Джанис и София Часть 1

. Венеция XVII века пылала вихрем страсти, где взрослые фантазии оживали в полном согласии, не причиняя вреда. Лоренцо, преданный спутник Софии, чья тяга к подчинению разжигала их общий огонь, следовал за ними, словно тень, притянутый их пламенем. Алые шёлковые плащи струились по женским телам, дразняще скрывая их почти обнажённые формы, тогда как чёрный плащ окутывал Лоренцо, их силуэты мерцали в складках ткани, словно тайны, жаждущие разоблачения.

Палаццо встретило их роскошным великолепием. Фрески, изображающие вакхические оргии — богов и смертных, сплетённых в экстатическом безумии, — сияли в мерцающем свете люстр из муранского стекла, их пламя танцевало на позолоченной лепнине, вьющейся по потолкам. Мраморные полы с мозаикой морских нимф, скачущих на бурных волнах, переливались кроваво-красным светом масляных ламп, создавая иллюзию лагуны на закате. Витражи с сиренами пропускали призрачный свет, а воздух, густой от ароматов сандала и кожи, обволакивал кожу, словно дыхание любовника. Тени извивались на стенах, оживляя вырезанные сцены плотских утех, стирая грань между реальностью и бредом.

Госпожа Лукреция предстала воплощением властного обаяния. Красный бархатный корсет, расшитый серебряными нитями, едва сдерживал её полные груди, чьи бледно-розовые соски вызывающе проглядывали. Округлые ягодицы и тёмные завитки лобковых волос обрамляли её манящую женственность. Шёлковые чулки с алыми лентами обхватывали стройные ноги, а туфли с серебряными пряжками сверкали, как звёзды. Тёмные глаза горели сквозь ажурную красную маску, чёрные волосы струились по плечам, словно ночной покров. Кожа, сияющая, как отполированный мрамор, слегка порозовела на щеках, а полные губы, красные, как лепестки роз, изогнулись в загадочной улыбке, сулящей господство и покорность. Её осанка, плавная, но властная, и тонкий аромат духов плели чары соблазна и силы.

«Здесь роли меняются, как тени, — промурлыкала Лукреция, её голос звенел, как хрусталь, с ноткой угрозы. — Вы повелеваете и подчиняетесь, терзаете и страдаете, дарите страсть и пьёте её из чужих рук, словно яд из кубка. Обнажайтеь! Оставьте только маски.

Плащи соскользнули, словно сброшенная кожа, обнажая тела под мерцающим светом. Джанис сияла, высокие груди с бледно-розовыми сосками колыхались. Тонкая талия перетекала в широкие бёдра, где серебряная цепочка обвивала упругое тело. Плоский подтянутый живот подчёркивал её изящные формы, а ноги в золотых туфлях на каблуке казались высеченными из мрамора, с искрящейся цепочкой на щиколотке. Белые кудри ниспадали на плечи, синие глаза пылали вызовом. София скинула платье, её смуглая кожа излучала жар, упругие груди с тёмно-коричневыми сосками дрожали, широкие бёдра обрамляли серебряные ремешки сандалий, цепочка на левой щиколотке сверкала, треугольник лобковых волос блестел, как тёмный самоцвет. Лоренцо скинул плащ, его мускулистое тело лоснилось, член набухал от вижа женских тел, глаза под чёрной кожаной полумаской горели рвением.

Лукреция надела на них ошейники из мягкой кожи, их прохладное касание шеи приятно возбуждало. "Это обязательно" - Она вручила Джанис и Софии деревянные анальные пробки, смазанные сандаловым маслом, их аромат кружил голову. София игриво прогнулась, выставляя округлые ягодицы. Джанис с лукавой ухмылкой раздвинула их, медленно вводя пробку в тугой трепещущий анус Софии. Та ахнула, её тело содрогнулось, анус растянулся, соски напряглись. Промежность увлажнилась, тёплые капли стекали по бёдрам. Джанис, лаская ягодицы Софии, вставила пробку в свой анус, их стоны слились, взгляды сплелись в огне страсти.

«Отдайтесь нам», — приказала Лукреция, её голос — бархатный кнут, манящий в мир страсти и подчинения. Она повела их в зал, окутанный багровым светом, где гобелены с эротическими сценами колыхались, их образы словно оживали. Люстры искрились, мраморные колонны поддерживали свод, мозаичные полы с морскими волнами отражали свет. В углах мерцали панно с похотливыми фавнами, усиливая атмосферу разврата.

Глухие стоны привлекли их к тяжёлым бархатным занавесям. Раздвинув их, они увидели сцену, разжигающую кровь. Клара, блондинка с алебастровой кожей, висела, подвешенная ремнями за запястья и лодыжки, ноги разведены, открывая упругую попу и влажные, раскрывшиеся губки. Её анус, узкий, как тёмный бутон, дрожал в ожидании. Палач в полумаске хлестал плетью по её ягодицам, оставляя алые полосы. Плётка танцевала, каждый удар оставлял жгучие следы, груди подпрыгивали, соски горели. Когда плеть задевала промежность, Клара вскрикивала, её тело извивалось в судорогах наслаждения.

Рядом Лючия сидела на странном стуле, грудью к высокой спинке с тисками, сжимающими её плоть. Низкое сиденье, обитое тёмным бархатом с резными ножками, несло деревянный фаллос, вошедший в её влагалище, плотно обхватывая его. Она раскрылась, как цветок: влажная, набухшая. Деревянные тиски сплющили её нежную грудь, багровея под натиском. Госпожа в чёрных чулках закручивала винты, усиливая муку. Лючия стонала, прозрачные соки текли, по сиденью.

Джулиано, привязанный к раме за руки и за ноги, блестел от пота. Его член, длинный и твёрдый, пульсировал, головка, налитая кровью, сверкала, как рубин, вены проступали под кожей. Яички и ствол были туго стянуты верёвкой. Девука в маске и чулках хлестала его ягодицы, а затем гениталии, его крики рвали кляп.

Лукреция повела их дальше к низким клеткам, где рабы стояли на коленях, а их тела лоснились от пота, пробки в их отверстиях сверкали. Таблички гласили: у одной — «Пытка груди, порка половых органов»; у другого — «CBT, растяжение ануса». Джанис и София переглянулись, их глаза пылали предвкушением.

«Рабы ожидают своих мучений. Пусть поклонятся вашим ножкам! », — сказала Лукреция с лёгким смешком. Джанис и София протянули ножки сквозь прутья. Босые ступни Джанис с высоким подъёмом и аккуратными пальчиками, покрытыми рубиновым лаком, коснулись губ мужчины, зажигая жар в его взгляде. Мужчины лизали их пальцы, девушка с каштановыми волосами ласкала подошвы Джанис, вызывая дрожь желания. Их клиторы затрепетали от нарастающего вожделения.

Они прошли дальше. «Кому хочется пописать? » — усмехнувшись спросила Лукреция, указывая на мужчин, связанных так, что их лица находились под вырезами в сиденьях. София засмеялась и присела на один из стульев. Её киска нависла над лицом мужчины, тёплая струя полилась ему в рот. Его язык жадно лизал её губки, вызывая дрожь в её бёдрах. София постанывала, дыхание учащалось. Джанис хихикнула: «Он старается угодить». София встала, и они двинулись дальше.

«Чтобы пройти, ваши ягодицы должны пылать», — объявила Лукреция. Маэстро Джованни в шёлковых бриджах и полумаске поставил их на четвереньки. Кожаная лопатка обжигала кожу; Джанис игриво подмахивала, притворно вскрикивая, София стонала, их ягодицы розовели под довольным взглядом Лукреции.

«Ягодицы — наш холст страсти», — произнёс Джованни, его голос сочился соблазном.

Они вошли в новый зал, где зеркала отражали их наготу, фрески с сатирами колыхались, мозаики с фавнами блестели, добавляя эротизма. На полу лежали кресты в форме X с бронзовыми шипами. Антонио лежал на одном из них, привязанный ремнями за руки и ноги, его мускулы напряглись, кожа лоснилась. «Ему нужно помочь с оргазмом. Он хочет, чтобы ты встала на него! » — сказала Лукреция. Джанис скинула туфли и, держась за кольцо со свисающей с потолка цепью, аккуратно ступила на его грудь ножкой, затем другой на бёдра рядом с членом. Шипы впивались в его спину, вызывая стоны боли и наслаждения. Она перешагнула на его грудь, встав над его лицом. Антонио пожирал глазами её стройные ножки, округлые ягодицы и влажные складки между бёдер, блестящие от возбуждения, её груди колыхались, крупные соски выделялись. Его член пульсировал. Джанис провела ножкой по его яичкам, затем надавила на напряжённый член — сперма брызнула, капли попали на её пальчики. Довольная, Джанис поднесла ножку к его губам, и он облизал её, смакуя солоноватый вкус каждого пальчика. Затем она спрыгнула и снова надела туфельки.

В следующем зале женщина висела на наклонённом кресте, её тело выгнулось, как натянутый лук, запястья и лодыжки связаны за спиной. Госпожа капала красный воск на её грудь и живот, каждый ожог вырывал крик. Затем ввела лоснящийся от смазки полированный стержень в её анус, вызывая протяжные стоны.

Джованни повёл их дальше. Джанис шепнула Софии: «Хочу остроты». София ответила: «Испытаем всё». Он произнёс: «Раскройте страсть перед нами». Зал сверкал зеркалами, фрески пылали.

София стояла перед столом, сердце колотилось от подлинного ужаса. Два круга с острыми шипами ждали её груди. Лукреция связала ей руки сзади и с улыбкой, полной власти, приказала: «Ложись, София, и убедись, что твои груди легли на шипы». Дрожа, София подчинилась, острия впились в нежную кожу, боль пронзила её. Лукреция надела на её щиколотки ремешки, подняла ноги, разведя их в стороны. Теперь вес тела переместился на груди, давящие на шипы. Её лоно и анус стали полностью открыты. Плётка хлестала по упругой попе, кожа покрывалась алыми полосами. Иногда плётка задевала промежность, и тогда раздавался крик. Затем госпожа взяла кожаный дилдо, вращая его глубже, стоны слились в хор, промежность пульсировала, влага стекала на сто. Каждый толчок заставлял Софию кричать, боль и наслаждение сплавлялись, её соки текли рекой.

Джанис привязали к раме, её кожа пылала, отражаясь в зеркалах, как живое полотно. Ремни стянули её грудь; Лукреция схватила твёрдый набухший сосок, так что его ореол сжался. Её розовые твёрдые соски ждали; первая булавка вошла, боль сменилась экстазом. Иглы вонзались в ягодицы, каждый укол — как молния. Лукреция, смазав руку маслом, медленно ввела пальцы в Джанис, затем проникнув достаточно глубоко медленно сжала кулак, растягивая её внетри. Джанис стонала, ощущение полноты довело её до сотрясающего оргазма.

Лоренцо привязали к раме, яички стянуты верёвкой. Контесса Виттория надела кожаный страпон, ремни обхватывали её бёдра, и вошла в него ритмичными толчками. Затем она обошла его спереди, достала инструменты и показала ему — он замер в ужасе. Она вставила тонкий золотой стержень в его уретру; он взвыл, тело напряглось, мускулы живота сократились, кожа блестела от пота. После мучительных минут пытки она вытащила стержень, и густые белые струи вырвались из его члена. Его яички, стянутые грузилами, сокращались в такт. Она выдавила остатки спермы из головки его члена и заставила его вылизать её пальчики.

Лукреция вздрогнула, увидев мужчину в чёрном плаще. «Мне нужно идти», — сказала она. Сделав несколько шагов в его сторону, покорно опустилась на колени. Он подошёл ближе, распахнул плащ, обнажив огромный член. Её губы обхватили его, он вошёл глубоко, заполняя её рот и горло. Она задыхалась от глубокого проникновения, слёзы выступили на глазах, но они горели страстью. Он надел на неё ошейник, пристегнул поводок и повёл её, как покорную рабыню, на четвереньках, её груди колыхались в такт шагам, бёдра покачивались, обнажая возбуждённые влажные губы.

Джанис и Софию освободили и заставили ползти в следующий зал на четвереньках — их ягодицы виляли, груди покачивались. Их поместили на рамы, оббитые кожей, где они полулежали, ноги задраны и привязаны к верхней балке, разведены, обнажая лоно и анус, головы между лодыжками, руки тоже привязаны наверху. Их уязвимость порождала стыд и жгучее возбуждение. Мужчины подходошли ближе, их мощные члены пульсировали в превкушении. Антонио приблизился к Джанис, смазал её анус её же смазкой, затем надавил головкой члена на тёмную дырочку и вошёл внутрь под её протяжный стон. Его толчки были глубокими и нежными, из её бутона пульсируя вытекала смазка. Перед тем как кончить, он поднялся, а она открыла рот и высунула розовый язычок между блестящими рубиновыми губами. Он бурно кончил в её открытый рот, сперма стекала по подбородку на грудь и живот. София, наполненная спермой нескольких мужчин, лежала, белая жидкость вытекала из неё, стекая по бёдрам. Глаза девушек встретились, сияя озорством. Другой мужчина подвёл покорную Лукрецию на поводке на четвереньках. Её груди покачивались, попа, розовая от порки, виляла. Подчиняясь хозяину, она жадно вылизывала промежность Софии, её язык скользил по влажным складкам, смакуя сладость, пока хозяин смотрел, довольный. София дёрнулась и вскрикнула в экстазе от ласки языком, из неё вырвался фонтанчик прозрачной жидкости вперемешку со спермой. Лукреция страстно слизала всё. Девушек развязали, и они в изнеможении легли на ковёр.