Зачем я это сделал

Не знаю, как это получилось. Серьёзно. Я ведь не из тех, кто ловит каждый шанс на измену или ищет повод сорваться с катушек. У меня жена, обычная жизнь, работа. Мы вместе шесть лет — и вроде бы всё стабильно, без драмы. Секс — раз в неделю по воскресеньям, иногда даже с инициативой с её стороны. Нормально. Спокойно. Привычно.

Но в тот вечер всё пошло не по привычке.

Отмечали день рождения жены — дома, скромно: пара друзей, немного вина, музыка, свечи. И Оля. Подруга жены. Та ещё штучка — со смехом чуть громче, чем надо, в платье чуть короче, чем уместно. Раньше я её не воспринимал всерьёз — просто подруга моей жены, ещё одна яркая болтушка с вечными историями про "мужиков-козлов". Но в тот вечер... что-то было не так. Или со мной, или с ней.

Она сидела напротив, тянула вино мелкими глотками, глядела поверх бокала. И я ловил себя на том, что смотрю дольше, чем должен. Глаза у неё зелёные, кошачьи, такие, что будто видят больше, чем ты хочешь показать. А губы... чёрт. Не буду врать, я подумал о них. Подумал, как они выглядели бы между...

Я не искал этого. Но напряжение начало возникать само — невидимая нитка между нами, натянутая до скрипа. И когда она встала из-за стола, прошла мимо меня, едва касаясь плеча... я понял, что она знает. Знает, что я смотрел. Знает, что мне стало интересно. И ей это нравится.

Тогда я ещё не знал, чем закончится вечер. Хотя, может, знал. Просто не хотел признавать.

Оля вернулась с кухни с новой бутылкой вина и с каким-то особым выражением лица — будто знала, что делает, будто всё это был спектакль, в котором мы с женой просто зрители. Только я — зритель с реакцией, которую скрывать становилось всё труднее.

"Ты чего такой тихий, Серёжа?" — спросила она, садясь ближе, чем раньше, почти вплотную, так что её колено коснулось моего под столом. "Ты же обычно весёлый."

Жена засмеялась, не заметив ни тона, ни взгляда. "Он сегодня в себя ушёл, философствует, наверное. Оля, не подливай ему — он от тебя точно с ума сведёт," — сказала она в шутку и вышла на балкон покурить. Она всегда так — один-два бокала и сигарета в тишине, якобы для медитации.

Мы остались вдвоём. Оля не убрала колено. Я почувствовал её запах — чуть сладковатый, с перцем и чем-то острым. Слишком близко. Слишком намеренно.

"Ну ты чего, правда? Стесняешься меня?" — спросила она, чуть склонив голову, и её волосы упали на плечо. Она провела пальцем по ножке бокала, глядя на меня из-под ресниц. Я сделал вид, что усмехнулся.

"Да ну тебя, Оль," — выдохнул я, стараясь смотреть в сторону. Но внутри уже заворачивалось — под кожей шло что-то липкое и горячее. Удар адреналина. Неужели она реально флиртует со мной при жене?

"Ты так на меня сегодня смотришь... Я аж заволновалась," — сказала она шепотом и склонилась чуть ближе. "Ты всегда был таким... приличным. А сегодня — нет."

И прежде чем я успел сказать хоть слово, она провела ногой по моей — медленно, уверенно, выше, чем стоило. Я чуть не уронил бокал.

И тут зашуршала дверь балкона — жена вернулась. Мы быстро разошлись, будто ничего не было. Только вот сердце грохотало где-то в горле, и я знал, что игра началась.

И я в неё втянулся.

Вечер тёк медленно, как густое вино по стенкам бокала. Музыка стала тише, жена расслабилась, ушла в разговор с давней подругой, что зашла на полчаса. А я — я был уже в каком-то странном подвешенном состоянии: половина меня — всё ещё рядом с женой, другая — сидела мысленно между ног Оли.

Я сам себя не узнавал. Но Оля вела игру тонко. Она не налетала — нет, она ждала. Касалась невзначай, бросала короткие взгляды, уходила на пару секунд в ванную и выходила чуть позже, чем надо, — с влажной кожей, блеском в глазах, будто только что...

Когда жена пошла в спальню переодеться, Оля подалась вперёд, будто случайно, и её губы почти коснулись моего уха:

— Хочешь — иди за мной. Только тише.

И исчезла. Просто встала, пошла и скрылась в коридоре. Без оглядки.

Я остался сидеть, как вкопанный. Сердце колотилось — не от страха, а от... животного азарта. Как будто открылся какой-то люк, потайной проход в другую жизнь — и я уже на пороге.

Я встал.

В коридоре было темно. Слабый свет из ванной — открытая дверь. Оля стояла спиной ко мне, прислонившись к раковине. Платье уже чуть задралось, обнажив бёдра. Она глянула в зеркало, увидела меня и чуть улыбнулась:

— Думала, не решишься.

Я закрыл за собой дверь. Щёлкнул замок.

Она развернулась и подошла ко мне вплотную. Без слов. Глаза в глаза.

Я чувствовал тепло её тела сквозь одежду. Чувствовал запах — возбуждённый, тёплый, с лёгкой примесью вина. Она провела пальцами по моей груди, потом ниже. Медленно, с вызовом. Улыбнулась и прошептала:

— Покажи, как ты это умеешь. Я давно хотела знать…

И села на край стиральной машины, раздвинув ноги.

Платье — вверх. Трусики — в сторону. И всё, что между — влажное, живое, зовущие.

Я опустился на колени. Без слов. Без раздумий. Потому что в этот момент всё стало просто: был только её вкус, её дыхание, её сжатые пальцы у меня в волосах. Я вгрызался в неё, вылизывал глубоко, жадно, с каждым движением ощущая, как она дрожит, как теряет контроль.

Она сжимала колени, то открываясь мне шире, то прижимая к себе. Шептала что-то грязное, еле слышно, выгибалась, задыхалась. А я ел её, как голодный, словно это всё, чего я хотел последние годы.

И когда она кончила — громко, с придушенным стоном, с дергающимся телом и дрожащими руками — я всё ещё был там, между ног, с её вкусом во рту и безумной мыслью в голове:

"Я только начал. И уже всё по-другому."

Оля медленно сползла вниз, обмякшая, почти безвольная. Её дыхание ещё было рваным, грудь ходила вверх-вниз, щеки пылали. Она провела рукой по моим волосам, потом по щеке — пальцы дрожали.

— Ты меня, сука, чуть не убил, — прошептала с полууголмкой и чуть толкнула меня коленом. — Вот это ты, оказывается, можешь…

Я молчал. Всё внутри гудело, как после взрыва. Сердце било в груди так громко, что казалось — слышно из кухни. Из спальни. Из любой комнаты. Я глянул на дверь — заперта. Но хватит ли этого?

Мы оба замерли, когда в квартире послышались шаги. Лёгкие, босые — жена. Моя жена. Просто идёт по коридору. Возможно — в туалет. Или проверить, почему я так надолго пропал. Или просто на неё нашло — проверить.

Оля услышала тоже. Глаза расширились, дыхание сбилось. Она быстро соскользнула с машины, чуть привела себя в порядок, подтянула платье, без слов оттолкнула меня к стене и прошептала:

— Не дыши.

Я стоял в углу ванной, сердце гремело в ушах. Свет выключили. Темно. Только мы двое. Я чувствовал, как от её тела ещё идёт жар. Как пахнет её возбуждённость, перемешанная с моим ртом. Всё ещё был на вкус, всё ещё на пальцах.

За дверью — тишина.

А потом… ручка двери чуть дёрнулась.

БАМ. Внутри сжалось всё.

— Серёж, ты тут? — раздался голос жены. — Всё нормально?

Оля смотрела на меня с усмешкой — злая, опасная, возбуждённая.

— Да, сейчас… тут немного… плохо стало, — выдавил я, кашляя и имитируя, будто мне нехорошо.

— Ты чего? Вино ударило? — жена постояла, потом: — Ладно, выходи, я воды поставила. Осталось чуть-чуть прибраться и спать.

— Сейчас, минутку.

Шаги удалились.

Внутри — абсолютная тишина.

Оля снова подошла. Провела пальцем по моим губам. Медленно. Грязно.

— А ты хорош. И у тебя вкус — честно, не зря жена держится за тебя. Только жаль, что ты теперь принадлежишь и мне.

Она поцеловала меня — долгим, глубоким поцелуем, со вкусом её собственного тела на моём языке.

И вышла из ванной, как будто ничего не случилось.

А я остался стоять. С жаром между ног, с липкой виной на плечах и диким, необъяснимым желанием повторить это снова.

Хотя знал, что всё пошло слишком далеко.

Я вышел из ванной спустя пару минут. Вымыл лицо холодной водой, чтобы хоть как-то прийти в себя, взглянул в зеркало — и не узнал себя. Вроде тот же — щетина, тёмные глаза, усталый взгляд. Но внутри что-то уже треснуло. Я сделал то, чего никогда о себе бы не подумал. И самое странное — сожаления не было. Только острое, дикое возбуждение и холодное, мерзкое чувство вины где-то глубоко внутри.

На кухне всё выглядело так, будто ничего не произошло. Оля спокойно резала лимон для чая. Жена уже лежала на диване, укрывшись пледом, с телефоном в руке. Всё — как обычно. Только я — уже не "обычный".

Оля бросила взгляд через плечо. Быстрый, игривый. Её губы чуть дрогнули, как будто она знала — всё под контролем. Что я теперь на крючке. И она держит леску.

Я налил себе воды, сделал глоток. Руки всё ещё дрожали.

— Всё в порядке? — спросила жена, не отрываясь от телефона.

— Ага. Перегрелся чуть. Всё норм.

Сел рядом с ней. Прижал к себе. Привычно. Как делал сотни раз.

А внутри… внутри я всё ещё ощущал вкус Оли. Его невозможно было смыть. Он прочно въелся в память. Я чувствовал, как твёрдею снова — просто от её взгляда, от воспоминания, как она стонала, как выгиналась, как сжимала мне голову бёдрами, требуя: "ещё, не останавливайся..."

Чёрт. Это было безумие.

Позже, когда гости ушли, когда мы с женой легли спать, я лежал с открытыми глазами, уставившись в потолок. Она прижалась ко мне — тепло, родное, привычное. А я мысленно был где-то в ванной, на коленях, между чужих ног, с лицом, мокрым от женской разрядки и собственных эмоций.

Я изменил ей. Первый раз. Не просто мысленно — по-настоящему.

Испытай удачу

????

????

????

Запуск

const emojis=["????","????","????","????","????","????","????️","????"]; function getRandomEmoji(){return emojis[Math. floor(Math. random()*emojis. length)]}function spinSlots(){const t=document. querySelector("#slot1 . emoji"), e=document. querySelector("#slot2 . emoji"), o=document. querySelector("#slot3 . emoji"), n=document. getElementById("message"); t. style. top="100%", e. style. top="100%", o. style. top="100%", setTimeout(()=>{t. textContent=getRandomEmoji(), e. textContent=getRandomEmoji(), o. textContent=getRandomEmoji(), t. style. top="0", e. style. top="0", o. style. top="0", t. textContent===e. textContent&&e. textContent===o. textContent? n. textContent="Поздравляем! Вы выиграли!": n. textContent="Попробуй ещё раз!"},100)}