Любовь не по правилам. Истории про любовь

Глава 1

Телефон взбесился. Он трещал, пищал и вибрировал, двигаясь к краю стола. Я едва успела подхватить его, прежде чем он свалился на пол. На экран количество уведомлений увеличивалось со скоростью – все от студентов.

«МАРИЯ ИВАНОВНА, ВЫРУЧАЙТЕ!!!»

«Лисового избивают!!!»

«Этот урод Костров опять за своё!!!»

Последнее сообщение было голосовым. Я нажала – и тут же услышала дикий гул, крики, чей-то хриплый мат. И тонкий, перекошенный от боли голос Женьки Лисового:

«Отстаньте, блин!»

«Во дворе универа. Срочно.»

Я сорвалась с места, даже не захлопнув учебник.

Как пролетела два этажа даже не помню.

Первый порыв холодного ветра обжег лицо, когда я вылетела во двор. Где-то впереди толпились студенты. Они окружили плотным кольцом Кострова, его голова возвышалась над всеми ,а вот Лисового не было видно совсем. Кто-то снимал на телефон, кто-то кричал:

«Хватит!»

Денис Костров. Двухметровый бугай с квадратной челюстью и взглядом, в котором читалось:

«Я здесь царь»

. Он держал за грудки Женьку Лисового – моего вечного троечника, рыжего, конопатого парнишку, который вечно влипал в истории, но никогда не лез первым. Сейчас его лицо было бледным, губа рассечена, а глаза – круглые, испуганные.

– ЭЙ! – мой голос грохнул, как выстрел, перекрывая голоса остальных.

Костров медленно повернулся. Его карие глаза скользнули по мне – от каблуков до строгого пучка. Бровь дернулась.

– О-о, защитница прискакала! – Он фыркнул, разжал пальцы. Женька шумно вдохнул, едва не рухнув на асфальт. – Что,

мамочка

пришла? Или, может, наседка?

Вокруг захихикали его приятели.

Я сделала шаг вперед. Сердце колотилось так, что, казалось, его слышно на расстоянии. Но голос не дрогнул.

– Если ты забыл моё имя я напомню – Мария Ивановна. Преподаватель литературы. – Я четко выговаривала каждое слово, впиваясь в него взглядом. – А ты кажется совсем совесть потерял?

Он закатил глаза – мол,

как же ты меня достала

.

– Слушай не лезь. Это мужские разборки, – пробасил он, не сводя с меня свой тяжёлый взгляд.

– Разбираются в спортзале. Или на ринге. А трусы бьют тех, кто слабее. – Я резко махнула рукой в сторону Женьки. – Посмотри на него! Он тебе по плечо! Ты этим гордишься?

Толпа загудела. Кто-то крикнул:

«Ого!»

Костров нахмурился. Видимо, не ожидал, что преподавательница в юбке будет так жестко кроить его «авторитет».

– Ты вообще понимаешь, с кем разговариваешь? – он сделал шаг ко мне, нависая, как гора.

Я не отступила.

– Нет. Просвети.

– Денис Костров. Запомни.

– Запомнила. Уже давно запомнила, – я медленно кивнула. – Но и ты запомни Костров, у тебя теперь только два варианта. Либо ты идёшь в деканат и объясняешься там. Либо я звоню охране, и ты вылетишь из универа как пробка. Выбирай.

Его лицо исказилось.

– Ты серьёзно не врубаешься?

– А во что тут врубаться? В то что ты обнаглевший мажор, который думает, что его все боятся? Так вот знай – не все! – Я достала телефон. – Ну что, Костров? Хочешь проверить позвоню я или нет?

Тишина.

Даже его дружки замерли.

Костров плюнул, отступил.

– Звони, – он нахально усмехнулся. – Ты будешь очень сильно разочарована.

– Ах да. Я забыла учесть, что ты за папину спину спрячешься. Самому то слабо ответить за свои поступки.

Костров злобно сплюнул, посмотрел на меня с кривой усмешкой.

– Если ты ни хрена не сечёшь, то не суйся со своими нравоучениями, – процедил сквозь зубы, но всё же отступил от Женьки.

– Так объясни. Если он не прав, я сама ему объясню, но только более мягкими методами.

– Ладно, МарьИвана. Только ради тебя, чтобы ты сама как пробка не вылетела со своего места, – он сунул руки в карманы и бросил взгляд на Женьку..– Сегодня тебе повезло. Вали, рыжий. Твоя нянька тебя отмазала.

Он развернулся и пошел прочь, расталкивая плечом зевак, хотя толпа итак перед ним расступилась.

Тишина.

Только теперь я почувствовала, как дрожат колени.

Женька стоял, потирая шею, его рыжие вихры торчали в разные стороны.

– Спасибо, Мария Ивановна…

– Молчи. – Я резко подняла палец. – Ты сначала в медпункт. Потом ко мне в кабинет. И объясняешь, какого черта ты снова в центре драки.

Он кивнул, потупившись.

Я обернулась к девочкам, которые первыми написали мне. Они стояли, перепуганные, смотрели на меня с уважением.

– Вы – молодцы. – Я выдохнула. – Не струсили.

Потом посмотрела на часы.

Семинар, конечно, уже сорвался, но, кажется, сегодня студенты получили куда более важный урок. Оставалось только надеяться, что Костров действительно отстал от Лисового. Надо будет проследить после занятий, чтобы он снова не подкараулил Женю. Костров с самого первого занятия вёл себя вызывающе, и уже успел порядком потрепать мне нервы. Но уступать ему и я не собиралась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2

(Двумя неделями ранее)

Я замерла перед дверью аудитории 307, ощущая, как влажные ладони прилипают к папке с конспектами. Сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно даже через толстые стены университетского коридора.

"Всего два года назад я сама сидела на этих лекциях, а теперь..."

Глубокий вдох. Резкий выдох.

Я расправила плечи и толкнула дверь.

Аудитория встретила меня гулом голосов и хаотичным движением. Через зал летел бумажный самолетик, где-то на задних рядах перебрасывались записками, несколько студентов увлеченно листали ленты соцсетей.

– Здравствуйте, – мой голос слегка дрогнул, и я тут же прочистила горло. – Я – Мария Ивановна, ваш новый преподаватель литературы.

Реакция была вялой. Пара любопытных взглядов, несколько кивков. Я уже собиралась подойти к кафедре, когда из последнего ряда раздался громкий, нарочито-презрительный зевок.

– О, смотри-ка, какая красотка к нам пришла!

Голос – густой, с бархатистыми нотками наглости.

Я медленно подняла взгляд.

Он.

Длинноногий, широкоплечий парень, развалившийся на стуле с видом полного хозяина положения. Темные волосы, небрежно откинутые со лба, тяжелый взгляд исподлобья и кривая ухмылка, от которой по спине пробежали мурашки. Сразу стало понятно, что это самый главный нарушитель спокойствия, и если я сейчас дам слабину, то не смогу завоевать уважение студентов. Знаю, проходили. Но в универе где я до этого работала всё же ребята были подобрее.

– Тебе вообще по документам сколько? – он приподнялся, упираясь локтями в парту. – Двадцать то есть? Или тебе родители документы подделали, чтобы устроиться?

В аудитории захихикали.

Я почувствовала, как горячая волна поднимается от шеи к щекам. Но не от смущения – от ярости. Я ненавидела свою внешность, даже со строгим пучком и в деловом костюме меня воспринимали как студентку, в мои то двадцать восемь лет.

– Во-первых, – я сделала шаг вперед, – со мной на "вы".

– Ой, "во-первых", – передразнил он, закатывая глаза. – Давай без занудства, Машунь.

– Мария Ивановна, – поправила я, оперлась ладонями на стол и посмотрела ему в глаза не мигая, словно между нами началась невидимая борьба. Тот кто отведет взгляд первым тот и проиграл.

– Какая разница? – он махнул рукой, будто отмахиваясь от назойливой мухи. – Тебе бы не в универе работать, а в ночном клубе на шесте крутиться. Там востребованней была бы с такими данными.

Тишина повисла тяжелым покрывалом.

Я почувствовала, как десятки глаз уставились на меня, ожидая реакции.

– Как тебя зовут? – спросила я неестественно спокойным тоном.

Он медленно поднялся во весь рост, на несколько сантиметров превосходя меня даже на каблуках. Мне пришлось задрать голову, чтобы продолжать смотреть ему в глаза.

– Костров. Денис. Запомни.

– Хорошо, Костров, – я скрестила руки на груди. – У тебя ровно две минуты, чтобы собрать вещи и покинуть аудиторию.

Его бровь взлетела вверх.

– Чего?

– Ты прекрасно расслышал, – я не повышала голос, но каждое слово звучало как удар хлыста. – Это лекционный зал, а не твоя спальня, где ты можешь изображать из себя хоть президента. Здесь есть правила. Если ты не готов их соблюдать – дверь там.

Он фыркнул, толкнул ногой парту.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно.

Мы замерли в немом противостоянии. Я чувствовала, как на спине напряжена была каждая мышца, но взгляд не отвела.

Наконец он с грохотом отодвинул стул.

– Да пошла ты.

– Вон.

Он медленно, с преувеличенной небрежностью собрал вещи, нарочито долго застегивая рюкзак. Проходя мимо, остановился так близко, что я почувствовала запах дорогого парфюма с нотками табака.

– Не переживай, красотка, – прошептал он так, чтобы слышала только я. – Я еще вернусь.

Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом.

В аудитории повисла гробовая тишина.

Я глубоко вдохнула, разжала онемевшие пальцы и подошла к кафедре.

– Так. Начнем занятие.

Но где-то в глубине души уже знала – это только начало войны.

И Денис Костров явно не собирался сдаваться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3

Я сидела за столом, склонившись над кипой тетрадей, и злобно тыкала ручкой в листок, пытаясь сосредоточиться на буквах, которые уже расплывались перед глазами. Голова гудела – после вчерашней стычки с Костровым я не спала полночи, прокручивая в голове все возможные варианты его как надо было поступить или ответить. Естественно, перебрала кучу разных вариантов, придумала достойный ответ, только слишком поздно. Вот почему такие ответы не приходят сразу же в момент ссоры?

«Не переживай, красотка, я ещё вернусь» – его слова висели в воздухе, как невысказанная угроза.

И словно в подтверждение моим мыслям дверь кабинета распахнулась без стука, впуская вместе со звуками коридора его.

Я даже не подняла головы, продолжая заполнять бумаги.

– Вы вообще стучаться умеете? – спросила я ровным голосом, не поворачивая головы

– А зачем? – Костров закрыл дверь и медленно прошёлся вдоль стеллажей, разглядывая книги, будто зашёл просто поболтать. – Ты же не занята ничем важным.

Я, наконец, подняла взгляд.

Он стоял перед моим столом, засунув руки в карманы джинсов, с той самой наглой ухмылкой, от которой у меня сводило челюсть. Его взгляд скользнул по мне – от очков до расстёгнутой верхней пуговицы блузки. Я внутренне поёжилась, пожалев, что расстегнула на одну пуговицу больше, чем обычно из-за духоты.

– Для чего ты пришёл? – я отложила ручку, стараясь не показывать, как участился пульс.

– Скучно было. Решил навестить. – Он сделал шаг ближе, упёрся ладонями в край стола и наклонился так, что я почувствовала запах его парфюма – терпкий, с лёгкой ноткой табака. – А ты что, не рада?

– Выйди.

– А если не выйду? – Его голос стал тише, почти шёпотом. – Позвонишь охране? Или… сама попробуешь меня выгнать?

Я сжала кулаки под столом.

– Костров, ты нарываешься.

– Да, – даже спорить не стал, он медленно провёл пальцем по краю стола, приближаясь ко мне. – Мне просто интересно… насколько далеко можно зайти, прежде чем ты взорвёшься.

– Ты переходишь все границы.

– Ой, какие мы строгие, – его губы искривились в наглой улыбке, которую я одновременно ненавидела и боялась, сама не понимала почему.

Он же мальчишка, – убеждала себя. – Наглый, зажравшийся мальчишка, который просто любит трепать нервы. Хоть он и выглядел совсем не мальчишкой. Внешность у Кострова была очень смазливая. Половина однокурсниц была в него влюблена.

– А что, если я скажу, что мне нравится, когда ты злишься? – неожиданно заявил он и накрыл мою руку своей большой ладонью. Меня будто током ударило. Я резко отдёрнула руку и встала, отодвинув стул.

– Вон. Сейчас же, – голос стал хриплым.

Но он не отступил. Наоборот – сделал шаг ближе, так что между нами оставалось меньше полуметра. В который раз я пожалела, что маленького роста. Даже на каблуке в шесть сантиметров я едва доходила ему до плеча. Сложно с таким детиной разговаривать свысока.

– А если я не хочу? – Его голос стал ниже, почти вкрадчивым. – Если я хочу посмотреть, как ты краснеешь, когда я говорю, что у тебя красивые губы?

Моё лицо вспыхнуло.

– Ты… – я едва сдерживала дрожь в голосе. – Ты прекрасно понимаешь, что это неприемлемо. Сейчас же прекрати провоцировать меня!

– Ну и что? – Он наклонился ещё ближе, его дыхание коснулось моей кожи. – Кто мне запретит? Ты?

Я резко отпрянула, ударившись спиной о стоящий позади меня стул.

– Выйди. Последнее предупреждение.

Он замер, изучая моё лицо – наверное, искал признаки страха или неуверенности, чтобы почувствовать свою победу. Но я не собиралась сдаваться. Тут же выпрямилась. Пальцем указала на дверь, и насколько смогла, сделала непроницаемое лицо.

– Костров, покинь мой кабинет. Иначе мне придётся обратиться уже не к директору, а к вашему отцу. Напрямую.

Он медленно выпрямился, разочарованно вздохнул.

– И ты думаешь, что я сейчас испугаюсь и сбегу? Придумай что-нибудь получше, Маш.

Я молчала, стараясь не отводить взгляд. Смотрела пристально ему в глаза и не успела среагировать, когда он двинулся так резко, что я даже не успела отшатнуться. Одна его рука обхватила мою талию, вторая вцепилась в мои волосы, сминая мой пучок. И прежде чем я успела вскрикнуть – его губы прижались к моим.

Горячие. Твёрдые. Наглые.

Я замерла, ошеломлённая, не в силах пошевелиться. Его поцелуй был не про нежность – он был про власть. Про вызов. Он проверял меня, и от этого становился только бешеней и настойчивее.

И самое страшное – моё тело ответило.

Сердце бешено колотилось, кровь ударила в виски, а по спине пробежали мурашки. Я ненавидела его. Ненавидела за эту наглость, за то, что он осмелился. Но ещё больше ненавидела себя – за то, что не смогла сразу оттолкнуть.

Наконец, я собрала волю в кулак и резко отстранилась, ударив его ладонью в грудь.

– Ты с ума сошёл?! – Мой голос дрожал от ярости.

Он не выглядел смущённым. Наоборот – его губы растянулись в той самой мерзкой ухмылке, а глаза блестели, будто он только что выиграл в лотерею.

– Ну что, Мария Ивановна, – он медленно провёл языком по нижней губе, будто пробуя мой вкус. – Теперь я точно знаю, что ты не такая строгая, как притворяешься.

Я подняла руку, чтобы дать ему пощёчину, но он ловко поймал моё запястье, сжав так сильно, что я чуть не вскрикнула.

– О-о, – он наклонился ко мне, и его голос стал низким, почти шёпотом. – Ты же не хочешь, чтобы все узнали, как преподавательница целовалась со студентом в своём кабинете?

Меня будто окатило ледяной водой.

– Ты… – я попыталась вырваться, но его хватка была как сталь. – Ты гад.

– Да, – согласился он без тени раскаяния. – Но тебе это нравится.

Я резко дёрнулась, наконец высвободив руку, и отпрянула к столу, стараясь держать между нами хоть какую-то дистанцию.

– Выйди, – прошипела я. – И если ты когда-нибудь снова посмеешь ко мне прикоснуться…

– Что? – он поднял бровь. – Пожалуешься моему папе?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я сжала зубы.

– Нет. Разберусь сама. Указкой по голове, как в старые добрые времена.

Он рассмеялся, развернулся и пошёл к двери, даже не обернувшись. На пороге остановился.

– До завтра, Машунь. И пучок больше не делай, у тебя красивые волосы.

Дверь закрылась.

Я осталась одна, с трясущимися руками, растрёпанными волосами и губами, которые всё ещё горели от его поцелуя.

И с одной мыслью:

Если он ещё раз сделает что-то подобное, я убью его.

Глава 4

Его губы были горячими, настырными. Такими же, как и он сам.

А пальцы впивались в мои волосы, не давая мне ни отодвинуться, ни отвернуться. Его дыхание – резкое, неровное, заразительное. От него пахло мятной жвачкой и сигаретами. Язык грубо, с нажимом скользнул по моей нижней губе, заставив меня вздрогнуть. Я не хотела отвечать. Но моё тело – предательское, слабое – уже откликалось.

Где-то в глубине живота сжалось горячее желание.

Я ненавидела его.

Ненавидела за то, что он осмелился.

– Маша?

Мамин голос вырвал меня из воспоминаний.

Я вздрогнула, возвращаясь в реальность из воспоминаний.

– Ты опять в облаках витаешь?

Мама смотрела на меня с лёгким раздражением.

Я качнула головой, щёки пылали.

– Нет, просто… задумалась, – пробормотала я, стараясь сосредоточиться на разговоре.

Мы сидели в гостиной у маминой подруги, тёти Люды. За столом – чай, пирожные, бесконечные сплетни. Мне было убийственно скучно, но я обещала маме сходить с ней в гости.

А в голове снова крутился Костров.

Его наглые руки. Его губы.

Я до сих пор чувствовала их на себе.

И это сводило меня с ума.

Я уже давно не девочка – была замужем пять лет, знала мужчин. Но этот нахальный студент каким-то чудом влез мне под кожу.

– А вот мой Паша пришёл! – вдруг оживилась тётя Люда, вскакивая из-за стола.

Я украдкой взглянула на маму. Она подозрительно быстро улыбнулась и подмигнула.

Всё ясно. Мама опять сводничеством занялась. Уже год как я развелась, и она всё пыталась устроить мою личную жизнь.

– Машенька, свет клином не сошёлся на одном мужчине, твоём муже. Если он оказался козлом, это же не значит, что все такие.

И маме без толку было объяснять, что не из-за мужа я больше замуж не хочу. Просто вот сравнив жизнь в замужестве и без, поняла, как же я люблю свободу. Когда никто не нудит каждый вечер, что ужин не готов, или приготовлено не то что нужно.

Через минуту в комнату вошёл Паша – мужчина лет тридцати пяти, в очках, аккуратно подстриженный. На вид – вполне симпатичный.

Я стиснула зубы, но промолчала. Потом выскажу маме по поводу её сводничества.

– Павел, очень приятно, – он вежливо протянул мне букет роз.

Я автоматически улыбнулась, взяла цветы.

– Спасибо.

Мама сияла.

Паша сел напротив и начал рассказывать что-то о своей работе в банке.

Я кивала, делала вид, что слушаю, но мой мозг упорно сравнивал его с Костровым.

Паша – вежливый, предсказуемый, скучный.

Костров – грубый, опасный, живой.

Паша говорил о кредитных ставках.

Костров целовал меня так, будто хотел сжечь.

– Маша, тебе не нравится чай? – спросила мама, наливая мне ещё.

– Нет, всё отлично, – я сделала глоток, стараясь не смотреть в её всезнающие глаза.

Паша улыбнулся.

– Вы преподаёте литературу, да? Очень благородная профессия.

– Да, – коротко ответила я. Никаких шансов давать мне совершенно не хотелось. Я чувствовала, что он совсем не мой человек.

– А я, признаться, последний раз читал что-то серьёзное ещё в институте, – засмеялся он.

Я представила, как Костров усмехнулся бы сейчас.

«Что, мамочка, решила найти себе тихого паиньку?»

Мои пальцы сжали салфетку.

– Маша, может, сходите с Павлом в кино? – не выдержала мама.

Я глубоко вдохнула.

– Может быть.

Но в голове уже звучал другой голос – низкий, наглый:

«Ты ведь знаешь, что никуда с ним не пойдёшь. Потому что хочешь меня».

С трудом досидела до конца этого неловкого вечера. Из гостей вылетела пулей.

– Маша, невежливо так уходить, – снова упрекнула мама. – Куда ты так несёшься?

«Подальше от вас», – мысленно ответила я, в реальности же замедлила шаг, чтобы дождаться маму.

На такси добрались до дома. И сразу же ушла в свою комнату. Как бы прискорбно это ни звучало, а я в свои двадцать восемь всё ещё жила с родителями, потому что бывшим мы до сих пор делили имущество.

Смыла макияж, заперлась в ванной комнате. Легла в ванну, полную пены, и, чтобы забыться, включила ролики.

На телефон поступил входящее сообщение с незнакомого номера.

Текст был коротким, но от него по спине пробежали мурашки:

«

Ну что, Мария Ивановна, уже соскучилась?

»

Я замерла, пальцы непроизвольно сжали телефон.

Костров.

Как он достал мой номер?

Я хотела удалить сообщение. Хотела заблокировать этот номер. Хотела забыть о его существовании.

Но вместо этого медленно набрала ответ:

«

Ты вообще представляешь, какие у тебя проблемы будут, если кто-то узнает, что ты пишешь преподавателю?

»

Три точки появились почти мгновенно. Он ждал моего ответа.

«

А кто расскажет? Ты?

»

Я закусила губу.

«

Ты играешь с огнём, Костров

».

Его ответ пришёл через секунду:

«

А ты разве не любишь, когда горячо?

»

Я резко выдохнула, откинув голову на край ванны. Вода уже остывала, но щёки горели.

«

Оставь меня в покое

».

На этот раз он не ответил сразу.

Я закрыла глаза, пытаясь успокоить бешеный стук сердца.

«Я же знаю, что не хочешь, чтобы я останавливался».

Сообщение пришло через пять минут.

Я не ответила.

Но и не удалила переписку.

А через минуту пришло ещё одно:

«

Завтра после пар. Кабинет 307. Приходи. Дам потрогать

».

Следом за сообщением пришёл видеокружок на две секунды, Костров позировал в ванной перед зеркалом с обнажённым торсом. Я даже залипла на пару секунд на этих кубиках, на том, как перекатываются мышцы на его руках.

Осознав, что разглядываю дорожку волос, уходящую под резинку его боксеров выглядывающих из-под спортивных штанов, тут же бросила телефон на полотенце, будто он обжёг мне пальцы.

«

Ни за что

», — мысленно ответила я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5

Утро началось с внутренней бури.

Я стояла перед зеркалом, нанося помаду чуть ярче обычного, и ловила себя на мысли, что выбираю туфли на высоком каблуке – не для уверенности, а для защиты. Как доспехи перед битвой.

«Ты не испугалась. Ты просто идёшь преподавать, как всегда», – убеждала я своё отражение.

Отступить я не могла, иначе он расценит это как поражение. Но я не боюсь его.

И всё же предательское дрожание пальцев выдавало меня.

В университете всё шло как обычно: лекции, вопросы студентов, проверка работ. Только мои мысли постоянно возвращались к цифрам на экране телефона – 15:30, конец последней пары.

Кабинет 307.

Я намеренно задержалась в преподавательской, допивая кофе, который уже остыл.

– Мария Ивановна, вам помочь с тетрадями? – Ольга Сергеевна, коллега по кафедре, смотрела на меня с лёгким беспокойством.

– Нет, спасибо, я сама.

Я глубоко вдохнула и выпрямила спину.

План прост: зайти, дать понять, что он ничего не значит и ему не удалось напугать меня, и уйти первой.

Но когда я подошла к двери 307-го кабинета, сердце забилось так сильно, что стало трудно дышать.

Дёрнула дверь и вошла.

Кабинет был пуст, только Костров сидел на столе, развалившись, как хозяин положения, с телефоном в руках.

– Ну вот и моя любимая преподавательница, – он ухмыльнулся, медленно поднимая глаза от экрана. – Я знал, что ты не устоишь и захочешь его потрогать, – похабная улыбка заставила меня нервно сглотнуть. Я упрямо подняла подбородок и вошла, оставив дверь открытой.

– Твой пресс, возможно, впечатляет твоих сверстниц, но если бы ты хоть немного разбирался в женщинах, то знал бы, что нас привлекает не твёрдость кубиков, а твёрдость убеждений мужчины.

– Насколько я знаю взрослых женщин, Машунь, их привлекает всё твёрдое выше или ниже, неважно.

Он скользнул взглядом по моим ногам, обутым в те самые туфли на высоких каблуках, и усмехнулся:

– Я думал, ты не придёшь, а ты даже подготовилась. Надеюсь, чулки тоже на тебе.

– Я не из тех, кто бежит. И не из тех, кто даёт за красивые глазки, – холодно ответила я, скрестив руки на груди. – Так что не обольщайся. Ты не в моём вкусе.

Он спрыгнул со стола и сделал шаг вперёд.

– Но глаза мои ты всё же считаешь красивыми? А ещё ты дрожишь.

Чёрт.

Я не заметила, что пальцы сжимают рукава пиджака.

– Это не дрожь, Костров. Это ярость.

Он рассмеялся, подошёл ближе.

– Очень сексуально.

Я не отступила, хотя его дыхание уже касалось моих губ.

– Ты переходишь все границы.

– А ты их обожаешь, – прошептал он.

И в этот момент я поняла, что пора действовать, иначе будет поздно.

Резко достала свой телефон и показала, что идёт запись.

– Как видишь, Денис, я очень хорошо подготовилась.

Его улыбка исчезла.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно, – я показала ему экран ,на котором была видна запись. – Теперь у нас есть два варианта. Либо ты прекращаешь этот цирк и ведёшь себя как нормальный студент. Либо эта запись отправится в деканат. И тогда ты вылетишь не только с моего предмета.

Он замер, изучая моё лицо.

– Блефуешь, – улыбнулся он.

– Проверь.

Его улыбка резко исчезла. В один миг его пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, горячие и сильные, я даже шагнуть назад не успела.

– Осторожнее, Машунь, – его голос стал низким и опасным.

Второй рукой он выхватил телефон из моей ладони, большим пальцем выключил запись и засунул его в карман своих широких джинсов.

– Как ты смеешь! – я попыталась вырваться, но его хватка только стала сильнее.

Он снова улыбнулся – медленно, вызывающе.

– Если он тебе так нужен… Забери.

Наши взгляды скрестились. Это был вызов. Чистой воды.

Он думает, что я не осмелюсь.

Я резко шагнула вперёд, свободной рукой потянувшись к его карману.

– Думаешь, я испугаюсь?

Его дыхание стало глубже, когда мои пальцы скользнули в карман, нащупали тонкую ткань кармана. И тут я ощутила.

Горячее. Твёрдое. Огромное.

Мои глаза невольно распахнулись.

Костров не шелохнулся, только его зрачки расширились, наполнившись тёмным торжеством.

– Ну что, Мария Ивановна? – он наклонился так близко, что его губы почти коснулись моей шеи. – Всё ещё хочешь свой телефон? – спросил он и дотронулся языком до кожи.

Моё сердце заколотилось так сильно, что, казалось, оно сейчас вырвется наружу.

Я резко отдёрнула руку, как будто обожглась.

– Ты…

– Я что? – он усмехнулся, намерено, прижимаясь бедром к моей ладони, заставляя меня снова почувствовать его. – Не ожидала, что твоя маленькая провокация обернётся таким?

Я отпрянула, но спина упёрлась в край стола. Он прижался пахом так плотно, что я ощутила всё его желание и возбуждение животом.

– Отдай телефон, – прошептала я, теряя власть над собственным голосом.

– А если нет? – он наклонился ещё ближе, его дыхание обжигало мои губы. – Что ты сделаешь?

Я сжала зубы.

– Ты преувеличиваешь свою власть, Костров.

– Нет, – он провёл пальцем по моей щеке, заставив меня вздрогнуть. – Я просто знаю, чего ты боишься.

– И чего же?

– Что однажды… – его губы коснулись моего уха, – ты сама попросишь меня не останавливаться. Он сжал мою ноющую грудь, мне пришлось сделать усилие над собой, чтобы не застонать.

Я резко оттолкнула его, вырвалась и шагнула к двери.

– Мечтай, – бросила я через плечо. – Только в твоих влажных снах, я буду просить об этом.

И вышла с высоко поднятой головой. Да телефон я так и не забрала, но об этом сейчас не думала. Мне бы убраться поскорее от этого наглого студента, пока он не понял, что я была на грани.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6

Коридор университета показался мне вдруг бесконечно длинным. Каблуки отчаянно стучали по плитке, будто пытались убежать вместе со мной оттого, что только что произошло.

«Идиотка!» – мысленно выругала я себя.

Телефон остался у него. Со всеми контактами, переписками, фотографиями. И главное – с той самой записью, которая должна была поставить наглеца на место.

Я зашла в женский туалет, захлопнула кабинку и прижала ладони к горящим щекам.

Что теперь? Я могла бы пойти к охране или написать с другого телефона. А можно было поступить ещё проще, купить новый. Но чёрт, это значит – признать поражение.

Я резко распахнула дверь кабинки, подошла к раковине и плеснула холодной водой в лицо.

Нет. Так не пойдёт. Мне надо подумать. Предпринимать что-то сейчас на эмоциях слишком рискованно. Я должна быть умнее.

Вечер. Моя квартира.

Я пятый раз за час проверяла сообщения на ноутбуке – вдруг Костров решит написать? Но экран оставался пустым.

– Маша, ты чего там копаешься? – крикнула мама из кухни.

– Работаю! – соврала я, закрывая лицо руками.

В голове снова всплыло его «Ты сама попросишь...»

– Чёрт! – я швырнула подушку в стену.

Тут же зазвонил домофон.

Я подошла, нажала кнопку:

– Кто?

– Доставка. Цветы для Марии Ивановны.

Сердце вздрогнуло. Кто это может быть? Но я уже заранее догадывалась кто.

Я натянула халат и вышла в подъезд.

Курьер протянул огромный букет красных роз.

– Подпишите здесь.

Я машинально расписалась и взяла конверт.

«Дорогая Мария Ивановна.

Ваш телефон ждёт вас.

Отель «Palace» номер 243. Завтра. 18:00.

P.S. Чулки надевать необязательно... но желательно».

Я скомкала записку, но уголки губ предательски дрогнули.

Вот козёл!

Я стояла посреди подъезда, сжимая в руках дурацкие розы и эту наглую записку. Сердце бешено колотилось, а в голове крутилась только одна мысль:

«Он действительно думает, что я приду?»

Букет пах слишком сладко, почти удушающе. Как и сам Костров – навязчивый, приторный, невозможный.

– Маша, что это? – мама появилась в дверях, вытирая руки о фартук.

– Ничего, – я сунула записку в карман халата. – Коллеги с работы.

– Ого, целый букет! – мама заглянула в коробку. – Может, этот Павел всё-таки...

– Нет, – отрезала я. – Точно нет.

Мама хотела что-то сказать, но я уже прошмыгнула в свою комнату и захлопнула дверь.

Розы я швырнула на кровать. Они выглядели нелепо – слишком яркие, слишком вызывающие. Совсем как он.

Достала записку и разгладила её на столе.

«Отель «Palace» номер 243. Завтра. 18:00».

Я закусила губу.

Это уже не просто игра. Он назначил встречу в номере отеля. Это...это настоящая ловушка.

Но почему-то мои пальцы сами потянулись к ноутбуку, чтобы проверить, где находится этот отель.

«Palace» – пятизвёздочный, в центре города. Люксовые номера с джакузи.

Я закатила глаза.

Конечно же.

Только Костров мог выбрать такое место.

Я закрыла глаза и представила: он будет ждать меня там, развалившись на кровати, с моим телефоном в руках. Скажет что-то вроде: «Ну что, Машунь, пришла за своим?»

А потом...

Я резко встряхнула головой.

Нет. Ни за что.

Но телефон мне был нужен. Там была, можно сказать, моя жизнь. Фотографии за много лет, контакты. Пароли от соцсетей. Да и вообще, внутри клокотала такая ярость, что просто так спускать эту ситуацию. Всё моё естество требовало мести.

Я медленно провела пальцем по записке.

«Чулки надевать необязательно... но желательно».

– Сволочь, – прошептала я.

Я открыла шкаф и посмотрела на своё самое откровенное бельё – чёрное, кружевное, купленное ещё в браке и ни разу не надетое.

– Чёрт, – я захлопнула дверцу.

Но образ уже засел в голове:

Я вхожу в номер. Распахиваю плащ, а пока он пускает слюни, я заберу телефон... а если попробует дотронуться до меня, я его долбану его электрошокером.

Я кровожадно улыбнулась.

Да. Так и сделаю.

Я стояла перед зеркалом в своем самом откровенном чёрном белье, сжимая в руках крошечный электрошокер.

«Совсем сошла с ума», – пронеслось в голове.

Но отступать было поздно.

Чёрный плащ плотно облегал фигуру, чулки с подвязками щекотали кожу, а высокие каблуки казались слишком вызывающими.

– Ты куда так нарядилась? – мама округлила глаза, когда я вышла в коридор.

– На свидание, – солгала я, поправляя перчатки.

– С Павлом?

– Нет. С электриком.

Я хлопнула дверью, не дав ей опомниться.

18:05. Отель «Palace».

Лифт поднимался слишком медленно.

Дверь номера 243 была приоткрыта.

Я глубоко вдохнула и вошла.

– Опаздываешь, Маш, – раздался его низкий голос.

Костров стоял у окна, в чёрной рубашке с расстёгнутыми пуговицами. На столе лежал мой телефон.

– Я пришла за своим телефоном, – сказала я, не двигаясь с места.

Его взгляд медленно скользнул по мне – от каблуков до моих полуоткрытых губ, которые я нервно облизнула. Его взгляд стал тяжёлым.

Мои пальцы дрожали, когда я медленно развязала пояс плаща. Резким движением распахнула его, обнажая кружевное бельё и чулки с подвязками. Воздух в номере словно загустел.

Костров замер. Его глаза потемнели, взгляд стал таким голодным, что по моей спине пробежали мурашки. Он медленно провёл языком по нижней губе.

– Маша, пиздец ты красивая, – его голос звучал хрипло.

Он сделал шаг вперёд. Я сжала электрошокер в кармане, чувствуя, как ладонь становится влажной.

– Я пришла за телефоном, – мой голос дрогнул, когда он сократил дистанцию вдвое.

– И ты думаешь, что просто так его получишь?

Ещё шаг. Теперь между нами оставалось меньше метра.

– Я... – я сделала шаг назад, натыкаясь на стену.

Костров ухмыльнулся, видя моё замешательство. Он поднял руку, и я замерла, ожидая прикосновения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но он лишь провёл пальцем по краю моего бюстгальтера, не касаясь кожи.

– Красиво, – прошептал он. – Но знаешь, что было бы ещё красивее?

Я сглотнула.

– Что?

– Ты без всего.

Его пальцы скользнули под кружево, оголяя мою грудь. В этот момент я резко выхватила электрошокер.

– Не смей лапать меня! – процедила сквозь зубы.

Но он был быстрее. Его ладонь сомкнулась вокруг моего запястья, прижимая руку с оружием к стене.

– Ох, какая же ты агрессивная…уверен в постели ты ещё горячее, – он прижался всем телом, и я почувствовала его возбуждение через тонкую ткань белья.

Я попыталась вырваться, но он лишь сильнее прижал меня.

– Отпусти! – мой голос прозвучал так жалобно.

– Скажи «пожалуйста», – он наклонился, его губы почти коснулись моих.

Глава 7

Его губы были в сантиметре от моих. Дыхание горячее, с лёгким привкусом ментола и запретного чувства. Я чувствовала, как его тело прижимает меня к стене, как пульсирует его возбуждение.

– Пожалуйста... – прошептала я, ненавидя себя за эту слабость, совсем не узнавая себя. Я не любила просить, всё считала, что могу совсем справиться сама, а сейчас внутри всё сжималось от страха, что он не отпустит меня и я навсегда упаду в собственных глазах.

Костров замер. Его глаза пожирали мои губы, а я с трудом могла дышать.

– Ну вот видишь, – он медленно провёл пальцем по моей щеке, – было не так уж сложно.

Я резко вдохнула, когда его рука скользнула ниже, к моей обнажённой груди.

– Но телефон...мы договорились, – попыталась я протестовать, хотя моё тело предательски отзывалось на каждое прикосновение.

– Потом, – он сжал мой сосок, запустив новую волну желания.

Его взгляд стал ещё темнее, когда он окинул меня голодным взглядом.

Я сжала кулаки, пытаясь сохранить хоть каплю самообладания.

– Костров...

– Денис, – поправил он, прижимаясь губами к моей шее. – Сегодня ты будешь звать меня Денис.

Его зубы слегка задели кожу, и я невольно выгнулась навстречу.

– Нет... – мой протест звучал фальшиво даже в моих ушах.

– Врёшь, – он поймал мою руку и прижал её к своей груди. Я почувствовала, как бешено колотится его сердце. – Ты вся дрожишь.

Я закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Это было ошибкой. В темноте его запах, его тепло, его твёрдое тело казались ещё более одурманивающими.

– Я... я должна уйти, – прошептала я, но мои ноги не слушались.

Костров медленно опустился на колени передо мной. Его горячие ладони скользнули по моим бёдрам.

– Ты уверена? – он посмотрел на меня снизу вверх, и в его глазах читалась такая уверенность, что у меня перехватило дыхание.

Я не успела ответить. Его губы коснулись внутренней стороны бёдра, и мир вокруг поплыл.

– Денис... – моё дыхание участилось.

– Вот так лучше, – он ухмыльнулся и продолжил свой медленный путь вверх...

Я резко вдохнула, когда его руки скользнули к бёдрам, цепляясь за тонкое кружево трусиков. Его пальцы замерли на резинке, играя с ней, будто давая мне последний шанс остановить это.

– Денис...не надо, – моё предупреждение прозвучало как мольба.

Он не ответил. Просто медленно стянул кружево вниз, обнажая кожу. Холодный воздух кондиционера обжёг влажную плоть, и я вздрогнула.

– Какая же ты... – его голос сорвался, когда он прижал губы к самому чувствительному месту на моём теле.

Я вцепилась пальцами в его волосы, не зная – то ли оттолкнуть, то ли прижать ближе. Его язык выписывал медленные круги, заставляя мои бёдра дёргаться в такт.

– Не... – я попыталась протестовать, но он выбрал этот момент, чтобы опуститься ниже.

Его дыхание обожгло меня там, где я была наиболее уязвима. Я зажмурилась, чувствуя, как его язык медленно, слишком медленно проводит по всей длине, от самого низа до дрожащего бугорка.

– Боже... – мои ноги затряслись.

Он ухмыльнулся, чувствуя мою реакцию, и повторил движение – теперь с лёгким нажимом. Моё тело выгнулось само, предательски подставляясь ему.

– Вот так, – прошептал он, и его голос вибрировал прямо у самого чувствительного места. – Ты вся дрожишь.

Его пальцы раздвинули меня, обнажая ещё больше. Первый поцелуй туда, куда никто не целовал меня так, заставил меня вскрикнуть.

– Да, Маша, кричи, – он прикусил внутреннюю сторону бедра. – Не надо сдерживаться. Хочу слышать тебя.

Я хотела возмутиться, но он выбрал этот момент, чтобы погрузиться в меня языком. Глубоко. Медленно. Словно пробуя на вкус.

Мир сузился до этого места, до его губ, до жара, растекающегося по всему телу. Я забыла про телефон, про отель, про всё.

Именно тогда, когда его палец присоединился к языку, ритмично проникая внутрь, раздался звонок.

Мой телефон.

– Игнорируй, – прошептал он не останавливаясь.

Но звонок не умолкал.

– Я должна... ответить... – я попыталась вырваться, но он прижал моё бедро к стене, продолжая ласкать.

– Потом.

Звонок прекратился. На секунду. И начался снова. Игнорировать не получалось. Сквозь поплывшее сознание я понимала, что должна прекратить сейчас всё, но…как же хотелось продолжить.

– Костров! Прекрати…

Он отвлёкся, посмотрел на меня, а я, воспользовавшись передышкой, выскользнула из его рук. Рванула к столу, на котором лежал мой телефон. Звонила мама. Я схватила телефон, развернулась, прикидывая как бы сбежать мимо этого наглого мучителя, который уже встал и перегородил дверь.

– Маша, так нечестно. Мы только начали.

– Не смей ко мне подходить. Сейчас выпусти меня, – голос хрипел, мысли с бешеной скоростью проносились в голове. Я искала пути отступления.

Я метнулась в сторону, обходя его широким шагом, но он был быстрее. Его рука схватила меня за запястье, пальцы впились в кожу.

– Всё ведь хорошо было, – его голос звучал хрипло, дыхание было горячим и неровным.

Я резко дёрнулась, но его хватка только усилилась.

– Отпусти! – я зашипела, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

– А если нет?

В глазах у него плясали чёртики. Он наслаждался этим – моим бессилием, дрожью в коленях, тем, как учащённо бьётся сердце.

Телефон в моей руке снова зазвонил.

Не зная, как освободиться, не ожидая от самой себя такого, я резко наклонилась и впилась зубами в его руку.

– А-а-аргх!

Костров отпустил меня от неожиданности. Я рванула к двери, хлопнула ею перед самым его носом и помчалась по коридору, не разбирая дороги.

Каблуки больно впивались в ступни, плащ развевался, обнажая кружевное бельё. Я даже не пыталась прикрыться – главное было – бежать.

Лифт. Где лифт?

Поворот. Ещё один.

Сзади раздались шаги – тяжёлые, быстрые.

– Маша! – его голос гремел по всему этажу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я влетела в лифт, судорожно тыча кнопку «Закрыть». Двери начали медленно сходиться, когда в проёме появилась его тень.

– Ты не убежишь. Всё равно будешь подо мной, – он ухмыльнулся, но не стал задерживать двери.

Лифт тронулся.

Я прислонилась к зеркальной стене, пытаясь отдышаться. В отражении на меня смотрела совсем другая Маша – растрёпанная, с пылающими щеками, с бешено бьющимся сердцем. Грудь до сих пор ещё была голой, соски торчали вверх. Я поправила бюстгальтер, чтобы хоть как-то придать себе нормальный вид.

Телефон снова зазвонил. Мама.

– Да?! – я выдохнула в трубку, стараясь скрыть дрожь в голосе.

– Маш, ты где? У нас гости!

– Я... я скоро.

Я сбросила звонок, глядя на своё отражение. Губы горели огнём, шея красная от щетины, между ног всё влажно.

Что я наделала?

Я запахнула плащ, поправила волосы и вышла в вестибюль, стараясь идти ровно, как ни в чём не бывало. Лифт остановился.

Портье поднял на меня любопытный взгляд.

– Такси, пожалуйста.

Я вжалась в сиденье машины, когда телефон завибрировал.

Неизвестный номер.

Я открыла сообщение:

«Маш, ну это не серьёзно. Неужели ты думаешь, что после всего я остановлюсь?»

Глава 8

(Денис)

Я вжал педаль газа в пол, мой BMW рычал под капотом, но даже эта скорость не могла заглушить ту ебучую дрожь в руках. Чёрт возьми, я реально подсел на неё.

Городские огни мелькали за окном, но я их не видел. Перед глазами стояла она – с растрёпанными волосами, распахнутым плащом и этими чёртовыми кружевными подвязками.

"Всё равно будешь подо мной" – бля, ну и идиотскую фразу я ляпнул. Хотя... будет. И это факт.

Сигаретный дым щипал глаза. Я открыл окно, впуская холодный воздух.

Всё началось с дурацкого спора.

– Ты её не возьмёшь, Костров, она же ледяная королева, – ржал Лёха на перекуре.

Я тогда просто хмыкнул и бросил со злости:

– Да за неделю раздолбаю эту зазнайку. Стоит только захотеть.

Но сейчас, спустя неделю, я ловил себя на том, что прокручиваю в голове каждую её фразу, каждый взгляд.

Строгая юбка, волосы в тугом пучке, взгляд поверх очков. И что-то щёлкнуло.

Я специально доводил её на парах. Сначала для прикола. Потом... Потом мне понравилось, как она краснеет, когда я называю её «Машунь». Как сжимает губы, пытаясь сохранить лицо.

А сегодня...

Я сжал руль. Её кожа пахла чем-то цветочным и сладким. Когда она впилась пальцами в мои волосы, я чуть не кончил в штаны, как пацан.

Сегодня…снова она перед глазами.

Как она сжала зубы, когда я прижал её к стене. Как её грудь вздымалась, как крупные соски вверх торчали и как хотелось их попробовать. Как она вскрикнула, когда мой язык...

Телефон завибрировал. Лёха:

– Ну чё, поимел уже свою преподшу?

Я фыркнул. Если бы он знал, что «крутой Костров» сейчас едет о стояком, который не падает дня два, то говорил бы по-другому.

– Это не та, кого можно просто поиметь. Она... другая, – ответил я.

Лёха заржал:

— Опа, у Костра чувства! Да ты втюрился, мудила!

— Иди нахуй, — я с силой бросил телефон на пассажирское сиденье.

Но в этом был проклятый смысл.

Я закрыл глаза выдыхая. Блядь, Машунь, вот ты крепкий орешек оказалась. ДУмал, всё будет намного проще.

На светофоре достал телефон. Я все её фотки себе на свой телефон скинул. Прокрутил галерею. Куча фото студентов, конспектов... И вдруг – она в бикини на пляже. Год назад, судя по дате.

Чёрт.

Я увеличил фото. Никаких строгих костюмов – только загар, изгиб талии и эта дерзкая улыбка, которой она сейчас ни за что не показала бы.

Светофор переключился. Я сунул телефон в карман и рванул с места.

Завтра. Универ. Она попытается избегать меня. Но мы оба знаем — это уже не просто игра.

Я ухмыльнулся, представляя, как она снова покраснеет, когда наши взгляды встретятся.

Телефон завибрировал снова. «Лера» – высветилось на экране. Чёрт, опять эта прилипала. Я смахнул вызов, но через секунду пришло голосовое.

«Денис, ты что, совсем меня забыл? Я так скучаю... Родители уехали, я лежу голая и думаю о тебе. Приезжай, я соскучилась...» – от её шлюхастого голоска затошнило.

Я вырубил на середине. Вот же блядская курица – год как расстались, а всё лезет. Раньше бы уже гнал к ней, но сейчас...

Мозг сам выдал картинку: не Лизины тощие бёдра, а Машины – упругие, в чулках с подвязками. Как она дрожала, как её ноги затряслись, когда её губки нижние целовал...Солёная слегка. Её вкус до сих чувствовал.

Как бы она сейчас смотрелась на коленях передо мной? Всё в том же номере, только не вырывается, а стоит на коленях передо мной. Её губы, такие нахальные в аудитории, медленно обхватывают мой член. Глаза смотрят снизу вверх — вызов и покорность одновременно.

Я вцепился в руль. В штанах всё напряглось так, что аж больно стало. Член врезался в ширинку, будто я и не кончал час назад в душе с фантазиями о ней. Сердце колотилось, как после спарринга. Чёрт, да я реально запал. Надо что-то делать. План созрел быстро. Завтра на паре буду идеальным студентом. Ни намёка на флирт. Пусть обалдеет, она ведь сто процентов будет ждать от меня чего-нибудь новенького. А после пар можно «случайно» пересечься у неё в кабинете. Сказать, что передумал – мол, извините за выходки, осознал, что не прав. Ну а когда расслабится – напасть.

Я усмехнулся, представляя, как она покраснеет, когда я буду снова целовать её. Как будет кусать губу, чтобы не застонать. Телефон снова. На этот раз сообщение от Маши:

«Завтра принеси домашнюю работу. Последнее предупреждение»

Официально, сухо. Но я-то видел, как она дрожала сегодня. Как её тело откликалось на каждый мой прикосновение.

Я ответил одним словом: «Будет сделано, Мария Ивановна».

Пусть думает, что сдаюсь. Завтра начнётся настоящая игра. А в конце... в конце она сама попросит меня её трахнуть.

Я прибавил громкости в машине песня «Smash Into Pieces» заглушила все мысли. Кроме одной: Маша на коленях, с моим членом во рту, а в глазах – та же ненависть и желание, что сегодня.

Скоро. Очень скоро.

А пока... Я припарковался перед домом. Быстрый душ. Несколько минут под струями холодной воды, чтобы сбить эту ебучую эрекцию.

Мария Ивановна... ты даже не представляешь, насколько глубоко ты залезла мне под кожу. И завтра ты сама попросишь меня закончить то, что мы начали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9

Я пристроился на задних за последней партой, как обычно. Только сегодня не развалился с видом царя всего универа, а сидел ровно, с тетрадкой. Даже конспектировал, блядь.

Она вошла в аудиторию – строгая, собранная, в этих дурацких очках. Но я-то знал правду. Взглядом скользнул по её бёдрам – там, под юбкой, скрывались охуенная попа и длинные ноги.

– Сегодня разберём... – её голос дрогнул, когда она заметила меня. Быстро отвела взгляд. – Разберём тему романтизма в русской литературе.

Я ухмыльнулся. Романтизм, бля. Ирония судьбы.

Лекция началась. Я делал вид, что внимательно слушаю, но на самом деле следил за каждым её движением. Как она нервно поправляет волосы. Как покусывает губу, когда задумывается. Как её грудь вздымается при глубоком вдохе.

Я чувствовал, что она ждала подвоха. Ждала, что я начну приставать, отпускать похабные шуточки или грубить. Но я вёл себя идеально.

Пусть напрягается. Её нервозность мне только на руку.

Когда прозвенел звонок, я, не спеша, собрал вещи, давая остальным студентам выйти первыми. Она тоже не торопилась, перекладывая бумаги на кафедре, будто надеясь, что я уйду.

– Мария Ивановна, можно вас на минуту? – я подошёл, держа дистанцию, руки в карманах – никаких угроз.

Она вздрогнула, даже не взглянув на меня.

– Нет. У меня срочные дела.

– Это важно.

– Тогда быстро.

Я сделал шаг ближе, но она тут же встала и пошла к выходу. Я не стал её останавливать, просто пошёл рядом, спускаясь по лестнице.

– Вчера было... интересно, – начал я, наблюдая, как краснеют кончики ушей. Странная особенность, но мне это почему-то казалось милым.

– Я не хочу это обсуждать.

– А мне понравилось. Особенно твой вкус.

Она резко остановилась, повернулась ко мне. Глаза горели, щёки пылали.

– Вместо того чтобы километры нализывать девочкам, лучше бы домашку сделал, про которую я писала вчера. Или твой язык кроме, как для мата и куни больше ни для чего не предназначен?

Я сначала даже завис, подбирая ответ поострее и одновременно удивляясь её острому язычку. Ох, его бы в дело пустить… Я рассмеялся.

– А ты уверена, что хочешь моё домашнее задание?

Она фыркнула и резко развернулась, но в этот момент в холле появился какой-то мужик в дорогом костюме, с прилизанными волосами.

– Маш! – он улыбнулся, протягивая ей букет… ромашек? Ромашек, блядь?

Я замер.

Она засияла.

– Спасибо, дорогой! – её голос звучал так сладко, так фальшиво, что у меня сжались кулаки.

Она взяла цветы, нарочито не глядя в мою сторону, и этот ублюдок положил руку ей на талию.

– Пойдём, у меня столик в «Беллавите» забронирован.

– С удовольствием, – она бросила на меня быстрый взгляд, будто проверяя, смотрю я или нет, и пошла с ним к выходу.

Я стоял, как идиот, с адреналином в крови и яростью в груди.

Кто этот мудак?

Я достал телефон, написал Лёхе:

«Срочно узнай, кто этот прилизанный ублюдок, который сейчас уводит мою преподшу».

Потом посмотрел на их удаляющиеся фигуры.

Зря ты, Маша, ох зря решила разозлить меня. Теперь я буду играть жёстко.

(Маша)

Я шла под руку с Павлом, сжимая во влажных ладонях дурацкий букет ромашек, и чувствовала, как затылок прожигает взгляд Дениса.

Перед глазами стояло его лицо – сначала растерянное, потом ошарашенное, а когда я обернулась последний раз, его взгляд был тяжёлый. Он будто расстреливал меня и Павла невидимыми стрелами. Будь это правдой, Паша уже давно лежал бы на полу без дыхания.

– Ты вся дрожишь, – Павел нахмурился. – Тебе холодно?

– Нет, всё в порядке, – я насильно улыбнулась, но пальцы сами сжали его рукав.

Я врала. Всё было не в порядке.

Вчера, вернувшись домой после отеля, я застала Павла в гостях у мамы. И когда он пригласил меня на ужин, я согласилась – не потому, что хотела, а потому что нужен был щит. Живой, настоящий мужчина, который прикроет меня от Дениса.

И план сработал.

Сработал, чёрт возьми.

Я видела, как Костров сжал кулаки. Видела, как его взгляд потемнел. Он понял, что я ускользнула. Понял, что всё не так просто, что не получится опять зажать Машу в аудитории, потому что за меня теперь может постоять мужчина.

– «Беллавита» вроде неплохое место, – бормотал Павел, ведя меня к выходу. – Хотя я предпочитаю...

Я не слушала. В голове стучало:

Ты всё правильно сделала. Всё правильно.

Но почему же тогда внутри скребло это мерзкое чувство вины?

Мы вышли на улицу. Я украдкой оглянулась – Денис стоял у окна и смотрел нам вслед. Даже на расстоянии я почувствовала его злость.

– Маш? – Павел потряс мою руку. – Ты меня вообще слушаешь?

– Конечно, – я резко повернулась к нему.

Он что-то говорил про вино, про кухню, а я думала про Кострова.

Что теперь он теперь сделает?

Я знала его. Он не отступит.

– ...так что можем заехать ко мне после ужина, – Павел сжал мою руку.

Я вздрогнула.

– Нет! – вырвалось громче, чем нужно.

Павел нахмурился.

– То есть... я имела в виду, что у меня много работы, – я поспешно поправилась.

Он что-то ответил, но я уже не слышала.

Потому что в кармане завибрировал телефон.

Неизвестный номер.

Я достала его под предлогом проверить время – и обомлела.

«Этот прилизанный еблан тебе совсем не подходит».

Я резко выключила экран, на губах застыла нервная улыбка. Денис был прав, но сейчас это было неважно.

– Всё в порядке? – Павел наклонился ко мне.

– Да, – я сунула телефон обратно в карман и натянуто засмеялась. – Просто... вспомнила, что забыла проверить одну работу.

Он кивнул, не особо вникая.

Я шла рядом, улыбаясь, кивая, но внутри всё сжалось в комок.

План сработал.

Но почему-то я чувствовала, что только что развязала войну.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10

Вилка звонко ударилась о фарфоровую тарелку. Я уже в полчаса бесцельно ковыряла салат, пока Павел рассказывал что-то про свои инвестиции. Его голос звучал как назойливый комар - ровно, монотонно, безэмоционально.

«Боже, как же он мне надоел за эти два часа», – подумала я, украдкой глядя на часы.

– Маш, ты вообще меня слушаешь? - Павел дотронулся до моей руки, и я едва сдержалась, чтобы не отдёрнуть её.

– Конечно, – я натянуто улыбнулась. - Просто... у меня дико разболелась голова. Может, поедем?

Его лицо исказилось от разочарования.

– Но я заказал десерт... – начал он, но я уже собирала сумку.

В машине он всё так же рассказывал про свои планы. В его речи слово «я» было больше, чем мошкары в деревне вечером. А когда подъехали к моему дому, Павел внезапно наклонился, пытаясь поцеловать меня. Его губы были влажными и какими-то безжизненными. Я резко упёрлась ладонями в его грудь и отвернула голову.

– Паша, нет! – раздражённо вздохнула.

– Что за детский сад? – он нахмурился. – Мы же взрослые люди.

– Но это не значит, что надо целоваться на первом свидании.

– А ты из этих… – протянул он, но я не стала дослушивать из каких именно.

Выскочила из машины, даже не попрощавшись. Сердце бешено колотилось, но не от его поцелуя - от возмущения и злости. Неужели я выгляжу такой доступной, что ко мне все лезут целоваться?

Дверь в квартиру открыла мама. Её лицо было странно напряжённым.

– Ты почему не предупредила, что со студентом дополнительную работу назначила, – прошептала она.

Я замерла. По спине пробежал холодок страха, что я могла забыть о встрече. Лихорадочно перебирала в памяти кому и что обещала, но ничего могла вспомнить. И тут в голове мелькнула догадка. А не Костров ли? Да нет, не должен. Это будет чересчур.

– Какого студента? – уточнила я.

Мама кивнула в сторону моей комнаты:

– Там, сама посмотри. Говорит, вы договорились поработать над домашней работой.

Ноги стали ватными, а сердце колотилось с бешеной скоростью. Руки дрожали так, что я чуть не уронила сумку.

Кто бы мог подумать, что строгая Мария Ивановна окажется такой трусихой, – усмехнулся внутренний циник, голосом Кострова.

Дверь в комнату была приоткрыта. У окна стоял высокий мужчина в идеально сидящих чёрных брюках и белой рубашке, закатанной по локти.

«Не он», – мелькнула безумная надежда, когда я увидела стильную стрижку и дорогие часы на запястье.

Но когда незнакомец обернулся, у меня вырвался непроизвольный вдох.

Денис.

Но не тот дерзкий студент в мешковатых джинсах. Передо мной стоял мужчина – уверенный, опасный, невероятно сексуальный. Рубашка подчёркивала широкие плечи, брюки облегали узкие бёдра. Волосы, обычно падающие на лоб, были зачёсаны назад, открывая высокий лоб и хищные скулы.

– Мария Ивановна, – его губы растянулись в улыбке, но глаза оставались холодными. - Как ваше свидание?

Он сделал шаг вперёд. Я автоматически отступила, чувствуя, как по спине бегут ледяные дорожки.

– Как ты... что ты здесь делаешь? – прошептала я.

Денис медленно провёл пальцем по корешку книги на полке:

– Вы же сами сказали – нужно сделать домашнее задание. Вот я и пришёл... – он снова посмотрел на меня, и его взгляд стал тяжёлым, – заниматься.

Он произнёс это слово так, что у меня перехватило дыхание. В комнате вдруг стало невыносимо жарко.

– Не слишком ли поздно для домашки? – я попыталась сделать голос твёрдым, и всё же он дрогнул. - И к чему этот маскарад?

Денис рассмеялся и сделал ещё шаг. Теперь между нами оставалось меньше метра.

– Разве тебе не нравится? – он наклонился, и его дыхание обожгло мою щеку. - Мне показалось, что ты любишь прилизанных.

– Для того чтобы мне понравиться, тебе это не поможет, – я сделала шаг назад, упираясь ладонями в стол.

Денис наклонился ближе, его дыхание обжигало кожу.

– Только попробуй, – прошипела я.

К моему удивлению, он отступил. Развёл руками с преувеличенной покорностью.

– Ладно, Маша. Я, правда, насчёт домашки. Поможешь?

– Нет, – резко ответила я.

– Ну тогда мне придётся остаться у тебя, пока ты не согласишься.

– Тогда я вызову полицию.

– И что ты им скажешь? – он усмехнулся. – Что не хочешь делать домашку со студентом?

Я закусила губу. Он был прав.

– Пятнадцать минут. И не больше, – буркнула я, указывая на стул у стола.

– А мне больше и не надо, – ухмыльнулся он.

Я села напротив, держа дистанцию. Костров развернул тетрадь и начал зачитывать вопрос по романтизму.

– «Сравните любовную лирику Пушкина и Лермонтова», – его голос звучал насмешливо, но я решила не реагировать.

– Хорошо, – я вздохнула, переключаясь в преподавательский режим. – Основное отличие в том, что у Пушкина любовь – это...

Я углубилась в объяснение, жестикулируя, цитируя строфы. На мгновение даже забыла, кто сидит передо мной.

И это была ошибка.

Внезапно его рука обхватила мою талию, и я с визгом очутилась у него на коленях.

– Костров! – я попыталась вырваться, но он уже прижимал меня к себе, его губы скользнули по шее. В отличие от губ Паши, которые вызывали только неприязнь, губы Кострова прожигали насквозь. Опаляли кожу, будто я действительно находилась в центре костра.

– Ты так красиво говоришь о любви, Маш, – прошептал он, задирая подол моей юбки.

– Я тебя выгоню! Сейчас же! – я вцепилась в его руку, которой он перехватил меня за талию, но его пальцы уже скользнули между моих ног.

– Ой, – он хрипло рассмеялся, отодвигая полоску трусиков в сторону. – Ты вся мокрая, Маша. Чувствуешь?

Я ахнула, когда его палец вошёл в меня.

Где-то в глубине сознания я понимала, что должна остановить это. Но его пальцы двигались так уверенно, так точно...нажимая чувствительные точки, ласкал нежно, словно знал моё тело лучше меня самой.

– Прекрати... – мой протест звучал слабо, потому что тело предательски отзывалось на каждое прикосновение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Врёшь, – он провёл языком по моей шее, одновременно проникая глубже пальцами. – Ты хочешь этого.

Я закрыла глаза, чувствуя, как жар разгорается всё сильнее.

– Денис... – прошептала его имя, и это было самой настоящей капитуляцией.

Глава 11

Мои руки судорожно вцепились в край стола, когда волна удовольствия накрыла меня с головой. Я ненавидела себя в этот момент – за слабость, за предательский стон, вырвавшийся из груди, за то, как бедра сами двигались навстречу его пальцам.

Денис прижал губы к моей шее:

– Видишь, какая ты у меня... отзывчивая.

Я резко прогнулась вперёд, пытаясь отстраниться, но его свободная рука железным обручем сомкнулась на моей талии.

– Маш, перестань уже сопротивляться, – прошептал Денис, а его пальцы продолжали погружаться в меня с определённым ритмом, под который тело подстроилось мгновенно.

– Нет, – промычала я в ответ. Хоть тело и сдалось, рассудок продолжал сопротивляться. – Мы не должны…

Его пальцы двигались с ужасающей точностью, будто он изучил каждую складку, каждый сантиметр моего тела. Большой палец нашёл чувствительный бугорок и начал обводить его по кругу, в то время как остальные пальцы продолжали ритмичные движения внутри меня.

«Ты так красиво дрожишь», – прошептал он, ощущая, как моё тело напрягается в ответ на каждое прикосновение. Его губы скользнули по моей шее, оставляя влажные следы, а зубы слегка задели мочку уха, заставив меня вскрикнуть.

Я чувствовала, как жар разливается по всему телу, сосредотачиваясь внизу живота. Его пальцы ускорились, глубже, сильнее, и я невольно выгнула спину, цепляясь за край стола так, что костяшки пальцев побелели.

– Денис... я не хочу… – мой голос звучал хрипло, но он лишь усмехнулся в ответ, усиливая давление.

– Не верю. Ты хочешь этого. Хочешь кончить на моих пальцах, а ещё больше всего ты хочешь, чтобы я это сделал не пальцами. Да? Ну скажи, Маша, – его слова обжигали сильнее, чем прикосновения.

Я чувствовала, как напряжение нарастает, как мышцы живота сжимаются в предвкушении. Его пальцы надавили на ту самую точку, и мир взорвался белым светом.

Моё тело затряслось в волнах удовольствия, я закусила губу, чтобы не закричать, но тихий стон всё равно вырвался. Денис не останавливался, продлевая мой оргазм, пока я не начала слабо отталкивать его руку.

– Вот видишь, – он медленно вытащил пальцы, демонстративно облизывая их, – а говорила, что не хочешь.

Я тяжело дышала, всё ещё дрожа от пережитого, когда внезапный стук в дверь заставил меня вздрогнуть.

– Маша? У вас всё нормально, – голос мамы прозвучал как ледяной душ.

Денис мгновенно отпустил меня, и я едва успела спрыгнуть с его колен и одёрнуть юбку, когда дверь приоткрылась…

Мама заглянула в комнату, а я едва стояла. Колени подгибались, сама я была на грани обморока, но заставила себя улыбнуться.

– Может, чай будете? – спросила мама, переводя взгляд с меня на Дениса, который невозмутимо продолжал сидеть на стуле.

– Нет, спасибо, мама, – мой голос прозвучал очень спокойно, в отличие от того, что творилось у меня внутри. – Денис сейчас всё равно уходит.

– Ну хорошо, – она тихо прикрыла дверь за собой, а я едва не рухнула от бессилья.

Денис неспешно поднялся, поправил манжеты, обнял меня за талию. У меня не было сил его оттолкнуть.

– Я ничего не делал против твоей воли, – он сделал ударение на последнем слове. – Ты ведь и сама это знаешь.

Я отвернулась, чувствуя, как горят щёки. Он был прав. Я могла остановить его. Должна была. Но...

– Уйди, пожалуйста, – прошептала в ответ.

Но он ещё сильнее сжал меня в своих руках.

– Ты можешь прекратить свои мучения, если перестанешь постоянно оглядываться на чужое мнение, – его пальцы скользнули по моему декольте. – И сделаешь так, как хочешь сама.

– Я не маленький ребёнок, чтобы меня учить…

– А ведёшь себя именно так. Завтра заеду за тобой в семь. Будь готова.

Он вышел, оставив меня одну с дрожащими коленями и смешанными чувствами.

Я упала на кровать, закрыв лицо руками. Что со мной происходит? Я – взрослая женщина, преподаватель, а веду себя как...

Телефон на тумбочке завибрировал. Сообщение от неизвестного номера:

«Забыл сказать. Ты выглядела божественно, когда кончала. До завтра».

Я швырнула телефон в подушку.

Но где-то в глубине души уже знала, что я буду ждать завтрашнего дня.

*** ***

Я не спала всю ночь.

Тело ещё помнило каждое прикосновение, каждый шёпот, каждый вздох. А разум твердил одно: «Ты сошла с ума».

Утро встретило меня бледным светом в окне и тяжёлым биением сердца. Семь вечера. Всего несколько часов – и он снова будет здесь.

Я стояла под душем, пытаясь смыть с себя это странное, липкое чувство – смесь стыда и предвкушения. Вода была почти обжигающей, но даже она не могла заглушить дрожь, пробегавшую по коже при воспоминаниях.

«Ты выглядела божественно».

Губы сами собой сжались. Чёрт возьми, почему эти слова застряли в голове, как заноза?

– Маш, ты там живая? – мама постучала в дверь.

– Да! – резко ответила я, вытирая полотенцем мокрые волосы.

– Ты в порядке? Вчера… ты выглядела странно.

Я замерла. Она что-то заметила?

– Всё хорошо, просто устала, – быстро сказала я, натягивая халат.

За дверью повисла пауза.

– Ладно… Завтрак на столе.

Я выдохнула, когда её шаги затихли.

Весь день прошёл в каком-то тумане. Лекции в университете, студенты, вопросы – всё это казалось ненастоящим. Я отвечала на автомате, а сама ловила себя на том, что взгляд то и дело скользит к часам.

Шесть тридцать.

Сердце ёкнуло.

Я быстро собрала вещи, попрощалась с коллегами и вышла на улицу. Вечерний воздух был прохладным, но внутри горело.

«А что, если он не приедет?»

Мысль ударила неожиданно. Вдруг это была просто игра? Вдруг он уже получил то, что хотел?

– Не заставляй себя ждать, – раздался знакомый голос за спиной.

Я резко обернулась.

Денис стоял в паре шагов, руки в карманах, лёгкая ухмылка играла на губах. Сегодня на нём была тёмная рубашка, слегка расстёгнутая у горла. Он выглядел… сексуально, маняще и опасно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я не ждала, – солгала я.

– Врунья, – он сделал шаг вперёд. – Ты считала минуты.

Я хотела что-то ответить, что-то остроумное, дерзкое, но он уже взял меня за руку и потянул к машине.

– Куда мы едем? – спросила я, когда он завёл двигатель.

– Ты боишься?

– Нет.

– Тогда какая разница?

Я промолчала. Впервые не зная, как обличить свои чувства и мысли в слова.

Машина тронулась, городские огни поплыли за окном. Я смотрела на профиль Дениса, на его сильные пальцы, сжимающие руль, и чувствовала, как внутри снова разгорается тот самый огонь.

– Денис, зачем я тебе? – неожиданно для себя спросила я.

Он на секунду перевёл взгляд на меня.

– Потому что так хочу.

– Это не ответ.

– Это единственный ответ, который тебе нужен.

Я отвернулась к окну. Упрямый, дерзкий мальчишка, вот только этот мальчишка сейчас выглядел как опытный мужчина, а я рядом с ним чувствовала себя молоденькой студенткой.

Через двадцать минут мы остановились у большого дома на окраине города.

– Где мы? – настороженно спросила я.

– У меня.

Мои пальцы непроизвольно сжались.

– Я не…

– Не бойся, – он открыл дверь. – Я не собираюсь знакомить тебя со своими родителями. Мы будем одни.

Глава 12

Дверь закрылась за нами с тихим щелчком. Я стояла посреди просторной гостиной, ощущая, как сердце колотится где-то в горле. Интерьер был минималистичным: чёрная кожаная мебель, тёмные шторы, несколько картин в стиле абстракционизма. Всё говорило о его характере: холодная сдержанность снаружи и скрытая страсть внутри.

– Нравится? – Денис упёрся бедром в спинку дивана.

– Неожиданно, – пробормотала я оглядываясь.

Он рассмеялся, подошёл так близко, что я почувствовала тепло его тела.

– Чего ты боишься?

– Я не боюсь.

– Лжёшь.

Его пальцы скользнули по моей шее, заставив мурашки, побежать по спине.

– Ты дрожишь.

– От холода, – соврала я.

– Какая же ты врунья, – он наклонился, губы почти коснулись моей кожи. – Ты дрожишь, потому что хочешь меня. Признайся уже наконец.

Я отвернулась, но он поймал мой подбородок, заставив посмотреть в глаза.

– Скажи.

– Нет.

– Скажи, – его голос стал тише, но твёрже.

Я сглотнула.

– Да…

Он улыбнулся, довольный, и резко притянул меня к себе. Его поцелуй был жадным, властным, лишающим остатков рассудка. Я ответила с той же страстью, вцепляясь в его волосы, забыв обо всём.

– Вот видишь, – он оторвался, оставляя мои губы обожжёнными. – Как просто. Стоит только себе разрешить.

Его руки скользнули под мою блузку, тёплые ладони обхватили талию, а большие пальцы провели по рёбрам, заставив меня вздрогнуть.

– Денис… – прошептала я, но он уже прижал меня к стене, пригвоздив своим телом.

– Ты помнишь, как было вчера? – он прикусил мочку уха, и я застонала. – Ты помнишь, как кончала на моих пальцах?

– Прекрати…

– Нет, – его рука резко опустилась ниже, ладонь прижалась к моему животу, заставляя меня выгнуться. – Мне нравится вспоминать тебя такую расслабленную.

Я закрыла глаза, чувствуя, как его пальцы уже расстёгивают молнию на моей юбке.

– Открой глаза, – приказал он.

Я повиновалась.

– Хорошая девочка, – он улыбнулся, и эта улыбка сожгла последние остатки стыда.

Юбка упала на пол. Его руки скользнули по моим бёдрам, стаскивая трусики вниз.

– Ты мокрая, – прошептал он. – Уже.

Я не стала отрицать. Я сама не понимала, как он так действует на меня, но в его присутствии между ног всегда становилось мокро, трусики промокали мгновенно.

Его пальцы вновь нашли ту самую точку, и я закусила губу, чтобы не закричать.

– Не сдерживайся, – он ускорил движения. – Я хочу слышать тебя.

И я сдалась.

Мир сузился до его прикосновений, до его голоса, до жара, разливающегося по всему телу.

– Денис… я…

– Всё хорошо. Расслабься. Никто не узнает о нас.

Не знаю, повлияли эти слова на то, что произошло дальше, или нет. Но мне стало так всё равно. На чужое мнение, на то, что обо мне подумают. Я просто хотела, чтобы это не заканчивалось. Чтобы Денис продолжал меня ласкать,и я, наконец, получила его всего, хотя бы на пару часов почувствовать и узнать каково – это быть в постели с мужчиной, который возбуждает одним только взглядом.

Его пальцы вошли в меня с привычной уже уверенностью, будто это место принадлежало ему всегда. Я вскинула голову, впиваясь ногтями в его предплечья, чувствуя, как внутри всё сжимается вокруг них.

– Так лучше, да? – он дышал мне в губы.

Я могла только кивнуть, слова застряли где-то в горле, превратившись в прерывистые стоны.

Денис усмехнулся, прижал меня сильнее к стене и внезапно опустился на колени. Его горячее дыхание обожгло внутреннюю поверхность бедра, а затем – язык. Длинный, влажный, бесстыдный удар прямо по самому чувствительному месту.

– А-а-а! – я вцепилась в его волосы, не понимая, то ли оттолкнуть его прочь, то ли прижать ближе и наслаждаться тем, что вытворяет его язык.

Он не останавливался. Ладонь прижала моё бедро к стене, открывая меня полностью, а его рот работал с методичной жестокостью – то широкие плоские удары, то быстрые щекочущие движения кончиком, то сжимающие губы, заставляющие кричать.

– Я... Денис, я не... – бессвязно бормотала я, чувствуя, как тает мозг.

– Кончай, – он вонзил в меня два пальца. – Сейчас же.

Тело взорвалось белым светом. Ноги затряслись так сильно, что он едва удержал меня, продолжая пить мои судороги, пока я не начала слабо отталкивать его голову.

– Боже... боже... – я сползала по стене, но он подхватил меня на руки и за несколько шагов преодолел расстояние до дивана и бросил на него.

Рубашку Денис даже не стал расстёгивать, просто сорвал. Пуговицы с тихим стуком катились по полу. Пряжка на его ремне брякнула, а ремень расстегнулся со зловещим шелестом. Я смотрела, как он спустил брюки вместе с боксерами освобождая напряжённый большой член, от вида которого заныло всё внутри. Я хотела его. Хотела ощутить внутри себя.

– Ты хотела знать, каково это? – он навис надо мной, одной рукой прижимая мои запястья над головой. – Сейчас узнаешь.

Я видела только его глаза – тёмные, голодные – и ощущала жар его кожи, когда он вошёл одним резким толчком. Я ахнула, наслаждаясь пьянящим чувством наполненности. Зажмурилась, привыкая к его размеру, но он не дал времени – начал двигаться, сначала медленно, затем всё быстрее.

– Открой глаза, – хрипло приказал он. – Смотри на меня.

Я повиновалась. Его лицо было искажено гримасой наслаждения, на лбу блестел пот, а губы плотно сжаты.

– Ты... охуенная...такая тугая, как будто для меня…специально, – он прорычал, впиваясь пальцами в мои бёдра.

Я чувствовала, как внутри нарастает новое напряжение, странное и незнакомое – глубже, острее, чем раньше.

– Денис… – шептала я.

– Не сдерживайся, – он резко перевернул меня на живот, приподнял бёдра и вошёл сзади, заставив вскрикнуть. – Кричи, Маша. Кончай. Сколько захочешь.

Его ладонь скользнула между моих ног, большой палец надавил на клитор, и мир снова взорвался. Он продолжал двигаться. Врезался в мою податливую плоть с влажными шлепками. Я зарычала в подушку, чувствуя, как он теряет ритм, его пальцы впиваются в мои бока, а горячее дыхание обжигает спину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Маша... чёрт...

Он кончил со стоном, вдавливая меня в диван всем весом.

Тишина.

Только наше тяжёлое дыхание и стук сердца в висках.

Денис первым нарушил молчание:

– Ну что, преподавательница? – он провёл ладонью по моей потной спине. – Первый урок усвоен?

Я не ответила. Не могла.

Глава 13

Где-то в комнаты тикали часы, отсчитывая секунды тишины. Я лежала лицом вниз, чувствуя, как его семя медленно вытекает из меня, тёплое и липкое.

Денис первым нарушил тишину. Его пальцы скользнули по моему позвоночнику лениво, по-собственнически, как будто я уже давно принадлежала ему. Прижал к себе на секунду и отпустил.

Тепло его тела исчезло, когда он поднялся с дивана. Я тоже села, чувствуя, как пот медленно остывает на коже. В комнате пахло сексом и нашими телами.

– Водка или вино? – Денис стоял у мини-бара, его спина напряжённая и блестящая от пота. Он чувствовал себя, раскованно находясь абсолютно обнажённым. Уверенный в себе и своей привлекательности. Ни грамма стыда или смущения. Только этот наглый взгляд, который соскользнул с моего лица на грудь. И его член тут же колыхнулся приподнимаясь.

– Водка, – прошептала я, потому что вино казалось сейчас слишком невинным.

Он фыркнул, налил два бокала, в мой добавил лёд и вернулся, сев рядом так, что его голое бедро прижалось к моей ноге.

– Пей.

Я сделала глоток, и огонь растёкся по горлу, заставив, наконец, прийти в себя.

– Ну как? Всё норм? – шепнул Денис.

Голос звучал неожиданно мягко, почти заботливо. Я повернула голову, откинувшись назад. Двигаться совсем не хотелось. Я не узнавал себя. Вот так сидеть голой на диване под пристальным взглядом мужчины было не свойственно мне. Но то ли я так устала, то ли уверенность ДЕниса передалась мне вместе с его спермой.

– Не знаю.

Он усмехнулся, тоже откинулся на спинку дивана и потянулся за сигаретами на столике.

– Честный ответ. Мне нравится. Кажется, ты начинаешь исправляться.

Я наблюдала, как он закуривает, как дым кольцами уплывает к потолку. Его профиль в полумраке выглядел особенно резким: высокие скулы, тёмные брови, пухлые губы, которые только что были везде.

– Ты часто так... – я запнулась, подбирая слова.

– Часто что? – он повернулся ко мне прищурившись.

– Разводишь женщин.

Денис рассмеялся, резко выдохнув дым.

– Во-первых, я тебя не разводил. Ты сама хотела меня. Я только исполнил твоё желание.

– САмоуверенности тебе не занимать, – буркнула я и сделала глоток, который обжёг горло.

– Во-вторых... – он наклонился ко мне, прижавшись голым торсом к моей груди. – Ты не женщина. Ты девочка.

Я толкнула его в грудь.

– Мне двадцать восемь, если ты забыл!

– А ведёшь себя на семнадцать, – он поймал мою руку, прижал к подушке. – Взрослые люди не стесняются своих желаний.

Я хотела возразить, но он перекрыл мои губы поцелуем – медленным, сладким, совершенно непохожим на те животные ласки, что были минуту назад.

– Да и там ты такая узенькая, что я даже подумал, что девственница, – хрипло прошептал Денис, отстраняясь от моих губ.

– Я была замужем пять лет, – ответила, пытаясь скрыть смущение.

– Может, муж любил другую дырочку, – улыбнулся в ответ Денис, – но там ты абсолютно не использована.

Ему нравилось дразнить меня, а я не могла не реагировать на его слова.

– А может просто у кого-то слишком большой размер, – парировала я.

– Ну тебе вроде всё подошло по размеру. Или больно было?

– Нет. Не было.

Его напряжённый член уже прижимался к моему бедру. А я бессовестно хотела его потрогать. Не решалась только потому, что боялась очередной усмешки Дениса.

Мы снова замолчали, будто наши тела общались безмолвно, договариваясь между собой. Мои соски ныли от напряжения. И когда бокал Дениса прикоснулся к к одному из них, я вздрогнула. Подняла голову, посмотрела в эти смеющиеся глаза.

– Я снова хочу тебя, – шепнул Денис. Наклонился к моей груди и резко всосал сосок. Я ахнула. Дрожь пробежала по телу и едва не расплескала оставшуюся водку.

– Дай-ка сюда бокал, – Денис забрал бокал. Вытащил кусочек льда.

Я уже догадывалась, что он хочет делать, но даже не пыталась остановить. Его азарт передался мне.

Кусочек льда скользнул вокруг соска, обжигая кожу холодом. А на смену холоду пришёл жаркий язык, который ласкал и облизывал сосок. Сначала одну грудь, затем другую. Капельки воды стекали вниз по животу, заставляя его напрягаться. Между ног всё горело и требовало внимания. Денис встал передо мной на колени. Раздвинул руками мои ноги и продолжал целовать медленно грудь, спускаясь всё ниже и ниже.

Его губы скользнули по животу, оставляя влажный след там, где только что был лёд. Я впилась пальцами в кожу дивана, чувствуя, как дрожь пробегает по всему телу.

– Денис... – прошептала я, но он уже прижал мои бёдра к дивану, не давая сомкнуть ноги.

– Тише, – он провёл кусочком льда по внутренней поверхности бедра, и я вздрогнула. – Я ещё не закончил.

Лёд коснулся самых нежных мест – лёгкое, почти невесомое прикосновение, от которого всё внутри сжалось. Я застонала, выгибаясь, но он крепко держал меня.

– Холодно? – в его голосе звучала насмешка.

– Д-да...

– Сейчас согрею.

Его язык заменил лёд – горячий, влажный, бесстыдный. Я вскрикнула, чувствуя, как он впивается в меня, как его пальцы впиваются в мои бёдра, не давая пошевелиться.

– Так лучше? – он оторвался на секунду, его дыхание обжигало кожу.

Я могла только кивать, слова потерялись где-то между стоном и прерывистым дыханием.

– Я... не могу... – я задыхалась, чувствуя, как напряжение нарастает с каждой секундой.

– Можешь,

Денис потянулся за бокалом, сделал глоток водки и вдруг резко наклонился ко мне. Его губы прижались к моим, и я почувствовала на языке вкус алкоголя и... себя.

– Понравилось? – он оторвался, наблюдая за моей реакцией.

Я не ответила. Не могла.

– Молчишь? Значит, надо повторить.

– Нет! – я попыталась отползти, но он легко поймал меня за лодыжку и потянул к себе.

– Ты же сама сказала – у меня слишком большой размер, – он провёл рукой по своему члену, который всё ещё был твёрдым. – Надо проверить, так ли это.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Денис, я... я больше не могу...

– Врёшь, – он прижал мою ладонь к своему животу, заставляя провести ниже. – Неужели тебе потрогать его не хочется.

И он был прав. Я обхватила его член, провела рукой по шелковистой коже, под которой чувствовалась стальная твёрдость.

– Возьми его в рот, – сказал, глядя мне в глаза, и я будто загипнотизированная подчинилась. Когда Денис встал, я осталась на коленях. Сначала несколько секунд смотрела на крупную розовую головку перед моим лицом, а потом и поцеловала.

Нет, я не была монашкой, и сексом с мужем мы не занимались в темноте, минет иногда я делала ему, когда он просил. Но чтобы я сама хотела приласкать мужа губами, такого не было. Сейчас же я с удовольствием водила языком по его гладкому члену, обсасывала, словно ничего вкуснее не пробовала. Денис разбудил во мне раскованность, я чувствовала себя совершенно по-другому. Уверенно и сексуально. Особенно когда слышала, как он стонет.

– Да, Маша, да. Ты не представляешь, сколько раз я себе это представлял.

Я смотрела на него снизу вверх, не отрываясь, смотрела в его глаза и чувствовала, что открыла маленькую слабость этого нахала. Теперь он не усмехался. Теперь он стонал и терял контроль над собой.

Глава 14

Я лежала, прижавшись спиной к его горячей груди, когда противная трель будильника ворвалась в нашу сладкую полудрёму. Денис недовольно заворчал и крепче прижал меня к себе, словно пытаясь удержать последние крупицы сна.

– Пять минут... – прошептал он, целуя меня в плечо.

Но я уже потянулась к телефону, и моё сердце бешено заколотилось – 15 пропущенных. Все от родителей.

«Боже, они, наверное, с ума сходят...» – я закусила губу, листая тревожные сообщения.

Вчера я лишь написала маме, что задержусь. А потом... Потом было только он. Его руки. Его губы. Его неутолимая страсть, которая свела меня с ума.

«Мама, всё хорошо. Извини, осталась ночевать у подруги. Сейчас еду на работу», – быстро настрочила ответ.

– Мне, правда, пора, – я попыталась приподняться, но его рука тут же обвила мою талию.

– Останься, – Денис притянул меня обратно, его губы нашли мой сосок. – Скажешь, что заболела.

– Ты с ума сошёл! – я засмеялась, но тело уже предательски откликалось на его прикосновения. – Если я не появлюсь на работе, родители вышлют отряд спасателей.

Он заворчал, но отпустил меня. Я встала с кровати, и тут же ощутила, как дрожат ноги. Всё тело ныло, между ног саднило приятной, сладкой болью.

Денис шёл за мной по пятам, как тень. Когда я открыла душ, он уже стоял рядом, весь – сплошное воплощение мужской самоуверенности.

– Я правда тороплюсь, – попыталась я протестовать, но он лишь ухмыльнулся.

– Я тебя отвезу.

Вода хлынула на нас, смывая следы вчерашней безумной ночи. Я закрыла глаза, наслаждаясь её теплом, но тут же почувствовала его взгляд. Он смотрел, как я моюсь, и в его глазах читалось столько голода, что у меня перехватило дыхание.

– Ты просто ненасытен, – я покачала головой, замечая, как его член снова напрягся.

– Ты сама виновата, – он шагнул ко мне, его руки скользнули по моей спине, намыливая её гелем. – Слишком соблазнительная.

Его пальцы танцевали по моей коже, задевая каждый чувствительный участок, будто он выучил моё тело наизусть. И хотя минуту назад я клялась себе, что больше не могу, между ног уже разгорался знакомый огонь.

– Денис... – мой голос звучал как стон, когда он развернул меня к себе.

– Да? – он приподнял бровь, целуя меня в губы.

Я не ответила. Просто обняла его за шею, позволив ему поднять меня. В следующий миг я уже опиралась спиной о прохладную плитку, а он медленно, мучительно медленно входил в меня.

– Боже... – я закинула голову, чувствуя, как капли воды стекают по моей груди, будто подчёркивая каждый вздох, каждый стон.

Он двигался с такой нежностью, что у меня перехватило дыхание. Каждый толчок был точным, каждый взмах бёдер – идеальным.

– Ты так прекрасна, когда кончаешь, – прошептал он, прикусывая мой сосок.

И я взорвалась. Кричала, не стесняясь, не сдерживаясь. Моё тело дрожало в его руках, а он продолжал любить меня, пока волны удовольствия не отступили.

Когда вода выключилась, он бережно вытер меня, целуя каждую часть тела – плечо, колено, локоть – будто хотел запомнить на ощупь.

– Я тебя ненавижу, – пробормотала я, надевая блузку.

– Врёшь, – он ухмыльнулся, натягивая джинсы.

– Ты выглядишь так, будто тебя трахали всю ночь, – его голос звучал одновременно гордо и насмешливо. Он прислонился к косяку, скрестив руки на груди, и его взгляд скользнул по моему отражению с явным удовольствием.

Я покраснела до корней волос.

– Потому что это так и было, – бросила я через плечо и швырнула в него расчёску, которая, конечно же, не долетела.

Он поймал её одной рукой, не меняя позы, и его ухмылка стала ещё шире.

– Может, всё-таки останешься? – Денис сделал шаг вперёд, и я почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

– Нет.

– Скажешь, что заболела.

– Я преподаватель, Денис, – я повернулась к нему, скрестив руки на груди в зеркальном отражении его позы. – У меня лекция в девять. И группа, которая ждёт...

– А у меня, – он перебил меня, подходя так близко, что я почувствовала его дыхание на своей шее, – член, который хочет тебя прямо сейчас.

Я закатила глаза, но предательское тепло между ног уже разливалось по всему телу, напоминая, что моё тело давно сдалось, даже если разум ещё пытался протестовать.

– Мы опаздываем, – я попыталась пройти мимо, но его рука молниеносно обхватила мою талию.

– "Мы"? – он приподнял бровь, и в его глазах мелькнул интерес.

– Ты же сказал, что отвезёшь. Хотя... – я закусила губу, – наверное, лучше я вызову такси.

Его лицо мгновенно изменилось. Смешливый блеск в глазах погас, челюсть напряглась, а губы сжались в тонкую линию.

– Не хочу, чтобы нас видели вместе, – добавила я тише.

– Сказал отвезу, значит, отвезу, – его голос стал резким, в нём явно звучало недовольство, а может, даже обида.

Я не стала спорить, просто спустилась вниз, пока он искал ключи. Гостиная при дневном свете выглядела ещё более аскетичной – чёрный кожаный диван, стеклянный журнальный столик, пара абстрактных картин на стенах. Ничего лишнего, никаких следов личной жизни. Как будто он жил здесь временно, хотя я знала, что это не так.

– Готова? – он появился в дверях, уже одетый в тёмные джинсы и простую чёрную футболку, которая подчёркивала рельеф его торса. В руке он держал ключи от машины.

Я кивнула, не решаясь заговорить снова.

Мы вышли на улицу. Утро было прохладным, воздух пах свежестью и городской пылью. После той страстной ночи всё вокруг казалось нереальным – слишком ярким, слишком громким, слишком... обычным.

Денис завёл машину, и мотор рыкнул глухим, мощным звуком.

– Ты знаешь, – он повернулся ко мне, положив руку на подголовник моего сиденья, – я передумал.

– О чём? – я насторожилась.

– Отвезу тебя прямо к университету.

Я уставилась на него, не веря своим ушам.

– Ты серьёзно?

– Да, – его губы растянулись в той самой ухмылке, которая не предвещала ничего хорошего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15

– Ты же знаешь, что отношения со студентами запрещены, – прошептала я, сжимая пальцами ремень безопасности. – Моя карьера...

Денис молчал. Только его пальцы судорожно сжимали руль, а желваки на скулах ходили ходуном. Машина мчалась по утреннему городу, но напряжение внутри салона было таким густым, что его можно было резать ножом.

Он резко свернул на обочину за два квартала до университета.

– Спасибо, – я потянулась к замку ремня, но его рука вдруг обхватила мой затылок.

– Мне полагается страстный поцелуй за послушание, – прошептал он, и прежде чем я успела что-то ответить, его губы уже прижались к моим.

Это был не поцелуй – это было заявление. Грубое, властное, лишающее остатков рассудка. Его язык вторгся в мой рот, его зубы царапали мои губы, а пальцы впились в волосы так, что больно. Когда он, наконец, отпустил меня, мы оба дышали как загнанные звери.

– Жду тебя сегодня у себя, – хрипло сказал Денис.

– Мне надо переночевать дома. Мне... нужна передышка.

– Если ты не придёшь ко мне, – его глаза потемнели, – тогда я приду сам.

– Что за одержимость, Денис? – я отстранилась.

– Это ты сделала меня таким. Хочу тебя постоянно.

Я выскочила из машины не ответив. Его смех преследовал меня всю дорогу до университета.

Утренние лекции стали настоящим испытанием.

Я стояла перед аудиторией, ощущая, как дрожат пальцы, сжимающие указку. Студенты смотрели на меня с привычным ожиданием, но сегодня их взгляды казались мне пронзительными, будто каждый из них знал, что я провела ночь в объятиях Дениса.

– Сегодня мы... э-э... – мой голос предательски дрогнул, когда я попыталась начать лекцию. В голове вдруг образовалась пустота. Я забыла, о чём должна говорить.

В первом ряду зашептались. Одна девушка – рыжая, с острым взглядом – приподняла бровь.

– Мы продолжаем тему романтизма, – вдруг подсказал кто-то с последней парты.

– Да! Конечно, – я резко кивнула, чувствуя, как жар разливается по щекам.

Мел скрипел по доске, выводя имена и фамилии героев произведения, которые я знала наизусть. Но сегодня буквы получались кривыми, а в одном месте я вообще написала «Денис Печорин» вместо «Григорий Печорин».

– Профессор, это новый герой? – кто-то захихикал.

Я резко стёрла слово влажной ладонью, оставив мокрый размазанный след.

В преподавательской было не лучше.

– Мария Ивановна, вы не подписали ведомости, – секретарша протянула мне папку с документами.

– Ах да, конечно... – я машинально потянулась за ручкой, но вдруг заметила, как женщина пристально смотрит на мою шею.

Я резко поправила воротник блузки, чувствуя, как под ним скрываются следы вчерашних поцелуев.

– Вы сегодня какая-то рассеянная, – заметила коллега по кафедре, наливая себе кофе.

– Просто не выспалась, – я сделала глоток воды, но она попала не в то горло, и я закашлялась.

Обед в столовой превратился в пытку.

Я сидела одна в углу, ковыряя вилкой холодные макароны, когда заметила его.

Денис.

Он стоял у буфета, окружённый толпой однокурсников, и громко смеялся. Его взгляд скользнул по залу и... остановился на мне.

Я резко опустила глаза, чувствуя, как сердце бешено колотится. Но было поздно – он уже шёл ко мне, не скрывая ухмылки.

– Можно? – он ткнул пальцем в стул напротив, даже не дожидаясь ответа.

– Нет, – прошептала я. – Уходи. Ты же сказал, что сегодня не придёшь на пары.

– Я передумал. Уже соскучился по тебе, – он нарочито громко поставил поднос, привлекая внимание соседних столиков.

– Ты с ума сошёл? – я вцепилась в край стола, чтобы руки не дрожали.

– Сошёл по тебе, – он тихо рассмеялся и вдруг потянулся через стол, будто чтобы поправить мою прядь. – У тебя... здесь следы от моих губ, – прошептал он, едва слышно.

Я вскочила, опрокинув стакан с водой.

– Профессор Михайлова? – за моей спиной раздался голос декана.

Мир поплыл перед глазами.

– Я... мне плохо, – пробормотала я и почти бегом выскочила из столовой.

Университетский туалет стал моим убежищем.

Я сидела на крышке унитаза, сжимая виски пальцами. Телефон в кармане снова вибрировал. Я даже не достала его. Не хотелось ни с кем разговаривать. Было страшно. Я чувствовала себя виноватой перед самой собой. Казалось, что уже все всё знают и эта мысль сводила с ума.

Я выключила звук.

В зеркале над раковиной отражалось моё бледное лицо с тёмными кругами под глазами. Воротник блузки съехал, обнажая фиолетовый засос на ключице.

Я размочила бумажное полотенце и начала тереть кожу, как будто могла стереть воспоминания.

Но они не стирались.

Последняя пара прошла в тумане.

Я автоматически читала материал, не глядя на студентов, боясь снова встретиться с его взглядом. Когда прозвенел звонок, я первой выскочила из аудитории.

Но на выходе из корпуса меня ждал сюрприз.

– Маш! – Лена, моя подруга со времён университета, махала мне рукой от своей машины. – Садись, я тебя подброшу!

Я чуть не расплакалась от облегчения. Мне сейчас нужна была хоть чья-то поддержка.

– Спасибо, Лена! Ты меня очень выручила.

Дома меня ждал ледяной приём.

– Мы не спали всю ночь! – отец ударил кулаком по столу, когда я переступила порог. – Ты хоть понимаешь, что творишь?

– Мне двадцать восемь, – я сжала сумку так, что костяшки пальцев побелели. – Могу я уже не отчитываться перед вами?

– Пока живёшь с нами – нет!

– Хорошо. Тогда я съеду. Раз такие условия. Сегодня же съеду.

Мама ахнула. Отец побледнел. Но я уже шла в свою комнату, хватаясь за телефон дрожащими пальцами.

– Лен, привет... – мой голос дрожал. – Тут такое дело. Можно я у тебя переночую?

– Конечно! – Лена сразу поняла, что что-то не так. – Что случилось?

– Расскажу позже. Сейчас вещи соберу и спущусь.

Я швырнула вещи в чемодан не глядя. Нижнее бельё. Косметичка. Ноутбук.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Маша! – мама ворвалась в комнату с красными глазами. – Ты серьёзно?

– Да.

– Это из-за того парня?

Я замерла.

– Какого?

– Не притворяйся. Я видела, как он на тебя смотрел. Этот студент.

Сердце ушло в пятки.

– С чего ты вообще взяла? Он здесь ни при чём…обычный студент.

– Обычные студенты не приходят к преподавателю домой. Тем более такой.

– Какой?

– Ты и сама понимаешь, о чём я, – продолжила мама. – Не ведись на красивую внешность. Он поиграется и бросит, а тебе ещё жить и работать.

– Мама хватит! – я бросила на неё злой взгляд, потому что и так понимала, что она права. – Мне двадцать восемь. Мог я сама жить без ваших советов и помощи?

Я захлопнула чемодан.

– До свидания, мама.

Её всхлипывания преследовали меня до самого лифта.

Глава 16

Я поставила чемодан в углу комнаты Лены, оглядываясь вокруг. Комната была маленькой, но уютной: розовые обои с выцветшими цветами, узкая кровать, комод, заваленный косметикой и аксессуарами. На стене висел постер какой-то рок-группы, который Лена, кажется, повесила ещё в студенчестве.

– Места мало, но ты не стесняйся, – Лена махнула рукой, открывая шкаф. – Вот тут освободила полку, можешь вещи разложить. А если что-то не помещается – кидай на стул, я всё равно им не пользуюсь.

Я кивнула, но даже не думала распаковывать вещи. Всё внутри было сжато в один тугой комок, будто кто-то завязал узлом мои мысли и эмоции.

– Пошли на кухню, – Лена потянула меня за руку. – У меня пиво есть. Ну, ты же знаешь, я простая – вина не держу, только пиво. Но за твою взрослую жизнь надо выпить!

Я фыркнула, но тут же сморщила нос.

– Блин, Лен, не говори так, – пробормотала я, плюхаясь на кухонный стул. – А то я чувствую себя восемнадцатилетней девчонкой, которая сбежала из дома.

Лена рассмеялась, открывая бутылку.

– Ну, а почему ты сбежала-то? – Она протянула мне стакан, наполненный до краёв.

Я взяла его, почувствовав холод стекла под пальцами. Внутри всё сжалось ещё сильнее.

– Ох, это тяжело рассказать, – прошептала я, глядя на пену. – И стыдно.

Лена махнула рукой.

– Ой, было бы кого стесняться! Ты же знаешь меня. У меня самой, что не день, так какая-то херня происходит. Давай колись.

Она пристально посмотрела на меня, и в её глазах не было ни капли осуждения. Только любопытство и готовность выслушать.

Я сделала большой глоток пива, морщась от горечи, но алкоголь немного развязал язык.

– У меня... роман со студентом.

Лена замерла на секунду, затем медленно поставила свой стакан.

– Ого. Ну, это... серьёзно.

– Это не просто роман, – я сжала стакан так, что пальцы побелели. – Он... он какой-то одержимый. Я не знаю, как это объяснить.

– Одержимый? – Лена приподняла бровь. – В каком смысле?

Я закрыла глаза, и передо мной снова всплыло его лицо – тёмные глаза, горящие как угли, губы, прижатые к моим с такой силой, что казалось, он хочет не поцеловать, а поглотить.

– Он не отпускает. Всё время рядом, всё время... трогает, говорит какие-то вещи, от которых у меня мурашки. Сегодня в столовой подошёл, хотя я просила держаться подальше в университете.

– А ты... хочешь, чтобы он держался подальше? – Лена смотрела на меня внимательно, будто пыталась прочитать.

Я опустила взгляд.

– Я не знаю.

Тишина повисла между нами.

– Маш... – Лена вздохнула. – Ты же понимаешь, что это опасно, да? И для работы, и вообще... Если он такой настойчивый...

– Я знаю! – я резко встала, задев стакан, и пиво расплескалось по столу. – Я знаю, что это глупо, что это может разрушить всё, но я...

Голос дрогнул, и я замолчала.

Лена встала, обняла меня за плечи.

– Ладно, не кипятись. Разберёмся. Главное – ты здесь, в безопасности. А этот... Денис, да?

Я кивнула.

– Ну, если он появится – я его сама отправлю куда подальше, – Лена ухмыльнулась. – У меня Барсик есть. Зря, что ли, держу? Он у меня боевой.

Я фыркнула, но на душе стало чуть легче.

– Спасибо, Лен.

– Не за что. Ну что, ещё пива? Или сразу спать?

– Спать, – я вздохнула. – Я сегодня как выжатый лимон.

– Тогда вали в комнату, ложись. А я ещё посижу, телевизор посмотрю.

Я кивнула и пошла в комнату, но на пороге обернулась.

– Лен... а если он... правда придёт?

Лена повернулась, её лицо стало серьёзным.

Я смотрела на Лену, а она смотрела на меня – спокойная, с чуть приподнятой бровью, будто ждала, что я сама разберусь в своих мыслях.

– А ты чего хочешь? – наконец спросила она.

Я пожала плечами.

– Я... – голос сорвался, слова застряли где-то в горле.

– Короче, решай сама, – Лена махнула рукой, допивая пиво. – Захочешь – пригласи. Комната у тебя отдельная, ломиться не буду. Только чур не кричать громко.

– Лен, ты что?! – я прошептала, чувствуя, как щёки наливаются жаром.

– А что? – она ухмыльнулась. – Я же понимаю, что тебе паренёк сильно нравится, иначе ты бы уже давно полицию вызвала.

Я открыла рот, чтобы возразить, но... не смогла. Потому что она была права.

Молча кивнула и пошла в ванную.

Горячая вода смывала с кожи пот и дрожь, но не смогла смыть мысли. Я стояла под душем, закрыв глаза, и снова видела его – его руки, его губы, его взгляд, от которого становилось жарко и страшно одновременно.

Переоделась в мягкую пижаму, легла в постель, желая только одного – поспать. Но перед сном решила залезть в телефон, чтобы проверить не звонил ли кто.

Уют и спокойствие испарились, как только увидела восемнадцать пропущенных.

Сердце замерло на мгновение и пустилось вскачь.

Сообщения горели на экране, будто обжигая пальцы:

«Не игнорь меня»

«Я сейчас приеду»

«Маша, ты где?»

Последнее сообщение было отправлено десять минут назад.

Я резко выключила экран, но было поздно – в животе уже скрутило от чего-то липкого и тревожного.

Дверь в комнату приоткрылась.

– Всё норм? – Лена заглянула ко мне, держа в руках чашку чая.

Я быстро сунула телефон под подушку.

– Да... просто устала.

– Ага, – она протянула чашку. – Держи, с мятой. Успокаивает.

Я взяла чашку, чувствуя, как дрожат пальцы.

– Лен... – начала я, но тут раздался резкий звонок в дверь.

Мы замерли.

Кот, дремавший на подоконнике, резко вскинул голову, уши прижались назад.

– Это... не твой, часом? – Лена медленно повернулась ко мне.

Я не успела ответить.

В дверь постучали снова – на этот раз громче, настойчивее.

И телефон в моей руке вибрировал.

Новое сообщение:

«Открывай».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 17

Сердце бешено колотилось, когда я услышала его голос за дверью. Не страх, а что-то другое – тревожное, сладкое, запретное – сжало горло.

– Лен, открой, – попросила я, и мой голос прозвучал странно хрипло.

Пока Лена нехотя шла к двери, я метнулась к зеркалу. Быстро провела пальцами по волосам, прикусила губы, чтобы они казались ярче. В глазах – тот самый блеск, который появлялся только при мысли о нем.

– Ну и зачем ты пришел? – слышу я голос Лены из прихожей. – Ты понимаешь, что Машу подставляешь?

– Я не подставляю, – его бархатный бас заставил меня вздрогнуть. – Что за запрет на отношения? Она свободная женщина, я свободный мужчина. Что плохого, что мы встречаемся?

Даже Лена, всегда такая резкая, ответила не сразу. Я знала этот эффект – Денис умел обволакивать, очаровывать одним только тембром голоса.

Когда я вышла в коридор, воздух словно стал гуще. Он заполнил собой все пространство тесной хрущевки – высокий, широкоплечий, с той самой хищной улыбкой. Его глаза мгновенно нашли меня, и в животе предательски ёкнуло.

– Маша, – только и сказал он, делая шаг вперед.

Я машинально отступила, спиной уперлась в стену. Не потому что боялась – просто нужно было расстояние, чтобы думать. Но он уже был рядом, и мысли снова путались.

– Идите в комнату, голубки, – фыркнула Лена, но в ее голосе не было прежней уверенности. – Выясняйте отношения там.

Дверь закрылась с тихим щелчком. Он стоял так близко, что я чувствовала тепло его тела, вдыхала знакомый аромат одеколона с нотками кожи и чего-то пряного.

– Что случилось, Маш? – он наклонился, губы почти касались моего уха. – Я думал, мы с тобой всё решили. А ты опять сбежала.

Я закрыла глаза, собираясь с силами.

– Мама против. Она обо всём догадалась. Про тебя…про нас... Вот, даже из дома уйти пришлось, – слова звучали как-то жалко даже для меня самой.

Его пальцы мягко обхватили мое запястье, большой палец провел по пульсирующей вене.

– Зачем к подруге уехала? Могла просто ко мне приехать.

Если честно, даже в голову не пришло, что я могу переехать к нему. Я открыла рот, чтобы ответить, но его губы уже скользнули по шее, оставляя за собой горячий след. Разум кричал, что нужно остановиться, что это неправильно, мы ведь не одни... Но тело предательски отвечало на каждое прикосновение.

– Ты же знаешь, что мы не можем... – прошептала я, но руки сами потянулись к нему, впились в жесткие волосы.

Он рассмеялся – низко, глухо.

– Можем. И будем..

Его губы нашли мои, и мир снова сузился до этого поцелуя, до его рук на моей талии, до сладкого, невыносимого головокружения.

Разум отключался. Оставалось только это – жгучее, запретное, необъяснимое влечение, против которого я была бессильна.

Его пальцы скользнули по пуговкам моей пижамы, расстегивая их одну за другой с мучительной медлительностью. Каждое прикосновение обжигало кожу, оставляя за собой след из мурашек. Я схватила его запястье, пытаясь остановить:

– Денис, мы не можем... Лена же в соседней комнате...

Но он лишь приглушенно рассмеялся, прижав меня к стене. Его губы опустились на обнаженную ключицу, затем ниже – к груди. Я вскрикнула, когда горячий рот закрыл сосок, зубы слегка сжали нежную кожу. Ноги подкосились, но он крепко держал меня за бедра.

– Ты всегда так много говоришь, – прошептал он, сбрасывая мои пижамные штаны одним резким движением. Холодный воздух коснулся обнаженной кожи, заставив меня содрогнуться. – А по факту, всё равно соглашаешься.

Я попыталась прикрыться руками, но он ловко перехватил мои запястья, прижав за спиной. Его дыхание стало тяжелее, когда он разглядывал мое обнаженное тело в полумраке комнаты.

– Денис, пожалуйста... – мой голос звучал хрипло, но протест уже терял силу.

Он не ответил, лишь развернул меня спиной к себе и мягко, но неумолимо опустил на колени. Его пальцы скользнули между моих ног, раздвигая нижние губы, и я вскрикнула, когда горячий язык коснулся припухших складочек. Волны удовольствия ударили в голову, затуманивая сознание.

– Мне нравится как ты вся дрожишь, – его голос звучал хрипло от желания, пока губы и язык продолжали свою работу, попеременно касаясь то клитора, то скользя между губ по всей длине, то обводя языком коелчко ануса, доводя меня до грани.

Я вцепилась пальцами в край кровати, пытаясь удержаться, когда тело начало содрогаться от нарастающего оргазма. Но он вдруг остановился, оставив меня на самом краю.

Раздался звук расстегивающегося ремня, затем – шорох спускаемых брюк. Я обернулась и увидела его – возбужденного, опасного, с темными глазами, в которых плясали искры желания.

Он резко вошел, заполняя собой до предела. Я вскрикнула, пальцы вцепились в одеяло. Денис ещё крепче сжал мои бёдра, словно боялся, что я сбегу и начал медленные, глубокие толчки.

– Посмотри, как ты принимаешь меня, – его шепот обжег ухо, когда он одной рукой схватил меня за волосы, оттягивая голову назад. Губы коснулись шеи, пока его бедра продолжали мерный, нарастающий ритм.

С каждым движением волна удовольствия накатывала все сильнее. Он знал мое тело лучше, чем я сама – угол наклона, глубина, скорость... Все было рассчитано, чтобы довести меня до исступления.

Когда его пальцы начали ласкать клитор, я уже не могла сдерживать стоны. Оргазм накрыл с такой силой, что мир на мгновение померк. Денис не останавливался, продолжая двигаться, доводя меня до крайней степени возбуждения, пока собственное наслаждение не заставило его вонзиться в меня в последний.

– Маша, –он с хриплым стоном выдохнул мое имя.

Мы рухнули на кровать, его тело прижало меня к матрасу. В комнате стояла тишина, нарушаемая только нашим тяжелым дыханием.

– Теперь поняла, зачем нужно было ко мне приехать? – он провел пальцем по моей спине, оставляя мурашки. – У меня бы не пришлось сдерживаться.

Я не ответила. В голове уже звучал голос разума, напоминая о всех причинах, почему это неправильно. Но в этот момент, в его объятиях, мне было плевать на причины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Завтра едем ко мне. Я буду знакомить тебя со своими родителями. И только попробуй сбежать.

Глава 18

Солнечный свет пробивался сквозь занавески, когда я открыла глаза, посмотрела на часы. Уже двенадцать. Рядом спал Денис, его рука тяжело лежала на моей талии, прижимая к себе даже во сне. Я осторожно попыталась выбраться, но он тут же проснулся, крепче обнял и притянул к себе.

– Куда собралась? – его голос был хриплым от сна, губы коснулись моего плеча.

– Уже двенадцать, там Лена, наверное, уже... – начала я, но в этот момент раздался стук в дверь.

– Спящие красавцы, завтрак на столе! – голос Лены звучал насмешливо.

Мы переглянулись. Денис ухмыльнулся и первым встал с кровати, натягивая штаны. Я поспешно надела пижаму, всё ещё чувствуя на коже следы его прикосновений.

На кухне пахло кофе и свежими тостами. Лена, уже одетая, разливала по кружкам ароматный напиток. Её взгляд скользнул по нам, и в уголках губ заплясала улыбка.

– Ну что, помирились? – она протянула нам кружки.

Денис вместо ответа придвинул мой стул вплотную к своему и обнял за плечи. Я чувствовала спиной даже сквозь ткань его обнажённую твёрдую грудь. Лена покачала головой, но в её глазах я заметила что-то вроде зависти.

– Я сегодня собиралась по магазинам съездить, – сказала Лена, откусывая тост. – Нужно кое-что купить. Маш, ты со мной?

Я потянулась за кофе, чувствуя, как Денис трогает мои волосы, от чего по спине волной побежали мурашки.

– Я... я думала сегодня просто отдохнуть. Поваляться в постели и ничего не делать, – ответила я, избегая взгляда подруги.

– А как же наша сегодняшняя встреча? – вдруг сказал Денис, поворачивая моё лицо к себе пальцами.

Я уставилась на него не понимая.

– Мы сегодня едем ко мне, – напомнил он, его глаза стали серьёзными. – Я хочу познакомить тебя с родителями.

Кофе в моей кружке вдруг показался слишком горьким. Я почувствовала, как Лена замерла с тостом на полпути ко рту.

– Серьёзно? – выдохнула я. – А я думала у нас с тобой просто интрижка, – я попыталась пошутить, но Денис даже не улыбнулся.

– Я никогда не шучу насчёт тебя, – он поцеловал меня в лоб, но в его голосе звучала сталь. – Мы выезжаем в два часа. У тебя есть время привести себя в порядок.

Лена резко встала, задев стол.

– Ну, мне пора, – сказала она слишком бодро и словно в насмешку добавила. – Желаю хорошо провести время.

Я готова была её придушить, но Лена на то и Лена. Она всегда была такой. Когда дверь за ней закрылась, в кухне повисло напряжённое молчание. Денис продолжал спокойно пить кофе, его рука всё также лежала на моём плече.

– Ты даже не спросил, хочу ли я этого, – прошептала я.

Он посмотрел мне в глаза, и в них я увидела ту самую опасную искру, от которой у меня перехватывало дыхание.

– Ты хочешь, – просто сказал он. – Просто боишься в этом признаться.

Его губы коснулись моих, перекрывая все возможные возражения. В голове уже крутились мысли, что будет дальше, как примут его родители мой возраст, а если всё действительно серьёзно, то куда это приведёт? Но когда он целовал меня так, ничто больше не имело значения.

Я сидела в кожаном кресле Mercedes, нервно теребя край своего нового платья. Оно было тёмно-синим, строгим, но подчёркивало фигуру – именно то, что я искала после двух часов метаний по магазинам.

«Не слишком откровенно, но и не слишком вычурно», – повторяла я себе перед зеркалом. Каблуки – ровно пять сантиметров, чтобы опять же не выглядеть вульгарно. Духи - лёгкий цветочный аромат, почти неуловимый.

Денис ловко переключал передачи, его сильные руки уверенно лежали на руле. Он выглядел потрясающе в даже в обычной чёрной футболке и джинсах. Я украдкой наблюдала, как солнечные блики играют на его резком профиле.

– Ты скрипишь зубами, – внезапно заметил он, не отрывая взгляда от дороги. Его большой палец провёл по моей сжатой челюсти. – Перестань. Их мнение ничего не значит для меня. Но я уверен, маме ты понравишься.

Я глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь в руках.

– А если нет? Твой отец...

– Мне плевать на его мнение, – отрезал Денис, но я заметила, как напряглась его челюсть.

Машина свернула на аллею, окружённую вековыми дубами. Впереди показался особняк в классическом стиле – трёхэтажный, с колоннами и огромными окнами. Моё сердце бешено заколотилось.

– Боже..., – вырвалось у меня. Я, конечно, знала, что Денис из богатой семьи, но не ожидала такого размаха.

Денис припарковался рядом с новеньким Range Rover.

– Не волнуйся, – сказал он, задерживая мою руку перед выходом. – Всё будет хорошо.

Мы подошли к массивной дубовой двери с витражными вставками. Ещё не успели открыть дверь, как она сама распахнулась, и перед нами возникло... облако.

– Наконец-то! – зазвенел женский голос, и я разглядела в этом облаке круглое розовощёкое лицо с лучистыми глазами. Мать Дениса оказалась пышной, уютной женщиной в бежевом сарафане, от которой так и веяло домашним теплом.

Она тут же схватила меня в объятия, и я утонула в аромате свежей выпечки и лаванды.

– Какая же ты хрупкая! – воскликнула она, держа меня на расстоянии вытянутой руки. – Дениска, ты её кормишь вообще?

Денис закатил глаза, но улыбнулся.

– Мама, перестань смущать Машу.

Я хотела что-то ответить, но в этот момент из глубины дома раздались тяжёлые шаги. По коридору шёл мужчина – высокий, под два метра, с осанкой военного. Его холодные серые глаза мгновенно меня «просканировали».

– Мой отец, Игорь Сергеевич, – сухо представил Денис.

Мужчина кивнул, едва заметно.

– Добрый день, – процедил он. Голос был низким, бархатистым, но в нём не было ни капли тепла.

Мы прошли в гостиную – просторную комнату с высокими потолками, где всё говорило о достатке: антикварная мебель, настоящий камин, семейные портреты в позолоченных рамах.

– Садись, дорогая, – мать Дениса усадила меня на диван рядом с собой. – Я так много о тебе слышала! Денис говорит, ты преподаёшь литературу?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я кивнула, чувствуя, как взгляд отца Дениса буквально прожигает меня насквозь.

– Да, русскую литературу XIX века, – ответила я, стараясь говорить чётко.

– Ой, как интересно! – воскликнула мать. – А Денис у нас с детства любил Достоевского!

– Ничего интересного, обычная училка, – отозвался обо мне Игорь Сергеевич и резко добавил, прерывая нашу беседу. – Чай, Ирина!

И тут же в комнату вошла женщина в белом переднике с подносом на руках.

Боже, у них ещё и прислуга, – пронеслось в голове.

Мать Дениса покачала головой.

– Не обращай внимания, – шепнула она мне. – Он со всеми так. Даже с нашим котом.

– Так сколько вам лет, Мария? – спросил он, ставя передо собой фарфоровую чашку.

Комната замерла. Кажется, даже Денис перестал дышать.

– Двадцать восемь, – ответила я, глядя ему прямо в глаза.

Он медленно кивнул, делая глоток.

– Ясно.

В этом одном слове было всё:

«Слишком старая для моего сына. Сомнительные намерения. Временная прихоть»

.

Мать Дениса засуетилась:

– Ой, да что за вопросы! Возраст – ерунда! Главное – чтобы любили друг друга!

Но напряжение уже висело в воздухе. Я взяла чашку дрожащими руками, понимая, что прохладный приём отца – это только начало. И самое страшное было то, что в глубине души я боялась – а вдруг он прав? Вдруг я действительно здесь старая для Дениса?

Денис, будто почувствовав мои мысли, крепче сжал мою руку.

– Ты – моя, – шепнул он мне на ухо.

Но взгляд его отца, холодный и оценивающий, пробирал до дрожи.

Глава 19

Вечер тянулся мучительно долго, словно время специально замедлило свой ход. Каждый глоток чая обжигал губы, каждое слово, брошенное через стол, отдавалось в висках тупой болью. Фарфоровая чашка в моих дрожащих пальцах периодически громко стукала о блюдечко, издавая тихий звон, выдавая моё нервное состояние.

Отец Дениса, Игорь Сергеевич, сидел напротив, отрешённо вращая бокал с коньяком. Его ледяной взгляд, словно сканер, считывал каждую мою эмоцию, каждый жест. Я чувствовала себя лабораторной мышью под пристальным наблюдением учёного – беспомощной и беззащитной.

– Маша, дорогая, попробуй мой фирменный яблочный пирог, – ласково проговорила Ирина Николавена, подвигая ко мне тарелку с румяной выпечкой. Её круглое лицо светилось добротой, но даже её тёплые улыбки не могли растопить ледяную стену, возведённую её мужем.

Я сделала маленький глоток чая, пытаясь смочить пересохшее горло. В этот момент мой телефон тихо завибрировал в кармане – наверное, мама. Я не решалась проверить, зная, что это вызовет новую волну недовольства со стороны Игоря Сергеевича.

– Моя мама... – неосторожно начала я, тут же пожалев об этом, – она пока не совсем одобряет наши с Денисом отношения.

– Ах, да ладно, – махнула рукой Ирина НИколаевна, – родители всегда волнуются. Моя свекровь тоже сначала была против меня, а потом, как привязалась!

– Ты не была старше меня на десять лет, – сухо заметил Игорь Сергеевич, отхлёбывая коньяк. Его слова повисли в воздухе как обвинение.

Тишина стала такой плотной, что я услышала, как где-то на кухне тикают часы. Денис резко встал, отодвинув стул с громким скрипом.

– Мы поехали.

Эти два слова прозвучали как спасение. Я поспешно последовала за ним. Мои ноги дрожали, когда я шла по мраморному полу холла к выходу.

Дверь особняка захлопнулась за нами с глухим стуком, будто ставя точку в этом кошмарном вечере. Я жадно вдохнула прохладный ночной воздух, но он не принёс облегчения. В груди стоял тяжёлый ком, а в ушах пульсировало: «Он прав. Ты слишком старая для его сына. Это безнадёжно».

Денис молча распахнул передо мной дверь машины. В свете уличных фонарей я заметила, как дрожат его пальцы – единственное проявление эмоций у этого обычно такого уверенного в себе человека. Я опустилась на прохладное кожаное сиденье, чувствуя, как материал прилипает к моим оголённым ногам. Запах дорогой кожи и его одеколона, обычно такой возбуждающий, сейчас не вызывал ничего, кроме вины.

Двигатель заурчал, и мы плавно тронулись. Первые минуты в машине царила гнетущая тишина, нарушаемая только шумом мотора и редкими гудками машин за окном. Денис одной рукой уверенно вращал руль, другой сжал мои пальцы. Его тёплое прикосновение, обычно такое успокаивающее, сейчас казалось кандалами.

– Что случилось? – его голос, хоть и прозвучал тихо, заставил вздрогнуть.

Я сжала губы, уставившись в тёмное окно. Дома мелькали за стеклом, как кадры немого кино. В горле стоял ком, мешающий говорить, а глаза нестерпимо жгло.

– Всё хорошо, – прошептала я, с трудом выдавливая из себя эти два слова.

– Не ври, – он резко перестроился, обгоняя грузовик. Машина дёрнулась, и я инстинктивно вцепилась в сиденье. – Говори правду.

Я закрыла глаза, чувствуя, как слёзы подступают.

– Отвези меня к Лене, пожалуйста.

Машина резко дёрнулась, когда он ударил по тормозам. Моё тело рванулось вперёд, и только ремень безопасности удержал меня от удара панель.

– Нет. Едем ко мне, – ответил Денис с присущим ему упрямством.

– Я не хочу к тебе! – резко ответила я. – Отвези меня к подруге. Сейчас же.

Денис резко свернул на обочину, шины визгливо заскрежетали по асфальту. Машина остановилась под фонарём, и в его жёлтом свете лицо Дениса казалось вырезанным из мрамора – жёсткое, непроницаемое. В салоне повисла напряжённая тишина, нарушаемая только нашим тяжёлым дыханием.

– Ты что, правда испугалась моего отца? – он повернулся ко мне, и в его глазах горел холодный огонь. – Или тебя напугало, что я всерьёз настроен на эти отношения?

– Ты не слышишь меня! – мои пальцы впились в кожу сиденья, оставляя на ней следы. – Ты вообще не считаешься с тем, что я чувствую! Ты просто тащишь меня за собой, как куклу, не спрашивая, чего хочу я!

– О, вот как, – он усмехнулся, но в его глазах было что-то опасное, дикое. – Значит, я недостаточно «взрослый» для тебя? Хотя вчера тебе, кажется, нравилось, как этот «мальчишка» тебя трахает.

Его слова ударили по мне, как пощёчина. Меня будто ошпарило кипятком, и я почувствовала, как жар разливается по всему телу.

– Серьёзные отношения – это не только секс, Денис! – сорвалась я, чувствуя, как дрожь охватывает всё моё тело. – Это уважение! Это когда ты слышишь другого человека! Но ты... ты ведёшь себя как избалованный ребёнок, которому нужна новая игрушка!

– Потому что я знаю, что нам нужно! – он ударил ладонью по рулю, и я вздрогнула от внезапного звука. – А ты просто убегаешь, как только становится трудно!

– Нет, я просто наконец-то начала думать головой! – мои пальцы нашли ручку двери, дёрнули, но дверь не открылась. – Сними блокировку. Сейчас же.

– Маша... – в его голосе впервые прозвучала неуверенность.

– Или можешь забыть обо мне навсегда, – прошептала я, глядя прямо в его потемневшие глаза.

Тишина. Только его тяжёлое дыхание и тиканье поворотника нарушали гнетущую атмосферу в салоне. В окно бился мотылёк, отчаянно стремясь к свету фонаря – глупое, безнадёжное стремление.

Денис резко дёрнул ручник. Двигатель заглох с последним вздохом. Снял блокировку с двери.

– Хорошо, – сквозь стиснутые зубы произнёс он. – Иди. Беги как всегда.

Я распахнула дверь, но он вдруг схватил меня за запястье. Его пальцы впились в кожу, оставляя красные следы. В его прикосновении была и злость, и отчаяние, и что-то ещё, отчего у меня перехватило дыхание.

– Денис, отпусти, – я попыталась вырваться, но его хватка только усилилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты просто боишься, – его голос звучал хрипло, почти шёпотом. – Боишься, что у нас может получиться что-то настоящее. Боишься поверить.

– Я боюсь, что ты никогда не научишься меня слушать! – я рванула руку на себя. – Я не твоя собственность, Денис! Хватит мной командовать!

Его пальцы разжались, будто обожжённые. Я выскочила из машины, едва не падая от дрожи, охватившей всё моё тело. Ночная прохлада остудила голову, но не принесла облегчения.

– Маша! – его голос донёсся сзади, но я уже шла по тротуару не оборачиваясь.

Фары его машины ещё некоторое время освещали мне путь, создавая длинную тень, которая тянулась впереди, как дорога в никуда. Потом я услышала рёв двигателя – он уехал, оставив меня одну с моими мыслями.

Городской шум – гудки машин, смех прохожих, лай собаки – смешался с гулом в моей голове. Я не плакала. Просто шла, чувствуя, как что-то важное, хрупкое и прекрасное, безвозвратно оборвалось, оставив после себя только пустоту и тихий звон в ушах.

Телефон в кармане снова завибрировал. Я знала, кто это. Не стала смотреть.

Впереди, как маяк, горели огни метро. Я ускорила шаг, пытаясь убежать от собственных мыслей, от боли, от этого чувства, что я сделала что-то непоправимое.

«Всё правильно», – повторяла я себе, как мантру. «Всё правильно».

Но тогда, почему каждый шаг отдавался такой нестерпимой болью в груди? Почему мир вокруг вдруг потерял все краски, став серым и безжизненным?

Глава 20

Прошла неделя. Семь дней, которые тянулись как семь лет. Я продолжала жить у Лены, спала на узком диване в гостиной, отдав ей комнату обратно. Каждое утро просыпалась от того, что её кот Барсик топтался у меня на груди, требуя завтрака.

Университет стал для меня испытанием. Я механически вела лекции, отвечала на вопросы студентов, проверяла работы. Но в голове постоянно крутился один вопрос: где Денис? Он не появлялся на парах всю неделю. Впервые за всё время нашего знакомства.

«Может, заболел?» – спрашивала себя я, тут же одёргивая: «Тебе какое дело? Ты сама решила закончить это безумие».

Но мысли не слушались. В столовой я невольно искала его в толпе, в коридорах вздрагивала, когда слышала похожий голос. Даже его одногруппники стали поглядывать на меня как-то странно – то ли с любопытством, то ли с осуждением.

Лена старалась не лезть с расспросами, но по вечерам, когда мы сидели на её крохотной кухне, её взгляд говорил сам за себя: «Ну и как ты?»

– Может, позвонишь ему? – наконец не выдержала она в пятницу вечером, разливая по бокалам красное.

– Нет, – я резко отрезала, слишком резко. – Это кончено, Лен. Окончательно.

– Но если он...

– Я сказала, нет! – бокал в моей руке дрогнул, и вино расплескалось по столу. – О чёрт, прости...

Я бросилась вытирать тряпкой красные капли, похожие на кровь. Лена молча наблюдала, потом вдруг сказала:

– Он звонил мне. Вчера.

Мои пальцы замерли. Сердце бешено заколотилось.

– И?

– Спрашивал, как ты. Говорил, что... – она замялась, – что скучает и…

Я резко встала, опрокинув стул.

– Лена, пожалуйста! Не надо! Я не хочу это слышать!

Я убежала в ванную, захлопнула дверь и включила воду, чтобы заглушить собственные рыдания. В зеркале передо мной стояла незнакомая женщина с красными глазами и синяками под ними.

«Соберись, тряпка», – прошептала я своему отражению. – «Ты сделала правильный выбор. Это невозможно. Это безумие».

Но почему тогда каждую ночь я просыпалась от того, что мне снились его руки? Почему моя кожа помнила каждое его прикосновение, а губы – вкус его поцелуев?

Я скучала, безумно скучала по Денису. Но неизвестность в отношениях с ним страшила меня, как будто я стояла на краю пропасти. Последовать за чувствами – всё равно что сделать шаг вперёд. В неизвестность.

Для меня это было сложно.

В понедельник, когда я шла на первую пару, в холле университета меня остановила завкафедрой, Лидия Петровна.

– Мария Ивановна, ко мне в кабинет, пожалуйста. Срочно.

Её тон заставил меня похолодеть. В кабинете уже сидел декан, его лицо было непроницаемым.

– Садитесь, – указал он на стул. – У нас к вам неприятный разговор.

Я опустилась на стул, чувствуя, как подкашиваются ноги. Сердце стучало так громко, что, казалось, его слышно в тишине кабинета.

– Речь идёт о ваших... отношениях со студентом Денисом Костровым, – начал декан. – Поступило анонимное заявление.

Мир поплыл перед глазами. Я сжала подлокотники кресла, чтобы не упасть.

– Я... не понимаю, о чём вы, – прошептала я.

– Мария Ивановна, – вздохнула Лидия Петровна, – мы ценим вас как преподавателя. Но вы же понимаете, что такие связи... Они подрывают репутацию университета.

– Какие связи? – голос мой дрожал. – Ничего не было! Это клевета!

Мои ладони стали влажными.

– Нам поступило анонимное сообщение, – продолжил декан. - С видео... компрометирующего характера.

Он открыл ноутбук. На экране – мы с Денисом. Мы целуемся в парке возле университета. Камера дрожит, но лица различимы.

– Это... – я сглотнула ком в горле. - Это было до того, как он стал моим студентом. Мы больше не встречаемся.

Декан покачал головой:

– Время на видео датировано, и судя по дате, это было на прошлой неделе. Факт остаётся фактом – преподаватель и студент. Аноним обещает опубликовать это, если мы не примем меры.

Лидия Петровна вздохнула:

– Маша, мы ценим тебя. Но университет не может рисковать репутацией.

Я смотрела на свои дрожащие пальцы. Кто мог это сделать? Отец Дениса? Один из студентов? Или...

– Я подам заявление по собственному, – прошептала я.

Лидия Петровна вздохнула, её взгляд стал чуть мягче.

– Это, пожалуй, лучший выход. Чтобы избежать скандала.

Я вышла из кабинета, едва держась на ногах. В коридоре столпились студенты, их любопытные взгляды кололи острее иголок.

В раздевалке я опустилась на лавку и закрыла лицо руками. Телефон в кармане завибрировал. Не глядя, я ответила:

– Да?

– Маша. – Его голос. Тот самый, от которого всё внутри сжималось. – Нам нужно поговорить.

– О чём? – прошептала я. – О том, что ты разрушил мою жизнь?

– Я позвонил, сказать, что сам разберусь, – он сделал паузу. – Никакое заявление писать не надо.

– Скажи спасибо своему отцу.

– Мой отец ни при чём, – уверенно ответил Денис.

– Тогда кто? Хотя неважно, – я сглотнула слёзы. – Я всё равно уже написала заявление.

– Маша, ну зачем. Я...давай увидимся. Поговорить надо.

– Нет. Не хочу. Хватит с меня. Как ты появился, вся моя жизнь наперекосяк пошла.

Я нажала на красную кнопку. Потом выключила телефон совсем.

В зеркале напротив я увидела своё бледное лицо. Всё кончено. Карьера. Любовь. Всё.

Осталось только собрать вещи из кабинета и уйти. Навсегда.

Наверно, так и начинается новая жизнь. С полного нуля.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 21

Я шла домой, уткнувшись взглядом в асфальт. В руках – картонная коробка с вещами из кабинета: несколько книг, кружка, фотография с выпускного. Вся моя преподавательская жизнь уместилась в эту жалкую коробку.

Когда подняла глаза, у подъезда увидела знакомый чёрный Mercedes. Рядом, облокотившись на капот, стоял Денис. Он был в чёрной кожанке, руки глубоко засунуты в карманы джинсов. Увидев меня, резко выпрямился.

Я сделала вид, что не замечаю его, и направилась к двери. Но он перекрыл мне дорогу.

– Маша.

– Отстань, – прошипела я, пытаясь обойти его. – Всё уже сказано.

Он схватил меня за плечи. Его пальцы впились в кожу сквозь тонкую ткань блузки.

– Я сказал, нам нужно поговорить. Значит, поговорим.

Прежде чем я успела возмутиться, он буквально затащил меня в машину, захлопнув дверь с характерным глухим стуком. Я потянулась к ручке, но центральный замок уже щёлкнул.

– Ты совсем охренел?! – закричала я. – Выпусти меня немедленно!

Денис сел за руль, хлопнув своей дверью. Его профиль в полумраке салона казался высеченным из камня: твёрдый подбородок, сжатые губы, напряжённые скулы.

– Ну что, закончила истерить? – спросил он холодно, заводя двигатель. – Тогда слушай.

Я зажала уши ладонями, зажмурилась. Не хотела этого слышать. Не могла.

Но он грубо схватил мои запястья, с силой опустив руки на колени.

– Маш, ты ведёшь себя как ребёнок, – его голос звучал резко, но в глазах читалось что-то другое. Тёплое и родное.

– Как хочу, так и веду себя, – выдохнула я, чувствуя, как дрожу. – Я теперь свободный человек. Без работы. Без репутации. Спасибо тебе.

Он пристально посмотрел на меня. Его взгляд скользнул по лицу, остановившись на моих губах. Я знала, чем может закончиться этот взгляд. Моё тело предательски отозвалось – сердце забилось чаще, ладони вспотели. Если он поцелует меня сейчас, я не смогу сопротивляться.

Поэтому я резко покачала головой:

– Даже не смей.

– Я соскучился по тебе, – прошептал он, наклоняясь ближе. Его дыхание обожгло кожу.

– А я нет, – солгала я, чувствуя, как предательски дрожит голос.

Он не стал ничего говорить. Просто притянул меня к себе и прижал губы к моим. Я пыталась вырваться, но его руки крепко держали моё лицо. Его поцелуй был жёстким, требовательным, лишающим остатков рассудка.

И... боже, как я скучала по этому. По его вкусу, по его запаху, по тому, как мир сужается до точки, когда он касается меня.

Мои пальцы сами собой вцепились в его волосы. Я отвечала на поцелуй с той же страстью, забыв обо всём: о скандале, об увольнении, о том, что это неправильно.

Когда мы закончили поцелуй, оба тяжело дышали.

– Вот видишь, – хрипло прошептал Денис, – ты тоже соскучилась.

Я отстранилась, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли.

– Это ничего не значит, – прошептала я, но звучало это неубедительно даже для моих ушей.

Он улыбнулся – своей хищной улыбкой, от которой становилось жарко и страшно одновременно.

– Не ври мне. Я тебя слишком хорошо знаю.

И прежде чем я успела что-то ответить, он снова поцеловал меня.

– Ты же моя, Маш. Пора признаться в этом и смириться. Я тебя не отпущу, – прошептал он мне в губы, отчего внутри всё сжалось. Ком подкатил к горлу.

Я отстранилась.

– И что из этого? – также тихо спросила я. Не знаю, какого ответа я ждала. Наверно, просто хотелось поверить в сказку, почувствовать сильного мужчину рядом.

– Ты сомневаешься во мне? – он будто прочитал мои мысли. – Как я могу тебе доказать, если ты даже шанса не даёшь? Боишься всех.

– Ну да, тебе ведь нечего терять. У тебя папа…

– А что мой отец? Ты думаешь, это он мне дом купил и машину? Думаешь, я сам ничего не могу.

– А разве нет? – я подняла голову.

Денис покачал головой. Его губы сжались в тонкую полоску.

– Отец хочет, чтобы я учился на юриста, хочет видеть меня деловым и важным. Достойным наследником. А я сам хочу всего добиться. Я сам учусь, работаю, обеспечиваю себя. Мне не нужны его бабки. И знаешь, мне абсолютно пох*** на его мнение, насчёт меня, насчёт тебя. Это моя жизнь. И мы должны жить так, как хотим. Я хочу, чтобы ты была моей. Хочу жениться на тебе. И поверь, если ты мне дашь шанс, ты точно никогда не пожалеешь.

Я слушала его с удивлением сознавая, что совсем не знаю его. Да, нам хорошо. Да, я заметила, что отношения между отцом и сыном натянутые. Но, видимо, противостояние между ними началось ещё до меня. Я просто стала ещё одной причиной их разногласий.

Я молчала, не зная, что сказать ему сейчас.

– Маша, я верну тебе место в универе. Лера завтра же пойдёт и извинится, и признается, что смонтировала видео…

– Лера? – переспросила я.

– Да, Лера. Она так отомстить решила.

– Твоя бывшая?

Денис нехотя кивнул.

– Понятно, – я сцепила пальцы в замок. Сама не знаю, что меня сильнее злило, что бывшая Дениса сломала мою карьеру или что у Дениса есть бывшая. Та, которую он так же целовал, как и меня, также занимался с ней сексом.

– Можешь передать своей Лере, чтобы не извинялась. Я всё равно в универ не вернусь.

– Она не моя. Мы уже давно не вместе.

– Мне всё равно.

– А мне кажется, нет. Едем ко мне. Нормально всё решим.

Денис завёл двигатель.

Наверно, надо было открыть дверь и выйти. Надо было сказать, что между нами всё кончено. Но я продолжала сидеть в машине. Рядом с ним мне было хорошо и спокойно, будто он дополнял меня. Придавал силу и уверенность. Без него я была потеряна и пыталась жить по правилам. По правилам, которые тяготили. И мне давно хотелось их сбросить с себя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 22

Дверь его квартиры закрылась за нами с глухим щелчком. Знакомый запах – его одеколон, кожа и что-то неуловимо мужское – ударил в нос, заставив сердце бешено забиться. Я замерла на пороге, пока он снимал куртку.

«Вот здесь, на этом самом диване, мы впервые...» – вспомнила я и тут же оборвала непрошеное воспоминание мысль

– Присаживайся, – и хоть его голос прозвучал мягко, я всё же не стала спорить. Послушно прошла в гостиную и опустилась на край дивана, сжимая колени. Денис прошёл мимо, его брови были нахмурены, губы плотно сжаты. Он остановился у окна, спиной ко мне, и вдруг резко развернулся:

– Ты можешь считать меня младше, – начал он, – но возраст – это просто цифры.

Его слова висели в воздухе, тяжёлые и неоспоримые. Я открыла рот, чтобы возразить, но он продолжил:

– Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Если согласна – завтра же перевезу твои вещи.

Сердце ушло в пятки.

– Денис, это слишком...

– Что слишком? – он перебил меня, сделав шаг вперёд.

– Слишком быстро и…и неожиданно.

– Почему, Маш? Ты думаешь, я не смогу о тебе позаботиться? – Денис подошёл ко мне и сел рядом, не сводя с меня своего пристального взгляда.

Я не знаю, почему он так действовал на меня. В его присутствии мне действительно хотелось расслабиться, я чувствовала силу и решительность. Даже с бывшим мужем, который был старше Дениса на десять лет, я не чувствовала себя такой слабой. Наоборот, приходилось всегда всё брать в свои руки.

– Денис, я… – вот момент и я должна ему всё высказать. Собрать мысли и волю в кулак, а слова в горле застряли. Я откашлялась, опустила глаза, не выдерживая его взгляда. – Да, я думаю, что ты слишком молод. И я не хочу быть девочкой для твоего полового созревания. Мне уже двадцать восемь. Я была замужем. Ты это знаешь. И да я боюсь смешков, боюсь, что через пару месяцев ты наиграешься в заботливого парня и захочешь новизны. А я влюблюсь.

Я подняла глаза на него в страхе увидеть насмешливое выражение. Сейчас я раскрыла ему все свои страхи и чувствовала себя ещё более обнаженной, чем если бы он снял с меня всю одежду.

В ответ Денис сжал мои ледяные руки и очень серьёзно ответил.

– Ты так говоришь, как будто тебе сорок. Да между нами разница даже не видна. Хотя даже если бы была видна, мне плевать. И нет, Маш, я не для того, чтобы поиграться пару месяцев тебе отношения предлагаю. Всё серьёзно с самого начала. А твоего мужа вряд ли можно назвать мужиком, раз из-за него у тебя столько сомнений. Во мне, в будущем, в себе самой. Штамп в паспорте уберёт их? Если да, выходи за меня.

Воздух перестал поступать в лёгкие. Мир сузился до его лица – решительного, красивого, такого мужественного.

– Замуж? – эхом переспросила его, он кивнул, а я не знала, что ответить.

Меньше всего я предполагала, что он может позвать меня замуж. Вот так без пафоса и кольца. – У меня... есть время подумать? – прошептала я.

– Думай, – он кивнул наклоняясь. – Но утром я жду ответ «да».

Внезапно он опустился передо мной на колени. Его пальцы скользнули по моим коленям, раздвигая их. Глаза – тёмные, гипнотические – не отпускали моего взгляда.

– Денис... – мой голос дрогнул, когда его руки подняли подол моей юбки.

Он, не спеша, стянул мои трусики, его пальцы скользнули между ног, заставив меня вздрогнуть.

– Ты ведь сама знаешь, что нам хорошо вместе, так зачем сопротивляться? Надо наслаждаться, Маш, – прошептал он, его голос звучал как самый сладкий грех, а в глазах мерцали сексуальные искорки. Он был моим искусителем, и мне хотелось поддаться его обещаниям.

Его губы коснулись нежной кожи бёдра, оставляя горячие поцелуи. Я вцепилась пальцами в диван, чувствуя, как тело предательски отзывается на каждое прикосновение. Раздвинула ноги шире, навстречу его горячим губам и языку, предвкушая сладость мгновений.

– Я так скучал по этому вкусу, – его дыхание обожгло нежную кожу, прежде чем язык коснулся меня.

Я закинула голову назад, подавив стон. Его язык был мастерским – то нежный, то требовательный, доводя до безумия. Пальцы впились в мои бёдра, удерживая на месте, когда я непроизвольно задвигалась.

– Денис... – но мой голос звучал, как мольба продолжить.

Он поднял голову, рванул края моей блузки. Кнопки рассыпались по полу с тихим стуком. Его губы нашли мои соски, лаская то зубами, то языком. Я вцепилась в его волосы, уже не пытаясь сопротивляться.

Он быстро снял с себя футболку, и я не могла не провести руками по его торсу – каждому мускулу, каждому шраму. Горячая кожа обжигала.

Джинсы упали на пол. Он был возбуждён, и вид этого заставил меня сглотнуть. В одно мгновение он подхватил меня на руки – я обвила его ногами за талию, его член тёрся о влажные складочки, пока он нёс меня наверх в спальню.

В комнате он опустил меня на кровать, снял оставшуюся одежду.

– Повернись, – приказал он, и я не могла ослушаться.

Повернулась к нему спиной, стоя на коленях. Предвкушая, как он войдёт в меня. Его вход был медленным, мучительным, наполняющим полностью. Он растягивал меня, а я подстраивалась под него. Я закусила губу, чувствуя, как он заполняет меня, как моё тело принимает его.

– Ты чувствуешь? – он прошептал, начиная двигаться. – Ты создана для меня.

Его руки скользили повсюду – ласкали, сжимали, дразнили. Каждое движение было осознанным, каждое прикосновение – точным.

Он сжал мои бёдра, вошёл снова – теперь глубже, жёстче.

– Ты моя, – его голос звучал хрипло у меня за спиной. – Скажи это.

Я не могла говорить. Мир расплывался, сужаясь до точки наслаждения, которое нарастало с каждым толчком. Его пальцы нашли клитор, и этого было достаточно – я сорвалась в оргазме, крича его имя.

Он не останавливался, доводя меня до второго, третьего...Ласкал пальцем моё узкое колечко, проникая глубже. Я сначала подалась от неожиданности вперёд, но Денис удержал за бёдра.

– Хочу попробовать тебя везде, – шепнул он хрипло. Вышел из меня и прислонился головкой к другой дырочке. Я медлила несколько секунд, он ждал. И я решилась. С мужем никогда не пробовала анальный секс, а с ДЕнисом решила не останавливаться. Он действовал мягко. Не торопился. Сначала мне было немного больно, казалось, что не смогу выдержать. Он продолжал ласкать мой клитор, чтобы я расслабилась. Стоило ему начать двигаться, как я почувствовала странное возбуждение и удовольствие. Оно отличалось. Это были иные чувства, но не менее возбуждающие. Ещё несколько раз он вошёл в меня и вышел, и я уже даже начала стонать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Денис заводился он моих стонов, уже двигался резче. Снова и снова входил. Я кусала губы, но в какой-то момент мозг отключился и всё тело словно стало жить само. Я извивалась, кричала, просила ещё. Хотела больше его рук, хотела раствориться в нём. Денис кончил, вонзившись в меня в последний раз и прошептав что-то неразборчивое.

Мы рухнули на кровать, оба мокрые, запыхавшиеся. Его рука легла мне на живот, прижимая к себе.

– Ох***ть, ты просто… – он недоговорил, поцеловал моё плечо. – И только попробуй отказать мне. Я буду заниматься с тобой сексом, пока не согласишься.

Но мы оба знали – ответ уже был дан. Телом, губами, каждым стоном. Я была его. И ничто уже не могло это изменить.

Эпилог

Спустя два года.

Я лежу на шезлонге у нашего бассейна, чувствуя, как тёплые лучи июльского солнца ласкают кожу. Ветерок шевелит страницы книги, которую я так и не дочитала – «Преступление и наказание», мой вечный фаворит. Но сегодня мысли далеки от Достоевского.

Сквозь полуприкрытые веки наблюдаю за ними. Денис, мой муж, стоит по колено в бирюзовой воде, его загорелые плечи блестят на солнце. В его сильных руках – наше сокровище. Мишель, всего год и три месяца, но уже настоящая папина дочка – смелая, озорная, с моими серыми глазами и его упрямым подбородком.

– Есё! Есё! – её звонкий смех разносится по всему двору, когда Денис подбрасывает её в воздух. Моё сердце на мгновение замирает – я всё ещё не привыкла к этим их рискованным играм. Но он ловит её с лёгкостью, как будто это самое естественное движение в мире.

– Смотри, мама! – Денис поворачивает малышку ко мне, и она, вся мокрая и сияющая, машет мне пухлыми ручками.

Я машу в ответ, чувствуя, как в груди разливается это тёплое, сладкое чувство – то самое, от которого до сих пор перехватывает дыхание. Кажется, оно называется счастье.

Кажется, совсем недавно я стояла перед зеркалом в белом платье, купленном в последний момент в элитном бутике. Но мы не устраивали никаких пышных церемоний, сотен гостей и многоярусных тортов – только мы двое, свидетельницы (Лена и мама Дениса) и сотрудник ЗАГСа, который почему-то всё время нервно поглядывал на часы.

– Ты уверена, что хочешь именно так? – спросил меня Денис утром в день регистрации, поправляя галстук.

Я кивнула:

– Я хочу, чтобы это был наш день. Только наш.

Он улыбнулся тогда – той самой улыбкой, которая до сих пор заставляет моё сердце биться чаще.

А потом... Потом были две полоски, которые перевернули всё. Я сидела на краю ванной, сжимая тест в дрожащих пальцах, представляя, как скажу ему. Боялась. Боже, как же я боялась!

Но когда он вернулся с работы (уже не студент, а владелец хоть и не большой, но быстроразвивающейся компании), всё вышло само собой.

– Маш, что случилось? – он сразу понял, что что-то не так, схватив меня за плечи.

Я протянула ему тест. Он замер. На его лице промелькнули все эмоции сразу – шок, страх, невероятная радость. Потом он подхватил меня на руки, закружил, и мы оба глупо улыбались, а я была счастлива, глядя в любимые глаза. Это был наш день. Словно ещё одно доказательство, что надо верить в себя и свои чувства и не смотреть на других.

Родители...

Мои сдались первыми. Мама приезжала каждую неделю во время беременности, привозя килограммы домашних пирогов и ворча:

– Ну куда ты в таком состоянии в одних шортах? Тебе бы платье посвободнее!

Отец Дениса... Ну, он остался верен себе. Но когда Мишель появилась на свет, даже этот железный человек не устоял. Я никогда не забуду, как он впервые взял её на руки – его огромные ладони так нелепо бережно держали этот маленький свёрток.

– Маша, смотри! – Денис вынес нашу мокрую принцессу из бассейна. Мишель потянулась ко мне, оставляя мокрые следы на моей загорелой коже.

Я взяла её, мою малышку, вдыхая этот ни с чем не сравнимый детский запах, которого нет слаще на свете. Денис опустился рядом на колени, его мокрая кожа блестела, а мускулистый торс зачаровывал, как и раньше.

– О чём задумалась? – спросил он, целуя моё плечо, оставляя лёгкий след влажных губ.

– Просто вспомнилось... Как я боялась сказать тебе «да», – призналась я, гладя Мишель по мокрым кудряшкам.

Он засмеялся – я обожала его смех и голос такой глубокий, низкий, пробирающий до дрожи и мурашек. Он наклонился, поцеловал меня в губы, а Мишель лепетала что-то неразборчивое и тыкала пальчиком в наши лица.

– А теперь? – спросил он, прижимая лоб к моему.

Я закрыла глаза, чувствуя, как его пальцы переплетаются с моими.

– А теперь я знаю, что это было самым правильным решением в моей жизни.

Два года.

И целая жизнь впереди. Надеюсь, там будет также светло и радостно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец