Три поцелуя (глава 2)

Часть 1

Следующие несколько дней прошли бездарно, хотя мы с Лёхой и пытались найти хотя бы минутку, чтобы побыть наедине. К сожалению, это было совсем нелегко. Каждый раз, когда я приходил к Максу и сидел с ним в его комнате, я пытался придумать какой-нибудь предлог, чтобы пробраться в комнату его брата. Если таковой предлог находился, я стремглав нёсся в комнату Лёшки: то делая вид, что ищу зарядное устройство, то притворяясь, что хочу взять у него блокнот. Он всегда сидел на кровати с книгой, как бы ожидая меня, и тут же откладывал её в сторону, как только я закрывал за собой дверь. Он ждал меня молча, сверкая глазами из-под спадающих на лоб волос. В мои обязанности входило начать - поцелуй, прикосновение, шёпот. Лёшка никогда сам не делал первый шаг. Впрочем, я и не возражал. Самое главное для меня было то, что он позволял мне себя целовать и гладить.

Как-то мы даже встретились возле моей многоэтажки за гаражами. Там были заросли кустов, которые скрывали нас от посторонних глаз. Было страшно, что нас кто-нибудь застукает, но, тем не менее, мы позволяли себе там жаркие поцелуи. Я так сильно возбудился, что, не контролируя себя, повернул Лёшку спиной к себе, прижал его к стене и стал тереться членом о его попку, целуя его в шею. Меня это ужасно заводило, но Лёша всё это быстро прекратил, сказав, что нас кто-нибудь может увидеть, потому что мы не контролируем ситуацию. Как бы мне не хотелось продолжать нашу забаву, но я должен был признать, что он прав.

Так друг за другом и тянулись дни. Каждая наша встреча была короткой. Лишь только между нами появлялась какая- то искра, как тут же нужно было всё прекращать и делать вид, что ничего не произошло. Каждый раз я ожидал, что в следующий раз у нас будет хотя бы на минуту больше времени для общения.

Но вскоре случилось нечто, что позволило нам проводить вместе гораздо больше времени, чем мы могли бы мечтать. И всё благодаря одному счастливому повороту судьбы.

А дело было так. В один из дней, когда мы сидели на занятиях, Макс вдруг наклонился ко мне и шепнул, что на перемене он хотел бы меня кое о чём спросить. Я похолодел. Мысль была только одна: это о Лёшке! Всё, что происходило в аудитории, я уже не воспринимал и с ужасом дожидался перемены.

- Слушай, - начал Макс, когда мы вышли в коридор и нашли более-менее тихое место, - тут такое дело... - как-то смущённо проговорил он, почёсывая себе затылок. - У моего малого, короче, у Лёшки, какая-то фигня с математикой. Ну, не даётся она ему. А дома... Ну, ты ж сам знаешь, как это бывает дома. Всё должно быть на должном уровне, и оценки тоже. Родители хотели, чтобы я его как-то подтянул, но ты же в курсе, где я, а где математика... Я не гожусь для этого.

- И что? - спросил я, с трудом переводя дух и притворяясь дурачком.

- Ну, Лёшка сказал, что ты отлично объясняешь математику. Что пару раз ты ему уже помогал, и он всё понял. Может, ты позанимаешься с ним? Родители попросили поговорить с тобой, согласишься ли ты. Они также сказали, что это, разумеется, будет не бесплатно.

Это была суперблестящая идея. Ай да Лёшка, ай да сукин сын! Каков конспиратор! Что называется: мал, да удал. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не начать проявлять излишний энтузиазм.

- Ну, так... В общем, лишние деньги не помешают, - пробормотал я, пожав плечами.

- Так ты согласен?

- Да, наверное... - продолжал я играть свою роль недоумка.

- Отлично! Тогда я передам старикам. Немного обломно, что будет меньше времени на наши посиделки.

- Ну, немного...

В тот же день, чуть позже, я догнал Лёшку во дворе.

- Ну, ты даёшь! Классная идея с моим репетиторством, - усмехнулся я, когда мы проходили мимо визжащей мелюзги.

- Спасибо, - ответил он, глядя на свои кроссовки. - Как только они упомянули о репетиторе, я сразу подумал о тебе. Макс говорил, что у тебя лучшие оценки, так что я знал наверняка, что родители согласятся.

Он не смотрел на меня, но я заметил, что он прикусил губу.

- Так что теперь мы сможем... Ну, ты знаешь... сидеть в моей комнате. Без всяких подозрений и вопросов, - закончил он тихо.

Первый наш "урок" был сущим кошмаром. Мы сидели в Лёшкиной комнате за столом, окружённые учебниками. Лёха был в коротких спортивных шортах и майке. Его колено постоянно касалось моего под столом, а я объяснял ему уравнения, стараясь не смотреть на то, как его пальцы блуждают по странице тетради.

- Ты понял? - спросил я, закончив рисовать график.

- Нет, - ответил он, и в его голосе я уловил нотку веселья. - Ты должен показать мне ещё раз.

Он склонился над листом бумаги, а его плечо при этом тёрлось о моё. Я чувствовал запах его юного тела, естественный и уникальный.

Мне было трудно сосредоточиться. Вместо того, чтобы объяснять ему математику, мне хотелось заниматься с ним совершенно другими вещами, которые были весьма далеки от математики.

Но всё резко изменилось, когда мы остались в доме одни. Сидя за столом, мы услышали, как захлопнулся замок на входной двери.

- Твоя мама ушла?

- Да, почти каждый день в это время она ходит за покупками. Макс пошёл куда-то с вашими друзьями, ну, ты знаешь. А отец, как обычно, на работе.

- Хмм, и сколько времени обычно занимает у вашей мамы этот поход по магазинам?

- По-разному; зависит от того, куда она ходит. Но дом пустой, по крайней мере, минут на пятнадцать, - сказал он с улыбкой, которую даже не пытался скрыть.

Этого мне было достаточно. Я тут же притянул его к себе. Наши губы яростно сомкнулись, изголодавшись друг по другу. Его руки сомкнулись у меня на спине, а я бесстыдно начал гладить его бёдра, продвигаясь всё ближе к паху...

Вот так и работала наша новая схема. Когда в доме кто-то находился, мы были сосредоточены на учёбе. Но как только входная дверь захлопывалась за последним уходящим членом семьи, мы меняли уравнения на вздохи и стоны.

Однако бывали и такие дни, когда нам не удавалось остаться наедине: либо маме Лёши ничего не нужно было в магазине, либо Макс в этот день почему-то торчал дома. Тогда мы просто разговаривали, и Лёха становился странно оживлённым. Он спрашивал о моих любимых фильмах, рассказывал о своей мечте как-нибудь поехать зимой на море. Я узнал, что он ненавидит изюм в пирожных и боится темноты. Эти наши беседы были похожи на открывание шкатулки с потайным дном: каждый день я находил в этой шкатулке всё новые и новые слои.

Но в те дни, когда мы оставались одни в доме, вместо того, чтобы сосредоточиться на своих мыслях, мы сосредотачивались на своих телах. С каждым разом я позволял себе всё больше и больше, и наши эротические игры становились всё более красочными. Мы разнообразили наши поцелуи. Мне нравилось, когда Лёша высовывал язык, а я обхватывал его губами и сосал. Вскоре мы уже не оставались сидеть за его письменным столом, а стали перемещаться на диван Лёшки, на котором он спал. Мы лежали там, прижавшись друг к другу, и целовались до умопомрачения. Иногда я ложился на него сверху, и мы прижимались друг к другу или тёрлись друг о друга нашими твёрдыми членами. Иногда он оказывался сверху, и тогда я гладил его попку и ещё сильнее прижимал к себе. В другой раз я просил его лечь на живот, а сам прижимался к нему сверху и тёрся членом о его мягкую попку, как тогда, возле гаражей. Такого рода упражнения доставляли мне больше всего удовольствия во время моих репетиторских занятий.

Однако, в конце концов, мы пришли к некоему обоюдному пониманию того, что во всех наших играх нет обнажённой натуры. Мы всё делали полностью одетыми. Изредка я засовывал руку Лёшке под футболку. А однажды просунул руку ему в трусики, коснувшись бархатистой кожи на ягодицах. Однако я быстро отстранился, сказав себе, что зашёл слишком далеко.

С одной стороны, я находил оправдание нашим скромным действиям тем, что кто-то может в любой момент незаметно для нас войти в дом, а посему мы должны быть начеку и готовы вернуться к книгам и тетрадкам как ни в чём не бывало, не вызывая ни у кого и тени подозрений. С другой стороны, я побаивался того, что Лёша, скорее всего, не согласится, чтобы мы шли дальше, хотя до сих пор он и соглашался на всё, что я с ним делал. Подсознательно я понимал, что это всего лишь отговорки. Я чувствовал какой-то внутренний страх, у меня был какой-то блок, который не позволял мне идти дальше.

Прошло уже несколько недель с тех пор, как мы начали заниматься с Лёшей. И тут произошёл неожиданный скачок в наших отношениях. А всё случилось из-за одного небольшого недоразумения.

В тот день занятия начались как обычно: учебники разбросаны по столу, карандаши и ручки между тетрадями. Но я сразу заметил, что Лёшка был как-то странно скован. Вместо того, чтобы придвинуться ко мне, когда я коснулся его колена под столом, он уставился на обои на стене, словно внезапно обнаружил на их рисунке какой-то скрытый код. Даже его смех, обычно тихий и задорный, звучал теперь как-то искусственно, когда я пытался шутить. Я не понимал, в чём дело, хотя, как мне казалось, всё складывалось наилучшим образом: брата не было дома, а мамаша вскоре собиралась уходить.

Лишь только входная дверь захлопнулась, я притянул Лёшку к себе и попытался поцеловать его в губы, но в последний момент он повернул голову, и мои губы упёрлись в его щеку.

- Сегодня мне не... не хочется, - сказал он, продолжая смотреть в тетрадь.

- Но почему? Что случилось? - спросил я, гладя его по руке.

- Тебе нравятся девчонки? - неожиданно выпалил он.

Я потёр себе лоб, удивленный таким неожиданным поворотом событий.

- Что?! Почему ты вообще о таком спрашиваешь? Ты же знаешь, что...

- Я видел, как одна девчонка пыталась поцеловать тебя, - перебил он меня, и голос его дрогнул. - Отвечай. Они тебе нравятся?

Я пожал плечами, стараясь сохранять спокойствие.

- А... это Ленка. Так это просто была глупая игра. Она ничего не значит. Можешь не ревновать.

- А я и не ревную! Тебе нравятся девушки? Да или нет? - твёрдо повторил он, поднимая взгляд.

Его глаза были влажными, как будто он долго стоял на ветру.

Часть 2 (последняя)

Я невольно вздохнул. В голове промелькнули образы из моего недавнего прошлого. Это Анна, моя первая любовь. Это Каролина из соседнего дома, поцелуй с которой был для меня первым в жизни. Это девчонки с разных вечеринок, с которыми я развлекался. И, конечно же, Лиза, моя партнёрша по танцам в школьном кружке, который уже давно прекратил своё существование, как это ни прискорбно.

- Ну, нравятся... - наконец признался я. - Раньше я даже думал, что...

Я пожал плечами, видя, как Лёша сжимает кулаки.

- Но это неважно. Ты мне очень нравишься, и... ты меня возбуждаешь. В конце концов, ты не раз это видел и чувствовал. Ты знаешь, я уже несколько месяцев даже не смотрю на них и даже не думаю о сексе с ними.

- А что будет, если ты опять станешь думать об этом? - Лёшкин голос стал тонким, как скрип колеса. - Меня бабы вообще не интересуют. Наверное, я... На все сто процентов, а то и больше... - он нервно сглотнул слюну. - А ты? Ты не можешь выбрать?

Тишина заполнила комнату. Лёша откашлялся и продолжил:

- Я имею в виду, что однажды ты решишь, что ты... нормальный. И вместо того, чтобы прятаться со мной по углам, ты поймёшь, что держать девушку за руку на глазах у всех куда безопаснее и круче. И ты тогда решишь: то, что было между нами, просто какой-то пустяк, который не имеет никакого значения для тебя.

Сначала я подумал: "Что он несёт?" Однако через некоторое время я начал размышлять. В конце концов, может, он прав? Может быть, именно в этом и кроется причина того, что мы не двигаемся дальше. Мы ещё ни разу не видели друг друга голыми, не показывали члены один другому. Похоже на какую-то блокировку? Может, я хотел оставить себе выход, возможность сказать себе: "В конце концов, ничего же такого не было. Это просто поцелуи и прикосновения, обычные приколы. Я вовсе не гей, я нормальный". Так ли это было на самом деле? Так ли я думал?

Затем я посмотрел в его глаза и кое-что понял. И моя неуверенность тут же исчезла, как по волшебству.

- Для меня это не пустяк.

- Что?

- То, что у нас с тобой было: это не пустяк для меня, - повторил я с ударением. - И я хочу тебе это доказать. Встань, пожалуйста.

- Зачем?

- Встань.

Как бы нехотя, но Лёшка выполнил мою просьбу. И тогда я опустился перед ним на колени, приблизил лицо к его паху и поцеловал его туда.

- Подожди, подожди. Что ты делаешь?

- Ты прекрасно знаешь, что я хочу сделать.

- Но... сейчас нельзя. Мама может вернуться в любую минуту. Правда... ты не должен мне ничего доказывать.

- Позволь мне, пожалуйста. Я действительно хочу это сделать, - и я с нетерпением заглянул в его глаза.

- Но мне... мне немного стыдно... Ну, хорошо. Давай, - добавил он, немного подумав.

Я снова поцеловал его член, опять через штаны, но я уже чувствовал, как он растет. Я медленно стянул с парня шорты. Его член и яички, уже набухшие от возбуждения, были рельефно видны сквозь белые трусы. Сначала я нежно положил на них руку, а потом ещё несколько раз поцеловал. Через тонкую ткань трусов я уже чувствовал его тепло и его необыкновенный запах.

После этого я взялся за резинку его трусов и потянул их вниз. Лёша на мгновение поймал мои руки, как будто хотел остановить меня, но тут же отпустил их. Когда трусы упали до щиколоток, моему взору открылся его член в полной эрекции. До этого я видел такое только в порнухе из тайной коллекции моего отца, которую он тщательно прятал от всех. Но не от меня. Я разнюхал, где это секретное место, и пользовался его коллекцией в полной мере.

Живой же член другого парня я видел впервые. Он выглядел совсем иначе, чем в порнухе. Лёшкин член показался мне больше моего. Меня также немного удивило то, как он стоял. Он был направлен практически вертикально вверх, почти касаясь живота Лёшки. Такого я не видел даже в порно. Мой же член был направлен более горизонтально, как было у парней в порно. Честно говоря, от этого он нравился мне ещё больше: он был уникальным.

Я наклонил голову, чувствуя, как стучит у меня в висках. Во рту было сухо, язык отяжелел от неуверенности. Я робко прикоснулся к члену губами у самого корня, чуть выше мошонки, едва слышно, в порядке эксперимента. Лёха затаил дыхание и положил руки на стул позади себя.

Второе моё прикосновение было уже смелее и сделано уже немного выше. Я чувствовал, что целую нечто твёрдое, но в то же время нежное. Кожа на его члене была гладкой, более мягкой, чем я ожидал, почти прозрачной, изрезанная сетью голубоватых линий. Я слышал его запах - чувственный, интимный, смешанный с запахом пота.

Я, как безумный, стал осыпать его член поцелуями, сантиметр за сантиметром, чувствуя, как нарастает моё возбуждение. Двигаясь всё выше и выше, я наконец добрался до его кончика. И вот я прижался губами к его розовой головке. Она совершенно не походила на остальные части его члена: она была более гладкой и мягкой, влажной от капель смазки, которые увлажнили мои губы.

Когда я облизал их, то почувствовал её вкус - слегка солёный, но и немного сладкий. Мне хотелось побольше такого вкуса у себя во рту.

Я взял его "птенца" в руку и хотел немного наклонить его, но он стоял так жёстко, что я не был уверен, что смогу это сделать.

- Можно мне немного наклонить его назад, чтобы было легче... Ну, ты понял...

- Чуток можно, только не слишком сильно, а то мне будет больно.

Я немного наклонил его член вниз.

- Так нормально?

- Да.

Теперь, когда я немного уменьшил угол, под которым стоял его член, я мог сделать то, что давно хотел. Я снова придвинулся к нему ближе, обхватил губами головку и взял её в рот. Лёшка только тихо вздохнул.

И вот это произошло! У меня во рту был член, настоящий член другого парня! Теперь уже не было пути назад. И не было никаких сомнений, что это какая-то игра воображения. Я делал парню минет, то есть занимался с ним оральным сексом. И это было весомым доказательством того, что я серьёзно отношусь к тому, что возникло между нами. И даже если ему это было не нужно, я хотел доказать это самому себе, тем более что сам акт доказательства этого был невероятно приятным и таким возбуждающим. Мне трудно описать, что я чувствовал, когда впервые взял в рот интимные места другого парня. Наверное, это тепло, это вкус, эта текстура на моем языке. В то же время я чувствовал, как пульсирует мой собственный член в штанах.

К сожалению, прежде чем я успел решить, что делать дальше, всё уже закончилось, как уже бывало не раз. Мы услышали звук открывающейся двери и мгновенно отпрыгнули друг от друга. Лёша спешно натянул трусы и брюки. Мы снова сидели за столом, изображая процесс постижения математических знаний.

Через минуту дверь комнаты открылась, и мама Лёши показалась на пороге.

- Ну что, ребята, как дела?

- Хорошо, мы почти закончили, - ответил я.

Но никто из нас не повернулся к ней лицом, чтобы не спалиться: наши щёки пылали нездоровым румянцем, а брюки топорщились от эрекции наших писюнов.

- Хорошо, тогда я вас не беспокою. Ты поужинаешь с нами? - спросила она меня.

- Нет. Спасибо большое, но мне уже нужно домой, - я с ужасом представил, как буду спокойно сидеть за столом после того, что только что произошло в Лёшкиной спальне.

- Понятно. Очень жаль, - сказала она.

Дверь закрылась, и мы снова остались одни.

Некоторое время мы сидели в тишине. Наконец я сказал:

- Ладно, мне пора. Но на прощание я хочу... - не договорив, я наклонился к уху Лёши.

Он тут же отодвинулся, как будто его ошпарили кипятком.

- Перестань, не сейчас, ведь мама дома.

Но я лишь тихо рассмеялся.

- На боись. Я просто хотел тебе кое-что сказать, всего две вещи.

Лёшка повернулся ухом ко мне.

- Прежде всего, - торжественно начал я, - твой член прекрасен на вкус.

Единственное, что в ответ сказал мне Лёха, красный, как помидор, это:

- Заткнись, придурок!

- Хе-хе, простите, это было просто для разрядки обстановки, - хихикнул я и продолжил на полном серьёзе. - А во- вторых... Я люблю тебя.

Он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.

- Правда?

- Правда.

- Я тоже тебя люблю, - едва слышно ответил он.

Мы скрепили наше признание коротким поцелуем. Он не был таким глубоким, страстным и горячим, как многие предыдущие, но в нём было что-то другое. Он был полон любви.

Я сказал ему то, что понял только сейчас, когда глубоко заглянул в его глаза. Я влюбился в него. Теперь он не просто нравился мне или возбуждал меня. Я чувствовал к нему нечто такое, чего никогда не испытывал раньше. После стольких часов, проведенных за разговорами, я узнал его таким, каким не знал раньше. Он оказался замечательным парнем со своими мечтами, планами и отличным чувством юмора. Я понял, что перестал думать о нём как о человеке, с которым мне хотелось только трахаться. Я хотел узнать о нём ещё больше, все его мечты, его мысли, и хотел, чтобы он тоже узнал меня лучше.

Когда я вспоминаю ту самую вечеринку, мне кажется, что это была любовь с первого взгляда. Наверное, это звучит по-идиотски, если учесть, что я знал Лёшу почти всю свою жизнь. Но тогда, на той вечеринке, я увидел в нём совершенно нового для меня человека. Я увидел в нём красивого парня, а не младшего брата моего лучшего друга. Возможно, тогда я впервые понял, что существует и такое понятие, как мужская привлекательность, красота - то есть то, чего я раньше не замечал или не хотел замечать. Быть может, это могла быть и какая-то странная потребность вкусить "запретный плод", но мне хочется верить, что за этим с самого начала стояло нечто большее...

страницы [1] [2]