пропиталась алым. Порез — глубокий, до мышц, пульсирующий болью, которую я только сейчас позволила себе почувствовать.

Мир качнулся. Потемнел по краям.

— Останься в сознании, — коротко бросил он, шагнув ко мне.

Я хотела ответить. Не успела.

И провалилась — в темноту, мягкую и беспощадную.

Глава 14.Сквозь лед и пепел

Кайрен

Я нёс её на руках, сжимая сильнее, чем нужно.

Она была лёгкой. Слишком. И слишком неподвижной.

Кровь продолжала сочиться сквозь разрез на бедре, пропитывая тонкую ткань и мою ладонь.

А лицо — бледное, как снег.

Глупая. Упрямая. Безрассудная.

— Держись, — выдохнул я. — Ты не смеешь сдохнуть после такой выходки.

Мы вышли из подземного коридора. Стражники у входа вздрогнули. Я не остановился.

— Лекарей, — бросил я, даже не повышая голос, но так, что стены отразили гул. — Живо.

— Да, принц!

Один метнулся прочь. Второй остался стоять, побледнев.

Я направился в её покои. Не в лечебницу — там слишком много глаз. Слишком много вопросов. Её рана — не смертельная. Но я видел, что она натянута, как нить. Чуть сильнее — и сорвётся.

Она дышала. Неглубоко. Неровно. Брови чуть сведены, губы потрескались от сухости. Сжимала пальцы. Даже без сознания — боролась.

Я занёс её внутрь.

Комната была полутёмной. Тепло. Тихо.

Я опустил её на постель, медленно. Пальцы не хотели отпускать. Ловко подоткнул подушку под голову, убрал волосы со лба.

На ноге — кровь. Много.

За что, Мира?

Что ты хотела найти в той комнате? Книгу? Ответ? Или просто почувствовать себя живой?

— Лекарь идёт, — сказал я почти шёпотом, сам не зная зачем.

Она не слышала.

Но я продолжал говорить:

— Ты должна очнуться. И выслушать всё, что я скажу. Всё, что ты скрываешь — я узнаю. Всё, что ты задумала — я разгадал уже наполовину.

Я стоял, глядя на неё.

Я нёс её на руках, сжимая сильнее, чем нужно.

Она была лёгкой. Слишком. И слишком неподвижной.

Кровь сочилась из пореза на бедре, пропитывая тонкую ткань. А лицо — бледное, как снег.

Глупая. Упрямая. Безрассудная.

В дверь постучали.

Я не ответил.

Они вошли сами.

Двое лекарей. Без слов. Без вопросов.

Старшая — Ларна, с морщинками у глаз и быстрыми, точными руками. Второй — её помощник, молодой, с подносом: фиалы, бинты, светящиеся инструменты.

Ни один не осмелился встретиться со мной взглядом.

Они подошли к кровати.

— Поверните её чуть набок, — тихо сказала Ларна, и я подчинился.

Кожа у раны — горячая, влажная от крови. Сам порез — неровный, но не смертельный.

Ларна молча промыла рану фиалом густой чёрной жидкости — запахло травами, медью и пеплом.

Помощник протянул повязку. Ткань мерцала, как будто вплетена лунная паутина.

— Ускоряющая. За два часа и следа не останется, — пробормотала Ларна и наложила её точно, уверенно, словно повязывала не первый десяток жизней.

И тут дверь распахнулась.

— Где она?! — первым влетел Райден. Резко. Как шторм.

За ним — мать. Ариэнн. Тихо. Но с такой аурой, что воздух сразу потяжелел.

Райден метнулся к кровати, остановился, увидел повязку.

— Чёрт, — выдохнул. — Она жива?

— Очнётся, — отозвался я, не поднимаясь. — Лекари сделали всё.

Он посмотрел на меня. Впервые — по-настоящему. В глазах — не насмешка, не вызов.

Тревога. Жгучая. Настоящая.

— Ты нашёл её? — спросила Ариэнн у меня. Голос — тихий, но твёрдый.

Я кивнул.

— Она была в Запретной. И её уже ждали.

Райден напрягся. Мать не шелохнулась.

Я продолжил:

— Это был Пограничник. Пустотник. Не призванный. Не случайный. Он вышел сам. Из разлома.

Молчание.

— Значит, всё правда, — тихо сказал Райден.

— Значит, разломы больше не спят, — добавил я. — И если один пробрался так далеко, то первый, кого они будут искать — её. Мира — магнит. Слабое звено. Или… наживка.

Ариэнн подошла к окну. На секунду. Просто встала в просвет и посмотрела на город, скрытый туманом.

— Она жива, — произнесла она наконец. — Это главное.

— Пока, — уточнил я.

— Пока, — согласилась она. И повернулась. Глаза — спокойные. Но я знал этот взгляд. Так мать смотрела только тогда, когда что-то решала окончательно.

— Ты останешься с ней? — спросила она.

— Да, — коротко ответил я.

Она кивнула.

— Хорошо.

Она подошла к Мире, снова провела рукой по её волосам. Тихо. Сухо. Почти по-матерински — если бы материнство в её исполнении не было таким безжалостным.

— Она сильная, — сказала Ариэнн. — Но не сломанная. А значит — уязвимая. И если мы её потеряем… всё пойдёт прахом.

С этими словами она развернулась и вышла. Шлейф платья скользнул по полу.

Райден медленно подошёл к кровати.

Сел на край.

Пальцы — нерешительно — коснулись её ладони.

— Упрямая девчонка, — пробормотал он. — Не могла просто подождать.

Я напрягся.

Он всё ещё держал её руку. Осторожно. Долго.

Слишком долго.

Моё тело среагировало быстрее разума. Что-то в груди — сжалось. Жёстко. Тупо. Не по-королевски. Не по-братски.

Я не собирался говорить. Но сказал.

— Было весело? — спросил я. Голос вышел тихим. Острым, как ледяной край лезвия. — Трахаться с ней?

Райден резко поднял голову.

— Что?

— Не прикидывайся. Я слышал всё. Через стену. Стоял у двери.

Он вскочил.

— Это не твоё дело, Кайрен.

— Нет? — шаг вперёд. Я уже не думал. Только чувствовал. — Тогда почему я стою здесь и наблюдаю, как ты гладишь её руку, будто мы не делим одну и ту же женщину?

— Мы её не делим, — резко сказал Райден. — Она — не вещь.

— Но ты поступаешь с ней так, будто она — просто вкусный кусок, который ты успел первым.

— Не смей, — его голос упал. — Не тебе говорить о том, кто как к ней относится.

— Я хотя бы не трахаю её, пока она не понимает, что на самом деле стоит на кону, — прошипел я.

Райден подошёл вплотную.

— Ты бесчувственный ублюдок, и ты боишься того, что чувствуешь к ней.

— А ты — не контролируешь себя. Всё, что ты умеешь — это соблазнять. А потом не знаешь, что с этим делать.

Он шагнул ближе.

— А ты вообще способен прикасаться к женщине, или твой дар разума сжёг в тебе всё живое?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Заткнись.

— Нет, брат. Ты не злишься на меня. Ты злишься, что она выбрала меня первой. И что ты, с твоим хвалёным разумом, остался стоять в темноте.

Я сжал кулаки. Плечи горели от напряжения.

…И тут она застонала.

Не в тревоге.

Не от боли.

И уж точно — не в бреду.

Это был стон… другой.

Глухой.

Глубокий.

Чувственный.

Я резко обернулся к ней.

Райден тоже. Его рука всё ещё лежала на её запястье.

— Что это? — выдохнул он. — Почему она…

Мира снова изогнулась. Едва.

Губы приоткрылись. Щёки покраснели. Дыхание — сбилось.

И ещё один стон. Тише. Но… слишком живой.

Я сделал шаг ближе. Райден уже склонился к ней.

— Она… мокрая, — тихо сказал он, отдёргивая руку от простыни. — Кайрен, это не нормально.

Нет. Это совсем не нормально.

Она была без сознания. Рана заживала. Всё должно было быть стабильно.

Но её тело…

Словно реагировало на что-то.

— Это не её реакция, — сказал я. — Это… магия.

— Чья?

Я замолчал. Сердце сжалось.

Если это не её, и не наша...

— Позови целителей, — бросил я. — Сейчас.

Райден метнулся к двери.

А я снова посмотрел на неё. На её лицо, губы, на покрасневшие веки и напряжённое дыхание.

Я остался один. Только я и она. И её дыхание — хриплое, слишком горячее. Неправильное.

Я подошёл ближе. Опустился рядом. Провёл рукой над её телом, не касаясь. Магия — как пар над кожей. Колыхалась. Пульсировала. Откликалась… на меня?

Нет. На нее. Изнутри.

Я нахмурился. И в этот момент её тело снова дернулось. Ноги разжались. Лицо — будто в огне.

Бессознательное возбуждение. Без причины. Без стимула.

— Мира… — прошептал я. — Ты слышишь меня?

Она изогнулась, выгнув спину дугой. Губы снова разошлись.

— Кайрен… пожалуйста… дотронься до меня.

Я замер.

Всё во мне оборвалось на миг.

Голос — настоящий. Не наигранный. Не внушённый. Глубокий, дрожащий. Страшный.

Потому что искренний.

Потому что она не контролировала это.

Я провёл ладонью чуть выше её груди, не касаясь, и почувствовал, как магия под кожей взвилась, словно тянулась ко мне. Как будто я был ключом. Как будто только я мог...

Нет. Нет.

Я отдёрнул руку.

— Это не ты, — выдохнул. — Это… магический импульс. Ты не понимаешь, что говоришь.

Но она снова прошептала:

— Прошу…

Я сжал зубы. Хотел встать. Уйти. Позвать кого-то, кто объяснит, что с ней происходит. Кто разберёт, откуда эта реакция.

Дверь распахнулась. Райден — с двумя целителями. Те замерли, увидев её состояние.

— Что с ней? — один из них поспешно приложил к её виску кристалл. Второй — проверял пульс, дыхание.

— Магия не отслеживается, — сказал первый. — Но тело… возбуждено. Как будто…

Он не договорил. Слишком боялся взглянуть мне в глаза.

— Это не наш след, — сказал Райден. — Я не касался её. После… той ночи. Клянусь.

Я верил ему. Но дело не в том, кто прикасался. А в том, кто хочет коснуться сейчас.

— Увеличьте защиту. Немедленно. Нарисуйте круг и вызовите магистра. Пусть он увидит, что это за импульс.

Мира снова издала тихий, болезненно-сладкий звук. И я понял: если бы я не знал её, я бы подумал — она хочет… продолжения.

Глава 15. Времени нет

Мира

Я проснулась… не сразу.

Сначала — только ощущение жара. В теле, под кожей, где-то глубоко внутри.

Бёдра сжались. Грудь будто налита тяжестью. Воздух пах… мёдом и озоном.

Как после грозы. И секса. И бреда вперемешку.

Я не открывала глаза. Просто чувствовала. Каждую точку тела. Каждую искру.

Чьё-то присутствие рядом.

Он не касался меня. Но был слишком близко. Я знала это телом.

— Ты очнулась?

Голос.

Холодный. Сдержанный.

Кайрен.

Глаза открылись сами.

Он сидел рядом. Прямо на краю кровати. Как будто стерёг. Или ждал, что я взорвусь.

— Где… — голос сорвался, слишком хриплый. Я сглотнула. — Где Райден?

— Ушёл. За магистром. После…

Он замолчал. Но я знала, о чём он. О том, как я стонала. Изгибалась. Трепетала. Без осознания.

Моё тело выдало меня. И он… был здесь. Всё видел.

Я села — медленно, как пьяная. Плед соскользнул с плеч. Кожа — горячая, липкая.

Он не отводил взгляда.

— Тебе не кажется, что быть рядом с полуголой девушкой в постели — это уже нарушение кодекса этики принца?

— Я не трогал тебя, — спокойно ответил он. — Хотя ты…

Он остановился.

— Хотя я?

— Ты звалась.

Сердце сжалось.

— Я… не… помню.

— Это было не ты. Не полностью. Магия.

— Прекрасно. Даже моя возбудимость теперь — магическая.

Он резко встал. Подошёл к окну. Молча.

Я смотрела ему вслед. И не знала — мне хочется провалиться, закричать или…

Коснуться.

Чёрт. Почему всё тело зудит? Почему я до сих пор чувствую, как будто кто-то гладит меня изнутри?

— Ты… не чувствуешь это?

Он повернулся ко мне.

— Чувствую. — Пауза. — Магия откликнулась на нас обоих.

— Это значит, что я хотела тебя?

— Это значит, что связь уже действует. Даже без сознательного разрешения.

Я встала. Слишком резко. Тело качнулось.

Он поймал меня. Ловко. Пальцы — сильные. Горячие. Хотя он должен быть лёд.

Мы стояли… слишком близко. Его рука на моей талии. Моя — на его груди. И между нами — только воздух. Напряжённый. Плотный, как желание.

— Я не твоя, — выдохнула я.

— Ещё нет, — ответил он. — Но Переплёт уже выбирает.

— А если я выберу сама?

— Тогда, возможно, ты выберешь нас обоих.

Я не ответила. Просто смотрела. Он не отводил взгляда. Глаза цвета зимнего неба. Безмерно холодные.

Но внутри — буря.

Я знала, что стоит сделать шаг — и он не остановит.

Но я развернулась. Натянула плед. Сделала глубокий вдох.

— В следующий раз, если я снова начну стонать во сне, просто плесни на меня холодной водой.

Он усмехнулся.

Первый раз.

— Подумай дважды. Это может быть ещё хуже.

Я стояла у стола, держась за чашку с водой. Пальцы дрожали, но уже не от магии.

От него. От того, как он смотрел. Как держал.

И от того, что я не оттолкнула.

Пока дверь не скрипнула.

Я знала, кто это.

Прежде чем повернулась.

— А вот и я, — голос Райдена — ленивый, бархатный, но с хриплой нотой. — Оу. Простите. Я, кажется, не вовремя?

Он остановился у порога. Окинул нас взглядом. Его бровь чуть приподнялась.

— Объятия уже были? Или я всё ещё успеваю?Я бросила взгляд на Кайрена. Он снова замкнулся. Закрылся. Отошёл на шаг — будто и не стоял рядом минуту назад, будто не держал меня так, как никто ещё не держал в этом мире.

— Райден, — спокойно сказал он. — Она очнулась.

— Да я заметил. По… температуре в комнате.

Я закатила глаза и села обратно на постель, подтягивая плед.

— Можно без театра?

— Почему? — Райден усмехнулся, подходя ближе. — Очень даже милый спектакль. Главная героиня в кружеве, старший принц в образе ледяной защиты, я — третий лишний.

Кайрен молчал. Но плечи его напряглись. Я видела это — даже если он думал, что скрывает.

— Ты что-то хотел? — наконец спросила я.

— Хотел убедиться, что ты жива. И… — он наклонился ко мне, чуть ближе, чем нужно. Голос понизился:

— Понять, кто из нас двоих снится тебе по ночам.

Я не ответила. Но щёки вспыхнули. Тело снова предательски отозвалось.

Они оба чувствовали.

Кайрен резко повернулся к двери:

— Мне нужно поговорить с магистром. Не оставляй её одну.

— Ни за что, брат, — отозвался Райден. — Придумаю, чем развлечь.

— Ни за что ты не пойдёшь один, — сказала я. Встала. Поставила чашку. — Я иду с тобой.

Они оба замерли.

— Что? — хором. Один — удивлённо. Второй — хмуро.

— Я сказала, что пойду с тобой, — повторила я, глядя прямо на Кайрена. — Я хочу знать, что со мной происходило. И кто, кроме вас, умеет доводить меня до бессознательного оргазма.

Райден фыркнул. Кайрен дёрнул челюсть.

— Тебя уже чуть не убила одна тварь, — отрезал он. — Хочешь ещё?

— Всё, что вы мне говорили, — начала я, глядя в глаза Кайрену, — про ритуалы, про магию, про Переплёт, про Пустотников…

Я сглотнула. Говорить было непросто — слишком много эмоций под кожей, но я не дала им выйти.

— Я думала, это… перебор. Театральность. Шантаж.

Я пожала плечами — чуть, как бы мимоходом:

— Может, не всерьёз. Может, сказка. Мир с фиолетовым небом, два идеальных принца, магия через прикосновение — ты бы сама себе поверила?

Он молчал.

Я шагнула ближе. Голос стал ниже:

— Но теперь… Я поняла. Это не игра. Не сказка. И не ваши выдумки. Это настоящая угроза. И она уже коснулась меня. Физически.

Я кивнула в сторону ноги, где недавно была повязка.

— И если вы думаете, что я после этого снова стану наивной, слабой и управляемой — вы очень плохо меня поняли.

Кайрен смотрел на меня в упор. Долго. Без выражения. Но я видела, как в его взгляде что-то меняется. Не разочарование. Не раздражение. А… принятие.

Пусть мрачное, пусть напряжённое — но настоящее.

Он кивнул. Резко.

— Тогда иди.

И я пошла.

Не ведомая.

А идущая рядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Коридор был тёмным, но не страшным — просто чужим.

Я шла между двумя мужчинами. Один молчал, как буря на подходе. Второй изредка поглядывал, будто проверяя, не сбегу ли.

Я не сбегала.

Я не могла больше сбежать.

После того, как та… тварь почти разорвала меня, я поняла простую вещь:

это не игра.

Не сказка. Не чья-то фантазия.

Это реальность, в которой можно умереть. Жестко. Глупо. Без пафоса.

А значит… я влипла. По-настоящему.

И если ритуал — мой способ выжить, я его пройду. До конца. Хоть в огонь. Хоть между двух магов. Хоть…

Я посмотрела на их спины.

Кайрен. Райден.

И сжала пальцы.

Я не знала, что чувствую.

К Райдену — тянуло. Слишком легко, слишком быстро. Он касался — и моё тело отзывалось, будто всегда было его. Но это было… слишком просто. Словно он знал, куда нажать, прежде чем я успела сказать «нет».

Кайрен…

Он был другим. Молчаливым. Холодным. Но когда он держал меня — я чувствовала не только силу. Я чувствовала… безопасность. И страх.

Не за себя — за то, что он может разрушить меня без слов.

Я шла между ними — как между выбором. Между инстинктом и разумом. Между желанием и доверием.

Кайрен остановился первым — перед дверью, украшенной знаком Переплёта. Две линии, сплетающиеся в одну. Пульсирующие. Живые.

— Не отставай, — бросил он.

— Я не в тапках — не отстану, — отрезала я.

Он толкнул дверь.

Ренвелл уже ждал. Стоял у голографической проекции Книги, пальцы скользили по висящим в воздухе символам. Он даже не обернулся, когда мы вошли.

— Вы опоздали. Поток сдвинулся. Она уже в фазе активации.

— Что это значит? — резко спросил Кайрен.

— Это значит, — Ренвелл повернулся, — что Переплёт не будет ждать.

Он посмотрел на меня.

— Добро пожаловать, госпожа Мира. Вы почувствовали зов?

— Если под «зовом» вы имеете в виду оргазм в бессознательном состоянии — то да, вполне ярко.

Он кивнул. Без тени иронии.

— Тогда времени у нас меньше, чем я ожидал. Испытание начнётся раньше.

— Какое ещё, чёрт возьми, испытание? — рявкнул Кайрен.

— Мы ещё не готовы, — бросил Райден. — Она не готова!

— Переплёт решает, когда вы готовы. Он уже начался.

Я сглотнула. Сердце застучало.

— Что я должна делать?

— Принять. И выбрать. — Ренвелл смотрел прямо в глаза. — Один из них прикоснётся к тебе телом. Второй — разумом. Ты должна быть открыта обоим. Без страха. Без отказа.

Кайрен прошёлся по комнате, как тигр в клетке.

— Это опасно. Она нестабильна. Только что пришла в себя. Её чуть не разорвало.

— Именно поэтому ты должен быть первым, — сказал магистр. — Ты — холод. Контроль. Она тебя выдержит. Её тело — отзовётся. Райден будет разумом. Его голос — мягче. Глубже. Он уводит, а ты — держишь.

— Подождите! — я вскинула руки. — А можно хоть один день без того, чтобы кто-то лез ко мне в мозг и под платье?

— Нельзя, — спокойно сказал Ренвелл. — Если вы откажетесь — магия сожмётся внутрь. И тогда она сгорит. Внутри.

Тишина.

Я выдохнула.

— И когда?

— Сегодня. До заката.

— Прекрасно, — пробормотала я. — А у вас тут флаер с ценами есть? Или хотя бы шампанское?

Ренвелл повернулся к Кайрену.

— Ты должен коснуться первым. Сегодня вечером.

И помни: это не игра. Если ты потеряешь контроль — она пострадает.

Кайрен посмотрел на меня.

Я выдержала взгляд.

— Я не сломаюсь, — сказала я. — Я пройду. Но только потому, что я решаю.

Он кивнул.

— Тогда встретимся в зале Испытаний.

Когда наступил вечер я стояла в центре зала.

Зал ритуалов. Камень под ногами, воздух дрожит, как перед грозой.

Меня одели — если это можно так назвать.

Ткань — тоньше сна. Прозрачная, почти влажная. Она липнет к коже, как чужие пальцы.

Их пальцы.

Я стою в центре круга. Свет — живой, пульсирующий.

Магия уже трется о лодыжки, бедра, между ног.

Жар разгорается ещё до первого прикосновения.

— Ложись, — говорит Ренвелл.

— И не сопротивляйся, — добавляет Райден. Уже шепчет. Уже здесь.

Я опускаюсь на символы. Ладони — к полу. Грудь приподнята. Дыхание рваное.

Мой взгляд — на Кайрена. Он первый.

Он встаёт надо мной, глядит сверху вниз. Его глаза ледяные. Но я уже знаю: под льдом — пламя.

Он опускается на колени. Его ладони — на моих коленях.

— Скажи «нет», если захочешь остановиться, — говорит он. Голос хриплый. Контроль на грани.

Я молчу.

Он начинает.

Пальцы раздвигают мои бедра. Медленно. Почти почтительно.

Его ладонь скользит вверх по внутренней стороне. Не прямо к центру — пока.

Он мучает. Греет. Возбуждает на кончиках нервов.

— Она дрожит, — говорит он.

— Я чувствую, — отвечает Райден.

И тогда он входит.

Не телом. Разумом.

Голос — прямо в голове.

— Расслабься, малышка. Позволь мне дышать с тобой. Чувствовать вместе.

И я чувствую.

Как будто чьи-то губы прикасаются к моей шее.

Я вздыхаю. Громко.

Кайрен слышит — и продолжает. Его пальцы поднимаются выше.

Он касается — там.

Через ткань.

Сильнее.

Скользит. Трёт. Медленно, как пульс.

Я стону.

А Райден внутри головы шепчет:

— Да. Вот так. Почувствуй. Он — снаружи. Я — внутри.

И я рвусь. На части. И это блаженно.

Кайрен уже не просто касается — он втирает магию прямо в моё тело.

Сквозь кружево.

Сквозь дрожь.

Я чувствую, как он доводит меня до грани — пальцами, ладонью, жаром.

А разум — в его руках.

Райден проникает в мои воспоминания.

Показывает сны, от которых я просыпалась влажной, возбуждённой, стыдной.

— Это ты хотела, — говорит он. — Мы не заставляем. Мы отзываемся.

Кайрен двигается чуть быстрее.

Я уже там. Почти. Почти.

Свет во мне и вокруг вспыхивает. Символы дрожат.

— Кайрен… — выдыхаю.

Он смотрит. В глаза.

— Да, — говорит. — Доверься.

Его пальцы — прямо на моем клиторе. Сквозь ткань.

Пресс. Круг. Давление.

Я вскрикиваю.

В этот момент Райден впрыскивает в разум волну. Я вижу… нас троих. Обнажённые. Сплетённые. Одновременно.

Я кончаю.

Не телом — всем. Разом. Душой.

Свет вырывается наружу. Символы вспыхивают. Магия орёт.

Я задыхаюсь. Лежу. Горячая. Сладкая. Пустая.

И полная.

Я прошла.

Они оба стоят рядом. Один смотрит, не дыша. Второй — сжал кулаки.

Я лежала в центре круга. Воздух был горячим, как после грозы. Кожа — влажной, как после любовника. Сердце стучало, как будто только что спасло меня от гибели. Или погубило.

Они стояли рядом.

Молчали.

Смотрели на меня — как на нечто невозможное.

А я смотрела на них.

На руки, которые довели меня до безумия.

На глаза, в которых я утонула.

На мужчин, которые больше не просто принцы.

И вдруг всё стало кристально ясно.

Я не могу выбрать.Не хочу.

И не буду.

Я приподнялась на локтях. Взгляд — сначала на Кайрена. Потом — на Райдена. Оба затаили дыхание.

Я выдохнула.

— Теперь я знаю, — прошептала. —

Я хочу вас обоих. Одновременно.

И в этот момент магия на круге вспыхнула вновь.

Словно сама Переплёт одобрил мой выбор.

Свет бил из-под моих ладоней. Кожа пылала, как будто меня снова касались — но уже не пальцами, а стихией.

— Что это? — выдохнул Райден. Его голос дрогнул.

— Она активировала двойную связь, — тихо сказал Ренвелл, появляясь у края круга. — Добровольно. Переплёт отозвался.

— И что это значит? — спросил Кайрен. Жёстко. Но в голосе слышалась не угроза, а страх. За меня. За нас.

— Это значит, — произнёс Ренвелл, — что теперь вы связаны оба. С ней. И между собой — тоже.

Магия гудела. Волна за волной.

— Двойной поток, — продолжил он. — Один разум, одно тело — недостаточно. Она требует полного слияния. И вы согласились, когда вошли в круг.

Я поднялась на ноги — слабо, но твёрдо. Дыхание ещё сбивалось, но внутри было… яснее, чем когда-либо.

— Что теперь? — спросила я.

Ренвелл посмотрел на меня.

— Теперь начнётся второе Испытание.Второе — Погружение, — сказал Ренвелл.

— Когда?

Он стоял в том же зале, только теперь круг был другим. Тёмным. Глубже. Символы — алые, как кровь. В воздухе пахло ладаном и страхом.

— Ментальное слияние, — продолжил он. — Ты увидишь их страхи. Они — твои.

Я посмотрела на них.

На Кайрена — как всегда холодного, но в глазах уже мелькало что-то живое.

На Райдена — красивого, лёгкого, но сейчас он был напряжён, как струна.

— Вы готовы? — спросил Ренвелл.

— Готова, — сказала я первой. Голос был твёрдым.

— Я тоже, — тихо ответил Райден. Его взгляд встретился с моим. Тёплый. Почти нежный.

Мы оба повернулись к Кайрену.

Он стоял молча. Долго.

Слишком долго.

— Нет, — сказал он. — Не сейчас.

Воздух дрогнул.

— Что? — удивился Ренвелл.

Но Кайрен уже смотрел на меня. Прямо. Без маски.

— Я впустил тебя в тело, — произнёс он. — Но разум… это другое.

— Я не могу. Пока. Если ты войдёшь туда — ты увидишь слишком много. И я не уверен, что ты захочешь остаться.

— Я не боюсь, — сказала я.

— А я боюсь, — признался он. — Не тебя. Себя.

И вышел из круга.

Глава 16. Она

Райден

Я не сразу понял, когда именно это началось.

Не когда впервые увидел её — растрёпанную, упрямую, в сорочке, явно не отсюда. Не когда услышал её стон через стену. Не когда целовал её шею, а она дрожала — не от страха, а от желания.

А когда почувствовал её в себе. Навсегда.

После ритуала связь не оборвалась.

Я всё ещё чувствовал её.

Даже сейчас.

Когда она спит — я знаю.

Когда она просыпается — моё тело отзывается первым.

Когда она злится — у меня внутри скручивается что-то живое.

Это не магия.

Это чёртова зависимость.

Я не хотел влюбляться. Никогда.

Всё было просто: ночь, игра, страсть — и дальше по списку.

Женщины были.

Много.

Красивые, покорные, разные.

Но не Мира.

Мира — это совсем другое.

Живое. Упрямое. Горячее. Больное.

На первом ритуале, когда я держал её за руку,

а Кайрен водил пальцами по её телу,

я думал, что не выдержу.

Не от ревности.

От… странной, хищной потребности быть внутри этой сцены полностью.

Не стороной. Не пополам. А целиком.

Когда она изогнулась между нами, простонала, прикусила губу…

Когда я вливался в её разум, а Кайрен — в тело,

и она принимала обоих,

в этот момент я понял:

я хочу её делить.

Не по доле. Не по времени.

А так, как Переплёт, кажется, и задумал —

втроём.

Она — центр. Мы — две силы.

Мы не противоположности. Мы — два крыла.

И с ней между нами мы становимся чем-то большим, чем поодиночке.

Я впервые в жизни не захотел быть единственным.

Захотел быть половиной. Ради неё.

Если это даст ей полноту. Радость. Блаженство.

Тем более, она сказала это вслух.

Прямо в круге.

"Я хочу вас обоих. Одновременно."

И магия вспыхнула.

Она не просто приняла.

Она выбрала.

А вот Кайрен... нет.

Я видел, как он сжал кулаки. Как отвернулся. Как будто это оскорбление.

Как будто делить её — это потерять её.

Но это не так.

Наоборот.

Разделить Миру — значит быть ближе к ней, чем кто-либо до нас.

Она создана для двоих.

И я хочу быть одним из этих двоих.

Я не мог больше терпеть.

Он молчал. Делал вид, что всё нормально.

Но я чувствовал, как он задыхается. Как его сжимает изнутри.

И если мы не поговорим —

мы взорвёмся.

Все трое.

Я нашёл его в зале для тренировок.

Он бил по щиту, как одержимый. Молча. Без магии. Только мышцы, ярость, сталь.

Я подошёл сзади.

— Мы должны поговорить.

Он не обернулся.

— Не о чем.

— Есть, Кайрен. Чёрт возьми, есть.

Удар. Щелчок металла.

— Ты видел, что она сделала, — продолжил я. — Сказала это вслух. Приняла нас обоих. А ты…ты отпрянул, как будто это клеймо.

Он остановился.

Медленно развернулся.

Взгляд — режущий. Острый. Без привычной маски.

— После первого ритуала… я понял, — сказал Кайрен. Голос — тихий, но рвущий. — Я почувствовал её. Нас. Всех троих.

И знаешь что?

Пауза.

— Я не уверен, что это для меня.

Я не знаю, выдержу ли.

Или сломаюсь.

Я никогда не впускал никого так глубоко. Ни в тело. Ни в разум. Ни в чувства.

Я сжал кулаки.

— А она выдержала. И тебя. И меня. Одновременно. И даже хочет ещё.

Кайрен резко повернулся ко мне.

— Потому что она не знает, что это может стоить. А я — знаю.

Ты хочешь всё это превратить в красивую сказку. Но я живу в реальности, Райден. И я вижу, как она становится зависимой. Горит. Сгорает. А ты... только подлишь масла в огонь.

— А ты — просто боишься, что она сделает с тобой то, что никогда не удавалось никому, — бросил я. — Разрушит твои стены.

Он шагнул ко мне.

— Я не дам ей уничтожить меня.

— Ты врёшь. — Я ударил первым. Ловко. Быстро. В плечо.

Он отшатнулся. Глаза сузились.

— Не делай этого, — сказал он. — Не начинай.

— Уже начал.

Он врезал в ответ.

Сухо. Жёстко. Почти по-братски.

Почти.

Я пошёл вперёд. Дальше.

Кулаки, плечи, дыхание — всё рвалось наружу.

Мы дрались молча, как звери.

Сброшены маски. Нет принцев. Нет магов.

Только двое мужчин, которые не хотят делить,

но понимают, что иначе — потеряют. Её. И себя.

Я схватил его за ворот.

— Скажи. Просто скажи: ты хочешь её.

Он выдохнул. Глаза — в упор.

— Я… не знаю, как её не хотеть.

Я отпустил воротник.

Он толкнул меня в грудь. Силой. Без магии. Почти с ненавистью.

Я пошёл в ответ.

Снова. Удар — в бок. Локтем. Жёстко.

Он зашипел. Но не от боли.От стыда.

— Ты думаешь, ты лучший для неё? — выдохнул он.

— Думаю, я хотя бы не бегу от того, что чувствую!

— Ты просто не понимаешь, — выплюнул он. — Что это — значит. Прикасаться. Быть… внутри. Чувствовать каждую её дрожь. Быть частью этого. Её.

Он замер.

Поздно понял, что сказал слишком много.

Я посмотрел. В упор.

Он стоял, тяжело дыша, с красными скулами и сжатыми кулаками.

— Подожди… — я отступил на шаг. — Ты… хочешь сказать…

Он отвернулся.

Но было поздно.

— Ты девственник?

Молчание.

Громче, чем крик.

— Кайрен…

Он выдохнул резко.

Не глядя на меня. Словно в стену.

— Я боюсь… — прошептал он. — Бояться прикасаться к женщинам. Понимаешь?

Он наконец посмотрел мне в глаза.

Там было всё.

Страх. Гнев. Одиночество.

— Меня не учили быть нежным, Райден.

Меня учили ломать. Контролировать. Давить. Убивать.

Голос сорвался.

— С самого детства отец растил меня как оружие. Не как сына.

Меня сажали перед книгами, пока тебе разрешали бегать по двору.

Мне говорили: «Боль — это слабость. Эмоции — угроза. Прикосновение — слабость».

Он сжал кулаки, будто сдерживая что-то гораздо большее, чем слёзы.

— Я могу вскрыть человеку разум.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Могу вытащить страхи. Могу заставить замолчать навсегда.

Но я не знаю…

как дотронуться до женщины, чтобы она захотела, а не испугалась.

Я молчал.

Всё внутри сжалось.

Он говорил дальше. Уже тише.

— С ней всё выходит из-под контроля.

Я чувствую… столько всего. Желание. Страх. Привязанность.

Я хочу её. Больше, чем когда-либо хотел что-либо в жизни.

Но я боюсь.

Что если дотронусь — сломаю.

— И ты думаешь, если оттолкнёшь — будет лучше? — тихо спросил я.

Он покачал головой.

— Я думаю… что если впущу — это будет концом.

Глава 17. Два крыла

Мира

Я проснулась внезапно — не от звука и не от прикосновения, а от ощущения, будто кто-то меня тронул… изнутри. В теле всё пульсировало странной, натянутой тишиной, словно где-то поблизости что-то произошло — важное, сильное, тревожное. Я села, откинула плед и замерла, вслушиваясь в собственное дыхание.

Я не знала, что произошло между ними, но внутри всё сжималось от неясной тревоги. Я не слышала их голосов, но эмоции били волнами: гнев, отчаяние, страх, злость… и что-то ещё — горькое и обнажённое, как старая, плохо зажившая рана.

Я больше не могла просто сидеть. Всё внутри жгло. Не магия — что-то другое, личное, слишком живое. Как будто связь между нами натянулась до предела и вот-вот порвётся.

Я вышла в коридор. Не зная, куда иду. Просто следовала за этим внутренним рывком — зовом, тревогой, пульсом, который не был моим, но стучал во мне.

И столкнулась с ним.

Кайрен шёл быстро, будто хотел уйти от чего-то, спрятаться, но внутри — кипел. Это было видно даже в том, как он держал спину — прямую, будто в бою. Он остановился, заметив меня, и глаза его были… не ледяными. Нет. Они горели. Только не теплом.

— Кайрен… — Я шагнула ближе, осторожно. — Подожди.

Он не остановился. Только замедлил шаг — и всё.

— Поговори со мной, — сказала я тише.

— Не сейчас.

— Почему?

Он резко развернулся, подошёл вплотную. Голос сдержан, но каждое слово — как удар:

— Потому что я злой. Потому что я устал. Потому что если ты ещё раз посмотришь на меня так — с этим жалением в глазах — я, возможно, сломаюсь окончательно.

Я замерла. Он стоял в шаге. Смотрел сверху вниз. И я видела: он не лжёт.

— Я не жалею тебя, — прошептала я. — Я просто… чувствую. Всё. То, что между вами. Между нами.

— А вот я не хочу чувствовать, Мира, — отрезал он. — Ни тебя. Ни его. Ни себя.

И отвернулся. Пошёл прочь.

Я схватила его за руку. Инстинктивно.

Он замер — но только на мгновение. А потом резким, сухим движением отдёрнул руку.

— Не надо, — сказал. Тише, почти беззвучно. — Не трогай меня, если не знаешь, что с этим делать.

И ушёл.

Я не знала, куда идти. Просто шла, пока ноги не привели меня к нему.

Он был один.

У стены, полусидя, с запрокинутой головой и закрытыми глазами.

На скулах — кровь. Сбитая губа.

Но он даже не вытерся.

— Райден… — прошептала я.

Он открыл глаза. Увидел меня. И не сказал ничего.

Просто протянул руку.

Я подошла. Села рядом.

Он всё ещё молчал, но в этой тишине было больше, чем в любых словах.

Я потянулась, коснулась его лица. Осторожно.

Пальцами — по царапине. Он не отстранился.

— Что случилось? — спросила я наконец. — Вы с ним… Вы подрались?

Он тихо выдохнул, чуть усмехнулся — но это была усталость, не радость.

— Так… Лёгкая братская перепалка. С кулаками. Со злыми словами. Слишком много всего накопилось.

— Он злился, — прошептала я. — Я чувствовала это. А потом он… он оттолкнул меня. Сказал, чтобы я не прикасалась, если не знаю, что делать с этим.

Я ожидала, что Райден усмехнётся, бросит колкость. Но он только закрыл глаза на секунду, будто эта фраза тоже ударила по нему.

— Он не хотел тебя ранить, — сказал он мягко. — Он просто… перегружен. Всё это — ритуалы, ты, связь. Он никогда не умел справляться с эмоциями. Их в нём столько, что сам боится к ним прикасаться.

— Почему? — спросила я. — Почему он такой? Холодный. Закрытый. Словно боится самого себя.

Райден молчал.

Секунду. Другую.

Потом отвёл взгляд и тихо произнёс:

— Некоторые раны идут из детства. Их не видно. Но они режут глубже, чем меч. У него были причины стать тем, кем он стал. И… это не моя история, чтобы её рассказывать.

Я хотела спросить ещё. Но он посмотрел на меня — с такой теплотой и честностью, что я остановилась.

— Он всё ещё учится быть живым, Мира. А ты… ты слишком настоящая. Слишком живая. Это не просто пугает его. Это обнажает его до костей.

Он замолчал. Потом добавил, чуть грустнее:

— И всё равно он тебя хочет. До боли.

Я прижалась к нему ближе. Сердце сжалось.

— А ты? — спросила я. — Ты боишься?

Он прижал губы к моей макушке. Тихо, почти не касаясь.

— Я боюсь только одного, — прошептал. — Что мы втроём не выдержим. И ты сломаешься между нами.

Он молчал несколько секунд.

А потом выдохнул и посмотрел прямо в глаза.

— Мира, я хочу быть с тобой. Всецело. Без остатка. Но ещё больше — я хочу, чтобы ты была… между нами.

Я замираю.

Он продолжает:

— Я чувствовал это в ритуале. Когда ты была между мной и Кайреном. Когда ты кончала от нас обоих. Это не просто возбуждение. Это нечто другое. Связь. Глубокая, бесконечная. Словно мы втроём — одно целое.

Я ничего не отвечаю. Сердце стучит, как безумное.

— И я хочу этого, — шепчет он. — Хочу, чтобы ты принадлежала нам. Обоим. Чтобы ты не выбирала, а принимала. Чтобы твои стоны звучали в унисон с нами двоими.

Он поднимается.

Я — за ним.

— Пойдём со мной, — говорит он. — Я не выдержу больше этой дистанции.

Я не спрашиваю, куда. Просто иду.

Я не спросила, куда он ведёт. Просто пошла за ним, как за чем-то неотвратимым. Как за зовом, которому не можешь — и не хочешь — сопротивляться.

Он привёл меня в свои покои.

Широкая кровать с тёмными балдахинами. Плотные шторы. Каменный камин, в котором ещё тлели угли. Воздух был тёплым, насыщенным его запахом — чуть дымным, пряным, опасным. Всё в этой комнате было… мужским. Но не грубым. Уверенным. Глубоким. Таким, как он.

Он закрыл дверь. Медленно.

Повернулся ко мне.

В глазах — больше, чем просто желание.

— Я никогда не приводил сюда никого, — тихо сказал он. — Ни одну. Только тебя.

Я стояла в центре комнаты. Сердце билось в горле.

— Почему?

Он подошёл ближе.

Коснулся моего лица.

— Потому что ты уже внутри. Глубже, чем я готов признать. И если я сорвусь — то только здесь. Где это будет по-настоящему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я потянулась к нему первой. Поцеловала. Он ответил сразу. Глубоко. Нетерпеливо. С силой. Его руки легли на мою талию, потом — выше, к груди. Он стянул с меня одежду медленно, будто запоминал каждую линию. Как будто видел меня впервые — и в последний раз одновременно.

Он закрыл дверь на засов.

Не торопился.

Просто смотрел, как я стою посреди его спальни — полуголая, уже дрожащая.

Мои соски напряглись под тонкой тканью. Он это заметил.

— Ты такая пиздец какая красивая, — хрипло сказал он. — И у меня уже башка едет от того, как сильно я тебя хочу.

Он подошёл. Взял за подбородок, провёл большим пальцем по нижней губе.

— Скажи, что хочешь меня. Не вежливо. По-настоящему.

— Я хочу, чтобы ты выебал меня, Райден, — прошептала я, глядя прямо в глаза. — Жестко. Сильно. Без жалости.

Он выдохнул сквозь зубы.

— Ложись. Нет — стой. Я сам.

Он поднял меня на руки и швырнул на постель. Не больно — властно.

— Ноги шире, девочка. Да, вот так. Посмотри, какая ты уже мокрая… Ты с ума сходишь от меня, да?

— От тебя, от твоего голоса, от твоих пальцев, от твоей злости, — выдохнула я. — И я хочу, чтобы ты использовал меня. Сейчас.

Он опустился между моих ног. Его язык — грубый, нетерпеливый, без ласковых заходов.

Я вскрикнула, вцепившись в простыню.

— Чёрт, Райден! Да!

Он продолжал.

— Вкушаю свою грёбаную королеву, — пробормотал он, не отрываясь. — И хочу, чтобы ты кончила мне в лицо.

Я кончила. Быстро. Взрывом.

Тело трясло.

А он — просто встал и скинул всё остальное.

Он был идеален.

Твёрдый, горячий, с налитыми венами.

— Сядь, — приказал. — Я хочу, чтобы ты почувствовала, кого ты выбрала.

Я подчинилась. Он подхватил меня под бёдра и насадил на себя резким, полным движением. Я вскрикнула — от боли, от наслаждения, от того, что он целиком во мне.

— Чувствуешь? — прошипел он мне в ухо, двигаясь снизу вверх. — Это мой член в тебе. Глубоко. Сочно. Жёстко. Я разъебу тебя этой ночью, Мира.

— Да, блядь, да… — я прижалась к нему. — Ещё. Сильнее. Быстрее.

Он трахал меня, как будто только этим мог спасти себя.

Словно во мне было всё, чего он когда-либо жаждал.

Он держал меня за шею. За талию. За волосы.

Я вскрикивала. Плакала от удовольствия.

А он срывался.

— Ты создана для меня. Для нас. Ты между нами, Мира. Ты наша, слышишь? — рыкнул он, снова вбиваясь в меня. — А когда он к тебе прикоснётся — ты вспомнишь, кто первый довёл тебя до истерики от оргазма.

— Райден… я… боже…

— Кончи, — приказал он. — Прямо сейчас. На мне. Громко.

Я сорвалась. И он вместе со мной.

Мы рухнули на подушки.

Потные. Задыхающиеся. Опустошённые.Связанные.

Он прижал меня к себе, всё ещё внутри.

— Ты, моя слабость, — прошептал он. — И я не отпущу тебя. Ни с кем. Даже с ним. Но если ты хочешь — я тебя с ним разделю. Но, Мира… только если ты будешь между нами. Всегда.

Я не могла говорить. Только кивнула.

И растворилась в его объятиях.

Глава 18. На грани

Мира

Утро было тихим. Слишком тихим.

Райден спал рядом, лицом уткнувшись в подушку, рука всё ещё обнимала меня. Он дышал ровно.

Но внутри меня было беспокойство. Как будто что-то должно случиться. Скоро.

Я едва успела натянуть халат, как в дверь постучали.

— Госпожа Мира, — раздался голос стражника. — Магистр Ренвелл просит вас. Срочно.

Райден проснулся сразу.

— Что-то не так? — спросил он, хрипло потянувшись ко мне.

— Не знаю, — прошептала я. — Но чувствую — да.

Он ждал меня в обсерватории. Один.

На фоне арок, витражей и медленно вращающихся сфер он выглядел как часть древнего механизма. И в то же время — живым.

— Ты выглядишь… уставшей, — сказал он, глядя внимательно. — Но живой. Это хорошо.

— Почему вы меня позвали? — спросила я, обходя лишние формальности.

— Потому что время. Второе испытание Переплёта начнётся завтра на закате.

Моё сердце сжалось.

— Я думала, у нас есть ещё… — Я не закончила.

Просто смотрела на него, надеясь, что он опровергнет. Скажет, что я ослышалась.

Но он только вздохнул.

Медленно, тяжело. Плечи напряжены.

— Я тоже думал, — сказал Ренвелл. — Но Переплёт... торопится. Сам. Не спрашивая. Не советуясь. Просто выбирает момент — и запускает. Как будто живёт своей волей. И… это пугает.

Я нахмурилась.

— Это уже было раньше?

— Никогда. — Он шагнул к ближайшей сфере, скользнул по ней пальцами, и та вспыхнула бледным золотым. — Я перечитал всё, что есть в Архиве. Ни в одном из ритуалов, зафиксированных за последниетысячу лет. Переплёт сам не активировался. Всегда — по чётким магическим расчётам, в заданное время, с подготовкой.

— А теперь?..

— Теперь он... чувствует. Реагирует на тебя. На вас троих. Он не просто система — он реагирующая сила. Живая. И если он решил, что испытание должно начаться, у нас нет права оспаривать. Мы можем только принять. Или погибнуть.

В животе стянуло.

— И вы не знаете, почему?

— Я догадываюсь. — Его голос стал ниже.

— Но пока не могу сказать. Не до конца уверен.

Я смотрела на него, и всё внутри дрожало.

Я хотела услышать правду. Любую. Хотела знать, что он чувствует, что он боится назвать вслух.

— Скажите, — прошептала я. — Я выдержу.

Он покачал головой.

— Не в этом дело. Не в тебе. А в том, что неосторожное слово может пробудить то, что лучше бы спало. Даже мысль, сказанная вслух, может повлиять на магическую структуру Переплёта. А сейчас он стал… чувствителен. Подслушивает. Подглядывает. Регистрирует даже эмоции.

Я сжала кулаки.

— То есть... даже страх может всё изменить?

— Да. — Его взгляд стал тяжёлым. — Именно поэтому тебе нужно быть особенно осторожной. Сегодня. Завтра. До самого Погружения.

Он сделал паузу. Затем заговорил жёстче:

— Тебе надо будет пойти к нему. Сегодня. К Кайрену.

Пока не стало поздно.

Ты — ключевая фигура. Если ты не разбудишь его доверие, он не раскроется. А если он не раскроется — Погружение станет пыткой. Не ритуалом, а катастрофой.

— Я понимаю, — сказала я. Глухо.

Он смотрел на меня, и вдруг в голосе мелькнула искренняя тревога:

— Мира, ты должна помнить: никто не выносит Погружение в одиночку. Даже сильнейшие. Его можно пройти только вместе. Или не пройти вовсе.

Я вышла от Ренвелла с дрожью в коленях.

Всё, что он сказал… или не сказал, — звучало громче любых заклинаний.

Погружение. Завтра.

А Кайрен до сих пор держит дверь закрытой — не только физически, но и изнутри.

Я дошла до своей комнаты как в бреду.

Разделась машинально. Натянула простую рубашку, села у окна, поджав под себя ноги.

Снаружи сад утопал в тенях. Где-то шелестела вода, ветер трепал листья. И всё было… слишком спокойно.

Я провела пальцами по губам. Они всё ещё горели от Райдена.

Тело помнило его. Реагировало на одну мысль.

Но разум был не там. Он — был не там.

Кайрен.

Как подойти к человеку, который боится самого себя?

Как уговорить его впустить, если он всю жизнь только и делал, что возводил стены?

"Ты не справишься," — шептал страх.

"Ты должна," — отвечала я себе.

И вдруг — лёгкий стук.

Тихий, будто вежливый.

Я подняла голову.

Дверь приоткрылась, и в комнату вошлаАриэнн.

— Простишь за внезапность? — сказала мать Райдена и Кайрена. В этом голосе была и мягкость, и какая-то усталость. — Я не буду мешать, если ты не в настроении. Просто… мне нужна женская компания. Прогуляемся немного?

Я не ожидала этого.

Но почему-то не удивилась.

Я встала.

Кивнула.

— Конечно. Только дайте минуту — переоденусь.

Она улыбнулась почти по-матерински.

— Не торопись. Я подожду за дверью.

Мы шли по пустынным галереям. Камень под ногами был холодным, воздух — свежим, пропитанным вечерней тишиной. Ариэнн не говорила — и это молчание было не неловким, а правильным. Как будто она чувствовала, сколько всего мне сейчас слишком.

Мы свернули к западному крылу, где я раньше не бывала.

Витражи были темнее. Арки — уже. Стражи — отсутствовали.

И, наконец, мы вышли в сад.

Не тот, что с фонтаном, где когда-то пряталась я, когда пыталась бежать. Этот был… тише. Старше. Всё в нём казалось задумчивым: деревья стояли ближе друг к другу, клумбы были не яркие, а благородно тусклые, и по дорожке тянулись мхи.

И там, у самого центра, возвышалась каменная фигура мужчины. Высокий. Широкоплечий. В военных доспехах, с мечом у ноги.

Я остановилась.

— Кто это?

Ариэнн подошла ближе.

Смотрела на статую долго. Почти без дыхания.

Потом спокойно сказала:

— Это мой муж. Отец Кайрена и Райдена.Король Тарен. И человек, которого я когда-то любила.

Я пригляделась.

Статуя была мастерски выточена. Лицо — решительное, но не жёсткое. Взгляд прямой. Но… в нём не было тепла.

— Каким он был… королём? — осторожно спросила я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ариэнн чуть усмехнулась.

Но в этой улыбке не было веселья.

— Эффективным.

— Это значит…?

— Он правил, как воин. Строго. Холодно. Без права на слабость. Без времени на чувства. Его учили, что король — это не человек. Это инструмент. И он стал им.

— А для вас?

— Для меня… — она провела пальцами по краю постамента. — Он был бурей. Он сжигал. Притягивал. Разрушал. А потом уходил, оставляя пепел.

Я не знала, что сказать.

А она повернулась ко мне. В её взгляде была усталость. И сила.

— Он вырастил Кайрена как себя. Как оружие. Как сталь. А Райдена — я. Я пыталась сохранить в нём свет. Смех. Лёгкость. Мы оба любили по-своему. Но, возможно… мы оба ошиблись.

Я смотрела на неё.

— Нет, — прошептала я. — Они разные, да. Но они живые. Цельные. И я… я чувствую в них что-то, что нельзя было сломать. Ни отцом. Ни жизнью.

Ариэнн задержала на мне взгляд.

— Вот почему я хотела поговорить с тобой, Мира.

Ты не просто попала сюда. Ты — связующее звено. Ты уже изменила их обоих. И если кто-то способен пройти с ними до конца — это будешь ты.

Мы обошли каменную статую. Дальше шла узкая дорожка — между кустами лаванды и синих роз, каких я не видела ни в одном другом саду. Ариэнн шла медленно, будто что-то взвешивала. Потом вдруг остановилась и заговорила тише:

— Когда тебя ранило в лесу… той тварью… — Она выдохнула. — Я… думала, всё. Конец.

Я обернулась к ней.

На её лице не было привычной сдержанности. Только… страх.

— Я видела кровь. Видела, как Кайрендержит тебя, как Райден пытается дышать, — её голос дрогнул. — Я почувствовала, как рушится всё, во что мы вложили годы. Всё, ради чего жила эта магия. Этот замок. Эти… мальчики.

Я хотела сказать что-то. Успокоить. Но она продолжила:

— А потом… вы прошли первый ритуал. Вместе. Ты выстояла. Приняла их. Связала. И в тот момент… я впервые за много лет почувствовала надежду.

Она отвернулась, будто стыдясь.

Но плечи дрожали. Я подошла ближе.

Она… плакала.

— Мира… — прошептала она, снова взглянув на меня. Глаза покраснели. — Я знаю, я не имела права влезать в твою жизнь. Не имела права втягивать тебя в это. Но теперь… я не прошу ничего. Только не убегай больше. Прошу тебя. Ты моя последняя надежда. Единственная. Если не ты — всё рухнет. Я потеряю их. А они потеряют себя. Весь мир, который построили наши предки, вся магия, которую мы хранили столетиями, все клятвы, ритуалы, Переплёт —всё это умрёт. Не будет новых связей. Не будет баланса. Будет хаос. И потом — пустота.

Я хотела возразить. Но не смогла. Слова застряли в горле.

Ариэнн сделала шаг ко мне — и вдруг, совсем неожиданно, сказала:

— Хочешь, я перед тобой на колени встану?

Я резко качнула головой, обожглась на этой фразе, как на кипятке.

— Нет! Вы что… Не надо. Никогда.

Она замерла, смотрела в упор.

Потом, сжав пальцы в ладони, выдохнула:

— Тогда я отдам тебе всё, что у меня есть. Все свои драгоценности, книги, артефакты, силу.

Я не могу вернуть тебя домой, Мира.

Но если ты останешься — я сделаю так, чтобы ты здесь никогда не была чужой.

И вот тут во мне что-то оборвалось.

— Всё, хватит! — голос вырвался громче, чем я планировала. — Мне ничего не нужно! Ни золота, ни статусов, ни дара!

Ариэнн отступила на полшага, удивлённая.

Я дышала часто. Пальцы сжимались от напряжения.

— Я не остаюсь ради наград. И не ради жалости. Я остаюсь потому, что испытываю чувства к вашим сыновьям.

Она молчала.

И вдруг… улыбнулась. Очень мягко. Почти с гордостью.

— Наконец-то ты это сказала вслух.

Я моргнула.

— Что?

— Ты думала, я не вижу? — её голос стал ниже. Теплее. — Я — их мать. Я знаю, когда мои сыновья впервые по-настоящему горят.

И теперь вижу: ты горишь вместе с ними.

Она сделала шаг и взяла мою ладонь.

— Теперь у нас есть шанс.

Глава 19. Гнев

Кайрен

Я отказался.

В тот день, когда она была готова. Когда посмотрела на меня — и ждала.

А я… испугался.

Не за себя. За неё. За то, что увижет во мне не то, что хочется ей чувствовать.

Я отвернулся.

Оставил.

Оттолкнул.

И теперь Погружение несётся, как чума, без времени, без правил. Переплёт не простит. Не подождёт.

А она всё ещё здесь.

Глупая. Сильная.

Я поднялся со ступеней двора. Рубашка липла к спине, пальцы были в ссадинах. Первый бой с солдатами уже был. Тела болели.

Но было мало.

Я шёл обратно к тренировочному кругу. Туда, где били до крови, где орали, где валились с ног.

Потому что я должен выжечь из себя слабость. Сомнения. Огонь, который она разожгла и который теперь не даёт покоя.

Потому что если завтра она умрёт — это будет на моих руках.

— Принц, — снова шаг вперёд, поклон. Я махнул рукой.

— Трое. Против меня. Боевые. Не щадить.

— Это…

— Выполняй.

Мне выдали клинок. Потяжелее. Я хотел, чтобы руки отвалились.

Когда бой начался, я не ждал.

Сразу — в атаку. Один — слева, я ушёл вниз и рубанул по ноге. Второй — в грудь, щитом, я поднырнул и врезал рукоятью в живот.

Третий попал.

По плечу. Сильно.

Я не почувствовал.

Боль была привычной. Желанной. Напоминала — ты жив. Значит, ещё не проиграл.

Я дрался, как проклятый. Как последний в роду. Как мужчина, которому нечего терять.

Песок под ногами летел. Меч гремел. Кровь капала с подбородка — моя. Чужая. Неважно.

Главное — не думать.

Не видеть её глаза. Не слышать, как она тогда шептала:

«Кайрен, пожалуйста… дотронься…»

А я отшатнулся, как трус.

Теперь — расплачивайся.

Один противник пал. Второй отступил. Третий дышал с хрипом, но не сдавался. И я — не сдавался.

Пока не выдохся окончательно.

Пока тело не стало ватным. Пока сердце не билось в висках.

Я поднялся с земли, тяжело дыша.

Руки дрожали. Кисти в ссадинах. Бок ныл от удара — возможно, сломано ребро.

Хорошо.

Значит, я всё ещё чувствую.

Значит, недостаточно.

Я не стал ждать, пока солдаты очухаются. Просто бросил меч на песок, развернулся и пошёл вверх — туда, где камень под ногами не был залит потом и кровью. В свои покои. В тишину. В одиночество.

Дверь за мной закрылась с глухим щелчком.

Я скинул рубашку. Капли пота упали на пол. За ними — кровь, пыль, злость.

Вошёл в умывальную. Открыл воду. Струя была ледяной — именно то, что нужно. Я встал под неё, не двигаясь, позволяя холоду впиться в кожу.

Смыть всё.

Сомнение. Боль. Её голос.

«Дотронься…»

Смыть себя.

Громкий стук в дверь вернул меня обратно.

— Что? — голос мой был хриплым, как ржавый металл.

— Принц Кайрен, — донёсся голос одного из личных слуг. — Леди Ариэнн просит вас к ужину. Один. Немедленно.

Я закрыл кран.

Ужин. Один.

Если мать зовёт так — значит, всё серьёзнее, чем просто еда.

Что она хочет? Поговорить о Мире? О Погружении? Или… предупредить?

Я вытер лицо. Натянул чистую чёрную рубашку, перехватил ремень. Волосы не успели высохнуть — и пусть. Я хотел, чтобы на мне осталась эта тяжесть. Как напоминание. Как броня.

Когда я вышел в коридор, стражи отвели глаза.

Правильно.

Сегодня — лучше не смотреть мне в лицо.

Я шёл по внутреннему переходу, мимо витражей, мимо молчащих слуг, не глядя ни на кого. Внутри всё было глухо. Страшно спокойно. Как перед штормом.

И тут — шаги.

Я знал их.

Её шаги.

Поднял голову — и она действительно стояла в конце галереи. В простой рубашке, без охраны, без капюшона. Только она.

Мира.

Она остановилась, будто не веря, что это действительно я.

— Кайрен… — её голос был тихим. Почти умоляющим. — Подожди.

Я остановился. Но не двинулся к ней.

Она сделала шаг ближе. Руки дрожали. В глазах — тревога.

— Я хотела поговорить. Об этом вечере. О Погружении. О нас…

— Нас нет, — отрезал я. Холодно.

Она замерла. Как будто ударили. Но продолжила:

— Я просто… Я волнуюсь. За тебя. За то, что будет. Я не враг тебе, Кайрен.

Я рассмеялся. Глухо. Без радости.

— Враг? Нет, Мира. Ты хуже.

— Что?.. — её голос сорвался.

Я подошёл ближе. Спокойно. Жёстко.

— Ты — слабость. Ошибка. Искушение, которое разъедает изнутри. Ты — причина, по которой я теряю контроль. Из-за тебя я совершаю глупости. Теряю расчёт. Ты хочешь, чтобы я впустил тебя? А что ты сделаешь с тем, что увидишь? Убежишь снова? Или опять полезешь в запретную библиотеку и натравишь на себя очередного Пустотника?

Губы её дрогнули. Она сделала шаг назад.

— Я не хотела…

— Ты не хотела, но всё равно всё рушишь. Словами, прикосновениями, своими взглядами. Я не хочу тебя. Не хочу твоей близости, твоей жалости, твоих вопросов. Мне нужно молчание, а не твои стенания. Оставь меня. Навсегда.

Я не крикнул. Я говорил спокойно. Именно это и ранило сильнее.

Мира смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Щёки побледнели. Затем налились румянцем. Слёзы — сразу. Без истерики. Просто по щекам. Беззвучные, страшные.

И потом — она развернулась. Быстро. Почти побежала. Исчезла за углом.

Я остался стоять. Сжав кулаки до боли.

Молодец, Кайрен.

Оттолкни всех.

Сделай себе пустую крепость — и живи в ней один.

Сильный, чёртов герой.

Сильный. Холодный. Один.

Я вошёл в зал, где мать уже ждала.

Одна. Ни слуг. Ни еды. Только кувшин с вином, два кубка и свечи — несколько, достаточно, чтобы видеть друг друга в лицо. И слишком ярко, чтобы прятать выражение глаз.

Мама сидела прямо. Как всегда. Но смотрела на меня не как на принца.

Как на сына.

— Ну что ж, — сказала она, наклоняя кувшин и наливая в оба кубка. — Мой милый, глупый сын. Ты снова всё испортил.

Я не ответил.

Просто сел. Взял кубок. Но не пил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— У тебя кровь на рукаве, — продолжила она спокойно. — И на шее. С кем дрался?

— С тем, кто был под рукой, — хрипло сказал я. — С тремя. Потом ещё с собой.

Она кивнула. Без удивления.

— И что? Стало легче?

— Нет. Но больнее.

— Значит, хорошо. — Ариэнн посмотрела на меня чуть мягче. — Значит, живой.

Я сжал кубок. Стекло жалобно скрипнуло.

— Я сказал ей, чтобы она ушла. Навсегда.

Мать вздохнула. Медленно, как будто знала заранее.

— Конечно, сказал. Потому что испугался.

Я резко поднял взгляд. Глаза встретились. И в её не было ни укора, ни жалости.

Только знание.

— Ты боишься, Кайрен. Не за неё. Не за Погружение. А за то, что она уже внутри. В тебе. Там, где никого не было. Где ты держал всё только под замком.

Я молчал.

— И ты сделал, что умеешь лучше всего. Оттолкнул. Ударил словом, как мечом. Потому что близость — это слабость, а слабость — угроза. Я всё это знаю. Потому что я тебя вырастила.

Я отвёл глаза. Губы сжались. Слова жгли — потому что были правдой.

— Но есть одно «но», — продолжила она, глядя прямо. — Эта девочка не сдаётся. Даже когда её ранят. Даже когда ты ранишь. Она всё равно идёт вперёд. К тебе. Не за властью. Не за титулом. А потому что… чувствует. Видит тебя настоящего. Без доспехов.

Я резко отодвинул кубок. Он упал и покатился по столу.

— А если я не могу быть без доспехов?

— Значит, умрёшь в них. Один. — Её голос стал тихим. — А я слишком долго хоронила мужчин, которые выбирали броню вместо любви. Я не хочу хоронить ещё одного.

Мы молчали.

Долго.

Ветер дрожал в стекле. Пламя свечи наклонялось — будто боялось.

И только тогда я сказал:

— Если она завтра умрёт… я не смогу с этим жить.

Мать встала.

Обошла стол. Подошла ко мне. И, как в детстве, положила ладонь на мои волосы.

— Тогда сделай так, чтобы она выжила, сын мой. Но не мечом. А сердцем.

Глава 20. Как бы то не было

Мира

Я не плакала.

Почти.

Пробежала по коридору, свернула за угол, споткнулась о колонну — и только тогда позволила себе вдох.

Но дыхание вышло вместе с судорогой.

"Ты — слабость. Ошибка. Искушение."

Я закрыла лицо руками. Стояла в темноте, между двух стен, и просто дышала.

Не плакала. Нет. Только… глаза были мокрые. Совсем немного. Как от ветра. Как от пыли.

И всё же больно. До самых костей.

Как он мог? После всего? После… нас?

После того, как я почти умерла. После того, как он сам держал меня на руках, шептал, чтобы я не смела умирать.

После того, как он смотрел так, будто видел не кого-то, а меня. Меня.

Теперь — "искушение".

Хорошо.

Очень хорошо.

Если он хочет, чтобы я исчезла — пусть.

Исчезну из его страхов. Из его злости. Из его холодного мира, где чувства — угроза.

Но не исчезну из ритуала.

Потому что теперь я знаю, что на кону.

И если он не хочет впустить меня — я вломлюсь.

Как угодно. Через гнев, через ярость, через ложь.

Потому что я не позволю ему умереть в этом самодельном ледяном гробу.

Потому что, как бы он ни сопротивлялся — он мой.

Он — не монстр. Не машина. Не железо.

Он — человек. И он боится.

Так вот: я буду его страхом. Его спасением. Его Погружением.

Я найду, как.

Я выпрямилась.

Смахнула слёзы — быстро, почти сердито.

И в голове уже складывался план. Глупый. Рисковый. Но — рабочий.

Он хочет не впускать меня? Значит, я напомню, каково это — хотеть.

Он боится страсти? Я стану ею.

Он не хочет близости?

Он получит всё.

Но на моих условиях.

Вечером я проникла в его покои.

Тихо. На цыпочках. С замиранием в груди.

Я думала — его нет. В комнате было пусто, только приглушённый свет от камина и запах свежести — воды, мыла, его кожи.

Но стоило мне сделать шаг вперёд, как из-за ширмы донеслось движение.

Купается.

Что ж… даже лучше.

На мне был комплект белья — из моего мира. Один из тех, что каким-то чудом перенёс сюда Ренвелл.

Чёрное кружево, почти невесомое, тонкие бретели, мягкий лиф с завязками и трусики с вырезами по бокам. Ни одна ткань в этом мире не была бы такой дерзкой. Такой… вызывающей.

Сверху — полупрозрачный халат на запах. Чистая провокация.

Я подошла к его постели.

Села на край. Спокойно. Уверенно.

И стала ждать.

Он вышел из-за ширмы, вытирая волосы полотенцем, и в тот момент, когда его взгляд упал на меня, всё замерло.

Я видела, как меняется его лицо.

Сначала удивление. Потом раздражение. Потом — ледяная отстранённость.

Он был в чёрных брюках, с обнажённым торсом, капли воды ещё стекали по ключицам. И всё равно — его взгляд был холоднее, чем снег за окнами.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он медленно.

Я не ответила сразу. Просто встретила его взгляд.

Он отбросил полотенце и шагнул ближе.

— Уходи, — тихо, но жёстко. — Немедленно.

— Нет.

Он усмехнулся. Криво. Без капли веселья.

— Тебе уже недостаточно одного принца? Хочешь испытать второго перед Погружением?

Я вздрогнула. Этот удар был точным. Злым. Сознательным.

— Я пришла не за этим, — прошептала я, сжав ладони на коленях.

Я встала. Медленно, будто каждое движение обжигало. Подошла к нему. Один шаг. Второй. Мы почти соприкасались.

— Я же вижу, — сказала тихо. — Вижу, как ты смотришь. Как замираешь, когда я рядом. Как уходишь, когда становится слишком… много.

Он не отступил. Но и не ответил. Глаза его были тёмными. Слишком тёмными.

— Я тебе не безразлична, — выдохнула я. — Признай это.

Он сжал челюсть. Лицо стало ещё жёстче.

— Признай, Кайрен, — повторила я. — Скажи, что чувствуешь. Не играй в ледышку, когда я…

— Довольно! — рявкнул он, резко, так что я отшатнулась. — Ты ничего не понимаешь, Мира! Совсем! Тебе кажется, что ты что-то чувствуешь, что можешь пробиться — но ты лезешь туда, где тебе не место! Где всё может сломаться!

— Я не боюсь тебя, — выкрикнула я в ответ. — Я боюсь, что ты так и умрёшь в одиночестве, запертый в своей голове, с этой твоей чёртовой бронёй!

Он шагнул ко мне. Уже вплотную. Лицо — рядом. Глаза — как омут.

— А если я тебя разрушу? — прошипел он. — Ты хоть понимаешь, с кем играешь? Сколько во мне тьмы, сколько я подавлял годами?! Ты думаешь, я хочу впустить тебя, чтобы однажды проснуться и найти тебя мёртвой рядом, потому что не удержался?

— А я не стеклянная! — кричала я. — И не ребёнок! Я пришла, потому что чувствую. Потому что хочу быть рядом. Потому что выбираю тебя, несмотря на всю эту… хрень, которую ты носишь внутри!

Он замер.

Мы оба тяжело дышали. В комнате повисла гулкая тишина. Слишком интимная. Слишком опасная.

— Я тебя не достоин, — выдохнул он. — Ни я. Ни всё это место.

— А я решу, кто меня достоин, — ответила я. — И сейчас я выбираю тебя.

Он закрыл глаза.

На секунду.

Когда открыл — в них уже не было защиты. Только боль. Желание. И борьба.

— Уходи, — прошептал. Но теперь голос звучал иначе. Не как приказ. А как мольба.

Я не шелохнулась. Ни шагу назад. Ни вздоха прочь.

— Я не уйду, — сказала твёрдо. — Не сегодня. Не сейчас. Не после всего, что ты мне только что сказал.

Он отвернулся. Прошёл к камину, будто стена между нами — единственный способ не разлететься на куски.

— Я сдерживался, — бросил он в пламя. — Молчал, когда ты смотрела. Уходил, когда хотел остаться. Терпел, когда каждый твой взгляд — резал.

— Тогда перестань, — прошептала я. — Просто перестань. Не беги от меня.

Он развернулся резко.

— А ты хоть понимаешь, чего просишь?!

Голос сорвался.

— Ты говоришь — “остаться”. “Выбрать”. А ты знаешь, кого ты выбираешь? Того, кто не знает, как держать. Кто ни разу… — он сжал кулаки, будто хотел ударить стену, — ни разу не был с женщиной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я застыла.

Он выдохнул, как после удара в грудь.

— Никогда, — сказал он уже тише. — Потому что не мог. Потому что магия… контроль… всё во мне — подчиняется разуму, а не телу. Я не позволял себе желания. Ни одного. Потому что знал — стоит дать слабину, и я не смогу остановиться.

— Ты боишься себя? — спросила я.

Он посмотрел на меня. Впервые — не как на раздражающий источник чувств. А как на человека. Женщину. Единственную, кто узнал правду.

— Боюсь, — ответил он. — Потому что если впустить тебя в эту бездну… ты не выберешься. Я не отпущу. Не смогу. Я… не умею наполовину, Мира. Только — целиком.

— Тогда впусти. Целиком.

Он сделал шаг ко мне.

— Я могу быть жестоким, — сказал он.

— А я могу быть сильной, — ответила я.

— Я могу сделать тебе больно.

— А я умею выдерживать.

Он выдохнул.

Медленно.

И всё ещё не прикасаясь, сказал:

— Если ты сейчас останешься… я не отпущу тебя. Никогда.

Я встретила его взгляд. Без страха. Без тени сомнения.

— Значит, останусь.

Он смотрел на меня, как на последнюю границу. Как будто всё внутри него рвётся — и всё ещё цепляется за контроль.

— Последний шанс, Мира, — прохрипел он. — Выйди. Сейчас. Пока я ещё могу…

Я сделала шаг.

Он дёрнулся, как зверь, которому сорвали цепь.

И в следующее мгновение его губы накрыли мои.

Поцелуй был не нежный — жадный. Слишком долгий, слишком сдержанный до этого момента, он сорвался, как буря, сметая всё: страх, боль, воспоминания.

Он прижал меня к себе — так, будто боялся, что исчезну.

Руки — вцепились в бёдра, в спину, в шелк халата, будто не верил, что я настоящая. Его пальцы были горячими, жёсткими, будто впервые позволяли себе прикосновение. Я ответила, сгорая под его кожей. Ткани не стало — она сползла, как тень.

— Ты настоящая… — выдохнул он в мою шею. — Живая. Горишь…

— Я для тебя, — прошептала я. — Только для тебя.

Он зарычал. Не словами — звуком, как у хищника, который наконец взял то, что годами был вынужден игнорировать.

Он поднял меня на руки, как будто я ничего не весила, и отнёс к постели. Уложил медленно, сдерживая себя из последних сил, а потом — навис.

Тело его дрожало. Он опустил голову, задержал дыхание.

— Я не знаю, как… — прошептал. — Но хочу знать. С тобой.

Я провела ладонью по его щеке. Он сжал глаза — будто касание было больнее любого меча.

— Я покажу, — сказала я. — Ты уже всё знаешь. Ты чувствуешь.

Я толкнула его на спину.

Он не сопротивлялся. Только тяжело дышал, глядя на меня снизу — как будто не верил, что всё это происходит.

Я села на него, упираясь коленями по бокам. Провела ногтями по его груди — медленно, оставляя тонкие красные полосы.

— Смотри на меня, — приказала я.

Он поднял взгляд. В нём было всё — голод, страх, напряжение. Всё, что он так тщательно скрывал за ледяным фасадом.

— Хочешь знать, каково это? — прошептала я, наклоняясь к его губам. — Как быть желанным. Как терять контроль. Как трахаться не в уме, а телом?

Он выдохнул. Горячо. Глухо. В глазах метнулась вспышка.

— Тогда не думай, Кайрен, — продолжила я, обвивая его бедра. — Просто чувствуй.

Он попытался снова перехватить инициативу — ладонь скользнула вверх по моей спине, вторая легла на бедро, прижимая к себе.

— Нет, — я прервала его, схватив за запястья и пригвоздив к постели. — Сейчас — ты мой.

Он стиснул челюсть, но не отстранился.

Я наклонилась, медленно провела языком по его шее, по ключице, ниже. Его тело содрогалось. Он держался из последних сил. Но я уже знала — он на грани.

— Так сложно… быть слабым? — выдохнула я ему в ухо. — Сложно, когда женщина сверху? Когда ты зависим? Нуждаешься?

Он хотел ответить, но я не дала.

Он тяжело дышал, сдерживаясь. Всё его тело будто дрожало от противоречий — но больше он не отталкивал меня.

Я двигалась над ним медленно, уверенно. Вела его, будто знала это тело лучше него самого. И он позволял. Смотрел так, будто впервые в жизни видел не женщину — силу, которая могла его сокрушить.

Я наклонилась, прижалась к его уху:

— Говори мне, что ты хочешь.

Он сжал кулаки в простынях, закрыл глаза. Губы разомкнулись — но вместо слов вырвался только сдавленный стон.

Я провела пальцами по его груди, чуть царапая. Снова подалась вперёд, коснулась губами его шеи, затем губ — тянула, дразнила, не давая поцелуя полностью.

— Мира… — сорвалось с его губ. — Я…

— Да, — шептала я. — Ты можешь.

Я была в центре этого огня. Я управляла. Я чувствовала, как он теряет над собой власть — и как в этом для него была свобода.

Он позволял мне вести.

И это было сильнее любой победы.

Он не знал, как быть — но хотел учиться. Со мной. Через каждый толчок, каждый глубокий взгляд, каждый сдержанный выдох, он становился не холодным принцем, а живым мужчиной. Жадным. Настоящим.

И когда я склонилась, прижалась к нему всем телом и прошептала:

— Тебе не нужно быть идеальным. Только быть со мной, здесь, сейчас…

Он сорвался.

Взял меня за талию, притянул крепче, почти зарычал от напряжения — и отдался этому чувству целиком.

Без страха. Без брони. Только он. Только я.

Только мы.

Глава 21.Пока ты мочишь

Мира

Я проснулась в тишине.

Комната была всё той же — каменной, полутёмной, с тёплым воздухом и запахом камина. Но внутри меня что-то изменилось.

Он лежал рядом. На спине. С закрытыми глазами. Дышал ровно, глубоко, будто спал. Но я знала — он не спал.

Он просто молчал.

Как и я.

Я осторожно выбралась из-под его руки. Она соскользнула с моего бедра, как будто не хотела отпускать. На миг я замерла — хотелось снова прижаться, снова стать частью его дыхания.

Но нет.

Это было ночью. Это было… слишком.

Я натянула рубашку, накинула халат. Прошла по комнате босиком, чувствуя, как между лопатками ползёт холод.

Он не произнёс ни слова.

Когда я обернулась, он уже сел. Руки на коленях. Взгляд — в пол. Никакого «доброе утро». Никакого взгляда.

Никакой… реакции.

Я почувствовала, как что-то внутри оборвалось.

— Я… пойду, — сказала я глухо.

Он не ответил.

Я ушла.

Весь день прошёл в молчании.

Я бродила по саду, по библиотеке, даже по пустым коридорам — и нигде не могла найти себе места. Руки дрожали. Внутри было слишком много всего.

Всё, что было между нами ночью — сгорело. Растворилось в утренней тишине.

Он отвернулся. Отгородился.

Снова стал холодом, сталью, разумом.

И я не знала, что хуже — до него не дотронуться или дотронуться и быть оттолкнутой.

Райден не появлялся. Ариэнн — тоже.

Будто мир затаился.

А ближе к вечеру за мной пришёл посланник.

— Леди Мира, магистр Ренвелл просит вас. В зале звёзд. Срочно.

Сердце ударилось больно.

Я знала, зачем.

Он стоял у витража. Руки за спиной. Взгляд — в небо, где медленно вращались астральные диски. Свет падал на его плечи, превращая в тени каждую складку мантии.

— Вы ведь не скажете, что всё хорошо, да? — спросила я тихо.

Он обернулся. Лицо было серьёзным. Жесткое.

— Испытание начнётся на закате. Ровно.

Я не успела вдохнуть — сердце уже ушло в пятки.

— Сегодня?

Он кивнул.

— Переплёт активен. Мы не контролируем его темп. Он чувствует связь. Растущее напряжение. Магия… перегрелась. И если не сбросить её — она вырвется.

— Что будет, если…

— Будет плохо. Для всех троих.

Я сглотнула.

— То есть… мы втроём?

— Да. Это второй этап. Коллективное Погружение. Вы увидите — всё. Его. Его. Себя. Их. То, что скрыто, что подавлено, что отравляет. Испытание не физическое. Не ритуал. Это магия зеркал.

— А как выбраться?

Ренвелл медленно выдохнул:

— Надо удержаться. Не сломаться. Стабилизировать пространство. И сделать выбор. Кто ведёт. Кто следует. Кто поддерживает.

— А если не сможем?

Он посмотрел на меня впервые за весь разговор.

— Тогда Переплёт оборвётся. Связь разрушится. И вы не доживёте до третьего этапа.

Я вернулась в покои с пустотой внутри.

Кайрена там не было.

На столе лежала записка. Его почерк — чёткий, строгий.

«Я буду готов. Не жди меня. Надень то, что тебе удобно. Тепло. И не бойся. Пока я рядом — ты не умрёшь.»

Я села. Долго смотрела на бумагу.

Он не говорил «прости».

Не говорил «спасибо».

Но я знала — он всё помнит.

Он просто… не умеет быть после близости.

Он — не умеет быть собой.

Я встала.

Надела простой комплект: штаны, плотную рубашку, куртку. Собрала волосы.

Сделала то, что могло показаться глупым: достала тонкий браслет, обычную вещь из своего мира. С камушком. Подарок от сестры. И надела его — на запястье левой руки.

Если уж Погружение покажет правду — пусть видит всё.

Даже то, что осталось за спиной.

Вечер опустился стремительно.

Я стояла у зеркала.

И в первый раз не чувствовала ни красоты, ни страха. Только пульс. Только пульс — как у тех, кто идёт в огонь.

Ровно в тот момент, когда солнце коснулось края холма, в дверь постучали.

— Время, — сказал голос Райдена.

Я открыла.

Он стоял, высокий, красивый, собранный. В его взгляде было что-то другое. Тень. Усталость. Чуть дрогнувшее сочувствие.

— Ты готов? — спросила я.

Он чуть усмехнулся.

— А ты?

Я кивнула.

И в тот момент, когда мы спустились к залу, нас уже ждал третий.

Кайрен.

Стоял, как всегда — неподвижный. Но глаза… в них было пламя. Он смотрел только на меня.

Ничего не говорил.

Но всё было ясно.

Сегодня — мы пойдём вместе. В самое сердце. В самую тьму.

Я вдохнула.

И шагнула первой.

Зал для ритуала был не таким, как в прошлый раз.

Тихим — да. Но здесь не было камня, не было символов стихий, не было даже круга. Только пьедестал в центре — из чёрного стекла, на котором покоилась Книга. Та самая. Та, что открылась мне в ту ночь. Та, из-за которой я здесь.

Сейчас она была закрыта. Но, будто живая, от неё шёл пульс. Лёгкий, вибрирующий. Он отзывался в грудной клетке.

Райден стоял справа от меня. Кайрен — слева. Все трое — молча. Никто не говорил. Никто не хотел быть первым, кто дрогнет.

— Мы готовы? — спросила я. Неуверенно.

Ответа не последовало. Но Кайрен подошёл к Книге, положил ладонь на обложку.

Мгновение — и всё закрутилось.

Воздух задрожал, как под водой. Пол ушёл из-под ног. И нас втянуло — не в бездну, не в свет, не во тьму. Нас втянуло вглубь.

Не Книги.

Себя.

Сначала — Райден.

Темнота не исчезла — она взорвалась. Как треск хрусталя изнутри.

И я оказалась… на лестнице. Узкой, тёмной, старой. Пыльной настолько, что от каждого движения поднимался мелкий серый вихрь. И в этом вихре стоял мальчик — худой, босой, с растрёпанными волосами и руками, вцепившимися в перила.

Райден. Лет семи, не больше.

Он глядел вниз. В сторону распахнутых дверей, за которыми светло. Просторный зал. И там — Ариэнн. Величественная, красивая. И рядом с ней — Кайрен. Старший. Собранный. Уже тогда безупречный в стойке и осанке. Они читали тексты, двигались синхронно. Репетировали ритуал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А мальчик — смотрел. Из темноты. Забытый. Лишний.

— Мама! — крикнул он.

Никакой реакции.

Он сделал шаг вниз, осторожный. Потом второй. И вдруг — поскользнулся. Грохнулся на ступень, локтем об дерево, и… заплакал. Тихо. Уперевшись лбом в ладони. Всё его тело сжалось — не от боли, а от чего-то глубже. От чувства, что он ненужный.

Всё вокруг затрепетало и сменилось.

Теперь — ночь. Крыша замка. Ветер рвёт волосы, дышать тяжело. Райден — уже подросток. В мятой рубашке, с пузырьком вина в руке. Он ходит по краю, балансируя, как акробат.

— Да ладно! Я же принц! Я же весь из себя "золотой"! — выкрикивает он. — Давайте, дайте мне ещё титул. "Ненужный наследник"! Или "второй, который для виду"!

Он смеётся. Громко, истерично. Но в глазах — боль.

Он тянется рукой — будто хочет поймать звёзду. Или… упасть.

На секунду кажется, что он действительно сделает шаг. Но останавливается. Просто садится, уткнувшись в колени. Один. Совсем один.

И тишина вокруг. Только ветер. Ни матери. Ни брата. Никого.

И последняя сцена.

Я. Лежу на каменном полу. Бледная. Глаза закрыты. Платье разорвано. Кожа — безжизненная. Сердце — не бьётся.

Он стоит надо мной. Весь в крови. Руки трясутся. На лице — паника.

— Нет… нет, пожалуйста… — шепчет Райден. — Не снова. Не ты. Не здесь. Я же… я рядом был…

Он падает на колени, прижимает мои ладони к губам.

— Я всё испортил… Я виноват… Я был рядом и… не спас…

Он бьёт кулаком в камень рядом, издает сдавленный крик, как зверь, которого загнали в клетку.

А потом — тишина.

И я понимаю:

Его самый страшный страх — не смерть.

А потеря.

Потеря близкого. Потеря любви. Потеря связи.

И остаться с этим — в одиночестве.

Без шанса на прощение.

И последнее.

Зеркальный зал.

Он — уже взрослый. Стоит один. В мантии. Перед зеркалом.

И в зеркале — не он.

В отражении — существо. С чёрными глазами. С бледной кожей, покрытой сетью магических линий. Руки — когти. Рот — искривлён, как у монстра.

Но всё ещё с его глазами.

И этот монстр улыбается.

— Ты думал, ты сможешь быть и человеком, и оружием? — говорит он. — Ошибся. Ты — вот это.

Он ударяет по зеркалу. Оно трещит. Но отражение остаётся.

— Ты хотел быть лучше отца? Хотел выбрать любовь? А теперь посмотри, что ты натворил. Она умрёт. Из-за тебя.

Кайрен падает на колени. Смотрит на руки. И видит — они в крови. Моей.

И я вижу, как его плечи сжимаются. Как он впервые — по-настоящему — ломается.

Не потому что проиграл.

А потому что поверил, что достоин чего-то большего — и не смог сдержать.

Его страх — стать чудовищем.

Не справиться с собой. Убить… тех, кого любит.

Быть не лучше отца. Быть таким же. Или хуже.

Глава 22. Тени внутри

Райден

Я не мог дышать.

Воздух стал тяжёлым, будто из него выкачали всё живое. Лёгкие горели, как перед бурей. Всё внутри скручивалось — не от боли, от узнанного. От того, что Переплёт уже показал — и того, что ещё только собирался открыть.

Он не просто вскрывал. Он разрывал нас изнутри, без ножа, без звука — только истиной. Он подсовывал нам наши страхи, слабости, кривые отражения, которых мы избегали. То, что мы пытались забыть. Переплёт вытаскивал это наружу — и заставлял смотреть.

Сначала — мои страхи.

Я думал, это предел.

Потом — Кайрен.

Его боль — как лезвие под кожей. Сдержанная, незаметная. Но глубже моей. Его холод — не броня. Это узда.

И я уже хотел выдохнуть. Думал — хватит.

Но Переплёт не насытился.

Он потянул нас дальше.

К последней, самой опасной части.

К ней.

Мир передо мной дрогнул — и превратился в чужой.

Холодный. Прямой. Приземлённый.

Слишком яркий свет. Беспокойные ритмы. Запахи… металла, чистящих средств и чего-то незнакомого, почти жгущего.

Она — сидит за столом. Маленьким, уставленным бумагами, какими-то предметами, книгами. Всё разрисовано чужими знаками. У неё под глазами тени, волосы собраны как у воина — чтобы не мешали.

Но она не воин. Не здесь.

За спиной — голос. Женский. Жёсткий. Отрывистый.

Она говорит что-то быстро, с упрёком, показывая на эти бумаги.

Я не понимаю слов.

Но я чувствую, как Мира сжимается от стыда. Как будто снова — ребёнок. Как будто… никогда не бывает достаточно хорошей.

Потом — другой голос. Мужской. Тоже с упрёком, но спокойнее. Как лезвие, которое не кричит — просто режет.

«Ты же обещала. Все вокруг стараются. А ты снова…»

Она кивает. Не спорит. Только сжимает зубы.

Мир дрожит.

Теперь она — в другой комнате. Одинокой. Слишком тихой. Только тусклый свет и та же гора книг. Я не понимаю, что она учит. Но её пальцы дрожат, глаза горят от слёз, которых она не выпускает.

«Я стараюсь. Почему этого никогда не хватает?»

И я чувствую — давление.

Постоянное. Как камень на груди.

Никто не бьёт её. Никто не орёт.

Но каждый день — как бой. За чью-то любовь. За одобрение. За то, чтобы не оказаться лишней.

И потом — одиночество.

Тотальное. Тонкое, как туман, но от него не спрятаться.

Никаких друзей. Никого, кто обнял бы. Кто сказал бы: «Ты не одна».

«Я не принадлежу даже своему миру…»

Я хотел отвернуться. Не смотреть.

Но Переплёт не позволил.

Он заставил почувствовать её боль. Её одиночество. Её бессилие.

И в этот момент я понял, почему она так отчаянно держится за нас.

Потому что мы — первые, кто не просит от неё совершенства.

Кто видит не оценки, не результат, а её.

— Я здесь, — прошептал я, не зная, слышит ли она. — Мы здесь. С тобой.

...И тут всё пошло наперекосяк.

Пространство, удерживающее нас, задрожало.

Магическая ткань — искажается, как раскалённый воздух. Всё дышит, вибрирует. Лопаются заклинания стабилизации. Камень под ногами — трещит.

Я услышал хрип Кайрена:

— Переплёт рвётся... Он не выдерживает нашу связку. Эмоций слишком много. Мы не синхронизированы.

— Что это значит?! — я ору. — Мы провалили?!

И тут всё замирает.

В воздухе — трещины.

Звук исчезает. Время сжимается.

И прямо перед нами — она.

Мира.

Стоит в центре зала, как в световом коконе. На ладони — слабое мерцание. И рядом с ней… вспышка видения.

Оно раскрывается прямо перед нами. Мы все это видим. Внутри. Словно наяву.

Мы — в чужой комнате.

Я не знаю, где это. Современное помещение, с гудящей машиной в углу, с запахом лекарств и кофе.

Мира — совсем юная. В футболке, с неубранными волосами, в слезах. Сидит на полу, уткнувшись в колени.

Дверь открывается.

Пожилая женщина входит, с пледом и чашкой какао. Присаживается рядом. Гладит её по голове. Обнимает.

— Малышка, всё уже позади, — шепчет она. — Ты сильная. Ты справишься.

Я рядом. Я всегда рядом.

И Мира прижимается к ней, как к последней точке опоры.

Без слов. Только слёзы.

В этой сцене — такая тишина, такая любовь, такая… правда.

А потом — всё начинает тускнеть.

Словно плёнку сжигают. С краёв.

Я тянусь — не могу остановить.

Кайрен выдыхает:

— Она… отдаёт это?

И в этот момент мы слышим голос Переплёта. Внутри. Во всех нас. Без слов — ощущение:

"Равновесие требует жертвы. Не силу. Не кровь. А свет. Чтобы тьма не поглотила всё."

Мира поворачивается к нам.

Голос чуть дрожит, но она говорит:

— Это… было самое тёплое воспоминание в моей жизни.

— Почему ты? — спрашиваю я. — Почему не кто-то из нас?

— Потому что у вас слишком мало хорошего, — шепчет она. — А у меня было вот это.

И теперь… пусть оно станет тем, что вас спасёт.

Вспышка.

Мир трясётся.

Равновесие восстанавливается.

Видение исчезает.

И мы остаёмся — в зале.

Оглушённые. Живые.

А она…

Она стоит на коленях, дышит тяжело.

В глазах — нет пустоты. Но в них больше не осталось той памяти.

Она смотрит на нас — и не знает, что именно она потеряла.

Она опустилась на колени.

Не рухнула — села медленно, как будто знала, что сейчас произойдёт. И всё приняла заранее.

Кайрен оказался рядом первым. Я подошёл следом, держась чуть в стороне. Она смотрела в одну точку, не моргая. В глазах — ни слёз, ни шока. Только тишина. Странная, настораживающая.

— Мира, — сказал я, — ты слышишь?

Она повернулась ко мне, взгляд расфокусирован.

— Да. Всё нормально. Всё хорошо.

Ни один из нас не поверил.

Пространство Переплёта отступило. Сфера стала прозрачной, воздух — плотным, как вода, но теперь он не рвался. Всё стабилизировалось. Она сделала это. Одна.

Я увидел, что Кайрен смотрит на неё так, будто пытается понять, в порядке ли она, но не решается спросить. Я не стал молчать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что ты отдала?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Что-то… неважное.

Но мы с Кайреном знали. Мы видели.

Комната. Мягкий свет. Женщина с морщинами у глаз и запах какао. Колени, на которых лежала её голова. Смешной носок на пятке. Голос, который звал её по имени — так, как никто не зовёт её здесь.

Мира не помнит. В этом и суть жертвы. Её нет. Она исчезла для неё, осталась только для нас. А нам с этим жить.

Она встала, пошатнулась, и Кайрен сразу подхватил. Она не возразила. Просто позволила удержать себя. На секунду.

— Мы закончили? — спросила она. Голос ровный, будто говорит о тренировке.

Я кивнул.

— Пока да.

Кайрен не ответил. Только смотрел на неё, сжав челюсть.

Глава 23. Город за стенами

Мира

Утро было другим. Не по цвету неба. Не по ветру.

По ощущениям.

Как будто в меня подселили кого-то ещё. Более живого. Более чувствующего.

После ритуала мне не снились сны. Я просто лежала — между Кайреном и Райденом, и не хотела двигаться. Даже думать. Только впитывать. Их тепло. Магию. Доверие. Всё, что между нами случилось, стало чем-то большим, чем просто ритуал.

Именно поэтому я не сказала ни слова. Ни тогда, ни утром. Просто встала. Умылась. Оделась. И вышла.

Без разрешения. Без охраны.

Я хотела увидеть город.

Тот, что прятался за окнами, стенами, легендами.

Улицы оказались шире, чем я представляла. Мостовые были неровными, пахло влажным камнем, углём, дрожжами. На перекрёстках — торговцы, женщины с корзинами, дети, снующие между лотками. Всё было шумным, пульсирующим. Город жил, дышал. Не как фон в сказке, не как вылизанный холст за окнами замка. А по-настоящему. Грязно. Громко. Живо.

Прохожие бросали на меня взгляды — быстрые, настороженные. Я выделялась. Не знала местных выражений. Не прятала волосы. Не прижимала подбородок. Но в какой-то момент мне стало всё равно. Это было… почти как дома. В моём городе, на улицах, где никто не знает тебя, но ты всё равно часть общего шума.

Я купила лепёшку — горячую, пышную, пахнущую маслом и луком. Торговка пробурчала что-то, похожее на «чужестранка», но протянула сдачу честно. Мальчишка, взъерошенный и в латаной куртке, сунул мне кислое яблоко — просто так. Убежал прежде, чем я успела поблагодарить.

И вот тогда я услышала его.

Крик.

Резкий, детский.

— Мама! Помогите! Она под телегой!

Я свернула за угол — инстинктивно, без размышлений. На узкой улочке толпились люди. У стены лежала повозка, опрокинувшаяся на бок. Под тяжёлыми досками — тело женщины. Длинная юбка. Платье, выцветшее от времени. Рядом — девочка лет пяти. Она тянула мать за рукав, плакала навзрыд.

— Почему никто не помогает?! — вырвалось у меня. — Сместитесь, дайте место!

Люди отшатнулись. Но никто не шевелился. Одни — от страха. Другие — от незнания. Или от бессилия.

Я бросилась на колени. Пыль попала в нос, глаза. Я закашлялась, но полезла под телегу. Сквозь трещины между досками виднелось лицо женщины. Губы чуть приоткрыты. Глаза полузакрыты. Шея под углом. Дышит ли она?

— Мисс, она… — девочка схватила меня за локоть. — Она больше не говорит…

— Спокойно. Мы её достанем. Обещаю.

Я вгляделась в тело под завалом. Один из обломков вдавливался в грудную клетку. Может, сломаны рёбра. Может — пробито лёгкое. Я вспомнила, как преподаватель на первом курсе держал манекен, объясняя, как распознать нестабильное дыхание.

— Нужна ткань! И деревянная дощечка! — крикнула я. — Верёвку! Кто-то, принесите!

— У меня есть! — отозвался подросток и нырнул в переулок.

— Я — за доской! — женщина с ведром бросила его и убежала.

И вдруг — это перестало быть чужим городом. Люди стали двигаться. Делать. Помогать.

Мне подали дощечку. Я положила её под бок женщины, аккуратно. Приподняла голову. Почти не сопротивлялась. Губы дрожали. Пульс — слабый, но был. Она не мертва.

Я разорвала ткань, сделала жгут, туго зафиксировала на груди, чтобы сдержать внутреннее кровотечение. Попросила двух мужчин поднять повозку чуть-чуть. Девочка спряталась у меня за спиной, зажмурилась.

— Поднимаем! Раз — два — три!

Повозка сдвинулась. Женщина вскрикнула. Я подхватила её за плечи и вытащила из-под досок. Её глаза приоткрылись. И в них — жизнь. Тонкая, зыбкая, как нить.

— Всё хорошо, — выдохнула я. — Вы дышите. Вы живы.

Она только кивнула.

Я не чувствовала ног. Не слышала шума вокруг. Только как маленькие пальцы вцепились в моё запястье — девочка снова и снова шептала: «Спасибо. Спасибо, вы добрая…»

— Ты спасла её… Свет да сохранит тебя, девочка.

Я подняла глаза.

Все смотрели на меня. Не как на незнакомку. Не как на ту, чьё имя звучит чуждо. А как на ту, кто встал на колени в грязи и сделал то, что должен был кто-то из них. Как на равную. Или… чуть больше.

— Ты лекарка? — спросил юноша, протирающий ладони о штаны. Его голос был уважительным, даже немного трепетным.

— Почти, — ответила я. — У меня было обучение. В другом… — я запнулась, — в другом месте.

— Магистрская? — уточнил кто-то.

— Нет. — Я качнула головой. — Человеческая.

Они переглянулись.

— И ты без магии смогла?.. — прошептала женщина в платке. — Без заклинаний… руками?

Я кивнула. И только тогда поняла, насколько тяжело дышу. В горле — пыль. На ладонях — кровь. На языке — горечь. Но внутри было что-то острое. Правильное. Тёплое. Как будто я, наконец, не просто была здесь — а жила.

— Боги тебе отплатят, милая, — выдохнула женщина, помогавшая мне поднять повозку. — Таких, как ты, сейчас почти нет. Даже среди своих.

— Если б все маги были такие, — сказал мужчина с шрамом на щеке, — глядишь, и народ по-другому бы дышал.

Сердце дрогнуло.

Настоящая.

Я улыбнулась. Устало. И, возможно, немного сдержанно — слишком много эмоций, чтобы дать им вырваться. Но всё равно — улыбнулась.

— Спасибо, — сказала я. — Но вы тоже помогли. Я бы одна не справилась.

— Мы просто… — кто-то пожал плечами, — не знали, что можно.

Эти слова ударили сильнее, чем любой крик.

Не знали, что можно.

И вот она — разница. Вот — пропасть. Между башнями, где магия расчерчена по схемам, и улицей, где люди думают, что им остаётся только ждать чудо. Или смерть.

Я ещё раз взглянула на женщину. Её уже унесли в дом. Рядом шли двое соседей. Девочка побежала за ними — но перед этим подскочила ко мне, встала на цыпочки и обняла за шею.

— Ты как героиня из сказки, — шепнула. — Только настоящая.

И исчезла в переулке.

Я осталась стоять.

Среди треснувших досок, обломков, людей, которые благодарили меня взглядами. И знала — именно ради таких моментов стоит не сдаваться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А потом — услышала шаги.

Быстрые. Громкие. Знакомые.

Кто-то знал, где меня искать.

Кто-то пришёл за мной.

И я уже почти была готова к буре.

Райден шёл быстро, почти бегом. Лицо — напряжённое, губы сжаты, в глазах — вспышки. Он влетел в переулок, оглядел место происшествия и остановился, как вкопанный.

— Ты... — голос у него был сорванный. — Ты, блядь, в своём уме?

— Райден, — начала я, — я—

— Ты одна. Без охраны. Без предупреждения. Ты ушла с территории дворца. В город. Один на один. — Он сделал шаг ко мне. — Что, адреналина не хватало? Решила, что после Погружения можно в героини играть?

— Она спасла женщину, — сказал кто-то из толпы. — Если бы не она — та бы умерла.

— Это не даёт ей права рисковать собой! — рявкнул Райден, даже не глядя на говорившего.

Я стиснула зубы. Медленно вдохнула. Сдержалась.

— Я сделала то, что могла. Там была жизнь, Райден. Я не маг, я не королева, я не птичка в золотой клетке. Я — человек. И если могу спасти другого — я это сделаю. Даже если тебе от этого неудобно.

Он подошёл ближе. Очень близко. Его дыхание было горячим, лицо — опасно хмурым.

— Мне не неудобно, Мира. Мне страшно. За тебя. Поняла?

Он сжал челюсть. Руки дрожали — не от ярости. От бессилия. От того, что с ним случается редко.

— Знаешь… — он выдохнул, с трудом сдерживая себя. — Если бы тут был не я, а Кайрен… головы бы уже летели. Он бы сжёг этот квартал к чертям. А тебя оттащил бы силой. Потому что он не умеет… — Райден глотнул воздух, будто запнулся на слове. — …не умеет иначе. Он рвёт, когда больно. Уничтожает, когда страшно. А я… я просто…

Он умолк. Глаза — как всегда живые, горячие, цепкие — смотрели в меня, будто искали, за что зацепиться, чтобы не развалиться прямо здесь.

Я сделала шаг ближе. Протянула руку. Дотронулась до его груди — пальцами, легко.

— Райден. Успокойся. Я здесь. Не исчезаю. Не ухожу. И не брошу тебя.

Он вздрогнул.

Как будто эти слова были слишком.

Как будто именно их он боялся — и хотел — услышать.

Он сжал мою руку, резко, почти больно, но тут же ослабил хватку. Крепко. По-настоящему. Сердце билось — и моё, и его — в один ритм. Всё казалось слишком громким, слишком живым, слишком…

— Не делай так больше, — прошептал он. — Не заставляй меня искать тебя по улицам, с мыслями, что ты можешь лежать в луже крови, а я снова опоздаю.

Я кивнула.

— Хорошо.

— Обещай, — с нажимом.

— Обещаю.

Он не поцеловал. Не обнял. Просто стоял, глядя так, будто запоминал каждую черту моего лица.

— Пошли обратно во дворец, — сказал Райден, всё ещё держась рядом. Больше не кричал. Только смотрел так, будто ещё на шаг — и он просто втащит меня на руках.

Я кивнула.

Толпа постепенно расступалась, шум стихал. Кто-то благодарно кивал, кто-то просто отходил. Но теперь в этих взглядах было не презрение к чужой, не настороженность. А что-то другое. Что-то похожее на уважение.

Мы шли бок о бок. Молча. Он ни разу не отпустил мою руку.

Уже на подходе ко дворцу, в одном из боковых переходов, к нам вышел Кайрен.

Он появился резко, как из воздуха. Чёрная рубашка, волосы чуть влажные, взгляд тяжёлый, напряжённый. Уголки рта поджаты. Лицо — как вырублено из камня.

— Где вы были? — голос тихий, но в нём всё ещё пульсировала угроза.

Я открыла рот, чтобы ответить, но Райден перебил:

— Не твоё дело, брат.

— Как раз моё. — Его глаза скользнули по мне. — Ренвелл ждёт нас. Всех троих. Срочно.

— Что-то случилось? — спросила я.

Кайрен не ответил сразу. Посмотрел на меня дольше, чем нужно. Слишком внимательно. Как будто искал следы крови, магии, страха. Или ревности.

— Возможно, — сказал он наконец. — Но он не стал объяснять. Только приказал. Немедленно. В кабинет.

— Прекрасно, — фыркнул Райден. — Значит, снова тайны, снова ритуалы. А мы только в себя начали приходить.

— Или только начали терять контроль, — бросил Кайрен.

Они встретились взглядами. Искры — почти видимые.

Я шагнула между ними. Глянула сначала на одного, потом на другого.

— Тогда пошли. Вместе.

Они не ответили. Но шагнули синхронно.

Глава 24. Пепел древнего

Кайрен

Ренвелл стоял у стеллажа с картами и книгами. Пальцы — в перчатке, но дрожь всё равно прорывалась. Он не обернулся, когда мы вошли. Только протянул руку — и свиток сам вылетел с полки, раскрывшись на столе.

— Что это? — спросил Райден, усаживаясь вразвалку, как будто это обычный вечер в башне, а не новая глава неизвестного.

— Проблема. И решение, — ответил Ренвелл. — Или последнее, что мы можем попытаться, прежде чем третий ритуал нас просто... разорвёт.

Я подошёл ближе. Карта была старая. Почти трухлявая. Некоторые участки выцвели, но я узнал очертания южной гряды. И то, что было отмечено рядом с ней — тонким символом Переплёта, перечёркнутым чёрным кругом.

— Забытый Город, — сказал я. — Он существует?

— Существует, — подтвердил магистр. — И в нём хранят то, что может стабилизировать магию для третьего ритуала. Артефакт, который когда-то был ядром Переплёта. Сердце баланса. Он давно утратил силу... но след остался. И этого может быть достаточно.

— Что именно это за артефакт? — спросил Райден.

— Цепь Слияния. Она была создана первым Верховным для упрощения ритуалов соединения. Это не просто магический предмет. Это... замок. Без неё третий ритуал будет нестабильным. А это значит — смерть. Или безумие.

— Я пойду, — сказал я, не колеблясь.

Ренвелл кивнул, как будто ожидал этого.

— Я тоже, — бросил Райден. — Мало ли что вы там нащупаете в этих развалинах. Кто-то должен прикрывать.

— Прекрасно, — хмыкнул я. — Но ты не будешь действовать без плана.

— А ты не будешь действовать без сердца.

— Лучше без сердца, чем без мозга, брат.

— Да чтоб тебя—

— Я тоже иду, — раздалось тихо.

Они оба замерли. Я — тоже.

Мира стояла у двери. Неуверенно. Но в глазах — пламя. Упрямство, которое я знал. Которое уже однажды чуть не стоило ей жизни.

— Нет, — сказал я сразу.

— Не обсуждается, — добавил Райден.

— Слишком опасно. Этот город был запечатан столетия назад. Он кишит Тенью. Возможно, и Пустотниками.

— Тем более, — спокойно произнесла она. — Я должна быть там. Вы говорите, что этот артефакт — часть Переплёта. А я часть ритуала. Значит, и моя задача — быть рядом.

— Ты не воин, Мира, — отрезал я. — Там будет бой. Возможно, не один.

— Я не бессмертна, но и не хрупкая кукла, — её голос стал твёрже. — Я только что спасла женщину на улице. Без магии. Без клинка. Просто знаниями. Мне не нужно одобрение, чтобы быть полезной.

— Это не про полезность, — прошептал Райден, но глаза у него были тревожные. — Это про то, что если с тобой что-то случится… я не знаю, что я сделаю.

Я не смотрел на него. Потому что знал — со мной будет то же самое.

Но потом я всё-таки посмотрел. На неё.

Тонкая. Прямая. Вся в пыли после города, волосы растрёпаны, глаза ярче, чем в день Погружения.

Она не отступит.

— Тогда идёшь с нами, — сказал я. — Но под одним условием. Ты не споришь с моими приказами. Ни на шаг в сторону. Ни слова против.

— Только если твои приказы не будут глупыми, — ответила она. — А так — договорились.

Ренвелл наконец обернулся. Его лицо было тенью тревоги.

— Вы трое — последняя связка. Последний шанс. Без артефакта ритуал нас не примет. Без ритуала — Переплёт расколется. И если это случится…

Он не договорил.

И не нужно было.

Я знал, что не смогу уснуть.

После карты, после слов Ренвелла, после её взгляда.

Мы стояли на краю. И каждый шаг дальше — не про героизм. Про выживание. Про цену, которую ещё не озвучили.

Я остался в зале, когда все разошлись. Просто смотрел на карту, на то крошечное пятно в дальнем юго-западе — где лежал Забытый город.

Он будто тянул на себя — глухо, как колокол в склепе.

Я слышал шаги Миры, слышал, как Райдендогнал её и что-то сказал. Они остались в коридоре, за колонной. Не подслушивал, не вслушивался. Не мог. Потому что мысли о завтрашнем дне сжимали грудь тугой петлёй.

Цепь Слияния.

Старый артефакт, якорь магии, забытый в руинах. И мы идём туда втроём — как последние идиоты. Как последние шансы.

Я поднял голову. Смотрел в тёмное окно.

Скоро рассвет.

Мы с Райденом стояли у вьючных лошадей. Утро было серым. Ветер — колючим. Тишина между нами — напряжённой.

Он молчал, скрестив руки на груди. Я — проверял ремни на снаряжении, чтобы не смотреть в его сторону. Мы оба понимали: всё серьёзно. И всё слишком близко.

И тут — звук шагов.

Я поднял голову. Он — тоже.

Мира вышла из арки внутреннего двора.

Я застыл.

Чёрт.

На ней был походный плащ… но распахнутый. Под ним — плотные кожаные брюки, облегающая тёмная рубашка, почти полностью расшнурованная. Воротник сдвинут в сторону, шея открыта. Сквозь ткань угадывались линии тела, и этот образ — не защищал, а подчёркивал. Всё.

Никаких оборок, рюш, магических накидок. Только дерзость, простота и… провокация.

Райден хмыкнул, негромко:

— Ну, мать его…

Я ничего не сказал. Только смотрел. Как будто ударило.

В живот. Ниже.

Мира приблизилась спокойно, уверенно. Волосы собраны в высокий хвост, на поясе — нож. Глаза прямые. Ни намёка на наигранную женственность. Только вызов.

— Готова, — сказала она. Просто. Без улыбки.

— Ты решила нас добить с самого утра? — буркнул Райден, не отводя взгляда. — Или это такая форма психологического террора?

— Это практично, — отрезала она. — И удобно. В отличие от ваших лат.

Я сжал пальцы на рукояти меча. Дышать стало сложнее.

Не время. Не место. Но тело плевало на это.

Она прошла мимо нас, садясь в седло. Плащ сдвинулся. Я заметил вырез на спине — глубокий, почти до талии. Райден выдохнул сквозь зубы:

— Если нас сожрут по дороге — это будет твоей виной.

— С радостью возьму это на себя, — бросила она.

И уехала вперёд.

Мы с братом ещё пару секунд молчали. Потом я тихо сказал:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нужно сосредоточиться.

— Уже пытаюсь, — буркнул Райден и полез в седло. — Но у меня проблема. Она сидит выше по дороге. И у неё жопа, как у богини войны.

Я не ответил. Потому что был с ним в этом единодушен.

И очень не хотел, чтобы она оглянулась в этот момент.

Потому что если бы она посмотрела — я бы не поехал. Я бы пошёл к ней. Прямо сейчас. И весь чёртов Забытый город мог бы подождать.

Дорога казалась бесконечной. Сначала — утоптанные тропы, потом — скалы. Чем дальше, тем тише. Будто сам воздух выдыхал: «Вы не туда».

К вечеру мы сошли с основной тропы. Лошади нервничали. Земля под копытами становилась мягче, зыбче. Местами — пепельной. Райден предложил встать лагерем на выступе под скалой. Рядом — ручей и минимум шанса, что нас кто-то увидит.

Огонь трещал. Ветер полз по скалам. Райденметался у границы круга, как хищник без добычи. Мира сидела рядом, молчала, но я видел, как дрожали её пальцы на кружке. Не от холода. От напряжения.

Я не говорил ничего. Если скажу — разрушу. Всё слишком зыбко.

И тогда она встала. Просто поднялась и отошла от костра — к воде. Спина прямая, волосы спутаны, ткань чуть прилипла к бёдрам. Я знал, что Райден пойдёт за ней. Всегда идёт. Слишком быстро. Слишком смело.

Он коснулся её плеча. Я отвернулся. На несколько секунд. Достаточно, чтобы дыхание сбилось.

Потом услышал, как он её целует.

Тело отреагировало раньше сознания. Встал. Сделал шаг. Второй.

Они обернулись почти одновременно.

— Хочешь — иди, — сказала она, глядя мне прямо в глаза. — Или останься.

Я остался.

Подошёл ближе. Не сразу. Медленно. Словно в последний раз.

Когда встал за её спиной, сердце колотилось в горле. Она пахла огнём, кожей, тем, что сведёт с ума.

Я не прикоснулся сразу. Ждал. И когда Райден обнял её, а она не отстранилась — понял.

Между нами больше нет страхов.

Только она. И мы.

Я наклонился. Коснулся её шеи. Сначала губами. Потом зубами. Лёгкий укус — и она выгнулась навстречу. Горячая. Живая. Принадлежащая.

Руки Райдена были уже на её груди. Я спустил пальцы вниз — к завязке на рубашке. Она дрожала. Но не от холода. От желания. От нас.

— Сними, — прошептал я.

Райден уже делал это. С её плеч сползала ткань. Луна освещала изгибы её тела. Она — между нами. В центре. Цель. Ядро.

Между нами она таяла — и вспыхивала заново. С каждым вдохом, с каждым касанием.

— Чёрт, Мира… — выдохнул Райден, скользя губами по её груди. — Ты знаешь, что творишь с нами?

Она только выгнулась сильнее, прижимаясь ко мне спиной. Голову откинула на плечо, губы приоткрыты, дыхание сбито.

— Знаю, — прошептала. — И хочу ещё.

Я схватил её за бёдра, заставляя развернуться лицом ко мне.

Она усмехнулась — такая, какой я её никогда не видел. Дикая. Сильная. Не девочка в чужом мире. Женщина, знающая, чего хочет.

— Сначала ты покажешь, как сильно хотел меня всё это время. Без масок. Без «принцесса, уйди». Я здесь, Кайрен. И ты — уже не контролируешь ни хрена.

Я зарычал. Реально. Без утончённости. Схватил за шею, притянул к поцелую, который был больше, чем поцелуй — это был взрыв. Зубы, губы, язык, её стоны. Жадные, полные огня.

Она потянула меня за волосы, резко, почти больно.

— Не тормози, чёрт тебя дери.

— Не приказывай, если не готова за это заплатить, — рыкнул я и толкнул её обратно к Райдену.

Он перехватил её, развернул, прижал к себе. Руки на груди. Губы на шее.

— Ты чертовски красива, когда злишься, — прошептал он. — Особенно, когда между нами.

Я опустился на колени, провёл руками по её животу, вниз. Она задрожала, захрипела. Я чувствовал, как всё её тело горит.

— Скажи, чего хочешь, Мира, — выдохнул я, касаясь языком её внутренней стороны бедра. — Чётко. Без стыда.

— Хочу вас, — выдохнула она, всхлипывая. — Жёстко. По-настоящему. Без нежностей. Хочу, чтобы вы трахнули меня так, чтобы я не могла встать.

— Наконец-то, — усмехнулся Райден. — Нашёлся общий язык.

Райден поднял её на руки — резко, с рывком, как будто боялся, что кто-то сейчас вмешается и всё разрушит. Она обвила его ногами, запрокинула голову, открывая шею. Я подошёл сзади, ладонями скользнул по её бёдрам вверх. Шепнул в ухо:

— Готова?

Она кивнула, дрожащая от напряжения.

— Тогда держись.

Райден опустил её на плащ, расстеленный у костра. Раздвинул ей ноги и опустился между ними. Его движения были быстрыми, резкими, но ей — этого и нужно было. Её стоны срывались, как будто она ждала этого всю дорогу.

Я сел рядом, взял её за лицо и заставил смотреть на меня. Она ловила ртом воздух.

— Ты хотела грубо? — прошептал я. — Ты получишь.

Я взял её руку, провёл вниз — туда, где Райден уже сводил её с ума. Она вскрикнула. А потом — сама схватила меня за ремень.

— Твою мать, Мира… — выдохнул я, когда её пальцы коснулись моей кожи.

— Я обещала, что покажу, чего хочу, — прохрипела она. — Вот. Держись, Кайрен.

Я дал ей повод. И она воспользовалась им полностью.

Райден вошёл в неё резко, с глухим стоном. Она выгнулась, зацепилась ногами за его спину, вцепилась ногтями в мои плечи. Я прижался к её щеке:

— Смотри на меня, — сказал. — Я хочу видеть, как ты теряешь голову.

— Тогда не смотри только, — выдохнула она. — Присоединяйся.

Я не стал спорить. Я двинулся глубже, медленно, с намерением. В это же время он вжимался в неё сзади — жёстко, властно. Держал. Контролировал. Его грудь — к её спине, его дыхание — в её волосах. Она всё ещё лежала между нами, открытая, раскрасневшаяся, пульсирующая.

Мы двигались вдвоём. Чётко. В ритме. Не перебивая — дополняя.

Она стонала громко, без стыда, и это было дико красиво. Как будто с неё сняли все оковы. Как будто эта ночь — единственная. И завтра может не быть.

Кожа скользила по коже. Пот. Дрожь. Мат. Грязные слова на ухо. Я тяну за волосы. Райден держит за бёдра. Она просит, кричит, ловит обоих губами.

— Глубже, чёрт вас, не останавливайтесь…

— Мы, трахаем тебя вдвоем, Мира. Ты из тех женщин, которые выдерживают двоих? — прошептал я, прижимая член еще глубже в ее горло.

— Больше, — хрипит она. — Сильнее. Я ваша.

И мы забираем её. Вместе. Одновременно. До предела.

Она теряет контроль первая. С криком. С толчком бедра. С телом, выгнувшимся в дугу. Мы — за ней. Один в горло рычит её имя. Второй прикусывает кожу у ключицы.

Потом — тяжёлое дыхание. Тишина. Только треск углей.

Она — между нами. Растрепанная. Улыбающаяся. Такая настоящая, что даже больно.

Глава 25.Между ними

Мира

Мы проснулись почти одновременно.

Не от шума. Не от света. От тела.

Собственного. Чужого. Их.

Моя нога лежала на бедре Кайрена. Его рука — на моём животе, пальцы чуть подрагивали, будто он не сразу осознал, где находится. Райден дышал в мою шею, запястье его лежало поверх моей груди. Вся эта картина — как после войны. Горячей, тяжёлой, не оставившей живого места.

Мы были обнажёнными. Все трое. Без одеяла. Без слов. Без защиты.

Я открыла глаза первой.

Сначала не поняла, где заканчиваюсь я и где начинаются они. Горячая кожа, запах пота, угля, их запах — остался на мне, под кожей, в шее, в бёдрах, между ног.

Дыхание срывалось.

Но не от стыда.

От осознания.

Это случилось.

Так, как должно было.

И я не жалею.

Кайрен пошевелился. Распахнул глаза — чёрные, полные тишины, как утёс. Увидел меня. Но не отпрянул. Только задержал взгляд. Долго. Глубоко.

— Жива? — хрипло спросил он.

Я кивнула, чувствуя, как тело отзывается на его голос.

— Более чем.

Сзади Райден зевнул, потянулся, и его рука скользнула по моему боку вниз.

— Мм… вот это пробуждение, — промурлыкал он. — Можно мне такое каждое утро?

— Нет, — буркнул Кайрен. — Мы вообще-то в походе. У нас миссия.

Райден фыркнул, уткнулся в мой затылок:

— Дай пожить хоть пять минут в иллюзии, старший брат.

Я усмехнулась. Это было почти нормально. Почти… легко.

— И всё же, — сказала я, — кто-нибудь из вас собирается встать первым? Или мне само́й выходить из этого… треугольника?

Они переглянулись — через меня. И в этом взгляде не было вражды.

Было признание.

Того, что теперь мы связаны.

Того, что больше не будет «до».

Только «после».

— Райден, — тихо сказал Кайрен, — достань воду. Нам нужно освежиться.

— Так точно, ваш ледяной высочество. Только… если ты снова будешь смотреть, как я раздеваюсь, сделай это хотя бы чуть менее угрожающе, ладно?

Я рассмеялась, уткнувшись в ладонь.

Да.

Это утро — было наше.

И я не позволю его украсть ни Переплёту, ни Забытым городам, ни древним теням.

Я выбралась из-под их тел, накинув на себя их же рубашку — чья-то оказалась длиннее, я не разобралась, чья.

Они следили за мной, как хищники, которым на минуту позволили быть ручными.

— Я иду умыться, — бросила я через плечо. — Попробуйте за это время не сожрать друг друга.

Они не ответили. Только Райден хмыкнул, а Кайрен чуть приподнял бровь.

Мы двинулись через полчаса. Без спешки, но сосредоточенно. После ночи, полной тел и жаркого дыхания, вдруг стало… тише. Почти пусто внутри. Не потому что ушло — наоборот. Осталось слишком много. Теперь это нужно было нести.

Кайрен шёл первым — собранный, хмурый, почти не оборачиваясь. Он снова надел на себя привычную маску ледяного спокойствия, но я уже знала, что под ней. Что видела ночью, что чувствовала внутри.

Райден шёл сбоку, чуть ближе ко мне. Шутил, кидался ветками, но не перегибал. Как будто тоже знал: это утро — не для игр. Оно слишком живое.

Лес редел. Камней становилось больше. Воздух — суше. Ветви всё чаще были голыми, трава сгоревшей, а почва — пепельно-серой, будто мир сам пытался забыть, что здесь когда-то была жизнь.

— Мы почти у границы, — сказал Кайрен, останавливаясь на скалистом уступе. — Дальше — искажённая зона. Магия работает непредсказуемо. Иногда не работает вовсе.

— Что там за артефакт? — спросила я.

— Не знаем точно, — отозвался Райден. — Но Ренвелл сказал: его называют Сердце Бездны. Или Зов Корней. Или Ключ. Названий много. Суть одна — он сплетён с Переплётом. Без него мы не пройдём третий ритуал.

Я посмотрела вперёд.

Перед нами раскинулся город — мёртвый, серый, разваленный. Башни, склонившиеся под углом. Домов почти не осталось — лишь очертания. Ветер гулял в оконных проёмах, как дух, ищущий, кого забрать.

Забытый Город.

Он и правда выглядел так, будто его стёрли не люди, а сама реальность.И всё же мы должны были войти.

— Как только пересечём черту, — сказал Кайрен, — держитесь рядом. Не расходиться. Не думать о страхах. Не звать по имени. Если что-то появится — не смотрите ему в глаза.

— Звучит обнадёживающе, — пробормотал Райден. — Прямо курорт.

Я сжала рукоять кинжала за поясом.

Смех закончился. Наступала та часть пути, где ошибки стоили слишком дорого.

— Вы готовы? — спросила я.

Кайрен кивнул.

Райден шагнул вперёд.

И мы вошли.

Город дышал... странно.

Не ветром. Не звуком. А будто кожей. Словно камни под ногами помнили, кто мы. Знали, зачем пришли. И ждали.

Мы шли медленно. Пыли не было — только гладкая, серая земля. Ни следа птиц, ни звука шагов. Даже магия казалась... вялой. Словно боялась дышать в этом месте.

Я чувствовала, как напряжены оба принца. Райден — перестал говорить. Просто держался рядом. Бдительный. Жёсткий. Кайрен — замкнутый, почти отстранённый, но его ладонь дважды коснулась моей спины. Случайно? Я не верила в случайности.

Мы вышли к площади.

Разваленная башня. Сухой колодец. Лестница, ведущая вглубь. Я приблизилась к ней и внезапно почувствовала, как что-то давит — не физически. Внутри. Будто всё, что было до этого — неправда. Иллюзия. А вот здесь начинается настоящее.

Я выдохнула и села на край постамента, где когда-то, возможно, стоял монумент. Больше не могла идти. Сердце стучало, как у загнанного зверя. Ладони — вспотели. Спина — влажная.

— Эй, — Райден присел рядом. — С тобой всё хорошо?

— Не знаю, — честно ответила я. — Здесь… слишком пусто. Слишком громко внутри головы.

Он кивнул. Молча. Потом внезапно обнял. Не вожделеюще, не игриво. По-настоящему. Тепло. Надёжно.

— Ты держишься сильнее, чем многие из тех, кого я знал, — сказал он. — Но даже ты имеешь право на страх.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не сразу смогла выговорить:

— Я боюсь не того, что нас ждёт. А того, что потом будет. Когда всё это закончится. Если закончится.

— Что именно?

Я посмотрела на него. А потом — на Кайрена, который стоял чуть поодаль. Он смотрел на нас, но не подходил. Лицо было будто высечено из скалы. Только пальцы на рукояти меча — двигались.

— Я боюсь, что всё, что между нами… останется в этом городе. Что дальше мы снова станем чужими. Или врагами.

Райден усмехнулся, но без веселья:

— Поздно, Мира. После всего, что было — уже не отмотать.

— Тогда почему… почему он такой?

Я кивнула на Кайрена. Райден вздохнул:

— Потому что если он перестанет быть «таким» — весь его мир рухнет. Он держится за холод, как за щит. Без него — он просто человек. Уязвимый. Сломанный. Боится, что если отдаст тебе всё — ты уйдёшь.

— А я не уйду, — прошептала я.

— Я знаю. Но скажи это ему. Не словами. А делом.

Я поднялась.

Подошла к Кайрену. Он не отводил взгляда. Только сжал челюсть, когда я остановилась вплотную.

— Ты всё ещё боишься меня? — спросила я.

— Нет, — его голос был хриплый. — Себя. Рядом с тобой.

Я потянулась к его щеке. Он не отстранился. Только выдохнул тяжело.

— Не держи меня на расстоянии, Кайрен. Я уже в тебе. В ваших жизнях. Ты пустил меня глубже, чем думаешь.

И он… обнял меня. Впервые — сам. Без принуждения. Без желания. Просто потому что не мог иначе.

И в этом мимолётном, резком, почти неудобном касании — было больше правды, чем в тысяче слов.

Райден не мешал. Он просто встал с другой стороны. Рядом.

Трое. Посреди мёртвого города.

И в этой тишине что-то изменилось.

Не звук — ощущение. Словно кто-то открыл дверь. Незаметно. Без скрипа. Но воздух стал другим. Вязким. Липким.

Кайрен напрягся первым.

— Что-то не так, — сказал он, быстро отстраняясь. В голосе — железо. — В круг. Сейчас.

Я не задала ни одного вопроса. Просто послушалась. Райден выхватил кинжал — без слов, без игры. Его улыбка исчезла.

— Это они? — прошептала я.

— Не знаю, — Кайрен бросил взгляд в тень под аркой. — Но они уже рядом.

Сначала был шорох.

Как будто что-то царапает камень.

Потом — запах. Прелый, густой. Смесь мха, гнили и старой крови.

Из-под лестницы на площади выползло… нечто. Слишком большое, чтобы быть тенью. Слишком тонкое, чтобы быть зверем. Его лапы цеплялись за плиты, как паучьи. Глаза — не было. Только щели. Бесформенный рот. И голос.

Шёпот.

Не слова. Звуки. Они… отзывались внутри черепа.

— Не подходи к нему, — резко сказал Райден. — Не слушай. Он шепчет страхами. Это приманка.

— Их больше, — Кайрен сжал меч. — Слева. Сзади.

И правда. Из развалин выползали ещё. Меньше. Быстрее. Чёрные, как гарь. Без лица. Тварей было шесть. Или семь. Или больше. Они не спешили. Знали, что время — на их стороне.

— Назад! — Кайрен оттолкнул меня. — К колонне. Там узко, нас не обойдут.

Я побежала. Сердце стучало в горле, руки были липкими от пота, но я бежала. Райден прикрывал с фланга, кинжал мелькал, как серебро. Одна из тварей бросилась вперёд, Кайрен ударил — и в момент, когда клинок вонзился в чёрную кожу, тварь… взорвалась криком.

Он был не звуком — он был внутренним, как будто кто-то рвал мою память изнутри. Я закричала, схватившись за уши.

— Не вздумай падать! — закричал Райден. — Мира!

Я вжалась в стену. Дышала часто. Слишком часто. Мутило. Пространство перед глазами дергалось, будто само не знало, как должно выглядеть. Площадь искажалась, линии рушились, как трещины на стекле.

— Ещё двое! — Кайрен шагнул вперёд, отбрасывая одну из тварей ударом магии, — они не поддаются обычной защите!

— Прекрасно, — выдохнул Райден. — Значит, будем драться, пока не умрём.

Кайрен и Райден сражались, как одно целое. Как будто кровь их помнила древнюю хореографию битвы.

Меч Кайрена — холодный, точный. Каждый удар — смерть. Кинжал Райдена — живой, гибкий, как змея. Он прыгал, уходил, бил под рёбра. Но их было слишком много.

Их тени не совпадали с телами. Их движения ломали пространство. В один миг Кайрен был рядом — в другой исчез. В третий — я увидела, как он поднырнул под бросок твари и ударил вверх.

Но она оказалась быстрее.

Её лапа — длинная, как копьё — врезалась ему в живот. Я услышала хруст. Как будто ломали не кость — судьбу.

Кайрен отшатнулся. Оступился. Упал на одно колено.

— Кайрен! — заорала я, и это было не имя. Это был крик, который вырвал меня из страха.

Я бросилась вперёд — и Райден едва успел оттолкнуть другую тварь, закрывая меня. Но мне было плевать. Он жив. Он ранен. Он умирает.

— Не смей! — прохрипела я, чувствуя, как что-то срывается внутри.

Это была не боль. Не магия. Гнев.

Ненависть.

К этим существам. К их яду. К их равнодушию. К тому, что я бессильна.

Я закричала. Так, как не кричала никогда. Не человеческим голосом — чем-то глубже. Изнутри.

Мир перед глазами вспыхнул. Пульс ушёл в пальцы.

А потом — началось.

Свет. Бело-синий, хрустящий. Он вырвался из моих рук, как плеть. Он не подчинялся. Он не был заклинанием. Он был… мной.

Одна волна — и ближайшая тварь обратилась в прах.

Вторая — сожглась изнутри, не издав ни звука.

Остальные завыли. Попятились. Но было поздно.

Я не думала. Не направляла. Просто отпустила. Всё. Боль. Гнев. Страх.

И поток прошёл по кругу. Как импульс. Как кара.

Твари исчезли.

Растворились в воздухе.

Тишина накрыла нас мгновенно, будто ударили по ушам. Я стояла посреди площади, с руками, светящимися, как стекло, с глазами, полными слёз, с телом, которое больше не чувствовало ни усталости, ни боли.

И только потом — я увидела Кайрена.

Он лежал на боку. Глаза открыты. На губах кровь.

Я бросилась к нему на колени. Рядом — Райден, тяжело дышащий, измазанный в саже и чужой крови.

— У него ранение, — сказал он хрипло. — Глубокое. Но… ещё дышит.

Я зажала рану руками. Вспомнила анатомию. Нижний квадрант живота. Если печень не задетая… если не артерия… можно спасти.

— Дай мне воды! Чистую ткань! Давление — сюда, вот так! — я командовала, как на экзамене. Только на кону была не оценка. Жизнь.

— Мира… — прошептал Кайрен. Слишком слабо. Слишком тихо.

— Молчи. Я с тобой. Ты выживешь. Ты не посмеешь умереть, понял? Ты мне нужен.

Его пальцы вцепились в моё запястье. Сила — исчезающая. Но он слышал меня.

Я понимала, что делаю. И в то же время — не понимала совсем.

Руки двигались автоматически. Нажать. Прижать. Зажать край ткани, остановить кровотечение. Всё, чему учили, всё, что записывала когда-то на лекциях по травматологии, всплывало, как будто не прошло и дня.

Но вместе с этим — что-то другое. Незнакомое. Не логика. Интуиция. Как будто внутри раздался голос: "Положи руку. Сейчас."

Я сделала это.

Приложила ладонь прямо к ране — в ту точку, где хлынула кровь. Ощутила под пальцами тёплую, скользкую плоть. Рваную ткань. Дрожь кожи.

И искру.

Не метафорическую. Настоящую.

Под пальцами что-то кольнуло. Как будто там, внутри, отозвалось моё.

Я не знала, что происходит. Но не отдёрнула руку. Наоборот — прижала крепче. Закрыла глаза. И позволила себе… почувствовать.

Он подо мной. Его дыхание сбивается. Его кожа холоднеет. Его кровь всё ещё идёт. Но я не позволю ему умереть. Ни здесь. Ни сейчас.

— Кайрен, — прошептала я, — не уходи. Услышал? Не смей.

Я чувствовала, как под моими пальцами меняется что-то. Не рана — ткань. Она стягивается. Пульсация ослабевает. Боль — я чувствовала её, как свою, но она уходит. Волна тепла — вверх по руке. По локтю. К плечу. В сердце.

Я горела. Но не снаружи.

Внутри.

Свет не вспыхивал. Не бил наружу. Он был в глубине. Как будто моя магия — не оружие. А переход. Связь. Мост между разрушением и жизнью.

— Мира? — голос Райдена. Хриплый, растерянный.

Я не ответила. Не могла.

Я вся была в этом.

В нём.

Он застонал. Слабо. Но это был звук. Значит, он здесь. Его пальцы чуть крепче сжали мою руку. Я чувствовала, как мышцы под ладонью напрягаются. Как рана… затягивается?

— Что ты… — пробормотал он.

— Я не знаю, — прошептала я. — Но ты не умрёшь. Пока я рядом — не умрёшь.

И тогда — я увидела.

Под моими пальцами кожа уже не кровоточила. Она была покрасневшей, рваной — но целой. Не чудо. Не мгновенное исцеление. Но — восстановление.

Как будто моё прикосновение стало ниткой. Как будто я… сшила его.

Он вдохнул глубже. Открыл глаза. Потные пряди прилипли ко лбу. Губы сухие. Но взгляд — живой.

— Ты… — он хотел сказать что-то. Но не смог.

Я отстранилась чуть. Руки дрожали. Не от страха. От переизбытка.

И тогда, впервые, испугалась я.

Потому что я сделала невозможное.

И не знала — как.

Глава 26.То, что не вписывается

Райден

— Ты что… — начал я, но слова застряли в горле.

Под её ладонями начал струиться свет.

Я моргнул. Раз, два. Нет, это не иллюзия. Не магический артефакт. Не амулет. Это — она. Изнутри. Светился каждый её пальчик, каждая капля крови на коже, всё вокруг будто осветилось этим сиянием. Мягким. Тёплым. Чистым. Ни одна магия, которую я знал, не выглядела так.

— Ни хрена себе… — выдохнул я, опускаясь на колени рядом. — Мира, ты…

Она дрожала. Но не убирала рук.

— Я не знаю, как… — прошептала. — Оно просто… вышло. Само. Я подумала, что он умирает… и всё внутри будто сорвалось. Как будто… это не я. А что-то… большее?

— Это не просто магия, — сказал я. — Это… блин, я даже слов не найду. Она светится. Живая. Не как наши чары. Она… красивая.

Мира подняла глаза. Они сияли не меньше. Шок. Непонимание. И почти страх — но не за себя.

— Я не знала, что умею такое. У нас… у нас в мире магии нет. Никто не учил меня. Я даже не чувствовала этого раньше. А теперь...

— И не просто умеешь, — я глянул на Кайрена. Он дышал. Ровно. Глубоко. Под её руками не было ни крови, ни боли. Только свежая, почти чистая кожа, где недавно зияла рана. — Ты только что вытащила его с того света. Одна. Без ритуалов. Без слов. Просто… силой.

Она посмотрела на свои ладони.

— Мне… даже не больно. Я думала, будет выжигать изнутри. Но было… тепло. Будто я не отдала что-то, а наоборот — получила.

— Это чудо, — выдохнул я. — Настоящее.

Она усмехнулась растерянно:

— Райден, чудес не бывает.

— Тогда ты только что его создала.

Я не мог отвести взгляд. От неё. От того, что исходило от неё. Чистая, сияющая, дикая сила. Я впервые видел не разрушение — а магию, которая исцеляет.

Она погладила Кайрена по щеке. Он слабо пошевелился, пробормотал что-то неразборчивое.

— Он дышит, — шепнула она. — Я… я смогла.

— Да, ты смогла, — сказал я, и в груди расползлось тепло. — И ты потрясающая, Мира. Ты понятия не имеешь, насколько.

Мы сидели в тишине.

Свет медленно угас.

И только её руки всё ещё сияли остаточным теплом, словно даже Переплёт не осмелился сразу это забрать.

Мы сидели в странной тишине. Всё стихло — и бой, и свет, и даже моя собственная тревога. Мира не сводила глаз с Кайрена, её руки всё ещё лежали на его груди, хотя сияние давно угасло.

И тут он резко вдохнул.

— Чёрт! — выдохнул я, подскакивая.

Кайрен распахнул глаза. Глубоко, будто впервые за много часов. Или дней. Или... жизни.

Он дёрнулся, напрягся, будто не понимал, где находится. Мгновение — и взгляд нашёл Миру. Его рука рванулась к боку — к ране, которую ещё минуту назад мы считали смертельной.

— Тихо, — сказал я. — Не дёргайся. Ты жив. Всё… хорошо.

Он приподнялся на локтях — медленно, осторожно. Потом опустил взгляд. Поднял край рубашки.

Замер.

Я тоже посмотрел.

Никакой крови.

Никакого шва.

Только гладкая кожа. Слегка покрасневшая, будто обожжённая. И всё.

— Этого не может быть, — прошептал он. — Я… помню, как вошло. Я слышал, как лопнули ткани. Я чувствовал кровь.

— Всё это было, — хрипло ответил я. — Но потом Мира…

Он посмотрел на неё. Долго. Так, как будто видел её впервые. Или — как будто боялся поверить в то, что видит.

— Это… ты?

Мира кивнула. Медленно. Губы её дрожали.

— Я… не знаю, как. Просто… Я не могла смотреть, как ты…

Она не договорила.

Он провёл пальцами по месту раны. Потом — по её ладони. Осторожно. Почти благоговейно.

— Это не просто магия, — сказал он. — Я чувствую… остаток силы. Она была светом. Она была… живой.

— Она была мной, — сказала Мира, чуть громче. — Но не той, кем я была раньше. Я не знаю, что это. Но оно… внутри. И, похоже, было всегда.

Мы замолчали.

Потому что в этот момент поняли — всё изменилось.

Не только из-за чуда. А потому что теперь она — не просто та, кто пришла из другого мира.

Она стала кем-то… невозможным. Опасным. Уникальным.

И нашим.

— Ну, — хмыкнул я, опускаясь обратно на камень. — Официально заявляю, я ни хрена не понимаю, что тут происходит. Но если ты собираешься ещё раз кого-то вытащить с того света, Мира, предупреждай заранее. Я чуть не охренел.

Она рассмеялась сквозь остатки слёз. А Кайрен всё ещё держал её за запястье.

Кайрен смотрел на неё слишком долго.

И слишком молча.

Я уже знал это выражение — когда он внутри себя решал, ломал, запрещал… но всё равно тянулся. Потому что на этот раз было поздно. Потому что она только что вырвала его из-под лезвия.

И он сорвался.

Без предупреждения.

Схватил её за затылок, притянул — и поцеловал. Жадно. Резко. Не «спасибо». Не «я жив». Это был поцелуй из тех, которые не отпускают. В которых утонуть проще, чем вынырнуть.

Мира ахнула — от неожиданности, от силы — но не отстранилась. Напротив — вцепилась в него, пальцы скользнули под ворот его рубашки. Её грудь прижалась к нему, её бёдра дрогнули. Она сдалась. Или, может, наоборот — приняла, как нечто своё.

А я… чёрт.

Я смотрел — и чувствовал, как сжимаются пальцы. Как тяжелеет дыхание. Как жар медленно опускается вниз живота.

Мой член напрягся — быстро, яростно. И я не отвёл взгляд.

Не из вуайеризма. А потому что они оба были моей жизнью. И их страсть — тоже. Я видел в ней продолжение ночи. Продолжение нас. Продолжение того, что невозможно было уже разделить.

Когда Кайрен отстранился, Мира тяжело дышала. Щёки пылали. Губы припухли. Она посмотрела на него — а потом, на меня. И в её взгляде не было стыда.

— Ты… — начал я. — Вы…

Я не договорил.

Просто подошёл ближе.

Коснулся её плеча. Сдвинул прядь с её шеи.

— Я не ревную, — сказал тихо. — Но, чёрт, вы меня заводите.

Она усмехнулась. Глаза — потемнели.

— Может, просто не будем снова ждать, пока кто-то умирает, чтобы чувствовать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я хрипло рассмеялся.

— Договорились.

Кайрен молчал. Но пальцы всё ещё лежали на её коже. И я знал —он тоже не спорит.

Глава 27.Камень преткновения

Мира

Катакомбы оказались... не такими уж страшными. Воняли — да. Эхо било по ушам — да. Камни под ногами скользкие — да. Но я, честно, ждала чего-то более апокалиптичного. Ну, там, капли крови на стенах, шепчущие тени, призраки умерших девственниц. А тут — просто подвалы с амбициями.

— И это, по-твоему, «древнее проклятое место»? — шепнула я Райдену, обходя очередной завал.

— Подожди. Через пару шагов наверняка на нас выпадет стена червей, — пробормотал он и по привычке придержал меня за талию.

— Если выползет хоть один, я его съем. От злости, — буркнула я.

Кайрен, идущий впереди, тихо хмыкнул. Для него это была почти истерика.

— Вы всегда такие расслабленные, когда идёте в потенциально смертельное место? — спросил он, даже не оборачиваясь.

— Только когда идём туда с тобой, — сказала я. — Потому что ты всё равно всех спасёшь. Или заставишь почувствовать вину за гибель.

— Приятно, что ты веришь в меня. В обеих ролях.

— Я практичная, — пожала я плечами. — У меня два рыцаря и один меч. Кто-нибудь да вытащит.

— Один меч? — Райден рассмеялся. — Это ты про Кайрена или про его характер?

— Вообще-то я про твой интеллект, — усмехнулась я.

— Так, — перебил нас Кайрен. — Мы пришли.

Пещера расширялась, и в её центре — серьёзно, я не шучу — лежал... камень.

Просто.

Камень.

Серый. Не светился. Не шептал. Не покрывался рунами. Просто… был. Как булыжник, который можно положить на могилу любимой розы.

— Это шутка? — прошептала я.

— Нет, — сказал Кайрен. — Я чувствую пульсацию. Он — и есть артефакт.

— Блядь, — выдохнул Райден. — И ради этого мы рисковали жизнью?

— Я, кстати, почти умер, между прочим, — напомнил Кайрен. — И всё ради… булыжника.

Я подошла, нагнулась — и, да, действительно, из камня шёл едва уловимый свет. Тёплый. Вибрирующий. Будто сердце. Или... пердёж старой магии.

— Милашка, — сказала я и шлёпнула его ладонью.

— Надеюсь, ты про камень, — пробормотал Кайрен.

— А ты надеялся, что я так тебя шлёпну?

Он приподнял бровь. Райден хохотнул.

— Всё, уносим эту грёбаную реликвию и сваливаем, пока он не начал петь, танцевать или высасывать души, — сказал Райден, подхватывая артефакт. Камень оказался тяжёлым. Он напрягся. — Слушайте, это не артефакт. Это тупо здоровенный кирпич магии.

— Кирпич судьбы, — уточнила я.

— Или кирпич в чью-нибудь голову, если нам ещё кто-то встретится, — мрачно подытожил Кайрен.

И вот так, не погибнув, не лишившись сознания и даже не поседев, мы просто взяли артефакт... и пошли обратно.

Если честно, было даже обидно.

Я рассчитывала хотя бы на мини-галлюцинации.

Мы шли назад медленно. Слишком медленно для военного похода и слишком быстро для тех, кто только что, по сути, спас друг друга. Камень — вернее, "артефакт" — лежал в рюкзаке у Райдена, урча магическим удовлетворением. Или просто давил своим весом. Мы не уверены.

— Уверена, что этот булыжник не начнёт разговаривать с нами на обратном пути? — спросил Райден, в очередной раз меняя плечо.

— Только если ты первый с ним заговоришь, — парировала я.

— С ним легче, чем с Кайреном, — буркнул он.

— Я слышу тебя, — сказал Кайрен спокойно, не оборачиваясь. — И если булыжник начнёт говорить, ты пойдёшь обратно пешком. Один.

— Ну вот, опять угроза смерти. Настоящая романтика, — Райден закатил глаза.

Я усмехнулась. И всё равно не отпускала ощущения: что-то поменялось. Не между нами — там уже и так всё перемешалось. А вокруг. Внутри.

На границе с провинцией мы сделали остановку — всего на пару часов, в крошечном городке с домами из старого камня, пыльными лавками и вязаными занавесками на окнах. Тут пахло дрожжами, корицей и чем-то жареным. Детвора бегала по улицам, будто войны, принцы и магия — это что-то из другой сказки.

— Здесь… — я не знала, как сказать. — Будто другой мир.

— Он и есть другой, — ответил Кайрен. — Отсюда не видно дворца. Здесь никто не боится тебя. И не ждёт от тебя ничего. Ни силы. Ни решений.

Я посмотрела на него. На его прищур. На рубашку, которую он так и не успел зашнуровать толком. В другой обстановке он бы сошёл за странствующего наёмника. Красивого, слишком чистого, слегка угрюмого. С тем, что женщины тут наверняка сочли бы «тёмной тайной».

Райден тем временем пытался купить лепёшку у упрямой бабки, которая требовала "три медяка, не меньше", и не верила, что он «настоящий принц, а не просто избалованный жеребец с рынков столицы».

— Ты слышала? — фыркнул он, подходя ко мне с лепёшкой и драматично надкусывая её. — Меня обозвали жеребцом. И, знаешь, мне не обидно.

— Потому что в глубине души ты польщён, — хмыкнула я.

— В глубине души я надеюсь, что ты однажды скажешь это с тем же выражением лица, — подмигнул он.

Я закатила глаза. Но не отодвинулась, когда он встал рядом. Его локоть коснулся моего. Мы смотрели на улицу, где женщины выносили бельё сушиться, где мужчины спорили возле колодца, где дети гоняли палкой мяч из тряпья.

Мы уже собирались возвращаться к лошадям, когда я заметила лавку у самого конца улицы. Никаких вывесок. Только старая тряпичная занавесь, потрёпанный козырёк и ржавая табличка, на которой выцветшими буквами было написано: «Знаю то, чего вы не знаете».

— Отличный маркетинг, — пробормотала я. — Секретность — лучший способ заманить.

— Или ограбить, — заметил Кайрен, уже чувствуя подвох.

— Или влюбить, — подкинул Райден с ухмылкой. — Кто знает, может, в этой лавке тебе скажут, что ты рождена, чтобы выйти за меня.

— Или убить тебя, — уточнила я и шагнула к занавеси.

Внутри пахло травами, пылью, чем-то кислым и… немного корицей. В углу сидела старуха — согбенная, с платком, закрывающим пол-лица, и глазами, острыми, как иглы. У неё был длинный стол, покрытый замусоленной тканью, а перед ней — мешочек с костями и обуглённый нож. Не карты. Не шары. Не зеркала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ага. Это что-то новенькое.

— Хочешь знать, чего боишься? — спросила она, даже не поднимая взгляда.

— Даже не спросите имени? — я приподняла бровь.

— Его в тебе и так много. Не твоего. Мужского. Тем более стоит узнать, что с тобой будет, девочка, между двумя — пока ещё — огнями.

Я сглотнула.

И села.

— Только, пожалуйста, без этих «увидишь кровавую луну и кольцо боли». Я здесь ради фана.

Старуха не ответила. Только высыпала кости. Их было много — мелкие, с тёмными пятнами, неровные. Она быстро перебрала их пальцами, потом взяла нож, провела им над кучкой… и резко вонзила в стол.

— Что это сейчас было? — прошептал Райден, заглянув в щель за моим плечом. — Она заколдовала кости? Или стол?

— Тсс, — шикнула я. — Пусть скажет.

Старуха подняла взгляд.

— Ты умрёшь, девочка.

— Простите, что? — хором сказали мы трое.

— Ты умрёшь, — повторила она, будто говорила о погоде. — Не сразу. Но скоро.

— Ты мелешь чушь, старая карга, — резко бросил Кайрен, шагнув вперёд. — Ещё слово — и я…

— ...и ты что? — её глаза блеснули. — Убьёшь меня? Потому что боишься, что правда уколола?

— Правда? — Райден скрестил руки на груди. — Да у тебя тут в мешке, может, крысиные пальцы. Кто ты вообще такая?

Я встала.

— Спасибо за шоу, бабушка. У вас отличный реквизит.

— Ты можешь смеяться, — кивнула она. — Но когда начнёшь меняться… вспомни этот день. И тех, кто был рядом, когда ты ещё могла выбирать.

Я вышла. И воздух показался слишком светлым. Слишком простым. Словно город не знал, что кто-то только что разбросал косточки моей судьбы на тряпке.

Принцы догнали меня без слов.

Только уже у выхода из городка Райден пробормотал:

— Если ты начнёшь вдруг «умирать внутри» — просто крикни. Я буду рядом. С лепёшкой и парой похабных шуток. Для баланса.

Я усмехнулась.

Но внутри всё уже перекатывалось — как кость в мешке.

Глава 28.Возвращение

Кайрен

Слова старой карги не стоили и пары медяков. Но, судя по лицу Миры, они пустили корни.

Она шла чуть впереди, молча, будто прислушивалась не к нам, а к себе. Райденпару раз пытался вставить шуточный комментарий — про кости, смерть личности, внутреннюю трансформацию. Мира не реагировала. А значит, — попало.

— Ты не обязана верить каждому, кто машет поганой тряпкой и кидает кости, — сказал я, когда догнал её. — Такие вещи говорят всем подряд. Универсальное проклятие для впечатлительных.

— Я не впечатлительная, — бросила она, не глядя. — Я… просто думаю.

— Не о чём думать, — отрезал я. — Она увидела чужака — и решила сыграть в мудрую ведьму. Это её работа. Она делает это каждый день. Ты — просто очередная.

Она всё же повернулась.

— А если нет? А если она почувствовала… что-то?

— Тогда она почувствовала, что ты сильная. Но это уже не предсказание, а очевидность.

Мира молчала.

Райден догнал нас сзади, с липкой булкой в зубах.

— Потрясающе. Мы прошли катакомбы, сожгли пару тварей, Мира воскресила моего ледяного брата, и всё, что оставило след — гадание у полуслепой ведьмы в вязанных носках.

— Замолчи, — бросили мы с Миройодновременно.

Он хмыкнул.

К вечеру купола столицы выросли на горизонте. Башни. Стены. Знамена. Дорога вновь стала ровной, вымощенной. Воздух — плотнее. Шаг — осторожнее.

Мы подошли к воротам в сумерках. Караул нас уже ждал. Смена поздоровалась официально, не поднимая глаз. Камень был завёрнут в ткань, в руках Райдена — казалось, он нёс не артефакт, а проклятие.

Во дворе — стража. Тишина. Напряжённая, как перед бурей.

И в этой тишине — она.

Мать.

Ариэнн стояла у входа в башню. В чёрном. Без плаща. Волосы убраны, лицо — выточено из камня. Только глаза. Слишком живые. Слишком внимательные.

Она шла к нам медленно. Царственно. Даже я невольно выпрямился.

— Вы вернулись, — сказала она, глядя на нас. На Миру. Дольше, чем на нас с Райденом. — И вы живы.

— Мы не сомневались, — отозвался Райден.

— А я — сомневалась, — сказала мать. — Потому что Забытый Город не прощает ошибок. Но вы… принесли то, что должны были?

Я кивнул. Райден протянул ей завернутый камень.

— Будь осторожна. Он капризный.

— Как и все вы, — мягко произнесла мать, принимая артефакт.

Она снова посмотрела на Миру.

— Мы поговорим позже. О многом.

И уже, развернувшись, добавила:

— Ужин ждёт вас через полчаса. Проходите. Вам нужно восстановиться.

Всё начиналось неплохо. На удивление.

Ариэнн не выносила загадочных тостов. Рендалл молчал, как будто его специально отключили. Мира ела, улыбалась, даже смеялась над шутками Райдена. И я… я смотрел на неё. На то, как плечо чуть касается моего рукава. Как пальцы в бокале отражают огонь.

Да. Всё было... спокойно. Подозрительно спокойно.

Пока не распахнулись двери.

Громко. По-королевски.

На пороге — девушка. Высокая, кудрявая, блестящая, как полированный мёд. Взгляд острый. Осанка как у тех, кто родился в шелках. Остановилась. Молчит. Только смотрит — прямо на Райдена.

Он застыл. С хлебом в руке.

Я поднял бровь.

— Эм… — сказал Райден, и по его лицу я понял — он знал её. Очень хорошо.

— Райден, — сказала она. Голос — обиженный, звонкий. — Ты не думал, что было бы вежливо хотя бы прислать весточку?

— Кто это? — уже с хрипотцой спросила Мира.

Райден откашлялся. Потом шумно выдохнул и встал.

Она медленно перевела взгляд на Миру. Досуха. К оценивающей тишине добавилась напряжённая улыбка.

— И кто ты? — спросила она. Почти мило.

Мира моргнула. Её голос был ровный, но я уже знал: в ней закипало.

— Я? Любимая девушка. И спутница. И, возможно, будущая королева. А ты?

— А я его наложница, — проговорила она сладко.

Мира вспыхнула. Резко встала.

— Что?!

Орлин изогнула бровь, наслаждаясь моментом:

— Да, милая. Наложница. Любимая. Из королевского гарема. Ты что, не знала? Тут такое в порядке вещей. Особенно — для принцев.

— У вас… — Мира оглянулась, глядя на всех по очереди. На Райдена. На меня. На Ариэнн. На Рендалла. — У вас есть гарем?!

Молчание.

Мёртвое, звенящее.

Ариэнн медленно отставила бокал. Лицо — камень. Ни тени эмоций. Рендалл слегка опустил голову, будто молился о невидимости. Я даже не пошевелился — только смотрел на неё, внимательно, почти с сожалением.

Райден поднялся. Быстро. Ладони вверх, будто обезвредить.

— Мира, подожди. Это не так, как ты думаешь. Гарем — это часть структуры дворца. Он существует веками, не мной создан. Я…

— Ах, не тобой? — Мира шагнула вперёд. Голос дрожал. От ярости, обиды, шока. — Но ты ведь там был?! Был, Райден?! Ты приходил, выбирал, спал с ними — и думал, что мне никогда не нужно об этом знать?

— Я думал, это не важно, — выдохнул он. — До тебя. Это было до тебя.

— Не важно?! — её голос взвился. — А что, если бы я была одной из этих девиц, а ты приходил бы ко мне — зная, что завтра выберешь другую? Что бы ты сказал тогда?

Орлин хмыкнула:

— Знаешь, ты кричишь, как будто тебя обманули. А может, тебе просто не нравятся правила этого мира?

Мира резко повернулась к ней:

— А тебе, может, стоит запомнить, где ты находишься. Ты смеешь приходить сюда, в зал перед королевой, перед принцами, и устраивать сцены? Ты — обычная девка из постели, а ведёшь себя как…

Я не вмешивался.

Не потому что боялся — потому что знал: слова сейчас — хуже меча. Особенно неосторожные.

Мира кипела. Райден — как загнанный в угол зверь. Орлин… наслаждалась. Как актриса на сцене, ради оваций.

Но когда Мира обернулась ко мне, её глаза вспыхнули особенно остро:

— А ты?! Ты тоже там был, Кайрен? В этом… гареме?

Я поднял взгляд. Медленно. Вдохнул.

И ответил так, как есть:

— Нет.

— Конечно, — выдохнула она, — ты же весь такой холодный, правильный…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я не был там. Ни разу, — повторил я. — Даже не знал, что он существует. До сегодняшнего дня.

Она замерла.

— Ты… — голос дрогнул, — серьёзно?

Я кивнул. Ровно. Без пафоса.

— Я… — выдохнул. Ненавижу говорить о себе. Всегда ненавидел. Но сейчас было нельзя молчать. — Я долгое время… боялся прикасаться к женщине. Любой. Не физически — иначе. Эмоционально. Потому что если впустить хоть кого-то… всё, что держит меня — рухнет. А я слишком долго всё держал, чтобы рухнуть.

Мира отвернулась. К дыханию добавился тихий, неровный смех. Горький.

— Значит, один боялся, другой пользовался. Отличный выбор.

И она вышла. Не хлопнула дверью — но её шаги были громче любого крика.

Мы остались.

Ариэнн взяла в руки бокал и, не глядя на нас, произнесла:

— Орлин, ты здесь больше не живёшь. Сегодня же тебя вывезут из дворца.

— Но я… — начала она.

— Ни слова, — холодно. — Райден тебе не должен. Ни он, ни ты — не будете позорить мою семью перед чужестранной избранной.

И только тогда я понял: мать злилась. По-настоящему.

Дверь снова открылась.

Не прошло и минуты. Мы даже не успели обменяться взглядами — а она уже стояла на пороге. Упрямая. Гордое лицо. Ни слёз. Ни дрожи. Только стальной блеск в глазах.

— Раз уж все тут любят говорить о "чести" и "структурах дворца", — произнесла она, — тогда слушайте меня внимательно.

Тишина сделалась осязаемой.

— Пока гарем существует — ко мне не подходить. Никто. Ни с разговорами. Ни с извинениями. Ни с попытками что-то объяснить.

Райден шагнул вперёд:

— Мира…

— Молчи, — сказала она, глядя прямо на него. — Я не вещь. Не трофей. Не временная игрушка на фоне дворцовых забав. Я — выбор. И если вы не готовы выбирать меня, а не "традиции" — не пытайтесь быть рядом.

Она повернулась к Ариэнн. Почтительно, но твёрдо:

— Я уважаю вас. Вашу силу. Вашу систему. Но я — не из этого мира. И не собираюсь играть по его правилам, если они построены на молчаливом унижении.

Ариэнн сжала губы. На её лице снова появилась маска безэмоциональной грации. Но в её взгляде — уважение. И тень тревоги.

— Всё услышано, — тихо сказала она.

Мира кивнула. Медленно. Потом развернулась — и ушла.

Без крика. Без сцены. Но с таким эффектом, будто за ней захлопнулись ворота дворца.

Я сделал глоток вина. Потом — ещё один. И только после этого заговорил:

— Молодец, братец.

Он повернулся ко мне. Лицо растерянное, упрямое — и всё равно в глазах что-то дрогнуло.

— Что?

— Ничего. Просто восхищаюсь. Немногие умудряются одновременно разозлить мать, опозорить девушку и уничтожить единственную надежду на мирный вечер. Всё за пару минут. Блестяще.

Он вздохнул, провёл рукой по лицу, сел обратно в кресло. Молча. Больше не спорил.

Глава 29. Громче тишины

Мира

Я была зла.

Нет, не просто зла — кипела изнутри, как заклинание, которое вот-вот сорвёт контроль. Я шла по коридору, и каждый шаг отдавался в висках. Почему никто не сказал? Почему никто даже не подумал, что это важно?

Гарем.

Наложницы.

Словно я — очередная страница в дворцовой книге удовольствий, случайно затесавшаяся на полку "важных".

Когда я вошла в комнату, не раздеваясь бросила куртку на пол, стянула платье, закинула сапоги в угол. Ничего не складывала аккуратно. Ни платья, ни мысли. Взяла тонкую сорочку, ту самую, в которой спала в первые ночи во дворце. Тогда всё было новым, пугающим. Сейчас — просто мерзким.

Я рухнула на постель. Лицом вниз. Подушка пахла… мной. Ими. Всем, что мы пережили. Я перевернулась и зажмурилась.

Сон не приходил.

Приходила злость. Её было слишком много, чтобы уснуть — и слишком поздно, чтобы выплеснуть.

Мне хотелось кричать. Разрушать. Или хотя бы услышать: «Мы виноваты». Хоть от кого-то.

Но тишина была глуха. Даже замки не скрипели.

Я всё-таки уснула. Не сразу. Где-то на пике злости, когда тело отказалось слушаться.

И именно тогда — услышала голос.

Сначала негромко. Тихим шёпотом, будто из-под воды.

— Мира...

Я вздрогнула, но не открыла глаз. Подумала — показалось. Остаточный гнев. Воображение.

— Мира, проснись.

Словно кто-то был совсем рядом.

Я села резко. Сорочка прилипла к телу. Комната — полутёмная, только тонкий луч света от окна на полу.

Сердце било в горле.

— Кто здесь?

Ответа не было.

Но ощущение… будто кто-то действительно звал меня. Не голосом. Внутренним импульсом. Как зов изнутри. Глубже костей.

Я встала. Накинула халат. Шагнула босиком по прохладному полу — и вздрогнула, потому что теперь слышала шаги за дверью.

Шаги за дверью были лёгкими. Почти неслышными. Но я знала — это не сон.

Меня действительно звали.

Не громко. Не настойчиво. Но с такой внутренней уверенностью, будто где-то — в другом конце дворца, мира, или даже времени — меня ждут, и если я не приду, случится что-то невозвратное.

Я медленно подошла к двери. Приложила ладонь к холодному дереву. Голос не повторился. Но тянуло.

И я… открыла.

Коридор был пуст.

Лишь слабый свет факелов, отблески на камне. Всё знакомо. И в то же время — нет. Словно стены чуть дрожали, и воздух был… плотнее, гуще.

Я не надела туфли. Шла босиком, по гладкому камню. Как будто во сне. Но я не спала. Каждый шаг отдавался в пятках. Каждый поворот — будто вёл глубже. Туда, где я никогда не была.

И всё равно — шла.

Не боялась. Была слишком зла, чтобы бояться. И слишком… потеряна, чтобы остановиться.

Я не спрашивала, куда. Не пыталась сопротивляться. Просто чувствовала: это зовёт меня. Лично. Меня.

Я прошла знакомую галерею. Мимо комнаты с зеркалами. Мимо пустых арок. Мимо тени, что скользнула по стене — может, просто ветер. Или — нечто большее.

Я поняла, куда иду, ещё до того, как ступила на последний поворот.

Комната с Книгой.

Та самая. Где всё началось.

Меня снова тянуло — не телом, не разумом. Словно что-то внутри отзывалось на зов. Что-то древнее, спящее, пробуждённое.

Я подошла к двери. Она не была заперта.

Скользнула внутрь — и замерла.

Книга лежала на постаменте в центре зала. Та же — старая, пыльная, словно сделанная из кожи и времени. Но теперь… она светилась.

Не явно. Не ослепительно. А еле заметно — будто дышала. Ожидала.

И вдруг я испугалась.

А если она зовёт меня обратно?

Если хочет вернуть туда, откуда я пришла?

Если считает, что я здесь — ошибка?

Я сделала шаг вперёд — и остановилась.

Я не хочу назад.

Там — универ, улицы, кофе с автоматов и серые вечера.

А здесь… здесь я жива.

Я люблю.

Я нужна.

Да, они сделали больно. Но Райден и Кайрен… стали частью меня.

Я не хочу терять их.

Не хочу вычёркивать всё, что у нас было. Даже если сейчас всё путается в обидах, боли и страхе.

— Я не вернусь, — прошептала я, глядя на Книгу. — Слышишь? Не сейчас. Не так.

В этот момент в ладонях вспыхнул свет.

Не резкий. Не похожий на тот, что исходил от меня в Забытом городе. Этот был тихий, тёплый, как лампа в окне ночью. Он исходил изнутри. Мягко окутывал пальцы, медленно стекал по запястьям. Я почувствовала, как магия… жива.

Не чужая.

Моя.

Книга чуть приоткрылась. Страницы шевельнулись — словно под порывом ветра, которого не было. Символы на её обложке загорелись, будто узнавая меня.

Я сделала шаг ближе. Протянула руку — не касаясь, но почти.

Свет в ладонях ответил легким импульсом, и в голове всплыло… слово.

Свет в ладонях вспыхнул чуть сильнее — и в ту же секунду Книга открылась. Не просто страницы — весь воздух вокруг будто вдохнул, затрещал и сорвался внутрь.

Я не успела закричать.

Пол не исчез — размылся. Стены растаяли, как туман. Всё — исчезло. Только свет, зов и ощущение, будто меня втягивает вглубь, в самую суть её древней магии.

Я упала.

Мягко. Без боли. Как во сне.

Поднялась — медленно, вжав ладони в траву. Трава? Да. Подо мной был мох — мягкий, как покрывало. Над головой — небо, но чужое. Серебристое, с медленно плывущими чёрными птицами и светом, который не шел ни от солнца, ни от луны. Просто... был.

Я встала.

Мир вокруг был тихим, как забытая сказка. Круглая поляна, окружённая каменными колоннами. Мягкий ветер. И в центре — мужчина.

Он стоял ко мне спиной.

Сутулый. В длинном тёмном плаще. Волосы серебристо-белые, спутанные, но чистые. На посохе — ворон. Не живой. Каменный. Но будто… наблюдающий.

Он повернулся.

Лицо — морщинистое, как старая карта. Но глаза — яркие. Глубокие. Слишком живые для человека его возраста.

— Ты пришла, — сказал он спокойно.

— Кто вы? — выдохнула я. — Где я?

Он смотрел на меня без страха. Без спешки. Как будто видел насквозь — и всё равно не отворачивался.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я — Переплёт, — сказал он. Голос был сухим, но не резким. Как шелест старых страниц. — И ты сейчас… внутри моей Книги.

Я ошеломлённо моргнула.

— Что значит — внутри?.. Как будто я…

— Стала частью, — кивнул он. — Ты её открыла не просто руками. Сердцем. Своей болью, выбором, магией. И теперь она отозвалась.

Я смотрела на него, не в силах отвести взгляд. У этого человека не было ауры угрозы. Но была сила. Та, от которой не убежишь. Как законы. Как истина.

— Это сон? Видение?

Он покачал головой.

— Это место вне времени. Вне мира. Зона между. Я приводил сюда только избранных. И далеко не всех отпускал обратно.

— Звучит обнадёживающе, — пробормотала я, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Он улыбнулся. Легко. Почти… тепло.

— Не бойся. Я не твой враг. Но и не спаситель. Я — испытание. Потому что именно здесь ты поймёшь, кем можешь стать. И что будешь защищать, когда придёт время выбора.

Я сжала кулаки. Свет в ладонях всё ещё тлел, будто слушал вместе со мной.

— Почему я? Почему эта сила — во мне?

— Потому что ты чужая. И именно потому — целая. Ты не вшита в ткань этого мира. Значит, можешь переплести его по-новому.

Он сделал шаг ближе. Его взгляд стал строже.

— Но любая сила без понимания — яд. А у тебя в сердце уже горит нечто большее, чем просто дар.

Я кивнула. Слишком быстро. Потому что в груди всё сжалось: Райден, Кайрен, гнев, страх, предательство и нежность — всё перемешалось.

— Что теперь? — спросила я.

Он посмотрел на посох.

— Теперь ты увидишь, что Книга приготовила для тебя. То, что скрыто в тебе самой.

— Магия?

— Суть.

Он постучал посохом в землю. Три раза. Ворон на его посохе вдруг расправил крылья — каменные, но будто живые — и пространство дрогнуло.

Поляна исчезла.

И я упала — не вниз, а в себя.

Я падала. Но не вниз.

Скорее — внутрь.

Сквозь свет, шум, шёпоты и вспышки боли. Всё растворилось. Осталась только тишина. Тягучая, вязкая, но не пустая — она жила. Слушала.

И вдруг — поняла.

Мир не был хаотичным. Он был устроен, как ткань: тысячи тончайших нитей магии, эмоций, судеб. Одни — тянулись от земли. Другие — от людей. Третьи — от чего-то древнего, больше, чем само время.

Магия текла, как кровь — по жилам этого мира.

Но где-то… был разлом. Не физический. Глубже. В самой ткани. Там, где всё должно было быть связано — было порвано. Расходилось. Сгнивало. Медленно, неумолимо. И чем дальше, тем быстрее.

И тогда я увидела Переплёт.

Не человека. Не бога. Суть. Саму идею связи. Он не создавал магию. Он удерживал единство.

Ритуалы — это не испытания. Это узлы. Точки, где три жизни должны сплестись так, чтобы сдержать распад.

Райден. Кайрен. И я. распиши подробнее как она видит нити и все такое.

Я не просто видела.

Я чувствовала.

Вокруг — бесконечное полотно. Полупрозрачное, переливчатое. Его не видно глазами — оно воспринимается чем-то глубже кожи. Каждый клочок пространства пронизан нитями — одни тонкие, как волос. Другие — тяжёлые, вибрирующие, как струны арфы.

Я тяну руку — и они отзываются.

Одни — горячие, полные жизни, любви, гнева. Другие — блеклые, почти мёртвые, будто заброшенные, забытые. А есть и такие, что скручены, перепутаны, как комок боли, страха, недосказанности.

Мир держится на связях.

На том, что один чувствует другого. Что магия отзывается на намерение. Что судьба — не линейна, а сплетена, как кружево.

И там, где три нити — чётко выделяются.

Одна — огненная, жаркая, быстрая. Дикая. Как молния, что рвётся вперёд, не оглядываясь. Её импульсы — гнев, страсть, порыв. Это — Райден. Он обжигает, но даёт свет. Без него — темно.

Вторая — холодная, ровная, сдержанная. Тянется медленно, но точно. Ткань её — разум, стратегия, долг. Магия в ней — как лёд под кожей. Это — Кайрен. Он держит форму. Без него всё развалится.

Третья — моя. Нить — переливчатая. Не цвет, а свет. В ней — боль, любовь, хаос, забота, страх, упрямство, желание. Она не прямая. Она — связывает. Подтягивается к ним. Обвивается. Вспыхивает, когда рядом они. Укрепляется, если мы вместе.

И когда три нити переплетаются — возникает вибрация. Глубокая, мощная. Как пульс. Как сердце мира.

Вот это — Переплёт.

Магия не принадлежит стихиям. Она принадлежит связям. Она живёт там, где души касаются. Где чувства становятся действиями. Где любовь — не слабость, а узел, способный удержать ткань бытия.

Но дальше — трещины. Я чувствую их.

Там, где нити не были переплетены. Где маги отказались от чувств. Где власть стала выше связи. Где выбор стал жертвой.

Там начинается Разлом.

И он растёт.

Он рвёт даже самые крепкие нити. И если не сделать новых узлов — мир разорвётся. Магия перестанет течь. Всё исчезнет.

Но…

Во мне — другой узел.

Не обычный. Не из этого мира. Он не тянется от земли или крови. Он — из самой Книги. Из другой реальности. И именно поэтому я могу держать то, что другие не способны связать.

Моя магия — Переплёт.

Я не умею разрушать. Не умею подчинять. Зато умею — соединять.

И теперь я знаю: я не случайность. Я — решение.

Мир начал растворяться, как туман на солнце.

Нити — уходили. Сливались. Убирались внутрь меня. Как будто всё увиденное — теперь часть моего естества.

Я стояла снова на поляне. На той же — среди каменных колонн, под странным небом. Только теперь всё вокруг ощущалось иначе. Я — ощущалась иначе.

Старик ждал.

Он не приблизился, не сделал ни шага. Просто смотрел. Его глаза уже не казались старыми. В них — свет. Тот же, что только что струился сквозь меня.

Я подошла ближе. Сердце било не от страха — от силы.

— Вы… дали мне магию, — сказала я. Голос звучал глухо. От волнения. — Спасибо. Теперь я понимаю. Кто я. Зачем я здесь.

Он кивнул.

— Я не давал. Я просто… разбудил. Магия была в тебе всегда, Мира. Потому что ты — из другого мира. И именно этот разрыв, этот парадокс делает тебя узлом. Переплётом.

Я задержала дыхание. Потом выдохнула:

— Я скучаю по своему миру. Иногда.

Он кивнул. Не с сожалением — с пониманием.

— Это нормально. Там был твой дом.

— Но там… — я сжала ладони. — Там не было любви. Не было настоящей семьи. Были люди. Были привычки. Но не было… этого. — Я жестом обвела всё вокруг. — Они — Райден, Кайрен, даже Ариэнн… здесь я чувствую себя… частью.

Он смотрел на меня долго. А потом произнёс тихо:

— Тогда пришло твоё время.

Я вздрогнула.

— Время?

— Переродиться, — сказал он. — Не умереть. Не исчезнуть. А… принять. Превратиться. Завершить то, что начала Книга. Твоё тело — уже не то же. Твоя душа — расширилась. Твоя магия больше не может быть спрятана. Она — зовёт.

Я прижала руку к груди. Там, где всё ещё пульсировало странное тепло.

— Это будет больно?

Он усмехнулся.

— Это будет… по-настоящему.

Глава 30. Отголоски

Кайрен

Это началось с крика.

Не страха. Не боли. А зов. Внутренний, чужой — и в то же время слишком знакомый. Что-то в груди сжалось, будто кто-то дёрнул за нитку, проходящую сквозь кость.

Я поднялся. Резко. Сердце уже гнало кровь, прежде чем разум понял: её нет в комнате.

Мира.

— Где она? — спросил я у Райдена.

Он тоже был на ногах.

— Я не знаю. Я думал, ты…

Но договорить не успел.

Дверь распахнулась. На пороге — Рендалл. Бледный, взъерошенный, с таким лицом, будто видел смерть.

— Она внизу, — выдохнул он. — В зале с Книгой. Без сознания.

Мир сжался.

— Жива?

— Да. Но из рук идёт свет. Слишком… чистый. Это не то, что мы знаем.

Я не ждал.

Бежал. Впервые за долгое время — по-настоящему. Коридоры пролетали мимо, как иллюзии. Камень под ногами не успевал остывать от шагов.

Когда я ворвался в зал, воздух уже пульсировал.

Книга светилась. Неярко, но живо. Страницы — приоткрыты. Словно что-то только что закончилось… или только началось.

А рядом — она.

Мира.

Лежала, будто уснула. Лицо спокойное, даже умиротворённое. Но от её ладоней тянулся свет. Белый. Неослепляющий. Словно дышащий.

Я остановился. Медленно опустился рядом.

— Мира…

Я протянул руку. Осторожно. Пальцы почти коснулись её щеки — но едва кожа встретила поток света, как меня отбросило.

Не силой. Не ударом. Внутрь. Словно сама ткань магии — дыхнула мне в грудь, оттолкнула, защищая её.

Я отшатнулся. Пальцы дрожали.

Райден подбежал следом, резко остановился.

— Что… что это с ней?

Он глядел на Миру, потом — на меня. Глаза его впервые были по-настоящему испуганны.

— Не прикасайся, — выдохнул я. — Магия… живая.

— Это не обычное свечение, — пробормотал Рендалл, входя следом. В голосе — не страх. Знание. Покой. — Это… Переплёт.

— Что? — Райден обернулся к нему. — Ты знал? Что-то знал?!

Рендалл не отвёл взгляда от Миры.

— Я догадывался, — тихо сказал он. — Когда она появилась, всё было нестабильно. А потом Переплёт стал вести себя иначе. Словно реагировал не на кровь, не на корону, а на неё. На саму её суть.

— Ты мог сказать! — взорвался Райден. — Мог предупредить, что она—

— Что? — Рендалл посмотрел на него спокойно. — Что она — магия?

Повисла пауза.

— Она — не просто связующая. Она — магия связи. Магия самого Переплёта. Вы это не чувствуете?

Я чувствовал. Сейчас — в каждом нерве. В каждом шорохе воздуха.

Мира не просто лежала. Она — звенела. Тишина вокруг неё была плотной, как щит. Живой. Защитный. Но не опасный.

Это была не магия разрушения. Не агрессия. Это было… соединение. Пульсирующее тепло, как биение сердца мира.

Свет в её ладонях с каждой секундой становился насыщеннее. Он больше не просто исходил изнутри — он как будто сплетал её заново. Ткань, кожа, дыхание — всё обретало другой ритм. Глубже. Чище.

И вдруг я заметил — волосы.

Сначала у висков. Потом выше, в пряди у лба.

Из густого каштанового цвета начали проступать тонкие нити — сначала золотистые, как отблески пламени. Потом — серебристые, почти светящиеся. Они не были чужими. Напротив, казались естественными, будто всегда были частью её… просто скрытыми.

Как шрамы, что вдруг стали орнаментом.

Как память, ставшая силой.

— У неё… волосы, — прошептал Райден. — Они… это магия?

— Это отклик, — сказал Рендалл. — Магия проявляется не только в действиях. Иногда — в самом теле. Она не стала другой. Она стала видимой.

Я молчал.

Потому что ничего в моей жизни, даже самые жестокие или блистательные победы, не вызывали во мне такой реакции, как сейчас — она.

Лежащая на холодном камне. Обрамлённая светом. С волосами, в которых Переплёт сам ткал свои нити.

Золотые, как импульс страсти. Серебряные, как дыхание магии. Живые. Её.

Я вздрогнул, когда почувствовал жжение.

Резкое, мгновенное — в левом запястье. Будто тонкое лезвие прошлось под кожей, высекая огонь. Судя по тому, как поморщился Райден и как тихо выдохнул Рендалл, не я один это ощутил.

Я отодвинул рукав.

На коже — символ.

Чёткий, будто вытканный светом. Круг. Внутри — три линии, сплетающиеся в узел. Простая форма. Но от неё исходила такая сила, что я едва не отступил.

Райден смотрел на свою руку с тем же изумлением.

— Это… — Он провёл пальцем по знаку. — Он тёплый.

— Это знак Переплёта, — сказал Рендаллтихо. — У всех троих.

Я посмотрел на Миру.

На её запястье — тот же символ. Только светился он мягче, как догорающая свеча. И в этот момент — она зашевелилась.

Пальцы дёрнулись. Губы разомкнулись. Она вдохнула — резко, глубоко, будто вынырнула из-под воды. Глаза распахнулись.

Я замер.

Взгляд — растерянный, ослеплённый. Но живой.

— Где я?.. — прошептала она.

Я опустился рядом.

— Здесь. С нами.

Она моргнула, пытаясь сфокусироваться. Потом перевела взгляд с меня на Райдена, потом — на свои руки. Замерла, увидев свет и узор на коже.

— Это что?..

Рендалл шагнул ближе. Его лицо было бледным, но в глазах — не растерянность. Осознание. Понимание, которое он, видимо, носил в себе давно.

— Это знак Переплёта, — повторил он, тихо. — Похоже, вы… прошли третий ритуал. Без самого ритуала.

Мы втроём уставились на него.

— Что? — хрипло выдавил Райден. — Это… ты хочешь сказать, всё произошло… само?

— Не "само", — Рендалл покачал головой. — Не спонтанно. Цепочка была запущена с самого начала. Я… чувствовал это, когда Мира только появилась в этом мире. Ткань магии отозвалась на неё — ярче, чем на любого из вас. И когда Переплёт стал нестабильным, я понял — она не просто чужая. Она… искра. Связующая сила.

Он посмотрел на меня. Потом на Райдена. Потом — на Миру.

— Я понял, что если вы трое останетесь вместе, всё сойдётся. Не через силу. Не через кровь. А через связь. Настоящую. И потому отправил вас за артефактом. Не потому, что он был нужен.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мира моргнула, глядя на него.

— Тогда зачем?..

— Чтобы вы прошли путь, — просто сказал он. — Вместе. Столкнулись с болью. С собой. С друг другом. Чтобы между вами возникло то, чего не добиться ни заклинанием, ни приказом: узел. Глубокий. Живой.

— Ты всё это подстроил? — тихо спросил я.

— Я дал вам направление, — ответил он. — Но Переплёт выбрал сам. Он — магия, которую нельзя насильно заставить связать. Он растёт на чувствах. И теперь… он стабилен.

Он провёл ладонью в воздухе — и в этот миг всё вокруг изменилось. Как будто воздух стал… легче. Чище. Пространство — ровнее. Без искажения. Без пульса разлома.

— Разлом закрылся, — сказал он. — Я чувствую. Нити больше не рвутся.

— А Книга? — Мира поднялась на локтях. Голос её был севшим, но твёрдым. — Она… пустила меня. Я думала, она хочет вернуть меня назад.

— Она проверяла, — кивнул Рендалл. — Узнавала, останешься ли ты по доброй воле. Потому что только тот, кто выбирает этот мир — а не попадает в него по ошибке — может стать его частью. Полноценно. Ты выбрала остаться. Ты выбрала их. Поэтому магия Переплёта стала твоей.

Мира медленно выдохнула. Посмотрела на нас.

— И теперь?..

Я взял её за руку. Не сдерживая. Мягко.

— Теперь ты — одна из нас. Или, скорее, мы — часть тебя.

Мира села. Медленно, будто прислушиваясь к собственному телу. Руки всё ещё светились, но свет начал тускнеть, втягиваясь внутрь, оставляя на коже лёгкое посверкивание. Магия, как дыхание, отступала вглубь.

И именно тогда она заметила волосы.

Потянула прядь вперёд. Замерла.

— Что…?

Пальцы дрогнули. Золотые и серебряные полосы теперь были видны отчётливо, будто солнечные нити вплелись в каждую тень. Живые, светящиеся, но не кричащие. Как узор, который можно не заметить — если не вглядываться.

— Это… я?

— Это — ты, — сказал я. — Та, кем стала.

Райден присвистнул, медленно обойдя её.

— Твоё появление точно никто не забудет, малышка. Знаешь, что это значит?

— Что? — Мира всё ещё смотрела на прядь в руке, как на доказательство чуда.

Он распахнул руки, будто уже стоял на балкончике перед толпой:

— Что пора устраивать бал. Или, ну… пир. С танцами, тостами и прочим королевским шумом. Надо же показать всем, кто у нас теперь избранная. Не прятать же тебя по углам, сияющую как звезда.

— Райден… — начала она.

— Без «но». — Он подмигнул. — Пусть знают. Пусть видят. Пусть завидуют. Ты — не просто наша. Ты — центр самого Переплёта. Если этот мир должен спастись, пусть он знает, кого благодарить.

Она посмотрела на него — и, впервые с начала всей этой суматохи, улыбнулась.

Тихо. Осторожно. Но по-настоящему.

— Ну хорошо, — сказала она. — Только платье я выберу сама.

Глава 31. Типа вечеринка

Мира

Прошло три дня.

Ровно столько — с момента, как я проснулась в зале с Книгой, окружённая светом, с магией в ладонях и новой жизнью на плечах. Три дня — и теперь весь дворец готовился к балу. В мою честь.

Бал. В честь Избранной.

До сих пор звучит как шутка.

— Не ёрзай, — строго сказала Алис, в очередной раз поправляя тончайший шёлк на моём плече. — Ты будешь сиять. В буквальном смысле.

Она была абсолютно неумолима. Как стихийное бедствие. С подносами с тканями, ящичками с украшениями, коробочками с тенями и блестящей пудрой, которая переливалась, как лунный свет на воде.

— Я и так сияю, — буркнула я, глядя на собственные руки. Свет от запястий уже не вырывался наружу, но магия всё ещё мягко дышала под кожей. — Может, надену что-то попроще?

— «Попроще» — это до Переплёта, милая. А теперь ты их спасение, надежда и, возможно, новая эпоха. Потерпи, — и она резко дёрнула шнуровку на корсете. — Ещё чуть-чуть.

Платье было… роскошным. По-другому не скажешь.

Глубокий оттенок сапфира, сшитый вручную, каждая складка — будто создана магией. Лиф облегал грудь и талию, украшен вышивкой в виде тех самых нитей — символов Переплёта, вплетённых в ткань серебряными и золотыми нитями. Юбка начиналась от бёдер и спадала свободно, струясь, как вода, и сверкала, когда я двигалась.

Руки оставались открытыми — на запястье, где светилась татуировка, — тонкие браслеты с кристаллами, реагирующими на магию, чуть дрожали, как будто живые.

Алис подошла сзади.

— Волосы — твоя главная магия. Не прячем. Показываем.

Она подняла пряди вверх, вплела тонкие нити жемчуга и лунного золота, оставив свободные локоны каскадом спускаться по спине. Новые светлые пряди — серебристые и золотые — сверкали, как зачарованные.

— Серьёзно, — прошептала она, отступив на шаг, — ты выглядишь так, будто вышла из легенды.

Я посмотрела на своё отражение.

Не из легенды.

Из себя. Настоящей. Такой, какой, может быть, я должна была стать.

— Ну что ж, — выдохнула я. — Покажем им, на что способна избранная девчонка из другого мира.

Алис улыбнулась. И позвала стражу, чтобы открыть двери. Потому что бал уже ждал.

Я шла по коридору, выложенному мрамором, и каждый мой шаг отдавался лёгким эхом. Стража распахнула двери, как по команде, и в этот момент я поняла: всё. Назад дороги нет.

Свет хлынул из зала. Сотни свечей в парящих люстрах. Музыка, тонкая, изящная, будто вплетённая в воздух. Аромат фруктов, меда и… магии. Да, магия тут была везде. В чарующих цветах, в парящих лепестках, в самом дыхании зала.

И все они — повернулись ко мне.

Тишина стала плотной.

Я вошла.

Медленно, ровно, как будто не дрожала внутри. Хотя руки у меня чуть подрагивали — не от страха. От осознания. Я — центр этого мира. Сейчас. Здесь.

Толпа расступалась передо мной. Лица — чужие, знакомые, ошеломлённые. Кто-то кланялся. Кто-то просто смотрел, затаив дыхание. Женщины — с любопытством и завистью. Мужчины — с благоговением и жадностью. Все они видели не просто девушку. Избранную.

А я искала глазами только двоих.

И нашла.

Кайрен и Райден стояли у высокого трона, где обычно сидела Ариэнн. Сегодня — она уступила центр зала нам.

Их взгляды встретились с моим. Сердце вздрогнуло.

Кайрен — в чёрном, строгом, как сама сдержанность. Но глаза… я никогда не видела в них такой мягкости. Он не улыбался — но в нём была гордость. Тихая. Глубокая. Почти интимная.

Райден — в белом с золотом, словно вспышка. И он уже шёл ко мне, не обращая внимания ни на кого.

Когда он подошёл, он не поклонился. Не взял за руку. Он просто… остановился рядом.

— Ты выглядишь как начало легенды, — сказал он негромко.

— Я больше не хочу быть легендой, — ответила я. — Хочу быть настоящей.

— Ты уже. Настоящая. И магия не изменит этого, Мира. Только подчеркнёт.

Кайрен подошёл чуть позже. Молча. Встал с другой стороны. Его пальцы скользнули по моему запястью, легко касаясь знака Переплёта.

— Всё правильно, — только и сказал он. — Теперь ты — неотъемлемая часть.

И именно в этот момент заиграла музыка. Толпа зашевелилась. Кто-то начал аплодировать. Зал — ожил. Бал начался.

Мы танцевали.

Сначала с Райденом — и это было как буря в музыке. Он кружил меня, как ветер, почти не касаясь, но я всё равно чувствовала — он рядом. Его ладонь на моей талии. Его пальцы — чуть крепче, чем нужно. Его глаза — темнее, чем позволяют приличия.

— Ты специально надела это платье, чтобы мучить меня, — шепнул он, когда я едва успевала дышать.

— Я ничего не делала специально, — улыбнулась я. — Ты сам себя мучаешь.

Он прижал меня ближе, и это уже был не танец, а угроза приличию.

— Я сожгу этот зал, если кто-то ещё к тебе притронется.

— Это бал, Райден.

— Я всё равно предупрежу.

Когда музыка сменилась, ко мне подошёл Кайрен. Его движения были тише, точнее, как будто сам воздух отступал, пропуская нас. С ним танец был другим — контролем, дыханием, близостью без слов. Его ладонь обнимала мою талию так, будто я принадлежала сюда всегда. Его голос едва касался уха:

— Ты не просто изменилась. Ты стала светом.

— Это магия?

— Это ты. Но теперь тебя видно.

И я… таяла. Между ними. Между своими.

Мы снова смеялись. Ели фрукты, слушали музыку, говорили с послами, стараясь не переглядываться слишком часто. Бал шёл как по нотам, пока...

Пока ко мне не подошёл он. Высокий. Чужой. В наряде цвета меди и сапфира. Мужчина с лицом, будто высеченным из камня — красивый, опасный, уверенный.

— Леди Мира, — проговорил он вежливо, чуть склонив голову. — Я — лорд Энвар из дома Тарен. Позвольте пригласить вас на танец?

Я застыла на полшага. Он не тронул меня — но ладонь уже была протянута.

И не успела я даже ответить, как рядом возник Райден. Почти беззвучно. Как хищник.

— Она занята, — проговорил он холодно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я спросил у неё, — вежливо, но со сталью в голосе, ответил Энвар.

— Ты спросил у Избранной, — добавил Кайрен, подходя с другой стороны. — А не у девушки на балу. Ты в этом зале — гость. Не забывай об этом.

— Разве Избранная не может выбирать, с кем ей танцевать?

Я уже открыла рот — сказать что-нибудь ровное, в духе: "всё в порядке", — но Райденобогнал меня:

— Моя рука на её талии помнит, как она дрожала. Ты хочешь стать частью этого?

Голос был низким. Угрожающим.

А Кайрен... он просто сделал шаг вперёд и посмотрел Энвару в глаза. Тихо. Без угроз. Но я увидела, как лорд отвёл взгляд первым.

— Я… не знал, что правила столь строги, — сказал он, чуть поклонившись. — Мои извинения.

Он ушёл.

Я повернулась к ним обоим. Медленно. С прищуром.

— Вы серьёзно?

— Он тронул бы тебя, — отрезал Райден.

— Он дотронулся бы до Переплёта, — добавил Кайрен.

— Вы оба ревнуете?

— Нет, — в унисон.

Именно поэтому я рассмеялась. Громко. Звонко. Как в старые добрые, хаотичные времена.

— Вы оба безнадёжны.

— Но твои, — шепнул Райден.

— И ты — наша, — добавил Кайрен.

Я сделала шаг назад. Обвела их взглядом. И — не удержалась:

— Помните, я сказала вам, что пока вы не распустите гарем, ко мне даже не подходите?

Улыбка не сползла с моего лица, но голос… стал твёрже. Слишком уж сладко звучала вся эта идиллия.

Райден мгновенно напрягся. Потом расправил плечи — и сказал, быстро, почти с вызовом:

— Мы сделали это в первый же вечер.

Я моргнула.

— Что?

— Гарем. Его больше нет. Женщин переселили, выплатили компенсации, нашли место в других дворах или вернули в их семьи. Указ вышел на рассвете. По подписи — Кайрен. По приказу — мой.

Я обернулась ко второму. Кайрен чуть кивнул, спокойно:

— Мы не шутили. И не ждали от тебя прощения — мы поступили так, как считали правильным. Иначе бы ты не стояла здесь.

Молнии разрядились внутри. Напряжение. Удивление. Что-то горячее — и опасное.

Я медленно провела пальцами по запястью. Там, где жил знак Переплёта. Свет под кожей отозвался едва заметной пульсацией.

Я медленно провела пальцами по запястью, где жил знак Переплёта. Свет под кожей отозвался мягкой пульсацией. Он знал. Чувствовал. Напоминал.

— Третий ритуал, — проговорила я негромко, но отчётливо. — Он заключался не в магии. Не в вспышке света и символах на коже. Он заключался в том, чтобы я… занялась с вами любовью.

Пауза.

Райден дернулся так, будто его ударили током. Кайрен... просто замер. А в зале — даже музыка будто сбилась на полтона.

— Но мы этого так и не сделали, — добавила я. — Может, стоит… наконец начать?

Тишина стала плотной, как мёд. Вязкой. Горячей.

Райден только выдохнул:

— О боже, женщина...

Он подошёл ко мне — и прежде чем я поняла, что происходит, подхватил, перекинул через плечо, как самую желанную добычу, и уверенным шагом пошёл прочь с танцпола.

— Райден! — зашипела я, изо всех сил стараясь не смеяться. — Ты что творишь?!

— Исполняю пророчество, — буркнул он. — Если ритуал — это секс, то, клянусь светом, я спасу этот мир сегодня ночью.

— Ты не один, — холодно, но с мрачной решимостью добавил Кайрен, уже шагая рядом. — Не вздумай начать без меня.

— Успеем, братец, — усмехнулся Райден, даже не оборачиваясь. — Главное — дверь закрыть крепко.

— Да вы оба… — я вздохнула, бессильно болтаясь у него на плече. — Безнадёжны.

— Но твои, — ответили они одновременно.

И в этот момент я поняла: чёрт с ним, с балом. Сегодня ночь будет именно такой, какой и должен завершиться ритуал Переплёта.

Настоящей. Горячей. И общей.

Глава 32. Переплетаемся

Мира

Комната захлопнулась за нами с глухим щелчком.

Райден не просто вошёл — ворвался. Всё внутри него было натянутым, как тетива. Он поставил меня на пол, но даже не дал сделать шаг — развернул, прижал к стене, его дыхание жаром лизнуло шею.

— Ты понятия не имеешь, что ты сейчас сказала, — прорычал он в ухо. — Бросать такие слова… при всех? Ты с ума сошла?

— Ага, — выдохнула я, оборачиваясь, чувствуя, как пальцы Кайрена уже скользят вдоль моего позвоночника. — И вы оба мне в этом помогли.

Кайрен подошёл сзади. Молча. Как всегда. Только глаза горели. Он не был вспышкой, как Райден. Он — огонь под кожей, методичный, точный. Опасный своей сдержанностью.

— Ты уверена? — спросил он глухо. — Это не просто близость. Это переплетение. Мы срастёмся. Навсегда.

— Вы уже во мне. В крови, в мыслях, в снах, — прошептала я. — Так что либо делайте это — либо выпрыгивайте из моей головы.

Райден выругался.

— Кай, я не выдержу, если она ещё раз заговорит так…

— Тогда заткни её, — отозвался Кайрен, и это… это был не совет. Это был приказ.

Райден схватил меня за затылок и впился в губы — жадно, дерзко, яростно. Я застонала в его рот, впиваясь ногтями в его плечи, и в этот момент Кайрен уже стянул с меня корсет, уронив ткань на пол, как шелест решимости.

— Блядь, Мира, — Райден шептал, срываясь. — Ты даже не представляешь, как ты нас ломаешь…

— Ломаю? — я оттолкнула его на шаг, переводя взгляд на Кайрена. — А ты? Ты тоже хочешь, чтобы я умоляла?

Он ничего не ответил. Просто встал за спиной, наклонился к уху:

— Нет. Я хочу, чтобы ты приказала.

И я приказала.

— Тогда берите меня. Вместе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец