Круг

Дисклеймер

Настоящая книга предназначена только для читателей старше 18 лет. В ней содержится материал, который может быть неприемлемым для некоторых аудиторий, включая откровенные сцены, насилие, ненормативную лексику и темы, касающиеся взрослой жизни.

Все совпадения с реальными происшествиями, людьми или организациями являются случайными и ненамеренными. Любое сходство с реальными событиями или личностями следует считать не более чем совпадением.

Автор не несёт ответственности за любые последствия, которые могут возникнуть в результате прочтения данной книги. Автор рекомендует Вам учитывать свои личные предпочтения и моральные нормы перед тем, как приступать к чтению.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пролог

Утром по телевизору я увидела криминальную сводку, а в ней пятеро мужчин, которых задержали на ограблении банка. Всё это было очень странно, они даже не сопротивлялись, не торопились покидать здание, в которое вот-вот приедет полиция. А дающий интервью начальник участка вел себя как павлин, показывая, как замечательно работает его отдел. Меня бы это не тронуло, если бы я не работала в тюрьме психологом, куда отправятся эти преступники.

Я совмещала много должностей, потому что мой отец был начальником этой тюрьмы уже долгие годы. Я не боялась тех, кто там находится, но мне всегда было интересно покопаться внутри у таких людей, дойти до дна их души, вывернуть наизнанку.

Новоприбывшим полагалось проходить тестирование для того, чтобы понимать, как давить на них или куда поселить: в общую камеру или одиночку. Да, они всего лишь грабители, но, возможно, в душе серийные убийцы. Судебные психиатры уже сделали свое заключение, признав их абсолютно здоровыми и вменяемыми, но я знала, что это идёт на потоке, тем более сделать хорошую оценку пятерых за сутки практически невозможно. Минусы системы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 1

Прошел ровно месяц от их поимки до конечного приговора и перевода в мою тюрьму. В первый же день я изучила их дела и решила провести первое тестирование. Небольшое помещение на девять человек с одиночными железными партами и столешницами из крепкого дерева, за которыми не совсем удобно сидеть, но других мне никто не дал. У меня была точно такая же парта, но я принесла себе подушку из дома, чтобы не страдало моё мягкое место.

Нужно найти лидера в этом слаженном коллективе. Иногда тот, кто говорит больше всех, это своего рода глашатай и лидером не является.

Мужчин привели в комнату и сняли с них наручники. Месяц без женского внимания очень сильно влияет на психику, не у всех, конечно, но, увидев мои формы, спрятанные в деловом чёрном платье, они заметно обрели интерес. Конечно, мне не позволено ходить на работу в откровенных нарядах, но при желании я могла расстегнуть пару пуговиц на рубашке, оголяя своё не маленькое декольте. Или задрать юбку. Это всегда оставалось моей небольшой тайной, а заключенные никогда не жаловались. В этом заведении у меня была двойная власть над ними: как психолога с одной стороны и как привлекательной девушки с другой. Двадцать пять лет, самый сок, когда грудь налилась, а попка ещё упругая.

Очень важно, какое место они выберут, чтобы сесть, и кто начнет говорить первый. Я ждала, наблюдая за каждым: они были друзьями, как мне показалось. Высокие, сильные, крепкие, им бы подошла не кража, а разбой. Профессиональная деформация сразу приписывала людям статьи уголовного кодекса, под которые они подходят.

Такая группа преступников должна действовать как единый механизм, но если активно уделять внимание только одному, непременно произойдёт ссора. Протиснувшись на свои места, мужчины молчали.

— Меня зовут Диана Скот, сегодня мы пройдем с вами небольшие тесты и определим ваш характер, — сказала я, мило улыбаясь.

Снова молчание. Ну хорошо.

Я раздала листочки и карандаши, проходя между партами.

— Вариант, который вы выберите, нужно обвести кружком, всё довольно просто, если у вас будут вопросы, я с удовольствием вам помогу.

В полной тишине я села на своё место, а мужчины, как роботы, начали выполнять задание. Я открыла дело первого из них.

Потенциальный лидер, Артур Лост, тридцати четырех лет, рост 195, волосы черные, глаза карие, высшее экономическое образование, в прошлом работник службы безопасности в другом банке. Он не был похож на человека, который не знал, как заработать деньги, но был похож на того, кто мог просчитать всё и сколотить команду. Сегодня я займусь им.

Я поднялась со своего места и прошла к нужной парте. Он занял место в середине второго ряда, но позади своего напарника.

— Вам требуется моя помощь? — спросила, заглядывая в его тест, где были идеально ровные кружки.

Он поднял голову, и его карие глаза заинтересованно на меня посмотрели.

— Не требуется, — прозвучал красивый грудной баритон, и он опустил взгляд в белый лист.

Мужчина явно не намерен говорить больше, чем ему нужно. Хорошая позиция, но совсем невыгодная для меня. Я прошла немного вперёд и наблюдала за ним. Он хмурился, сводил брови у переносицы, теребил карандаш, но, если бы на него смотрел другой человек, а не я, он бы этого не заметил. Микродвижения, вовсе не примечательные, но когда разглядываешь под микроскопом, прекрасно это видишь. Я бы не сказала, что он нервничает, потому что он создавал впечатление человека, который умеет держать эмоции под контролем, как и все здесь присутствующие, но два удара пальцами об деревянный стол, быстрый взгляд на прошлое задание.

«Он запорет тест», — сделала вывод.

Психи отмечают быстрее и судорожнее, а этот просто подстраивает ответы. На вопрос про насилие он ответил положительно, и я поняла, что придётся повозиться, вызывать каждого отдельно и разговаривать разными методами. При надобности у психолога тысяча личин. Мужчины закончили плюс-минус одновременно, и их увели. Я получила почти одинаковые ответы от всех пятерых. Навязчивое желание показаться плохими меня насторожило. Варианты ответов подходили под серийного убийцу или психопата. А пять серийных убийц в одной группе быть просто не может. Они явно сделали это специально, но только зачем? Мне, как великому сыщику из знаменитых рассказов, захотелось вывести их на чистую воду. Посмотрим, что они задумали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2

Приглашать к себе лидера сразу — это дело опасное, после того как он меня изучит, сможет подсказать, что делать остальным. Начинать с самого слабого тоже не вариант, это будет сомнительно для остальных.

Нужно найти что-то посередине, вариант, к которому не будет вопросов. Что мы имеем: Вильям, сёрфер и пацифист; Джек, мясник из соседнего города, Питер, бывший спецназовец, которого выгнали за пьянство, и Ларри, боксер на подпольных боях. Посмотрев ещё раз тесты, проанализировав их отметки на бумаге и фотографии, не могла выбрать, с кого начать.

Пригласила к себе на беседу Крошку Билла, который иногда помогал мне. Смышлёный парнишка 20 лет был непревзойденным карманником и чистил чужие кошельки слишком ловко, поэтому им заинтересовались и выслеживали несколько месяцев. Он идеально считывал эмоции, иначе никогда бы не смог обворовать больше тысячи трехсот людей. Он признался мне в этом, наедине.

— Привет, Ди, что на этот раз? — спросил парень, усаживаясь за парту, а охранник вышёл за дверь.

— Что скажешь о новеньких?

— О молчунах? Серьёзные ребята. Салли попытался бузить, но ему быстро заткнули рот в душевой. Бьют без следов. Не похожи они на воров, — ответил Билл.

— Я тоже так думаю, кто у них главный?

— Я думаю, Артур, а Питер — правая рука.

— Билл, у тебя хорошие задатки психолога, — похвалила я парня. — Может, сменишь профессию?

— Нет, Ди, я и так неплохо живу, отсижу пару лет, выйду по УДО за хорошее поведение и обязательно украду для тебя что-нибудь, — рассмеялся парень.

— Только не попадайся, — ответила я и вызвала охранника кнопкой под столом.

После работы я думала о том, как поступить, принимая горячую ванну. Мужчины лучше всего проявляются в драках, но эти пятеро вряд ли будут показывать свои зубы на публике. Опустила руку на грудь, с таким повышенным мужским вниманием очень трудно оставаться непоколебимой, поэтому дома наедине с собой я могла себе позволить немного расслабиться, помассировать себя между ног и пару раз кончить. Я жила одна, поэтому негромкие стоны из ванной никто не услышал.

На следующее утро выбрала наряд из облегающей юбки-карандаш и черной рубашки. На работе переобулась в каблуки и пошла на «утренник». Так тут называли время, когда можно гулять на улице и играть в баскетбол на спортивной площадке. Мужчины делились на команды, играли, потом ссорились, били друг другу морды, в общем, тестостерон зашкаливал, особенно с моим приходом, когда белые мужские майки оказывались на лавочках. Я вышла во двор и, оглядевшись, увидела свободную лавочку, прошла к ней и уселась под фразы «откуда к нам занесло такую малышку», «Ди сегодня в юбке», «наша красотка пришла». Я лишь улыбнулась в ответ и наблюдала за игрой. Правая команда забила очередной гол, и я посмотрела на реакцию пятерки, которая держалась особняком. Их, кажется, не интересовало то, что происходит, но Питер явно хотел поиграть. Его взгляд незримо следил за мячом исподлобья. Если я буду верить их тестам, то мужчины должны были играть и играть грязно. Счёт увеличился на три очка, и команда справа победила.

— Сыграешь с нами, Ди? — спросил Родриго, капитан правой команды.

— Мне нужна команда, — ответила я.

— Я имел в виду за нашу команду.

— Зачем? Вы и так всё время побеждаете. Я хочу свою команду.

— Выбирай, тут полно игроков, — подошёл ко мне сорокалетний амбал и сел со мной рядом, нас сразу же окружили остальные парни.

— Только если мы победим, ты снимаешь рубашку, — сказал кто-то из друзей Родриго. Толпа довольно заулюлюкала.

— Тогда у моей команды нет стимула играть, — заметила я.

— Если выиграют они, то покажешь им, если мы, то только нам, — ответил командир. Парни не в команде быстро сникли.

— Тогда я выбираю сама свою команду, пусть будут те пятеро, — кивнула я в сторону недавно прибывших.

— Ди, а как же я? — спросил один из парней левой команды.

— Извини, Пол, но ты проиграл почти все игры, когда я приходила.

— У меня просто не было стимула, красотка, а теперь есть, — оправдывался он.

— Парни, Ди хочет, чтобы вы сыграли, и желательно очень плохо! — крикнул Родриго моей пятёрке.

Питер пошёл вперёд, а за ним и остальные.

— Какой интерес нам играть? — спросил Питер серьёзно.

— Эта малышка обещала снять рубашку, если ты понимаешь, о чем я, — объяснил Родриго.

— Понимаю, но этого мало, — кидал вызов мне Питер.

— И что же ты хочешь? — спросила я, перекидывая ногу на ногу.

— Бельё снимешь.

— У-у-у-у-у-у! — заревела толпа, поддерживая его затею.

— Идёт, — ответила я, — но победа должна быть с разрывом в 7 очков, хотя бы.

— Играем, — ответил Питер и занял место под кольцом. Я поднялась на ноги и прошла к нему, а команда Родриго заняла своё место.

— Нас должно быть пятеро, — объявила я пятерым сокомандникам. Артур отошёл в сторону и сел на лавку. Лидер. Подтвержденно.

— Только не путайся под ногами, можем тебя зашибить, — предупредил Питер.

— Я буду стоять у них под кольцом и ждать мяч.

— Ты хорошо закидываешь? — недоверчиво спросил Вильям.

— Нет, — просияла я, — даже надежды нет, что я закину.

— Понятно, игра будет сложной, — заключил он.

Когда прозвучала команда к началу, я потихоньку пошла к противоположной команде, смотря, как мужчины принялись носиться по полю.

Эти громилы с лёгкостью снесли бы меня, если бы я вовремя не увернулась. Сняла каблуки и бросила их одному из парней, который стоял за рамками поля, и побежала к кольцу. Моя команда перехватила мяч и двигалась к кольцу соперников, пас мне, и, ударив мяч об землю один раз, я прицелилась и не попала.

— А в моей команде у тебя бы всё получилось, — подхватил мяч Родриго и бросил своим.

— Хочешь постою тут с тобой? — спросил он, наблюдая за своими парнями.

— Ты и так стоишь, смотри, они проиграют, — ответила я.

Через пять секунд мне летел мяч, но Родриго перехватил его и сбросил своим парням.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ах ты хитрый жук, — возмутилась я и, обняв его так, что его руки были прижаты к телу, закричала: — Я его держу! Бросайте в кольцо!

— Ты уверена, что меня держишь? — Родриго быстро меня перехватил и прижал к своей груди спиной.

Пока мы с ним дурачились, в кольцо моей команды попал мяч.

— Мои парни даже вчетвером справятся, — прошептал мужчина.

— Так дело не пойдет, — заметила я и, убрав чужие руки, переместилась дальше под кольцо, мне прилетел мяч, и я бросила его, но не попала. Родриго схватил его, понёсся вперёд и, передав напарнику, отпраздновал гол.

— Ди, готовься к стриптизу! — крикнул громко, дальше всё шло по накатанной, пас мне, и я промахиваюсь. Мой план трещал по швам, но я заметила, как меняется Питер с каждым незабитым мячом. Он злился и, не выдержав, побежал сам к кольцу и забросил первое очко. Он посмотрел на меня быстро, мол, вот как надо, глупая девчонка.

Внутри что-то больно кольнуло, и я тоже начала злиться, я пыталась перехватывать мяч, и Родриго с радостью отдавал мне его, потом смотрел, как я не попадаю, и нёс его обратно к кольцу соперников.

— Уйди с поля, дура! — прорычал Питер, который чуть не зашиб меня. Я подошла к парню из толпы, забрала свои туфли и ушла со двора.

«Ди», «не уходи, Ди», но я их больше не слышала. Терперь не могу, когда меня называют дурой. Хочется шею свернуть. И уверена, сегодня Питеру прилетит за то, что он плохо ко мне отнёсся.

Через несколько часов ко мне на приём пришёл Родриго.

— Ди, куда ты ушла? Пропустила игру.

— Вы победили?

— Нет, — расстроенно ответил он, — но, может, я заслужил приз, м-м? Я передам парням, как они выглядят.

— Хочешь поглазеть на мою грудь?

— Конечно, малышка.

Я подошла к его парте и, сев на нее, расстегнула первую пуговицу на рубашке. Мужчина поднялся на ноги и уже смотрел на меня сверху вниз. Я расстегнула вторую пуговицу, а затем третью.

— Дальше сам, насколько тебе позволит совесть, — сказала я, убирая руки и предоставляя мужчине выбор. Уклоняться и врать нельзя, иначе навсегда потеряешь уважение. Если Ди обещает, значит, она делает.

Родриго расстегнул мою рубашку до конца и снял с плеч, рассматривая большую грудь в нижнем белье.

— Мы договаривались только на это, — ответил он, понимая, что я позволю большее, но вряд ли это мне понравится.

— Нравится?

— Какому мужчине это не понравится? У тебя большие сис... большая грудь, — быстро откорректировал свой комплимент заключённый.

— Хочешь поцеловать?

— Что я должен сделать?

— Наказать Питера, не люблю, когда меня называют дурой.

— Немного проучим, но ты же знаешь, никто не хочет мотать второй срок, даже ради твоих красивых сис...

— Я прошу проучить, небольшая шалость, а не убийство, — улыбнулась я и сняла с себя рубашку.

— Шалость можно. Мы и так собирались подсыпать ему слабительное, — улыбнулся мужчина.

Я потянулась к лямкам и убрала их с плеч.

— Давай я помогу, — прошептал Родриго и завёл руки мне за спину, расстегивая бельё.

Большая грудь осталась обнаженной, куда и уставился мужчина.

— Они прекрасны, — сказал он и опустил руку на бюст. Затем вторую.

— Как у тебя получается быть такой милой и стервой одновременно? — спросил заключённый, возвращаясь взглядом к моему лицу, а большим пальцем поглаживая меня по губам.

— С вами нельзя быть всё время милой, иначе вы бы меня имели по кругу и не один раз.

— Разве это плохо? У тебя такая сложная работа, и надо расслабляться.

— Боюсь, что сотрусь, если буду расслабляться по полной.

Мужчина рассмеялся и, взяв меня за бёдра, прижался, целуя мою шею. Я откинулась назад, подставляя ему свою грудь, язык прошёлся по ореолу и соску, а затем большие руки стиснули обе половинки, и мужчина стал более настойчиво меня ласкать.

— Встань на колени, я кончу тебе на грудь, — попросил меня Родриго, хрипя от возбуждения. Я послушно слезла со стола и опустилась на колени. Твердый член показался из-под брюк, а мужская рука начала его надрачивать, вторая легла мне на подбородок, а большой палец скользнул в рот. Я сделала несколько движений головой, имитируя минет, и мужчина хрипло простонал, а через полминуты залил спермой мои груди. Короткий поцелуй в губы от нахлынувших чувств, и мужчина отстранился.

— Скажу всем, что ты сосешь как богиня, — улыбнулся Родриго, который явно не будет так говорить, но пошутить он большой любитель.

Он помог мне подняться, и я пошла к своему столу, взяла тряпку для протирания пыли и убрала жидкость со своего тела.

Вернулась к парте, взяла лифчик, но большие ладони опустились на мою грудь.

— Ты хочешь кончить? Просто скажи.

Я посмотрела на него, осознавая, что хочу, но никогда нельзя давать слабину, нельзя показывать, что что-то испытываешь помимо выгоды.

— Нет, я сделаю это дома, — ответила я, и мужчина понятливо убрал ладони.

— Ты можешь мне доверять, малышка, — произнёс осужденный по статье «мошенничество в особо крупных размерах».

— Как только я начну вам доверять, я сразу перестану быть профессионалом, — ответила я, натянула бельё, а Родриго застегнул его на спине.

— Понимаю. Пока, Ди.

Я застегнула рубашку и нажала красную кнопку.

— Не проигрывай больше, мой чемпион, — улыбнулась я в ответ.

Уже дома отругала себя за такую раскрепощенность с заключённым, одно дело флирт, а другое кончать мне на грудь. Родриго мне нравился, но не до конца. Что-то в нём меня смущало. Набрав горячую ванну в попытках смыть этот день, я вспомнила его достоинство и облизнула губы. Несколько лет я работаю в этом заведении, и парни каждый раз начинают меня ревновать к работе, поэтому я решила не трепать никому нервы, но молодость брала своё. Вспомнила ощущения от мужских прикосновений и неспешно погладила себя между ног, сладко вздыхая и закусывая нижнюю губу. Заключённые знали, что я дочь начальника тюрьмы, поэтому трахнуть меня было вдвойне приятнее.

Я представила, как Родриго вместо хорошего поведения в кабинете поступает со мной плохо, ставит на колени и проталкивается в рот до горла. Он это может, я уверена. А потом, хрипя, кончает на мои губы, давая попробовать мне своё семя. Затем сцена, как он берёт меня прямо на баскетбольной площадке, пока все смотрят, как трясется моя грудь, шепчет, что я его девочка, что я его шлюшка, и трахает жестче, до хрипоты.

Кончила быстро и заснула в постели тоже мгновенно.

Глава 3

Зависнув у шкафа, долго не знала, что надеть, сегодня пятница, и хотелось как-то отметить это событие. Ярко-красная блузка с бантом, а на низ вчерашняя юбка. Покрутилась у зеркала и не стала убирать волосы в хвост. Посмотрим, что там с нашим любителем называть меня дурой. Парень явно не с того начал.

На работе от охранников, которые были поголовно женаты, но умудрялись ко мне подкатывать, узнала, что Питер всю ночь мучался диареей, как и обещал Родриго.

Дождалась «утренника» и вышла во двор, занимая ту же лавочку, что и вчера. Поймала быстрый взгляд Родриго, который наблюдал за игрой двух команд, и они с друзьями заняли место рядом со мной.

— Не играете сегодня? — спросила я.

— Ждём свою очередь, — спокойно ответил мужчина.

Ещё пара лёгких вопросов, и ко мне направился Питер с Ларри.

— Диана, мы выиграли вчера с преимуществом в девять очков и ждём свою награду, — серьезно произнёс Питер.

— Девять очков? Вы что, забыли, как бегать? — повернулась я к капитану проигравшей команды.

— Крошка, им всего лишь повезло, — ответили мне.

— Сдаёшь позиции, старый, — сказала я, ударив в шутку Родриго по ноге.

— Зато в другом занятии я ещё ого-го, — отшутился он.

— Здесь я тебе поверю.

— Я жду, Диана, — прервал нас Питер. Терпеть не могу, когда меня перебивают.

— Говорят, вы сегодня плохо спали, — ответила я.

— Полагаю, это благодаря вам.

— Ну что вы, я спала дома вполне замечательно.

— Значит, по вашей просьбе.

— Разве может что-то решать маленькая девочка среди таких мужчин? Я ничего не решаю.

— Я выясню, кто это сделал, и отвечу вдвойне.

— Может, стоит усвоить урок?

— Вы не та, кто смеет меня учить.

— Тогда и грудь вам показывать необязательно.

— Думаете, вы кому-то интересны? Видимо, на свободе вы совсем одиноки, раз собираете внимание здесь.

— Питер, — пробасил Артур, беря его за плечо, и мужчина заткнулся.

— А вот пришёл и папочка, и острый язычок сразу спрятался в розовую попку, — ехидно улыбнулась я, переводя взгляд на Артура. Меня не возьмёшь голыми руками, слишком уж давно я живу по правилам тюрьмы. За меня никто не заступался только по одной причине: я могла дать отпор самостоятельно.

— Может, выйдем один на один? — хихикнула я. — Или всё-таки есть какие-то принципы?

Питер не выдержал и кинулся на меня, но его быстро схватил Артур и Ларри, увели в угол.

— Обожаю, когда ты начинаешь себя вести как стерва, — произнёс Родриго, парни рядом тоже подтвердили его слова.

— Я не дикая пантера, а я маленькая пушистая кошечка, — сделала я невинные глазки.

— Заглянуть бы этой кошечке под хвостик, — пошутил кто-то.

Дальше всё пошло своим чередом, пока на поле не вышел Родриго со своей командой, а в соперники вызвалась моя пятёрка.

Я наблюдала, как они играют, и тихо переговаривалась с заключёнными, кто успел занять место рядом со мной.

Питер рвал и метал, бросал мяч, чуть ли не сшибая кольцо, Артур играл спокойно, но качественно, осаживая друга, Ларри был расслаблен и не старался, но не вредил команде. Серая лошадка Вильям носился по полю, старался забрать мяч в прыжке. Слаженный механизм, из которого только одна деталька, Питер, дала маленький сбой.

Я отправилась к себе в кабинет после часа наблюдений и попросила привести ко мне всех пятерых.

Когда они зашли в комнату и расселись по своим местам, то я обратилась к главарю.

— Артур, подойдите, пожалуйста.

Мужчина встал со своего места и приблизился.

— Можете снять с меня ровно то, на что мы договаривались.

— Думаю, лучше пусть это сделает Питер, — ответили мне.

— Вы уверены, что он справится? — прожигала я взглядом Питера, обращаясь к его другу. — Не уверена, что он сможет.

— Смогу, поверьте, Диана, — поднялся со своего места Питер и подошёл ко мне.

— Я не разрешала вам вставать, — осадила его.

— Мне не нужно разрешение, — ответил мужчина и взял меня за горло, припечатал к стене.

— Ошибаетесь, — ответила я, зная, что это не останется безнаказанным.

— Что же вы не кричите? — прошипел мне на ухо Питер, начиная шарить руками под юбкой.

— Я вас не боюсь, уверена, вы и тут не справитесь.

Мужчина явно злился, но мои трусики уже спустили к коленям, а затем и вовсе сняли, бросая Ларри. Следом была блузка, на которой Питер рывком развязал бант, стащил её с меня и уставился на груди.

— Нравится? — спросила я, и Питер поднял взгляд.

— Сейчас посмотрю без этой тряпки, — сказал мужчина и снял с меня лифчик.

Они не дикари, бросаться на меня толпой, поэтому смотрел только Питер, а остальные находились недалеко на случай, если мужчина опять кинется на меня.

Питер забрал лифчик с большими чашечками и, вернув мне блузку, сел на место, за первую парту по середине. За ним сидел Артур.

— Вас не пустят с этим из кабинета, — уточнила я про верхнюю часть своего белья, прикрывая свои груди рукой.

— Мне достаточно просто его снять с вас.

— Ларри, вы вернёте мне трусики? — обратилась я к другому мужчине.

— Боюсь, нет, Диана, — ответил он, улыбаясь.

Я взяла из шкафа черный пиджак (параллельно вешая блузку на вешалку) и натянула его на голую грудь.

— Зачем вы попали в тюрьму? — спросила я, вернувшись к Питеру. Он заметно напрягся.

— Суд так решил.

— Не ври мне, зачем вам пятерым быть здесь? Кто-то хочет выйти? Переворот? Бунт?

— У вас странные вопросы, Диана, — ответил Питер, а я со всего размаха дала ему пощечину.

Он, кажется, совсем не ожидал этого и часто заморгал.

— Зачем?! — прорычала я.

— Питер, — напомнил ему главарь, что злиться не надо.

Недолго думая, я шлепнула снова, и тут мужчина поднялся, в доли секунд прижал к стене за горло, но его оттащили от меня, как ротвейлера от его добычи.

— Не хотите по-хорошему, будет по-плохому, — сказала я, нажимая на кнопку, и заключённых увели.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Что-то во мне триггерило Питера, например, бессонная ночь от конской дозы слабительного, и он показал свои эмоции.

Надо пройтись по средневековым пыткам, возможно, что-то будет вполне уместно в этих стенах.

Пока я доделывала отчёт, ко мне пришел Родриго.

— Что-то ты зачистил ко мне, приятель, — повернулась я к нему и увидела лёгкую ссадину на лице.

— Хотел увидеть свою красотку, — ответил мужчина, садясь за парту.

Охранник вышел.

— От кого прилетело?

— От Питера, не очень лестно о тебе говорил. Ему досталось больше. Главное, чтобы не было сотрясения, — ответил мужчина.

— А ты так сильно желаешь защищать мою честь? — улыбнулась я.

— Я надеялся на благодарность, только расчет, Ди.

— Уважаю, и что ты хочешь в качестве благодарности? — спросила я, поднимаясь со своего места и подходя к парте, где недавно сидел Питер.

— То же, что и вчера, — улыбнулся он.

— Ладно, — легко ответила я и села на его стол.

Заключённый поднялся, растянул мой пиджак и снял его, разглядывая грудь. Прошёлся языком по шее, а затем начал ласкать подставленные ему соски. Сжимал их и терзал с бОльшей силой, чем вчера, отчего я немного завелась. Руки опустились к бёдрам и сжали их под юбкой.

— Ты без трусиков? — спросил он.

— Да, — ответила честно.

— Раздвинь ножки, я тебя вылижу.

— Нет, — сказала, и мужчина вернулся к ласкам моей груди.

— Я тебя не обижу, раздвинь ножки, — прошептал мне на ухо заключённый и поцеловал шею.

Вчерашняя фантазия быстро всплыла в голове, и я не смогла удержаться.

Задрала юбку и раздвинула ноги. Родриго не стал медлить, приник губами, доставляя удовольствие. Я сдерживала стоны, но мне очень нравилось. Он держал меня под коленями и активно работал языком, хорошо работал. Я кончила быстро и смотрела уже затуманенным взором.

— Ты прекрасна, Ди, — вернулся к моей шее мужчина, — встань на колени.

Я послушно слезла со стола и, хватаясь за мужчину, опустилась на пол. Он вытащил член и начал надрачивать, растягивая мои губы большим пальцем.

Твердый большой ствол у меня перед глазами был очень привлекательным, и я двинулась вперёд, касаясь его губами, лёгкий поцелуй, и мужчина простонал.

— Возьми его в ротик, если хочешь, — погладил меня по щеке Родриго.

И я взяла. Сначала головку, а затем до половины устроила у себя во рту. Посасывала и лизала, берясь рукой за основание. Долгое воздержание слишком сильно снесло мне крышу, и я протолкнула член до горла, чувствуя, как мужчина получает удовольствие.

Он отстранился, поднял меня на ноги и уложил животом на парту, зашёл быстро в мокрое лоно и начал трахать. Я засунула в рот ткань пиджака, чтобы не стонать громко, пока меня берут. Родриго пытался держаться, чтобы не кончить быстро, замирал во мне и притягивал, сжимал груди. Он был горяч и пылок из-за своего происхождения. Идеальный любовник. Каждое движение его бёдер приносило мне удовольствие. Он напрягал член, сжимал меня большими руками и трахал до звёздочек в глазах.

Когда я содрогнулась от оргазма, сжимая его член в себе, он сделал ещё десять толчков и излился на мои ягодицы. Я лежала на парте, думая, почему раньше не поступила так, почему раньше не позволяла доставить себе удовольствие. Мужчина взял вчерашнюю тряпку и насухо вытер следы своего оргазма. Его пальцы скользнули к моему лону, растерли смазку и проникли внутрь, продолжая процесс. Жёсткий и дикий темп привел меня ко второму оргазму. Когда я думала, что всё закончилось, Родриго подставил свой наполовину твердый член к лону и начал толкаться снова. Большие груди были измяты донельзя. Член обретал твердость прямо внутри, заставляя меня выгибаться. Хороший мальчик хотел доставить мне удовольствие в третий раз.

— Моя шлюшка Ди, — прошептал он мне на ухо, вбиваясь до упора, а меня прошило тупой болью. Хватал меня как дикий зверь и растягивал лоно своим органом. Твёрдым, мощным, таким классным по ощущениям.

Третий оргазм пришёл одновременно с тупой болью и жидкостью внутри.

Я опустилась на стол, а из моего лона потекла теплая сперма, опускаясь по внутренней стороне бедра. Тряпка, несколько заботливых движений, и моя юбка опустилась на своё место. Меня прижали к мужской груди, а потом усадили на стол, смотря в глаза. Взяли за подбородок и поцеловали уже с нежностью. Я довольно улыбнулась и смотрела на своего любовника, который натягивал на меня пиджак.

— Надеюсь, это не последний раз, Ди, — произнёс мужчина, а я лишь мило хихикнула.

— Какая малышка, — прошептал Родриго и поцеловал мои губы, а потом расстегнул только что застегнутую пуговицу и прильнул губами к мягким соскам, делая их твёрдыми.

— Тебе пора идти, — прошептала я, когда мужчина успокоился и застегнул пуговицу на моём пиджаке, — и не делай такое довольное лицо, а то все будут ходить ко мне на личную беседу.

— Я буду чернее чем туча, — ответил он, и я знала, что так и будет.

Слезла со стола и пошла к своему месту, а Родриго сел за парту, сделав лицо кирпичом.

— Ди, — серьёзно сказал он.

Я обернулась.

— Твоё лицо тоже нас выдаст.

— Так нормально? — спросила я, нахмурившись и подняв одну бровь.

— Вполне.

Мужчину увели, а я ещё долго не могла сконцентрироваться на работе.

К вечеру ко мне зашёл отец, спрашивая, как мои дела.

— Поговаривают, кое-кто проявляет к тебе повышенное внимание, — сказал папа, посмотрев на меня серьёзно.

— В мужской тюрьме всегда будет повышенное внимание к девушкам, — ответила я.

— Его накажут, если хочешь.

— Ты же знаешь, я не использую грязные методы, — произнесла я.

— Понос — очень грязный метод, — рассмеялся отец.

— Понятия не имею, о чём ты, — улыбнулась я в ответ.

— Зачем к тебе тогда ходит Родриго второй день подряд?

— У нас роман, — призналась я, и отец даже кашлянул от неожиданности.

— Он на восемь лет меня младше.

— Не старше же.

— Не играй с ними, они преступники, не забывай об этом.

— Я помню.

— Поужинаем сегодня? Марго приглашает, — сказал отец имя своей новой жены.

— Ты же знаешь, как я к ней отношусь, — ответила я, прекрасно понимая, что будет скандал, если я появлюсь на ужине.

— Разве не пришла пора примириться?

— Ещё нет, как только ты снимешь розовые очки, тогда, может, поговорим.

— Не будь так строга к ней.

— Я строга не к ней, а к тебе, не понимаю, почему ты не видишь её притворство и враньё.

— Ладно, — ответил собеседник, тяжело вздыхая, и поднялся на ноги, — не задерживайся, сегодня пятница, сходи куда-нибудь повеселились.

— Доделаю отчёт и пойду, — ответила, провожая отца взглядом.

Когда он вышел, я откинулась на спинку стула и вспомнила все события дня.

Парни здесь явно не просто так, только что им нужно впятером в тюрьме? Зачем нужна банда?

Провернуть большое дело.

Какое большое дело может быть в тюрьме?

Убить кого-то, кто много болтает. Но у нас небольшие преступники, средней руки, они вряд ли что-то знают. А если бы знали, то уже сказали бы. Если уже не сказали, значит, не скажут. Значит, дело в самом здании, сюда так просто не попасть. Тюрьма новая, относительно. Построена лет тридцать назад на месте старой усадьбы. Если бы был какой-то клад, то, пока копали котлован, обязательно бы его нашли.

Доступа отсюда никуда нет, территория большая и почти на окраине.

Что может быть в тюрьме такого, что нельзя достать снаружи?

То, что спрятано здесь.

А что здесь спрятано?

Ничего. Тут нечего прятать. Да и отец у меня не тот, кто будет хранить в своём сейфе что-то очень ценное.

Когда заключенные выходят на свободу, то дарят что-то папе, не все, конечно. Но буквально полгода назад один такой, отбывший наказание мошенник, подарил отцу свою мазню, что-то вроде «Закат за решёткой».

Родитель повесил её в кабинете на стене, в самом углу. Не выбрасывать же, и домой не потащишь, картина всё-таки на любителя. Другие приносили коньяк или шахматы, коих в шкафу отца было больше десятка.

Если что-то хранится здесь, то отец явно об этом не знает. Только зачем этому здесь храниться?

Пошла в архив, пока соображает голова, и засела за документы прошлых лет. Несколько имён дарителей я знала, и, найдя их дела, принялась читать. Ничего интересного. Ничего такого, что бы мне приглянулось.

Достала остальные, благо тут нет текучки, как в какой-нибудь плохой конторе.

Начала перечитывать одно за другим, почти тысяча восемьсот дел за тридцать лет и семьдесят три за последний год. Хорошо, что они отсортированы по датам прибытия. На тридцатом деле в комнату зашёл охранник.

— Диана, уже одиннадцать, — сказал Эмир.

— Я останусь сегодня здесь, есть свободные камеры?

— Свободных нет, но я знаю, кто будет рад пустить тебя в свою, — заулыбался мужчина, а я посмотрела на него, сдвинув брови.

— Все будут рады.

— Ты такой шутник, — улыбнулась в ответ, — а ты не знаешь, кто дарил отцу шахматы?

— Двоих знаю, а что?

— Выбери их анкеты из стопки и узнай остальные имена, — сказала, подталкивая к нему две стопки бумаг.

— Зачем? — удивлённо спросил Эмир.

— Хочу изучить, почему одни благодарны за хороший надзор и человеческое отношение, а другие нет. Как меняет тюрьма, может, докторскую напишу.

— А-а-а, ты в этом смысле.

— Ну конечно.

— Этот и, кажется, вот этот... точно этот, — сказал мужчина, выкладывая передо мной небольшие папки.

— Спасибо, узнай имена остальных, на листочке напиши. Только скажи, что я уже пишу докторскую на эту тему, а то не скажут.

— Ладно, но с тебя причитается.

— Конечно.

Глава 4

Анкеты, которые выбрал Эмир, никак мне не помогли, обычные нарушители закона, ничего необычного.

Решив, что сыщик из меня просто отвратительный, я расстроилась, убрала папки с документами и пошла в сторону камер заключённых.

На входе меня встретил Эмир, который переговаривался о чём-то с двумя другими охранниками.

— ПУстите меня переночевать на одну ночь? — улыбнулась я.

— Если твой отец узнает, то будет взбучка.

— Ничего не будет, я не маленькая девочка.

— И к кому ты хочешь? — поинтересовался Эмир.

— Спроси Родриго.

— Не староват? — рассмеялся другой охранник.

— Почему вы так печётесь обо мне? — спросила я с укоризной. — Дайте мне насовершать ошибок.

Я не маленькая девочка и понимаю, к кому я иду.

— Ладно, сейчас спрошу.

Работник удалился за дверь, прошёл по коридору в одну из камер и вернулся ко мне с решением.

— Родриго тебя ждёт, — не мог скрыть улыбку надзиратель. Я сняла каблуки, и меня повели вдоль по коридору, мимо камер с заключёнными, которые уже спали.

Моя затея сразу мне разонравилась, но всё-таки хотелось получить немного тепла и нежности после моего провала.

Меня пропустили внутрь помещения, в котором жили четверо: Родриго, Шейн, Сем и Джонатан. Родриго стоял подальше от двери, как положено в правилах.

— Кричи, если что, — шепнул мне охранник и, закрыв дверь, покинул нас.

— Я тоже скучал, крошка, — приблизился мой любовник и, прижав к двери, начал целовать.

Я не заметила, как с моих губ он переместился на шею, а потом на груди. Он не снимал с меня одежду, медлил.

Маленький светильник, освещающий комнату, показывал, что его сокамерники с интересом наблюдали за нами, подложив руку под голову. Вряд ли они стали бы мешать Родриго, но их взгляды были слишком цепкие и грязные. Полгода назад в тюрьме закончился ремонт, и в целом теперь это выглядело как дешёвое общежитие: покрашенные стены, линолеум, приклеенный к полу, четыре сетчатых железных кровати с метровой шириной, а не как раньше в восемьдесят сантиметров. Тем более для крупных мужчин это была отдельная боль. Ну и тут не курорт, конечно, чтобы удовлетворять все их желания. Небольшой телевизор в углу (почти во всех комнатах, но его было положено смотреть тихо, чтобы не мешать другим камерам), сантиметров тридцать на сорок, и четыре стула. У особо послушных был небольшой холодильник и чайник.

Отец выстроил хорошую оценочную систему, если заключённый исправляется, читает книги, сидит спокойно, не создаёт проблем, то и к нему относятся по-божески. Поэтому, собственно, появлялись те самые подарки от выпущенных на волю. Мы здесь не обеляли преступников, но старались относиться к ним по-человечески.

Родриго взял меня за руку и под пристальные взгляды потянул к пустой кровати.

Наверное, он попросил мужчин не мешать нам, потому что те лишь молча наблюдали.

— Помочь снять одежду? — шепнул он мне, и я кивнула.

Рубашка была расстёгнута мужскими руками очень быстро, а юбка снята ещё быстрее.

Краем глаза заметила оценивающие взгляды на своей фигуре, а Родриго уже расстёгивал мой лифчик, обнажил мою спину перед своими сокамерниками и легко подтолкнул к своей койке.

Я легла на матрас, устраиваясь у стеночки, прикрылась одеялом, как школьница, а мужчина уже стягивал с себя футболку и шорты, в которых в большинстве случаев спали осуждённые. Уместился рядом и уложил меня на свою грудь, потому что места было не так уж много.

Мы целовались и поглаживали друг друга, каждый со своей целью. Приятно спрятаться за таким огромным мужчиной, трогать его сильные, рельефные плечи и знать, что тебе ничего не угрожает. Он не открывал руки от моей задницы, сжимая ягодицы, а я уже начинала тихонько постанывать ему в губы.

—Залазь сверху, — шепнул он, когда я уже вовсю трогала его твёрдый член, а мои трусики потихоньку ползли вниз, спускаемые мужскими пальцами.

Я подчинилась, стянула бельё и села сверху. Света было достаточно, чтобы остальные рассмотрели в полутьме мои прелести, но я не обращала на них внимания, полностью доверившись Родриго. Пришлось широко развести ноги, чтобы усесться на мужские бёдра.

Я склонилась к нему для поцелуев, а Родриго, спустив трусы, подставил член к моему мокрому лону. Нежный и трепетный любовник держал меня настойчиво, не отпуская и не давая шанса опомниться.

Проник внутрь, а я простонала ему в губы.

— Тише, малышка, разбудишь остальных, — прошептал заключённый, видимо, имея в виду остальные камеры, потому что в этой явно никто не спал.

Через несколько толчков стало понятно, что сдерживать себя, сидя на большом твёрдом члене, у меня получается плохо.

— Шейн, дай мою футболку, — обратился Родриго к своему сокамернику, но тот снял свою и подал мне со словами:

— Пусть хоть что-то моё Ди подержит во рту.

— Шейн, блядь, — улыбнулся в ответ Родриго, беря одежду и скручивая её в жгут.

— Не обращай внимания, они просто завидуют, — отшутился любовник и подставил мне тряпку, чтобы я взяла её в зубы.

Я перехватила её пальцами и попыталась засунуть в рот как можно больше. Секс продолжился, аккуратными движениями партнёра и с моими глухими стонами, которые поглощала чужая футболка.

Родриго явно не хотел спешить, растягивал удовольствие, просунул руку к клитору и стимулировал его. Я поднимала бёдра и усаживалась обратно, чувствуя, как вот-вот кончу. Сжала мужскую руку и уселась поглубже на член. Выгнулась от оргазма и закрыла глаза. Приятная патока разлилась по телу.

— Не знал, что тебе так мало надо, — прошептал Шейн со своей кровати, на которой сидел, опершись голой спиной о стену и потирая свой пах. Я лишь улыбнулась ему, понимая, что он старается привлечь к себе внимание и хочет занять место Родриго, но делает это очень мягко. Мою голову повернули, чтобы я снова смотрела на любовника.

— Не отвлекайся на него, Ди, — шепнул Родриго. Он положил меня на себя и уже сам принялся меня трахать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Стоны сдержать было невозможно, слишком глубоко проникал мужчина, поэтому я вцепилась зубами в кляп, стараясь никому не причинять дискомфорт своими криками. Второй раз был ярче первого, красочнее и продолжительнее на пару минут. Всё-таки есть большая разница между тем, как занимаешься любовью с мужчиной и удовлетворяешь себя руками. Пока лежала, приходя в норму, смотрела, как Шейн надрачивает свой член, вытащив его из трусов, осмотрела комнату, а остальные делали то же самое.

— Малышка, они тебя не тронут, не переживай, — сказал мне Родриго.

— Если она сама не захочет, да, Ди? — спросил, облизнувшись, Шейн. Какой грязный жест, даже отвратительный, но мне это нравилось. Истинная оценка моей привлекательности, попробовать соблазнить меня, даже если я на другом самце. Хотя на самом деле они просто давно без секса и, наверное, трахнули бы сейчас даже рулон туалетной бумаги с широкой втулкой.

Третий заход, мягкие движения, и Родриго поделился своим желанием.

— Малышка, пока есть возможность, давай попробуем в попку? Я буду очень аккуратно, обещаю.

Я раньше ещё не пробовала этого, хотя фантазии были. Я убрала кляп из рта и честно призналась:

— Я хочу попробовать, но никогда этого не делала, в первый раз должно быть больно, как я понимаю.

— Нет, малышка, главное хорошо тебя возбудить и входить аккуратно, я знаю, как это делать, — объяснил мужчина.

— Я тоже знаю, Ди, могу помочь, если разрешишь спустить тебе на грудь, — отозвался Шейн.

— Какие-то вы подозрительно спокойные и ласковые. Боитесь меня спугнуть? — спросила я.

— У нас нечасто такие красотки в гостях, — отшутился Шейн.

— Я буду трахать тебя, а он, — Родриго пристально посмотрел на сокамерника, — он будет разрабатывать твою дырочку пальцами.

— Могу и языком, если нужно, — ответил Шейн, натягивая трусы и поднимаясь на ноги. Он подошёл сзади и провёл рукой по моей спине.

— Может, раздвинешь ножки на моей кровати, и я тебя вылижу?

— Не наглей, — ответил за меня Родриго.

— Иди сюда, Ди, — прижал меня к своей груди любовник, запечатывая мой рот футболкой.

Аккуратные толчки, меня держали за бёдра и неприлично хорошо трахали. Вторая пара мужских рук спустилась к анальной дырочке и принялась делать массаж. Они подготавливали меня, пока я забывалась, лежа на плече. Шейну потребовалось много слюны, чтобы вставить первый палец, растягивая нетренированные мышцы. Я вжалась в мужскую грудь, терзая кусок тряпки зубами. Второй палец скользнул туда же, и пару минут я боролась с ощущением чего-то лишнего в попке, пока Шейн не обнаглел и не перешёл к активным действиям. Он начал имитировать движения члена своей рукой, задевая внутри какие-то точки, а мышцы лона в этот момент прилипли к твердому члену Родриго, чувствуя, какой он каменный и громадный.

К двум пальцам добавился третий, и меня сотрясло от оргазма. Сжималась прямо на члене Родриго, который, казалось, еле сдерживается, чтобы не кончить.

Меня сняли с органа и подвели головку к попке. Двое мужских рук расслабляли ягодицы, чтобы я уселась как положено. Шейн придержал меня под грудью, давая мне опору, а правой рукой гладил по спине, пока я насаживалась на член.

— Расслабься, крошка, — шепнул он мне в спину, почти обнимая и смотря, как идёт процесс. Руководил моими бёдрами, поднимая и опуская их, и в конечном итоге усадил меня на член полностью. Я выгнулась и потеряла бы равновесие, если бы не помощник. Родриго почувствовал, что я готова, и принялся меня трахать, выбивая стон за стоном, заглушенные футболкой во рту.

Мышцы упорствовали, и мне временами хотелось слезть, но Шейн начал ласкать мой клитор, давая мне возможность расслабиться. Его пальцы натирали чувствительную точку, позволяя мне ощущать весь кайф анального секса. Родриго ускорился и быстро кончил. Я вместе с ним содрогнулась от мини-оргазма и призывно поводила попкой, чтобы продолжить.

— Дай мне десять минут, Ди, и мы продолжим, — ответил Родриго с испариной на лбу.

— Давай я тебе пока присуну, — предложил хитрый Шейн шёпотом в моё ухо. Поняв, что я сомневаюсь, он вставил пальцы в анальную дырочку и начал показывать, от чего я отказываюсь. Я легла на грудь Родриго, подставляя попку для пальцев, а когда была в пике удовольствия, и сама насаживалась на пальцы, их заменили членом. Я вцепилась в плечи Родриго, чувствуя, как меня имеют слишком быстро и жёстко прямо в анал. Шейн спешил и хотел справиться очень быстро, пока я не опомнилась.

Я терлась клитором о мужской член, который, видимо, от этого быстрее поднялся и устремился в моё лоно. Я не сразу поняла, почему дырочки натянулись и стали такими узкими, не сразу сообразила про двойное проникновение. Как будто два шампура пытаются нанизать один кусочек шашлыка. Распирающее чувство внутри, Шейн прижал тряпку ладонью к моему рту, видимо, боясь, что я буду сопротивляться и кричать. Я кончила быстро и обмякла на мужской груди, закрывая глаза. Мышцы лона и анала судорожно сжимались, а я уже не понимала, что происходит, и твердый член в моей заднице снова настойчиво трахал меня. Мужчина порыкивал, а я обернулась посмотреть, но Родриго не дал мне этого сделать. Это точно был не Шейн, но мне нравилось. В подтверждение моих слов, когда я оперлась на грудь Родриго руками, Шейн начал сжимать мои груди и целовать плечо.

— Я сейчас продолжу трахать тебя, малышка, — сказал он, называя меня нежно, как это делал Родриго. Он поддерживал мой корпус, пока я прыгала на двух членах. Я вцепилась в его плечо и не отпускала, чтобы не терять равновесие.

Член Родриго уже стал каменным, и он попытался протолкнуть его в попку, но Сэм, а я уверена, что это был именно он, не хотел отдавать тепленькое место.

Меня начали растягивать двумя членами, а я мычала громко от напряжения. Шейн быстро сообразил и закрыл мне рот, уже не скрывая, что помогает парням, а не мне. Он держал меня, чтобы я не сбежала, чтобы не кричала, а в мою задницу в этот момент пытались протиснуться два члена.

Мне раздвинули ягодицы на максимум, а когда оба члена вошли до половины, нервный импульс от бедра ушёл в стопы. Они насаживали меня и, казалось, рвали дырочку. Моё мычание было очень громким и больше походило на скулеж.

Пару минут, и я привыкла к тому, к чему, казалось, привыкнуть невозможно.

Я начала с каждым толчком всё больше закрывать глаза от удовольствия, а в конечном итоге, когда Шейн принялся ласкать мой клитор, кончила, сжимая попкой сразу два члена.

Шейн и Сэм поменялись местами, а мою попку снова начали растягивать два мужских твердых органа.

Четвертый мужчина подошёл ко мне, и я уже не обратила на это внимания, какая разница, трое или четверо. Меня крепко держали, трахали поочередно, растягивая лоно и анальную дырочку. В какой-то момент постелили матрас на пол, и Шейн меня повёл к нему, поставил на колени и прижал грудью к подстилке.

Смочил член в моём лоне парой минут активных действий и, встав повыше, засунул член в анал. Они явно хотели растянуть и надругаться над моей попкой. Между ног было невероятно мокро, а от переизбытка эмоций я начала рыдать. Родриго остановил процесс и обнял меня.

— Я сделал больно? — спросил Шейн, убирая член в трусы и пытаясь заглянуть в моё лицо. Но я его не слышала. У меня началась истерика, я захлебывалась слезами, а кляп пришлось вытащить, иначе нечем было дышать. Родриго вытер мне лицо чужой футболкой и прижал крепче.

Минут пять я не могла даже слово сказать, только рыдала и всхлипывала.

— Эй, сделайте телевизор потише. Что вы там такое смотрите? — долетело из соседней комнаты слева.

— Ди, успокаивайся, иначе сейчас придет охрана, — сказал Родриго. Он ещё раз протёр моё лицо и уложив меня на кровать, устроился рядом.

Я прижалась к нему, смотрела на сидевшего на корточках Шейна.

Меня заботливо гладили по голове, а Шейн даже взял мою руку и пару раз поцеловал.

— В следующий раз будем аккуратнее, — прошептал мужчина, а Сэм подал мне стакан воды, садясь в ноги.

Они просто не хотели проблем, не хотели терять возможность иметь девушку, только поэтому были столь нежны. Я смочила горло, поднимаясь, и Шейн не упустил момент, чтобы поцеловать мой сосок. Я прикусила нижнюю губу и посмотрела на остальных, ища осуждение в глазах, но его не было.

— Иди-ка сюда, малышка, — потянул меня Шейн и, подхватив на руки, уволок с кровати.

— Дай ей отдохнуть, изверг, — протестовал Родриго и бросился на мою защиту.

— Я не собираюсь тебя трахать, — сказал мне Шейн прямо в глаза, укладывая на оставленный на полу матрас.

Встал на колени и, сжав груди, начал их ласкать, кусая и дразня соски, беря их в рот. Ему на помощь пришёл Сэм, который отнял одну грудь у сокамерника и принялся терзать своими губами.

— Род, давай уже помогай нам, чтобы Ди пришла в следующий раз, — отстранился от меня Шейн и кивнул головой на мои ноги.

Мужчина взял футболку, затолкал мне её в рот и встал на колени.

Боже, что они делали. Под тройным натиском я извивалась, как змея, выгибалась и в какой-то момент начала рычать. Они давили сразу на все эрогенные зоны, и я почувствовала себя как распятая на кресте женщина, которая просто не может вынести такую бурю эмоций.

Я убрала кляп, двинула голову к Шейну и, стянув трусы, облизнула вымытый в раковине член. Взяла его в рот, мыча от удовольствия. Он и сам неплохо пристроился к моему лицу и чувствовал каждый приятный момент от ласк его сокамерников. Сэм переключился на вторую свободную грудь, а потом они приподняли меня и уложили на грудь Сэма так, чтобы член входил в попку.

Он просто там был, пока Родриго отчаянно ласкал меня языком, удерживая мои ноги.

Четвертый смотрел стоя и не знал, куда подлезть и чем помочь. Поэтому встал у моего лица на колени, доставая твёрдый член, и они вдвоём поддерживали меня за плечи, поочередно проталкиваясь в губы.

Снова внутри стало тесно, Родриго вставил свой член в лоно, а парни периодически закрывали мне рот рукой, чтобы я не кричала. Два члена были внутри, а ещё два находились у моего рта, и я периодически их посасывала, как чупа-чупсы.

Очень скоро они поменялись местами, и я начала насасывать член Родриго, которому, казалось, уже нечем кончать, в отличие от остальных. Джонатан, не дождавшись своей очереди, слил сперму на губы и щёки. Протолкнулся внутрь в последний раз, чтобы оставить во рту немного своего семени с круглой головки.

Родриго вытер меня футболкой, пока Джон приходил в себя после некрасивого инстинктивного поступка. Заливать женские губы спермой мне казалось чем-то совсем презрительным, но взгляд Джона был вовсе не такой. Он долго себя сдерживал, не подходил близко, и теперь оторвался по полной. Быть четвертым невыгодно, когда у девушки всего три дырочки, поэтому он не стал медлить.

Сем прохрипел, что сейчас кончит, и мне зажали рот. Быстрый толчки, и мужчина подо мной впился руками в мои рёбра, насаживая меня до упора и прижимая к себе. Меня повернули на бок, и Шейн пристроился сзади в попку, наполненную спермой, и так же спустил туда всё во время оргазма, пока Родриго зажимал мне рот.

Я чувствовала, как жидкость вытекает из моей дырочки, в полуобморочном состоянии совсем не контролируя себя, я закрыла глаза.

Глава 5

Джордж Лама, более известный под прозвищем "Сорока", с юности питал страсть к золоту. Он оказался в тюрьме города Весталь из-за своей необузданной жадности, ведь прятал часть награбленного у себя дома, а не сбывал в ломбарды, получая всего пятьдесят процентов от реальной стоимости. Он ждал идеального покупателя, и, в итоге, часы, серьги, кольца и другие драгоценные украшения, которые он искусно снимал с состоятельных людей на громких мероприятиях, а порой даже в уютных кафе, стали неопровержимыми доказательствами его виновности.

Отсидев более десяти лет, Джордж вышел на свободу и изменил свой род занятий на чистку автомобилей от денег. Многие забывали бумажник в бардачке, оставляя машины на парковке. Камеры, повешенные высоко, не могли распознать лицо ловкача, ведь он старался действовать максимально осторожно, выбирая самые дальние ряды. На жизнь ему, конечно, хватало, но в душе продолжало зреть желание вернуться к прежней роскоши, поэтому он устроился по поддельным документам охранником на званые вечеринки.

Когда в зале проводился аукцион на миллионы долларов, а затем банкет, достойный голливудского мероприятия, Джордж изучал все возможные способы обогатиться. С другой стороны, постоянная работа приносила стабильный доход.

В один из вечеров он сам поймал вора и, таким образом, снискал доверие начальника охраны. Мужчине было тяжело сдерживаться, наблюдая, как другой преступник использует его методы. Это была зависть — одному можно, а другому нельзя. В конечном итоге ему приходилось носить строгий чёрный костюм, регулярно бриться и работать. Что тут скрывать? Если бы воры предпочитали работать, вряд ли бы занимались кражами.

Джордж периодически изучал аукционные лоты из буклета, прикидывая, какая может быть цена. Она начиналась от скромной суммы и с ударов молотка росла всё выше и выше. Однажды ему объявили о повышенной готовности, поскольку на аукцион прибудут несколько министров, но эта информация была строго засекречена.

Наш вор решил действовать. Единственный ценными предмет, к которому он смог получить доступ, — это старинный антикварный стол из Африки, инкрустированный бриллиантами. Древесина эбен, стоимость которой превышает десять тысяч долларов за кубометр, прекрасно сохранилась. В небольшом ящике находились шахматы, принадлежавшие какому-то индийскому радже, они шли в качестве бонуса. Золотого цвета шахматные фигуры с восхитительными золотыми каемками и 32 золотыми клеточками просто завораживали.

Отковыряв пару бриллиантов, Джордж заменил их подделками, приклеив на обычный клей, а шахматную доску размером 12 на 12 сантиметров спрятал в штаны. Перед тем как в тот же вечер покинуть город, он занёс начальнику своей бывшей тюрьмы «подарок».

Его веселила мысль: краденое, пусть и неценное, будет храниться в тюрьме. Возможно, начальника этой тюрьмы, Оливера Скота, тоже вскоре посадят, и он на своей шкуре поймёт, что значит быть послушным в неволе.

Но Джордж не подозревал, что на следующий день министр, которому предназначался стол, пошлёт на поиски лучших своих работников. Джорджа больше никто не видел, а за маленькой шахматной доской, в которой лежало 32 фигуры, в днище которых было спрятано по бриллианту, началась охота.

Чёрный рынок знал, у кого украли драгоценность и сколько можно выручить, если её вернуть. Отряду наёмников, привлеченному министром, пришлось сначала убрать конкурентов и посредников, а только потом заняться самой пропажей.

Начальник тюрьмы Оливер Скот славился неподкупностью и заботился о своём учреждении с безупречной тщательностью. Все надзиратели работали исправно, а камеры были подключены к резервным источникам питания на случай отключения электроэнергии.

Пятеро наёмников кружили вокруг, то отключая свет в районе, то устраивая подставы для сотрудников, пытались даже попасть внутрь под предлогом санитарной обработки, но их не пустили, пригрозив сообщить в полицию. Оборонительная крепость не поддавалась извне, и было принято решение взять её изнутри.

Несколько сотрудников попали в неприятности, и на их место рекомендовали взять новых, но начальник тюрьмы в тот же день нашел замену, отказавшись от рекомендаций руководства. Как он учил свою дочь, «всегда надо иметь план Б на всякий случай, а если будет ещё и план С, то вообще замечательно». Пришлось очень сильно постараться, чтобы попасть в тюрьму, ведь освободить сразу пять заключенных достаточно трудно. Да и заключённым не хотелось покидать тихую гавань. Перевод из одной тюрьмы в другую прошёл гладко, и наши пять мужчин, посланных за пропажей, заняли свои места.

Суд, конечно, был полной фикцией, но засветиться в новостях было нужно, чтобы Оливер не заподозрил подвох. В первый же день наемники изучили и нарисовали подробный план, где стоят камеры. Забрать драгоценные шахматы не представляло проблемы, но сделать это тихо, так чтобы никто не заметил и не стал искать — было настоящей большой задачей. Министры очень не любят, когда к ним ведут какие-то ниточки, поэтому готовы ждать и месяц, и полгода.

Вечером, когда парни собрались на дело, решив усыпить охрану газом и осмотреть кабинет Оливера Скотта, у Питера начались неудержимые проблемы с желудком, которые длились почти всю ночь. Причины были понятны: он задел местную королеву бензоколонки, которая улыбалась всем мужчинам и была с заключенными через чур мила. Питер недолюбливал таких женщин и получил справедливое наказание.

Следующей ночью по коридору неожиданно прошла Диана. Приблизительно в камеру Родриго. Через небольшое окошко было видно, что заключенные начали обсуждать, что же будет делать эффектная девушка наедине с четырьмя осуждёнными. Охранники периодически прогуливались по коридору, подслушивая, что происходит. Артуром было принято решение повременить с кражей, иначе они рисковали быть пойманными. В конце концов, дочь начальника тюрьмы была чересчур привлекательной, и в эту ночь вряд ли кто-то будет спать, перемывая её косточки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6

Утренний подъём в восемь был слишком раним, Родриго пытался меня разбудить, но, поняв, что это бессмысленно, меня нарядили как куклу и оставили спать в камере. Не знаю, что утром было во дворе после завтрака, но явно что-то интересное. Мужчины вернулись, чтобы взять полотенца и пойти в общий душ, а я лишь несколько раз зевнула и перевернулась на другой бок. Давно я так сладко не спала. Родриго вернулся в камеру, как и трое остальных.

— Замучили девчонку, — сказал Шейн, пока Родриго укладывал меня на свою грудь. Честно говоря, он был прав, меня изрядно вымотали вчера, и секса не хотелось вовсе. Так я думала, пока моя лодонь не легла на пах мужчины, чтобы просто погладить его. Твердый член так удобно выпирал под штанами, что руке там было самое место.

— Хочешь продолжение? — спросила у меня моя тёплая подстилка.

— Нет, я пас, — ответила и, перелезая через мужчину, пошла к раковине, чтобы умыться. Видок был как у проститутки, которая всю ночь работала не покладая рук, рта и пятой точки. Пока протирала лицо полотенцем, Шейн пристроился сзади, растёгивая пуговицы на рубашке и засовывая руку под бюстгальтер. Увидев, что я не сопротивляюсь, он достал груди из чашечек и потряс ими.

— Охуенные сиськи, — произнёс он мне на ухо. — Я так и не кончил на них вчера, может постоишь немного на коленях?

— Ты, кажется, кончил в другое место, — ответила я.

— В твою задницу, крошка. В охренительную задницу, — провёл Шейн по ягодицам рукой.

— А тебя мама не учила, что много сладкого вредно? — отбивалась я, но мои соски уже были твёрдыми.

— Я согласен на диатез, — ответил, рассмеявшись, собеседник. — Тут все согласны, правда, парни?

И остальные кивнули.

— Мы всего лишь поласкаем твои титечки и отпустим домой, — снова уговаривал меня парень, оттягивая соски в разных стороны, а потом отпустил, чтобы грудь потряслась. Джонатан не стал медлить в этот раз и пришёл на выручку приятелю: встал передо мной и начал поочередно целовать груди.

— Ну если только вы пообещаете отпустить меня домой целой и невредимой, — мило улыбнулась в ответ.

— Ну конечно, милая, — отозвались сзади, поднимая мою юбку и уже поглаживая голые ягодицы.

Снова постелили матрас на пол, а меня поставили на колени. Шейн водил мне своим членом по щеке, а позже к нему подключились и все остальные.

— Открой ротик и потряси сиськами, — приказал наглый Шейн, и я подчинилась. По очереди в мои губы проталкивали член, а затем и вовсе стали нагло трахать в рот. Сняли рубашку и бельё, теребили мои груди в перерывах так, что соски уже болели. Игрались со мной, как с надувной куклой из секс-шопа, а я покорно, терпеливо подчинялась, получив в конечном итоге сперму прямо в рот. Четверо мужчин по одному кончали на моё лицо, так что семя попадало в открытый рот, на язык, на губы и частично на грудь. Родриго был последним и дал мне поцеловать свой мокрый член, чтобы я вылизала головку от спермы.

— Ди, если продолжишь так делать, то мы тебя и завтра не выпустим, — пошутил мужчина, которому очень нравилось, как его орган вылизывают начисто. Я совсем потеряла связь с реальностью и начала всасывать его яички в рот, скорее всего пустые после вчерашнего.

— Диана, ты слишком задержалась, послышался голос за дверью, через пять минут заберу тебя, — сказал охранник. Мне помогли подняться, я умыла лицо ещё раз, придавая ему серьёзности. Одежда, как и матрас, была возвращена на место. На прощание Родриго прижал меня к стенке и поцеловал в губы.

— Приходи, когда сможешь, — шепнул он, а остальные провожали меня расстроенным взглядом, жалея, что веселье прервалось.

Я старалась идти гордо. Уверена, все охранники уже знают, что произошло, и смысла притворяться бедной овечкой нет. Я остановилась на полпути и задала вопрос:

— Где камера новеньких?

— Только что прошли, ты и туда хочешь? — спросил Роберт.

— А почему бы нет? Парни они красивые, — облизнула губы, делая из себя настоящую оторву.

— На твой страх и риск, Питер тебя не взлюбил, — заметил работник.

— Может, он просто не распробовал? Вот мы и познакомимся поближе.

— Смотри, чтобы твои походы отцу не стоили карьеры, — предупредил Роберт.

— Кто в здравом уме пожалуется, что к нему в камеру пришла женщина?

— Ладно, — сдался собеседник и предупреждающе постучал по нужной двери, а потом открыл её.

— К вам гостья, — объявил меня надзиратель, я сделала пару шагов, и мужчина захлопнул дверь.

— Чем обязаны? — спросил Артур, оставаясь сидеть на дальней от меня кровати. Я не стала медлить и принялась расстёгивать рубашку, и пошла к нему. Достала груди из чашечек и подставила к его лицу.

— Так хочется ласки, — объяснила я, поглаживая его тёмные волосы.

— Боюсь, вы не по адресу, — ответил мужчина, отстраняясь.

— Не знала, что вам не интересны женщины, может, поэтому Питер такой нервный... — подколола я. — Вас пятеро, видно, ему не досталось пары.

Ответ не заставил себя долго ждать, Питер схватил меня за шею и сдавил её.

— Ты сама пришла, шлюшка, сейчас ты получишь по полной программе, — прошипел Питер.

Его, как обычно, оттащили от меня.

— Ну что вы мешаете парню? Он же встал на путь исправления. — спросила я, делая шаг к Питеру, которого держали двое, а потом опустилась на колени и погладила его пах. Член не стоял, но это легко исправить. Я под удивлённые взгляды, в том числе и самого Питера, стянула вниз штаны на резинке и следующий слой ткани, который мешал мне. Провела языком по чуть-чуть окрепшему члену.

— Что ты делаешь, шлюха? — уже не так дерзко спросил мужчина.

— Сосу, как и положено шлюхам, — ответила просто, продолжая брать в рот головку и посасывать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7

Его член хорошо ложился на язык, и я самозабвенно принялась его втягивать, забывая о правильности, хорошести и так не принятости. Я увлеклась процедурой настолько, что начала давиться, а Питер постанывать. Его руки опустились, и он устроил их у меня на макушке.

— Давай соси, шлюшка, — хрипит и вбивается в мой рот, кончает быстро прямо на щёку и довольно отстраняется.

— Собирайте игрушки, мальчики, сегодня вас переведут в карцер, всю ночь будем веселиться, — стираю с лица вязкую жидкость и иду умываться. Замечаю немного встревоженные взгляды, но лица быстро становятся непроницаемыми. Не хотят в подвальный карцер, не хотят развлечься, это интересно.

— Это обязательная программа? — спрашивает Артур, пытаясь выяснить, что именно я предлагаю и для чего. Стоит сзади и смотрит в небольшое зеркало для бритья, где я разглядываю свои губы и щёки.

— Артур, ну конечно, обязательно, — смотрю ему в глаза и облизываюсь, — я же ещё не попробовала ваш член на вкус.

Серьёзен, спокоен, не может понять, какую позицию выбрать: соглашаться и подыграть или упереться и отказаться.

Поворачиваюсь к нему и мило улыбаюсь.

— Вы же здесь не чтобы что-то украсть, верно?

— Нет, — отвечает слишком быстро, не меняясь в лице. Другой бы подумал, возмутился. На заднем плане такие же серьёзные лица, которые доказывают мою правоту.

— Может, не будем ждать вечера? Развлечемся сейчас? — меняется Артур и тянет ко мне руки. Ласкает грудь и пытается меня отвлечь. Поддаюсь ему и облокачиваюсь на его спину.

— Парни, надо постараться, чтобы наша гостья была довольна, — говорит Артур, но в голосе слышна сталь. Это не просьба, это приказ. Посмотрим, на что они способны. Меня быстро лишают одежды и берут на руки. Без долгих церемоний Ларри устраивает свой член внутри и начинает трахать. Делает это с серьёзным лицом, иногда поглядывая на меня оценивающе.

— Как-то безэмоционально, притворись, что тебе нравится, — замечаю я, всё так же удерживаемая Артуром и опершаяся на его грудь. Они быстро переглядываются между собой, и Ларри прижимается к моей шее. Пару раз целует и продолжает механически исполнять обязанности. С одной стороны, это понятно, затрахать меня, чтобы я не перевела их в карцер, с другой стороны, можно и разочаровать: зачем девушке непутевые любовники? Старается, пыхтит, но до страстного Родриго ещё очень далеко.

— Всё-таки вы хотите в карцер, — поднимаю взгляд на Артура, но тот спешит меня успокоить.

— Мы не знаем, что именно вы хотите, или вам нравится всё сразу? — шершавый баритон проходится по уху.

— Мне нравится, когда я вижу интерес в глазах, — отвечаю, и всё останавливается. Артур взглядом раздает приказы, и меня одевают.

— Я не люблю, когда мной пытаются командовать, — склоняется к моему уху и продолжает, — если останетесь со мной и парнями ещё раз наедине, не сможете встать с колен несколько часов. Не навязывайте своё общество, не все ему рады.

Его голос врезается в тело, проходит по сосудам и венам, проникая в мозг. Эго кричит о несправедливости, о том, что он жуткий наглец, но разумная часть бьётся за идею не раскрывать все карты прямо сейчас, не бросать ему в лицо острыми фактами.

Несколько мгновений, чтобы сделать выбор, всего несколько мгновений.

Я ухожу. Охранник видит моё задумчивое лицо и без лишних вопросов ведёт в отцовский кабинет, отпирая его ключом.Оставляет одну. Я беру с полки восемь шахматных досок и откидываюсь на спинку большого удобного стула, устремляя свой взгляд на картину в самом углу, которая также является подарком. Думаю долго, не могу до конца понять, права я или нет, но интуитивно знаю, что что-то не так с этой крепкой пятёркой парней. Хорошая физическая форма, подчиняются командиру все до единого, не проявляют интерес, стараются не привлекать внимания.

Они больше походили на наёмников, которым нужно убрать свидетеля, только особо важных свидетелей в нашей тюрьме нет. Я взяла папину початую бутылку бренди и налила себе. Язык жгло и покалывало, но нужно было немного отвлечься от нерешённой задачи. Когда мы складываем два плюс два, то получаем чёткое и понятное четыре, но если в уравнении много переменных, то конечный результат рассчитать достаточно проблематично.

Я решила не рисковать и обчистить кабинет отца сама. Порывшись в шкафу, я нашла большую сумку, в которой родитель носил спортивную форму. Тренажёрный зал в тюрьме был скудный, но папа время от времени наведывался туда. Вытащила майку и штаны с кроссовками, оставила их на пыльной полке, а в сумку сложила шахматные доски. Сняла картину со стены и оставила её торчать из большого отсека, потому что целиком она не входила.

Охранник хотел задать мне вопрос, но я его опередила.

— Папино борохло забираю, хочу продать на рынке, ему всё равно не нужно.

— У тебя проблемы с деньгами? — спросил мужчина, закрывая кабинет. Иногда ответы судьба подкидывает сама, успевай только пользоваться.

— Ты же знаешь, у меня зарплата не больше, чем ваша.

— Могу занять тебе, если хочешь? — улыбнулся мужчина, меняя серьёзный взгляд на ухмылку.

— И что ты потребуешь взамен? — спрашиваю и опускаю сумку на пол. Подыгрываю ему.

— Может, пригласишь меня к себе в кабинет... — отвечает негромко и проводит большим пальцем по краю тканевого декольте. Отодвигает край рубашки в сторону и наглаживает сочную грудь в безопасном месте.

— Мы с парнями поспорили, хороша ты в постели или нет, и я хочу принести им положительный ответ, — довольно расстёгивает пуговицу на моей одежде, а затем следующую. Красивый мужчина в форме, ничего плохого. Засовывает мне руку под бельё и сжимает грудь.

— Сначала деньги, — говорю как истинная шлюха, и даже немного отпускает.

— Я зайду через полчаса, после обхода, дождись меня, — шепчет мне и провожает до кабинета. Конечно, ждать его я не собиралась. Подгадала момент и вместе с сумкой вышла за территорию.

Возможно, отец будет ругаться, но лучше сделать, чем не сделать и жалеть. Интуиция меня редко подводит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я ехала на такси, убрав сумку на пол, предпочитаю сидеть сзади, так водитель меньше отвлекается от дороги. Красота накладывает свой отпечаток. Мягкую этикетную улыбку принимают за флирт, поправишь волосы — и уже заигрываешь с кем-то. Мне повезло с внешностью, но больше всего я ценила мозги, но частенько пользовалась и тем и другим. Поднявшись в квартиру, бросила сумку на небольшой кофейный столик и пошла в ванную. Горячие струи смывали все следы ночной похоти, да и дневной тоже. Завернувшись в широкое полотенце, уселась перед сумкой. Ничего не придумала лучше, чем налить себе чашку кофе, взять диетические хлебцы и гипнотизировать свою поклажу за едой. Хлебцы жалобно хрустели на зубах, не желая беречь мою фигуру, а кофе обжигал губы, не желая бодрить.

Преодолев порог голода, но не успев дойти до отвращения к полезной еде, я отнесла лишнее на кухню и начала вертеть в руках картину.

Обычная мазня, ничего примечательного. Рама дешёвая. Хотя, если посетить достаточно галерей, можно понять, что продается всё, главное — уметь это делать. Я отложила в сторону отвергнутый мною шедевр и принялась за игральные доски. Поочередно разглядывала шахматные поля, открывала, смотрела деревянные лакированные фигуры, некоторые даже нюхала, но ничего примечательного не обнаружила, пока не дошла до шестой коробки. Она была старой, но выглядела хорошо: тридцать два золотых поля, а внутри шестнадцать золотых фигур и шестнадцать чёрных. Слишком маленькая доска, чтобы играть, магнитов нет — фигуры легко можно сбить своей же рукой, делая ход. Красиво, но бесполезно. Я прошлась по всем подаркам, три отложила сразу в хлам, уставилась на оставшиеся пять. Золотая оконтовка манила к себе взгляд, и я начала рассуждать, будь я вором, я бы украла её — отложила в сторону набор с позолотой, но будь я художником и гениальным творцом, я бы сделала самую неброскую и неприметную, такую же, как у всех, но с подписью или оттиском.

Пришлось заново разглядывать доски, отбраковывать те, где написана партия или фирма. Осталось три. Самопальные, выкрашенные вручную, выструганные на станке и выкрашенные самым дешевым лаком. Я взяла фигурки и обнюхала, положила золотую обратно и тихо сказала:

— Пока ты мой фаворит, но знаешь, иногда не всё золото, что блестит.

Когда не знаешь, что искать, кажется, что ты всё время ошибаешься.

Глава 8

Ночь расправила свои крылья, пока я крутила золотую фигурку в руке и смотрела новый сериал. Мозг расслабленно плавился, стекая внутри, как сыр моцарелла по горячему тесту, смазанному томатной пастой. Не покидала мысль, что я что-то упускаю, незаметное и незначительное. Может, я и вовсе придумала себе то, чего нет, и мои выводы неверны. Разочаровавшись в себе, я на всякий случай спрятала шахматные доски в диване и отправилась спать.

Через несколько часов я услышала шорох в гостиной и, взяв тапок в правую руку, выглянула за дверь в одном белье. Рот мне сразу же закрыл Ларри своей ладонью и прижал к стене.

— Где золотая доска? — спросил он шёпотом, одетый как спецназовец, во всём чёрное и с кобурой на боку.

Я даже мычать не стала, инстинкт самосохранения покинул меня, а в голове бегущей строкой неслось: «Я была права». Гость тряхнул меня, призывая к ответу, и даже убрал руку с лица.

— Отдай их, и мы уйдём, — заговорщицки мягко произнёс мужчина, а за его плечом мелькнул Артур.

— Мы нашли, уходим, — скомандовал начальник группы, и я не знаю каким невероятным способом вытащила пистолет из кобуры. Меня сразу же схватили, выбили из рук оружие и прижали к стене.

— Нам не нужны проблемы, но чтобы твой папаша немного понервничал и не стал выяснять, где мы, можем взять тебя с собой. Будем высылать отцу по частям, раз ты такая строптивая, — рычит Ларри, а Артур забирает второй пистолет себе.

Они связывают меня моими же ремнями для джинс и уходят. Кричать не было смысла, нужно звонить отцу.

Я набрала папу, носом водя по смартфону, но в квартиру вернулись пятеро. Закрыли дверь по-хозяйски и сбросили звонок, так не дошедший до получателя звонок.

— Твой отец решил тебя проведать, а не ехать в тюрьму. Хочешь, чтобы он был жив, подыграй. Ни слова про нас, — говорил Артур, разрезая ремень острым швейцарским ножом, в то время как Джек освобождал ноги.

Трое спрятались в ванной, двое других — за шторой и большой напольной тумбой под телевизор.

В дверь глухо тревожно постучали, и я, накинув халат, открыла.

Папа был взмокшим, видимо, бежал по лестнице или очень волновался.

— Ты в порядке? — спросил он и, взяв меня за плечи, обнял.

— Да, я в порядке. А ты? — сделала удивлённое лицо.

— Пятеро... Новенькие сбежали из тюрьмы... Они искали... В моём кабинете, — пытался отдышаться отец и говорить одновременно.

— Давай я тебе налью водички, — сказала я, чем прокололась. Я должна была удивиться, но как ни в чём не бывало шла на кухню. Чёртова глупая Ди, почему ты не думаешь, но, кажется, родитель этого не заметил.

— Что ты вынесла из моего кабинета? — спрашивает, опрокидывая стакан залпом. — Диана, они искали что-то в моём кабинете, вырубили всех парней. Что ты нашла в моём кабинете?

— Шахматные доски, хотела продать на eBay, они тебе всё равно не нужны, — говорю уже взволнованно и хватаюсь за лицо. Актёрская игра на максималках.

— Неси их сюда и собирай вещи, поедешь к моему другу в другой город на время, я предупрежу его, — говорит папа и начинает кому-то звонить. Мне не страшно, ещё жив адреналин в крови. Иду в спальню и, сняв с себя халат, направляюсь в ванную, беру косметичку, складываю туда все нужные тюбики под пристальным взглядом трёх мужчин.

— Захлопните дверь, когда будете уходить, не хочу, чтобы мне вынесли полквартиры, — даю указание и выхожу в спальню.

— Парни, выходите, — командует баритон Артура, и я бегу на звук. Он держит на мушке папу, видимо, тот нашёл его.

Поднятые руки и серьёзное лицо, с укором смотрит на меня, как будто я предала родственника.

— Она с нами в доле, не хочешь, чтобы её посадили, попробуй замять дело. Поверь, те, кто выше, закроют глаза на пять сбежавших заключённых, я договорюсь. А в обратном случае твоя дочь пойдёт как организатор, тебе же известно, что она провела ночь в тюрьме и чем занималась, этот факт тоже не самый лучший.

— Согласен, — говорит отец и почти не смотрит в мою сторону.

— Диана, две минуты на сборы, и мы уходим, оставляя отца в живых, — чётко рапортует Артур.

Спустившись по лестнице и сев в большой фургон, припаркованный не совсем правильно, меня везут куда-то за город. Бросаем машину и, разделившись, пересаживаемся на две других, которые едут в разные стороны. Со мной не разговаривают, считают за мебель. Вижу большой дом, кованые ворота с кучей видеокамер и датчиком, проезжаем внутрь, сразу в гараж. Мне заботливо открывают двери, и я беру свою небольшую сумку, которую успела собрать.

— Принцесса, поторопись, — усмехается надо мной Джек, а Ларри смотрит на мою грудь, довольно улыбаясь.

— Будет время, развлечёмся с тобой. Тебе, кажется, не хватало желания с моей стороны, — говорит мужчина, поджимая губы.

Меня ведут из гаража в дом, гостиная небольшая, уютная, похожая на комнату подростка: много компов, телевизор, разбросанные по дивану чипсы и бутылки от колы. Мальчики они и в Африке мальчики.

Подводят к лестнице, но вместо того, чтобы вести меня вверх, толкают в спину в сторону спуска. Я иду аккуратно в подвал, ну правда, где же ещё быть пленнице. Прохожу мимо камер с решётками, и меня дёргают за руку.

— Иди в эту, ту мы ещё не отмыли после прошлого посетителя, — довольно ухмыляется Джек, и закрывает за мной дверь. Тяжёлый амбарный замок щелкает, и они уходят.

Крюк под потолком, на котором ещё закреплена перерезанная верёвка, как будто кто-то подвешивал тушу. Железный стул со спинкой стоял в самом углу. Протёрла от пыли и села. Больше ничего не было. Бетонный пол, такие же стены, стул и крюк под потолком — это всё, что мне досталось. Нужно начинать переговоры. По статистике мужчины меньше грубят голым девушкам, чем одетым. Придётся снова раздеваться. По статистике мужчины любят, когда их хвалят, но лучше не льстить. Это вряд ли мне поможет.

Мужчины падки на легкодоступных дурочек, но играть такую не хотелось.

Проблема в том, что самоуверенных и наглых, как я, мужчины тоже терпеть не могут.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пока я выстраивала тактику, судьба решила за меня.

За решёткой показался немного уставший Артур и осмотрел меня скептически.

Я не стала ждать.

— Обещаю молчать и вести себя хорошо, если разрешите спать на нормальной кровати, — пролепетала быстро.

— Ты и так будешь молчать, да и если ты будешь орать в подвале, мы тебя не услышим, — не воспринял моё предложение глава пятёрки.

— Я ни разу не дала повода думать о себе как о глупой девице, не кричала, не пыталась сбежать, думаю, меня можно поощрить за это, — пыталась аргументировать.

— Допустим,

— Поэтому я заслужила спать на мягкой постели, убивать меня вы же не планируете, — полуспросила, полуответила я.

— Пока не планируем. Хорошо, выходи, — щёлкает замок, и я не верю своёму счастью.

— Благодарю, — киваю мужчине, улыбаясь как сумасшедшая.

Надо радоваться маленькой победе, иначе большой никогда не наступит.

Я вернулась к мужчинам в гостиную, где они уже играли в золотые шахматы, что-то обсуждая.

— Она обещала молчать и вести себя хорошо, посмотрим, сколько продержится, — оповестил Артур.

— Полчаса, — сказал Джек.

— Час выдержит, — ответил ему Ларри, бросая на меня сальный взгляд.

— Я думаю, пару часов, — заметил Вильям, копаясь в ноутбуке.

— Вы её недооцениваете. Увела товар из-под носа. Молодец, — хвалит меня парень, который до этого отмалчивался. Он печатает слишком быстро для простого пользователя ПК, а потом хмурится, ставит ноутбук на один из свободных столов.

— Папаша в полицию не звонил, пытается утихомирить охранников. Обещает премию за разбитые лица, — говорит Вильям, его явно веселит последняя фраза.

— В следующий раз я подожду вас здесь, столько дней без интернета рехнуться можно, — добавляет и поднимает наверх.

— Неженка, — бросает кто-то смешок в спину.

Все уже переодетые, умывшиеся, в однотипных чёрных майках и штанах. Я молча занимаю место Вильяма и устраиваю свою сумку рядом с диваном, наблюдаю за игроками.

Джек и Ларри соперничают в шахматах, ходы делают быстро, но времени подумать хватает. Играть я умею, но до них мне явно далеко. Мат. Джек проиграл. Его сменяет Артур. Черноволосый давит своим взглядом друга, хмурит брови, бойня ноздря в ноздрю, но Ларри фукует своего ферзя как мальчишка, и дело идёт к мату. Семь ходов в попытках убежать, но Артур его настигает даже за пешкой, шахует ладьей и ставит мат ферзем. Ларри расстроен, но, видимо, это не в первый раз, жмут руки, но с Артуром играть никто больше не хочет. Занимаю место Ларри и расставляю фигуры.

— Хочешь сыграть? — усмехается Артур, не веря своим глазам, но я лишь киваю. Он победит стопроцентно, но в игре, тем более в такой, сразу видно характер. Ходит уверенно, дерзко, знает свою силу, полураслабленная улыбка, изучает меня, но посредственно, поверхностно и не вдумчиво, как будто оценивать нечего. Это злит. Пафос и высокомерие соперника слишком отвлекают, пытаюсь сместить акцент на его руки. Остаётся немного фигур, и я бегаю королём по полю, пытаясь оттянуть неизбежное, несколько ходов, шах и мат. Партия проиграна не с треском, но за явным преимуществом. Молча уступаю место Вильяму, который уже спустился вниз и, взяв банку колы, пьёт её одной рукой, а второй играет.

Артур нервничает, думает дольше, чешет подбородок. Вильям играет расслабленно, даже слишком, отвлекается на телевизор, проверяет свой телефон и выжидающе смотрит на соперника.

Артур проглядел лазейку, и вот уже Вильям его шахует, гонит в угол конём и слоном, ставит мат ферзём. Жмут руки. Иерархия сообразительности примерно понятна, жаль, я пока в ней на последнем месте.

— Сорок минут прошло, ты проиграл, гони стольник, — говорит Ларри Джеку.

— Подождём час, если она не заговорит, то я тебе ничего не должен, — отвечает тот, переключая каналы ТВ.

— Я ей помогу, — говорит Ларри и, порывшись в ящике, достаёт электрошокер, идёт ко мне, садится рядом.

— Одно слово, и не придётся бить тебя током, — говорит снисходительно, а я мотаю головой, всё-таки обещала.

В тридцати сантиметрах от меня трещит ток, и я вздрагиваю, но молчу. Стиснула зубы. С волками жить — по-волчьи выть. Сдамся сейчас — значит, не будут уважать.

Нависает надо мной и тычет в бок, под ребра предмет, но не нажимает кнопку.

— Дай-ка мне, — говорит Питер и сменяет своего друга. Больно припечатывает мне шокером, но я успеваю запихать в рот руку и зажать зубами.

— Питер, не обижай девочек, — смеётся кто-то позади, и мужчина даёт второй разряд, кажется, ещё сильнее. Держусь, а по щеке предательски спускается слеза. Мужчина лишь невольно ухмыляется и возвращает Ларри аппарат. Меня оставляют в покое, даже заботливо бросают небольшую пачку чипсов и бутылку безалкогольного пива. Ем и запиваю, наблюдаю за остальными. Кто-то зевает, кто-то смотрит телик, кто-то что-то тихо обсуждает.

— Вроде тихо, идите спать, я посмотрю до утра, — говорит Вильям, оторвавшись от компа, поворачиваясь к нам всем.

Парни расходятся, оставляя меня одну на диване. Спать на нём не вариант, поэтому я, найдя листочек и ручку, прошу Вильяма проводить меня в свободную спальню.

Он неохотно поднимает из удобного компьютерного кресла и ведёт меня на второй этаж. Открывает дверь в темное помещение с кроватью.

— Ты её выпустил, пусть с тобой и спит, — говорит Артуру, который уже устроился на кровати.

— Давай, иди сюда, время уже, — говорит мне мужчина на постели и убирает в сторону одеяло. Я прошла вперёд, стянула с себя футболку и штаны и улеглась. Дверь закрылась, и я даже расслабилась. Мягкая подушка, тяжелое одеяло и полная темнота.

— Как догадалась про шахматы? — всё-таки прозвучал вопрос, но я молчала.

— Можешь говорить, — перевернулся мужчина, но я была настойчивее. В темноте невозможно было разобрать его лица, но я уверена, он пытался на меня смотреть.

— Упрямая, — протянул собеседник, усмехаясь, — надо отдать тебя Питеру, он на тебя до сих пор злится. Вместо того чтобы искать товар, сидел в уборной всю ночь.

Это логично для таких людей — не принимать свои ошибки, а злиться на последствия. Жалко, нет возможности ещё раз провернуть такой трюк, я бы с радостью на это посмотрела.

Артур включает небольшую лампу на прикроватной тумбочке и смотрит на моё лицо.

— Где мы просчитались? — задаёт вопрос и ждёт ответ. Я его понимаю, задето эго, сама такая.

Вижу телефон на тумбочке и, переваливаясь через мужчину, беру его в руки. Стоит пароль, но «Фейс Айди» быстро срабатывает и позволяет мне открыть заметки.

«Вас было слишком много, сидели тихо, есть явный лидер», — написала и показала экран мужчине.

— А как догадалась про шахматы?

«Я решила, что вы охотитесь за тем, что нельзя украсть снаружи. Мой отец, уверена, ничего не прятал, значит, это хранится просто в тюрьме».

— Странная логика, хотя женская интуиция, может, и существует, — подколол меня Артур. Возможно, он надеялся, что я рассержусь, но я всё так же молчала. Меня не пронять словами про женскую логику и интуицию, слишком часто я их слышала в свой адрес.

— А что ты делала в камере Родриго? Нам пришлось ждать и эту ночь, потому что охранники ходили туда-сюда, как на рок-фестиваль, а потом обсуждали то, что видели, — спросил похититель.

«Решила расслабиться после тяжёлого дня», — написала в заметках и, кажется, даже не покраснела.

— Мои парни тоже расслабляются, но не с четырьмя мужиками сразу, — усмехнулся собеседник, думая меня уязвить.

«Люблю много внимания к своей персоне», — показала ему ответ.

— Могу вызвать тебе стриптизеров завтра, немного им доплатить, человек десять осилишь? — уже откровенно смеялся мужчина.

«А сам уже не можешь поработать за десятерых?»

— Не люблю общественные места, — говорит, намекая на мою неразборчивость.

Неприятно. Блокирую телефон и кладу его на тумбочку. Мужчина легко реагирует на моё тело и на касание большой грудью его плеча.

— Быстро ты наговорилась, — смотрит на меня, скользит взглядом по губам, шее и груди, пока я зависла над ним. Знаю этот взгляд. Он именуется «я не такой и не интересуюсь девушками, но мне любопытно».

Укладываюсь ему на грудь и укрываю нас одеялом. Тёплая мужская кожа пахнет каким-то освежающим дезодорантом, ментоловым и хвойным. Провожу носом по его шее, делая глубокий вдох.

Черноволосый явно растерялся и не знает, что со мной делать, ждёт. Возвращаю голову на подкаченную грудь и закрываю глаза. все-таки эти парни выглядят классно без футболок.

— Даже если ты соблазнишь меня, ничего не изменится, — говорит мне, но такое чувство, что сам оправдывает перед собой.

Сажусь на колени и стягиваю с себя большой лифчик, который прячет и поддерживает груди. Собеседник смотрит неотрывно, но не трогает. Бросаю его на пол, а затем снимаю трусики. Сглатывает, переводит взгляд с сосков на выбритую киску. Ложусь ему на грудь и по-хозяйски закидываю ногу. Он уже мой, хотя сам ещё отрицает это. Заводит руки за голову, смотрит на мою макушку, о чем-то думает. Под одеялом прохожусь рукой по его груди, животу и касаюсь твёрдого члена. Молчит, но убирает одеяло, чтобы видеть, что я делаю, заодно поглядывает на моё голое тело. Подушечками пальцев очень нежно прохожусь по каменному члену, глажу через ткань и сама начинаю заводиться. Чувствую, как внизу, между ног, выделяется смазка, чтобы принять ствол внутрь. Бросаю на Артура взгляд и облизываю губы, молча спрашивая разрешения. Он смотрит по-хозяйски, решает, позволить или нет. Убирает мою руку и переворачивает меня набок, всё-таки отказывая.

- Спи, нимфоманка, — говорит спокойно, но хрипло.

Выключает свет. Через пять минут полной тишины прижимается сзади, прислоняя всё ещё твёрдый член к пояснице. Обнимает под грудью и затихает. Глажу его по руке и раздвигаю ноги, чтобы он проник внутрь.

Хочет, но не решается. Мужчинам всегда хочется быть первыми, а не десятыми в списке, но физиология на моей стороне.

Скорее всего, оправдается сейчас тем, что это бесплатно, как бонус, а может, наоборот, как сверхурочные за работу в трудных условиях.

Поднимает руку к моей груди, сжимает её, а я выгибаюсь, прижимаясь к нему плечами и бёдрами. Творится природная химия в полной темноте. Внизу живота начинает ныть, а его губы касаются моего плеча поцелуем. Лёгким, без единого слова.

Проводит рукой до бёдер и касается влажной киски. Просовывает два пальца внутрь, и я перестаю контролировать ситуацию. Дышу рвано, подставляю лоно и жду, когда он наконец решится.

— Мокрая, — произносит мне на ухо с хрипотцой и проталкивается глубже.

Нежно, мягко, медленно.

— Кончай, — приказывает мне, лаская своими пальцами внутри, и я начинаю насаживаться на них сама, доводя тело до оргазма.

Постанываю и сжимаю посторонее внутри. Тяжело дышу.

— Не удивительно, что каждый мужик в тюрьме хотел тебя трахнуть, — оправдывается за свои действия Артур.

— Артур, пожалуйста, — прошу его, и он стягивает боксеры и подставляет свой член к лону.

Входит аккуратно, медленно, дразнит. У него хорошая выдержка, а вот мне ещё стоит потренироваться. Двигаю бёдрами, скользя по его члену, получаю удовольствие от крупного органа внутри. Хочется прижаться поближе, до конца. Держит меня и начинает насаживать. Нежность потихоньку сменяется резкими толчками, а я начинаю стонать от каждого из них. Наваливается сверху и ставит меня на колени, укладывает грудью на постель. Берёт без остановок, всё шлёпает и хлюпает.

Дверь открывается, и в комнату заходит заспанный Ларри, видимо, его спальня была за стенкой.

— А я думаю, что за звуки у Артура, а он развлекается, — говорит парень, пока мужчина доводит меня до оргазма и изливается на спину.

— Можешь тоже расслабиться, — бросает ему командир, передавая меня как эстафету.

Вытирает спину и тащит меня на пол, ставит на колени у кровати.

Ларри оценивающе смотрит на меня, а за его спиной появляется Питер. Он довольно ухмыляется и идёт ко мне. Бьёт меня по лицу, чтобы я обратила на него внимание. Я поднимаю глаза и понимаю, что нежности больше не будет.

— Соси, шлюшка, — тычет мне в губы членом, и я открываю рот. Начинаю вылизывать заботливо и ласково. Заметно расслабляется и закатывает глаза.

— Иди сюда, — Питер тащит меня за плечи на кровать и укладывается посередине, тянет за волосы к своему члену. Ларри остаётся смотреть на мою влажную промежность, а Артур стоит в стороне, наблюдая за Питером. Видимо, боится, что Питер будет перебарщивать с жестокостью.

— Плохая шлюшка, — шепчет мне Питер и подталкивает делать порезче движения. Кончает быстро мне на губы и довольно стирает сперму рукой. Его место занимает Ларри. Подставляет свой член и притягивает за плечи.

Беру его и повторяю то же самое, но уже затекли мышцы лица. Не совсем удобно.

Вытираю свои губы от слюны и усаживаюсь сверху. Начинаю двигать бедрами на твердом смазанном слюной члене.

Меня опрокидывают на спину и начинают трахать, устраиваясь между ног.

Питер видит освободившееся место во рту и толкает туда полутвердый член. Сосать уже не нужно, он просто трахает мой рот сам. Ларри кончает и уступает место Питеру. Меня переворачивают на живот и пытаются проникнуть в попку. Питера можно смело называть скорострелом, берет грубо, кончает быстро. Опадаю на кровати, пытаюсь отдышаться.

— Вы бы хоть двери закрывали, — ворчит Джек с бутылкой воды в руках. За ним стоит Вильям.

Разглядывают мои мокрые дырочки, а Артур укладывается рядом и перетаскивает меня на себя, усаживает на член и начинает трахать второй раз, всё так же медленно и плавно. Ложусь на его грудь и сжимаюсь от каждого толчка. Чередование жёсткости и нежности от парней безумно заводит. Джек устраивается сзади, помогая мне расслабить обе дырочки. Они не трахают, а мучают, держа меня на своих членах. Сладкая пытка даёт свои результаты, и я содрогаюсь на их членах. Не отпускают, кайфуют от того, что я их сжимаю и давлю мышцами. Тискают груди, играют с сосками и снова начинают толкаться.

Кажется, это длилось очень долго, постоянное предоргазменное состояние, хотелось плакать и кричать одновременно. Хотелось слезть с них и засунуть поглубже. Артур вышел из лона и, стянув меня с чужого члена, усадил попкой на свой. Раздвинул ягодицы, и Джек начал проталкиваться к другу. Мои стоны сменились порыкиванием, и мне закрыли рот, продолжая растягивать попку. Два члена толкались поочередно в одной дырочке, соперничая и пытаясь её растянуть. Слишком большие, чтобы было приятно, слишком непривыкшие мышцы, но они давали мне время привыкнуть и всё-таки усадили меня на два ствола сразу. Джек держит меня двумя руками, прижимая к себе, и толкается внутри. Артур держит ноги и набирает темп.

Растягивают анал, вбиваясь внутрь, а мне хочется потерять сознание от происходящего. Кончаю и сжимаю их члены попкой, пытаюсь слезть, но мне не позволяют.

Переговариваются между собой, но я слышу только белый шум.

Меня начинает трясти от очередного оргазма, и мужчины кончают вместе со мной. Я укладываюсь на Артура, не в силах пошевелиться. Кто-то называет имя Джеймса, но он говорит, что я слишком устала, чтобы меня трахать.

Меня оставляют одну в постели Артура. Сплю сладко, пока не почувствовала, как кто-то толкается в мою попку. По ощущениям прошла целая ночь, на тумбочке горит светильник.

— Доброе утро, шлюшка, — толкается Питер в растянутый анал и начинает меня трахать без разрешения. Сжимает шею и груди, отрывается на мне, кончает быстро в попку и уходит. Лежу дальше, даже не сменив позу. Только раззадорил и ушел. Иду в душ и смываю с себя следы мужчин. Артур заходит, раздевается и встаёт рядом.

Мылит своё достоинство, а я смотрю на него и облизываюсь. Член потихоньку встаёт, а я, наоборот, опускаюсь на колени, лижу чистую головку, как кошка.

— Что, Питер не удовлетворил? — спрашивает, поглаживая меня по щеке. Я мотаю головой.

— Бедная девочка, — жалеет меня и выключает воду. Даёт отсосать твёрдый член и ставит на ноги. Трахает лоно не нежно, а рывками, выбивая стоны. Незаметно для себя вспоминаю про то, как сидела сразу на двух членах. Хочется повторить, одного как будто мало. Не могу кончить, потому что в фантазии и наяву разные картинки.

Приятно, но может быть лучше. Артур кончает и отстраняется.

— Тоже не смог? — спрашивает, но я лишь пожимаю плечами.

— Проси парней, Ларри с Джеком не будут против. А там и я подключусь, дырочки у тебя классные, парням нравятся, — отвечает Артур, под всеми подразумевая и себя.

Вытираемся полотенцем, одним на двоих, и спускаемся вниз. Только Артур в боксерах и штанах, а я абсолютно голая.

В гостиной меня встречают довольные взгляды, а я иду на кухню.

— Давайте оставим девчонку, доброе утро будет каждый день, — кто-то смеётся.

Ищу в холодильнике что-нибудь перекусить. Ларри и Джек смотрят на меня с двух сторон. Достаю молоко и пакетированные хот-доги, которые нужно разогреть. Наливаю молоко в стакан, а мои ягодицы растягивают в разные стороны, осматривая дырочки.

Открываю целлофановую упаковку, разрывая её зубами, и выкладываю хот-доги на большую тарелку. Чувствую, что в попку толкается член справа, где стоит Ларри, потом слева, где стоит Джек. Мило улыбаюсь одному и второму, пока они по очереди проникают в попку до упора. Постанываю, но делаю вид, что мне всё равно.

— Мальчики, вы же друзья, а друзья должны всё делать вместе, — намекаю им, когда Ларри разошелся и трахает мою попку один.

Меня поднимают на руки и с двух сторон толкают свои члены. Попка совсем отвыкла от вчерашнего, и приходится немного потерпеть, чтобы принять сразу два члена. Входят с боков, растягивая и доводя до оргазма.

— Здесь и я поучаствую, — говорит Джеймс, убирая волосы за уши и доставая свой член. Проталкивается в лоно с большим трудом, но всё же справляется. Три члена поочередно доставляют удовольствие, а я начинаю вскрикивать и закатывать глаза. Кто-то даёт мне свои пальцы в рот, чтобы я их сосала. Все дырочки заняты. Сжимаюсь от оргазма прямо на их членах, а они только рады.

Ларри и Джек уступают место Артуру и Питеру. Питер и тут отличился. Трахал резко, рывками, но в целом ему не удалось кончить.

Моют меня в душе на первом этаже и вытирают. Ложусь на диван на живот и наблюдаю за мужчинами, что-то обсуждают, передача товара, говорят, что мой отец всё уладил и нужно браться за новое дело. Кто проходит мимо, шлёпает меня по заднице и, сжав её рукой, хорошо трясёт ягодицы.

Вильям перед тем, как уйти спать, потому что дежурил в ночь, снимает боксеры и так же без спроса наваливается сверху и трахает в попку. Оставляет свою сперму внутри, целует в щеку и уходит. Питер также пристраивается и трахает анал.

— Мальчики, может, отпустите меня домой? — говорю, а сама начинаю постанывать от толчков Питера.

— Обязательно отпустим, — отвечает Питер за всех и начинает издеваться над моей задницей. Входит резко и глубоко. Кончить не смог, но меня изрядно помучил. Все ягодицы красные, а по телу расслабление, когда мужчина закончил свои действия.

Артур с Ларри поехали отдавать шахматы заказчику, и мы остались вдвоём. Питер с Джеком серьёзно обсуждали какое-то дело и стоит ли за него браться. Сошлись на том, что слишком мелко для их группы, и они отказываются, мол, Артур никогда таких клиентов не берёт.

— Чем вы занимаетесь? — спросила я, отвлекая парней. — Я имею в виду род деятельности вашей группы.

— Мы решаем проблемы, — ответил Джек, а Питер одобрительно кивает.

— Что ценного было в шахматах? Они коллекционные?

— Коллекционные, — рассмеялся Питер, — в каждой фигуре по бриллианту спрятано. Старый индийский раджа умел прятать свои богатства.

— Из Индии, значит, я про это не подумала, доска выглядит не старой.

— Такие вещи никогда не выглядят старыми, — ответил Джек.

Глава 9

— Иди-ка сюда, малышка, — хлопает себя по колену Джек и смотрит пристально. Поднимаюсь и послушно усаживаюсь на его колени.

— Какой классный антистресс, — говорит самозабвенно, сжимая мои груди. Разваливаюсь на нём и даю себя трогать. Питер смотрит неодобрительно, но продолжает беседу.

— Предлагают убрать одного из старых киллеров, много стал болтать, по всей видимости, — оглашает мужчина задание.

— Своих не убираем, может, ему не заплатили за работу, — отвечает Джек, разворачивая меня боком и тряся моей грудью. Целует сосок, прикусывает зубами.

— Давай-ка, малышка, потряси сиськами, — говорит мне, улыбаясь, как кот на сметану. Выполняю под неодобрительным взглядом Питера, который отвлёкся от планшета. Хмыкает и читает дальше.

— Надо переправить сына одного чиновника через границу, обеспечить коридор, — говорит собеседник.

— Это можно, главное, чтобы его не искали международники, — отвечает Джек, играясь с моей грудью. — Надо поискать фото в базе, если в международном розыске, то лучше не брать.

Питер идёт за компьютерный стол и выполняет какие-то манипуляции.

— Нам ведь не нужны проблемы, да, милая? — шутливо обращается ко мне мужчина и, взяв обе груди, прижимается к ним лицом.

— Не нужны, — отвечаю ему, облизывая губы.

— Иди к папочке, — поворачивает меня к себе, чтобы я села сверху, и спускает штаны, смазывает член и проникает внутрь. Притягивает для поцелуя своими ручищами. Толкается внутри и довольно на меня смотрит.

— Надеюсь, Артур разрешит тебя оставить, — говорит Джек про меня как про домашнее животное.

— Артур её не оставит, я тоже против, — говорит со своего места, не поворачивая головы, Питер и смеётся. — И так уже копать негде.

Я напрягаюсь, но Джек меня успокаивает.

— Не обращай внимания, он так шутит, такую малышку надо хоронить в открытом гробу и на кладбище.

— Заебись ты её успокоил, — говорит Питер и смеётся в голос.

— Мальчики, а можно я ещё поживу, я же послушная девочка, — спрашиваю у них.

— Конечно, милая, только не сжимайся так от страха, а то я быстро кончу, — предупреждает Джек.

Целует меня в губы и снова приступает к сексу.

— Он из нехорошей страны, пытается пересечь границу, чтобы не попасть в Гаагу. У них война, отец вот-вот умрет, воюют из последних сил, — говорит Питер.

— Таких мы не берём, пусть отдуваются сами, давай следующую заявку, — говорит Джек, отрываясь от моих губ, но быстро к ним возвращается.

— Какая сладенькая девочка, — шепчет любовник и укладывает меня на себя. Начинает разгоняться, кончает и хрипит довольно. Я чуть-чуть не успела.

— Питер, иди помоги малышке кончить, а то она привыкла к двум сразу, да, детка? — проводит мне по губам Джек. Он поднимает мою попку, ставит меня на колени на кресле, чтобы друг смог войти. Питер подходит и отдает планшет, снимает штаны и устраивает член в мокром лоне, откуда уже вытекает семя. Меня трахают, а я краем глаза подглядываю в планшет с интересным сайтом. Объявления выглядят странно и, кажется, не связаны. Но мужчина всё понимает. Пока я отвлеклась, Питер не на шутку разошёлся, вдавливая меня в грудь Джека и мешая тому читать. Начинаю стонать. Питер берёт жёстко за бёдра и натягивает, звук громкий, кожа об кожу.

— Так ты любишь пожёстче, — делает вывод Джек и сжимает моё лицо.

— Шлюхи всегда любят жёстко, — отвечает за меня Питер и ускоряется, выбивая воздух из лёгких. Кончаю и падаю на Джека, содрогаясь от оргазма у него на груди.

— Теперь довольна? — спрашивает мужчина, запрокидывая мою голову, а я киваю. Перекладывает меня удобно, и я закрываю глаза. Задремала у него на руках. Проснулась от шума и громких разговоров.

— Мы её не оставим, — чётко говорит Артур. Меня уже укрыли пледом, так тепло и мягко.

— Я, может, и сама не хочу оставаться, — говорю вполголоса, зевая, и укладываюсь пониже, занимая место поудобнее.

— У тебя нет права голоса, — говорит Артур.

— Ладно, не кипятись, недельку подержим и отпустим, — гладит меня Джек по спине и прижимает к груди, на что Питер и Артур ворчат.

— Посмотрите, какая она миленькая, — вступается за меня Джек, но его поддерживать не стали. Тогда он стягивает с моей попки покрывало и демонстрирует всем мои дырочки. Трясёт ягодицы. Показывает все преимущества «за».

— Снимешь себе кого-нибудь, — уже не так уверенно говорит Артур. — Неделя. Не больше.

Мою попку снова прикрывают пледом, но это делает кто-то из толпы.

— Кто доставал хот-доги? — ворчит Ларри, а потом вспоминает, что это была я. — Ты, если любишь посмотреть на еду, а не есть её, мы тебе фотографии распечатаем.

— Вообще-то вы меня отвлекли, — бросаю обиженного и слышу звук микроволновки. Мне принесли молоко и горячую булочку, а Джек усадил меня на себя поудобнее, чтобы я могла поесть.

— Спасибо, Ларри, — говорю и делаю несколько глотков из стакана.

— Сделай мне тоже, — кричит Джек и кусает у меня из рук хот-дог.

— У нас самообслуживание, — отвечают ему, убирая в холодильник остатки.

— А тебе сделал, вот зараза, дай-ка я встану, — поднимается со мной мужчина и как лёгкую куклу усаживает на кресло.

— О-о-о, хот-дог, дай-ка, — идёт ко мне Питер и, удерживая руку, кусает и запивает молоком.

— Надо еды заказать, — говорит он и возвращает мне пустой стакан. Поела называется. От хот-дога осталась только пять сантиметров, а от молока ничего.

— Я могу что-нибудь приготовить, — говорю я Питеру и кусаю остаток обеда.

— Вряд ли ты готовишь лучше, чем в ресторане, — бросает мне Питер и спрашивает у остальных: — Заказываю еду. Кто что будет?

— Я буду цыпленка азиатского этого, — отвечает Джек.

— Возьми мне суп какой-нибудь, — бросает Ларри. — И Артуру тоже. У нас от тюремной еды отвращение уже. Надо что-то похлебать такое горяченькое.

— Неженки, — говорит Питер, смеясь, но предлагает на выбор несколько вкусных супов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты что будешь? — поднимает взгляд на меня, как будто спрашивая из вежливости.

— Стейк. С кровью, — говорю ему прямо в глаза.

— Я тоже буду стейк, — кричат в унисон Ларри и Джек с кухни.

— Ладно, закажу, — отвечает Питер и после пары нажатий убирает телефон в карман брюк.

Он гипнотизирует меня, сидит почти напротив, на диване.

— Здесь нет Родриго, не боишься, что заступаться за тебя некому?

— Я могу за себя постоять сама, — отвечаю Питеру.

— Правда? И что же ты сделаешь, если я буду тебя душить?

— Дам по яйцам, всегда работает, — отвечаю, а сама знаю, что вряд ли я справлюсь хоть с кем-то из них.

— В спортзале гриф души, — хлопает его по плечу Артур. — Пойдёмте, а то совсем как доходяги, надо соблюдать режим.

Они все четверо идут в гараж. Мне стало интересно, что же они там делают, и я, как истинная девочка, пошла подглядывать. Вторая дверь из гаража вела в спортивный зал, где Артур во всю командовал, кому и сколько подходов сделать. Я заглянула туда и увидела, как мужчины распределились по тренажерам. Кто-то вешал блины на гриф, кто-то тренировал ноги. Артур занимался на беговой дорожке. Джек отжимался, а потом встал в планку и повернул голову на меня.

— Хочешь посидеть? Иди садись, не бойся, — говорит и приглашает на свою спину.

— Я тяжёлая, — говорю ему, прикидывая, что килограмм шестьдесят во мне точно есть.

— Не смеши, ты малявка совсем, — отвечает мужчина. Я подхожу к нему и усаживаюсь сверху, он тут же падает на пол и роняет меня. Он так пошутил, но я это поняла не сразу. Стягивает с моей груди плед и устраивается в планку лицом напротив неё.

— Теперь и падать приятно, — шепчет, облизываясь, и даже встаёт на одну руку, а второй сжимает грудь и целует сосок.

Стоит в планке чуть больше трёх минут, падает лицом в груди и отдыхает.

Бормочет что-то неразборчивое и кусает за соски. Похоже, я ему нравлюсь.

— Джек, ноги, последний раз хуже всех результат, — говорит ему назидательно Артур.

— Зато удар сильнее, — отбрыкивается он и зарывается глубже в мой бюст, пытается там спрятаться.

Питер и Артур тянут его за ноги в сторону второй беговой дорожки, но тот пытается схватиться за ковровое покрытие и чуть не плача скулит:

— Мои сиськи.

Его друзья включают ему максимальную скорость и, сговорившись, тащат меня под руки, поставив на беговую дорожку с другой стороны от электронного табло, так, чтобы моя грудь его отвлекала.

— Вот тебе сиськи, пять километров не меньше, — говорит Артур и занимает место рядом. Джек пыхтит, потеет, но бежит с огромной скоростью, не отрывая взгляда от моей груди. Они шутят, переговариваются, понятно, что он будет заниматься и без меня, но это дурачество хоть немного сбивает спесь.

Я наблюдаю аккуратно за каждым: Артур выполняет всё как отличник, четко и верно, Питер тоже не отстаёт, несмотря на свою расхлябанность, Джек и Ларри подчиняются приказам, делают всё слаженно, возмущаются только для шутки.

Сыгранная команда. Мой подопечный идёт на поднятия тяжестей, а его сменяет Питер. Я прикрываю свою грудь, думая, что ему неприятно это видеть.

— Меня мотивировать не собираешься? — говорит он почти не сбившимся голосом от бега.

— Разве это достойная мотивация для тебя? — возвращаю ему укол под кожу.

— У-у-у, так его, детка, — кто-то кричит из толпы, пока я гипнотизирую Питера.

— Вот и проверим, — отвечает он, немного поджав губы. Наше противостояние почему-то длится долго, хотя мы занимались любовью.

Я переместила плед на бёдра и завязала его как полотенце. Погладила себя по груди и сжала её, показывая Питеру объёмы. Он смотрел на неё и бежал. Когда на электроном табло показало около десяти километров, он снизил темп и пошёл пешком, выравнивая дыхание. Мы играли в гляделки, и когда мужчина снял мокрую майку, уже я уставилась на его грудь. Мышцы играли, переливаясь от ходьбы. Прошлась взглядом по его животу и паху — член выпирал, как будто стоит. Я облизнулась и посмотрела в глаза Питеру.

— Хочешь взять в рот? — спрашивает у меня, и я отрицательно мотаю головой. Мужчина напротив усмехается и покидает беговую дорожку. Его место занимает Ларри, немного хмурится, смотря на меня, а потом включает режим бега. Рядом освобождается дорожка, Артур совсем мокрый, вытирает пот майкой и стоит рядом.

— Можешь тоже позаниматься, — ловит мой взгляд, уступая место.

— Бегать с таким бюстом проблематично, — объясняю я.

— Тогда быстрая ходьба, не отвлекай парней, пусть занимаются, — сказал Артур, выставляя режим. Отказы он как будто не воспринимал. Я подошла к его дорожке и, скрыв грудь под пледом, потихоньку пошла. Артур выпил воды и ускорил машину. Плед всё время пытался упасть, но я его поддерживала левой рукой.

Артур ускорил дорожку так, что мне пришлось бежать потихоньку, но всё же.

— Артур, что за фокусы? — спросила я, когда он сдёрнул с меня плед и бросил его на другой тренажёр.

— Хочется посмотреть, правда ли ты не умеешь бегать? — довольно лыбится с одной стороны, а Ларри — с другой. Грудь трясётся, как и пышная задница, и Артур встаёт на дорожку ногами, там, где она не крутится, и шлёпает меня по ягодицам, приговаривая, чтобы я бежала быстрее.

Дышу уже тяжело, но сдаваться не собираюсь, тем более с таким надзирателем. Ускоряет мне темп и заботливо держит груди. Извращенец. Мнёт их и иногда сам подкидывает повыше. Останавливает дорожку и стягивает свои штаны. Прижимает меня грудью к таблу и входит. По спине течёт пот, но Артура это, кажется, совсем не останавливает.

Терзает моё лоно членом, пока я пытаюсь перестроить дыхание. Спускает сперму мне на бедро и довольно хлопает по заднице. Стою раком, пока меня вытирают пледом.

— Ещё одного выдержишь? — пристраивается Питер сзади и берёт меня за волосы.

— Твои две минуты без проблем, — говорю ему, и, кажется, мужчина меня решил наказать, стал жёстко трахать в киску. Начинаю стонать от боли и удовольствия одновременно. Прижимает меня к себе, берет за шею и имеет. Кричу и понимаю, что мне и правда нравится пожёстче. Содрогаюсь у него на члене через несколько минут. Поддерживает меня, чтобы я не упала, одной рукой, а второй натягивает штаны, так и не кончив. Видимо, уже нечем. Меня тянет к земле, опуститься на колени и немного отдохнуть, расслабить ноги. Но Питер берёт меня на руки и тащит из комнаты в дом, а затем в ванную на первом этаже. Усаживает в джакузи и набирает тёплую воду. Поливает меня из лейки, ноги, живот, грудь, лицо. Открываю рот, чтобы смочить горло. Питер целует меня прямо в открытые губы. Бросает лейку на дно и впивается в меня, удерживая лицо двумя руками. Целую в ответ, но его страстный и пылкий поцелуй мне не переплюнуть. Выключает воду и, сняв штаны, залазит ко мне. Устраивается между ног, проталкивая член, и сминает губы. Трахает и целует, дышать нечем. Запрокидываю голову, и он переходит на шею, пока я постанываю, он её ласкает грубо, прикусывает и трахает. Расслабилась, и, когда мужчина ускорился, кончила вместе с ним. Упал на меня и захрипел.

Поднял на меня запотевший взгляд, как будто сам не зная, как это произошло. Сел в другой угол джакузи, откинулся на бортик и включил воду. Сидели молча. Говорить было не о чем, да и помолчать сейчас только в удовольствие. Нужно прийти в себя.

Стащил меня пониже и положил мои стопы себе на живот, придерживает руками, потихоньку гладит.

— Сколько у тебя было мужчин? — спрашивает тихо и поднимает взгляд.

— Какая разница?

— Мне интересно, какой я по счету, — говорит полусерьезно. Вроде его действительно волнует этот вопрос, а вроде хочет показать, что спрашивает для красного словца.

Школьная любовь, институт, парочка парней из баров и одна попытка завести серьёзные отношения, четверо, включая Родриго, получается девять.

— Ты десятый, — говорю ему и уточняю: — Если считать минет за секс. Если не считать, то десятый Ларри. А там дальше ты сам знаешь последовательность.

— Мне кажется, ты приврала на пару десятков точно, — отвечает мне.

— Зачем?

— Не знаю, хочешь показаться хорошей. Но ты слишком легко к этому относишься, как шлюшка, — аргументирует Питер.

— Может, это ты склонен везде видеть шлюх? Плохие отношения с бывшей или травма из детства? — накидываю ему варианты, вспоминая, что я всё-таки психолог.

— Спать с пятью сразу — верный признак, — парирует он.

— Хорошо. Если я шлюха, как ты говоришь, то почему я тебя привлекаю? Доступностью?

— Почему бы не трахнуть, фигура хорошая, — отвечает Питер.

— То же могу ответить и тебе, — говорю и закрываю глаза.

— Ты знаешь, что о тебе говорил Родриго?

— Что?

— Говорил, что пустит тебя по кругу со своими парнями, нужно только тебя заманить.

— Так и случилось, но они были нежны ко мне, в отличие от тебя. Вся мужская тестостероновая бравада заканчивается, когда начинаешь показывать, что ты кайфуешь от этого процесса не меньше, чем мужчина.

— А на самом деле? Ты притворяешься?

— Нет, притворяться и врать — это слишком ресурсозатратно, — отвечаю и чуть позже добавляю: — Мне понравилось то, что ты делал, если тебя это интересует.

— Я знаю, что понравилось, — говорит и поднимается. Идёт в душевую кабину и моется, заканчивая наш диалог.

Пока я расслабленно лежу в воде, заходит Артур и окидывает меня оценивающим взглядом. Видимо, переживает, не натворил ли Питер чего.

— Как ты? — смотрит на меня и снимает штаны у душевой кабины.

— Всё в порядке.

Поднимаюсь и иду к Артуру, он как заботливый папочка должен помочь. Встаю под большую лейку и вручаю ему мочалку.

— Потрёшь мне спинку? — спрашиваю его, улыбаясь, и поворачиваюсь спиной, упирая руки в стену.

— А ты наглеешь на глазах, — замечает Артур и, выключив воду, растирает меня мыльной мочалкой. Убирает её в сторону и наливает на руки мужской гель для душа, прижимает меня к своей груди и начинает смазывать груди и живот. Моет меня между ног, делая акцент на клиторе. Начинаю постанывать и прижиматься к нему. Смывает с меня пену и возвращается пальцами к клитору. Ласкает меня и засовывает пальцы в лоно. Дышу отрывисто. Упирает меня на стену локтями и заходит пальцами сзади в лоно. Большой палец проталкивает в анал и трахает.

— А я думаю, что ты тут задержался, а ты нашу девочку трахаешь, — говорит Джек и, скинув полотенце с чистого тела, идёт к нам.

— Она неугомонная, — говорит Артур, уступает ему попку, и они трахают меня пальцами.

— Давай-ка иди ко мне на ручки, потрахаю тебя немного, — говорит Джек, и они с Артуром поднимают меня и усаживают на бёдра Джека. Проникает в лоно и трахает. Видимо, Артур тоже завелся и пристраивается сзади в попку. Синхронизируются и имеют в обе дырочки сразу, доставляя удовольствие. После того как я содрогаюсь и ослабляю руки на шее Джека, убирают члены. Из меня льётся жидкость, а мужчины смеются, что теперь точно меня затрахали.

Несут на диван и закутывают уже в новый чистый плед. Дают подушку под голову.

— Есть будешь? Или ты на белковой диете? — спрашивает Питер, держа в руках большой контейнер с едой.

— Буду, ваша белковая диета не вкусная, — говорю и подтягиваюсь, пытаясь сесть.

— А мне кажется, тебе понравилось, — отвечает мне, но Джек опережает его и садится рядом со мной. Облокачивает меня на себя и кормит разрезанным стейком, сует в рот салат вприкуску. Я поворачиваюсь и с набитым ртом целую его в щёку.

Половину доедает за мной, смотря на какой-то фильм по телику. Остальные тоже едят, заняв свои места, а потом, отложив пустые контейнеры в сторону, Артур начинает говорить по делу, обсуждать, какое задание они возьмут следующим. Ему передают планшет, и он, по-рабочему сев в кресле в одних штанах, как и остальные мужчины, зачитывает задания.

— Кража, бриллиант 180 карат, платят двести тысяч, но придется ехать в Новую Зеландию, — омрачено говорит глава преступников.

— В жопу такие заказы, его ещё через границу потом вести, — говорит Ларри.

— Похищение, сын главы наркокартеля, Мексика, платят сто тридцать тысяч.

— Это можно, — говорит Джек.

— У нас есть пара гранатомётов, пять автоматов я найду, броники, паралитический газ тоже хорошо зайдет, — отчитался Питер, видимо, он отвечает за оружие.

— Машин достаточно, фургон почти перекрасили, номера поменяли, — отчитался Джек за моей спиной.

— Тогда ждём Вильяма, если сможет запустить дроны, то берём заказ.

— Ничего-то вы без меня не можете, — спускается Вильям по лестнице и зевает. — Жрать хочется, вы же заставили нашу гостью что-то приготовить?

— Не-е, побоялись, что отравит, там есть суп на кухне, — отвечает Питер.

— Отравить смогли только тебя, — хохочет Вильям в ответ, видимо, это уже их устоявшаяся шутка.

Питер зыркнул на меня, но ничего не сказал.

— Зачем вам мои дроны? Я только собрал их после прошлого месива, — спрашивает недовольно Вильям и усаживается рядом со мной и подмигивает мне правым глазом.

— Мексика, надо отследить парня и похитить, подержать несколько дней, пока банды не договорятся, как делить территорию.

— Ладно, но если опять расхерачат мои дроны, в следующий раз пойдёте вслепую. Карту вам нарисую на листочке, и пойдёте.

— Ты каждый раз так говоришь, — смеётся Джек у меня за спиной.

— Ты готовить умеешь? — поворачивается Вильям ко мне.

— Умею, — отвечаю ему.

— Берите заказ на завтра, а я останусь с красоткой, посмотрю, как она готовит. Бурито и тако мне в глотку не полезут.

Они ещё долго обсуждали план, Вильям что-то искал в компьютере, показывал парням, а потом все решили, что пора спать.

— С кем будет спать наша крошка сегодня? — спрашивает у меня Джек, явно намекая на свою кандидатуру.

— С тобой, — улыбаюсь ему и тяну ручки.

— Хороший выбор, крошка, — отвечает мужчина и берёт меня на руки, тащит наверх.

Укладывает в свою постель, убирает плед и, снимая штаны, ложится рядом.

Обнимает меня, закидывает ногу и желает спокойной ночи.

— Сладких снов, — целую его в грудь, но мужчина отстраняется и устраивается по-другому: лицом прямо в мои груди, целует их и затихает. Обнимаю его и глажу хорошего мальчика по голове. Он сжимает мою задницу и играется языком с сосками.

— Такие классные сиськи, — делает комплимент и трётся щекой о грудь. Кусает упругий бюст, держит в зубах как зверь и трясет головой. Переворачивает меня на спину и наваливается сверху. Устраивает лицо между грудей и прижимает их руками к себе.

— Такие сочные, — теребит руками и даже не думает прекращать. Целует каждую грудь, облизывает всю поверхность, как слюнявый бульдог.

— Если меня грохнут, будешь по мне скучать? — спрашивает у меня и смотрит, облизываясь.

— Может, чуть-чуть, — отвечаю ему шутливо.

— Какая ледышка.

— Можно вопрос? — спрашиваю, пока есть возможность поговорить наедине.

— Конечно.

— Что с папой? Он может натворить глупостей и начать меня искать, — серьёзно спрашиваю.

— Всё в порядке, Питер сделал несколько фото, пока ты спала у меня на руках, отправили твоему отцу. Ты, кажется, даже улыбалась, — ответил мужчина. — Я думаю, он поверил в то, что ты изначально была с нами.

— Не знаю, что ему говорить, если вернусь, — признаюсь честно.

— Скажешь, что мы тебя похитили и накачали наркотой, плевое дело, можем привезти тебя без сознания для убедительности, у Артура есть целый спектр препаратов для этого.

— Ты такой добрый, — рассмеялась я, но понимала, что вариант хороший.

— Всё для моей крошки, может, буду заезжать в гости на ночь, — говорит мужчина и целует мою грудь. — Такие большие сиськи нельзя оставлять без присмотра.

— Спасибо, Джек, — глажу его по голове. — Могу потереться грудью о твой член, хочешь?

— Спрашиваешь, конечно, хочу.

Укладывается на спину и снимает трусы. Сажусь на него сверху и целую грудь, потихоньку спускаясь к животу. Беру член в рот, хорошо смачиваю слюной, делая орган твердым, и массирую, зажимая между грудей. Урчит довольно, кончать не собирается, но, заложив руки за голову, наблюдает.

— Хорошая девочка, — улыбается от удовольствия, склоняя голову набок.

Минут пять то трусь об него грудью, то посасываю член.

Выдохшись, ложусь рядом и получаю твердый орган в лоно. Прижимает меня к себе, обнимает сзади, но не толкается. Виляю бёдрами, трусь об его член стенками. Два пальца проникают в мою попку и начинают трахать.

— Дай-ка я позову кого-нибудь на помощь, а то одного меня явно мало. Поднимается с кровати и приводит Артура и Ларри. Видимо, они единственные, кто ещё не уснул.

— Сколько подходов мы уже сегодня сделали к этому снаряду? — спрашивает Ларри у Артура.

— Видимо, недостаточно, надо купить ей игрушки, а то мы, кажется, плохо справляемся, — говорит Артур и даёт мне в рот свой член.

Трахают по очереди, но без особого энтузиазма, чувствуется усталость, а может берегут свою куколку, то есть меня. Попку и вовсе не трогают. Дожидаются первого оргазма и уходят. Иду в душ, а вернувшись, вижу уже спящего Джека. Выхожу из спальни и заглядываю в следующую комнату — никого нет, но, там много каких-то электронных устройств, и я решаю, что это комната Вильяма, а он до сих пор внизу. Открываю следующую дверь и вижу спящего Питера. На ноутбуке включен какой-то фильм потихоньку. Убираю технику с кровати и ложусь рядом.

Смотрит на меня сонно.

— Зачем пришла?

— Отлижи мне, — говорю нагло, не зная, откажет он или нет.

Только хмыкает и спускается пониже на постели, подставляя своё лицо. Сажусь сверху, и мужчина начинает работать языком, вылизывая мою киску. Невероятно заводит. Раздвигает складочки и целует нежную кожу, покусывает клитор. Вылезает из-под меня, уже взбодрившись, и переворачивает на спину, закидывает ноги себе на плечи и принимается за дело. Входит пальцами во все дырочки, трахает и лижет. Как же классно. Растягивает кожу в стороны, проходится языком. Кайфую и постанываю от его действий, сжимая свою грудь. Трахает пальцами попку, пока я не кончила. Переворачивает меня на живот, растягивает стенки анальной дырочки в стороны и целует, вылизывает, проталкивает язык внутрь. Трахает пальцами. А потом и членом. Джек, видимо, меня потерял и, ориентируясь на стоны, зашёл в спальню Питера.

— Малышка, мы же только что тебя трахнули, — непонимающе смотрит на меня, а я лишь сминаю постельное белье и смотрю на него извиняющееся.

— Видимо, плохо трахнули, смотри, какая податливая, ей нравится пожестче, а вы с ней сюсюкаетесь. Давай, пихай член ей в задницу, — говорит Питер за меня и укладывает меня на свою грудь. Держит раздвинутые ноги и трахает в попку. Джек только хмыкает и устраивается сверху, смазывает член в мокром лоне несколькими толчками и пытается впихнуть его в анал.

— Вы мне попку порвете, — скулю я и чувствую, как два твердых члена вторгаются.

— Артур — военный врач, залатает, — смеётся Питер и начинает трахать активнее.

Растягивают дырочку до большого размера, уже кричу, не сдерживаясь. Члены от моих криков и стонов превращаются в камень и неплохо так бьют по стенкам. Набирают бешеный темп, разрывая мне попку, а я кончаю. На границе сознания чувствую, что по лицу текут слезы. Джек убирает свой член, а Питер продолжает вбиваться внутрь, когда мышцы сокращаются. Что он творит? Какого черта? Боже, это очень хорошо. Переворачивает меня на бок и со всей силой, которая у него есть, имеет меня. Кончаю снова, и его место занимает Джек, повторяя действия друга, но уже трахая лоно. Снова кончаю. В завершение трахают меня вдвоем в попку и доводят до оргазма. Я не то что встать не могу, я даже слезы не в силах смахнуть со щеки. Питер заглядывает в лицо и, понимая, что я не в этом мире, довольно улыбается и подсовывает подушку под голову. Джек ложится рядом со мной, а Питер, засунув мне руку между ног, теребит клитор. Я уже не могу реагировать на его действия, даже когда он трахает киску двумя пальцами. Успокаивается и даёт мне уснуть. Хотя, кажется, я и так бы уснула, даже на его члене. Затрахали до потери чувствительности.

Это чувство ни с чем не сравнится.

Глава 10

Утро наступило неожиданно. Питер, видимо, презирал шторы и очень любил солнечный свет. Кое-как открыла глаза и поняла, что два моих любовника спят с двух сторон от меня, а на электронных часах ещё шесть утра. В комнате Артура такой проблемы не было. Перелезла через Джека и снова удрала. Иду по коридору и понимаю, что перед сном надо мной хорошо поиздевались. Всё тянет и приятно ноет внизу живота. Спальня Артура, темно, как в пещере, это мне нравится. Закрываю дверь и пробираюсь на ощупь к его кровати. Аккуратно залажу под одеяло, но меня засекли и включили лампу.

— Ты все комнаты решила обойти за ночь? — спрашивает сонно.

— Твоя самая лучшая, — улыбаюсь ему и переваливаюсь через него, чтобы выключить свет. Ложусь рядом и зеваю ещё раз. Артур смягчается и обнимает меня за груди, просовывая руку под подушкой. Мне нравится его спокойствие и невозмутимость. С ним безопасно. Он мог бы стать хорошим мужем и точно заботливым отцом, который всё проконтролирует. В принципе, и Питер хорошо подходит для мужа, его жена точно будет счастлива, по крайней мере ночью. Пока я думаю об этом, мужчина сжимает мой бюст, не пристает, а так, ради антистресса. Через час играет будильник, и мужчина меня покидает.

Скорее всего, он встаёт раньше всех, чтобы всё успеть.

В обед ко мне приходит Вильям и пытается разбудить, шлёпая по заднице.

— Уже день? — спрашиваю его и зеваю.

— Парни уже пересекли границу, а ты спишь, — садится мужчина рядом со мной и смотрит с улыбкой.

— Мамочка, можно ещё пять минуточек? — спрашиваю у собеседника.

— Питер сказал, хорошо тебя вчера трахнули, довольный такой, — усмехается Вильям.

— А ты не завидуй, — подкалываю его и отворачиваюсь, кутаюсь в одеяло, закрывая лицо, чтобы спрятаться от света из коридора и назойливого собеседника.

— Пойдем вниз, мне там скучно одному, — просовывает руки под меня и пытается утащить.

— Брось меня здесь и спасайся, — говорю ему, представив, что я в пожаре, дыму, а он хочет вытащить мою тушку на свежий воздух.

Всё-таки берёт поудобнее и тащит вниз. Смотрю на него недовольно, ну с одним-то я точно должна справиться. Или нет? Вильям вроде не сильно накачен, но и не доходяга.

Несёт меня на диван, оставляет и идёт к холодильнику. Греет два хот-дога и наливает молоко в стакан-непроливайку, только для взрослых. Видимо, за компьютером есть свои правила. Возвращается ко мне и также тащит за свой стол. Усаживает себе на колени и даёт необычную кружку с ручками, в которой молоко.

— Ешь давай, потом что-нибудь приготовишь, а то целая женщина простаивает без дела, — шутит и даёт мне откусить булочку с сосиской. Смотрит на экран, там какие-то точки двигаются по карте. Даже видны очертания зданий. Надевает дорогие наушники и говорит:

— Наша девочка проснулась, передает вам всем привет.

— Неправда, я ем, — отвечаю я с набитым ртом.

— Вильям, ты можешь нас не дёргать? — рычит на него Артур. — Мы на складе почти.

— Да, я вижу, с запада обходите и выпускайте дроны, посмотрим, сколько охраны.

Джеймс нажимает кнопку на наушниках и говорит мне:

— Они тоже по тебе скучают.

— Угу, я слышала, — делаю глоток молока. Врёт и не краснеет, подлец.

— Ну вы там долго? — спрашивает собеседник у того конца провода. Ему ворчат матом в ответ, что уже собирают дроны, прикручивают лопасти.

Следующие полчаса Вильям был напряжен, управлял дронами через специальный джойстик. Собирал информацию и как-то даже посчитал всех охранников. Я молчала, боясь его отвлечь.

Он сообщил цифры и место расположения людей, поднял дроны повыше и начал следить. Четверка пробиралась к главному зданию обходными путями, с автоматами в руках и в маскировочных костюмах.

— Давай, Вильям, — прозвучало в наушниках, и мужчина за компьютером гадко улыбнулся и что-то нажал. Раздался взрыв — дрон неплохо снёс главные ворота. Люди вывалили на улицу, а команда проникла внутрь через окна. Послышалась стрельба и крики, Вильям посмотрел на меня, мол, не переживай, обычный день, а у меня ком в горле застрял и не мог провалиться.

— Они преступники, наркотой торгуют, не переживай, плакать никто не будет, — утешает меня Вильям, прикрыв рукой микрофон.

Питер дал залп из гранатомета по гаражу, видимо, где хранилась дурь или была лаборатория, все побежали туда.

Машина выезжает из гаража, а в ней пятеро, включая похищенного. Парни отстреливаются из автоматов, Джек за рулём. Дроны перекрывают путь, подрывая границу территории перед носом преследователей, как в блокбастерах. И это всё за сто тридцать тысяч долларов. Недорого, на самом деле. Я бы на всю жизнь запомнила. Дроны летят за машиной, а потом уходят влево и садятся на здание.

— Заберёте дроны утром, они на высотке, адрес скину, не дай бог забудете, как в прошлый раз, — угрожает парень.

— Отбой, — говорит Артур, и мужчина снимает наушники.

— Ничего без меня не могут, — улыбается Вильям и смотрит на меня. — Лазанья? Паста? Суп?

— Я буду лазанью, — говорю ему, думая, что он спрашивает, что мне заказать, но хитрец не так прост и теперь тащит меня к холодильнику.

— Я ещё ночью заказал продукты, хочу посмотреть, как готовит современная женщина.

— Ты что, сексист? — смотрю на полный холодильник, а потом на него.

— Я бы назвал это любопытством, — оправдывается, улыбаясь, и стаскивает с меня одеяло. Шлёпает по заднице, и я роняю тесто в специальном пакете.

— В тебе есть что-то маньячное, — говорю ему и поднимаю ингредиент. Мне подают большую форму, мою руки и начинаю раскатывать тесто на большом столе.

— Может, мне нравятся сильные и независимые женщины, — гладит меня между ног. Легко касается клитора, и я вздрагиваю.

— Ты мне мешаешь, — говорю и выкладываю первый слой.

— Фарш лучше обжарить, он же не приготовится, — убирает мою руку мужчина, чтобы я не натворила ошибок. Включает плиту и ставит большую сковороду. Перекладывает фарш и помешивает, солит и перчит. Мою руки и наблюдаю за ним. Вильям просто не хочет делать что-то один, видимо, часто остаётся здесь, пока парни выполняют задание. Зато целый.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Иди сюда, всё равно бесполезно стоишь, — притягивает к себе и обнимает. Убирает лопатку в сторону и укладывает вторую руку мне под грудью. Качает меня из стороны в сторону, как будто танцуем очень медленный и нежный танец.

Снимает с себя футболку и даёт мне. Прикрываю грудь и попку и закручиваю его за руку, как принцессу на балу. Он делает то же самое со мной. Дурачимся, танцуем, шутим, готовим. Замечательно проводим время. Мужчина иногда отходит к компьютеру, смотрит что-то и возвращается. Не бросает парней, видимо, следит, где они.

Лазанья получилась вкусная, но не благодаря мне, а из-за стараний Вильяма. Он человек, по всей видимости, очень романтичный и в глубине души одинокий. Наверное, мы в каком-то плане родственные души.

— О чём задумалась? — спрашивает меня, когда мы сидим на диване и смотрим какой-то фильм.

— Вы такие разные, как вы уживаетесь вместе? — спрашиваю, пока есть возможность.

— По одному, несмотря на наши мозги, мы слабее. А так есть всегда команда, которая прикроет спину. Артур после войны слёг с ранением, у него проблема с ногой, ему всегда надо заниматься, тренировать колено. Ларри бывший спецназовец, но стал неугодным, когда отказался штурмовать захваченный детский центр, дети погибли, а он ушёл с работы. Он знал, что эти подонки подорвут себя вместе с детьми. Джек мясник, работал, пытался заработать большие деньги честно, а потом пришли кредиторы и подожгли дом. Остался ни с чем. Жил у друга в автомастерской, начал заниматься машинами. Мы у него постоянно красили машину и перебивали номера. Натаскали, подготовили, и теперь работает с нами. Я также им помогал, только удаленно. Меня засекли, но парни вовремя помогли и спрятали. Прикрыли жопу.

— В ваших личных делах было написано по-другому. Ну ладно, а Питер?

— Питер нормальный парень, просто идиот, — рассмеялся Вильям. — Ты не представляешь, сколько брани мы услышали в твой адрес.

— Почему это такая проблема? Ну побыл на унитазе немного.

— Это уже не в первый раз, он как-то наелся на ночь фасолевого супа, а утром мы ехали все вместе в фургоне на задание, — объяснил мне Вильям.

— Понятно, любит мальчишка кушать не то, что надо.

— Только при нём его так не называй, мы же его не оттащим от тебя, — смеётся мужчина.

— Когда они вернутся?

— А что, меня тебе мало?

— Просто спросила.

— Ну если просто спросила, то завтра к вечеру, Артур думает, что будет там три дня минимум, но я думаю наоборот. Картели быстро договорятся.

— А ты самый умный среди них? — спросила я в лоб.

— Ну конечно. Они там в подвале или в фургоне сейчас, а я с тобой на диване.

— Не любишь адреналин?

— Нет. Я бы вообще из дома не выходил. И в тюрьму тащиться не хотел, но проспорил Артуру.

— Сколько вам заплатили?

— Немного. Тысяч триста вроде.

— Триста тысяч? Сколько тогда стоят эти шахматы?

— Около двух миллионов долларов. Просто человек, который их украл, не до конца понимал их стоимость, — посмотрел на моё удивлённое лицо внимательно и добавил: — Хочешь тоже поучаствовать?

— Нет, я не умею драться, стрелять и бегать, — отмахнулась я.

— Ты же как-то нас раскусила.

— Это всего лишь совпадение.

— Ладно, если не веришь в себя, то можешь поработать домработницей, мы тебя по деньгам не обидим, — улыбается Вильям, зная, что задевает моё эго.

— Я лучше вернусь в тюрьму, тем более там столько ещё человек не прошли мои новые тесты.

— Почему хороших девчонок всегда тянет на плохих парней? — задал вопрос мужчина.

— Может, они не такие уж и хорошие? — ответила вопросом на вопрос.

— Ты очень хорошая и милая, — говорит мне и гладит по щеке, а потом укладывает на себя. Спали на диване в обнимку.

— Вызови мне такси, — говорю Вильяму утром, выходя из душа.

— Хочешь домой? — облокотился на диван и спрашивает.

— Мне здесь не место, я борюсь с такими, как вы, не важно, похищаете вы хороших или плохих, мы по разные стороны, — объясняю я, думая разумом.

— Я спрошу у Артура, — отвечает собеседник, но не спешит доставать телефон.

— Хорошо, — бросаю ему и разогреваю вчерашнюю лазанью. Вильям подходит сзади и обнимает меня. Прижимается, как будто скучал за мной. Целует плечо и не отпускает. Заглядываю ему в лицо и сама расстраиваюсь.

— Ну ты чего?

— Не знаю, ты такая хорошенькая, красивая, может, поживешь с нами месяц-другой?

— Мне нужно работать, вы тоже красивые парни, и мне хорошо было, не спорю, но всему своё время. Мне ещё нужно как-то восстановить свою репутацию перед отцом, — отвечаю ему и уже прикидываю план действий.

Вильям поднялся наверх и с кем-то говорил по телефону. Я старалась подслушать, что предположительно скажет Артур, но Вильям выражался односложно, без подробностей.

— Ну что сказал Артур? — спросила я, когда мужчина спустился вниз хмурый.

— Ты можешь одеваться, пойдём, я дам тебе свои вещи, — потянули меня за руку наверх.

Пока я искала в гардеробе что-то подходящее, натягивала шорты и выбирала свитер, к лицу прислонили что-то, что сразу дало в нос. Схватилась за полочку в шкафу и начала падать.

Открыла глаза в подвале, лежу на матрасе, укрытая одеялом, но за решеткой. Я попробовала позвать на помощь, но это не помогло. Вильям не спустился и не открыл дверь. Если они могут похитить кого-то за деньги, чему удивляться, если меня они тоже не отпустят. Я ждала, чтобы посмотреть в глаза и понять, почему я оказалась в подвале. Я услышала шаги и села на мягком матрасе, как индийский раджа, горделиво. Пятерка поочередно проходила внутрь, а Артур взял мои руки и связал их. Парни поставили меня на ноги и закрепили верёвку к потолку. Окружили со всех сторон и сложили руки на груди.

Я играла с ними, не замечая, как они играют со мной. Пять преступников и я в кругу, привязанная к потолочному крюку. Они явно не знают, что со мной делать, но я знаю, чего хочет каждый из них в отдельности: оставить меня в их доме хотя бы ещё на несколько ночей.

Эпилог

— Что, сегодня твоя очередь? — спрашиваю у Питера, который сидит в большой машине с опущенным стеклом и наблюдает, как я выхожу с работы.

— Да, сегодня я забираю нашу крошку, — говорит и открывает мне дверь.

— Я так устала, дома есть что-нибудь выпить? — жалуюсь я на свой день и разминаю спину от долгого нахождения за проверкой тестов.

— Может, ты уже перестанешь туда ходить? Пусть найдут другого специалиста, — снова начинает шарманку мужчина, впрочем, остальные того же мнения.

— Нет, вот дождусь, когда Родриго выйдет, и заживу счастливо, — подкалываю в ответ, чтобы не расслаблялись.

— Не надо так говорить, — рычит Питер сквозь зубы, — нас и так пятеро, знаешь, как тяжело?

— Ладно-ладно, молчу.

— Что ты там спрашивала? — вспоминает через несколько минут, успокоившись.

— У нас есть что-нибудь расслабляющее?

— Найдём, Артур, кажется, заказал несколько ящиков твоего любимого вина, — отвечает мужчина.

— А вы споете мне?

— Почему мне кажется, что не мы имеем тебя, а ты нас? — усмехнулся и посмотрел на меня.

— Ну, я же не наглею, пара песен под гитару, массаж, вино, хороший вечер.

— Бросай свою работу, мы тебя почти не видим.

— Сейчас протестирую новеньких и возьму отпуск, так уж и быть.

— Ди, я серьёзно, мы уже давно вместе, живём в одном доме, чего ты боишься?

— Завтра я вам надоем, наскучит видеть меня каждый день, у вас мужская компания, а я так, домашнее животное, — говорю честно, как есть на самом деле.

— Не говори глупостей, ты уже давно часть нашего коллектива, да и мы правда скучаем. Ты иногда хорошо помогаешь со своей психологией.

— Вы и так начали ссориться, ревнуете друг к другу, я думаю, это надо заканчивать, — сказала я, и Питер остановил машину на обочине, желая поговорить об этом серьёзно.

— Мы хотим переехать, найти другое место, поближе к морю, с нашей работой сама понимаешь, оставаться в одном и том же доме просто нельзя. Никто не решался тебе сказать, а время идёт. Ты поедешь с нами?

— Нет, Питер, не поеду, — отвечаю спокойно, может, оно и к лучшему.

— Тогда не стоит сегодня ехать туда, я отвезу тебя домой, — разворачивает машину и едет обратно. Провожает до квартиры и смотрит на меня, переступив порог. Жалко прощаться.

— Ты точно решила? — спрашивает у меня с грустью в глазах.

— Да, Питер, так будет лучше, — закрываю за ним дверь и иду на кухню прямо в обуви. Наливаю воды в стакан и пью залпом. Подхожу к окну и начинаю плакать. Сейчас он уедет, а потом они и вовсе покинут город. Мы больше не увидимся. Слёзы текут по щекам, начинаю всхлипывать и отворачиваюсь. Скидываю обувь и иду в гостиную, ложусь на диван и рыдаю на всю квартиру.

— Пойдём уже, она же плачет, — говорит шёпотом Вильям.

Поворачиваю голову и вижу, как из спальни, толкая друг друга, выходят мои парни.

— Чего рыдаешь-то? — спрашивает Джек, садясь рядом.

— Кто вас сюда пустил? — спрашиваю, вытирая слёзы. — Давайте уходите.

— У-у-у, может, ты ещё полицию вызовешь? — садится на подлокотник Ларри. — Ты что, бросила нас всех сразу?

— Я говорил, что она так сделает, — вставил свои пять копеек Вильям.

— Мы уезжаем завтра, ты едешь с нами, — говорит серьёзно Артур.

— Я не поеду, — отвечаю ему и сажусь на диване.

— Тогда поедешь в багажнике, — угрожает мне, а остальные поддерживают.

Я встаю и хочу покинуть свою квартиру, но Артур меня хватает. Питер, видимо открыв дверь ключом, встаёт передо мной. Вот подлецы, сделали дубликаты.

— Я буду кричать, — предупреждаю мужчин, которые подходят вплотную и снимают с меня одежду. Юбка летит на пол, как и пиджак, блузку рвут, не желая расстёгивать пуговицы, ну, в общем-то, как и всегда. Надо уже привыкнуть.

— Бросать сразу всех как-то нехорошо, выбрала бы хотя бы одного из нас для приличия, призналась в любви, — напирает Ларри.

Они берут меня за волосы и ставят на колени.

— Может, ты всё-таки трахаешься с кем-то на работе? — садится на четвереньки Питер и поднимает голову, чтобы я смотрела ему в глаза.

— Нет, мне вас хватает, — отвечаю честно. Пятерых вполне достаточно, чтобы не думать о сексе на работе. Хотя я думала о нём периодически, только в главных ролях всегда фигурировал кто-то из этой дружной компании.

— Трахнем тебя напоследок, а потом оставим, — злится Джек. — Блять, чего тебе не хватает?

Парни раздели меня, но им явно хочется поговорить, а не наказывать. Убедить меня. Опускаю голову, потому что разум говорит чётко и взвешенно: «Ничего не выйдет, Ди, чем дольше, тем хуже тебе будет. Любить пятерых мужчин сразу невозможно». Я его понимаю, признаю, но хочется до последнего отрицать очевидное. Хочется верить и надеяться, что всё получится. Молчание затянулось, и Питер поднял мою голову снова, заглядывая в глаза.

— Я влюблён в тебя, как и остальные, неужели ты этого не видишь?

По щеке скатывается слезинка, и её вытирает Ларри.

— Не бросай нас, — щенячий взгляд, и я начинаю всхлипывать. Обнимаю Питера и Ларри.

— Я поеду с вами к вашему сраному морю, — ругаюсь, понимая, что дала слабину.

— Это кто у нас тут ругается? — шутливо спрашивает Артур и запрокидывает мне голову. Целует в лоб и шепчет на ухо:

— Мы бы всё равно тебя украли.

Артур быстро распределил, кто где спит, и потащил меня в спальню. Сегодня его очередь спать со мной. Да, этот дурак составил чёткое расписание.

— Ты же понимаешь, что я недоволен? — нависает надо мной сверху, прижимая к кровати своим сильным телом. — Я несу большую ответственность за парней, а ты их так расстраиваешь.

— Артур, я же уже согласилась, — шмыгаю носом и чувствую, как он устраивается между ног.

— Ты же не передумаешь завтра?

— Думаю, нет.

— Такая хорошенькая, — смягчается и водит большим пальцем мне по губам. — Жаль, мы не у нас, ты бы уже кричала, а здесь стены тонкие.

— Может, спать? — предлагаю ему, но лоно уже влажное. На уровне инстинктов мокреет, когда я с каждым из них.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Конечно, только сначала накажу тебя за плохое поведение, — шепчет мне и проталкивает свои пальцы мне в рот. Посасываю и смотрю ему в глаза, потихоньку увлекаюсь процессом, достаю губами до костяшек на руке. Жёстко трахает меня в рот, но не входит в лоно. Дразнит.

Двигаю к нему бёдра и понимаю, щупая рукой, что он не снял трусы, хотя член стоит. Пытаюсь его раздеть, но мужчина перехватывает мою руку.

— Ты наказана, — говорит серьёзно, заводя и вторую за голову.

— Я никому не скажу, что ты меня трахнул, — хлопаю глазками и смотрю хитро.

— Все услышат.

— Пойдём в ванную?

— Нет, ты наказана, — всё-таки стоит на своём Артур.

— Вы договорились меня не трахать?

— Договорились.

— Может и правда лучше остаться здесь, на работе полно... — мне сдавили шею, не давая закончить едкую фразу.

— Я сниму дом, и ты вообще из него не выйдешь, поняла? — рычит от ревности.

— Ты какой-то нервный, может, тебе завести девушку? — шучу я, когда он отпускает горло. К слову, ненадолго. Трахает меня и зажимает рот рукой. Понимает, что обещал парням, но не может удержаться. Разгоняется и закидывает ноги на плечи, стоны не слышно, но вот как он бьётся об мою попку вполне.

Дверь открывается, и довольный Вильям говорит:

— Двадцать две минуты продержался, я следующий, — скрещивает руки на груди и наблюдает за нами. Поочерёдно заходят в спальню и трахают каждый по-своему: кто-то нежно, кто-то грубо, кто-то очень быстро, но мне нравится.

Есть выражение у мужчин «пустить девушку по кругу», но оно не совсем верно. Если её трахают по кругу, значит, она сама так захотела, а каждый мужчина всего лишь часть большой цепочки.

Конец