Печалька в поисках Кэллогга 9

Мы забираемся на второй этаж заброшенной мельницы.

-Я люблю сюда приходить, здесь никого нет и можно от всех спрятаться! - весело говорит мне Грэг.

На втором этаже мельницы пустынно, кроме гигантского мельничного механизма посреди комнаты, здесь только небольшой деревянный стол. На столе - бутылка вина, красные яблоки в корзинке.

-А посмотри, что у меня для тебя есть! - говорит Грэг, откупоривает вино, делает глоток сам, передает бутылку мне. Через пять минут мы уже слегка пьяны и грызем яблоки, а Грэг меня спрашивает:

-Я тебе нравлюсь, Сьюзи? Сьюзи, поцелуй меня, детка?

Я смотрю на Грэга, и он удивительно напоминает мне моего отца. Но только более молодого, гораздо более энергичного отца. Не такого сухого, чопорного банкира Грегори Фрэнсиса Кэллогга, который сидит в своем офисе в Челси целыми днями. Молодой Грэг, лорд Уимберли гораздо более… другой. Он скачет на быстрой лошади, пьет вино на втором этаже старой мельницы, и… и хорошо умеет целоваться.

Мы с Грэгом начинаем целоваться, и его манера целоваться чем-то напоминает мне Трента, но потом мы допиваем бутылку вина, и я совершенно забываю про Трента, будто его и не было никогда в моей жизни. Целуя Грэга, я вдруг понимаю, как я скучаю по отцу, и я рассказываю Грэгу про то, как разошлись мои родители, про то, как мой папа бросил свой пост в банке и уехал на остров Уайт со своей новой возлюбленной. Грэг слушает, сочувственно кивает, но ничего не говорит. Потом он вдруг сажает меня на стол, и поднимает мне подол юбки.

-Сними панталоны, Сьюзи… - шепчет мне Грэг, и я подчиняюсь ему. Трудно не подчиниться человеку, когда он так напоминает моего отца, и одновременно так молод, так хорош собой и у него такая быстрая лошадь. Грэг целует мне живот, бедра, я чувствую его пальцы внутри моего тела. Я откидываюсь назад, и теперь я лежу на столе, а Грэг колдует надо мной, делая мне так хорошо, что я вздрагиваю, замираю, и не могу сдержать свой стон. Наконец я чувствую, как он входит вглубь моего тела, и берет меня быстро, резко и довольно грубо, но мне почему-то нравится в нем эта грубость, или может мне просто кажется, что он грубее, чем Трент, потому что у Грэга член больше, длиннее, чем у Трента… И поэтому сравнивать Трента с Грегом довольно сложно, другой размер, другая манера поведения … И все, что было раньше с Трентом, вдруг кажется мне неважным, не имеющим никакого значения здесь и сейчас, на старой мельнице. Грэг сгребает меня в охапку и замирает, и я таю в его крепких, медвежьих объятиях, и мне кажется, что кто-то и раньше обнимал меня так крепко… Но кто же это был? Ах, да! Это был мой отец.