Атланта. Интерлюдии. Ч1

Здесь не будет секса, но логика повествования требует таких вставок.

Интерлюдия 1.

«Богатые тоже плачут».

Когда-то Михаил Фёдорович Торшинов смеялся над этими словами. Ему это казалось абсурдным. Как может плакать тот, кто подвластно практически всё? Грустно или скучно? Так вызови элитную шлюху или сходи на банкет, в театр, какой-нибудь закрытый ВИП-клуб, покури какую-нибудь экзотическую смесь – жизнь снова заиграет красками. Ради этого он грабил, воровал, убивал, обманывал, пытал, манипулировал, насиловал, стирал в порошок чужие жизни.

А потом заплакал. Дважды.

Первый раз это произошло, когда подхватил вирусную пневмонию и несколько дней пролежал в бреду, на грани комы. За всё это время его состоянием не поинтересовался никто, даже красавица-жена. Приходили приглашения на форумы, званные ужины, множество запросов требовали принять управленческие решения, съездить на охоту или ещё куда-нибудь. Только не было ни одного пожелания выздоровления или предложения какой-нибудь помощи. Единственным живым существом, которому Михаил Торшинов оказался нужен, оказалась его кошка. Пока он метался в бреду, она приносила ему свои игрушки, кусочки еды из своей миски, тёрлась о его щеки и ноги, громко мурча, жалобно мяукала и яростно драла дверь, когда её не пускали к нему. Именно пушистая морда Ксюши стала первым, что он увидел, выбравшись из забытья. Она с укором смотрела ему в глаза, устроившись рядом с правым плечом. Мякнув, кошатина спрыгнула на пол и отправилась к двери, всем своим видом говоря: «Чего разлегся? Вставай, давай. Я есть хочу! », не забыв подкрепить своё требования легким оборотом, слегка презрительным прищуром и требовательным мяуканьем, примерно на середине пути. Уже позже, разобравшись с корреспонденцией, выслушав рассказ личных врача и медсестры, просмотрев записи камер наблюдения, он задумался: «Как же так вышло, что всем моим друзьям и приятелям, даже очень близким, от меня исключительно что-то требовалось, но их не волновал я сам? Почему единственным существом, которое за меня волновалось и переживало, оказалась кошка Ксюша? ». Парадоксально, но ответ нашелся в забытом медсестрой бульварном, фантазийном романе. Штамповка, которую клепают ради заработка различные графоманы, получая от наваривающихся на их труде, издательствах сущие гроши, давшая ответ на мучавший его вопрос. «Если у кого-то всё есть, то в это «всё» входит и одиночество». Писака попал в точку. Это был первый раз, когда Торшинов плакал.

Второй раз он заплакал, когда взял на руки слабо шевелящийся, сморщенный и кричащий белый свёрток – своего сына, Бориса. Наследие бурной молодости: шансы на «золотой выстрел» были равны встрече с живым динозавром в наши дни. И медицина оказалась бессильна – слишком всё далеко зашло, слишком много времени прошло. И всё-таки ему это удалось. Пусть не с той женой, которая сидела на очередном модном показе, пока он метался в горячке, но с другой, которую сердце выбирало долго, но не ошиблось.

Борис... Михаил не хотел, чтобы сын повторил его ошибки или пошел тропой «золотой молодежи». И это ему удалось. Только все труды были зря: его сын погиб под рухнувшими трибунами этого трижды проклятого нового стадиона. Он сейчас лежит, прикрытый простынью, на железном столе. Рядом с матерью, чье сердце остановилось, когда она увидела обезображенные останки своего сына. Михаил уговаривал её не ездить сюда, остаться дома, но она была непреклонна. «Я должна знать точно». Узнала.

Услышав чьи-то приближающиеся к этой небольшой нише, где он предавался скорби, дабы никто не увидел этот момент слабости, шаги, Михаил отвернулся от стены, к которой стоял, прислонившись лбом и не сдерживая рыданий. Перед телохранителем стоял начальник службы безопасности империи Торшинова.

— Олег, ты узнал... что-нибудь? Есть информация? – Михаил вонзился в того покрасневшими, полными отчаянной надежды, глазами. Пусть это будет покушение. Пусть это будет убийство. Пусть это будет чей-то злой умысел. Пусть его влияние и возможности уже не так велики, как были некоторое время назад, но всё ещё велики, чтобы с ним считались. Их ещё хватит, чтобы дать последний бой. Бой, что на какое-то время отдалит превращение Михаила из преуспевающего бизнесмена, политического деятеля и олигарха в неудачника, что будет сидеть в пустом доме, смотря пустым взглядом в окно, поглаживая кота. День за днём. Всё его отличие от какого-нибудь неудачника, который работает в офисе по восемь – двенадцать часов пять-шесть дней в неделю, получая сущие гроши, которые едва хватает на оплату еды, счетов и кредитов: вместо обшарпанной квартиры – богатый особняк, штампованный диван с ближайшего рынка заменит его собрат штучной работы из натуральной кожи. Но если это было убийство...

— Завалы до конца не разобраны, - Олег слегка отшатнулся от горящих безумной, кровожадной надеждой глаз босса. – Времени прошло крайне мало, получить достоверную информацию физически невозможно.

— Олег, - одними глазами, в которых вместе с хрупкой надеждой смешалась идущая от самого сердца, кристально чистая, искренняя мольба, умолял Михаил подчиненного. Сейчас ему было уже плевать на репутацию, на последствия. Эти мелочи стали уже не важны, - скажи хоть что-нибудь. Ты же что-то узнал...

— Это не убийство, - помолчав некоторое время, тремя словами Олег уничтожил питавшую босса надежду. – Возможно, халатность.

— Халатность? – чисто формально спросил осевший на пол Михаил.

— Моим ребятам удалось заполучить кусок стены и отвезти его на экспертизу. Следов взрывчатых веществ не обнаружено, но вот бетон и арматура – просто отвратительны. Эксперты разве что не плюются на них. Для такого строительства они не пригодны. Однако, вполне могли использоваться для внешних построек: забора, ограды. Пока не проведём обследование всего здания, что возможно только после прекращения разбора завалов, ничего больше сказать не получится.

— Просто халатность, - вяло проговорил Торшинов, поднимаясь и держась за стену двигаясь к выходу из морга, где оставались его сын, жена и вся жизнь. Около лестницы он остановился. – Ты сказал «возможно, халатность». Почему?

— Следователем назначен Алексей Щектин. Купить или запугать его нереально, педант и перфекционист, фанатик закона, но вот воображения маловато и склонность к поверхностным решениям зашкаливает, - Олег поморщился. – Неприятный тип. Специфическая сволочь.

— Думаешь, что его не просто так назначили? – Михаил напряженно замер.

— Не знаю. Надо проверить график дежурств, загруженность и всё такое.

— Хорошо. Я... буду ждать. Пока могу.

Интерлюдия 2

— У себя? – обронил Владимир Локров, финансовый директор фирмы строительного контроля и экспертизы «ХайБилдингКонтроль», направляясь к кабинету генерального директора данной организации.

— У себя, но занят, - прощебетала секретарь, не забыв состроить начальнику глазки.

Владимир остановился, осмотрел приемную, заметил отсутствие второго секретаря.

— Ленку ебёт, да? – уточнил он небрежно, получив в ответ лёгкую улыбку. Немного подумав, Владимир махнул рукой. – Ладно, зайду позже.

Выйдя из административного отсека, он слегка постоял, раздумывая над следующими действиями. С одной стороны, он слышал звуки скандала со стороны лестничной клетки. Надо бы сходить проверить. С другой – требуется наведаться к закупщикам и узнать причины их очередного конфликта с коммунальщиками.

Изначально, Владимира, который в финансах разбирался чуть лучше, чем никак, поставили на эту должность по «рекомендации» инвесторов, давших Денису Луркину, генеральному директору и основателю, стартовый капитал. Владимир должен был контролировать и оценивать его деятельность, следить за тем, чтобы тот не начал вести свою игру, не задумал переметнуться в конкурирующий лагерь, следовал «указаниям партии» и всё такое. Теперь уже можно было сказать, что надзор не особо требовался, но был необходим. «По специальности» работать не пришлось: амбиции «подопечного» не распространялись дальше траха любой встречной юбки, большой квартиры, дорогой машины и желания сорить деньгами налево и направо, покупая различную ерунду. Не страшно. Управляющие способности оказались на приличном уровне, как и всё остальное. Не гений, но середнячок крепкий, не собирающийся забывать, кому он всем обязан. Увы, но в некоторых моментах Денис был полностью ослеплён своей самоуверенностью.

Ситуация усугублялась тем, что и подчиненных на руководящие должности Луркин предпочитал ставить таких же. Это приводило к тому, что Владимиру постоянно требовалось решать множество самых разных проблем на

К примеру, текущая ситуация со стадионом «Яшин». Луркин с лёгкостью выделил для этого мероприятия своих сотрудников, понимая, что доживут они максимум до конца суда, но скорее всего – только до СИЗО. Только если слухи правы, и из-под завалов действительно извлекли тело Бориса Торшинова, то у них были серьёзные проблемы. Владимир ещё не озвучил новости своему официальному начальнику, но уже предвидел реакцию: отмахнётся. Скажет, что у них давно всё готово: документы, показывающие, что Алиса Чичагина пренебрегла своими обязанностями, отдав приоритет уходу за больной матерью, вместо того, чтобы сдать старуху в дом престарелых и забыть про неё, полностью сосредоточившись на работе. Из-за этого она на старте допустила ряд ошибок, которые потом пыталась скрыть. За сокрытие же других моментов получила крупную взятку от «неустановленных лиц». Все необходимые документы, свидетели и счета были уже готовы и ждали своего часа, то есть прихода следователей.

У Владимира такой уверенности в успешном завершении операции не было. Совсем. Пусть Михаил Торшинов уже не тот, каким был когда-то, но всё ещё остается значимой фигурой на финансовом и политическом Олимпе. Если он поймёт, что ему пытаются скормить «стрелочницу», то имеющихся средств и влияния, чтобы самостоятельно докопаться до подоплёки событий – вполне хватит. И расквитаться с «инвесторами» - тоже, пусть это и будет ему стоить практически всего. Или, как минимум, способствовать реально объективным расследованию и суду.

Постояв немного в коридоре, Владимир пошел в сторону лестницы. Закупщики могли подождать. Он уже примерно представлял, что там произошло и как всё исправлять. Скандал же на лестнице – это могло быть минимум интересно.

— Что тут у вас происходит? – Владимир оглядел двух системщиков, один из которых удерживал рвущегося куда-то коллегу, который тут же попытался заехать одному из директоров в челюсть. Неудачно. – За что зубы-то выбить пытался? – внешне спокойно спросил Владимир. Внутри он, конечно, был в гневе, но в подобных ситуациях давно предпочитал разобраться в мотивах, чем рубить с плеча. Несколько раз такой подход позволил ему выбраться из паршивых ситуаций.

— У нас «Петя», - начал тот системщиков, что удерживал коллегу, - треть сети сожрал. Если не остановить сервера, он может сожрать всю сеть. Мы Илье вчера докладную написали. Сегодня начали отключение, как он прибегает...

— Дальше можешь не продолжать, - Владимир хорошо знал Илью – главного начальника системщиков, и ситуацию понял сразу. Без санкции Дениса, которую тот не даст, а моментально уволит, останавливать серверы Илья не станет. Подчиненным не просто не даст это сделать, но ещё выставит виноватыми и вышвырнет с работы. Когда же те решили действовать на свой страх и риск – смешал их с грязью. Стандартная история, пагубность которой Владимир никак не мог донести ни до Дениса, ни до его ставленников. – Это не тот «Петя», которым с нами поделились клиенты пару месяцев назад? Который почти все компы вынудил менять на новые?

— Он самый, сволочь.

— Его же, вроде бы, вычистили? – Владимир прищурился, изучая админов подозрительным взглядом.

— Вычистили, - кивнули те, - где нашли, - сразу же поспешили уточнить системщики.

— Что значит «где нашли»?

— Мы подозреваем, что всё это время кто-то комп не перезагружал и тупо не знал, что на машине вирусняк сидит. Сегодня перезагрузился и выпустил гада в сеть.

— Как такое возможно? – Владимир нахмурился. – До всех же было доведено...

— Бабы, - не стал дослушивать системщик. – У нас подавляющее экспертш компьютером пользуются по бумажке. Вероятно, кто-то из них рассылку даже не читал или решила, что это её не касается. Или «это не наша работа. Почему должны этим заниматься и отвлекаться», - админ явно кого-то передразнил. – Или такой перл: «Мне от этого не холодно, не жарко. Вы должны обеспечить нашу нормальную работу – вот и обеспечивайте, а не грузите лишней информацией, которая для нас бесполезна».

— Понятно, - Владимир скривился. Такой сценарий был очень вероятен. Нечто подобное он постоянно слышал от жены и дочери. – Кто сейчас пострадал?

— Пока только эксперты. Когда «Петя» попытался пробраться на сервер, то его отсекли экраны.

— Тогда для чего останавливать сервер? – не понял Владимир.

— Так у нас же локальная сеть тоже через сервер работает, а не напрямую. Будь иначе – отрубили бы свитч и всё. У нас же накопителем и распределителем пакетов выступает целый сервак. Не понимаю для чего это было сделано. Вот на него «Петя» уже пробрался. По крайней мере, в те сектора, которые не имеют жесткой блокировки и отвечают за обеспечение передачи информации и её дублирование внутри парочки отделов.

— Понятно, - Владимир скривился. Это была давнишняя проблема, которую он никак не мог решить. – Начинайте работу. С Ильёй я поговорю, визу он даст.

— Угу, - буркнули админы. По их виду Владимир сразу понял, что работать они, конечно, будут, но заявления об увольнении будут в отделе кадров ещё до конца дня. – Стойте! – он вдруг вспомнил одну особенность данного вируса. – Это опять жёсткие диски менять?

— Агась, но закупили их с запасом, должно хватить.

— Кто сейчас заражен? Можете установить, откуда началось?

— Экспертный отдел – на оба вопроса.

— Резервное дублирование?

— Частично инфицировано, - подтвердили его опасения системщики.

— Работайте, - Владимир быстрым шагом направился в свой кабинет. Большую часть документов, доказывающих виновность Чичагиной должны были сегодня удаленно загрузить ей на компьютер, через специально организованную дырочку в системе. Только чёртов вирус всё уничтожил. Это значительно усложнило ситуацию, не упоминая о том, что со стороны выглядело попыткой скрыть важную информацию. Не хорошо.

В своём кабинете, Владимир, набрав номер телефона и включив громкую связь, сел за компьютер, начав быстро просматривать имеющуюся там информацию, ожидая ответа абонента.

— Слушаю, - через некоторое время каркнул динамик.

— Где сейчас Чичагина? – резко спросил Владимир невидимого собеседника.

— Ищем.

— Что значит «ищем»?

— Она на электричке доехала до Пухово, где находится доставшийся по линии матери дом. От станции до посёлка – практически идеальное блюдо. Ребята могли легко спалиться, вот они и рванули сразу к дому, но Чичагина там не появилась. Наружка прождала пару часов, потом отправилась на поиски.

— То есть вы уже больше двух дней не можете найти одну женщину?

— Удалось установить, что она выходила на просёлок «Совхоз Кирова - Марфино». Дальше ещё ищем. Она должна была где-то, рано или поздно, попасть в объективы камер. Даже если Чичагина будет продолжать держаться такой глухомани. Просто нужно эту камеру найти.

— Ищите! И держите меня в курсе, - Владимир резко смахнул вызов.

Картина складывала такая, что Алиса Чичагина, из-за постоянных приказов, что ей делать, догадалась, о готовящемся её сливе, и начала свою контр-игру, либо постаралась обезопасить себя. Вероятно, она специально всё последнее время держала комп без перезагрузок, держа вирус в готовности к действию. В принципе, ситуация не была бы такой опасной, если бы не Торшинов...

Владимир откинулся на спинку стула, просчитывая варианты.

P. S. На Бусти начал выкладку артов. Подписывайтесь - это хорошая причина мне активно работать.