Длинный день в Оцилани VI

Я думаю о том, что через полчаса буду перегружать козочек. Что представит определенную проблему. В их доме я был в перчатках, респираторе, очках и резиновом костюме. Ни осязать, ни почувствовать запах, ни как следует рассмотреть девочек я не мог. Сейчас все будет по другому, и я не уверен, что сдержусь и не попробую одну из них прямо там, на поляне. Не то, что это вызвало бы хоть какие проблемы. Мои люди воспринимают все, что я делаю, с абсолютным обожанием. Но это как испортить аппетит перед обедом. Такие козочки заслуживают бережного узнавания.

В этом проблема абсолютной власти. Нет никого, кто бы сказал тебе, что ты не прав. Все на самоконтроле. Что иногда утомляет. Обладание моими козочками – это и счастье и непрерывная забота. Турецкие султаны, арабские шейхи, таиландские короли и прочие владельцы гаремов были на редкость примитивны. Держали женщин в одном дворце; те сходили с ума от тесноты, безделья и сексуальной неудовлетворенности. Интриги, сплетни, ненависть, заговоры. У меня все по другому.

Спокойная дорога и желание притушить эмоции подвигают меня на стезю начетничества. Знаю, что это неумно, но не могу удержаться от обзора своих достижений.

Во первых, мои девочки работают. За исключением на последних месяцах беременных и свежеродивших. Каждый день по пять часов минимум, за исключением редких праздников. Не то чтобы от их работы был какой-то доход. Деньги – чушь. С тех пор, как я приручил Берковитца, их хватает на все. Нужно будет больше, приручу еще кого-нибудь из крупного бизнеса. Работа структурирует день девочек. И дает им темы для разговоров и переживаний.

Во вторых, спорт. Утомить молодых здоровых девчонок трудно, но бывает необходимо. Заодно, соревнования –  прекрасный клапан для выпуска агрессивного пара. Я люблю их смотреть, девочки передо мной красуются, все счастливы. Особенно победительницы. Сегодняшние дочки, естественно, пойдут в баскетбол. Дня через три покажу их командам.

В третьих, девчонок ведь оторвали от телефонов и компов. Сидят в информационном вакууме.   Любовь-любовью, но нужно что-то еще. У нас неплохая библиотека, и, сам не очень в это сначала верил, но девочки берут книги. Они знают, что читаю я и стараются быть со мной на одной волне. Еще…

Краем глаза заметил, что Марта обеспокоена. Оглянулся по сторонам; вроде все спокойно? Но нет, темнота впереди неоднородна, пульсирует? Да, стробоскопический свет, проблесковые полицейские маячки. Нужно быстро что-то решать.

По спецфону выхожу на машину сопровождения. Она следует в полумиле за нами почти от самого дома. В салоне подержанного “Шевроле” четверо – выглядят как муж и жена средних лет, с ними пожилые родители. И четыре автоматические винтовки, которыми, если надо, они мастерски пользуются. Сообщаю им, что происходит, говорю подтянуться поближе. Я не боюсь, что мое сообщение перехватят; спецфоны общаются через систему шифровки/дешифровки, тем более, что мы говорим на Языке. Наши пистолеты снова на коленях у Марты.

На засаду не похоже. Полиция на прямом участке пути, их видно издалека. И дорогу не перегораживают; стоят на обочине. Видимо, остановили кого-то. Решаю, что мы проедем мимо. Дальше действуем по обстоятельствам.

Так и есть. Один коп в машине, другой нагнулся к водительскому окну остановленного ими внедорожника. И это тот паркетник, в котором Николь и Джейн везут мамочку! И копы те же, что обогнали нас десять минут назад.

Решение надо принять за секунды. Я могу приказать сопровождающим копов убрать. Но те всегда на связи с диспетчером, и на стрельбу полиция среагирует мгновенно. Все дороги будут перекрыты. Мы сами, возможно, выберемся, но козочек сохранить не удастся.

Пока мы были заняты на втором этаже, Вилли и Грег разместили под задними сиденьями автомобилей десятифунтовые заряды С4. Кнопки активации у меня и у Джейн. У Николь документы с ее фотографией, но на имя жены. Они даже несколько с ней похожи; я позаботился об этом, когда выбирал исполнительницу. Если у копов возникнут подозрения и они попытаются осмотреть машину, Джейн нажмет на кнопку. Мне будет жаль потерять ее, Николь и  приготовленную мамочку, но всегда есть шанс, что копы остановили их по ошибке и скоро отпустят. Мы проезжаем мимо.

Взрыва сзади не слышно минуту, три, пять… Через десять – вызов. Отвечаю; на связи Николь, смеется. Говорит, что их отпустили, она так и не поняла почему их останавливали. Похоже, что копы просто клеились, но, не встретив взаимопонимания, ретировались. Говорю ей, чтобы запомнила номер полицейской машины. После наведу справки; если здесь есть копы, пристающие к женщинам на дорогах, не исключено, что мне придется принять против них меры. Которые им мало понравятся.

****

Уже приближаясь к месту назначения, Лого проезжает мимо того самого “Мариотта”. Опять вспоминает Изу. Когда он уехал в Штаты, они месяца два перезванивались, потом, вдруг, она пропала. Не отвечала на мейлы и звонки. Лого обратился с запросом к руководству отеля. Получил в ответ стандартную отписку, обращающую внимание уважаемого Лого Соувелла на то, что персональные дела сотрудников гостиницы представляют собой служебную тайну и с посторонними не обсуждаются. Ничего не сказали они и когда Лого вернулся на каникулы и зашел в “Мариотт” лично.

По ассоциации Лого думает об Алине (не забыть позвонить, узнать как они с Габи), потом вспоминает утреннюю велосипедистку. В том, что она чистокровная доци, Лого не сомневается. Занятые инородцы редко катаются на велосипедах в свое удовольствие после начала рабочего дня. Притом, доци обычно чувствуют друг друга, общая кровь сказывается. Впрочем, скоро он это проверит.

Лого сворачивает к правительственному парку.