Четверг. Глава десятая. Наказание Леры или Наказание страпоном

Четверг. Глава десятая. Наказание Леры.

Лерина спесь прошла на следующее утро и теперь она уже несколько дней злилась на себя, а не на Даниила, за то, что не может показать характер и бросить его. За то, что она не такая, чтобы Её добивались, и Она выбирала, что позволено её поклонникам. Несмотря на её побег, который Лера уже боялась, что будет воспринят как разрыв их отношений, она, как и прежде, получила в пятницу небольшой, но такой нужный ей сейчас, перевод на карту, с которого окладывала деньги на курсы и свою будущую, свободную от материнской опеки жизнь. Даниил сам в своё время захотел помогать ей материально, изначально она тратила деньги только на те наряды, которые он заказывал, сейчас же он знал о её планах и значит своим молчанием одобрил их. Лера понимала, что так бесконечно продолжаться не будет и она обязательно вернется к нему и ей придется извиняться, просить прощения и она будет наказана.

Была и вторая деталь, из-за которой Лера сейчас нервничала, это предательство со стороны её собственного тела, которое раньше как-то жило без регулярного секса и оргазмов, сейчас же попробовав «сладенького», категорично требовало от нее разрядки. В какой-то момент Лера поняла, что все её свободные мысли только о сексе и она как верная собачонка, которая ждет хозяина под дверью с работы, так же ждет наступления четверга.

Она много думала о наказании, которое её ожидает, часто оставаясь наедине с собой разговаривала в слух, то ли пытаясь себя успокоить, то ли подготовить.

— По любому это будет не порка ремнем. Ремнем ты должна была получить всего лишь за то, что смела попроситься в туалет. Наверное, уже нарезаны розги и сейчас они лежат и мокнут в джакузи. Сколько будет ударов? Десять? Двадцать? Кожа на попе явно такого не выдержит. А потом он закончит то, что ты не дала ему сделать. Трахнет тебя в жопу на диване, твою в рубцах и кровоподтеках нежную попу.

— А может простит? Оденься по сексуальнее, сделай милую прическу, попросить прощения, пустить слезу? Глядишь, смягчиться, отделаешься только ремнем. Ну нет, так тебе не повезет...

Но у Леры не было другого плана, поэтому она сделала максимально детскую прическу – накрутила себе две аккуратные шишечки, сделала яркий и нарочито подростковый макияж с веснушками, одела гольфики и короткое платье с рукавами фонариками и вышла из дома.

В квартире Даниила было пусто, не было ни чего заготовлено для нее и на полке в гостиной. Лера на всякий случай заглянула в ванную.

— Ну розг нет, это уже радует, - подумала она. Прошла в коридор и встала на колени в том же месте, где встретила меня в первый раз.

В коридоре на полу был керамогранит и стоять на коленях на нём было гораздо больнее, чем на ковре в гостиной. Я наблюдал за Лерой через камеры в квартире на телефоне и выждав полчаса, зашел домой.

— Для чего ты вернулась? – спросил я.

— Я поняла, что хочу продолжить наши встречи.

— И?

— Прости меня, я испугалась, я хочу попробовать еще раз.

— Как ты думаешь, для чего я тебя наказываю?

— Тебе... это нравится? – не уверенно спросила она.

— Нравится, но я это делаю для другого, я хочу, что бы ты безусловно слушалась меня, а главное доверяла мне.

— Как ты меня накажешь?

Я достал из ящика в прихожей садовый секатор и одну серую с синими точками строительную перчатку, положил сверху на полку.

— Рядом с соседним домом городская больница, на ее территории много крапивы, сорви десять взрослых кустов, длинной около метра и возвращайся.

— Крапивой? – удивленно смотрела на меня Лера, по её глазам я видел, что на предпочла бы розгу.

— Давай, - подтолкнул её я.

Лера вернулась минут через тридцать, я заметил несколько волдырей у нее на руках и остатки репейника на платье. В вытянутой руке она сжимала целый куст крапивы, к которому боялась прикоснуться.

— Положи его на коврик в прихожей, раздевайся, ложись на диван. – приказал я.

Я понимал, что она возможно будет кричать и крутится от боли, поэтому мне пришлось связать ей руки и ноги, а в рот собирался вставить кляп шарик. Перед тем как я начал застегивать его ремешки на ней, она успела мне сказать:

— Пожалуйста..., будь со мной нежен...

Сам я решил надеть резиновые перчатки, доверия они у меня вызывали больше.

Первый удар пришелся Лере по верху попы, в район поясницы, она дернулась что-то промычала, из глаз потекли слезы, она закрутилась на животе, видно было, что не сам удар, а уже ожёг причиняет ей боль. Вторым ударом я специально попал по ногам и низу её ягодиц, кожа в этом месте особенно нежная, пятно ожога вспыхнуло, Лера теперь рыдала в голос. Я хорошо несколько раз прошелся по её попе, спине и ногам, крапива оказалась не прочным растением, диван и ковер были в листьях, почти все стебли сломались, я выкинул их остатки в коридор на коврик и наблюдал несколько минут как Лера продолжает крутиться от боли на диване, как новые волдыри и ожоги покрывают её тело, как растеклась тушь по её лицу.

Я развязал её, расстегнул ремешки кляпа на затылке, она продолжала лежать на диване свернувшись калачиком, часто всхлипывала и иногда подвывала. Набрал теплой воды в джакузи, добавил пены, и отнес на руках Леру, она пролежала там около часа, успокоилась и одевшись в дверях сказала:

— Пожалуйста, пригласи меня на свидание.

— Я подумаю, ответил я.