Вещи / Stuff © Slirpuff

Вещи / Stuff © Slirpuff

Категория: Не порно, Перевод

**************************

Вещи - это все, что осталось от нашего брака. У нее есть ее вещи, у меня - мои, а вместе с нашим сыном Энди у нас их еще больше. У нас обоих высокооплачиваемая работа, но мы тратим все, что зарабатываем, и даже больше. В том, что мы делаем, нет особого смысла, но это все, что сейчас держит наш брак.

Понимаете, если бы мы когда-нибудь развелись, мы бы потеряли почти все. Ни один из нас не зарабатывает достаточно, чтобы самостоятельно оплачивать дом и домик на озере, поэтому их пришлось бы продать. Также у нас нет ничего лишнего, и все автомобили и игрушки ушли бы в прошлое. Поэтому мы остаемся вместе из необходимости.

Мне жаль это говорить, но у нас больше не осталось брака. Чтобы разозлить ее, в прошлом году я специально взял отпуск, когда Тэмми работала, а она, в свою очередь, сделала то же самое со мной. Просто как два ребенка, которые стреляют друг в друга.

Понимаете, два года назад у нас был серьезный скандал. Я потерял много денег из-за неудачной инвестиции, деньги, которые должны были пойти на наш круиз по Европе. Все наши друзья собирались поехать, а без этих денег мы не могли себе этого позволить.

— Роджер, я не могу поверить, что ты вложил эти деньги, не посоветовавшись со мной. Ты же знал, что они были предназначены для этого, как ты мог так поступить? — спросила Тэмми, ходя взад-вперед. — Мы будем единственными, кого там не будет. Что я скажу, когда меня спросят, почему мы не едем? Что мой глупый муж потерял наши деньги на круиз из-за одной из своих безрассудных инвестиций? Мы станем посмешищем всего района.

— Тэмми, ты так говоришь, как будто я сделал это нарочно. Прости, окей? Я облажался и должен был с тобой посоветоваться, но это казалось такой надежной инвестицией, и им нужен был ответ до конца недели, и меня надули.

— Нас надули, — поправила меня Тэмми.

— Ну, мы втроем все равно можем поехать в домик и повеселиться. И всегда будет другой круиз, — сказал я ей.

Ну, она не восприняла это хорошо и через неделю купила пять новых пар туфель, только чтобы показать мне, как она недовольна. Это было началом нашего упадка.

Мы жили в доме с шестью спальнями, пятью ванными комнатами, спа, сауной и бассейном. У каждого из нас были новые машины, мотоцикл, симпатичный спортивный автомобиль, лодка и еще несколько таких вещей. Думаю, вы понимаете, о чем я. Моя жена ростом около 160 см, с каштановыми волосами, карими глазами и потрясающей фигурой. Она ходит в спортзал/спа три раза в неделю, а остальные два вечера занимается спиннингом (высокоинтенсивная кардиотренировка, проводимая на специальном стационарном велотренажере).

Я, с другой стороны, бегун, ростом 178 см и весом 79 кг. Я бегаю четыре дня в неделю и хожу с Тэмми на спиннинг вечером по четвергам. Мы поддерживаем форму, потому что всегда куда-то ходим или чем-то занимаемся.

Энди ходит в частную школу, которая обходится нам более чем в 15 000 долларов в год. Понимаете, все дети в нашем районе ходят в «Trinity Academy», поэтому Тэмми пришлось отдать Энди туда, чтобы не отставать от соседей. Мы похожи на кучку идиотов, стремящихся к социальному успеху, и так оно и есть, но не хотим этого признавать. Поэтому мы просто тратим, тратим и тратим.

Наша сексуальная жизнь, практически, отсутствует, потому что когда Тэмми злится, она отгораживается от меня. Я не помню, когда это началось, но около девяти месяцев назад, после ожесточенной ссоры, она сказала мне, что скорее в аду замерзнет, чем она снова займется со мной сексом.

Обратите внимание, что я сказал «секс», потому что не помню, когда мы в последний раз занимались любовью. Думаю, это было перед нашим неудачным круизом, но прошло столько времени, что я уже не помню. Так что мы занимаемся этим только тогда, когда она чувствует потребность или хочет вознаградить меня за то, что я сделал что-то, что ей нравится. Что-то вроде того, как бросить собаке кость.

Когда мы только поженились, мы проводили выходные в постели, но жизнь, или, скорее, дела, помешали нам. Некоторое время, когда мы только поженились, мы даже работали на двух работах, чтобы позволить себе больше вещей.

Во вторник вечером я хотел повеселиться. Энди был в постели, ничего не происходило, и, наконец-то, Тэмми не была погружена в чтение какой-то чертовой книги.

— Ты в настроении для небольшого развлечения? — спросил я. — У меня есть бутылка массажного масла, которая очень долго не использовалась, и тело, которое просит внимания, — сказал я ей, бросив бутылку масла на кровать и сняв рубашку.

Я притянул ее к себе, начал целовать и играть языком. Я снимал с нее ночную рубашку, когда зазвонил ее мобильный телефон.

— Пусть звонит, не отвечай, — рявкнул я, но было уже слишком поздно.

Она взяла трубку и начала разговаривать. Разговор продолжался следующие сорок пять минут. Мне стало скучно, я умылся, выключил лампу на тумбочке и лег спать. Настроение было испорчено.

— Я закончила, — объявила она мне.

— Может быть завтра, я уже не в настроении, — сказал я ей, будучи полусонным.

— Ну, в среду и четверг я буду дома поздно, так что если хочешь секса, я здесь, готова прямо сейчас, — сказала она мне.

В ее голосе не было страсти или эмоций. Она не приблизилась ко мне, не разбудила поцелуем и не обняла, чтобы снова настроить меня на нужный лад. Это было как будто: «Я здесь, если ты не воспользуешься мной сегодня, кто знает, когда у тебя будет еще один шанс».

— Думаю, я пас, — сказал я ей.

Однако Тэмми не восприняла мой отказ хорошо, совсем не хорошо.

— Что значит, ты сегодня пас? Ты знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как мы занимались любовью? — спросила она.

— Занимались любовью или сексом, что именно, одно или другое? — спросил я, пытаясь быть умником, но на самом деле пытаясь донести свою мысль. Сев на кровати, я спросил: — Какого черта ты ответила на звонок? Этот звонок был важнее меня?

— Я же не могла позволить ему просто звонить? — ответила она возмущенным тоном.

— Да, могла. Если бы это был мой телефон, я бы просто положил его в тумбочку. Все сводится к твоим приоритетам, и сегодня вечером, я считаю, ты сделала неверный выбор, — сказал я ей. — Так что ты испортила настроение, и я собираюсь спать.

— Отлично, просто отлично, — ответила Тэмми. — Пройдет много времени, прежде чем ты снова почувствуешь запах этой киски, — крикнула она мне.

— Тэмми, иди на хуй. Можешь взять свою чертову киску и засунуть ее себе в задницу, мне плевать. С меня хватит, — я показал на макушку. — Я устал от твоих дурацких игр. Сейчас мне плевать, увижу ли я еще когда-нибудь твою волосатую пизду. Сколько бы я ни видел ее за последний год, я, наверное, все равно не узнал бы. Так что, дорогая, я больше не буду умолять. Можешь завести себе чертового любовника, потому что с этого момента мне плевать, кому ты ее даешь, с меня хватит, — сказал я, выходя из спальни в гостевую комнату и закрывая за собой дверь.

— Роджер Тейлор, ты сейчас же притащишь сюда свою задницу, — крикнула она через дверь, но я игнорировал ее всю ночь и следующие две недели.

Жизнь в нашем скромном жилище стала напряженной. Мы не разговаривали друг с другом, если не было необходимости, а когда разговаривали, то только для того, чтобы обменяться оскорблениями. Однажды, когда она была на работе, я окончательно съехал из нашей спальни, что вызвало очередную громкую ссору.

— Возможно, я найду себе любовника, — сказала она мне однажды вечером с сарказмом. — Ты все равно никогда не справлялся со своей работой, — язвительно заметила она.

— Кому нужна ханжа среднего возраста с толстой задницей? — был мой ответ.

Затем мы перешли на новый уровень и не останавливались, пока не разбудили нашего сына.

— Видишь, что ты наделал? — крикнула она мне.

— Я? Это твои идиотские бредни разбудили Энди, — сказал я, развернувшись и направляясь в свою новую спальню.

— Правильно, уходи, как трус, каким ты и являешься. Надеюсь, твоя ладонь не сильно пострадает, потому что это единственное, что ты увидишь, — сказала она с самодовольной улыбкой на лице.

— Хочешь поспорить? — сказал я ей, закрывая дверь.

У Тэмми были друзья, которые работали со мной, поэтому я знал, что если я начну что-то делать, она об этом узнает. Сью была милой рыжеволосой девушкой с потрясающей фигурой, которая работала в бухгалтерии. Я сказал ей, что хочу попросить ее об огромной услуге.

— Это же не незаконно? — спросила она.

— Нет, конечно. Все, что я хочу - это чтобы ты каждый день обедала со мной, я тебя угощаю, — ответил я.

— А причина этого? — спросила Сью.

— У нас с женой небольшая ссора, и она сказала мне, что я никому не нужен. Так что, если ты будешь обедать со мной, все ее друзья здесь расскажут ей об этом, и, надеюсь, она поймет, что я не такой придурок, как ей кажется.

— Только пообедаем? Я ни за что не буду с тобой спать, надеюсь, ты это понимаешь, — сказала она без обиняков.

— Я прошу только пообедать. Согласна?

— Согласна. Сколько времени, по-твоему, это займет?

— Наверное, неделю, максимум, две, — ответил я.

— По крайней мере, я сэкономлю немного денег, и чтобы ты знал, я простая, но не дешевая, — сказала она со смехом.

Итак, моя маленькая игра началась на следующий день. Прошло всего три дня, как до Тэмми дошли слухи. На следующий день она устроила мне сцену.

— Кто такая Сью, и что, черт возьми, ты делаешь? — спросила она разгневанным тоном.

— Она просто моя коллега, и я ничего с ней не делаю, — ответил я. — А тебе-то какое дело? Я так долго был без секса, что твои дырки, наверное, уже заросли, — сказал я, и мы обменялись колкостями.

— Если я узнаю, что ты мне изменяешь, я отрежу член, сукин сын, — крикнула она, развернулась и ушла в спальню.

«Да, - сказал я себе, сжимая кулак. - Это один балл в мою пользу».

Когда я два дня подряд уводил Сью из офиса на обед и возвращался поздно, Тэмми впала в ярость.

— Ты теперь во время обеда уводишь свою шлюху на быстрый перепих? — обвинила она меня.

— Мы ходили в «У Тони», хочешь увидеть чек? — сказал я, доставая его из бумажника.

— Я больше не верю ни единому твоему слову, — отрезала она.

— Что еще нового? — ответил я и начал уходить.

— Не уходи, когда я с тобой разговариваю, — крикнула она мне вслед.

— Я бы не ушел, если бы со мной разговаривала моя любящая жена, а не та мегера, которой ты стала. Что случилось, Тэмми? Когда мы потеряли то, что когда-то было между нами? Мне жаль это говорить, но наш брак, практически, закончился. Я не могу больше жить с чертовой соседкой по комнате. Мне нужна жена, и если ты не хочешь этой работы, я найду кого-то, кто захочет.

Теперь я ушел от тихой и ошеломленной жены.

На следующее утро Тэмми написала мне SMS, чтобы сказать, что она опоздает и не стоит ее ждать. Она добавила еще несколько неприятных комментариев, но суть была в том, что она может делать все, что захочет.

Около 23:15 я услышал, как на мой телефон пришло SMS.

«Я так злюсь на тебя, что не могу ясно мыслить», - гласило ее сообщение. В следующем она написала, что - «в игру измены могут играть двое, и что Тим не считает, что у меня толстая задница», - закончила она.

Я хотел ответить ей чем-то действительно гадким, но подумал, зачем опускаться до ее уровня. Я лег спать. В 5:15 утра зазвонил домашний телефон.

— Мистер Роджер Тейлор? — спросил мужчина. — Ваша жена - Тэмми Тейлор?

— Да, вы хотите с ней поговорить? Я могу подняться наверх и разбудить ее, если это срочно, — ответил я.

— Ваша жена дома? — спросил он.

— Да, она спит в своей комнате.

— Сэр, если вы не против, можете ли вы это подтвердить? — спросил он.

Я начал немного беспокоиться.

— А что это значит? — спросил я.

— Сэр, если вы не против, можете ли вы подтвердить, что ваша жена дома с вами?

Я зашел в ее комнату, но она была пуста. Прошлой ночью она так и не вернулась домой. Я сбежал вниз по лестнице и вернулся к телефону.

— Ее там нет, что происходит? Где моя жена?

Я уронил телефон и просто стоял там. Я слышал, как кто-то что-то говорил по телефону, который теперь лежал на кухонном полу. Я, наконец, достаточно пришел в себя, чтобы поднять его.

— Как, когда, где, и я сейчас приеду, — сказал я полицейскому.

Я отвез Энди к родителям, сказал им, что произошел несчастный случай, и я перезвоню им позже, но не сказал Энди ни слова.

Госпиталь «Mercy» находился почти в получасе езды от дома моих родителей, и я никогда не узнаю, как я добрался туда, не попав в аварию. Я позвонил своему боссу, кратко объяснил ему ситуацию и сказал, что меня не будет ни сегодня, ни в пятницу. Он сказал мне, чтобы я уделял этому столько времени, сколько мне нужно.

В отделении неотложной помощи царил хаос, и мне потребовалось почти двадцать минут, чтобы выяснить, что произошло. Тэмми и еще один мужчина попали в серьезную аварию. Они оба были пьяны и столкнулись лоб в лоб с другим автомобилем. Мужчина, сидевший за рулем, не был пристегнут ремнем безопасности, вылетел через лобовое стекло и скончался на месте происшествия. Слава богу, Тэмми была пристегнута ремнем безопасности. Однако из-за сильных повреждений автомобиля ее пришлось вырезать из пассажирской стороны. Другая машина, пикап «Chevy» грузоподъемностью ¾ тонны, была полностью разбита, но два пассажира отделались лишь несколькими царапинами.

— Мистер Тейлор, у Тэмми несколько травм, угрожающих жизни, и сейчас она находится в операционной. Нет простого способа сообщить вам об этом, кроме как сказать, что ваша жена получила множество травм, и в будущем ей потребуется несколько операций для восстановления. Наша первоочередная задача - устранить внутренние повреждения и стабилизировать её состояние. Примерно, через пять-шесть часов у нас будет дополнительная информация. Пожалуйста, оставьте номер телефона, по которому с вами можно связаться на сестринском посту.

— Я никуда не уйду, — сказал я ему, но дал медсестре свой мобильный и домашний номера.

Я прождал семь проклятых часов, прежде чем доктор вышел навестить меня.

— Мистер Тейлор, ваша жена перенесла операцию и некоторое время будет находиться в отделении интенсивной терапии, но она вне опасности.

— Слава Богу, — сказал я, почувствовав, что тяжесть свалилась с моей груди.

Затем он рассказал мне о степени тяжести ее травм, и это был длинный список.

Ремни безопасности и подушки безопасности спасли ей жизнь, но, учитывая, что приборная панель и нижняя часть автомобиля вмялись в нее, ей повезло, что она осталась жива

— Когда я смогу ее увидеть? — спросил я.

— Вы сможете увидеть ее через пару часов, но она не придет в себя, вероятно, до завтрашнего утра. Я предлагаю вам отправиться домой, немного поспать и вернуться позже. Просто хочу предупредить вас, что у нее много повреждений на лице, и нам пришлось удалить половину ее правой ступни. Ей будут давать медикаменты, и, вероятно, она будет в некотором шоке, когда очнется. Мистер Тейлор, восстановление будет долгим, я хочу подготовить вас к этому. Если вам что-нибудь понадобится, вот мой прямой номер, — сказал он, протягивая мне визитку.

Поблагодарив его, я ушел к своим родителям. Мой папа позвонил родителям Тэмми, и все были там, ждали меня. Я рассказал им о том, что сказал доктор, и, наконец, упал в кресло от полного изнеможения.

Обоим мужьям было трудно сдерживать своих жен, которые хотели немедленно ехать в больницу. Я посоветовал им подождать день или два, чтобы у Тэмми было время привыкнуть к своему состоянию. В этот момент вошел Энди и спросил, что происходит.

— Парень, мама вчера попала в аварию и сейчас находится в больнице. С ней все будет в порядке, но пройдет некоторое время, прежде чем она сможет вернуться домой, — сказал я ему как можно бодрее.

— Могу я ее увидеть?

— Может быть, в эти выходные, когда она почувствует себя немного лучше, — сказал я, крепко обнимая его. — Не волнуйся, все будет хорошо.

Я собрал вещи Энди и сказал родителям, что собираюсь немного вздремнуть и позвоню им обоим позже.

— Мам, если ты не возражаешь, я завезу Энди перед тем, как поеду в больницу, — сказал я ей, уходя.

Я принял душ, побрился и пролежал в постели почти два часа, прежде чем заснул. Мои мысли бегали со скоростью света, но, к счастью, мое уставшее тело сдалось. Четырех часов было недостаточно, но на данный момент этого было достаточно.

Я ненавижу больницы. В них странный запах, и они удручают до чертиков. Я прошел мимо палаты за палатой, пока не дошел до № 331, палаты Тэмми. Ее родители уже прислали цветы, а когда я связался с ее работодателями и рассказал им, что произошло, они сказали, что пришлют букет, чтобы поднять ей настроение. Черт, единственное, что подняло бы мне настроение, если бы я лежал здесь - это убраться отсюда.

Я глубоко вздохнул и вошел, не зная, что меня ждет. Все было не так плохо, как я думал, а еще хуже. Половина ее лица была забинтована. Я знал, что у нее сломан нос, но ее лицо все равно было опухшим. Вся ее правая нога была в гипсе, как и правое предплечье. Она все еще спала или была без сознания, поэтому я просто пододвинул стул и сел.

Пару раз она издала несколько звуков, и я подумал, что она приходит в себя, но она так и не открыла глаза. Около 14:00 она пошевелилась и открыла глаза.

— Привет, детка, — сказал я, улыбаясь ей. — Как ты себя чувствуешь?

Я видел, как она оглядывалась по сторонам, и наблюдал, как она двигала руками и пыталась пошевелить правой ногой, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Ты попала в аварию, но с тобой все будет в порядке, — сказал я ей. — У тебя ничего не болит? Хочешь попить воды? — спросил я.

— Тим? — прошептала она.

— Прости, он не выжил, — сказала я ей, увидев слезы в ее глазах.

— Но с тобой все в порядке, и ты скоро встанешь на ноги, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал оптимистично.

— Пожалуйста, немного воды, — сказала она, снова глядя на меня.

Я взял чашку, сунул ей в рот соломинку и наблюдал, как она отпила немного, а затем облизала губы.

— Какой сегодня день?

— Пятница, — ответил я.

— Энди? — спросила она, широко раскрыв глаза.

— С моими родителями. Я сказал ему, что, как только тебе станет немного лучше, я приведу его к тебе, — сказал я ей, держа ее за руку.

Она смотрела на меня, когда ее глаза несколько раз моргнули, а затем закрылись, она снова ушла в мир грез. Мне сказали, что лучшее лекарство для нее сейчас - это сон, особенно из-за всех обезболивающих препаратов, которые ей давали. Я просидел там всю субботу, день и вечер, а затем около 22 часов пошел домой.

В воскресенье я привел Энди. Ее родители уже были там, и казалось, что она была более внятна и бодра. Они остались на короткое время после того, как мы вошли в комнату.

Энди обнял маму и сказал, как сильно он по ней скучал. Она немного поговорила с ним и попросила его не доставлять мне хлопот. Я просто сидел там, все это время держа ее за руку. Примерно, через час я сказал Тэмми, что собираюсь отвезти Энди домой.

— Ты вернешься? — спросила она.

Я улыбнулся и сказал, что вернусь, прежде чем она успеет опомниться. Я поцеловал ее в лоб, Энди по-детски обнял ее, и мы ушли.

— Мама плохо выглядит, — сказал он, когда мы сели в машину. — Как долго она будет там, папа?

— Не знаю, но в любом случае некоторое время. Мне просто нужно, чтобы ты мне помог и не доставлял слишком много хлопот своим бабушке и дедушке. Окей? — спросил я.

— Я буду хорошим, обещаю. — И он был.

Я провел воскресенье и понедельник в больнице. Врач приходил два раза в день, чтобы осмотреть ее, и мы обсуждали дальнейшее лечение. Он дал мне имена нескольких пластических хирургов и физиотерапевта, связанных с больницей.

Мы составили план и назначили следующую операцию на ноге, примерно, через шесть-восемь недель.

— Ее нос заживает хорошо, но, будучи женщиной, она, вероятно, в будущем захочет его переделать. У нее также останутся довольно большие шрамы на правой стороне лица, но хороший хирург может творить чудеса, — сказал он мне, пока Тэмми смотрела на нас.

— Роджер, насколько плохо я выгляжу? — спросила она.

— Немного опухшая, но не так уж плохо, милая, — ответил я ей.

— Врун, дай мне мое зеркало для макияжа, я хочу сама посмотреть, — сказала она мне.

Я уступил и подал ей маленькое зеркало. Она посмотрела на обе стороны и откинула волосы с лица. Ее руки упали на кровать, а слезы начали стекать по щекам.

— Я ужасна, — рыдала она.

— Нет, ты не ужасна, — ответил я ей. — И это все можно исправить. Черт, Тэмми, ты жива, и это самое главное, — сказал я, все еще держа ее за руку. — Хватит уже так говорить, скоро придет Энди, и ты же не хочешь, чтобы он увидел тебя в таком виде, правда?

— Наверное, нет, но я сейчас такая уродливая, — сказала она, и слезы снова потекли по ее щекам.

— Тэмми, в моих глазах ты прекрасна, и это самое главное, — сказал я, наклонившись, чтобы поцеловать ее. — А теперь вытри слезы и покажи мне свою улыбку, — сказал я, одарив ее своей самой смелой улыбкой.

Так прошло полтора месяца. Ее настроение немного улучшилось, и теперь по вечерам ее начали навещать друзья и коллеги по работе. А я? У меня были другие проблемы, которые нужно было решить.

Чтобы сэкономить деньги, Тэмми не оформила полис премиум-страхования. Он покрывал необходимые расходы на 80 %, но не включал никаких дополнительных услуг. Черт, они даже не покрывали чертов телевизор в ее палате. Поскольку Тэмми была на временной нетрудоспособности, она получала только 75 % от своей обычной зарплаты. Поскольку наши обычные зарплаты едва покрывали наши ежемесячные расходы, сокращение их на 25 % было для нас настоящим бедствием. После второго месяца наши денежные резервы иссякли, а с максимально использованными кредитными картами мы оказались в беде.

Я посчитал, что мне нужно еще 2000 долларов в месяц, чтобы как-то прожить. Ежемесячные платежи убивали нас, а с ее операцией на следующей неделе у меня было еще, как минимум, три месяца, прежде чем я смог бы получить какую-то помощь. Я сидел за кухонным столом вечер за вечером, составляя список за списком, но, в конце концов, я понял, что мы в пролете. Наша расточительность обернулась против нас.

Даже заплатив восемьдесят процентов, когда счета Тэмми достигли 60 000 долларов, я принял несколько трудных решений.

Мой «Cadillac Escalade» был оплачен наполовину и находился в отличном состоянии. Я поехал в автосалон «Chevy» и договорился о самой выгодной сделке, которую только мог. Я вышел оттуда с двухлетним «HHR», но у меня больше не было этих платежей. Я сделал то же самое с машиной «Nissan 350ZX» Тэмми и в итоге купил ей годовалый серебристый «Neon». Ее блестящий красный «Corvette» был выставлен на «eBay» и продан через четыре дня почти за 32 000 долларов. Это значительно уменьшило наши долги, но нам еще предстоял долгий путь.

Лодка принесла нам очень мало, но мой «Harley», который я имел, стоил больше, чем я за него заплатил. Оба были проданы на «eBay» за две недели. Мы не сильно сократили существующий долг, но избавились от большей части ежемесячных платежей.

Я проводил каждый вечер с Тэмми, рисовал ей радужную картину того, что происходило дома, и говорил ей, чтобы она просто поправлялась, а все остальное оставила мне.

Прошло почти три с половиной месяца после аварии, и сразу после ужина мы заговорили о слоне, который сидел в углу комнаты.

— Я ничего с ним не делала, ты должен мне поверить, Роджер. Мы пошли после работы и перекусили, но выпили слишком много, — сказала она мне. — Чем больше я пила, тем больше злилась на тебя, — сказала она теперь почти с чувством стыда.

— Наверное, я не должен был дразнить тебя Сью, но ты вела себя так высокомерно, и я, наконец, устал от всех этих игр, в которые мы играли друг с другом. Прости, но все это в прошлом. Единственное, чего я хочу сейчас - это чтобы ты поправилась, и я мог отвезти тебя домой, — сказал я ей.

— Кстати, о доме, как там дела? Я почти уверена, что мы уже на мели, и будет ли у меня дом, куда я смогу вернуться, когда, наконец, выйду отсюда?

— Все, что я могу сказать - доверься мне. Будет много перемен, но мы все еще будем друг у друга, и это все, что имеет значение, — сказал я, снова целуя ее.

— Знаешь, Роджер, моя дверь закрывается на замок, и я знаю, что они не будут проверять меня в течение следующего часа или двух, — сказала она с этим лукавым взглядом в глазах.

— А что будет, когда твое кровяное давление и пульс взлетят до небес? Они ворвутся и найдут меня между твоими ногами с этой ухмылкой на лице. Нет, спасибо, ты скоро будешь дома, и тогда у нас будет все время в мире, чтобы наверстать упущенное, — сказал я, пощипывая ее сосок.

— Ладно, тогда до тех пор не дразни меня, — сказала она, хватая мой член.

Нам все еще не хватало денег, и я приступал к принятию трудных решений. Наши часы «Rolex» теперь были выставлены на продажу вместе с моей коллекцией оружия и фигурками «Laredo» (коллекционная/игровая кукла) Тэмми. Я получил почти столько, сколько мы заплатили за каждую вещь, но этого было недостаточно. Мы были близки к тому, чтобы жить только на то, что я зарабатывал, но нужно было избавиться еще от одной крупной вещи. Я выставил на продажу наш дом и домик на озере через риэлтора.

Я решил, что мы сможем жить в том, который не продастся первым. Наш дом находился в сорока пяти минутах езды от места нашей работы, а домик - примерно, на таком же расстоянии, только в противоположном направлении.

Соседи спрашивали, как дела у Тэмми, и некоторые из них навещали ее, но большинство были слишком заняты своими делами, чтобы действительно заботиться о ней. Мои родители предложили мне деньги, но я знал, что это их сбережения, и не собирался позволять им выручать нас.

Когда я получил предложение о покупке дома, я сразу же согласился. Сумма была немного ниже, чем я хотел, но ее хватило, чтобы погасить все наши долги. У меня была доверенность от Тэмми, и через неделю я подписал все документы.

Я устроил огромную распродажу в гараже, потому что большая часть мебели не помещалась в наш двухкомнатный домик. Я заработал чуть меньше 10 000 долларов, и эта сумма позволила нам выбраться из долгов.

Все игрушки и предметы коллекционирования исчезли, как и все остальное, что имело ценность. Все, что мы с таким трудом приобрели, теперь стало историей. Домик был, практически, пуст, за исключением мебели в спальне Энди и нашей. Теперь настал самый трудный момент.

На следующий день я усадил Энди.

— Парень, у меня для тебя плохие новости, — начал я. — После следующей недели тебе придется перейти в новую школу. Мы с мамой продали дом и переезжаем к озеру. Теперь ты будешь ходить в школу там, — сказал я, ожидая его реакции.

— Мы будем жить у озера? — спросил он.

— Да, в эти выходные мы переезжаем.

— Как круто! — была его реакция. — А мы сможем купить еще одну лодку? — спросил он.

— Может быть, со временем, но не сейчас, — ответил я ему.

Все прошло лучше, чем я думал.

Ну, это было последнее дело в моем списке. Осталось сделать только одно, и это должно было произойти в пятницу утром.

В пятницу, после того как я оформил документы в офисе больницы, я вывез Тэмми на инвалидной коляске к своей машине. Восстановление было долгим, но она была в хорошем настроении, по крайней мере, на данный момент. Гипс с ноги был снят, но мне все равно пришлось отодвинуть пассажирское сиденье в «HHR», чтобы она могла сесть. Она не сказала ни слова о смене автомобиля, только то, что хочет домой.

— Не знаю, как я, черт возьми, поднимусь наверх в нашу спальню. Даже с посторонней помощью это какое-то время будет сложно, — сказала она, глядя в окно.

Ей потребовалось около двадцати минут, чтобы понять, что мы не едем домой.

— Роджер, куда ты меня везешь? — спросила она.

— Домой, Энди нас там ждет, — ответил я.

Когда мы оказались в пяти минутах езды от домика, она, наконец, поняла, куда мы едем.

— Хорошая идея, милый, так мне не придется беспокоиться о лестнице, ты такой умный, — сказала она, прикоснувшись к моему лицу.

Энди сидел на качели перед домом, когда мы подъехали. Он побежал к машине, когда мы остановились, крича и визжа. Чуть не сбив ее в своем возбуждении, он схватил одну из ее сумок, мчась к дому.

Наши родители помогли мне подготовить дом для Тэмми. Они догадались, что я делаю, и хотели, чтобы все было идеально, когда она войдет в дверь. И так и было.

Я усадил ее в одно из кресел в гостиной, а сам пошел за остальными сумками из машины. Энди болтал без умолку, и я, наконец, сказал ему, чтобы он пошел поиграть на улице, чтобы его мама могла перевести дух.

— Мне здесь действительно очень нравится. Здесь всегда так тихо и спокойно, — сказала она, протягивая ко мне руки.

— Я люблю тебя, Роджер, — сказала она, целуя меня в губы. — У нас были проблемы, но теперь все кончено. С сегодняшнего вечера ты снова там, где тебе и положено быть, в нашей постели рядом со мной. Я больше никогда не буду отталкивать тебя, обещаю, — сказала она мне.

— Через две недели я вернусь на работу, так что у нас есть четырнадцать дней, чтобы наверстать последние два года, — сказала она, пытаясь встать.

— Детка, мне нужно, чтобы ты посидела здесь пару минут. Ты хочешь пить? Тебе что-нибудь нужно? — спросил я.

— Нет, я в порядке, возьми себе что-нибудь, если хочешь.

Я вернулся с бутылкой «Corona» и подтянул кресло к ее креслу.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, и сейчас как раз подходящий момент, — сказал я, выпив, примерно, половину бутылки.

— Давай я попробую угадать, ладно? Посмотрим, «Escalade» пропал, как и мой «350ZX», — сказала она, глядя на меня. — Я не вижу твоего «Harley» и моего «Corvette», так что, если они не дома, то тоже пропали. Я близка к истине? — спросила она.

— Ну, пока что ты угадала все самое простое, — ответил я.

На ее лице появилось странное выражение, и она оглядела комнату. Та изменилась. Сделали ремонт и теперь она больше походила на дом, чем на место для отдыха на выходных. Она встала, прошла в нашу спальню и увидела ту же спальню из нашего дома. Оттуда она прошла в комнату Энди и увидела то же самое. Я был теперь напуган до смерти.

— Ты был занят, — сказала она, не глядя на меня, когда она вышла на заднюю террасу. — Что у нас осталось? — спросила она, держа меня за руку.

— Только то, что видишь, но это все наше, мы никому ничего не должны, — ответил я ей. — Ну, это не совсем так, у меня еще осталось два платежа за твой нос, и операция на шрамах в следующем месяце, но это все.

— А Энди? — спросила она, теперь уже ища его взглядом.

— В прошлом месяце он начал учиться здесь в школе. Ему очень нравится, и теперь он говорит, что жить здесь - все равно что быть в отпуске, — сказал я с улыбкой. — Думаю, это продлится до тех пор, пока новизна не пройдет.

— Есть что-нибудь в банке?

— Немного, но я откладываю двадцать пять процентов от того, что зарабатываю, а с твоим возвращением на работу, у нас не должно быть никаких забот, — сказал я.

— Однако есть одна вещь, которая мне нужна, — сказала она, глядя на меня.

Я уже собирался прочитать ей лекцию о том, как глупо мы вели себя все эти годы и как мы почти довели себя до нищеты, когда она протянула ко мне руку.

— Есть кое-что, чего я ждала несколько месяцев, и на этот раз ты не откажешь мне, — сказала она, поднимаясь на ноги.

Мы вошли в спальню, поцеловались и сели на край кровати. Я думал, что она собирается сказать что-то о своей ноге или шрамах на лице, поэтому остановил ее поцелуем.

— Я люблю тебя больше, чем в первый день, когда встретил тебя. Не знаю, что бы я делал без тебя, но, к счастью, мне не пришлось это выяснять, — сказал я, начав раздевать ее.

Мы занимались любовью. Да, мы занимались любовью почти целый час. Если бы Энди не постучал в нашу дверь, я бы держал ее в своих объятиях до конца дня. После ужина мы пошли к озеру и сидели там, пока нас не прогнали насекомые. Мы приняли душ, легли в постель и заснули, просто глядя друг на друга. Ночью я один или два раза почувствовал, как она шевелится и переворачивается, пытаясь привыкнуть к нашей постели. Я просто обнял ее и прижал к себе покрепче.

Вещи. Вещи не имеют никакого значения, если у тебя нет кого-то особенного, с кем можно ими поделиться, и даже в этом случае нужно помнить, что действительно важно.