Многоликая притча о женщине. Глава 1. Из сборника Как сделать из женщины шлюху

"Нарциссиха"

Не такой она себя помнила. Не такой.

Это произошло незаметно. Как-то само собой. Как лягушка, которую медленно подогревали в кастрюле, и она сама не поняла, как взяла и сварилась.

Ей попался ролик, в котором женщина с внушающими доверие морщинками вокруг глаз и небрежно уложенными седыми волосами предлагала каждый день смотреться в зеркало голой и благодарить свое тело за что-нибудь, что придет в голову.

Задумавшись над предложенным, она вдруг поняла, что перестала смотреть на себя в зеркале. Вообще. Нет, она все еще красилась, щипала брови и примеряла одежду перед зеркалом, но словно размытым расфокусированным взором. Параллельно о чем-то думая, что-то анализируя, записывая голосовые детям и пробегаясь по рабочему чату.

Она не помнила, когда последний раз она видела в зеркале СЕБЯ.

Ее звали Тарши. 2 года в разводе. 2 дочерей в анамнезе. 46 лет на этой земле.

Старшая, какой-то сэмэмэм менеджер - что вообще за профессия такая - живет с молодым человеком. Младшая, школьница, проводит выходные в новом доме отца.

Тарши прислушалась больше по привычке, убедилась, что никого, разумеется, в доме

кроме спящей кошки нет. И разделась.

В ее сознании «раздеться» означало раздеться до нижнего белья. Домашний халат она аккуратно повесила на крючок на дверце. Шторы предусмотрительно не стала отдергивать. Свет не стала включать. И тем не менее узкой предательской полоски солнца в 11 утра субботы было достаточно.

Не такой она себя помнила. Не такой.

Последней всплывшей в сознании версией себя была она лет в 35. Вороное каре лезвием впивается в челюсть. Карьера на взлете. Амбиции на пике. Красные острые когти царапают приговор подчиненным.

Тарши изучала себя крупными блоками, без деталей и, прямо скажем, трусливо. Взглядом перепрыгивала центр тела, цеплялась за руки, ноги где-то ниже колена, смотрела себе в глаза, наигранно пыталась улыбнуться, тут же хмурилась, бросала взгляд на грудь, взлетала к волосам, молила глаза показать что-то еще, что-то, может быть, пожалуйста, совсем другое.

-Когда ты успела стать теткой?! - вдруг выпалила она отражению, презрительно скривив губы.

Взгляд сверху вниз просочился-таки к мишени. Живот однозначно и безапелляционно транслировал признаки возрастных изменений. Некоторая дряблость. Некоторая рыхлость. Некоторая прибавка в весе. При  росте 165 см два десятка лишних килограмм - это прям заметно.

Она попыталась отвести взгляд, но живот продолжал удерживать на себе внимание, словно чертов магнит.

-Ну конечно, двое родов. 7 лет в сумасшедшей гонке на выживание в строительном бизнесе. Какой живот останется прежним?.. Это мои боевые шрамы и постапокалиптические медали! - усмехнулась она и схватила фартучек, свисающий под пупком руками. Больно сжала. И словно попыталась вывернуть его в знак бесконечности.

-Ненавижу!!! - взвизгнула Тарши и зарыдала. - Благодарить?! Благодарить за ЭТО?! За что тут благодарить?! Сраные блогеры! Издеваются над людьми!

Она рыдала недолго, минут 5, рассеянно между всхлипами повторяя:

-Ненавижу! Ненавижууу!

Когда ее слова стали напоминать словарь питекантропа, она стала стихать.

Кого она ненавидит? За что она ненавидит? Уточнений не последовало. После слез голова Тарши слегка гудела. Она доплелась до ванной. Рассеянно приняла душ. Голова не проходила, даже замутило отчего-то. На периферии сознания она почуяла приближение обморока.

Обмороки случались с ней из-за перенапряжения или высокой температуры. В глазах Тарши стало темнеть, в голове что-то звенело. Она успела выгрестись из душа, чтобы сесть на пол. В полузапотевшем зеркале ей померещилась чужая женская фигура в красном белье. Соседка пришла? Откуда она тут? Почему в белье?

На этом Тарши улетела в черную пропасть.

***

Просыпаться было приятно. Нежиться в своем расслабленном, теплом теле. Грезить наносекундами о кофе, о валяться весь день, о чьих-то гладящих мягких руках, возможно даже маминых. Так, стоп. Почему маминых? Бррр. Сколько время вообще? Какой сегодня день? Где я?

Взгляд Тарши упал на валяющееся на полу полотенце. На висящее на крючке нижнее белье. Халатик. Халатик был не ее. Какой-то пеньюар с леопардовым принтом, господи, кто такое носит вообще! Не ее халатик висел на не ее двери. Белой, в каких-то позолоченных разводах. Не ее дверь продолжалась не ее стенами, тоже белыми. Тарши ошарашено озиралась. Белый половичок под ногами? В туалете? Вы серьезно?

Белая, что логично, ванная, белый санузел.

И совершенно позолоченная фурнитура. Добил ее позолоченный ершик для унитаза.

Не, все конечно как с картинки. Она такие только в пинтерест видела. Но в этом что, реально живут?!?!

Тарши мутило. Она подползла к фаянсовому другу и извергла в него все свое изумление, а также непонимание и тревогу.

Смыла свои вдруг разверзшиеся глубины. И с каким-то даже злорадством схватила золотой ершик, чтобы дочистить чей-то сверкавший до ее самовыражения сортир.

-Ложку дегтя, точнее блевотины, в ваш кристально-золотистый мир, кем бы вы ни были! - подумала она. И поднялась с колен, чтобы умыться.

Если бы в этот момент Тарши снимала камера, оператору было бы творческое раздолье. То, что произошло дальше, можно было снимать с кучи разных неожиданных углов и все они отражали бы разные грани, стадии и степени ее охуевания.

-Бляха-муха! - еле слышным шепотом припечатала Тарши. И уставилась в отражение.

Из зеркала на нее смотрела холеная золотоволосая лань.

-Где я? Кто я? Почему? Как это вообще возможно? Кто я? ****ь… как это? Так не бывает, я сплю! - из нее лихорадочно выпрыгивали слова, перемежаясь со шлепками по щекам. - Это сон, я все еще сплю!

Давайте опустим пару часов отрицания, торгов, гнева, снова отрицания, снова гнева, попыток вызвать новый обморок, напрягания извилин по поводу какого-то Степы Лиходеева, что-то там было похожее, но что, она точно не помнила, и поисков алкоголя в доме, полном зеркал, света и окон в пол.

И переместимся туда, где Тарши уже сидела на белом диване в белой гостиной, глядя на черно-белые фотографии очень красивой женщины-лани, висящие на стенах. И с трудом осознавая, что прямо сейчас эти фотографии показывают лицо и фигуру, которые на нее взирали из зеркала.

-Ладно, я такое видела в фильмах, - разговаривала Тарши с бокалом игристого. Это единственное, что она нашла в холодильнике. И коробку шоколадных конфет.

-Но этого же не бывает! Не может быть, чтобы я, 46-летняя жиреющая уродина, которую бросил муж, забившая на свое тело уже лет 5 как, вдруг оказалась в теле спортивной тугой красавицы-Лани! Неужели… неужели Бог существует? И дает мне второй шанс? - высказала догадку она и на всякий случай пошарила глазами что-то по углам, рисуя в воздухе вокруг своего тела левой свободной от бокала рукой кривой неаккуратный крест.

Тарши что-то читала в соцсетях про опыт психических травм и решила, что может, у нее глюк какой или даже если это и не он, то все равно - она будет решать проблемы по мере их поступления. Потому что у психики в экстремальной ситуации нет ресурса на многозадачность.

-Окей, так, значит, так. Я сейчас нахожусь внутри идеального спортивного тела с вырисованным прессом, который я вообще в своей жизни не видела. Я нахожусь в идеальной дизайнерской  квартире, в которой я в реальности никогда не бывала. На стенах висят фотографии моего сейчашнего тела и лица, чего мне никогда бы не пришло в голову, это же просто самолюбование какое-то! Но где я?

Тарши вышла на застекленную террасу. Очевидно, этаж не из низких. Вид с нее открывался непривычный, но такой, что дух захватывало! Непривычная архитектура. Другие запахи. Какой же вкусный воздух! Ветерок доносил слабые отголоски выпечки.

На Тарши смотрели одновременно голубые небоскребы, зеленые шапочки парковой зоны и россыпи невысоких виллочек с красными крышами. Солнце шпарило вовсю.

-Ciao, bellezza! Come stai? Luglio a Milano ; un vero inferno! - огорошил ее приятный тенор. Тарши еле заметно вздрогнула, обернулась и уперлась в волосатую грудь жгучего красавца-брюнета.

-Привет, Луиджи! Я великолепно, как всегда! - вальяжно ответствовал язык лани-Тарши на автомате на чистом итальянском, оторопев от своей новой способности, - насчет ада в июле ты прав, но какое еще место так подойдет моей дьявольской красоте?

(ЧТО. Я. НЕСУ?!?!)

-Ты неподражаема и великолепна, Элеонора! Но мы в Италии считаем, что даже такая дьявольская красота, как твоя, - это произведение Бога!

(ТАК ЛАНЬ ЗОВУТ ЭЛЕОНОРА?)

-Мне пора, красотка. Ciao!

-Ciao!

И Тарши вернулась в комнату. Италия, значит. Я говорю на итальянском, значит. Дьявольская красота, значит. Она подлила себе еще игристого. Махнула все налитое залпом, закашлялась и с криком швырнула бокал об пол:

-Ааааааааа!!!!! Это не я!!! Это не я!!! Это не я!!!!!

Алкоголь ее не брал. В ней все еще клокотал адреналин. Тарши била себя кулачком в пресс, защипывала кожу на лице, на руках и ногах, глядя в зеркала. И как безумная повторяла:

-Это не я! Это не я! Я ебнулась и меня глючит. Это климакс. Это просто климакс. Нужно содрать с себя это самодовольное чучело! Дьявольская красота! Ха! Да как она смеет так про себя думать?! Да как вообще женщина может думать о себе в таких, сука, терминах?! Самовлюбленное чудовище!   - обвинила она отражение. Отражение продолжало быть отвратительно прекрасным, несмотря на слезы, всклокоченность, красные следы на коже от ногтей и прилившую к лицу кровь.

Что-то в этой Элеоноре работало непостижимым для Тарши образом. И она это чувствовала. Тарши просто знала, что это тело прекрасно всегда, восхитительно и божественно без вариантов, как и сама стерва Элеонора, длинноногая лань, в теле которой застряла Тарши, словно ребенок, надевший мамино платье с каблуками и недоумевающий, как же в этом ходить.

Тарши приступила к детективному расследованию. Неизвестно, как долго продлится этот бред, надо было понять, в какую реальность она попала. По результатам копания в телефонах, в компьютерах и в документах выявилось следующее: лань все-таки изначально русская, айтишница-номада, живущая в Милане и почему-то позволяющая себе выглядеть не как задрот, а как какая-нибудь модель. То есть она, понимаете ли, красивая, она, понимаете ли, спортивная, она, понимаете ли, умная, она, понимаете ли, языками владеет, и она, понимаете ли, очевидно нагло довольна собой!

Стресс стрессом, а организм лани требовал еды. Четверть седьмого. Неудивительно. Тарши решила, что будет воспринимать ситуацию как психотический квест климактерички. Кошелек и ключи нашлись. Осталось умыться, замазать слезы и одеться. Тарши ограничилась тоником, увлажняющим кремом и тональником. И стала уже выходить из ванны, как вдруг ее словно приковало к зеркалу. Лань требовала продолжения.

Тарши в изумлении наблюдала, как руки лани умело накладывают макияж. Кисточки, спонжики, пудры, румяна, какие-то хайлайтеры, которые Тарши давно перестала покупать за ненадобностью. Получилось сдержанно, стильно, просто и идеально.

Тарши показалось, что отражение ей будто сносходительно кивнуло, как бы оценивая получившийся результат. Сил на новый круг паники уже не было, поэтому Тарши тупо пошла решать вопрос с одеждой.

Гардеробная представляла собой магазин брендов. Тарши растерянно протянула руку к первой попавшейся вешалке, приложила одежду к себе и посмотрела в зеркало. Глаза отражения вспыхнули презрительно-гневно. Тарши перебирала висящие костюмы, пока не нашла то, что устроило ее альтер эго. Или это она была альтер эгом внутри нарциссичной лани? Кто кому кем приходится?

Лань одела ее в простую черную шелковую блузу без рукавов с глубоким вырезом, в белые строгие брюки, затянутые черным кожаным ремнем.  

Вырез рубашки свободно и ласково рисовал по коже букву V, выходящую примерно из солнечного сплетения. Нижнее белье при этом осталось валяться на полу.

И что, ты серьезно пойдешь вот так? Без белья? Стыд-то какой!

Вместо ответа что-то болезненное выпрямило Тарши спину, словно в нее всадили тонкую длинную иглу от копчика до макушки и вынули. Так она и продолжила одеваться, с несгибаемой шеей, отчего смотреть могла только сверху вниз.

-Я теперь еще и дылда, - подумала 165-сантиметровая Тарши в теле 177-сантиметровой лани. А на каблуках и все 180.

На улице стало уже выносимо. В поисках адреса Тарши достала телефон и первым делом нашла свое местонахождение. Via Stresa 22.

-Воистину дорога стресса у меня сегодня! - усмехнулась про себя Тарши. Она не очень разбиралась в истории и не знала, что Стреза - это итальянская коммуна, где было заключен союз между Италией, Великобританией и Францией против фашистской Германии в 1935 году, правда, долго он не продержался, но тем не менее. Так и ее стресс улетучивался с каждым новым шагом по улочкам района Маджолина, где она жила. Ну то есть лань. Ну то есть она теперь. Они вместе.

Тарши нашла ближайшую забегаловку с бургерами и собиралась было уже туда войти, как вновь ощутила болезненную иглу, отправленную ланью ей в копчик, оттуда - в поясницу, оттуда - в грудной отдел, оттуда - в шею и наконец в темечко.

Да что тебе опять не так! - зашипела про себя Тарши на лань. Игла повторилась.

Ладно! Найду что-то более элегантное, уймись.

Тарши остановилась на японском ресторане, позвоночник молчал, значит, норм. Стеклянные стены, японский садик. Почти нет людей. Странно.

Мы только открылись, - сказал официант. - 7.30 вечера было 30 секунд назад. И сеньора озарила своей красотой наш вечер. Я принесу меню, как будете готовы, просто кивните, я подойду.

Сеньора. Озарила. Красотой.

А. ну да. На сборы этой красоты ушло часа полтора, - заворчала про себя Тарши. Игла кольнула между лопаток, - Ладно, ладно, видок же реально потрясный в результате.

Внутри нее лань закатила глаза. Это было странно, но четко ощутимо. Как яснознание.

Тарши заказала еды и стала рыться в телефоне. Она разрешила себе не разбираться с количеством сообщений и звонков, поступившим за это время на имя Элеоноры. Все подождет до завтра. А вдруг завтра она уже вернется в себя и вообще ни с чем не надо будет разбираться. Вот бы так!

За время ужина телефон мигал неоднократно. Звонками, сообщениями. Тарши все же сдалась и залезла посмотреть, кому такому настырному понадобилась лань. Пробежалась глазами по переписке. Любовничек. Итальянец. Лань его очевидно то футболила, то допускала до тела.

“Элеонора! Что случилось? Ты не отвечаешь! Наши договоренности в силе?” - мигал телефон.

Горячий итальянский мужчина добивается расположения нарциссичной самовлюбленной стервы, - хмыкнула Тарши внутренне. Ей даже на долю секунды приятно стало, что этот парень немного будто страдает что ли.

Иглы в позвоночнике не последовало, скорее что-то мягкое и теплое еле заметным пульсом прошло внизу живота и одновременно искривило бровь лани знаком вопроса.

А у тебя когда последний раз был секс? - осведомилась лань. Или это была не лань, или это вопрос Тарши самой себе, который было так сложно себе задать и легче было подумать, что лань вдруг разговорилась.

-Ээээ, нуууу, эмммм….

-Вот и не ****и!

Чай они допивали в тишине. Лань загадочно затаилась. Тарши погрязла в мрачных думах. Она решила залезть в соцсети и найти психологиню, на которую была подписана, та в выходные устраивала игры-предсказания с картами. В этот раз в картах были послания.

Тарши выбрала карту:

“Живите в соответствии со своим воображением, а не своим прошлым”. — Стивен Кови

-Интересно, а бредки женщины под 50 считаются воображением, достойным быть прожитым? А, Кови? Что скажешь? Молчишь? - уколола автора Тарши. - Ну что ж, выберем еще карту.

“Когда я освобождаюсь от того, кто я есть, я становлюсь тем, кем я могу быть”. - Лао-Цзы

Ясно-понятно. Чушь какая-то. Тарши задумчиво листала ленту. Вдруг поверх нее возникло еще одно сообщение:

-Элеонора, я хочу тебя срочно, сегодня, сейчас же. Не своди меня с ума. Где ты?

-Ресторан Finger`s Garden, - напечатала лань руками Тарши, - 10 минут жду, затем расплачиваюсь сама и ухожу.

-Сиди на месте, умоляю!

Ждать пришлось минут 15. За это время Тарши и лань успели поссориться. Выглядело это так: попытка Тарши напрячь тело, чтобы встать и сбежать - ответные действия лани по расслаблению мышц, ответственных за акт вставания.

И параллельно вопли в голове “Ты сдурела?”, спокойный ответ “Подарок тебе, дуре. Хоть поживи немного”, парирование “У меня дома прекрасная жизнь!”, издевка “А секс - с пироженками?”, мольба “Пожалуйста, Элеонора, я не знаю итальянский, я все испорчу, испорчу тебе отношения!”, добивка “Как ты испортила свой брак?”, ошарашенная самозащита “Я.. я не.. это он! Это он ушел!”, полусадистическое сочувствие “Понимаю, это серьезное основание, чтобы забить на себя”, отпор “Я не забивала на себя! Хорошо тебе говорить, у тебя идеальное тело, мне в моем возрасте уже приходится мириться с гравитацией и гормональными изменениями!”, страшное предсказание “О, я вангую, что в самом ближайшем будущем ты сама узнаешь, какими усилиями достигается идеальное тело! И секс - одно из этих усилий. И довольно приятное”.

В ресторан ворвался Ромео. Его внешность любопытным образом менялась то ли от освещения, то ли от собеседника. Ворвался он брутально. Увидев Элеонору, превратился в щеночка. Подойдя к столу и встретив официанта, вырвал счет у него из рук, безапелляционно сообщил “Я плачУ!” Подавая Элеоноре руку, чтобы она встала из-за стола, вдруг превратился в смущенного пацана, чьи смуглые щеки вспыхнули в тот момент, как Элеонора-Тарши соизволила на него взглянуть.

-Ты опоздал, я уже собралась уходить.

-П-прости меня, я очень торопился.

По дороге они заехали в супермаркет. Ромео (настоящее его имя нам так же безразлично, как и, на самом деле, самой Элеоноре) то важно, то суетливо, то заботливо, то сосредоточенно выбирал продукты. Тщательно исследовал клубнику. Чтобы без единого темного пятнышка. Дотошно перебирал сыры. Точным движением руки выцепил то самое прошуто. Авокадо, креветки, сельдерей - весь набор пэпэшника летел в корзину.

Тарши все это время в ужасе молилась внутри себя. Последние два половых акта у нее были после рождения второй дочери и перед разводом…

Элеонора не давала ей расслабиться. За время пребывания в теле Лани сознание Тарши потихоньку начало переплетаться с ее. У Тарши появился пока еще ограниченный, но уже доступ к галерее воспоминаний Элеоноры.

Возможно, это происходило само собой, а может быть это Элеонора затеяла игру с сознанием Тарши и специально раззадоривала и дразнила ее секундными вспышками мозаик, которые в Тарши вызывали только стыд. Ладно, не только стыд. Еще любопытство, зависть и зарождающееся возбуждение.

-Я никогда в жизни не спала с такими красивыми спортивными мужчинами, -думала Тарши, - мальчик просто из журнала вылез. А как он смотрит на Элеонору - с обожанием! Вот бы на меня так когда-нибудь смотрели!

-Ну сейчас он так смотрит на нас обеих, - уточнила лань.

-Он не знает, что я - это я, он думает, что это ты!

-А ты сейчас и есть я. А я есть ты, - загадочно подмигнула лань.

-Я боюсь… я очень боюсь! За последние годы я так своего тела стала стыдиться, надо было все заняться им, но зачем, ради кого…

-Ради себя! Только ради себя. Не беги впереди паровоза, у тебя завтра будут инициации и похлеще секса! - рассмеялась Элеонора.

-Господи помилуй, - Тарши прикрыла глаза внутри себя, а снаружи при этом уже поднималась в лифте с Ромео.

Зайдя в квартиру, Ромео нетерпеливо набросился на Элеонору-Тарши и стал ее сжимать в руках и целовать. Элеонора потерпела примерно с минуту и дальше отстранила его под предлогом, что ей нужно в душ. Тарши за это время запунцовела, как если бы она физически была третьей и наблюдала чужой поцелуй прям у своего носа.

-Так! Женщина, которая забыла, что такое быть сексуальной и наслаждаться жизнью! Я не позволю тебе испортить мой вечер!   - грозно взревела Элеонора внутри, намыливая подмышки!

-Я не специально.. - вяло извинялась Тарши, - я не знаю, как мне выключить себя и дать тебе занять все свое тело…

-А мне не надо, чтобы ты выключалась, дорогуша, мне надо, чтобы ты смотрела. Я люблю, когда на меня смотрят. Захочешь присоединиться в какой-то момент, я не против, - ухмыльнулась лань, намыливая рукой свои бедра и скользнув между ними. Тарши пробило током внутри гениталий до мозга.

-П-присоединиться? Ч-чтооо?

-Ты поймешь, - не унималась лань, обмывая свои презрительно возвышающиеся над миром соски. Тут она их слегка поцарапала коготком. Живот Тарши подсвело, из горла вырвался короткий озвученный выдох.

Элеонора выплыла из ванной, таща Тарши за собой за руку, как ребенка, который боится кататься на каруселях. Ромео снова набросился на них обеих, но был остановлен фырканьем Элеоноры:

-Ты не мылся. Я не хочу на себе копоти с улиц.

Ромео разделся. Никогда раньше Тарши не видела такое спортивное тело и так близко.

-Это божественно! - прошептала она Элеоноре, - он выглядит как настоящий бог!

-Тоже мне бог! - полуизумленно-полупрезрительно отреагировала Элеонора. - Во-первых, божественна здесь я, и ты даже не представляешь насколько. А во-вторых, был у меня как-то секс с богом! Но даже он испортился со временем. Мужчины не могут держать высокую планку долго, это могут только избранные женщины. Так что приходится удовлетворять свою потребность с наименее несовершенным из того, что имеется.

Тарши округлила глаза внутри глаз Элеоноры. Но поскольку сейчас лань правила бал, никаких эмоций Тарши вовне она не позволила проявлять.

Когда Ромео пошел в душ, Элеонора разделась и уселась на краешек журнального стола в гостиной. Она отражалась в большом зеркале стенного шкафа, отражалась в зеркалах на стене, отражалась в глянцевом потолке. Она знала, что она совершенство. Это знали стены, пол, потолок, это знали ее ноутбук, телефон, каждый сосед это знал, каждый встречный на улице понимал это. Радовало ли сие Элеонору? Скорее это было единственным возможным образом жизни, если бы она перестала быть совершенной по каким-то причинам, кто знает, может, она перестала бы быть вообще...

Тарши ее не понимала, но в ее интересах было изучить настройки тела и психики, внутри которых она оказалась. И сейчас представлялся просто кардинальный познавательный экспириенс, напоминающий Тарши дурацкую картинку из соцсетей: двое сиамских близнецов, и у одного из них любовные игрища вот прямо сейчас. Причем с лицом своего пола. Тарши хотя бы повезло с тем, что ее сиамская лань гетеро

.

-Я широких взглядов, - обнадежила лань, и не смогла не добавить, - в отличие от тебя, но не переживай, сейчас я по спортсменам.

Тарши когда-то конечно смотрела порнуху и приготовилась к тому, что дальше будет что-то вроде этого. Она не учла один момент: «что-то вроде этого» происходило не в 2D, а с полным погружением.

-Это покруче современного виара будет, - крикнула Элеонора Тарши и подставила влажному телу Ромео свои губы и шею.

Когда Тарши была маленькой, она каталась на Американских горках. И в верхней точке, когда сильнее всего захватывает дух, она не визжала, как остальные дети, она широко раскрывала глаза, раздувала ноздри и ощущала, как напряжение в животе пытается придушить зарождающихся там бабочек адреналина.

-Эй, там, на колесе обозрении, я же все вижу и чувствую, и твои воспоминания тоже, переходи уже на колесо обоРЗение, - заливалась возбужденным хохотом Элеонора. Ее невероятно забавляла ситуация дикого смущения, стыда и оторопи Тарши.

Телом Тарши ощущала все, что происходило с Элеонорой. Но в своей голове она была как бы в стороне. Она была наблюдателем порно-сцены, режиссируемой со вкусом и опытом. В этой сцене Элеонора была объектом религиозного поклонения. Она сидела, как сексуальный истукан, но она совсем не была мертвой или замороженной, или бесчувственной. Она закрывала глаза от удовольствия и наслаждалась каждым моментом. Она открывала глаза и искала свое отражение в зеркалах. Зеркала говорили ей: ты прекрасна! И она возбуждалась от увиденного еще сильнее.

Затем они все же переместились в спальню, утащив Тарши с собой. Свет никто и не подумал выключать, его приглушили так, чтобы не бил в глаза. Элеонора села сверху и  стала двигаться в такт своим ощущениям. Ромео боялся смотреть на возбужденное тело подруги, потому что это бы увело его в точку невозврата. А кончить раньше времени означало вызывать у Элеоноры насмешки и разочарование.

У Тарши появилась странная догадка, что с уходом Элеоноры из гостиной, ее отражение в зеркалах не исчезло, а осталось как полупрозрачный след. И зеркала продолжали крутить на повторе все, что в них было впечатано самовлюбленной сексуальностью. Или это была уже ее фантазия? Или это фантазия самой Элеоноры?

Все так смешалось, что Тарши все труднее было себя отделить от тела восхитительной лани. Возбуждение дошло и до мозга Тарши. И только стыд мешал ей отдаться возбуждению с головой. Элеонора за это время уже трижды испытала оргазм. Ромео один. Тарши - ноль. Наверно, оргазмы Элеоноры как-то множились за счет зеркал.

-Наверно, - передразнила Тарши Элеонора, - оргазмы Элеоноры множились за счет полного отсутствия стыда и абсолютного кайфа от себя и своего тела! Ты тоже попробуй. Тебе понравится. Это ведь сейчас и твое тело тоже. Посмотри на нас - мы совершенны!

Тарши посмотрела в зеркало. Раньше она там видела только несовершенство и страх не понравиться. Она не нравилась себе. Она проецировала такое же отношение на мужа. Она стеснялась своего тела. Даже когда ее тело было юным и в силу молодости соблазнительным без усилий, просто за счет эволюционной программы, даже тогда Тарши находила в себе изъяны, вцеплялась в них взглядом и не могла отпустить. Как ту самую ручку, прикрученную к изголовью переднего сидения на американских горках.

-Отпусти ручку, девочка! Дай адреналину протряхнуть тело и мозги как следует! - кричала Элеонора десятилетней Тарши прямо в ее воспоминание.

-И кстати, - обратилась она уже к Тарши нынешней, - я сейчас это говорю только потому, что твои морально-убожеские страдания снижают мой абсолютный кайф на целые 5%!!! Когда последний раз твой анус подвергался ритуальному ублажению?

Тарши стало так стыдно, как никогда. Она краем уха слышала про извращения с анусом, но даже не знала слов типа «римминг» и всякое такое. Тарши испугалась, будто это ее собственное тело, забылась на несколько мгновений, сжалась, ощутила невероятную щекотку, от которой захотелось сбежать.

-Слышь, поборница классического секса в темноте, мой анус так же совершенен, как и моя грудь, как и мои мозги, как и мое пространство между пальцев ног! Кстати об этом…

Позы давно сменяли одна другую. И на этот раз похотливая лань была на спине, она подставила одну ногу Ромео, которую он тут же принялся целовать, даже скорее лобызать, вылизывать и там, и сям, и между пальцев. И когда он мягко всосал в себя пальцы ног, не выходя из Элеоноры и продолжая совершать фрикции, по телу и мозгу Тарши стали проходить волны теплого мерцающего слабого тока.

Волны щекотки зарождались от пальцев ног и усиливали ощущения внизу живота. Мозг Тарши стал ерзать от тока, как будто его что-то щекотало. Щекотка шла по темени, по затылку, по шее, спускалась к груди. Соски стали остро чувствовать воздух, об который они терлись от покачивания.

-Матерь божья, - шокированно подумала Тарши, - я сейчас кончу!

-Божья я! - ответствовала Элеонора, - и кончу сейчас я.

Кончили они вместе. Удесятеренное по сравнению со всеми предыдущими опытами Тарши ощущение пульсирующей лавины размазало ее сознание в кашу. Она не верила, что это происходит с ней. Она благодарила всех богов и демонов за то, что это происходит с ней. Она пыталась запомнить каждую секунду того, что происходило с ней. Она теряла внимание и падала в сладкий гормональный расфокус. Внутри тела совершенной, как ожившая статуя, лани светились детским счастьем одни глаза и, пожалуй, довольством другие.

-Милый, ты был великолепен, но мне нужно выспаться перед тренировкой завтра, - промурлыкала Элеонора. Оргазмы подсмягчили ее, но еще не свели с ума. Спорт после бессонной ночи - каюк нервной системе.

Ромео немного расстроился, но виду не подал. Он был уверен, что еще завоюет признание Элеоноры. После ухода Ромео Элеонора снова приняла душ и легла в кровать. Тарши, как воспитанная женщина, пожелала ей, то есть себе, спокойной ночи.

-Еще рано. Я еще хочу себя.

-То есть? Сейчас было три часа какого-то дикого порно!

-Какая же ты глупая! Это был секс, чтобы удовлетворить потребность в сексе. И для этого мне нужен мужчина, мне нужен член. А сейчас Я. Хочу. Себя. Можешь смотреть, мне все равно.

И Элеонора действительно занялась любовью сама с собой. Она гладила свои груди, как самая искушенная любовница. Она нежила свой живот. Она проходилась острием когтей по своим бедрам. Она призывало зеркало в свидетели. Она флиртовала с зеркалом и соблазняла его. И зеркало хотело быть рядом, только чтобы отражать ее божественное совершенство.

Тарши не наблюдала ни одной эротической фантазии, ни одной сцены из фильмов для взрослых в их общей голове. Эта самовлюбленная стерва реально возбуждалась от самой себя. Ей было достаточно взгляда на себя, касания себя-любимой, запаха своих гениталий и подмышек, чтобы возбудиться еще сильнее. Она слышала свои стоны, и возбуждение росло и множилось. Краем сознания она следила за Тарши, и ее возбуждение взмывало все выше и выше от того, что на ее красоту и совершенство смотрят.

Тарши очень устала. Она устала за день путешествия в собственный психоз, чем она до сих пор считала происходящее. И очень устала от самого длительного секс-марафона в своей жизни. Хотя правильное слово тут - заебалась. И благодаря тому, что она так заебалась, сил на хоть какую оценку уже не осталось. На этом оргазм Элеоноры вовлек в себя Тарши магнитом. Глаза Тарши разъехались по-младенчески. Глаза Элеоноры блестели зеркальными бликами. Сон поглотил обеих.

Проснулась Тарши от того, что Элеонора делала себе смузи. Так бывает, тело встало, а сознание еще не все проснулось.

-Кто рано встает, тому сама богиня смузи подаёт! Пей!

Какая-то пэпэшная гадость. Но даже если они сейчас будут обе питаться из космических тюбиков, это меркнет по сравнению со вчерашним опытом.

-Обычный секс, что ты так завелась-то сразу.. - прокомментировала Элеонора. - И это все полезно для моего тела. Видишь ли, в отличие от большинства людей, я действительно хочу, чтобы мое тело чувствовало себя прекрасно, выглядело прекрасно и было способно на самые потрясающие вещи. И мой мозг - это часть моего тела. И я тщательно выбираю, что я в себя сую - во всех смыслах... Я вообще-то сама почти не пью. Вчера ты открыла то, что осталось от подруги, которой я разрешила пожить в квартире.

Тарши подумалось, что раз она заложница ситуации, то ей придется смириться и есть кашу, как в детстве, то есть пить смузи и есть типичный завтрак нарциссихи, помешанной на собственной идеальности.

-Мы собираемся в спортзал! Твои грехи чревоугодия надо отрабатывать, -  отчеканила лань.

Спортзал находился в тот же жилом комплексе. Лань вставила наушники и встала на беговую дорожку. Разминка 15 минут.

-Ну это ничего, - выдохнула Тарши, - я ожидала худшего.

-Худшее - это в твоей жалкой картине мира. Спорт - это другой секс!

Тарши думала, что занималась спортом до этого. Сейчас она поняла, что в ее жизни была только разминка и ЛФК.

Лань вставала напротив зеркала и заставляла свое отражение восхищаться каждым сокращением мышц. Лань доводила мышцы до предболезненного ощущения и наслаждалась пампом, легкой надутостью, которая возникала от усиленного кровообращения.

Тарши недоумевала:

-Зачем так много? Ты же и так прекрасна!

-Ты что не понимаешь? У всего есть цена, и у совершенства тоже. Это - цена. Но можно ее платить страдая и охая. А можно увидеть уже сейчас совершенство, ради которого ты платишь цену, и наслаждаться им.

-Я не понимаю. Ты делаешь свое тело совершенным и платишь за это цену физической нагрузки?

-Я считаю свое тело совершенным. И как следствие - оно совершенно. На меньшее я не согласна. Я  дарю ему физическую нагрузку, потому что оно достойно самой лучшей заботы, внимания и вклада в него. А цена, которую я плачу сейчас - это тупые разговоры! Еще подход!

Тарши устала быстро. Ее психика не привыкла к подобной нагрузке на тело и нервную систему. Там где Элеонора испытывала необъяснимый кайф, Тарши мечтала, ну когда уже это все кончится. Там где Элеонора вспыхивала азартом, особенно в работе с весом, Тарши утомлялась и боялась, что после этого всего тело вообще не сможет ходить.

-Зачем так убиваться? Кого ты хочешь победить такими тренировками?

-Ты совсем ничего не поняла? Я не хочу никого победить. Я тренирую свое тело, чтобы мой мозг хорошо и долго работал. И для этого мозгу и телу нужна физическая нагрузка. И от каждого нового своего рекорда я кайфую сама. Мне пофиг, знают люди об этих рекордах или нет. Меня вообще не интересуют чужие некомпетентные мнения.

В какой-то момент Элеоноре показалось, что на сегодня достаточно. Тарши в этот же момент казалось, что она близка к очередному  обмороку.   Но его не случилось.

-Завтра много работы, - сообщила Элеонора, поэтому сейчас мы прогуляемся по парку. Восстановление - самое важное, что только может быть, - для тела и для мозга.

После душа они вышли прогуляться в сквер. Лавочки, зелень, щебет птиц, развязная итальянская речь.

-Как эти женщины тянут глааасные в конце фразы, - подумала Тарши, - И дают себе паузу, набирают скорость, бегут и выдыхают, растягивая звук. А я всю жизнь бегу, бегу и выдохнуть забываю.

-Учись у итальянок хорошему, - предложила Элеонора, - страстной энергии жизни, при этом не теряя чувства собственного достоинства. О! Посмотри-ка! Твоя копия на лавке.

На лавочке сидела женщина, по виду из восточной Европы. Вытирала остатки слез салфетками. В попытке сдержать эмоции она как-то скукожилась телом. Голова наклонилась вбок и вправо, грудь смотрела влево, колени сжаты, носком туфли она зацепилась за лодыжку, чтобы удержаться.

К ней направлялась высокая стройная златовласка.

-Я не планировала тут рассиживаться, - сквозь зубы процедила Элеонора.

-У женщины что-то случилось, смотри, может быть, мы можем ей помочь, я чувствую, что мы ей нужны! - взмолилась Тарши.

-Я сваливаю отсюдаааааа, - пропела Элеонора.

-Подожди! Прошу тебя! Один разговор, и я дальше вообще не буду пытаться тебе препятствовать ни в чем. Хочешь - оргии, соревнования, что угодно, хоть программирование стоя на голове! Я не знаю почему, но меня тянет к этой женщине.

-Что угодно, говоришь? Ладно, валяй, я пока буду кодить параллельно в голове от скуки.

Тарши предложила женщине воду, аккуратно завела разговор. Оказалось, она эмигрантка из Белоруссии. Три года в чужой стране стали последней каплей для ее семьи. Она надеялась на новую жизнь, а получила слишком новую жизнь. Как там? Бойтесь своих желаний и четко их формулируйте тетушке Вселенной.

Женщина причитала, что на психолога сейчас денег нет. Да и что он сделает - мужа не вернет. Смысла ныть она не видит. Взять себя за шкирку, встряхнуть и сказать, что все хорошо, все отлично, я так и хотела, мне без него лучше - это вранье. Потому что прямо сейчас внутри себя она лежит среди руин своих надежд, ожиданий, мечтаний, стремлений в страхе и разочаровании и воет.

Воет о том, как жизнь несправедлива. О том, что уже не 20 лет и кому она нужна, брошенка с детьми. Воет о том, что придется доживать свой век от зарплаты до зарплаты. О том, что тихая гавань, которую она по крошкам любовно собирала, вся раздолбана налетевшим ураганом. И уже сил нет ни на что. И что наверное это наказание такое.

Ей стыдно рассказать друзьям и родственникам, оставшимся дома, что у нее ничего не получилось. Она страшно боится вот этих маминых: «Я же говорила! Вышла за чмошника… Надо было мать слушать! » Она боится за отца, который с такой гордостью рассказывал о том, что его дочка какая смелая, в Европе теперь живет.

А дочка не справилась. Дочка не смогла ублажить мужа. Дочка не смогла удержать семью. Дочка растеряла всю привлекательность за это сложное время. И строит из себя какой-то фейк. Она поддерживает иллюзию, что все еще хорошо, страшась признаться самой себе и публично, что нет и никогда не будет. Что ей придется начать с нуля. Но прямо сейчас есть только бессилие и немой вопрос «Что со мной НЕ ТАК? »

Тарши внимательно и сочувственно ее слушала, кивала, охала, ахала, качала головой, поддерживала своими «Я понимаю, я понимаю». В какой-то момент женщина вылезла из болота печали, ухватившись за возможность взбрыкнуть:

- Да что вы можете понимать? Посмотрите на себя: вы красивая молодая, яркая, сексуальная женщина. Просто модель! Вокруг вас миллионы мужчин всегда были, есть и будут. Вы со своей красотой и статью можете гарантировать, что никогда не останетесь одна. Вы просто идеальная! Что вы можете понимать?!

Этот выпад отхлестал немножко Тарши и напомнил, как она сейчас выглядит. Тут не оставалось ничего другого кроме как сказать:

- Послушайте, это сейчас я такая. Но у меня не всегда было так хорошо. От меня тоже ушел муж. Я тогда выглядела и чувствовала себя совсем по-другому. Я винила себя за всё. Я стыдилась своей никчемности. Я тоже не сразу рассказала близким о разводе. Я тоже боялась смотреть в будущее. И на какое-то время я действительно забила на себя. Перестала заботиться о своем теле, забила на питание, на спорт. Набрала лишние килограммы. Тупо ходила на работу и воспитывала детей. Да я в зеркало на себя боялась смотреть! Пока однажды я не познакомилась с одной женщиной… И она мне показала, что бывает по-другому, - Тарши распалялась в своем рассказе.

-Бывает жизнь в удовольствии, бывает любой мужчина по щелчку пальца, бывает идеальное тело, которого раньше не было, бывает все, если ты понимаешь, что за тебя тебя никто другой никогда не осчастливит, никто другой не позаботится, никто другой не схватит за шкирку, не встряхнет и не скажет «Эй, вытри слезы, ты прекрасна! Не смей думать, что с тобой что-то не так! » Так и вы, не смейте думать, что с вами что-то не так! Не смейте унижать себя виной и стыдом! Не смейте забивать на свое прекрасное женское тело, которое столько всего прожило на этой земле! Не смейте ставить на себе крест! - она практически уже кричала на незнакомку, та ошарашено впитывала ее слова.

-Вы прекрасны, вы совершенны, вы божественны уже сейчас. Просто примите это решение раз и навсегда. И похуй, что ваш мозг сопротивляется! Просто сойдите прямо сейчас с ума, пошлите к чертям всю свою логику и решите, что вы УЖЕ прекрасны. Вы самый прекрасный цветок! А самые прекрасные цветы требуют ухода. Это сорняк растет сам по себе. А цветы нужно поливать, заботиться о них, подкармливать, говорить с ними, любить их! И тогда ваша Прекрасность будет с вами всегда. Я доказательство того, что можно выгрестись из любой жопы и начать жить для себя!

Тарши несло. Конечно, ее лично задела история женщины. И попала в самое больное. И весь ее взрыв был взрывом на саму себя. Она орала на себя:

-Не смей себя больше ненавидеть! Не смей! Вернись сама к себе! Это ты саму себя бросила первая! Ты!   Дело только в этом! Вернись к себе! Дай себе себя! Кем бы ты ни была… Узнай себя наконец!

Неожиданный эмоциональный взрыв уличной богини возымел свой эффект. И незнакомка  просветлела.

-Спасибо, спасибо большое за вашу историю! За ваши слова! Мне это было очень нужно! Такая вы красивая женщина, будто из другого измерения… И если у вас получилось, то да, я смогу, я тоже смогу! Спасибо, спасибо вам!!!

Женщина ушла. Тарши сидела на лавочке, приходя в себя после катартического монолога.

-То есть ты еще у нас и врушка? - вывел ее из задумчивости внутренний голос лани. Лань била копытом, но несильно.

-В смысле?

-Ты наплела бедной женщина с три короба историю своей якобы трансформации. Но прошу заметить, что все прекрасное, божественное и вот это вот про вклад в себя в твоей истории - это то, что ты прожила только через меня! А сама в это время занималась самобичеванием и впадала то и дело в стыд. Ах мне полизали анус! Ах выйти без белья! Ах фотографии себя на стенах!

-А знаешь что… А да, я прожила это через тебя. Но я это прожила. У нас тело одно на двоих. И я была там, когда наше тело осыпали комплиментами. И я была там, когда наше тело целовали и восхищались им. И я была там, когда наши глаза смотрели на себя в зеркало и  возбуждались от увиденного. И я была там, когда наше тело кайфовало от того, что оно двигает границы своих физических возможностей. Я это тоже прожила все вместе с тобой! И теперь твой опыт - это мой опыт! - вдруг показала зубы Тарши.

- Ооо вот ты как заговорила, - расплылась в хищной улыбке Элеонора, - Возможно, с тобой не все еще потеряно. Что-то начинаешь соображать. Молодец. А сейчас хватит соплей и пошли выпьем кофе.

Рядом располагалась типичная итальянская кофейня. Маленькая. Немного столиков. В основном все гости кофейни по утром пили кофе у барной стойки, наперебой делая заказы, крича, как галки, здороваясь с соседями и делясь последними новостями.

После кофе Тарши понадобилось в туалет. Она зашла в кабинку, защелкнула замок, спустила штаны. Сделала свои дела. Собралась уже выходить, как вдруг внезапно в кофейне выключилось электричество. Ну прекрасно теперь.

Туалет находился в подвальном помещении. Она открыла дверь, вышла из кабинки. Чертыхаясь, в темноте помыла руки. Наощупь нашла выход.

-Элеонора! Ты здесь? Что за черт? Что у вас в Италиях с проводкой? Эй! Совершенная богиня всего!! - позвала Тарши. Тишина.

Тарши решила, что лань мысленно кодит, и пошла на голоса. Странно, вроде лестничный пролет был один. А тут два. Ладно. Идем на звуки. Свет забрезжил в конце лестницы, на свет в конце тоннеля его не хватило - мешала почти полностью прикрытая дверь.

Тарши схватилась за ручку, потянула дверь на себя и вышла в кофейню. Это была не та кофейня, в которую она заходила. Что опять происходит, черт побери?! На нее тут же налетела какая-то женщина:

-Анна, я так испугалась! Света нет! Ты исчезла! Потом сообразила, что ты в туалет пошла. Больше так не делай без предупреждения!

Тарши растерянно стояла перед женщиной, не зная, как реагировать. Что-то ощущалось неправильным. Что-то еще кроме поменявшейся кофейни ощущалось категорически неправильным. Она поискала глазами хоть какое-то зеркало. Нашла блестящую металлическую витрину с пирожными, подбежала к ней. В металлической боковине этой конструкции отражалась девочка тринадцати лет.