Маша и Медведевы 1

Как хорошо в саду с утра! Ко мне тянутся колючие, полные спелых ягод, ветки малины, я ступаю осторожно, чтобы не раздавить босой ступней яблочко, сорвавшееся с верхушки яблони прошлой ночью, во время грозы. Крупные, прозрачные капли воды нанизаны на стебельки травы, что под яблонями. Я осторожно ступаю по влажной от росы траве, по мокрой земле, оглядываюсь по сторонам. Сегодня, на этом самом месте, в малиннике, что за яблоневым садом, у меня свидание. Тот, к кому я спешу этим утром, уже близко, он уже здесь. Я вижу высокого, широкоплечего молодца с тяпкой в руке. Он аккуратно и быстро работает своей тяпкой, окучивая гряды картофеля, что начинаются сразу за малинником. Завидев меня, наш садовник, Иван, бросает свою тяпку и спешит мне навстречу.

-Хорошо ли спали, барышня? - говорит он мне, и его руки смыкаются на моей талии.

-Прекрасно, Ванечка! - говорю я Ивану, - только по тебе сильно соскучилась…

-И я по вас, барышня Мария Федоровна! - вторит мне Иван, и мы с ним прячемся в малиннике, начинаем срывать спелые ягоды…

Сразу за малинником, у стены дома, есть небольшая полоска травы, как раз подходящая для того, чтобы улечься на ней, и обниматься горячо и жарко, одновременно скрываясь от взглядов всех домашних, прячась от внимательных глаз моей домашней учительницы, от пронизывающего, строгого взгляда моего отца.

Так что мы с Ванечкой прячемся здесь, между колючими зарослями малины и белой стеной дома, слегка затянутой зеленой плесенью, и даже поросшей мхом, местами. Дом очень старый, был еще построен моим дедом в те незапамятные времена, когда мои дяди и тетки были совсем маленькими детьми, дед и бабушка были молоды и полны сил, а меня еще и на свете не было.

Ванечка поднимает подол моего платья, шепчет мне:

-Хотите, как вчера, барышня…?

Я киваю головой, и тогда Иван стягивает с меня панталоны и углубляется внутрь моего тела, я чувствую его напряженную плоть меж своих бедер, он движется быстро и резко, крепко сжимает меня в своих объятиях, а я обхватываю своими ногами стройный стан Ванечки, сжимаю своими пальцами его крепкие, мускулистые ягодицы, а он целует мою шею, снова и снова, пока я не начинаю стонать. И вдруг, мы слышим над собой резкий возглас:

-Кто здесь?!

Ванечка в один миг поднимается, отпрыгивает от меня, почти испуганно, в два прыжка скрывается в зарослях колючего малинника…

… А я остаюсь сидеть на траве, не вполне еще понимая, что случилось… Мои панталоны висят на низкой ветке малины, моя юбка поднята до талии, а рядом со мною, склонившись, стоит мой отец, Федор Викентич. Он строго смотрит на меня, а потом говорит:

-Значить так… вот кто у нас Ванятке работать мешает… вот кто у нас под малиной без портков лежит прямо с утра… а ну-ка, пойдем!

И я иду вслед за отцом, не смея его ослушаться, а мои панталоны остаются висеть на низкой ветке малинника, там, где мы с Ванечкой были так счастливы еще каких-то пять минут назад…

По пути в дому, отец останавливается около разлапистой махровой сирени, срывает несколько длинных веток и потом идет, не спеша очищая их от листьев, по пути выговаривая мне:

-Ну, допустим, шуры-муры с Ваняткой будут вам стоить… будут вам стоить две дюжины розог по голой заднице, Мария Федоровна… это понятно?

-Да, папочка! - тихо говорю я, глотая слезы…

-Ивана я пошлю на конюшню, сечь… ему за такие художества тоже две дюжины розог полагаются…

-И в Москву ты с нами не поедешь, нет, милая… поедешь в гости к графу Медведеву, пока мы будем в отъезде…

-Только не к Медведеву, папа! - испуганно говорю я отцу.

Граф Медведев славится своим суровым нравом, и его поместье, что у самого леса, за озером, пользуется нехорошей славой у местных крестьян. Говаривали, что граф самолично наказывал розгами деревенских девушек, что приходили в его сад воровать крыжовник… И ехать к нему в гости мне не хочется, совершенно…

Но папенька мой неумолим. Он ведет меня обратно с дом, через кухню, и входная дверь закрывается со скрипом за моей спиной, а папенька тем временем кричит на весь дом:

-Тьуууу!!! Клавочка!!! Смотри, кого я в малиннике поймал!

На крик «Тьуууу» от самовара поднимается моя мачеха, Клавдия Никаноровна. Всплеснув руками, она удивленно восклицает:

-Машенька! Друг мой! Это откуда же ты такая вся грязная? И платье у тебя на рукаве порвано… а вот тут что у тебя такое?

Она тычет своим коротким пухлым пальцем в мою шею.

-Тебя, никак, укусил кто?

-Садовник Ванька ее укусил, вот кто! - недовольно отвечает мой отец, - Ууу, высеку! - говорит он мне, показывая кулак.

Папенька обхватывает мою талию своей рукой, и тянет наверх мою юбку, и тут все наше семейство от ужаса ахает. Под юбкой, на мне нет панталон.