Няшки. Черновик 18 плюс или Рассказы о любви 18 плюс читать

Человек, наделенный способностью ощущать красоту при-роды, видеть и восхищаться той гармонией, с которой в ней все устроено, знает, что самые яркие, насыщенные цвета природа дарит нам весной, пробуждаясь от зимней «спячки», когда на голых еще вчера деревьях, сегодня из набухших почек появля-ются клейкие изумрудные листочки, радующие глаз своей све-жестью, наполняющие душу восторгом и желанием жить, творя лишь одно добро.

После, когда листья наберут цвет и слегка припорошатся пылью, когда опадет цвет черемух и яблонь, а его аромат, пья-нящий не хуже, чем молодое вино, рассеется в жарком зное, плавящем воздух, когда с тополей полетит пух, собираясь в не-большие мягкие комочки вдоль тротуаров, тогда восторг исчез-нет, а желание творить лишь добро улетучится. Воодушевление, рожденное обновлением природы, ее пробуждением после дол-гой зимы, потухнет, угаснет, как и краски весны.

День, с которого все началось, а точнее – в который нача-лась наша история, пришелся на самый пик весеннего торжества – солнышко щедро дарило свое тепло всему живому, небо было глубоко синее, а воздух был напоен ароматом цветущей сирени.

Глубоко вдыхая этот аромат и свежесть весеннего дня, ра-дуясь яркому солнцу и еще непонятно чему, Илия оказался ря-дом с центральным входом в Городской парк. Ноги сами прове-ли его через весь город, вдоль огромных, красочно украшенных витрин новых супермаркетов, появившихся в последние годы в огромных количествах, мимо маленьких, но очень дорогих бу-тиков, узурпировавших центральные улицы города, через толпы нарядно и ярко одетых горожан, высыпавших в этот погожий денек из своих унылых квартир в неимоверных количествах. Он шел и шел, удивляясь и поражаясь тому, как сильно изменился город с приходом весны – похорошел, принарядился и вроде даже приосанился, словно стареющий жених перед молодой невестой. Илия шел, впитывая в себя запахи и настроение ра-достно оживленных улиц – слишком давно он не окунался в этот бурлящий, живой водоворот городской кутерьмы, и теперь просто наслаждался бестолковой суетой, дающей прямо-таки какое-то запредельное ощущение полноты жизни.

Несколько лет подряд он не позволял себе хотя бы немного расслабиться, а тем более, взять отпуск – работы было слишком много и вся она требовала его личного присутствия. Приходи-лось самому вникать во все тонкости производства, скрупулезно изучать технологический процесс, контролировать все этапы изготовления продукта. Изначально в его новый проект никто не верил, хотя вида и не подавали, но сквозь доброжелательные улыбки инвесторов Илия их скепсис и ожидание неминуемого краха стартапа.№ Капитальные вложения они делать не спеши-ли, разумно рассудив, что если проект провалится, то они обой-дутся малыми потерями, ну а при удачном его завершении по-требуются очень большие финансовые вливания для расшире-ния производства, которое при умелом руководстве обещало стать сверхприбыльным, вот тогда они с радостью вывернут свои карманы. Поэтому Илии приходилось работать по 14 – 16 часов в сутки, а порой и оставаться ночевать на производстве в своем, пока еще совсем не шикарном, кабинете, располагаясь на сдвинутых стульях. Но теперь все позади – первые партии нанопласта с честью прошли все контрольные испытания, про-дукт доказал, что способен конкурировать по всем основным параметрам с лучшими иностранными производителями, а мно-гих из них и превосходит по качеству. Теперь, когда такие серь-езные заказчики, как Армия России и Газпром оспаривают при-оритетное право на подписание долгосрочных контрактов на поставку продукции из ЕГО сырья, а инвесторы наперебой про-сят взять деньги именно у них, Жанна настояла на том, чтобы Илия взял отпуск, и Илия сдался. Все эти годы Жанна была единствоенной, кто по-настоящему верил в его успех, и она не ошиблась. Порой даже Илия переставал верить в то, что ему удастся осуществить проект, но Жанна не позволяла ему усо-мниться в этом и опустить руки. Теперь же она хотела чтобы он отдохнул. Они решили понежиться под солнышком на Рижском взморье и уже взяли билеты на самолет, но за день до вылета пришла телеграмма, извещающая о том, что на днях приедет представитель Армии России для подписания госконтракта, а это означало, что личное присутствие руководителя фирмы, вы-ступающей поставщиком, необходимо. Жанна поняла, что ни о каком совместном отдыхе речь идти не может – она принимала это, как неизбежные издержки успеха мужа. А вот Валек, их пя-тилетний сын, огорчился всерьез. В кои то веки он рассчитывал побыть вместе с двумя родителями, а тут… Окончательно рас-страивать его было просто нельзя, а потому Жанна, взяв с Илии честное слово, что после подписания контракта он обязательно возьмет отпуск, улетела на взморье с Вальком.

Два дня назад представитель Армии России прибыл в го-род, все договоренности были достигнуты, документы подписа-ны, и теперь Илия маялся обещанным бездельем.

Оказалось, что он совершенно разучился отдыхать. Вчера, в первый день своего отпуска, он весь день тупо провалялся на диване, щелкая пультом TV в надежде найти что-нибудь инте-ресное на ста двадцати каналах кабельного телевидения, но единственное, что его заинтересовало – это мультяшный сериал «Маша и Медведь». С увлечением просмотрев несколько серий о проделках маленькой проказницы и посочувствовав незадач-ливому Медведю, он сварил и без особого аппетита покушал по-купных пельменей. Деятельный по своей натуре, Илия чувство-вал почти физическую потребность чем-то заняться. Вымыв по-суду, он прошел в зал и застыл перед диваном. Взгляд упал на полки с книгами. Несколько лет, в течении которых все его вре-мя было занято работой, кроме технической литературы, в кото-рой черпал необходимые знания для своего проекта, он ничего не читал. А ведь в юности, да и позже, когда выпадала свобод-ная минутка, он любил погружаться в миры книжных героев и запоем «проглатывал» одну книгу за другой. Подойдя к полке, он перебрал корешки стоящих №томом, перелистывал страницы некоторых из них, и с удивлением понял, что ему больше неин-тересны вымышленные миры, созданные воображением авто-ров, – видимо, увлечение ими осталось в той беззаботной поре, когда он еще не был обременен житейскими проблемами, а тяга к приключениям превалировала над всем остальным. Всему свое время.

Оставив в покое книги, он вновь улегся на диван, еще не-много пощелкал по каналам телевизора и не заинтересовавшись транслируемыми программами, позвонил Жанне. Узнав, что у них с Вальком все хорошо, жизнерадостно соврал, что сам он отдыхает на полную катушку и отключившись, незаметно для себя задремал.

Проснулся он поздно, когда солнце уже затопило яркими лучами всю комнату, бесцеремонно ворвавшись сквозь незашто-ренное окно. Первым порывом Илии было мчаться на работу. Проспал… Являясь руководителем очень солидной фирмы, наверное, он мог бы себе позволить иногда и опаздывать к нача-лу рабочего дня, как говорится – «начальство не опаздывает, – оно задерживается», но он считал данную постановку вопроса в корне неправильной, а потому, наоборот, старался приезжать на работу, как можно раньше.

Он рывком сел и опустил ноги на пол, уже готовый встать, но тут вспомнил, что он в отпуске и облегченно вздохнув, вновь завалился на диван. Провалявшись минут пять, Илия перебрал в уме варианты того, как провести день, и не остановившись ни на одном из них, встал, умылся и сварил кофе. Выйдя на балкон с чашечкой ароматного, еще дымящегося кофе, он был радостно поражен тем торжеством обновляющейся природы, которое предстало его взгляду. Солнечные блики переливались на изу-мрудном перламутре бурной весны, щедро разукрасившей дере-вья и землю в нежную зелень. Как давно он не видел этой кра-соты… Нет, не то, чтобы не видел, скорее, не замечал. Не до этого было, недосуг все… Неплохо бы просто прогуляться по городу, вбирая в себя всю эту красоту, впитывая аромат цвету-щей сирени и жизнеутверждающий гомон расщебетавшихся птах. «А что мне мешает? » – подумал Илия, и допив кофе, он, в прекрасном настроении вышел на улицу.

И вот ноги сами привели его к Городскому парку. С этим местом у Илии связано много теплых, милых сердцу и просто приятных воспоминаний. В детстве для них с друзьями не было большего удовольствия, как сбежав с уроков, на сэкономленные от школьных обедов деньги купить в местном тире штук два-дцать пулек и с упоением расстреливать жестяных зайцев и медвежат, с каждым удачным выстрелом чувствуя себя, если и не Рэмбо, то уж наверняка Ворошиловским стрелком. В лихие 90-е, на которые и пришлась юность Илии, парк пришел в запу-стение, аттракционы закрыли, и лишь тир продолжал функцио-нировать. Они приходили сюда с Жанной, он учил ее стрелять из пневматической винтовки. Правда, у Жанны это плохо полу-чалось, от ее выстрелов зайцы и медвежата не страдали. Они смеялись, дурачились, а после шли на открытую летнюю эстра-ду. На ней уже давно никто не выступал, но тем не менее, она еще хранила в себе дух некогда царивших здесь веселья и радо-сти. Этот дух витал в воздухе, проникал внутрь, оседая отблес-ками давно прошедших праздников и наполняя душу покоем и безмятежностью. Они с Жанной устраивались на одну из скаме-ек, стоящих перед эстрадой, и взявшись за руки или обнявшись, просто сидели, мечтая о том, как сложится их жизнь. Им было хорошо и уютно, они были счастливы. Именно на скамейке пе-ред старой летней эстрадой Илия впервые поцеловал Жанну… Именно там он сделал ей предложение, а она его приняла… И именно на этой эстраде, вальсируя под звуки музыки, звучавшей только в их головах, но от этого не менее реальной, как им каза-лось, они поклялись всегда быть вместе. С тех пор прошло два-дцать лет. Они давно женаты, пять лет назад родился Валек, у них крепкая дружная семья, построенная на взаимной любви и уважении друг к другу.

Остановившись возле центрального входа в парк, Илия вдруг почувствовал легкую светлую грусть от невозможности вернуть то время, когда они с Жанной были юны и беззаботны. Свою жизнь он уже давно неразрывно связывал с Жанной. По-рой ему казалось, что они одно целое, а потому для него не было «я», было лишь «мы», и это воспринималось, как данность.

Постояв минуту, он стряхнул с себя неожиданное оцепе-нение и шагнул в парк. Идя по некогда бывшей центральной аллеи, от которой во всех направлениях расходились тропинки, он повсюду замечал следы запустения. Парк не реанимировали с тех пор, как в 90-е он пришел в упадок – на месте бывших ат-тракционов разросся кустарник и лишь кое-где сквозь молодую поросль травы виднелись потрескавшиеся пятачки асфальта. На давно некрашенных лавочках изредка встречались посетители, видимо, искавшие здесь покоя и уединения от городской суеты – на одной пенсионеры играли в шахматы, а на другой совсем юные мальчик и девочка сидели, согнувшись над телефоном и что-то рассматривая в нем. «Вот и вся романтика нынче» – усмехнулся про себя Илия. Видимо, парк не являлся модным местом времяпрепровождения горожан и городские власти не видели необходимости для вложения бюджетных средство в его реконструкцию, а солидных городских бизнесменов, имеющих средства для этого, не устраивало географическое местораспо-ложения парка, находящегося на окраине города, вдали от цен-тра, и парк доживал свой век, приходя в запустение. Время не стоит на месте.

Илия пошел дальше и свернув возле летней эстрады нале-во, направился в дальний сектор парка, где на самой его границе раньше стоял строительный вагончик, переоборудованный в тир. Еще издали Илия увидел, что вагончик на месте, только сейчас она был разукрашен яркими граффити и казался совер-шенно инородным телом в старом парке. Дверь была открыта, и он шагнул в полумрак. Немного привыкнув к тусклому освеще-нию, отметил, что внутреннее убранство тира вообще не пре-терпело никаких изменений – все было так, как двадцать лет назад – на стойке лежали три пневматические винтовки, прико-ванные дюралевыми цепочками; рядом с каждой винтовкой, в углубление стойки был вмонтирован жестяной стаканчик для патронов; по правой стороне располагался небольшой стеллаж, на котором сидел призовой плюшевый медвежонок, уже изряд-но запылившийся, и стояли несколько пластмассовых кубков.

– Стрелять будешь? – Голос шел из-за стойки, но говорив-шего Илия не видел. – Ну?! – Вновь раздался голос.

Илия встал на носки и перегнулся через стойку – слева, на деревянном ящике, сидел сухощавый старик и подслеповато щу-рился на него.

– Дядя Андрей?! – Илия не верил своим глазам – в его юность Андрею уже было за семьдесят. Он всегда приветливо относился к пацанве, которые, в принципе, уже и тогда-то были единственными постоянными клиентами его заведения. Иногда он даже позволял сделать несколько выстрелов бесплатно – ко-гда денег на патроны не было, а пострелять очень хотелось. Все-гда подскажет, как правильно целиться, позицию укажет, руки подержит, а иногда и пирожком с капустой угостит. Ласковый, улыбчивый старик. Таким он помнился Илии. Выходит, что сейчас ему же за девяносто!

– Ну, кому дядя, а кому и деда. – Усмехнулся старик. – Зна-комы, что ли?

– Знакомы. – Улыбнулся Илия. – Только не знаю – помните ли меня? Илия я. Пацаном часто заходил пострелять.

– Ну а что не помнить-то, помню конечно. Хорошо стре-лял. Лучше тебя никто не лупил. №

– Дед, с кряхтеньем, поднялся и, оперевшись на стойку, разглядывал Илию. – Вымахал-то, а! Ну что, бабахнешь? По ста-рой памяти-то.

Илия посмотрел на облупившуюся стойку, на винтовки.

– Нет. Я так… посмотреть зашел.

– А-а… Ну нет, так нет. – Старик опустился на ящик, поте-ряв всякий интерес к посетителю. Илия повернулся и хотел уже выйти, но стремительно вошедший юноша чуть не налетел на него, и ему пришлось посторониться, пропуская того к стойке.

– Ой! Извини… те. – Юноша тоже посторонился и окинул Илию взглядом огромных синих глаз.

И тут же затараторил:

– Дедусь, привет! Как ты? Как здоровье? Как делишки? Давление как?

Илия вышел из полумрака тира на яркий дневной свет, спиной ощущая взгляд юноши. Постоял, прислушиваясь к внут-ренним ощущениям – нет, никакого сожаления, – только легкая светлая грусть. Он глубоко вдохнул напоенный ароматом цве-тущей сирени воздух и закрыл глаза. Хорошо! Бодрым шагом он направился к выходу из парка. Свидание с прошлым закончи-лось.

Первые капли упали, когда он проходил мимо летней эст-рады. Взглянув на небо, Илия увидел, что облака быстро сгу-щаются, образуя тучи, а те прямо на глазах наливаются свинцо-вой тяжестью. Замелькали маленькие молнии. Первый раскат грома застал Илию в раздумье – добежать до выхода из парка, укрывшись в стоящем там кафе, или же переждать грозу под не-большим навесом летней эстрады? В тир почему-то возвращать-ся не хотелось. Лишь он успел встать под навес, предпочтя все же его, как небеса разверзлись и на землю обрушилась сплошная стена дождя. Ливень с силой ударял по давно некрашенному настилу эстрады, заглушая все остальные звуки.

– Тук-тук-тук. Кто в теремочке живет?