Искушение змеиного лекаря

Глава 1

Я подскочила на кровати в холодном поту, тяжело дыша. Всего мгновение назад за мной кто-то гнался, пытался поймать и сотворить что-то страшное, а сейчас я уже не помнила подробностей сна, но зато пульс до сих пор бился учащенно. Ощущение, словно надвигается что-то ужасное, неизбежное, не отпускало.

― Крошка, что ты подорвалась ни свет ни заря, ― сонно пробормотал Клив и, повернувшись, потянул меня на себя. ― Ложись давай.

― Сон плохой приснился, никак не отпускает, ― прошептала я, прижимаясь к надежному боку.

― Ой, ты такая горячая, конечно всякая ерунда будет сниться. ― Клив отодвинул меня на край кровати. ― Не прижимайся, а то и мне кошмары от жары будут сниться. Лучше в душ сходи и ложись дальше. Еще пару часов успеем доспать.

Он зевнул и повернулся на другой бок, а мое и без того плохое настроение теперь грозило вылиться в слезы. Где мужская поддержка, когда она так нужна? Неужели трудно обнять и приласкать? Раньше он так бы и поступил, но недавняя поездка неуловимо все изменила… Но я все же последовала совету и направилась в душ. Только стоило упругим струям упасть на лицо, как вместе с ними потекли и слезы.

«Это все из-за предстоящего посещения врача», ― успокаивала я себя, но помогало не очень. Пришлось применить контрастный душ. Рыдания потихоньку сошли на нет, и на сердце стало немного полегче. Взяв полотенце, я промокнула тело, любуясь в зеркало гладкой смуглой кожей, затем обмотала длинные волосы полотенцем из микрофибры и вернулась в спальню.

Клив за время моего отсутствия успел растянуться поперек кровати. И как в такой ситуации не прижиматься к нему? Из вредности я хотела растолкать парня, но потом просто пристроилась под бок, обхватив бедрами его ногу и перекинув руку через живот. Станет жарко ― сам отодвинется. Страх перед сновидением отступил, и я погрузилась в розовое забытье.

Когда я в очередной раз проснулась, за окном уже сияло полуденное солнце. Клива поблизости не наблюдалось ― значит он уехал на работу. А меня ждал тяжелый поход к врачу. Тяжелый, потому что предстояло услышать вердикт: смогу ли я опять танцевать. Полтора месяца назад любимый уговорил меня поехать на горнолыжный курорт ― отметить день его рождения. Я не хотела ― с детства не люблю лыжи. К тому же мне предстояло участвовать в кастинге нового танцевального шоу. Но Клив умеет уговаривать. Он устроил мне откровенный романтический вечер, был невероятно нежен, покрыл поцелуями каждый сантиметр моего тела. А когда его язык проник между влажных розовых складок, я была готова согласиться на все! Чем он и воспользовался.

На курорте все с самого начала пошло не так. Мы цеплялись друг к другу из-за каждой мелочи. Жених не хотел понять, что мне страшно спускаться с горы на лыжах, развивающих невероятную скорость. Даже если это склон для детей. Я не понимала, как можно праздновать день рождения в таком холоде, когда даже теплые рукавицы не спасали пальцы от заледенения. Каждый раз, когда мы подходили к склону, у меня начиналась паническая атака, словно эта гора какая-то проклятая.

Все кончилось тем, что я упала, вывихнула ногу и порвала связки! Остаток отпуска я провела в номере с забинтованной лодыжкой, только мечтая о ласках Клива. Потому что он внезапно решил следовать советам врача, который запретил тревожить ногу. Как будто без ног нельзя доставить друг другу удовольствие…

По возвращении домой меня ждало еще одно потрясение: мой личный доктор, осмотрев повреждения, продлил больничный на две недели и предрек вероятность завершения танцевальной карьеры. Мол, ходить я буду и даже, возможно, ― бегать, а вот прежней пластичности, необходимой для танца, уже не добьюсь.

Сегодня в клинике мне должны были озвучить окончательный вердикт. Сердце сжималось от страха и дрожали колени, но я заставляла себя собираться: сначала умыться, потом положить в сумку документы и выписку из травмпункта, вызвать такси.

Час спустя я сидела на лавочке в сквере и молча глотала слезы, поток которых не иссякал. Больше никаких танцев, никаких ролей в шоу. Я не вытяну даже простую подтанцовку. Одна ненавистная поездка на отдых ― и вся жизнь пошла прахом. А ведь я даже не хотела туда ехать, словно предчувствовала.

Нужно было еще решить вопрос с работой. Я не представляла, как сейчас приеду в студию и заявлю «Я больше не могу танцевать». Чем я буду заниматься? С трудом успокоившись я все-таки направилась к остановке. Решила ехать на работу наземным транспортом ― так дольше, а значит больше времени, чтобы спланировать разговор.

В студии моя новость имела эффект разорвавшейся бомбы. Тренер ждала, что я со дня на день приступлю к репетициям, и тут такое. Уговорила меня не рубить с горяча, а попробовать пока осторожные тренировки, упражнения по растяжке. Дала мне с собой кучу разных мазей для ноги и большую инструкцию, как всем этим пользоваться. После разговора с нашей «мамочкой», как мы за глаза называли тренера, на душе стало немного легче. Договорившись, что через пару дней приеду на пробную репетицию, я поехала домой.

Кливу про вердикт врачей я ничего пока говорить не стала. Да он и не спрашивал, как это ни странно. Мы поужинали под его рассказы о тупых клиентах и злых начальниках и отправились спать. Да-да, только спать! Хоть я и намекала ему, что не прочь расслабиться. Вот только выйдя из душа обнаружила жениха сладко посапывающим. Все что мне оставалось, это придвинуться к нему поближе. Но сон не хотел уносить меня в объятия Морфея, и закончить уже этот длинный тяжелый день. С трудом найдя удобную позу, я стала вспоминать о том, как мы с Кливом занимались последний раз сексом. Он был нежен и горяч одновременно. Я воспламенилась будто порох. Перед мысленным взором стали мелькать картинки нашей страсти, объятия, поцелуи, стоны… Засыпая, я чувствовала, словно воздух вокруг становится густым как сироп. Где-то вдалеке звенит колокольчик. Я попыталась пойти на звук, но внезапно все стихло. Тело болталось в темном безвременье, а потом словно упало на пол. Подняв голову, я увидела перед собой большой красивый дворец. Он чем-то походил на величественный восточный храм, изображения которого встречались в интернете. Тут все казалось необычным, но удивительно прекрасным. По дорожке, усыпанной песком, я направилась к высоким кованым воротам. Сразу за ними начиналась мраморная лестница.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Где-то глубоко в подсознании было понимание, что мне снится очень реалистичный сон, а значит бояться нечего и я могу пройтись и посмотреть на обитателей этого дивного места, на убранство дворца. Я медленно продвигалась вперед, рассматривая цветы, растущие в больших кадках по краям лестницы. Когда цветы остались позади, я вошла в длинную галерею. Белые стены с золотым узором, настоящие, но необычные цветы в напольных вазах. Сладкие ароматы, витающие в воздухе. Вдруг справа от меня мелькнула чья-то фигура. Я обернулась, чтобы рассмотреть человека и спросить, где очутилась, но за спиной оказалось только зеркало. Подойдя ближе, я не сдержала удивленного восклицания: в своем сне я чудесно преобразилась. Из одежды на мне появилась длинная многослойная юбка из легкой прозрачной ткани с арабским узором. Сверху короткий топик, будто спортивный, но в тон к юбке и украшенный разными цепочками. Мои длинные темные волосы уложены на затылке в прическу, но две пряди остались распущенными вдоль лица. Глаза подведены черным карандашом, что придало им немного раскосый вид. Покрутившись, чтобы рассмотреть себя со всех сторон, я направилась дальше изучать дворец.

Стоило мне из этой галереи свернуть в новый коридор, как словно из ниоткуда передо мной появились две девушки в похожих одеждах на восточный манер.

― Сестра, мы рады тебя приветствовать во дворце жриц богини Плодородия, ― произнесли они одновременно и, подойдя ближе, взяли меня за руки с двух сторон и куда-то повели.

― Главная жрица заждалась тебя: скоро наступит ночь празднования плодовитости богини, а еще не все сестры прибыли для ритуала. ― Это произнесла «сестра» справа со светлыми волосами.

― А ведь нужно столько всего подготовить: выбрать наряд, осмотреть тело снаружи и проверить внутри, выбрать ароматные благовония… ― продолжила «сестра» слева.

― Ты решила какой танец подаришь богине?

От этих слов я встала как вкопанная. Танец, вновь танец… Почему именно сейчас подсознание играет со мной злую шутку, словно я еще могу танцевать. А вдруг и могу? Раз это сон, то быть может тут я смогу насладиться тем, что недоступно мне уже в обычной жизни…

― Сестра, что с тобой? ― забеспокоились мои провожатые.

― Все в порядке. Идемте, ― произнесла я, и мы направились дальше.

Неожиданно меня провели сквозь открытые двустворчатые двери, и мы оказались на галерее второго этажа. С правой стороны открывался вид на нижний уровень, где в бассейне плескались обнаженные девушки. От красоты этого зала начинало рябить в глазах: пестрые узоры на стенах и полу, легкие полупрозрачные ткани перекрывали проход в некоторых арках, сквозь витражные окна под потолком проникали солнечные зайчики и пестрыми пятнами скакали повсюду. Когда мы вышли в новый коридор в противоположном конце галереи ― я облегченно выдохнула.

― А куда мы идем, к Главной жрице? ― поинтересовалась я, когда мы вышли к лестнице и стали по ней подниматься.

― Нет-нет, сестра, ― ответила девушка справа. ― Сначала мы отведем тебя к лекарю. Он проверит все ли с тобой хорошо.

― Затем тебе сделают массаж и проводят в купальню, ― подхватила вторая «сестра». ― И только когда ты полностью очистишься и подготовишься ― мы отведем тебя к Главной жрице.

Я тяжело вздохнула ― посещение врача еще и во сне не входило в мои планы. Мелькнула мысль, что не мешало бы проснуться и попробовать погрузиться в новое сновидение. А врачей пусть посещают другие желающие. Но как ни странно, вырваться из объятий Морфея у меня не получалось. Даже зажмурившись и ущипнув себя, я не пробудилась от этого странного сна.

― Как ты себя чувствуешь, сестра? ― поинтересовались мои провожатые. ― Тебя что-нибудь беспокоит?

― Кажется, да, ― произнесла я вслух, не став добавлять, что меня беспокоит слишком реалистичный сон и невозможность прервать его.

― Ты можешь обо всем рассказать лекарю. У него высокий уровень дара, он помогает справиться с любым беспокойством.

― Сейчас ты сама убедишься. Мы уже пришли. ― Одна из сестер распахнула неприметную дверь, стоило нам с лестницы войти на этаж, и пропустила меня внутрь.

Мы очутились в просторном светлом кабинете. Часть интерьера имела фисташковый оттенок, что совершенно не вязалось с медициной, но очень успокаивало. Я немного расслабилась, пока не увидела из-под белой ширмы, разделяющей комнату, нечто похожее на хвост змеи.

― Э-эт-то что? ― дрожащим голосом поинтересовалась у спутниц, махнув рукой на испугавший предмет.

Но когда одна из «сестер» повернулась ― хвост исчез.

― Что тебя беспокоит? ― не поняла она моего волнения.

Я уже не была уверена, не привиделось ли мне все.

― Уже ничего. ― В данных обстоятельствах я сочла за лучшее промолчать.

― Кстати, хотели тебя предупредить, что доктор ― наг. Некоторые этого пугаются.

― В смысле ― обнажен? ― не поняла я. ― Какие у вас странные понятия о врачебной этике.

― Почему обнажен? ― удивилась одна из «сестер». ― Хотя хвост он конечно не прячет под одеждой.

― Это неудобно, ― пояснила другая.

― Хвост… ― уточнила я, дивясь своему необычному сну.

― Ты никогда не слышала о нагах[1], сестра?

― Тогда я ей сам все расскажу, ― раздался из-за ширмы приятный баритон и оттуда появился мужчина на змеином хвосте.

То есть сверху по пояс ― это был мускулистый, плечистый красавец с темными волосами и необычной формой глаз. Болотного цвета шелковая безрукавка не столько скрывала его торс, сколько провоцировала пофантазировать каков он под ней. Руки у него выглядели вполне человеческими, а вот от пояса и ниже у врача тянулся хвост! И кожа выглядела чешуйчатой и темно-зеленой.

― Милые дамы, вы можете быть свободны, ― обратился он к моим сопровождающим. ― А вас, прелестница, я попрошу пройти сюда и раздеться.

Он махнул рукой в отгороженную часть кабинета, и я обратила внимание, что у него очень длинные пальцы, а для меня это было тайным фетишем. Я гулко сглотнула.

― Что вы сказали? ― переспросила, поняв, что наг ждет от меня каких-то действий.

― Раздевайтесь, ― улыбнулся он.

― Совсем? ― не поняла я, что за осмотр меня ждет.

― Абсолютно, ― как-то загадочно произнес наг и потянул меня в указанном направлении. ― Я лекарь широкой специализации и проверю у вас сразу все. Вещи можете сложить на этот стул, а потом укладывайтесь вот сюда.

Он показал на необычную кушетку, лежак у которой словно собрали из маленьких кусочков. Немного замешкавшись, я все же решила сделать, что просят. После дневного посещения врача сердце жаждало услышать иной вердикт. Как знать, быть может именно необычный доктор из сна расскажет мне, как вернуться к танцам. Столько удивительных вещей происходит с людьми в жизни. Вдруг и на меня снизойдет волшебное исцеление.

Наг совершенно не обращал на меня внимания, осматривал в шкафу инструменты, записывал что-то в журнал. Я сняла одежду и легла. Поверхность кушетки оказалась на удивление теплой и удобной. Не заставив меня долго ждать, врач вскоре уже стоял рядом… Ведь возвышение на изгибающемся хвосте можно назвать стоянием?

― Прикройте глаза, ― попросил он.

Я выполнила просьбу и погрузилась в мир ощущений. Сначала мне показалось, что кушетка стала подниматься повыше. Затем ее поверхность стала волнообразно изгибаться, замирая то в одном, то в другом положении. И там, где замирала «выпуклость», меня словно обдавало жаром. Не обжигающим, а вполне приятным. Сквозь ресницы я попробовала подсмотреть, что делает наг: его раскрытые ладони хаотично перемещались над моим телом, словно сканируя. Я смежила веки и постаралась расслабиться.

Судя по скользящему звуку, врач переместился. Неожиданно я почувствовала, что нижняя часть кушетки разделилась на две половинки, разъехавшиеся в стороны. Они изогнулись, отчего мои разведенные ноги слегка согнулись в коленях и приподнялись.

― Вы что, еще и гинеколог? ― удивленно воскликнула я, открывая глаза.

И внезапно обнаружила, что наг расположился аккурат напротив.

― Я лекарь широкой специализации, ― мягким успокаивающим голосом повторил он. ― И женские болезни проверяю в том числе. Расслабьтесь.

Подняв взгляд на потолок, я попробовала расслабиться, хотя визит к гинекологу оказался неожиданностью. По ощущениям и звукам сначала осмотр ничем не отличался от привычного в обычной женской консультации, пока я не услышала:

― М-м-м, ваш запах сводит меня с ума, ― хрипло произнес наг и уткнулся носом в мое влагалище.

От неожиданности у меня перехватило дыхание, и я непроизвольно свела колени вместе. Голова мужчины оказалась зажата моими ногами, но это его не оттолкнуло. Наоборот, он как-то довольно застонал и начал аккуратно языком выводить круги на моей коже. Я собиралась соскочить с кушетки и высказать извращенцу все, что о нем думаю, но меня пронзило такое острое желание, что я прогнулась в пояснице, словно подставляясь под ласки наглеца. Его ладони легли на ягодицы, слегка разводя их в стороны, длинные пальцы поглаживали нежную кожу, отчего я внутренне задрожала. Вдруг в меня проникло что-то гибкое и узкое. Пощекотало и «вынырнуло». Я распахнула глаза и замерла. Ощущения повторились. С трудом приподняв голову я посмотрела туда, где активно трудился наг. Он поднял на меня взгляд, и я вздрогнула, увидев узкий вытянувшийся зрачок на фоне ярко-желтой радужки. Глаза мужчины горели вожделением, которое воспламеняло лучше любого афродизиака. Его губы приоткрылись и неожиданно он облизал их длинным раздвоенным на конце языком. От увиденного меня будто пронзило током.

― С-с-сладкая, ― прошипел он. ― Не могу остановиться.

И вновь припал к моей влажной плоти, проникая языком так глубоко, как только возможно. Указательным пальцем он стал аккуратно теребить клитор, отчего дрожь возбуждения стала волнами расходиться по всему телу. Желание переполняло меня и было уже совершенно безразлично, что я в своем сне практически занимаюсь сексом с нечеловеком, что длинный раздвоенный язык проникает в меня доставляя неимоверное удовольствие. Видимо подсознание компенсировало то, что я недополучила от жениха, ложась спать.

Оргазм подступал все ближе и ближе. Я стонала и цеплялась ногтями за мягкую кушетку. Кажется, наг проникал в меня уже не только своим длинным языком, но и прекрасными сексуальными пальцами…

― А-а-ах, ― невольно простонала я, достигая точки наслаждения. Дрожь удовольствия сотрясала тело.

Миг… и меня выкинуло из сна в суровую реальность. На соседней подушке сопел Клив, за окном луна рисовала бледными лучами причудливые узоры из света и тени.

[1] Наги — мифологические змееподобные существа в индуизме и буддизме. Наги считались хранителями подземных сокровищ, водных источников, врат храмов и дворцов. В некоторых сказаниях выступают как защитники святынь. Предстают как создания с человеческим торсом и мощным змеиным хвостом вместо ног. Могут по своему желанию принимать как полностью человеческую форму, так и полностью змеиную (в боевой трансформации).

Глава 2

Утром я проснулась в хорошем расположении духа и впервые за последние дни в сердце теплилась надежда. Еще не ясная, неопределенная, но слабая вера в то, что я буду танцевать. Клива я обнаружила на кухне не в лучшем расположении духа. Он собирался на работу, и даже чашечка кофе не сделала его взгляд мягче и бодрее. Я попыталась его обнять, чтобы поделиться своим хорошим настроением, но он только отмахнулся, чмокнул меня в макушку и, подхватив портфель, выскочил из квартиры. Я даже опешила от такого поведения: какая муха его укусила? В последнее время мне катастрофически не хватало ощущения тепла и надежности, крепкого мужского плеча за спиной. Когда можно упасть и знать, что тебя подхватят. А тут я падала, падала в бесконечную пропасть, а подхватить и утешить было некому.

Я тряхнула головой, прогоняя унылые мысли. Стоило срочно вернуть себе отличное настроение, с которым проснулась, и попробовать сходить на тренировку. Мамочка разрешила мне приходить на разминки, растяжки ну и в целом пропитываться духом сцены и репетиций, чтобы они помогали восстанавливаться и настраивали на положительный результат. Сидя в автобусе я вдруг вспомнила, какой неприличный сон мне сегодня снился и невольно покраснела, словно кто-то мог подсмотреть мои мысли, как на экране смартфона. Потом пришло осознание, что мой внутренний мир никому недоступен, и я невольно улыбнулась. Подростковые страхи быть застигнутым за чем-то неприличным догоняли нас и в зрелом возрасте, вгоняя в жар.

Приехав на студию, я сначала растерла ногу одной из тех мазей, что мне советовали. Затем переоделась и направилась в общий зал на разминку. Участники нашей труппы уже потихоньку собирались. Завидев меня, ребята разразились приветствиями, некоторые подошли обнять и заверить в своей поддержке. Это оказалось так трогательно, что я едва сдержала слезы. Какие же они все классные.

― Джаннет, девочка моя, ты приехала? ― раздался голос тренера. ― Вставай в конце и не смей перетруждать ногу. У тебя пока растяжки и разминки. Все по лайту. Остальные построились. Кого еще нет?

― Сильвии и Стеллы.

― Силь опять загуляла или можно надеяться… ― начала было возмущаться мамочка, но ее перебили:

― Надеяться никогда не поздно. Привет всем. Мы в строю, ― произнесла Сильвия, занимая свое место на сцене вместе со Стеллой.

― Тогда полетели, птички мои.

Репетиция пошла привычным ходом. Я, пристроившись за спинами коллег, тихонько выполняла упражнения, нет-нет, да и смахивая осторожно слезу то ли от боли, то ли от жалости к самой себе. Я с детства занималась танцами и за прошедшие годы успела отработать и достичь высот в разных направлениях: классический бальный танец, народное творчество, хореография. Но остановила свой выбор именно на эстрадном джаз-модерне, сделав танец своей профессией. Это направление сочетает в себе техничность, пластику и зрелищность, позволяя танцовщице не ограничиваться строгими канонами одного стиля, а импровизировать, создавая уникальные образы и хореографию. За это наш коллектив и любили различные продюсеры, приглашая по контракту в новые постановки и шоу. Мы снимались в музыкальных клипах и выступали на городских мероприятиях.

Вся наша труппа была готова носить тренера на руках, потому что именно благодаря ее связям и знакомствам мы не оставались без работы. Пока я повторяла заученные движения в голове проносились воспоминания о тех постановках, в которых мне довелось принять участие.

Но даже среди этого калейдоскопа выступлений одно оставалось неизменным — наша страсть к эксперименту. Мы не просто исполняли номера — мы проживали их, каждый раз добавляя что-то новое: неожиданный жест, дерзкий взгляд, едва уловимый акцент в музыке. Зрители чувствовали эту энергетику и отвечали нам оглушительными овациями. А продюсеры знали: если нужно что-то яркое, динамичное, с ноткой театральности — наш коллектив идеально впишется в концепцию.

Но за этой легкостью на сцене стояли месяцы упорных репетиций. Тренер не давала расслабляться ни на секунду: "Еще раз! Четче! Выше нога! Ты же не робот, вложи эмоции!" — ее голос звучал в голове даже во сне. Иногда мы роптали, уставшие и измотанные, но потом выходили на сцену — и понимали, ради чего все это было.

Особенно запомнились съемки в том самом клипе, где мы танцевали под проливным дождем. Холодная вода затекала за воротник, макияж плыл, а мы должны были улыбаться и двигаться так, словно все проходит, как задумано. Тогда я впервые осознала: настоящий профессионализм — это когда зритель не догадывается, через что тебе пришлось пройти ради этих трех минут идеального танца.

А после выступлений, в гримерке, мы смеялись над курьёзами, делились планами и мечтали о новых проектах. Казалось, так будет всегда... пока однажды я не согласилась покататься на лыжах…

Когда после разминки ребята перешли к отработке танцевальных номеров, я села на лавке около мамочки. Поврежденная нога ныла, как бы в наказание за то, что я не берегла ее и променяла танцы на лыжи. На вторую половину дня я не стала оставаться в студии, а отправилась домой пешком. Мне было о чем подумать.

Отношения с Кливом становились все более напряженные. Я уже не чувствовала того душевного подъема что раньше, возвращаясь в нашу квартиру. Наоборот, хотелось отсрочить момент встречи. У нас сложились какие-то разные ритмы жизни: я ласкаю ― он не настроен, он пристает ― я уснула. А ведь еще полгода назад мы чуть ли не каждую проведенную вместе минуту целовались, он постоянно писал мне милые сообщения, я отвечала ему сексуальными фоточками. Я фонтанировала нежностью, он пылал страстью. Куда все это делось?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Неужели одна неудачная поездка на отдых способна все испортить? Прокручивая в голове наши последние ласки и стычки, я вдруг подумала, что нужно попробовать освежить общение. Приготовить для Клива что-нибудь неожиданное, сексуальное. Вспомнить, как мы загорались друг от друга в начале отношений и повторить. От принятого решения у меня даже поднялось настроение. В голове тут же сложился план действий. Сев в автобус, чтобы быстрее добраться до магазина, я поехала затариваться вкусняшками и мартини. Дома быстренько сунула алкоголь в холодильник, приготовила закуски и красиво сервировала стол в гостиной. За час до предполагаемого прихода жениха я переоделась в красивое белье и села в кресло в ожидании. Звонить Кливу и уточнять его планы на вечер не стала, он каждый день приходил в одно и то же время, поэтому портить сюрприз совсем не хотелось.

Часики тикали, а заветного поворота ключа все не раздавалось. Я начала нервничать, и для успокоения налила себе немного мартини. Отпивая его мелкими глотками, теребила телефон ожидая хоть какой-то весточки от любимого. Ведь он всегда предупреждал, если задерживается, почему же сейчас молчит? Не выдержав, я попробовала дозвониться до него сама, но абонент оказался вне зоны действия сети. От волнения живот неприятно скрутило, и я свернулась калачиком, чтобы хоть немного успокоиться, но мысли в голове гудели как растревоженный улей.

Я так извела себя вопросами и предположениями, что не заметила, как уснула… Какое-то время спустя осознала себя посреди большого холла. Осмотревшись, я поняла, что это все тот же дворец, который снился мне ранее. Это было так странно, вновь попасть в уже виденный сон, а главное ― осознавать, что ты спишь. На душе скребли кошки от ощущения дежавю, и в то же время никогда ранее мне не снились такие реалистичные сновидения, а тем более столь помпезное место. Я попробовала себя ущипнуть, чтобы проснуться. Боль оказалась ощутимой, я даже вскрикнула, но все еще наблюдала вокруг себя странный дворец с королевским оформлением. Других идей, как принудительно выйти из сна у меня пока не нашлось, поэтому я решила немного осмотреться. Памятуя о жаркой встрече со странным врачом, которого мне совершенно не хотелось видеть повторно, я решила выйти на улицу и взялась за ручку двери.

― Сестра, подожди, ― раздался сзади женский голос. ― Как хорошо, что я тебя отыскала, Главная жрица уже ждет тебя.

Обернувшись, я увидела одну из тех девушек, что сопровождала меня в прошлый «визит».

― Я бы предпочла выйти на воздух, что-то неважно себя чувствую, ― попробовала я увильнуть от необходимости опять с ней куда-то идти. Мне хватило одного раза.

― Ты заболела? ― забеспокоилась «сестра». ― Давай я позову лекаря…

― Нет! ― перебила я ее излишне резко. От воспоминаний, чем закончилась предыдущая встреча с нагом, у меня запылали щеки, а между ног приятно заныло. ― Ничего серьезного, мне уже лучше.

― Ты уверена? Если ты больна, то лучше отложить встречу с Главной жрицей. В преддверии праздничной ночи ей никак нельзя болеть. После того, как все жрицы и послушницы подарят богине свой танец, в центр огненного круга выходит Главная. Ее танец самый важный и самый сложный, он требует большой концентрации и отнимает много энергии. Но это самое красивое действо, которое я видела в своей жизни.

Последние слова она произносила уже с придыханием, мечтательно закатывая глаза.

― Так мы пойдем? ― прервала я ее мечтания. ― Или я по парку прогуляюсь…

― Идем-идем, ― тут же спохватилась девушка и повела меня за собой.

В этот раз мне удалось ознакомиться с другой частью дворца. Она оказалась более парадная, светлая, просторная. Мраморные полы с ковровыми дорожками. Золоченые барельефы на стенах. Сначала я с интересом озиралась по сторонам, но вскоре мне это наскучило, и я стала размышлять о предстоящей встрече. Стало как-то страшно и волнительно: зачем эта неизвестная мне женщина хочет меня видеть? С другой стороны, это просто сон: необычный, очень реалистичный, но всего лишь сон, а значит мне совершенно нечего бояться.

Вскоре мы подошли к высоким стрельчатым дверям, около которых стояли два то ли слуги, то ли стражника. Их экипировка словно сошла с иллюстраций восточных сказок: узорчатые штаны-шаровары, широкий пояс (с заткнутым за него кинжалом), оголенный торс, украшенный лишь татуировками, на предплечьях металлические наручи. Волос ни на голове, ни на груди у мужчин не наблюдалось. Лица их украшала плотная вязь необычного рисунка, отчего они походили на маску.

― На аудиенцию, ― произнесла моя сопровождающая, и стражи тут же, хоть и не без труда, открыли нам створки дверей.

Мы прошли внутрь. Помещение оказалось довольно большим. Полы были устланы ворсистыми коврами, повсюду разбросаны подушки или бескаркасные мягкие кресла. Большую часть стен скрывали большие отрезы органзы различных оттенков. Перламутровые при этом красиво блестели в солнечных лучах, проходящих сквозь окна. Ткань здесь вообще висела повсюду, образуя полупрозрачные лабиринты и проходы.

― Приветствуем тебя, Главная жрица. ― «Сестра» провела меня к стоящей у дальней стены софе, на которой полусидя возлежала красивая женщина.

Светлые волосы незнакомки были убраны в высокую прическу, из которой спускалось несколько прядей, украшенных яркими бусинами на кончиках. Ее миндалевидные глаза, подведенные черным карандашом, изучающе рассматривали меня. Женщина встала, и множество металлических браслетов на руках и ногах мелодично зазвенели. Главная жрица приблизилась и обошла меня по кругу, словно подмечая все мои недостатки. Я почувствовала неожиданное волнение, в животе скрутился тугой узел. Это было странно. Не помню, чтоб я когда-нибудь напрягалась в присутствии посторонних. Только по-настоящему близкие и важные люди умели выводить меня из равновесия даже без причины. Но когда в воздухе поплыл густой цветочный аромат чужих духов, я решила, что дело в нем.

― Спасибо, Лейти, ты можешь быть свободна. ― Жрица махнула рукой, отпуская девушку, и та, поклонившись, направилась прочь. ― Ну здравствуй, избранница.

― Почему избранница? ― заинтересовалась я. ― Что у вас тут вообще происходит? Жрицы, танцы, богини…

По комнате разнесся мелодичный смех.

― А ты забавная, ― глядя на меня с хитринкой, произнесла Главная. ― Давай тогда присядем и обо всем поговорим.

Взяв меня за руку, она поспешила в другой конец помещения, споро отводя в сторону висящие занавеси. Вскоре перед нами появился невысокий чайный столик, около него стояли несколько пуфиков и опять вокруг валялись подушки.

Один из пуфиков стоял ближе к стене, я поспешила занять его. Не люблю долго сидеть с напряженной спиной, а на стену всегда можно опереться. Главная жрица никак это не прокомментировала, хотя мне показалось, что она внимательно следила за каждым моим движением.

― Сейчас я попрошу, чтобы нам принесли что-нибудь к чаю. ― Взяв со стола изящный хрустальный колокольчик с птичкой на ручке, жрица потрясла его, и по комнате полился красивый перезвон. ― Ты какие напитки предпочитаешь? Красные, зеленые, темные?

― Э-э-э, черный чай без добавок, ― ответила я, надеясь, что правильно поняла ее вопрос.

― Аллергии на фрукты нет?

― Немного на ананасы, но в небольших количествах и его перевариваю.

― Сетти, ты все слышала? Мне как обычно, ― обратилась она к вошедшей служанке. ― Сервируй нам быстренько столик.

Девушка поклонилась и вышла. Жрица села на пуфик напротив меня и попыталась изящно расправить на коленях юбку платья, но поскольку на ней имелись длинные разрезы, то ткань постоянно соскальзывала, оголяя ноги до середины бедра. Разговор женщина не начинала, видимо ожидая возвращения служанки. Та не заставила себя долго ждать, и вскоре перед нами аккуратно расставляли напитки, вазочки с печеньем, сухофруктами и неизвестными мне десертами. Неожиданно я поняла, что среди этого великолепия не хватает обычной сырокопченой колбасы. А то что-то я проголодалась. Кто бы мог подумать, что это возможно даже во сне.

― Угощайся, и давай знакомиться. Меня зовут Солидат Бехтими. Я ― Главная жрица богини Плодородия. Этот дворец, ― она обвела рукой широкий полукруг, ― храм богини и место проживания ее жриц. А на время подготовки и празднования ночи плодовитости сюда со всех уголков вселенной слетаются избранные ею девушки. Раз ты сейчас сидишь передо мной, значит богиня сочла тебя достойной участвовать в празднованиях. Ты ― одна из избранных, и должна будешь исполнить зажигательный танец в священную ночь.

Слова про танец болью отозвались в сердце. Тяжело вздохнув, я пригубила чай и подняла на жрицу полные слез глаза. С языка готовы были сорваться самые разные слова, столько всего хотелось сказать, и в результате я просто молчала, пока яркой лампочкой не зажглась самая адекватная мысль: это просто сон. Глубоко вдохнув, я смогла взять под контроль расшатавшиеся нервы и наконец ответить.

― Меня зовут Джаннет Пристли, всю свою сознательную жизнь я танцевала, пока в прошлом месяце по глупости не поехала на лыжный курорт. С тех пор мне снятся вот такие странные, но очень реалистичные сны о том, что я вновь способна покорять зрителей своим танцем. Но стоит мне проснуться, как больная нога даст о себе знать. Поэтому превозносить вашу богиню придется кому-то другому. Боюсь на такое действо моей фантазии уже не хватит.

― Ты думаешь, что все происходящее сейчас вокруг тебя ― это фантазия? ― Глаза Солидат хищно сузились. Она сделала несколько глотков своего напитка, и ее взгляд будто потеплел.

Я не знала, что ей принесли, но яркий гранатовый цвет в ее чашке красиво бликовал на солнце.

― Фантазия, сон ― называйте как хотите. Стоит мне лечь спать, как Морфей переносит меня в этот дворец. А учитывая, что сейчас у вас далеко не ночь, я подозреваю, что еще одной причиной моего отсутствия на празднике плодородия станет классическая отмазка: «Проспала». Точнее – прободрствовала. Ведь когда у вас ночь, я судя по всему совсем не сплю.

С интересом рассматривая принесенное угощение, я решала, что попробовать в первую очередь, пока меня не разбудил жених, который должен был уже вернуться с работы.

― Джаннет, я не хочу тебя расстраивать, ― начала жрица, ― но все что тебя окружает, вовсе не сон.

― Как так? ― с любопытством спросила я и взяла с тарелки кусочки сухофруктов. Абсурдность моих сновидений начинала зашкаливать, и это немного пугало. А сладости всегда позволяли мне взять себя в руки.

― Очень просто. Наша богиня ― всемогуща. И это не удивительно, ведь из мира в мир, от народа к народу все живые существа борются за плодородие. Радеют за хороший урожай, беспокоятся за потомство… Все их молитвы и чаяния подпитывают богиню Плодородия и делают ее могущественной и бессмертной.

― Допустим, ― философски заметила я, ― но это никак не отменяет того, что вы и ваша богиня всего лишь плод моей фантазии. Вы мне снитесь. И как только я проснусь ― вы исчезнете…

Жрица улыбнулась, но от этого ее красивое лицо почему-то стало жутковатым, словно у злой мачехи из старой сказки.

― Ты переносишься к нам уже какой раз? И мы никуда не исчезли. Я слышала, что в твоем мире вы просыпаетесь, если себя ущипнете. ― Она мелодично рассмеялась. ― Это такая дикость. У меня есть более надежный способ доказать тебе, что это все не сон.

Она поднялась и удалилась в противоположный конец покоев, скрываясь за множеством занавесей. Но довольно быстро вернулась с кинжалом в руке. Я испугалась.

― Стойте! Хоть это и сон, я не готова умирать, ― невольно вырвалось у меня и, подскочив, я стала пятиться в противоположную от Солидат сторону.

― Глупышка, зачем же мне тебя убивать? ― мелодично рассмеялась Главная жрица. ― Богиня не простит мне такой жестокости. Я просто уколю тебе палец.

― Жертвовать свою кровь ради эксперимента я тоже не намерена, ― попыталась произнести как можно убедительнее, но запуталась в висящих повсюду шторах, и в голосе прорезалась паника.

― Ты же убеждена, что это просто сон…

― Да, но я не говорила, что люблю сны про убийства, тем более себя любимой. ― Я закрутилась, пытаясь вырваться из захвата ткани, но тут же запутывалась в другом куске. ― Выпустите меня уже отсюда! ― в отчаянии слетело с губ.

Сквозь органзу я увидела приближение Солидат. Она протянула руку и дернула один из концов ткани. Меня сильно крутануло ― аж голова закружилась ― и я очутилась стоящей с ней лицом к лицу.

― Богиня Плодородия выбрала тебя для участия в празднованиях…

― Но почему именно меня? ― Голос прозвучал сипло и испуганно. Я попыталась отступить на шаг, но уперлась в какую-то преграду.

― Ты принесла достойную жертву, да еще в месте силы…

― Что?! ― Вырвалось у меня неожиданно громко, и я откашлялась. ― Вы что-то путаете. Никаких жертв я не приносила. Я вообще не верующая. Места силы также не посещала.

С каждым словом страх отступал, а во мне появлялось все больше злости. Этот реалистичный сон мне совсем не нравился. Хотелось быстрее проснуться и прекратить бредовый разговор на болезненную для меня тему. Я попробовала обойти нависающую жрицу, но она схватила меня за запястье.

― Жертва ― это твой дар, твой талант ― способность танцевать, ― мягко пояснила Солидат. ― На склоне горы ты пересекла границу алтарного камня и пожертвовала самым дорогим, что у тебя есть.

― Нет… Не может быть. Я ничем не жертвовала! — грубо бросила я. — Я свалилась как изломанная кукла на этих гребаных лыжах и потянула ногу! И это был обычный заснеженный холм, там многие катаются. Никакого места силы.

― В глубокой древности на том месте стоял храм богини Плодородия. Но люди не уберегли его. Храм разрушился. Вокруг обломков за тысячелетия образовался холм. Но Богиня следит за всеми своими святилищами. Даже разрушенными.

Прерывисто вздохнув, я пыталась осознать все, что мне рассказали, пока не вспомнила, что это всего лишь сон.

― Вы очень интересно все рассказываете, ― наконец, прервала я паузу. ― Непонятно, откуда узнали про травму и склон… Хотя во сне наверно и не такое бывает. Поэтому просто помогите мне уже проснуться, и я забуду вас как… да, как страшный сон, ― невольно рассмеялась я получившемуся каламбуру.

― Забыть не получится. Богиня уже пометила тебя как избранную. Сейчас физическое тело остается в твоем мире, а к нам переносится только астральное. Но с каждым перемещением наш мир будет удерживать тебя все сильнее. Потом ты материализуешься здесь окончательно, чтобы посвятить танец богине. А после праздника наверняка захочешь стать жрицей и продолжишь славить богиню уже не покидая храма.

От всего происходящего у меня закружилась голова. Я не понимала, чему верить, а чему нет. Как вообще такое могло быть?

― Сейчас я проколю тебе палец, и ты проснешься, ― произнесла Солидат и ловко схватила меня за руку, зафиксировав кисть. ― Я даю тебе минут пятнадцать, чтобы там ― у себя дома ― убедиться, что я не сон. Что наш храм существует, а ты ― избранная. После этого ты уснешь, чтобы перенестись вновь, и мы договорим.

Острая боль словно молния пронзила палец, охватила ладонь. Обжигая, полетела вверх по руке и сдавила горло. Мир взорвался тьмой, отключая сознание.

Глава 3

Схватившись обеими руками за шею, я резко подскочила, распахивая глаза, и чуть не свалилась из кресла на пол. Очень хотелось пить ― горло словно огнем опалило. Аккуратно поднявшись, я направилась на кухню за водой. В мыслях царил полный сумбур: кто я, где, почему? Наполнив стакан, я жадно к нему припала.

― Так-так-так, моя спящая красавица проснулась? ― раздался за спиной недовольный голос Клива. ― А я уже думал, придется одному ужинать. Не очень путевая хозяйка из тебя выходит.

Обернувшись, я смерила сидящего за столом жениха возмущенным взглядом. Если весь мой романтический настрой смыло еще неприятным пробуждением, то тихую радость от возвращения жениха, он сам только что задушил в зародыше.

― Каков мужик ― такова и хозяйка, ― парировала я и посмотрела на часы. ― Я ждала тебя еще три часа назад. Почему ты не предупредил, что задерживаешься?

― Вообще-то я работал, ― попытался устыдить меня Клив.

― Вообще-то я волновалась, ― не осталась в долгу. ― Мог бы хоть сообщение чиркануть!

― Говорю же: был занят, закрутился. И потом, ты могла сама мне набрать…

― Набирала! ― резче, чем хотелось, выкрикнула я. ― Но абонент оказался недоступен.

― Малышка, ну не злись, ― тут же заюлил Клив и, вскочив со стула, взял меня за руки. ― Наверное, спускался на склад, а там связь отвратительно ловит. Постараюсь в следующий раз предупреждать.

Он поднес мою ладонь к губам и поцеловал в серединку, потом переключился на пальчики, касаясь нежными губами каждого по очереди.

― Ой, а что это? ― удивился Клив, пристально рассматривая подушечку среднего пальца. ― Где ты так поранилась? Ты поэтому не в настроении?

Я отобрала у него руку, чтобы рассмотреть, о чем он говорит. На некогда чистой розовой коже красовался странный зигзагообразный шрам с малиновыми, едва зажившими краями. Я не успела этому удивиться, как в голову вспышкой ворвались воспоминания: Главная жрица, кинжал, порез…

Но женщина лишь слегка проколола кожу ― откуда тогда такой некрасивый шрам? Да и потом, если палец мне поранили во сне, как след от кинжала мог появиться в реальной жизни? А если меня убьют в этом странном сне ― что тогда произойдет со мной здесь?

― Малышка, ты побледнела. Что случилось? ― забеспокоился жених. ― Присядь на стул, я налью тебе воды.

― Я уже пила воду, ― отмахнулась на автомате, пытаясь понять, что происходит. ― Пойдем лучше в комнату.

Приобняв за плечи, Клив повел меня в гостиную и посадил на диван, устроившись рядом.

― Ты вся дрожишь! Погоди, я принесу плед.

Поцеловав меня в висок, он поспешил к комоду, а я невольно обняла себя руками, пытаясь утихомирить заполошно бьющееся сердце. Минуту спустя меня тепло укутали и для надежности крепко обняли. Положив голову на плечо жениха, я прикрыла глаза.

― Это так странно, ― почему-то шепотом произнесла я. ― Этот шрам ― его не должно было быть. Но он есть. И даже ты его видишь…

― Конечно вижу, я ведь не слепой, ― удивился Клив. ― Чем ты так порезалась? Словно о какую-то форму или штамп…

― Мне тетка какая-то во сне кинжалом проколола… ― сорвалось с языка.

― Детка, от кинжала не мог такой след остаться, тем более во сне…

― Клив, ― перебила я. ― Поцелуй меня, мне страшно.

Я подняла к нему лицо, и он не заставил себя уговаривать. Теплые губы коснулись моих, сначала легко, едва ощутимо. Потом сильнее прихватив верхнюю. Языком сделав круг, он проник им внутрь. Я прерывисто вздохнула. По телу медленно разливалась истома. Пальцы Клива зарылись в мои волосы и легко поглаживали кожу, отчего приятные мурашки щекотали спину.

Постепенно жаркие поцелуи спустились по шее к ключицам, Клив аккуратно прихватил нежную кожу зубами, и я застонала от удовольствия. Прогнувшись назад, я открыла ему больше простора для ласк. Мои руки блуждали по его плечам, в то время как он захватил в плен набухший сосок. У меня кружилась голова от переполнявших эмоций. Кровь бурлила от страсти. Клив медленно опустил меня спиной на диван, полностью отдавшись ласкам. Мешающую ему сорочку он спустил на талию, я же не спешила раздевать в ответ. Мне нравилось царапать его спину под рубашкой или лишь слегка приспускать брюки, чтобы освободить напряженный член. Тогда казалось, будто мы делаем что-то запрещенное и в любую минуту может кто-нибудь войти. От этого я распалялась только сильнее.

Я выгнулась, когда его пальцы словно невзначай прошлись у меня между ног. Клив повторил движение, и я вновь застонала и приподняла бедра, стремясь за его лаской. Жених еще даже не проник в меня, а я уже была на грани. Дыхание сбивалось, под плотно сжатыми веками вспыхивал фейерверк. И вот когда до единения оставались секунды, когда я уже почувствовала, как его головка коснулась влажных складок… Я провалилась в небытие. Мое сознание отключилось. Нет, оно не покинуло меня, но я словно куда-то падала, и все ощущения с каждым мгновением становились все менее и менее чувствительными. Я пыталась открыть глаза, как-то «проснуться» и вернуться в нашу с Кливом квартирку, но ничего не выходило. Наоборот, я совсем перестала чувствовать свое тело. Меня окружала темнота.

Постепенно пришло осознание, что я лежу на диване, но ни возбуждения, ни мужских касаний, ни даже члена во мне не было! Я ничего такого не чувствовала, только острое невыносимое неудовлетворение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

― Ты уже здесь, можешь открывать глаза, ― раздался сбоку насмешливый голос. ― Убедилась, что это все не сон?

Я не спешила отвечать, медленно приоткрывая веки. Меня вновь окружала странная комната, увешанная органзой. Подо мной находился не привычный диван, а мягкая тахта, заваленная подушками. Та, что называла себя Главной жрицей, сидела рядом на большом мягком бархатном мешке. В одной руке она держала блюдце с засахаренными кусочками фруктов, а другой по одному отправляла их в рот, смакуя вкус.

― Так не бывает, ― невольно вырвалось у меня. ― Это же просто сон. Только почему-то очень внезапный. А раз это сон, вы не можете управлять моим появлением здесь.

Жрица лишь улыбнулась, ничего пока не говоря. Осторожно сев, я осмотрела себя. Меня прервали на самом интересном месте, когда я к тому же была чуточку не одета. Не хотелось бы щеголять обнаженным бюстом перед этой странной дамочкой неопределенного возраста. На мне обнаружился легкий шелковый халат и в комплект к нему свободные штаны. Из-за пестрой расцветки этой пижамы я немного сливалась с окружающими меня подушками, поэтому предпочла выбраться из них и сесть напротив жрицы на еще одно бескаркасное кресло.

― Итак, как вы это сделали? Меня обработали каким-то психотропным веществом? ― Сложив руки на груди, я стала ожидать ответа.

― Тебя, точнее пока твое астральное тело, перенесла сюда наша богиня, ― мягко произнесла Солидат, словно разговаривала с маленьким потерявшимся ребенком.

Хотя, наверное, примерно так я себя сейчас и ощущала ― потерявшейся девочкой, у которой вся жизнь пошла наперекосяк, так теперь еще и проблемы с головой начались.

― Если я ― лишь астральное тело, как вы объясните это? ― протянув вперед руку, я показала тот уродский шрам на пальце, которым наградила меня Солидат.

― Ты хотела доказательств, магия позволила мне дать их тебе.

Жрица резко подалась вперед и перехватила мою протянутую руку, прежде чем я успела ее одернуть. Склонившись к моим пальцам, она неожиданно обхватила средний своими пухлыми губами, обвела подушечку языком и медленно вынула мой палец изо рта, словно леденец облизывала.

― Ну вот, больше никакого шрама нет, ― произнесла она томно и вновь откинулась на подушки.

Поднеся руку к лицу, я с удивлением изучала совершенно гладкую кожу. Невероятно. Я же буквально мгновение назад видела уродский незаживающий шрам. Это абсолютно точно не могло быть явью. Но когда у нас в стране научились делать управляемые сны? Наверняка на мне испытывают какое-то новое биологическое оружие…

― Я вижу, ты все еще не веришь моим словам, ― усмехнулась жрица и поднялась. ― Видимо, здесь поможет только время и более полное изучение нашего мира. Давай пройдемся и поговорим.

Я на мгновение зависла, поняв, что не смогу также элегантно и легко подняться со своего «мешка». Несмотря на спортивную подготовку, любые попытки элегантно встать разбивались о растекающийся по полу наполнитель. Однако, я все равно очень любила бескаркасные кресла.

Видимо поняв мои трудности, Солидат протянула руку, предлагая помощь. Я не стала отказываться, и теперь уже с легкостью подскочила на ноги, невольно оказавшись вплотную к женщине. Вместо того, чтобы тут же отпустить мою руку и повести меня к выходу, жрица замерла и повела носом, принюхиваясь словно животное. Я попыталась отстраниться, но она перехватила меня за талию и склонилась к шее, активно втягивая носом воздух.

― Что происходит? ― испугалась я.

― М-м-м, мы оторвали тебя от приятного занятия, ― промурлыкала она. ― Я чувствую эманации неудовлетворенного желания.

Она наконец-то отстранилась и сочувственно посмотрела мне в глаза.

― Что же ты так неосторожно? Я же предупреждала, что у тебя будет всего пятнадцать минут, прежде чем мы вернемся к прерванному разговору.

― Испугалась, Клив стал успокаивать… ― промямлила я, покраснев. ― А вы могли бы дать мне больше времени. Думаете, легко это, когда сознание туда-сюда скачет?

Последние слова уже пылали возмущением. Сон это или нет, но издеваться над собой я не позволю при любом раскладе.

― На самом деле, наша богиня никогда не мешала богоугодному делу продолжения рода, ― задумчиво промолвила Солидат и, развернувшись, пошла вперед, раздвигая висящую ткань. ― Она вполне могла перенести тебя уже после… осеменения. А значит, ей что-то не понравилось в твоем мужчине.

Вот только богини, решающей с кем мне быть, не хватало. Сдержаться и не нагрубить я смогла только потому, что все происходящее казалось нереальным СЮРом[1].

― Не расстраивайся и не обижайся на нее, ― произнося это, жрица открыла передо мной неприметную дверь.

Я непроизвольно покосилась на большие узорчатые створки в противоположном конце помещения, через которые меня привели, но развешенные полотна их почти полностью скрывали.

― Это для официальных визитов, ― усмехнулась жрица, поймав мой взгляд. ― сама я ими почти не пользуюсь ― неудобно открывать. Проходи.

Она махнула рукой в темный проем, и я с опаской вышла в коридор. Тут оказалось сумрачно, всего пара слабеньких светильников располагались в противоположных концах коридора.

― Налево, ― уточнила Солидат и, подхватив меня под руку, направилась в озвученном направлении. ― Так вот, о неудовлетворенных желаниях. У нас при храме проживает достаточное количество прислужников. Любой из них будет рад удовлетворить тебя. Поможет расслабиться, потом возбудиться, чтобы ты получила разрядку. Дала выход внутренней энергии. Это очень важно.

С этими словами она открыла еще одну дверь, пропуская меня на балкон большого светлого зала. После темного коридора я оказалась немного дезориентирована, поэтому не сразу отреагировала на странное предложение с удовлетворением моих потребностей.

Сквозь витражный потолок в зал проникали солнечные лучи, окрашиваясь в яркие цвета. Внизу раскинулся бассейн, на разноуровневых бортиках которого отдыхали полуобнаженные девушки. Остальная часть помещения была поделена ширмами или плотными занавесями на отдельные закуточки. Кадки с растениями тоже служили неплохим ограждением. Подняв взгляд, я посмотрела на противоположную сторону: в прошлый раз меня провели по той стороне верхней галереи.

С этого ракурса открывался немного иной вид. Зал выглядел достаточно зеленым из-за большого количества вьющихся цветов. Кое-где стояли клетки с певчими птицами. Плеск воды и щебетание девушек поднимались гулом к балкону, на котором мы стояли.

Краем глаза я уловила движение за одной из ширм и повернула туда голову. Но стоило мне присмотреться, я густо покраснела и быстро отвернулась. Там на подушках смуглый мускулистый мачо ублажал молодую девушку. Донесшиеся до нас стоны только подтвердили, что мне не показалось.

― В этом нет ничего постыдного, ― мягко промолвила Солидат, а я вздрогнула, совсем забыв, что нахожусь на этом балконе не одна. ― Мы же жрицы богини Плодородия, нам необходимо следить за своим физическим здоровьем, и эмоциональным тоже. А нерастраченная сексуальная энергия плохо влияет и на то, и на другое. Поэтому, когда девушки чувствуют потребность сбросить напряжение, они обращаются за помощью к прислужникам.

Главная развернулась и направилась к следующей двери, и вскоре мы перешли в другое помещение.

― Даже наши лекари не отказываются посодействовать, ― продолжила она объяснения. ― Наги, кстати, очень искусны в этих вопросах. Тебе стоит только пожелать…

― Нет! ― решительно, но слегка истерично, остановила я поток этих неприличных предложений. ― Когда я захочу удовлетворить свои сексуальные потребности, я сама решу с кем, где и… и вообще. Прошу больше не касаться этой темы, а то я начинаю волноваться по поводу танцев, которые вы посвящаете своей богине во время праздника.

— И танцы, и занятия сексом, и медитации — все это направлено на высвобождение внутренней энергии, которая питает не только нашу богиню, но и окружающий мир. Оргазм — это часть ритуала. Танец — это способ аккумулировать и направить энергию жизни в нужное русло. Передать ее той, которая использует ее во благо всего мира.

После блужданий по различным коридорам, мы вышли во двор, утопающий в зелени и цветах. У меня невольно вырвался вздох восхищения: аккуратные дорожки, уходящие вглубь сада, ровно подстриженные кусты и кроны деревьев, витиеватые узоры из высаженных цветов и разноцветного газона, окружающего их.

― Сад ― наша гордость, ― произнесла Солидат довольным голосом. ― Он достоин нашей богини. Здесь не только много цветов, но и… плодовых деревьев, которые дают хороший урожай. Все жрицы рано или поздно приходят к тому, что им нравится ухаживать за растениями. Даже если попервости они чурались работы с землей.

― Здесь невероятно! ― согласилась я. ― Мы же можем прогуляться, чтобы я рассмотрела поближе всю эту красоту?

― Да, конечно. Наш сад располагает к умиротворению и спокойным беседам.

Мы направились вперед по усыпанной гравием дорожке.

― Итак, танцы, которые мы посвящаем богине, ― продолжила разговор Солидат, после того, как я удовлетворила первое любопытство и перестала склоняться над каждым интересным цветком и тянуться к каждому необычному фрукту на ветках. ― Жрицы сами выбирают что и как танцевать. Продумывают свой наряд: кто-то любит откровенные платья, провокационные, другие наоборот выбирают костюм, полностью скрывающий тело. Младшие жрицы обычно готовят общий танец. Старшие и избранные — сольный. Отрабатывают движения и подбирают инвентарь, при необходимости. Отсюда и танцы у всех разные: откровенные, сексуальные, робкие, застенчивые. Но все их объединяет одно: они возбуждают.

― Кого? Вашу богиню? ― заинтересовалась я.

― И ее тоже, ― засмеялась Солидат. ― Но в первую очередь гостей праздника. Возбуждение — это правильная, хорошая энергия. Неважно, исходит она от жриц, избранниц или гостей храма. Она аккумулируется в центральной башне дворца, а потом распределяется по энергетическому полю нашего мира. Напитанные этой магией облака проливаются дождем и заряжают посевы. Омытые такой водой женщины легко рожают. Это круговорот энергии жизни.

Я с удивлением слушала рассказ жрицы, и вспоминала дом. На Земле проблема женского здоровья с каждым годом становилась все острее. В моем окружении то и дело появлялись разговоры о том, что кто-то из знакомых не может зачать, или выносить, или (что еще страшнее) нормально родить. И никто не понимает причину происходящего. Местным повезло, что у них есть этот храм.

— В наш храм, — продолжила рассказ Солидат, словно откликаясь на мои мысли, — на торжественные мероприятия съезжаются гости со всех уголков света, из других вселенных. Все они хотят заручиться поддержкой нашей великой матери ― богини Плодородия. Хотят получить ее благословение и продолжить род. Некоторые пары годами не могут зачать, а в ночь празднования богини им это удается. Да и малыши потом рождаются здоровые, крепкие, удачливые…

― Погодите, ваши жрицы что ― еще и рожают?! ― ужаснулась я перспективе стать… кем? Суррогатной матерью? Или наложницей?

― Жрицы ― только когда сами этого захотят. Гости просят благословения для себя, для своих жен и мужей. Танцы, посвященные богине, являются кульминацией праздника. Они заряжают всех присутствующих правильной энергией, возбуждают, очаровывают. Но это вожделение направлено не на жриц, подаривших прекрасный танец, а на вторую половинку, на партнеров, с которыми гости уединяются потом в многочисленных спальнях дворца и… трудятся на благо нашей богини.

По саду вновь разнесся звонкий смех Главной жрицы. Ее явно забавляло то, что она рассказывает мне такие очевидные для нее вещи. А вот мне было не до смеха. Где-то внутри потихоньку крепла уверенность, что это все же не сон. Что жрица права, и я каким-то немыслимым образом переношусь из своего мира ― в этот. И могу застрять здесь надолго, если не навсегда. По спине прошелся озноб. Чтобы пока не накручивать себя и не начать паниковать раньше времени, я постаралась отвлечься на разговор:

― А что бывает, если исполненный жрицей танец не нравится богине? — От испуга горло пересохло, и я откашлялась.

― Так не бывает, ― произнесла Солидат, и в ее голосе мне почудились металлические нотки.

Сорвав с ближайшего дерева гранат, она разрезала кожуру ногтем и развернула дольки. Рубиновые зерна брызнули в разные стороны.

― Богиня сама отбирает послушниц и избранных. — Жрица собрала несколько сочных зерен и положила мне на ладонь. Казалось, что они пульсируют от переполняющей их энергии. — Божественная сущность чувствует их потенциал, видит их силу, заложенную в них магию жизни. Почти все они умеют говорить языком тела. Они отдаются танцу с головой, а мы помогаем им в этом: готовим, обучаем, раскрываем потенциал… Поэтому, когда наступает момент и девушки выходят в круг ― они не думают ни о чем, за них говорит их тело, их душа. Такая отдача не может не понравиться богине.

― Допустим, ― задумчиво прошептала я. ― Допустим, я поверила во все, что вы мне рассказали. Я станцую этот танец ― хотя сразу предупреждаю, что в силу обстоятельств я больше не обладаю прежней гибкостью, последствия травмы, ― после праздника я смогу вернуться домой?

― А ты уверена, что захочешь этого?

[1] СЮР — современное сленговое сокращение слова сюрреализм. Используется для обозначения ненормальных, нелогичных событий, чего-то абсурдного.

Глава 4

Усыпляющее стаккато дождя за окном не давало проснуться. Голова, словно каменная, тянулась к подушке. Я смутно слышала будильник, пыталась заставить себя подняться, но в какой-то момент приходило осознание, что я все еще валяюсь под одеялом. Неожиданно в комнате зажегся свет, разгоняя дождливый сумрак. Зашуршали вещами, хлопнула дверца шкафа.

― Клив, это ты? ― нашла я в себе силы спросить.

― О, Спящая красавица проснулась, ― почему-то недовольно бросил он, продолжая сборы. ― Интересно, кого еще ты ожидала увидеть в нашей спальне?

― Что за странные вопросы? Ты не выспался? ― Откинув одеяло, я с трудом села и посмотрела на жениха. ― Иди, я тебя поцелую…

― Хм, как в прошлый раз? ― брезгливо выдавил он, даже не повернувшись в мою сторону.

― А что было в прошлый раз? ― Я не могла понять, на что он постоянно намекает. Будто я пропустила что-то важное.

― Ты не помнишь? ― он повернулся и окинул меня странным взглядом. ― Действительно, куда тебе запомнить. Ты же просто уснула! Вот уж не думал, что тебе настолько со мной скучно.

― Какая скука, что ты! ― взбесилась я из-за отсутствия нормального ответа. ― Мы же то на лыжах катаемся, то по врачам бегаем. Тут не до скуки.

― Сколько можно попрекать меня этой поездкой? ― В сердцах Клив швырнул только что взятые брюки в меня. ― Я же извинился.

― А сколько можно увиливать от прямого ответа? ― не осталась я в долгу и, схватив «снаряд», запустила его обратно. ― Скажи прямо, в чем ты меня обвиняешь.

― То есть ты не просто уснула, у тебя еще и память отшибло?

― Когда я уснула? ― невольно повторила я и непроизвольно зевнула, прикрыв рот ладонью. ― Уснула… Со-о-он, черт…

Застонав, я закрыла лицо ладонями и растерла. В памяти постепенно всплывали мои ночные приключения: как я ждала Клива, как перенеслась в другой мир, потом вернулась на пятнадцать минут и в самый ответственный момент отключилась. Точнее, переместилась.

― Неужели тебе стало стыдно? ― издевательски воскликнул Клив, продолжив одеваться на работу. ― Я в жизни себя таким идиотом не чувствовал. Ласкаю ее, обнимаю, целую, а потом оказывается, что она спит!

― Ну прости, ― протянула я, чувствуя себя крайне неловко. Мало что сама удовольствие не получила, так еще и жениха поставила в неудобное положение. ― Я не знаю, как это получилось. Меня просто вырубило…

― Вырубило ее. А я каким-то извращенцем выглядел! Сомнофилом!

― Хватит так говорить, будто я это специально сделала. Я между прочим тоже кайфа не испытала, от… от вот этого, ― я неопределенно махнула рукой, не зная, как понятнее объяснить, что не по своей воле отключилась. ― Мог бы меня разбудить, я бы тебе только благодарна была.

― А то я не пытался! ― вызверился он. ― Я ей: Джаннет, Джанни, солнышко, рыбка… Я подумал, что ты сознание потеряла. Или того хуже ― умерла. Чуть с ума не сошел. Скорую вызвал…

― Скорую?! И они что… Боже, они видели меня в таком виде? ― я упала лицом в подушку, было невероятно стыдно.

― О внешнем виде она переживает, ― выплюнул он. ― А о том, как я себя чувствовал, ты не подумала? Сначала волосы рвал от страха, что ты умерла. Да еще в какой момент!

― Да уж… момент так себе, ― вырвалось у меня в подушку.

Благо, Клив на эмоциях не расслышал мои слова и продолжил рассказывать:

― А потом мне объявили, что ты просто спишь. Спишь! ― он засмеялся, но чувствовалось, что мужчина на грани. ― Здоровый детский сон. «Укатали вы свою жену» ― веселились врачи Скорой. Стыд-то какой.

Я услышала, как хлопнула дверь. Оторвавшись от подушки, осмотрела уже пустую комнату. Клив сбежал. Даже не дал мне возможности оправдаться. Что-то сказать в свою защиту. Хотя, что я тут скажу? Что мне во сне жрица предсказала: в моем мире мне будет все труднее и труднее приходить в сознание? Я не сразу буду вспоминать, что со мной происходило и где я нахожусь. Это вызвано подготовкой тела к переносу в другую реальность и защитой мозга и психики от эмоционального шока и перегрузки.

Поднявшись с постели, я потопала делать кофе. Мозг кипел от попыток придумать, как разрулить сложившуюся ситуацию и помириться с Кливом. Судя по поведению ― обиделся он очень сильно.

Кофе закончился, а путных идей так и не появилось. Пришлось с тяжелым сердцем собираться в студию на тренировку. Во время сборов я не переставала думать о своих снах: действительно ли существует другая реальность или это мое подсознание играет со мной злую шутку. Чтобы я не так болезненно переносила последствия травмы, мне дают возможность танцевать во сне. Но пока все сказанное жрицей ― сбывалось. Я металась между сном и явью и мне все чаще хотелось вернуться назад ― столько там было удивительного, необычного, нового… Разве что излишне любвеобильный наг вгонял в краску и внушал опасения таким сексуальным напором.

За всеми этими размышлениями я на автопилоте вышла из квартиры и поехала в студию. Тренер просила меня сегодня станцевать пробный номер ― хотела посмотреть в каком состоянии моя нога. Добравшись до места, я переоделась и вышла на сцену. Труппа во всю отрабатывала движения. Мамочка явно находилась не в духе, цепляясь даже к небольшим ошибкам. Внутри живота стал скручиваться неприятный болезненный узел, предчувствующий провал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

― Так, все, инвалиды, не могу больше на это смотреть, ― воскликнула тренер. ― Идите на обед и не смейте много жрать! Кто не сможет поднять ноги после перерыва ― будет свой обед приседаниями проталкивать.

Над сценой разнеслись нервные смешки. Девчонки и так постоянно сидели на диетах или спортивном питании. Если им еще и есть запрещать, они начнут в обморок падать от перегрузок. Я тяжело вздохнула. Танцовщицы вереницей потянулись мимо меня в раздевалку. Я со всеми здоровалась, улыбалась, заверяла, что скоро вернусь в их стройные ряды, а сердце разрывалось от боли.

― Джан, не прячься за кулисой, ― донесся звонкий голос мамочки. ― Я тебя уже срисовала. Да-да, это благодаря тебе все отправились обедать. А мы с тобой сейчас потренируемся.

От коллег полетели благодарные и сочувствующие взгляды одновременно. Вскоре мы с тренером остались в зале одни.

― Так, ты размяться успела?

От сурового вопроса я вздрогнула.

― Нет, я только пришла.

― Беда бестолковая, ― бросила тренер любимое ругательство. ― Начинай, я пока отойду на минутку.

Я приступила к знакомым упражнениям, позволяющим разогреть мышцы и настроиться на рабочий лад. Травмированная нога вскоре начала ныть, но я уже привыкла и загоняла это чувство поглубже, игнорируя боль.

― Так, поехали, ― вернувшись крикнула мамочка, сопроводив слова хлопками, как делала всегда, когда меняла своим птенчикам элементы. ― Помнишь движения из «Розы Студер»? Давай последний акт.

Я вышла на центр сцены, встала в первую позицию, дождалась начала музыки и с головой погрузилась в танец. Мелодия уносила в мир фантазий, она делала мое тело невесомым. Шаг, другой, поворот, прыжок. То быстрый темп, то замедление, пока не замрешь на высокой ноте прогнувшись назад.

Но целиком отдаться танцу у меня не получалось, острая боль все чаще простреливала ногу. Я чувствовала, что не всегда мне удается вытянуться так, как того требует хореография номера. Быстро посмотрев на мамочку, я поймала ее полный жалости взгляд и оступилась. Сжав зубы, я продолжила движение, потому что останавливаться нельзя. Стоит начать себя жалеть ― и ты сойдешь с дистанции раз и навсегда. И я танцевала, кружилась, приседала… пока не замерла в нужной позиции… и в этот момент мышцы не выдержали. Нога перестала мне подчиняться и подкосилась. Я мешком рухнула на сцену.

― Джаннет! ― воскликнула тренер, подбегая ко мне. ― Как ты? Что с ногой, чувствуешь ее?

― Да, ― сквозь сжатые зубы процедила я.

― Почему раньше не остановилась? Что за героизм? ― возмущалась мамочка, ощупывая и разминая больную ногу.

Она пыталась мне помочь, а у меня перед глазами стоял ее полный жалости взгляд. В нем явственно читался приговор: к дальнейшей работе не пригодна. А я не хотела жалости и сочувствия. Я хотела вновь вернуться к танцам, слышать ее колкие замечания, напутствия, ругательства, помогающие нам, танцорам, правильно поставить движение, отточить элементы, выступить на отлично и сорвать аплодисменты многотысячного зала.

Оттолкнув ее руки в сторону, я попыталась подняться. Получилось с трудом и то только потому, что тренер поддерживала за талию, несмотря на мое сопротивление. Нога еще ныла, но спазм отпустил, и я смогла нормально стоять и даже двигаться лишь слегка прихрамывая. Мамочка продолжала отчитывать меня, одновременна внушая, что это не конец, что ситуация как-нибудь разрешится… Вот только ее слова меня совсем не успокаивали.

― Я все поняла, не надо меня утешать, ― бросила напоследок и пошла переодеваться.

Спасибо девочкам в раздевалке, они не стали задавать лишних вопросов и лезть в душу, но от их сочувствующих взглядов меня мутило. Хотелось побыстрее сбежать и глотнуть свежего воздуха. Вот только вряд ли он поможет исправить ситуацию. Слезы душили и рвались наружу, но я невероятным усилием воли сдерживала их до тех пор, пока не останусь одна.

Решив в таком состоянии не ехать общественным транспортом, я вызвала такси. Водитель всю дорогу поглядывал на меня в зеркало заднего вида, но лезть в душу так и не решился, за что я ему была благодарна. Ничего внятного я бы сейчас ответить не смогла, только спровоцировала истерику. В подъезд я вбегала уже почти ничего не видя из-за стоящих в глазах слез. С третьей попытки попала ключом в замочную скважину, но возможно помог вырвавшийся крик, которым я наверняка распугала не ушедших на работу соседей.

Захлопнув за собой дверь, я пронеслась по коридору и кинулась на постель прямо так, не раздеваясь, лицом в подушку… И даже не сразу осознала, что после сиюминутного касания телом покрывала я словно пролетела сквозь него и продолжила падать. В надежде, что ощущения вызваны головокружением или скачком давления, я попыталась приподняться на вытянутых руках, но от этого меня лишь закружило вокруг своей оси. Я перестала понимать где верх, а где низ. Вокруг была непроглядная темнота. Еще несколько мгновений свободного падения, и я приземлилась в чьи-то объятия…

― Ай! ― вырвалось у меня, и я замерла, боясь пошевелиться.

― Неожиданный знак судьбы, ― раздался прямо над ухом грудной голос.

Распахнув заплаканные глаза, я уставилась в лицо мужчины, в объятья которого приземлилась. Шрам, пересекающий половину лица, а главное ― совершенно белесый глаз, вкупе с тусклым светом луны, не позволяющим рассмотреть незнакомца пристальнее, не на шутку испугали.

― А-а-а! ― заверещала я непроизвольно. ― Отпустите меня!

Немедля ни секунды, незнакомец сбросил меня с рук. На мое счастье, он стоял в воде, поэтому я сильно не ушиблась. Однако чуть не захлебнулась, и теперь мокрым было не только мое лицо, но и все остальное тело, а также одежда и волосы. Водоем оказался неглубоким с песочным дном, поэтому я довольно быстро встала на ноги и, отойдя на пару шагов, посмотрела на «спасителя». Он стоял по пояс в воде и не предпринимал никаких подозрительных действий.

― Где я? ― решила начать разговор первой, раз он молчал.

― В озере, ― лаконично ответил мужчина.

Хоть бы уточнил, где это самое озеро находится. Вместо этого он, не скрываясь, меня рассматривал. Из-за темноты и частично искаженной шрамом мимики сложно было понять с какими эмоциями незнакомец это делает. Любопытство? Подозрительность? Неприязнь или желание?

Хотя желание стоило сразу исключить ― в мокрой одежде я скорее походила на драную кошку, чем на женщину, способную увлечь противоположный пол.

― А что вы здесь делаете? ― попыталась я продолжить разговор.

― Хм, живу.

Да из него слова лишнего не вытянешь. Нет чтобы успокоить несчастную испуганную девушку, оказавшуюся среди ночи непонятно где.

― Странное место жительство, ― пробурчала я, окидывая взглядом местность.

Водная гладь простиралась довольно далеко, но мне повезло, что я упала недалеко от берега. За спиной мужчины виднелась небольшая песчаная полоса, после которой начинался кустарник и лес. Из-за макушек деревьев виднелся купол какого-то дворца, и я очень надеялась, что это храм богини плодородия. А значит стоит немного пройти, и увижу знакомых жриц, которые должны мне помочь.

― Это вы ― сухопутные ― странные, а для нас нет ничего лучше и роднее воды, ― неожиданно пояснил мужчина.

Вдруг вокруг ног незнакомца появилось янтарное сияние. Оно стало закручиваться вокруг него по спирали, при этом совершенно не колыша воду, но становясь все ярче и плотнее. Благодаря дополнительному освещению я успела заметить, что у моего спасителя на голый торс надета жилетка, сделанная будто из слюдяных кружков. А ниже, если что-то и было, то сейчас отлично скрывалось странным свечением.

Короткая вспышка. Горловой клич. Незнакомец оттолкнулся ото дна, выпрыгивая из воды, махнул рыбьим хвостом и нырнул обратно. Свечение чешуи еще не пропало, и я хорошо видела, как он понесся под водной гладью на середину озера, потом резко развернулся и, словно акула, помчался на меня.

Взвизгнув, я как можно быстрее побрела к берегу. Мокрая одежда сильно сковывала движения, но я не сдавалась. Только успела выскочить, как мужчина вынырнул в метре от кромки воды.

― Куда же ты заспешила красавица? ― поинтересовался он.

― Оу, вы решили все же поговорить? ― ехидно уточнила я. ― Тогда для начала расскажите, что за здание виднеется за деревьями ― это храм богини Плодородия?

― Все верно. ― Он улыбнулся. ― А ты одна из жриц? Хотя, наверное, еще послушница.

― Ни то, ни другое. Но ваша богиня почему-то решила, что имеет право регулярно выдергивать меня из дома.

― Дай угадаю. Ты будешь исполнять танец в священную ночь? ― Мужчина, подплыв еще ближе, облокотился на дно, при этом его хвост бултыхался на поверхности озера.

― Что вы все ко мне пристали с этим танцем! ― вспылила я. Воспоминания о неудачном показе нахлынули с новой силой. Мне срочно нужно было отвлечься, чтобы не скатиться в истерику. ― Лучше расскажи, что это сейчас вот было: свечение, хвост…

― А ты забавная, ― мягко произнес он. ― Я выходил на сушу, а с хвостом это делать проблематично. В таких случаях, тритоны высвобождают ноги.

― Только ноги? ― невольно вырвалось у меня, пока я рассматривала хвост, плескающийся в лунном сиянии. Стоило осознать провокационность вопроса, как я почувствовала, что краснею. Рука так и тянулась похлопать себя по губам, в наказание.

Тритон же заливисто расхохотался.

― Ноги и большую харизму. Все остальное мы приберегаем для наших избранниц.

― Как у вас тут все интересно устроено, ― пробормотала я, отчетливо постукивая зубами. Стоя на берегу в мокрой одежде, я начала ощутимо замерзать. ― Кажется, мне пора двигаться к храму, иначе я окончательно продрогну.

― Ты уже продрогла. Зайди в воду, и я смогу тебя согреть. А потом провожу до храма, чтобы ты не подверглась нападению.

Я хотела посмеяться над предложением зайти в воду, пока не услышала про нападения. Тяжело сглотнув, я опасливо посмотрела в сторону леса.

― У вас тут дикие звери бродят? Так близко от храма?

― Не совсем дикие, и они не считают себя зверями. Но одинокая девушка ночью однозначно привлечет ненужное внимание. ― Тритон немного отплыл от берега. ― Давай, не бойся, а то действительно простынешь.

― Легко сказать: не бойся. Я тебя первый раз вижу, еще и ночь на дворе…

― Обещаю харизму не доставать, ― рассмеялся мужчина.

― Шутник, ― пробурчала я и медленно пошла вперед.

С каждым шагом вода становилась все теплее. Я не заметила, как вошла почти по шею, и наконец стала отогреваться. Тритон проплыл вокруг меня, а вода за его хвостом постепенно начинала мерцать огоньками, отгораживая как стеной от остального озера, где вода, вероятно, оставалась прежней температуры. Вскоре вокруг меня стал подниматься легкий пар, а за спиной неожиданно появилось плетеное из водорослей кресло. Я аккуратно на него присела, проверяя не уйду ли с головой под воду, и, убедившись, что все в порядке, расслабилась.

Это стало моей ошибкой. Нервное перенапряжение дня (истерика, перемещение), переохлаждение и термальная ванна ― сыграли со мной злую шутку. Я случайно уснула. И впервые за последние дни мне не снились никакие сны.

Глава 5

Волны мерно покачивали, убаюкивая. Но сон уже отступал: тело отдохнуло, нервы успокоились, вот только глаза пока открываться не хотели. Я наслаждалась приятными ощущениями: кто-то разминал мои ножки, проходился мягкими движениями от стоп к коленям. Потом кожи коснулось что-то бархатистое и заскользило по бедру все выше и выше…

― Если ты не уберешь от меня свою харизму, можешь остаться без нее, ― пробормотала я, еще не до конца придя в себя.

Мне было хорошо, спокойно и не хотелось разрушать это ощущение. Где-то там, далеко, остались все проблемы, и я не хотела к ним возвращаться. Здесь меня холили и лелеяли, вселяли веру в мою уникальность. Чего только не бывает в царстве Морфея ― ведь мы не можем управлять своими снами, а просто течем по течению.

Провокационные касания исчезли, зато появились мягкие удары водной струи. Меня словно опустили в джакузи, где из стен бьет поток с пузырьками. Этот поток помассировал пяточки и стал мягко подниматься вдоль ног, касаясь то правой, то левой. Потом задержался на внутренней стороне бедер, аккуратно ударяя по ним, и от этой вибрации приятные мурашки побежали по всему телу. Я не заметила в какой момент это произошло, но неожиданно струя сместилась выше и стала бить прямо между ног. Кровь приливала к нежным складочкам, делая их еще более чувствительными. Я невольно раздвинула ноги и прогнулась, подставляя под упругую струю наиболее чувствительные места. Дыхание участилось, возбуждение нарастало с каждой секундой. Я даже не сразу поняла, что к водным ласкам добавились и мужские ― чьи-то руки легли на плечи, огладили их и спустились на грудь. Упругие холмики то сжимали, то поглаживали, то пощипывали за сосок. Стоны сдерживать не осталось сил. Меня мягко перетянули с непонятного ложа на мужскую грудь, но мне было уже все равно. Я так давно не получала сексуальной разрядки, что в таком перевозбужденном состоянии могла думать только об одном: возьмите меня уже хоть кто-нибудь, чтобы мне стало хорошо…

Невидимый исполнитель моих тайных желаний не заставил себя уговаривать. Пока одна его ладонь продолжала ласкать грудь, другая спустилась по животу ниже, пока не замерла у самого чувствительного места. Поток воды сместился в сторону, а слегка шершавые пальцы раздвинули нежные складочки и коснулись клитора. Сначала движения были легкими, едва весомыми, но с каждой секундой давление усиливалось, а мое возбуждение подходило к пику. Я невольно сжала ноги и выгнулась, но тут над ухом раздался шепот: «ш-ш-ш, не закрывайся от меня»; и водный поток развел мои бедра шире. Но мне этого оказалось мало, я хотела почувствовать его внутри, глубоко, и в этот момент мужчина ввел в меня палец.

Я закричала. Это было так ярко, словно миллион искорок вспыхнули на каждом нервном окончании. Словно с тебя скинули тяжелый груз, и ты как пушинка воспарила в высоту. Я изгибалась, а крепкие пальцы дарили мне удовольствие, то проникая внутрь, то оглаживая чувствительные места, и так до тех пор, пока я обессиленная не обмякла на мужской груди.

Из объятий незнакомца меня утянуло в объятия Морфея. Душа парила в каком-то межпространстве: ни сна, ни яви, ни удовольствия, ни страха, ни боли ― только покой. Из ниоткуда появилась мысль ― я умерла?

Именно она, словно удар поддых, вернула меня в реальность. Очнулась я на своей собственной постели в ворохе льняных простыней. В голове лихорадочно заметались мысли. Я не могла понять, что реальность, а что бред воспаленного воображения. С одной стороны ― все что со мной происходит не может быть правдой, а с другой ― по телу разливалась эйфория от прекрасного оргазма, чувство неги, посещающее после сладкой разрядки. Возможно это первые признаки развивающейся шизофрении, но мне даже не хотелось идти ко врачу: уж слишком больно было в реальном мире, где я лишилась любимой профессии; и слишком сладко в том, где уговаривали стать жрицей.

Не знаю, сколько я так провалялась: шевелиться совсем не хотелось, чтобы не спугнуть витающий в воздухе покой. Однако вскоре его спугнул ключ, повернувшийся в замочной скважине. Я напряглась. Пришло осознание, что лежу на постели в ворохе простыней совершенно обнаженная. Куда делась моя одежда ― я не могла объяснить даже себе, что уж говорить об объяснениях с Кливом. Я быстро укрылась одеялом и приготовилась отбиваться от неудобных вопросов, как вдруг слуха коснулся женский смех…

Мысли закружились в голове, как рой разъяренных ос. Я вспомнила, что жених собирался весь день изнурительно работать, хоть я и просила его заехать за мной в студию. Что он просил не водить домой подруг, его раздражают гости. Что на обед он тоже никогда не приезжал…

Откинув в сторону одеяло, я прикрылась спереди большой подушкой и на цыпочках подкралась к двери. Тихонько приоткрыла щелку посмотреть, что происходит, и потеряла дар речи. Мой жених в засос целовался с какой-то фигуристой девицей. Да как он посмел в моей квартире! Хотя, какая разница где, если не со мной!

― Негодяй! ― прошипела я, выходя из спальни. ― Гад, предатель! Сделал меня инвалидом и тут же другую бабу подцепил!

При моем появлении незваные гости шарахнулись в разные стороны. Девица быстро взяла себя в руки, стоило ей рассмотреть мой наряд: цветастая подушка едва прикрывала половые признаки. Красотка выпрямилась, демонстрируя стройную фигуру, подчеркнутую высокими шпильками, сложила руки под грудью, привлекая внимание к пышности форм, и смерила меня ироничным взглядом. А Клив растерялся. Он то и дело повторял фразу: это не то, о чем ты подумала.

А о чем может подумать невеста, когда видит своего жениха, целующегося с кем-то другим?! «Слава богу, что не с мужчиной»?! Я продолжала выкрикивать всякие гадости: все, что накопилось за дни реабилитации после травмы. Но этого казалось мало, кончики пальцев зудели от желания врезать негодяю сначала по лицу, а потом между ног, вот только сломать себе еще и руку я была не готова. Взревев раненым зверем, я перехватила подушку поудобнее и замахнулась…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Первый удар, правда, пришелся по лахудре, которая засмеялась, поняв, что я хочу сделать. Высокомерие слетело с нее вместе с дорогим париком. Затем подушка обрушилась на голову Клива. Мне было совершенно неважно, что я как дикий Маугли совершенно обнаженная луплю в коридоре неверного жениха и незнакомую девицу. Я выплескивала на них всю свою боль, даже не осознавая, что по щекам текут горячие слезы.

Девица выскочила в коридор первая, оставляя несостоявшегося любовника мне на растерзание. Клив же еще пытался что-то объяснить, как-то меня успокоить. Настаивал, что все не то, чем кажется. А потом перешел в наступление:

— Ты сама во всем виновата. Ты всегда больше внимания уделяла своим танцулькам, а не мне.

— О чем ты говоришь? — опешила я и даже замерла с занесенной для удара рукой.

— Все эти провокационные выступления, вожделеющие взгляды мужиков в зале. Вот что для тебя важно, а не я.

— Клив, как ты можешь? Мы собирались пожениться!

— Да ты забыла о нашей свадьбе сразу же, как только повредила ногу, — возмутился он и сделал шаг ко мне. — Ну вот, подумал я, теперь ты полностью посвятишь свое время мне, а что в результате? Упреки, слезы, страдания.

— У меня жизнь рушится, — прошипела я сквозь те самые слезы, — а ты завел интрижку на стороне!

— А сама-то? — ядовито выплюнул он, пытаясь прошмыгнуть мимо меня в спальню. — Что ты делаешь в такое время дома обнаженная? Любовника в шкаф засунула или под кровать? Пусти, я скажу ему пару ласковых...

От такого обвинения у меня потемнело перед глазами от злости. Откинув подушку в сторону, я схватила тяжелый ботинок и запустила им в бывшего уже жениха.

― Выметайся вон! И чтобы духу твоего здесь больше не было!

Увидев на столике его комплект ключей, я перехватила их, после чего вытолкала Клива за дверь.

― Твои вещи я отправлю по почте, прощай!

Захлопнув дверь на замок, я без сил опустилась на пол, как раз на валяющуюся подушку. Из груди вырывались рыдания, и остановить их не получалось. Проплакав так какое-то время, я нашла в себе силы подняться и вернуться в спальню. В голове было пусто, на душе ― гадко. Попробовала сделать зеленый чай, но он особо не помог успокоиться. Зябко обхватив себя за плечи, я наконец осознала, что все еще не оделась, и поплелась в спальню за халатом. Бродя как неприкаянная по квартире, я то обвиняла себя во всем произошедшем, то отпускала проклятия в адрес Клива. Потом жалела свою загубленную карьеру или впадала в панику от мыслей о неизвестном будущем. Я ведь ничего не умела делать, кроме танцев. Чем я смогу зарабатывать на жизнь? В какой-то момент осознала, что, достав из кладовки большую коробку, собираю в нее вещи бывшего. Это занятие стало как-то успокаивать. Наполнив еще пару больших сумок, я вытащила все в коридор и, вернувшись в спальню, прилегла отдохнуть. Вскоре меня сморил крепкий сон.

Но как ни мечтала я оказаться подальше от всех проблем, даже здесь мне не повезло: в загадочный дворец жриц я не попала, и никакой другой волшебный мир мне не приснился. Сознание словно выключило до самого утра. Проснулась я совершенно разбитая в своей собственной постели. Постепенно стало накатывать понимание, в какой бесперспективной яме я оказалась: без работы, без любимого, без подруг... Последнее почему-то угнетало сейчас сильнее всего. Столько разговоров всегда велось: когда плохо - выпей с подругами и станет легче. А мне даже выпить не с кем. Я всегда была настолько погружена в танцы и репетиции, что никаких других подруг, кроме коллег по труппе, у меня не осталось. А их я видеть сейчас не могла, слишком больно. Постоянно крутилась мысль: почему именно я?

В обед я заблокировала мобильный, поняв, что Клив пытается до меня дозвониться (а заодно отрубила дверной звонок) и весь день слонялась по квартире как неприкаянная. Где эти странные эротические сны, когда они мне так нужны?! Я даже легла спать пораньше, лишь бы попасть во дворец жриц, где обо мне заботились, где обещали, что я вновь смогу танцевать...

Но видимо богиня Плодородия больше не хотела меня видеть. Даже во сне у меня все шло наперекосяк, мало было яви… Я вновь погрузилась в зыбкое темное беспамятство. Удивительным образом столь яркие сны исчезли с уходом Клива из моей жизни. Невольно заподозришь бывшего жениха в подсыпании галлюциногенов.

Новый день вместо улучшения принес депрессию. Чтобы как-то выбраться из замкнутого круга, я решилась выйти на улицу: проветриться и зайти в магазин. Есть совершенно не хотелось, но привычные ритуалы помогали не скатиться в пучину отчаяния. Дни стали тянуться один за другим словно заезженная пластинка. Я потеряла им счет, как, впрочем, и ночам. Если еще недавно я хотела уснуть, чтобы хоть так испытать радость или возбуждение, да просто интерес к жизни. То сейчас я боялась спать, оттягивая этот момент...

Изведя себя в конец, я нашла в аптечке пачку снотворного и выпила сразу несколько таблеток. Свернувшись на диване калачиком (в спальню идти совсем не хотелось) я укрылась пледом и стала медленно погружаться в объятия Морфея. Когда через головокружение и чувство невесомости я вдруг поняла, что стою на твердой поверхности, открыла глаза и попробовала оглядеться, но перед глазами прыгали черные точки и дико подташнивало. В голову пришла мысль, что раньше меня укачивало только в общественном транспорте… Когда я успела в него сесть?

Немного совладав с чувствами, я попробовала еще раз осмотреться. Это оказался тот самый дворец жриц, холл которого мне уже однажды снился. Я не успела в прошлый раз его подробно изучить, хотя тут каждая стена выглядела как отдельное произведение искусства. Однако и сейчас мне было не до экскурсий ― живот скрутило спазмом. Имело смысл поскорее найти кабинет лекаря, пока я не оконфузилась в общественном месте. Благо, что в прошлый раз меня к нему провожали именно отсюда, значит были все шансы найти дорогу самостоятельно.

Вскоре я стояла перед нужной дверью. К этому моменту меня мелко потряхивало, на спине выступил озноб. Я не понимала, что происходит: это ведь только сон. Почему даже во сне мне так плохо, что хочется уснуть насовсем, погрузившись в пустое небытие? Из последних сил я вошла в кабинет, но прямо на пороге ноги подкосились, и я рухнула на пол. В ушах шумело, перед глазами метались черные точки, и вновь вернулось чувство укачивания.

― Джаннет, что с вами? Милостивая богиня…

Я с трудом различила силуэт приблизившегося нага. Сильные руки подхватили меня и переместили на кушетку. Врач начал споро осматривать свалившуюся на него пациентку, при этом он постоянно говорил какие-то успокаивающие пустяки. После того, как наг аккуратно влил мне в рот что-то кисленькое, слабость стала отступать.

― Как она? ― Донесся до меня знакомый женский голос, и я открыла глаза.

Рядом с кушеткой стояла Главная жрица: все такая же красивая, в воздушном ярком наряде и со множеством браслетов на руках. Сейчас, когда шум в ушах прошел, я слышала их легкий перезвон от малейшего движения.

― Уже лучше, ― ответила я вместо нага. ― Не понимаю только, что со мной произошло? Разве в вашем волшебном мире не должны быть все здоровы и счастливы?

― Нельзя осчастливить насильно, ― мягко ответила Солидат. ― Если бы ты поверила в нас, то давно уже была бы счастлива в нашем храме.

― Поверить в вас? ― усмехнулась я и невольно застонала от скрутившего спазма. ― Как только я решила переместиться к вам и задержаться подольше, вы словно растворились… Я и сейчас не уверена, что вы не плод моего воображения.

― О чем я и говорю, ― мягко промолвила жрица. ― Ты до сих пор не веришь, ты ищешь пути уйти от реальности. Навязчивые мысли, беспокойство, страх ― все это блокировало нашу связь и возможность прийти в храм богини.

― Почему же сейчас я здесь?

Спросила просто, чтобы спросить. На меня накатила слабость, мышцы подрагивали. Внезапная апатия затягивала в свою липкую паутину. Это было и страшно, и манило покоем. Солидат положила ладонь мне на лоб, ее губы что-то шептали, но слова я не могла разобрать. Затем она громко ругнулась и, убрав руку, хорошенько ее стряхнула.

― Глупышка, зачем ты это сделала?

― Что именно? ― не поняла я.

Мозг и так плохо соображал, и точно не был способен отгадывать загадки.

― Ты хотела отравиться? ― От сурового тона меня пробрало до мурашек.

― Я?! Отравиться?! ― В голове натужно заскрипели мысли, пытаясь осознать выдвинутое обвинение. ― Я не могла уснуть, мне надо было забыться. Я приняла снотворное, там было всего несколько таблеток…

― Сейчас твое тело в том мире умирает, засыпая беспробудным сном…

― Нет, неправда… ― на глазах выступили слезы. ― Почему оно там, если я ― здесь?

― Я уже рассказывала тебе… Процесс переноса не происходит молниеносно. Сначала нас посещает только твоя душа, пока связь твоего тела с тем миром не ослабнет, и только потом… Кстати, возможно поэтому снотворное так остро подействовало ― связь начала ослабевать.

― Не хочу, чтоб все закончилось так… Вы поможете мне?

― Если ты умрешь там, не факт, что я смогу удержать тебя здесь. ― Жрица стала крутить кулон, весящий у нее на шее на красивой цепочке. Камень в центре кулона стал светиться, завораживая. ― Необходимо спасти тебя там, а после я заставлю поверить в меня и нашу богиню, чтобы уже забрать тебя в храм.

Женщина склонилась к моему лицу. Ее глаза словно заглядывали в самую душу. Не знаю, что она там увидела, но Солидат вдруг улыбнулась, сказала с нежностью: «Все будет хорошо», и чем-то уколола меня в плечо. Я только и успела ойкнуть, как сознание заволокло туманом, и я стала куда-то проваливаться. Меня мотало в темноте безвременья до такой степени, что стало подташнивать от головокружения. Потом я почувствовала, что кто-то трясет меня за плечи, так сильно, что болтающаяся голова могла вот-вот отвалиться. Я с трудом разлепила веки, чтобы понять, что происходит.

― Мамочка? ― удивленно воскликнула я, обнаружив в непосредственной близости своего любимого тренера. ― Что ты делаешь? Что происходит?

― Очнулась, наконец-то! ― воскликнула она и ругнулась. ― Врезать бы тебе хорошенько, но сначала нужно тебя очистить. На вот, пей!

Мамочка поднесла к моим губам бутылку с солоноватой жидкостью и заставила пить. Много пить. А потом потащила в ванную, чтобы, сунув пальцы в рот, помочь расстаться с содержимым желудка, а заодно и с таблетками, которых я случайно наглоталась.

― Ишь, что удумала, ― причитала она. ― Руки на себя наложить собралась, дурища. Да как можно?! Разве оно того стоит?

― Мамочка, я все потеряла… Все! ― невольно вырвалось у меня, и я закашлялась.

На душе тяжестью осела невероятная жалость к себе.

― Да что ты там потеряла? Козла своего?! Уж поверь мне ― он даже слез твоих не стоит. А ты жизнь собралась разменять.

― Да черт с ним, с Кливом, ― прервала я поток ругательств, когда появилась возможность сказать хоть слово. ― Я танцевать хочу. Как я без танцев?

― Не сможешь танцевать, ― все еще веря в невозможное произнесла мамочка, ― пойдешь тренером. Возьму тебя в свои ученицы, а через полгодика начнешь самостоятельно деточек обучать.

Она подхватила полотенце и начала вытирать мне лицо и шею. Тяжело вздохнув, я медленно направилась обратно в гостиную. Мамочка придерживала за талию, а стоило мне опуститься на диван, как она поспешила на кухню заварить крепкий чай. Разлив готовый напиток по чашкам, она поставила их на столик и присела рядом со мной.

― Как ты здесь оказалась? ― задала я интересующий меня вопрос.

― Волновалась за тебя. Ты же помнишь, что как-то давала мне ключи, поливать цветы во время твоего отпуска?

― Я не забрала их обратно, да? ― в моем вопросе было больше утверждения.

После такого отпуска меня мало волновали ключи. Тут бы жизнь по кусочкам собрать.

― Видишь, как все хорошо сложилось. ― Я обняла тренера за плечи и поцеловала в щечку. ― Спасибо тебе. За все.

― Я тебе дам ― за все! Только попробуй еще раз на себя руки наложить ― сдам тебя в психушку, чтобы мозги вправили.

― Да не собиралась я травиться. ― Потянувшись, я взяла чашку и сделала глоток. ― У меня сбился сон, я очень устала и приняла таблетки, чтобы уснуть. Я даже не понимаю, как могла выпить больше, чем надо.

― Не врешь? ― с надеждой переспросила мамочка и тоже взяла чашку. ― Джани, ты мне как родная. Я беспокоюсь о тебе.

Сердце затопила нежность. Отставив чашку, я вновь обняла мамочку. На этот раз сильно-сильно, пытаясь таким образом показать, как я ею дорожу.

― Я, наверное, уеду на какое-то время, ― произнесла негромко, когда мы допили чай. ― Тяжело здесь находиться. Нужно развеяться.

― Куда поедешь? ― уточнила мамочка, но по голосу было ясно, что она не надеется услышать ответ.

― Попутешествую, ― улыбнулась я. ― Официальная медицина мне не помогла, может найду нетрадиционные методы.

Глава 6

Проводив мамочку, я стала думать, что делать дальше. Перебираться на новое место в том состоянии и форме, в которых я сейчас находилась ― не стоило. Да и подготовить квартиру к «консервации» было бы неплохо. Внутренне я уже поверила, что перееду в другой мир, но не чувствовала, что это навсегда. А значит сжигать за собой мосты не стоило.

Утром я выставила в общий холл у лестничной клетки свои цветочные горшки. За время моего отсутствия они могли засохнуть, а так какая-нибудь добрая душа их приберет. Кинула на коммунальный счет сумму за несколько месяцев вперед, чтоб вопросов по оплате не было. Потом подумала, что нужно и себя привести в порядок ― мало ли чем мое приключение закончится, лучше быть красивой и готовой ко всему. Записавшись в салон, я посетила косметолога и сделала маникюр. Пока мастер наносила на ноготочки милый рисунок, я внезапно поняла, что в этом странном параллельном мире может не быть салонов депиляции ― не ходить же мне лохматой! Да еще в таких провокационных местах. Поэтому пока у меня одна рука была занята, другой я выстукивала номер нужного салона, чтобы записаться еще и на депиляцию. Красивой и гладкой нужно оставаться всегда!.. Даже если у тебя поехала ку-кушечка.

Домой я вернулась к вечеру и добравшись до дивана в гостиной ― обессиленно на него опустилась. По рукам и ногам растекалась нервная дрожь. Стоило перестать нагружать мозг мелкими делами, как он тут же начал паниковать, переживать, строить различные вероятности развития событий, где сумасшествие ― было далеко не самым безобидным итогом. И отвлечь его пока оказалось не на что ― все дела переделаны, собирать вещи в дорогу не имело смысла: вряд ли между мирами налажены контейнерные перевозки. Я даже обрадовалась, когда поняла, что меня не просто клонит в сон, а срубает. Голова налилась свинцом и заваливалась набок. Руки стали ватными. Веки стремились навстречу друг другу, и никакие спички их бы не сдержали. Сопротивляться не было смысла, поэтому я завалилась на постель, прямо как была – в спортивном костюме.

Сознание отключилось сразу же и сколько времени оно находилось в таком состоянии я уже не узнаю. Первыми вернулись тактильные ощущения. Я поняла, что лежу на чем-то мягком, а мою голову нежно поглаживают пальцы. Хотелось верить, что мужские, потому что от этих движений по коже волнами расходилось приятное покалывание, тело становилось чувствительным к любым касаниям. Пока ко мне потихоньку возвращались другие органы чувств, шаловливые пальцы спустились с головы на плечи. От разминающих движений я чуть не замурлыкала от удовольствия. В этот момент где-то тихонько заиграла приятная мелодия: мягкая, чарующая. Мне даже не хотелось открывать глаза, чтобы узнать ― кто именно делает мне хорошо. Последние дни были настолько тяжелыми, что я боялась испортить магию момента.

Ладони переместились на грудь. Сначала поглаживающие движения вызвали желание выгнуться, руки невольно переместились за голову. В этот момент я поняла, что из одежды на мне только накидка из тонкой ткани. Неужели мой спортивный костюм остался в квартире, а с ним и физическое тело? Я так надеялась, что в этот раз жрица заберет меня целиком…

От расстройства поглаживания уже не казались такими приятными, возбуждение стало отступать. Все-таки распахнув глаза, уткнулась взглядом в чешуйчатый живот. От неожиданности я вскрикнула и перекатилась на бок, чтобы встать. Но оказалось, что я лежала на кушетке и, вместо того чтобы встать, просто упала на пол.

Точнее почти упала. В последний момент я зависла в паре сантиметров от пола, а потом плавно на него опустилась.

― Зачем же так резко вскакивать, ― раздался надо мной шипящий голос. ― Не удивительно, что вы постоянно попадаете ко мне в кабинет.

Я подняла голову и перед лицом возник змеиный хвост, достаточно большой и толстый по сравнению с теми, что я видела в зоопарке. Гулко сглотнув, я перевела взгляд еще выше: чешуя, чешуя (и ни одной щелочки не видно, куда бы он прятал свое достоинство), мускулистый живот, накачанная грудь; и вот я посмотрела в лицо лекарю-нагу.

― Обопритесь о меня и поднимайтесь, ― произнес мужчина и приблизил кончик хвоста прямо к моей руке.

Раз уж я решила здесь задержаться, пора привыкать к необычным существам. Поэтому глубоко вздохнув, приняла помощь. В моем подсознании жила уверенность, что змеи хладнокровные создания. Поэтому почувствовав ладонью теплую, словно бархатную кожу, я удивилась. Невольно провела пальцами вверх-вниз, прежде чем опереться и подняться. Наг издал какой-то странный звук, но я решила его игнорировать ― меня больше занимал змеиный хвост. Необычные тактильные ощущения хотелось повторить. Я вновь провела руками по чешуйкам туда-сюда. Наг то ли откашлялся, то ли застонал, а затем отобрал у меня «игрушку» и обвил мою талию, чтобы притянуть ближе.

Длины хвоста хватило на полтора оборота, а кончик свесился спереди, оказавшись прямо напротив лона. Подобная близость смущала, и я попыталась отступить. Кончик мотнулся, легонько коснувшись тела сквозь тонкую ткань моего непонятного наряда. Я замерла. Вертикальные зрачки с любопытством наблюдали за каждым движением.

Глубоко вздохнув, я сделала еще шаг назад. Хвост качнулся словно поглаживая меня по низу живота. Я почувствовала, как на коже стал разгораться пожар, а между ног все напряглось, требуя продолжения ласки. Я и стеснялась, и желала этого, поэтому стояла не зная, что предпринять.

Наг сложил мускулистые руки на груди и ухмыльнулся. Он явно давал мне возможность самой принять решение, как быть. И какая-то хулиганка внутри меня его приняла: взяла и качнула бедрами. Кончик хвоста тут же повторил движение напоследок стукнув лобок. Я тихонько вскрикнула, потому что удар словно разрядом прошил, зажигая кровь. Стоя как канатоходец над глубокой впадиной, я чувствовала себя соответствующе. Внезапно хвост пришел в движение без моих усилий: он потянулся к месту схождения ног, слегка надавил и протиснулся между ними. У меня перехватило дыхание от невероятных ощущений: так возбуждающе и нежно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чтобы проникнуть глубже сквозь плотно сжатые ноги, змеиная конечность скользила по талии, потом по животу вниз, а кончик хвоста погладил все складочки, прежде чем показаться у меня за спиной. Легонько хлопнув по мягкому месту, этот невероятный наг потянул хвост обратно, и тут я охнула от нового разряда удовольствия. Едва устояв на ногах, я вцепилась в мощные предплечья мужчины.

― Вы же, кажется, лекарь, ― прошептала я. ― Что вы делаете?

― Это новый метод лечения, ― улыбнулся он и, приобняв за плечи, притянул меня ближе. ― Вы слишком нервничали. Я помог расслабиться.

― Определенно… ― успела произнести, прежде чем мои губы смяли жестким поцелуем.

Я не сопротивлялась. Да и как? Когда голова кружится от переполняющих эмоций, когда между ног у тебя скользит что-то упругое и разгоряченное. Ты хочешь, чтобы оно наконец проникло глубже, но нет… Тебя оглаживают только снаружи, задевая самые чувствительные точки.

Неожиданно я поняла, что меня немного приподняли в воздух, при этом не разрывая поцелуя. Мне стало неуютно без опоры под ногами, и, недолго думая, я обвила ими талию нага, совершенно забыв про хвост. И теперь получилось, что я прижимала эту выдающуюся и чрезвычайно подвижную часть тела лекаря к его животу. Раньше я никогда не использовала в прелюдии игрушки для взрослых, а сейчас поняла, что напрасно, — это оказалось чрезвычайно волнующе.

Непроизвольно закинула голову назад, позволяя мужчине спуститься губами по шее вниз. Легкий укус в ключицу вырвал сладостный стон из груди, а все тело стала сотрясать легкая дрожь вожделения. Сама не заметила, как бедра стали двигаться вверх-вниз, скользя влажной кожей по слегка подрагивающему хвосту. Губы нага спустились на грудь, и я невольно ускорила движения, прижимаясь все теснее. Я уже не осознавала, что делаю: внутри скручивалась тугая пружина, которая вот-вот должна была сорваться, разлетаясь на множество мелких осколков. И пока этого не случилось, я словно находилась вне времени и пространства. Вся вселенная сузилась до одного конкретного мужчины, ласкающего так, что я не помнила где нахожусь, как здесь оказалась и зачем.

Вспышка, искры перед глазами, отчего я невольно зажмурилась, мгновение невесомости и я обмякла безвольной тряпочкой на плече нага. Сколько времени я так провела с закрытыми глазами неизвестно. В какой-то момент почувствовала, что тело словно плывет куда-то. Оказалось, наг направился в другую комнату, чтобы вместе со мной опуститься в кресло. Меня нечасто носили на руках, но разница между чеканным шагом и скольжением почувствовалась сразу. Я чувствовала себя легко и спокойно. Это то, чего мне так не хватало последнее время.

Мысли постепенно возвращались в мою затуманенную голову. Я поняла, что, получив разрядку, не улетела вновь в свою маленькую уютную квартиру. Неужели у меня получилось перебраться сюда «целиком»? И как так вышло, что тело перенеслось, а одежда нет.

― Интересно, что стало с моим спортивным костюмом, ― невольно вырвался вопрос. При этом губы коснулись шеи нага, и я почувствовала не только миндальный привкус, но и приятную шершавость, словно от чешуек.

Но приоткрыв глаза убедилась, что на верхней части тела мужчины чешуя незаметна невооруженным глазом, в отличии от того, что ниже пояса.

― Валяется на кушетке. Ждет, когда служанки заберут его в стирку, ― донесся немного шипящий голос.

― В смысле на кушетке? ― от неожиданного ответа я резко выпрямилась, чуть не стукнув затылком мужчину по подбородку.

― Когда ты переместилась в мой кабинет, твой мозг еще некоторое время обрабатывал произошедшее. Энергетические связи перенастраивались, поэтому ты находилась без сознания. Чтобы тебе было комфортнее, а пробуждение стало приятным, я тебя аккуратно переодел. Согласись, эта шелковая накидка значительно приятнее и красивее твоего странного домашнего наряда.

― То есть пока я была без сознания, ты меня нагло лапал? ― возмущение в голосе прорвалось само собой, пока я пристально смотрела в желтые змеиные глаза.

Узкий зрачок дернулся слегка, расширяясь, и вновь вытянулся в узкую линию. Это было страшно и завораживающе одновременно.

― Не стоит повышать на меня голос, ― тихо, но оттого более пугающе, произнес наг. ― Да, я немного увлекся. Но еще при нашей первой встрече я сказал, что ты одуряюще пахнешь… Это настолько туманит разум, что сложно сдержаться…

― В моем мире это называется насилие, когда мужчине сложно сдержаться и мнение женщины его совсем не волнует. ― Я слезла с колен лекаря и отошла от кресла. Нельзя же ругаться с кем-то, при этом крепко его обнимая.

Наг сощурился, но удерживать не стал.

― Разве тебе не понравилось? ― расслабленно поинтересовался он, откидывая голову на спинку.

― Я растерялась и была слегка дезориентирована, ― попробовала оправдаться.

― Это не ответ на мой вопрос, ― усмехнулся он. ― Я всего лишь помог тебе переодеться, пока ты была без сознания. Ну возможно приласкал, чтобы пробуждение получилось более легким и приятным. Все остальное было по обоюдному согласию.

Я не знала, что на это сказать и взгляд заметался по комнате. Чувство неловкости сковало горло. В целом лекарь был прав: целоваться и соблазняться мы начали, когда я уже пришла в себя. С моего молчаливого одобрения. И стоило признаться хотя бы самой себе, что мне понравилось не только физически…

Мне стало легче морально, как будто невидимая пружина, закручивающаяся последний месяц и держащая нервы в напряжении, наконец-то ослабла, и я смогла расслабиться. Словно отпустила свою прошлую жизнь, перелистнув страницу, и шагнула в «светлое будущее».

Хотя будет ли оно действительно светлым? Разумом я уже смогла принять всю фантастичность произошедшего перемещения, существование другого мира, богинь, нагов и неизвестно кого еще. Иначе бы меня сюда не переместили целиком и полностью. Но сердце еще испуганно замирало, когда я задумывалась о том, что будет дальше. Приживусь ли я здесь? Смогу ли вернуться?

― Я примерно понимаю, что тебя беспокоит, ― нарушил тишину лекарь. ― Поэтому сейчас позову послушницу, которая отведет тебя в выделенную комнату. Тебе нужно отдохнуть, и главное ― поменьше думать. Так ты легче и быстрее примешь происходящее и позволишь себе наслаждаться жизнью.

Я не нашлась, что ответить, и просто молча кивнула. Под оценивающим взглядом нага меня обуяло острое желание принять душ, привести себя в порядок, в общем остаться наедине со своими мыслями. Когда подошла послушница, я попросила разрешения захватить свой костюм, и последовала за девушкой в свое «светлое будущее». Никогда еще я не ездила в командировку с пустыми руками, поэтому меня не покидало чувство, будто я что-то забыла. А чем буду вытираться? Чем умываться? Что надеть… Хотя с одеждой здесь, кажется, проблем не было. Все мужчины норовят или раздеть, или одеть.

Довольно быстро мы подошли к обычной двери ― одной из множества на этаже. Среди других ее выделял неизвестный мне символ. Похожий символ засветился у меня на запястье. Сопровождающая девушка (Джил ― как она назвалась) объяснила мне, что это ключ, по которому я не только найду свои покои, но и смогу их открыть. Я попросила дать мне пятнадцать минут, прежде чем рассказывать об устройстве быта и порядках дворца. Джил улыбнулась и ушла, а я, затаив дыхание, открыла дверь.

Глава 7

Что может быть более расслабляющим, чем ароматная ванна с горячей водой. Откинув голову на бортик, я поднимала над водой то одну ногу, то другую. Убеждала себя, что они не только очень красивые, но и уже здоровые, способные выдерживать нагрузку. С удовольствием рассматривала стопы, зачерпывала ими пену и баловалась. Меня так разморило, что я вздрогнула, услышав стук в дверь. Это вернулась Джил.

Нехотя выбравшись из воды, я вытерлась висящим на крючке полотенцем, накинула имеющийся тут же махровый халат и вернулась в комнату. Мои страхи о том, что мне будет не хватать каких-то элементарных средств, не оправдались. Комната, которую мне отвели, и соседствующая с ней ванная, были полностью укомплектованы всем необходимым: гигиенические принадлежности, кремы, шампуни, полотенца и даже вещи, назначение которых я пока не смогла угадать. В небольшом шкафу висели туники, рубашки, легкие халаты. Стопками лежало нижнее белье и, что удивительно, все моего размера.

― Джаннет ― вы голодны? ― Вопрос послушницы вывел меня из задумчивого разглядывания моего нового жилища.

― Сложно сказать, но скорее да, ― улыбнулась я. ― Джил, давай сразу перейдем на «ты», мне кажется, я ненамного старше тебя.

― Возраст не является определяющим в выражении уважения, ― витиевато ответила девушка. ― Я всего лишь послушница, а вы…

― А кто я? ― перебила ее и рассмеялась. ― Еще меньше. Пока что я гостья то ли вашей богини, то ли Главной жрицы.

― Я бы не была так уверена, ― мягко улыбнулась Джил и принялась сервировать стол чаем с печеньем. ― Вам отвели отдельные покои, мастер Тайпан лично вами занимался и попросил проводить. Видно, что вы не просто гостья.

― Мастер Тайпан? ― переспросила я, не до конца уверенная о ком речь.

― Наш лекарь, ― чуть ли не с придыханием произнесла послушница.

― Понятно. А вы жрицы не по одиночке живете? ― Я присела к столу и разлила чай сразу на две чашки, приглашая Джил присоединиться.

Она не стала отказываться и расположилась напротив.

― Послушницы, такие как я, спят в комнатах по шесть человек на нижних этажах дворца. Младшие жрицы располагаются в покоях по двое. Они занимают восточную башню. Старшие живут в покоях, похожих на твои в северном крыле дворца. Главная…

― Я была у нее, ― перебила, вспомнив свое знакомство с Солидат.

― Ну вот, я же говорила, что вы особенная. Мало кто из послушниц имел счастье бывать в покоях Главной жрицы.

― А как вы здесь проводите свое время? ― решила я переключить новую знакомую на другую тему. С иерархией поклонников богини Плодородия можно будет разобраться по мере знакомства с обстановкой.

― У каждой из нас есть свои обязанности, в том числе время для молитв богине. ― На этих словах Джил мечтательно закатила глаза, а я заподозрила неладное.

― И как проходят молитвы? Я с детства не очень религиозный человек, и не уверена, что смогу втянуться в это…

― Всякая жрица от младшей до старшей чувствует, когда настала пора вознести благодарности и молитвы. Мы же, послушницы, пока познали не все секреты. Говорят, это чувство приходит отсюда… ― Она положила ладонь на живот или даже чуть ниже, а затем повела ею наверх вдоль тела. Я не поняла, что это значит, поэтому продолжила слушать. ― Мы приходим в атрий, делаем омовения, вдыхаем благовония, медитируем, готовя свое лоно к оплодотворению.

От такого заявления я поперхнулась на вдохе. Оплодотворение никак не вписывалось в мою концепцию служения богине, тем более что этот пункт полностью перечеркивает танцы. Сколько моих коллег по неосторожности и недосмотру лишились карьеры.

― В атрии нас всегда ждут прислужники. Они помогают настроиться на нужный лад. После медитаций в нас скапливается сексуальная энергия, которая требует выхода. Чему прислужники очень способствуют.

― И вы не стесняетесь… выпускать энергию прям там, при всех? ― В памяти всплыла виденная ранее с балкона сцена. Неужели все жрицы настолько раскрепощенные и бесстыдные?

― Почему при всех? В атрии много закутков, ширм, отделенных пологами лежанок. Никто не делает это на глазах у других жриц. А звуков удовольствия мы не стесняемся. Если кому-то хорошо ― мы рады, ведь потоки освобожденной энергии питают наш мир и богиню.

Интересная информация о мире, в этом стоило разобраться подробнее, а пока:

― И сколько же у вас прислужников? Как вы выбираете кто кому… помогает?

― Мы не выбираем… Все происходит по наитию. Не знаю, никогда не слышала, чтобы кто-то из жриц остался неудовлетворенным. Некоторые девушки иногда и сами справляются, ― потупив взгляд чуть тише добавила Джил, ― но я этого не люблю и не приветствую. Все же сильные руки мужчины значительно лучше избавляют от лишней энергии…

― Так уж и руки? ― не удержалась я от шутки, но увидев, как засмущалась новая знакомая, решила перевести тему. ― А что ты знаешь о танцах? Мне сказали, что в ночь празднования жрицы исполняют танец, а пока в твоем расписании я ничего такого не услышала.

― Ох, я совсем забыла! Прости. Меня просили передать, что сегодня к тебе придет массажист. А потом выделят помещение, в котором ты будешь разучивать танец для ночи празднования плодовитости богини. У нас ― послушниц и младших жриц ― тоже есть специальные часы для репетиций. Но мы занимаемся все вместе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

― А старшие?

― Каждая из них дарит свой личный танец, поэтому они готовятся в одиночку. ― Джил сделала последний глоток чая и поднялась. ― Я уже слишком у тебя задержалась. Думаю, постепенно ты освоишься у нас. Любой из проживающих во дворце будет рад помочь. Обедаем и ужинам мы в общей столовой. Я оставлю тебе вот этот браслет, он поможет ориентироваться на территории первое время, пока не привыкнешь. Будет подсказывать направление, куда идти и когда.

Джил протянула изящный браслет, выполненный из переплетения тонких серебряных нитей. Его украшала россыпь небольших прозрачных голубоватых камней, а по центру был инкрустирован довольно крупный овальный минерал. В первое мгновение мне показалось, что браслет ― это кусок печатной платы, где по серебряным нитям сейчас побежит ток и камушки начнут светиться. В этот момент послушница нажала на центральный камень и по контуру действительно пробежалось несколько искорок. Вздрогнув, я одернула руку. Раздался щелчок, и магия исчезла.

― Я активировала артефакт. Ты можешь мысленно им управлять. Попробуй сейчас позадавать вопросы и посмотреть, как он работает.

Подняв руку, покрутила запястье, рассматривая грани и узор. Как только мне предложили что-то спросить, в голове образовалась звенящая пустота. Но я смогла сконцентрироваться и выдать самую простую мысль: когда еда?

Вокруг браслета словно образовалось марево, размывающее контуры артефакта, и тут же в мыслях прозвучал мягкий голос: «Ужин состоится через два часа в общей столовой. Я напомню вам».

― Ух, ты! Здорово, ― восхитилась я, получив результат. ― Надеюсь, я быстро привыкну к этому гаджету. Он значительно продвинутее того, что я оставила в родном доме.

― Почему гад же? ― удивилась Джил. ― Обычный артефакт-помощник. В общем, разбирайся, осваивайся, а я пошла.

И она выскочила за дверь, оставляя меня в одиночестве. Я еще раз окинула комнату внимательным взглядом. А потом не удержалась и обошла ее, касаясь рукой разных поверхностей. Фисташковые стены, на них несколько красивых пейзажей. Встроенный шкаф, большая кровать. Несколько мягких стульев и стол у окна. Очень приятная легкая обстановка.

Раздался стук в дверь, заставивший резко обернуться. Я немного растерялась, не зная, как здесь принято встречать гостей. Но тут в голове раздался мягкий голос: «Пригласите войти». Губы растянулись в улыбке, как я могла забыть о таком полезном подарке?

После приглашения в комнату зашла невысокая коренастая женщина в необычном, для местных жриц, наряде: вокруг бедер была намотана ткань на манер шорт, а грудь скрывал плотный темный топик. Не успела я ничего спросить, как она сама представилась:

― Здравствуйте, Джаннет. Я ― Алата, массажист. Мне сказали вам нужна помощь, пойдемте со мной.

― Привет, Алата. Мне что-то нужно взять с собой? Халат, полотенце?

― Нет-нет, ― улыбнулась она. ― У меня все есть. Сейчас я вам покажу дорогу к моему рабочему месту, и дальше, если вам понадобится помощь массажиста, вы можете сами ко мне приходить.

Мы вышли в коридор. Несмотря на свою комплекцию Алата совершенно неслышно ступала по мозаичному полу. Я спешила следом, рассматривая фрески на стенах и потолке, связанные с мифологией этого мира. Когда мы повернули в следующий коридор, я поняла, что потихоньку привыкаю к этому странному месту. Ориентируюсь в направлении сторон света, узнаю светильники, вспыхивающие при нашем приближении. Запоминаю лестницы и переходы, извивающиеся подобно лианам. В принципе у меня всегда была неплохо развита зрительная память, в новом месте это особенно выручало.

О том, что мы свернули в нужный коридор я догадалась по ароматам жасмина, пропитавшим воздух, и специфическому запаху масел.

― Проходи. ― Массажистка открыла передо мной широкую дверь из матового стекла и пропустила вперед. ― У дальней стены есть вешалка, куда можно повесить одежду. И подходи к столу.

Сама она скрылась за ширмой. Донесся звук воды, говорящий о том, что женщина ответственно подходит к своей работе. Я сняла тунику, в которой ходила после душа, и повесила ее на крючок, оставаясь в трусиках.

― Так, Джаннет, мне сказали, у тебя проблемы с ногами, ― произнесла Алата, выходя ко мне. ― Расскажешь какого плана?

Пока я прикидывала, как лучше сформулировать свою проблему, потому что в голове сразу стали роиться болезненные воспоминания о самой травме, женщина предложила мне сесть на специальное кресло-трансформер.

― У меня была травма ноги, и с тех пор мне тяжело танцевать. Был вывих, порвались связки.

― Понятно. Тогда начнем с ног.

Кресло подо мной зашевелилось, меняя положение. Теперь я располагалась полулежа, с чуть приподнятыми ногами. Женщина начала изучать их со стоп, поднимаясь выше: пробежалась подушечками пальцев, покрутила суставы, прощупала мышцы. Разминала, растирала, где-то задумчиво, где-то сосредоточенно… В какой-то момент мне надоело следить за ее лицом, и я невольно погрузилась в размышления.

Перед мысленным взором всплыл образ нага. Никогда прежде мои отношения с противоположным полом так быстро не переходили к интиму. Правда, и парней до Клива у меня было не так чтобы много. Не слишком ли резко я разговаривала с этим змеем? С другой стороны, он же воспользовался моей беспомощностью… Или не воспользовался?

Вспоминая случившееся, я поняла, что в какой-то момент этот змей-искуситель вообще не предпринимал никаких действий. Я могла развернуться, забрать свои вещи и уйти оттуда. Но проклятое любопытство и неожиданное возбуждение затмили разум и вот… Всего пара часов, как я переехала в новый дом, а уже успела поделиться с местной богиней внутренней энергией. Хотя произошедшее и сексом-то нельзя называть в полной мере ― просто очень активные ласки, без какого-то проникновения в святая святых. От крутящихся в голове мыслей на душе стало тоскливо, и я не сдержала тяжелый вздох.

― Ну-ну, милая, не вздыхай. Все будет хорошо, ― произнесла Алата, не прерывая свои манипуляции. ― Я уже нащупала, где у тебя проблемное место, все подлечим.

Несмотря на кажущуюся тяжеловесность, руки массажистки порхали по моим ногам легко и непринужденно. Но болезненных ощущений, которые сопровождали меня в последнее время, не было. А в какой-то момент я почувствовала два щекочущих импульса в районе пяток. Переведя взгляд на ноги, обнаружила как по коже разливается светящейся сеточкой узор, поднимаясь от стоп к бедрам. Достигнув границы трусиков, свечение исчезло.

― Ну вот мы тебя и подлатали, ― улыбнувшись, Алата взяла полотенце и стала вытирать руки. ― Но на массаж ко мне нужно будет еще несколько дней походить. Для закрепления и подготовки мышц к активности. Застоялись они у тебя, без проработки как бы опять не повредить.

― Обязательно приду. Когда это я отказывалась от прекрасного массажа. ― Усмехнувшись, я собралась встать с кресла, но замерла, боясь опираться на ноги. Все еще не верилось, что проблема осталась позади.

― Что-то не так? ― Заметила мою нерешительность женщина.

― Боюсь, ― честно призналась я. ― Вдруг ноги подкосятся. Или больно будет… Хотя с чего бы ― ходила же до этого.

― От меня еще никто не уползал, ― рассмеялась Алата. ― Все только на своих двоих уходили. Поэтому ничего не бойся. А чтобы быстрее привыкнуть и вернуться в строй, иди-ка ты прямо сейчас в студию да разомнись. Но только осторожно! Не переусердствуй.

Именно этого мне хотелось больше всего. Задержав дыхание, я встала на ноги. Ощущения ничем не отличались от тех, с которыми я сюда пришла. Сделав один робкий шаг, затем другой, я уже увереннее ступала по полу. Подошла к вешалке, надела вещи и направилась к двери, напоследок поблагодарив массажистку и пообещав прийти завтра.

Уже снаружи я послала мысленный вопрос своему браслету: как найти зал для танцев? С поверхности центрального камня слетела сверкающая песчинка, сделала несколько оборотов вокруг запястья, словно наматывала невидимую нить, и понеслась налево по коридору. Я поспешила следом. Сменив парочку переходов этого бесконечного дворца, я поняла, что куда бы ни вел меня маячок, путь его однозначно лежит мимо кабинета лекаря. Эта мысль заставила замереть: я пока была не готова видеть этого змея-искусителя.

Мой путеводитель также замер, потом вернулся ко мне и изобразил в воздухе знак вопроса. Пришлось мысленно озвучить: «Можно ли пройти другим путем?» Маленькая песчинка покружилась в воздухе, а потом полетела в другую сторону. Вскоре она замерла перед дверью с изображением индийской (как мне показалось) танцовщицы, а затем словно впиталась в нее. Понадеявшись, что проводник просто прошел сквозь препятствие, я потянула ручку двери.

Мне открылась не очень большая, но светлая комната. Одна стена ― полностью остекленная ― выходила в сад. Причем, если я правильно рассмотрела, через небольшой балкончик можно было сразу туда и спуститься. По краям окна висели плотные изумрудные шторы. Светлые деревянные стены украшали необычной формы зеркала. Не привычные прямоугольные, а фигурные. Я сделала несколько робких шагов вперед, а затем разувшись аккуратно прощупала пол, попружинила и удивленно присвистнула: по ощущениям здесь было специальное балетное покрытие. Его особенность заключалась в амортизации движений во время танца и предотвращении скольжения. В моем мире только один тренировочный зал нашей студии оснастили подобным полом. На большее денег не хватило. С одной стороны, у жриц богини возможности куда шире, это чувствовалось во всем оформлении дворца. А с другой ― очень удивительно встретить здесь наши земные… не то чтобы технологии, но почти что.

Еще раз окинув помещение взглядом, я мысленно отметила его достоинства и недостатки, прикинула расстояния и, выйдя в центр, приготовилась к разминке.

― Эх, музыки не хватает, ― произнесла я вслух, начиная выполнять самые простые движения.

И тут в отражении увидела, что сверкнул браслет, и по помещению полилась ритмичная мелодия, отлично подходящая для разминки.

― Спасибо, ― вырвалось у меня, словно артефакт был живым и мог меня понять.

Кожи под браслетом коснулась теплая волна и пропала. Неужели и правда живой? В голове не укладывалось. Это нужно было обдумать в спокойной обстановке и, желательно, без украшения на руке, раз оно могло читать мои мысли. Поэтому отринув все лишнее, я сосредоточилась на движениях.

Глава 8

Я сидела на полу, прислонившись к стене и тяжело дышала. Полчаса тренировки пролетели как один миг. Весь танец я старалась сдерживаться и не переутомить ноги, но музыка увлекала так, что я забывала обо всем. От браслета все еще доносилась негромкая мелодия, помогая выровнять дыхание и успокоить слегка подрагивающие мышцы. Меня переполняло чувство удовлетворения, а на лице невольно расплывалась улыбка. Только что я порхала по этой комнате как бабочка. Мне поддались сложные па и виртуозные прыжки. Больная нога не подогнулась в самый ответственный момент, а значит Солидат не обманула ― в этом мире я действительно могла танцевать как прежде. И даже лучше… Мне показалось, что я то и дело будто впадала в транс и могла видеть себя со стороны: каждое отточенное движение, каждый неловкий шаг, неудачный поворот головы… А потом, вернув сознание на место, исправить все неточности.

Мне было невероятно хорошо. Чувство паники, не отпускающее с того момента, как врач озвучил окончательный вердикт, отступило. На сердце стало легко и спокойно. Хотя, возможно, завтра мне достанется от Алаты. Я настолько соскучилась по активным движениям, что увлеклась и, не сдержавшись, выложилась по полной.

Довольный взгляд блуждал по комнате и остановился на пейзаже за окном. В какой-то момент показалось, что у меня двоится в глазах, но присмотревшись, разобралась, что на фоне незнакомого мне дерева болтается змеиный хвост. Невольно встала и приблизилась к стеклу. Хвост исчез из поля зрения, но зато с другой стороны на балкон плавно ― будто перетек откуда-то сверху ― опустился наг. Завораживающее зрелище медленно скручивающегося в кольца змеиного тела. Я даже на мускулистый торс, едва прикрытый бархатной жилеткой, не обратила внимание, настолько завораживал блеск чешуек в лучах солнца. Кончики пальцев закололо от желания вновь провести по змеиной коже.

Но вот движение прекратилось, и я, тяжело сглотнув, подняла взгляд к лицу мастера Тайпана. Его желтые глаза с узким зрачком лучились весельем. Он видел и оценил, как мне понравилось движение его тела. Словно красуясь, змей развернул одно из «колец» вертикально перед собой и облокотился на него сверху.

Я не знала, как реагировать на внезапное появление нага и хотела убежать, но потом почему-то отодвинула в сторону балконную дверь и вышла наружу. Наг молчал. Я тоже. Он неприкрыто меня рассматривал, то задерживая взгляд на груди, то поводя им вдоль ног. Я не отставала и тоже любовалась то мускулистыми руками, то едва мерцающими чешуйками на скулах. Когда его ноздри стали расширяться, словно принюхиваясь, я не выдержала.

― Вы что, следили за мной? ― спросила я, чуть склонив голову.

Мне хотелось сделать выговор, отчитав этого змея за неподобающее поведение. Но почему-то от одной мысли, что он за мной тайно подсматривал, внутри все предвкушающе трепетало.

― Нет. ― На его губах растянулась обольстительная улыбка. ― Я любовался.

― А спросить разрешения? ― Чтобы почувствовать себя увереннее, я непроизвольно сложила руки под грудью.

― Разве у цветка спрашивают разрешение, чтобы сорвать его? — Мужской голос скользнул по коже как капля яда, обжигающе-сладкий.

― Однако, молчание цветка не значит, что ему хочется быть сорванным, — парировала я, а сердце забилось сильнее.

А что, если хочется? В крови разгорался пожар. Мне нравилась эта пикировка. Словно танго с опытным партнером: шаг вперед, потом отступаешь, поворот.

Подаренный браслет внезапно разразился трелью, но я даже не взглянула на него, пока в голове не прозвучали слова: «Время обеда приближается».

― Ой, в столовую пора, ― невольно вырвалась фраза, но прозвучала неубедительно даже для меня.

― Тогда давай я тебя провожу, ― мягко произнес наг, неуловимо скользнув ближе. ― Заодно немного расскажу о дворце, о том какие цветы растут в парке… и какие из них ядовиты.

Это звучало очень заманчиво, но изнутри грыз червячок сомнения. Наг пробуждал во мне одновременно желание и страх. Страх инстинктивный, перед неизвестным существом, которое не встречается в моем мире. Перед сильным, опасным мужчиной. И в то же время воспоминания о доставленном удовольствии, о том невероятном возбуждении, которое я испытала, постоянно всплывали в памяти, заставляя подрагивать от предвкушения. Вызывая желание покрасоваться перед тем, кому ты понравилась.

Все эти мысли за мгновение пронеслись в голове, а лекарь молча ожидал решения. Неожиданно между его слегка приоткрытых губ мелькнул раздвоенный язык. Инстинктивно, как у настоящих змей, которые пробуют воздух «на вкус» в поисках пищи или… партнера.

― А ты не кусаешься? ― словно загипнотизированная спросила я, только сейчас заметив острые клыки за полной губой.

— Обычно нет. Но могу сделать исключение…

Его хвост аккуратно обвился вокруг моей талии, поднимая в воздух.

― А вдруг у тебя слюна ядовитая? ― зачем-то озвучила я свои подозрения и тут же покраснела.

Лекарь рассмеялся.

― Для тебя она сейчас безопасна. ― Он произнес это шипящим шепотом, приблизив губы к моему уху. — Но лучше не дразни меня.

Я порывисто вздохнула: вместо испуга, меня пронзило острое желание. Захотелось махнуть рукой на обед, поиски столовой и знакомство с другими «участницами танцевального марафона», а прижаться к нагу всем телом и продолжить тесное знакомство. Осознание этого даже немного напугало. Раньше в сексуальном плане я была значительно спокойнее. Неясно, что сейчас на меня так повлияло: смена обстановки, соблазнительный мужчина с длинным хвостом, или в храме богини особые эманации, пробуждающие либидо. С утренней разрядки прошло всего несколько часов, а я уже готова накинуться на лекаря и повторить все то, чем мы занимались. Или даже больше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

― У тебя такой голодный взгляд, что надо тебя побыстрее накормить, ― сказал наг, поставив меня на пол и рукой предлагая пройти к выходу.

― Чувствую себя как в загородном пансионате, ― пробормотала я, проходя через танцевальный зал к двери. ― Оздоровительные процедуры, питание включено.

― Оздоровительные процедуры? ― хмыкнул наг. ― Так мое внимание еще никто не называл.

Кажется, я опять покраснела. Этот змеелюд с завидной регулярностью ставил меня в неудобное положение. Причем во всех смыслах. Нужно было срочно менять тему.

― Расскажи уже, как тебя зовут? А то лекарь Тайпан как-то слишком официально…

― Тем более после всего, что между нами было, ― перебил меня наг, улыбнувшись. ― Ты можешь звать меня Сильсай.

Свое имя он протянул со свистящими интонациями, лишний раз напомнив, что он не человек. Но кажется, я уже смирилась с этим и планировала продолжить общение, а «шипящие проблемы с дикцией» воспринимать как милый иностранный акцент. А вот к тому, что он не шел на двух ногах, а полз, извивая хвост, я еще не привыкла и то и дело кидала осторожные взгляды в его сторону.

По дороге Сильсай рассказывал мне об истории храма и о том, как он сам сюда попал. Что раньше культ богини Плодородия не был таким популярным, но после эпидемии бесплодия, пронесшийся по городам несколько сотен лет назад, ситуация изменилась. Тогда богиня благословила императорскую чету, которая не могла зачать уже длительное время, ставя под угрозу смену правящей династии, и вскоре на свет появился крепкий малыш. Ну и тут же отчаявшиеся жители стали возносить молитвы и подношения. Появился храм, а вместе с ним и жрицы.

Особо набожные жители империи переселялись поближе к святым местам. Так со временем на землях вокруг храма появились деревни и города. Многие жрицы, выходя замуж или оставляя службу, селились именно там. Частенько они привлекали новых девушек на службу или отдавали своих дочерей в храм богини.

О том, что мы наконец-то дошли, я догадалась по запахам. Они становились все интенсивнее и ароматнее по мере приближения к заветной двери. Помещение сильно отличалось от привычных мне столовых и кафе. Округлый зал, наполненный вместо привычных столов и стульев различными пуфиками, креслами, высокими стульями и самыми разными зонами для удобного размещения. Вместо крыши ― стеклянный купол. Много зелени: или в виде живых изгородей, или в различных подставках вдоль стены. Справа от двери размещалось что-то наподобие стеллажей, на которых можно было выбрать подходящие тебе блюда. Молоденькие жрицы составляли основную массу присутствующих. Кто-то сидел в компании и болтал, кто-то в одиночестве за чтением книги. Некоторые девушки обедали в сопровождении прислужников.

Я немного растерялась, что делать дальше, и тут меня окликнули. Повернувшись на голос, увидела Солидат. Как ни странно, она тоже спустилась поесть в общую столовую. Правда расположилась немного в стороне, за увитой цветами перегородкой. Помахав ей рукой, я последовала за нагом выбирать себе еду. Желудок даже заурчал от предвкушения.

От разнообразия пестрых тарелок рябило в глазах. Словно я внезапно оказалась на азиатском рынке, где все выглядит невероятно вкусно, но блюда тебе совершенно незнакомые и есть риск не угадать и выбрать несъедобное. Уточив у Сильсая, что из этого не острое, я остановилась на овощах в густом соусе, то ли с мясом, то ли с грибами. «Попробую ― узнаю точно», ― подумала я и схватив еще лепешку, направилась за стол главной жрицы. Наг следовал за мной.

― Здравствуй, Джаннет, ― томным грудным голосом произнесла Солидат. ― Я выполнила свое обещание и перенесла тебя в наш храм целиком и полностью. Ты довольна?

― Сложно сказать, ― задумчиво ответила я, располагаясь напротив и пододвигая к себе приборы. ― Но пока в моей жизни все сложилось так, что оставаться дома я не могла.

― Тогда начинай готовить танец. До ночи празднования богини осталось не так много времени.

― Она уже, ― усмехнулся Сильсай, и я только сейчас обратила внимание, что из всей еды он выбрал лишь какой-то напиток. Перед ним стоял стакан с густой фиолетовой жидкостью.

― М-м-м, не любишь праздность. Похвально, ― поддержала жрица. ― Но ты говорила, что у тебя есть какие-то проблемы с телом…

― Со мной поработала Алата, у нее поистине волшебные руки. Кажется, она смогла то, что не смогли наши врачи.

Губы невольно растянулись в улыбке: я еще не до конца поверила, что она действительно смогла «вылечить» мои ноги, но только что законченная репетиция напоминала о совершенном чуде.

― Да, Алата молодец, ― сразу успокоилась жрица. ― Значит продолжай репетиции. Если тебе что-то будет нужно, или возникнут какие-то вопросы ― не стесняйся. В принципе, здесь любой тебе поможет. У нас все девушки общительные, дружелюбные.

― И не только девушки, ― подколола я, покосившись на лекаря.

Он пристально смотрел на меня, а его зрачок вытянулся в совершенно узкую щелочку, а несколько мгновений спустя вновь принял овальную форму.

― Вот тут я с тобой не соглашусь, ― ухмыльнулась Солидат. ― Со мной Сильсай общается исключительно по делу, если я обращаюсь к нему за врачебной помощью.

― Возможно потому, что ты только за ней ко мне и обращаешься? ― не остался в долгу наг.

Жрица ничего не ответила, а только посмотрела на него с превосходством, поднимаясь из-за стола. Она уже закончила есть, поэтому обогнула сидящего рядом нага, проведя ладонью по его плечам, но прежде чем направиться на выход, произнесла:

― В ближайшие дни в храм начнут съезжаться гости для участия в праздновании. Будь осторожна. ― И грациозно развернувшись, женщина вышла.

Несмотря на свой, будто индийский наряд из пестрых летящих тканей, выглядела старшая жрица очень элегантно. Она излучала сексуальность, и большинство мужчин в помещении провожали ее взглядом. Разве что наг пристально смотрел на меня с лукавым прищуром.

― Что-то не так? ― поинтересовалась я, приступая к еде.

― Пытаюсь понять, почему Солидат уделяет тебе столько внимания.

― Она говорит, что я смогу подготовить какой-то особенный танец. ― Я поняла, что мне стало неуютно под таким пристальным взглядом. Вместо вкуса пищи, я чувствовала зарождающееся возбуждение оттого, с каким вожделением меня рассматривали. ― А ты почему не ешь?

― Предпочитаю другую пищу, ― улыбнулся наг, поднес к губам свой стакан и запустил в него раздвоенный язык. ― Джаннет, я хотел бы вечером осмотреть твои ноги в своем кабинете и убедиться, что с ними все в порядке.

― С ними все в порядке, ― быстрее чем требовалось воскликнула я, вызывая на лице нага хитрую улыбку. ― Вот если я почувствую, что с ними вновь что-то не так…

― Если Я почувствую, что с тобой что-то не так, то тогда не удивляйся.

От этого возмутительного заявления я так растерялась, что даже не успела ни возразить, ни спросить, как это понимать. А змей-искуситель заскользил на выход, оставляя меня с кучей вопросов.

Я невольно проводила его взглядом до самой двери, благодаря чему заметила, что также поступили еще несколько молоденьких жриц. Переведя взгляд на тарелку, тяжело вздохнула. Все непонятнее, и непонятнее. Раньше я точно знала, чего или кого хочу. А теперь очень необычно реагирую на людей, и нелюдей особенно. Как-то быстро поверила в перемещения между мирами, спокойно воспринимаю новую реальность, и кажется… даже обзавелась сталкером.

― Привет!

― Ты новенькая?

Почти одновременно произнесли две молоденькие жрицы, подсаживаясь за мой столик, и рассмеялись. Одна была светленькая, другая ― темненькая. Их симпатичные округлые мордашки лучились весельем.

― А нам тебя почему-то не представили, ― произнесла светленькая.

― И мы решили сами, ― добавила темненькая.

― Правильно сделали, ― улыбнулась я, прерывая их чириканье. ― А то сама бы я не решилась, вас так много. И не понятно, к кому можно подойти, а к кому не стоит.

― Это из-за праздника, ― ответила блондинка.

― На него съезжаются те, кто обычно живет в других храмах, ― подхватила мысль шатенка.

― Но за особые заслуги их пригласили к нам.

― В главном храме должны танцевать самые лучшие…

― Потому что нас иногда посещает сама Богиня, ― закончила благоговейным шепотом светленькая.

Я потихоньку начала привыкать к такой манере разговора. Хотя все еще сдерживала смех оттого, как они заканчивали мысли друг друга, было в этом что-то милое. Я почувствовала невероятное облегчение и благодарность за то, что они подошли познакомиться. За время работы в танцевальной труппе, я привыкла все время находиться в коллективе и чувствовала себя неуютно, оставшись одна в этом необычном месте, которое и столовой-то язык не поворачивался назвать. Девушки же не дали мне скатиться в меланхолию.

― Меня зовут Джаннет, ― представилась я, улучив момент тишины.

― Я ― Кейли, ― назвала свое имя светленькая жрица.

― А я ― Хейли, ― улыбнулась темненькая.

― Вы сестры?

Они звонко рассмеялись.

― Нет, ― опять общий ответ, но потом слово взяла Хейли: ― Мы познакомились, когда поступили на службу в храм богини Плодородия. Подружились. А на первом посвящении, когда можно было выбрать себе новое имя ― взяли похожие.

― Словно мы сестры, ― гордо добавила Кейли.

― А вы давно служите богине? ― поинтересовалась я, потому что девушки выглядели довольно молодо.

― В этом храме мы всего второй год, ― ответила Кейли. ― А знакомы друг с другом лет шесть.

― На самом деле, мы хотели пригласить тебя посмотреть нашу репетицию, ― перевела разговор Хейли.

― Всегда интересен взгляд со стороны, ― опять продолжила мысль «сестра».

― С удовольствием посмотрю, ― обрадовалась я. ― Только вы проводите меня до места. Я пока не настолько хорошо знаю дворец.

― Да, конечно. ― Девушки согласно кивнули, и Кейли добавила: ― ты доедай спокойно и пойдем в студию.

― А ты нам расскажешь потом, откуда ты приехала? ― поинтересовалась Хейли, пока я спешно дожевывала мясо.

― Ты не похожа на жрицу, ― вновь перехватила инициативу светленькая.

― Но явно будешь участвовать в празднике…

― Да, я готовлю танец, ― усмехнувшись, я отпила из стакана. ― Никогда не считал себя религиозным человеком, поэтому чувствую себя немного странно, готовясь поздравлять Богиню.

― Не волнуйся, ― улыбнулась Кейли.

― Хотя мы все волнуемся, ― перебила ее Хейли. ― Вдруг именно в эту ночь богиня явит нам свой лик.

Глаза девушек загорелись восторгом. Я никакого трепета, а уж тем более восторга от встречи с чужим божеством не испытывала. Но отблагодарить за исцеление должна была. Ведь если бы не желание всемогущей сущности видеть меня на своем празднике, я бы не встретила Алату, и все еще оплакивала свои утраченные возможности.

― Девушки, я готова следовать за вами! ― Поднявшись из-за стола, я дождалась, когда новые знакомые покажут дорогу, и поспешила за ними.

Глава 9

― Кхм, какое странное место вы выбрали для танцевальных репетиций, ― задумчиво произнесла я, уже догадываясь, куда меня привели.

― Это атрий, место для отдыха и досуга, ― подсказала Хейли, окидывая предвкушающим взглядом пространство.

В воздухе витал густой аромат спелых плодов и цветущего жасмина. Сначала немного удушающий, но с каждым вдохом он раскрывался новыми оттенками — терпкой сладостью перезрелых гранатов, едва уловимой горчинкой миндаля. Он проникал в лёгкие, наполнял кровь, заставляя сердце биться чаще. Именно сейчас я прочувствовала, что нахожусь в храме богини Плодородия.

Атмосфера атрия была настолько насыщенной, что казалось — проведи рукой по воздуху и ощутишь на пальцах липкий сок. Воздух опьянял, как молодое вино, и кружил голову. Журчащая поблизости вода только дополняла впечатление.

― Мы же только пообедали… — прощебетала Кейли.

― И ты тоже…

Девушки вновь говорили по очереди.

― Сейчас немного переварится, ― хихикнула блондинка, сделав круговые движения ладонью над животом.

― Заодно пока помедитируем, настроимся на танец, ― подхватила ее подружка.

― И пойдем в студию.

― Если честно, я не умею медитировать, — вклинилась в их чириканье. — Может я вас в другом месте подожду?

― Просто отдыхай, ― улыбнулась Кейли.

― Вон там ― бассейн. За ширмами ― удобные лежаки.

В этот момент из-за ближайшей ширмы донесся приглушенный стон, и я поняла, что не готова проверять, насколько там удобные лежаки. Подружки захихикали и разбежались в разные стороны, а я решила осмотреться. Раз уж меня привели в эту «обитель порока».

На счет порока я все-таки погорячилась. Никто из отдыхающих здесь жриц не щеголял обнаженными телесами, хотя одежды некоторых больше походили на нижнее белье. Даже у бассейна девушки лежали или в купальниках, или закрытые полотенцем. Ни одного прислужника мне пока не попалось. В дальней от входа стороне атрия звучала легкая мелодия, перемежаемая звуками природы. На ковриках или подушках некоторые сидели в позе лотоса с закрытыми глазами. Явно медитировали. За пушистой растительной изгородью я обнаружила Хейли, которая (по всей видимости) делала упражнение из йоги, медленно перетекая из одной позы в другую.

Вздохнув, я решила, что было бы неплохо искупаться и направилась к бассейну. Как и все здесь, он выглядел необычно: угловатой формы, с округлыми бортиками по периметру и фонтаном в центре. По количеству пузырьков на поверхности, я бы скорее назвала его огромным джакузи. Опустившись в воду, я поняла, что как на дне, так и на стенах били струи с разным напором. У некоторых он еще и регулировался, позволяя разминать напряженные мышцы. Сейчас в воде находилось не так много девушек. Кто-то плавал по кругу, парочка сидела у бортика болтая, в том числе ногами.

В голове закрутилась мысль о необходимости раздобыть купальник, и в ответ на это активировался мой браслет, подсказав в какой из ниш лежат на выбор наборы для купания. Переодевшись в укрытом от общих глаз закутке, я зашла в воду. По телу тут же заскользило множество пузырьков, приятно щекоча. Оттолкнувшись от дна, я решила для начала проплыть вокруг центрального фонтана, разминаясь и осматриваясь. Некоторые жрицы поглядывали на меня с любопытством, другим не было до меня никакого дела: прислонившись к бортику, они словно медитировали, прикрыв глаза и немного покачиваясь на воде. У одной из девушек было такое мечтательное выражение лица и учащенное дыхание ― не иначе, как возносила молитвы богине. Ранее мне не доводилось видеть женщин в такой интимный момент, и появилось ощущение чего-то запретного и очень возбуждающего. Я побыстрее отплыла от возмутительницы моего спокойствия подальше и расположилась у одного из маленьких фонтанчиков. Размяв под сильными струями плечи, я нащупала под водой еще одну струю и подставила под нее поясницу. Но исследовательский интерес не иссяк, и пока я подставляла под подводную струю то одну часть тела, то другую, нашла небольшую панель управления: увеличила температуру, а потом и силу напора. В какой-то момент я так развернулась, что струя ударила между ног. Вздрогнув, я тут же отодвинулась в сторону, но низ живота стало покалывать от предвкушения. Словно шпион, осторожно осмотрелась, чтобы убедиться, что за мной больше никто не наблюдает, и вернулась на место. Стараясь внешне сохранять спокойствие, на глубине я почти оседлала бьющую струю. Покачивая бедрами из стороны в сторону я все сильнее и сильнее возбуждалась. Сдерживать стоны становилось все труднее. В какой-то момент я поняла, что уже прикрыла глаза и откинула голову на бортик бассейна. С усилием я «вынырнула» из омута возбуждения и мутным взглядом окинула пространство.

До меня все еще никому не было дела. Жрицы тихо щебетали между собой, кто-то в воде, кто-то на лежаках. Кто-то дремал или делал упражнения. У меня внутри все мелко подрагивало от нетерпения, тело вновь требовало подставить попку под напор воды. Покачивая бедрами, я воздействовала то на клитор, то на другие чувствительные места, возбуждаясь все сильнее и сильнее. Мне даже не нужно было помогать себе руками ― вода справлялась сама. Я закусила губу, чтобы случайно не застонать. Это оказалось так невероятно ярко, ведь ты сама знаешь, куда нужно направить напор, чтобы стало особенно хорошо, чтобы возбуждение прокатывалось волнами от кончиков пальцев до затылка. Сжимая и расслабляя мышцы, я выбирала самый точный угол наклона. Нахождение в теплой воде с одной стороны расслабляло, а с другой делало более чувствительными эрогенные зоны. Несколько раз я подходила к грани, а затем отодвигалась в сторону и пережидала накал, а потом начинала все вновь. Пока нетерпение не достигло пика.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В этот момент меня уже совершенно не волновало, смотрит ли кто-нибудь. Наоборот, от мысли, что я делаю что-то запретное в общественном месте, пока этого никто не видит, огонь в крови разгорался все сильнее. Закусив костяшку пальца, я согнула ноги в коленях, разводя их в стороны, и вновь «оседлала» струю под водой. Свободной рукой я слегка сдвинула ткань купальника между ног и, как только прошлась струей вдоль складочек, спина тут же прогнулась, натягивая мышцы до предела, чтобы искры удовольствия разлетелись до самых кончиков, опаляя вены огнем.

Сведя ноги, я сильно их сжала, продолжая покачиваться над потоком воды, регулируя силу напора я довела себя до оргазма еще раз. И только после этого обессиленно опустилась рядом на выступ. Вокруг меня бурлила вода, наполненная пузырьками, прикрывая следы моего неприличного поведения.

«Дар Богине принят» ― раздался в голове голос артефакта, отчего я чуть не ушла под воду. Остаться незамеченной в этом странном месте не вышло. Все же они меня спровоцировали на «молитвы» и «дары». Пора было вылезать из воды и валить из атрия. Пока меня еще на что-нибудь не развели. Но сначала я решила проплыть последний круг по бассейну.

Выбравшись из воды, я вытерлась одним из лежащих на полке полотенец, переоделась, бросив использованные вещи в стоящую неподалеку корзину, и направилась на выход.

― Джаннет, ты уходишь? ― окликнул голос Кейли, и я заозиралась, пытаясь определить откуда она меня зовет.

Оказалось, девушка лежала на массажном столе, а невысокий коренастый мужчина разминал ее ноги. Лицо Кейли выглядело таким довольным, что я невольно улыбнулась, глядя на нее.

― А как же репетиция?

Привыкнув, что они с подругой договаривали предложения друг за другом, я невольно ждала, что за нее продолжит Хейли, но рядом с блондинкой другие жрицы отсутствовали. Поэтому я даже вздрогнула, когда за спиной раздалось:

― Мы тебя никуда не отпустим. ― Шатенка взяла меня под руку.

― Да, Аким уже заканчивает.

Он действительно сразу закончил. Кейли с легкостью соскочила на пол, подошла к оставленным на вешалке вещам, оделась, и вскоре мы уже покидали атрий. Меня терзали противоречивые чувства: столько всего случилось за последний час. Это место и пугало меня и влекло своей запретностью. Точнее, запретным оно казалось по моим «земным» меркам и воспитанию. Для местных жителей все было естественно и в порядке вещей. В какой-то мере я даже была благодарна этим девочкам, что они взяли меня в оборот и не давали отступить. А то бы я сейчас забилась в своей комнате и рефлексировала над всем, что со мной случилось в последнее время. А к утру, глядишь, еще бы и домой попросилась.

Студия, в которую мы пришли, оказалась больше той, где я занималась до обеда. Хотя здесь также присутствовала зеркальная стена, даже две. И панорамное окно в сад, сейчас частично прикрытое коралловыми шторами. А вот в центре зала возвышалась небольшая круглая сцена. Опытный танцовщик сразу понимал, что любая постановка будет в этом случае ориентирована на того, кто находится на возвышении. Зрители на празднике второстепенны. В принципе, при групповых танцах это было обычное дело: одна или две центральные фигуры и подтанцовка по кругу.

― Кейли, Хейли, а вы ведь младшие жрицы? ― решила уточнить я.

― Все верно, ― ответила Кейли. ― И живем в одной комнате.

― Мы так рады, что Солидат не стала нас разделять.

― А танец вы готовите свой или общий с другими жрицами? ― Послушница ранее говорила, что индивидуальный «номер» готовят только старшие жрицы, а в студии кроме нас никого не было.

― Мы возносим благодарность вместе со всеми, ― с толикой грусти произнесла Хейли.

― Но хотим разучить и что-то свое…

― Вдруг Богиня даст нам шанс…

― Смотри, что у нас получается. ― С этими словами Кейли сняла с руки браслет, очень похожий на мой артефакт, и положила его на сцену.

По комнате потекла певучая мелодия. Девушки встали рядом и синхронно «поплыли» по кругу. Они двигались плавно, грациозно, но… скучно. Я предпочитала энергичные движения, резкие и быстрые композиции. То, что показывали они, подходило именно для коллективных выступлений в филармоническом коллективе. Не удивительно, что их богиня ищет по всем мирам альтернативы. Наверное, устала от однообразия.

У меня появилась интересная мысль и я обратилась к своему артефакту: сможет ли он воспроизвести звучащую мелодию, но, оставив вступление, остальное немного переделать? После небольшой паузы от артефакта пришла положительная волна. Еле удержалась, чтобы не подскочить на месте, все же стоило досмотреть номер девушек до конца.

― Ну что, тебе понравилось? ― спросила Хейли, подходя ко мне, стоило музыке замолчать.

― Ты бы смогла такое танцевать? ― тут же поинтересовалась Кейли, располагаясь с другой стороны.

― Звучит как перекрестный допрос, ― рассмеялась я. ― Непонятно, кому отвечать первому.

Я развернулась так, чтобы видеть сразу обеих.

― Если вам интересно мое мнение: вы невероятно пластичны, отлично двигаетесь, но ваш танец я бы подправила. Показать как?

Они энергично закивали. Встав в нужную позицию, я дала указание браслету запускать музыку, и тут случился конфуз: мелодия заиграла только в моей голове. Со стороны видимо выглядело забавно и непонятно. Пришлось еще раз мысленно проговорить свою команду артефакту, разъяснить ему, что я хочу. По залу полилась та же самая мелодия. Я повторяла движения жриц, до тех пор, пока не раздался удар барабанов…

Прыжок, приседание, пробежать несколько шагов. Выпад, притянуть к себе невидимую добычу и закружить ее в вихре эмоций. Я как всегда погрузилась в танец с головой. То, что артефакт практически считывал тембр и инструментальные акценты из моих мыслей, дарило непередаваемый драйв. Я вновь словно погрузилась в транс, совершенно забыв об указании местных лекарей ― поберечь ногу первое время и не перетруждаться.

Когда музыка закончилась, я замерла на последней ноте, обнимая себя руками, с опущенной головой. Глаза закрыла, чтобы дать накалу остыть. Поэтому взрыв аплодисментов стал для меня неожиданностью. Я пошатнулась, но устояла на ногах и окинула испуганным взглядом вход в студию, заполненный жрицами.

― Джаннет, это невероятно! ― первая прервала аплодисменты Кейли и, подбежав, обняла меня.

― Мы никогда так не сможем, это же восхитительно! ― подхватила Хейли и тоже принялась обниматься.

Пару минут спустя я стала молиться, чтобы меня выпустили живой. Кажется, девушки решили убрать конкурентку.

― Всему этому можно обучить! ― просипела я, вырываясь из объятий восторженных зрительниц. ― Если у вас есть желание.

От одновременного «есть» у меня заложило уши. Девушек вроде было не больше пятнадцати, но они оказались довольно звонкоголосыми.

― Тогда немного отойдите, чтобы я вас всех видела.

Жрицы последовали моей просьбе, а я отступила на пару шагов и окинула их пристальным взглядом.

― Подскажите, вы все репетируете один общий танец? ― поинтересовалась я и получила в ответ слаженное «да». ― Если я правильно понимаю, ваш танец должен пробуждать в зрителях, точнее гостях праздника, сильные чувства, вожделение, страсть?

Здесь единодушного ответа не прозвучало, но по улыбкам и кивкам я поняла, что думаю в верном направлении. Я попросила своих новых учениц показать мне то, что у них уже есть. Ведь я видела танец только двоих, а он может сильно отличаться. Оценив «номер» и прикинув фронт работ, я разбила новоявленных учениц на пары, объявив, что все движения они должны будут делать со своей парой абсолютно синхронно. Потом мы разобрали несколько первых движений, и я отпустила их отдыхать. Мне и самой требовался отдых и уединение. События в новом доме сменялись невероятно быстро, я не успевала их осознать и привыкнуть. Еще «вчера» я стояла на обочине жизни, оставшись без любимой работы. Теперь же мне не только вернули подвижность, но и сделали тренером. Вот бы мамочка рассмеялась, узнав эту новость. Она первая обрисовала мне такую перспективу.

Стало немного грустно от воспоминаний о тренере и родной студии. В глубине души не верилось, что я смогу их еще увидеть. Богиня с таким трудом переместила меня в этот мир, что вряд ли будет заморачиваться «обратным билетом». К тому же… Вдруг мои мышцы могут работать без проблем только здесь? Что я буду делать на Земле, если вернусь опять калекой?

Конец