Исключительная стерва для президента

Пролог

Каждая минута вверх блаженства…

Чем отличается американский член от русского? Не знаю. Но именно в данный момент, у меня есть все предпосылки познать эту разницу.

Я сижу сверху на горячем американце, который холодный, как лед. Странно звучит, да, но это правда. Такой весь из себя чопорный, как англичанин. И в то же время сексуальный до умопомрачения. А этот запах…ведет похлеще алкоголя.

Вокруг воздух искрит, будто наэлектризован. Смешиваются духи, запах тел и желания. Одно на двоих. Мужские губы настойчиво целуют, ловят мой выдох и возвращают, обогащая его страстью и приправляя безумным желанием.

Не отрываясь и не отпуская, идет куда-то по коридору. По пути прижимая к поверхностям, потераясь о мою промежность, выпаливает иностранные слова, сносит неустойчивые детали интерьера.

Заходим в спальню, здесь прохладно. Из-за того, что кожа горит, а воздух холодный, покрываюсь мурашками. Локвуд ставит меня на ноги и разворачивает, прижимает к себе. Проводит языком по выступающей жилке на шее, вызывая еще большее количество мурашек.

-Презервативы есть? – шепчу и пытаюсь стоять, а не позорно рухнуть к его ногам.

-Что? – хрипло.

-Защита есть? Я не на таблетках,  - говорю, откидывая голову ему на плечо. Нахрена они мне, если у меня секс в последний раз был пять месяцев назад.

Подставляю шею под обстрел поцелуями. Это невероятно. Ощущения не передаваемые. Его губы рождены для того чтобы целовать. Он делает это мастерски, со вкусом и тягуче медленно. Так и хочется попросить большего, но я наступаю на язык ногой. Не дам ему такой власти. Упиваться моим бессилием перед ним. Нет уж.

-Да, - шепчет в ухо.

Что да? Я потеряла нить разговора, как только одна его рука нырнула в свободный вырез, а вторая сжала под платьем грудь. Язык очерчивал изгибы ушка, заводя меня до предела. Сжала ноги, пытаясь умерить давление и жар в промежности, но американец подхватил ногу и поставил на край кровати.

-Не закрывайся, - требовательно, властно.

Хренов умник.

-Тогда прекрати меня испытывать, - повернулась к нему и провела языком по его верхней губе.

С минуту или меньше стоял, смотрел на меня. Обычно в книгах парень после такого набрасывается и остервенело трахает свою пассию, а этот стоит истуканом и лишь глаза выдают желание обладать моим телом.

-Ты, - рука поглаживает мою щёку. – Мой подарок на новый год.

Мои глаза округляются. Потому что я знаю, что он потребует сейчас. И нет! Я не согласна!

-Я не буду делать тебе минет!  - истерично шиплю ему в лицо.

Брезгую. Да! Они его суют куда не попадя, а я должна с удовольствием его заглатывать. И обязательно до горла, угу, щаз!

-Брезгуешь? – словно читая мои мысли.

Хотя, наверное, на лице все написано.

-Да,- коротко и по существу.

-Значит, твой рот еще никто не имел, - это даже на вопрос не похоже.

И я стою в шоке. Желание внизу постепенно испаряется, а мозги плавно, но со слезами, возвращаются в черепную коробку. Что я делаю? Стою в чужой квартире. С левым мужиком. Иностранцем. Обсуждаю, буду ли я делать ему минет? Вообще из ума выжила, Рада?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Куда это я?

Говорят – «Как встретишь новый год, так его и проведёшь».

Этот новый год я встретила стонами под бой курантов. Пока все слушали речь президента, я срывалась с обрыва и воспаряла в небеса. Раз за разом.

Вспоминаю, и по телу легкий ток бежит. Скручивает внизу живота от картинок подкидываемых предателем мозгом. Стараюсь держать себя в руках и делать спокойное выражение лица. Но ходить пять дней с мокрыми труселями, тяжело, скажу честно.

Нестандартное завершение операции с очередным блядушником, вылилось в бурную, сладкую, восхитительную ночь. Я не монашка, но то, что проделывал с моим телом Локвуд, навсегда останется в  моей памяти. И его слова… «Запомни, потому что этот член, лучшее, что с тобой будет в этой жизни»

И теперь мне кажется, он был прав. Этот самоуверенный, наглый и до жути сексуальный американский…кто? Хрен его знает. Козел!

Не знаю о нем ничего, кроме фамилии и имени. А он обо мне не знает даже такой мелочи. Это к лучшему, нет стеснения при встрече, да её и быть не может. Он в Америке, я в России.

Я не гуглила о нем информацию. Старалась не думать и у меня почти получалось. Днем. Ночью с этим возникали проблемы… Сны на грани яви разрывали на куски мой мозг, тело сгорало и превращалось в пепел. А на следующее утро я старательно собирала прах с кровати и склеивала воедино с помощью душа и чашки кофе. Получалось хреново, но жить можно.

На четвертый день, в голове родилась идея переспать с другим мужчиной. А что? Хорошая идея. Клин клином, как говорится. Пусть другой перебьёт его руки, ласки и многочисленные оргазмы. Если сможет…

С твердым решением охмурить русского богатыря, сорвалась с кровати. Время кофе в нашей семье святое.

-На тебя противно смотреть, Рад. Можешь сиять потише? – в кухню вошла моя сестра, одна из близняшек – Яра. – Прям раздражаешь с самого утра.

-Это ты бука. Посмотри за окно! Снега навалило, можно сходить куда-нибудь, - кружка горячего кофе приведет сестру в порядок.

Достала сковороду и поставила на огонь. Если нам с Ярой утром хватало кружки кофе, то Мира не разлепив глаза, спешит завтракать. Поэтому готовлю яичницу с жареной колбаской.

-Можно, - вяло отозвалась сестра. – Рад, остался миллион.

Больная тема нашей семьи. Несмотря на то, что я старшая сестра, деньги на операцию хранятся у Яры. Но работу для нас, добываю я. И вот эта новость сейчас, как бальзам на душу. Ещё миллион и мы сможем отправить Миру, вторую близняшку, на операцию по пересадке кожи.

-Отлично. Еще пара-тройка заданий и мы сможем выдохнуть, - посмотрела в кружку, на ароматный черный напиток и перевела взгляд в окно. Контраст черного и белого.

В жизни всё так. Если сегодня мир кажется черным и безрадостным, то завтра всё резко может поменяться,  он станет ярким и красочным.

-Можно сходить на Красную площадь. И просто прогуляться, - заговорила Яра.

-Только если с шоколадом в обнимку. Я согласна, - на пороге стояла сонная Мира. – О, завтрак!

Радостно схватила тарелку и набрала еду.

Через час в полном обмундировании по погоде, мы вышли из квартиры. Доехали до сердца города и сразу же Мира поволокла в кофейню.

-Я не готова превратиться в сосульку, - она схватила Яру за рукав и тянула свою близняшку в сторону  заведения.

Сестра перевела на меня умоляющий взгляд, в котором читалось «Рада, помоги!»

-Идите, мне звонят, - вытаскивая из шубки телефон, разочаровала Яру, но попыталась смягчить отказ. – Я догоню.

Сестры скрылись в кафе, а я так и осталась на тротуаре с телефоном. Звонил незнакомый номер. Мысленно вознесла мольбу.

-Пусть это будет клиентка, мечтающая избавиться от груза замужества!

Приняла вызов, по-деловому ответила.

-Слушаю.

Тишина. Отняла трубку от уха и посмотрела. Секунды звонка идут, но голоса не слышно.

-Алло, вас не слышно!

Но ответа не последовало. В ту же секунду, рядом резко затормозил черный минивэн. Из кабины выскочило двое громил и как вещь, втолкнули меня в машину.

-Эй! – успела закричать, прежде чем меня накрыло знакомым состоянием.

Твою мать!

Опять нахожусь между мирами. Реальностью и бездной. Я лечу в неё, но не расшибаюсь о каменный пол. Просто парю. Это дезориентирует. Не дает сфокусировать взгляд и мысли. Их так много, они кружат вокруг, но поймать хоть одну  не могу. Я даже себе руками помогаю, ловлю одну и начинаю мусолить, пока машина на скорости мчит меня куда-то.

Состояние как в прошлый раз. Пять дней назад меня похитил наглый америкашка и затрахал до полусмерти. Не могу сказать, что не понравилось. Но это было в прошлый раз, а в этот?  Может, и сейчас я по его вине лежу на заднем сиденье и двигаюсь в неизвестном направлении.

В таком состоянии тяжело ориентироваться по времени. Оно как песок,  вроде бы много, но в то же время утекает сквозь пальцы очень быстро.

Машина остановилась, и меня понесли. Аккуратнее, чем в прошлый раз. На руках, прижимая, как ценную ношу. Уложили на что-то мягкое и расплывчатое лицо оскалилось, перед глазами.

Страха не было. Не то что бы я привыкла к похищениям, просто в таком состоянии боятся не получается. Может, это и к лучшему. Даже если убьют, боли не почувствую. Отчего-то в сердце защемило. У меня сестры, как я могу их бросить? Должна, любой ценой, вернуться к ним. Помочь Мире прийти в себя, сделать операцию.

В ушах загудело, словно вихри бурана закручивались. Но в этот раз дурман не рассеялся, а погрузил в темноту. Брожу по ней, аккуратно ступая. Будто в этой темноте живет знаменитый Бабайка и может меня напугать и ухватить за бочок.

Из неги выхожу постепенно,  будто видя в конце туннеля свет иду навстречу. И лишь когда свет заливает все вокруг распахиваю полностью глаза. Ну, это я так думаю.

-Очухалась, - противный голос над ухом.

Я, оказывается, сижу в кресле. Не привязана уже хорошо. Озираюсь. Узкое пространство с красивым интерьером. По обстановке очень смахивает на самолет бизнес-джета. Поворачиваю голову к стене и вижу иллюминатор. Ох, ёб… Куда это я?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Welcome to Washington»

Сердце в панике начинает бешено стучать. Проламывает грудную клетку. Бьётся в голове и даже в пятках. Я не в России! Страх пропитывает не только моё остолбеневшее тело, но и воздух окружающий меня. Я не спрашиваю где мы? И так понятно – на борту самолёта. Теперь главный вопрос: куда меня везут?

В салоне трое мужчин о чем-то тихо разговаривают, не обращая внимания на меня. Если бы я летела отдыхать, желательно с сестрами, то восхитилась красотой джета. Пастельные тона приятно располагают, как к работе, так и к отдыху. Но в моей голове ни то ни другое не совмещается. На отдых так не везут, да и командировка… Ой, Рад! Хрень не неси, а! Стырили тебя! Как ёлку из леса…И везут туда не знаю куда…

Повернулась к мужикам. Огромные, плечистые, некоторые даже бородатые. Брутальные самцы. Албанцы? Татары? Я в национальностях не сильна. Черт! Делаю глубокий вдох…очень надеюсь, они не террористы и самолет не заминирован.

Да…что только в голову не придет от волнения… Кто ты такая? А? Чтобы тебя воровать и с тобой взрывать самолет? Единственные, кто будет убит горем – это Мира и Яра. Все! Давай смотреть в глаза правде…ты простая девушка, выросшая в детском доме и интернате. Работаешь в среднего класса фирме, даже не международного уровня!

-Какого хрена вам от меня надо? – истерически заорала.

Из-за шторки показалась стюардесса, но как показалась, так и скрылась. Крыса! А могла бы помочь!

Три амбала гневно зыркнули на меня, убивая на месте. Но я не пронялась. Не на ту нарвались, товарищи дегенераты!

-Что вылупились? Куда вы меня везете, спрашиваю вас! – пыхтя от праведного гнева и страха, подорвалась с сиденья.

Уперев руки в бока, злобно смотрела на них. И нет, я не дура, как можно подумать. Стою, тут ору на похитителей. Большинство бы захлопнули варежку и сидели молча. Это не про меня! Аналитические способности у меня развиты, как и мышцы языка. Но не всегда они соединяются, а посему имею такую тенденцию влетать в неприятности. Зачастую сестры сдерживают, но так как их тут нет, то…

-Значит так, либо вы отвечаете на мои вопросы, либо…- упс…не учла немного…шантажировать нечем.

Как это нечем? Ха!

-Либо я буду петь гимн России до самого приземления! – воинственно вздернула подбородок.

Переглянулись. Думают.

-Сядь, -картаво рявкнул тот что побольше остальных двух.

Вот зараза!

Придется петь…

Закрыла глаза и…мне б еще табуреточку…

-Россия — священная наша держава,

Россия — любимая наша страна.

Могучая воля, великая слава —

Твое достоянье на все времена!

Вылупились наверное, как на привидение. Молчат, и слова не вытянуть. Неужели сестры врали и у меня есть голос и слух? Да, не-ет…я же себя слышу, когда пою. Это как серпом по яйцам. Я уверенна! Чуть писклявый, низкий, тоненький голосок, с фальшивым не попаданием в ноты. Тогда почему не реагируют?

Открыла глаза…

-Ах, вы блять умники!

Эти трое, сидят с довольными рожами. А в ушах беруши. Вот гады!

Села в кресло. Меня трясет от страха, от несправедливости. Я же старалась, пела, а ух не проняло. Ну, да хрен с ними. Хоть бы узнать куда везут и зачем? И что это даст? Не знаю, но почему то мне думается, что я успокоюсь.

Рядом появилась стюардесса, с милой улыбкой на губах.

-Пристегнитесь, пожалуйста, - пальцем указала на ремень.

-Подскажите, куда мы летим? – с надеждой посмотрела в глаза девушке.

-Извините, мне запрещено вам говорить, - потупила глаза и убрав стакан с соком, удалилась.

Мило.

Через пять минут капитан корабля объявил о посадке. При стыковке с землей самолет затрясло и я с перепугу вцепилась в подлокотники кресла, и зажмурила глаза. Открыла, лишь, когда почувствовала, что мы остановились. Тогда же походу и вдохнула кислород.

-Идем, - грубо и картаво пробасил громила.

Отстегнула ремень и пошла следом. Смысл упираться? Я в чужом городе, или стране. О-о-о, кошмар…

Опустили трап и я медленно стала спускаться, подмечая детали. Правда, подмечать особо нечего. На улице ночь, или раннее утро. Впереди показалась вывеска, подняла глаза на неоновые буквы и обомлела…

«Welcome to Washington»

«Добро пожаловать в Вашингтон»

Твою мать, Вашингтон!? Сбилась с шага на последней ступеньке и налетела на амбала шедшего впереди. Тот ловко подхватил и поставил обратно на ноги, недобро зыркнув на меня.

-Зачем вы меня привезли сюда?

Опять тишина в эфире. Чтоб их черти драли!

Черный Хаммер подъехал к нам, из него вышел водитель и учтиво открыл передо мной дверь.

Так, ладно, выдыхаем. Убивать точно не собираются, иначе бы не везли в бизнес-джете и не встречали на Хаммере. Но ведь могут сделать что похуже. Рабство, например. А что?

От волнения на виске выступила испарина. Шубка грела хорошо, но от адреналина стало совсем жарко.

Без таможенного досмотра выехали за границы аэропорта и покатили по освещенной дороге. На пару секунд выпала из своей нестабильной жизни и прилипла к окну. Да, это определенно не Россия.

На меня все еще оказывает влияние моё детство. Обожаю фонарики и все разноцветное, ведь в интернате одежда и окружение были выдержаны в тусклых серых, черных тонах. А здесь, как в сказке.

И если еще сегодня утром, я как ребенок радовалась снегу, то сейчас с интересом рассматриваю его отсутствие. Вот как бывает. А где-то сейчас вообще жара!

Ехали мы долго. Сначала проехали новостройки, объезжая, видимо центр, затем въехали в коттеджный поселок. Думала – приехали, но нет. Его мы тоже миновали. Впереди забрезжил рассвет. Все-таки разница во времени восемь часов. За окном возвышался лес, в природу деревьев не всматривалась, потому что каким-то шестым чувством почувствовала приближение опасности.

Буквально через пару минут мы въехали на поляну, огороженную высоким забором и лесом. По периметру стояли военные, их настолько много, что мне кажется, границы Америки попросту некому охранять. Потому что все здесь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Остановились у мраморной лестницы. Дверь открыл все тот же мужчина – водитель и галантно подал руку. Ухватилась за нее, как утопающий за соломинку. А что? Он единственный тут на человека похож. Остальные дегенераты какие-то.

Но водитель передал меня в руки амбалу и мы поднялись во дворец. Белый. Полностью белый снаружи величественный дом, в три этажа. Колонны спереди, огромные окна и резные ставни, все как у американцев. Логично.

Меня провели в гостиную. Мило так. Стояла рассматривала комнатку. Ну, как комнатку. Она похожа на нашу квартиру в целом. Видно, что сделано со вкусом. Светлые стены и в тон мебель. Везде цветы, это хорошо.

Прошлась по комнате. О, статуэтка. Красивая.

Маленькая кошечка. Черная с золотыми лапками. Не удивлюсь если реально с золотыми.

-Поставь на место воровка, - раздался сзади знакомый голос.

Статуэтка выпала из руки и с оглушающим грохотом разлетелась на мелкие осколки. Твою мать…Вот это трындец!

-Ты?!

-Я.

Внимание! Любимки мои, я - аполитична!!! Сцены в книге могут пересекаться с реальностью, НО полностью обработаны мною!!! Так же нет предубеждений к национальностям!!! Всех люблю, особенно вас)) Приятного чтения! Огромное спасибо, за поддержку. Ваша Лекси.

Ну, подумаешь – украла!

Мир покачнулся. И с его уверенным бархатным «Я» разлетелся на осколки, как статуэтка кошечки.

-Извини, - почему-то сейчас я не знала как себя вести.

Вмиг отупела, замерзла на месте и оглушающая тишина придавила титановой плитой.

Эй! Ау, Рада?! Орала сама на себя мысленно, пытаясь привести в чувство. Но выходило хреново. А почему? Да, потому что передо мной стоял хищник с пронзительными изумрудными глазами. И от его спокойного вида у меня трепыхались внутри все органы. И я сейчас не о сердце говорю. Он словно разбирал меня на части, как хирург. Патологоанатом хренов.

Ухудшало ситуацию еще и то, как он был одет. Черные брюки и в тон рубашка, закатанная до локтя, открывала сносящий крышу вид на крепкие, сильные, наглые руки. От картины перехватило дыхание, кислород не проникал в легкие, и сердце захлебнулось в аритмии.

-После каждой нашей встречи, мой дом выглядит, как после обыска ФБР, - он не двигается, только прожигает мою тушку глазами.

-Я не специально, просто ты меня напу…- стоп! Какого хрена? А? А ну, соберись, Рада! – Ахренеть ты умник! Во-первых, в Москве ты сам разгромил номер. Я не виновата, что ты не мог отлепиться от меня и ровно дойти до кровати. Во-вторых, этого бы не произошло, - тыкаю пальцем на осколки. – Если бы ты не подкрадывался, словно лев в засаде!

-Лев, значит, - ухмыляется, или оскаливается и делает шаг ко мне.

Я же делаю шаг назад.

-Стой на месте! – ага, щаз! Стопор прошел и я готова к бою.

Под ногами, что –то хрустнуло и я опустила взгляд на пол. Зашибись! Поцарапала каблук.

-Осколки. Можешь пораниться, - он подходит ко мне и пригнувшись опрокидывает к себе на плечо.

Коротко взвизгнув, замираю вдыхая его запах. Ох, твою ж мать…Какой же ты вкусненький…

Поставил рядом с диваном и подошел к барному столику.

-Подожди, - словно сейчас поняла. Спала пелена шока с глаз и мозгов. – Ты зачем меня сюда притащил? И почему это я воровка?

Последнее меня больше возмутило, если честно.

-Потому что украла, - не поворачиваясь отвечает. А в голосе ноль эмоций. Мужчина-сталь, безэмоциональный козел!

-Я украла? Ты в своём уме, американец!? – уже задыхаясь от гнева, повысила голос. – Например, что? Твою девственность?

-Нет, но не менее важную для меня вещь, - подходя ближе, но не вплотную.

Видимо, помнит, что это чревато травмами от плохо стоящих вещиц интерьера. А тут много чем можно запустить и только пусть попробует подойти, я…я… Выдохнули…Вдохнули, Рада. Вспоминаем онлайн уроки дипломатии – язык наше всё! Надеваем маску исключительной стервы и вперед за родину!

-Позволь узнать, что это за вещь? – старалась. Я честно старалась, но саркастично-язвительные нотки в словах проскальзывали.

-Пиджак.

Просто бросил одно слово, а у меня перед глазами штора упала. Он, блять, что долбанулся своей красивой американской башкой? Или они все такие, пристукнутые?

-Что? – хрипло от шока.

-Пиджак, Рада, - добивает тем, что знает моё имя.

Ну, конечно, знает, Рад. Он тебя стырил из Москвы находясь в Вашингтоне, как ты думаешь, он не знает твоего имени? И судя по размаху, с которым он живет, может себе позволить не только узнать твоё имя, но и стереть его с лица земли.

-М-м-м, - тяну, делая вид, что понимаю насколько он ему важен. – Пиджак, Значит. От Амани? Гучи? Кельвина Кляйна?

-Бриони, - без эмоций говорит название бренда.

-Ну, это всё меняет, конечно. Из-за пиджака от Бриони можно похитить человека из другой страны и притащить к черту на рога! – убить…медленно… со вкусом…расчленить… и замуровать в стене. – Вот только, товарищ Локвуд, у нас проблемка, блять!

-Не понял, - хмурит брови. Ого! Эмоции!  - Что значит – товарищ и блят?

Если сдержать смех получается, то улыбку нет. Она медленно расползается по моему лицу и сияет лучше любого алмаза. Да, ты ж мой козлик забугорный! Значит, русский ты знаешь исключительно дипломатичный. Это же в корне меняет дело!

-Товарищ – это обращение, как мистер, а блять – это ласково, любимый, дорогой, почти родной человек. Или просто уважительное обращение, - стебусь с дальним прицелом на жизнь.

От раздирающего смеха прикусываю губу.

-М…а в чём проблема?

-В том, что лучше бы твои амбалы выкрали сразу пиджак, вместо меня. Я знаешь ли, с собой его не ношу.

-Но ты его оставила, - выражение лица не изменилось, но глаза…

Они засверкали, будто два изумруда поднесли к свету и повернули гранями. Проглотила слюну и выдохнула.

-Я его выкинула.

-Врешь.

-Вот скажи мне честно. Ты меня сюда притащил, чтобы узнать выкинула я пиджак или нет? Он тебе, что от дедушки достался?

-В нем находилась важная вещь.

-Какая?

-Важная, - дразнит. Выдыхаю.

-Что за вещь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

"Светлова Радомира Евгеньевна"

Алан Локвуд   31 декабря

-Локвуд, ты пойми, сейчас не время лететь в Россию и вспоминать свои корни! – мой заместитель взрывает мозг уже минут пятнадцать. – Если ты уедешь, мы потеряем проценты! А их вернуть, титанический труд!

-За который ты получаешь колоссальные деньги, Док.

Друг и заместитель. Всегда рядом, со мной в огонь и в воду. И я очень уважал его, но сейчас он меня бесил. А этого не стоит делать даже другу.

-Можно отправить Грэга? М? Он может слетать и забрать информацию.

-Давай проясним, Док. Я лечу, самолет готов. Твоего согласия и уж тем более разрешения не спрашиваю. Твоё дело заниматься продвижением компании. Даже в моё отсутствие, - высказал ему, надевая пиджак. – Вернусь завтра.

Док тяжело вздохнул, признавая поражение, и посмотрел на меня.

-Тогда хоть с Вороновым пересекись и отдохни за нас двоих. Найди там цыпочку русскую, натяни, как следует, - улыбаясь, наставлял друг.

-Ты дебил, - припечатал, улыбаясь.

Перелет выдался тяжелым. Из аэропорта в ресторан, минуя мягкую кровать. Злило жутко еще и то, что в самолете не отдохнул. Джесси со своими речами выела мозг чайной ложкой. Такую помощницу, как Джесс не найти. Она как бог Шива, многозадачная и ответственная. Но порой хочется на ходу выкинуть за борт самолета.

В ресторан «Аддели» приехал уже на взводе. Предвкушая тяжелый разговор с еще действующим президентом Смиттом и Вороновым. Я не надеялся найти в России девушку, даже на одну ночь. В ресторане все должны были быть по парам. Считается не приличным приходить одному, но мне чхать на условности, поэтому я пришел один. Не взял даже Джесс.

И каково же было моё удивление, когда  увидел её. Русская стояла со скучающим видом у барной стойки. Поглядывала на столик у окна, стояла в пол оборота. Но затем, будто чувствуя меня, повернулась.

Красивая. Стройная. И эти волосы…Они переливались под светом софитов, притягивали взгляд. Такая вкусная, соблазнительная в своём монашеском платье. Я так думал пока она не начала двигаться. В складках платья сверкнула стройная ножка с лоснящейся кожей.

Усталость, как рукой сняло. Теперь знал – ночь проведу с ней.

И провел. Провел так, что член дергается при воспоминаниях о ней. Горячая русская девушка.

Стащила мой пиджак, внутри которого лежала моя вещь. Нужная мне вещь. И когда Док в очередной раз завел свою пластинку, в голове выстроился сказочный план. И он мне очень понравился.

-Ал, я понимаю, что это претит тебе, но если ты это не сделаешь, то Джейкоб так и будет тебе в затылок дышать и я не смогу это исправить. И знаешь почему?

Я его слышал, но не слушал. В голове выстраивались графики и таблицы. Просчитывались ходы предвыборной компании и дальнейших действий. Мне нужен был этот пост. Пока я не получу больше власти чем у него, не смогу нагнуть его и хорошенько отыметь. Так же, как он в своё время отымел дорогого мне человека.

Именно поэтому, иду по головам и вливаю безумное количество денег. Тридцать миллионов долларов на предвыборную компанию. Могу себе позволить, не останусь без штанов, но это рискованно. Веря в меня, влились влиятельные люди и не все они ведут бизнес честно. Поэтому я обязан выиграть выборы.

Но есть одна деталь, которая сука не даёт покоя моим избирателям. Жена…

Даже когда мысленно произношу это слово, меня коробит. Представить себе не могу, что буду жить в своём доме с какой-то бабой.

-Знаю, - наконец ответил. – Давай по минимуму, что можно придумать. Только без женитьбы.

-Вариант с помолвкой хотя бы. Потом расторгнуть.

-Сойдет. – согласился.

-Тогда подыщу тебе прекрасную деву, которая согласится за определенный гонорар сыграть роль.

Отодвинул ящик стола и достал папку с надписью.

«Светлова Радомира Евгеньевна».

-Доставь её, - положил папку перед парнем.

Быстро пролистав информацию. Нахмурился и посмотрел на меня.

-Ты с ума сошел? Ты хоть представляешь что будет если ты представишь русскую в роли будущей жены? Ал, это даже для тебя перебор!

-Представляю, - подошел к окну и посмотрел на город с высоты птичьего полета. – И уже предвкушаю.

-Они сожрут нас! И в первую очередь избиратели! Да они драться будут, кто быстрее натянет нас! – подошел ко мне. – Скажи, что ты пошутил?

-По-моему лицу видно, что я шучу? – повернулся к Доку.

-Фак! Ал! Ты собственными руками разрушаешь всё, что мы так упорно и долго создавали.

-Твоё дело обыграть так, чтобы её происхождение было нам на руку.

-Иногда, я спрашиваю себя, зачем ты идешь к власти? – прищурившись смотрит, пытается узнать мою тайну.

Но за столько лет научился держать эмоции под контролем. Не позволять им управлять мной. Никому не удавалось пошатнуть меня, ведь главный козырь до сих пор у этого сукина сына…

А девчонке удалось…Лишь на миг забылся…но удалось. Русская…Радомира. И имя такое … красивое.

-Привези Радомиру, ей ничего не объяснять и не говорить, кто увез.

-Ты хочешь, чтобы её похитили? Реально? – глаза стали шире в сто раз.

-Да.

-Скажи мне друг, что с тобой в России произошло? Тебе там трепанацию сделали? Ты думаешь что творишь? Она гражданка страны, с которой у нас не то, что ни нейтральные отношения! Мы почти в состоянии войны! Везде порох, а Воронцов и Смит две спички и неизвестно когда вспыхнут! А ты предлагаешь украсть русскую девчонку?!

-Именно это и предлагаю. Сделай всё тихо. Остальное на мне. Она согласится, у неё не будет выбора.

-Ты о чем?

-У Рады есть слабое место. Надавим и она прогнется.

От слова «прогнется» в голове возник образ как девчонка извиваясь кончая сначала на моих пальцах,  а потом и на члене. В штанах неожиданно стало тесно. От одного упоминания. Что ж это даже хорошо, соединю приятное с полезным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сделка на миллион !

Уходит от ответа. Не хочет или не может сказать, что за вещь. Больше не хочет, скорее всего.

-Верни меня в Россию, Локвуд, - говорю спокойно, не знаю что у этого неадеквата в голове.

Нормальный же человек не похитит другого и не увезет в другую страну!

-Верну, - отвечает лениво. – Всему своё время.

-Мне нужен телефон.

-Не нужен, - отрезает.

Бесит. Вся выдержка к черту.

-Мне надо позвонить сестрам, Локвуд! Если у тебя нет сердца и ты никого не любишь и ни за кого не переживаешь, то это только твои трудности! Мои сестры там с ума сходят!

-Не сходят, - говорит спокойно. И почему-то я верю ему и не верю одновременно.

Не могут близняшки спокойно отнестись к тому, что меня похитили и вывезли за пределы страны.

-Да они уже, уверена, заявление в полицию написали.

-Пошли, - длинные мужские пальцы сомкнулись на моём локте и потащили, не взирая на мои попытки вырваться.

-Куда ты меня тащишь?

-В спальню.

-Совсем сдурел?

-Что, прости?

Боже, всё время забываю, что он не русский.

-Я не буду с тобой спать!

-Я тебе и не предлагаю спать, - в глазах вспыхнул знакомый ранее огонек.

И тело предательски среагировало, больно кольнув в неожиданных местах. А чтоб тебя Локвуд!

-Я не буду с тобой заниматься сексом, - шиплю в спину, выкручивая руку из стального захвата.

Мы поднимались по широкой лестнице, тихий ковер заглушал шаги и стук моих каблуков. Вообще казалось, что в этом огромном доме мы одни, но этого быть не может. Чтобы такой дом содержать, нужен целый штат прислуги. Значит, они либо прячутся, либо их распустили.

На втором этаже та же светлая цветовая гамма, только с мрачными серыми и черными вставками. Все стильно и меньше пафоса, чем на первом. Протащив меня по коридору, открыл дверь и бесцеремонно втолкнул.

Просторная светлая комната с окнами прочти в пол. Маленький помост с кучей подушек у окна. Огромных размеров круглая кровать ровно в центре. Слева дверь, скорее всего ванная. Прямо выход на балкон, рядом еще одна дверь. Надеюсь спальни  у нас не смежные.

-Это твоя комната. Если что-то понадобится говори не стесняйся. Завтра придет девушка, она будет тебе помогать. Софи знает русский и вам будет проще общаться, пока ты не выучишь английский.

-Стоп! – подняла руку. Мой мозг отказывается переваривать эту бредовую информацию. – Локвуд, ты же понимаешь, что это не правильно? И я не собираюсь учить ваш язык.

Реакции не последовало, передо мной стоял человек – статуя. Будто на выставке, лишь темные брови чуть сдвинуты к переносице.

-Пойми, я не могу тут быть! У меня дома сестры! И работа! И у меня даже сменного белья нет! И…паспорта! – психуя, кричала и наступала на него. Что самое странное, он позволял мне прижать к стене. -  И я обращусь в посольство России! Ты же не последняя лицо с штатах, зачем тебе эти проблемы? Отправь меня обратно!

Взмах рук и картинка поменялась. Теперь я прижата к стене и наглые руки иностранца сжимают мою талию и шею.

-Что ж ты такая несносная…- это даже не походило на вопрос.

Как констатация факта, который ему не особо нравится. Внутри заворочался противный червячок обиды. Вот мне же на него похрену! Почему не приятно-то так? Выдохни, Рад!

А как тут выдохнуть, если в меня врезался бугор с размером самый большой американский штат и этот тиран дышит в шею, проводя по ней носом. Тут хоть бы вспомнить, что я дышать должна, не то, что говорить и отбиваться.

Локвуд сделал шаг назад и кислород разорвал мои легкие. Ура!

-Ты мне объяснишь к чему это все?

-Через месяц выборы в президенты Соединенных Штатов…

-И ты баллотируешься… - закончила за него.

-Смышленая, - надо же похвалил. – Да, я кандидат в президенты.

-А причем тут я?

-Нетерпеливая.

-Определись уже, а?

-Ты разная, склониться к чему-то одному сложно. Моя компания лидирует, но в спину дышит Джейкоб. И скорее всего обойдет меня.

-Хочешь сказать, что в Америке есть еще один такой же как ты? И получается, он даже лучше, - прикусила внутреннюю часть губы. Смех душил меня.

Это же надо ! Бедная страна! Носить двоих таких, это ж какую выдержку надо иметь. И ресурсы. Потому что Локвуд, как мне кажется, по натуре завоеватель и поглотитель. Не думаю, что из него выйдет достойный президент. Красивый – да, достойный – вряд ли.

Он сожрет штаты за год, и то я много времени отмерила стране.

-Я, конечно, польщена твоей историей и буду рада, если ты победишь на выборах, но до сих пор не могу понять. Причем тут я?

-У моего оппонента есть то, чего нет у меня. И в кратчайшие сроки, я должен это получить.

-Мне угадывать?  - его манера говорить жутко бесила.

Какие-то загадки, полуправда и недосказанность. Но видимо ему нужно что-то от меня. Просто так не притащил бы сюда.

-Не напрягайся, - сволочь, мысленно поставила диагноз собеседнику. – Мне нужна жена.

Изумрудные глаза не искрили от смеха, на лице все та же маска сдержанной отстраненности. Без эмоций ляпнул хрень и стоит, будто вообще молчал! Он же шутит? Не серьёзно же сказал?

-Знаешь, Локвуд, мы с тобой из разных стран, с разным менталитетом, воспитанием и со всем остальным тоже разные. Поэтому объясни поподробнее суть твоих слов, а то меня сейчас инсульт схватит.

-Всё просто, Радомира. Ты станешь первой леди Америки. И моей женой.

-Пиздец, - выдохнула на эмоциях.

Я оказалась не готова к такому повороту событий. Нет…то есть…да. То есть, я б еще поняла, если бы он стал принуждать к сексу. Меня особо и не пришлось бы принуждать. Я не прочь испытать еще раз такие качели. Так поломалась бы для вида, но согласилась. Но ЭТО!?!?

-Это сленг? Я не знаю перевод, - стоит такой красивый мальчик, бровки домиком, губки бантиком – убила бы.

-Это сленг, да, Локвуд. А в переводе означает. Ты еб*нулся что ли? Ты…ты с чего решил? Как вообще тебе это пришло в голову?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Радомира прекрати истерить, не к лицу. Я тебе предлагаю взаимовыгодную сделку.

Злость застыла в венах, возмущение подкатило к горлу и рвалось наружу. В один миг хотелось сделать с ним столько разных вещей, что остановить воображение и выбрать какую-то одну не получалось.

-Ну? – процедила сквозь плотно сжатые зубы.

-Я готов оплатить тебе эту сделку, скажем в недостающий миллион, - своими словами он выбил не только воздух из легких, но и почву из-под ног.

Он даже это узнал. И давит, гаденыш, на самое больное!

-Зачем мне миллион?

-Чтобы сделать операцию Мирославе. Или она ей не нужна?

Сученыш американский!

Он закапывает меня живьём...

Сученыш американский!

-Ты играешь грязно и давишь на больное, - говорю прямо в глаза.

Эта тема тяжелая для нашей семьи. Во время пожара в интернате пострадала моя сестра Мирослава. Сильные ожоги в области груди и живота, так же затронута часть бедра и ладонь. Срочно требуется операция и возможно не одна. Именно поэтому мы влезли в столь сомнительный бизнес. Не могу сказать, что я жалею, разбивая браки. Потому что они рухнули еще до нашего появления. В тот день, когда муж пошел налево, он поставил точку в отношениях со своей женой.

Правда- это именно та жопа, которая всегда всплывает…

-Ты можешь отказаться, - он сверлил взглядом, в котором читалось сильное ни-че-го. Ни ожидания, ни превосходства, и даже желание, что тлело в бездне зеленых глаз, пропало. – Но ты должна знать. Как только ты вернешься в Россию, в журналах появятся интереснейшая статья. Знаешь, о ком она будет?

Знаю, блять! Чертов янки! Прижал меня к стенке своим предложением. Не вырваться, ни сбежать. Согласится? А есть выход? Ан, нет его…

-История будет о трех сестрах-сиротах, - видя мою молчаливую реакцию, продолжил. – О том, как бедняжки пострадали в пожаре и чтобы как то выстоять в суровых реалиях российской жизни, стали работать…Кстати, как называется ваша профессия?

-Сволочь!

-О, знакомое слово, - на его лице появилось подобие довольной улыбки.

А у меня руки зачесались, так сильно хотелось его стукнуть.

-У тебя есть время до завтрашнего дня. Решай, либо ты первая леди великой страны…

-Пф…не смеши меня. Америка даже рядом с Россией не стоит. Не стоит натягивать корону, когда скипетр власти у другого короля.

-Либо прощаешься с возможностью помочь сестре, - на скулах заиграли желваки, а руки  свернулись в кулаки.

-Ты ублюдок, Локвуд!

-Бывает.

-И как это будет?

-Что именно?

-Как я могу стать твоей женой? Я! Русская!

-Я в курсе, Рада.

-А ты метишь в президенты. Как президент Америки может быть женат на русской?

-Это политический ход. Тебе не обязательно об этом думать.

-Ахренеть! После твоих игр, я вернусь на родину! И как я смогу там жить? Бывшая первая леди Америки будет работать секретарем? Ты подумал об этом?

-То есть тебя интересует только материальный вопрос?

-Господи, ты дебил, - фейспалм. – Я как будто со стеной разговариваю.

-Выучишь английский, поговорим, - заявляет.

А меня ведет. От злости и непробиваемости этого ненормального. Он все решил. И рычаг давления нашел. Даже вывернул так, как вроде бы помощь взаимовыгодную предлагает. Только нихрена это не помощь. Он закапывает меня живьем.

В Америке первая леди, это не в России! Она, как королева школы, всегда на виду. О ней пишут, говорят. Её знают и узнают на улице! Что будет после того, как я помогу ему стать президентом? В этой стране мне нет места, да я и не хочу! Я люблю Россию! И хочу домой!

Здесь даже воздух обжигает легкие. Или это из-за того, что мы дышим с ним одним воздухом на двоих? Пофиг! Хочу домой! К сестрам!

Осталось только ножкой топнуть и разреветься. Вот только я давно уже не рыдаю. Я старшая Светлова. Мне не позволительна такая роскошь. Потому что вывезти все проблемы рыдая не получится – это я уяснила еще в интернате, пока сидела в карцере.

***

-Я передумал, - говорит, шагая к выходу из комнаты. – У тебя на размышление есть час времени. Можешь принять душ и переодеться, через час жду тебя в кабинете на первом этаже, первая дверь справа от лестницы.

Он ушел, а я медленно стекла на кровать. Откинулась на спину и уставилась в многоуровневый потолок. Лампочки в ажурных светильниках скользили мимо моего взгляда, или наоборот. Ступор объял все тело.

Подумать…

Он реально, думает, что такое решение можно принять за час? И с чего начать размышления?

Фух…Села. И? Что делать? Это уже не просто потрахушки. Это гораздо…серьёзнее. Но и выбор у меня не шибко велик. Черт! Козлина доморощенная! Мудофель американский! Ар-рр-р-р…

Я уже не сидела, металась по комнате, будто по клетке. Меня словно разрывало на куски, драло изнутри. Я его не знаю, от слова совсем. Нет, что-то определенно мне удалось узнать. Например, когда Локвуд кончает, входит резко и до конца, прикрывая глаза. Он любит менять позы…много раз за ночь. Неутомимый любовник и заботливый…О Боже, Рада, о чём ты думаешь? То, что он предлагает…

Это же не реально! А что если меня объявят в России изменщицей? Предателем родины! В том, что русские заметят такую подставу, сомневаться не приходится. А мы такое не прощаем! Рубим с плеча, раз и навсегда! Наверное…

А что если он сделает так, как угрожает? Тогда мы не соберем деньги, и Мира останется с жуткими шрамами по телу. А-а-а-а, ненавижу его! Сволочь бессердечная!

Фух…Хорошо…Хорошо? Хорошо! Хочет? Получит, блять, первую ле-ди!

Сладко, ехидно растянула последнее слово.

Я решила. Пусть моя жизнь пойдет под откос, но я не позволю портить жизни сестер! А мне не трудно предстать в образе гламурной девки перед кучкой политиков и миллионами избирателей. Любимая жена на публике и стерва дома  - это то, что ты получишь сладкий мальчик. Приятную семейную жизнь обещать не могу. Да что там! Локвуд, клянусь тебе – ты пожалеешь и проклянешь, тот день, когда эта бредовая идея появилась в  твоей голове

Да, и  еще у меня будет ряд условий. Если будем играть – то только по-крупному. Терять мне уже нечего!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Торг всегда уместен!

Не сбавляя боевой настрой, а только приправляя его разными мыслями, спустилась на первый этаж. Сначала надо поговорить. Душ и комфорт потом.

Шаги заглушает ковер, пока я спускаюсь с лестницы. По коридору к кабинету тканевого настила нет и от каблуков будет громкое эхо. Останавливаюсь. Глубоко дышу. На носочках иду к первой двери от лестницы. Дверь слегка приоткрыта, а щель вижу Локвуда, сидит на диване со стаканом в одной руке и телефоном в другой.

-Док, дебаты будем проводить через десять дней, - ему что-то отвечают. Он хмурится и отпивает алкоголь. – Она будет готова. Главное найти лазейку.

Вот сука!  Он даже не подвергает сомнению мой ответ.

Без стука захожу в кабинет. Не прощаясь кладет трубку и сканирует моё лицо. Вот только хрен тебе, сладкий. На моих губах приклеенная улыбка стервы, хищницы. А в глазах…а глаза не все умеют читать.

-Быстро же ты, - встает и делает шаг в мою сторону.

Выставляю руку вперед, торможу его. Вплотную с ним говорить тяжело. Его запах отвлекает, а мужская энергетика вышибает всё, кроме желания. Нет уж!

-Надо поговорить, - спокойно говорю.

Указывает мне на диван. Не стесняясь, прохожу дефилируя и сажусь. Но! Раз я будущая первая ле-ди, блять, мне даже произносить мысленно тяжело. Фух…Так вот, если я буду ею, то и вести себя должна соответственно. Начнем прямо сейчас.

Села на край дивана, спина ровная. Ноги как подобает аристократке, скрестила на щиколотке, руки сцепила в замок и уложила на колени. По большей части, чтобы не набросится  на американского придурка, но пусть думает, что манеры мне не чужды.

-Слушаю, - говорит он, присаживаясь за стол.

-Я согласна на твоё предложение, - лицо нечитаемое, даже не дернулся, лишь в глазах мелькнуло торжество.  – Но с некоторыми оговорками, условиями, так сказать.

-Слушаю.

-Срок. Два месяца будет достаточно. Месяц до выборов и после для поддержания легенды, - заранее знаю, что не согласится.

Ведь если развод после двух месяцев ударит по имиджу. Но чем меньше я назову срок, тем  лучше. Знаю, будет торговаться.

-Год! – не заставил себя ждать.

-Нет, Локвуд. Два месяца!

-Десять месяцев, иначе нет смысла, - машет головой, чинно восседая в кресле.

-Четыре месяца.

-Восемь, Радомира.

-Полгода, и это последняя уступка!

Кивает.

-Дальше. Это весь не единственное условие?

-Естественно, - хитро улыбаюсь. – Я разыгрываю на публике любящую супругу и всячески помогаю тебе, но ты, в свою очередь, полностью меня содержишь.

-Договорились. Это можно было не включать в пункт требований.

-Так же ты покупаешь мне квартиру в Нью-Йорке и в Москве.

Удивленно поднимает бровь. Надо же тоже умеет.

-Аппетит хороший у тебя. Обезопасить себя решила. Окей. Ещё?

-Ты полностью оплачиваешь операцию Мирославе!

-Ахаха, - запрокидывает голову назад и начинает смеяться. А я теряюсь. Что такое? – А я всё ждал, когда ты выдвинешь реальное требование. Понимаешь, бэйб, ты мне очень дорого обойдешься в таком случает. Операция твоей сестры не одну сотню тысяч стоит. Ты не стоишь таких трат.

-Без проблем, - пожимаю плечами, пряча обиду. Всё-таки неприятно, такое слышать. – Можешь нанять в таком случае кого-то, а я буду рада отправиться домой.

Сверлит взглядом. Удивительный человек, я прям вижу, как его шестеренки работают в голове. Анализирует, или подсчитывает убытки от моего нахождения в Америке. Вот только он не знает, что условия мои, это сущие пустяки в отличии от того, что я приготовила для него. Никому не позволю собой командовать, принуждать и подчинять! В кровати – это одно, а жизни – хрен всем!

-Хорошо.

-Когда?

-Послезавтра она сядет на самолет до Германии, Фрайбурга.

Киваю, потому что знаю эту клинику, мы её рассматривали, но она нам была не по карману. Очень дорогая, элитная и старинная, с навороченными примочками в области трансплантации и лечения кожных ожогов. Идеально.

В голе запершило и я подскочила с дивана. Прошла к встроенному открытому бару и налила первое что нашла. Какое-то американское пойло, с ярко-оранжевым цветом. Хлебнула и едва сдержалась, чтобы не зайтись кашлем. Ну и гадость.

-Всё? – услышала сзади.

Очень близко и рука дернулась.

-Нет. Легенду о знакомстве и великой любви, придумываю я! А не твои пиар-менеджеры.

-Но они смогут прочесть и откорректировать, - чувствует подставу и оставляет лазейку.

-Хорошо, остальное по ходу дела обсудим, - разворачиваюсь и иду к двери, но замираю. – Кстати, мне нужен телефон. И это обсуждению не подлежит. Я должна иметь связь с сестрами.

-Утром получишь. Это всё?  - киваю. – Уверенна?

-Да.

Поднимаюсь в комнату и чувствую, что силы покидают меня. Душ!

Снимаю грязные тряпки и осторожно приоткрываю дверь. Успокаиваюсь, видя, что попала по адресу. Ванная комната внушительных размеров приветливо зазывает меня. Легко ступаю по теплому полу. Справа ванная, а над ней огромное окно. Классно, наверное, лежать и смотреть на звёзды. Надо будет попробовать, но не сейчас. Слева просторный, выдержанный в коричневых тонах, тропический душ. Боже, какая красота! Вот туда-то мне и нужно.

Быстро стягиваю с себя последний элемент гардероба и ступаю на прохладную плитку. Настраиваю воду и стою обтекаю.

Как я до такого дожила? Только что продала себя. Как…как блядь. Но за то Мире сделаем операцию в лучшей клинике. И ничего страшного, что не смогу быть с ней. Яра за то сможет. Поддержит и поможет. А я…а я буду играть свою последнюю главную роль в этой жизни. Роль первой леди Америки.

Чем себя занять после душа не знаю, поэтому особо не спешу. Рассматриваю красивенькие баночки на полке. Так это шампунь, это гель для душа. М-м-м, как вкусно пахнет. Намыливаю тело, кручусь под упругими струями. Если бы не была так взвинчена и расстроена, еще и спела. А так только глаза закрываю и провожу руками по плечам, опускаясь ниже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пока не чувствую еще одну пару рук на теле. Лишнюю между прочим. И точно не мою!

Распахиваю глаза и замираю на секунду, попадая в плен двух изумрудов. Они опять горят ярко, пленяя мой взгляд. Но я быстро беру себя в руки.

-Ты ахренел? Что забыл здесь? – шиплю ядовитой змеей.

-Пришел к тебе мыться, - прямота американцев убивает.

-Еще скажи, что душевая одна.

-Нет в каждой комнате, - говорит, как будто не понял мой сарказм. – Но выставляя свои детские условия, ты забыла еще кое о чем.

-О чём?

-Запрета на секс не было…

Двойной проёб

Радомира

Возмутиться бы сейчас. Накричать и выпихнуть наглого американца из душа. Но резкие движения его наглых рук выбивают лишь возглас неожиданности. На скользком полу он разворачивает меня и припечатывает моё голое тело к шершавой, но приятной на ощупь плитке. Руки перехватывает, пленяет и растягивает по стене.

-Локвуд, это не честно, - шиплю по-детски, отплевываясь водой. Сама дрожу от предвкушения. Память услужливо подкидывает картинки нашего секса недельной давности. Тогда он тоже зажал меня на кухне и распял на столе.

Свожу ноги вместе, то ли пытаясь предотвратить его проникновение, то ли унять дрожь по телу.

-Нет, бэйб, - шепчет на ушко, словно дьявол-искуситель. – Все предельно честно, запрет на секс ты не ставила, поэтому я буду тебя трахать везде, где захочу и так, как захочу.

В подтверждение своих слов он скользит рукой по моему животу вниз. Легким движением разводит ноги… и черт! Я поддаюсь. Теряюсь, ощущая ожоги от горячих прикосновений.

Чертов янки стирает, вырывает предыдущих мужчин. Выкидывает из памяти, заполняя собой. Остальные кажутся несмышлеными подростками, умеющими только тыкать. А этот…он трахает так, что ноги перестают держать. И от его почти грубых проникновений пальцами стекаю по стенке, как капля воды. Сильные руки меня подхватывают, удерживают на весу. Меня колотит. Желание пробивает разрядом тока.

Разум сливается, уходит на задворки. Сзади меня Локвуд и его огромный стояк. Он трется между булочек, слегка задевая то один, то второй вход. Рука парня сжимает шею, не сильно, но дыхание вмиг перехватывает и я распахиваю глаза, начинаю трепыхаться.

-Тише, русская, - шепчет, толкается в меня, но не входит. – У меня нет плана придушить тебя в ванной, хотя порой очень хочется. Просто попробуй новые ощущения.

Расслабляюсь, мысленно фыркая, на заявление «порой очень хочется» - в очередь становись, желающих много. Захват становится теснее, в глазах мелкие точки черного цвета. Кожу покрывает льдом от холодного душа, хотя вода должна быть горячей. Резкий толчок в меня и рука исчезает, глотаю воздух и тут же чувствую снова давление.

Тот долгожданный кайф от вторжения в меня, резко взрывается фейерверком. Становится острее от нехватки воздуха. Движения рваные, как и мои попытки вдохнуть воздух. Он входит так что тело сотрясает в предоргазменной пытке.

По душу разносятся только пошлые, громкие хлопки. Я не стону и не кричу. Воздуха не хватает даже чтобы выдохнуть. От полной тишины закладывает уши, это не дает отвлечься и полностью сосредотачивает на скольжении внутри.

Блять! Так не бывает!? Это грубо, похабно и пиздец, как порочно. Чувствую его в себе, он заполняет до конца. Вбивается так, будто пытается, что-то доказать. В голове, как лампочка загорается мысль – он претендует. На меня, моё тело! Метит. Клеймит. Это, как брачное кольцо!

Нет…нет, нет! Хватаю руку, что держит моё горло и срываю, но …поздно.

Локвуд входит резко и до конца… разрывая нить между жизнью и падением в пропасть. Сталкивает меня в рай оргазма. И по хриплому…

-Фак, бэйб…

…понимаю, он прыгнул вместе со мной.

А дальше происходит то, чего ожидать я никак не могла. Американец смывает сперму и тщательно вытирает моё полусознательное тельце. Подхватив на руки, несет в кровать.

-Ты устала после перелета, поспи, Рада, - отмечаю, что впервые слышу от него сокращенное имя и проваливаюсь в сон. Всё решу…потом…не сейчас.

Тело становится не весомым, так хорошо. Это ощущение чистоты после душа и чистых простыней. Когда вдыхаешь запах порошка и сна одновременно. Мне так уютно и тепло. Сквозь сон понимаю, что за всю свою жизнь я не чувствовала этого…защищенности. Когда не знаешь, что будет дальше, но тебе все равно, ведь есть тот, кто решит проблемы. Похоже, я где-то проебала свою броню… Последняя мысль заставляет сморщить носик и фыркнуть даже во сне.

Алан

После того, как уложил Радомиру, вернулся в душ и встал под горячую воду. Повернул вентиль холодной. Как вообще можно мыться в кипятке?

Вода прочищает мозги – это хорошо. Потому что из-за этой русской, они какого-то хрена съезжали набекрень.

Прохладный получасовой душ хорошо приводит в порядок мысли. Надеваю халат и решаю сегодня не ехать в офис. Поработаю дома. На меня это не похоже. Мой день начинается с пяти утра. Тренировки, завтрак и работа до поздней ночи. Из-за приезда будущей жены все полетело в топку.

Стою около зеркала и смотрю на своё отражение. Сам себе задаю вопросы и отвечаю заведомо заготовленными ответами, которые мне совсем не нравятся. Сам себя не обманешь. В какой момент она стала женой? План был другой! Невеста. Месяц до и месяц после. Но глядя на её едва сдерживаемую сексуальную ярость ляпнул херню. Теперь не поменять. Полгода…

Она будет жить со мной полгода. Выдохнул. Так Локвуд, некоторые живут годами  в любви и согласии. Фак! В том то и дело. В любви и согласии. А ею здесь и не пахнет. Она меня ненавидит и хочет, а я просто хочу. Стольких перепробовал, но с ней подрывает внутренности. Выворачивает своим шипением и возмущением. Хочется толкнуть русскую на пол и закрыть рот членом. Просто заставить молчать и стонать.

В душе рука сама потянулась к шее. Забыл эти ощущения. Не позволял себе такую вольность с другими. Потому что никогда не знаешь с кем имеешь дело. Всегда держал дистанцию, даже с Жаклин. Просто секс. А тут захотелось вспомнить молодость, показать девчонке все грани удовольствия за закрытыми дверями. И самое удивительное, она поддалась, доверилась. Открылась новым ощущениям. Стонала мне в руку, опаляя дыханием.

Перевел взгляд и увидел отпечаток зубов. Грызанула…львица…

Вышел из ванной комнаты и коротко глянул на девушку. Свернулась колачиком под теплым одеялом. Одна макушка торчит. Задохнется дурочка.

Подошел ближе, оттянул край одеяла. Дрожит. Не понял, в чем дело? Притронулся к ней, кожа горячая и сухая. Приложил руку ко лбу…температура.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это поэтому она варилась в кипятке? И дрожала…не от кайфа, не от меня, а от того, что её било в ознобе от температуры. Как я мог не заметить? Фак! Это косяк, Алан! Твой косяк!

В кабинете набрал номер врача и коротко объяснил ситуацию. Затем позвонил Джесс и приказал приехать ко мне.

Вернулся к девушке и присел рядом.

-Мира…-шептала в бреду. – Прости…

-Т-ш-ш, всё хорошо, Радомира, - убирая мокрый локон волос с лица.

-Хорошо, обещаю…я с тобой…

О чем она? Извиняется перед сестрой? За что?

Развить мысль не дал звонок в дверь.

Врач осмотрел больную, констатировав утомление, плюс адаптацию при смене климата.

-Ей нужен уход и покой, думаю, завтра все будет хорошо, мистер Локвуд.

-Спасибо.

Завтра должно быть все хорошо. Потому что завтра запланирована встреча с журналистами, где я официально представляю русскую как невесту.

Неожиданность!

Утро началось  внезапно. Открыла глаза, словно не спала. Резко и сразу широко. Будто чувствовала кого-то рядом. И кто-то определенно был рядом. Небольшая фигура лежала по соседству. В одеяле не понятно мужчина или женщина, но то, что это не Локвуд, поняла сразу.

Одеяло зашевелилось и на меня уставились серые выразительные глаза. Ахренеть! Женские!

Подскочила на кровати, получив укол резкой головной боли. Поморщилась, прикрывая глаза и выравнивая дыхание.

-Ты кто? – забывая о том, что нахожусь в другой стране, где меня никто не понимает.

-Я Джесс, помощница мистера Локвуда, - пиздец неожиданность!

-Какого хрена ты делаешь в моей кровати? – выдохнула. Она же не понимает. Секунду размышляю, стоит ли раскрывать свой секрет о том, что знаю их язык. Решаю, что рано и хватаю телефон, лежащий на тумбочке со стороны девушки.

-Открой, - требую. Не понимает. – Open

Убирает блокировку, и я быстро вбиваю гугл переводчик. Набираю предыдущий вопрос и даю прослушать. Она опять отвечает и я набираю следующий вопрос.

-Что ты делаешь в моей кровати?

Девушка поправляет мужскую футболку и я цепляюсь за эту мелочь. Чья? Чья это вещь? Ответ очевиден и меня ведет от злости. Не от ревности…о, нет! Он притащил какую-то лохудру после того как трахнулся со мной, и вдобавок уложил ко мне в кровать. Почему в мою? Чтобы не мешала!?

-Я смотрела за тобой ночью, - отлично! Еще не успела приехать, уже заимела сталкера в женском лице. – Тебе было плохо, температура высокая.

Что? Не может быть, я бы почувствовала. Откинула одеяло и запах пота с гелем для душа ударил в нос. Я пропотела, это точно.

Косо поглядывая на девушку. Потрусила головой. Кому скажи, не поверят. Провела ночь в постели с девушкой. Ну, Локвуд! Убью заразу!

-Будешь завтракать? – спрашивает Джесс, застегивая джинсы. – Алан, наверное, уже уехал, но скоро вернется. У вас через три часа встреча с журналистами.

Нагружает информацией, а я подвисаю. Алан, значит! Просто Алан. Не мистер Локвуд, не Локвуд, а просто Алан. Интересно, она давно с ним спит? Если да, а это очевидно, почему тогда её не взял в качестве жены?  Белобрысая лохудора тарахтит, а я закипаю, словно чайник на плите. Из всего потока вырываю важную информацию.

Это же замечательно! Сам Локвуд предоставляет мне возможность показать ему, насколько он ошибся, выбирая русскую девушку для своих махинаций. И отомстить…вкусно и изобретательно. Так, как умеют только русские женщины!

За завтраком мы обсуждаем и выбираем мне образ для пресс-конференции. Джесс тут же звонит в бутик и делает заказ. Я выпиваю свой живительный кофе и поглядываю на помощницу. Вот вроде бы не плохая. Приветливая, без заморочек и открытая, но… только вспомню её в майке американца, так прям и хочется наебнуть чем-то. Фух. Выдохи, Рада. Она здесь не причем! Может быть она хорошая..

-Вы придумали легенду, как познакомились? – выдергивает из мыслей.

-Придумывать нечего. Буду говорить, как есть, - её глаза становятся огромными блюдцами, после перевода «Алисы». – Только года исправлю.

Улыбаюсь. Вижу помощницу перекосило.

-Это не возможно! – восклицает подпрыгивая на стуле. – Нельзя рассказывать общественности о таких встречах!

-А кто сказал, что я буду рассказывать об этих встречах. Ты не переживай, Джесс. Я справляясь.

Она с опаской кивает и что-то быстро строчит в телефоне.

Через десять минут особняк наполняется людьми. Охрана прочесывает помещения и становится на посты. Каждый закоулок охраняют люди в чёрном, с приметной кобурой. Джесс переодевшись в презентабельный костюм, руководит расстановкой мебели в светлой гостиной.

-Ты не переживай, у журналистов есть список вопросов, вот, - протягивает мне лист А4 полностью исписанный английским языком. Бросаю беглый взгляд и цепляюсь за те вопросы, которые могу выкрутить для себя. – В числе журналистов специально подобранных есть девушка знающая русский, все вопросы, адресованные тебе, будет задавать она. Элиса Лавджой. Единственное, будь аккуратна, она давно влюблена в Алана.

-Зашибись… - закатываю глаза.

-За-ши-би-с, - по слогам повторяет с вопросительной информацией помощница.

-Это значит все хорошо, Джесс, - девушка смущается, но улыбается в ответ.

Реально, зашибись. Думаю будет весело!

-А вот еще, - она останавливает очередного мужчину из черных и забирает коробку из его рук. – Это наушник с переводчиком. Чтобы ты понимала о чем речь идет при разговоре.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Какая я хозяйка...

До конференции оставался час, но Локвуд так и не явился. Хотя я слышала, как разговаривала с ним Джесс.

Что ж … Он знал на что шел, выбирая в жены русскую девушку.

-Радомира? – в проёме воскресла Джесс и скептично осмотрела мой наряд. – Как ты себя чувствуешь?

-Окей, - отвечаю после того, как переводчик проговорит её вопрос.

И правда «окей», такое чувство, что ничего и не было ночью. И если бы не влажное от пота бельё, а так же куча лекарств на тумбочке, подумала, что они всё придумали.

-Джесс, - окликаю девушку и выхватываю телефон, быстро набираю вопрос. – Можно позвонить?

Помощница стоит растерянная, видимо, указаний по этому поводу не было. Не смело кивает и я пользуясь минуткой, по памяти набираю номер.

-Алло? – слышу родной голос с той стороны.

-Яра,- в горле застревает ком. Не знаю, как объяснить близняшкам происходящее.

-Рада, слава Богу. Мы тут с ума сходим.

-У меня мало времени, давай быстро излагай, потом я.

-Хорошо. После того, как тебя похитили, к нам приехал мужчина, рассказал ситуацию. Сегодня мы вылетаем в Германию. Через пару дней, если все хорошо, они сделают операцию. Уже все оплачено! – она говорит, а я выдыхаю и сдерживаю порыв разрыдаться при всём честном народе. – Теперь ты.

-Я согласилась на условия Локвуда.

-Это тот тип с вечеринки богемы?

-Да.

-Условия.

-Я стану первой леди Америки, - в трубке послышался свист вдыхаемого воздуха. Да, сестра, дела совсем хреновые. – И его женой.

-Но вы же…он же тебя не любит?

-Нет. Это на полгода, Яр. У нас сделка. А потом я вернусь к вам.

-Пиздец. А как потом ты жить будешь?

-Яр, главное, что жить будете вы. А я разберусь. Все мне некогда, позвоню как смогу. Передай Мире, что я соскучилась и мысленно буду с ней. Люблю вас, девочки. Не налажайте пока меня не будет.

Отворачиваясь от Джесс, передаю ей трубку. Знаю, что не расплачусь, но и маску пофигизма сейчас сдерживать крайне тяжело. Черт!

Вдох-выдох… Давай, Рада, времени на сопли нет. Поворачиваюсь к опешившей девушке лицом, на котором уже вовсю сияет улыбка.

-Э-э, - теряясь, от смены моего настроения. – Радомира, надо переодеться для приёма журналистов.

Почти заикаясь, говорит помощница. Хлопаю невинно глазками и в ладоши.

-Джесс, не знаю, как у вас в Америке, но у нас в России, гостей с пустыми руками не встречают! – открываю холодильник и осматриваю имеющиеся продукты. – Поэтому я по-быстрому приготовлю что-нибудь на стол.

-Э-э, - по-моему я сломала помощницу Локвуда. Растерянная и взволнованная, забывает слова. – У нас для этого есть повара…и я уже заказала из лучшего ресторана закуски: кукурузные маффины, корн-дог и различные канапе.

Удивительная девушка! Как она может работать на столь безэмоционального Локвуда? Её лицо находка для шпиона – выдаст все тайны. А мне только этого и надо.

-Это хорошо! Но, я же должна показать Локвуду какая я хозяйка? – подмигиваю остолбеневшей Джесс и быстро ретируюсь в спальню.

С заказанным черно-белым брючным костюмом для выхода перед журналистами, я кинула в корзину еще короткую джинсовую юбку и облегающую черную кофту с рукавами три четверти. Секрет кофты в умопомрачительном декольте! Из которого будет отлично выглядывать кружево лифчика Виктории Сикрет.

Довольная своей задумкой, быстро переодеваюсь и спускаюсь на кухню. Такс, а готовить то что будем? Повар из меня хороший, если честно. Приходилось учиться, чтобы накормить двух сестер. Но я безумно не люблю это делать! А сейчас даже стараться не надо!

Хватаю то что может пригодится для мясного пирога. Отличненько. Мяско! Никогда не готовила его, а телефон Джесс забрала, поэтому делаю по памяти как для «шарлотки».

Внутри аж подрывает, как представлю его выражение лица. Взбиваю яйца и добавляю соль. Щепотка? Ладно, пусть будет щепотка. А вот перца добавлю пару столовых ложек! А что? В России любят остренькое. А я – девушка с огоньком.

Улыбаюсь, радуюсь мелкой шалости, как ребенок. Достаю муку и слышу голоса…Вовремя! И самый главный голос – Локвуд…приехал! С ним в гостиной разговаривают наперебой другие – мужские и женские.

Шаги, уверенные и тяжелые. Идет. Замираю, жду момента. Подходит ближе, и кладет руки на талию…

-Ты почему еще не готова? – шепчет на ухо, в каждой букве сталь и раздражение.

Ну, что ж ты милый! Я для тебя готовлю, а ты…Лови, придурок, за первое похищение!

Разрываю пакет с мукой и вроде, как от неожиданности хлопаю по нему. Столб из белого вещества взмывает вверх и кружась оседает на стоящем рядом мужчине. Черный костюм от известного мужского бренда покрывается слоем белой муки. Волосы зачесанные в идеальной укладке, становятся белоснежными, будто снегом притрусили. Нос, уши- все белое. Щетина напоминает елку в снегу. Эх…Локвуд, видел бы ты себя – красавчик! Но он не только себя не видит, но и еще так не думает.

Легкое прикосновение к моей талии становится стальной хваткой. От боли хочется застонать, но я проглатываю стон, цепляю улыбку и поворачиваюсь к американцу.

-Ой, любимый прости, - улыбаюсь мило и выглядываю из-за его плеча.

А там… кровожадные журналюги уже вовсю щелкают фотоаппаратами. И это…только начало, гребанный янки!

Любимки мои! Огромное спасибо за теплые слова! За стих вообще цём-цём! Я в восторге! Когда пишу - получаю удовольствие, но поняла, что ваши коменты и поддержка в общем - это нереальный заряд на позитив! Спасибо, за награду. Вы нереальные)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Стёб с дальним прицелом на жизнь…

Смотрит в мои глаза, будто пытается убить мысленно. Улыбаюсь в ответ почти невинно.

-Целуй меня, придурок, - шепчу на ушко, довольная своей шалостью.

-Если хотела, чтобы я тебя поцеловал, могла бы просто попросить. Не стоило устраивать цирк, - цедит сквозь зубы.

Вот и ответочка тебе, Рада.

-Не понима… - затыкает рот поцелуем, врывается словно варвар.

Так он и есть варвар. Захватчик. Американец одним словом.

Я даже подсобралась. Руки положила на грудь, чтобы отпихнуть. Рассчитывала, что поцелуй будет сродни наказанию за проделку. Но он меня удивил. Изменил тактику, лишь завладев моим ртом. Нежно скользит губами, лаская их. Прижимает теснее. Ведет языком, поглаживая мой. Внутри меня все замирает. Жду, когда возьмет своё. Но когда мужские пальцы ныряют под кофту и поглаживают позвонки, начинаю дрожать от наслаждения. И защитный барьер трещит, как дамба под сильным напором воды.

На заднем фоне слышу Джесс. Она просит журналистов пройти на свои места. Что-то говорит о страсти и любви. Ну, это точно не о нас…

Локвуд отстраняется, но не отпускает. Продолжает держать в руках и  поочередно целует мои губы.

Я даже не знала, что он так умеет. Теряюсь от отсутствия напора. Хватаюсь за испорченный мукой пиджак. Тянусь сама к нему.

И хочется как-то себя оправдать. Порыв свой ненормальный объяснить. Но журналистов уже нет, играть не для кого. В голове взрыв! Он что? Не злится? Или все-таки злится, но очень тихо? Как маньяк…

Открываю глаза и отстраняюсь, но тут же вижу Джесс и улыбаюсь. В дверном проеме стоит Элиса Лавджой.

-Джесс, бляд моя, проводи гостей, мы переоденемся и спустимся.

В кухне наступает тишина, от звона которой, закладывает уши.

И если Джесс и Локвуд нихрена не понимают, что происходит, то Элиса и я, припечатаны обращением американца. Вот и постебалась с дальним прицелом…

-Извините, - прокашливаясь, говорит журналистка. – У вас так принято в семье?

-Что именно? – спрашивает Локвуд и стискивает мой правый бок. Чувствует подставу…

Черт! Останутся синяки. Но сейчас меня волнует несколько другое. Вот это он придурок! Зачем ляпнул? Еще и при журналистке!

Но тут же ехидно ухмыляюсь. Это за второе похищение, Локвуд! Лови ответочку!

-Вы всех оскорбляете? – не унимается Элиса.

-Что? – поворачивается ко мне, злые глаза метают молнии. Зевс-громовержец недоделанный.

-Что вы, Элиса! Просто, Алан плохо русский знает. Слышал слово на улице в России, а суть не уловил. Ему простительно, - поворачиваюсь к нему, скольжу ладошкой по торсу обтянутому в рубашке. – Дорогой, ты больше так не говори. Я тебе потом объясню значение этого слова.

-Хорошо, любимая, - прилетает мне в ответ, лишь по интонации, чувствую, казнит, стоит только нам остаться вдвоем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Шалость удалась

Мы величаво поднимаемся вдвоем по лестнице, гордо задирая головы, под пристальные взгляды. Оба измазанные в муке. На секундочку! Будущий президент и первая леди! И пофиг. За то мне весело. Я бы улыбалась, как умалишенная, если бы нечеловеческая хватка на моём боку. На левом уже, между прочим!

Локвуд взбешен. Это не отображается внешне, но тихие слова, без тени эмоций, и его рука, пытающаяся выдрать мою печень, красноречиво говорят о состоянии америкашки. В свою комнату влетаю, как ракета, которой придали ускорения. Сзади моментально захлопывается дверь.

Поворачиваюсь и застываю.

Этим взглядом можно рубить людей на части. Убивать.

-Решила играть? – медленно ступает в мою сторону. Я же пячусь назад. – Надо бы обозначить правила игры, Радомира. Мука запрещенный приём, но вынести можно.

Медленно. Лениво. Будто невзначай наступает на меня.

Оглядываюсь. Бежать в этой огромной комнате некуда. Утыкаюсь в огромную кровать. Какой идиот поставил её посередине? Не успеваю среагировать. Легкий толчок и я лечу на мягкий матрац. Пружиню с тихим воплем и замираю перед неизвестностью.

Локвуд нависает, его руки пленяют меня, берут в капкан. Захочешь вырваться, не сможешь.

-Я же не специально, - слабая защита, но хоть что-то. – Ты напугал меня. Так получилось.

-А с русским словом что было? – вздергивает бровь.

А вот с русским словом вышло прикольно. Я даже отнекиваться не стану.

-Никто тебя не просил выражаться, - фыркаю.

-Тут ты права, но…за это будешь наказана, Радомира.

-И как? – внутри всё леденеет, от мысли, что он может перестать спонсировать операцию Миры.

Боже, какая же ты дура Рада! Чудить надо было начинать, когда операцию бы сделали!

-Я найду способ, не переживай, - чеканит каждое слово. Ведет носом по скуле, выдыхает. Разгоняет мурашки и путает мысли, которые и так в припадке бьются.

– Сейчас оденься, через двадцать минут буду ждать тебя, а потом… - выдыхает в губы с многообещающей интонацией.

-А журналисты?

-Джесс найдет, чем их занять, собирайся.

Встаёт и уходит.

Странный мужчина. Другой бы уже выгнал, а этот лишь пальчиком пригрозил. Ну ладно не пальчиком, но всё равно не страшно. И это за две моих шалости, которые могут стоить ему репутации.

Потрусила головой, с темных прядей посыпалась мука. Вот, черт! Может, хватит с него на сегодня?

Может, и хватит, но получать за выходки все равно придется, так почему бы не оторваться по полной? Пощекотать нервишки будущего мужа.

Быстро привести себя в порядок не получилось. Вычесывать муку из волос то еще удовольствие. А отмывать и того хуже.

Думать надо было до того как! А не после! Пф… Сдула непослушную прядь со лба и покрутилась перед зеркалом. Костюм сел идеально, подчеркивая, не побоюсь этого сказать, моё идеальное тело. Черный и белый – беспроигрышные цвета. Укладка получилась слегка ленивая, как говорит Мира – творческий беспорядок.

-Хорошо выглядишь, - не слышала, как открылась дверь. – Готова?

-А если нет, сбежать можно? – решила уточнить на всякий случай.

-Тебе кто-нибудь говорил, что ты ведешь себя, как ребенок.

--Угу, ты и говорил. А вообще, надо было выбирать девушку из своего окружения и не парится.

-Я не люблю сауны. И я решил сыграть на чувствах избирателей, - мы уже подходили к лестнице.

-Не поняла?

-Все любят сказку про Золушку. Ты русская Золушка, намек поняла? – подмигивает и это странно смотрится, ведь на его лице ни тени улыбки.

-То есть, - торможу, втыкая двенадцати сантиметровые каблуки в лестничный ковер. – Ты принц, а я замарашка? Приютил, обогрел, накормил, что ли?

-Можно и так сказать, - и уголок губы поднимается вверх.

Зависаю. Возмущение бьёт по мозгам. То есть? Это его козырь? Он взял сиротку из России и решил на ней жениться? Такая, значит, легенда у них? Ар-р-р…

Прищурено смотрю на своего «принца» и понимаю, что ему мало шалостей! Надо быть по больному! И первое куда я ударю, будет его идеальная легенда!

Журналюги сидят на стульях перед столом, который установили люди в черном. Разговаривают между собой. Но все разговоры стихают стоит только показаться Локвуду в поле их зрения. Невооруженным взглядом видно, как они напрягаются, девушки поправляют одежду…Ха! Дурехи! Эта скала из мускулов с могучим стволом…тю…бревн…деревом, так правильнее… если и влюбится в кого, так только в себя. Не видать вам здесь счастья. Но попробовать можно, конечно. А я посмеюсь. Мужчины поправляют камеры, микрофоны и одежду.

Ну, что ж , поехали…

-Газета «Вашингтон пост», - представляется девушка и тянет микрофон. – Правду говорят, что ваша будущая жена из России?

-Добрый день, да. Всё верно, - отвечает глыба рядом сидящая. Фыркаю мысленно. Неужели нельзя изобразить радость на лице? Всё-таки он жениться собрался.

-Газета «Нью-дейли», - задает следующий вопрос журналист. – Расскажите, как давно вы вместе?

Наклоняюсь к микрофону, почти отодвигая Локвуда. Это мой вопрос. И моё время раскрыть тайну о знании английского языка.

-О, мы знакомы с мистером Локвудом уже очень давно. Чувства вспыхнули не сразу. Алан долгое время ухаживал, приезжал, уговаривал, - в мою ногу впились музыкальные пальцы парня. – Стать его женой.

-И вы решили согласится именно сейчас? Когда мистер Локвуд в шаге от получения президентского кресла? – вставила без очереди вопрос Лавджой, ехидно улыбаясь.

Боже, какой же кайф я испытывала. Не передать словами. Теперь понимаю, что чувствовал Шерлок Холмс в своих знаменитых играх с Мориарти.

-Не буду скрывать. То что Алан баллотируется, сыграло значимую роль в моем принятии решения.

-Почему же? Захотелось стать первой Леди великой страны?

После вопроса, на моей ноге затрещали косточки с такой силой он сжал её. Боится, что скажу тоже самое, что и ему? Правильно бойся, сладенький. Пф… Нашли мне тут великую страну…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Конечно, а вы бы не захотели? – смотрю сопернице прямо в глаза и вижу ответ. Ещё как хочет, только не может. – Я приняла предложение уже давно, но не могла оставить одну из сестер. Сейчас семейные вопросы улажены и я готова строить свою собственную семью. Плюс для Алана важно, чтобы в самый значимый момент его жизни, я была рядом.

Большой палец руки погладил внутреннюю часть бедра, поощряя меня за правильный ответ, и запуская волну дрожи. Проглотила и выпустила зубки. Это еще не всё, товарищ Локвуд.

Скелет номер раз...

Джесс тенью подошла и положила листок перед Локвудом. Он подвинул его мне и я бегло ознакомилась с текстом. Фыркнула в кулак, демонстрируя своё отношение к написанному. Я же говорила, что у меня своя правда и легенда.

-«Денвэр пост»,  - заговорил парень, глядя прямо на невозмутимого хозяина дома. – Мистер Локвуд, всех интересует вопрос. Не боитесь ли вы, потерять голоса избирателей взяв в жены русскую девушку?

Улыбнулась и откинулась на стуле. Хорошо, что стол литой и передняя часть скрывала полностью ноги. Спокойно скинула до безумия дорогие, но катастрофично не удобные туфли и принялась ждать, как Локвуд будет выкручиваться.

-Как вас зовут? – уточнил мой америкашка, ни разу не напрягаясь.

-Джон, - ответил опешивший парень.

К слову сказать, в гостиной всё были в шоке от вопроса Локвуда. Снизошел до простых смертных. Хотя, мне кажется, что вопрос он задал лишь, чтобы не показаться бестактным.

-Знаете, Джон, я не задумывался об этом. Буквально несколько дней назад в «Нью-Дейли» вышла статья, где очень интересовались моим семейным положением. Их не устраивало, что у меня нет жены. Сейчас я представляю вам её, и вас опять не устраивает, - парень что-то промямлил себе под нос. – И знаете, что я отвечу на ваш вопрос?

Парень стушевался под выразительным взглядом и замер, как кролик перед удавом.

-Не ваше дело! Моя семья, будь я президентом, или обычным бизнесменом, никого не касается.

-Да, но ваша жена станет первой Леди нашей страны! А она русская!

-Да, - твердо. – Станет. И уверяю вас, она будет лучшей первой Леди, которую видел Белый дом.

Господи, точно! Белый дом! Если он победит, то я смогу побывать даже в овальном кабинете! От этой мысли меня бросило в жар и я потянулась к стакану. Взяла его и поднесла ко рту, но рука дрогнула, когда почувствовала, как клешня американца поползла по штанине вверх. Ох, твою же ж мать! Отпила большой глоток, совершенно не подходяще для леди и с тихим стуком поставила стакан на место.

Повернулась к Локвуду и увидела огоньки в изумрудных глазах. Мысленно возблагодарила Бога, за то, что дал мне мозги надеть не юбку или платье, а брючный костюм.

-Газета «Лав Мирор» - Элиса Лавджой, - представилась журналистка. – Скажите, как ваша невеста относится к вашей семье? Будете ли вы знакомить её с матерью?

Рука на бедре замерла. Лавджой попала точно в цель. Каменное лицо Локвуда изменилось до неузнаваемости. Я смотрела, как он мысленно четвертовал её и понимала, что у будущего президента свои скелеты в шкафу. Которые он тщательно оберегал, но этой курице всё же удалось поковыряться в дерьме. Судя по всему он не ожидал такого вопроса.  Что ж, скелет номер раз, Локвуд. Я запомнила.

Видя, что Локвуд выбит из колеи,  и отвечать не собирается, подвинула ближе микрофон.

-Элиса, спасибо за вопрос. Да, Алан запланировал знакомство, - специально говорю в общих чертах. Потому что даже не знаю полный ли состав родителей у него, или кто-то один. – В ближайшее будущее, я буду представлена родным. Или вы думали, что он меня скрывать собрался?

-Нет, - на миг стушевалась, но быстро взяла себя в руки  и продолжила. – Вы собираетесь посетить благотворительный вечер в «Чарлстон»?

Локвуд прочистил горло и положив руку мне на спину, ответил.

-Конечно, такое событие не пройдет мимо нас. Мы обязательно внесем свой вклад.

-Время вышло, - громко провозгласила Джесс. – Уважаемые журналисты, просьба пройти к посту охраны и сдать камеры для чистки.

-Для какой чистки? – спросила у Локвуда.

-Не надо, Джесс, - проигнорировал мой вопрос.

-Но… - растерянно, протянула помощница.

-Это лишнее. Нам скрывать нечего, так ведь, дорогая? – это уже мне.

-Конечно, любимый.

-Тогда пару приличных фото на фоне камина, - сказал парень.

Мы встали куда указал фотограф и в считанные минуты были сняты на камеру. Короткое спасибо и парня след простыл.

В голове и на языке зудела мысль, что наше общение не правильное. Не думала, что президент любой страны, не только Америки и России, может позволять себе такую фривольность. Но раз Локвуд ведет себя так уверенно, то почему бы и нет.

Джесс быстро выпроводила журналюг. А я постаралась быстро ретироваться в свою комнату, чтобы не выгребсти еще за что-нибудь от будущего президента.

-Алан, ты понимаешь, что завтра же появятся ваши фото во всех журналах?! – в конце Джесс перешла на ультразвук. Не стала дослушивать.

За неполный день, эта девушка поднялась в моих глазах из ранга- хочу убить, до – надо же прикольная. Но стоит помнить, что она работает на америкашку.

Тихонько закрыла дверь и сняла пиджак. В дверь тихо постучали и я поняла, что это не Локвуд. Он не церемонится.

-Входите.

В приоткрытой двери появилась голова Джесс.

-Радомира, а ты оказывается еще та штучка, - загадочно начала девушка.  – Я думала ты не понимаешь наш язык. А ты отлично им владеешь.

-Сюрпри-из, - протянула устало.

Я действительно устала. Оказывается, конференция очень выматывает. Ноги болят от туфель, спина от того, что надо все время держать её прямо, а о лицевых мышцах вообще говорить нечего. От этих дурацких улыбок стянуло кожу.

-Радомира…

-Рада, - поправила девушку.

-Рада?

-Зови меня Рада, так проще.

-Но это не положено, когда Алан станет президентом к тебе вообще все будут обращаться лишь по фамилии мужа.

-Ну, вот когда станет, тогда и будут. А сейчас я просто Рада, тем более у нас с тобой отношения, - девушка выпучила глаза и закашлялась. – Очень близкие, Джесс. Ты спала со мной в кровати.

-А-а-а, фух, - на лице помощницы засияла улыбка.

-Так что ты хотела сказать?

-Да, точно. Через девять дней у Алана дебаты с Джейкобом, до этого у вас поход на благотворительный вечер. Для него и для дебатов необходимо подобрать тебе гардероб.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Когда вечер?

-В конце недели.

-Значит успеем.

-Да, но тебе необходимо встретиться со стилистом и визажистом для подбора наряда и мэйка.

-Хорошо, - равнодушно.

После завтра операция у Миры. А меня не будет рядом.

-Завтра ужин у сенатора Уэлса. Вы приглашены. Для этого тоже нужен наряд.

-Боже Джесс, давай так! – повернулась к девушке. – Подготовь все сама, а? Вкус у тебя не плохой, я тебе доверяю.

-Неужели тебе не интересно погулять по городу? – удивилась девушка.

-А кто меня отпустит?

-Алан разрешил, мы можем пройтись по бутикам и там всё примерить. И заодно познакомишься с избирателями мужа.

Прикрыла глаза. Надо, да. Только…

Хватит придумывать отмазки, Рада. Отрабатывай деньги! Ты помогаешь ему, он тебе. Все просто.

Поэтому собирайся и иди, красиво играя свою роль.

-А разве можно вот так просто выходить куда-то? Я думала родственники таких людей как Локвуд, ходят только от одной двери к другой и ездят на бронированных машинах. С кучей охраны.

-Вообще да, но так как тебя еще никто не знает, мы можем этим воспользоваться и прогуляться по городу. Но охрану придется взять, без неё никуда, - горько добавила и я улыбнулась.

-Хорошо. Дай мне пять минут.

Я  сняла брюки, жилетку и накинула халат.

Только за Джесс закрылась дверь…и тут же открылась опять.

-Радомира, - тихо произнес моё имя, как маньяк позвал свою жертву. Внутри все перевернулось.

Косяк - дело тонкое..

Остаток дня мы проводим, обходя бутики, название которых я не выговорю, даже если в меня стрелять будут. Известные бренды и дизайнеры при виде Джесс чуть ли не в колени падают, при этом игнорируют меня. Но только до того момента, пока помощница не представляет меня, как будущую миссис Локвуд.

Каждый раз вздрагиваю и откровенно кривлюсь. Но у меня есть почти месяц, чтобы привыкнуть.

Ноги гудят, спина отваливается. Изредка бросаю жалостливые взгляды на четверых охранников увешанных пакетами, как новогодние ёлки.  Идут, пыхтят, но даже слова против не говорят.

-Так, выбирай, мы едим к Джованни или к Каролине Оррега?

Ох…в голове замаячили шедевры, которые удавалось увидеть в телевизоре и в журнале. Эти двое были штатными портными для почти всех первых леди Америки. Вот только мне хотелось другого. Не яркие образы с кучей побрякушек, а что-нибудь стильное и женственное.

-Джесс, а есть, кто-то не такой именитый?

-Есть, - без лишних вопросов, отвечает и копается в телефоне. – Есть. Даяна, новенький дизайнер, видела её работы, мне понравилось. Но она не настолько знаменита.

Корчит лицо, давая понять, что и этот момент будут обсуждать. Да, пофиг!

-Веди! – отдаю свой первый приказ.

Через сорок минут мы дружной компанией в шесть человек входим в небольшую квартиру студию. Сначала парни осматривают помещение и лишь после, я могу покинуть машину и войти в помещение. Столько мелочей, к которым мне не привыкнуть. Да и не стоит, ведь полгода – это не вся жизнь. Нечего привыкать.

Квартира наполовину пуста, из мебели лишь скромная кухонька и диван. Всё остальное пространство занимают машинка, ткани и манекены.  В пороге топчется хрупкая блондинка. Неряшливая гулька из белых волос на голове закреплена карандашом. Сама девушка мало походила на дизайнера. Потертый джинсовый комбинезон, а под ним майка в разводах от краски. Но лицо настолько живое, что даже не зная о ней ничего, хочется улыбнуться в ответ.

-Добрый день, - тихо, не смело, но уверенно протягивает мне руку.

Жму в ответ и смотрю прямо в глаза. Девушка робеет поначалу, но сразу берет себя в руки, отвечает на мой взгляд. Улыбаюсь и получаю скромную улыбку.

-Привет, Даяна, - замираем на пороге. Жду когда предложит войти. – Я Радомира, можешь называть меня Рада.

Глаза девчонки округляются, так же как и рот. Стоит хлопает ресничками. Похожа на мою Миру. Сердце сжимается. Скучаю безумно.

-Радомира, так ведь нельзя! – шипит в ухо помощница. – Ты скоро станешь первой леди. По статусу…

-Джесс, - прерываю.  –Если я сегодня еще раз услышу «первая леди» то точно стукну тебя. Пока я не она, и вероятность того, что Локвуд проиграет тоже присутствует.

-Проходите, - приглашает Даяна, разряжая накаленную обстановку.

-Мне необходимо три платья. Одно на послезавтра, другие в ближайшее время. Справишься?

-Думаю, да. Можно вас попро..

-Тебя, - опять перебиваю. Устала, я просто устала от этого пафоса. – Давай на ты. Ведь ты единственная будешь знать обо мне настолько личные данные, как параметры моей фигуры.

Следующий час меня измеряли, крутили, вертели и рассматривали. Потом выбирали цвета и фасон. Попрощавшись, без сил рухнула на сиденье в машине. Тихо притворялась мёртвой всю дорогу к особняку.

В доме Локвуда, как в склепе. Тихо. Прошла в комнату, сходила в душ и легла на кровать. Думала полежу и встану покушаю, но проснулась только когда за кем-то закрылась дверь. Не стала заморачиваться и опять отрубилась.

Утро выдалось хмурое, как и вся зима в Вашингтоне. Только открыла глаза, как в дверь постучались.

-Да.

-Доброе утро, - в комнату вошла Джесс. – На. Почитай.

Помощница протянула мне стопку газет и журналов. В дверях стояла женщина лет пятидесяти с завтраком в руках.

-Доброе утро, я Джулли, домоправительница. Если что-то понадобиться обращайтесь, буду рада помочь.

-Спасибо. Я Радомира.

Налила кофе и проигнорировала завтра. Взяла первую газету и залипла на фото. На нем были изображены мы с америкашкой. Оба в муке. Он обнимает меня за талию, я улыбаюсь, его же лица не видно. Отличный кадр. Реально похожу на влюбленных. Вот что значит фотограф мастер своего дела. Из двух почти врагов, слепил влюбленных. Ну, ладно загнула – не враги, но и не влюбленные слава богу!

Хорошее фото…а вот надпись не очень…

«Русская дикарка метит в Белый дом»

Вот как значит, блять! Русская дикарка? Ахренели что ли?! Журналюги хреновы!

В остальных журналах тоже самое.

«Невоспитанная москвичка претендует на должность первой леди страны»

«Засланный шпион Москвы даже готовить не умеет»

Закрыла глаза. Выдохнула.

Ну, а что ты хотела Рада? Что тебя примут с распростертыми объятиями? Нет, но и так откровенно полоскать…неприятно. А почему мне неприятно? Это должно быть Локвуду обидно, что его выбор не заценили.

-Где товарищ Локвуд?

-Уехал утром.

-Куда?

-В офис.

-Он видел?

Джесс поджала губы, так что они побелели и кивнула.

Ясно. Локвуд тоже не в восторге.

-Едем к нему, - говорю шокированной помощнице.

-Зачем?

-Надо исправлять ситуацию.

Реально, глупость сделала. Я успела пробежаться глазами по статье. И в ней говорилось, что теперь в рейтинге лидирует Джейкоб. Локвуд второй.

А у нас договоренность. Я помогаю! Ключевое слово «помогаю» стать ему президентом, а он помогает Мире. А пока что, только мешаю и тащу на дно .. И это при том, что в Америке я всего лишь два полных дня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Играя в жизнь..

С самого утра телефон звонит не переставая. Я потерял одиннадцать процентов голосов после выпуска утренней статьи о своей будущей жене. Фак! Знал, что так будет. Но всё равно разрешил напечатать.

-Вайолетт, принеси статью из « Вашингтон-пост» и вызови Дока.

-Кофе? – умная девушка. Всегда подбирал штат по принципу – есть ли мозги и умеет ли рот держать на замке.

-Да.

Уже третий раз перечитываю статью и понять не могу себя. В данном случае, должен подать на них в суд, как минимум. Как максимум собрать пресс-конференцию опять. Ни того ни другого делать не хотелось.

Интересно, русская уже читала, что о ней написали?

-Я бы сказал доброе утро, но оно совсем не доброе, Алан, - в кабинет вошел серьёзный Док. – Есть объяснения по поводу этого? – на стол упал журнал с очередной статьёй. – Я просто пытаюсь понять, что ты чудишь?

-Это, друг мой, называется, ближе к народу.

-Поясни. До меня не доходит, хотя у меня два высших образования.

-Всё просто. Все делают ставки на обещания, развитие и защиту. Я же покажу себя с другой стороны. Я иду к власти для того чтобы помочь им, потому что я тоже из народа. Я такой же, как и они и жена у меня простая девушка.

-Но ведь ты не простой! – удивленно.

-Да. Но об этом знаем только ты и я.

-То есть, это стратегия, а не просранная конференция?

-Именно.

Решил умолчать, что в моей стратегии, процент падения кампании, был намного меньше. Сейчас и так все на взводе не стоит усугублять ситуацию. В дверь коротко постучали и тут же появилась голова секретаря.

-Мистер Локвуд к вам Светлова Радомира.

Неожиданно.

-Пригласи.

Первая вошла Джесс. Взвинченная и абсолютно серьёзная, прошла к дивану. Радомира вошла в кабинет и я подавился воздухом. Даже если она не станет матерью всех американцев, она определенно может претендовать на титул самой красивой первой леди в истории США.

На ней темно синее платье футляр, идеально подчеркивающее точенную фигурку. Закрытое, скрывающее даже коленки, но безумно сексуальное. Вмиг пожалел, что пригласил Дока. Сейчас самое время передохнуть и разложить русскую на моем столе. Вжать в себя, заставить прогнуть спинку, словно кошечка. А от того, как она мяукает подо мной, член приосанился в штанах.

Стоило Радомире увидеть Дока, рассматривающего пристально её, как она стушевалась. Надо же, она умеет смущаться?

-Знакомьтесь, Док, это Радомира, моя будущая жена.

-Кстати по этому поводу! – подала голос Джесс. – Гранд Плаза принимает нужное нам количество людей. В их ресторане проведем банкет, регистрация будет проходить у них же в зимнем саду. И номер для новобрачных будущему президенту идет в подарок.

-Никаких подарков, - отрезал. – Оплати всё.

-Алан, не ущемляй своих избирателей. Хотят сделать подарок, пусть делают.

Кивнул и опять посмотрел на невесту.

-Платье?

-Сегодня закажем. – ответила помощница.

-Когда свадьба, - наконец спросила Радомира.

-Через два с половиной недели. За неделю до выборов, - ответил глядя ей в глаза и  увидел, как она дернулась.

-Это поможет собрать недостающие голоса. Но только в том случае, если вот такого, - Док поднял газету и помахал. – Больше не повториться.

-Больше не повториться, - эхом твердо заявила Радомира.

Красивая сучка. И темпераментная. А еще мстительная. Надо, как-то заняться изучением русского языка, чтобы не попасть впросак еще раз.

-Все свободны, - не отводя глаз от невесты сообщил остальным.

Джесс быстро выпорхнула из кабинета, а вот Док задержался.

-Алан не забывай, у тебя стекла бронированные, а не тонированные! Здание напротив…

-Иди, - резко отослал умника.

Радомира прошла к моему столу и села на край, спиной к окну.

-Что будем делать?

-С чем? – что ей делать, могу сказать только одно, но она не согласится.

-Со статьей. Ты проигрываешь и даже мне далекой от политических игрищ, понятно, что не хило так проигрываешь.

-Разберусь, - открыл ящик стола и достал из него новый телефон, специально приобретенный для невесты. – Теперь будешь на связи.

-Спасибо, - глаза заискрили, стали светло голубые, а манящие губы растянулись в улыбке. Как мало ей для счастья надо.

Встал со стула и сделал шаг к ней. Радомира тут же вскинула голову и посмотрела мне в глаза.

-Впредь надевай на все официальные мероприятия юбки или платья.

-Зачем? – удивилась.

-Ты в них прекрасно выглядишь.

-А в штанах нет?

-И в штанах. Только в них, я не могу позволить себе этого.

Положил руки на бедра и повел их выше. Гладкая кожа обтянута капроном. Сглотнул нахлынувшее удовольствие, когда пальцы коснулись кружева чулок. О, фак! Обвел их и двинулся дальше. Эта девушка само искушение. Красива, стервозна и умна. Несмотря на то, что русская.

Добрался до трусиков и заглянул в её глаза. Прикрыла их и прикусила внутри губу. Грудь вздымается часто, просто обескураживая и унося здравомыслие. Обо всём напрочь забыл.

Положил руку на кусочек ткани и утонул в её смазке. Горячая. Влажная. Ждущая меня.

Провел рукой по волшебным волосам. Необычный цвет. Не крашенные, свои волосы. Будто темно-каштановые, но при тусклом освещении меняют цвет на черный, а при ярком дневном, как сейчас, становятся с каким-то пепельным отливом. Зрелище завораживает. Пленяет.

Рука утонула в шелковой массе, стянул в кулак гриву девушки и легко оттянул.

-Радомира, - прошептал ей в губы. – Тебе идет это платье.

-Но без него лучше? – парировала она.

-Определенно, - ответил ей и накинулся на её рот.

Я будто собирал нектар с лепестков розы, пока не понял, что мне срывает крышу. Она просунула свой острый язычок и аккуратно лизнула мой. Маленькие, изящные ладошки поползли по моей груди, пробираясь между пуговиц, касаясь голых участков кожи. Вредная девчонка, дразнится. Подглядывает из-под опущенных ресниц. Легкая ухмылка на губах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не удержался. Вторгся одновременно языком в сладенький ротик и пальцами в неё.

-Ах… - было мне наградой, прямо в рот.

Сладко и до безумия порочно. Она сама состоит из порока и сексуальности. Манит взять её там, где встретил. Входил пальцами резко, бескомпромиссно, до конца. Член стонал и плакал, безумно хотел оказаться в ней, но я сдерживался. Сейчас она получит удовольствие, а вечером я возьму своё с процентами.

Оторвался от пухлых губ в тот момент, когда почувствовал, как стеночки пришли в движение и стали все чаще сжимать мои пальцы. Дыхание моей невесты стало сбивчивым и частым. Легкие хриплые стоны наполняли помещение.

Я сам дышал так, будто пробежал не один десяток километров. Какая же ты вкусная Радомира. Сладкая, с острым перчиком вместо характера. И у меня есть полгода, чтобы насладиться тобою сполна.

Лишь только за Радомирой закрылась дверь, нажал кнопку соединения с секретарем.

-Вайолетт, найди мне… - запнулся. Как объяснить-то. - Словарь…русских матов.

-Что? –взвизгнула девушка.

-Словарь русских матов, Вайолетт. Термины и описания.

-А такой есть? – осторожно поинтересовалась секретарь.

-Без понятия. Если нет, найди, составь, но к вечеру у меня должен быть на столе.

И это теперь увидит вся Америка.

-Я начинаю думать, что ты Локвуд, идиот! – в офис влетел Док.

-Сбавь обороты.

-Ты специально, Алан? Нет. Если ты решил слить предвыборную кампанию, то конечно! – друг метался по кабинету, толком ничего не объясняя. – Я же тебя просил! Предостерегал!

-Объясни толком, что случилось?

-Что случилось? Ты реально не видел? – Док повернулся к двери и во все горло заорал. – Вайолетт!

В кабинет влетела секретарь. Испуганная, взволнованная, будто понимает, что где-то накосячила.

-Где утренние газеты, мистера Локвуда?

-Планировала принести вместе кофе, - виновато потупила взгляд.

Газеты, значит. Что там уже могло быть? Мы вчера никуда не выходили. Когда вернулся домой, русская уже спала. Да и я был настолько вымотан, сразу после душа, завалился спать.

-Ответь честно, Вайолетт. Ты засланный шпион-вредитель Джейкоба? – прищурено смотрел на девушку друг.

-Док, что ты несешь? – по испуганному лицу девушки было понятно, что она никакой не шпион.

-Живо сюда свой кофе и газеты! – рявкнул Док.

Секретарь вылетела пулей из кабинета и ровно через две минуты вошла с трясущимися руками. В глазах слёзы, а губы плотно сжаты. Обиделась. Но сейчас не до этого. Что там такого увидел друг. Вайолетт поставила две кружки с ароматным напитком и тихо, но очень быстро покинула кабинет.

Взял одну из газет и замер.

-Твою мать… - выдохнул.

-О, это мягко сказано! – возмущенно добавил Док. – Я же перед тем как уйти напомнил тебе! Просил, как человека! Локвуд, ты должен понять, что в случае провала, не только ты пострадаешь! Что с тобой происходит?

Хороший вопрос. Что со мной происходит, когда рядом потрясающе красивая девушка? Правильно, мозги стекают в штаны и начинает думать член, а он думает лишь об одном. Как оказаться глубже в ней. Русская! Черт!

Еще раз глянул на фото. Она шикарна. Плавный изгиб, роскошные волосы водопадом струятся по спине, а этот чуть приоткрытый ротик, так и манит….ммм… Ну вот, опять. Незаметно опустил руку и поправил член в штанах, который упирался в ремень. Она как ходячая виагра, стоит посмотреть и как будто весь блистер сожрал. Стоит до боли и звона в ушах. Фак!

Фото не очень хорошего качества, но ясно, как божий день, что снимали со здания напротив. И ведь Док прав, он предупреждал. И я помнил. Ровно до того момента, пока не положил руки на стройные ножки, а дальше… Черт! На фотографии не видно, как Радомира кончает, но я помню каждую эмоцию в этот момент, я жрал их захлебываясь. А в том, что это именно тот момент, даже не сомневаюсь. Даже с такого расстояния, сквозь стекла двух зданий, она выглядит нереально.

И это теперь увидит вся Америка. Блять! Внутри появилось желание спрятать русскую ото всех.

И, да! Теперь я знаю, что значит, это слово и спокойно могу его применять. Так же как и множество других русских матов. Вайолетт вручную составила словарь-инструкцию по нецензурной лексике русского языка. Краснея, бледнея, она принесла внушительный доклад на листах А4, и положила вечером мне на стол.

-Хочешь сказать, что это тоже запланировано?

-Нет, - отрезал. –Но менять ничего не буду.

-Ты с ума сошел? Мы обязаны подать на них в суд!

-Нет. Оставь. Пока что.

Весь день меня дергали, звонки сыпались от акционеров и влиятельных людей, кто влился в мою кампанию. Каждый боится за свои деньги. Я это понимал и терпеливо выслушивал нытьё. В очередной раз раздался звонок мобильного, не глядя принял звонок. Часы показывают, что пора собираться. Сегодня еще ужин с сенатором Уэлсом.

-Хороша шлюшка. Но ты же понимаешь, что она не годиться тебе в жены, Алан?

-Разве я спрашивал твоего совета? – раздражение прорывалось в голос. Только этот человек может вывести меня лишь звуком своего голоса. Прошло столько лет, а моя ненависть к этому человеку только крепнет.

-А я тебе его бесплатно даю. Если хочешь стать президентом, возьми чистую леди из состоятельной семьи. А эту…трахай в своё удовольствие, только жалюзи закрывай, - хриплый смех разрывает мои перепонки. Ненавижу тварь!

-Пошел нахуй! – взорвался я. Да, и этот мат я тоже выучил. И вот пригодился.

На той стороне провода стало тихо. Улыбнулся. Он понял, что его послали, но не понял куда. А мне так хорошо стало, даже энергия вернулась. Не зря потратил время на предоставленное Вайолетт чтиво.

Собрал документы и выключил компьютер. Чертов ужин…А хотелось бы другого, особенно после фотографий в газетах.

По дороге набрал клинику, в которую была помещена сестра Радомиры. Убедился, что всё хорошо. Девушку готовят к операции. Удивительная троица. Девчонки сироты, но не пропали. Не стали проститутками, хотя их нелегальный бизнес нельзя назвать чистым.

Я много думал в этот день. Правильно ли выбрал путь и стратегию. Стоит ли выбирать настолько тернистый путь к власти. Можно же, как все, стоять у экрана и вливать дерьмо в уши избирателей. Но я так не хочу. А то, чего не хочу, делать не буду. Но ни разу не спросил себя, нужна ли мне Радомира в этой войне. И вот сейчас затронув этот вопрос, отбросил его. Пока нужна, а там посмотрим.

Машина подъехала к дому, глянув на здание, подавил раздражение на корню. В окне Радомиры до сих пор горит свет. Значит, еще не готова. А выехать мы должны через минут пятнадцать не позднее.

-Радомира готова? – спросил на ходу у Джесс.

-Почти. Еще пару минут, - четко по делу.

-Я в душ. Не заставляйте меня ждать.

Быстро смыв с себя тяжелый день и надев костюм. Отбросил галстук, это ужин, значит он ни к чему.

На ходу застегивая манжеты и запонки, спустился вниз.

-Еще не готова? – можно было и не спрашивать.

Джесс стояла одна и водила пальцем по своему планшету. Невеста моя опаздывает.

-Она уже здесь, - помощница подняла голову и указала в сторону лестницы.

О, фак…стоило только поймать точеную фигурку в свой фокус. Зацепиться на ней, рассмотреть полностью и…блять! Мне будто кулак засадили в солнечное сплетение. Эта женщина – дитя Афродиты!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хотите кофе?...в штаны…

Машина медленно двигалась по закрытой территории посёлка. Полчаса назад пошел снег. Он еще не успел покрыть белым покрывалом землю, но уже то, что он идет, поднимает настроение. Теперь я люблю зиму, снег и холод. Сейчас, когда мы свободны и ни в чем не нуждаемся. Когда можем позволить себе купить теплую шубку и качественные сапоги.

Интернат отпечатывает свой шрам на душе каждого ребенка, попавшего туда. Такой огромный, на всю душу.

На девятом или десятом году жизни перестала ждать маму. Поняла, что не придет. Что не нужны мы ей. И лишь позже узнала, что она умерла. Об отце данных не было никаких. И искать смысла нет. Мира и Яра ждали…долго. Иногда мне кажется, что ждут до сих пор. Надеяться…

Машина въехала на территорию особняка. На крыльце стоял мужчина, издалека похожий на большого колобка. Толстый и лысый. И даже из машины, глядя на него, поняла – вечер обещает быть томным.

-Мистер Локвуд, рад, что вы решили принять моё приглашение на ужин, - мой американец сжал толстую руку своего собеседника. – Прекрасная русская девушка, взорвавшая СМИ и укравшая железное сердце дровосека Локвуда. Рад воочию вас видеть. Прошу, проходите.

Интерьер дома поражал своей дороговизной и безвкусицей. Много пафосных, с претензией на миллиардное состояние вещей, которые не подходили ни к дому, ни к его владельцу.

Нас проводили в гостиную, или столовую. Всех тонкостей богатых не знаю. Как по мне, на кухне удобнее и комфортнее. Приготовил, поел и сразу убрал. Нет нужды таскать приборы туда-сюда.

Овальный стол убран в белую скатерть. В тон посуда и в ряд столовые приборы, которые аккуратно двигала маленькая женщина. Рядом с ней стоял парень, на вид чуть младше Локвуда.

-Позвольте представить, моя жена – Адель и сын – Майкл.

Женщина оторвалась от своего занятия и натянув насквозь фальшивую улыбку двинулась в нашу сторону.

-Как приятно видеть вас в нашем доме, милочка!

-Радомира, - четко произнесла, женщина округлила глаза, якобы не понимает. – Меня зовут Радомира. Не милочка.

-Хм, да-да, Ра-до-ми-ра, - по слогам произнесла моё имя и скривила натруженные филлерами губы.

-Рад с вами познакомиться, - оттеснил мать Майкл и ухватив мою руку поднес к губам.

Хоть они у него и не накаченные, ощущения противные. Облабзал, обслюнявил, но сделал это с таким видом, будто и правда мечтал об этом всю жизнь.

-Вы потрясающе смотритесь на снимках, но в живую…просто нереальны, - чуть наклонился ко мне и проговорил шепотом. Услышали, естественно все. Сделано это было специально, но с какой целью? Неприятный тип.

-Проходите к столу, - вклинился хозяин дома.

Нас усадили по правую руку от сенатора. И вроде бы всё идет отлично. Непринужденная беседа, не требующая капания в моём белье. Что странно, я думала, мы собрались мои кости перемывать. Ан нет. Всё благопристойно и разговоры и взгляды. Обсудили кампанию Локвуда, сниженный процент, но не затронули фото из газет. Радует.

После горячего блюда, темой стали заводы, и районы малоимущих. Районы гетто и детдомы. Воспоминая разом нахлынули и рука с вилкой дрогнула. Никто не обратил внимание. Никто, кроме Локвуда. Рука парня опустилась под стол и заняла позицию на моём колене. Сначала хотела спихнуть наглую конечность, но поняла, что он не пристаёт, лишь поддерживает. Нежно поглаживает пальцем кожу.

Сделала глубокий вдох и подняла глаза на присутствующих за столом. Сенатор и его жена заглядывали в рот говорящему Локвуду, а их сын жрал меня глазами. Придурок. Повела плечом, не нравится мне этот тип.

-А как вы считаете, Радомира? – услышала обращение сенатора.

-Простите, отвлеклась. По какому вопросу требуется мое мнение? – повернулась к нему и уловила похотливый огонек в глазах колобка.

Боже, ну и семейка!

-Хотел узнать ваше мнение по поводу детских домов. Я считаю, что их стоит сократить. Стоит проанализировать помещения отведенные детским домам и если, допустим, поставить двухъярусные кровати, то совместим два дома в один. Стоит подумать об этом, как считаете?

Как считаю? Я считаю, что надо тебе вилку для салата всадить в руку, ножик для мяса в глаз, а десертную в печень, чтобы наверняка. Улыбнулась ему. Сенатор расслабился и откинулся на стуле. За мной наблюдали и ждали правильного ответа. На другой вопрос я бы ответила так, как того требовала ситуация. А точнее то, что хотел бы услышать этот жирдяй. Но…не сейчас.

Отпила вина и с улыбкой на губах, ответила:

-Знаете, вы можете считать и высчитывать, анализировать и придумывать, что вашей падшей душонке будет угодно. Но! Я не думаю, что ваши детские дома, чем-то отличаются от русских. Поэтому отвечу так, как считаю правильным. Вы как политик, занимающий эту должность непозволительно долго и наживший себе состояние на своём народе, должен как минимум вкладывать в расширение детских домов. Помогать детям попавшим в такую трудную ситуацию. Давать бесплатное образование и медицину. Вы спросили, что я думаю? Так вот, я думаю, что стоило бы продать стул, на котором вы сидите. Это позолота? Хорошей пробы, кстати. А так же китайскую вазу при входе. Античную гравюру в коридоре и много чего. И собранные деньги отдать детям. Вам не кажется, неправильным то, что ваша задница почти не вмещается уже в стул, а дети должны спать на двухъярусных кроватях?

Лицо сенатора бледнело, зеленело и под конец стало красным. Рука Локвуда так и сжимала легонько мою коленку, только палец выводил узоры на моей коже, поддерживая. За это я ему благодарна. Может, конечно, я ошибаюсь и он меня дома прикончит, но сейчас он не выказывает и толики осуждения.

-Это надо обдумать, - выдавил из себя колобок Уэлс, после выразительного взгляда с Локвудом.

-Думаю, стоит сенатор, - припечатал Локвуд. Чем сильно меня удивил.

-Ой, - спохватилась Адель. – Пойду попрошу подать десерт и кофе.

Выдохнула, еще чуть-чуть и можно будет уйти из этого гнилого насквозь дома. Мужчины поднялись из-за стола.

-Дорогая, мы пройдем в кабинет, сенатор соблазнил меня выкурить сигару, - Локвуд стоял сбоку, говорил на ушко. Щекоча дыханием чувствительное место.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сенатор и Локвуд вышли. Адель хлопотала на кухне. В гостиной остались только я и Майкл.

-Можно вопрос, - вставая из-за стола, спросил Майк. Кивнула. – Вы любите Локвуда?

-Странный вопрос, -фыркнула. Врать ведь не хорошо.

-Странный ответ, - парень обошел стол и опустился на стул Локвуда. – Значит, не любите.

-Хоть это и не ваше дело, но я отвечу. Вы ошибаетесь, наши отношения с Лок..Аланом, как небо и земля. Мы не можем друг без друга.

-Да? Тогда скажите мне…

Замолчал, потому что в дверях появилась девушка с кофе. Мышкой проскользнула, поставила напиток и также тихо исчезла. Майкл повернулся ко мне лицом.

-Тогда скажи мне, Радомира, - удивленно подняла бровь. И когда это мы перешли на «ты». – Почему ты весь вечер пожираешь меня глазами?

-Чего? – получилось как-то очень громко.

Я не ожидала именно такого вопроса. Очередной идиотский вопрос об наших отношениях, или личный какой-нибудь, да. Но это? Просто на грани фантастики. Да мея тошно только от того, что мы дышим одним воздухом. Что сыночка, что папочка – два слизняка. Противных, жирных, скользких слизняка!

Пока я в голове подбирала американские слова, чтобы корректно послать его нахуй, Майкл решил использовать мою заминку. Рука парня довольно грубо и резко дернула подол платья и пошла вверх к развилке ног. Мои глаза стали просто огромными. Подавилась воздухом от такой наглости. И не оттолкнув противную конечность, и не закричав, схватила кружку с горячим кофе.

-Остынь малыш! – кофе плавно перекочевало из кружки на пах парня.

-Что здесь происходит? – прогремел голос Локвуда.

Глаза метают молнии. Ох, Зевс-громовержец! Верхняя губа чуть подрагивает как у бойцовской собаки, а кулаки плотно сжаты. Готов ринуться в бой.

Майкл с криками и словами не подобающими сыну сенатора подскочил со стула и оттягивая штаны ринулся в сторону от меня. Из-под лобья кидая испуганные взгляды на Локвуда. Ссышь, когда страшно, мальчик?

-Я не люблю повторять…

-Ничего не происходит. Просто Майкл уронил чашку с кофе себе на брюки, - вышла из-за стола и проходя мимо парня, склонилась к уху и громким шепотом добавила. – Аккуратнее с яйцами, в следующий раз и нож можно уронить.

Улыбнулась и подошла к жениху.

-Я очень устала, может поедем домой?

Назад в прошлое...

Мира…Моя маленькая девочка. Сестричка.

Беглый взгляд на наручные часы. Именно сейчас её везут на операцию. Не смогла тогда защитить её. Она пострадала из-за того, что я оказалась слаба. Внутри всё скручивает, сердце замедляет свой бег. Концентрируюсь на дыхании. Меня словно окунули в воспоминания. Резко, без предисловий. Безжалостно.

Тот единственный момент, когда я была беззащитна. Мой первый раз. Моё первое наказание в интернате. Хотелось бы сказать, что я не помню повода, из-за чего всё началось. Но я помню. Будто это было вчера. Каждую секунду могу воспроизвести в памяти, ведь детские шрамы не проходят бесследно. Они тускнеют, становятся блеклыми, но не исчезают. Стоит лишь надавить, и старая рана вскроется, без возможности остановить.

Меня наказали за фингал под глазом, разбитый нос и выбитых два передних зуба Лёше. Парень старше нас сестрами на два года, решил позарится на Мирославу. Затащил в кладовку после обеда и пытался изнасиловать. Я не стала звать воспитателей, смысла не было. Просто забрала сестру.

Если у воспитателей появлялся любимчик, то это навсегда. Леша именно им и был. Ему спускалось с рук многое. Поэтому, я выбрала месть. Холодную месть. Выждала пока этот ублюдок успокоится, станет вести себя непринужденно и встретила его за углом с ворованной доской в руках. Итог был очевиден. Карцер.

Но только я знаю, что именно там было. Никому, даже сестрам, не рассказывала о том, что было. Крокодил привела меня к железной двери и заставила раздеться. Полностью. Когда вошла в карцер увидела доску, которой заехала ублюдку. На ней была рассыпана греча. Рядом на клочке ткани лежала крошка из стекла.

-Думала, так просто отделаешься? – презрение так и сквозило в словах крокодилицы.

-Он пытался изнасиловать, - я не оправдывалась.

Знала – это бесполезно. Надзирательница, которая должна была воспитывать нас, помогать освоиться  в жизни, социализироваться, стала тираном и в какой-то мере палачом. Слёзы стекали по детскому невинному лицу, но ей было все равно. Её любимчик – не я.

-Ты наказана за рукоприкладство, Радомира. Будешь стоять на коленях, - с ухмылкой победителя женщина указала на доску с крупой. – А когда станет совсем невмоготу, встанешь вот сюда. На стекле постоишь и подумаешь над своим поступком.

Свои поручения она прикрепляла стуком пальца по моему виску, и безумным хохотом. Громкий хлопок железной двери известил о начале наказания.

-Сядь! – рявкнула крокодилица, в маленькое окошко вырезанное в двери.

Покорно встала на колени и сложила руки. И тут же погас свет.

Комната метр на метр. Туалет в квартире больше, чем наш карцер.

Темнота…давящая…сводящая с ума. Режущая слух тишина. И лишь боль в ногах давала возможность сосредоточиться и не завыть от отчаяния. Маленькая Рада в ту ночь повзрослела. Стала старшей сестрой, хотя была всего лишь на год взрослее близняшек. И так было каждый раз, когда я защищала сестер. Они выросли, стали взрослыми, самостоятельными девушками. Но я до сих пор чувствую ответственность. А сейчас, меня словно на куски разрывает от того, что я не рядом.

-Что произошло в доме Уэлса? – вырвал из воспоминаний.

Дернулась. Локвуд внимательно следил за мной. Отвела глаза, помотрела в окно. Зима пришла в Вашингтон. За пару часов земля покрылась белым пухом. Тонким, зыбким, но таким красивым и нужным. Особенно мне.

-Ваш сенатор и его отпрыск – дегенераты. У вас в сенате все такие? – решила съехать с темы.

-Надеюсь, что нет, - задумчиво ответил, не отводя от меня глаз. – Любишь зиму?

-Наверное, - пожала плечами, не поворачиваясь. И зачем-то добавила. – Люблю снег.

-Дон, - обратился к водителю. -  парк Мейсона.

Спокойный приказ, а мне как по голове стукнули. Повернула голову, но Локвуд уже не смотрел на меня. Спустя двадцать минут, около парка остановилась наша машина. Вышла и осмотрелась. В Вашингтоне уже три дня, а кроме офиса и бутиков ничего не видела. Вдохнула загазованный воздух и стало легче. Я дитя мегаполиса.

Локвуд аккуратно подхватил меня под руку и повел к центральным воротам. Подтянула ворот шубки и бросила беглый взгляд на местность. Вместе с нами всегда следует две машины сопровождения. Но сейчас вдоль дороги не менее шести. В парке тихо, каждые метров четыреста стоят охранники. Вот тебе и прогулка. Одиночество не в почете у этого американца. Может это и правильно, безопасность превыше всего, но как же уединение?

Медленным шагом проходились по аллеям. Могучие стволы на фоне ночи стали черными, а припорошенный снег делал их сказочными. Легкий хруст под сапожками ласкал слух. А теплая рука американца успокаивала. Невероятно, но факт. Некоторые деревья украшены в новогодние гирлянды, создавали заново испорченное новогоднее настроение. Завтра же рождество.

-Расскажи мне, - хотелось спросить «что?», но я и так знаю, что он хочет узнать.

То, о чём я думала в машине. А этого я ему рассказать не могу. Но и врать не буду.

-Погода чудесная, - заученная фраза на английском языке.

-Чудесная, Рада, - «Рада» так меня называют только близкие, только сёстры. – О чём думала в машине?

-О детстве, - вылетело само собой.

Мысленно дала себе подзатыльник.

-Есть что вспомнить? – беззлобно спросил.

-Есть.

-Ты молодец, - удивленно посмотрела на него. – Твой ответ Уэлсу достоин первой леди.

Закатила глаза. Как же меня бесит этот статус, хотя он еще и не мой, а уже поперек горла стоит.

-Завтра я открываю спортивную школу, ты поедешь со мной.

-Хорошо, - согласно киваю.

В этом году мимо меня прошел не только новый год, но и рождество. Может, удастся оторваться на старый-новый год?

********************************************************

Тихо и пусто. Будто из парка выгнали всех, чтобы мы могли пройтись в тишине. Даже если это и так, то я благодарна Локвуду. Просто потому что я поймала своё умиротворение. Нашла баланс и ухватилась за него. Переживания переливаются в сердце, как кровь, гоняю туда-сюда. Мои маленькие девочки одни, где-то в Германии, а я здесь и нет возможности быть рядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Впереди показался вагончик- тележка на колёсиках. Разноцветный, весь украшен гирляндами, яркий , новогодний.

-Кофе? – тихий, вкрадчивый голос американца проник в моё сознание.

-Да, спасибо, - на автомате.

Мужчина с белоснежной бородой подкатил к нам тележку  и добродушно улыбнулся.

-Два кофе, пожалуйста.

-Ты умеешь просить? – не смогла не поддеть американца.

-Не говори никому, не хочу становиться вдовцом, - совершенно серьёзно сказал Локвуд. Передал мне картонный стаканчик и отхлебнул из своего. – Держи аккуратно, горячий.

-Ой, - засмотрелась на музыкальные руки и пролила горячий напиток на перчатку.

-Ты ходячее недоразумение, Радомира. Предупредил же, - укоризненно.

-Не жалуйтесь, товарищ президент, - ответила живо на издевку. – Глаза видели, что выбирали.

Обхватила теплый стаканчик грея руки. Я не замерзла. Здесь не так холодно, как в России. Но собеседник из меня сейчас так себе.

Теплые большие ладони обхватили мои руки.

-Замерзла, - тихо сказал американец.

Подняла глаза и замерзла, только не от холода. Два темных изумруда скользили по моему лицу, будто что-то искали. Руки Локвуда взяли в плен мои и своим жаром согревали, запуская цепную реакцию. Гулко сглотнула…что за мужчина? Вроде стоит не единой эмоции на лице, но этот жесть – верх нежности. И мне не хочется бежать, или выдергивать руки. Хочется просто стоять. Вот так. И не думать и не чувствовать ничего.

-Пора возвращаться.

-Да, - почему-то опустила глаза.

-Рада? – позвал.

Стоило поднять голову, как горячие губы американца коснулись моих. Теплое дыхание прошлось сладким искушением. Задрожала. Это нереальное ощущение. Этот момент необычный…сказочный и чуточку романтичный. Легкое касание, сладкий поцелуй…он мне так нужен. Сейчас. Просто рядом, просто вот так.

Начало игры...прощупать почву...

Утром проснулась от тянущей боли внизу живота. Черт! Прикрыла глаза.

Какое сегодня число вообще? С этим американцем совсем обо всём забыла. Села. Опустила ноги на пол. Ворсистый коврик приятно ощущался под ногами. Взяла телефон, проверила смс. Одно от Яры, второе от Миры.

«У нас всё замечательно. Мира вышла из-под наркоза. Наберет чуть позже. Люблю» - Яра.

«Рад, ты самая лучшая сестра в мире. Люблю тебя» - Мира.

Полночи прошло как в тумане. Вернулись мы около одиннадцати, и я поднялась к себе в комнату. Тихо сходила с ума, ожидая звонка Яры с новостями. Я не атеист, но и в Бога не особо верю. Причина проста и ясна как день. Не верю я в то, что великий Бог мог допустить, чтобы так страдали дети. Не может любящее божество отворачиваться от одних, даря ласку и заботу другим. Чем мы с сестрами разгневали его, не знаю, но поклоняться не собираюсь. В самые тяжелые времена я просто просила, у кого не важно. У космоса, у природы, у духов, без разницы. Просто просила…и сегодня ночью. Переживания съедали меня живьём. Мои девочки в Германии одни. В первый раз за границей, и без моей поддержки. И помог нам в это мне Бог, а Локвуд. Может, кто-то скажет, что я обиженный ребенок и возможно будет прав, но я такая. Прошу любить и баловать.

Но, любить и я – разные вещи. А судьба балует меня лишь гадкими событиями. Вот, например, сейчас! Критические дни, которые должны были пойти через неделю, начались сегодня.

За окном рассвет, поспала от силы пару часов и организм решил – хватит. Надела утепленный спортивный костюм и спустилась на кухню. Кофе – заряд бодрости и мой личный будильник. Без него можно даже не пытаться со мной начинать разговор.

Прошла в гостиную и стоя у полюбившегося окна, пила кофе.

-Ой, доброе утро, - повернула голову и увидела Джулли. – Желаете позавтракать?

-Нет, спасибо. Только кофе.

-Но как же? Вам стоит питаться хорошо! – всплеснула руками.

-Мне хватает. Джулли,- позвала экономку, когда та уже почти ушла. – Где ближайшая аптека в вашем районе?

-Эм… Вообще не далеко, но если вам что-то необходимо, можно Лукаса послать или…

-Нет, я сама справлюсь.

Поднялась наверх взяла шапку и очки. Надела куртку и угги. Да, в этом одеянии меня вряд ли кто-то примет за жену будущего президента Америки.

Спустилась и подошла к двери. Дернула ручку и наткнулась на черную стену.

-Доброе утро мисс.

-Доброе…

-Лукас, - представился парень в черном костюме.

-Отлично, Лукас. Отвезите меня в аптеку, пожалуйста. Или супермаркет.

-Не положено.

-В смысле?

-Такого распоряжения не поступало, - с непроницаемой маской проговорил шкаф.

-Не поняла! – выпалила разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.

Ар-р-р, Локвуд! Утро же! А ты успел меня выбесить!

Из кухни появилась голова Джулли и тут же скрылась, увидев мой настрой.

-Где Локвуд? – спросила мимо проходящую девушку, вытирающую пыль.

-У себя в кабинете, - испуганно.

Влетела без стука. Сидит читает газету. Даже глазом не повел на моё появление. Америкашка чертов!

-Что за нахрен Локвуд? Я что пленница?

-С чего такие выводы? – медленно отложил бумагу.

-Я попросила свозить меня в аптеку и представь, мне сказали, что такого распоряжения не было!

-Напиши список, тебе все купят.

-Блять… - обхватила переносицу двумя пальцами и потерла. – Я совершила глупость.

-В чем дело, Радомира?

-Я забыла, как сильно ты меня бесишь, Локвуд, - на лице янки появилась ухмылка. Ухмылка! Да он тащится от того что я бешусь! Он получает кайф, извращенный кайф от моего состояния!

-Не преувеличивай, - отмахнулся. – Тебе не стоит разъезжать по аптекам. Напиши что надо, тебе всё предоставят в кротчайшие сроки.

-Локвуд, я преуменьшаю. Прямо сейчас единственное, что мне надо это выдрать тебе кое-что важное, - прошипела.

-Это важное тебе очень нравится, особенно когда я вхожу в тебя полностью, - с грацией сытого льва, встал из-за стола и подкрался ко мне. – Проверим?

-Ты идиот. Мне надо в аптеку.

-Я уже сказал…

-Хорошо! Но никакой список я писать не стану. Запоминай и передашь своему Лукасу, что необходимо купить. Прокладки на четыре капли и тампоны на три.

-Фак, Рада! – скривился, а мне так смешно стало.

Я нашла то, что всё-таки выбивает привычную ледяную маску с этого американца. Ну, кроме оргазма.

Через пять минут машина, в сопровождении еще двух джипов, выехала из территории особняка. А еще через семь, я уже ходила между полками в супермаркете. Предчувствуя, что такие поездки будут крайне редкими, кидала в корзину всё что необходимо.

-В здании кроме кассиров, двух охранников никого нет. Не думаю, что они захотят меня украсть. Постойте у входа, дайте мне купить всё необходимое,- сказала двум парням в костюмах, следовавших за мной по пятам.

Молча кивнули и направились к выходу. Отлично. Теперь можно и продолжить. Найдя знакомый бренд «Олвейз» взяла пачку в руки. Наверное, лучше брать две, а то и три…

-Тихо, Радомира, - чья-то рука перекрыла мой рот, не знакомый голос говорил на чистом русском языке. – Спокойно, я ничего плохого не сделаю. Кивни, если поняла.

Кивнула. Сердце зашлось в бешенном ритме, руки вспотели. Мне не угрожали, но и на встречу с давним знакомым это не походило. Медленно повернулась и посмотрела на мужчину. Солидно одет, очки на переносице, а по возрасту ему лет сорок семь. В каштановых волосах пробивается седина, но это его совсем не портит.

-Вы кто? Предупреждаю, в двух метрах стоит охрана.

-Я знаю. Меня зовут Николай, рад с вами познакомится. Вам передает привет ваш президент.

-Не поняла, - реально не поняла о каком президенте речь, попросту в них запуталась.

-Воронов, - хмыкнул мужчина. - У него для вас есть одно поручение.

И вот тут до меня дошло. Внутри тоненький голосок противно начал кричать, что меня сейчас используют как прокладку «Олвейз».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Какое? – не растерялась.

-Сначала я должен вам  напомнить, что вы до сих пор гражданка Российской Федерации.

-Я это и без вас помню, ближе к делу. Что вам надо?

-Как грубо с вашей стороны, - ехидно.

-Вы же не спасти меня пришли, так к чему весь этот спектакль?

-Туше, Светлова, туше, - русский американец с французскими корнями, жесть. – Россия хочет посадить Локвуда в кресло президента.

-Но? – всегда есть это «но».

-Но, после убрать его и внести хаос на политической арене Америки.

Убрать? В смысле убрать? То есть…убить?

-Вы правильно мыслите. Но это будет очень чистое убийство. Да, это даже убийством назвать нельзя будет. Вы подсыпите ему порошок и он уснет беспробудным сном.

-А если я не соглашусь?

-Ах, да! Забыл сказать! Ваши сестры, как же их там, - он сделал вид что задумался. – Мирослава и Ярослава, кажется.

-Сука, -прошипела сквозь зубы.

Я девочка не глупая, поняла сразу, что просто так меня не отпустят. Будут давить. А на меня можно надавить только лишь через сестер. Суки! И? Что делать?

Наказание...

-Как прогулялась?

Вздрогнула. Не ожидала увидеть Локвуда у себя в спальне. И вообще в доме. Он должен был уехать по делам же. Или…он уже знает, что ко мне подходил этот Николай? Тогда почему такой спокойный? Выдыхаем, Рада, а то спалимся еще не узнав наверняка!

-Отлично, - достала из пакета прокладки и кинула в американца. Увидев его брезгливое лицо, улыбнулась. – Главное, продуктивно. А ты по делу или так, нервы потрепать?

-Как прошла прогулка?

-Я же сказала – отлично.

Он знает? Похоже знает…

Старалась вести себя спокойно, но нервная дрожь то и дело пробивала. Отвернулась от парня и принялась вытаскивать свою добычу из пакета.

Пока Локвуд молча буравил меня взглядом, я размышляла, стоит ли говорить ему о намерениях российских властей. Выбор у меня, как у шекспировского Гамлета – быть или не быть? Не скажу – он умрет. Ну, за то умрет президентом, улыбнулась, но тут же взяла себя в руки. Идиотка ты Рада, о чём думаешь? Его и так и так убьют. Даже если откажусь, они найдут того кто согласится.

А соглашусь? Стану убийцей. Пиздец…

Но если я откажусь – то домой вернуться не смогу. Блять, за что? Подняла глаза к потолку, но ответа не последовало.

Руки плетью упали на дамский столик. Кожей ощущаю силу и мощь, исходящую от американца. За всю жизнь мне приходилось много общаться с особями мужского пола, но даже самые влиятельные и богатые не походили на него. Впечатление, что в нем живет что-то дикое, темное и не объезженное. А я не та, кто должен приручить его внутреннего демона. Может быть потом, когда всё закончится, он найдет себе девушку, которая впустит в его обледенелую душу капельку света и тепла. Если он останется жив.

Горячие руки легли на поясницу и прошлись по кофте вверх. Сквозь толстую ткань практически ничего не ощущается, но воздух ему удалось выбить из моих лёгких.

-Я думаю, мне надо переодеться…

-Определенно, Рада.

-Что? – теряя нить разговора, потому что одна рука скользнула под худи и накрыла мой живот.

Руки крепче вцепились в моё тело. Ахнула, когда пальцы сжали бок, оставляя отметины. Об этом подумаю потом, сейчас меня волновал его блеск в глазах. Будто Локвуд вот-вот кинется и разорвет меня. Да что с ним такое, черт возьми?

Звериный рык вырвался из его горла, от страха раскрыла глаза и уставилась на него. Передо мной сейчас был не тот Локвуд, с которым я познакомилась в России и даже не тот, что был еще сегодня утром.

Дикий зверь стоял передо мной. Смотрел на меня, как на кусок мяса. От этого взгляда стало жутко и страшно. Выставила руку вперед и уперлась в его стальные мышцы. Ехидненький голос глубоко внутри хмыкнул о том, что это слабая защита. Но другой у меня нет. А жаль…

-Л-локвуд, ты меня пугаешь, - попыталась достучаться, но увидев оскал вместо улыбки, поняла, что попытка с треском провалилась.

Резко, без предупреждения, дернул на себя. Завалилась на парня,  ахнула от силы удара. Что-то мне подсказывало, что сейчас меня накажут. Знать бы еще за что?

И я не ошиблась. Он накинулся на мой рот. Дико, неистово терзая губы, смазывая помаду. Съедая воздух вокруг. Не давая вдохнуть. Руки жадно и властно сдернули штаны. Рука обхватила поперек талию и развернула к зеркалу.

-Смотри, - отдал приказ.

И я смотрю в бездну бушующего зелёного моря. В нем тону и захлебываюсь, пытаюсь выплыть, не утонуть. Без подготовки входит медленно. Сантиметр за сантиметром, врывается не смотря на всхлипы. А я даже не знаю  от чего всхлипываю. Слёз нет, но кажется, что я рыдаю в три ручья. Мне не больно, но до безумия обидно.

Резкий толчок и громкий стон. Скользит во мне. Рычит сзади. Дикий. Без тормозов. Входит до упора, заставляя сжиматься и подаваться к нему. Обхватил рукой хвост и задрал голову.

-Смотри на нас, Рада, - лизнул шею и от этого места тысячи игл полетели. – Нравится?

Мотаю головой. В жизни не признаюсь, что нравится. Что получаю кайф, такой же как и он. Что между ног всё горит и пульсирует от его наказания.

-Не нравится говоришь?

Его рука выхватывает мою и опускает вниз. Заставляет накрыть себя и провести пальцами по клитору и ниже. От каждого нескромного касания в теле возникает дрожь. Хочется выть и просить еще. Кусаю внутреннюю сторону щеки и лишь всхлипываю в ответ.

-Чувствуешь, как тебе не нравится? Запомни, Радомира, так ты течешь только на мой член! И если рядом с тобой я увижу еще кого-то, то он лишиться всего. А ты, - резкий выпад во мне и колени подогнулись.

Ноги подкосились, руки больше не цепляются за стол. Я повисла на его руке в приступе оргазма. Сквозь вату слышу его слова. Мозг пытается понять, о чём идет речь. Но собрать мозги в кучу, чтобы переварить, не могу. Поэтому просто слушаю и запоминаю. Потом…потом буду разбираться в смысле сказанного этим психом.

-А ты, Радомира, принадлежишь мне.

Вялая и опустошенная. Отрезанная от реальности. Почувствовала мягкость кровати. Свожу ноги от утихающего оргазма и еще дольше продлеваю его. Специально. Потому что сладко, безумно, и великолепно.

Рядом чем-то шуршит Локвуд и по звону ремня понимаю, что одевается. Затем шаги в сторону двери и тишина. Дверная ручка щелкнула…

-Собирайся, мы едем на открытие спортивной школы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ваше право меня не любить...

Никогда я еще не чувствовала себя настолько хорошо и плохо одновременно. То, что это было наказание ясно, как божий день. Не поняла, правда за что. Но если он будет наказывать так каждый раз, то я не против.

Быстрый душ без размышлений, отрезвил моё тело и мысли. Осмысление произошедшего отложила на потом, ведь времени осталось катастрофично мало. В комнате меня уже ждала Джесс с двумя девушками.

-Эвелина и Рия, феи в сфере красоты. Они из тебя сделают первую ле…- запнулась, вспомнила, как раздражает этот титул. – Красотку, в общем.

И через час комнату действительно покинула красотка, которая с гордостью может называть себя первой леди Америки.

Кортеж из шести машин выехал из элитного посёлка и двинулся в сторону одного из спальных районов пригорода Виргинии. Озираясь по сторонам, рассматривая пустынные улочки и далеко не идеальные жилища, не могла понять, что мы здесь забыли. Почему то в моей голове всё было по-другому. Что здесь, в Вашингтоне, не может быть такой разрухи и запустения. Оказывает, может.

Люди встречающиеся по пути, спешили по делам, но останавливались, едва завидев нашу колонну из машин. С интересом рассматривали и провожали злыми взглядами.

-Что я должна делать? – не глядя на хмурого Локвуда, спросила.

Я вообще старалась не встречаться с ним взглядами и тем более, не касаться. Пусть я получила сказочное удовольствие, но он не имеет никакого права так со мной разговаривать и обращаться. И пусть стукнуть я его не могу, но напускать арктический холод в словах я тоже мастер. Как и бить по больному месту.

-Просто сопровождать, - бездушный ответ от этого робота.

Ну, и ладно.

Остановились мы у большого ангара в конце улицы. У входа столпились журналисты и простые граждане. Локвуд вышел из машины, обогнул её и открыл мою дверь.

-От меня не отходи, - шепнул на ухо.

Огляделась. Куда тут можно отойти? Сотни людей приехали посмотреть на кандидата в президенты. И тут было на что глянуть. Высокий рост, сложен как бог. Темные слегка вьющиеся волосы, коротко подстрижены и уложены в стильную прическу. Прямой нос и обычные губы. Ну, может нижняя чуть пухлее и больше манит прикусить. Обычный…Пока не заглянешь в глаза. Вот тут то и перехватывает дух и все остальное. Одним взглядом он может трахнуть, четвертовать, или помиловать.

Выкрики со всех сторон настойчивых журналистов сбивали мой боевой настрой. Кто-то особо наглый позволял себе гадкие вопросы о постельной жизни. На всё это лишь улыбалась. Камеры ловят каждую секунду, поэтому расслабляться нельзя.

-Мистер Локвуд, как вы прокомментируете заявление, что ваша жена является шпионом Российской Федерации? – прилетело откуда-то сбоку.

-Не боитесь ли вы спать с ней в одной комнате? – следующий бестактный вопрос вспорол воздух.

Локоть мужчины слегка дрогнул и я подняла глаза. Локвуд смотрел мимо меня, в ту сторону откуда прилетел вопрос. И вот сейчас было отчетливо видно во взгляде, что этот журналист последний день работает и держит микрофон в руке.

Под гул толпы мы вошли в спортивную школу. В холе нас встретил молодой парень, на вид лет двадцать пять, по стойке и телосложению определила сразу – спортсмен. Он улыбнулся и протянул руку моему американцу.

-Мистер Локувуд, мы готовы, - отчитался парень.

-Отлично! Тогда не будем откладывать, начнем сразу, - как обычно без выражения ярких эмоций, отдал распоряжение.

Нас провели по коридору и мы оказались в спортивном зале. Ребята от шести до восемнадцати лет стояли и сконфужено переминались с ноги на ногу.

Нам определили места по центру, два красивых стула, рядом стол. На нем лежали листы, похожие на договор. Локвуд стал их читать, а парень, что нас встречал, дал отмашку и представление началось.

Детки радовали достижениями. Делились планами после выступлений, а я поглощала, как вампир эмоции, что они дарили. Позитив, счастье, надежду и самое главное веру… Веру в этого безэмоционального истукана хмурившего брови каждый раз.

Закатила глаза в очередной раз уловив его суровое выражение лица.

-Что? – неожиданно спросил Локвуд.

-Неужели, ты не можешь им улыбнуться? Они стараются для тебя, Локвуд. А ты как…как… - тяжело подобрать цензурное слово. – Гавнюк.

-Интересно, - будто сам с собой, а потом резко повернулся ко мне и…улыбнулся. – Так нормально будет?

Нормально? Эм…дар речи и все язвительные комментарии напрочь вылетели из головы. Нормально? Да нифига не нормально! Это просто божественно! Как человек с такой волшебной улыбкой может быть такой букой? Улыбка смягчила заостренные черты лица и сделала парня земным, что ли. На него хотелось смотреть не отрываясь.

-Так…гм…хорошо, - чуть осипшим голосом, ответила не отводя глаз.

Афигеть! Если бы он улыбался своим избирателям, то вся женская половина сто процентов голосовала за его улыбку. И выборы были бы выиграны без предвыборной компании.

Время летело со скоростью света. Дети выступили, каждое обращение и просьбы Локвуд зафиксировал. Вместе с парнем, что встречал нас, проверил недавно закупленный инвентарь.

-Готова? – услышала рядом.

Девчушка с двумя косичками слетела с моих колен от неожиданности. Пискнула и унеслась прочь.

-Локвуд, ты пугаешь детей, - прошипела со злости. – Бедные твои дети будут. Иметь такого папашу сплошные муки.

-А твои? – задал странный вопрос он.

-А что мои? Мои от меня шарахаться точно не будут.

-Вот и отлично, кого—то они всё равно будут любить.

Что? Ничего не поняла.

Мы вышли и попали под прицелы всё тех же журналюг. Ступая по дорожке, улыбалась детям которые стояли с обеих сторон, создавая живой коридор. Позади них стояли представители прессы и просто желающие поглазеть на Локвуда и его русскую игрушку. Стараюсь унять дрожь в ногах. Ухватилась за локоть парня, и сжала до боли в пальцах.

-Эй, русская! Вали туда откуда приехала, - прокричал кто-то впереди.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И тут же в мою грудь что-то врезалось. Толчок был не сильный, но ощутимый. Опустила глаза и увидела желтое пятно, а под ноги мне упала яичная скорлупа. Не попади яйцо в металлическую брошь оно бы не разбилось, но тот кто целился явно не обладал криворукостью.

Подняла глаза и наткнулась на черную стену мышц. Локвуд закрыл меня собой. Вокруг собралась охрана, размахивая стволами. Дети испуганно кричали и разбегались кто куда. Журналюги ловили каждую деталь происшествия. А я закипала от осознания что опять подпортила ему рейтинг, ведь в завтрашних газетах этот инцидент будут полоскать искажая детали.

Парня, что кинул яйцо, скрутили и надели наручники, как на особо опасного преступника. Да, бля-ять!

-Прекратите…- сказала, но видимо не достаточно громко. Набрала воздуха и почти заорала. – Прекратите немедленно!

Всё замерло. Охрана уставилась на меня, как на сумасшедшую. Дети повернулись ко мне лицом, единственные кто не растерялся были журналюги, продолжили снимать.

-Ничего страшного не произошло, - я положила руку на плечо Локвуда, успокаивая бурю в глазах американца. – Отпустите парня, - отдала приказ охране, подойдя ближе к стрелку. – Как тебя зовут?

-Клей, - чуть поколебавшись всё же ответил.

-Очень приятно, Клей. Я не в обиде. Твоё право меня не любить. Но, впредь, прошу едой не бросаться. Лучше отдай бездомным, или детям – сиротам. Больше пользы будет. А если хочешь сделать больно человеку, то стреляй пулями, а не разводи детский сад.

Хорошо говорить такие вещи, когда за спиной стена из охраны и мощь Локвуда, которая в данном случае, защищает меня, а не подавляет. Но я правда не понимаю этого поступка. Уж лучше бы отдал яйцо ребенку, чем так бездумно потратил еду. Видимо сказывается жизнь в интернате, но я не позволяю такое расточительство.

-Отпустите его, - отдала приказ охране.

Уловила движение и наткнулась на горящие изумруды. Чуть мотнула головой, мысленно прося не спорить со мной и Локвуд отступил. Но в глазах вспыхнул опасный огонек. И я поняла, дома меня ждет наказание…

Дайте сил и мешочек нервов...

Наказание не последовало ни в машине, ни дома. Молча доехали и так же без слов и прощаний разошлись по комнатам. Не отпускало поганенькое предчувствие. Внутри точил мелкий червячок беды. Такой же, как в былые времена, когда кто-то из сестер заболевал, а денег на лекарства не было. За день до этого в сердце поселялась тревога и как оказывалось потом, совершенно обоснованная.

С этой хреновенькой мыслью легла спать и с нею же проснулась. Стоило раскрыть опухшие от практически бессонной ночи, глаза, как в комнату вихрем влетела Джесс.

-Радомира, доброе утро, - не глядя на меня, девушка прошла к пуфику у кровати и плюхнулась в него. В руках неизменный планшет. – На сегодня великие планы. Мы должны встретиться с организаторами свадьбы и согласовать список гостей, рассадку, а также цветы, салфетки, бокалы и…- она тыкала пальчиком по гаджету и поправляла выбившуюся прядь. – И тебе больше какая посуда нравится? Португальский фарфор инкрустированный золотом и бриллиантами? Или английская посуда из слоновой кости с гравировкой выполненной в серебре? А еще есть так называемая «Президентская», она франц…

-О, боги! Убейте меня сразу, можно даже с оттяжечкой! – схватила рядом лежащую подушку и повалившись на кровать, накинула её себе на лицо, затыкая уши от монолога Джесс.

-Радомира, - Джесс подошла ко мне и приподняла подушку с моего лица. С упреком посмотрела и продолжила добивать. - Каждый вопрос требует твоего рассмотрения и желательно в первой половине дня!

-А что Локвуд не может выбрать салфетки и посуду?

-Ты предлагаешь это делать Алану? -  на лице девушки неподдельное удивление.

И это её «Алану» подкинуло меня на кровати. Прям взбесило. Что-то интимное есть в том, что она называет его по имени. Будто она ближе к нему, чем я. Хотя не её он трахает! Фу, Рада, звучит ужасно…За то правдиво. И больно, от того что я игрушка. Но это того стоит. Вчера вечером созвонилась с девчонками. Палата похожа на роскошный номер гостиницы. Яра провела экскурсию онлайн и показала в каких условиях лечится Мира. Сказала, что и гостиница снятая для проживания Яры тоже потрясает своей красотой. Но не это главное! Самое важное, что врачам удалось убрать ожоговые спайки и пересадить кожу, поэтому после заживления останутся лишь небольшие шрамы, которые мы уберем в скором будущем. И повторных операций не понадобится. А ещё Мира минут десять рассказывала про какого-то парня интерна, который ей помогает. Не знала бы сестру, подумала что та влюбилась.

Вернувшись к реальности, уставилась на всё еще удивленную помощницу ждавшую от меня ответа. Закатила глаза и выдохнула. Ну, что ж, решаем проблемы по мере их поступления.

-Сначала душ и кофе! – выжидающе смотрю на девушку, та медленно кивает. – Потом организаторы свадьбы, а потом, то что должно быть потом.

День летел со скоростью света, так же и раздражение росло во мне. Все эти условности и выпендрежничество меня угнетали. Не понимаю, какая разница, какая будет стоять посуда на столах? Но это важно! Раз важно, значит португальская. А вот с салфетками пришлось повозиться. Фиолетовые были отобраны мной, но один из организаторов неожиданно выдрал у меня из рук.

-Нет-нет-нет, фиолетовые салфетки на столе – к расставанию! И они абсолютно не подходят к розовым розам, что будут украшать зал! – отложила и взяла желтые, но тут же в них вцепился другой парень.

-Что вы! Нет-нет, желтые к слезам! Ни в коем случае!

О, Боги! Дайте мне сил и мешок нервов.

Когда после обеда в гостиной появился Локвуд, я готова была броситься к нему в ноги и молить о пощаде. Никогда не думала о свадьбе как таковой. А влипла по самые помидоры. Всё это – не для меня! Как по мне, ЗАГС и пара подписей в джинсах самое то! Но я выхожу не за менеджера супермаркета, и даже не за владельца супермаркета. Черт бы выдрал этого Локвуда.

Вскочила со своего места. С колен слетел ворох разноцветных салфеток, но я даже внимания не обратила.

-Сделаем перерыв. Десять минут, господа, - проговорила Джесс.

Не знаю, что американец увидел на моём лице, но когда я подошла, он приобняв, увел меня в кабинет.

-Скажи,  Локвуд, что я тебе сделала? Зачем ты так надо мной издеваешься? – почти прохныкала, смотря в окно.

Снег застелил все поверхности, редкие лучи солнца пробивались сквозь плотные темные облака и ласкали глянцевую поверхность земли.

-Что не так? – спокойно спросил парень.

-Всё, - не громко, но твердо ответила. – Я…не хотела свадьбу…такую. Да вообще любую, если честно. А это! Это просто кошмар наяву.

-Другие на твоём месте были бы счастливы, - с явной долей сарказма.

-Вот и стоило выбрать другую, Локвуд, - прошипела змеёй.

Бесит!

-Поздно что-либо менять, - бросил будто рассматривал этот вариант. – Что именно ты хочешь?

-Спроси, чего я не хочу! – американец уселся в кресло и в ожидании смотрел. – Всё вот это! Неужели плохо просто расписаться? Без всего этого пафоса! Кому оно надо? Явно ни тебе и ни мне.  Просто лишние траты, чтобы ваши зажравшиеся политики нахаляву поели и попили.

-Я тебя услышал, - сказал Локвуд, после длительной паузы. – Когда твоё платье будет готово?

-Сегодня последняя примерка, думаю  через пару дней, - не отрываясь смотрела в окно.

Раздражение и злость опустошили и на смену пришло странное чувство облегчения. Может сказываются критические дни?

Чего это я? Он же выполнил часть сделки, Мира прооперированна и идет на поправку. А я истерю, как настоящая невеста, вместо того чтобы тихо выполнять свою часть.

-У тебя два дня, чтобы дошить платье. Послезавтра вечером нас распишут в саду, дома.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прекрасное начало дня...

Свадьба.

Я настолько привыкла за эти дни просыпаться от голоса Джесс, что сегодня даже растерялась. Проснулась в полной тишине. Глазами исследуя потолок, вдохнула наивкуснейший запах роз. Роз?

Села и осмотрелась. Реально. Вся кровать и пол усыпаны лепестками роз. На всех поверхностях стояли вазы с букетами алых роз. Боже, какая красота!

Ну и как тут не сфотографировать эту прелесть. Игриво изогнувшись, щелкнула телефоном. Увеличила. Да, красотка!

В дверь тихонечко постучал, на пороге застыла Джулли с завтраком. Душевная улыбка засияла на лице женщины. Наверное, именно так мамы смотрят на своих дочек. С глубокой нежностью.

Настроение рухнуло вниз. Сегодня у меня свадьба. А рядом нет ни мамы, ни сестер. Пригладила волосы и проглотила детские эмоции. Что это я? Выросла уже. Да и свадьба не настоящая, к чему здесь Яра с Мирой. Платье тоже не особо надо, но ведь для прессы должны быть фото. Они якобы просочатся в одно из издательств и наделают шумихи. Пиаррр- что б его.

-Спасибо, Джул. И за цветы спасибо, - поблагодарила домоправительницу, прекрасно понимая, что это сделал не сам Локвуд.

-Пожалуйста, и приятного аппетита. Вот, только цветы это не моих рук дело, мисс Радомира.

-Рада, Джул, просто Рада. Окей? – не верю, что это не она. Хотя возможно, это Джесс.

-Как скажите, - стушевалась женщина.

-И давай на «ты», - выразительно посмотрела. – Так и? Какие у нас сегодня планы?

-Планы? Вы же замуж выходите! - воскликнула та.

-Ну да, а где Джесс?

-Внизу, она…занята.

А вот это уже интересно. Джул удалилась, а я быстро позавтракав, сходила в душ. Как была, в халате и с тюрбаном из полотенца, пошла на поиски Джесс. Нашла девушку на террасе. Холод собачий, а она стоит в платье и с кем-то ругается по телефону. Впервые вижу её такую. Разговор не слышу, но судя по лицу, кто-то сильно накосячил. Поймав меня в фокус, помощница улыбнулась и приоткрыла дверь.

-Доброе утро, невеста. Второй этаж, прямо по коридору и налево, там тебя уже ждут для наведения красоты. Я подойду сразу, как четвертую своих помощников.

У помощницы есть помощники. М-да.

Пошла, куда послали. Чем ближе к двери подходила, тем сердце чаще начинало стучать. Толкнула двери и попала в просторную комнату. По периметру висели платья, в основном с бирками. Женские классические костюмы висели справа, а слева мужские. Прямо, около окна стол с косметическими средствами. Множество полочек, заполненных ниш. Женская модная и абсолютно новая одежда занимала бОльшую часть комнаты. Ахнула…Да… Гардеробная огонь! Меж полок скрытая дверь, так сразу и не заметишь. Толкнула и вошла в темноту. Рукой пошарила по стене, но выключатель так и не нашла. Открыла настежь двери, впуская хоть какой-то свет, и зажмурилась. В глаз попал блик, как солнечный зайчик. Аккуратно ступая, будто слепая, выставила руку вперед, шла к яркому пятнышку. Подошла к столу и наклонилась рассмотреть. Ух ты! Под стеклом лежала небольшая тиара, в такой же оправе колье и серьги. Камни темно-синие и белые, прозрачные, как слеза. Сапфиры и бриллианты. Под цвет моих глаз. Шедеврально! И очень приятно.

-Нравится? – услышала голос и подпрыгнула, а в следующую секунду захотелось перекреститься. Хотя я и не верующая.

Сглотнула от страха, что это? Галлюцинации? Завертела головой. Резкий тройной хлопок и в комнате загорелся свет. Прикрыла глаза, не переставая вертела головой.

Нашла фигуру и замерла, не веря в своё счастье.

-Яра! – визг стоял на весь особняк. – Божечки, Яра!

Сестра с такими же криками влетела в мои объятия. Как же я по ним соскучилась за эти дни. Сколько всего произошло? В двух словах не расскажешь, а говорить хочется не переставая. Напрочь забыла об украшениях и о собственной свадьбе. Теперь стало всё неважно. Остался мой мир. Маленькая, но самая дорогая комнатка в этом доме. И вовсе не из-за бриллиантов лежащих под стеклами, а потому что рядом сестра, хотя бы одна. Душу рвёт в хлам, глаза жжёт. Хочется, и плакать, и смеяться.

-Ты приехала, - выдохнула, когда сестра выпустила из объятий.

-Прилетела. И выбора мне не оставили, - недовольно фыркнула Ярослава. – Не подумай, я рада, что здесь оказалась. Но знаешь ли, у твоего будущего мужа странные замашки. Двое молодцов зашли в палату и просто сказали, Светлова Ярослава – собирайтесь.

Говоря слова мужчин, сестра коверкала голос на мужской манер и выглядело это смешно.

-Ну, тебе хоть что-то сказали, - улыбнулась, потому что сейчас мне настроение не испортит даже ядерная война и воспоминания о том, как я тут оказалась.

-Согласна. И знаешь с кем я летела? – глаза сестры блеснули, как бриллианты под светом софитов.

-С кем же? – знала, всё равно расскажет.

-С принцем, - задрала нос, но тут же умилительно сморщила его и продолжила. – Пафосный гавнюк хочу заметить, но где-то в глубине души, приятно. Только ему не говори.

-Кому?

-Никому. Ни принцу, ни мужу своему.

И вот это вот, «мужу» очень резало по ушам. Точно, я же замуж сегодня выхожу. И словно читая мысли, в проёме возникла фигурка Джесс.

-О вы уже нашлись? Отлично! Радомира, нам пора. Вы тоже с нами? – спросила у сестры.

-Конечно, - почти на чистом английском, ответила Яра.

Удивленно вскинула бровь. Ведь Мирка и Яра терпеть не могут учиться, всегда делали из-под моих назиданий. А уж английский и подавно. А тут, почти как своя говорит.

-Поднатаскала за время пребывания в Германии. Там почти все говорят на английском с пациентами и родственниками. И на досуге решила подучить, потому что проще учить то что знаешь, чем учить заново новый язык. А немецкий очень грубый. Между прочим.

Джесс провела в соседнюю комнату, где нас ожидали стилисты и визажисты. За те два часа, что были отведены на сборы, рот Яры не закрывался. Хорошо, что девушки из салона не понимают русский, потому что сестра, не стесняясь в выражениях, сначала рассказывала какой придурок принц, а потом о симпатичном интерне, подбивающем клинья к нашей сестре.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Иногда мне кажется, что он засланный казачок твоего жениха, - резюмировала свою тираду Яра.

-Почему-у-у? – промычала, потому что стилист по свадебным прическам оттянул мои волосы.

-Ну, какой-то он странный, приходит когда вздумается, но это ладно. Может у них свободные часы посещения. Но он как будто закреплен за Мирой. Всё время с ней. А это, знаешь ли, иногда подбешевает. И странно как-то.

-Может, запал, вот и крутится рядом.

В комнату тихонько постучали и дверь приоткрылась.

-Хай, девочки, - улыбаясь сказала Даяна. – Можно к вам на огонек, уж очень хочется глянуть на самую красивую леди Америки.

Даяна знала о моём пунктике по поводу статуса первой леди, вот и каверкала.

-Заходи, конечно.

Меня уже оставили в покое, соорудив на голове прекрасную, незамысловатую прическу и легкий макияж на лице.

-Пришло время надевать платье, Радомира. Ой, извините, - воскликнула девушка увидев Яру. – Вы близняшки?

-Нет, - слегка смеясь ответила. – Мы погодки, но очень похожи.

-Ещё одну близняшку я бы не выдержала, - парировала сестра.

-Знакомься, это Ярослава. И у неё есть сестра близняшка. Нас трое.

-Как же классно иметь столько сестер. Ну, всё потом. Снимай халат.

Супер аккуратно, Даяна надела платье на замершую меня. Я лишь выполняла команды дизайнера. Поднять руку, голову влево и т.д.

-Готово! – с гордостью сказала девушка.

-Вау! – услышала сзади.

-Вы шикарны, Радомира.

-Спасибо, - на все восхищенные реплики ответила я, глядя на себя в зеркало.

И да! Я красавица! Принцесса из сказки… Золушка, твою мать…

А всё пошло не так, как я задумал...

Нервничал ли я? Пожалуй, нет. Всё шло так, как задумал.

Я не разгадал Радомиру. Мне кажется, что это просто не возможно. Она всегда разная и с ней, как на пороховой бочке. Никогда не знаешь, что сотворит в моменте. Но каждый раз русская приятно удивляет. Оставил её с сынком Уэлса, ведь знал его репутацию и всё равно ушел. Но крошка не разочаровала. Поставила его на место. Именно такая и должна быть рядом со мной. Даже если всё провалится.

С каждым днём всё больше убеждался в правильности выбора. В СМИ уже не так категоричны в отношении русской. В последнем выпуске газет некоторые журналисты называют русскую «Русское сердце». Её поступок с парнем у спортивной школы, поразил всех. Любая другая, спряталась бы за спиной у мужчин и ждала, когда ситуация разрешится. Но только не Рада…

Рада…красивое имя. Как и девушка. Интересная, красивая и сильная. Надломленная жизнью, но стоически держится и пытается укусить. Права качает, ругается и еще больше притягивает. Хочется раз за разом её нагибать. Не ломать, а нагибать и входить. В ней ахренено…всё ахренено, и не только в ней.

Сорвался лишь единожды. Когда мне отдали записи видео камер из магазина. Это была необходимость. Никто не должен знать, что будущая жена Локвуда, ходит по магазинам. И ладно бы брендовый бутик! Обычный супермаркет! Блять!

Записи изъяли, служащие магазина подписали соглашение о не разглашении. Охрана доложила, что поездка прошла без эксцессов, но мне захотелось глянуть видео. Посмотреть, как ведет себя девчонка, когда одна. Без меня…

И то, что я увидел, вышибло мозги. Радомира стояла за высоким стеллажом. В руках пачка прокладок, а рядом с ней из ниоткуда появился мужик.

Звука не было, лишь видео. Если бы можно было по губам считать разговор, уже читал бы распечатку разговора. Но они стояли так, что лиц практически не видно. Не заметил, как вцепился в подлокотники кресла. Что-то хрустнуло…Руку прострелило болью…Русская сучка! Не может быть, чтобы у нее кто-то был в Штатах. Или может. Знакомый? Любовник? Возможно, просто совпадение, что вряд ли. Он закрыл ей рот, чтобы не выдала его, а значит в курсе, что с охраной. Маленькая тварь! Поэтому так настаивала на поездке?

Естественно, на этого клоуна уже вовсю роет служба безопасности.

Накрыло меня знатно. Сорвался тогда, не помню, как оказался у её двери. Да, это и не важно. Поразило другое. Она приняла меня. С моей грубостью, с напором и кончила вместе со мной.

Поправил в штанах член и на шее бабочку. Я женюсь…пиздец! Еще одно слово, выученное мной, которое, кстати, очень хорошо характеризует ситуацию.

Видел в камерах, установленных в её комнате, как сдерживает себя. Пытается быть сильной. Но чем ближе свадьба, тем больше её накрывало. Сдался. В последний день сдался, когда увидел, как сползла по стене. Она не плакала, просто умирала. Тихо и медленно, и почувствовал, что готов сам сдохнуть от этой боли. Отдал приказ привести одну из сестер. Если бы можно было обеих привез, но вторая только пошла на поправку и двигаться ей категорически запрещено.

И это того стоило. Визг счастья стоял на весь дом. Улыбнулся. Что ей надо для счастья? Девчонка из интерната ведь. Другая просила бы побрякушки и модную одежду, курорты, а эта счастлива от приезда сестры.

Не так я планировал свадьбу. В принципе я вообще её не планировал. Глядя на своих родителей, думал это не моё. Сыт по горло семейной жизнью. Но для мести мне надо стать президентом, добраться до власти, а для этого мне нужна она. Та, которая идет по проходу, усыпанному лепестками роз. Идеальная фигура скрывалась в белоснежном платье, которое…пиздец… Что ты творишь, Рада?! Сжал челюсть и кулаки, стараясь сдерживаться. Может ну его нахрен? Поставить подписи и свалить в закат с ней?

Прикрыл глаза, выдохнул. Успокойся, Локвуд. Это надо ей, в первую очередь! Терпи, тем слаще будет.

Даже меня – человека эмоционально скупого, почти равнодушного, происходящее выбивало из колеи. Её красота и непосредственность сбивали с ног. А язвительность и сила воли заставляли восхищаться. Вот как сейчас. Знает, что нас снимают камеры и выглядит так, будто реально счастлива стать моей женой. И я как дебил отвечаю взаимностью.

Клятвы сказаны, подписи поставлены, поздравления приняты. Жена выскользнула из моих рук и уединилась под аркой с сестрой. Улыбка не сползала с лица русской. А у меня скулы сводит. Улыбается…не мне. А я тоже так хочу. Быть причиной её улыбки.

Из приглашенных гостей был только принц Британской королевской семьи. И то, только потому, что он привез Ярославу и был моим шафером.

-Я отвезу её, - услышал сбоку голос друга.

-Кого?

-Ярославу, колючку эту, - скалясь, сказал принц.  Не понял?

-Не стоит, я отправлю с ней охрану, - пробил почву. Пристально смотрю за реакцией друга.

-Я сказал, сам отвезу, - с нажимом говорит, прогнуть пытается. Улыбаюсь внутри. Понимаю, запал парень.

Повело от девчонки. Глаза блестят, когда смотрит на неё. А ещё принц называется. Где хладнокровность? Хмыкнул в ответ.

Смотрю на девушек, стоят у выхода на террасу, о чём-то весело болтают. Не подозревают, что ждет их в будущем.

Ставлю стакан на стол и делаю шаг к своей жене. Жене…как звучит странно, но отчего то не страшно и даже не душит это слово…

Грохот заставляет среагировать, пригнуться. Звон и шум дезориентирует на секунду. Возвращаю взгляд к Радомире и вижу, как ищет меня глазами. В них страх и боль. Они медленно закрываются, время будто растягивается и всё замедляется. Те несколько разделяющих нас шагов кажутся вечностью.

Слышу сквозь вату в ушах крик Ярославы, вижу, как окрасились кровью руки сестры. Тело жены падает на пол, а вместе с ней и моя душа летит к черту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Привет из прошлого...

Звенящая пустота, а через секунду шум, как на перроне вокзала. На свадьбу были приглашены всего пятнадцать человек, но сейчас создавалось впечатление, будто здесь сотни людей. Женщины кричали, мужчины хватали дам и пригибаясь уводили от стёкол. Рядом возник Док.

-Алан, стой! Стрелял снайпер! Куда ты.. – схватил меня за руку, но я развернувшись врезал ему, друг пошатнулся и уставился удивленно.

-С тобой и с Грэгом я поговорю позже. Подготовь кар, - стряхнул руку и побежал к Радомире.

А поговорить нам есть о чём! Грэг – начальник охраны, его обязанность не допустить таких случаев. Тем более в день свадьбы. Тем более покушения на мою жену, твою ж мать! Док – правая рука, а иногда и голова. Такой ситуации в принципе не должно было быть.

Рядом с Радомирой умываясь слезами, в дичайшей панике, сидела Ярослава. Что-то лепетала, прижимая рану рукой.

-Ты же не бросишь нас? Радомира! Ты в прошлый раз выжила! И сейчас должна!

В прошлый раз?

-Успокойся, Яр. Все нормально, - голосом полным боли жена успокаивала сестру.

Не теряя минуты, подхватил русскую и лавируя между выстроенными колоннами, стал двигаться к выходу. За мной по пятам двигалась Ярослава. Спину прикрывала охрана.

На пути возник Грэг. Здоровенный мужик, в его преданности ни разу не усомнился…до этого момента. Чёрт! Кто посмел покусится на неё? А ведь целью был точно не я. Именно Радомира…и кому же она мешает? Только одному человеку…нет, он не человек. Мразь.

-Внизу ждет транспорт, - отрапортовал безопасник.

Кивнул и пройдя по кухне, стал спускаться в бункер. Остановился у железной двери и ввёл код.

-Едем двумя карами, я с Радомирой, ты с Брайаном, - дал указания Ярославе.

Минуты утекали также быстро, как и кровь Рады. Если не поспешить, то она умрет от потери крови, а не от ранения. От этой мысли всё дернулось и воспротивилось. Из узкого коридора мы вышли к узкой подземной дороге. На старте стояло четыре кара. Впереди ехала охрана, я и Радомира были в следующей машине, Брай и Яра ехали позади и замыкали колонну Док и Грэг.

Уложил русскую на мягкое сидение, сам сел за руль. В считанные секунды все расселись по местам, вышколенная охрана имела чёткие инструкции в случае нападения. И не важно на меня было совершено покушение или на мою жену. Действовали уверено и слажено. Хотя и облажались в этот раз с охраной.

Хоть в каждом каре и был максимальный для них движок. Мне казалось, что мы стоим на месте.

-Давай живее, ползёшь, как черепаха! – заорал на охрану.

Понимал, что подземная дорога не гоночная трасса, но с каждым взглядом на белеющее лицо Радомиры, терял уверенность. А это злило и бесило. Чувствовал себя беспомощным.  Такое со мной было в последний раз в тринадцать лет. В тот роковой для нашей семьи день, я так же нес маму в машину.

Тряхнул головой, отгоняя видение.  Я успею.

-Всё будет хорошо, крошка, - прошептал сам себе.

Спустя вечных десять минут мы выехали в точку «К». В доме соседнего поселения. Он был специально построен для эвакуации. Здесь нас уже ожидали врачи и часть охраны.

Доктор осмотрев Радомиру, повернулся ко мне.

-Надо в больницу. Слишком много крови потеряла и боюсь, пуля вошла в кость.

Сцепил зубы, чтобы не заорать, но сдержаться до конца не получилось.

-Так какого хрена вы ещё здесь! – отдал распоряжение и врачи замельтешили, Радомиру на каталке повезли в сторону выхода, где стояла скорая и шесть машин охраны.

Схватил за грудки Грэга и сдавил, стараясь проговаривать слова, а не просто рычать.

-Найди его. Из-под земли достань. Найди мне стрелка…живым.

-Занимаются, - прохрипел, кивнул и вернулся в подземку.

Операция шла уже второй час. Всё это время я не находил себе места. Хотелось разворотить всё вокруг.

Кто посмел? Не иначе как смертник. Простой смертный бы не рискнул заявится на охраняемую до зубов территорию.

Закрыл глаза, восстанавливая картину происшествия. Надо понять, кто был мишенью, потому что имя заказчика , я и так знал. Тварь! Удушу собственными руками. Он знал, что у меня свадьба и решил таким образом преподнести подарок, поздравить.

Мишень точно не я. Стоял так, что меня не видно было. Принц? Его визит не официальный, мало кто о нем знает. И подготовиться времени не было. Да и делить с Брайаном ему нечего. Значит Радомира. Фак! Ублюдок! Где-то в уголках сознания теплилась надежда, что это не от заказал убийство моей жены, но она разбивалась о здравую логику. Больше никому бы не хватило смелости такое сотворить.

Створки операционного блока отворились и вышел взмыленный врач.

-Пуля застряла в кости, её получилось извлечь без осколков. Кровотечение удалось остановить. Через час её переведут. Палату сейчас подготавливают. Миссис Локвуд требуется покой. Недели две постельный режим, руку утруждать ни в коем случае нельзя.

-Сколько она проспит? – уточнил, потому что в кармане испачканного пиджака уже второй раз звонил телефон.

-Часа три точно, - ответил доктор.

Кивнул, принимая ответ и ответил на звонок.

-Алан, мы нашли его, - тишина в трубке мне не понравилась. – Но он мертв. Судя по ранению,  выстрелил в твою жену, а после себе в голову, приставив дуло винтовки к подбородку.

Смертник.

Прикрыл глаза и потер рукой.

-Блять! – выпалил и заметил, как дернулась рядом стоящая Ярослава.

Соберись Локвуд.

-Подготовь самолет, - отдал приказ и не услышал привычного «понял».

-Алан, сейчас не время путешествовать, - возразил начальник службы безопасности. – Нападение может повториться.

-А нахрена тогда ты мне нужен? – процедил в бешенстве, чем напугал сестру Рады.

Девчонка шарахнулась и тут же попала в капкан рук принца. Ну, не так уж и плохо.

-Алан, это было…

-Мне абсолютно посрать, что это было и как ты это допустил. Отвечать придется в любом случае, - ошибок я не прощаю. Даже друзьям. Особенно им. И Грэг это знал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Самолет для Ярославы, она возвращается в Германию, - хотел уже положить трубку, но рядом воскресла девчонка и встала в стойку.

В глазах вспыхнул знакомый огонек, нос задрала и вся собралась, готовая биться до конца. В точности, как сестра.

-Я никуда не поеду! Пока Рада не придет в себя и не увижу, что с ней всё хорошо, я останусь с ней!

Перевел взгляд на Брайана, тот кивнул соглашаясь.

-Хорошо, - и в трубку сказал. – Отбой.

Через час Радомиру перевели в палату. Первым вошел я.

Девушка лежала на белоснежных простынях. Молочная кожа стала мертвенно бледной. Рука согнута, перебинтована и прикреплена к грудине. Красивая легкая прическа растрепалась и темно-каштановые волосы обрамляли красивое личико. Провел ладонью по шелковой коже.

-Больше этого не повторится. Я тебе обещаю, Рада.

-Запрёшь меня в башне и выбросишь ключ? – прохрипела, не открывая глаза.

Фотография огонь!

-Господи, ну, почему ты такая упертая? Тебе еще нельзя, ты это понимаешь?! – на меня кричало лицо сестры с экрана мобильного телефона.

-Я себя прекрасно чувствую, - и я почти не врала, между прочим. В те редкие минуты, когда адски болела рука принимала обезболивающее. – И… - просто выдохлась. Мы уже полчаса ругаемся с Ярой. Я просто устала, силы вернулись еще не все. – Я просто должна, понимаешь?

-Понимаю. Но в последний раз, когда ты геройствовала, у тебя открылась рана. Ты как хочешь, а я не готова жертвовать сестрой во имя гребанной Америки!

Да, было дело.

Когда пришла в себя в палате, Локвуд был рядом. Он был рядом всё время, если честно. Моя палата превратилась в отдельное государство, с закрытыми границами. Вход исключительно по пропускам и таможенным контролем. Доктора, прежде чем войти, внимательно досматривались, медсестры – две бабушки – были проверенны до десятого колена. Меня хранили, как жар-птицу из сказки, в золотой клетке, под пристальным наблюдением.

В мою палату входили лишь единицы: Локвуд, естественно, Ярослава, которая успела разругаться и заехать мужу по ноге, так как он на второй день пытался вытурить её из страны. Доктора и двух санитарок уже упомянула. Еще Джесс! И Док с Грэгом.

Локвуд покидал меня в самых крайних ситуациях, когда без него обойтись ну никак нельзя было. Иногда, исподтишка наблюдала за ним. Даже в хмурой палате он выглядел так, будто сидел в овальном кабинете. Сейчас почему-то я уверенна, он сможет управлять странной. Такой серьезный, всегда собранный. В нем есть запал и стержень полководца, монарха. И дело не в красивой морщинке на лбу, когда он задумчив. И даже не твердой линии подбородка. Он – создан быть правителем. Президентом.

И я должна ему помочь!

-Ты абсолютно ничем не жертвуешь, - выкрикнула из гардеробной. Поняла, что меня не слышат, вернулась и взяла телефон в руки. – Я обещаю, что посещу только одно мероприятие и дебаты.

-Алан нашел заказчика? – Яра попала точно в цель.

Этот вопрос я пыталась поднять, но единственное, что слышала – «Ты в безопасности, поверь мне» . Поняла, всё не так просто. Он что-то знал, но делиться со мной не спешил. И что-то мне подсказывало, что покушение было не из-за политических распрей. Это личное.

-Он над этим работает, - уклончиво ответила.

-О, ты уже даже отвечаешь как жена политика.

-Это как? – даже отвлеклась от просмотра нарядов.

-Уклончиво, Рада. А мне важно знать, что ты в безопасности.

-Яр, - выдохлась. Присела на пуфик. – Я в порядке и ты должна понимать, что я обязана ему. И я…хочу помочь Локвуду.

Точнее, отплатить за уход и внимание.

Сестра еще по бухтела, но всё же приняла мои доводы.

Выбрала платье для посещения нового детского реабилитационного центра и спустилась вниз. В гостиной сидела Джесс и на удивление листала газету, вместо привычного планшета.

-Где Локвуд? – присела в соседнее кресло.

Рука ныла, но это ничто в сравнении с болью после операции. Уже десять дней я почти никуда не выхожу, рука перебинтована новомодным гипсом и прикреплена маленькими крючками-жгутиками к специальному корсету, который я ношу ежедневно.

-Скоро приедет, у него встреча с…со знакомым, - вот эта заминка мне не понравилась.

-Что читаешь? - я решила сменить тему.

-А… ничего, - быстро пряча газету.

-Покажи-покажи, - потянулась я за бумагой. – Да дай сюда. В чём дело, Джесс?

-Ты…- замялась девушка, а потом виновато добавила. – Может не стоит читать?

Поздно. На главной странице фотография Локвуда с пышногрудой блондинкой. Девушка висит на его локте, прижимаясь всем телом, а мой гребанный муж что-то шепчет ей на ушко. Кинула взгляд на дату – позавчера.

Вот же ж сука! Кобель!

И это не ревность, это просто бешенство! Потому что большими буквами прочитала эпичный заголовок статьи.

«Кандидат в президенты Алан Локвуд, наконец, понял, что русская девка хороша лишь для развлечений» . Дальше описывались регалии блондинки. Указан рост, вес и возраст, чем увлекается из какой семьи.

В глазах зарябило. Злость требовала выхода. Глянула на помощницу американского кобеля, девушка вжалась в спинку кресла и слилась с его цветом.

-Джесс, - стараясь говорить очень вежливо, отложила газету. – Где Локвуд?

-Здесь, -услышала сбоку.

Взяла в руки газетенку, продефилировала к мужу и впечатала бумагу в его грудь.

-Почитай. Занимательная статья. А фотография вообще огонь! – собрав последние силы пошла к лестнице. – Позаботься о разводе, Локвуд. И буду очень благодарна, если предоставишь свой самолет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Локвуд гад!

Поднимаюсь по лестнице, а такое чувство, будто спускаюсь в ад. Внутри всё скручивает. Можно это считать предательством? Ведь не было клятв любви до гроба. Да и о других чувствах речь не шла.

Но…черт! Это предательство! Он мой муж по документам! Он со мной спит! Он…из-за этого долбанного американца я поймала пулю! Живу как затворница, потому что сотни, а может и тысячи людей, хотят причинить мне вред изощренными способами.

Каждый шаг отзывается тупой болью в голове и плече. Сжимаю кулак поврежденной руки так сильно, что чувствую как впивается долбанный камень, перевернутый. Потому что кольцо стало большим. Похудела. Это не отрезвляет, еще больше злит. Хочется орать. Сильно. Громко. Разрывая лёгкие.

В какой-то тьме сознания дохожу до комнаты. Застываю посередине. Вещи собирать? Так они не мои. Мои шубку и джинсы выкинули в тот же день, по приезду. Возьму только паспорт.

Достаю тёмно-синюю книжечку, разворачиваю и застываю. Черными буквами на груди долбанного орла, написано – Радомира Локвуд.

Локвуд… Я Локвуд.

К черту! Поменяю. Исправлю. Всё. Найду способ. Начну с того момента, где моя жизнь остановилась. Поход на красную площадь? Или еще раньше? Вечеринка политиков? Похер! Я всё решу. Впрочем, как всегда. Смогу. Сама!

-Успокоилась? – раздалось сзади.

И не будь я в бешенстве, испугалась бы. НО…Мне похер сейчас!

А вопрос-то какой! «Успокоилась?» Реально американский дебил. У них женщины с Марса? Может это только в России, говоря женщине в ярости – успокоилась – раздражаешь еще больше. Русский мужик знает, в такие моменты лучше переждать, спрятаться, а лучше вообще свалить за подарком. Но это не про Локвуда. Он баран. Бесчувственный чурбан.

Пришел добить? Зачем вообще приперся в мою комнату?

-Самолет готов к вылету? – не обращая на него внимания, ровным голосом спрашиваю.

Не буду устраивать концерт брошенной женщины. По сути никто меня и не бросал. Возможно, сама и виновата. Запрет на отношения не ставила. Или ставила? Господи, я не помню…столько всего произошло за такой короткий срок.

-Самолет будет готов. Тебя ждет машина внизу.

Вот так... Без истерик и скандалов, вышвырнул из своей жизни и страны. Просто машина ждет внизу, просто самолет будет готов, когда я приеду в аэропорт. У него всё просто. Вся жизнь игра. Живя с ним, поняла одно. Локвуд игрок. Не на деньги, они его попросту не интересуют. Он играет в жизнь. И сейчас он проходит предпоследний лэвл. И по правилам любой игры дальше должен быть босс. Кто же является боссом для этого парня, не знаю. И скорее всего и не узнаю.

Да и нахрен! Психую всё же. Осматриваю комнату под пристальным взглядом хозяина. Вещи не беру – не мои. Хочется взять что-то на память. Сдерживаюсь. На какую память? Думаешь сможешь забыть это? Его, в первую очередь? Никогда…

Выдыхаю.

-Замерзнешь, - выдаёт ровным тоном, когда равняюсь с ним.

-Поразительная забота, - язвлю, защищаюсь как могу, чтобы не расплакаться. – Хотелось бы сказать, что мне было приятно. Но, как ты знаешь, врать не люблю. Поэтому прощай Локвуд.

И будто кто-то в спину толкает. В его объятия. Подаюсь ближе к нему.

-Я уверенна ты победишь на выборах и будешь хорошим президентом, Алан, - шепчу на ухо парню.

Я правда, так думаю. Уверенна в этом.

Заглядываю ему в лицо перед уходом. Он удивлен. Интересно, чем? Тем, что верю в него? Или тем, что назвала его по имени? Да. Умею выбивать из людей дух.

Дорога до входной двери бесконечная. Особенно если по пятам следует внушительная, холодная тень.

Сажусь в машину, не оборачиваюсь. Делаю себе внушение, что это все нормально.

Шофер ловко управляя танком, выруливает из усадьбы Локвуда. Размеренно движемся по элитному поселку в сторону города. За окном мелькают одетые в снег деревья. Люди спешат кто, куда. Последний раз смотрю на пейзаж. В голове так же, как за окном мелькает пейзаж, мелькают мысли.

Пытаюсь понять природу раздирающего чувства внутри. Не могу найти ответы. Всё сливается. Мы выезжаем на шоссе, впереди указатель аэропорта. Шмыгаю носом. Нет, я не плачу. Неа. Просто холодно.

-Э-э, простите. Вы новенький? – задаю глупый вопрос. – Аэропорт налево, мистер.

Молчит. Начинаю нервничать. Ёрзаю на сиденье.

-Извините, но я на самолет опаздываю. Вы не могли бы вернуться на короткий маршрут?

-Миссис Локвуд, у меня другой приказ.

-В смысле, - выдаю на русском и с дикой заторможенностью соображаю, что он не понимает. – А какой у вас приказ?

-Приказано не разговаривать с вами. Извините, - добавляет последнее слово смущаясь.

Ахренеть!

Роюсь в сумочке. Достаю телефон. Набираю Локвуда, но вежливая девушка автоответчик посылает меня полями гулять.

Нервоз отступает, а ему на смену возвращается бешенство.

-Вам же не поступало приказа меня в аэропорт везти?

-Не поступало, - отвечает.

Вот сука!

-Везите меня обратно! – отдаю приказ.

Спустя долгих пятнадцать минут, машина въезжает на территорию Локвуда. На пороге в пуховике топчется Джесс. Еще одна предательница! Она-то в курсе была, что Локвуд трется с блондинкой.

Вылетаю из машины и с задранной головой, не обращая внимания на девушку, бодро топаю в дом.

-Радомира, может вам погово… - осекается, стоит только мне повернуться.

-Заткнись, Джесс. Ты…- не хочу с ней ругаться, она не виновата. Она его сотрудница, не моя. – Просто не лезь.

Ну, всё, Локвуд! Игры кончились, твою мать! Беги, придурок иностранный!

Неслась по дому, отстукивая каблуками. Нутром чуяла, он у себя в кабинете.

-Локвуд, гад! Выходи!

Остановилась в гостиной. Замерла. Полная тишина. Словно ни единой души в доме.

-Локвуд! – закричала громче.

-Успокоилась? – раздалось над ухом, позади меня.

Резкий поворот. И взгляд упирается в кадык мужчины.

Успокоилась. Да! Я абсолютно спокойна. Как танк! С заряженным пулеметом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хватаю рядом стоящую лампу и делаю шаг от американца.

-Ты напыщенный, безэмоциональный гавнюк! Ни с кем не считаешься! Мне противно, что я твоя жена! Я попросила малость! Отпусти меня! Я не хочу носить клеймо жены-рогоносицы!

Запускаю лампу в голову мужа. Предвидя мой бросок, ловко уворачивается, стальной рукой отводит снаряд. Звук разбивающейся дорогой вещи по идеи должен был привести в чувства, но нет. Уже всё. Накрыло.

Хватаю всё что попадается под руку и запускаю, как из пулемета.

-Не успокоилась, - констатирует.

-Да нет, что ты, любимый, - ехидно отзываюсь. – Я спокойна!

Ближе подбираюсь к камину. Там стоят раритетные статуэтки. Он очень ими дорожит. Хватаю, как только могу дотянуться.

-Стой! – на эмоциях повышает тон Локвуд.

Надо же! Умеет! Значит, где-то внутри есть еще что-то человеческое.

-Поставь на место, - чеканит.

-Это? – рассматриваю пузатого мужика в шароварах. Симпатичный. Жаль. – Нет.

Бросаю в него. Ловит. И аккуратно кладет на кресло. Хватаю следующую и следующую, и следующую. Дохожу до середины. Беру в руки увесистую статуэтку балерины. Она похожа на статуэтку «Оскара», только меньше, изящнее. Невольно рука дрогнула. Может не стоит? Стоит!

-Радомира, только не её! – взревел супруг. Ого!

-Пошел к черту! – процедила сквозь зубы, и с извращенным чувством мести взметнула руку.

То ли Локвуд не успел, то ли не ожидал, что я реально ослушаюсь, но он застыл. Даже не стал пробовать словить балерину. Прекрасная девушка в пуантах врезается в грудь американца и падает на пол. Голова и нога балерины отлетает от тела.

Будто в замедленной съемке смотрю на мужа…бывшего мужа. Вижу, как наливаются кровью глаза, сжимает кулаки. Верхняя губа, как у льва дергается. Ой, бля… С выпученными глазами делаю шаг в сторону. Локвуд заносит ногу и чеканя шаг, медленно идет ко мне.

Убьёт? Сто процентов! Ой, мамочки!

Срываюсь. Бегу. Страх топит мозг. Но видимо не до конца. Сворачиваю направо и несусь к выходу. Открытая территория лучше замкнутого пространства.

-Рада! – раздается сзади.

И по интонации понимаю, что после моего имени должно стоять слово «убью сучку».

Распахиваю входные двери, боковым зрением улавливаю замерзшую, удивленную Джесс. Застыла, не двигается.

Не поворачиваюсь, боюсь. Как никогда страшно. Что в этой статуэтке такого ценного? Я полдома разворотила, а сорвался из-за балерины. Подарок подружки? Опять топит мозг ревностью. Чем блин? Это не ревность! Это самолюбие и бешенство! Никак не ревность.

Бегу по тропинке, каблуки разъезжаются, куртка висит на локтях. Слышу движения позади. Может стоит остановиться и успокоить разъяренного быка?

Э-э-э, нет! Я ж не самоубийца останавливаться не буду, а вот поговорить стоит.

-Алан, прости, - ахренеть! Ну ты и выдала Рада! – Я не хотела, честно.

-Ар-р-р, - ой, мамочки…он даже разговаривать из-за бешенства не может.

Господи, что же делать? Слезы? А что остается?

И только об этом подумала, как на очередном скользком участке, нога подворачивается и я лечу.

Замечаю, как тротуарная плитка приближается к моему лицу. Жмурюсь. Но каким-то чудом приземляюсь в сугроб. Лицо опаляет холодом снега. Печет. Покалывает.

Держусь. Не двигаюсь. Слышу топот рядом.

-Рада, - взволнованно. – Рада!

-Это война, Локвуд. - Холодная, Радомира.

Словно фарфоровую поднимает. Аккуратно касается, отводит разметавшиеся пряди. Смотрит так, аж дух захватывает. Дышать боюсь, вдруг спугну. На лице ледяного американца эмоции! Мелькают, сменяются. А я впитываю и кайф ловлю, будто сексом с ним занимаюсь. Хотя нет, этот момент интимнее что ли. Он сейчас передо мной, будто голый и я могу впервые его рассмотреть.

Зеленые глаза скользят по лицу и ниже, ощупывают, обнажают.

-Не двигайся, ты могла себе что-нибудь сломать, - тихо говорит и гулко сглатывает.

-Шею, например?

-Нет, - глаза меняются вмиг, сощуривается, на место человека возвращается хищник. – Шею я тебе сам сверну. Черт! Рада, наверное, рана открылась.

Ничего не чувствую. И не хочу. Мотаю головой, не в силах говорить больше.

Тишина вокруг, слышно как снег ложится на землю. Легкий зимний ветерок колышет деревья. Я лежу в снегу. Голова на коленях у мужа. Или бывшего мужа? Надо выяснить. Но я боюсь прервать этот момент. Так хорошо, просто лежать в его руках и видеть беспокойство.

Ощущаю, как гулко стучит его сердце, в такт моему. Резонируем. Сканируем друг друга. Не знаю, как он, а я словно вампир заряжаюсь тем, что так долго прятал Локвуд. Эмоции. Вкусные. Настоящие.

Большой палец мужской руки проводит по скуле. Мимолётная ласка, от которой млею еще больше. Сейчас он похож на человека. Обычного, со своими слабостями и переживаниями. Хочется коснуться, но застываю.

Пожалуй, в такого Локвуда я могла бы даже влюбиться.

Цепенею. Что за херня у тебя в голове Рада? Буквально пять месяцев и чао амигос! Давай, влюбись ещё, дура!

Разрываю взгляд, скидываю дурман окутавший нас. Хватит! А то…много чего!

-Что за блондинка на фотографии в газете? – бью в лоб и туда же смотрю.

Специально игнорируя колдовские зеленые глаза. Такие красивущие глазюки должны быть у девушек! А этому демону досталось всё. Красота, потрясающее тело и глазюки…зеленые, сверкающие изумруды, в которых тонешь каждый раз, стоит только заглянуть.

-Это моя невеста, - говорит, будто бьёт по лицу. На отмажь. Хлестко. Не жалея.

Внутри что-то обрывается, ухает в живот, скручивает спазмами. Да так сильно, что горло перекрывает, глотнуть не могу. Смотрю на него и не вижу, моргаю часто-часто. Черт! Вот оно тебе надо было?!

-Понятно, - выдавливаю и стараюсь улыбнуться. О, Боже!

-Эту силиконовую глупую даму выбрал для меня…один человек, - запинается.

Не решается говорить дальше. А мне важно теперь знать кто он – этот один человек. И какое он имеет право выбирать для Локвуда невесту.

-Я не знал, что она там будет и что нас фотографируют.

Молчу. Добавить нечего. Сказать – не верю! А кто я такая? Фиктивная жена. Но я верю, вижу по глазам, он говорит правду.

-Пообещай мне одно, Локвуд, - кивает. – Пока я считаюсь твоей женой, ты…

-Я ни с кем не сплю и уж тем более не хожу никуда. Как ты вообще могла такое подумать?

Вдруг взрывается американец. Резко подхватывает меня на руки и поворачивает к дому.

-Я женился на тебе, об этом знают все. Неужели ты думаешь, что ради силикона я пущу под откос предвыборную кампанию?

Ах, ну да, точно! Выборы же.

-Поставь меня, пожалуйста, - говорю твердо.

Локвуд повинуется без слов.

-Извини, за…всё, - боюсь произнести и напомнить ему о балерине. – За дом и …за всё, в общем.

-Заслужил, наверное, - говорит растерянно и проводит ладонью по волосам, а я от удивления глаза раскрываю.

Смотрю на летящие искры в двух изумрудах и заражаюсь тем, что они скрывают. А именно – озорство, почти ребячество. В своём ступоре не замечаю, как набираю в ладошку снега и скручиваю в шарик. Подбрасываю в руке и поднимаю коварный взгляд на, всё еще моего, мужа.

-Беги, любимый, - шепчу. Отставляю ногу назад, нахожу опору и замахиваюсь.

Попадание точно в цель. На идеальной груди красуется белое пятно.

-Да, ты… - от удивления пропадает дар речи.

От его ярких, свежих эмоций начинаю посмеиваться. Веселье и радость разливается по телу.

В здоровое плечо прилетает снежок. Смотрю на парня, улыбается и набирает охапку снега.

-Ну, всё Ловквуд! Это война!

-Ага. Холодная, Радомира. Защищайся!

И тут же нападает. Уворачиваюсь. Подставляю попу.

-Так не честно! У меня одна рука, у тебя две!

Пока я лепила снежок, Локвуд расстреливал мой зад. Каждый раз вскрикивала, даже не от боли, или неожиданности. Больше от веселья. Смех разрезал мрачность этого особняка. Хохотали оба, как одуревшие от счастья подростки.

Не успеваю лепить снежки, набирала в ладонь снег и просто кидала в парня. Естественно, до цели он не долетал. В очередной раз наклонилась и захватила снега, сжимая в руке. Но когда развернулась, оказалась в объятиях Локвуда.

-Останешься? – прошептал интимно в губы.

-Да, - выдохнула уже в его рот.

Нежный поцелуй. Сладкий и морозный. Ледяные губы с жарким дыханием ласкают мой рот. Таю, как снег. Руки парня крепко держат за талию. Проходят по спине. Вжимают в мужское разгоряченное тело.

Впервые Локвуд целует меня так…нежно, осторожно, без нажима, пробуя, будто любуясь. Теряюсь. Не знаю, как реагировать, когда поцелуй заканчивается.

-Пойдем в дом, ты замерзла.

-Да, - говорю и разрываю гляделки с мужем.

Смотрю на свою руку, в которой все ещё лежит снег. Зря что ли добру пропадать?

Стоит только парню выпустить меня из объятий, кидаю снег ему в лицо. Хихикая, разворачиваюсь и бегу к дому.

-Радомира! Засранка!

А теперь ходу-ходу, Рада!

Пока мы дурачились во дворе, прислуга под чутким руководством Джесс, убрала погром устроенный мною. Краска стыда залила лицо, или это я так сильно замерзла. Из кухни, на встречу вылетела Джулли с подносом горячего чая и вкусняшками.

-Замерзли, - не спрашивает, утверждает. – Садитесь, горячий час с имбирем и лимоном не даст заболеть.

В дверях стоит муж, руки скрещены, мышцы напряжены. Словно хищник на охоте.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Как ты себя чувствуешь?

-Хорошо, - отвожу взгляд, рука болит до зубного скрежета.

Может, и не стоило дурачиться в снегу, но как же здорово было.

-Ты помнишь, что сегодня дебаты?

-Да. И открытие центра, - отпивая горячую жидкость, киваю.

-Её перенесли. Главное, это дебаты, Радомира.

Сегодня вечером заключительные дебаты перед выборами. И только сейчас я понимаю, что скоро конец. Либо мне. Либо Локвуду. Чашка дрогнула в руках. Надо сделать сложный выбор. Сложный, но очевидный. И я уже его сделала. Как бы больно и тяжело не было, я должна это сделать.

Я готова!

От напряжения сковывающее тело, начала болеть голова. Нервничала. Меня разрывало на части от того что должно в скором времени случиться. Выбор я, конечно, сделала, но почему от этого не легче? Грудь сдавливает тисками, воздух глотнуть не получается. Трясущимися руками достала блистер с обезболивающим.

-А вот и мы, - радостно и очень громко воскликнула Джесс, появившись в дверях.

-Здравствуй, Рада, - стеснительно поздоровалась Даяна. С каждым разом, это юное дарование, всё больше мне нравится. И не только своими работами, которые бесподобные. А еще и своей открытостью, добротой, которую здесь, в Америке, редко встретишь. – Ну что ж, начнем!

Два с половиной часа и я выгляжу, как…первая леди Америки. Жесть, но это правда. Приталенное темно-вишнёвого цвета платье-футляр смотрелось идеально. Женственно. Утонченно. И безумно сексуально. Локоны уложили в аккуратную низкую прическу, а естественный макияж дополнил мой образ, делая его совершенным.

-Ты сногсшибательна! – заявила Джесс. – Миссис  Энн, будет локти кусать.

-Не думаю, что жена Джейкоба придет в картофельном мешке, - улыбаясь, покрутилась перед зеркалом. Хороша чертовка.

Попрощавшись с девчонками, пошла к Локвуду. Дойдя до края лестницы, услышала разговор Дока и мужа.

-Дебаты будут жесткими, Ал. Все понимают, что настоящих кандидата всего два – ты и Джейкоб. И сегодня решающий день, - слышу похлопывания, будто пылинки стряхивают. – Ты должен порвать его!

-Не нервируй, Док. Всё будет нормально, - отвечает спокойный как танк Локвуд. Вот человек, ничем не прошибешь.

-Ал, не нормально, должно быть шоколадно!

-Ажурно, - передразнивает. – Свали уже. Где там Радомира застряла?

Услышав свое имя, занесла ногу, чтобы спуститься, но замерла, услышав следующие слова.

-Вот, это меня тоже беспокоит.

-То, что Радомира опаздывает?

-Нет. То что она в принципе у тебя есть, - секундная напряженная пауза и Док продолжил. – Ты думаешь членом. Из-за нее кампания потеряла четыре процента и я не вижу чтобы ты что-то предпринимал.

Не успел парень договорить, как послышался стук. Будто что-то влетело в стену.

-Думай что говоришь, Док. Радомира моя жена,  - тихим, пробирающим нутро шепотом, проговорил Локвуд.

-Фиктивная, - задыхаясь, прохрипел Док. Он там его душит что ли? -  Или всё изменилось?

В этот момент хотелось уши зажать, не слышать ответа мужа. Но я упорно стояла, держалась за перила и ждала, готовилась к тому что скажет Локвуд.

-Радомира, настоящая жена, - будто выплевывая каждое слово. – На шесть месяцев.

В сердце кольнуло и  стало так больно, что в глазах собралась влага. Сглотнула. Ну, и чего раскисла? А чего ожидала-то? Что он расскажет ему о большой неземной любви? Что за бред Рада? Какая любовь? Между вами ничего быть не может! Ты же не собираешься быть с ним. Это…нахрена это тебе надо? Быть первой леди? Так я этого не желаю, даром не нужно. Богатство? Пусть забирает, жила без него и дальше проживу.

Грудь давило, в глазах щипало. С силой сжала кулаки и втянула воздух заполняя легкие, принудительно заставляя их работать.

Помнишь поговорку? Сделал дело – гуляй смело! Вот у меня также. Я должна привезти Локвуда к победе, а потом уйти в тень, в историю. Соберись, Рада!! Ты сильная, ты справишься.

Как говорил У.Шекспир «Вся наша жизнь-игра и люди в ней актеры»

Могу лишь дополнить  «Сдирая маску, не забудь надеть другую».

Легким касанием проверила макияж и широко улыбнулась. Я готова! Я вырву зубами для Локвуда президентское кресло, потому что он сдержал слово. Мирослава и Яра сегодня возвращаются чартерным рейсом в Россию. Для Миры начнется новая жизнь. Это самое главное! Я его должница.

-Прекрасно выглядишь, - хрипло сказал Локвуд.

-Шикарно, - вторит Док. Окидываю друга мужа холодным, колючим взглядом.

-Поехали? – говорю и смотрю в самые красивые глаза в мире.

***

Дебаты проходят в студии DDP. Самая современная и красивая. Сегодня полностью подстроена и оборудована для дебатов.

-Участники сегодняшних дебатов Алан Локвуд и Джейкоб Смитт, - вещает ведущий, рассказывает по очереди краткую биографию кандидатов.  – Каждая представленная кампания впечатляет! Именно поэтому большинство голосов остаются у вас и делятся поровну. Почти! Всё же незначительный перевес есть у мистера Смитта.

На круглой арене, в разных углах, находятся стойки, за которыми и стоят кандидаты. На полу проецируется картинка американского флага. На мой взгляд, совсем не уместная, потому что складывается впечатление, будто люди топчутся по нему. Не чтят. Бросают под ноги.

Кандидаты заняли свои места и теперь я наконец-то могу рассмотреть Джейкоба. Симпатичный. Даже очень. Отлично бы смотрелся на развороте газет и глянцевых журналов. Жёнушка его улыбается сидя через ряд от меня. Всем видом транслирует, что поддерживает супруга. Может и мне так делать? Потянула губы, изображая улыбку, но тут же сдулась, наткнувшись на  отстраненное лицо Локвуда.

Складывалось ощущение, что его на дебаты силком привели. Ему это не нужно и совершенно не важно. Будто и не он проигрывает в четыре процента.

-Господа, кандидаты в президенты, сегодняшние дебаты послужат для кого-то волшебным толчком в будущее, а кого-то отбросит на несколько ступеней назад, - продолжал ведущий.

В Америке дебаты ключевой процесс. Именно в этот момент можно выиграть, а можно проиграть. Для меня это ново. В России они лишь номинальны. Действующий президент ни разу не посещал данное мероприятие, оставляя возможность своим противникам попетушиться на камеру. Но в Америке…всё сложно. Жители Штатов любят ушами, даже если это мужчины.

Первый раунд дебатов «представление» кандидата. Каждый из баллотирующихся мужчин рассказывал о себе и своей кампании. На это давалось полчаса. Первым был Джейкоб. Он заливисто рассказывал о спаде экономики во время кризиса и планах выхода из него. Также он затронул тему антиросистских акций. Говорил долго и красиво, приятно слушать, но в какой-то момент понимаешь, что тебе льют в уши. Я бы не голосовала за него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дальше слово предоставили Локвуду и тоже полчаса. Но американцу хватило пятнадцати минут, чтобы последовательно рассказать, что планирует делать для становления страны. Затронулась тема российских санкций и здесь, неожиданно для самой себя, напрягла ушки.

Но Локвуд прошел мимо этой темы, разворачивая следующую о терроризме.

Пять минут перерыва и следующий раун вопросы из зала. Я сидела, как на иголках. Каждый раз когда вопрос был адресован мужу, внутренне сжималась всем телом. Сердце бесперебойно ломило в груди. Но внешне старалась ничем не показывать волнение. Он сможет! Это же Локвуд.

-Мистер Локвуд, как вы планируете развитие внешней политики заняв пост? – вопрос из зала.

Локвуд нашел глазами парня задавшего вопрос.

-На данный момент все будет зависеть от политиков извне. Америка никогда не была завоевателем, всегда держала нейтралитет.

Ха! По-моему Локвуд перепутал Америку со Швейцарией. Но глядя на горящие глаза присутствующих избирателей, понимаю, что говорит правильно. Именно то, что им нужно.

Вообще политика грязное дело. Вступая в нее, ты должен понимать, что какие бы трусы ты не надел, их обязательно рассмотрят под микроскопом.

Дальше череда вопросов касающихся внутри экономической сферы деятельности. Парочка о терроризме и отношении к ЛГБТ. Локвуд ловко уходит от каверзных вопросов. Улыбаюсь глядя на табло перед глазами. На огромном экране во всю стену меняются цифры. Один столбик – Джейкоба, второй – Локвуда. И если в начале дебатов Локвуд отставал на четыре процента, то сейчас лидирует на три. Странное чувство поселилось внутри, распирающее грудь, будто…гордость… Гордость за своего мужчину. Ну, ты даёшь, Рада! Ты еще больше поковыряйся внутри, может и любовь отыщешь. Ну, нет! Нет же?

-Мистер Локвуд, как вы будете строить отношения с Российской Федерацией? Ведь ваша супруга именно оттуда, а отношения с Россией, скажем прямо, напряженные?

-Отношения я буду строить, как вы правильно подметили, со своей супругой. Что именно вас интересует?

-Намеренны ли вы, продолжать давить РФ санкциями?

-Давить? – усмехнулся. – Что вы! Ни один президент не давит санкциями, он стимулирует! Это разные вещи, не находите?

Козел! Американская козлина! Стимулирует он!

Глянула на часы, до конца дебатов  осталось три минуты, если улизну по-тихому никто ведь не заметит? Мне просто нужно глотнуть воздух!

-Если вы станете президентом, повлияют ли трения Америки и России на ваши отношения внутри семьи?

О, Боги! Что за люди! Всё вывернуть надо, везде влезть! Не народ, а прачки!

-Отвечу один раз и больше мы эту тему поднимать не будем, - холодно отчеканил Локвуд. – Мой брак, моя семья, никаким образом не касается моей работы и наоборот. Чтобы не происходило за стенами нашего дома, это не касается моих отношений с супругой. Мы любим друг друга и поддерживаем.

Вау трэш! Во загнул!

Сил терпеть это лицемерие уже нет. Тихонько поднялась со своего места и мышкой, стараясь не попадать в прицел камеры, шла к проходу. Грудь сдавливает, а на затылке печет. Смотрит! Сто процентов пялится и раздражается, что  я вышла. Да и пофиг! Терпеть ложь и лицемерие я не намерена. Пусть выступает, я тут подожду.

Завернула за угол. Охрана Локвуда следовала за мной по пятам. От них не скрыться и не сбежать.

-Я  в дамскую комнату. Вы со мной, ребята? – остановилась у двери с рисунком девушки.

Парни вошли, как ни в чём не бывало, прошерстили туалет и разрешили мне уединиться.

Встала у зеркала, рассматриваю лицо. Раскраснелась. Злая и смущенная. Да. А еще до безумия рассеянная стала.

Створка позади хлопнула и я посмотрела на дверь, а потом в зеркало. Крик застыл в глотке.

-Т-с-с-с, - прошелестело у уха и в шею впилась игла.

Устроим семейный ужин?

Боковым зрением уловил уход Радомиры. Понимаю, задевают вопросы. Их быть не должно было, сценарий четко вычитывался, и вопросы раздавались, предварительно согласовав с пиар - менеджерами кандидатов. Но кто-то приплатил чтобы эти совсем неуместные вопросы были заданны. И я даже знаю, кто именно приложил к этому руку. Как же хочется отрубить клешню, что так усердно пытается меня потопить.

Но чем больше пакостей мне он делал тем, сильнее я становлюсь. А русской необходимо привыкнуть к такому повышенному вниманию к нашему браку. Другого отношения не будет. Америка – страна свободных людей. Всем рты не заткнешь.

До конца дебатов остались считанные минуты, а мне уже хотелось развернуться и уйти. На табло отсчитывались секунды до окончания эфира. Негодующий вид соперника напротив должен был поднять настроение. Я переиграл всех. И Джейкоба и эту суку, что бьёт исподтишка. Но на душе не спокойно, ноги переминаются против моей воли, готовые сорваться на бег. В ту сторону куда ушла жена.

Фак! Жена (wife)! Никогда бы не подумал, что произнося эти четыре буквы буду растягивать от удовольствия. До семнадцати лет, глядя на то как издевается отец над матерью, и то как она его прощала, клялся себе, что никогда в жизни у меня не будет жены. Привязанности, которая делает из человека слабака. Позволяет собой управлять и вытирать ноги, плевать в лицо.

И что же Локвуд? Наступил на лопату? Так, кажется, говорят в России? Или нет, на грабли! Да. Наступил. И счастливо топчусь по ним, когда вижу сияющее лицо Радомиры. Эта русская девчонка излучает свет, даже когда злится и готова меня убить. Был момент, который хотелось бы выкинуть из головы. День, когда Радомира увидела фотографию в газете. Её глаза стали стеклянными. Она смотрела на меня, и будто, видела пустоту. Не хочу еще раз это пережить. Эти чувства раздирающие нутро. Сжигающие в живую органы. Испепеляющие нервы. Нет. Эта женщина…моя женщина должна улыбаться. Всегда. Даже если уйдет через пять месяцев.

В студии прозвенел звонок оповещающий об окончании эфира. Видел,что в мою сторону направляется Джейкоб. Понимал, некрасиво поступаю, вот так уходя не попрощавшись. Не осудив сводки, рейтинг и стратегию. Я обязан был пожелать сопернику удачи на выборах, пожать потную руку. Но фак! Она не вернулась!

Прошло семь минут. Её нет. Стоило только отойти от трибуны, рядом возник Док.

-Где Радомира? – первым делом спросил.

-не знаю, - отмахнулся от вопроса. – Ты видел цифры? Скажи честно, это все было той задума…

-Я спросил, где Радомира? – прорычал останавливаясь.

К нам подошел Грэг, улыбаясь протянул руку с поздравлением. Да, я выиграл дебаты, но меня не покидало ощущение, что именно в этот момент я проигрываю нечто важнее.

-Она ушла в туалет, видимо неприятно стало слушать вопросы о своей стране.

-Одна?

-Обижаешь. Лучшие бойцы с ней, - Грэг стоял горой за своих бойцов, но и наказывал их как справедливый отец в случае провинности.

Смотрю на Грэга, стараюсь унять тревогу бьющую в грудь. Рука парня метнулась к уху, где находился наушник. Улыбка вмиг слетела с лица начальника службы безопасности и я догадался, то Рада не вернется.

-Радомира пропала, - севшим голосом сказал парень.

Все внутренности в одно мгновение рухнули вниз. Руки стали ватные, а ноги вросли в пол. Молчал. Ждал продолжения, объяснения. Потому что не мог понять, что значит пропала? Она что запонка закатившаяся в неизвестное направление?

-Повтори, - произнес ледяным тоном.

Хочу услышать вразумительный ответ, иначе сверну шею прямо здесь, перед камерами. Инасрать мне будет на выборы и рейтинги.

В кармане пиджака зазвонил телефон. Нутро подсказывало что это не она, но надежда заставила поднять потяжелевшие руки и вытянуть гаджет. На экране светились знакомые и ненавистные буквы «Неизвестный номер». Теперь всё стало на свои места. Я знаю куда пропала моя жена.

Убью.

Сдеру шкуру и пока будет истекать кровью, заставлю сожрать.

-Если с неё хоть волосок упадет, ты труп, - процедил в динамик.

-Ах-ха-ха, ты как всегда предсказуем, Алан, - прохрипел старик на том конце провода. – Неужели ты думаешь, я способен навредить своей невестке? А сынок?

-Я тебе не сынок, тварь! Я еду к тебе и только попробуй мне препятствовать, ты меня знаешь!

-Знаю, и ты меня не напугал. Жду тебя, устроим семейный ужин, сын!

****

Километры проносились мимо. В душе новое, противное чувство разъедало внутренности.

-Ты можешь не ползти? – рявкнул водителю.

-Успокойся, - прилетело с нажимом от Дока.

-Успокойся? – хмыкнул и сжал кулаки до треска костей. – Успокойся, Док? Всё это, - покрутил пальцем в воздухе. – От начала и до неизвестного конца, твоя вина. Твоя и Грэга. Так что захлопнись и не говори мне что делать!

-Мы не могли этого предвидеть, - уже не так уверенно говорит друг.

А друг ли? В последнее время, к чему бы не прикоснулся Док, всё летело в топку. А после похищения Радомиры, начинаю думать – а не в сговоре мой друг с ублюдком?

За окном пролетали улицы и парки, музеи и склады. Мы выезжали из города. Машина везла в тот дом, в который я поклялся, что не вернусь. Теперь, вынужден явиться на порог, потому что эта сволочь забрала мою жену.

Остаток дороги старался успокоиться, охладить внутренний пыл и погасить эмоции, но не помогало. Стоит только всплыть воспоминаниям, как перед глазами плывет от желания свернуть шею.

Въезд в поместье охраняют кованные ворота и ребята из подразделения. Нас пропускают, не тормозят. Под колесами шумит гравий, дорогу ограждают величественные стволы деревьев. Всё так же, как раньше.

Машина остановилась у широкого крыльца. Двое охранников в роли швейцаров спустились открыть дверь. Наблюдая за их приближением, накидывал новый план.

-Док?

-Что?

-Ты со мной? – не глядя, спрашиваю. Смотреть не стоит, услышу по интонации если соврет.

-До конца, - отвечает честно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ну, что ж. Семейный ужин. Да? Встречай папуля, сына!

-До отключки, - даю отмашку Доку, водителю и Грэгу, что сидели на передних сиденьях.

Двух швейцаров взял на себя водитель, мы же спокойно поднялись по ступенькам. Старался проскакивать мимо воспоминаний, что выпрыгивали как монстры из-под кровати. Но черт! Каждый угол в этом доме – воспоминание! Пронесся ураганом, сметающим вышколенную охрану, ворвался в кабинет, но никого не нашел.

-Где ты, тварь?! – зарычал на весь дом.

В проёме показалось знакомое лицо. Дора. Домоправительница. Узнал сразу, хотя лицо посерело и покрылось глубокими морщинами. Руки дрожат, сжимают белоснежное полотенце. На постаревшем лице робкая улыбка, а в глазах слёзы. Узнала меня. Вспомнила, как прятала в своей маленькой комнатке от тирана. Как лечила синяки, когда я пытался дать сдачи ублюдку. Как таскала пироги, когда я был наказан и лишён еды.

-Господин Локвуд, - выдыхает едва слышно.

-Дора, - застываю, смотрю в поблекшие глаза и будто возвращаюсь на полтора десятка лет назад. – Ты до сих пор с ним?

Не понимаю. Почему? Она могла бы уйти, устроится работать в другое место и не терпеть вечные унижения рабовладельца. Что это – верность? Страх? Покорность? Безысходность? Черт её дери, блять!

-Всё потом, Алан, - шепчет сухими губами. – Спаси девочку.

-Что он с ней сделал? Где она? – неосознанно хватаю старушку за руку, она морщится, но отвечает.

Сад воспоминаний...

-В саду, - шепчет и трясется от страха. – Приказал накрыть стол в саду. Под деревом.

Проклятое дерево.

Разворачиваюсь и на автопилоте иду в сторону зимнего сада. Огромное помещение было пристроено по просьбе мамы. Облагороженный летний сад, стал красивейшим достоянием особняка. Мама собирала редкие виды растений и высаживала, красиво компонуя их.

Около сада встречает дюжина вооруженных охранников. От них отделяется один и движется ко мне навстречу.

-Добрый вечер, мистер Локвуд, вас ожидают в саду, - указывает направление, будто я обычный гость, а не сын этого деспота.

Не обращая внимания иду, прокручиваю в голове возможный сценарий событий. Один идеальный, второй усложненный. И если в первом все остаются живы, то во втором, из сада выйдет только один.

Лавирую по аллейкам, память человека сложный механизм, но беспощадный. Психологи говорят, что детские травмы самые тяжелые. Если это правда, то меня уже не вылечить. Эта сука исполосовала душу и сердце маленькому мальчику, зверски истязая, нанося рану за раной.

Дерево, о котором говорила Дора – символично. Именно у его подножья маленький Алан прятался от взбешенного отца. И именно здесь он меня нашел. И привязал. Запретил кормить и поить. Три дня я был привязан. Вынужден был слушать ежевечерние нотации отца, подкрепленные побоями.

Через три дня, мать прокралась и дала воды. Покормить не успела. Он увидел. Жестоко избил её, спустил с лестницы. Хотя полиции утверждал, что сама упала. Поверили. А как не поверить, если это дерьмо платит тебе зарплату и определяет отрезок времени жизни. Это была последняя наша встреча с мамой. В этом саду, который служил нам двоим укрытием и спасением.

-Добрый вечер, сын, - вскидывая руки вверх, сказал хозяин дома. – Быстро же ты добрался. И дорогу не забыл, это радует. А мы вот, - указал в сторону. – Решили чаю выпить.

Проводил взглядом, куда он указал рукой и замер.

Тварь.

Убью.

К тому же дереву, точно в той же позе, что и я когда-то, сейчас была привязана Радомира. С одним исключением раненная рука была не растянута, а привязана к груди.  На скуле виднелся отпечаток удара. Красная отметина наливалась цветом и совсем скоро она будет фиолетово-зеленой.

-Ублюдок! – выплюнул, не обращая внимания на лежащий нож рядом с Риком, кинулся освобождать Радомиру.

Вытащил кляп и поднял голову. Девушка посмотрела на меня затуманенным взглядом. Чем же эта сука её накачал, что она до сих пор не пришла в себя?

-Док! - тут же рядом возник друг. – Аккуратно.

-Она? – друг остановился на полуслове.

-В норме, отнеси в машину, и уезжайте. Сразу в больницу, - дал указания.

-Я тебя одного не оставлю с ним, - Док знал некоторые моменты моего детства. Не все, но достаточно, чтобы понимать – сейчас именно тот момент, когда я могу отомстить.

-Уведи Раду в безопасное место, - чеканил слова, сдерживая ярость.

Док подхватил Радомиру и понес в сторону выхода. Теперь пришло время устроить семейный ужин. Терзаемый разносторонними чувствами, молча прошел к столу и занял место напротив.

-Рад, что ты принял моё приглашение, сын.

-Я его не принял. Я пришел за тем, что ты у меня украл.

-Ну что ты, - вскинул руки, ладонями вверх. – Я лишь хотел познакомиться с невесткой. А она, знаешь…хиленькая.  Думал, очухается раньше, успеем поговорить. Но, как видишь, не срослось. А жаль. Хотя был момент, когда она пришла в себя.

Задумчиво потер подбородок, будто действительно оценивает мою жену. И продолжил.

-Кусачая она у тебя. Ну, что взять – русская же. Они, как известно, с медведями воспитываются. Вот скажи мне сын, неужели нельзя было выбрать даму достойную тебя?

-Ты идиот? – задал вопрос, потому что отвечать на его, верх дебилизма. – С какого хрена ты решил что можешь мне хоть что-то советовать? Или ты боишься, что я всё-таки выиграю выборы и смогу тебя прижать?

-Ты не сможешь выиграть выборы, - с важным видом сказал, и стал разливать чай по кружкам. – Хотя мог. Если бы не твоя русская, то  мог выиграть, но! Ты решил играть на внешней политике, забыв о том, что тебя выбирают не страны, а твои соотечественники.

-К чему это все?

-Не терпится уйти?

-Здесь дурно пахнет.

-Так же, как и всегда.

-Ты не прав. Тут воняет гнилью. Смертью, - старик дернулся, как от удара.

-Ты знаешь, - констатировал факт, а я улыбнулся впервые за много лет в этом доме.

-Знаю. Но не понимаю, зачем нужен был этот цирк. Мне абсолютно всё равно сдохнешь ты или нет.

-Хм…Все просто. Я умираю и хочу передать тебе всё.

Абсурдность ситуации вылилась в безудержный истерический смех. Я смотрел на старика и не мог понять его поступков. Всю жизнь он наводил ужас на подчиненных, на свою семью. Беспощадный самодур, наказывающий за любую провинность. Не знающий такие слова, как нежность, любовь и честность. Тварь отобравшая у маленького мальчика мать и крышу над головой. Детство. Радость.

Сейчас просит стать наследником его кровавых миллионов.

-Не стану себя утруждать ответом, - поднимаясь со стула. – Ты знаешь его.

-Знаю, - прохрипел, откашливаясь.  Я уже сделал несколько шагов, когда он заговорил опять.  – А если я трону твою любимую опять?

-Я выдерну тебе руки и заставлю сожрать, - тихо ответил на его выпад.

-А если скажу, где похоронена твоя ненаглядная матушка? – услышал в спину и резко развернулся.

Взгляд жег , руки чесались размазать его по садовой плитке. Сейчас меня не остановит ни кровное родство, ни возможность загреметь за решетку. В несколько шагов преодолел расстояние и ухватил за грудки. Рука сама дернулась в сторону ножа. Вжимая острое лезвие, чувствовал, как под ним расходится край кожи.

-Где она?

-Какой ушлый, - засмеялся старик. – Только после подписания договора передачи, ты сможешь узнать.

-Пошел к черту, сукин сын!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Он уже машет мне рукой.

-И я этому рад, - скалясь ответил старику.

Уходил разбитым. Будто меня перемололи через мясорубку. Во дворе стоит только один джип, это значит, что Док послушался и повез Раду в больницу.

-В больницу, - бросил Грэгу.

-Ал, они не в больнице, - не поворачиваясь, ответил начальник службы безопасности.

-В смысле? А где они?

-Миссис Локвуд приказала везти её домой, - сдерживая улыбку сказал парень.

-Пришла в себя? – уточнил. Ожидая ответа, почувствовал как сердце замерло.

-Да. И могу отметить, она в бешенстве.

Улыбнулся. Радомира в бешенстве прекрасна.

-Домой!

Отпустишь?

Вертолеты прекратились ещё на подъезде к дому. Но тошнота никуда не ушла. Голова раскалывается, и желание её попросту оторвать становится всё сильнее.

Гостиная непривычно тихая. Почему то вспомнился мавзолей. Там тоже так тихо, ни единой живой души. Но обычно слышна возня Джулл, а сейчас звенящая, гробовая тишина. С трудом оторвав голову от диванной подушки, осмотрелась. Всё на своих местах, кроме статуэток, которые когда-то стояли на каминной полке. Даже лампу удалось заменить, а статуэтки нет.

Внутри появился червячок совести. С остервенением стал точить душу. Зря я так поступила с керамическими поделками. Очевидно же, что они были дороги для Алана. А я с психу разбила все. Алан – так просто Алан – назвать его по имени в мыслях намного проще чем в действительности. Красивое имя – Алан. Если бы у меня был сын, возможно, смогла бы так его назвать.

Прикрыла глаза. Вот это тебя, Рада, торкнуло. Помотала головой и ощутила новую волну боли и тошноты. Сын…Алан…думает она! Нашла о чём серым веществом шевелить! Ругая себя на чём свет стоит, не заметила приезд хозяина дома.

В таком раздрае, сидя в полусогнутом состоянии, Локвуд меня и застал.

-Радомира, плохо? Где Док? Он вызвал врача? – ласково трогая руками моё лицо, засыпал вопросами.

Всё…

Это был конец…

Или начало…

Или начало конца.

Но, кажется, я сломалась. Тихо и очень громко.

Бывает так? Бывает.

Когда боль и переживания принизывают каждую клеточку. Когда ожидания и облегчение сметают напрочь. Когда ты уже не различаешь, где вымысел, а где реальность. Где игра, а где жизнь.

Громкие слёзы беззвучно стекают по щеке, оставляя влажные следы. Зубы стучат так сильно, что кажется, вот-вот раскрошатся. Тошнотворный ком стоит в глотке и не протолкнуть его. Руки трясутся не понятно от чего и уверенна, если встану, то сразу упаду, потому что сил нет вовсе.

-Радомира, -  глухим голосом, как эхо. – Девочка моя…

Американец аккуратно берет моё тело в капкан своих рук. Закутывает в пиджак голые плечи.

-Тихо-тихо, бэйб. Всё будет хорошо, - шепчет и гладит по волосам, успокаивая.

Так хорошо, спокойно. Печали и страхи уходят на второй план. Ощущается лишь тепло родного человека. Ведь роднее Локвуда в этой стране у меня никого нет.

Теплота мужского тела согревает и дарит защищенность. Осознание того, что он не бросил и пришел за мной тоже приятно подпитывает уставший мозг.

В прихожей слышится шум, странная возня и на пороге возникает три богатыря американской национальности. Перед тем как услышать рёв мужа, чувствую вибрацию по стальному телу, ощущаю его напряжение и недовольство и лишь потом:

-Пошли вон!

Двое ретировались в туже секунду, один осмотрел комнату и извиняясь смылся из дома.

-Недоумки, - выплюнул со злостью.

Перехватив меня в руках, встал и понес по лестнице наверх.

-Тебе надо в душ и хорошо отдохнуть, Радомира, - касаясь губами моих волос, говорил Локвуд. – Позже приедет врач, осмотрит тебя.

Меня уже перестало бить крупной дрожью и зубы не отбивают барабанную дробь. Но стоило лишь парню посадить меня на кровать, как страх вернулся заново. Он сделал шаг, а я ухватилась за рукав рубашки, как за спасательный круг. Последняя надежда не сломаться под гнетом произошедшего.

-Я быстро, - кинул напоследок и скрылся за дверью ванной комнаты.

Послышался шум воды и звонкие удары. Локвуд уронил баночки стоявшие на стеклянной полке. Звонкий звук испугал.

-Ванна будет готова через пять минут, - на пороге стоял Локвуд. – Давай, помогу тебе раздеться.

Впервые вижу его таким, растерянным и обеспокоенным. Слетела маска холодности и равнодушия. Сейчас передо мной обычный мужчина. Земной, красивый, но со своими проблемами.  В глазах застыла печаль и что-то похожее на раскаяние.

Мои же глаза остекленели, слёзы высохли. Постепенно возвращалась в привычную оболочку стервы. Мозги встают на место, начинают усиленно работать. Задавать вопросы, искать ответы. И если десять минут назад, всё чего я хотела, это лежать в теплых, мужских объятиях. То сейчас мне нужны ответы.

-Кто он? – задала вопрос, который повис дамокловым мечом над нами.

От ответа Локвуда сейчас зависит дальнейшее наше существование. Скажи мне правду, Ал. Пожалуйста…

-Он… - нервно засунул руки в карманы брюк. – Это не важно. Я с ним разберусь. Этого больше не повторится.

Кивнула, делая вид, что принимаю бессовестную ложь за правду. Встала с кровати, откинула пиджак.

-Что он хотел, тоже не скажешь? – глухо спросила, поворачиваясь к зеркалу.

В отражении видела его. Локвуд стал за спиной, лаская неторопливым взглядом моё тело. И не спешил отвечать. Руки прошлись по моим предплечьям, скользнули к локтям, не вызывая ничего, кроме злости.

-Забудь о нем. Ты сильная девочка. Я обещаю, все будет хорошо, - прошептал в волосы, глубоко вдыхая мой запах.

«Ты сильная» - да! Но я живая! Не кукла, не марионетка! Мне нужны ответы.

«Забудь о нём» - о ком? Кто он? Что он хочет от тебя, от меня. От нас!

«Всё будет хорошо» - как может быть хорошо, если я в туалет сходить не могу, чтобы меня не спиздили из-под носа твоей охраны? Я не могу так жить.

-Я не могу так жить, - последнюю фразу произнесла вслух. – Какое по счету это похищение за месяц?

-Два предыдущих не считаются, тебя похищал я, - он не улыбался, но обычного напряжения в голосе не было.

-И от этого мне должно быть легче? Локвуд, ты дебил? Вроде не похож, - отшатнулась от него. – Или ты думаешь для меня в порядке вещей такие ситуации, где меня, то похищают, то стреляют?

-Я понимаю, Радомира. Давай, ты отдохнешь и мы завтра поговорим с тобой.

-Да, - согласилась, но упрямство взыграло. – Нет. Это же он стрелял? Ну, то есть он заказал киллера, стрелка, чтобы в меня…меня убить…он?

-Да, - честно ответил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-А он ? – я знала ответ. Знала и всё равно допытывалась. Хотела сделать больно, только кому? Себе или Локвуду?

-Мой отец, - как выстрел в упор.

-Миленько, - прикрываясь ехидством, бравировала. – Он в целом против твоей женитьбы, или дело в моём происхождении?

-Дело во мне.

-Ну, да, конечно, тогда ответь мне Локвуд. Почему за месяц проведенный с тобой я уже дважды висела на волоске от смерти? Или ты думаешь, что за те деньги, что ты потратил на лечение Миры, я должна расплатиться жизнью?

-Нет, Рада. Что за бред, - скривившись ответил, но посмотрев в глаза, понял что не шучу. - Я сделаю всё, чтобы ты…

-Да пошел ты к черту со своими уверениями! – заорала  развернулась к нему, выплескивала накопившуюся горечь, обиду и боль. -  Я не хочу так жить! Озираясь, с кучкой охранников, которых самих надо охранять!

-Они будут уволены, - говорит твердо.

-Ты не понимаешь, - констатирую и сокрушенно качаю головой.

Вижу по лицу, он не понимает о чем речь. Да я и сама не могу объяснить, что со мной. Что нашло на меня. Бывали ситуации и похлеще. Не в плане ранений, просто психологически тяжелее. И я всегда держалась, а сейчас расклеилась.

-Так объясни.

-Я не смогу, Алан. Не создана я, для такого статуса, понимаешь. Я-девочка из детдома! Не привыкшая к роскоши и охране! К стрельбе и похищениям. Все это не мое! Отпусти меня.

Просьба сама слетает с языка под конец тирады. И как только слова вылетают, отсекают и сердце замирает. Хочу ли я оставить его и уйти? Хочу…оставить кандидата в депутаты Локвуда, хочу чтобы со мной ушел Алан Локвуд. Тот который остаётся со мной в комнате за закрытыми дверями.

Но это невозможно, поэтому просто сдаюсь. Жду ответа.

Отпущу....

-Ванна готова.

Я замерла у окна, вглядываясь в ночную темень. Уже привыкла, что звёзд здесь нет. Смотришь лишь на темное небо, по которому изредка пролетают огоньки самолета.

Вздрогнула от слов, произнесённых в тишине, и мысленно себя пожурила.

-Спасибо, - сказала только бы заполнить тяжелую, давящую тишину.

В окне появилось отображение мужа. За эти несколько часов, на его лице различила столько эмоций, сколько не видела за весь совместный период.

-Рада, - тихо позвал. – Пойдем.

Взяв за руку, повел в ванную. Царских размеров ванная комната когда-то вызывавшая восторг, сейчас не вызывает абсолютно никаких эмоций. Первое платье, в котором я вышла перед людьми в статусе жены мистера Локвуда, упало ненужной тряпкой. Кожу покрыли мурашки. Медленно Алан снял трусики и расстегнул застёжку бюстгальтера. Аккуратно подхватив, как хрустальную, опустил в горячую, мыльную воду.

Откинувши голову на бортик, уплыла в мир терзаний. Я должна уйти. Должна? Да. Не смогу жить так, как живет он. Но Локвуд не удовлетворил мою просьбу. Но и не отказал. Просто проигнорировал.

Отпустит? Конечно, отпустит. Кто ты для него? Прикрытие, эскортница, никто… В груди защемило и я вдохнула поглубже, стараясь унять растущее чувство.

Отпустит? Скорее всего – да. А хочу ли я? Наверное, да. Ведь даже его отец против меня, молчу про избирателей. Вообще не пойму, зачем он затеял эту игру, ведь и ослу понятно, что это заведомо проигрышный вариант.

Уйду! Когда? Завтра? Нет. После выборов!

Словно приложили по затылку кирпичом. Открыла закрытые глаза и уставилась на прекрасный рисунок на стене. Выборы! Чертовы выборы! Что мне делать?

Вот же сука! Жизнь дерьмо… Сколько у меня вариантов? Раз-два и обчёлся. Либо я убиваю Локвуда, либо…Либо умираю сама. Или исчезаю…

После выборов, если всё правильно провернуть, то есть призрачный, но все-таки шанс, что мы вдвоём останемся живы. Я смогу! Всё получится.

Огляделась вокруг и увидела Локвуда сидящего сзади на полу. Он безотрывно смотрел на меня. Считывал эмоции и отражал.

Уставшее мужественное лицо вглядывалось в мои глаза. Нога согнута в колене, вторая вытянута, руки небрежно лежат. Стоит лишь глянуть и становится понятно – великий Алан Локвуд устал.

-Алан? – позвала и на меня уставились изумрудные глаза, а в них читалось удивление.

-Что-то болит? – поинтересовался подойдя ко мне.

Душа…и сердце…

-Нет, - отрицательно помотала головой.

Просто хочу, чтобы ты рядом был. До судьбоносного дня осталось не полных три дня, и их я хочу разделить с тобой. Хотя бы просто рядом.

-Иди ко мне.

Дважды просить не пришлось. Одежда исчезала словно с иллюзиониста, одним взмахом. Как только на идеальном теле не осталось и клочка ткани, он замер в нерешительности. Сегодня день открытий Локвуда. Эта новая сторона мне тоже нравится. Теперь я знаю, что и он чего-то боится, у него тоже бывают проблемы, волнующие настолько сильно, что слетает холодная маска.

Не знаю, что у них с отцом произошло и судя по всему никогда не узнаю, но я желаю ему добра. Алан залез в ванную и сел позади меня, ласково прижимая к себе. Закрывая от всех невзгод руками. Даря тепло и защиту. Сумасшедший день, или месяц, показался годом. За это время….я…нет. Качнула головой, выкидывая странные, неразумные мысли. Просто рядом. Только сейчас.

Положила голову на плечо парня и вдохнула только ему присущий мужской аромат. Смогу ли я жить прежней жизнью после этого приключения? Очень вряд ли…

Руки Локвуда прошлись по плечам, скользнув ниже, намыливая каждый участок тела. Я же не двигалась, отдавалась ярким ощущениям. Прикосновениям. Легким поцелуям в висок. Сегодня я разрешу ему всё. У нас осталось три неполных дня.

-Поцелуй меня, - повернувшись к нему лицом, прошептала в мужской подбородок.

Сильная рука коснулась моей щеки и мягкие губы накрыли мои. Легкие прикосновения, словно крылья бабочки. Нежные, будто боится спугнуть. Рукой зарывается в волосы, распуская до конца прическу. Второй рукой путешествует по скользкому телу, ласкает. Холодный язык осторожно скользнул в меня, вызывая бурю ощущений контрастом. Горячие губы целовали мои доводя до всхлипов.

-Тебе надо отдохнуть, - разрывая поцелуй, говорит возбужденным голосом.

-Не решай за меня, что мне надо, Алан, - носом веду по бритой щеке. – Сегодня мне нужен ты.

Ещё секунда ушла у него на осмысление, а дальше всё произошло настолько быстро, что опомнилась я уже стоя около кровати, жадно вдыхая кислород. Мысли разбегались, соревнуясь с мурашками. Глотаемый воздух жег легкие и горло. Сухие губы требовали поцелуя. А Локвуд со вкусом маньяка изводил ласками запрещая двигаться и трогать его.

Всё изменилось. Пропал напор и дикая, необузданная страсть в его прикосновениях. Нет резкости и властности. Осталась нежность и чувственность, которой осыпал меня с головы до ног.

По всему телу пробегал долгий трепет, от казалось бы знакомых прикосновений. Ощущения рождаемые сейчас, едва уловимые. Сладость чистого движения, чистого наслаждения. Обоюдное желание сворачивающее кровь, превращающее в сливки от легких поцелуев в шею, ключицу и грудь.

Я вижу, как Алан старается держаться. Внушительный бугор в штанах кричит о желании обладать мною. Тело напряжено, будто сталь. Редкие стоны несдержанности, рваные движения говорят о борьбе с самим собой. Сегодня он старается быть нежным, не спешить и создать максимальный комфорт для меня. Несказанные слова повисли в воздухе, но на их месте именно сейчас рождается что-то новое. Новое между нами. Такое маленькое и хрупкое, что я боюсь вдохнуть сильно громко, чтобы не спугнуть.

Прежде чем войти, он завис надо мной в воздухе. Пристально смотрит в глаза. Ищет тревогу и боль. Боится, что оттолкну. Но я лишь тянусь ближе. Хочу его так сильно, что сводит ноги. Он нужен мне сейчас. В эту минуту. Навечно.

В тот момент когда он стал входит, я поняла – этот секс…любовь…я запомню навсегда. Плавные движение. Максимальная наполненность. Легкие толчки, сводящие с ума. С каждым несмелым выпадом затрагивал струны внутри меня. Наполняя и опустошая одновременно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глаза в глаза. Безотрывно. Одно дыхание на двоих. Неторопливо. Вкусно. Горячо. Так остро, что хочется еще и еще. Держу его, словно может встать и уйти. Срываюсь и отпускаю, комкая простынь в руке. Крик-стон поглотил горячий рот любимого.

Этот раз был другой. В голове мелькнула мысль о том, что это мог бы быть прощальный секс. Но я же знаю, у нас еще три дня. Три чертовых дня! Он мой! Только мой…

Думала я…

Рваное дыхание сменилось на тихое, едва различимое. Алан уложил меня к себе на грудь, накрыв одеялом и придавив рукой. Вторая зарылась в копну взъерошенных волос. Нежно перебирая, накручивая на палец, целовал макушку. Я млела, глотая непролитые слёзы. Ещё три дня…

-Я отпущу тебя, - сердце рухнуло вниз, разбившись на сотни осколков. Жизнь остановилась. – После выборов ты уедешь, развод получишь позже.

Три дня…

Уже сутки, как его нет...

-Где товарищ Локвуд? – спросила Джесс, спускаясь по лестнице.

Уже сутки, как его нет. Либо у него нереальные проблемы перед выборами, либо он меня избегает. Осталось два дня и я рассчитывала провести их вместе. В реальности всё оказалось по-другому.

-Они с Доком отправились на металлургический завод, оттуда едут в школу, которую Ал отреставрировал, - помощница сидела в кресле попивая утренний кофе и отчего-то очень сильно меня начала бесить.

Сжав кулак, больно впиваясь короткими ногтями в кожу, прошла к дивану.

-Ал просил передать, что сегодня задержится, - продолжала девушка не отрываясь от планшета.

Меня уже знатно потряхивало. В первую очередь из-за её «Ал». Всё никак не подвернулся случай узнать, что между ними. Как так получилось, что они настолько близки и она себе позволяет фривольное обращение к Локвуду. А ведь это Америка! Здесь привычнее слышать «миссис», «мистер».

Значит, и сегодня день впустую. Не приедет. Почему?

Голову сдавило. Резкая, пульсирующая боль прострелила затылок. Рукой прошлась по вискам и склонила вниз. Не помогает. Черт! Второй день болит. Ни одно обезболивающее не помогает. В глазах помутнело. Прикрыла, скрывая свою слабость. Моргнула и почувствовала влагу, скрепляющую ресницы в толстые жгутики. На розовой юбке платья растекалось прозрачное пятнышко. Как зачарованная смотрела на него, силясь понять, что так расстроило меня. До слёз…

Джесс? Или всё-таки Локвуд?

Незаметно подтерла следы своей внезапной слабости на щеке и наиграно беспечно улыбнулась наблюдавшей за мной Джесс.

-Собирайся, - скомандовала.

-Куда?

-Мы едем в офис. К Локвуду. Мне, кажется, сейчас я должна быть рядом с ним, - девушка удивлённо уставилась на меня и я поняла, что смотрозила что-то не то. Поэтому попыталась быстро исправится. – То есть, последние дни, я как примерная жена будущего президента, должна быть с ним. Для журналистов. Естественно.

-Естественно, - улыбаясь, подтвердила помощница. А потом с серьёзным выражением лица продолжила. – Алан сказал не приезжать.

Когда он только всё успевает? Жук! Приказы раздает, баллотируется в президенты, еще и бизнес ведет.

-Сегодня у нас по плану посещение салона Даяны. Подбор аксессуаров и отдых, завтра контрольный день. Ты должна быть готова, Рада.

Согласно кивнув, пошла за девушкой в столовую. Быстрый завтрак, сборы за считанные минуты и вот мы уже едем к модельеру. Кортеж из пяти машин похожих на танки, плавно, но быстро двигался по столице Соединенных Штатов. Вашингтон.

Чертовый любимый Вашингтон!

Именно так!

Чертовый, потому что принес массу неприятностей и мучительных моментов. Любимый, потому что в этот город не возможно не влюбиться, как и в Локвуда.

Каждую поездку по городу воспринимала, как ребенок. С детской радостью и восторгом. Каждую, но не эту. Чем ближе день выборов, тем хуже мне становилось. От волнения болела голова и скручивало живот. Сидя на заднем сиденье, разглядывала пейзаж на окном. Мимо проносились величественные достопримечательности: Капитолий, Верховный суд и злополучный Белый дом.

Завтра решающий день. Не только для всей Америки, но и для меня. От этой мысли руки потеют и неприятно липнут к костюму. Сердце бесперебойно пробивает дыру в груди, напоминая о том, что оно есть.

В этом убедилась в последнюю ночь. В какой-то момент, когда нежность Алана достигла пика, и мои барьеры рухнули, подобно камням, пока замертво не ударились о землю взрывом в голове. Влюбилась.

Как подросток, втюрилась, запала на своего липового мужа. В тот момент эта мысль оглушила. Вышибла кислород из лёгких. Заставила замереть и принять. Детдомовская девочка влюбилась, хотя зареклась этого не делать. Дала себе обещание стоя на разбитом стекле. Принимая удары ремнем по голой спине обещала, что ни один мальчик не прикоснется к моему сердцу. И не сдержала обещание данное себе. Отдала добровольно, глупо не понимая происходящего.

Лёжа на плече Алана в голове проскользнула мысль рассказать ему всё. Справиться с трудностями вместе. Разобраться в ситуации с русским мужчиной и шантажом. Но его слова брошенные минутой позже убили во мне маленькую девочку и высосали жизнь из взрослой девушки. Разбили в дребезги хрупкую мечту на призрачное счастье. Вернув обратно на землю. Хотя…нет, он попросту бросил меня в ад.

Не раздумывая, согласился отпустить. Произнося эти слова, на теле ни дрогнул ни один мускул. Ровно. Просто. И безвозвратно. Отпустил.

Машины плавно подъехали к дому Даяны. Трое охранников вошли в помещение и через пару минут у ребят сидящих в нашей машине затрещали рации.

-Чисто. Выпускайте, - два слова, а меня передернуло.

Охрана выстроилась с двух сторон, создавая живой коридор, прикрывая меня со всех сторон. Не поднимая взгляд прошла к двери, точно зная, что Джесс последует за мной. В дверях уже стояла как всегда смущенная Даяна с улыбкой на губах.

-Доброе утро, миссис Лок…Радомира, - еще больше покраснев исправилась.

-Привет, чем порадуешь?

-Всё готово, но надо померить. Если что-то не так, я быстро исправлю. Ты будешь восхитительна! – глаза светятся счастьем.

И мне так хочется разделить его с ней. Но даже пересилить себя сейчас я не в состоянии. Будто выкачали все эмоции, осталась одна оболочка.

-Показывай, - слегка приподняла уголочки губ, изображая улыбку.

Два часа ушло на то, чтобы доделать тут, переделать здесь и подшить вот это. Результатом остались довольны все.

-Деньги будут переведены на счет в течении дня, Даяна, - сообщила Джесс.

-Нет-нет! Что вы! Это…подарок, для первой леди Америки, - смущаясь и улыбаясь сказала девчушка.

Кивнула и по-доброму улыбнулась ей.

-Благодарю, - легко обняла Даяну и на ушко прошептала. – Ты лучший модельер. У тебя всё получится. Не сдавайся.

Душевно попрощались и отправились дальше. Дел много времени мало. Оно катастрофично быстро утекает, всё меньше отмеряя мне. Хочется молить об остановке. Хоть чуточку помедленнее беги, пожалуйста. Но единственное что не вернуть – время. Бесценный ресурс, который никто не ценит в мире. Его стоимость знают лишь те, кто болен, кто прощается с близкими, любимыми людьми.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Дальше у нас по плану ювелирный салон, - тыкая пальцем в незаменимый планшет, оповестила Джес. Раздражает.

-Джесс, - позвала настойчиво и девушка удивленно посмотрела. – У тебя он к руке приклеен?

-Кто? – посмотрела на свою руку и сообразила о чём речь. – Что? Нет, кончено! Просто, все пункты в голове не помещаются, а с блокнотом уже не модно, да и не удобно, честно говоря.

-Но можно же отложить хоть на секунду?

-Можно, - серьёзно ответила. – Вот выборы пройдут и отложу на недельку. Рвану в долгожданный отпуск с любимым.

-С любимым? – удивилась не скрывая эмоций.

-Ага. Алан… - в ушах зазвенело. Алан? Она и Алан? Поэтому он отпускает меня? Перед глазами маячила женская рука. Джесс машет пытаясь вернуть меня на землю. – Ау? Рада? Ты вообще не слушаешь, а сама хотела поговорить.

-Да,  -сдавленно выдаю. Стараюсь дышать и плевать как это выглядит. Главное сделать вдох.

-Алан тебе что не говорил? – удивленно смотрит на меня.

Говорил? Нет. Блять, нет конечно! Иначе не легла бы с ним в одну постель! Зная, что после этого он идет к тебе!

-Да, мы с Дэвидом уже четыре года встречаемся. Я думаю, что скоро он сделает предло… - меня опять вырубает, но уже от острого чувства радости.

Сижу и пялюсь на девчонку. Не могу скрыть своих чувств. Представляю какой идиоткой выгляжу. Джесс опять надув губки что-то говорит и демонстративно хватает планшет, с головой ныряя в графики.

-Прости, - выдыхаю, как только получается сделать нормальный вдох. – Обязательно сделает.

Обещаю ей, а себе помечаю, что сама убью этого Дэвида, если Джесс обидит.

Останавливаемся около стеклянной двери, на которой золотыми буквами выбито название известного ювелирного дома. Прежняя процедура занимает меньше пары минут. Из помещения быстро выходят люди. Покупатели и продавцы наскоро покидают магазин. Живой коридор выстраивается вплоть до середины помещения, а в конце меня встречает женщина.

Широкая улыбка не слезает с лица, алые надувные губки изогнуты и напоминают два больших вареника.

-Рады приветствовать вас, миссис Локвуд, в нашем ювелирном доме!

-Добрый день, - ровно поздоровалась, как с прохожей.

Не нравишься ты мне тётя. Вот совсем и категорично! Можешь даже не стараться.

-Пройдемте в вип-комнату, - указывает рукой, а я зависаю у полок с драгоценностями.

Какая красота! Разноцветные камни переливаются под светом маленьких лампочек. Начищенное золото и платина блестит, отсвечивая в глаз. Прикусив губу зависаю на скромном колечке, и на бирке читаю – «8 карат». Скромненько так…палец оторвать может, если зацепиться.

Проходим с Джесс в отдельную комнату. Просторная с минимальным набором мебели. По периметру черные комоды с электронными замками. А по середине полукруглый диван со стеклянным столиком.

-Чай? Кофе? – услужливо поинтересовалась вареник.

-Кофе, - время обеда прошло, есть хотелось, но надо терпеть. Кофе поможет заморить червячка на время.

Пару минут женщина отсутствовала, а потом заглянула и виновато обратилась к Джесс.

-Извините, не могли бы вы мне помочь?

-Конечно, минутку, - помощница отложила планшет и засеменила за вареником.

Я осталась одна. Нервное волнение появилось из ниоткуда и через секунду поняла почему. Боковым зрением уловила движение и вскинулась от неожиданности.

-Т-с-с, Радомира, или стоит называть вас миссис Локвуд? – передо мной стоял Николай.

Я не произнесла ни слова. Да и ему не требовался собеседник. Николай подошел на расстояние вытянутой руки и остановился.

-Вот это, - он поставил на столик маленький пузырек. – Подмешаете ему на следующий день после выборов. Оно не имеет вкуса и запаха, можно даже в вино.

Я смотрела на прозрачную жидкость и понимала вот он момент икс. Не возьму, найдут кого-нибудь другого. А если возьму будет шанс выжить. У меня …и Алана. Пусть и не вместе.

-Его всё равно убьют, - продолжил Николай, видя моё замешательство. – Спасите хотя бы себя. И свою семью.

День выборов...

Разглядываю темный двор. Мимо проходят охранники. Сквозь закрытые окна не слышу о чём говорят, но четко видно улыбки на лицах. Смеются.

В руке верчу прозрачную колбу и прокручиваю в голове разговор с Николаем. У меня есть три дня после выборов, чтобы состряпать темное дельце. Убить Локвуда.

Смогу? Нет, конечно, нет. Поэтому убираю пузырек подальше. Прячу. Механично соблюдаю гигиенические процедуры и ложусь в кровать. Опять три дня…

Начинаю тихо ненавидеть эту цифру. Три дня осталось у меня, а потом? Здравствуй, родной дом. Смогу ли жить в России, тот еще вопрос, но и здесь оставаться я не смогу.

На часах далеко за полночь.

Слух ловит глухие шаги по коридору. Прикрываю глаза, делая вид, будто сплю. Дверь открывается без стука.

-Спишь? – долгожданный голос заставляет распахнуть глаза.

-Нет, - сажусь на кровати.

-Ты выполнила свою часть сделки, - севшим голосом говорит Алан. Садится рядом. В темноте вижу лишь блики изумрудных глаз.

-Ты тоже, - намекаю на операцию Миры.

-Да, - берет нежно мою руку и раскрывает ладонь. Что-то холодное кладет в неё. – Ключи от квартир. На брелоке адрес.

-Спасибо, - выдыхаю и сглатываю ком в горле.

Отпускает…

-Завтра выборы. Ты же, - срывается голос. Выдыхает. – Ты же придешь?

-Конечно, - говорю честно.

-Хорошо,- с минуту гладит пальцем кожу запястья.

Затем встаёт и молча выходит.

Утро выдалось дерьмовым. Только из-за того, что оно наступило. Кутаюсь в теплое одеяло с головой. Пытаюсь уйти в себя. Заставляю себя заснуть, как спящая красавица.

Стук в дверь оповещает, что время вышло. Пора выходить на бис. Последняя сцена.

В комнату входит Джесс и Джулл.

-Доброе утро, Рада. Кушаем и собираемся, - говорит помощница, листая мой график.

Джулл ставит столик на ноги и поднимает крышку с блюда. Разливает бодрящий напиток по кружкам.

-Через двадцать минут сюда прибудут стилист и визажист. Затем едем в офис. Сегодня важный день и Локвуд хочет, чтобы ты бала рядом.

Хочет…Ему надо, чтобы я была рядом. И я буду.

Быстро проглатываю завтра, слегка мутит до сих пор. Но знаю точно, я не беременна, поэтому спокойно отношусь к своему состоянию.

Душ, макияж и образ занимают без малого два часа и стандартным кортежем выезжаем в офис к товарищу Локвуду.

Стеклянная коробка в центре города встречает бурной жизнедеятельностью. Всюду снуют люди. В стороне, на газоне расположились журналюги. Готовые отхапать свежие эмоции и новости. Останавливается аккурат в распахнутых дверях. Три охранка ожидают на входе. Прежде чем выйти жду разрешения. Вот по этой процедуре скучать точно не буду. Бесит.

Многочисленным составом поднимаемся на верхний этаж. Здесь всё еще хуже. Сотрудники мельтешат. Беспрестанно пищит факс с разных кабинетов. Звонки телефонов создают свою новую мелодию. К нам на встречу спешит секретарь Локвуда. Напряженная улыбка настораживает.

-Доброе утро, миссис Локвуд. Эм…мистер Локвуд на встрече, могу проводить вас в конференц—зал, тарахтит, а я буквально на вкус ощущаю ложь скрывающуюся за этой речью.

Становится интересно и не приятно одновременно. Стараюсь мило улыбаться и обхожу по дуге секретаршу. Та оторопело мычит сзади, старается догнать меня на своих каблуках.

-Вы свободны, - бросаю холодно стоя у двери в кабинет Локвуда.

Вхожу без стука и зависаю. Ну, мать твою, картина штамп!

Я бы посмеялась если бы не два но! Первое – перед галстук Локвуда в железной хватке всё той же грудастой блондинки. Второе – это удушающая боль, прострелившая район груди.

Воздух выбили, глотнуть не могу. Рассматриваю парочку. Локвуд стоит посреди кабинета, а дамочка нагло прижимается к моему мужу, удерживая за галстук. Мило…

-Выйди! – бросает мне лохудра.

***  И ещё чуть-чуть)))

Выдыхаю. Улыбаюсь, всеми силами удерживаю маску стервы и делаю шаг вперед. Оставляю открытые двери.

Медленно подхожу к ним. Смотрю только на Локвуда. Ищу в глазах объяснение. Он же говорил…мы обсуждали, что пока вместе – никто! Не будет другой рядом!

Смотрит своими бездонно-арктическими глазами. Проникает вовнутрь. Лицо нечитаемая маска. Застыл в одной позе, как статуя. Блондинка держит галстук с такой силой, что бледная кожа руки покраснела. Отстаивает позиции, потому что знает, кто я. Видела фото в газетах. Но делает вид, что не волнует. Посягает на моё. Моё, блять!

Ещё три дня моё!

Наиграно лениво прохожу к столу. Сажусь на разложенные бумаги. В кабинете тишина. Воздух сгущается, трещит, как и моё терпение. Ох, Локвуд, играешь с огнем. Убью тебя раньше, чем объявят результаты выборов. Собственными руками казню.

Снимаю блокировку с экрана мобильного и быстро набираю нужный номер. В душе всё трясётся, потому что не знаю, сработает ли. Пойдет ли друг против друга, но другого расклада не вижу. Драться с расфуфыренной фифой не стану.

-Привет, - весело говорю в трубку.

-Доброе утро, миссис Локвуд, - говорит опешивший Грэг.

-Грэг, ты не мог бы зайти в кабинет Алана, - специально называю по имени. Знаю, как торкает американца, когда так делаю. – Мусор надо вынести.

На том конце провода молчание, но справившись с удивлением, парень соглашается и кладет трубку. Сижу рассматриваю сбоку стоящую доску с графиками голосов. О! Ал лидирует, если верить представленным показателям.  Локвуд старается отцепить галстук. Блондинка шипит и что-то тихо говорит, думает я не услышу.

Спустя пару минут в дверном проёме застывает начальник службы безопасности.

-Эм…здравствуйте, - обращается ко всем присутствующим. А потом смотрит на меня, не моргая.

-Вот, - взглядом показываю на курицу в центре комнаты. – Вынеси. Сама не может.

Локвуд молча отходит от девушки и наблюдает. Грэг тушуется, кидает вопросительный взгляд на Алана и только после этого проходит к «мусору».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Пройдемте со мной, - предлагает вежливо.

-И не подумаю, - шипит, выворачиваясь. Потом поворачивается ко мне и со злобой выплевывает каждое слово. – Ты думаешь, что жена ему? Ровня? Ошибаешься! Только выборы пройдут, вы разведетесь! И Алан станет моим!

Не слушая дальнейший бред, Грэг сворачивает блондинку и выводит за двери. Что ж…теперь можно и поговорить. Смотрю на американца и не знаю с чего начать. Хочется убить его. Да, именно так!

Но он удивляет меня, доводит до шокового состояния. С грацией ленивого кота подходит вплотную и захватывает в капкан.

-Ревнивая, Рада, - выдает на ушко. Замираю. Перевариваю.

В голове, что-то щелкает и осенившая мысль топит по полной. Подстроил! Специально подстроил всё это! Зачем?

Собираюсь в кучку, как желешка. Стараюсь не дрожать от мимолетных прикосновений к голым участкам кожи.

-Руки убери, - заглядываю в глаза. Хочется сделать ему больно. Так как сделал он. Не даю себе время думать, выдаю. – Хорошо, что я скоро уеду и не буду всего этого видеть.

Отстраняется, жестко смотрит на меня. Палит взглядом, от губ к глазам. До ушей доносится скрип и шелест бумаги. Рука Локвуда сминает графики, что были на столе. Злится, но лицо не тронуто эмоциями.

-Я передумал, - выдает неожиданно.

-Что?

-Не отпускаю, - выдыхает в губы. – Моя.

Сметает последующие мысли голодным поцелуем. Врывается в обалдевшую меня, срывает стоп кран своими касаниями. Жаркими губами плавит мысли. Выбивает почву проникая влажным языком вовнутрь. Касается везде, обнимает. Вжимает так, что ткань платья трещать начинает.

Жадно. Голодно. Сумасшедше.

Ты - гребанный президент Соединенных Штатов Америки...

Никогда не ходила на выборы. Всегда считала, что там разберутся без меня. Результаты заранее известны. Подтасованы, в угоду сильнейшим. А все эти предвыборные кампании и голосование, лишь цирк для людей выросших в советское время и до сих пор верящих в чудо. Это я о России.

Сомневаюсь, что Штаты чем-то отличаются. Но сейчас, стоя в конференц-зале начинаю думать – возможно, я ошибалась. Возможно…

Оказывается, я ахренеть, как ошибалась!

Если в России выборы проходят максимум  в два этапа, то в США всё совсем по-другому. Первые два этапа общественные, а вот третий, на который мне удалось попасть, можно сказать закрытый. Сегодня голосует Конгресс Штатов. 435 депутатов решают судьбу Америки.

-Ну, что ж, -  в кабинет без стука вошел Док. – Пожелайте нам удачи, птенчики.

Вывернулась из объятий Локвуда и уставилась на парня в пальто. И куда это он?

-Следи, Док. Теперь всё зависит от твоей подачи. Нам нужен голос Джонсона и Джона Майкла. Без них мы на равных с Джейкобом, - Алан отошел к другу и давал последние наставления. А я сидела на столе и хлопала глазками, ничего не понимая.

-Я тебя понял, сделаю всё, от меня зависящее, - выглянул из-за плеча друга и подмигнул мне, окончательно сбив с столку.

Только двери захлопнулись, соскочила со стола.

-Заказать кофе? – Локвуд подошел к столу.

Я же отошла от него подальше. Внутри еще штормило, то ли от поцелуя, то ли от нелепой проверки с блондинкой. Но обида не давала мыслить трезво и смотреть без злости на мужа. Если бы мы были обычной парой, то он еще долго вымаливал прощение за свой косяк. Но последние дни тратить на обиды нет желания.

-Нет, - быстро ответила, а потом поняла, кофе сейчас очень даже кстати. – Да. Буду.

Алан нажав на селекторе кнопку, попросил секретаря подать кофе и просто откинулся в кресле. Пару минут. Всего на две минуты хватило моего терпения.

-И всё? – уставилась на него.

-А что ты хочешь? Можем продолжить то, на чём остановились, когда пришел Док.

-Подожди, а как же выборы?

-Начнутся через полтора часа, время есть, - глаза заблестели ярче, хотя лицо осталось, как и прежде не тронуто эмоциями.

-И мы просто будем сидеть здесь? Ждать? – ну не понимаю я, как это всё будет.

-После того, как конгресс проголосует, если меня выберут…

-Когда! – поправила мужа.

-Когда, - усмехнулся впервые за сегодня. – Когда меня выберут, мы отправимся туда соответственно.

-Понятно, - то есть только ждать.

-Что тебе понятно? – вздрогнула от голоса прошептавшего на ушко.

-Странные у вас выборы. Я ожидала, что будет эпичненько, что ли, - пожала плечами.

-Драки? Стрельба? Погони? – стебется муж.

-Что-то типа того, - бурчу в ответ.

-Радомира, Америка современное, развитое государство, если что,  -улыбается. Теперь уже стебется надо мной.

-Пфф, государство, - ехидно отвечаю.

Я серьёзно думала, что будет сумасшедший денек. А оказалось всё просто и буквально через часа три узнаем результат. Не будет долгих подсчетов голосов, бессонной ночи и много чего того, что есть у нас в России.

Прохладный нос Локвуда заскользил по открытой шее, вызывая мурашки. Теплые губы оставляли почти воздушные поцелуи следом. Я готова была уже повернуться, чтобы подставить свои губы. Ощутить трепет и силу возбуждения от его прикосновений и ласки. Но…телефонный звонок разрушил нашу идиллию.

-Да, - коротко.

На лице Локвуда сменялись эмоции, руки сжаты плотно в кулак. Он разве что не зарычал после короткой речи оппонента.

-Оставайся тут, - рявкнул покидая кабинет.

-Что случилось? – старалась поспевать за его размашистым шагом и мне почти удавалось.

-Машина Дока попала в ДТП, - бросил через плечо, на ходу, но тут же остановился и обнял за плечи. – Будь здесь, чтобы я не переживал. Я не верю, что это совпадение, а значит, нас хотят подвинуть перед самим голосованием. Я поеду туда.

-Я с тобой, - говорю твердо.

-Нет.

-Да.

-Нет, Рада.

-Да, Алан, - бью по больному, играю не честно, но сейчас не до этого. Знаю ведь, как ему нравится, когда называю по имени и бессовестно этим пользуюсь.  Я не могу отпустить его туда одного. А если и Локвуда попробуют убрать? Я должна быть рядом.

-Хорошо. Но сидишь в машине и не высовываешься, - смотрит, ждет подчинения и я, как болванчик, киваю. Соглашаюсь.

Оказывается, отъехать далеко Док не успел, всего пара кварталов и мы на месте. Алан тормозит у обочины и еще раз предупреждает о том, чтобы даже не думала выходить. Сижу не двигаюсь, только наблюдаю.

Всюду дым, много людей по форме и гражданских. Из покореженной тачки, пожарные вытаскивают обмякшее тело. Сердце гулко стучит, ладони потеют, а тело сотрясает от волны страха за знакомого человека. А ведь Локвуд мог поехать с ним.

Прохожие зеваки стоят неподалеку, снимают на телефон. Через несколько минут видео сольется в сети. Машина медперсонала прибыла на место, уложив Дока на каталку, доктор светит ему в глаза фонариком и что-то кричит рядом стоящей женщине. Начинается дикая суматоха. Дока быстро везут к машине, не затаскивая, откидывают пальто, разрывают рубашку и оттягивают пиджак. Всё тот же мужчина, обильно поливает правую сторону груди и чуть ниже, коричневой жидкостью. Затем что-то берет в руки, и я дергаю своими. Видела в сериале, знаю, что сейчас будет. Хочется, как маленькой девочке зажмурится, но не выходит. Ватные руки не слушаются, глаза не закрываются. Продолжаю смотреть, наблюдать со стороны.

Рядом на сиденье оживает телефон, но я не в силах отвлечься и ответить на звонок. Тупо пялюсь в окно. Доктор делает надрез скальпелем и в проделанное отверстие вставляет прозрачную трубку. По ней быстро бежит алая жидкость – кровь. Стекает на пол, попадает на кроссовки врача, но он не обращает внимания, продолжает командовать. Кричит стоящему рядом парню и они дружно подхватывают каталку, закатывают в машину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В поле зрения появляется Алан, моргаю часто, глаза печет от непролитых слёз. Мужчина разговаривает с Локвудом, кивает и запрыгивает в машину. Скорая стартует в неизвестном направлении и я выдыхаю.

Док в руках специалистов. Все будет хорошо.

Хорошо ли? Выборы – это ложь смешанная с кровью, деньги измазанные в предательстве и много еще того о чём я не знаю. И знать не хочу.

Трель телефона взрывает пространство. Странно, несколько минут назад он был без звука. Или я его попросту не слышала. Протягиваю руку и понимаю, что она дрожит. Не просто легкий тремор, а эпичная судорога эпилепсии. Страх сковывавший всё это время, отступает.  Остаются лишь последствия. Знакомая тошнота и головная боль атакуют меня.

На дисплее знакомое имя, но поднять не решаюсь. Телефон не мой – Локвуда. Экран тухнет, но через пару секунд вновь загорается.

-Алло, - голос дрожит, стараюсь взять себя в руки.

-Алло? Алло? Алан? – кричит в трубку Джесс. – Да где же вы? Результаты объявили! Мы выиграли! Ты победил, АЛ! Слышишь? Алан?

-Ага, спасибо, - отвечаю, не сводя взгляда со стекла. Алан идет к машине. Он выиграл.

Он … президент…

Гребанный президент Соединенных Штатов Америки.

Дверь открывается, впуская холодный воздух и взбудораженного Локвуда. Без слов садится рядом, откидывает голову на спинку кресла и из бара достает виски и стакан.

-Как Док? – голос звучит хрипло, дрожит. Меня колбасит, будто ломка началась. Почему-то мне кажется, что именно так она и ощущается в реале.

-Жить будет. Врачи вовремя приехали, у него началось кровотечение, - говорит отстраненно.

Понимаю, ему тяжело. Пытается защититься, выставить барьеры, чтобы нахлынувшие эмоции не смели к чертям. Меня же рвет на куски. Хочется коснуться его, сказать что-то утешительное, но одёргиваю себя. Нельзя, Рада. Осталось три дня! Отвыкай.

Отвыкаю.

Стараюсь. Но черт!

-Ты выиграл, - он поворачивает голову ко мне и смотрит потеряно. Будто я глупость сказала. – Объявили результаты. – по взгляду понимаю, что не пробила брешь в броне. Пытаюсь стучать опять. – Джесс звонила. Ты выиграл. Алан, ты – президент.

Ты и есть страна...

Статус президента обязывает послать нахрен не только плохое настроение, но и то, что тебя действительно волнует. С момента избрания, ты должен жить ради своей страны. Ты не болеешь, не хандришь, не спишь и совершенно точно не отдыхаешь.

Ты и есть страна.

-Мы в больницу? – аккуратно поинтересовалась у мужа.

Новость о победе он воспринял… никак. То ли до него не дошло, то ли не до этого. Сейчас мы в полной тишине ехали в неизвестном направлении. И лишь водитель знал дорогу, я же оставалась в неведении.

-Нет. В Белый дом.

Ну, как бы и всё. Четыре слова, брошенные в ответ, а дальше полная, напрягающая тишина. Уже подъезжая к административному зданию, Локвуд ожил. Вынырнул из своих размышлений. Поправил галстук, одернул пиджак, пальто и придирчиво осмотрел меня. А после, просто отвернулся.

В этот момент пропасть между нами достигла размера Марианской впадины. И прыгать в неё уже нет смысла. Я и так на дне. Захлебываюсь в собственных чувствах, и понимаю – не выплыву.

Тону, зная, что Локвуд не подаст руку. Он вообще словно не со мной. Стал таким, каким был при первой нашей встрече. С одной лишь разницей. Тогда в его глазах горел азартный огонек и холод, сейчас же просто пусто. Отстраненный, ледяной, колючий…не мой.

Не мой. И этим всё сказано.

Нас встречает толпа, как на кинопремьере, или на вручении «Оскара». Красная дорожка, вышколенные солдаты с оружием в руках. Толпы граждан и журналистов отираются около искусственного ограждения.

Машина медленно подъезжает и паркуется аккурат у коврового покрытия. Камеры оживают, люди наваливаются на цепи ограждения, пытаются увидеть, проникнуть вовнутрь.

Первым выходит Алан. Поворот головы, четко на камеры. Улыбка и взмах руки.

Вот он – ваш президент.

Галантно подает мне руку, приглашая выйти. Выхожу из машины под бесперебойные щелчки фотоаппаратов. Крики, поздравления смешиваются в один сплошной гул.

-Улыбайся, Радомира, - как ножом по сердцу.

«Радомира», не «Рада». И этот факт убивает похлеще яда. Мгновенно и без права на восстановление. Сглатываю и цепляю на себя маску. Улыбка намертво приклеивается к моему лицу. Рука живет своей жизнью. Машет гражданам.

Сегодня я первая леди Америки, но уже через два дня, стану никем. Дело не в статусе, будь он неладен. Дело в возможности быть рядом с Аланом. Её у меня отняли. Хотя какая разница – сейчас или через пять месяцев? Спустя длительное время было бы больнее уходить, а сейчас еще есть шанс выжить и не умереть от тоски и любви к этому куску льда.

Дышу, прожигая внутренности. Ступаю по красной дорожке.

Так вот ты какая? Кусок материала, плотный, чистый, без рисунков, но совершенно не обычный. Пропитанный властью, силой и деньгами.

Идем под руку, улыбаемся, не смотря на то, что произошло полчаса назад. Алан кладет свою руку поверх моей. Поднимаемся по ступеням, заходим в настежь раскрытые двери. Хлопки раздаются настолько неожиданно и оглушающее громко, что хочется бежать обратно. Сдерживаюсь. Успокаиваюсь. Улыбаюсь.

Уже челюсть болит, но я стараюсь. Знаю, так надо. Локвуду сейчас еще хуже.

В холе собрано большое количество людей. Конгрессмены. От них отделяется один и подходит к нам.

-Господин президент!  - улыбаясь здоровается с Локвудом. Жмет руку и мажет по мне взглядом.

Я впервые в Белом доме, но рассматривать убранство сейчас не могу. Хотя и понимаю, что следующего раза не будет. Отстраняясь. Заставляю пройтись взглядом по окружающим. Улыбаются, кто-то по-доброму, а кто-то скрывает за улыбкой ненависть. Хреново скрывает, если честно.

Нас провожают к действующему президенту в овальный кабинет. Замечаю золотой рояль в правом углу и пару красивых, чем-то похожих на древнегреческих богинь, статуй. Дорога выстелена красной ковровой дорожкой с золотыми полосками по бокам. Фетиш какой-то не иначе. Сам интерьер похож на музейный, не офисный и явно не рабочий. Ну, мне здесь не работать, поэтому на этом не заморачиваюсь.

Отливаемые золотом стены и лестница ведущая на следующий этаж. Всюду картины предшествующих президентов: Джордж Вашингтон – куда ж без него – Томас Джефферсон, Авраам Линкольн, множество нарисованных портретов украшают стены Белого дома.

Молча, следую за мужем. Стараясь не выдавать своего волнения. Алан же ведет себя, как всегда в своей манере, расчетливый, отстраненный, с  непроницаемой маской на лице. Мужчина, ведущий нас на встречу с президентом, что-то рассказывает, театрально взмахивает руками, но я не слушаю.

Рядом с белоснежной с дверью, стоят двое охранников. Глядя на закругленные стены понимаю. Мы пришли. Сейчас я попаду в святая из святых. Овальный кабинет. Именно отсюда, Алан Локвуд будет руководить страной под названием Америка. Именно здесь он проведет ближайшие годы, выстраивая внутреннюю и внешнюю политическую линию развития. Без меня…

Замираю на секунду, набираю полные лёгкие воздуха и вхожу вслед за мужем. Пока ещё действующий президент подскакивает со своего стула и торопится на встречу к Локвуду. Сомневаюсь, что все дело в том, что он выиграл. Думаю, мужчина ведет себя так, потому что перед ним сам Локвуд.

Наблюдаю со стороны, как бывший и будущий правители обмениваются рукопожатием. Замечаю трусливое поведение президента, заискивающие слова в адрес Локвуда и прижимистые действия. Настолько противная картина, что я невольно морщусь и отворачиваюсь, разглядываю помещение.

Овальный кабинет. Обычная комната, не имеющая углов, но имеющая сотни дверей. Не сотни, конечно, здесь я утрирую, но действительно, по периметру шесть дверей. К чему столько? Окидываю взглядом те, которые открыты. За ними нечто похожее на комнату отдыха и библиотеку. В следующей, возможно, находится комната для приема важных высокопоставленных лиц, хотя я могу и ошибаться. Экскурсию – то мне никто не проведет.

Время проходит, и если по началу меня захватило сие действие, то спустя какое-то время, я вернулась в свои переживания. Продолжила пялится на Локвуда, изредка отводя взгляд. Тело от постоянного стояния и сидения прямо, задеревенело. Хотелось откровенно грохнуться на кровать звёздочкой и уснуть минимум часов на пять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прощание вышло не таким, как я предполагала. К нам подъехала Джесс – вечный двигатель.

-Алан, ты должен выступить с речью. Обратиться к своим гражданам. Роб сейчас готовит для тебя площадку. Пару слов буквально, - протягивает листок Алану, тот бегло изучает. -  Твоя речь.

-Рада, - поворачивается ко мне.  – Ты стоишь рядом и сдержано улыбаешься. Не хихикаешь, не во весь рот, а легкая, деловая улыбка. В конце речи помашешь ручкой. Вот так, - поднимает свою и показывает как именно.

Что это такое? Куча указаний, даже как стоять и как махать. Это и есть президентская жизнь? Возможно, бежать уже и не такая плохая идея.

Мы выходим из Белого дома под бурные овации и вспышки фотоаппаратов. За небольшой трибуной бесчисленное количество микрофонов и камер. Алан не смущаясь проходит и становится за трибуной. Я как тень следую в шаге от него.

С легкостью и уверенностью произносит речь. Глядя на Локвуда – веришь. Просто веришь, что он сможет всё, что пообещал. Уверенный, харизматичный, властный, внушающий.

Я же понимая, что речь завершилась, подняла руку и как учила помощница, помахала гражданам и камерам. Далее, к нам подбежал щупленький  парнишка с рацией в руках.

-Пару фото для исторической записи, господин президент.

Нас расставляли так, как это было необходимо и мы, словно марионетки, следовали указаниям. Пару фото превратились в сотню. Всё затекло и стоять стало просто не выносимо. С губ слетел вздох отчаяния.

-Всё. Достаточно, - оборвал Алан фотографа.

Надежно защищенные коридором из охраны, отправились в машину. Выехали, одному Богу известно куда. И Локвуду, конечно. Но спрашивать уже не хотелось. Мы потеряли ту ниточку, что нас связывала. Стали совершенно чужими.

Выдыхаю. Давай сердце! Работай! Черт тебя дери!

По приезду товарищ президент скрылся со своими помощниками в кабинете. Я же осталась, предоставлена сама себе. И это, кстати, мне на руку. Пора продумать план отступления, или лучше сказать, побега.

Может, кто-то бы сказал, что можно было бы поговорить с Локвудом и вооружиться еще не одним десятком охраны. Защитить тылы. Но, я смотрю правде в глаза. Нас не оставят в покое. А у меня есть еще сестры. Они главное в моей жизни. Всегда так было, и останется.

Мужчины приходят и уходят, а сёстры – навсегда. Ещё  дети…но детей у меня нет. Хорошо или плохо это, не знаю. Наверное, всё же хорошо. Тогда уйти точно бы не смогла.

-Алло, привет, мои девочки. Как ваши дела? – с радостью смотрю на две заспанные моськи в экране смартфона.

-Ну, ты знаешь, хорошо, - говорит Яра, потирая глаза.

-Мы вчера отмечали повышение зятя, - сонно бормочет Мира.

Улыбаюсь шире, хоть кто-то рад.

-И судя по рожицам – удачно.

-Угу.

-А то.

Поднимаю взгляд, в дверях стоит Локвуд. Хмурый, уставший взгляд направлен в мою сторону. Он ведь не о самочувствии справиться пришел? Кладу телефон на тумбочку.

-Минуту, девочки, - говорю уже секундой позже.

Быстро преодолеваю расстояние и приоткрываю двери. Смотрю на него, и так хочется его обнять, поддержать. Знаю, ему сейчас тяжело. По мимо всеобщего внимания, ситуация с Доком еще не до конца прояснилась.

-Что-то случилось? – нарушаю тишину. Смотрит странно, будто сквозь меня. Думает о своём. И в тоже время вижу в глазах тоску. В последнюю неделю научилась видеть то, чего другим не дано. Или мне так сильно хочется это видеть.

-Как Мира? – сипло спрашивает.

Проводит рукой по волосам, взъерошивает их и оттягивает галстук. Даже не смотря на то, что каждое движение пропитано усталостью, почти болью, от него веет силой. Мужской, агрессивной силой. И сексуальностью.

-Хорошо. Всё хорошо, спасибо, - получается почти светский разговор, двух едва знакомых людей. – Ты узнавал, как Док?

Не могу не спросить. Картина, как его вытаскивают и режут прям на дороге, до сих пор стоит перед глазами.

-Сделали операцию, - опускает глаза. – Если переживет ночь, то выкарабкается.

Киваю. Не могу придумать, что сказать и как поддержать его. Да и не знаю я, что говорят в такие моменты. В день рождение – поздравляю, на похороны – соболезную, а тут…

Единственное, что могу - это обнять. Не отказываю себе в этом. Полностью отворяю двери и обнимаю его. Чувствую ступор в теле. Каменеет за секунду.  Не ожидал. Руки плетью, лежащие вдоль туловища, медленно поднимаются и обвивают мое тело. Вжимают с силой. Нос утыкается в макушку и жадно тянет мой запах. А потом происходит то, чего я не ожидала. Локвуд сгибается и кладет голову мне на плечо. Из-за разнице в росте без каблуков, получается смешно. Но ситуация не располагает к веселью. Слегка приподнимаю уголки губ и застываю в странной позе. Одной рукой глажу мощную спину, а второй пропускаю волосы чернее ночи. Жмурюсь. Забываю о девчонках, просто впитываю его в себя.

Кто ж знал, что это последние такие объятия.

Отстраняется. Смотрит в душу. Чего-то ждет, а я не пойму чего именно. Молчу, кусая губы. Из трубки слышатся голоса. Они приводят нас в чувства.

-Ужин подан. Я еду в больницу.

-Мне с тобой?  - машет головой и  уходит. Не объясняя и не оборачиваясь.

Шумно дышу. Сдерживаю слёзы. Глаза влажные, но не позволяю влаге просочиться. Моргаю часто-часто. И снова дышу. Заставляю себя. Приказываю. Жизнь не остановилась. Надо двигаться. И желательно в сторону дома. Но не могу и шагу сделать. Возвращаюсь в реальность, лишь когда ощущаю боль в руке. Ручку двери сжала с такой силой, что проткнула ногтями кожу и капли крови стали просачиваться, окрашивая ладонь.

Выдыхаю. Давай сердце! Работай! Черт тебя дери! Ты сможешь! Всегда могло и сейчас сможешь!

Беру телефон, руку вытираю о платье. Оно мне уже ни к чему. С ним у меня нет радужных воспоминаний.

Две заинтересованные моськи светятся на экране.

Не могу терпеть. Стоит рубить сразу. Если выдирать сердце, то сразу и навсегда. Одним махом и с корнем. Полоснуть острым скальпелем, не жалея. Еще день мучится, терзаться не могу.

-Девочки, слушайте и запоминайте. Завтра кое-что произойдет…

-Что? – нетерпеливо.

-Завтра я уйду от Алана, всё продумала, но мне нужна будет ваша помощь.

Тишина напрягала, близняшки переглянулись, но даже слово не проронили.

-Не смотрите так. У меня выбора. Как встретимся все расскажу. На все его вопросы делайте вид, что не в курсе и сами меня ищите.

-Ты уверенна? – спросила Яра. Всегда на моей стороне и не важно, права я или нет. Без анализа поступков.

-Да. Так будет лучше, - сглатываю ком предательства и лжи. Кому лучше? М? Рада? Кому? – Лучше для Алана.

Отвечаю больше себе. И опять вру. Наверное.

-Что от нас требуется? – это уже Мира включилась.

-Переведите мне денег. Пятьдесят тысяч долларов, думаю будет достаточно. И на завтра купите билеты в разные страны. Напишу на почту. Все подчистите потом, как прочтете. Позвоню, как смогу. Я вас люблю, девочки.

-И мы тебя.

-Очень.

Ну, что ж. Теперь надо придумать, как все провернуть.

Неожиданно телефон ожил опять. Милое личико освятило экран.

-Алло?

-Прости, что отвлекаю. Ты, наверное, очень занята? – тараторит Даяна. О, да! Занята, самобичеванием. – Просто хотела поздравить вас с победой! Я так рада за вас!

За Вас…а нет никаких нас…

Решение пришло неожиданно. А с ним и стыд, но это мой шанс.

-Даян?

-Да?

-Давай нажремся?

-Эм…- человек завис, но тут же выдает с умным видом. – Давай.

-Отлично. Завтра я у тебя, часов в восемь. Хорошо?

-Да, кончено. Жду!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Смирись, Рада. Ты просрала свою жизнь!

Глава

Могла бы сказать, что вырубилась только коснулась подушки. Но это не правда. К ужину я так и не спустилась. Принятие душа никак не отразилось на моём состоянии. Живот урчит, а в горле стоить противный ком. Ватные ноги не держат. Прислонившись к запотевшему зеркалу в душевой, глубоко дышу, всхлипываю, словно бьюсь в истерике, но глаза сухие и безбожно пекут.

Пореви, дура! Выплесни, легче станет.

Не могу. Мне, кажется, если начну плакать, то сломаюсь. Да так, что не один травматолог не соберет. Не могу позволить такую блажь. Не сейчас.

Доберусь домой, тогда можно будет дать волю эмоциям.

Накинула халат и встала у окна. Смотрю в пустоту. Туда, где должен появиться свет фар. На часах ноль-ноль, а там темно. Его нет.

Знаю, где он. С другом, которому сейчас больнее, чем мне. Но собственный эгоизм не перекричать. Он всё громче нашептывает, что Локвуд должен быть со мной, в эти последние часы. Выдыхаю со свистом. Я сильная. Я справлюсь.

Открываю гардероб, привычным действием накрываю выключатель. Щелчок и свет загорается. Небольшой рюкзак, единственный среди множества брендовых сумок, лежит на верхней полке. Беру его и тупо пялюсь. И вроде бы мозги работают. Анализируют, сопоставляют и строят план действий. Но ядовитая пустота, смешенная с болью, разъедает душу, оставляя огромную дыру. Черную, поглощающую все эмоции.

С неиссякаемой злостью кидаю необходимые вещи в рюкзак. Нижнее бельё, водолазка и спортивные штаны: вот и весь набор. Из сейфа забираю паспорт на имя Локвуд Радомиры. Сползаю по стене у входа в комнату. Полумрак скрывает мое лицо. Но мне даже смотреть на себя не надо, знаю – выгляжу отстойно. Документы и ключи от квартир засовываю в дутый пуховик черного цвета.

Готова.

Сборы заняли чертовски мало времени. Спать не хочется. Метаюсь из угла в угол. От заламывания болят руки. Гудит голова. Надо поспать, следующая ночь будет адской. Но стоит только подумать о том, чтобы лечь в кровать, как меня пробивает отвращением.

Не выдерживаю. Хватаю телефон. Спускаюсь вниз. Пусто и тихо. Конечно, нормальные люди уже давно спят. Беру бутылку воды и иду в гостиную. Сажусь у панорамного окна в кресло. В темноте и одиночестве прокручиваю прошлое и своё настоящее.

Зачем я взяла тот заказ? Потому что, нужны были деньги на операцию Миры. И сделала бы это еще раз. Даже зная, чем всё обернется. Нет ни капли жалости, что встретила Локвуда, что прошла через всё.

Но в голове набатом стучит только один вопрос. Почему?

Почему я не могу быть просто счастливой? Любить и быть любимой? В чем суть моего существования? Для чего я рождена? Зачем мне было позволено узнать, что такое любовь и так по тупому её забрать?

В руке завибрировал телефон, а на дисплее неизвестный номер.

«У вас осталось два дня, Радомира»

Смахнула пальцем, удаляя сообщение. А хотелось орать. Без вас знаю! Пошли нахер уроды!

Ещё одна короткая вибрация. Что надо, сволочи?

«Не глупи, иначе пострадают твои сёстры»

С силой сжимаю гаджет, пластик трещит, но силы раздавить его у меня нет. К черту!

Смирись, Рада. Ты просрала свою жизнь!

Глаза открываю из-за яркого, раздражающего света. Прикрываю ладонью лицо и стону от боли. Я же не пила вчера, почему так плохо? Приподнимаюсь на локтях. Чудно, я в кровати, а не в кресле. На белоснежном пододеяльнике огромный букет алых роз. Рядом с ними небольшой конвертик. Смотрю на него, как на змею. Веду борьбу сама с собою. Ну, не укусит же он меня, в конце концов!

Беру в руки. Разглядываю. Тяну…время. Но стоит вытащить позолоченный картон, зависаю.

«Прости. Я всё исправлю.

Локвуд»

Исправит. ..

Сердце останавливается, пока складываю буквы в слоги и размытым взглядом пытаюсь прочесть текст. Но стоит принят его, и маленький орган срывается с места. В забеге олимпиады приходит первым. Сглатываю. Зажимаю рот рукой. Стараюсь выровнять равновесие. Нихрена не получается. Срываюсь и несусь в ванную.

А вот это мне уже не нравится. Я же не…да нет. ДА нет же!

Хватаюсь руками за растрепанные волосы и выбегаю из ванной. Первый порыв послать кого-нибудь в аптеку. Отметаю сразу. Доложат моментально. Значит сама. А сама это только у Даяны. Ждать до вечера мучительно долго, но другого варианта нет.

День проходит тихо. Джесс появляется во время завтрака.

-Радомира, - не поднимая головы, обращается ко мне. – Тебе надо выбрать себе помощника. Я должна быть с Аланом. А то они там наворотят дел.

Закатывает глаза, фыркает.

-Хорошо, - соглашаюсь. Не вижу смысла оспаривать. – Только завтра.

Завтра в это время меня уже не будет. Но она об этом не знает.

-Какие у меня планы на сегодня? – спрашиваю не с праздным любопытством, а для дела.

-Сегодня ничего. А вот завтра встреча в Белом доме и ужин с конгрессменами. Послезавтра открытие школы и интерната, тебе на нем обязательно надо быть. Кстати, необходимо обновить гардероб…

-Завтра, - обрываю поток.

-Ты все на завтра откладываешь. Почему не сегодня?

-У меня выходной. Я сегодня встречаюсь с Даяной. Вечером.

-Зачем?

-Отдохнуть, Джесс. Ты, наверное, и не в курсе, что такое слово существует, - поддеваю девушку.

-Знаю. И очень хорошо, просто считаю, что сейчас не время. Ты должна быть с Алом, а не отдыхать.

Прикрываю на вдохе глаза, медленно выдыхаю и открываю их. Откладываю вилку и нож. Есть расхотелось.

-И где он? – по растерянному взгляду вижу, что Джес не улавливает о чём спрашиваю. – Локвуд где? Если бы я нужна была ему, он бы взял меня с собой. А раз я ему не нужна, то я устраняюсь. Сегодня. И провожу время так, как считаю нужным.

-Конечно, - отвечает виновато.

Ухожу к себе. Осталось лишь одно дело.

Уйти без прощальных слов было бы самым логичным. Но я не могу. Алан должен знать – он мишень.

Понимаю, что возненавидит. Мой побег будет расценен, как предательство и разрыв договора. Но убить его я не могу, рисковать сестрами тоже. Вот такая хрень, а не жизнь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Листок и ручка в дрожащих руках смотрятся инородно.

«Привет, товарищ Президент. Ты уже понял, наверное, что я ушла. Не ищи. Просто отпусти. Можешь сказать, что я нашла другого или говори то, что придумают твои пиарщики. Я не против.

Алан, помнишь, ты сказал в нашу первую ночь, что твой член – это лучшее, что со мной будет в этой жизни? Ты прав. Это действительно самое лучшее. Как и то, что прилагается к члену) Забыть тебя возможно, лишь в одном случае, если умереть. Даже если отрезать голову, сердце будет помнить.

Я верю, ты будешь великим президентом. Сможешь править достойно своей страной.

Прошу тебя, не ищи. И береги себя. В твоем окружении есть крыса. Кто именно не знаю, но она сливает информацию русским. Я должна была тебя убить. Подсыпать яд. Ты бы умер тихо, а они посадили бы кого-то на твое место. Будь осторожен и береги себя. Твоя Радомира Локвуд»

Получилось, как получилось. Я не поэт и не писатель. Сказала самое важное.

Хмыкаю.. Самое важное, как раз и не сказала.

Складываю лист и достаю маленький флакончик с ядом. Отношу в комнату к мужу и ставлю на тумбочку. Увидит.

Натягиваю спортивный костюм, беру рюкзак и спускаюсь вниз. Машина подана. Окидываю дом быстрым взглядом. Цепляюсь за пустое место, где стояла балерина. Меняю траекторию. Захожу в маленькую комнату у входа. Кладовая. Сломанная балерина лежит в коробке. Раскрываю рюкзак и высыпаю осколки фигурки в него. Зачем? Не знаю. По пути хватаю бутылку дорогого виски и выхожу.

Машина мчит меня по заснеженной трассе к дому Даяны. Огни города врываются резко, так же как и мысль о набеге на аптеку. Опускаю разделяющее стекло.

-Остановите у аптеки, - вежливо прошу.

-Не положено, - сухо отвечает шкаф сидящий рядом с водителем.

-Кому не положено?

-Такого распоряжения не поступало, миссис Локвуд.

-Теперь поступило. У меня голова болит, мне нужны таблетки.

-Не положено. У нас в маршруте прописан лишь конечный адрес. Вы можете согласовать с мистером Локвудом.

Блять. Согласовать с Локвудом я точно не могу. Придется жить в неизвестности еще один день.

Процедура повторяется. Машины паркуются ровно у входа. Осмотр помещения, живой коридор и вот я у двери дизайнера.

Девушка встречает меня в теплом вязаном платье, с широкой улыбкой на губах.

-Я так рада, - улыбается. Пропускает вовнутрь. – Проходи.

Увиденное ввергает в шок. Посреди комнаты стоит стол. А на нем…чего только нет. Еды хватит на десятерых. Причем мужчин.

-Э…Даяна, мы ждем еще кого-то? – ошарашено спрашиваю.

-Нет, - переводит взгляд от меня к столу.

-А…это кому?

-Нам. Ты же сказала давай нажремся? Вот я и наготовила.

Прикрываю веки, сжимаю губы, пытаюсь не заржать. Американцы – этим все сказано. Позвони я подруге в России, та сразу бы поняла, что надо ящик спиртного нести, а не полмагазина продуктов.

-Я что-то сделала не так, - не спрашивает, а констатирует глядя на мои дрожащие от смеха плечи.

Достаю бутылку и машу перед девушкой.

-Нажремся, в смысле напьемся, Даян. Но и так сойдет, - подхожу к столу и пальцами ловлю маленькую тарталетку с креветкой.

Сажусь, нервно поглядываю на часы. Чтобы напоить девушку нужен где-то час. Надеюсь, я успею.

Слушаю восторженные слова и поздравления Даяны. Обсуждаем модные тенденции. Время проходит, а девушка еще не в отключке.

-Так, я не поняла, - выдираю из ее рук тарелку. – Наливай, бо жруть!

-Что? – затуманенным взглядом смотрит.

-Наливай говорю. Я в туалет схожу.

Закрываю двери, прижимаюсь спиной. Рассматриваю обстановку. Что-то я не подумала, как буду выбираться из-под охраны. Черт! Отступать поздно.

Цепляюсь за маленькие резиночки, разного цвета. Даяна, как ребенок. Любит всё яркое и красивое.

Повернулась, чтобы уйти и зацепилась взглядом за плоскую коробочку. Тест!

Ни секунды не раздумываю. Все равно что чужое, все равно что ела и пила. Если беременна, то покажет. Блять! Я же пила! Два глоточка, остальное технично сливала в бокал с колой, но все же. Разрываю коробку, пробегаю глазами. Ага! Все ясно.

Три минуты равносильны вечности. Даже Даяна не выдержала.

-С тобой…ик…все нормально…ик?

-Все хорошо. Я сейчас. Ляг полежи пока, пьянчужка.

За дверью шаги и тишина. Подхожу к умывальнику и вместо того чтобы опустить взгляд на тест смотрю на себя. До чего ж ты докатилась? М? Используешь людей, которые к тебе хорошо относятся.

Всё! Время самобичевания вышло! Резким движением руки переворачиваю и смотрю на вертикальный рисунок.

Выдыхаю. Одна полоска.

Ушла...

Достигнув цели, вспомни, зачем ты к ней шел!

Глядя на всё, что происходит вокруг меня, понимаю, что не зря. С ощутимым перевесом голосов, занял кресло президента. Впереди инаугурация. Месть набирает обороты. Мои люди готовы прижать ублюдка. Но радость испарилась в тот момент, когда остановилось сердце друга. А потом остановилось и моё.

Разбитый и злой вернулся вечером домой. Джесс, ожидавшая в гостиной, доложила об отсутствии жены. Ничего не имел против, но хотелось, чтобы она была рядом. Проверив последние договора по поставкам, раскидали с Джесс встречи на неделю.

Совру, если скажу, что не чувствовал. Нутром чуял. Она не вернется. Раздражение росло и спустя пару часов стал срываться на, ничего не понимающей, помощнице. Так ведь нельзя, она не виновата, что у меня проблемы. Отправил домой, ей тоже отдых нужен.

Душ слегка взбодрил. С нарастающей тревогой прошел по комнатам, но Радомиру не обнаружил. Вернулся в спальню и услышал трель телефона лежавшего на кровати.

-Алло?

-Мистер Локвуд, - услышав голос охранника Радомиры, насторожился. – Миссис Локвуд пропала.

Сжал виски. Голова разболелась за секунду. Что за нахрен?

-В смысле, блять, пропала? Ты о чём? – рявкнул в трубку. – Она с модельершей встречается сегодня. Кто её сопровождает?

-Да. Мы под подъездом стоим. Пришло время возвращаться, поднявшись обнаружили в коматозе Даяну. Миссис Ловкуд в квартире нет.

-Выкрали? – расслабленность, так же как и усталость сняло, как рукой.

-Не похоже. Нет куртки, рюкзака. Все указывает на то, что она ушла по своей воле.

-Найди.

Переодевшись, выехал к ним.

С этого момента жизнь полетела мимо. Я злился. Сначала на неё. Потом на себя. Затем на весь мир. К утру готов был вылететь в Россию. Не сомневался, что она улетела домой. Больше идти ей некуда. Пару парней отправил в купленную мною квартиру.

-Мистер Локвуд, на имя Радомиры Локвуд забронировано двадцать билетов в разные страны и города.

-Хитрая сучка, - прошипел себе под нос.

-Что делать?

-Дежурить у трапов, Сэм. Ищите. Землю ройте, но найдите мне её. Ясно?

-Так точно, - отрапортовал и скрылся в рассвете.

Вернувшись домой, набрал сестер. Как и предполагал трубку не брали. Медленно, но верно разносил гостиную.

С утра встреча с действующим президентом. Он должен передать дела государства. Поднялся наверх, попутно набирая номер близняшек.

-Да, возьмите вы трубку, дуры! - по пути врезал в стену кулаком.

На ходу раздеваясь, зацепился взглядом за прозрачный пузырек на тумбе. Мельком отметил, что его там быть не должно. А подойдя увидел конверт, на котором каллиграфичным почеркам было выведено лишь одно слово «Алан».

Сбежала…

Не украли. Не просто все достало и она решила побыть одной. Сбежала. Ушла.

Вскрыл конверт.

«Привет, товарищ президент….»

- только она игнорировала приставку «господин» и упрямо говорила на русский манер.

«

Можешь сказать, что я нашла другого или говори то, что придумают твои пиарщики. Я не против».

– как великодушно твою мать! Рука от злости подрагивает, сдерживаю желание растереть в порошок этот клочок бумаги. И как, гребанный мазохист, брожу глазами по строкам.

Читая абзац за абзацем, разрывался на куски.

Опустился на кровать. Грудь сдавило. Появилось чувство потери. Оно зародилось за секунду, где-то глубоко внутри. И за пару минут охватило полностью всего меня. Это невозможно передать словами. Ты как будто лишаешься всего.

Мир становится бесцветным и пресным. Даже поворачивать голову на шум нет желания и потребности. Глаза жжет от сухости, потому что забываю моргать. У меня случился простой человеческий ступор. Своим появлением в моей жизни эта русская внесла сумятицу. А также краски и ощущение полноты. Её эмоции заставляли меня реагировать. Перед глазами тут же встали картины у камина. Злость и ощущения превосходства читались в глазах Рады, когда она поняла, что нашла что-то ценное для меня. Разбитая балерина имела глубокий и личный смысл. Небольшая статуэтка переходила из рук в руки по линии матери. Она – единственное, что осталось у меня от нее.

Листок в руках жег. Грудь распирает от бушующих эмоций.

-А-а-а-а…

Сжал листок. Костяшки побелели.

Что? Что не так? Почему?

Ушла! Она ушла!

Почему-то в этот момент не задумывался о том, что я президент и должен через месяц предстать перед страной с женой. Думал лишь – почему?

Почему ушла? Почему не поговорила? Нахрена мне эта записка? В глаза!

-Говорить в глаза надо, Рада! – метался по комнате, как в клетке.

«Даже если отрезать голову, сердце будет помнить».

– выдрала сердце? Отрезала голову? Что? Что ты сделала, Рада?

Стоило и моё прихватить тогда! Нахрен оно мне без тебя?

Ощущение безысходности топит, окунает в дерьмо жизни. Заставляет захлебнуться. Задохнуться от чувств, распотрошенных русской.

-Отбой, - короткий приказ охране.

-Мистер Локвуд? – удивленно спрашивает охранник Радомиры. – Прекратить поиски?

-Да.

Ушла. И к черту! Всё к черту!

В группе ВК можно прослушать песню под которую писалась глава) Ваша Лекси

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я всё исправлю...

Сколько я так сижу? Глядя в одну точку, превратился в статую.

Ничего не осталось. Внутри пусто. Выдрала с корнем. Забрала с собой. Теперь как-то всё не важно. Должность, о которой я мечтал, грезил. Месть, из-за которой не спал ночами, продумывая ходы. Всё стало похер.

Словно садист, издеваюсь над собой же. Разворачиваю листок. Пробегаю по буквам. Выучил уже наизусть первые строки. Вдыхаю глубже. Читаю дальше.

«

В твоем окружении есть крыса. Кто именно не знаю, но она сливает информацию русским. Я должна была тебя убить. Подсыпать яд. Ты бы умер тихо, а они посадили бы кого-то на твое место.» -

это причина?

Читаю еще раз. И еще. Не сразу понимаю смысл написанного.

Крыса? Русская крыса? Что за бред? Этого быть не может. Однозначно.

Но в чем-то русская права – крыса всё-таки есть! Убью тварь! Размажу там где встречу.

«Твоя Радомира Локвуд»

- правильно русская. Моя! Ты моя!

Закинул листок в тумбу. Набрал номер.

-Алан? – ответ на втором гудке.

- Грэг, через сорок минут встречаемся в офисе.

За окном светло, но время раннее. Начальник службы безопасности дежурит у палаты Дока. Но сейчас он мне нужен. Стоит определиться, кому я могу доверять.

Следующий номер набрал впервые. Но без этого не обойтись. Дальше была Джесс. Сонная, не сразу поняла, что требую. Пока совершал звонки, выбирал костюм. Дальше душ и дорога. Время на мелочи не стал тратить.

В офис влетел ураганом. Работники шарахались в стороны. Тихонько обсуждая моё лицо. У двери в кабинет, топтался лысый, маленький мужичок. Надо же как быстро приехал.

-Доброе утро, Чак, спасибо, что так быстро среагировали. Времени действительно в обрез, - пожал руку и пригласил в кабинет.

-Для меня это честь, господин президент!

Хмыкнул…господин…на языке крутилось слово товарищ.

Через пару минут подтянулись Джесс и Грэг.

-Прошу всех выйти, - они переглянулись, но без слов вышли из кабинета. – Грэг останься. Поговорим.

Парень прошел к креслу и сел.

-Какого это?

-Что?

-Сдавать своих. Сливать инфу? Не могу понять, я мало плачу, друг?

-Чего? Ал, ты головой стукнулся? – вспылил всегда сдержанный Грэг.

-Я был бы рад, чтобы это был плод моего воображения, но к сожалению, все против тебя.

-Что? Ты ненормальный? Мы сколько лет вместе? В первого дня! Я тебя прикрывал, не раз выхватывал вместо тебя. Что за херню ты несешь?

-Уверен? – давлю взглядом, пытаюсь прочесть по лицу.

-Сто процентов.

-Чак! – зову полиграфолога, через секунду заглядывает лысая голова. – Он ваш. Советую отвечать честно.

Тоже самое провернул с Джесс. Впервые увидел на её лице слёзы. Но оно того стоило, теперь я могу спокойно им довериться. Поблагодарив Чака, рассказал друзьям, что произошло. Джесс была в шоке. Даже слово не сказала, а вот Грэг не стеснялся в выражениях.

-Ты уже что-то придумал? Есть идеи, кто крыса и главное кто заказчик?

-Кто заказчик и так понятно, а вот с крысой проблемы. Без понятия кто это может быть.

Отойдя наконец от шока, Джесс внесла пару предложений. Дельных, хочу заметить. Раскидали обязанности на троих. Очень надеюсь Док вскоре поправится и вольется в движение. Снимет некоторую ответственность.

-Что планируешь с Радой? – тихо спросила Джесс.

Переживает. Они сдружились.

-Оставлю, - говорю без уточнений. – Итак, у нас есть месяц, может чуть больше до инаугурации.

Я дал возможность Радомире улететь домой. Там она будет в безопасности. Моя охрана и охрана русского друга всегда рядом с ней. Мне же предстояло, вычислить предателя и поквитаться с ублюдком давшим мне жизнь.

Безумно хотелось его задушить. Смотреть, как захлебывается в своих хрипах. Ловит крохи воздуха и цепляется за жизнь. Но не могу. Не только из-за того, что я президент. Есть еще во мне что-то человеческое. То что разбудила Радомира, своими голубыми глазками и острым язычком. Маленький дьяволенок с шикарными ногами и безумно красивыми волосами.

Время. Осталось немного. Я накажу этого ублюдка за всё то время, что ты жалась от страха. Каждый день мне докладывали о её жизни. И она не была радужной. Всегда оборачивается, когда идет в магазин. Из дома в принципе редко выходит. Это злит меня. Она достойна блистать, а не жаться по углам в ужасе.

Я всё исправлю!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Посмотри Золушку

Всё получилось очень просто. Первое время мне казалось, что меня попросту отпустили. Дали возможность уйти. Пришлось лететь с двумя пересадками. Первым был Нью-Йорк и желание задержаться в подаренной квартире, но передумала. Там меня искать будут в первую очередь. Если вообще будут искать. Затем Прага, и лишь потом Россия.

Но выдохнуть смогла, только переступив порог своей квартиры. Где меня смело ураганом под названием сёстры.

-Боже, как же я переживала, - шепчет в правое ухо Яра.

-Я так рада тебя видеть! – тараторит Мира.

А я обмякаю. За секунду становится так плохо, что тело дрожит, становится ватным. Чувство предательства медленно заполняет каждую клеточку. Поднимает волоски по телу, прожигает дыру в солнечном сплетении. Руки опускаются и хочется выть, как побитой собаке.

Сидя в ванной комнате у Даяны, ожидая результата теста, молила. Сама не зная о чём и кого. Ребенок сейчас совсем не нужен, неизвестно, что со мной будет. Хоть и пересекла российскую границу беспрепятственно, но мне не верится, что меня оставят в покое и я смогу дальше жить, как раньше. С другой стороны, глядя на одну единственную полоску, сожалела. В душе шевельнулось желание иметь маленького Локувуда, если большой для меня недоступен.

Меня усадили на диван и в руки сунули кружку горячего кофе. Обливаясь слезами внутри, начала свой рассказ. Так как от сестер у меня нет секретов, выкладывала всё, как на духу. Приятно ощущать поддержку от близких людей. И если в глазах Миры я видела сочувствие, то в глазах Яры тлел опасный огонек. Такой же, какой был тогда, в интернате. Огонь мести. За меня.

Плюсую себе в голове, что стоит с ней поговорить на эту тему. Чтобы она не выкинула какую-нибудь штуку. Но не сегодня. Не сейчас.

Уже раздевшись и направившись в душ, словила Яру.

-Подожди, - останавливается. – Найди мне квартиру.

-В смысле?

-Найди мне другую квартиру, Яр, - смотрю на её растерянность, что читается во всём лице и договариваю. – Я не могу вас подставлять. Локвуд если и будет искать, то точно здесь.

-И что? Мы дадим отпор! Рад, - обнимает, едва слёзы сдерживает. – Я не отпущу тебя больше. Ты даже не можешь представить, что мы пережили когда тебя похитили.

-Верю, но теперь ты будешь знать где я. И все мы будем в безопасности. Это вынужденная мера. Ненадолго.

-Хорошо, - с неохотой соглашается. – Завтра сниму. Иди в душ, я приготовлю тебе пижаму и кровать.

С утренней кружкой кофе, я нашла квартиру, а Яра съездила, её осмотрела и арендовала. Так что к обеду въехала в новое жилище. Минимальный комплект мебели и хозяин где-то за границей. То что надо. Плюс арендная плата не высокая.

Первая генеральная уборка позволила отвлечься полностью. Мысли терзающие меня вот уже неделю отступили. Взглянув на убранную и по-своему комфортную квартирку, даже улыбнулась.

-Ну, всё не так плохо, - тут же раздался телефонный звонок на новый, буквально вчера купленный телефон.

-Алло? – осторожно выдаю хриплым голосом.

-Рад? Ты простыла? – слышу родной голос и выдыхаю.

-Нет, просто твой номер не вбит в контакты. Испугалась, - вздыхает Мира.

-Ты в безопасности, - молчит. Чувствую что-то хочет добавить. – Алан звонил.

Сердце вмиг замирает, падает в желудок, где превращается в горький комок и подскакивает к горлу. Молчу. Боюсь что-то сказать и жду, что сестра сама продолжит. И она продолжает.

-Он переживает за тебя, - молчу. Сглатываю. В глазах собирается влага. – Просил передать тебе, чтобы ты пересмотрела еще раз сказку Золушка.

Золушка… Твою мать! Внутри всё взрывается. Распадаюсь на осколки, как статуэтка кошечки, что я разбила в первый день у Локвуда. Не контролирую свое тело. Даю слабину. И одинокая слеза прорывается, стекает по щеке.

-Что это значит, Рад? – встревожено спрашивает Мира.

-Он меня найдет, - говорю хриплым голосом. – Принц нашел свою Золушку и Локвуд меня найдет, где бы я не спряталась.

-Успокойся, Рад, не найдет. Хочешь я приеду? У меня сегодня полдня выходного.

-Нет, Мир. Я в магазин собираюсь, затарить холодильник. А потом хочу отоспаться. Не приезжай.

-Хорошо, - расстроенным голосом соглашается. – До завтра.

-Люблю тебя.

-Люблю тебя.

Любимки мои, очень тяжело далась прода в свете последних событий. Возникла мысль даже заморозить историю. В очень нестабильное время живем, поэтому сегодня не прошу у вас поддержки, а просто прошу берегите себя и своих родных. Ваша Лекси.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ЗАвтра отпущу...

Всё чаще гоню мысли о Локвуде. Чтобы не искушать себя, даже шнур из телевизора выдернула. Не буду смотреть! Потому что знаю, меня сломает то, что увижу. Совсем скоро должна состояться инаугурация. На ней он обязан появится с женой. Вполне может быть, что я уже разведена, свободна, как ветер. А он женат на той блондинке с десятым размером груди.

Кружка какао приятно греет заледеневшие руки. Сердце срывается и тарабанит в груди, а потом резко замолкает. И тогда мне кажется, что вот он родимый инфаркт. Но нет. Дышу. Хватаю рвано кислород, который пропитан ядом. Отравлен моим предательством и трусостью. Паршивое чувство. Я готова свернуть горы ради родных. Уверенна, на сто процентов, смогла бы и убить. Но не его.

Сжимаю телефон. Пластик корпуса противно скрипит в руках. Сегодня впервые не выдержала. Залезла в интернет. А всё потому, что услышала разговор соседки по лестничной площадке.

-Ой, Машка, - отмахивается Петровна от подруги. Плетусь за ними по лестнице. Закатываю глаза. Хочу в квартиру, спрятаться. Не слушать пустой треп. – Ты вообще видела его?

-Конечно. Мне ж дети вон какой телевизор придарили, - гордостью наполняют каждое слово. Улыбаюсь.

-Говорю тебе, шпион он, - Петровна плещет в руки.

-Да чей же?

-Да хоть наш. Мать-то у него русская была, упокой её душу. А отец американец.

-Та ты чё! – удивляется. А я напрягаюсь. Слушаю.

-Говорю тебе. Сейчас говорят готовится к этой, как её ирагунации.

-Инаугурации, - поправляет.

-Ага. Слышала еще по телевизору говорили, он своего отца в тюрьму посадил. Представляешь!?

От услышанного спотыкаюсь на ступеньке. Пакет с продуктами падает и содержимое вываливается. Соседки поворачиваются.

-Ой, Радочка! – причитает тёть Маша. Бросается на помощь, но меня аккуратно поднимают мужские руки и отставляют. Демид быстро собирает продукты. – Не убилась, деточка?

-Нет, - прорываю спазм сдавивший горло. Стопорю Петровну – Тёть Поль, а о ком вы речь вели?

-О, еще одна не образованная! – ехидничает. – Так об американце этом, которого избрали.

Автоматически забираю у Демида пакеты и иду. Посадил отца? За что? Нет, он тот еще мудак. Как вспомню, так вздрогну. Но я думала, он ищет точки соприкосновения. Наладить отношения с сыном. Значит, ошиблась. Локвуд не простил отца. А значит и меня не простит.

Категоричный, холодный, любимый…

Зайдя домой, кинула пакеты у входа. На автопилоте сварила какао и села на большой подоконник.

-Ты находка для киллера, Рада, - как-то сказала Яра, увидев меня сидящей здесь.

Сейчас всё равно. Смотрю на заснеженный город и вспоминаю его. Просто слегка прикрываю веки и лицо моментально вырисовывает сознание.

Загляну на секунду в интернет. Просто гляну. Зайду на официальный сайт США. Просто посмотрю. Даже не на него, а пролистаю новости. Даже фото рассматривать не буду.

Но лишь стоило себя убедить в этом, как тело мгновенно среагировало. Руки затряслись, а сердце задолбило ребра. Официальные новости скудны. Планы, планы, планы…

Алан Локвуд. Значилось под фото. На нем он сидит у себя в офисе в кабинете. Собранный, отстраненный. Красивый. Одет, как обычно в дизайнерский костюм. А глаза…пустые…

Провела пальчиком по экрану, убирая какую-то мокрую каплю. Всхлипнула. Размякла ты, Рада.

Дальше шла статья «Вашингтон пост».

-Мистер Локвуд, в последнее время вы всё чаще появляетесь один на политических мероприятиях. Где ваша жена, миссис Радомира Локвуд?

-Отсутствует.

Единственное слово, пресекающее дальнейшие вопросы. Глотаю, глотаю противный ком. Он раздирает горло внутри. Выталкивает влагу сквозь глаза. Задыхаюсь. С силой сжимаю телефон. В немом крике открываю рот. Как больно. Отчего же так сильно?

«Отсутствует». Будто и не было. Вычеркнул. Даже говорить обо мне не желает.

Клинком впечатываются буквы в сердце. Всхлипываю, не хватает воздуха. Рукой держусь за горло, будто могу снаружи протолкнуть ком перекрывающий проход. Душит, давит.

Срываюсь.

Немой крик переходит в рёв.

Многолетняя боль усиленная чувствами, выплескивается наружу. Слёзы беспрепятственно, ручьями стекают по лицу. Всё! Не могу!

Не хочу сдерживаться! Пусть будет больно. Пусть я умру от разъедающей боли. Я заслуживаю этого.

Ставлю чашку с не выпитым какао. Тру щеки. Закрываю глаза и вижу его. Волна отчаяния накатывает неожиданно резко. Сметает оставшиеся крохи силы. Сваливаюсь с подоконника, ударяю ногой. Но эта боль ничто в сравнение с той, что в душе.

Плачу. Горько, до икоты, до пелены в глазах, до единственного слова. «Почему?»

Вздрагиваю, когда срабатывает таймер на телевизоре. Подключила многим позже. Но не кабельное телевидение, а просто флэшку с одним мультиком. Каждый день я прихожу домой в одно и то же время. Телевизор включается автоматически. На экране загорается голубая заставка с замком. И знакомые семь букв расплываются по экрану.

Золушка.

Чертова золушка! Пересматриваю каждый день. Все диалоги знаю наизусть.

Не отдаю себе отчет. Хватаю кружку, бросаю в экран.

-Пошел к черту! – кричу неизвестно кому.

Сама виновата ведь. Я бросила его. А он не сильно убивался. Взял и отпустил. Не нужна была. Просто отвернулся и стал жить так, как до меня.

Значит, не нужна. Значит, не было чувств. Всё придумала. Сама.

Дура наивная! Наивная! Глупая! Идиотка!

Падаю без сил спиной на пол. Реву. Упиваюсь душевной болью.

Только сегодня. Завтра я буду жить дальше. Но сегодня я должна отдаться этому моменту и выплакать ту боль, что жила во мне все эти годы. Только сегодня.

Завтра отпущу. Станет легче. Я буду жить дальше.

Жмурюсь и продолжаю идти вперед. Обычный ежедневный ритуал совершаю по привычке, выработанной за последний месяц. Из квартиры выхожу лишь в магазин. Предварительно замаскировавшись. Я перестала носить каблуки и пальто. Шубы и платья теперь мне недоступны. Они привлекают ненужное внимание. Да и гордо нести себя уже не могу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Всё ниже опускаю голову прикрытую капюшоном. Овер сайз стал моим луком на всю оставшуюся жизнь. Перед выходом осматриваю территорию с балкона. Постоянно присматриваюсь к машинам и их владельцам. Что хочу увидеть? Не знаю. Может быть слежку от Локвуда. А может, жду русских, не могу поверить, что они оставят меня в покое.

Оглядываться при короткой прогулке, стало привычным. Вот и сейчас подмечаю странную машину, что стоит на повороте. Такая же у Демида, соседа сверху. Улыбчивый качок, помог мне с краном на кухне в первый день. Сорвало резьбу и я чуть не залила соседей снизу. Слава богу, услышал мои крики, когда я боролась с потоком воды и постучал. А потом мастерски помог. Иногда приходит на чай. Но ни разу не показал заинтересованности в чём-то большем. За это ему благодарна. Не могу смотреть на людей в принципе. А мужчин, как дикая избегаю.

Возвращаю взгляд обратно на дорогу, но внутри рождается липкое чувство приклеенного чужого взгляда. Прошло полтора месяца, а паранойя всё не отпускает. Бросаю последний взгляд на машину и открываю двери супермаркета.

Покупки делаю обдуманно, не торопясь. Беру только необходимое. Смысл брать много, если завтра я опять приду сюда. На кассе здороваюсь с милой девушкой. Всегда пробиваю у нее. Приятная брюнетка. На вид лет восемнадцать, может чуть старше. Но за счет улыбки кажется моложе. А мне не хватает простого общения, улыбок и разговоров. Сестры заняты своей жизнью.

Яра стала дерганная. На входящие звонки реагирует с перекошенным лицом. На вопрос что происходит, отмалчивается, или говорит, что это не стоит моего внимания. Мира, же наоборот сияет от счастья. До сих пор поддерживает отношение с тем волонтером медработником из больницы. Рада за нее. Хоть кто-то счастлив.

Расплачиваюсь и выхожу на улицу. Дверь в магазин не успевает закрыться, как передо мной резко тормозит та странная машина. Из нее выходит солидный мужчина в строгом деловом костюме.

-Радомира Локвуд?

Смотрю не моргая. Нашли суки. Чего-то подобного я ожидала.

-Прошу вас без истерик. Вас ожидают. Садитесь, - кивает в сторону машины.

Смысла отпираться не вижу. Пусть лучше я, чем сёстры. А судя по тому, что меня не усыпили, вернуться домой я уже не смогу.

Любимки мои, кто еще не видел, напоминаю! Вышла новая история "Бесишь, Мышка!" Приглашаю всех-всех) Буду рада вас видеть и там) Ваша Лекси.

Две новости...

Глаза открыты. И даже мой вечно говорящий рот никто не пытается заткнуть. Гимн, конечно же, не пою. Хотя, может и стоило бы. Но на меня никто не смотрит. Даже когда обращаются. Почему-то вспоминаю сериал, который смотрела Мира. «Великолепный век» кажется. Там на наложниц не смели поднять глаза. Эти вот тоже отвечают, но смотрят на мои кроссовки, а не в глаза.

-Куда мы едем? – задаю логичный вопрос. На который получаю в ответ молчание.

-Вы меня убьете? – на лице мужика появляется намек на улыбку. – Глухие?

Щелкаю перед его глазами, а второй, что справа, отворачивается и давится смехом. Суки!

-Хорошо. Хрен с вами, - складываю руки на груди. – Последнюю волю исполните?

-В смысле? – впервые отвечает качок в пиджаке.

-В коромысле. Перед смертью положено одно желание. Исполните?

-Конечно.

-Пакеты с продуктами либо на Старожиловку дом 10 квартира 113, либо бездомным раздайте. Сами не жрите, удавитесь, - серьезно говорю.

Разбазаривать продукты – кощунство. Или пусть сестрам отдадут, или бездомным.

-Как скажите, - давясь смехом, отвечает и отворачивается.

-Куда мы едем? – предпринимаю еще одну попытку, но как и первая она провальная.

Смотрю в окно. Замечаю знакомый ресторан. «Аддели» Так мы в центре города. А я думала меня в лесок везут. Там и прикопают. Но видимо, будет несчастный случай. А может, я должна сначала встретиться там скем-то, а потом прикопают. Главное чтобы не заживо. От этой мысли аж поплохело. Мой мозг решил, что пора работать и генерировать идеи.

Покосилась на дверь. Прикинула расстояние. Если на следующем светофоре рвану, то смогу убежать. Всё-таки я в кроссовках, а это преимущество. Продукты придется оставить. Черт!

Машина плавно подкатила к светофору и остановилась. Не мешкая ни секунды рванула к двери. Секунда. Всего секунда преимущества. Рука качка хватает воздух, а я вылетаю из машины. Не глядя бегу по дороге. Плотный поток машин, как для этого времени дня, убивает мои шансы на побег. На миг поворачиваю голову, смотрю на двух озверевших мужчин, что бегут за мною по пятам. И врезаю резко, во что-то твердое. От удара начинаю оседать. В лихорадке мозг соображает туго, но до него доносится знакомый голос.

-Рада, черт! – вскидываю голову и теряюсь.

-Демид? - удерживает меня от позорного и больного шлепка о землю. Но тут же обо всем забываю и быстро тараторю. – Быстрей. Уходим! Эти меня похитили. Демид, скорее.

Слышу топот совсем рядом, парень не двигается и как-то странно смотрит. Вижу на лице стыд. Дальше не рассматриваю. Нет смысла. Уже поняла.

-Ну, ты и сука, - цежу сквозь зубы.

-Радомира Локвуд, - говорит официально, потому что меня уже догнали олухи бежавшие сзади. – Не создавайте проблем. Следуйте за нами.

Только сейчас вижу, что мой сосед одет ни как обычно. Сегодня он в костюме, один в один как на этих бойцах. Теперь всё понятно.

Безропотно возвращаюсь в машину. И самое удивительное, никто даже не попытался узнать от кого бегу и куда в последствии меня ведут три здоровенных лба. Просто глазели на разыгравшуюся сцену у них перед носом. И это день на улице, еще и в центре Москвы, вашу мать!

Дальнейшая дорога проходит спокойно. Я не буяню, но парни подозрительно косятся. А Демид устроился прям около выхода, коленом перегораживая дверь минивена.

Выдыхаю. Я сделала всё что могла. Теперь…а теперь буду расплачиваться за грехи. Замечаю, что мы проезжаем Красную площадь. Вот это вообще странно. Хотя…если вспомнить, что приказ на убийство Локвуда поступил от Николая, который передавал мне привет от Воронова, то становится совсем не странно. А очень пугающе.

Встречаться и знакомиться с президентом своей страны я не планировала. Да и не очень-то хотелось. Где я и где он? А знакомиться при таких обстоятельствах совсем желания нет, но и выхода тоже.

Машина тормозит у красной стены и парни приглашают меня к выходу. Вокруг ни души. Никакого прохода, дверей, вообще ничего. Просто стена. Но Демид проходит по газону и как в Гарри Потере пару раз стучит по камню. Мои глаза расширяются от шока, когда стена приходит в движение и нам открывают ахренеть как хорошо замаскированную дверь!

-Ничего себе, - выдаю на эмоциях.

-Ага, - ухмыляется качок. – Только это политическая тайна. Никому.

Прикладывает палец к своим тонким губам. Можно подумать мертвые могут кому-то рассказать.

-Мертвые любят тишину, - ляпаю зачем-то.

-Эм…- тянет растеряно и неуверенно кивает. – Да.

Подхватывают под белы рученьки и тащат в проем. Петляем узкими, мало подсвеченными коридорами. До бесконечности долго и муторно. В какой-то момент у меня начала развиваться клаустрофобия. Воздух здесь спертый и влажный. Дышать становиться нечем. А этим боровам хоть бы хны. Оттягиваю толстовку, пытаюсь глотнуть.

-Долго еще? – плачусь как ребенок.

-Почти пришли, - отвечает Демид.

Рассматриваю его фигуру и мысленно задаю себе вопрос. Пнуть его что ли? Нет, я понимаю, что больно ему не сделаю и не сбегу. Но хотя бы вот так отомстить за предательство и ложь. А казался таким хорошим соседом. Сволочь!

Впереди показался свет. Нас уже ждут.

Встречают два бойца по форме. Караульные что ли? Здороваются вежливо и я не отстаю. Отвечаю взаимностью.

А дальше идем уже по дворцу. Никогда в жизни здесь не была.

Ну вот и побывала, замечаю кисло.

-Прошу, - открывает дверь мой предатель.

Кошусь подозрительно. Перевожу взгляд с него на открытую дверь. Боязно если честно до пиздецов. Как бы не храбрилась – это больше показное. А страх топит до макушки. Хочется расплакаться и на ручки. Только вот я вчера уже все выплакала, а на ручки не к кому залезть. Поэтому задираю подбородок повыше и вхожу в комнату.

Светлое просторное помещение. Минимально мебели. Красивый облепленный золотыми узорами стол с фруктами посередине. Такие же стулья. Ничего такой гарнитурчик, достойный дворца. Двуместный диван чуть поодаль, пара дверей в другие комнаты и картины. Вот их тут много. Все стены увешаны. Может это крыло музея?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Около одной из них стоит мужчина. Его узнать мне не составило большого труда. Среднего роста, с каштановой шевелюрой зачесанной набок. В классическом костюме повторяющем подтянутое, но уже не молодое тело. Его знают все, от мала до велика. Портрет этого мужчины красуется во всех кабинетах госучреждений. Президент Российской Федерации.

Тот огонек надежды, что теплился внутри меня потух. Заказчик на жизнь Локвуда он. Ошибки быть не может.

-Как вы думаете, госпожа Локвуд, эта картина тут к месту? – убивает меня своим вопросом.

Какая к черту картина? Он в себе? Я тут трясусь как осиновый лист. Меня чуть ли не параличом бьет от ужаса, а он спрашивает мое мнение о картине. Превозмогаю ужас, слепыми глазами смотрю на полотно.

Мазня какая-то. Я не художник и не эстет. Нихрена не шарю в искусстве. А в такой ситуации вообще трудно о чем либо думать. Но упрямо разглядываю мазню из ярких красок. Понимаю только одно, написана она акварелью. Бросаю быстрый взгляд на остальные. Замечаю…ничего себе! «Девятый вал» ! Она ж вроде в Эрмитаже? Или в галерее Айвазовского? Но, видимо, нет, она тут.

-Нет, - с уверенностью отвечаю.

Спросил – получи ответ. Врать не собираюсь.

-Позвольте узнать почему? – поворачивается ко мне.

-Она написана акварелью, а все картины, что представлены тут, написаны маслом.

-Верно. Интересная вы девушка Радомира Локвуд…

-Светлова, - исправляю его.

-Теперь многое становится понятно, - президент поворачивается ко мне полностью и улыбается…км…нежно. Оторопело пялюсь на мужчину, абстрагируясь от всего остального. – Спасибо, за твою консультацию. Пожалуй и правда стоит её убрать в другое место.

-Не за что, - мямлю в ответ. Тело внезапно прошибает волной иголок и сердце вылетает из груди. Еще не могу понять от чего. Президент смотрит поверх моей головы и улыбается.

-Оставлю вас, - обходит меня и уходит в сторону двери.

Застываю. Иголки предчувствия прошибают насквозь. Сердце как сумасшедшее тарабанит в грудную клетку. Но повернуться не могу. Упрямо смотрю на мазню перед глазами. Краски картины сливаются в одну кляксу. Боже, я свихнулась мозгами. У меня глюки.

Я даже чувствую его аромат. Этот запах будоражащий все нутро. Становится плохо. Ноги будто ватные приклеились к полу. Делаю колоссальное усилие. Разворачиваюсь и утыкаюсь в черную шелковую рубашка.

Да!

Твою мать!

Хорошая новость – я еще в здравом уме.

Плохая новость – это Локвуд.

Да! Это Локвуд и он пришел за мной!

Я дышу?

Кажется, нет.

Задыхаюсь кислородом.

Он здесь!

Вот он, рядом. Протянуть руку и можно коснуться счастья. Локвуд.

Вдохнуть?

И тут же задохнуться. Ведь воздух один на двоих.

Моргаю. Упрямо смотрю на черные блестящие пуговки с золотой огранкой. Торс любимого мужчины стоит неподвижно, не шевелится. Он тоже не дышит? Не вижу, чтобы грудь вздымалась. Так страшно поднять глаза, посмотреть в зеленые изумруды. Ещё больше страшно, что посмотрю, а это окажется не он. Другой мужчина с такой же бешенной энергетикой и такими же духами. Нет, он такой один. Другого быть не может. Но от этого не легче. Поэтому опускаю голову, как провинившаяся школьница, еще ниже.

Как голодная хватаю детали. Похудел. Почему? Скучал? Вряд ли. Зачем он здесь?

Музыкальные руки висят вдоль мужского тела. Черные брюки с ровными стрелками идеально сидят на красивой, накаченной заднице. Впереди слегка топорщатся, потому что не могут скрыть гиганта в его штанах.

Начищенные до блеска туфли слепят меня. Опять жмурюсь. Чувствую шевеление за мгновение до прикосновения.

Аккуратно обхватив двумя пальцами подбородок, поднимает мою голову выше. Заставляет задрать, чтобы видеть меня всю. Голую перед ним. Обнаженную в чувствах. Страшно. Радостно и больно в груди. Меня рвет на части. Хочу прижаться и убежать. Глупо и по-детски.

От соприкосновения заряжаюсь и издаю все двести двадцать вольт. Пробивает. Сердце останавливается вмиг. И начинает работать вечность спустя, когда большой палец Алана приходит в движение и оглаживает мой подбородок.

-Открой глаза, - ровный тон режет сердце пополам, точнее ту половину, что осталась.

Открываю. Не смею ослушаться. Хотя на самом деле, не хочу. Потому что так сильно жажду увидеть его лицо, что, кажется, если не посмотрю лишусь чувств.

Непроницаемое лицо смотрит на меня. Нет ни холода, ни отстраненности. Надменность и властность испарилась. Нет ничего в этом родном лице. И это пугает еще больше.

Лучше бы не смотрела. Дура!

Закрываю глаза и вздрагиваю от его голоса.

-Смотри на меня, - жестко, повелительно.

По щеке катится слеза, уползает в ушко, неприятно щекоча. А он склоняет голову набок и смотрит с ухмылкой в глазах. Смеётся надо мной. Внутри будто что-то ломается. Нет пути назад. Нет сил возродиться. Это конец для меня.

Вторая рука стирает мокрый след на щеке. Проводит по волосам, одёргивая до конца капюшон.

-Ты…- выдыхает, а я замираю и умираю одновременно. – Русская заноза. Смотрела Золушку?

Что? Не сразу понимаю и перевариваю вопрос. А с ответом вообще беда, не знаю я что сказать. Киваю. Слегка, почти незаметно из-за его захвата на подбородке.

-Принц нашел её?

-Да, - каркаю осипшим голосом.

-И я тебя нашел, Золушка – Рада, - делает шаг вперед, такой маленький, но этот шаг навстречу.

Сердце обрывается и начинает работать на максимум. Выдает тонны эмоций. Пытаюсь затормозить, понять и принять, но не успеваю.

-Я же сказал – не отпущу, - говорит вкрадчиво и обхватывая меня за талию дергает на себя, плотно прижимает.

Моргаю. Слёзы текут. Губы дрожат. И я абсолютно ничего не понимаю. Догадываюсь, но не верю. У меня жизнь не сказка. Никогда ею не была и сейчас не может быть. Меня, как котенка, судьба тыкает мордой в грязь. Проблемы за проблемами. Игра на выживание.

-Готовься, русская, ты ответишь за всё, - шепчет в губы.

Таю, как мороженное. Ноги не держат, а руки…а руки, каким-то чудом уже держаться за лацканы его пиджака. Сминают и тянут ближе.

-За всё?

-За побег, - припечатывает и дальше перечисляет. – За ложь. За недоверие. За то, что оставила меня. За каждый день без тебя. За каждую ночь без тебя.

-Я…

-Ты. Будешь отрабатывать всю жизнь, уяснила, - шепчет, сводя с ума своим дыханием и предвкушением. Дразнится.

-Стану рабыней? – тихо спрашиваю.

-Да, - без стеснения выдает. – Моей, личной, на всю жизнь.

-Не могу, - не отрываясь, говорю.

-Я не спрашиваю, Радомира. Если понадобится, прикую тебя цепями. Ты моя.

-Я…

Твоя…твоя…чья же ещё. Твоя, конечно. Тяну, не договариваю. Но моего ответа и не ждут. Он всё решил, как всегда сам. Меня только в известность поставил. Но на данный момент пофиг. Вот прямо на всё! Потому что его губы целуют мою щеку. Проходят всю скулу и покрывают нос. Задираю голову выше. Ловлю его губы.

В голове кричу, радуюсь. Взрывы фейерверков. Это нереально, это не правда, но грозный рык и мои смятые булочки твердят об обратном. Да! Это он – Локвуд. И он пришел за мной!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ты - моя...

Выныриваю из поцелуя. Дышу рвано и часто. Голова кружится, также как и мысли в голове. Словно мой мир кружит в хороводе.

Твою мать, что происходит?

Отстраняюсь, завоёвываю сантиметры свободы. Не отпускает держит крепко, но отстраняет ровно настолько, чтобы заглянуть в глаза.

-Как? – задаю безумно глупый вопрос. И совсем не тот, который стоило бы спросить.

-Ты всегда была под наблюдением моих людей и русских. Воронов приставил к тебе охрану, как только ты спустилась с трапа. Мои приехали позже.

Размышляю вслух.

-То есть, ты всегда знал где я, - не спрашиваю. Зачем? И так понятно. – Это уединение и побег просто иллюзия.

-Это – безопасность первой леди Америки, Радомира, - могучее тело напрягается. Торс каменеет и сердце, что скрывает пиджак, начинает гулко стучать. Ощущаю его и понимаю, Локвуд злится. – Как ты могла вообще такое вытворить? А если бы тебя нашли те кто пытался убить тебя и меня?

Тишина зависла после этих слов над нашими головами. Хоть топором руби. Вокруг нас плещет коктейль из волн эмоций. Его злость, моя радость и боль.

-Твой отец? – не могу смотреть ему в глаза. Взглядом упираюсь как можно выше, цепляюсь за кадык, никогда бы не подумала, что он может быть таким сексуальным. О Боже, Рада, что ты…

-Да, - сталь в голосе заставляет вздрогнуть. Хватка становится сильнее и Локвуд забирает те сантиметры, что минуту назад благосклонно подарил. – Он.

Не торопится рассказать о том, что посадил его. А я не знаю, имею ли право спрашивать об этом. Стою, как истукан.

-У меня не было выбора, - говорю тихо и сама себя не узнаю. Рядом с ним становлюсь то простой девушкой, то совсем маленьким ребенком. – Либо ты, либо сестры. Я не могла…

-Ты должна была со мной поговорить. Я нашел бы выход. Но ты предпочла убежать, поджав свой красивый хвостик. И именно сейчас ты по нему и получишь, Радомира Локвуд.

Последние слова он произносит вкрадчивым голосом, хриплым и безумно сексуальным. От него подгибаются ноги и мутится разум. Всё вылетает. Замираю, не дыша. Он не шутит?

-Что так смотришь? – спрашивает и делает шаг на меня, не отпускает. Заставляет пятится, шагать с ним вместе.

-Ты же не…

-Я же да, жена, - говорит твердо.

-Ещё жена? – на секунду зажмуриваюсь, боюсь услышать ответ.

-И всегда ею будешь, - отрезает. Распахиваю глаза и вижу. Черт! Вижу в глазах огонь. Похоть. Желание. Искры летят от меня. – Я же тебе сказал, ты моя рабыня. Моя.

Втыкаюсь попой в горизонтальную поверхность и пытаюсь обернуться, посмотреть. Не дает. Удерживает лицо. Смотрит в глаза. А после целую вечность наклоняется к моим губам.

Издаю какой-то звук, похожий то ли на боевой клич, то ли рычание от нетерпения. Сама подаюсь вперед и кусаю его за губу. Чувствую его вкус. Облизываюсь. Тиски на талии сдавливают и вжимают. Втягиваю живот.

-Ты дразнишь зверя, Радомира.

-Я не боюсь хомячков, Локвуд, - задираю нос, который тут же сжимает челюсть этого зверя.

-Эй, - хватаюсь за раненое место. – Ты что творишь?

-Показываю, на что способен боевой хомячок, - улыбается. А я таю. Растекаюсь в его руках.

Рывок и я сижу попой на столе. Локвуд нависает сверху. Проводит рукой по волосам, собирает в хвост и дергает. Наклоняется и вгрызается в мою шею. Ахаю от неожиданности. И тут же стону, потому что дальше в ход пошел язык.

Сильные руки тянут худи через голову, почти срывают мою одежду. Дрожу, будто мне холодно, но это не так. Я вообще не ощущаю температуру в комнате. Пардон, в царских хоромах.

-Фак, бэйб, сейчас будет быстро и грубо, - стаскивает мою тушку со стола и разворачивает к себе попой. Руки ныряют в замок джинсов.

-С ума сошел, Локвуд? Ты хочешь здесь? – дергаюсь, стоит вспомнить где мы находимся. – Я не буду трахаться в Кремле! Там же…

-Воронов ушел, охрана глухая. Камер нет и я пиздец как соскучился по тебе, - обхватывает грудь поперек так, что дальняя зажата ладонью. Сам говорит, и рукой перекатывает сосок между пальцев. Спазмы между ног уже отдают ноющей болью. Острой и вкусной.

Вот же ж американская сволочь!

-Может мы поедем в отель, квартиру, тут…

-Не может, - припечатывает, хватает мою руку и кладет себе между ног.

О, да! Не может! Потому что там все дымиться и кажется, бьется в истерике. Нервно хихикаю.

Наклоняет к столу. Разводит руки. Перед глазами тут же встает наш первый раз. Улыбаюсь и легко повиливаю попой. Слышу возню и сдавленный рык. А после…

Без слов. Без ласк. Без предупреждений. Вошел в меня. Глубоко. Выбивая напрочь всё. И замер внутри, выдыхая. Будто путник добрался на вершину.

Медленно выскользнул и резко вошел. Каждый его толчок сопровождался моим спазмом. Сладко и безумно мало.

-Слушай внимательно, Радомира Локвуд, - говорит, наматывая мои волосы на кулак.

Дернул, поднимая мою голову. Склонился к уху и лизнул.

-Ах…

-Ты моя жена. Повтори, - звучит приказ.

Ловлю интонации сквозь вату блаженства, в которое он меня вгоняет. Сжимаю его член и стараюсь приблизить наш оргазм. Один на двоих.

-Прекрати, - рычит на меня, чувствует мои манипуляции. – Повтори.

-Твоя жена, - повторяю эхом.

-Ты первая леди Америки, - серьёзно? Сейчас? Он идиот. Закатываю глаза и тут же жмурюсь от блаженного толчка.

-Да.

-Повтори.

-Первая леди…черт! Ловуд, двигайся, - рычу теперь я. Потому что он замер во мне в ожидании ответа.

-Я жду!

-Да, да, я первая леди Америки! – кричу и пытаюсь вывернуться, заглянуть в наглые зеленые глаза.

Толчки возобновились с новой скоростью. Рука ослабила хватку и переместилась на грудь. Лаская, дразня, сводя меня с ума. Теперь я уже не лежала на столе, а прижималась спиной к его груди. А он быстро входил в меня.

-Скажи, что ты моя, - шепчет не останавливаясь. Киваю. Потому что говорить уже, наверное не смогу. – Скажи.

Настаивает. Кашляю, но прочистить горло не могу. А вместо ответа вылетает крик и стон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Ещё! – требует. И я не могу сдержаться.

-Скажи, что поедешь…со мной, - говорит уже с надрывом.

Чувствую его внутри. Он становиться больше, заполняет до предела. Я сужаюсь до размера той точки, той струны, что он задевает. Комок нервов в его руках. Разум мутный и я не хочу думать ни о чем.

Его слова почти не слышу, но отчетливо ощущаю сбившееся дыхание, язык на шее. Вздрагиваю и пульсирую все чаще.

-Да, - выдыхаю, не соображая ничего. – Ещё…Алан, - называю его имя, она работает как триггер. –Ещё…пожалуйста.

И я не ошиблась. Локвуд стал двигаться с остервенением. Входит в меня размашисто и глубоко,сердце стучит в унисон с моим. Его ладонь на моей груди. Вторая внизу, гладит, скользит, выбивает не только землю, но и забирает мою жизнь.

-Ты моя! – рычит в ухо.

Член пульсирует во мне, хриплый стон в моё ухо и я кончаю от звуков, от его движений. Просто проваливаюсь в мир самого фееричного оргазма. Дрожу всем телом и кончаю раз за разом, понимая, что он был прав. Это лучший член на Земле. Другого мне не найти.

Любимки мои, убедительная просьба, чтобы не потеряться, добавляйтесь в мою группу ВК. Там много новостей. Каждый читатель мне дорог. Ваша Лекси

А что дальше?...

Сильные мужские руки аккуратно застегивают молнию на моих штанах и поправляют только что надетую кофту. Сосредоточено. Заботливо.

А я стою, как истукан. А дальше что?

Нет серьёзно, а что дальше? Вот он приехал. Хочет, чтобы я вернулась и отыграла свою роль, оговоренный ранее срок? Или хочет быть со мной? Может, я всё не правильно поняла? Услышала то, что хотелось.

-Готова? – снова командный, холодный тон.

А в глубине глаз всё еще тлеет огонек желания и нежности.

-К чему?

-Возвращаться домой, - говорит ровно. – Заедем к твоим сестрам, а потом в аэропорт.

-Домой, в смысле в Америку? – кивает и молчит.

Сделала шаг в сторону. Подальше. Чтобы можно было спокойно дышать. Думать. Говорить. Он давит своей…кхе…энергетикой. Я задыхаюсь и возбуждаюсь. Захлебываюсь счастьем и страхом, что могу его потерять.

Выставляю руку в предупреждающем жесте, когда он шагает следом.

-Алан, - отворачиваюсь. Так легче, когда не вижу его безупречного лица. – Я не полечу с тобой…

-Полетишь, ты пообещала. Помнишь? – поворачиваюсь на игривые нотки его голоса. – Да! Алан! Да!

Смешно копирует мои крики вовремя секса. Смущаюсь и закатываю глаза.

-Пффф, если бы ты в тот момент мне сказал, умереть то, услышал бы тот же ответ, - отвечаю шутливо и тут же возвращаю серьёзность. – Я не могу, Локвуд.

-А я не могу тебя оставить здесь, - напирает.

Надоело! Он разрывает меня на куски, сам того не подозревая. Внутри бьюсь в истерике. С одной стороны готова бежать за ним хоть на край света, с другой, я не могу быть его тенью. Удобной. Ручной тенью.

Поэтому решаю расставить все точки здесь и сейчас. Испугается, уйдет….что ж…значит, так и должно было быть. Но я скажу ему, что люблю. Так сильно, что дух захватывает. Что сердце останавливается. Он заполнил собой весь мир, каждую клеточку. Даже кровь стала с его запахом.

Разворачиваюсь полностью к нему.

-Почему? Скажи, что я умерла. Авиакатастрофа. И нет больше первой Леди. Погорюешь месяц для приличия и готово – ты свободен, как ветер. Потом женишься на той, которую выберешь сам. Достойную, светскую львицу.

-Радомира… - говорит тихо и хрипло. Злится. От его вкрадчивого голоса мурашки по спине побежали. Ступает на меня, оттесняя к дивану. – Я уже выбрал свою львицу. И ты даже знакома с ней.

Блондинка. Вспыхивает в мозгу догадка.

-Она красивая, я бы даже сказал, непростительно красива. Свободолюбива. Вспыльчива. И ранима. Но я её люблю, знаешь ли.

Затыкаю уши после слов «красива», но слова сквозь барьер всё равно доносятся. Слёзы наворачиваются без разрешения. Мне больно до пиздецов. Словно сердце выдирает по кусочку с каждым словом. Может, если бы я послушала его слова и тон, с которым он говорил, то догадалась, что это я. Но в этот момент…не могла.

-Радомира! – громоподобный крик врезался в меня.

Мои руки оказались в плену мужских и нагло были оторваны от ушей.

-Слушай меня, ненормальная, - переводит дыхание. Злится, но старается себя контролировать. Жмурюсь. – Радомира Локвуд, я тебя люблю, дурочка.

Замираю. Тело как будто взрывается на сотни мелких частиц, а потом резко собирается обратно. Механизм запускается с новой мощностью.

-И я, - мямлю в ответ.

Рывок и я в любимых объятиях. До удушения прижата к стальной груди. Жадно вдыхаю родной запах. Всхлипываю, когда ощущаю поглаживания головы.

До ушей доносится стук двери и чьи-то шаги. Алан не отпускает и не поворачивается. Обнимает и легко касается губами волос. Дышит тяжело, а я резонирую с ним.

-Смотрю всё получилось, - насмешливый голос выдергивает из розовых облаков. – Ты мой должник, брат.

Замираю в руках. Даже сердце не стучит. Что? Резко поднимаю голову, бью по подбородку Локвуда. Он мычит от боли.

-Брат? – перевожу взгляд на мужчину. – Брат?

-Э…- впервые тянет с ответом мой всё еще муж. – Да.

-Аха-ха-ха, он не сказал? – смеется президент РФ. – Сводный брат. Да.

-Вовремя, Воронов, - хмуро отчитывает…брата.

Ахренеть, твою мать! Вот это у меня теперь родственнички!

-А…как же…-теперь ступор у меня. – Вы…эм…ну…

-Всё просто. Мать у нас одна, - отвечает Воронов потешаясь над нами. – Я старший. Потом мама уехала в Америку и встретила…и родила Ала. Ну, как-то так.

Отлипаю от мужа, рассматриваю их. Да. Воронов старше, лет так на десять, наверное. Что-то похожее есть в лице, но в общем – в жизни бы не догадалась.

-Ну, теперь то я могу поздравить родственницу? – играя бровями смотрел на Локвуда.

-Обойдешься, - закрывая собой, отвечает. – Машина готова?

-Да. И самолет тоже. Может, задержишься? Организуем официальную встречу?

-Не сейчас. До инаугурации неделя осталась, а вот после, с удовольствием.

-Тогда до встречи.

Машина везла нас в квартиру. Сначала в съемную, а после к сестрам. У подъезда замялась, не зная стоит ли приглашать Локвуда. Захочет ли?

-Ты можешь и тут посидеть.

-Хочу увидеть родственниц. Поздороваться, - как-то странно ответил Алан.

-Эм…хорошо.

Ключ у меня был свой, но открывать не стала. Позвонила в дверной звонок. Решила дать возможность сестрам встретить гостей в нормальном виде. И каково же было моё удивление, когда дверь открыл какой-то полуголый тип. Как в фильме…галстук завязан на руке. Дорогие, дизайнерские штаны расстегнуты и болтаются на бёдрах, торс напрочь голый…. Хорошо, что челюсть своя, а то искала бы её очень долго.

-Ты кто? – сходу спрашиваю его, сзади слышу смех Локвуда.

-Дорогая, ты разве не помнишь Брайана?

-А должна? Ярослава! – зову сестру. Отталкиваю мужчину и вхожу в квартиру озираюсь. – Последний раз спрашиваю, ты кто?

- Радомира, это Брайан – принц Британской королевской семьи, - услужливо подсказывает мне муж.

-Эм…и что делает у нас в квартире принц?

-Уже уходит! – поспешно выкрикивает Ярослава выходя из ванной.

-Уходит? – спрашивает принц.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Да, - гневно смотрит на принца и маякует на дверь. – Он заходил трубу починить. Ну, знаешь, в ванной же всегда текла, а он вот… - тормозит, потому что понимает какой бред говорит и опускает голову. – Починил.

-Ага, -ставлю точку в разговоре. Прохожу на кухню и ставлю чайник. – А у вас принц классная роба. Это Бриони? Или Армани?

-Армани, - отвечает на автомате, не понимает что я его троллю. А вот сестра краснеет как помидор. Ситуация до коликов смешная.

-Угу, круто чё. – Ставлю кружки на стол. – Я стесняюсь спросить, а у Миры кто? Король в комнате или шейх?

-Рада, пожалуйста, - тихо хнычет сестра.

-Все пью кофе? Или принц предпочитает чай?

-Чай, - деловито отвечает принц. Закатываю глаза и завариваю ему чай из пакетика. Чтобы не расслаблялся.

-Ну, так что? – сажусь на стул и подпираю руками подбородок. – Объясните или мне самой придумать объяснение, как он тут оказался?

Любимки мои, отвечать на ваши комментария я не могу, эту возможность у меня отобрали. Но вы можете мне писать в группе вк и там узнавать последние новости о моей работе. Ваша Лекси

Вот я и дома...

Полет прошел не так, как я рассчитывала. В самолете нас ожидала Джесс, которая, сначала меня крепко обняла, а после чуть не убила словами. Поразительно то, что она даже слезу пустила. Большую часть дороги работали. Активная подготовка к инаугурации вымотала так, что я заснула прямо в кресле.

А проснулась уже в машине, везущей нас домой.

Домой…

У меня не было дома очень долго. Приюты и интернаты невозможно назвать даже временным пристанищем. Потому что из пристанища не хочется сбежать каждые два минуты.

После была уютная квартирка. Её можно было бы назвать домом, но опять что-то останавливает.

Дом Алана…мой дом. И дело даже не в особняке. А в том, что там он. Потрясающий мужчина, запах, которого я так жадно втягиваю, лежа на его плече.

На душе пусто, лишь слабые отголоски радости. Не понятной и зажатой. Будто чего-то не хватает.

-Приехали, бэйб,- прошептал президент Америки мне на ухо и легко поцеловал висок.

Вот я и дома…

Неделя проходила в жутко ускоренном темпе. До принятия поста Аланом оставались считанные дни. Он работал как проклятый. Я, в принципе, тоже. Посещение дома Даяны стало привычным делом. Гардероб шили со скоростью света. В день я должна была по их представлению, менять до пяти нарядов! Сумасшедшие!

Джесс подобрала для меня в помощницы хорошую девушку – стажерку, едва окончившую университет.

-Миссис Локвуд, это Габриэль. Окончила Принстон. Без семьи, заводить ближайшие пять лет не планирует. Рекомендации хорошие. Умеет… - подняла руку, прерывая поток слов Джесс.

-А зубы покажешь? – посмотрела на девушку, которая стояла как кобыла на распродаже, а хозяин, в лице Джесс, описывал достоинства.

Сжалась. Коряво улыбнулась и широко распахнула рот.

-Трусы снимать? – выдала Габриэль.

А у девчонки есть чувство юмора. Я рассмеялась, а Джесс чуть в обморок не упала.

-Ты что себе позволяешь, девчонка? Перед тобой…

-Тормози, Джесс, - выдохнула сквозь хохот. – Ты принята, Габи. Можно же так тебя называть?

-Конечно, миссис Локвуд, - улыбаясь во все зубы.

-Радомира, Рада. Если одни.

С этого дня Габи стала моей тенью. Она появлялась из ниоткуда и уходила в никуда. Утром будила и вещала мой график. Помогала подобрать лук на встречи. И в принципе, стала полезной и незаменимой. Без нее большую часть дел, я бы даже не вспомнила.

После возвращения, меня перестало коробить присутствие охраны. Колонна машин, сопровождающая меня, не раздражала.

После каждой встречи неслась домой. К Алану.

Днем мы не виделись. Он уходил с первыми лучами солнца. Я еще могла поспать часика два, а после тоже принималась за дела. Но ночью…

Ночью он был только мой. Просто Алан Локвуд, без всяких пафосных приставок. Мой. Безумно дикий, горячий и властный американец.

С первой же ночи, по возвращению, стала спать в его комнате. Которая в итоге стала нашей. Незаметно, но очень активно, я ее перестраивала под себя. Отвоёвывала территорию. И очень умилялась, когда Локвуд натыкаясь на очередную мою вещь, потирал задумчиво подбородок. Но молчал, проглатывал.

В голове даже проскользнула мысль, а не вывести его из себя. Посмотреть, как поведет Алан Локвуд себя в приступе бешенства. Но те редкие ночные часы, что нам оставались, не очень то хотелось тратить на такие эксперименты.

Завтра инаугурация. Значимый и до скрежета зубов важный день. Если бы можно было его пропустить, то я бы так и сделала.

По сути, инаугурация – это театр, а президент и конгрессмены – актеры. Вся эта пафосная вечеринка соткана из ненависти и злорадства, зависти и грязи. Очень не приятные моменты, как для меня.

-Алло? – прижимая к уху телефон ответила на скрытый, засекреченный номер.

Не придала значения, просто автоматом взяла трубку. И лишь ответив, поняла, что сделала. Такие номера табу и я должна сразу оповещать Грэга о таких звонках.

-Чем занимается первая леди Америки? – пророкотал любимый голос из аппарата. Выдохнула с облегчением.

Мы многое еще не обсудили с Локвудом. Я не узнала до конца историю с его отцом. Не сказала ему ,что захватила его бесценный пиджак и драгоценную флешку. Нам есть о чём поговорить, но это после… А сейчас…

-Крашусь, собираюсь на обед замужних, нудных дамочек, а ты?

-А я, хочу тебе сказать, чтобы ты немедленно спустилась вниз и села в машину к Грэгу, - слова лишенные эмоций меня покоробили. В них нет тревоги, нет игривости и чем это для обернется, не понимаю.

-У меня же встреча, - вставляю, пытаясь поймать его настрой по тону.

-Да, - подтверждает мои слова. Затем резко бросает. – Спускайся!

Любимки мои, это последний кусочик проды на Литнет. Теперь я публикуюсь на другом сайте. На каком можно узнать из гугла или в моей группе в вк. Мне обидно до слез, что так получается. Но очень надеюсь, что вы меня найдете и обязательно дочитаете историю нашей стервы. Ваша Лекси. Люблю, целую...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сейчас покажу...

За окном мелькали высотные дома, исторические памятники и парки. Вашингтон – обычный город. Не родной, не любимый, но мой. Без вариантов. Здесь живёт моё сердце, а ему, как известно, не прикажешь.

Я перестала воевать сама с собой. Жизнь через чур коротка, чтобы убивать её на поиски и нелепые надежды. Топиться в разочарованиях и угасать из-за предательств. Я хочу жить.

Могу себе это позволить. Сейчас, когда мои сестры выросли и стали полноценными личностями, красивыми девушками. Я оберегала их нежную психику, как могла, всю жизнь. Теперь, они могут жить спокойно, для себя. А я…для себя. Впервые.

И даже расстояние меня не смущает, ведь есть самолеты. Сестер я могу увидеть в любой момент.

Машина свернула на какую-то улицу, посмотрела в окно. С двух сторон стояли тонированные джипы. В ряд вооруженные охранники и бойцы спец подразделений. Мощнейшая охрана президента.

Мы остановились, парни вышли из машины, а я осталась ждать разрешения. Убедившись, что на нас не нападают инопланетяне, потому что только ума лишенный стал бы покушаться на мою жизнь при таком количестве охраны, открыли мне двери и вежливо подали руку.

Осмотрелась и замерла. Зачем мы здесь?

-Это шутка? - спросила в голос у охраны.

Передо мной стоял особняк, в который я бы предпочла никогда не возвращаться.

Дверь открылась и на порог вышел мой муж.

-Что мы здесь делаем? – спросила, останавливаясь с ним рядом и принимая руку.

-Хочу рассказать тебе о себе, - объяснил, заправляя выбившуюся прядь из моей прически. – Проходи.

Мы вошли в уже знакомый, огромных размеров, дом. На встречу нам вышла женщина преклонных лет. Улыбка на сморщенных губах сияла ярче лампочки. По дороге к нам, на ходу вытирает руки и смотрит так…по-матерински.

-Хочу представить тебе пару человек, которые для меня важны. Это Дора – наша экономка, - голос Локвуда изменился.

В нем нет жесткости и властности. От неожиданности, повернулась к мужу и захлебнулась в эмоциях. Он улыбается…нежно, по-доброму. Освещает мрачный дом улыбкой. Заражает позитивом всё вокруг. В ответ мои губы расплываются в улыбке.

-Я так рада с вами познакомится, миссис Локвуд, - женщина трясет мою руку и чуть склоняется, а я теряюсь. Не знаю как реагировать. Это не для меня, такое внимание. У нас в России учат относится с почтением к пожилым людям. Это я должна склоняться, а не она.

-Мне тоже, - говорю заторможено. – Можно просто Радомира, или Рада. И на «ты».

-Как скажешь, Радомира, - улыбается женщина и я в ответ ей сверкаю зубами. – Проходите в сад, я подам кофе и твой любимый пирог. Он почти готов, мальчик мой.

При воспоминании о саде меня перекосило. Идти туда не хотелось. Очень… Алан уловил моё изменившееся настроение и приобнял за талию, поддерживая.

-Всё изменится, Рада. Всё, - пообещал Локвуд и потянул вверх по лестнице.

Второй этаж такой же до безобразия богатый и безвкусный. Золотые канделябры прошлого века, цветы в старых горшках и ужасная ковровая дорожка….бр-р-р.

-Я хочу чтобы ты поняла за кого вышла замуж и с кем собираешься прожить всю жизнь, - алан остановился у второй двери и прижал меня к стене.

Навис надо мной, выдыхая слова мне в рот. Разгоняя мурашки и кровь в теле.

Смотрю на его губы и слова пролетают мимо. Моргаю, стараюсь уловить смысл.

-Всю жизнь? – удивленно выдыхаю.

-Да. Мы подпишем новый договор, - настроение падает вниз от его слов и тонкое возбуждение растворяется в тревоге. Опять договор. – Где ты добровольно согласишься прожить со мной всю жизнь, без права развода и ухода от меня. Ты моя девочка, Радомира Светлова.

-Локвуд, - поправляю и сияю ярче от его слов. – А тебе не кажется, что поздновато проводить экскурс в твою жизнь, по факту я уже твоя жена.

-Ты должна это знать, - вмиг меняется. В голосе проскальзывает боль и жесткие ноты. – Я хочу тебе рассказать.

Толкает дверь комнаты и пропускает меня вперед. Комната, как комната. Полутораспальная кровать, небольшой шкаф и тумбочка. Прям таки военные условия.

-До семи лет мы были обычной семьей. Отцу по наследству отошло предприятие и этот особняк. Я был мальчишкой, не все понимал, но переломный момент помню хорошо. Он тогда уехал на неделю, а вернулся уже другим человеком. Моим воспитанием занимался только он. Избиение и уничижение на постоянной основе ничто, в сравнении с его садистскими методами воспитания закалки во мне. То дерево…Я даже не помню, за что был наказан. Когда понял, что происходит в семье, старался не нарываться, потому что прилетало не только мне, но и матери. А она – нежная и хрупкая, как ты, - Алан подошел ко мне и провел костяшками по щеке. Нежно коснулся губ своими губами и продолжил. – Он бил её за любую оплошность. Она все время ходила синяя. Уйти не могла. Попросту некуда было идти с ребенком, без денег и поддержки.

В тот день он просто озверел. Накинулся на меня, избил и привязал к дереву. Каждый вечер приходил и продолжая побои рассказывал, какая мразь моя мать. Что она испортила ему жизнь. В принципе, как и я. Маме было запрещено приходить ко мне в сад, но она ослушалась и пришла. Принесла воды и еды. Я три дня не ел и не пил. Единственное, что она успела, это рассказать из-за чего все началось и дать мне воды. А потом…потом он пришел. Забрал её. Ночью за мной пришли его охранники и отвязали. Обессиленного отвели в эту комнату и приковали наручниками. Я два дня лежал, никто не приходил. Звал её, через стенку. Но даже шороха слышно не было.

От услышанного волосы по всему телу становились дыбом. В груди щемило от боли за мальчика, которому пришлось это пережить. За несправедливое обращение с женщиной. В глазах стоит влажная пелена, но я аккуратно ступая, подошла к нему и обняла сзади. Тело тут же окаменело, превратилось в статую.

Потом громкий выдох Локвуда и опять полилась правда.

Не могу сказать, что я хочу это знать. Каждое сказанное слово, оставляло некий рубец на моей душе. Сейчас не могу с уверенностью сказать, что моя жизнь хуже, чем его. Теперь не понять, что лучше? Жить в такой семье, или не знать её вовсе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Он избил её зверски, и скинул с лестницы…Она умерла, - нервно провел рукой по лицу и повернулся ко мне.

-Ты отомстил ему, Алан.

-Отомстил. Его компания ушла с молотка. Этот дом я дарю тебе…

-Мне? – с ужасом выкрикнула. Накой черт он мне сдался?

-Да. Ты можешь его продать, или подарить. У меня не поднимается рука это сделать, - я вижу, что даже говорить об этом ему больно.

Он столько пережил здесь…боли и …счастья…Мы столько пережили вместе, за короткий и такой долгий срок, что я понимаю – он не хочет его продавать, но и жить здесь не сможет.

-Алан, - провожу рукой по мощной груди. Ощущаю размеренный стук сердца. – Я подумаю, что с ним сделать. Но продавать особняк не стану.

Тихий протяжный выдох и легкий кивок был мне ответом.

-Пошли, я хочу тебя кое с кем познакомить, - говорит с хитринкой в голосе, резко меняется.

Мы спускаемся вниз и идем по коридору. Впереди маячит знакомая дверь, а за ней растительность. До умопомрачения красивый сад раскидывается перед глазами. Ухоженные грядки и тропки, работающие поливалки. Море цветов и деревьев, все собрано и рассажено по дизайнерскому проекту.

Ступаю за Локвудом рассматриваю красоту и не сразу замечаю, что мы подошли к столику у того злополучного дерева. За стеклянным столом с пледом на ногах сидит красивая женщина. Красивая, но исхудавшая с большими синяками под глазами. Кожа настолько белоснежная, что видно каждую венку. Смотрю на нее и не могу понять кто она. А ведь, кого-то она мне напоминает.

-Радомира, познакомься, Элеонора Локвуд – моя мама.

-Мама? – перевожу взгляд с мужа на свекровь.

-Сюрприз, - улыбаясь говорит женщина.

-То есть… - перевожу взгляд на Локвуда. Он же только сказал ,что мама умерла?!

-Эта сука сказал, что она умерла… а она жива, - отвечает на мои невысказанные слова.

-Все эти годы я жила в лесу, в маленьком домике под пристальным наблюдением врачей и его верзил. Мне запрещались любые контакты с внешним миром. Алан, мой мальчик, нашел меня.

-Я…очень рада, - выдавливаю и стараюсь сделать приветливое лицо, но от чистой широкой русской души хочу съездить по американской морде кулаком. Хоть бы сказал!

-Выпей со мной чаю, Радомира. Или мне обращаться миссис Локвуд? – с доброй насмешкой спросила мама Локвуда.

-Можно просто Рада.

Первые минуты я нервничала и не знала, что говорить. Я впервые общалась с – мамой – пусть и не своей. Эта женщина перенесла годы побоев и унижений, годы разлуки с сыном и благами цивилизации, но при этом осталась доброй и вежливой. Яркое солнышко освещавшее мрачный красивый сад особняка.

-Я говорила Алану, что это жестоко с его стороны перекладывать на твои хрупкие плечи принятие решения за судьбу этого дома. Но он отказался слушать.

Да, в этом весь Локвуд. Если он решил, его не остановить.

-Эм…Элеонора, если я решу продать дом, то…вы же…

-А что я? – искренне удивляется. – Нет, дорогая невестка, после инаугурации я отправлюсь на Гаваи. Буду греть свои заледенелые косточки. Да и этот дом, он …не для меня.

В тот момент, я окончательно убедилась в верности своего решения.

-Раз так, тогда вы не будете против, если я из этого особняка, сделаю приют и кризисный центр для женщин попавших в тяжелые жизненные обстоятельства?

Женщина внимательно посмотрела мне в глаза, смерила и проверила все внутренности, точно так же как когда-то на меня посмотрел Локвуд в ресторане. Чашка в руке слегка задрожала, теперь понятно от кого у мужа такой взгляд. Мамуля…

-Я буду только рада, - искренне ответила она.

-А я профинансирую, - возник из ниоткуда Ал. – А теперь нам пора, дорогая, есть еще одно дельце. Очень хочу увидеть твою реакцию.

Мы возвращались в город в полной тишине. Я прижалась к плечу Алана и тихо рассматривала обивку салона. Теперь у меня есть цель. Я знаю чего хочу и что буду делать.

-Эм…мы куда? – рассматривая знакомый пейзаж за окном, спросила я.

-Мы домой, любимая, - сердце пропустило удар.

Остановились мы у входа в Белый дом. Это, конечно, дом, но не тот, в который я бы хотела вернуться.

-И что это значит, - не удержалась и спросила у Локвуда поднимаясь по лестнице.

-Сейчас узнаешь, - весело сказал муж и повел по коридору к овальному кабинету.

Хитро посмотрел на меня и кивнул парням, бесшумно таскающимся за нами. Толкнул дверь и втянул меня вовнутрь.

-А… - осмотрела закрытые двери и помещение без посторонних. – Мы тут одни? А где бывший президент?

-Он сегодня снял полномочия, поэтому есть только нынешний. Тебя не устраивает? – обвивает мое тело железными тисками и дышит мне в шею.

-То есть, как это? А инаугурация?

-Завтра, но официально, уже сегодня я принят на работу и являюсь действующим президентом Соединенных Штатов Америки. А ты моя первая и последняя леди, - утягивая меня к овальному столу и быстренько усаживая меня, проговорил мой президент.

-И чем же мы здесь будем заниматься? – игриво ответила ему, провела рукой по волосам, растрепав их и поцеловала кончик носа.

-Сейчас покажу…

Первая леди

Спал ли кто-то из нас в эту ночь? Думаю, нет. Я даже не старалась. Лежала и пялилась на стену. Алан перебирал мои волосы и ровно дышал. Спокойный, как танк. Складывается впечатление, что он и не переживает вовсе. Но я знаю, что это не так. Даже сейчас он хмурится. Просчитывает ходы. Повторяет речь выступления перед народом. Одним словом нервничает. Но делает это так, что в жизни не догадаешься.

Первые лучи солнца рассеяли темноту. Поцеловала мускулистую грудь и встала. Быстрый душ принимала одна. Напряжение настолько сковывало, что о сексе и думать не хотелось.

Завязывая халат, вышла из ванной.

-Товарищ президент, ты собираешься на работу? Или решил опоздать в первый рабочий день?

Хмыкнул и резко встал с кровати. Сгреб моё тело в охапку и поцеловал.

-Слушаюсь моя леди, - промурлыкал над ухом.

Шлепок по попе и босые накаченные ноги потопали в сторону ванной. Легкий стук оторвал меня от созерцания рассвета.

-Да, - бросила через плечо.

На пороге появилась Дора с подносом, на котором стояли две кружки ароматного кофе и стакан воды с лимоном.

-Тоже не спится? – с улыбкой спрашиваю женщину.

-Ох, как же я могу спать в такой-то момент. Наш мальчик станет великим человеком, - пряча влажные глаза, говорит женщина.

-Он уже великий, Дора. Уже, - повторяю с гордостью.

И пусть я не участвовала в его становлении, но сейчас у меня есть шанс помочь ему. Вытравить плохие воспоминания из его памяти. Залечить раненое сердце и истерзанную душу. Мы поможем друг другу.

Я буду рядом в любом случае. И в огонь и в воду. И если надо – коня зашибу. Потому что я – русская женщина!

Три часа ужасающего ада. Сборы с десятками мастеров, имеджмейкеров, стилистов, визажистов и хрен пойми каких еще –истов- . Все названия не запомнила.

Последние штрихи в моём образе доделывали Даяна и Габи. Эти девчонки чем-то напоминали мне моих сестер. Мне нравилось с ними проводить время. Хотя Даяна после нашей пьянки сказала, что пить теперь будет исключительно у меня дома. Потому что ей сильно досталось от Грэга, а потом и от Локвуда за мой побег. Но это в прошлом.

Сейчас глядя на моё хмурое и уже порядком измученное лицо, она улыбается и сияет, как солнышко. Радуется, своей детской непосредственностью, за меня.

-Готова? – в комнату вошел мой муж.

Окинул взглядом и сглотнул. Лицо непроницаемая маска и если не знать куда смотреть и где искать его эмоции, то можно подумать, что ему абсолютно фиолетово, как я выгляжу. Но я вижу…как дернулся кадык, как резко вдохнул и в глазах мимолетно блеснул огонек.

Ему нравится, как я выгляжу.

Считается, что первая леди Америки задает модные тенденции и представляет лицо! Американского народа. Да, да, именно жена президента, а не он.

Поэтому платье в котором я иду на сие знаменательное событие, немного … гм…не стандартное. А что? Если они привыкли к тому факту, что их первая леди – русская, то почему бы им не привыкнуть к прекрасному стилю и вкусу?

В общем будем воспитывать.

Мой образ лаконичен, сексуален и строг…ну, настолько строг, что судя по Локвуду, трахнуть он хочет меня прямо сейчас. Хоть бы не заставил переодеться.

Черное платье в пол, как и положено для инаугурации. Но это единственная деталь, которую мы соблюдали в построении эскиза. Открытый верх себе не позволила даже леди Трей…известная модель и бывшая первая леди Америки.

Ну, и конечно, специально для мужа, маленькая изюминка сводящая его с ума. Разрез до середины бедра. И естественно без белья. Интересно, много было первых леди без трусов? Думаю, я первая.

В дороге проговаривались важные моменты. Иногда ловила на себе восхищенный, голодный взгляд мужа. Прикусывала губу и прикрывала глаза, в такой момент он громко прочищал горло. А мне хотелось рассмеяться. Интимные игры отложены до лучших времен. А сейчас…

Машина плавно остановилась около входа в Белый дом. Первым вышел Локвуд и галантно подал мне руку. Шествую по синей ковровой дорожке и рассматриваю сквозь пелену волнения всё вокруг.

Между фасадными колоннами вывешанны огромные флаги Штатов. На верхней террасе разместился духовой военный оркестр. Множество журналистов толпились со всех сторон. Стоило нам только выйти как заиграла бодренькая музычка. Мы шли по лестнице, которая казалась нескончаемая. Военные с двух сторон отдают честь своему главнокомандующему. Мурашки по телу устраивают забег. Это что-то новое, с другой энергетикой, и очень правильное. Настолько, что я вот-вот расплачусь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я люблю тебя

Под бурные овации мы вышли на специально подготовленную сцену. Народ, столпившийся на сотни и сотни метров кричал, хлопал и радостно приветствовал своего нового президента.

К нам вышел седой мужчина в черной мантии, с папкой в руках. Повелительно-учтивым жестом указал наши места. Локвуд встал к трибуне, а я тактично позади.

Резко повернулся и притянул меня к себе. Поровнял, так, что теперь мы стояли плечом к плечу. Длинный монолог старичка завершился бурными овациями. И настал черед произношения присяги.

Старичок придирчиво осмотрел мой наряд. Мне показалось, даже хмыкнул и предложил положить руку на библию, а правую поднять ладонью вверх. Затем он стал зачитывать слова клятвы, которые я в точности повторяла за ним.

Говорить, что я волновалась?

Президент, в знак поддержки, незаметно касался моей руки. Но никакая рука Локвуда не помогает в данный момент. Его нежный жест только бесил. Нервы натянуты до предела, голос будто и вовсе не мой. Слышу себя со стороны и так и хочется сказать: что это за пискля?

До меня будто только дошло…Я! Первая! Леди! Америки!

И смех и грех! Девчонка из российских трущоб стала у штурвала Америки. Видали когда-нибудь такое?

Выдыхаем, Рада… Возвращаем на места взбесившихся мурашек и бьющихся в истерике тараканов. Все отлично!

Последнее слово сорвалось с губ и воздух разрезали овации. Сердце билось по всему телу, руки дрожали, но в душе ликование.

Алан встал у трибуны и также как и я положил руку на библию, вторую поднял. Он говорил уверенно, с точностью повторял заветные слова присяги…

А я…если бы не тонны макияжа, наверное, разревелась в этот момент. В первых рядах от сцены поймала взгляд Элеоноры Локвуд. Она утирала слёзы платком и широко улыбалась, глядя на сына.

Высокий, красивый, умный, властный, смелый, страстный, любящий и только мой!

Гордость, одна из бушующих эмоций внутри. Ехидство, потому что этот экземпляр достался только мне. А я сучка, буду показывать, но руками потрогать не дам. Счастье, потому что все плохое закончилось. И страсть, потому что даже сейчас я представляю, что будет когда мы останемся вдвоем.

Подняла глаза к небу и тихо прошептала…

-Спасибо.

Может быть, если бы я не пережила столько боли в своей жизни, то не стала бы той, которая нужна Локвуду. Я буду благодарить небеса каждый день, и не важно, есть там кто-то или нет. Я просто хочу сказать спасибо. Потому что наконец-то счастлива. Потому что знаю, что это не конец.

Это начало! Начало новой, удивительной жизни. Насыщенной любовью и страстью моего мужчины. Знаю, что будут еще беспощадные удары судьбы. Мы готовы… Но я уверенна, что мы справимся. По-другому и быть не может.

Завершающая речь президента длилась рекордно короткое время. Всего двенадцать минут.

Локвуд приобнял меня за талию и тихо шепнул на ушко…

-Устала?

-Да, - единственное, что смогла выдавить.

-Ещё гимн и уйдем.

-А как же…?

-Позже. Отдохнешь, потом спустимся.

Встрепенулась, едва увидела ,что все сидящие политики встали со своих мест. Оркестр заиграл мелодию гимна, а из дверей плавно выплыла Дженнифер Лопес…

Вот тут поплыла я…

Когда решался вопрос, какую звезду пригласить, я в шутку сказала, что хотела бы Джей Ло. Улыбаясь, женщина шла нам на встречу. Сегодня на ней не привычно скромное платье.

Кивком головы поприветствовала и встала у трибуны. Полная тишина во время исполнения гимна. Но лишь музыка умолкла, как площадь и прилегающий парк разорвало от криков, аплодисментов, хлопушек и свистков. Вверх взмывали конфетти и всюду слышались поздравления.

Ну, что…готовься страна…Буду перевоспитывать.

Помахав своим гражданам, с гордо поднятой головой зашли в здание.

-Это было прекрасно! – тут же рядом оказалась Габи.

-Вы молодцы, - сказала мене эмоционально Джесс. – Осталась неофициальная часть. Танец президента и первой леди. Речь Алана и вы свободны до завтра.

Закатила глаза. Я устала, но счастлива. И я умею расслабляться в отличии от Джесс. Девушка-робот держит всё под контролем. Наверное, в каждой команде должен быть такой человек.

-Пойдем, - склонившись, проговорил Локвуд и повел меня наверх.

Мы поднялись на этаж овального кабинета. Вошли…

Алан дошел до середины и глубоко вдохнул. Поднял глаза к потолку и что-то в нем разглядывал.

-Знаешь для чего я хотел стать президентом?

-Помочь народу? – предположила глупость.

-Ц, нет, - ухмыляясь помотал головой. – Готов поспорить на вот это кресло, что ни один президент в него не садился с такими целями.

Он провел рукой по столу и посмотрел в окно.

-Я хотел отомстить. Отцу, - Локвуд провел рукой по флагу страны, будто впервые видел. – И отомстил. Принесло мне это облегчение? В какой-то мере. Но не до конца. А вот когда я нашел маму, вся злость ушла.

Собранный, внушающий страх, источающий силу и власть мужчина рассматривал кабинет…Стены…Пол…Двери…Шторы… Он вписывался здесь идеально. Кабинет принял его с распростертыми дверями…

-Сейчас я готов отречься от всего этого, - он описал рукой в воздухе. – Одно твоё слово, Радомира, и я откажусь.

Я молчала. Шок парализовал на минуту. Как это отказаться? С ума сошел? Я первая русская женщина у руля американской нации! Э нет , дорогой!

-Локвуд, если это шутка, то не удачная, - строго ответила ему. – Я, между прочим, только что клятву дала. Служить и бла-бла-бла…

-Нет, не шутка. Я знаю, как ты к этому относишься. Тебя коробит от статуса первой леди Америки, - он шел ко мне. Красивый, расслабленный и безумно сексуальный президент. – И если тебе в тягость, я откажусь.

Руки скользнули по талии. Обволокли и прижали к горячему мужскому телу. Мысли разом потекли не в ту сторону…

-Ты знаешь… - задрала голову и встретилась с изумрудами. – Я стала привыкать к этому злосчастному статусу.

Выдохнула. И совершенно по-детски стала крутить пуговицу на его пиджаке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

-Думаю, мы справимся.

-Думаешь? – удивлено.

-Ага. Я уверенна.

-Тогда, - он освободил меня и сделал шаг назад. Раскинул руки в разные стороны. – Работы у тебя не початый край, жена.

-Эм..что? Какой?

-Есть традиция в Белом доме. Каждая жена действующего президента делает ремонт овального кабинета. Твоя очередь, Радомира Локвуд.

Глаза загорелись. Воображение тут же подкидывало оттенки цветов, которые можно применить. Можно изменить полностью интерьер, а еще…

Он опять подошел близко. Руками поднял моё лицо и заглянул в душу. Проникая в вены, разливаясь в крови. Нежно поцеловал…

-Забыл сказать, - шепчет на ушко. – Ты сегодня сногсшибательна.

-Да?

-Ага, я люблю тебя, миссис Локвуд.

-И я вас, мистер Локвуд, - глупо хихикнула с идиотского обращения и добавила. – Кстати, на мне нет белья…

Эпилог

-Ты ахренел, Локвуд! – дверь с грохотом влетает в стену. Ураганом проношусь от входа до овального, мать его, стола.

Бесит!

Смотрит…и бесит!

-Что это за херню мне принесла Джесс? – трясу в руке документы. И не смотря на то, что я люблю этого американского мудака, готова сейчас убить.

-Объяснись, - говорит тихо.

Первый признак того, что президент злиться. Вот только я ему не просто человек с улицы. Я ему законная жена, я его любимый вынос мозга, я двигатель его похороненных эмоций.

И сейчас, я поделюсь своими эмоциями с ним. Дам заряд на целый день, блять!

Швыряю документы на стол. Листы скользят по лакированной гладкой поверхности. Останавливаются ровно посередине.

Сталкиваемся взглядами. Два упертых барана. Складываю руки на груди. Не подам! Пусть поднимет свою президентскую задницу и достанет.

Выдыхает и загребает своей ручищей акты. Пробегает глазами и молча откладывает. Предельно спокойный, уравновешенный и почти отрешенный…почти…

-Этот проект стоит пока поставить на стоп, Радомира.

-На стоп, - повторяю таким тоном, будто понимаю и соглашаюсь с ним. – Ну, да. Ты прав. Стоит поставить на стоп, конечно. Потому что?

-Потому что так надо, - добивает мою нервную систему тупой отмазкой.

Сзади слышу хлопок дверью. Грэг. Учтиво прикрыл, чтобы нашу перепалку не услышало много лишних ушей. Молодец, уважаю.

-Локвуд, а объяснить не хочешь? Этот проект, - тыкаю пальцем, на теперь уже бесполезные листки. – Я разрабатывала и просчитывала год! Год! Понимаешь? И ты сейчас всё херишь, потому что так надо? Ещё раз спрошу, просто потому что вроде, как еще люблю тебя, ты ахренел что ли?

Упираюсь на крышку стола. Дырявлю взглядом ему между глаз. А ему хоть бы хны. Встает и медленно идет ко мне.

-Радомира, ты же знаешь, что наши отношения с этой страной, мягко говоря, не дружеские…

-А я при чем тут? Вы можете друг другу глазки в песочнице своей выкалывать и песочком кидаться. А я занимаюсь благотворительностью, Локвуд! Я не воюю!

-Мы ввели санкции на эту страну. Надо выждать, любимая и….

-Э, э, - машу указательным пальцем. – Нет. Любимая осталась дома и может быть, когда ты вернешься, всё еще будет там.

-Радомира, - предупреждающий тон.

А фсё!

У тебя был шанс объяснить и капитулировать, не захотел? Теперь терпи! Русские не сдаются!

-Что, товарищ президент? – невинным голосом спрашиваю, вздергиваю бровки, хлопаю ресничками. – Не подчинюсь, санкции наложите?

-Не утрируй, - о, теперь он раздражен.

-Что вы! Как я могу, товарищ президент. Просто, чтоб вы поняли, - подхожу близко к нему. Почти вплотную. – Проект не оставлю! И! Я ввожу санкции.

-Чего? – опешивши, спрашивает, округляя глаза.

-Дома поговорим. Может быть…

-Радомира!

-Да, товарищ президент, - оборачиваюсь у двери.

-Ты сама говорила, политика в Белом доме, семья – дома.

-Говорила, а теперь, - пожимаю плечами и выдаю его же фразу. – Потому что, любимый, так надо.

Вылетаю за двери и слышу какой-то хруст за спиной. Похоже, кто-то психанул. Несусь по коридору.

Это я, кончено, переборщила. Какие я могу ввести на него санкции? Никакие. Но и мириться с положением не согласна. Была б я простая жена, простого мужика, могла бы пригрозить, что готовить не буду или стирать. А тут чем шантажировать?

В голове щелкает и осваивается гениальная мысль. Достаю телефон и …

-Добрый вечер, Рада, - радостно здоровается Даяна.

-Привет, моя хорошая, - отхожу в нишу, прячусь за цветами. Понижаю голос. – Даяна, помнишь, ты предлагала мне, то бельё?

-Какое? – не сразу понимает. – А-а-а! О! Ты созрела?

-Не то чтобы созрела, просто хочу наказать, - с досадой рассматриваю большой лист цветка. Прикусываю губу, а рукой вытираю невидимые пылинки с растения..

-Кого? Президента?

Ох, моё воображение тут же нарисовало вопросительно-возмущенное лицо подруги-дизайнера. Она обожает Локвуда. Боготворит и разве что не молится. Впрочем, как и вся Америка. Алан казался очень современный, целеустремленный и умный политик. Его любили все. Начиная от моей подруги, заканчивая камерами. В телевизоре он выглядел также сногсшибательно, как и в реале. И никакие лишние килограммы к нему не прилипали.

-Нет…

-Оу…Рада, - понизив голос до шепота. – Ты что? Изменяешь мистеру Локвуду?

-О, Боги, Даяна! – закатила глаза. У этой девочки потрясающее воображение. – Для Локвуда, конечно же.

-Так ты же…не важно. Сейчас отправлю комплект к вам домой.

-Спасибо, целую.

Сбросила звонок и без прощаний, выехала домой.

Ну, держись Локвуд!

Комплект доставили заблаговременно. У меня было время разобраться со всеми этими шнурками. Правда, через полчаса таких разборок, захотелось выпить. Водки. Много. И без закуски.

Но я буду не я, если не справлюсь! В итоге, через полтора часа психов, матов и где-то даже проклятий на такую сексуальную моду, поняла, как его на себя натянуть.

Самое удивительное в этом комплекте то, что он сделан из толстой кожи. Смотрится чуть грубовато, но это лишь дополняет пикантности. Большой кожаный пояс вокруг талии. От него идут две полосочки – впереди и сзади, они-то и прикрывают стратегически важные места.

Черные маленькие бантики абсолютно не для красоты. А чтобы в один момент потянуть и развязать. Но трусы это полбеды! А вот лиф… Надо потом поговорить с Даяной…А с виду такая скромная девушка…

Внизу хлопнула дверь. Черт! Черт! Черт!

Впрыгиваю в кожаные черные туфли и выхожу встречать своего мужа. Помощниц и Дору отпустила сразу по приезду. Поэтому спокойно дефилирую, почти голой, по огромному дому.

Стою на верхней ступени широкой лестницы, наблюдаю за мужем. Аккуратно вешает пальто, снимает обувь. Подхватывает кейс и…поднимает уставшие глаза…

Взгляд меняется за секунду. Расчетливость и холодность уступает место удивлению и яркой вспышке желанию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Медленно спускаюсь вниз. Даю возможность рассмотреть меня с разных ракурсов. Поворачиваю в кухню, слышу тихие шаги за спиной.

Тишина полная…звенящая…накаляющая воздух…

Он понимает, что это наказание. Принимает игру…не приближается, только смотрит.

Достаю бутылку красного вина, ставлю перед ним. Без слов берет штопор и вскрывает бутылку. Ставлю один бокал. Наполняет.

Подхватываю его и шагаю в сторону гостиной. То, что я задумала…не уверенна, что получится, но готова идти до конца. Нажимаю кнопку на пульте, и по первому этажу разносится тихая мелодия скрипки.

Отпиваю горючую жидкость. Мне не нужно поворачиваться, знаю, он здесь. Диван тихо прогнулся, едва издавая звук.

-Иди сюда, - тихим голосом зовет.

Не оборачиваюсь.

Провожу рукой по изгибу талии, отстегиваю чулки, едва касаясь, пряжки. Теперь у меня беспрепятственный доступ к сокровенному месту.

Ставлю стакан. Сажусь на царских размеров кресло, стоящее напротив дивана. Создаю отличный вид для любимого.

Кладу ногу на ногу. Прохожу руками от волос ниже. Цепляю пряжки на лифе, но не расстегиваю. Ласкаю свое тело, наблюдаю за президентом. Глаза сужаются, цвет меняется. Ярко зеленые становятся насыщенными и темными.

Ох, будет тяжело…

-Что ты задумала, русская?

Молчу…сейчас все сам увидит.

Легкий щелчок и лиф остался в руках. А грудь теперь гордо смотрела на своего хозяина. Но сегодня ему не повезет даже прикоснуться к ней. Провожу рукой, слегка сжимаю. Пропускаю соски сквозь пальцы. От сладких ощущений прикрываю глаза. Такая ласка не доставит удовольствие, если просто делать самой себе, но под горящим взглядом, от простых прикосновений пробивает током. Дыхание перехватывает.

-Радомира… - зовет глухо.

Закатываю глаза и издаю тихий стон. Почти не наигранный, потому что от его вида завелась не на шутку. Ал еле сдерживается. Старается усидеть на месте. Сжимает руки в кулаках. Все тело напряжено, готово к бою.

Оглаживаю бантики на трусиках. Тяну за веревочки и две ниточки падают на пол. Сейчас на мне остались лишь туфли и кожаный пояс.

Локвуд сглатывает и подается вперед. Взглядом торможу, едва машу головой. Не позволяю приближаться.

Медленно иду к нему. Обхожу диван наклоняюсь сзади. Провожу руками по торсу, чувствую молот в груди вышибает стальную клетку.

-Ты попал, товарищ президент, - шепчу ему на ухо. Скольжу язычком, ныряю глубже. В ответ получаю тихое рычание. Ещё терпит…

-На что? – откашлявшись, спрашивает.

-Санкции, помнишь? – скольжу рукой вниз к ширинке.

Сминаю член и прикрываю глаза. Да…лучше него нет никого на белом свете…

-Радомира, - обращается, но в голосе нет уже привычной властности, в нем больше просьбы.

-Смотреть можно, трогать нельзя, - целую шею и отхожу.

Становлюсь напротив, ставлю ногу на антикварный столик и трогаю себя. Нащупываю клитор, легко прохожусь. Я уже мокрая, эта игра и для меня пытка, но что не сделаешь ради цели?

Обивка дивана жалобно скрипит от хватки Алана.

Три…Два…Один…

Резкий выпад и я уже лежу на этом диване, плотно прижата мускулистым телом.

-Ведьма! – шипит мне в лицо, жадно шаря по нему. – Это шантаж, русская!

-Так точно, товарищ президент, - облизываю губы.

Застывает, смотрит на них голодный. Секундное промедление, а после набрасывается. Терзает, врывается глубоко. Вылизывает, выпивает меня.

Дрожу от ярких вспышек удовольствия. Прижимаюсь сильнее. Трусь об него…Чертов, Локвуд!

-Зараза, - рычит между поцелуями.

Кусает за губы, зализывает и вновь врывается вовнутрь.

-Черт с тобой, русская! – смотрит, словно бешенство внутри взыграло. – Забирай свой проект.

Да! Ликую. Улыбка расплывается на лице. Я счастлива. Потому что не знаю, чтобы делала если бы он не сломался. Остановиться я уже не в силах. До безумия его хочу. А мое согласие все испортило бы.

-Но у меня есть условие, - тормозит мою радость. С лица сметает улыбку. Вопросительно выгибаю бровь. – Хочу ребенка!

Ахренеть! Приехали…

-Эм…Локвуд, ты перегрелся?

Эту тему мы не поднимали. Никогда. Я не против детей в принципе. Но сейчас? По-моему не время.

-Или так, или твой проект идет в топку, - ставит условие.

Толкаю его и выскальзываю.

-То есть так? Это шантаж, Алан, - стараюсь держать эмоции под контролем. Но нихрена не получается.

Сексуальный жар внутри скручивает, а злость только подогревает.

-Один-один, Радомира, - встает с дивана, но не подходит. – Ты меня, я тебя. Все честно.

-Пошел к черту! – припечатываю и срываюсь с места.

Я хочу ребенка, можно даже двух. Но это должно быть не так! Не шантажом, а спланировано.

Пробегаю столовую и кухню. Успеваю подняться на пятую ступеньку лестницы, как меня настегает мой ураган и впечатывает в перила.

-Чего взбесилась? – рычит на ухо.

Шарит по телу, вызывая притихшую дрожь. Прихватывает пальцами соски, сжимает.

-Хочется психовать? Психуй, но так чтобы я тебя видел, ненормальную…

Закидывает одну мою ногу на перила и держит рукой. Сзади слышу шелест ширинки и через секунду по промежности проходит горячая восставшая плоть мужа.

-М-м-м… - мычу вместо ругательств, потому что входит сразу. Глубоко.

-Нужен тебе этот чертов проект? Забирай!

Входит резче, вбивается. Одной рукой держит соскальзывающую ногу, второй сжимает шею. Забирает крохи кислорода. Ловлю свой кайф от его близости. Вдыхаю дробно его запах. Дурею просто.

-Хочу, - хриплю в ответ.

-А я хочу такую же красивую заразу, как ты, - выдает в ответ.

-Тебе меня стало мало?

Останавливается. Замирает внутри. Разворачивает мое лицо. Старается заглянуть в глаза.

-Ты для меня весь мир, Радомира Локвуд. Кроме тебя мне никто не нужен. Но я хочу твою копию, маленькую, взбалмашную и красивую. Хочу увидеть тебя пузатенькой. Хочу привязать тебя всеми возможными способами, - начинает двигаться внутри. – Ты же тоже хочешь…

Делает резкий выпад…Входит…Целует шею…ласкает рукой грудь…

Чувствую внутри его пульсацию. Сжимаю сильно…

Рычит и в ответ сжимает до легкой боли сосок…

Рука опустилась на клитор…один…два…три…

Срываюсь. Кончаю сильно, ярко. Жмурюсь от этого и не пытаюсь даже собраться в кучку, просто дрожу от кайфа.

-Да, - отвечаю спустя время.

Когда мы уже лежали на кровати. Локвуд рисовал пальцем узор у меня на талии. О чем-то думал и молчал.

-Да? – переспрашивает.

-Я согласна, - повторяю в другой интерпретации. – Сделаем ребенка. Дело не в проекте, просто…ты прав.

Ловит мои губы и нежно целует.

-Спасибо, - прижимает к себе.

Не знаю сколько времени прошло пока мы лежали. Подскакиваю. Алан дергается за мной.

-Что такое? – обеспокоенно спрашивает.

-Флэшка! – выпаливаю.

-Что? Какая флэшка?

-Та, из-за которой ты меня похитил и привез в Вашингтон. Я привезла её и твой пиджак.

Локвуд странно смотрит на меня, потом тянет уголки губ и укладывается обратно. Будто это и не важно вовсе.

-Ты чего разлегся?

-А что мне делать? – пожимает плечами.

-Ну не знаю…Посмотрим что внутри?

-Смотри, - дает разрешение.

Спрыгиваю с кровати, голая топаю в гардеробную, достаю пиджак. Накидываю на голое тело. Включаю плазму, втыкаю флэшку. Жду загрузку…

На экране появляется одна единственная папка. Открываю и замираю. Да, нет, нихрена…Я, блять, просто в осадок выпадаю…

-Это что шутка? – не поворачиваясь шиплю.

-Отчего же? Просто это мой любимый фильм, - хихикает сзади.

На экране загораются первые титры… «…в главной роли Брюс Виллис…»

-Серьезно, блять, Локвуд? Я тебя убью!

Ребят, скоро выложу третью книгу "Исключительная стерва для принца" Не расходимся!)

Конец