Снисходительная подачка говну шоубизнеса

Пока один из бесчисленных Людовиков Белль Франс таскал каштаны для вечной проблемы франкских королей - Мсье, конечно, всегда второго, всегда опоздавшего, всегда безнадежно надеющегося, на берегах Нила, изнемогая от дизентерии, не миловавшей по условиям антисанитарии тех лет даже и короля, королевством управляла твердой рукой его мать Бланка, оставшаяся в истории по месту рождения, как и трудно запоминающиеся сыновья английского Эдуарда, Кастильской. Ее по - сути регенство увенчалось, как ни странно, успехом, даже многолетнее отсутствие короля, и умершего за морем, нисколько не влияло на обычное течение ежедневных дел средневекового государства, но не было какого Августина, что смог бы проникнуть в тайную суть вещей, как всегда лежащую на поверхности, чтобы чотко и кратко сформулировать простейший принцип управления : не мешай. Не влезай, не суйся, не пытайся рулить и командовать, ковыряй в носу, сволочь, волей случая и победы в сперматозоидной лотерее занявшая трон королей древности, кочумай помаленьку, а жизнь будет идти своим путем. Впрочем, Бланке и без блаженных хватило ума именно не вмешиваться в обычное течение дел Белль Франс, лишь в одном случае она совершила ошибку, страшную, неисправимую ошибку, повернувшую историю всего средневекового мира по тому пути, который современные дети и изучают в школах и коллежах, а прими она предложение Элджейту или хотя бы снисходительно отнесись от страшно далекого от народа франков, не говоря о Херцене с декабристами, великого хана Гуюка, чотко потребовавшего по понятиям Яссы преклонить колени перед потомком Чингисхана, отдать десятую часть всего и прислать вспомогательные войска для бесконечных битв этого мира, то и сам мир был бы совсем другим, давно сгинувшая империя ромеев показалась бы перед мощью и могуществом объединивших весь известный свет монголов ничтожной провинциальной деревней, не зря Марко Поло похвалялся возможностью спокойно проехать от Леванта до Тихого океана с золотой тарелкой на голове, чего римляне при всем их высокомерии и похвальбе не могли обеспечить даже в самом Риме, славившемся буйными толпами плебса, грабящего сограждан буквально уже на соседних улочках.

- У их и бабы уважаемы, - нашептывал на ухо благосклонно внимавшей многоречию мусульманского толмача сумрачных монголов Бланке придворный шпынь Роланд Пердун, лишь по допущенному Виллардуэном анахронизму орудуя совсем в иную эпоху, - правят империей и никаких.

Бланка, прищурившись на шута, сказала, стараясь быть не услышанной чутким мусульманином, уже умственно подсчитывавшим потенциальные барыши и выгоды в случае согласия франков подчиниться воле великого хана :

- Твое дело, Роланд, пердеть перед королем, а поскольку он в Утремере, то твоей обязанностью станет ...

Она задумалась, видимо, не в силах придумать нечто заковыристое и в меру смешное, что не осталось незамеченным монголами. Переглянувшись, они неожиданно вышли гуськом из зала приемов Лувра, а толмач, торопливо поклонившись недоумевающей Бланке, побежал за ними следом.

- Вздорная баба, - промолвил Судурдэй - нойон, поглаживая жидкую бороденку корявыми пальцами, - тупая пё... да, так сказать, товарищи. Не смогла ничего придумать на замену пердежу.

- Все они одинаковые, - легкомысленно отмахнулся Таргудай - багатур, вскакивая птицей на коня. - Айда, ребя, русских раком ставить.

Посольство уехало, Бланка отправилась в паломничество по святым местам Белль Франс, а русские три сотни лет только покряхтывали довольно, двигая жопами и незаметно для себя меняя генетический код когда - то славян и скандинавов на нечто совсем противоположное, и изменившее, как глупость Бланки, самую судьбу народа и населяемой ими страны.